«Фантастика»

Росоховатский Игорь

ФАНТАСТИКА

За открытым окном качались ветки сирени. Узоры двигались по занавесу, и мальчику казалось, что за окном ходит его мать. «Белая сирень» — ее любимые духи.

— Папа, мама вернулась.

Мужчина оторвал взгляд от газеты. Он не прислушался к шагам, не подошел к окну — только мельком взглянул на часы.

— Тебе показалось, сынок. До конца смены еще полчаса. И двадцать минут на троллейбус…

Он удобней улегся на тахте и снова уткнулся в газету.

Прошло несколько минут. Отчетливо слышался стук часов, и это было необычным в комнате, где находился бодрствующий восьмилетний мальчик. Взрослый повернул к нему голову, увидел, что сын рассматривает картинки в книжке, и успокоился.

— Папа, в газете написано про Францию?

Удивленная улыбка появилась на лице мужчины:

— Почему тебя заинтересовала Франция?

— Нипочему. О Гавроше там ничего нет?

«Вот оно что. Он прочел книгу о Гавроше», — подумал взрослый, удовлетворенный собственной проницательностью.

— В газете пишут, в основном, о последних новостях, о том, что делается в мире сейчас. А Гаврош жил во времена Французской революции. К тому же, это лицо не настоящее, а вымышленное — из книги Виктора Гюго.

Заложив пальцем прочитанную страницу, мальчик закрыл книгу и взглянул на обложку.

— Ну и что же, что Гюго. Гаврош все равно жил.

Взрослый приподнялся, опираясь на локоть. На его щеке краснел, как шрам, отпечаток рубца подушки.

— Не совсем жил, сынок. Как бы это тебе объяснить… Были, конечно, такие мальчишки. Но Гаврош, каким он показан в книге, жил лишь в воображении писателя. Гюго его придумал.

Он умолк, считая объяснение исчерпывающим.

— Видишь, как ты сам запутался, папа, — с досадой проговорил мальчик. «Жил, но не совсем». Просто ты, слабо разбираешься в некоторых вещах.

«Он повторяет Зоины слова», — подумал мужчина и с некоторым раздражением произнес:

— Конечно, я ничего не смыслю в истории и книгах. Я никогда не был мальчишкой и совсем забыл, что яйца должны учить курицу.