Я очень сожалею, что никогда не знал хорошо Владимира Сурова, — впрочем, теперь жалеть поздно. Помню, он был человеком небольшого роста, который понимал по-английски, но не мог говорить достаточно хорошо, чтобы поддерживать разговор. Подозреваю, что для коллег он являлся некоторой загадкой. Когда бы я ни приходил на «Циолковский», он сидел в углу, работая над своими заметками, или уставившись в микроскоп, — человек, который цеплялся за уединение даже в маленьком и тесном мире космического корабля. Экипаж, казалось, не считал его отчужденность недостатком. Было заметно, что к нему относятся с нежной терпимостью и уважением. Работа, которую Суров проводил по выведению растений, способных жить далеко за полярным кругом, сделала его самым известным ботаником в России.
Тот факт, что русская экспедиция взяла на Луну ботаника, явился поводом для различных кулуарных толкований, хотя никто не видел ничего необычного в том, что на британском и американском кораблях работали биологи. За год до первой лунной посадки было собрано немало сведений, позволяющих считать, что некоторые формы растительности могут существовать на Луне, несмотря на отсутствие воздуха и недостаток влаги. Президент Академии наук СССР был одним из ведущих сторонников этой теории и, будучи слишком старым, чтобы совершить путешествие самостоятельно, поступил мудро, послав Сурова.
Полное отсутствие флоры, живой или ископаемой, на тысяче или около того исследованных нами квадратных миль, было первым большим разочарованием. Даже те скептики, уверенные, что никакие формы жизни не могут существовать в лунных условиях, были бы очень рады, если б удалось доказать обратное — как это произошло пять лет спустя, когда Ричардс и Шеннон сделали поразительное открытие в кратере Эратосфен. Но оно было впереди. Во время первой экспедиции казалось, что Суров прилетел на Луну напрасно.
Комментарии к книге «Зеленая загадка», Артур Чарльз Кларк
Всего 0 комментариев