«Страх жизни»

Евгений Южин

Страх жизни

Над Измайлово шел дождь. В капсуле Антона, доставшейся ему от родителей, было настоящее доисторическое окно. Нет, конечно, само окно было изготовлено из стеклостали последнего поколения, оборудовано всеми современными фильтрами и системами, но сам факт наличия настоящего оконного проема в стандартной капсуле делал его жилье уникальным. Блок, в котором он жил, был перестроен из старого небоскреба, четыре башни которого стояли когда-то на самом краю проспекта Абянина, а теперь были поглощены, стали угловыми деталями новейшего жилого комплекса, обитатели которого большей частью были техническими сотрудниками расположенного поблизости грандиозного Дома Врача.

Когда-то квартира, так тогда назывались жилые помещения, принадлежавшие не городу, а отдельным семьям, принадлежала его прабабушке. Когда достижения технического и санитарного прогресса позволили резко уменьшить объемы жилых капсул для людей, правительство Измайлова, уважая былые права владельцев помещений, пожизненно выделило эту жилую капсулу его маме. Так и получилось, что обычный электрик теперь имел собственное окно.

Антон втайне очень гордился этой особенностью своего жилья, он любил его. Это было странно, ведь современные интерфейсы ничем не отличались от настоящих отверстий в стенах древних домов, которые когда-то делали для пропуска в помещение воздуха и освещения. Более того, Антону приходилось тратить изрядную часть своего заработка на оплату поддержания в работоспособном состоянии этого сложного устройства. Ванька, его закадычный друг, подсмеивался над этой причудой, но Антон упрямо отказывался заменять окно на стандартный интерфейс.

Капли стучали по идеально прозрачному материалу и отскакивали от него, не в силах противостоять электрически напряженному покрытию. Антон любил смотреть, как маленькие шарики воды ведут себя подобно их замерзшим собратьям — градинам. Туманная серая пелена накрывала потоками влаги силуэты протяженного комплекса зданий Дома Врача, выстроенного на месте бывшего Измайловского парка, который как будто намеренно сохранялся предками посреди разросшегося мегаполиса, для своего истинного предназначения — сверхсовременного медицинского и санитарного комплекса. Нечего и говорить о других районах Большой Москвы — дождь словно вычеркнул, стер их с карты мироздания.