«Золотая «Z»»

Кто знает механизм связи микро- и макро-миров? А ведь есть «кнопки», приводящие его в действие. И кто знает, как он сработает, если, не ве­дая, что творишь, нажать такую «кнопку»...

(Из спора).

Он хотел жить. Все остальное, кроме этого желания, не существовало. Казалось, всю жизнь было только это одно желание: пить.

Вода в запотевшем холодном стакане... Вол­ны, зеленоватые и голубые, море... Дождь... Пузыри на лужах... Дождь...

Он никогда не думал, что это так страшно — без воды.

Сколько он уже идет? Сколько времени про­шло с того момента, когда улетела авиэтка? Ча­сы? Дни? Нет, не дни. Это слишком. Он был бы уже мертв...

Даже думать трудно... И только злость на не­которое время проясняла сознание и делала его движения осмысленными. Он только сейчас понял, что лежит. Злость помогла встать. Она пришла, когда он вспомнил об авиэтке. Если бы он мог встретить ее конструктора... Он даже крутнул головой, представив, как тот сидит сейчас бассейне... Индивидуальный бассейн, облицованный светло-зеленой плит­кой... Голубая вода доходит конструктору до самого горла, и он, выставив из нее локоть, пьет из бутылки... минеральную воду с пузырьками, покалывающими нёбо...

Эта чудо-машина занесла его, как он и хотел того, в эту чертову пустыню. Такая удобная авиэтка с автоматическим управлением, «...са­мый простой и надежный летательный аппарат современности...» — было написано в проспекте.

Сколько он уже идет? Идет? Он опять встал. Когда-то он читал, что на заре человечества люди были неприхотливы и могли по неделям не есть и по многу суток не пить. А он?

Его шатало. Рубашка, уже высохшая от по­та, — больше нечем было потеть — жгла и резала тело, словно была сделана из горячей жести. Цивилизация... А ведь когда-то люди хо­дили через пустыни пешком.

Он занес ногу для очередного шага и сел. Песок тоненькими струйками потек к углубле­ниям у ступней ног. Он долго рассматривал свои туфли. Новые отличные туфли, купленные перед самым отпуском. С большой золотой бук­вой «Z» на гладко черной подошве... «Все истлеет, а туфли останутся, и эта золотая «Z» тоже, — подумал он тоскливо. И опять очень яс­но представил себе купающегося в зеленом и голубом бассейне конструктора авиэтки...