«Болото»

Гарм ВИДАР

БОЛОТО

Через минуту все было кончено. Лишь рука, судорожно вытянутая к слепому бельму небес, задержавшись на мгновение, словно обелиск над могилой неизвестного героя обозначила то место, где совсем недавно сидел Весельчак. Но вот болото издало глухой, утробный, чавкающий звук и рука медленно исчезла в пучине вслед за всем остальным.

- Все, - равнодушно буркнул Косой, - отхохотался болезный...

- А ты радуешься, гнида? - столь же равнодушно просопел Толстяк, стараясь как можно незаметнее проверить насколько крепка кочка под ним.

- Конечно радуюсь, - откровенно издеваясь фыркнул Косой. - Я и когда ты пойдешь ко дну радоваться буду, а когда все остальные пузыри начнут пускать - плясать стану и песни похабные петь при этом.

- Надеешься всех нас пережить? - спокойно спросил Отшельник, лежа навзничь и бездумно глядя в серое небо, на которое только что в предсмертном откровении так мучительно указывала рука тонущего Весельчака.

Небо было тусклым тупым и бессмысленным, словно взгляд уставшего идиота.

- А-то как же, - радостно откликнулся Косой и тоже лег навзничь, закинув руки за голову. - Иначе и жить не стоит!

- А мы и не живем вовсе, - подал спокойный голос Болтун, со своей крохотной кочки, которая едва возвышалась из болота.

"А Болтуну-то не долго осталось, - почти сочувственно подумал Толстяк, удовлетворенно оглядывая свою кочку, на которой могло свободно разместиться еще, как минимум два, таких же как он толстяка. - Да-а-а, не жилец наш Болтун, это точно!"

- Это ж почему, скажи на милость, мы не живем?! - окрысился вдруг на Болтуна Косой.

"Ну и чего он к нему привязался? - покачал головой Толстяк. - Не видит, что ли, у парня той жизни всего на пару часов осталось..."

- Жизнь это искусство! - философски заметил Отшельник. - А об искусстве судить можно лишь субъективно...