«Мерзавец»

Владимир Смолович

Мерзавец

Я наблюдал за его реакцией. Удивление в широко открытых глазах. Он завороженно смотрит на меня, я вижу, как взгляд меняется. Исчезает удивление, на смену ему приходит неизбежная брезгливость, которая вот-вот сменится отвращением. Он неумело пытается скрыть это отвращение – переводит возмущённый и брезгливый взгляд на улыбающегося помощника – чёрт знает что! У него появляется подозрение, что над ним насмехаются! Но он хорошо знает своего помощника, и потому подозрение, что над ним насмехается тот, кому он платит кучу денег, не берёт верх над его расчётливостью.

Я наслаждаюсь такими моментами. Люди видят во мне дебила, олигофрена, кретина, аутиста или просто идиота. Они вспоминают виденные прежде на картинках одутловатые лица, искажённые черты лица, мертвенно-восковую кожу и вспоминают, что это и есть признаки дебилизма, олигофрении, кретинизма и аутизма. Все эти признаки – как на листах медицинского атласа – присутствуют на моём лице. Внутреннее чувство самосохранения заставляет их отшатнуться, отдалиться и наблюдать с почтительного расстояния – словно из страха, что те качества, которые они усмотрели во мне, непременно передадутся им. Я знаю, что стоит мне сделать небольшой шаг вперёд – и они с воплем сорвутся со своих кресел, истошно крича, чтобы меня увели туда, откуда привели.

Такие сцены – для меня наслаждение. Именно в эти короткие минуты, даже секунды, люди раскрываются, показывая, кто они есть на самом деле. Ничтожества в роскошных креслах из натуральной кожи, в дорогих костюмах с эмблемами персонального кутюрье, с золотыми часами, никогда не показывающими правильное время, с массой прочих дорогих аксессуаров, единственное назначение которых – продемонстрировать, насколько они уважают себя и презирают других. Но в силу собственного дебилизма, кретинизма и тупости они даже не догадываются, что вся эта мишура вызывает отвращение, насмешку и сарказм у нормальных людей. Таких, как я. Ибо я нормален, а они – нет.