«Болтовня у озера»

Владимир Юровицкий

Болтовня у озера

БОЛТОВНЯ У ОЗЕРА В БЕЛУЮ, ТОЧНЕЕ, СЕРУЮ НОЧЬ, КОГДА СМЕРТЕЛЬНО ХОТЕЛОСЬ СПАТЬ.

Рассказ с двумя эпизадами.

- Лень.

Молчание.

- Чашкин.

- Чего пристал?

- Дай кружку и не рычи.

- Нечего. Ладонями напьешься.

Но все-таки полез в свой рюкзак, где, я знаю, лежит одеяло, грязный закопченный котелок и топорик, и все это густо пересыпано сахаром и крошками хрустящих хлебцев.

- Лови.

Я ловлю кружку и зачерпываю из озера воды, чтобы запить "Гусиные лапки".

Озеро плотно зажато двойным обручем - леса и его отражения в воде. Лишь в одном месте обруч разжимается - там, где пуповина ручья соединяет его с заболоченной низиной, поросшей кустарником. Мы сидим и отдыхаем у устья ручья на больших камнях. Озеро почти круглое, метров в десяти в диаметре. Оно ничем не лучше и не хуже десятка озер, которые мы проехали, но все они очень хороши в белую - точней серую - потому что уже август, и белые ночи стали довольно темными - карельскую ночь.

- Хочешь конфет? - спрашиваю я Чашкина.

- Ну, давай своей глюкозы, - отвечает он, не оборачиваясь.

Я комкаю кулек с конфетами и кидаю их ему. Вставать лень. Ноги болят. Ноют шейные позвонки от длительного пребывания в согнутом состоянии за рулем велосипеда.

- Психи мы все-таки. Лежали бы сейчас себе в каюте на белых простынях, - начал я, но начавшееся словоизвержение прервал глубокий зевок, от которого аж затрещали связки лицевых мышц, и я принялся их массировать, не закрывая рта.

- Ну вот, заскулил. Посмотри лучше по своей топографии, сколько еще до Олонца.

Боль, наконец, растекалась. Я постепенно закрыл рот и достал из кармана замусоленную выкопировку шоссейных дорог, которую я снял на пароходе у случайных туристов.