«Ахиллесова точка»

Ахиллесова точка

Рукав скафандра звякнул, коснувшись металлической стенки туннеля, и эхо отразило исковерканный звук. Провожатый буркнул:

— Налево.

Коровин подчинился. Они так долго петляли в полутьме по бесконечным переходам камата, что он успел окончательно запутаться. Если раньше они поднимались от жилых этажей в носовую часть, к стартовым ангарам конвоя, то теперь ориентация была безнадежно утеряна. Коровин послушно свернул налево, в боковой коридор.

— Теперь направо.

— Как много поворотов, — сказал Коровин.

Провожатый передернул плечами, не оборачиваясь и не тормозя шага. Словно облитый ртутью, он шел танцующей походкой человека, привыкшего к магнитным башмакам. Коровин управлял телом гораздо менее уверенно. Ему казалось, что со стороны он выглядит нелепо. Ничего не поделаешь — ионные двигатели, почти невесомость. Караван Малой Тяги, вытянувшись 20-километровой вереницей пассажирских и грузовых блоков, входил в Пояс астероидов.

— Почему у вас не сделают лифтов? — миролюбиво спросил Коровин.

Провожатый, не останавливаясь, глянул через плечо, показав бородатый профиль над откинутым на спину прозрачным шлемом. В молчании они миновали еще несколько поворотов. Потом провожатый остановился.

— Здесь, — сказал он, подождав Коровина. Коровин отстал, потому что ремень одной из его фотокамер зацепился за скобу, торчавшую из стенки туннеля. — Пришли наконец.

Они стояли в полутемном помещении с высоким потолком. Из стены перед ними через каждые два-три метра выдавались массивные крышки шлюзовых камер. Под потолком зала надпись на трех языках указывала на недопустимость присутствия здесь посторонних и пассажиров. Подойдя к одному из люков, спутник Коровина набрал комбинацию на цифровом замке.

— Пилот знает? — спросил Коровин.