«Мимолетный привкус бытия»

Джеймс Типтри-младший

Мимолетный привкус бытия

Мимолетный привкус бытия

Из колодца посреди пустыни…

Омар Хайям/Скотт Фитцджеральд

I

Оно плывет, заметно набухая, — нечто синевато-зеленое на фоне черной пустоты. Он наблюдает, как это нечто растет на глазах, оглушительно пульсируя, как медленно исторгает из себя огромную неоформленную выпуклость, разрастающуюся и обретающую твердость… Нечто протяженностью во многие парсеки вибрирует и слепо тычется в бесконечность, побуждаемое неодолимым напором изнутри. Циклопическое окончание выпуклости венчает искорка — «Кентавр». Под невыносимое крещендо потрясенных звезд оно зловеще пухнет, удлиняется, жаждет выплеснуться…

Спустя минуту-другую д-р Эрон Кей приходит в себя. Он лежит на койке в карантинном изоляторе «Кентавра». Это в его горле застряли рыдания, это его глаза, а не звезды, умылись слезами. Очередной чертов кошмар! Эрон лежит неподвижно; ожесточенно моргая, он пытается освободиться от леденящей тоски.

Тоска отступает. Он садится, все еще ежась от недавнего приступа бессмысленного отчаяния. Черт, что же его гнетет? «Великий Пан мертв», — бормочет он, с трудом добираясь до умывальника. Горестный стон, эхом отозвавшийся по всему миру… Он подставляет голову под струю воды, мечтая о своей каюте, о Соланж… Давно пора разобраться с этими симптомами тревоги. Но сейчас нет времени. Не судьба, доктор. Он оглядывает свою взволнованную физиономию в зеркале.

Господи, время!.. Он заспался, а там творят невесть что с Лори. Почему Коби не разбудил его? Ясно почему: ведь Лори — его сестра. Эрону следовало это предвидеть.