«Уолдо»

Роберт Хайнлайн

Уолдо

Номер назывался чечеткой, и это надо было видеть.

Его ноги рассыпали замысловатую дробь звонких чечеточных ударов. У всех захватило дух, когда он, высоко подпрыгнув, – выше, чем можно было ожидать от человека, – исполнил в воздухе совершенно невероятное антраша.

Он приземлился на носки, с трудом удержав равновесие, но тем не менее успел проделать фортиссимо громоподобных ударов.

Прожектора погасли, зажглись огни рампы. Публика долгое время молчала, затем сообразила, что настало время хлопать, и разразилась аплодисментами.

Он стоял, ожидая, когда через него прокатится волна ликования. Казалось, на нее можно было опереться, она пробирала до костей.

Какое это чудо – танцевать, как восхитительно получать аплодисменты, нравиться, быть желанным.

Когда занавес опустился в последний раз, он позволил своему костюмеру увести себя. Танец всегда немного пьянил его, даже на репетициях, но в присутствии публики, которая поддерживает тебя, восхищается тобой, аплодирует… – такое никогда не могло надоесть. В этом всегда была новизна и потрясающий восторг.

– Сюда, шеф. Улыбнитесь. – Сверкнул огонь вспышки. – Спасибо.

– Вам спасибо. Выпейте чего-нибудь. – Он прошел в угол своей костюмерной. Такие отличные ребята, такие клевые парни, – и репортеры, и фотографы – все они.

– А вы с нами не выпьете?

Он хотел было согласиться, но костюмер, как раз надевавший ему тапки, предупредил: – У вас операция через полчаса.

– Операция? – спросил один из фотографов. – Что на этот раз?

– Остаточная церебректома, – ответил он.

– Да ну? А нельзя сфотографировать?

– Буду рад, если врачи не против.

– Это мы уладим.

Славные парни.