«Габриэлла - дитя Ада»

Ночь. Пустые коридоры детского дома тихо дремали в ожидании утра. Стены, давно не видевшие ремонта, бережно охраняли хрупкий сон тех, кого, когда-то безжалостно бросили.

Эта ночь была бы одной их тех, что медленно скользит в реке обыденности… Однако…

Старые механические часы с кукушкой, мирно спящие у дальней стены, спустя многолетнее молчание, внезапно, снова начали свой отсчет, словно пробудившись от долгого сна. Громкое, монотонное тиканье, эхом разносилось по небольшому зданию, стрелки начали свой ход.

В тот момент, когда на востоке уже багровела тонкая полоска горизонта, покой детского дома был нарушен громким пронзительным криком ребенка.

— Ааааааа!

В детских комнатах на смену безмятежному сну, пришёл испуг.

Малыши в панике бросились в рассыпную. Страх, липкой паутиной охватил каждое детское сердечко.

Перепуганные сотрудники детского дома, спешили выводить из комнат плачущих детей, уводили подальше от леденящего кровь крика и пугающей неизвестности. На фоне остальных сотрудников, особо выделялась седовласая женщина лет пятидесяти, которая торопилась к источнику крика. На ходу она раздавала указания и мельком осматривала опустевшие комнаты. Через несколько минут восточное крыло детского дома опустело. Анна Сергеевна, убедившись, что никого не осталось, нерешительно двинулась в сторону шума.

Крик чередующийся мольбой и рыданиями, то затихал, но раскатывался с новой силой. Он раздавался из крайней комнаты, в самом конце коридора. Анна Сергеевна, подошла к двери совсем близко и остановилась. На смену крику пришла звенящая тишина. Всё восточное крыло погрузилось в безмолвие. Ни звука. Лишь старые механические часы медленно вели отсчет.

Воспитательница на секунду замешкалась, затем медленно прислонила ухо к двери. По ту сторону было тихо… Слишком тихо. Сердце пожилой женщины сжалось. За дверью еле слышно раздался детский плач и… От услышанного у женщины, повидавшей на своем веку много страшных и странных вещей, холод прошёл по спину и волосы на руках встали дыбом. По ту сторону двери кроме детского плача был слышен шёпот. Этот противный приглушенный гортанный шёпот заставлял замирать сердце. Прислушиваясь, анна Сергеевна, задержала дыхание и боялась продолжить дышать.

Внезапный крик, разрезающий безмолвье, заставил воспитательницу отпрянуть от двери. Дрожь, словно электрический разряд импульсом прошел по её телу.