«Алмарэн»

Элис Грин

АЛМАРЭН

Люди часто видели ее, на заре, одиноко летающую над городом. То ли большая птица, то ли дракон, то ли невесомая иллюзия в лучах света. Она принимала много форм, и лишь одно всегда осталось неизменным — она была одна. И тысячу лет назад, когда она только появилась в этих местах, и по сей день.

Она пролетала над полями, изгибами, облетала реку, осматривая свои владения.

И, как только солнце поднималось достаточно высоко, чтобы люди могли ее увидеть, чудовище улетало в рощу густого темного леса, и не показывалось вплоть до наступления темноты.

Ни разу она никого не тронула. Никто не знал, что она делает здесь, и почему не уходит.

Но рабочему народу некогда подолгу точить лясы о всяких монстрах — работать надо.

Вскоре, ее стали воспринимать как должное — а имя ей дали — Алмарэн, на древнем корнейском — одинокий монстр.

Готовы ли вы услышать ее историю?

1. Раздели мое одиночество

Я не помню, как оказался в этом страшном лесу. Голова жутко болела, как будто мне в игре прилетело камнем. Ноги брели сами собой по промерзшей земле, словно я знал, куда иду. Становилось темнее и холоднее. Словно я был весь мокрый. Холод доходил до костей.

И тут воспоминания начали проскальзывать в голове.

Я… я не заблудился! Меня похитила, похитила она!

Только эта мысль искрой пронеслась в моих мыслях, как огромная тень нависла надо мной, и тут же вспорхнула в самые густые зеленые кроны, зашуршав листьями.

Будто сама боялась того, что сделала.

— Эй! — крикнул я смело в верхушки деревьев, — верни меня домой!

Тишина. Она замерла где-то там, наверху, и выжидала.

Наступал вечер, в этом странном лесу начинало порядком морозить. Не услышав ответа, я пошел дальше, чтобы не закоченеть.

Лето в одночасье обернулась зимой. Чем дальше я заходил, тем более плотным слоем иней покрывал все еще зеленые листья. Кристаллы льда приставали к моим ботинкам, в нутре которых прятались обмороженные пальцы.

Кажется, она хотела, чтобы я умер.

Замерз до смерти. Похитила меня, а теперь медленно убивает, даже не участвуя в этом.

Еще тогда, в десять лет, я понял, что был ее непростительной ошибкой, которое чудовище хотела тут же устранить, опомнившись.