Вкус пищи знает лишь тот, кто ест; ответить может лишь тот, кого спрашивают; сны видит лишь тот, кто спит; а для злодея наилучшим примером служит судья, сам достойный суда.
Хургада, Египет, 90−е годы ХХ века
Мети ненавидел женские слезы.
Особенно такие. Мети называл их каменными слезами. Тяжелые капли женской горечи.
Ифе плакала, как статуя. Ни следа влаги на щеках, сухие ресницы, неподвижные скулы. Все до капли она хранила внутри сердца.
Необыкновенно выразительно. Немая экспрессия.
В каменных слезах есть свое очарование, которое вскоре приедается. В слезах утопало мятущееся в вечных сомнениях и раскаянье сердце прекрасной Ифе. Слезы заливали ее разум, что мешало даме разглядеть приятные стороны их тайного романа.
Ифе и Мети. Это могло стать сексом века, а скатилось в бесконечные, все силы выматывающие психоаналитические стенания. Комплексы, чувство вины, фрустрация… Хороший психотерапевт раскусил бы Ифе на раз. Болтовня ни о чем, каждое утро на завтрак тихая истерика. Мети перестал вникать. Его практичная душа отвергала муки совести, присоединиться к которым не уставала призывать Ифе.
Чувственные губы, аристократическая, без единого изъяна линия скул, высокий лоб, тонкая кожа с россыпью почти прозрачных веснушек, симметрично летящие брови бледной дочери старой доброй Британии. К такому лицу хотелось прикасаться, любоваться им, как произведением искусства.
Мети знал толк в искусстве и привык выбирать лучшее.
Но эти полные «каменных» слез глаза сводили на нет приятное впечатление от экзотической для Египта северной красоты Ифе. Раз-другой слякоть можно стерпеть. Потом женщина, которая вечно давится слезами, начинает надоедать.
Комментарии к книге «Скандал в Дуате», Алекса Богунова
Всего 0 комментариев