«Она чужая»

1. "Я еще свалюсь тебе, как снег на голову, поскучай без меня чуть-чуть."

Кристофер согласился лететь в Гриндевальд[1], но эти чертовы дела, как всегда задержали его, поменяли все совместные планы. В последнюю минуту, позвонил черт знает кто и черт знает зачем! Звонок развернул Криса обратно в город, спутал все планы и испортил настроение Кэшеди. Она долго ждала этой поездки и возлагала большие надежды на нее, очень ей хотелось верить, что пусть и недолгие каникулы, в кругу друзей, на природе, в лесу, среди гор, в уютном шале под ароматные запахи дыма добавят романтики в их отношения, если не воскресят их.

Крис посадил ее в самолет, перед этим пообещав ей, что обязательно приедет, прилетит или что-нибудь придумает.

— Я еще свалюсь тебе, как снег на голову, поскучай без меня чуть-чуть.

Кэш взглянула на ручку чемодана, которую начала неосознанно дергать вверх-вниз, а потом посмотрела в лицо мужчины, в его голубые глаза. Наконец, заставила себя ободряюще улыбнуться, в конце концов так и должна поступать настоящая спутница жизни, поддерживать несмотря ни на что.

— Давай я останусь?! Пойдем вместе сдадим билеты. Новый год в Чикаго, почему бы и нет? Рождество было неплохим.

Она потянулась к его лицу, постаравшись разгладить указательным пальчиком вертикальную морщинку между темными бровями. Мужчина прикрыл глаза от удовольствия, ему нравилось, когда она так делает, сунув билеты и перчатки в карман пальто, его руки легли ей на талию, прижав ее бедра к своим.

— Нет. Я обещал тебе, что Новый год будет другим. Я буду знать, что ты там, ждешь меня и постараюсь уладить дела еще быстрее, без спасительной мысли, что ничего страшного и дома неплохо.

Кэш нахмурилась на мгновение и тут же улыбнулась, улыбка вышла невеселой и натянутой. Вот значит каким мыслям в его голове она должна быть благодарна отсутствию праздника в доме и полному одиночеству. Ей не хотелось оставаться в городе, но и улетать без него тоже не было желания. Он прилетит на день позже или не прилетит вовсе, но в этот раз вокруг будут друзья, хотя… Если Крис опять задержится она будет одна среди веселящихся парочек.

— Крис! Это ведь праздники, Рождество были здесь, договорились же, что твой день рождения и Новый год проведем подальше от дел, выключив телефоны!

— Но мы ведь еще не там, — возразил он ей, но тут же быстро добавил, — не расстраивайся, я прилечу. Садись в самолет, если что я найму частный рейс, но обязательно буду с тобой на Новый год.

Кэш кивнула, судорожно вздохнув и ответив на его ободряющую улыбку кивком, с последующим поцелуем. Легко сказать — не расстраивайся. Она уже расстроена! И он видит это.

— Давай беги, позвони мне, как прилетишь.

Кэш протянула посадочный талон стюарду, оглянувшись на Кристофера, что стоял за ее спиной, провожая в салон самолета. Его уже и след простыл. Мог бы и дождаться, когда она пройдет в самолет!

— Вы что-то потеряли? — вежливо, едва ли не жизнерадостно осведомился бортпроводник.

Девушка оглянулась, посмотрев по сторонам и отыскав вдалеке знакомую мужскую фигуру, что стремительно направлялась к выходу, судя по всему Крис опять зависает на телефоне.

— Да, — Кэш спрятала грустную усмешку, слабо улыбнувшись, — хорошее настроение, но это не страшно, правда?

Стюард «отлепил» от лица дежурную улыбку, осознав, свою оплошность и поняв, что ей не до улыбок, кивнул ей, указав на ее места в бизнес-классе. Она полетит с двойным комфортом, Кристофер отдал ей своей билет и теперь в ее распоряжении два кресла. Вспомнился дремучий анекдот про полную девушку и два стула, а еще то самое знакомство несколько месяцев тому назад, когда ее приняли за толстушку и продолжали упорно считать таковой, поднимая на руки и опуская, все это в полной темноте. Так она познакомилась с Алексом — лучшим другом Кристофера.

Кэш устроилась в кресле, бросив на соседнее место куртку и сумочку, задернула шторку иллюминатора. Она попросила того самого бортпроводника помочь ей с небольшим чемоданом, убрать его в ящики для багажа. Молодой человек оказался очень мил и услужлив, хотя это, наверное, входит в круг его обязанностей.

Кэш прикрыла глаза, чтобы не рассматривать никого и ничего, пожалела об отсутствии такой смешной и как оказалось нужной маски для сна, яркий свет салона самолета все-таки пробивался сквозь кожу век и не давал уснуть, а она хотела проспать до самого конца полета. То ли сон, то ли воспоминания завладели ее сознанием, отвлекли ее от происходящего вокруг.

[1] Гриндевальд — горнолыжный курорт в Швейцарии

2. "По-вашему мне удобно стоять вот так и упираться в вас? Я пытаюсь встать поудобнее."

Кэш успела заскочить в кабину лифта, вбежав в нее вслед за мужчиной с порядком поседевшими волосами, что еле прикрывали блестящую желтоватую залысину на затылке. Девушка отвлеклась от широкой спины в тяжелом сером костюме, мгновенно, по уже укоренившейся привычке, развернулась на пятках и встала к остальным обитателям лифта спиной. Ее взгляд тут же устремился вниз, на появившийся в руках телефон.

— Мне на первый! — только и сказала Кэшеди, не обратив внимания на бурчание кого-то из «пассажиров». Она истинная жительница большого города и давно перестала обращать внимание на недовольство окружающих.

Сердце стучало в груди, как сумасшедшее: она не знала от кого пришло смс и не подозревала чьему сообщению обрадуется больше. Кристофера или Этона. Она запуталась окончательно.

«А ты молодец! Я не ожидал от тебя, что ты сознаешься. Это было сильно.»

Кэш хмыкнула и задвинула крышку смартфона, пряча его в кармане джинс. Все-то он знает! Ничем не удивишь! Не ожидал он! Да, не каждая женщина способна сознаться в измене, а потом прийти и извиниться, объясниться перед мужчиной, чтобы тот не чувствовал себя полным ничтожеством. Уж лучше пусть Крис считает дрянью ее, а она себя все-таки любит и все будет у нее хорошо, кто бы и кем бы ее не считал.

Чего она разволновалась? Понятно ведь, что Крис ее не простит, а Этон — он всего лишь интрижка и ждать серьезных отношений от случайного секса не стоит.

Совпадение или случайность, но вместе с щелчком крышки в лифте погас свет, кабина дернулась напоследок, замерев окончательно, потух свет. Кэш не знала сколько этажей они проехали, но в металлической коробке оказалось неожиданно тесно и душно, она очутилась в едва ли не самой глубине лифта, оттесненная от двери и зажатая человеческими телами. В лифтах вообще никто не обращает внимания наличное пространство, это как метро, но только движутся они, то вверх, то вниз. Хорошо, что она не страдает клаустрофобией.

Давно бы перестать обращать внимание на такие проделки судьбы, но Кэш все еще удивляется. Кажется, что лифты ее персональное наказание, она то и дело, что застревает в них с какой-то пугающей частотой.

Кто-то жал на кнопки лифта, что горели угнетающим тускло-желтым светом, напоминая ей кабины в одной из бывших социалистических стран, в них было еще теснее и страшнее. Мимо нее то и дело мелькали руки, нажимающие то на кнопки этажей, то на кнопку аварийной связи, то на «удержание двери». Кэш подалась назад от неожиданно резкого запаха пота, ударившего в нос, девушка натолкнулась на кого-то позади, наступив тому на ногу.

— Осторожнее! — совершенно невежливо рявкнул ей в ухо мужчина, отчего она чуть было не подпрыгнула, но от неожиданности наступила тому на другую ногу.

Брань сквозь зубы в другой раз бы позабавила ее, но сейчас было совершенно не до смеха. Она задыхалась. Это тоже паническая реакция, знать бы как она называется.

— Извините, я не нарочно. Если перестанете орать, то я перестану топтать ваши ноги!

Мужчина отодвинул ее от себя, правда у него не получилось отставить ее как можно дальше, народу в кабине было предостаточно, поэтому она вжалась в дурно пахнущую шершавую ткань.

— Это угроза?! — все так же грубо осведомился хам позади нее и еще раз грубо подтолкнул вперед.

Кэш вновь вдохнула удушающий запах под названием «аромат чистокровного козла» вперемешку со слабым запахом дешевой туалетной воды, кажется кто-то впереди забыл о гигиене напрочь, но, может, просто не удосужился отнести костюм в химчистку, продолжая носить его с первого дня покупки, не снимая лет эдак десять.

— Это обещание. Перестаньте пихать меня!

— Слониха! Вы отдавите мне ноги!

Кэш все-таки справилась с собой, задержав на мгновение дыхание, стараясь дышать ртом и не двигаться.

— Прекратите жать на эти кнопки! От того, что вы часто будете нажимать на них, лифт не тронется быстрее!

Проговорила она не без раздражения, еще немножко и она выйдет из себя и им же хуже!

— Какая умная!

— Молчи уже!

— Она права!

— И что вы предлагаете?

Загомонили со всех сторон, разом постаравшись обернуться к ней, позади нее издевательски усмехнулись. Кэш выпрямилась, втягивая в себя и без того плоский живот, подбираясь, лишь бы не коснуться кого-нибудь, опасаясь, что еще кто-нибудь станет бесцеремонно толкать и пихать ее из стороны в сторону.

— Раз у меня у одной сотовый телефон, то я позвоню в техническую службу, — проговорила она сквозь зубы, прижимая к носу запястье, все еще пахнущее любимыми духами. — Дайте посмотреть их номер.

Пространство перед ней ненадолго опустело, ровно настолько, чтобы она успела внести номер технической службы в аппарат. Гудки шли, но никто не брал трубку. Кэш набрала службу спасения, но оператор сообщал, что линия перегружена, в конце концов, связь исчезла окончательно.

— У меня нет связи, что за ерунда?

Кэш обеспокоенно взглянула на экран, а потом зажала кнопку, перезагружая телефон.

— Пусть кто-нибудь еще позвонит? И ради Бога перестаньте жать на эти кнопки!

— Что совсем ничего не делать?! Умная нашлась!

Кэш пожалела, что открыла рот и не потому что на нее разом обрушилось все людское негодование, скорее ей было неприятно несвежее дуновение от каждого говорящего. Еще немножко и она поймет что и у кого было на обед. Омерзительно.

— Довольны?

Кэш полуобернулась к мужчине позади. Этот еще! Со своими язвительными комментариями, уж не тот ли это мужик с проплешиной?

— Вам-то что? Я же извинилась! Давайте поменяемся местами, сравните, что лучше отдавленные ноги или удушье!

— Госпожа Изящность, к вашему сведению вы на шпильках и так уж и быть я наплюю на дорогие туфли, но не могу мириться со сломанными костями!

Чёрт! Она совершенно забыла про обувь, каблуки и шпильки давно перестали замечаться ею, а все благодаря хорошему дизайнеру обуви.

— Я извинилась и стараюсь не шевелиться, чтобы не потревожить ваши хрупкие кости. И не задохнуться, — прошипела она сдавленно, стараясь удержать себя от того, чтобы вдохнуть воздух полной грудью.

Странно, что нет аварийного освещения и почему не работает вентиляция?

— Что вы сказали?

Кэш дернулась от обжигающе горячего дыхания коснувшегося ее уха, от чего вновь наступила мужчине на ногу, но в этот раз не без удовольствия выслушав его ругательства пусть и сквозь зубы. Воспользовавшись моментом, она повернулась к нему. Дышать стало куда легче. Никогда раньше не замечала за собой такой зависимости от запахов, а от хама пахло ароматом Paul Smith. Не слишком навязчиво, но приятно, уловимо обонянием вместе с запахом наглаженной рубашки. Все это длилось недолго.

— Я говорю, что странно, что нет аварийного освещения и почему-то не работает кондиционер, как скоро у нас закончится воздух? Прежде чем всем станет невероятно жарко, душно, влажно, кому-то обязательно будет плохо.

— Это вы о себе?

— И о себе тоже, — согласилась Кэш, решив не поддаваться общему паническому настроению, — там наверху есть лифт, черт!

Тут же откликнулся незнакомец насмешливо и его слова ударились ей в переносицу. «В переносицу» потому что именно на этом уровне дыхание незнакомца обдавало кожу лица, от него тянуло ментолом. Наверняка жевал жвачку или конфетку.

— Я хотела сказать люк! — раздосадовано поправилась Кэш, цепляется к словам, а она просто оговорилась, — Если вы приподнимете меня или дадите опереться на свое бедро, то я смогу откинуть его крышку. Нам хотя бы дышать станет легче!

Неожиданно в лифте стало тихо, как назло что-то в это мгновение громыхнуло сверху, заставив вздрогнуть стены и пол, что вызвало коллективную порцию ужаса. Гул наверху продолжался еще минут пять, люди замолкли парализованные услышанным, их кабину раскачивало, словно они и не находились в шахте лифта, а были подвешены в одном из опасных аттракционов в парке развлечений. Кэш молчала, ощущая ногами вибрацию здания — наверху происходило что-то неладное, но они могут никогда не узнать об этом, что же в конце концов произошло, если так и продолжат сидеть здесь.

— Нам нужно выбраться наружу…

Кэш взглянула на незнакомца, глаза уже привыкли к темноте, и она могла различить его черты лица. Мужчина, задрав голову, изучал потолок, она же «любовалась» его подбородком.

— Сколько вы весите, мисс Грация? — наконец, спросил мужчина, сверкнув в ее сторону глазами. В отсутствии света — это выглядело зловеще и немного странно, жутко.

Кэш растянула губы в легкой ухмылке. Продолжает издеваться? Отлично.

— Сто девяносто фунтов, — без зазрения совести солгала она и тут же пожалела об этом. Дурочка, нашла время шутить!

Это ведь ей дышать нечем, а он может отказаться помогать ей. Есть разница поднимать пятьдесят семь килограмм или девяносто, у него явно какие-то претензии к полным людям. Может даже фобия какая-то. Мужчина промолчал в ответ на это, видимо оскорблять ее и дальше ему расхотелось, когда он узнал, что Кэш — девушка далеко нехрупкого телосложения. Законы этой страны таковы, что она по окончанию всей этой душной истории может доставить ему кучу неприятностей, затаскав по судам с исками по факту оскорбления личности и свидетелей у нее предостаточно.

— Если хотите — поищите кого-нибудь полегче или может поднимете кого из мужчин, а возможно поднимут вас, — заметила она невинно, понимая, что он этого делать не станет.

Незнакомец задержал на ней свой взгляд, затем отвернулся на минуту, видимо изучая окружающих вокруг людей, и только лишь потом кивнул ей.

— Хорошо, вы уверены, что там есть люк?

Кэш сдержала просящуюся на лицо улыбку, побоявшись, что незнакомец лучше ее видит в темноте и неверно истолкует эту эмоцию, он пока, единственный, кто не паникует хоть и злится. В отличие от остальных, галдящих и бесполезных мужчин, что толпятся вокруг. Не хватало только все испортить, когда план почти удалось воплотить в жизнь, глоток свежего воздуха так близок к ней, дразнит воображаемой прохладой.

— Да. Уверена на девяносто процентов.

— А остальные десять?

Что-то упало им под ноги, Кэш приподняла ногу, тихо ойкнув.

— Не волнуйтесь, это мой портфель, — успокоил ее мужчина, его голос неожиданно прозвучал на уровне ее лица, — Так что там с десятью процентами?

— Будет не люк, а световое окно, но все равно дышать станет легче. Вы звонили в службу спасения?

Кэш наблюдала за тем как мужчина сползает по стеночке все ниже и ниже, ставя ногу ей между ног, таким довольно оригинальным образом опускаясь перед ней на колени. Теперь Кэш смотрела вниз, чтобы смотреть ему «в лицо». Он так ни разу и не коснулся ее. Псих.

— Да, — бросил он раздраженно, словно она в чем-то была виновата, — линия перегружена. Сеть то и дело пропадает. Ну что, вставать будете?

Быстро проговорила Кэш, она поставила носок ему на бедро, быстро отстегнув ремешки и сбросив обувку на пол.

— Что вы черт возьми делаете?!

— Прекрати орать на меня, — Кэш невольно перешла на «ты», опешив от его эмоционального вопроса, рановато еще привыкать к таким вещам, — Босоножки снимаю, со своим весом слонихи и острыми шпильками я наделаю в вас дырок, как в швейцарском сыре!

Кэш сняла вторую туфельку, заметив, что на это мужчина предпочел промолчать, а остальные товарищи по несчастью, даже как-то прижались друг к дружке, дав ей относительную свободу движений.

«Или посторонились, чтобы я не задела их. Мужчины!» — подумала Кэш весело.

Ее угораздило попасть в компанию мужчин. На них не хватает какой-нибудь взрывоопасной латинос, которая отпела бы каждого в первые секунды своего пребывания здесь, придись ей не по нраву хоть что-то. Мало бы им не показалось!

Кэш отбросила обувь, кинула сумку, сунула телефон в карман джинс и только потом поставила ступню на бедро этого хама. Все заняло меньше двадцати секунд, но видимо для него прошла целая вечность, потому что он что-то пробормотал сквозь зубы, злобно сопя при этом.

«Злобный тролль», — подумала Кэш прежде чем поставить ногу и взгромоздиться к нему на ногу.

Кэш шарила руками по потолку, сломав несколько ногтей, наконец, она нащупала люк, которым судя по всему не пользовались по назначению, от слова «никогда», со времени сдачи здания в эксплуатацию. Крышка наконец подалась и откинулась в сторону, звонко ударившись о корпус, впустив небольшую порцию воздуха в кабину и обдав девушку мусором, прохладой и ощутимым запахом гари.

— Чёрт возьми!

— Вы скоро? Что там?

Посыпались на нее вопросы со всех сторон.

— Там наверху что-то горит!

Кэш опустила голову и тут же спустилась на пол, ощутив шероховатую колючесть пола и мелкие песчинки мусора.

— Пожалуйста, приподнимите меня, чтобы я могла выбраться наружу.

— Мы будем изображать героев из боевиков? — подал голос мужчина рядом, — там есть свет?

Кэш покачала головой, но тут же опомнилась — они ведь не видят этого.

— Нет, но я не хочу сидеть здесь. Вы сами слышали, почувствовали, как трясло здание. Надо выбираться, неизвестно сколько мы будем ждать помощи и дождемся ли ее.

Кэш уже во второй раз пожалела о своей шутке о ста девяносто фунтах: кто теперь захочет поднимать ее наверх? Не переубеждать же ей их теперь? Не объяснять же, что незнакомец как-то очень быстро осточертел со своими непрекращающимися стенаниями и она просто неудачно пошутила.

— А если лифт пойдет наверх, вы уверены, что сможете выбраться? Там есть лестница, выход?

— Я никого не тяну за собой, я прощу приподнять меня, чтобы я могла выбраться, если есть желающие присоединиться ко мне, то милости прошу. Наверняка, люк придумали не для того, чтобы любоваться на тросы…

Ее перебили, весьма бесцеремонно, но ожидаемо, в конце концов слишком долго «ее» рыцарь не подавал голоса и не вставлял обидные ремарки.

— А для того чтобы техник мог спуститься в кабину.

Заметил Александр, что так и продолжил стоять, выставив перед собой колено. Кэш все еще стояла, опираясь на него ногой, словно подпирала поверженного хищника, не обращая внимания на разного рода мелочи, по типу той, что мужчина придерживает ее за бедро.

— Пожалуйста, поднимите меня! Моя безопасность и жизнь будут в моих руках, а вы сможете в чисто мужской компании дождаться техников или службу спасения, если так того хотите.

Люди вокруг молчали, видимо терзаясь дилеммой, что будет лучше: отпустить женщину, которая может стать их спасительницей и посрамить их мужскую братию или присоединиться, рискнуть жизнью и в итоге прослыть героями.

Кэш оказалась в воздухе, подхваченная за бедра.

— Не ударьтесь головой!

Да, она постарается! Кэш приподнялась на локтях, подтягивая корпус и выбираясь на крышу лифта, она заглянула обратно и, включив телефон, осветила смотрящие на нее лица задравших головы мужчин, картинка получилась жутковатой.

— Никто не присоединится ко мне? Здесь справа есть лестница, наверняка она ведет в один из «карманов» откуда есть выход, если надумаете присоединяйтесь.

— Страшно одной?

Подал голос мужчина с круглым лицом и глубоко посаженными темными глазами, судя по голосу это он спрашивал о героях боевиков.

— В лифтах редко умирают, поверьте мне я страховой агент. Один из самых низких процентов…

Кэш не собиралась слушать цифры статистики поэтому так довольно грубо перебила его.

— Я не хочу попасть в эти цифры. Подайте мою сумку пожалуйста? Она там в углу, рядом с тр… — она проглотила последнее слово, хотя сейчас опасаться было уже нечего, он ведь остался внизу.

Однако, совесть не позволила ей обозвать мужчину, на которого она трижды умудрилась наступить. Обмельчали нынче мужчины.

— Спасибо, что подняли меня. Я пошла.

Кэш закрыла телефон, глаза относительно быстро привыкли к темноте шахты, она выпрямилась и приблизилась к лестнице. За спиной раздался шорох, через несколько секунд рядом с ней стояло уже двое мужчин, видимо самые отчаянные или смелые. Интересно, а злобный тролль остался или сейчас стоит рядом?

— Это безумие! Здесь темень хоть глаз выколи, мы сорвемся! — заговорил страховщик. — Давайте дождемся помощи, я позвоню по телефону!

— Мы уже звонили по телефону, связь обрывается или кто-то глушит ее.

Подал голос второй мужчина, тот самый тролль. Не трус. Повезло ей с компанией.

— Оставайтесь здесь, а мы вдвоем найдем выход и освободим вас, с другой стороны, — проговорил тролль довольно таки уверенным тоном, — в конце концов пожарные ломы еще никто не отменял, разожмем дверцы, и вы пока пробуйте сделать это, вас там много.

Пока спускался страховой агент, Кэш внимательно осмотрела стены, найдя лестницу, до которой еще предстояло дотянуться, даже допрыгнуть. Следовало рассчитать силу прыжка, чтобы не упасть и не ушибиться, ей-то ничего в конечном счете не будет, но все равно неприятных ощущений не избежать.

— Я нащупала лестницу, давайте подниматься.

— Почему подниматься? Может все-таки надо спускаться?!

«Привык распоряжаться, а вот думать видимо нет.» — Промелькнуло у Кэш в голове.

Она постаралась выкинуть неприязненные мысли, ей еще предстоит терпеть его компанию какое-то время, а вот потом, она с большим удовольствием посмотрит на этого умника.

— Может, но мы вылезли не снизу, как вы могли заметить, а сверху. Так что все-таки подниматься, там должна быть вентиляционная шахта или что-то типа того, мы пролезем в один из офисов.

Он кивнул, поняв дельность ее ответа и собственную оплошность, им еще никогда не командовала женщина, поэтому Александр был раздражен и раздосадован, что задал идиотский вопрос.

— Учтите, если вы упадете поймать я вас не смогу! Почти девяносто килограмм шутка ли.

Кэш только вздохнула в ответ на это и прежде чем прыгнуть пробормотала:

— Почему со мной не полез тот, кто поднял меня? Наверняка он бы не стал брюзжать, то и дело вспоминая о моем весе.

Кэш зацепилась за перекладину, подтягиваясь и хватаясь за прутья сверху. Она лишний раз порадовалась тому факту, что сегодня предпочла надеть джинсы и не облачилась в платье, или в юбку. Может вокруг и темно, но то и дело думать о том, что ее хамоватый попутчик то и дело смотрит ей под юбку было бы неловко, некстати.

Кстати, а какое она сегодня надела белье? Что за глупости? Нашла, о чем думать!

— Скажите, вы всегда такой хам?

Кэш решила хоть как-то развеять тягостное молчание, от него даже сопения не было слышно. Мужчина в хорошей физической форме, все-таки «шаги» лестницы отличались от обыкновенных. Что и говорить не каждый день приходится лазить по лестнице преодолевая многие-многие этажи, они к слову преодолели уже четыре, но как Кэш ни светила телефоном, так и не нашла ничего похожего на выход. Ничего кроме сомкнутых дверей, к которым не было возможности подступиться. Ее страшила мысль, что они могут упереться в потолок и им придется спускаться. Сколько этажей у этой высотки?

— Только после того, как мне отдавливают ноги!

Донеслось снизу.

— Я же извинилась. А вы то и дело вспоминаете о моем весе. Это хамство, между прочим.

— Ну уж извините, это не я наел такую фигуру.

У Алекса на языке вертелось совершенно другое слово, такое как «нажрал», но он решил промолчать. Женщина над ним не была виновата, что они застряли в такой тесной компании, но тем не менее удержать себя от язвительных замечаний не мог.

— Не вы, но от того, что вы будете каждый раз мне вспоминать о нем, я не похудею. Это довольно-таки некрасиво…

Заметила Кэш, продолжая болтать о своем предполагаемом лишнем весе. Ситуация показалась бы презабавной, если бы не отсутствие выхода.

— Некрасиво? С таким весом вы уже не женщина, представляю вашу фигурку! Вся в апельсиновой корке и саловых отложениях.

Ей захотелось его пнуть. Как можно быть таким хамом? Слышно же, что каждое слово произносит с удовольствием. Злорадствует. Скотина.

Эхх! Кэш пожалела, что она не милая пампушка. Она бы засудила этого скота, пока бы не обобрала его до нитки! Он бы пожалел о каждом сказанном слове. Женоненавистник! Наверняка и подчиненных третирует. Сомнений в том, что этот мужчина привык командовать у Кэш не было.

— Вы правы, вот такая я красавица! Но я тоже о вас не лучшего мнения.

— Неужели?! Чем я позвольте это заслужил?

Раздалось снизу удивленно-злое восклицание.

— Представьте себе! Что может представлять из себя мужчина, который не может поднять женщину, пускай и не совсем хрупкую? Вы качались пока меня держали, я даже слышала, как скрипели зубами. Но может это паразиты, руки надо мыть перед едой.

Алекс выругался, повезло так повезло. Язва! Наверняка мужа по струнке строит!

— О, я кажется нащупала что-то!

— Вы уверены, что это не ваш целлюлит?

Кэш проигнорировала последний выпад, а толкнула еще и еще раз, дверь не поддавалась, у нее сил не хватало.

— Попробуйте вы! Я не могу, сил-то у вас надеюсь побольше, чем у меня?!

Кэш сняла одну ногу со ступеньки и отняла руку, отклоняясь в сторону, чтобы он смог подняться до ее уровня и достать дверь.

Алекс встал боком, соприкасаясь с этой дамой, удивляясь каким образом они вообще уместились на столь крошечном пространстве, от женщины чудесно пахло фруктами, как и в тот раз, когда он поднимал ее, как и тогда, когда ее бедро касалось его лица. Притягательный, сладкий и ненавязчивый запах. Что за духи такие?

— Что-то случилось? Вам не хватает места? Может пива нужно меньше пить после работы?

Хохотнула Кэш, с удовольствием возвращая его же слова сторицей.

— Вы правы, как только вылезу обязательно займусь этим. Спуститесь, а то сорветесь!

Он налег на дверь, выбивая ее плечом, протискиваясь в нее. Кэш только ступила на крошечную площадку, намереваясь идти за ним и еле удержала себя в вертикальном положении. Одновременно с выбитой дверью здание еще раз тряхнуло, пол под ней задрожал, стены дрогнули, заходив ходуном, раздался грохот, скрежет, трос державший кабину оборвался, просвистев в опасной близости от ее лица. Мужчина прижал ее к себе, спрятав ее лицо на своей груди и лифт, медленно пополз вниз.

Кэшеди оторвалась от него, пытаясь достать телефон, у нее тряслись руки. До нее быстро дошло, что случилось.

— Прекратите! Вы выроните его, как ваши близкие смогут дозвониться до вас?

Надо пытаться звонить в службу спасения. Почему они не отвечают? Сволочи!

Раздался грохот, лифт понесся вниз, от его боковых стенок летели искры, исчезая в далекой темноте, слышались крики, наконец раздался грохот и все смолкло. Относительная тишина воцарилась вокруг, если бы можно было исключить лязг и шум металлоконструкций.

— Что за черт?! Что вообще тут происходит? — бросил мужчина раздраженно, он продолжал держать ее за плечи.

— Господи! Сколько тут этажей? На каком этаже был лифт, когда мы остановились?

Кэш во все глаза смотрела на стоявшего рядом мужчину, глядя вниз, он был неподвижен так же, как и она. Наконец, он отстранился и равнодушно пожал плечами.

— Может они живы, боковые крепления должны были смягчить, уменьшить скорость падения. Но это был их выбор, ты предлагала пойти с тобой. Считай, что это судьба.

— Второй, он ведь хотел пойти с нами…

Кэш отвернулась от него. Это был их выбор, но несмотря на его слова, лишенные эмоций, явно направленные на то, чтобы успокоить ее, Кэш, как ни вслушивалась, так и не смогла услышать звуки, голоса, крики снизу. Хоть бы эти люди остались живы! Надо добраться до них. Может они уже выбираются наружу? Где останавливается лифт? На нижних ярусах, на подземной стоянке?

— Что с выходом?

Кэш посмотрела на продолжение лаза, его заблокировал огромный кусок обвалившихся перекрытий, что-то сместило плиты и теперь они с мужчиной оказались просто в рукаве, что ведет в никуда.

— Надо подняться выше, есть же еще выходы. Сейчас только руки отойдут.

Она слегка тряхнула кистями рук, пытаясь скинуть напряжение, осознавая, что напряжена вовсе не потому что поднималась в течение двадцати минут по лестнице. Кэш сделала движение, чтобы как-то разойтись с ним, размеры ниши были рассчитаны на одного человека и теперь они зажаты на крохотном прямоугольнике, как сельдь в бочке.

— Даже не пытайся! — зло предупредил он ее, — или кто-то из нас вывалится. Это буду не я, мисс Грация!

Кэш прикрыла глаза. Надо потерпеть, не время злиться и обижаться на дурака. Он всего-то мелкий мужчинка привыкший кричать на подчиненных, самоутверждаясь за их счет. Может у него такая реакция на стресс? Было бы куда хуже, если бы он к примеру, заплакал.

— По-вашему мне удобно стоять вот так и упираться в вас? Я пытаюсь встать поудобнее.

— Я сказал, что любое лишнее движение может стоить жизни одному из нас.

— Я поняла, сэр! Я понимаю, что у вас отвратительный характер, ешьте побольше шоколада, от него становятся добрее! Но орать на меня незачем, понятно вам?!

— Зато вы просто прелесть! Даже с этим вашим шоколадом!

Кэш расслабилась, обрывая перепалку, ничего другого ей не оставалось, как терпеть его компанию. Мысль сбросить его вниз и продолжить путь в одиночестве внезапно показалась ей очень соблазнительной.

— Даже не думай об этом, Булочка.

Кэш вздрогнула от его зловещего шепота, прозвучавшего так близко от ее лица. Это все напряжение и нервы. Неизвестно, сколько им придется еще лезть, но надо отдохнуть. Хотелось пить, она вспомнила, что в сумке у нее бутылка воды! Слава Богу, что сегодня она обошлась без малюсеньких сумочек, а взяла вместительный вариант, что спокойно перебрасывался через плечо.

Одной рукой она стала рыться в сумке, ища бутылку.

— Я тебя предупреждал! Что ты делаешь?

— Вы пить хотите? У меня есть вода и, если потерпите чуть-чуть мои телодвижения, мы оба попьем.

Кэш нащупала, что-то прямоугольное и плоское, шоколадка! Сколько лет она тут лежит?

— Судя по вам, недолго.

— Я что сказала это вслух? — искренне удивилась она. — В любом случае будете?

Кэш положила шоколад между ними и достала воду, открывая бутылку зубами и делая глоток, потом переложила ему ее в руку, развернула плитку, отламывая дольку.

— Спасибо.

Лекс съел шоколад, надолго задержав его во рту, стало легче, от женщины продолжало вкусно пахнуть, хотелось нагнуться к ее шее и вдохнуть этот запах полной грудью, разобраться во всех его составляющих, разложить на компоненты.

— Почему вы назвали его вторым? — наконец спросил он ее, чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей о приятном аромате, о том, что сейчас они стоят так тесно к друг другу, что он ощущает ее тепло и то как она дышит, как медленно опадает ее грудь, а рука, пальцы лежат неподвижно на его плече.

Женщина слегка дернулась, пожав плечами, она смотрела куда-то в сторону. Видимо ее смутила их вынужденная близость друг к другу и она пыталась отгородиться хотя бы таким образом.

— Потому что вас так проще было обозначить, там в лифте были одни лишь мужчины, и никто не собирался представляться. Вы первый, что заговорил непосредственно со мной, а он второй. Как-то так.

Ее ответ позабавил его, радовало то, что он первый — хоть что-то утешало его самолюбие.

— Замечательно. У вас чудесное чувство юмора.

Кэш покривила губами, но решила ничего не отвечать на это, отвернувшись к провалу, в котором исчезла кабина. Вообще, она ему другое прозвище придумала. Тролль.

У Лекса жутко чесалась нога, но он не мог дотянуться до нее. Он не хотел лишний раз дотрагиваться до девушки. В какой-то момент он вдруг понял, что не хочет проверять, нравится ли ему дотрагиваться до незнакомого ему человека, даже несмотря на приятные ему моменты. Он хочет увидеть ее лицо, чтобы потом не испытывать горького разочарования от собственной увлеченности и не совпадением реальности с той картинкой, что нарисовало воображение.

— Почешите мне ногу.

Она привлекает его и очень интересно, согласится она сделать это или пошлет его куда подальше? Надо признать, что есть в этой ситуации что-то такое… Романтик, черт его дери!

— Что?! Может быть что-нибудь еще?

— Я не могу дотянуться, а вы да. К тому же вы можете решить, что я пристаю к вам. Поверьте, подобная мысль мне неприятна. Лучше вы. Жутко чешется, сейчас начнется судорога.

Кэш представила, как дергается его нога, и неприятный озноб прошелся по спине.

— Какая? Правая или левая, с какой стороны?

— Левая, с внутренней.

Лекс мог поклясться, что увидел на ее лице смущение, даже при такой видимости.

— Замечательно, — проговорила она со смущенной улыбкой. — Вы еще и извращенец.

Кэш протиснула между их телами руку, дотрагиваясь до него, проводя по его бедру скребущими движениями. Только не отвлекаться ни на что. Не думать, что там у него и не проводить никаких параллелей, не сравнивать ни с кем. Она ведь может.

— Заметь, что это ты мне ногу чешешь, зажав в темном углу, — проговорил он, медленно улыбнувшись.

Кэш возмущенно цокнула и отвернулась. Как правы те, что говорят о благих намерениях, которыми вымощена дорога в ад. Не делай добра, не получишь издевок! Между ними воцарилось неловкое молчание.

— Спасибо, — наконец, произнес он, — меня зовут Александр, а вас?

— Хорошо, Кэшеди. Полезли дальше? Иди первой.

Кэш хмыкнула, выбираясь на лестницу. Еще бы он предложил ей полезть второй, каким бы образом он протиснулся мимо нее? Они проползли еще пять этажей, но двери были сплошь и рядом завалены. Наконец на десятом этаже, Кэш нашла очередную дверь, толкнув ее, та оказалась каким-то чудом незапертой.

— Я нашла!

Они вылезли в проход, Кэш ползла впереди, постоянно ведя рукой по полу, ища в нем решетку и, наконец, нащупала ее.

— Вновь нужна ваша помощь, Александр.

— Все чаще думаю: как ты обходилась без меня раньше?

Кэшеди ничего не ответила ему на его шутку, даже не подумав возмутиться на его «тыканье». Она проползла вперед, освобождая ему место, последние полчаса она находится в скрюченном положении, выслушав бесконечно огромное количество замечаний о своем гигантском заде, да так, что впору, и в самом деле начать комплексовать.

После пары ударов ногами, решетка отошла, а потом и вовсе вывалилась наружу, звонко грохнув об пол. Первым вылез Алекс, дожидаясь, когда девушка спустит ноги и он примет ее в свои руки. Кэш свесила ноги, выскальзывая из узкого лаза и встала на ноги, оказавшись в его объятьях. Она озадаченно посмотрела на свои руки, но потом быстро отпустила их, даже спрятала за спину.

— Поранилась?

— Нет, кажется в чем-то измазалась. Ничего страшного, — Кэш быстро помотала головой, опасаясь за то, что мужчина заметит, как быстро затягиваются ее раны, — пойдемте. Найдем уже выход, разберемся, что в конце-то концов тут происходит.

Лекс осматривал свою вредную спутницу, что оказалась вполне себе миниатюрной девушкой, той самой что вбежала в лифт, не отрывая взгляда от экрана телефона. Та самая, что промчалась мимо него по коридору, даже не подумав обратить на него внимание.

— По-моему ты слукавила насчет своего веса или за это время очень сильно похудела.

Кэш подняла к нему лицо, тяжело и глубоко вздохнув.

— Может быть. Ваш пивной животик тоже успел исчезнуть и кряхтеть вы стали меньше. Стресс пошел вам на пользу.

Он продолжает обращаться к ней на «ты», а ее «вы» так никуда не исчезло.

— Надо посмотреть в окно, узнать, что творится наверху.

Скоро все закончится, и она будет вспоминать этот день, как страшный сон или как очень забавный случай. Почему-то ей казалось, что тут скорее первое, чем второе. Ей не терпелось спуститься в подземный гараж и разобраться с тем, что случилось с теми людьми в лифте. Кэш все еще надеялась, что они живы. Почему она не убедила их последовать за ней? Хреновый из нее герой!

— Славно. Давайте поищем выход, где ваш сотовый?

Они светили перед собой экранами, освещая ими путь, прошли офисы, и вышли в холл к лифтам, а там к пожарной лестнице. Окна снаружи все были в копоти и саже, но все же им удалось посмотреть, что творится наверху. Верхушка здания пылала, от нее то и дело отваливались куски, соседняя башня близнец тоже оказалась в огне. Вот почему остановилиь лифты. Отчего загорелись два гиганта? Такое ощущение, что на них что-то упало. Но что?

— Что могло случиться?

— Надо выбраться и мы все узнаем. Чем вы занимаетесь по жизни, Кэш?

— А вы не налоговый инспектор?

Кэш постаралась улыбнуться, уже зная его реакцию на свой будущий ответ.

— Нет, — он улыбнулся, взглянув на нее сбоку, — я банкир. Так чем вы занимаетесь?

— У меня свой ресторан, — сказала она и тут же пожалела, потому что следующая его реакция, связывала ее мнимый вес, обжорство и род занятий, он фыркнул в ответ на ее слова, — знаете, я уже мечтаю о том моменте, когда перестану ощущать вас рядом!

— Да уж, ваша компания тоже не предел мечтаний.

Кэш и Лекс услышали стоны, доносящиеся откуда-то неподалеку. Девушка бросилась на шум, проигнорировав проклятия, ударившиеся ей в спину. Банкир клял ее на чем свет стоит. Плиты потолка обрушились, придавив под собой человека. Не за горами могло быть и второе обрушение, но Кэш это не заботило. Никто и не подумал вытаскивать его из-под завала. Может посчитали, что он мертв? Или же просто спасались, беспокоясь за собственные жизни.

Девушка опустилась перед мужчиной на колени, оттирая и отряхивая его лицо от пыли и мусора.

— Мы здесь, не волнуйтесь, пожалуйста. Постараемся вытащить вас отсюда. Что болит?

Рядом раздалось язвительное хмыканье. Кэш, если и услышала это, то голову поднимать не стала. Что толку от ее негодующих взглядов, если они не в состоянии поджечь этого хама?

— Только там, где лежит эта чертова штука. Пить ужасно хочется. У вас есть вода?

Кэш достала пустую бутылку так и лежащую у нее в сумке, в ней совсем не осталось воды.

— Я сейчас, подождите немного, — пообещала она, быстро поднимаясь, — Я сейчас вернусь, тут ведь где-то есть туалет.

Кэш каким-то чудом сориентировалась в незнакомом ей, темном пространстве, нашла туалет, набирая из-под крана воду. Когда она вернулась обратно, то обнаружила сидящего перед мужчиной банкира, он только поднял в ее сторону лицо и покачал головой.

— Что? Он только что был жив!

Кэш быстро опустилась перед мужчиной на колени, можно сказать упала, оттеснив от него банкира, она взялась за все еще теплое запястье. Пульса не было, она нащупала точку на яремной вене, а потом приложила ухо к его груди. Ответом была тишина. И его она не смогла спасти. Девушка отвернулась, закусив губу. У нее только и получается, что выживать самой, а помочь кому-то она не в состоянии.

— Ты ничего не могла поделать, неизвестно сколько он лежит здесь. Похоже сломанное ребро пробило легкие и он просто истек кровью.

— Тогда бы у него кровь пошла горлом.

— Необязательно. Пойдем. Надо уходить отсюда.

Кэш дернулась, вырвавшись из-под его пальцев. Она смотрела на уже мертвого человека. Даже воды ему не донесла, Кэш проглотила соленный комок слез, что подкатил к горлу.

— Кэш, он умер, зная, что его не бросили. Нам нужно уходить. Пойдем. Не вини себя, он ведь не из-за тебя умер.

Лекс вновь опустился перед ней, присев на корточки, он отвел от ее лица волосы, продолжая уговаривать и утешать ее.

— Но я могла помочь ему! Мы могли помочь ему.

— Я пытался приподнять плиту, она весит не меньше тонны. Пойдем, ты уже не сможешь помочь ему.

Она подняла голову, взглянув на присевшего рядом мужчину. Алекс не хотел оставлять ее одну или не хотел оставаться один. О нем она еще в состоянии позаботиться.

Наконец они нагнали общую массу людей, что спускались по пожарной лестнице, на которой было не протолкнуться. Люди не знали, что случилось, произошедшее для всех стало неожиданностью, но все сходились в одном, что на небоскреб что-то упало, кто-то говорил о самолете, ведь по факту нечему было гореть так долго. Кэш помогала спускаться пожилой женщине, они то и дело останавливались, чтобы Маргарет могла отдохнуть. Кэш следила за тем, чтобы их остановки не были слишком долгими, и никто из идущих не затоптал ее в кромешной темноте, то тут то там вспыхивали экраны телефонов, но все как один жаловались на отсутствие связи. Кэш периодически оглядывалась, всматривалась в идущую толпу, Лекс не терялся из виду, тоже помогал людям, постоянно находился где-то поблизости. Кэш думала о Крисе, что случилось с ним? Успел ли он спуститься? Удалось ли ему выбраться из здания, ведь она вышла из его кабинета раньше. Могло ли это получиться у него? Ищет ли он ее? У нее у одной из первых зазвонил мобильный и она, не веря своим ушам, прижала аппарат к уху.

— Алло! Крис!

— Слава Богу ты жива! — заговорила трубка знакомым голосом, Кэш улыбнулась, ощутив вновь подкативший к горлу комок слез. С ним все в порядке!

Кристофер тем временем продолжил говорить, Кэш помогла Маргарет присесть на ступеньки, женщина, до этого грузно опирающаяся на ее плечо, выпустила ее руку.

— Слушай меня внимательно. Не спускайся на первые этажи, делайте, что хотите, но идите через третий этаж, внизу ждут пожарные, они уже растянули подушки. Прыгайте. Никто толком не разобрался, что произошло, но на здание рухнул самолет. Бегом на третий этаж! Ты поняла меня? На крайний случай прыгай!

— Самолет? А что со вторым небоскребом?

Пока он говорил, на его заднем фоне слышался непрекращающийся вой сирен и короткие, но громкие крики людей. Скорее всего полиции, пожарных и военных.

— Второй самолет. Кэш, это все не продержится долго. Все рухнет, если вы не поторопитесь, вас погребет под завалами. Об этом никто не говорит, но это понятно потому, как быстро осыпаются здания.

Кэш не верила своим ушам, звучало так, словно он пересказывает ей сюжет фантастического фильма, экшена или боевика с Брюсом Уиллисом в главной роли.

— Крис, с тобой все в порядке? Как ты спустился так быстро?

Она на протяжении полутора часов зависает в этом здании, а он после ее ухода остался в офисе и уже «на свободе», в относительной безопасности.

— Кэш, мы ведь бессмертные, падение было быстрым, но болезненным. Поторопитесь. Времени мало. Я еще позвоню тебе, — он еще помолчал немного, а потом добавил с тяжелым вздохом, — я люблю тебя.

Кэш поджала губы, тут же закусив нижнюю. Он говорит, что любит ее, даже после того, что она сделала. Она ведь изменила ему. После его признания в любви, на душе стало еще тяжелее. Кристофер — светлый человек, добрый, а она — дрянь, недостойная таких признаний, незаслуживающая этих слов от такого мужчины.

— Береги себя, — она взглянула на экран телефона, Крис сбросил звонок. Услышал ли он ее?

Кэш нагнулась к лестничному пролету, прочищая горло, стала звать банкира, по максимуму напрягая голосовые связки.

— Алекс!! Алекс!!!

Она никогда не умела говорить очень громко, при ссоре ее крики были больше похожи на повышенный тон, чем на полноценный крик. Ее зов утонул в шуме и гомоне голосов, разбиваемый и впитываемый таким своеобразным звуковым фильтром.

— Я здесь, не кричи так. Что случилось?

Голос Александра неожиданно громко прозвучал над ее ухом. Как он оказался там? Она только-только, перед тем как ответить на звонок видела его впереди, спускающимся вниз.

— Как вы там оказались? Впрочем, неважно. Мне сообщили плохие новости, слушайте…

Кэш по возможности быстро и кратко пересказала ему то, что поведал ей Кристофер. Конечно, он не сообщил ей всех подробностей произошедшего, и она сама кое-что упустила из разговора с ним, того, что совсем не касается банкира и то, чего ему знать вовсе не следует, однако, будучи эмоциональной натурой Кэш часто грешила тем, что отходила от сути и разбавляла рассказы эмоциональными дополнениями.

Почему она решила довериться ему? Последние несколько часов в узком и ограниченном пространстве сблизили ее с этим человеком, пусть у него непростой характер и с ним иной раз невыносимо общаться, так что хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым по голове, но надо отдать ему должное, он не поддался панике и не расклеился. Он так же, как и она помогает тем, кому нужна помощь и главное — люди доверяют ему, слушают его.

Алекс взглянул на женщину, что ждала его ответа, его реакции. В кои-то веки, она перестала командовать и решила положиться на него. Он собирал мысли в кучу.

— Я знаю, что не стоит мешкать, но как сказать людям, чтобы они не устроили давку и не затоптали друг друга? Сейчас их настроение далеко от спокойного, а узнай они эту новость начнется вакханалия.

Кэш смотрела ему в лицо, даже в сумраке лестницы было видно, что оно перемазано чем-то, а после того, как он потер лицо ладонями, грязь размазалась еще больше. Кэш стало смешно и она, не сдержавшись, хмыкнула, закусив губу, отвернулась от него, все еще сдерживая улыбку.

— Ты хоть знаешь откуда взялось это слово, Булочка? Чему ты улыбаешься?

Ну вот опять! Кэш покачала головой. Откуда такой невыносимый характер?

— У тебя лицо в саже и сейчас ты растер ее еще больше, только этому улыбаюсь и вовсе не смеюсь. Всё?

Лекс исследовал ее лицо: девушка не только вкусно пахла, но и невероятно красиво улыбалась, белоснежная улыбка сверкнула в темноте яркой, белой полоской, смягченная движением губ. Обманщица, что выдала себя за толстуху.

— Всё, — он поднялся со ступенек, возвысившись над ней. — Надо просто предупредить людей, паники не избежать, постараюсь добраться до начала очереди, оттуда начну двигаться к тебе, буду поторапливать людей. Ты, я так понимаю, не собираешься прибавить шагу?

Кэш бросила взгляд на сидящую рядом женщину. Она не бросит ее, за свою жизнь ей можно не опасаться, но Кэш не бросит этого человека.

— Понятно. Постарайтесь все-таки идти быстрее, — Лекс поднялся, напоследок тяжело вздохнув.

Он не сможет убедить эту упрямицу бросить старушку, самосохранение — это не про Кэш. Лекс обязательно вернется и, если понадобится, сам вышвырнет ее в окно, закроет своим телом. Кэш поднялась следом за ним, ее губы тронула грустная улыбка, скорее всего они не встретятся больше.

— Хорошо. Ты тоже береги себя.

— Дай мне свой номер телефона, я позвоню, узнаю, как у тебя дела. Если твой друг смог дозвониться тебе, то, наверное, и я смогу.

Кэшеди кивнула, продиктовав ему номер, и в ответ записала его, просто нажав кнопку позвонить. Она сделала это скорее из-за желания успокоить его, чем на самом деле верила в то, что они созвонятся.

— Иди, мы ведь увидимся еще, — проговорила она, спрятав черный прямоугольник в кармашке.

— Ты знаешь, у тебя потрясающие духи, ты так чудесно пахнешь.

Сумасшедший дом. Неожиданное признание, но когда еще, как не сейчас говорить такие безумные вещи?

Мужчина прежде чем исчезнуть в толпе поравнялся с ней, легко коснулся ее щеки пальцами.

— Только не останавливайся, я очень прошу тебя. Не надо геройствовать. Как бы ты ни хотела, ты не сможешь спасти их всех. Ты поняла меня?

— Да, — Кэш, впечатленная силой прозвучавших в его голосе чувств, кивнула, не найдясь, что ответить.

Напоследок, он наклонился к ее лицу и легко коснулся ее губ своими. Кэш застыла каменным изваянием, проследив за тем, как он исчез в толпе.

3. "Она спешила напиться, а меня в тот момент волновало немного другое"

Кэш открыла глаза, высовывая нос из-под теплого пледа. Рука стюарда до этого лежащая на ее плече, быстро исчезла с него. Она все-таки уснула. Сон вышел таким реалистичным, прозрачным, кажется, что она не спала, а просто вспоминала произошедшее несколько месяцев назад.

— Мы уже прилетели?

Она села в кресле, сонно хмурясь. Пробуждения никогда не были для нее легким делом, ей всегда требуется время, чтобы раскачаться, прийти в себя и «расшевелить» свое хорошее настроение.

— Нет, осталось полчаса до прибытия. Вам следует пристегнуться.

Кэш кивнула, стягивая с себя плед и возвращая его заботливому персоналу. Перелет через Атлантику обошелся малой кровью, она проспала львиную часть времени.

— Спасибо. Вы не принесете мне кофе и что-нибудь к нему, если что-то осталось от ужина, может быть булочку какую-нибудь?

Юноша, складывая плед, улыбнулся ей одними глазами и исчез за перегородкой. Удивительно, как многим стюардам удается общаться с пассажирами, произнося при этом минимум слов: только кивки, улыбки, выражения глаз, движения губ. Интересно, этому учат в школе бортпроводников или это приходит с опытом?

Кэш наклонилась, подбирая с пола кроссовки и натягивая их на ноги. Она еще не проснулась до конца и чувствовала то ли раздражение, то ли все еще не прошедшую дремоту, девушка покосилась на пустое кресло Криса, в котором лежала ее сумка. Помедлив немного, девушка достала из нее телефон, проверяя пропущенные звонки и новые сообщения. Пусто. Кэшеди поколебалась несколько секунд, затем набрала его номер: гудки потянулись неимоверно долго, но Кристофер не брал трубку. На седьмом гудке, она сбросила вызов.

Дура. Не надо было звонить. Каждый раз так происходит, каждый раз она ненавидит себя, что не смогла сдержаться.

Она откинулась на спинку кресла, глянув на светлую обшивку потолка, покусав при этом губу, Кэш проклинала себя за собственную слабость. Когда же все придет в норму, когда она вернется к своему прежнему состоянию и вернется ли? Не навсегда ли это, не стала ли она пленницей собственной совести, не проходящего чувства вины?

Она зашвырнула прямоугольник телефона обратно в сумку, решительно поднимаясь и не обращая внимания на то, как ровно он приземлился и не выпал ли он из сумки. Плевать, что это подарок Кристофера!

Так всегда!

Дела захватывают его и ему нет никакого дела до нее. Может сутками не звонить, мало того еще и на звонки не отвечать, про сообщения и говорить нечего.

Задолго до встречи с ним, Кэш взяла себе за правило не звонить первой, никогда не навязывать своего общества, но с ним, словно забыла про это правило. Чувство вины за то, что она оступилась когда-то не отпускает и тяготит ее.

Крис много раз говорил, что простил ее, и Кэш будет вечно благодарна ему за это, а он никогда не забудет этого, сколько бы не утверждал обратного, и как бы ни делал вид, что ничего не произошло.

Кэшеди и Эмили сидели в огромной гостиной, рядом с камином, в котором уже весело занялось пламя, они наряжали елку. Стивен и Марк рубили дрова, «веселые» перестукивания топоров доносились с улицы, добавляя дополнительные нотки к ощущению праздника, мужчины растапливали огромный камин и печь на кухне.

Совсем недавно мужчины затащили в дом елку, установив ее в массивном треножнике, перед этим спрятанном в высокую, плетеную корзину. До этого колючее дерево пролежало в снегу, на заднем дворе огромного дома. Марк и Сиена сделали заказ на его доставку еще до своего приезда в Альпы, но, приехав, решили, что Марку не затащить его в дом в одиночку и надо дождаться остальных. Подрядить хозяев шале затащить его в дом и установить неподалеку от камина, никто конечно же не догадался. В итоге, колючая красавица пролежала в снегу не меньше трех дней и к ее веткам налипло большое количество снега от внезапно разразившейся оттепели.

Много времени и сил ушло на то, чтобы убрать мусор, дождаться, когда растает снег и сбежит вода, намыть полы, а уж только после этого взяться за коробки с игрушками, упаковку с мишурой, за гирлянды и за золотые, серебряные звезды из фольги, что уже были подвешены к нижним балкам потолка. Сиена, к немалому удивлению Кэш, неожиданно вызвалась быть дежурной по кухне, обещая приготовить что-то фантастическое и даже гениальное к праздничному столу.

— Пойду, помогу ей! Слышу по грохоту, что кое-что из техники выше ее разумения. У меня вызывает подозрение обещание чего-то гениального. Плохо, когда готовишь что-то новое, ни разу не опробованное.

Кэш поднялась, оправив майку, закрыв резинку теплых легинсов и отдернула объемный джемпер, что тут же закрыл ей попу. В доме тепло, но от то и дело открывающихся дверей по полу проносится сквозняк, что оставляет неприятное ощущение зябкости. Эмили осталась сидеть на полу в окружении игрушек, мишуры, фонариков и еще не вскрытой упаковки с гирляндой. Она быстро подняла к ней свое усеянное веснушками лицо.

— Тебе разве не надоело? — Эмили расправила широкую золотую ленту, наматывая ее обратно на катушку, — Сиена не зря решила быть дежурной по кухне, зная, что ты и Марк целыми днями пропадаете в ресторане.

Кэш покачала головой, глядя на рыжеволосую подругу в ярком свитере с рождественским принтом. Алый свитер, белые олени и слепяще-золотой стеклярус, девушка в нем, цвет волос которой потускнел оттененный сиреневой краской или мелками для волос, сейчас смотрелся особенно тускло на фоне этого праздничного безобразия. Кэш тем не менее в своем наряде выглядит рядом с ней мрачным темно-серым пятном.

— Нет. В ресторане я больше занята бумажной работой, все реже подхожу к плите. Максимум, что разрешает мне Марк — приготовить кофе. Он стал таким тираном, стоило назначить его шеф-поваром.

Эмили опасливо покосилась на входную полукруглую дверь, а потом в сторону кухни. Все дверные проемы в уютном швейцарском шале были круглыми, напоминая о творчестве Рональда Толкиена, складывалось впечатление, что они остановились в Хоббитоне и сейчас того и гляди из кухни выйдет Бильбо Бэггинс с подносом полным снеди.

— Сиена говорит, что дома он практически не готовит, максимум — кофе ей утром делает, вся остальная готовка лежит на ней.

Кэш только нахмурилась в ответ на это, но в этом не было ничего удивительного, уже не первый раз она слышит о том, что повара придя домой, практически не готовят, оправдывают себя тем, что некому по-настоящему оценить их старания. Но правда кроется в другом: они просто устают и хотят попробовать чужую стряпню, пусть не такую сложную и без изысканной подачи, со всем разнообразием вкусов, но все-таки приготовленную чужими руками. Другое дело Марк, что вечно козыряет тем, что и дома он творит, не позволяя себе перекусить банальными бутербродами с ветчиной и сыром.

— А мы кого сейчас боимся: Сиену или Марка? — осведомилась Кэш, также шепотом, подстроившись под заговорщицкое поведение подруги.

Эмили тихо рассмеялась, осознав всю комичность ситуации. Сиена ни за что не станет обижаться на такие вещи, не сегодня так завтра обязательно «ковырнет» этим Марка, как только он начнет зарываться, рассказывать о своих подвигах на кухне ресторана и чувствительными вкусовыми рецепторами.

— В любом случае, мне будет полезно вспомнить с чего все начиналось. Тысячу лет ничего не готовила, сейчас у меня появилась отличная идея, что приготовить на ужин — это будет запеченный окорок в пряной панировке, глазированный апельсином, грибная и луковая подлива, а к ней пюре со сливками…

Эмили улыбнулась, замахав руками, что-то зазвенело в ее руках. Кэш с екнувшим сердцем проследила за ее пальцами, увидев знакомый колокольчик.

— Хватит! Ты так аппетитно рассказываешь, мне уже есть захотелось. Я только «за», ты же знаешь, как я люблю твою стряпню, но может для начала перекусим чем-нибудь попроще? Заморим червячка?

— Хорошо, я что-нибудь придумаю для перекуса подстать празднику.

Эмили привстала на коленях и протянула ей серебряный колокольчик-брелок, что вывалился из кармана Кэш, потерявшись в блестящем разнообразии елочных игрушек.

— Кажется, это твое.

Милая вещичка весело заблестела в рождественских огнях, закрепленных у потолка вместе с еловыми ветвями, тревожно звякнула, прежде чем попасть в ладонь Кэш. Она только повертела его в руках, в очередной раз рассматривая изящную работу — на боках колокольчика были выгравированы слова рождественской песни.

— Да, мое. Спасибо.

Это ее подарок, который вручили Кэш в счет будущего Рождества, на которое даритель решил не являться, предпочтя холодной Швейцарии теплый климат Фиджи.

— У нас гости! — сообщил Стивен, шумно сгрузив у камина корзину с дровами.

По дому пронеслась волна морозной свежести от незакрытой двери и аромат смолистой древесины, Кэш натянула рукава на кисти, пряча в них пальцы. До праздника осталось чуть больше двенадцати часов, надо поторопиться с угощением.

— Кристофер? — скорее для галочки, чем на самом деле надеясь на это, поинтересовалась Кэш. Ничто не дрогнуло в душе при мысли, что это может быть он. Она привыкла верить своей интуиции, предчувствие молчало, тем самым говоря, что это не он.

Стив покачал головой, отряхиваясь от мусора.

— Нет, не он. Ты кстати звонила ему?

Девушка покачала головой. Она не звонила ему, как и он ей. Стивен только смерил ее внимательным взглядом, но больше ни о чем расспрашивать не стал. Они давно знают друг друга, чтобы он не смог понять ее с полувзгляда, с полуслова. Одно ему было непонятно: почему Кэш все еще с Кристофером? Эти отношения выматывают ее и приносят больше страдания, нежели радости.

— Так кто все-таки приехал?

Ей надо прекращать хандрить! Пора вытащить свое припозднившееся и задремавшее ожидание праздника, предчувствие чуда и прогнать уныние.

— Пойди посмотри.

Кэш вышла на крыльцо, замерев. Напротив дома стоял, сверкая в лучах яркого горного солнца, темный внедорожник, отполированный до зеркального состояния, так что без боли не взглянешь, возли машины стояли, разговаривая, двое мужчин.

Яркое солнце, повсюду снег, отражающий свет и слепящий глаза, Кэш почувствовала себя слепым кротом, выбравшимся раньше времени из спячки, из своей темной норы. Крот болезненно щурился, глядя на яркое солнце. Она приложила руку к глазам, тут же посторонившись, следом за ней вышел Стивен, направляясь к Марку, и так же, как пожал руку мужчине в объемной куртке. На мгновение тот обернулся, блеснув в ее сторону зеркальной поверхностью очков, которые он тут же снял, и легко, не глядя, зашвырнул в салон автомобиля.

— Рад, что ты все-таки выбрал нас, — раздался голос Марка, — а не теплые волны Тихого океана.

— Да, новый год следует встречать и праздновать с друзьями. Так что в следующий раз летим на Фиджи.

— Договорились, — весело хохотнул Стивен, ему очень понравилась идея провести встречу или празднование Нового Года с маской для подводного плавания и в окружении девушек в купальниках. В Альпах тоже хорошо, но как оказалось, Марк совершенно не позаботился о том, чтобы дом был готов к их приезду, и сейчас, их отдых был больше похож на весьма ускоренные попытки привести дом в уютный и праздничный вид, чтобы в нем было тепло и уютно, пахло едой и наконец уже полилось веселье. О том, чтобы спустится по склону на лыжах или сноуборде и речи не было, времени до полуночи оставалось совсем немного и стоило поднапрячься. Шампанское так и стояло в ящике недалеко от крыльца, ни одна бутылка еще не была открыта, и все были абсолютно трезвы.

Кэш смотрела на троицу мужчин, она слышала обрывок их разговора и не смогла не улыбнуться тому энтузиазму, прозвучавшему в их голосах в ответ на предложение Лекса — не надо быть большого ума, чтобы понять, о чем они подумали. Девушки в купальниках, море, коктейли и еще раз девушки в купальниках. Мужчины всегда остаются мужчинами, а именно полигамными самцами. И дело не в соблюдении верности, а в желании созерцать прекрасное.

Лекс не должен был быть здесь, у него уже были планы на это Рождество и Новый Год, как он сказал Кристоферу: билеты, бунгало, шампанское, красивая девушка и теплое море уже ждут его, манят соблазнительными видениями. Почему-то ей тогда показалось, что хвост от той фразы предназначался вовсе не для Криса, а для нее. Но это так, на грани домысла и фантазии, потому как Крис понимающе хмыкнул, видимо в его прошлой жизни такое времяпрепровождение не было для него в диковинку.

— Привет! — Лекс кивнул ей, полуобернувшись, он вертел в руках что-то блестящее и звенящее.

Кэш только поиграла в воздухе пальцами, ограничившись таким приветствием. Она ничего не произнесла в ответ по типу «привет» или «рада тебя видеть», а просто развернулась и ушла в дом, проигнорировав и ничего не ответив на вопрос Эмили: а кто же приехал?

Наверное, ее поведение странное, если не сказать неадекватное, отдает невоспитанностью и хамством, но девушку испугала собственная реакция на его появление: Кэш обрадовалась ему, сердце подпрыгнуло и подняло ввысь волшебные, золотистые частицы восторга где-то в середине груди.

Разом накатили фрагменты из воспоминаний: совместный поход в клуб, просмотр старого фильма в кинотеатре, поход по магазинам, обмен подарками и сожаление в его взгляде, когда он садился в такси и уезжал в Чикаго. В ее родной и такой любимый город холмов и ветров, она же застряла в Нью-Йорке, который дал ей успех и славу.

Кэш остановилась на кухне, сдержавшись-таки и спрятав улыбку.

— Давай, я помогу тебе?

Сиена выглядела немного пугающе: бешеный взгляд, напомнивший Кэш загнанного зверя, взлохмаченная и уже перепачканная не пойми в чем. В руках она держала закрытую пачку муки, огромная столешница потрясающе-огромной кухни была завалена продуктами, досками, ножами, тут же рядом стояло ведро для пищевых отходов, на мойке стоял блендер с горчичного цвета массой, пахло резанным луком и совсем слабо оливковым маслом.

— Мы все хотим есть, а ты я вижу немного не справляешься. Эй!

Золотоволосая блондинка, с растрепанным пучком на голове, имела вид замученный и жалкий, словно она провела на кухне не пару часов, а пару дней, она ничего не говорила, просто уставилась на Кэш стеклянным взглядом. У нее ничего не получалось, она совершенно не рассчитала собственные силы, ведь одно дело готовить на двоих в совершенно спокойном темпе и знакомой обстановке, а другое — на большую компанию людей и в довольно-таки сжатые сроки.

— Я не могу! Он обещал, что поможет, а сам…

Она все-таки не выдержала и психанула, швырнув пакет на пол. Тот ударился об него с приглушенным щелчком! Лопнул. И разнес свое содержимое красочным белым пятном по полу.

— Сиена, все хорошо. Мы все сейчас уладим.

Проигнорировав этот эмоциональный выплеск, Кэш устремилась к ней, наплевав на муку, даже не улыбнувшись, она просто прижала девушку к себе, ласково погладив ту по спине. Она прекрасно понимала, как остры все внутренние обиды и, как порой они малозначительно выглядят со стороны окружающих. В таких случаях ни в коем случае нельзя улыбаться или уж тем более хохотать, нужно обнять «жертву» обстоятельств и сделать все возможное, чтобы она успокоилась.

— Сядь! И прекрати расстраиваться, сейчас же!

Она усадила ее на высокий стул, смахнув со столешницы продукты, так что что-то попадало на пол и покатилось в стороны.

— Я сейчас, у меня есть лекарство. Проверенное!

— Я сомневаюсь, — донеслось ей вслед, но Кэш уже не слушала Сиену.

Она пролетела мимо Эмили, обогнула вошедших в дом мужчин и выбежала на улицу, в холод. Справа от крыльца, в сугробе стоял ящик с шампанским и это был хороший повод, чтобы открыть его. Сколько можно ждать? Новый Год уже сегодня! К черту хандру! Не хватало только всем вконец расстроиться. В конце концов всегда можно заказать еду на дом, стоит ли расстраиваться из-за такого пустяка?

Она столкнулась в двери с Лексом, чуть не выронив тяжелую бутылку, удержав, но все-таки тряхнув ее. Главное потом открывать ее с осторожностью, а то зальет всю кухню и заново горбатиться, и мыть полы.

— Да мы уже здоровались! — Кэш попыталась протиснуться между ним и дверью, но тот загородил проход рукой, не дав ей осуществить задуманное.

— И я видел, как ты ушла.

Лекс смотрел на нее, его взгляд сапфировых глаз скользил по ее лицу, отмечая каждое изменение и сверяясь с собственными воспоминаниями. Тактильная память была свежа: она услужливо напомнила ему какая нежная у нее кожа, да так, что он едва не дернулся и не повторил то движение вновь, чуть было не погладил ее по щеке.

— Лекс! Тут между прочим холодно.

— Ты напрашиваешься на объятья?

Кэш все-таки улыбнулась его нахальному вопросу, в день их знакомства он и дотронуться до нее не решался, а тут шутит, явно хочет пообниматься с ней.

— Я на самом деле тороплюсь. Давай потом поговорим?

— Срочно напиться?

Кэш все-таки приблизилась к нему и коротко обняла, не без удовольствия вдохнув приятный аромат знакомого парфюма, и тут же быстро отстранившись.

— Я рада тебя видеть, безумно, и еще бы простояла вот так, но меня ждет расстроенная подруга. Давай потом? Будь милым, мм?

Теперь он узнал ее, сейчас она больше похожа на себя: милая, со смешинками в глазах и едва подрагивающими губами от сдерживаемой улыбки. Это движение губ успело полюбиться ему и одновременно вызывало малую толику раздражения — почему она не улыбается? Ему хочется увидеть ее улыбку, а не ту бледную тень, что вышла из дома и тут же исчезла в нем, словно приведение.

Алекс и сейчас себя спрашивает: зачем он приехал? Скорее всего он просто смог убедить себя в том, что все забыто и та симпатия к ней лишь временное умопомрачение. Что может случиться, когда рядом друг? Не в каменном же они веке в конце-то концов, чтобы вести охоту на одну симпатичную женскую особь.

— Только ради Сиены.

Кэш быстро кивнула, до нее не сразу дошел смысл его слов. Он посторонился и убрал руку, пропуская ее в дом.

— Александр Флагер!..

— Что Кинет? — передразнил он ее, обратившись к ней так же по фамилии и лениво улыбнувшись при этом.

Кэш не смогла удержаться и улыбнулась в ответ, слегка нахмурившись при этом и обреченно покачав головой.

— Ты вообще не изменился и все так же невыносим.

Высказав все это, Кэш все-таки проскользнула в дом и побежала на кухню, под взгляды всех тех, кто собрался или очутился в этот момент в гостиной. Следом за ней вошел Лекс, разведя руками.

— Ничего не случилось. Все в порядке. Дело в ваших женщинах.

Надо узнать, что за парфюмом она пользуется. Зачем ему это? Чтобы заполнить им все пространство вокруг, чтобы он стал раздражать его и от него стало воротить, чтобы встречая эту девушку подсознание требовало находиться от нее как можно дальше, хотя бы с точки зрения физиологии. Ему нужно "переесть" ее запаха, как переесть сладкого.

— В смысле?

Эмили тоже как-то незаметно исчезла из комнаты, а из кухни донесся характерный хлопок, вырвавшейся из бутылки пробки.

— Все в порядке. Девчонки просто решили выпить. Кстати, а где Крис?

— Задерживается, как и всегда. Договаривались же, что на Новый Год, отключим телефоны и забудем о делах, но это не про него, как видишь.

Стивен, подбросивший дрова в камин, поднялся и отряхнул от мусора колени. Он знаком с Кэш уже очень долго и может смело назвать себя ее другом, он не мог не заметить тех изменений, что произошли с ней за последнее время: девушка все чаще стала сторониться их и прикрывать свою отчужденность бесконечными делами, а в те моменты, когда ее удавалось вытащить куда-то, она неизменно была одна и отказывалась рассказывать, как у них дела с Кристофером.

Оно и правильно. Отношения — это дело двух людей, но дружба — это искреннее беспокойство за душевный комфорт близкого по духу, почти родного тебе человека.

— Она разве не сказала тебе?

Они не так давно с ней знакомы, чтобы она могла по секрету делиться с ним даже такими малозначительными фактами.

— Нет. Она спешила напиться, а меня в тот момент волновало немного другое — ее поведение, но никак не Крис. И с чего бы это она должна была мне это сказать?

Из кухни раздался звон бокалов, а еще через несколько мгновений знакомый женский смех.

— Пойдем к ним? Есть ужасно хочется.

— Что празднуем?

Девушки, вооруженные стаканами с шампанским, встретили их с застывшими на лицах улыбками, но обманываться такому радушию не стоило — надо было видеть их взгляды, исполненные женского коварства. Марк тупо не заметил этого, Стив не дошел до Эмили всего пару шагов, когда мимо него пролетел багет, врезавшись прямо в лицо ничего не подозревающего Марка, Лексу повезло чуть больше, он просто остановился у двери, наблюдая за творящимся вокруг бардаком и пошел к столу с другого края, присоединяясь к Кэш, которая почему-то показалась ему наиболее миролюбивой.

— Что ты творишь?

— Ты засранец, Марк! Ты испортил мне Новый Год!

— Да что случилось-то?

— Это случилось! Все это!

Сиена размашистым движением обвела рукой кухню, но скорее всего имела в виду дом в целом, расплескивая шампанское по кругу. Кэш поднялась, чувствуя, что надо бы линять отсюда и это начало краткой, но эмоциональной ссоры с кучей обвинений, оправданий и Бог знает, чего еще! Алкоголь помог унять слезы, но обиду никуда не дел.

— Пошли отсюда, — словно подслушав ее мысли, произнес Алекс, как можно более незаметно поднимаясь из-за стола, за которым еще даже не успел усесться. Их телодвижения не были не замечены Стивеном, который стянул со стула свою фриковатую подружку и тоже поспешил слиться следом за ними.

Ближайшим выходом была дверь на улицу, на задний двор, в котором стояли стойки с лыжами и досками, на стене висели разнообразные снего- и ледоступы и два снегохода, накрытые чехлами. Дом придется обходить либо по ветреному, расчищенному склону, но этот путь дольше, либо через лес, так короче, но проваливаясь в сугробах.

— Что это было? — вырвалось у Лекса с легким недоумением и раздражением в голосе, мужчине еще не доводилось оказаться в эпицентре ссор и скандалов, во всяком случае таких эмоциональных, скорее скандалящие шипели и сдерживали эмоции, демонстрируя подчеркнутую сдержанность.

Кэш повертела в руках прихваченный со стола стакан, в котором едва-едва на самом дне плескалась бледно-золотистая жидкость.

— Это называется «достало» или «накипело», сейчас проорутся и можно возвращаться. Как пойдем?

— А есть разница?

Она вылила остатки шампанского на девственно белый снег и посмотрела на Алекса.

— Да, смотря куда мы идем и как быстро хотим прийти. Но для начала ответь мне на вопрос…

— Ты ставишь мне условия, Булочка?

Кэш еще раз взглянула на посуду в своей руке. Он ведь бессмертный, что с ним будет? Ну поболит пару минут голова, но ведь потом все зарастет?

— Если решишься на это, тебе лучше бежать в противоположную от меня сторону, и как можно быстрее, — честно предупредил ее Алекс, верно истолковав ее мстительный взгляд, — тебе это просто так с рук не сойдет.

— Ты мне угрожаешь?

Кэш «не удержала» широкий стакан, уронив его, к счастью он не разбился, упав в не утрамбованный, рыхлый снег. На сегодня битой посуды предостаточно.

— Вот черт!

— Растяпа…

Это последнее, что произнес Лекс, прежде чем ему в лицо засадили доброй пригоршней снега, намеренно угодив в глаза, чтобы ослепить и дезориентировать.

— Я побежала! Догадайся с какой стороны короче!

Кэш понеслась к дому по ровному склону, она была уверена, что Лекс, если не последует за ней, то пойдет в ближайший обход, а там можно и застрять, проваливаясь в снегу по пояс, снег на глубине еще рыхловат.

Она добежала до угла, останавливаясь и прячась за стену, глядя на то, как мужчина не спеша идет следом за ней, лицо все еще мокрое, а взгляд такой, что и обрезаться можно.

— Я не буду тебя догонять…

— Ну, еще бы! Теперь уже не поймаешь! — хохотнула она, просчитывая сколько еще его шагов, она может оставаться на месте в относительной безопасности.

— Я отомщу, но попозже, — пообещал ей Лекс, не выпуская ее из виду, он сердился, но все-таки в нем преобладало веселье. — Дальше шале не убежишь, а в дом рано или поздно возвращаться придется.

За эти три месяца ничего не изменилось в его отношении к ней — она все так же нравится ему. Жаль конечно, что аппетитно пахнущая булочка из лифта оказалась подружкой его друга и надо было уехать в тот же день, а не поддаваться соблазну, оставаясь рядом.

Все изменилось, Криса рядом не наблюдается, вновь.

4. "Привет. Мы договаривались созвониться. Ты не мог бы забрать меня из морга?"

Они не успевали. Кэш и Маргарет оказались в хвосте огромной очереди. Прыгать со всех окон сразу оказалось невозможным, с каких-то сторон обвалы оказались наиболее сильными и спуск был опасен не только для тех, кто вверху, но и для принимающих их людей внизу. К каменным блокам прибавлялись куски горящей арматуры, пропитанный авиационным керосином. Люди прыгали из окон на растянутые внизу воздушные подушки и тэны. Пожарные тут же стягивали их и направляли в сторону, быстро объясняя им что-то и показывая наверх. Что-то происходило — скорее всего с минуты на минуту ждали основного обрушения, но спасатели, пожарные, военные, миротворцы и добровольцы не уходили, продолжая рисковать собственными жизнями и принимать людей.

Кажется, что земля содрогнулась от возникшей где-то наверху вибрации, что усиливалась с каждой новой секундой, сверху стали падать более крупные куски горящего самолета, лилось горящее авиационное топливо вперемешку с дождем из стекла.

Мимо них пролетел человек. Это видение врезалось в память Кэш, кажется, что некто навел на него фокус, приблизил максимально близко, так что было видно его лицо, — отрешенность и пролегшую между бровями складку, выдававшую его готовность встретить конец, свою участь лицом к лицу.

Он выпрыгнул из южного здания, а кажется, что всего в нескольких шагах от них, звук его приземления оглушил, время словно остановилось, воцарилась тишина, но все это длилось считанные мгновения, прежде чем оно вновь понеслось, словно наверстывая те самые упущенные доли секунд.

Кэш посмотрела на верхние пролеты лестницы, невооруженным взглядом было видно, как дрожат стены, прогибаются перекрытия, ходят ходуном перила, трескается и летит вниз штукатурка, норовит попасть в глаза мелкий ссор. Небоскреб стал складываться, но не по типу карточного домика, а проседая в середину, собираясь, как детская игрушка-пирамидка.

Кэш глянула на Маргарет, она, так же как и Кэшеди, смотрела наверх, в лицо своей смерти.

— Ты могла уйти, — в непрекращающихся криках людей ее слова едва можно было различить, — не надо было ждать меня. Он ведь просил тебя.

Это она о Лексе, хоть за него ей не придется беспокоиться — он спасся, Кэш так и не встретила его среди толпящихся внизу людей.

— Нет. Я не могла уйти и оставить вас.

Маргарет сидела на ступеньках, в ее взгляде застыло сожаление, смешанное с грустью.

Кэш поймала ее взгляд, а потом подняла лицо наверх, бросаясь к женщине, стремительно обнимая и накрывая ее собой. Она не может сдаться, она должна сделать все, что в ее силах, чтобы спасти ее.

Умирать гораздо легче, когда ты не один и когда кто-то держит тебя за руку, обнимает и говорит:

— Все будет хорошо, Маргарет.

Мир превратился в камнедробилку, стало разом темно, оглушающе громко, легкие втянули в себя пыль, Кэш пыталась закашляться, но ее смяло, словно баночку из-под Coca-Cola; грохот стоял такой, что разрывал барабанные перепонки, со всех сторон рушились камни и блоки, все быстрее и быстрее. Они внезапно рухнули вниз, Кэш продолжала держать женщину в руках, где-то наваливаясь на нее, с силой сжимая в своих объятьях, цепляясь в одежду и отказываясь отпускать ее, в попытке защитить всем телом.

Это было глупо и никак бы не помогло ей, потому что они падали, но Кэш ничего не могла поделать с собой.

Может быть Кэш и бессмертная, но уж никак не человек из стали. Ее тело расплющит, раздробит, размажет и даже возможно расчленит, но ведь это шанс спасти ту, что все еще хотела увидеть своих внуков, переехать и растить астры в солнечном штате Флорида.

Кэш же может умереть, но только при определенных обстоятельствах и будет два исхода: смерть навсегда и смерть под названием «это еще не конец».

Девушка продолжала стоять в скрюченном положении, больно ударившись ногами, отчего подогнулись колени, и она упала на них, не обращая внимания на боль от ударяющихся по телу камней, наваливающихся на нее, давящих, пока из нее не выбило дух. Последнее, что она слышала, как затрещали ее кости и мир померк окончательно.

Александр продолжал набирать ее номер. Раз за разом. Садилась батарея, но ему было все равно на это. Шли гудки невероятно долгие, выматывающие в своем ожидании. Он ходил среди людей, всматривался в лица женщин, прислушивался к мелодиям телефонов, что звучали то тут, то там от дозвонившихся близких, кто-то отвечал на звонки, но в его телефоне были лишь гудки.

Он так и не увидел ее среди спасшихся в тот день, как и во многие другие, люди говорили, что видели девушку, сидящую со старушкой на ступеньках и ожидающую свою очередь, но это все чего он смог добиться от них.

Он так и не смог узнать большего, людей охватила эйфория, что они все-таки спаслись, шок, что смерть только что прошла мимо них, так близко, что они смогли увидеть «ее взгляд».

Лекс злился на нее. Кажется, это вторая или первая стадия перед принятием неизбежного.

Она сделала все по-своему, не услышала его слов, увещеваний или не смогла перешагнуть через свою совесть. Лекс не смог вернуться к ней только лишь потому, что какой-то идиот столкнул его вниз, и он чуть было не впечатался в асфальт, чудом не сломал себе шею. Сращивать позвонки ужасно неприятное занятие. Ему бы долго пришлось лежать на земле, изображая из себя мертвого, пока бы не представилась возможность встать и уйти.

Оставалась одна надежда, что девушка — жива, пусть и погребена под завалами. Во всяком случае Лекс верил в это, судя по тому, что ее мобильник продолжал принимать звонки.

— Привет! — в трубке раздался встревоженный голос Кристофера. — Ты успел выбраться из здания?

— Да. Иначе, я бы не говорил с тобой.

Довольно резко ответил Лекс другу, даже не подумав извиниться — не в том он настроении, чтобы как-то смягчать тон и пытаться сгладить впечатление.

Кристофер знает, что всему есть объяснение и на все есть причины, а если учесть, что Лекс только что выбрался из торгового центра, который канул в лету, оставшись при этом целым и невредимым — тем более, такое настроение оправдано.

— Где ты сейчас?

— Я с южной стороны Северной башни. Найдешь меня там, — Лекс сбросил звонок. Посмотрев на небо, по которому шныряли вертолеты самых разных ведомств, а где-то вдалеке им были замечены еще несколько, судя по тому, что они не решались приблизиться — это телевизионщики, которым наверняка запретили приближаться к зданию.

Ему показалось, что кто-то звонит, он взглянул на телефон — экран был пуст, входящие, пропущенные звонки показывали кого угодно, но только не ее номер. Он поспешил, увековечил ее имя в телефоне, записал ее, как Булочка.

Ощущение оказалось фантомным.

Мужчина убрал телефон в карман брюк, с силой сжимая его, так что под рукой что-то хрустнуло, тогда он разжал пальцы. Не хватало только, чтобы она позвонила, а он не смог ответить. Лекс смотрел перед собой, глядя на то, как оседает пыльное облако, сквозь которое не было видно ничего и никакого.

Она была где-то там, и он чувствовал это.

Что делать дальше? Ему хотелось выпить.

Во рту ощущался непрекращающийся вкус горечи, вместе с песчинками пыли, можно сказать, что ему обязаны жизнью много людей, которых он по факту спасать и не собирался, ему было плевать на них. Люди умирают каждый день, хорошие и плохие.

Она же хотела спасти их всех и попыталась сделать это, а в итоге погибла сама. Кто она ему? Никто. Он с ней и пары часов не знаком, но не может выкинуть из головы и смириться с очередной потерей, забыть, как делал это много раз до этого, с людьми, что уходили из его жизни безвозвратно и навсегда. Эта девушка, что отдавила ему ноги, чем она так зацепила его?

Может все дело в том, что он хотел спасти ее, ведь только благодаря ее настырности он оказался цел и невредим, теперь он здесь, а не там под завалами в очередной раз не живой и не мертвый.

Жизнь, как всегда сыграла с ним злую шутку, но у этой сеньориты других и не бывает.

Кэш сбилась со счету сколько раз она приходила в себя и каждый раз это мгновение превращалось в одну сплошную, разрывающее сознание боль. Она выныривала из забытья вновь и вновь, оживала, видела перед собой темноту, не могла пошевелиться и вновь отключалась. И этот чертов мобильник, он не затыкался, пока в нем не разрядилась батарея.

Это сводило с ума, каждый раз она помнила, что случилось и знала, что ждет ее в ближайшие минуты. Боль и беспамятство. И только организм, что был запрограммирован умереть другим способом, возвращал ее к жизни вновь и вновь, а тонны камня, что лежали на ней сверху, металлический штырь, он пробил легкое со спины, балка, что сломала ногу, все это не давало ему восстановиться, срастить поврежденные ткани, восполнить запас крови. И так, бесконечное количество раз.

Наконец, Кэш очнулась, пришла в себя в морге, к счастью не голая, но заботливо накрытая простыней. Она спустила ноги со стола, отбрасывая ткань в сторону, стремительно спустилась на пол, критически осмотрев себя: футболка и джинсы в крови. По джинсам не так заметно — они темные, а вот футболка…

Она светлая и если это не причудливый, вызывающий испуг принт, то она похожа на героиню фильма про живых мертвецов.

Кэш постояла еще немного, размышляя, такую одежду носят, на улицах Нью-Йорка и вовсе всем все равно на то, как ты выглядишь, в чем одет. Разве что запах вызовет вопросы.

Но если она встретит кого-то из служащих, выйдет в таком виде из холодильной комнаты, то у кого-то из них может хватить сердце. Надо бы умыться, привести себя как-то в порядок, добраться до телефона, позвонить, чтобы ее забрали отсюда и поесть. Она чувствует себя ужасно голодной.

Кому позвонить: Кристоферу, Стиву или Эмили? Она помнит другой номер, он так и стоит у нее перед глазами. Но это будет странно выглядеть, если она позвонит Алексу и скажет:

«Привет. Мы договаривались созвониться. Ты не мог бы забрать меня из морга?»

Кэш умылась, взглянув на свое искаженное отражение в хромированной поверхности раковины и еще раз ополоснула лицо, шею, грудь и руки. Вода быстро окрашивалась красно-бурым цветом. Гигиеническая процедура заняла какое-то время, прежде чем девушка осталась довольной результатом. Кэш приоткрыла дверь, собираясь уходить, но внезапно передумала, вернувшись, она подходила к столам с покойниками, от одного к другому, и отдергивала покрывала, вглядываясь в их лица. Она не успокоилась пока не проверила каждый стол и не убедилась в том, что среди этих людей нет Маргарет. Она не спросила ее номер и не узнала ее фамилии, но очень надеялась на то, что женщина каким-то чудом осталась жива.

Кэш наконец покинула помещение, все-таки переодевшись в относительно чистую рубашку, стянутую с одной мертвой девушки. Она шла по коридору, по пути ей встретилось несколько людей, что не обратили на нее никакого внимания, даже на тот факт, что она босиком. Она благополучно добралась до верхних этажей, увидев висящий на стене, почти раритетный телефон-автомат, решая, как будет лучше: звонить отсюда или же выбраться на улицу. Победила улица, она уже выбралась наверх и в течение сорока минут наблюдала за охраной, ожидая, когда представится подходящий момент, ребята пойдут в обход или даже отвлекутся, но пока ничего не выходило.

Пройти просто так не получится, ведь ей нужно будет выписаться из регистрационной книги. Так просто в морг не приходят и не уходят тоже.

Думать о том, что здание напичкано камерами ей пока не хотелось, как говорится с этой проблемой, если таковая возникнет, Кэш разберется позже.

Так прошел час, она все-таки вернулась к телефону, моля всех богов, провидение, удачу, чтобы у нее нашлись монетки в кармане. У нее нет привычки растаскивать мелочь, но все-таки. На ее счастье в кармане краденной рубашки, на груди, она нашла целый доллар, проблема в том, что он был бумажной купюрой, а автомат принимал лишь монеты.

— Дьявольщина! Что же так не везет?!

Кэш оперлась лбом о прохладную поверхность автомата, размышляя, что же делать. Ей повезло пройти через двери, минуя систему пропусков, сейчас у нее два выхода, нет три… Попробовать пройти сквозь охрану, может даже проползти, стоять здесь и ждать, когда кто-нибудь разменяет ей деньги и третий — сорвать кнопку пожарной безопасности, воспользоваться суматохой и сбежать.

Ни один вариант не был хорош, последний можно было назвать годным, но тогда будет проводиться расследование, проверят камеры, сопоставят с тем фактом, что из морга пропал труп. В ее сумке были документы, так что все происходящее дальше виделось ей, как снежный комп несшийся по накатанной, собирающий неприятности одну за другой, вместе с бесконечной чередой вопросов.

От размышлений ее отвлекли голоса, она взглянула на людей, вывернувших из-за угла. Они не заметили ее, мало ли было таких убитых горем людей, сверлящих бессмысленным взглядом пространство перед собой. Один из них был в халате, а вот другой скорее всего — посетителем.

— Почему вы решили, что она здесь? Правильно ли я понял, что вы и фамилии-то ее не знаете?

— Я повторюсь — система показывает, что ее телефон здесь. Телефон может и разрядился, но продолжает посылать сигналы, видимо какой-то заряд в нем остался. Я хочу убедиться в том, что это она.

— Так вы скажете кто вы ей?..

Кэш быстро опустила голову, если сначала голос показался ей смутно знакомым, то теперь она узнала его. Это был ее новый знакомый — Александр, его голос она не могла перепутать ни с чьим другим.

— Это имеет значение? Эта женщина спасла мне жизнь, и я до последнего надеюсь, что…

Конец предложения Кэш так и не услышала, дверь закрылась и отрезала продолжение фразы.

Черт возьми!

Кэш прикрыла глаза, прижав руку козырьком к лицу. Затем быстро поднялась и пошла в сторону туалетов, как ей раньше это в голову не пришло? Надо попробовать выбраться таким образом, может там окна открываются. Хотя, она и не надеялась на это. Эти здания не хуже крепостей, как будто есть те, кто хочет покинуть эти стены или взять их приступом снаружи.

Все случилось так как она и предполагала, сбылись ее худшие предположения: окна не открывались, разбить их было проблематично: только что-нибудь тяжелое, например, пожарный лом смог бы пробить плотный стеклопластик, но ничего подобного вокруг не было.

Что ей делать? Неужели ничего другого ей не остается?

Она вышла из уборной, остановившись возле автомата, в ожидании, когда появится Алекс. Ноги замерзли, но не это ее заботило, скорее ее волновало другое: какой будет их встреча, что она скажет ему и подыграет ли он ей.

Ждать пришлось долго, что-то вызвало за той дверью панику, это было понятно по мельтешению персонала в коридоре за дверью, но охрана на входе своего поста, к неудовольствию Кэш, так и не покинула.

Сердце стало стучать, как бешеное, подобралось к горлу, когда открылась дверь и появился седой мужчина, невысокий и плотный, в очках с черной квадратной оправой, он шел впереди, и напоминал ей большой снежок в очках, это впечатление усиливалось за счет белоснежной формы и таких же белых волос, щетины, следом за ним вышел Алекс в темной двойке и белой рубашке. «Снежок» имел вид обескураженный, а вот Алекс раздраженный.

Он вообще бывает другим? — пронеслось у нее в голове и тут же потерялось среди других мыслей.

Кэш взглянула в их сторону, как бы мельком, прижимая трубку плечом к уху и делая вид, что она ищет мелочь, проверяя карманы.

— Мистер Флагер, я не понимаю, как это могло произойти, мы обязательно разберемся, но не одно тело не покидает это здание без соответствующей отметки в документах, — услышал она смущенный, сдобренный высокими нотками голос «снежка». — Тело той женщины могли перевезти на этаж выше…

— И никто из ваших работников не знает об этом? — раздалось не без желчи и яда.

— Черт возьми! — воскликнула она, громко и эмоционально. — Неужели ничего?!

Она почему-то не сомневалась в том, что он узнает ее голос, но может она просто хотела в это верить? Ей нужно было привлечь его внимание, а дальше будь, что будет. У нее должно получиться передать все одним лишь только взглядом, мимикой, чтобы он особо не подавал виду. Он вроде небезнадежно туп, сообразительность в нем присутствует.

— Мисс, я могу чем-то помочь вам? — Лексу показалось, что он ослышался. Голос был похож на ее, но он уже перестал доверять всем призракам и фантомам, несуществующим звонкам и пришедшим смс, которые за эти дни составили ему компанию.

Кэш взглянула на знакомого и такого чужого мужчину, полуобернувшись, бросив на него как бы мимолетный взгляд, мило улыбнувшись и встретившись с ним глазами.

— У вас не будет мелочи? У меня только бумажные остались! — Кэш закусила губу, не отрывая от него взгляда. Он не должен был «узнать» ее, что-то воскликнуть, все что от него требовалось — это просто дать ей деньги.

Узнавание. Она еще никогда не видела, чтобы оно происходило именно так, словно в замедленной съемке: Александр замер, его насыщенные голубые глаза исследовали ее лицо, вмиг став серьезными, между темных бровей пролегла морщинка, он чуть смежил веки и едва-едва заметно качнул головой, тут же усмехнувшись словно осознал что-то.

— Я не уверен, но посмотрю.

Он довольно-таки быстро очнулся, возвращаясь в реальность и доставая из кармана небольшой бумажник. Мелочи и у него не оказалось, он не сводил с нее взгляда и было в нем что-то такое, чего Кэш пока не могла объяснить. Но изумление она видела точно.

— Могу предложить вам свой телефон? Хотите?

Кэш кивнула, отправляя тяжелую трубку обратно на рычаг. Мужчина протянул ей тонкий и почти невесомый прямоугольник телефона, а затем, обернувшись, бросил доктору, который продолжал ожидать его.

— Может быть можно проверить записи камер? Как-то решить этот вопрос?

Прошло не больше тридцати секунд с момента начала спектакля, но затягивать его не стоило.

— Мне важно знать: она ли это была или сумка случайно оказалась рядом с ней. Может финансовая поддержка вашего центра дала мне ложные надежды и я не могу рассчитывать на какие-то уступки и бонусы с вашей стороны?

— Что вы мистер Флагер, — собеседник Лекса заметно занервничал, — конечно, вы можете рассчитывать на нашу помощь и содействие, мы со своей стороны сделаем все возможное. Я сейчас же раздам распоряжения и поставлю это заведение с ног на голову.

Кэш не слушала, она лихорадочно соображала кому бы она могла позвонить. Номер Кристофера не желал всплывать в голове, пока ее не осенила мысль, что предельно ясно она помнит номер телефона своего ресторана, а там Марк, где он там и Сиена. Она не будет раскачиваться долго и помчится сразу же к ней.

— Ресторан…

— Марка Колинса, пожалуйста, — оборвала она едва успевшее начаться вежливое приветствие.

— Да, мисс Кинет.

Кэш выдохнула ей не пришлось долго объяснять кто она и зачем ей нужен шеф-повар, персонал на ее счастье запомнил ее голос и Ники — хостес, тут же узнала ее.

— Кэш? Ты где?

Марк оказался расторопным, хотя она слышал, как он шел и здоровался с кем-то, делал замечания и раздавал распоряжения персоналу. Он ее правая рука и так и должно быть.

— Марк, у меня мало времени, мне одолжили телефон. Мне нужно, чтобы кто-нибудь приехал и забрал меня отсюда, я потеряла ключи от машины. Я на первом этаже, скажи Сиене, чтобы она прихватила мою косметичку. Запиши адрес, пожалуйста.

Кэш быстро продиктовала ему адрес, посматривая на Лекса, который продолжал говорить с врачом, она едва-едва улавливала, о чем они говорят. На ее счастье в Нью-Йорке у нее есть друзья и они тоже бессмертные, им не приходится долго объяснять в чем суть да дело, если кто-то говорит фразу «меня нужно забрать», значит ситуация и впрямь безвыходная, все вопросы нужно отложить потом.

— Все в порядке?

Кэш отдала ему трубку и кивнула, не выпуская его из виду.

— Да, спасибо. Вы очень помогли мне. Извините.

Извинившись, она все-таки отвела от него глаза и, развернувшись, стремительным шагом направилась в уборную. Она очень надеялась на то, что Марк и Сиена поспешат и ей не придется объясняться перед этим мужчиной. Нужно исчезнуть его жизни как можно быстрее, едва в ней появившись.

До тех пор, пока она не вошла в женский туалет, она ощущала его взгляд у себя между лопаток. Она знала, что Сиена поймет ее: ей не нужна была косметика, это был знак, что она в уборной.

Кэш сидела на мойке уже в течение получаса, ожидая, когда появится Марк и Сиена или кто-нибудь еще, чтобы вызволить ее отсюда, первые десять минут она думала о том, чтобы отсидеться в кабинке. Затем ей эта затея ей показалась глупой, мелкой, детской, трусливой, отдающей школьными годами, когда приходилось прятаться от школьных обид и агрессивно настроенных девчачьих банд.

В конце концов она бессмертная и мечом владеет, чтобы вот так прятаться от этого человека. Рискнет зайти в женский туалет, она поговорит с ним, а если нет, то тем лучше.

Наконец, в коридоре раздалось цоканье каблуков, а затем в помещении появилась Сиена.

— Мы тебя потеряли. Обзвонились.

Кэш кивнула, глядя на подругу с рюкзаком на плече. Она скинула его с плеча, водрузив на мойку, и стала выкладывать из него вещи. Кэш начала раздеваться, стягивая с себя джинсы, затем спрыгнула на пол, стягивая рубашку, футболку.

— Телефон разрядился. Он сейчас в хранилище или черт знает где еще, короче у них, — Кэш обвела взглядом помещение, имея ввиду тех, кто работает в этом здании в целом, — ты обувь случаем не прихватила?

Золотоволосая красавица с шикарными локонами озабоченно взглянула на ее ноги и покачала головой. Кэш только вздохнула в ответ, принимая из ее рук чистую рубашку-платье точь-в-точь, как на ней самой, в крупную красно-черную клетку.

— Нет, пойдет и так. Не будут же они тебе на ноги смотреть? Короче план таков: ты выходишь, отмечаешься в их системе под моим именем. Разыграй трагедию. Через какое-то время выйду я. Марк и Крис ждут в холле, стоит тебе выйти они создадут движение возле поста с охраной. Официально, я пришла в поисках своей подруги, которая числится без вести пропавшей. Так что я еще похожу посмотрю, — Сиена поморщилась у нее не вызывало никакого энтузиазма близкое нахождение рядом с мертвыми, но чего не сделаешь ради подруги, — а потом выйду вместе с остальными, но это произойдет минут через двадцать не меньше. Придется тебе потусоваться в машине в одиночестве.

— Я как-нибудь переживу это. Это куда лучше, чем находиться в коридоре, ожидая размена или того, что кто-то обратит на меня внимание и задастся никому не нужными вопросами. Не дай Бог вызвали бы охрану, заметив, что у меня нет пропуска. Кстати, а что с ним?

Кэш застегивала последнюю пуговицу рубашки, принимаясь за волосы и убирая их в низкий пучок, затем приняла из рук девушки парик со светлыми, длинными волосами, с такими же шикарными прядями, что и у Сиены. Кэш оправляла волосы, наконец, удовлетворившись образом в зеркале, повернулась к девушке — они почти одного с Сиеной роста, с золотистым париком сходство есть, но… Сиена протянула ей гигантских размеров носовой платок вместе с ключами от машины.

— Держи, прикроешь лицо, когда будешь выходить. Я неожиданно вернусь, все-таки «набравшись» мужества, придется им вернуть мне его обратно. Вот так все и случится. Для этого вновь нужны будут Марк и Крис, чтобы я незаметно оказалась со стороны входа.

— Ты решила позвонить ему, а что не Стиву и Эмили?

Кэш забрала платок, перецепив с ее нагрудного кармана бэйджик с пропуском временного посетителя.

— Я подумала, что надо звонить ему все-таки… Погоди, что-то случилось? Не надо было этого делать?

Кэш быстро покачала головой. Тут уже ничего не поделаешь. Сиена вообще не в курсе того, что произошло между ними.

— Случилось, но я потом тебе все расскажу. Сейчас действуем согласно плану.

Сиена передала ей рюкзак со сложенными в него вещами, поправила несколько прядок и наконец улыбнулась, отступая и окидывая взглядом ее образ в целом. Ей очень нравилась картинка: подруге очень идет быть блондинкой.

— Ты выглядишь восхитительно… пошло!

Кэш только хмыкнула в ответ. Одно дело быть блондинкой, а другое дело наряжаться в нее.

— Иди. Увидимся позже.

Кэш вышла из уборной, направившись по коридору, к выходу, подходя к стойке с сидящей за ней охраной, возле которой стояли Крис и Марк, о чем-то тихо переговариваясь. Вид у них было донельзя печальный. Они придерживались состряпанной ими же легенды.

Крис смерил ее задумчивым взглядом и едва заметно кивнул ей. Кэш ничего не ответила на это, заключенная в объятья «официального» бойфренда.

— Ты как? — Марк обнял ее, прижимая к себе и тихо шепча на ухо, — выглядишь классно. Один в один.

Ей на мгновение стало слегка не по себе от того, что Кристофер здесь: если бы друзья не позвонили ему, то он бы и не стал искать ее. Едва знающий ее человек проявил куда большее участие в ее судьбе, чем он. Но девушка не стала развивать эту мысль: если бы ему было на самом деле все равно он скорее всего и не приехал бы.

Разве могла она после всего случившегося между ними требовать от него чего-то большего?

Кэш сдержала смешок в ответ на замечание Марка, вспомнив слова Сиены. Она начала изображать рыдание, спрятав лицо у него на груди. Ее плечи тряслись, голос срывался, она говорила то громче, то тише, не прекращая «плакать», ей пришлось тереть глаза, чтобы вызвать хоть какую-то красноту и припухлость век, а в голос добавить слез и некой гнусавости от заложенного носа.

— Я не могу Марк! Я чувствую она там, — Кэшеди выдала всхлип с протяженным вздохом, — Как представлю, что сейчас увижу ее! Это страшно. Почему так случилось? Почему?!

Он прошелся ладонью по искусственным волосам, чуть оттянув их назад и задержав ладонь между лопаток.

— Ну-же милая. Уверен, что ты себя накручиваешь. Она могла потерять телефон или оставить его дома, поэтому не отвечает. Не обязательно должно было что-то случиться.

Продолжал увещевать ее Марк, продолжая разыгрывать спектакль, перед наблюдающей за ними охраной. Кэш еще долго стояла в его объятьях, наконец, отклонившись.

— Я не могу. Сходи ты. Пожалуйста!

Она еще прижимала платок к глазам, когда вышла из здания, направляясь к знакомой машине, открывая дверь и усаживаясь на заднее сидение. Сиена была права никто не обратил внимание на то, что она босиком. Мужчины стремятся избавиться от плачущей женщины, не зная, как вести себя в таких случаях и не имеет значение чья это женщина своя или чужая.

Кэш не стала переодеваться, только стянула с себя парик и, повертев его в руках, убрала в рюкзак, прикрывая глаза. Надо будет спросить откуда у подруги эта вещь, ведь за такой короткий промежуток времени она бы не смогла заехать в магазин, выбрать и приобрести его, значит этот из ее личной коллекции. Остается только гадать над тем, как часто она вытаскивает подруг из передряг.

Ее мысли перескочили на Кристофера.

Он здесь. Кэш не могла определиться какие чувства испытывает по поводу его «внезапного» появления. С уверенностью она могла сказать одно — ей сейчас спокойно.

Их ждет какой-то разговор или он отдает дань памяти прошлым отношениям?

Мысли не желали течь в одном направлении, перескочив на другого мужчину, что «спас» ее и одолжил телефон.

Александр.

Неужели он просто ушел? Если она правильно поняла его, то искал он именно ее, а если судить по характеру, что демонстрировал в лифте, то он не из того типа людей, что удовлетворяются увиденным и не задают лишних вопросов.

Вредный у него характер, если не сказать выводящий из себя.

Как бы Кэш поступила на его месте? Она бы потребовала, как минимум ответов, взамен на свою огромную услугу.

Она посмотрела в окно машины, на залитую солнцем парковку, практически полностью забитую автомобилями. Шумели зеленой листвой деревья, раскачивали ветвями, за ними по раскаленному солнцем тротуару куда-то спешили люди, мелькали разноцветными полосками крыши машин и треуголки с рекламой. Жизнь города продолжалась, несмотря на случившееся. Кэш научилась не замечать, пропускать мимо ушей непрекращающийся шум от автомагистралей, поэтому постаралась подремать хотя бы чуть-чуть.

То, что она была беспамятстве все эти дни не означает, что она не устала и успела отдохнуть.

Сознание не желало успокаиваться, бросаясь от одного образа к другому и даже вид за окном не принес умиротворения.

Маргарет. Ей нужно узнать о ее судьбе, найти родственников, пообщаться с ними, но как? Где-то должны быть официальные списки пропавших, всех тех, кто был в здании. Ей не прийти и не спросить тех, кто был рядом с ней, когда ее вытащили из завала, по официальной версии она мертва и вновь начнется это морока с документами. Хорошо, что финансы это позволяют, купить новые документы без лишних проволочек.

В стекло кто-то настойчиво постучал, Кэш отвлеклась от воспоминаний катастрофы, взглянув на того, кто был за окном машины. Сиена и Марк, Кристофер и… Александр. Неожиданно. Крис знаком с ним?

Неважно. Как оказывается тесен мир.

— Как все прошло?

Сиена села в машину, вставив ключи в замок зажигания и обернувшись к ней, на соседнее сидение рядом с ней подсел Марк. Подруга ничего не отвечала ей, прожигая ее взглядом.

— Нормально все прошло, как и планировалось. Я хочу знать все! Что случилось? Почему не надо было звонить ему?

— То есть нет смысла задать вопрос, откуда у тебя этот шикарный…

Сиена нетерпеливо мотнула подбородком.

— Нет! Вы поссорились, неужели расстались? В день открытия ресторана, Крис я помню уехал, а ты пропала.

Кэш покусала губу, отворачиваясь на мгновение, затем медленно кивнула. Нелегко признаваться в своих косяках, как будто собственноручно смахиваешь с себя некую вуаль непогрешимости.

— Крис сказал, что его срочно вызвали по делам. Мне же позвонили и попросили подъехать в одно место, к мотелю. Представились «доброжелателем». Там, в лучшем жанре бульварного романа я увидела Криса с женщиной, они заходили во внутрь, администратор услужливо подсказал номер. Я могла бы ворваться и устроить скандал, но я не смогла, подумала, что эти спальные скандалы и любовницы — это не про меня. Наверное, все же стоило это сделать, пара минут позора лучше, чем непрекращающиеся угрызения совести.

Кэш не выдержала взгляда Сиены, проницательного и очень строгого. Наличие Марка ее не смущало, такое правило у их компании, все что говорится при одном составе дальше него никуда не уйдет. Боялась ли она, что он не поймет ее? Нет.

— Я оказалась ничем не лучше своих подозрений, мнения о нем. Отправилась в бар неподалеку, решила не возвращаться в ресторан, чтобы не пасть в глазах окружающих, не напиться и не разгромить все и вся.

— Скажешь тоже, напиться! Надо было приехать ко мне…

Сейчас-то зачем это говорить? Что сделано, то сделано.

— Не приехала. Выпивка. Старый знакомый. Случайный секс. Я так легко пошла на это, я ведь даже пьяной не была, — Кэш вновь отвела глаза, ей было не стыдно, а как-то горько от собственной глупости. — Утром пришел Крис, я высказывала ему все, просила уйти, он выслушал меня и объяснился, предъявил доказательства того, что у них ничего не было и я зря ушла, а лучше бы устроила скандал.

— Доказательства? Не вскрытую упаковку с презервативами?

— Нет. Рассказал историю, как все произошло, и я бы не поверила настолько все наивно и неправдоподобно, а фотки показал, что та ему прислала, смс с угрозами о суициде.

— Та девушка все-таки сделала то, что обещала, чем грозилась и он всю ночь провел в полиции. Его в первую очередь задержали и стали подозревать в том, что это он ее убил — она вскрыла вены в том мотеле, в ванной. Он бы еще просидел, если бы не звонок адвокату. В конце концов, он показал мне подписку о не выезде из страны. Он всю ночь пробыл в участке! Ничего у них не было, а я накрутила, накуролесила.

— Ты все ему рассказала?

— Не сразу. Днем. Я не смогла бы держать это в себе, он выходит святой, а я …

Сиена никак не прокомментировала ее ответ, хотя взглядом наградила красноречивым. Она не стала бы говорить Кэш того, что ее поступок, ее признание — отдает идиотизмом, потому что рядом сидел ее парень.

— Кэш, — Марк, до этого молчавший, повернулся к ней и покачав головой, выдал, — ты идиотка каких свет не видывал. Если ты накосячила, и он тебе все же дорог, промолчала бы. Нужно покаяться? В церковь сходи, исповедуйся. Пусть тебе Бог простит, люди не умеют этого делать, как бы чего не говорили, червоточина все равно остается.

Кэш немного опешила от услышанного, Сиена надо сказать тоже, остро взглянула на друга и повернулась к ней, согласно кивнув.

— Он прав.

Кэш закатила глаза.

— Вы мне что предлагаете, откатить все назад? Вы знаете, что ничего не получится, свою DeLorean[1] я еще не приобрела и чокнутого изобретателя еще не встретила.

— Нет, я хочу знать хочешь ли ты вернуть эти отношения обратно?

— Сиен, я не знаю. Я думаю…

— Не думай! Что ты чувствуешь?

Кэш вздохнула. Она чувствовала голод, усталость и желание поехать домой, завалиться в кровать и не просыпаться.

— Мне безумно жаль, что все так получилось, наши отношения они ведь только начались и вот.

— Значит, берем его с собой. Не пойдешь благодарить за спасение и не помашешь в след ручкой?

Кэш взглянула в окно на стоящих мужчин, они продолжали разговаривать, стоя к ним в пол оборота.

— Ты знаешь, что здесь не от меня все зависит. Он бы не приехал, не позвони ты ему. Искал ли он меня? Я сомневаюсь. Что может со мной случиться?

— Он искал, но только начал с другого конца города.

Заметил Марк, на этот раз повернув к ней только лицо. Кэш ничего не ответила, ощутив гадкое послевкусие от своих прежних мыслей: она пытается найти в нем хотя бы один изъян, чтобы хоть как-то оправдать собственную испорченность.

— Я хочу есть, поехали поедим чего-нибудь? Я не буду прогонять его, благодарить и отсылать. Приглашу составить нам компанию. Кстати, а кто это с ним?

— Его друг, как утверждает лучший. Говорит, что ищет женщину, что спасла ему жизнь, ценой собственной, судя по всему его гложет чувство вины, он ведь тоже бессмертный. Это ему стоило бы спасти ее.

Кэш только кивнула в ответ, краткое пояснение и первые выводы Сиены вызвали у нее улыбку, но она не сделала этого, только еще раз взглянула в окно, а затем решительно потянула ручку на себя. Надо идти, как бы страшно не было.

Кристофер и Алекс оглянулись на ее приближение практически одновременно. Очень похожи внешне, рост, телосложение, оба блондины и ветер с солнцем красиво играют с их волосами. Темные костюмы и кипенно-белые рубашки. Позу и ту выбрали одинаковую: заправив руки в карманы брюк, зеркалят или демонстрируют крайнюю степень расположения друг к другу.

— Привет. — Она кивнула Лексу, сделав вид, что не заметила его изумления, обращаясь к Крису. — Мы собираемся перекусить, заехать ко мне в закусочную. Вы с нами?

Она одарила Алекса еще одним поверхностным взглядом, вопрошающе взглянув на Кристофера, заправив волосы за ухо и нахмурившись. Куда-то делись ее сережки, только сейчас обратила на это внимание. Жалко их, долго искала такие, чтобы длинные были и с ярко-синими камнями топаза.

— Что случилось?

— Ничего, подумала, что серьги потеряла, но вспомнила, что оставила их дома. Так как? Составите нам компанию?

Серьги — это такая мелочь, подумаешь сняли работники морга или спасатели, наверное, им они больше радости принесут.

— Почему нет? Отпразднуем твое воскрешение. — Кивнул Крис. — Ты со мной?

— А ты не хочешь представить меня своей очаровательной подруге?

Лекс улыбнулся ей, а потом перевел взгляд на друга, если она желает играть в прятки, то хорошо, познакомятся заново. Какая-то тень, вдруг набежала на сердце, встревожив его, но он не обратил на то внимание. Он наконец-таки нашел ее!

— Хотя, чего от тебя еще ожидать? Александр Флагер, — он протянул ей руку, — для друзей просто Лекс.

Крис кивнул, он совсем забыл об этой формальности. Столько всего произошло, голова шла кругом! Кэш наконец-таки нашлась. До этого сколько бы он не призывал ее, она все никак не появлялась. Его то и дело вызывали в полицию, раз за разом задавая все одни и те же вопросы, пока его это окончательно не вывело из себя, и он не напомнил адвокату, за что тому платят деньги.

— Мы дружим с детства, я на какой-то момент забываю, что еще не все знакомы с этим хамом…

Кэш оглянулась на Криса, улыбаясь их шуточной перепалке, и приняла руку Лекса. Пальцы тут же утонули в горячем рукопожатии.

— Не верьте ему, не было у него никакого детства, — Алекс сделал выразительный взгляд, но ее глаза «смеялись», — земля просто вытолкнула его вместе с одним из камней куда-то на поверхность.

Лекс тихо рассмеялся, не сводя с нее глаз. В потемках торгового центра ее черты лица угадывались, но были лишены красок, в свете дня она оказалась еще милее.

— Полагаю одним из тех камней были вы? — улыбнулась она в ответ на это. — Кэшеди Кинет, для друзей просто Кэш.

Крис встал позади нее, обнимая за талию и притягивая к себе, он коснулся губами ее щеки, поближе к виску. Кэш немного напряглась, она не ожидала от него такого… поведения. Расстались они вовсе не на нежных нотах.

Что это значит? Он ревнует или метит территорию?

Она могла поклясться и руку отдать на отсечение, что Лекс почувствовал, как на долю секунды ее рука замерла.

Лекс выпустил ее пальцы, с трудом «удержав» лицо, сдержался, чтобы не продемонстрировать, сколь сильно его разочарование. Его находка, его восхитительно пахнущая булочка оказалась вовсе не его.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хочу его с кем-либо знакомить?

— Да. Он не твой пресс-секретарь и не имидж-мэйкер, не старается представить тебя в лучшем свете, чем ты есть на самом деле, словно все вокруг твои потенциальные избиратели.

Кэш повернулась к нему, взглянув на него сбоку и сложив руки поверх его. Она хотела, чтобы он убрал их с нее и прекратил вести себя так, словно ничего не произошло. Им как минимум нужно поговорить, но никак не делать вид, что они счастливая пара. После признаний в измене обычно рвут отношения и видеть не хотят, но никак не приезжают выручать подружку и не представляют друзьям, демонстрируя нежные чувства.

— Ты все-таки решил выставить свою кандидатуру? Не это ли была та самая тема для серьезного разговора?

Крис выпустил ее из рук, разомкнув объятья.

— Ты же знаешь, избирательная компания требует больших денег, особенно для независимых кандидатов.

— То есть ты настолько беден, что тебе требуется помощь из вне? — хохотнул Алекс, получилось натянуто, мышцы стянуло кислым привкусом.

— Ты знаешь, как важна поддержка крупных банков, это вызывает доверие у потенциальных инвесторов даже на предварительной стадии выборов.

Они уже шли по направлению к машине, как Кэш остановилась, она решила вернуться. Если им есть о чем поговорить: работа, дела, деньги, контракты, предвыборная компания и неважно что еще, что по определению скучно, а по мнению Кэш — нудно, она готова оставить их вдвоем, может даже добраться до закусочной в компании Сиены и Марка.

— Хорошо. Мы обсудим это позже или твоя девушка сбежит, испугавшись нашей компании.

Проговорил Лекс, остановившись и полуобернувшись к Кэш, заметив, что она исчезла из поля зрения.

— Я не испугалась, а решила, что дела не ждут, я прекрасно понимаю, как это важно.

Кэш удержала себя от того, чтобы не зыркнуть на него раздосадовано, какой внимательный.

— В самом деле, потом поговорим. Не будем обсуждать дела, когда на повестке твое чудесное воскрешение.

Крис протянул ей руку, но девушка отрицательно покачала головой.

— Я догоню, у вас есть несколько минут, чтобы условиться о чем-нибудь, а я пока предупрежу Сиену и Марка, отправлю их вперед.

Она не хочет чувствовать себя третьей лишней, пусть ей и понятно, о чем они говорят, но обычно при таких разговорах ни мнения, ни присутствия Кэш особенно не требуется.

— Хорошо, мы подождем тебя.

Кэш кивнула и пошла обратно, до машины было всего пару шагов, но чувствовала она себя так словно взбиралась на Голгофу, так тяжело и непонятно было у нее на душе. Чувствовалось, что одними объятьями дело не ограничится, впереди ее ждет разговор, но вот сама Кэш еще не поняла так ли он нужен ей и чего она собственно говоря хочет больше всего.

— Поехали в закусочную…

— Ресторан, — ревностно поправил ее Марк, которому был так важен именно этот статус заведения. Он упорно не хотел работать в очень популярной закусочной, а выбирал унылый «ресторан» и грезил о мишленовских звездах.

— Бог с тобой, в ресторан.

— Что это было? Я видела, как он обнял тебя.

Удивление подруги было красочным: взгляд, мимика, голос, наполненный изумленными интонациями.

Кэш пожала плечами, внезапно пожалев о своем предложении съездить и перекусить чего-нибудь, чувство голода не пропало, но сейчас она вполне бы обошлась сэндвичами с яйцом, кружкой горячего чая на своей милой кухне.

— Я не знаю. Это было неожиданно даже для меня. Я предложила перекусить, он представил своему другу, а потом обнял.

— Странное поведение, не замечала за ним такого раньше. Он что, приревновал тебя к другу?

— Может быть. — Кэш вяло пожала плечами и посмотрела на свою руку, лежащую на дверце машины, — выглядело именно так.

И, наверное, не зря. Все-таки она заочно познакомилась с Лексом и искал он именно ее, но Крис то этого не знает. Предчувствие?

— Ты знакома с ним? Это ведь был не он?

Сиена имела ввиду ту ночь со старым знакомым. Кэш отрицательно покачала головой.

Не будет она рассказывать сейчас, что познакомилась с ним в небоскребе и провела в его компании несколько часов, а после он помог ей, подыграл и одолжил телефон.

И поцеловал.

— Давай потом поговорим? Я на самом деле жутко проголодалась, а еще домой хочу. В душ и поспать. У меня еще забот прибавилось: документы новые нужны или что-то придумать с этими, а еще Маргарет.

— Маргарет? — не отставала Сиена, не сводя с Кэш знаменитого пристального взгляда, который иной раз вынуждал выкладывать все как подчистую, — не волнуйся по поводу документов, всегда можно сказать, что сумку украли.

— И тело украли, исчезло оно. Все украли. Сиен! Поехали, а?

— Ну, хорошо. Ты с нами или с ним?

— С ним, я уже пообещала.

Они добрались до закусочной, как называла Кэш заведение с той самой приставкой "ресторан". Может быть статус ему и прилепили, но вот атмосферу чопорности добавить забыли. Но это совершенно не портило, в заведении еще до официального открытия было уютно и полно народу.

В машине, пока добирались, оба молчали и только когда подъехали на место, припарковались, Крис повернулся к ней.

— Думаю, нам надо поговорить, — наконец произнес он, провернув ключи в замке зажигания, заглушив двигатель.

Кэш кивнула. Она ждала разговора всю дорогу, но не хотела начинать первой. Чтобы она сказала ему: зачем ты обнял меня?

— Я предлагаю начать все заново. Забыть все, что было до теракта…

— Почему? Когда я уходила, когда ты попросил меня уйти, все было довольно однозначно, а вот что было сегодня?

— Я места себе не находил. Я искал тебя, сначала оправдывал это желание ответственностью и тем, что так должен поступить любой порядочный мужчина.

Крис подобрал ее руку с колена, заключая между своих ладоней, он некоторое время смотрел на их руки, проводя пальцами по костяшкам пальцев. Ему нелегко далось это признание.

— Я ведь знал, что с тобой ничего не могло случиться. Тебя мог призвать кто-нибудь другой. Сиена тоже звала тебя. А сегодня, сейчас, я понял, что не хочу, чтобы ты уходила, чтобы все закончилось вот так. Ты мне нужна, я помню твои слова сожаления, но тогда я был зол, но все-таки я ценю твою честность. Признаться, все эти дни я мелочно думал о том, что лучше бы ты солгала.

Кэш поджала губы, ощущая ноющее чувство в груди. Ему было нелегко признаться в этом и он предлагал ей второй шанс. Могла ли она отпустить его, оттолкнуть этого мужчину? Нет.

— И ты так просто предлагаешь забыть всё? Это ведь я…

— Да. Я знаю. Мне нужно было позвонить тебе и взять тебя с собой, а не делать из этого тайну. Я же уехал и не предупредил.

Кэш попыталась убрать руки, но он не дал ей сделать этого, наоборот притягивая ее к себе.

— Прекрати. Перестань брать часть вины на себя. Это действительно произошло, но…

Крис, его лицо было так близко, так что она отражалась в темной глубине его глаз.

— Давай без «но» и ты не будешь повторяться? Не делай мне больно еще раз, просто ответь «да» или «нет». Да — мы выйдем из машины словно ничего и не было, нет — если ты не в силах простить себя сама, я выпью с вами кофе и уеду. Мы больше не встретимся.

Что она могла ответить на это мужчине, который смотрел на нее с такой надеждой, ищущим взглядом просившем о шансе, словно это он оступился, а не она?

[1] Кэш имеет ввиду машину DeLorean DMC-12 из кинофильма «Назад в будущее»

5. "Я рад, что ты жива и здорова. Передавай привет Кристоферу."

Кэш уже час, как смотрела в девственно белый потолок спальни, вставать ей совершенно не хотелось, а хотелось зарыться под одеяло, взгромоздить сверху весь ворох подушек с изголовья, кресел, со всего дома и продолжить спать. Ей снилось нечто волшебное. Сон был настолько интересным, что она уже дважды сбросила будильник, в итоге проспав до полудня.

И Эмили ей не указ, и грохот на кухне ее не поднял.

Дважды она отключала будильник и продолжала досматривать сон. Это разве нормально? Сон — это ведь не фильм, который можно поставить на паузу, а потом вновь нажать на кнопку «play» и продолжить смотреть с того самого момента на котором остановился. У нее это получилось. Но чем дольше она лежала, тем более блеклым становился сюжет, терялись детали, размывались и исчезали лица.

Надо вставать, спать уже нет сил. Неделю назад она бы не поверила, что такое возможно. Никто не отменил работу, проблемы с поставщиками, форс-мажорных обстоятельств, которые имеют свойство случаться сплошь и рядом, стоит тебе заняться чем-то и взять на себя ответственность. Кажется, что весь мир начинает идти против тебя и подкидывать новые проблемы — сталкивать с ненадежными людьми. Вдобавок ко всему Кэш твердо вознамерилась найти Маргарет, но поиски милой старушки пока ни к чему не привели, списки пропавших без вести продолжали пополняться, но делиться с ними власти особо не стремились.

Кристофер, как и она погряз в делах, подготовка к предвыборной компании захватила его.

— Всех остальных дел никто не отменял, — говорил он ей накануне вечером, последнее время они все чаще стали встречаться за ужином или на худой конец поздней ночью в спальне, — удачно, что Лекс нашел время и остался в Нью-Йорке.

— Я думала он уже уехал, откуда он кстати?

— Я разве не говорил?

Кэш, подмяв под себя подушку, покачала головой. Он ей не говорил. Она смотрела на то, как он раздевается, стягивает себя вещи и пытается повесить их на вешалку.

— Оставь, я все сделаю сама, — Кэш кивнула на его руки.

Все наладилось, став, как прежде. Крис не солгал, после того, как они вышли из машины, они продолжили жить в режиме «ничего не случилось», ни разу не вернувшись, к тому, что случилось. Он не пытался начать разговор, а Кэш к этому и не стремилась, не представляя, как будет рассказывать ему о том, с кем же именно она ему изменила.

Однако, было нечто, что время от времени тревожило ее, но за круговертью дел Кэш было некогда задуматься об этом.

— Из Чикаго, вы земляки.

Кэш повела губами. Ну-да, радость-то какая!

— И когда он уедет?

За все это время, что он здесь, Кэш больше не встречалась с Лексом, за исключением того дня в клинико-диагностическом центре, когда их «официально» познакомили друг с другом. При воспоминании об этом человеке ее одолевало некое чувство вины, иногда стыда, ведь она так и не поблагодарила его за помощь. Так и не нашлось времени и места для того, чтобы поговорить. О чем? Кэш не знала, но была уверенна, что такой разговор обязательно должен быть.

Временами она ощущала как будто что-то связало их, часы, проведенные в компании друг друга и эти бесконечные насмешки, оскорбления по поводу ее веса часто вспоминались ей и вызывали детскую досаду, что надо было сделать, сказать, ответить иначе. Кэш старалась не думать об этом долго, ведь у нее уже было все то, чего можно было пожелать.

— Мне казалось, что он тебе понравился, — Крис присел на край кровати и провел пальцами по ее спине, отчего девушка повела лопатками, — Или я чего-то не знаю?

Мурашки от его прикосновений пробежались по всему телу и наконец залезли под волосы, вызвав изморозь по телу. Кэш отвлеклась от мимолетных воспоминаний и не дала себе обмануться его нежным голосом с вкрадчивыми интонациями — Крис «прощупывал» почву. Было что-то в его вопросе такое, едва уловимое, отдающее ревностью, как слышимые вдалеке раскаты грома, в ожидании приближающего дождя.

— Ничем. Я надеюсь, что с его отъездом мы сможем чаще проводить время вместе. Мы ведь почти не видимся.

Кэш перевернулась на спину, глядя на мужчину в рубашке, что сидел рядом с ней. Отсутствие галстука и пиджака очень шло ему, напоминало Кэш о тех временах, когда они просто гуляли в парках, встречались в ресторанах и ездили на пикники, потихоньку знакомясь с друзьями друг друга. Сколько они уже вместе? Нет и полгода.

— Ты думаешь причина в нем? Ты ошибаешься…

— Я не ошибаюсь и причина не в нем, а в том, во что ты ввязываешься. Понятное дело, что вас связывают совместные дела. Но может быть я чего-то не знаю, и ты в тайне развлекаешься, проводя каждый день на поле для гольфа?

Крис рассмеялся, наклоняясь и целуя ее в губы в продолжительном и чувственном поцелуе. Он отклонился, разглядывая ее лицо и поглаживая ее щеку. Девушка удобно разместилась под его рукой, глядя на него карими глазами, ее губы раскраснелись от поцелуя, а дыхание сбилось. Она также, как и он водила по его лицу, улыбаясь чему-то своему. Ему очень нравилось то, что он видел перед собой.

— Нет, но ты права. Он нужен мне и лучше сделать все сейчас, потому что потом начнется более легкая пора, встреча с избирателями в компании моей прекрасной спутницы.

Кэш это не впечатлило и не вдохновило. Быть постоянно на виду в ее планы совершенно не входило, она не считала себя каким-то эталоном или примером для подражания, очень спокойно относилась к политике, а где-то даже с пренебрежением. В ней четко устоялось мнение, что политики — это те еще актеры в большом цирке жизни, а сам процесс их управления страной давно превратился в выкачивание денег и получение больших откатов при принятии тех или иных законов.

— Зачем тебе это? Ведь не в деньгах же дело? Тебе ведь на безбедное существование хватает и даже более того.

— Хватает. И не в деньгах дело. Я хочу оставить след в истории, прежде чем исчезнуть со сцены мира окончательно, это ведь мое первое столетие, а потом я уже не смогу и носу высунуть, даже самая крошечная статейка в журнале уже будет опасна для моего инкогнито. Хочу сделать что-то для этой страны, прочитать о себе в учебниках или книгах об истории США. Я честолюбив.

— Я это заметила, но ты собирался в душ, — Кэш делала вид, что не обращает внимание на то, как высвобождаются пуговицы ее рубашки-пижамы из-под оков петлиц, его прикосновения вызывали легкую щекотку, — и если ты не будешь ужинать, то я жду тебя.

Она в отличие от Криса не мечтает о славе, под каким бы соусом ее не подавали. Бессмертие окончательно расставило все по своим местам: вся их роль в судьбе человечества, вся слава должна была достаться другим, следы должны быть стерты, а существование забыто. Это ее вполне устраивало. То, что хотел Крис было вполне себе допустимо, в рамках одной человеческой жизни он мог попробовать все.

— А, что с тем делом о суициде?

Наконец спросила она, задав вопрос ему вдогонку, решившись все-таки вспомнить об этом моменте. Она знала, что Крис проводит не все дни напролет в своем кабинете или на бесконечных встречах в компании Лекса, иной раз ее звонки заставали его в полицейском участке, бывало, что за него отвечал его адвокат.

— Закрыли. На бритве было полно ее отпечатков пальцев и ни одного моего, им в конце концов удалось найти предсмертную записку. Она написала ее несмываемым маркером, зажав в руке, но забыла, что маркер может быть и несмываемый, но вот бумага разбухает. Воду в ванной спустили, но никто не обратил внимание на плавающую и приставшую к эмали бумажку. Почему вдруг решила спросить об этом?

Он обернулся, застыв в дверях раздетый по пояс. Кэш смотрела на привлекательного, но такого уставшего мужчину, гадая хватит ли у него сил на ужин или после горячей воды он размякнет, словно пластилин, позабыв о сексе напрочь.

— Чтобы ты помучился над этим вопросом в душе. Иди. Так ты будешь есть?

Крис наградил ее красноречивым взглядом, затем только усмехнулся, приближаясь и подхватывая ее на руки. Кэш вцепилась ему в плечи.

— Ты что делаешь сумасшедший? Отпусти меня!

— Буду, но позже.

Как она оказалась на той улице? Кэш вряд ли смогла бы это объяснить. Она просто стояла и наблюдала за происходящим.

Завалы уже практически расчистили, оставались нижние этажи, но найти там кого-то спустя такое долго время не представлялось возможным, однако родственники, друзья и близкие тех людей, что еще не нашлись продолжали приходить, ждать и надеяться, что у кого-то хватило сил и воли к жизни, что они, несмотря ни что еще живы.

Кэш ежедневно приезжала сюда и смотрела на все происходящее со стороны: на работающую технику, подлетающие вертолеты отводящие наиболее крупные обломки в сторону, на людей в ярких неоновых жилетах, что крепили их; слушала звучание отбойных молотков, двигателей, лопастей, креплений, шипение сварки, вой бензопил слышались издалека и на многие сотни метров в округе. При разрушении близнецов, их падение зацепило другие здания, какие-то не подлежали восстановлению, в других не представлялось возможным работать дальше и их было решено разобрать.

Она стояла практически возле дороги, позади нее шумели и неслись, опережая друг друга машины, но Кэш не обращала на это внимание, проигнорировав начавший накрапывать мелкий дождь. Многочисленный поток людей, не иссякавший, а с каждым днем и часом все более и более прибавлявшийся, потихоньку начал иссякать. Ее перестали то и дело задевать, толкать, пихать и пытаться оттеснить в сторону. В кармане пискнул новый телефон, принеся очередное сообщение, Кэш подержала его в руке и тут же отпустила, решив, что ничего важного раз шлют сообщения и не звонят.

На улице, глядя на развалины, осталось совсем немного людей, таких же молчаливых и безучастных к происходящему, как и она сама. Они стояли, как одинокие безмолвные статуи, молча скорбящие по тем, кого уже не вернуть.

Дождь усилился, добавился ветер, Кэш поправила воротник плаща, закрывая им шею и грудь, продолжая оставаться на месте. Ей было совсем не холодно, наоборот дождь прибил духоту, пыль на улицах и сбил выхлопные газы. Повеяло приятной свежестью и в воздухе запахло озоном.

Она надела плащ сегодня, поддавшись уговорам Эмили, что всегда смотрела сводки погоды и одевалась согласно погоде, даже если день несмотря на обещания специалистов был светлым и солнечным.

Кэш редко верила синоптикам, ей иногда хотелось сказать, что гидрометеорология — больше искусство, чем наука. Но Эмили было не переубедить.

— Совсем промокла. Давно стоишь?

Сердце пропустило удар и кажется затаилось, Кэш повернулась к говорящему. Лекс.

Он стоял рядом, всего в шаге от нее, заправив руки в карманы брюк и приподняв воротник плаща от задувающего вместе с влагой ветра. Не застегнулся, но шею бережет или модничает. Кэш мысленно фыркнула.

— Не знаю. Когда приехала дождя не было. А ты здесь что делаешь?

Лекс посмотрел на нее искоса, слегка дернув плечом, и вновь перевел взгляд вперед.

— Приезжаю время от времени, но если это место зарезервировано…

— Прекрати! — перебила она его, слегка поморщившись от его слов: он не прекращает ёрничать. — Это был просто вопрос. Я не встречала тебя здесь раньше, только и всего.

До того, как он встретил ее в морге, он приезжал сюда ежедневно, наблюдал за работой спасателей, так что даже закрадывалась крамольная мысль присоединиться к ним. После, он был здесь лишь однажды, в тот же день после морга, очень поздним вечером.

Кажется, что все произошедшее разделило его жизнь на три части: до крушения, во время и после.

— И я тебя тоже.

Она повернулась к нему всем корпусом и Лекс сделал тоже самое, глядя на ее мокрое лицо, по которому бежали капли воды, наполняли ресницы и тут же срывались с них ей на щеки, продолжая свое путешествие дальше по лицу, на шею, прячась и теряясь под одеждой.

Он ощущал напряжение, как если бы готовился к прыжку.

Лекс сам не знал, что заставило его подойти к ней, просто заметил на улице неподвижную девушку, ноги сделали все остальное, привели его к ней.

— Ты всегда такой невыносимый или это такой способ набить себе цену? Такая отличительная черта банкиров?

— Нет, не всегда, лишь с лгуньями.

— Я лгунья? Ты ничего не перепутал?

Кэш провела по лицу, смахивая капли, что норовили попасть в глаза и превратить мир в его матовую версию. Хорошо, что она сегодня без косметики, иначе была бы похожа на Джокера, Тима Бёртона.

— Нет! Не перепутал, девушка весом в центнер!

Они ведь только встретились! Все должно было быть… Мило?

— Что? Да это смехотворно!

Кэш даже нахмурилась, не зная, как реагировать на столь нелепое обвинение. Можно было рассмеяться, но ей не хотелось. Также, как ей не хотелось уходить, что в другой раз она обязательно бы сделала — выслушивать претензии от едва знакомого человека? Пфф! Это не про нее! Но сейчас, это было похоже на то, как будто в ней разжалась пружина до этого активно и туго закручиваемая, выпуская поток эмоций наружу.

— Хорошо. Ты повеселилась в лифте, признаю, что было в этом нечто забавное. Но я не смеялся, когда ты делала вид, что мы не знакомы. Как громко ты хохотала…

— Негромко, — перебила его Кэш, уязвленная его уничтожающим тоном, губы помимо воли изогнулись, выпуская ядовитую улыбку.

Лекс сделал к ней шаг, нависая над ней, девушка подняла лицо, встречаясь с ним глазами, не отводя их и отвечая на его злость таким же злым взглядом.

— Негромко?! Знаешь ли ты…

Он осекся, не желая произносить дальнейших слов, не желая видеть и чувствовать жалость к себе, а то и хуже — презрение. Пожалуй, он ошибся в ней. Все что осталось от тех заблуждений — притягательный аромат, только это и было в ней правдой. Только это из всех его фантазий, запах он придумать себе не мог.

— Я рад, что ты жива и здорова. Передавай привет Кристоферу.

Выдал он и, развернувшись, пошел прочь отсюда, с намерением никогда не возвращаться сюда больше. Кэш взяла его за руку, успев поймать, сама не понимая того, что творит.

— Лекс! Подожди, пожалуйста.

Он остановился, тут же прокляв себе за это, но и не обернулся, тонкие пальцы скользнули по его руке.

— Я не хотела тебя обидеть ни тогда, ни сейчас. Тогда я думала, что ты человек, ты ведь понимаешь, что такое не нужные вопросы? А потом, появился ты и Кристофер. У нас с ним был непростой период, и я повела себя, как дура. Я признаю это. Я не могу вернуть тот день назад, но я не смеялась и не хохотала, я просто спала.

Лекс обернулся, дослушивая конец фразы и глядя при этом ей в лицо, на то как она переводила взгляд, ища в его лице что-то. Все раздражение в миг улетучилось, стоило увидеть ее полные сожаления карие глаза. Она не выпускала его руки из своей, нервничая поддергивая пальцами.

— Поверь, встретив тебя как-нибудь, я бы сделала тоже самое, что и сегодня — пригласила бы тебя выпить кофе и сказала бы, что ты невыносим. Мне было не все равно на то, жив ты или нет, я наоборот радовалась, что ты спасся. И я бы искала тебя, честно.

Лекс только тяжело вздохнул на все это, притянув ее к себе и сжав в объятьях. Девушка обняла его в ответ, спрятав лицо на груди, отчего рубашка вмиг, окончательно промокла, а кожу обожгло горячее дыхание.

— Чёрт возьми, Кэш. Лучше бы ты этого не говорила.

Они все-таки попали в тот гриль-бар, но все случилось гораздо позже и ближе к вечеру, перед этим они заехали в какую-то химчистку.

Внутри все выглядело так, словно они зашли к кому-то в гости в фешенебельную квартиру. Самих производственных помещений видно не было, лишь в воздухе витал едва ощущаемый запах не то порошка, не то кондиционера. Их одежду приводили в порядок, чистили, сушили, гладили, а может даже меняли полностью или перешивали. За такие деньги они вполне могли сделать это.

— А ты уверен, что это не квартира? Кажется, что здесь живут…

Кэш оглядела помещение: книги на полках, какие-то милые вещички, вазы с цветами и самое главное — отсутствие рекламных проспектов.

— Если ты намекаешь, что я привел тебя к себе домой, то это не так.

Девушка наградила его удивленным взглядом, а потом и вовсе приподняла брови, состроив вопросительное выражение лица. Лекс подавился смешком, последний час он то и дело, что смеялся глядя на девушку и слушая отпускаемые ею остроумные замечания, иногда не совсем безобидные шутки. Пикироваться остротами с ней было в одно удовольствие — никаких обид и переходов на личности.

— Нет, у меня стойкое ощущение, что сейчас появятся хозяева и выгонят нас взашей.

— Но ты сомневаешься, что это моя квартира, почему?

— Потому что, — выговорила она предельно четко, — твоя домработница смотрела на тебя почти, как на ничтожество, от тебя не пахло этим цветком, и ты до сих пор не переоделся. Либо у тебя так мало одежды или мы все-таки в химчистке, с серьезной заявкой на приставку «люкс».

Кэш подняла чашку с горячим чаем, в который раз покрутив ее в руках и отставив на место. Она терпеть не может эту гадость с жасмином, а у них тут оказалось с ним практически все, даже одежда и та пахла этим цветком. Лекс сидел через столик от нее также, как и она облаченный в белоснежный махровый халат. Он в отличие от нее давным-давно расправился с напитком и его чашкой стояла пустой.

— Скорее элитная.

— Ну, хорошо. Элитная прачечная — в Нью-Йорке и в самом деле есть все.

В первые мгновения Кэш не без напряжения ожидала, что в его руках появится ноутбук, начнет пищать пейджер или на худой конец миниатюрный телефон, словом все, чтобы постоянно быть на связи и решать насущные вопросы, быть в курсе новостей и подписывать важные документы. В этом случае, ей бы доставались односложные ответы, раздражение и неминуемое разочарование, пришлось бы искать пульт от телевизора, чтобы не было совсем уж скучно.

Мягкие кушетки, стеклянная мебель, высокий ворс светлого ковра, огромный плазменный телевизор во всю стену, с мелькающими в нем танцующими людьми. Звука не было, скорее всего техника играла в этом помещении декоративную роль, исполняя роль фона.

Лекс наблюдал за ее мужественными попытками отпить чай, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вновь так выразительно было ее отвращение.

— В Америке есть все, это ты хотела сказать. Прекрати уже мучить себя.

Девушка поежилась, взглянув на зеленую жидкость в чашке с распустившимся в ней цветком, которая, по ее мнению, пахла каким-то дешевым парфюмом к тому же еще и нагретым.

— Ты хотел сказать, — передразнила Кэш, копируя его интонации, — я больше не буду мучить тебя и уже вполне себе насладился твоими страданиями.

Лекс все-таки рассмеялся, поднимаясь, он подошел к ней, забрал ее чашку и вылил все ее содержимое вместе с остатками в чайнике в огромную кадку ближайшего напольного «фикуса».

Кэш совсем не разбирается в домашних цветах и все напольные растения зовет либо фикусами, либо пальмами.

— Что ты делаешь? Ты видел с каким видом она произносила его марку? Словно подает нам по меньшей мере напиток молодости приготовленный в посуде из чистейшего горного хрусталя. Я ведь рассматривала нет ли в нем песчинок золота.

— Еще скажи, что он приготовлен руками девственниц. И как, нашла?

Кэш только хмыкнула, глядя как творит сие преступление.

— Нет, не нашла. Как ты пьешь эту гадость?

— Легко, для меня это аромат, а не неприятные воспоминания. Чего ты хочешь? Давай закажем это, только не мучай себя.

Кэш проследила за ним взглядом, украдкой разглядывая его подтянутую фигуру: все мышцы сбалансированы, никаких тебе перекачанных плеч и худосочных ног, а также аристократичной бледности. Ее взгляд опустился на самую нижнюю часть мужской спины, но тут же метнулся в сторону, застигнутый врасплох неожиданно весело прозвучавшим вопросом:

— Ты все рассмотрела?

Кэш быстро перевела взгляд. Перевела взгляд на… на фикус!

— Кажется, да, — мысли вдруг лихорадочно высыпались все и сразу, не дав сконцентрироваться на чем-то одном, словно она рассыпала разноцветные части мозаики, — Надо бы запомнить адрес, буду приводить сюда своих провинциальных знакомых и друзей, чтобы поразить в самое сердце немыслимой роскошью. Потрясающе красивое растение, как оно называется?

— Ну-да, как же, не на растение ты смотрела, — Лекс не мог скрыть усмешки, он чувствовал ее взгляд всей поверхностью кожи и конечно же увидел, вспыхнувшее на щеках доказательство ее "вины" и смущения.

— Зачем спрашивать, если ты не веришь мне?

— Надеялся увидеть вот это.

Она гадала и не находила ответа на тот вопрос: как можно так легко и спокойно, а главное без всякой неловкости чувствовать себя рядом с полуголым, незнакомым ей мужчиной?

— Ты так и не ответила, чего ты хочешь?

Кэш чуть было не потерялась и в этом ответе, ощутив, как ее подводят мышцы лица и не дают скрыть предательскую смущенную улыбку. Что на нее нашло? Красивый мужик, но что с того? Дома есть ничем не хуже.

— Я просто чаю горячего хочу, а он у них только с разными цветочными запахами. Я их не люблю, ягодные — да, но не цветочные. Ты же видел, как я пытала ее, выспрашивая, какой из них менее ароматный. Прекрати на меня так смотреть!

— Как так?

— Ты посмеиваешься надо мной, — выдала Кэш после секундного молчания, — хотя, я тут подумала оставь так! Так ты хотя бы похож на того незнакомца в лифте.

— А если нет?

— Я спрошу: кто ты такой? И куда дел Алекса Флагера?

Лекс кивнул: он наслаждался ее смущением. Кэш не стала мельтешить, вскакивать суетиться, как иной раз бывает при смущении и оправдываться, но это было так мило и вместе с тем презабавно видеть ее лицо и слышать голос, трудно передать все нюансы. Она перевела все в шутку.

— Давай закажем чай. Какой ты любишь?

Кэш, которая чувствовала себя ближе к состоянию «ужасно» и «позорище», наконец совладала с собой, справившись с голосом.

— Горячий и крепкий, — проговорила она медленно и также медленно покачала головой, взглянув на запястье, — черный и с бергамотом. Скоро вернут вещи, а заказ пока оформят, пока привезут, мы или уже уедем, или замучаемся ждать.

Сделала она это намеренно или получилось у нее это случайно: слова про чай прозвучали двусмысленно и томно. Лекс усмехнулся, или он принимает желаемое за действительное.

— Я ведь пригласила тебя на чашку кофе, там и поедим. Осталось совсем чуть-чуть подождать.

— Так мы поедим или выпьем кофе?

Лекс сел обратно, откидываясь на спинку глубокого кресла, а затем повернулся к сидящей рядом девушке. Она рассматривала потолок, затем ее взгляд заскользил по помещению и наконец, остановился на нем. Он не мог дать определению тому, как она выглядела: красиво — слишком избито, для того что он видел сейчас. Мило — слишком просто. Она выглядела притягательно, еще влажные волосы перекинуты через плечо, выразительные темные глаза, что смотрели на него с неким любопытством, обрамленные темными, длинными ресницами и красиво очерченными бровями, аккуратный носик и чуть припухшие, словно от долгих поцелуев ягодно-розовые губы. Ворот халата чуть отошел в сторону, дразня воображение угадывающейся округлостью спокойно вздымающейся груди. Все исчезло, стоило девушке заметить его интерес, она поправила ткань.

— Смотря сколько времени у тебя осталось, и как долго ты готов терпеть мою компанию.

Лекс усмехнулся в своих мыслях, если дело только в этом.

То, на что он пошел сегодня, а именно остался, и более того решил провести время с интересным для него человеком, вместо того чтобы уйти прочь — это мазохизм или некая его разновидность. Он знает, что она не принадлежит ему и вряд ли будет принадлежать — бывшие или нынешние подружки друзей священное табу, без исключений.

— Не уверен, что у тебя так много времени.

Наконец, они оказались на улице в сухой, чистой, идеально выглаженной одежде, девушка стояла рядом, оглянувшись напоследок на дверь заведения. У нее звонил телефон, настойчиво, даже настырно, уже в который раз она переводила его на режим виброзвонка, не желая отвечать на звонок. Кого она так активно игнорировала?

— Кто звонит? Крис? Ответь уже на его звонок.

Девушка только смешливо сверкнула в его сторону глазами, но совету вняла и прислонила телефон к уху.

— Да, алло. Привет. Гуляю. Нет, ее я так и не встретила. Да, буду продолжать искать и приходить. Не одна. Да, ты его знаешь. Хорошо. Нет, не скажу. На ужин приглашу. Сейчас?

Кэш зажала трубку пальцами, глядя на него. Лекс приподнял бровь — она его заинтриговала.

— Сиена приглашает тебя на ужин. Сегодня вечером. Придешь? — Кэш нахмурилась, видимо подружка добавила еще кое-что, — можешь даже не один. Возьми с собой кого-нибудь.

Он кивнул. Это будет интересно и вновь отдает мазохизмом.

— Крис? Наверное, я узнаю, но если что уберешь тарелки со стола, в чем проблема? Да-да, давай пока. Что?! Фотографию не пришлю, мы уже вышли, и я не буду возвращаться назад. Пока. Сиена! Пока, ну я не одна!

Диалог с далекой собеседницей вышел презабавный.

— Извини, она любит поболтать. Просит, чтобы я приcлала ей фотографии.

Она чего-то не договаривала и это что-то очень веселило ее, это было видно по глазам. Они были такими, как когда она улыбалась или смеялась.

— А ты? Мы можем вернуться.

— А что я? Дело совершенно не во мне.

— Тогда в чем?

Лекс открыл перед ней дверь, дожидаясь, когда она сядет в машину. Девушка поравнялась с ним и легкомысленно дернула плечиком, скользнув по его груди взглядом, а потом совершенно нагло посмотрела ему в глаза и добавила:

— Я написала ей, что тут отличный вид, но в тот момент в помещении был ты. Я же не могу просить тебя вернуться назад и раздеться, переодевшись в халат. Это как минимум неудобно и странно, а как максимум пошло и отдает ощутимым кокетством.

Кэш все-таки села в машину, оставив улыбнувшегося Лекса на улице, он чуть помедлил, закрывая за ней дверь. Это уже выглядело, как кокетство, и еще, она смеялась над собой. Все-таки признала, что смотрела не на фикус.

— Я не знаю, как воспринимать это, то ли как оскорбление, то ли как комплимент. Меня только что сравняли с обстановкой прачечной.

Лекс завел двигатель, накинув ремень безопасности. Бессмертие — бессмертием, но дорожные камеры никто не отменял. Штрафы — не страшно, но вот прав могут и лишить. Он не любит перемещаться по городу с водителем.

Кэш только пожала плечам в ответ на это, подобно ему перекидывая ремень и закрепляя его в замке. Девушка смотрела на него и с коварным выражением глаз, продолжила:

— Это комплимент. Я бы на их месте сфотографировала тебя и добавила это фото в рекламные проспекты — клиентов у них после этого хода существенно прибавится.

Лекс усмехнулся, выруливая на главную дорогу. Ему еще не делали комплименты подобным образом.

— Кэш, я не буду делать вид, что не вижу, как ты смеешься пусть и беззвучно. Если это попытка смутить меня, то у тебя ничего не выйдет. Попроси меня, и мы вернемся.

Кэш только смешливо улыбнулась, кивнув на это. Это была не попытка смутить его. Она и в самом деле загляделась на него, но просить бы не стала — это нехорошо, да и глупо. Сиена немаленькая, дорисует все в своем воображении этим вечером, за ужином.

— Сейчас сверни пожалуйста налево, а потом через два поворота вновь направо.

— Поедем дворами?

— Да, так быстрее. В этот час на главной дороге, — она показала на экран навигатора, проведя вдоль дороги протяженную линию, — пробки! Себе дороже совать туда свой нос на машине. Въедем без проблем, но потом будет проще бросить машину.

В квартире Сиены как всегда было шумно и весело, Кэш не могла представить ее с Марком дом, как-то иначе. Она еще не была у нее в гостях и так чтобы в помещении было меньше шести человек. Сегодня же их было не меньше десяти, Крис немного задерживался, поэтому Кэш приехала одна. Пора было начать всем сердцем ненавидеть политику, этот день можно было смело назвать отправной точкой, как она и Крис стали появляться все реже вместе. Но девушка пока еще об этом не знала, поэтому просто отдернула юбки шифонового платья, решив надеть его впервые за этот год, чтобы отдать дань уходящему лету. Дверь распахнулась и появилась гостеприимная хозяйка, веселая и смеющаяся, румянец на щеках свидетельствовал о том, что они уже пригубили вина и Кэш пожалела, что не сделала тоже самое еще дома.

— Рада тебя видеть, — Кэш коснулась губами щеки подруги, прижав ее к себе на мгновение, та проделала тоже самое и забрала у нее бутылку вина и пакет с ароматным сыром. В доме пахло просто замечательно, едой, вином, чуть-чуть духами, домашним парфюмом и все еще летним воздухом врывающимся сквозь открытые двери, ведущие на открытую мансарду крыши с организованным на ней патио.

— И я тебя. Проходи! Почему ты одна? Где Крис и твой воображаемый друг?

Кэш проследовала за подругой в дом, ей тут вручили бокал вина. Она оглядела присутствующих, все кругом свои и только Керр с Нираном не наблюдалось среди гостей.

— А где Керри и Хевен?

Кэш сделала глоток розового шампанского, с удовольствия перекатывая жидкость с бьющими во рту пузырьками.

— Дома, — ответили ей хором, — у них что-то типа медового месяца.

Понимающе кивнула она, не стоило ждать эту супружескую чету, они только недавно вновь нашли друг друга и наслаждались, наверстывали все тот время, что он отчаянно добивался ее, а она в упор не желала поддаваться на его ухаживания.

— Так где твой друг? У нас есть совсем холостые девушки.

— Ну, он же воображаемый, он здесь. Вот стоит рядом. — Кэш показала глазами рядом с собой, тут же весело улыбнувшись на сердитый взгляд Сиены. — Не переживай, сказал, что придет. Я сказала ему адрес, он большой мальчик и не за руку же мне его водить?

— Почему я его не знаю?

— Я сказала, что ты его знаешь. Когда придет ты сможешь убедиться в этом, — Кэш сделала еще один глоток шампанского, есть особо не хотелось, а вот выпить и потанцевать немного очень.

— А Кристофер?

— Он немного задерживается, но клятвенно обещал, что будет. Тебе помогать?

— Нет, все уже готово.

Кэш придержала юбку летящего платья, что попыталась взметнуться вверх под порывом налетевшего с террасы ветра и пусть под ней шелковый подъюбник, но он несколько короче основной юбки платья.

Закатывающееся за далекий горизонт солнце, освещало своими последними красноватыми алыми лучами все еще шумящий и никогда не спящий город, отражаясь в зеркальных окнах и окрашивая своими лучами здания Большого яблока.

Звучала музыка, стол уже был накрыт, маня к себе разнообразным угощением. Кэш не хотелось есть, она все еще чувствовала сытость после гриль-бара, который покинула меньше чем три часа назад и вроде съела всего ничего, помня, что вечером ее ждет сытное и обильное угощение.

Она улыбнулась, не смогла сдержать улыбку — ей вспомнилось время проведенное с Лексом, как можно быть таким невыносимым и обаятельным одновременно?

Марк колдовал у гриля, от которого валил ароматный дым обильно сдобренный розмарином. Кэш наконец дошла и до него, перецеловавшись и поприветствовав всех остальных присутствующих.

— Пахнет аппетитно.

Ей удалось выхватить с жаровни еще не обуглившуюся веточку пахучей специи, тут же сгрызая его под одобрительным взглядом Марка, он, как и она любил специи, особенно свежие.

— Маринад готовила Сиена.

— Ммм, это повод его попробовать…

Следом за розмарином ей удалось выхватить из маринада полоску лука, за что ей погрозили лопаткой.

Позвал ее Марк, когда она уже собралась уходить и присоединиться к танцующим.

— Все нормально?

Кэш только улыбнулась в ответ и легко кивнула. Все и в самом деле было очень хорошо, в этот день так точно.

— Ты тоже здесь?

Крис удивленно взглянул на Лекса, что вышел из машины, прихватив с заднего сидения пакет с угощением и отдельный с вином, которое любит хозяйка дома. Последнее он узнал не без подсказки одной смешливой Булочки.

Всего несколько часов назад, как тот расстался с Кэш, подвозя ее до дому. На душе у него было спокойно, а настроение было приподнятым. Он отлично провел вторую половину дня.

— Спасибо, было весело, — проговорила она, подобрав за ремешок небольшую сумочку и повертев ее в руках, Кэш отпустила ее на колени, а затем взглянула на него.

Лекс только проследил за ее движением, в частности взглянул на симпатичные коленки, прикрытые темной ткань юбки. Булочка не только хорошая лгунья и та еще командирша, еще она остроумная собеседница и очень симпатичная женщина с потрясающей улыбкой, красивыми ножками… Лекс увлекся в своих размышлениях и оценке внешности, наконец вернувшись к ее лицу.

— Мы ведь еще увидимся? Откуда столько сожаления в голосе?

— Эмм, — она отпустила лицо, чтобы вновь поднять его со смущенно закушенной губой, при этом слегка поморщив нос, — поверь мне это будет немного не то, и когда ты придешь. Ты поймешь, о чем я тебе говорю.

— Мне нужно чего-то опасаться?

Лекс не знал об этом, но в телефонном разговоре она и Сиена обменялись кодовыми фразами, которые касались занятости обсуждаемого ими человека. Кэш знала, что сделает подруга: она обязательно пригласит хотя бы двух не пристроенных девушек в надежде организовать их личную жизнь. Так собственно говоря Сиена когда-то сделала с Кэшеди, на такой вот вечеринке познакомив ее с Кристофером.

Ничего навязчивого и искусственного не будет, но Кэш — женщина, которая знает и не понаслышке, какой интерес вызывают симпатичные одинокие мужчины, вдобавок ко всему харизматичные, с потрясающей улыбкой и двойное внимание, если они ко всему вышеперечисленному — состоятельные.

— Пакт "О неразглашении", заключенный десять лет тому назад с Сиеной, запрещает мне раскрывать какую-либо информацию по этому вопросу, — уклончиво, но не без веселой улыбки ответила ему в Кэш.

Лекс смерил ее изучающим взглядом: наверняка его ждет знакомство с каждой свободной девушкой в новой компании.

— Хорошо. Я приглашу тебя на танец.

— Посмотрим. До вечера.

Выдав эту туманную фразу Кэш открыла дверцу машины, выскальзывая из салона автомобиля и оказываясь на улице. Лекс проследил за девушкой до самого подъезда, пока она не исчезла за дверью. Это было бы похоже на свидание, если бы не отсутствие поцелуя в конце вечера.

Алекс кивнул Кристоферу в ответ на его вопрос, ощущение того, что он поступает неправильно не было — в конце концов он познакомился с ней раньше того, как узнал, что она его девушка. Жаль, что все получилось вот так, а не иначе, но может быть у него получится быть с ней просто друзьями?

Теперь стоит задаться вопросом: были ли у Лекса подруги женщины? Если и да, то он с ними незнаком.

— Да, пригласили и весьма настойчиво.

Закрыв машину и активировав сигнализацию Лекс повернулся к Кристоферу, затем лишь взглянув наверх: судя по номеру квартиры этаж все-таки последний.

— И ты согласился? Кто тебя пригласил?

Крису достался холодный и непроницаемый взгляд Алекса вместе с вопросительно приподнятой бровью, ему совершенно не послышалось: он услышал в голосе Кристофера властные, если не сказать повелительные интонации. Они могли быть друзьями тысячу лет, но Лекс не привык и не желал привыкать к такому тону.

— Твоя подруга Кэш. Мне отогнать твою машину или выполнить какое-то другое поручение? Может быть отчитаться за сегодняшний день?

Крис не сразу понял о чем он, кивнув и выдавив из себя извиняющуюся улыбку. Он хотел знать, когда они успели повстречаться, ведь только накануне Кэш и Крис говорили о Лексе и девушка дала понять, что не общается с ним.

— Извини. Мне всего лишь любопытно, когда это могло произойти. Кэш не говорила, что вы общаетесь. Пойдем?

Кристофер кивнул на дверь подъезда, в нем заворочалась ревность, приправленная подозрениями, начав есть его поедом. Он имел на это право, но взглянув на спокойное лицо друга, его открытый взгляд, Крис устыдился своего резкого тона и даже больше: вопроса. Он мог подозревать девушку, но не Алекса. В лифте Крис наконец решил нарушить затянувшееся молчание. Лекс не виноват и не имеет никакого отношения к событиям произошедшим ранее, всему тому, что случилось, произошло между ним и Кэш.

— А мы и не общаемся, мы встретились на Манхеттене. Я угостил ее кофе, мы поболтали, и она пригласила меня в гости, подозреваю, что среди гостей будет множество одиноких девушек?

Кристофер усмехнулся — не то слово!

— Да, тебя ждет потрясающе огромная доза внимания.

— По тону слышу, что ты знаешь, о чем говоришь.

Лекс позволил себе улыбнуться, хотя неприятный осадок все-таки остался, не успев раствориться в последующем дружеском тоне: вряд ли его отношениям с Кэш суждено стать дружескими, не с такими собственническими замашками, как у Криса. Но Алекс, честно говоря, даже рад этому.

— Да. Мы так познакомились с Кэш.

— Тебе досталась убойная доза ее внимания? — поинтересовался Лекс, больше из вежливости, чем из реального любопытства, он не уверен, что на самом деле хочет знать эти подробности.

В груди возникло гнетущее ощущение: настроение стало стремительно портиться.

Крис вновь усмехнулся, улыбнувшись далекому воспоминанию их знакомства.

— Нет. Она вообще не обращала на меня внимание. Это мне пришлось постараться. Так что мой тебе совет: обрати внимание на ту, что на тебя не смотрит.

Если следовать его совету, то Лекс должен был обратить внимание на Кэш. Именно ее заинтересованности к своей персоне он практически не ощущал, ему досталось всего-то несколько слов, да одна скромная улыбка в начале вечера.

В компании людей и нелюдей было шумно и весело, сытно и немного пьяно, звучала музыка, вился сизый дым от сигар и ароматный дым от кальянов. Женщины танцевали, хохотали, демонстрировали хрупкие, нежные шеи, округлые плечи, глубокие и соблазнительные декольте, загоревшие ноги в коротких юбках. Они то и дело дотрагивались до соблазнительных частей, стараясь привлечь мужское внимание не спешащей присоединяться к ним мужской половины, что предпочитала смотреть, любоваться и говорить на свои сплошь мужские темы.

К нему подошла смеющаяся девушка, воинственно тряхнув волосами, она только-только отошла от своего мужчины, и, пританцовывая, приблизилась к Лексу, протягивая ему руку.

Смеющийся взгляд. Красивая улыбка.

— Можно пригласить тебя?

— Тебе разрешили пригласить меня? Или это способ, чтобы Крис приревновал тебя ко мне?

Лекс поднялся, принимая ее руку. Он повел ее к танцующим, на его вопрос девушка попыталась убрать свою руку из его, но Лекс не дал ей вырваться из его объятий, ведя в ритмичном, но все-таки допускающим пару танце. Ее аромат окутал его, стоило ему только прижать к себе разгоряченное тело женщины, очень приятный букет, запоминающийся букет: персик, клубника, манго и что-то еще, ускользающее от сознания, дразнящее и тревожащее воображение. Он не помнил, чтобы на столе были такие фрукты. Жаль, что нельзя наклониться к ее лицу и вдохнуть запах поглубже.

— Нет. Это другой способ, попытка сделать так, чтобы ты не смотрел ни на кого другого, кроме как на меня и, думал весь вечер только обо мне, — ответила Кэш в его же духе, улыбаясь, но его вопрос рассердил ее. — На самом деле я провоцирую других девушек быть смелее, ты не такой уж и страшный.

Дразнит его, но что там говорят, что в каждой шутке лишь доля шутки? Он будет думать о ней. Но он ведь себе не враг, надо приглядеться к кому-нибудь еще, не зацикливаться.

— Это ты решила после того, как провела в моей компании несколько часов? Сегодня я был в хорошем расположении духа, но это еще ничего не значит.

Ее темные волосы, вьющиеся мягкими волнами взмывали в воздух, глаза смеялись, а губы влажно и призывно блестели.

— Нет, я имела ввиду внешность, — Кэш решила не реагировать на его подначивание, проводя ладонью вдоль лица, — при определенном ракурсе ты похож на тролля. Я показываю остальным, что все в порядке и никого ты не съешь и даже не покусаешь. Я, как никто другой из этой компании знаю, как ты невыносим и что ты за сокровище!

Нахалка! Смеется над ним. Хотелось рассмеяться, еще никто не делал ему таких комплиментов.

— Видимо не все так плохо, раз ты решила подойти ко мне уже дважды? Есть еще Кристофер, с ним мы дружим очень давно.

Предельно серьезно заметил Лекс, усмехаясь в глубине души и не позволяя себе улыбнуться ей. Ему нравился это псевдосерьезный разговор, и он не хотел, чтобы у девушки была лишняя головная боль после этого вечера, из-за ревности Криса.

— Трижды, ты не забывай про день нашего знакомства, — она состроила печальное лицо и даже покачала головой, не без сожаления. — Кристофер не девушка, он не станет обращать внимание на внешность другого мужчины.

— А тебя он отпустил потанцевать со мной только потому, что только я и смогу справиться с такой ог… — он запнулся и все-таки улыбнулся, — красивой кормой?

Кэш закатила глаза, он все о том же.

— Нет, он не сомневается в тебе и знает, что ты не позволишь себе ничего лишнего.

— Это он тебе сказал?

— Нет, — женщина кивнула, на мгновение встретившись с его глазами и улыбнулась, — твоя рука еще ни разу не попыталась опуститься ниже моей поясницы. Или ты прав и у меня и в самом деле такой большой зад, к которому тебе страшно прикоснуться. Так ему есть о чем волноваться?

Она играла с ним, знала, что Лекс никогда не сделает ничего подобного, хотя бы в присутствии друга и поэтому наслаждалась своей дерзостью.

— Ты доиграешься и потом, ни тебе, ни мне уже будет несмешно.

Александр Флагер усмехнулся в ответ на это, он не спустит ей этих слов и обязательно вернет ей эту дерзость, это лишь вопрос времени.

— Через два дня, я у себя в ресторане устраиваю благотворительный вечер, будет аукцион, вся выручка пойдет в помощь тем, кто пострадал от атаки на торговый центр. Приходи?

— Откуда взялась эта мысль? Кстати, что за тема аукциона, какими будут лоты?

Кэш сложила руки ему на плечи, в то время, как его руки леги ей на талию.

— Стив и Эмили предложили. Они только-только вернулись из Лондона, рассказали, что участвовали в подобном мероприятии: лоты не представляли какой-то огромной ценности, но интерес у публики вызвали. Мало кто сможет расстаться с чем-то и в самом деле ценным, а вот купить безделицу и помочь людям — это всегда пожалуйста.

— Хорошая идея. И ты просто планируешь раздать деньги после окончания мероприятия?

Кэш покачала головой: нет, так никаких денег не хватит, даже большая сумма, поделенная между огромного количества людей, превратится в маленькую и не принесет никакой пользы.

— Нет, я подумываю об основании фонда и только особо крупные суммы сразу направлю тем, кто не может позволить себе лечение в дорогих клиниках, чья жизнь и здоровье нуждаются в немедленной помощи. В ожоговой центр в частности, там лежит целая семья и у них нет никого кто мог бы попытаться помочь решить их проблемы.

— Может, я смогу помочь тебе? У меня есть кое-какой опыт работы с деньгами.

— Если ты придешь на ужин и поучаствуешь в аукционе — это уже будет огромной помощью.

Это было бы очень кстати и весьма великодушно с его стороны, но соглашаться так сразу на предложение которое вполне могло было быть озвучено из вежливости, Кэш не может, какбы заманчиво это все не выглядело.

— Я предлагаю тебе помощь в основании фонда, на моей стороне куча юристов и опыт. Уверен среди моих клиентов найдутся неравнодушные к чужой беде, они куда охотнее пожертвуют свои деньги проверенным посредникам, чем готовым нажиться на чужой беде мошенниках или мало понимающим в этом деле людям.

— Но ты придешь? Этим твоя помощь надеюсь не ограничится?

Кэш с надеждой в глазах смотрела на него, ожидая ответа. Она хотела встретиться с ним вновь, как можно быстрее.

— Не волнуйся, — Лекс взглянул на Кэш, уже предвкушая ее реакцию на следующие свои слова, — я обязательно приду, мне нужно взглянуть на то заведение, где ты откормила такой зад!

Лекс провожал ее к Кристоферу, Кэш оглянулась на него со вспыхнувшим взглядом и только качнула головой: нет, ну надо же быть таким… таким гадом!

Ей не хотелось уходить с танцпола, вроде они не говорили ни о чем таком, все больше обменивались колкостями и глупостями, только в коце поговорили о серьезных вещах, но Кэш вдруг поймала себя на мысли, что не помнит сколько музыкальных композиций прозвучало и, как долго они находятся среди танцующих.

Начала она, но Лекс весьма бесцеремонно перебил ее, обращаясь к Крису.

— Возвращаю тебе ее. На твоем месте я бы поразмышлял над тем, что ее нужно отдать в школу хороших манер.

Девушка, которая уже заняла свое место рядом с Кристофером, подняла на него пылающий взгляд, не веря сказанному, поражаясь его наглости и, что он в принципе никак не успокоится, а продолжает говорить о ней гадости! Сволочь.

— Для жены сенатора или конгрессмена не дотягивает, ей не хватает воспитания.

Его слова настигли Кэш в тот момент, когда ее уже притянул к себе Крис и она просто ничего не могла сделать этому гаду: он нахамил ей, собрав все оскорбления в кучу, умудрившись приподнести таким "выгодным" образом.

— Не переживай и не слушай его, — Кристофер, смеясь, поцеловал ее в висок, — он никогда не был галантен с женщинами.

— А с мужчинами?

6. "Да, опять. Отпусти меня! Что еще ты привык покупать?!"

Кэш наконец вынырнула из-за угла дома, становясь перед Алексом, что все-таки дошел до нее с все еще мокрым лицом. Зря она это сделала, поверила и осталась, нужно было еще подождать, чтобы он отошел окончательно и думать забыл о мести.

Лекс в одно слаженное движение подхватил ее за бедра, тут же закидывая ее к себе на плечо, и понес к ближайшему пушистому сугробу. Кэш ойкнула, не зная то ли вцепиться в него махнув рукой на скромность, и на то, что он ей это потом обязательно припомнит, то ли пытаться высвободиться или уже оставаться висеть тряпочкой подобно некоторым героиням из мультиков Уолта Диснея.

Придерживая ее за ноги, Лекс без зазрения совести несколько раз прошелся ладонью по весьма аппетитным ягодицам. Давно он хотел это сделать, и символично то, что именно в новый год его желание соизволило исполниться.

— Вот тебе первый урок, — он не обращал внимания на ее попытки высвободиться, крепко удерживая ее на своем плече, девушка приятно давила на плечо своим весом, сейчас она принадлежала только ему и зависела от него же, — никогда полностью не доверяй тем, кто топчет эту землю дольше, чем ты. Мы хитры и коварны.

— Я уже поняла, что ты старая перхоть и имя тебе коварство, но не зачем носить меня вверх тормашками!

Девчонка в очередной раз взбрыкнула на его плече, за что получила предупреждающий шлепок по заднице и дернулась еще раз.

— Когда нет никакой опоры под ногами, выбраться из этого положения довольно-таки сложно, тем более с такой задницей ты обязательно шлепнешься на нее и отшибешь себе копчик.

Лекс не стал сворачивать за угол, где их ждала лишняя пара глаз, Стива и Эмили, а остался на заднем дворе, не ведая, что и сейчас за ними наблюдают в окна те, кто уже напрочь забыл про ссору. Ему очень хотелось, чтобы какие-то минуты вновь принадлежали только им двоим, как то время в химчистке или в гриль баре.

— Лекс, отпусти меня! Тебе-то откуда это знать? Тебя кто-то носил на плече?! Куда ты тащишь меня?

Кэш болталась у него на спине, безвольно отпустив руки и оставив попытки освободиться, — он сильнее ее. Как она не пыталась высвободиться, у нее это никак получалось.

— Погоди, сегодня Новый год, а когда как не сегодня платить за все те проступки, что ты совершила за год?!

— Ты решил выступить моей совестью? Давай ты просто будешь Санта Клаусом и оставишь для меня уголь в чулке?!

Кэш покачивалась у него на плече, но улыбка не сходила с ее лица и не только потому, что ей было весело и чуть-чуть сердито, как обычно бывало в ее с ним перепалках. Она чувствовала, где сейчас находятся его руки, и они не ограничились только лишь тем, что просто лежали на ней или держали.

— Нет, я не могу отнимать хлеб у мистера Клауса.

Кэш смотрела на снег под его ногами, взгляд сам собой упал на его пятую точку.

«Ну вот и она туда же! Хотя, если есть на что посмотреть, почему бы и нет?»

— Да, но видимо решил отнять хлеб у кого-то другого.

Пробурчала она, наслаждаясь этими минутами и решая, а стоит ли пытаться отплатить ему его же монетой или это будет перебор?

— Куда ты меня тащишь? Неси меня в дом! Холодно, между прочим.

— Вот и я о том же! Ты думала об этом, когда размазывала по моему лицу эту ледяную гадость?

— Лекс! Это все длилось доли секунд, а ты представляешь все так, как будто я тебя в прорубь окунула! Отпусти меня, это нечестно, ты сильнее меня.

— Мир жесток и несправедлив. Выживает сильнейший!

Он наконец остановился, а Кэш удалось взглянуть на то место куда он принес ее. Не один сугроб вокруг шале не годился для того, чтобы зашвырнуть в него человека и без неприятных, болевых последствий вытащить обратно.

— Лекс, только не туда, я прошу тебя! Это не сугроб — это от…

Лекс наконец отлепил ее от себя, опрокидывая девушку в пушистый снег, ее темные волосы разметались по нему, прорезая его белоснежный покров с ярким контрастом, словно темные воды реки раздвинули лед в весенний ледоход. Не успел Лекс и глазом моргнуть, как девушка исчезла, внезапно утянутая вниз массой не утрамбованного снега.

Замешательство его не продлилось долго, он тут же бросился к ней, увидев, что сугроб и в самом деле оказался небольшим отвалом, который ютился на краю крутого и весьма продолжительного спуска. Яркое солнце, обилие белого, не дали ему увидеть границу обрыва. Как Алекс мог забыть об этом? Ведь он сам выруливал в гору, то и дело виляя по серпантину дороги и проклиная на чем свет стоит швейцарских строителей.

— Черт возьми! Кэш!

Он бежал к ней, проваливаясь в снег, который тут же набился под одежду, впиваясь в кожу безжалостными укусами ледяных зубов.

Ее отнесло не так далеко от обрыва, на каких-то шагов тридцать, но то что Лекс видел перед собой — его пугало. Девушка лежала на спине, неестественно запрокинув голову назад, под слишком острым углом. Часть ее тела погрузилась в снег, темные волосы исчезли в нем, и она еще ни разу не пошевелилась, глядя темными глазами в ясное небо.

— Черт! Черт! Черт! Кэш!

Лекс остановился возле нее, упав на колени. Он подхватил ее под шею, вместе с ледяной массой снега, что забилась ей в волосы, стараясь уложить ее, как можно более ровнее. Если она сломала шею, позвонки никогда не срастутся, если не уложить ее ровно, выровнять их.

— Кэш! Ну давай же! Зря я не послушал тебя…

Он вглядывался в никак не реагирующие на него глаза, неподвижные зрачки, отражающие его самого и чистое небо над головой, наконец темные ресницы дрогнули, а губы выдали некое подобие мрачной и весьма довольной улыбки.

— Это стоило того, чтобы услышать твое признание, что в кои-то веки ты был не прав!

До него дошло, что она сейчас вытворила. Он встряхнул ее, так что она поморщилась и еще раз.

— Считаешь, что эта хорошая шутка?! Идиотка!!!

Лекс отпустил ее, стремительно поднимаясь и направляясь обратно к дому.

Ему срочно нужно выпить!

Адреналин выплеснувшейся в кровь, давал гремучее сочетание вместе с мгновенно вспыхнувшей злостью. Чтобы не опускаться до истерики, что не украсила еще ни одного мужчину: ему лучше выпить, а не трясти и орать на нее. Или чего похуже!

Он может и привык к своему бессмертию, но все-таки не настолько, чтобы смотреть на нее и понимать, что ее не-смерть из-за него. Все промелькнуло перед глазами, все то время, что они знакомы, которое провели вместе, из-за него она могла погибнуть! А эта идиотка просто разыграла его!

— Психованный и неадекватный! — проговорила она ему вслед, поморщившись от покалываний в шее.

По правде говоря, она не злилась на него, скорее в ней еще оставалось веселье, которое смешалось с болью, что еще продолжала расходиться по телу.

Кэш смотрела на взбирающегося в горку мужчину еще несколько секунд, опрокидываясь назад в снег и глядя в ясное небо. Ноги и задницу стало примораживать, но вот продолжавшему пылать затылку было очень хорошо.

Кажется, что память сфотографировала его выражение лица, глаза, наполненные страхом и ужасом, расширенные зрачки, полностью заполнившие собой пространство, вытеснив голубую радужку. Ищущий и надеющийся взгляд.

Кэшеди навсегда запомнит этот момент, впрочем, его так мало в ее жизни, что каждую проведенную минуту с ним она помнит очень хорошо.

Рывком поднявшись, девушка села и наклонила перед собой голову, отбрасывая вперед заиндевевшие пряди и с силой массируя затылок пальцами, осторожно повертела головой из стороны в сторону. Ничего не хрустело, только неприятно ныло, мышцы шеи еще болели, наращивая порванные волокна и вырабатывая молочную кислоту, воскрешение пришло очень быстро и тело еще не успело справиться с болью.

Лекс вновь приземлился рядом, тут же потянувшись к ней, Кэш отклонилась.

— Я же идиотка!

Выпалила она, с трудом не улыбнувшись, Кэш ничего не могла поделать с тем, что ей все еще весело, несмотря на боль. Но стоит ей засмеяться, и этот псих вновь решит, что она разыграла его!

— Ты думаешь, что прекращаешь ею быть?

Лекс попытался дотянуться до ее шеи, но девушка отклонилась, решив, что на сегодня хватит оскорблений и с шутками тоже надо прекращать.

— Ну, знаешь ли!..

Кэш отмахнулась от его руки. Лекс не без интереса смотрел, как она встала сначала на колени, словно хотела поклониться неведомому Богу, а потом в мягком движении назад встала на ноги, поднимаясь и выпрямляясь.

Девушка отряхивалась, стараясь не смотреть в его сторону. Вместо того, чтобы проявить участие он опять начинает. Как это похоже на мужчин: разозлиться на женщину за то в чем сами виноваты, наорать на нее за слезы, причина которых в них самих!

Передразнила она его, не поворачиваясь и закусывая начавшие подрагивать губы, в этот раз от невесть откуда взявшихся слез. Сначала смех, теперь слезы — попахивает истерикой.

— А на самом деле, как?

Лекс развернул ее к себе, посмотрев на опущенное лицо девушки: он видел все, и что он мог поделать с этим? Невинная забава чуть не обернулась трагедией, вылилась в завязавшуюся перепалку, его крики, а также в дрожащие губы. Он видел все. Лекс обнял ее, зарываясь одной рукой в ее мокрых волосах, прижимая ее лицо к своей груди.

— Отпусти меня!

Кэш отталкивала его от себя, безрезультатно пытаясь отлепить себя от его груди.

— Считаешь это поможет, если я решил сделать что-то? — Алекс тяжело вздохнул, касаясь губами ее лба. — Ты напугала меня, это ты понимаешь?

— Я тебя предупреждала, это ты понимаешь?

Лекс вдохнул знакомый запах, прижимая ее к себе теснее. Плевать на все. Не получится у него быть с ней друзьями! Что-то надо делать с этим.

— Это не совсем одно и тоже. Как бы ты ощущала себя, если бы мы поменялись местами?

Он продолжал касаться губами ее лба, девчонка наконец перестала сопротивляться, послушно сложив руки у него на поясе.

— Я не знаю, хочешь переиграть?

Лекс отклонился, глядя ей в лицо, в глаза с застывшей в них мрачной улыбкой. Бровь помимо воли вопросительно приподнялась в ожидании ответа на свой вопрос.

— Фигово, — Кэш выдохнула, нисколько не напрягаясь, что стоит в таких совсем не дружеских объятьях, — я скучала по тебе. Немного скомкано все получилось, да?

Да, скомкано. Внутри разлили нечто теплое стоило ей сказать "я скучала по тебе", приятное тепло, намешанное с радостью.

— Поцелуй меня.

Скорее потребовал, чем попросил он ее, зная, чем закончатся эти объятья при любом раскладе.

— Хочу сейчас получить свой лот.

У Кэш перехватило дыхание так, что больно кольнуло в груди. Она не знала то ли улыбаться, то ли возмущаться. Но ведь этого и стоило ожидать, почему она не подумала на него еще тогда?!

Подумала, но он был таким невозмутимым, не проявлял никакой заинтересованности в случившемся, даже шутки, которых она так ждала, придержал, предпочитая заниматься делом. Ей казалось, что думать на него будет большой ошибкой и эти подозрения отдавали огромным, раздутым самомнением, чем на самом деле имели под собой какую-то основу.

В любом случае кто-то купил тогда ее поцелуй, перевел деньги, так и не объявившись после.

— Так это был ты?

— Эмили, это по-твоему смешно?!

Кэш затащила слабо упирающуюся подругу на кухню, не обратив внимание на шесть пар глаз, что взглянули на них, но тут же продолжили работу. Только что в зале было и того хуже!

Кухня продолжила жить своей жизнью, любопытство — это хорошо, но все должно быть готово к определенному моменту.

— Кэш! Ничего страшного не случилось, выкупит его Крис и все! Обязательно выкупит и немалые деньги заплатит, это будет для него вопрос чести.

Девушка больше похожая на подростка, даже в этом «взрослом» платье-футляре, дернулась выйти, но Кэш преградила ей выход, выставив перед ней руку.

— Эмили! Мы устроили благотворительный ужин и аукцион не ко дню Святого Валентина в помощь вирусному отделению по лечению герпеса, а людям после катастрофы! У них беда и горе, а ты выставила среди лотов мой поцелуй? Ты понимаешь, что ты делаешь? В каком свете представляешь меня? Что я легкомысленно отношусь к чужой беде.

Она не понимала, даже не задумалась над этим, иначе бы не сделала этого. Когда Кэш услышала название лота, ей сначала показалось, что она ослышалась: она судорожно начала перебирать в мозгу предметы искусства с такими названиями. Но всем было объявлено, что на этом аукционе не выставляются хоть сколько-то серьезные вещи. Все можно было принять за слуховую галлюцинация или очень глупую шутку, если бы на мониторе не высветилась ее фотография и ведущий, весьма уважаемый ею человек, бросив на нее строгий и вместе с тем осуждающий взгляд, не начал описывать лот.

Кэш прошлась взглядом по залу, сердце в груди стучало так, что кажется каждый в помещении мог услышать его. Никто не улыбался, ей достался не один укоряющий взгляд. Она молилась Богу и благодарила его за то, что никто не поднялся и не ушел, хотя количество вспышек фотокамеры, приглашенной ею прессы, прибавилось.

— Кэш! Крис купит его и все будет нормально. Там ведь ничего серьезного не продают, а ты продаешь свой поцелуй!

Кэш готова была биться лбом о стену. Девчонка смотрела на нее с весельем, не видя ничего такого в своей выходке. В другой раз, наверное, было бы забавно.

— Его не будет сегодня, Эмили!

— Он был там, я его видела. Ты стояла разговаривала с ним!

— Это его друг.

Кэш готова была застонать от бомбящих ее сознание мыслей. Лекс ведь поручился за нее перед этими самыми важными людьми!

— Я даже не знаю, что лучше… Хорошо, что его нет! Он в политики метит, как думаешь, как воспримет подобную выходку общественность на фоне общего горя? Он бы не стал ввязываться в скандал, а если и да, то на этот год о выборах можно было забыть! Тут люди в зале, на счетах которых столько нулей, что тебе и представить сложно, а ты выставляешь меня эксцентричной и взбалмошной дурой!

— Тебе важны эти толстосумы, а не…

— Эмили, вспомни для кого мы деньги собираем? Явно не на вечеринку в честь дня твоего рождения. Ты в своей Ирландии совсем башку застудила? Приди в себя!

Кэш выпрямилась, посмотрев в круглое окошко двери, ведущей в зал, она несколько раз глубоко вздохнула, складывая и убирая руки с живота. Она ощущала волнение и наконец, решившись вышла, оставив виновницу произошедшего в недрах кухни.

Спокойный и невозмутимый вид дался ей нелегко, под вспышки фотокамер и несколько любопытных взглядов она вернулась обратно в зал, заняв свое место. На ее счастье аукционист описывал уже другой лот, коллекцию посуды из розового стекла, с начальной ценой в двести долларов.

— Что это было?

Поинтересовался Лекс вполголоса, присоединившись к ней спустя несколько минут.

— Это был ирландский юмор, в исполнении одной еще не повзрослевшей девушки.

Кэш поморщилась, слегка качнув головой и сдержав себя от того, чтобы не назвать подругу идиоткой. Как говорится скажи мне кто твой друг и я скажу тебе, кто ты!

— Строго ты к себе! — Лекс поймал ее руку, после того, как Кэш врезала ему по бедру, не оценив шутки. — Не волнуйся. Все обойдется.

Кэш взглянула на Лекса, это ей стоило убеждать его в том, что все будет хорошо и все произошедшее лишь идиотская шутка.

— Она решила, что поцелуй должен был купить Крис. Как представлю, что мне еще придется выслушать, — Кэш замолчала, слегка приподняв карточку с номером, повышая цену. — Извини, я не хотела подвести тебя. Мне жаль.

Ее пальцы еще побыли в плену его ладони, прежде чем он убрал свою руку и приподнял свою табличку с номером, Кэш достался взгляд сбоку, с мелькнувшей в нем тенью невысказанной улыбки.

— А ты куда уходил?

Лекс пожал плечами.

— Сделал так, чтобы пресса забыла «осветить» этот весьма забавный для меня момент. Не благодари меня, это и по моей репутации может ударить.

Кэш коротко взглянула на Алекса, тяжело вздохнув и устремив взгляд вперед. Она бесконечно благодарна ему и у нее никогда не получится расплатиться с ним за все то, что он для нее делает.

— Эндрю! Что значит ты не можешь сказать мне кто это?

Мужчина оторвал взгляд от складываемых бумаг, он только что закончил их оформление. До этого Кэш не решалась войти к себе же в кабинет и побеспокоить его, это было его условие, прежде чем знаменитый аукционист согласился вести торги: никакой самодеятельности, только четкое следование правилам.

— То и значит, что не могу. Когда мы занимались организацией аукциона, ты сама согласилась с тем предположением, что покупатель товара может пожелать остаться не узнанным. Аукцион всегда предполагает такие моменты, не все хотят афишировать свое состояние.

— И извращенные желания, это ты забыл добавить?

Кэш запрокинула голову, взглянув на потолок и не веря в происходящее покачала головой.

— Я никому не скажу честно. Почему именно на поцелуй? А не на ту безобразную сумку от как его там? Неважно. Эндрю, дай мне морально подготовиться к тому, кого мне придется целовать?!

Сложив все в папку, мужчина с гладко зачесанными, черными, как смоль волосами и щегольски подкрученными усиками, откинулся на спинку ее же кресла и остался непоколебим, всем своим видом демонстрируя, что он не изменит своего решения и не раскроет имя покупателя.

Кэш задержала на нем взгляд, но не добившись ничего, прошлась туда-сюда, сделав три полноценных не то круга, не то захода.

Все это время Эндрю наблюдал за ней. Он уже давно работает в этом деле, привык иметь дело с посредниками и клиентами, что не желают раскрывать свою конфиденциальность. Лучше не играть с такими людьми, никогда не обольщаться и не преуменьшать их сил и возможностей, в итоге, все может закончиться весьма печально, обойтись и выйти себе же дороже.

Одна такая дружеская уступка и репутацию уже будет не восстановить, а работы будет лишиться и того проще.

— Хорошо, дай мне бумаги! — Кэш протянула руку к папке, — Там ведь должен быть указан номер счета?

Мужчина в кресле не шелохнулся, даже если она перероет все документы она ничего в них не найдет.

— Кэш, это бесполезно. Посредник покупателя предпочел расплатиться чеком на предъявителя. Оставь это все. Все куда проще чем ты думаешь. Он может никогда не потребовать свой лот, грея себя мыслью, что часть твоей жизни принадлежит ему и в любой момент он может потребовать от тебя поцелуй. Но скорее всего этого никогда не случится.

Он поднялся и вручил ей папку. Девушка тяжело вздохнула, у нее жутко болели ноги и хотелось зашвырнуть дорогущие туфли в близлежащий мусорный бак.

— Ты думаешь?

Кэш приподняла бровь: не в этот распущенный век, где любое извращение стало нормой, прикрывшись модным нынче словом — толерантность.

— Я так думаю.

Кэш забрала папку, покрутив ее в руках, затем протянула ему чек с заранее выписанной ею суммой. Эндрю кивнул, не глядя, убирая его во внутренний карман идеально сидящего на нем синего пиджака.

— Спасибо тебе, и извини меня еще раз, мне очень неудобно за эту выходку.

— Всякое бывает, поверь, это не самый эксцентричный лот, бывало и хуже. И ты никогда не узнаешь о таких случаях, потому что мы умеем хранить тайны. Надеюсь, такого больше не повторится, и ты будешь в куда более хорошем настроении чем сейчас, сегодня. Посмотри какую сумму мы выручили, неужели это тебе не интересно?

Кэш открыла одну из последних страниц пробегаясь по цифрам глазами, ей еще предстоит отдать эти бумаги бухгалтеру, чтобы он вычел налоги, учтя тот момент, что аукцион имел статус «благотворительный».

Что-то около трехсот тысяч. Неплохо! Очень даже неплохо! Она рассчитывала на куда меньшую сумму, раза в три точно.

— Потрясающе! Там ведь ничего серьезного не было!

Эндрю кивнул, наблюдая за ней. Если она обратит внимание на сумму, что заплатили за ее персональный лот, то вообще расстроится.

Это где-то треть от сегодняшней выручки. Он забрал у нее папку из рук, решительно захлопывая.

— Пойдем! Ты угостишь меня вкусным ужином. Я наслышан о блюде от шефа. Говорят, что гусь по-деревенски просто великолепен.

Девушка открыла перед ним дверь, выпуская его из кабинета. За дверью ее ждала Эмили, но сейчас ей не хотелось общаться с ней. Это должно стать для нее уроком, она в конце концов не ребенок.

— Пойдем. Только дай я сниму эти орудия пыток!

Лекс ждал, он провел по ее лицу убирая с него мокрые пряди челки.

— Так это был ты?

Да, это он выкупил тот лот. Надо было видеть ее лицо в тот момент, когда ведущий-аукционист объявил лот, оставив место многозначительной или драматической паузе: непонимание и растерянность, затем расстройство и сожаление. Она расстроилась.

Позвонив секретарю, Лекс выдал ему устное распоряжение, предоставив тому возможность разобраться с газетчиками и журналистами самостоятельно так эффективно, как умеет только он.

Сначала он думал, что передаст лот Крису в качестве подарка, а потом решил, что ему и так не сказано повезло встретить такую невероятную женщину и он вполне себе обойдется без него.

Информация все равно просочится в сеть, но тут можно обойтись малой кровью и сделать все так, чтобы этот момент был преподнесен исключительно с положительной, позитивной стороны.

— Отпусти меня.

Все внутри разом погасло, смялось и стало серым. Кэш не знала, как сформировать свои мысли так, чтобы выразить несколькими словами все то, что творится у нее в голове, в душе особенно. Что-то покинуло их компанию, быстро исчезнув, скрывшись в лучах зимнего солнца.

— Что опять?

— Да, опять. Отпусти меня! Что еще ты привык покупать?!

Осознание пусть и не сразу, но настигло его. Что за гадство-то такое?!

— Кэш, это не то, о чем ты думаешь!

— О чем я думаю? Ты всерьез думаешь, что упоминание о покупке моего поцелуя — все это жутко романтично? Я удивлю тебя, наверное, но это не так.

Кэш развернулась и пошла обратно к дому, оставив его одного.

— Подожди!

Девушка обернулась к нему, ее взгляд все еще «пылал» — он еще никогда не видел ее такой. Чистая энергия негодования.

— На будущее: очень легко определить мертв человек или нет — это проверить его пульс!

Лекс остановился на мгновение: Кэш не притворялась, а он и в самом деле идиот. Это ведь элементарно!

— Давай руку! — предложил и тут же пожалел об этом.

— Алекс! Богом тебя заклинаю: уйди и не попадайся мне на глаза!

Она взобралась на холм, выдохнув разгоряченный воздух. Кэш совсем не чувствовала холода, наоборот ей хотелось снять джемпер и пройтись в одной только майке, крутой подъем наверх по колено в снегу, разогнали кровь и заставили позабыть о холоде. А еще этот со своей рукой!

Позади, в нескольких шагах от нее шел Алекс, решивший, что ей нужно дать время отойти и успокоиться, а уж потом идти с объяснениями и извинениями. Поздновато он пришел к этому мудрому решению, но лучше поздно, чем никогда.

Позвали ее Эмили и Стивен, увидев, как она вывернула из-за дома, искрящаяся от приставшего и забившегося в одежду снега и направилась к ним, но девушка пролетела мимо них, бросив всего лишь два слова:

— Все потом!

Эмили и Стив слышали, как «резвятся» эти двое на заднем дворе, но решили не присоединяться к ним, оставить наедине. Им было хорошо и без дополнительной компании.

— Какие мы делали ставки?

Они делали ставки на то, когда Крис и Кэш расстанутся. Всем было понятно, что этот союз обречен, но только Кэш продолжала упорно держаться за эти отношения, словно пытаясь доказать себе что-то. Или кому-то.

Стив поднялся, накрывая своим краем пледа ноги девушки. Он посмотрел на неспешно идущего к машине Алекса, как тот открыл дверь со стороны пассажирского сидения, на какое-то время пропал в салоне, а потом выпрямился и закурил сигарету. Сизый дымок завился у его лица, уносимый легким ветром и быстро достиг обоняния.

— Думаешь, сейчас время говорить об этом?

Эмили опустила лицо, поймав его укоряющий взгляд. Иногда, она не видит или не понимает, что ее слова бестактны, а то и вовсе жестоки. Она поднялась одним рывком, решив обидеться. Это какая-то коллективная истерия, в самом-то деле!

— Не весь мир крутится вокруг нее! Кэшеди обидели и все сразу пришло в движение! Ничего страшного, отойдет!

Выдав все это, Эмили завернувшись в плед, пошла в дом, оставив Стивена на террасе. Женщины. В глаза друг другу улыбаются, а за глаза говорят такие вещи, что иной раз на сердце холодеет.

Стив еще смотрел на дверь, которой с силой хлопнули на прощание, затем пошел к Алексу.

— Угости сигаретой?

Лекс протянул ему пачку, сделав очередную глубокую затяжку.

— Два года псу под хвост. Два года, как бросил, — пояснил он на непонимающий взгляд Стивена.

— Все обойдется, она отходчивая.

— Давно вы с ней знакомы?

Лекс закурил вторую сигарету, чтобы хоть как-то занять себя и не ринуться в дом, изводя ее своим присутствием. Иногда нужно подождать, но проблема в том, что ждать не хочется.

— Давно. Хотя, все относительно, уже лет десять как. Я ее нашел, почувствовал, что она своя.

Лекс кивнул, взглянув на горизонт, к которому неспешно катилось яркое солнце: слова Стива вызвали прилив ревности и сожаления, что ее наставником был не он.

— Ты видел ее первую смерть?

— Нет, я убил ее.

Лекс не поверил своим ушам: смелое признание, так делали очень давно, если судить по тем хроникам, что он читал.

— Я не справился с управлением. Мы тогда поссорились с ней из-за абсолютной ерунды, она хотела поменять наставника, а я естественно был против — уязвленное самолюбие. Я продолжал ей доказывать, что восточное направление полная хрень, не слушал ее доводы, что она хочет владеть несколькими стилями. На востоке больше опасностей, а зная ее, я даже не сомневался, что она захочет попробовать себя и свои силы с местными вампирами или оборотнями. Короче, я орал на нее, что-то выговаривал, доказывал. Хотя она просила заткнуться и отстать от нее, затем и вовсе попросила высадить, наконец пригрозила тем, что если она и в самом деле бессмертная, то просто выпрыгнет из машины, потянулась к ручке, а я поверил. Потом выковыривал ее из той жестянки. С тех пор я знаю, что лучше оставить ее ненадолго в покое. Она отойдет, и вы помиритесь.

Лекс понял, но одна мысль продолжала жечь его и не давать покоя. Стив кивнул, невесело рассмеявшись, он понял о чем думает Алекс.

— Это было давно, Алекс. Мы уже переросли те отношения. Только друзья, не больше, не меньше.

Лекс кивнул, час от часу не легче.

Кэш закрыла за собой дверь, оперевшись на нее спиной. Она постояла так немного, затем пошла на кухню, на которой к счастью уже никого не было. Ей хотелось немного побыть одной и успокоиться. Не самая лучшая идея готовить, если у тебя плохое настроение, но отличная мысль, если нужно отбить мясо или растолочь специи, может быть вымесить тесто или превратить в пюре готовую картошку. Тут сила негодования будет только кстати.

Повсюду бардак, разбросанные продукты, мука на полу, осколки стекла. Кэш села на ближайший стул, взглянув на весь фронт работ, на столешницу, заваленную продуктами, подбирая с нее чей-то стакан и допивая уже выдохшееся шампанское.

Лекс выкупил ее поцелуй. Не на него ей надо сердится, но пока получается, что виноват и придурок все-таки он. Пусть подаст на нее в суд, но не будет она его так целовать. Он бы еще бумаги принес!

Она уже рассортировала продукты и некоторые из них отправила в мойку, а что-то ожидало разогретой духовки в нескольких противнях.

Кэш действовала непоследовательно, сначала следовало бы убраться, а потом уже заняться приготовлением еды, но девушка решила действовать иначе — уборка могла подождать, а вот ужин нет. И лучше она будет убираться, зная, что все наполовину готово, чем спешить на кристально-чистой кухне.

Она то и дело думала об Алексе, то сердясь, то улыбаясь. Он ни разу не обмолвился об этом, не попытался вогнать в краску и даже Кристоферу не рассказал, хотя до него все и так дошло, благодаря стараниям доброжелателей.

Крис месяц изводил ее своей отчужденностью, однажды, оставшись у него на ночь, Кэш нашла в его кабинете список приглашенных гостей на аукцион — несколько имен были обведены ручкой, какие-то вычеркнуты, а какие-то продолжали быть актуальными. Лекс был в их числе, но правда уже вычеркнут.

Тогда все стало на свои места, но что она могла с этим поделать? В том не было ее вины.

— Крис! Но что я могу с этим поделать? Это уже случилось!

Кэш сидела на кровати в окружении нескольких журналов, со статьями о ней. Это не было связано с аукционом, статьи были посвящены совершенно другим темам и ей весьма льстило, что некоторые весьма консервативные издания, позвонили ей, предложили встретиться, а там и вовсе сделали предложение стать героиней номера.

— Ты понимаешь, что было бы дойди это до прессы? Я узнал бы это не от тебя, а от таблоидов — позорище!

— Но там ничего не было. Алекс позаботился об этом.

Кэш пожалела, что упомянула его. Крис остановился, пытаясь испепелить ее взглядом — разумеется у него ничего не вышло.

— Опять Алекс! Еще неделю назад, ты мечтала, чтобы он уехал, а сегодня ты проводишь с ним больше времени, чем со мной!

— Это ты проводишь со мной меньше времени. Он помогает мне с фондом и заинтересовал тех самых людей, что дают тебе большие деньги! Ты забыл упомянуть о том, как изменились твои рейтинги, и как повысилась лояльность со стороны прессы: невеста Кристофера Тауба проводит благотворительный аукцион, невеста конгрессмена организовала встречу всех тех, кто выжил. Надо было прийти и купить тот поцелуй, продемонстрировал бы свое чувство юмора и широту души!

Кэш поднялась, собирая журналы, оставаться в гостях резко расхотелось.

— Кто его купил?

Крис все никак не мог успокоиться, думать о том, что он станет посмешищем в глазах общественности, друзей, коллег и партнеров ему очень не хотелось.

— Я понятия не имею! Я вышла пропесочить Эмили, а когда вошла лот уже был выкуплен неизвестным покупателем. Крис восприми это все с юмором, ладно? Все всегда можно повернуть и показать, с другой стороны.

— Если этот покупатель захочет невинный поцелуй в щеку, то да. А вот если он пригласит телевизионщиков и решит испортить мою избирательную компанию, подмочить мою…

— О, Боже! Именно для этого он скрыл свое имя, не так ли? Включи логику! Говорят, что у мужиков она лучше развита! Я домой, ужин на столе.

Кэш, запихнув журналы во вместительную сумку, накинула куртку и уже прошла несколько шагов к двери, оборачиваясь и выправляя волосы из-под воротника.

— Все чаще я думаю о том, что ты решил не расставаться со мной только из-за выборов, но потом я вспоминаю, что это лишь предварительный этап и тебя могут не выбрать никогда и никуда.

Ей тогда не хотелось видеться с Крисом несколько дней, терзали гадкие предположения, а он, словно опомнившись, завалил ее звонками, сообщениями, цветами, конфетами в таком количестве, что, съев их она бы обязательно впала в инсулиновую кому. И еще эти мягкие игрушки. Слава Богу, в дни встреч с жертвами теракта, ей удалось раздарить практически их все детям, и она даже мелочно подумывала о том, что на Криса нужно было подуться чуть дольше — не всем хватило мягких пылесборников в виде мишек и заек.

Кэш подметала осколки, сгребая их в одну кучу с мукой.

— Пропустила.

В совок упало несколько осколков, на уровне глаз появился бокал с шампанским в котором плавали ягоды брусники, но сердце приятно ёкнуло от голоса и аромата туалетной воды от Paul Smeet, что так тревожно коснулся обоняния.

— Мне подсказали, что это отличное лекарство от плохого настроения.

Кэш не поднимала на него взгляд, выше груди так точно, продолжая орудовать щеткой.

— Они послали парламентера?

— Нет. Скорее снабдили меня хоть чем-то, что поможет выжить в первые минуты и хоть как-то улучшить твое настроение. Но кто-то добавил в след: «его не жалко».

Кэш весело хмыкнула, это шутка в стиле Эмили, только у нее получается выдавать бестактности с такой потрясающей частотой. Она приняла бокал с плавающей в ней брусникой — ее любимая ягода и смотрится в бокале с шампанским так красиво, эффектно.

— Извини меня, я дурак, — прозвучало над ней и Кэш не поверила своим ушам, поднимая лицо и глядя на него.

Лекс смотрел на нее не своим знаменитым, таким привычным «смеющимся» взглядом, который время от времени вызывал в ней волну негодования и желание двинуть ему, как следует, а очень серьезно так словно решался вопрос жизни и смерти. Она не могла не воспользоваться этим шансом.

— Что прости?

— Прости меня, я дурак. Я не рассчитал силу и с поцелуем глупо вышло.

Кэш, чтобы не улыбнуться (все-таки подобное она от него не часто слышит), сделала вид, что закашлялась.

— Извини, кажется среди ягоды попалась клюква, прям скулы свело. Так что там ты сказал?

Лекс уже собрался повторить извинения в третий раз, когда заметил ее выражение глаз и дрогнувшие губы в попытке скрыть веселую улыбку. Руки сами притянули ее к себе.

— И это ты мне говоришь, что я невыносим? Наигралась?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет еще. Слушала бы и слушала бы тебя. Волшебные слова, музыка для моих ушей.

— Я тоже скучал.

Лекс наклонился к ее лицу, целуя пьяные губы, что после небольшой заминки ответили на его поцелуй, возвращая его. Стук опущенного на стол бокала, нежные руки тут же обвили его за шею, пальцы, зарывшиеся в волосы, притягивающие к себе. Лекс притянул ее к себе еще ближе, грозясь раздавить ее в своих объятьях. Поцелуй вышел таким, каким он себе его даже не представлял: по началу нежным, а после нетерпеливым. Он и не знал уже кто хотел его больше.

— Кэш! Я приехал!

Раздалось где-то вдалеке, врываясь в затуманенное сознание. Девушка вынырнула из водоворота ощущений, отстраняясь. Лекс нехотя выпустил ее из рук, сердце бешено стучало, пытаясь заглушить мысли.

— Кэш? — начал он, вглядываясь в ее лицо, он не мог понять, что увидел в нем, ту первую эмоцию. — Я поговорю с ним.

Ничего не сказав ему, она вышла из кухни, оставив его одного.

7. "Не завидуй. Просто попроси его, и он тебя так обнимет."

Кэш вышла из кухни. Все это было похоже на какой-то фарс, каждый раз в какую-то похожую на эту минуту появляется Кристофер. Это мистика какая-то!

Но как говорил ее папа, часто любящий повторять эту фразу: один раз случайность, второе раз совпадение, а в третий раз уж извините — закономерность.

Она откинула волосы назад, решительно направившись в общую гостиную. Атмосфера там была та еще. В воздухе разлили напряжение, добавив в него запахи огня, смолы, еловых иголок, шампанского, ребята молчали, огонь в камине трещал, рождественские огни весело мигали, откуда-то тихо доносилась мелодия новогодней песенки.

Кристофер снимал верхнюю одежду, отряхиваясь от снега, рассказывал, что заплутал, а кто-то из местных указал ему неверную дорогу и чертов снегопад, из-за которого не было видно не зги и забуксовавшая машина, которая на деле оказалась дрянью. И еще он обязательно напишет жалобу в прокат, ведь его ввели в заблуждение, заверив, что Jeep американской сборки.

— А на деле китайское ***мо! Не стала бы наша машина буксовать — это отличный американский внедорожник!

— Может быть, но не рассчитанный под такую погоду, такие климатические особенности. Ты ругаешься, но в прокате тебе скорее всего сказали правду и лучше бы ты взял, что тебе предлагали с самого начала.

Заметил наконец Стивен, которому шампанское поперек горла встало, и он поднялся, подойдя к маленькому столику, на котором взгромоздилась куча бутылок разных размеров, форм и оттенков находящейся в них жидкости.

— Это еще почему?

Кэш продолжала стоять оперевшись плечом о вертикальное бревно, которое по толщине не уступало размерам самой девушки. Она наблюдала за Кристофером, который заметил ее, но продолжал «играть на публику» в устраиваемом им шоу по привлечению внимания. Она не будет ничего ему говорить, не сейчас, может быть позже, он заигрывается и теряет связь с реальностью, не видит грань между публикой и близкими ему людьми.

Мимо нее прошел Лекс, протянув руку и пожав ладонь Кристоферу. Ее сердце подпрыгнуло на его появление, но она осталась неподвижной и очень сильно надеялась на то, что внешне ее внутреннее беспокойство никак не отразилось.

Разница между их выходом с кухни составила лишь пару десятков секунд, она очень надеялась, что Кристофер не обратит на это внимание.

— Привет! И ты здесь?! А говорил, что двинешь на Мальдивы!

Невооруженным взглядом было видно, как Кристофер все же напрягся, но замешательство его не продлилось долго, он тут же весело улыбнулся, сжимая протянутую ему ладонь.

— Фиджи, — только и поправил его Алекс, отходя в сторону прямо напротив Кэш, чтобы не терять ее из виду или чтобы она не теряла его.

Стивен с молчаливым кивком протянул ему бокал с виски, Лекс не глядя на него, принял бокал и сделал большой глоток, не обратив внимание на вкус напитка.

— Американца они держат для таких патриотов, как ты.

Кэш сдержала улыбку, потому что за словом «патриотов» она явственно услышала «идиотов». У нее нет способностей к телекинезу, но она достаточно долго знает Стивена, чтобы понять, что он самом деле думает.

— Просто купили когда-то, не особо вдаваясь в подробности что и откуда. Компании уже давно стали производить машины для отдельных стран, учитывая особенности местности и погоды, даже дорог и топлива. Джип для Северных регионов хотя бы для той же России будет отличаться от джипа для Аляски, хотя, казалось бы, условия одинаковые, но проблема в том, что дороги в России хуже, а где-то их нет совсем. Или топливо, в Америке ты рассчитываешь на качество, и ты покупаешь его, в России ты удивляешься дешевизне, но потом платишь за ремонт всего, что находится под капотом.

Ребята собравшиеся у огромного камина, Сиена на коленях у Марка, с заставшим выражением радушия и приклеенной к лицу натянутой улыбкой. До того, как рассказ Криса поддержал Стивен, только Эм поддерживала новоприбывшего в его рассказе, задавая наводящие вопросы и поддерживая его долгий монолог многозначительными «угу», «и?», «это невероятно».

Наконец, Крис обратил внимание на вошедшую Кэш, улыбаясь.

— Ты чего там стоишь? Иди сюда! Я все-таки успел к Новому году, как ты и хотела!

Он протянул ей руку, но Кэш лишь качнула головой на его улыбку, последние слова царапнули ее, но она знала, что просто цепляется к ним.

Он «старался» и его поведение, жесты, слова, интонации были больше похожи на какое-то выступление. Уже не в первый раз она замечает, что он забывает «отключить» режим «игра на публику» и его бесконечные, широченные улыбки и громкий голос начинают действовать на нервы, раздражать. И, если бы только ее одну, кажется, что их компания превращается в предвыборный штаб, аудиторию перед которой нужно показать себя идеальным кандидатом, символом Америки, но каждый ее участник не выбирал такую участь и оказался в ней случайно.

— Когда ты прилетел?

— Последним рейсом, но и его умудрились задержать!

— Ты не отвечал на звонки и на смс.

Просто заметила девушка, ожидая стандартного «дела совсем закрутили», ожидая, когда он станет «нормальным»!

— Хотел сделать тебе сюрприз! Может обнимешь меня или мне поворачивать обратно?

Насмешливо осведомился мужчина, Кэш поджала губы и покачала головой, никому не надо уезжать. Он подошел к ней, заключая ее в объятья и целуя в губы, проигнорировав ее скрещенные на груди руки, заключая в капкан своих объятий.

С грохотом закрылась входная дверь, к гадалке не ходи, понятно кто это вышел на улицу.

— Ммм, Кэш, ты что-то поставила в духовку, мне кажется или что-то горит?

Первой опомнилась Сиена, подскакивая со своего места, решая, что их нужно оставить хотя бы на несколько минут одних, но Кэш не желала оставаться, отказываясь подыгрывать подруге.

— Да, это мясо подходит. Сиен, ты не поможешь мне?

Она высвободилась из рук Кристофера, отступая назад.

— Я тоже хочу помочь!

Эмили резво подскочила со своего места, Кэш только кивнула ей.

— Да, конечно. Принеси пожалуйста пару бутылок шампанского, у меня родилась идея десерта.

Пока Кэш и Сиена шли на кухню, они коротко переговаривались на кулинарные и около кулинарные темы, но стоило двери кухни закрыться, как Иен навалилась на нее всем весом, требовательно взглянув на нее.

— Я хотела оставить вас одних, чтобы вы поговорили, с каких пор ты стала такая непонятливая? Не смей жать плечами и делать непонимающий вид, я сыта этим по горло!

— Тебя не проведешь, — только и ответила ей Кэш, вынимая окорок и поливая его кипящим маринадом.

— Я же все вижу, мы все видим!

— Мне кажется, что кому-то есть до этого дело больше остальных.

— О чем ты?

— Неважно. Твой ответ только что исключил тебя, — Кэш отвернулась к столу, сгребая остатки мусора в бак и моя руки, — точнее твой взгляд. Я хочу поговорить с ним завтра.

— Завтра? И почему завтра, потому что Новый год и все должны быть счастливы. А Лекс? А ты?

Сиена уперлась ногами в пол, блокируя ее и преграждая путь для Эмили, что попыталась пройти на кухню.

— Впусти ее! Она ведь дом обойдет!

— Пусть обходит, время есть, ты ведь не зря отправила ее за шампанским?! — Шепот Сиены с такими интонациями получился драматическим. — То есть все пусть будут счастливы и Крис в том числе и только вам двоим пусть будет херово, да? Не смотри на меня так!

Ее и в самом деле не проведешь с ее-то феноменальной наблюдательностью.

— Будет много счастья, если я поговорю с ним сейчас, и он уедет? Мы выпьем шампанского и сделаем вид, что он не приезжал?

Сиена расслабила плечи, возмущенная Эмили прекратила попытки вломиться на кухню.

— Как бы она Стива не позвала, его вес я не выдержу, — задумчиво протянула девушка, не прекращая сверлить подругу взглядом, — а Лекс? Если ты сейчас скажешь, что ничего у вас нет и не было, я отлуплю тебе вооон тем баклажаном.

Сиена быстро перешла к другой двери, ведущей прямиком на улицу. Пока Кэш покосилась на «вооон тот баклажан», овощ был огромен и очень плотен, получить таким будет больно.

— Почему мы спасаемся от Эм?

— Я думаю это она позвонила ему, парням этого не надо. Для чего это ей, я понять не могу, она уже не в первый раз подставляет меня. Тут совсем идиоткой надо быть, чтобы не связать все остальные случаи в одну кучу. Мелочи, на которые я раньше не обращала внимание.

Сиена задумалась, медленно кивнув, она тоже не понимала зачем это Эмили.

— Если я начну разговор сейчас, то никакого праздника уже не будет.

Сиена цокнула громко и эмоционально, как настоящая итальянка. В ее жилах текла горячая кровь этой нации и очень часто давала знать о себе, несмотря на то, что девушка имела типично скандинавский тип внешности.

— А так будет?! Мы все видели вас вместе, ты создашь праздник только для него, а мы будем чувствовать себя соучастниками в этой постановке. Давай выпьем вина за все прошлые наши отношения, погрустим глядя на огонь в камине, а потом напьемся и пойдем кататься на санках с горы? Делать безумные фотографии и транслировать пьяные видео! Кэш! С ним будет все в порядке!

Не только в празднике дело, в конце-то концов. Кэш села на стул, с удручающим видом глядя в столешницу, продолжая протирать столешницу.

— Иен, я не считаю, что это нормально. Ты встретила Марка, вы ссоритесь, миритесь, ты также ждешь его дома, он приходит уставшим, злым, недовольным, но ты же не смотришь на других мужиков? Иногда, мне кажется, что я не создана для отношений, и каждый раз, когда мне невыносимо я убеждаю себя, что так все живут.

Иен только усмехнулась и тут же улыбнулась подруге, быстро подходя к ней.

— Не все, поверь мне! Я люблю его, а он меня, он спешит домой и несмотря на усталость, раздражение, злость идет домой, а не остается где-то, не идет к друзьям. Мы можем поссориться, а потом через несколько минут помириться, неважно кто неправ. Я счастлива с ним, а он со мной. Ты счастлива с ним?

Кэш посмотрела на потолок, выпустив протяженный не то стон, не то вздох. Плохо, когда у тебя есть совесть и ты все понимаешь — это усложняет жизнь.

— Я все понимаю. Честно! Я знаю, что мне надо поговорить с ним, но Лекс его друг. Не начинай мне говорить, что это все неважно. Это все важно.

— Не говори о нем, вообще ничего. Лекс сам разберётся с ним, не решай ничего за него!

— И потом ничего?

— А потом, это будет другая история.

Сиена отошла от двери, впуская Эмили, возмущенную и разрумянившуюся.

— Секретничаете? И без меня?!

Кэш кивнула. Интересно, если она узнает об этом разговоре, как скоро будет предупрежден Кристофер? Какой повод она найдет, чтобы отлучиться из кухни?

— Когда тайну знают больше двух — это уже не тайна, а сплетня.

Эмили продолжала держать шампанское, перехватив бутылку в другую руку, жест и поза получились угрожающими.

— Ты хочешь сказать, что я сплетница?!

Нет, она не сплетница. Тут что-то другое, очень личное. Но что ей делить с ней? Стив давно с ней и кажется, любит ее, а Кэш и вовсе равнодушна к нему. Давно, то увлечение трудно назвать любовью.

— Тише, Эмили! И у нас с тобой есть тайны, о которых Сиена ни разу не в курсе.

Сиена только бросила на нее излишне «подозрительный» взгляд, а потом обернулась к девушке, протягивая той руку.

— Да. Эмили, давай сюда бутылку?! Какой десерт ты хотела сделать?

Звон битого стекла и грохот упавшего тела заставили ее подскочить, меч сам материализовался в ее руке, услужливо ткнувшись ей в ладонь. Эмили стояла, держа в руках острое горлышко бутылки, у ее ног лежала Сиена, из раны в ее голове хлестала кровь, выталкиваемая бьющимся сердцем, растекаясь по полу стремительно растущей лужей вперемешку с шипящей пеной напитка.

— Эм, ты что творишь?! Стивен!!!

Эмили выронила из рук остатки бутылки, только выкрикнула:

— Помогите убивают!

Она бросилась к двери, исчезая за ней во мраке ночи. Кэш под впечатлением от произошедшего бросилась к Сиене, опускаясь возле нее на колени, пачкаясь в крови и приподнимая ее голову, зажимая рану ладонью.

— Иен… Марк!!!

Это было лишним, на кухне вдруг стало тесно, Марк влетел на кухню, одним лишь движением отшвыривая Кэш в сторону, отчего она пролетела над полом и ударилась о стену.

— Что ты сделала? Иен, милая! Что ты сделала?!!

— Она ничего не делала…желатин, она разводила желатин, — едва слышно прохрипела Сиена, прежде чем вновь отключиться.

Облегченно выдохнув, Кэш прикрыла глаза. Сиена тоже бессмертна, но разве это кого-то будет волновать, когда видишь родного человека в крови? Полный звездец!

— Ты как? Что случилось?

В ушах звенело от гула голосов, но Кэш кивнула. Все в порядке сейчас пройдет, у нее голова кружилась от поступка Эмили, которому она не находила объяснений. Версии. Версии! Версии! Предположения!

— Эмили! Она побежала туда, — Кэш, не открывая глаз, мотнула головой в сторону двери, наугад. — Я не знаю, что на нее нашло.

— Именно поэтому ты выхватила меч?

Ее глаза распахнулись, она отклонилась от Лекса, отодвигая в сторону Криса и посмотрела на Марка и Стивена, что задал ей этот вопрос.

— Дай я встану! Мой меч является в случае опасности. Сиена придет в себя и все объяснит, ей незачем будет прикрывать меня, если это я виновата! Я осталась здесь, когда как Эмили сбежала! Попробуй найти ее и задать ей вопрос: какого черта она сделала это?!

Она ничего не могла с собой поделать, не получилось смягчить тон. Крис протянул ей руку, и она оперлась на нее, поднимаясь.

— Ты вся в крови! — Кэш отмахнулась от его руки, что пытался оттереть ее щеку.

— Не вся! Прекрати, пожалуйста.

Она сделала движение к Сиене, а Марк было потянулся к ее мечу, но тот исчез. Он обернулся к ней, все еще держа голову девушки у себя на коленях, кровь перестала идти.

— Пока не придет в себя, не подходи к ней! Ты меня поняла?

Она поняла и вышла из кухни, взбегая по лестнице наверх, чтобы умыться и переодеться. Черт знает, что творится в доме! На кой черт Эмили напала на Сиену и так бездарно?! У нее что, белая горячка? Это пока единственное объяснение ее неадекватному поведению.

Белоснежная раковина окрасилась кровью, неожиданно в ней оказалось все: лицо, руки чуть ли не по локоть, одежда. Она стягивала с себя все, бросая в ванну и оставаясь в одном белье. Ее руки немного дрожали от перевозбуждения.

— Кэшеди! Это Крис. Открой мне дверь, милая!

— Я сейчас выйду!

Она оттирала лицо от крови, наконец, ополаскивая лицо водой. Страдает ерундой, пытается оттереться! Кровь быстро свернулась и пристала к коже.

— Открой дверь или я ее выбью!

Кэш подошла к двери спальни, поворачивая ключ в сторону. Эти угрозы со всех сторон начинали действовать ей на нервы.

— Что еще ты сделаешь? Выбьешь дверь, а дальше что? Я умываюсь!

Бросив ему все это, Кэш пошла было в комнату, как Крис настиг ее, разворачивая к себе, обнимая, целуя лицо и шепча в него:

— Я переживал за тебя, ты слышишь меня?

Что-то не сильно он переживал, когда на нее орал Марк. Ладно того можно понять. Но Крис ведь не бросился за ней следом, подождал чего-то!

— Да. Можешь отпустить меня? Что с Сиеной, она уже пришла в себя?

— Да, только что.

Отлично. Надо спуститься к ней. Кэш сделала движение, чтобы высвободиться из его рук, но его объятия оказались неожиданно крепкими.

— Отпусти меня, я хочу одеться.

Он не слушал ее и это усиливало ее раздражение.

— Каждый раз что-то происходит и как хорошо, что предчувствие ведет меня к тебе.

Права Сиена, когда как не сейчас? И предчувствие ли?

— Кристофер, мне надо с тобой поговорить! Но сначала давай разберемся, что нашло на Эмили. Я вообще не поняла, что произошло!

Крис выпустил ее, а Кэш получив свободу, пошла к шкафу, вытягивая из него первое попавшееся серое трикотажное платье. Выбор оказался так себе, но ей не хотелось рыться в шкафу и выбирать что-то другое, не хотелось стоять практически обнаженной перед ним, в тот момент, когда она все-таки решилась на серьезный разговор о их расставании.

Платье, так платье, но лучше бы это была рубашка и джинсы.

— Что говорит Стивен? — Кэш выправила волосы из-под ворота и провела руками по бедрам, оправив ткань и разгладив его собравшиеся складки на бедрах.

— Я тоже хотел с тобой поговорить.

Она повернулась к Крису, который все это время молчал, да шелестел чем-то позади. Девушка отступила на шаг назад, попятившись и натолкнувшись на шкаф: Крис стоял перед ней, опустившись на одно колено, он держал в руках синюю, бархатную коробочку. Кэш чуть было не закричала: «не отрывай ее!», но крышечка откинулась назад, демонстрируя кольцо, усыпанное камешками с огромным сапфиром посередине.

— Неожиданно.

Теперь понятно почему он не торопился, ходил к машине, чтобы взять кольцо?

— Когда, как не сейчас, да? — он улыбнулся, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

Он словно не заметил ее испуга, нельзя на самом деле все приравнивать к восхищению.

— Ты считаешь, что это вовремя? Там внизу Сиена вся в крови, а ты решил, что это самое подходящее для этого время?

— Да что с ней случится? Она бессмертна, как все мы. Кроме Марка, вот он и психует.

Крис, как бы прав, но цинизм его слов, как часто он называет его «реализмом», поражает.

— Крис, ты меня извини, но я не буду разводить тут романтику, пока не удостоверюсь, что все в порядке. Пока не разберусь, что произошло, пока не отмою кухню от крови, в конце концов.

— Ты уверена?

Кэш подошла к Крису, потянувшись к коробочке, чтобы захлопнуть ее. Он так и продолжал оставаться у ее ног, никак не отреагировав на ее заявление.

— Что это было?

Этот вопрос уже в который раз был произнесен в огромной гостиной, одной только Сиеной раз пять. Сейчас они правда остались вдвоем, ребята забрав снегоходы, отправились на поиски чокнутой беглянки. Все последствия кухонной бойни уже были убраны, кровь замыта, девушка отмыта, все вещи отправлены в стирку. Гирлянды отключили, радио с новогодними песнями вырубили, ужин остывал в духовке, а шампанское продолжало замерзать на улице нетронутым, за исключение тех четырех бутылок. И только огонь в камине продолжал гореть, облизывая языками пламени свою добычу — сосновые поленницы.

— Кэш, ты говорила, что при ней не хочешь ничего говорить.

Сиена сделала глоток еще горячего глинтвейна из высокой керамической кружки, отвлекшись от созерцания огня в камине. У нее не укладывалось в голове все произошедшее, хотя, на своем веку она повидала всякого. Она мало, что помнила из произошедшего, только и видела, как в лицо ей метнулось нечто зеленое, ощутила вспышку боли, а потом провалилась в темноту.

— Да. Но это были лишь подозрения, не более. Я и сейчас не смогу объяснить почему я решила, что Кристофера всегда кто-то держит в известности. В какие-то такие моменты со мной рядом были ты и Эмили. О тех случаях, когда мы чудили вместе с тобой Кристоферу ничего не известно, кроме разве что тех моментов, когда мы поделились впечатлениями с Эм.

— Но про Лекса ты мне ничего так и не рассказала.

— Я и сейчас тебе ничего не расскажу, не знаю, что. Про аукцион точно рассказала она, больше некому, но не Лекс же в самом-то деле!

Сиена только улыбнулась в ответ на это, коротко взглянув на нее.

— И не надо ничего рассказывать. После его приезда и так все видно. А, что насчет Эмили — странно все это!

Кэш прислушалась к происходящему за окном.

— Я сама познакомила ее со Стивеном. Особо не надеялась, что он обратит на нее внимание, сама знаешь, как это бывает, когда пытаешься свести кого-то.

Сиена кивнула, она знала, поэтому теперь просто устраивает дружеские посиделки без цели сблизить определенных, по ее мнению, идеально подходящих друг к другу людей.

— Это точно, никогда ничего стоящего не получается, проходят мимо друг друга, а ты думаешь: о! они идеальная пара. Поэтому я просто приглашаю гостей и там уже пусть будет, как будет. Вот ты и …

Кэш резко обернулась к подруге и приподняла бровь, ожидая продолжения. Сиена замолкла, отвернувшись, а потом быстро повернулась со смущенной улыбкой.

— Неудачный пример. Ты думаешь, что из-за Стива она себя так ведет?

Кэш пожала плечами, глядя в окно, за которым пролетал ветер, шумя и царапая стеклом снежинки.

— Когда она напала на меня со своей бандой, и когда я разогнала всю эту мелкую шушеру: она стала обвинять меня, как-то по-детски, что он и не смотрит на нее, ни на кого и все из-за меня. Но ведь дело было не во мне, а в том, что она меньше всего была похожа на девушку. Она и сейчас бывает выглядит фриковато, — перед глазами встал ее алый свитер с оленями и фиолетовые волосы с такими же тенями на глазах, — но тут уж, как Стиву нравится. Но я не понимаю, за что она мне гадостит, за то, что вместо того, чтобы убить ее, я помогла ей? Мы видимся с ним только в компании, тут и ревновать не к чему.

— А еще он совладелец ресторана.

— Да, но это было еще до встречи с ней и Стив участвует в управлении бизнесом только на бумагах, ограничиваясь моими банковскими переводами и просмотров отчетов, которые я ему посылаю. И то, я не уверена, что он смотрит их, а не спихивает их на своего бухгалтера.

— Но это ведь, ты периодически напоминаешь о себе.

— Ой! Пусть даст мне адрес своего юриста или кого-то кто ведет его дела, — начала Кэш, а потом оборвала себя. — Сиена, а встречаться в общей компании мы как будем?

Теперь ее очередь восклицать с возмущением в лучших традициях южных кровей. Сиена рассмеялась.

— Ну вот тебе и ой, твоя связь с ним. Ревность найдет к чему прицепиться. Ты ведь не знаешь чье имя он шепчет по ночам?

— Дура! — подруга получила тычок в плечо, продолжая смеяться. — Теперь мне будут сниться кошмары!

— Стивен, совсем не страшный.

— Он бывший, и он мой наставник, и вообще, все давно уже в прошлом!

Кэш поежилась и забрала кружку у подруги, делая глоток сладкого напитка. Самый быстрый глинтвейн, который она когда-либо варила — микроволновка ей в помощь!

— Так мне с кем поговорить насчет твоих ночных кошмаров с Кристофером или с Алексом? — Сиена вовремя отскочила от очередного удара в плечо. — Черт с ней с этой чокнутой! Найдут спросим, а не найдут… Мне ее жаль, но себя я люблю больше.

Сиена коснулась того места, по которому пришелся удар, а затем поднялась, подходя к одному из огромных окон и вглядываясь в бушующую за ней ночь. Девушка ждала, когда окна осветят огни фар снегоходов. Их уже долго не было, а она беспокоилась за Марка — бессмертные быстро восстанавливаются, практически не болеют, а Марк — он просто смертный и, если сляжет с гриппом, то быстрой поправки не жди.

— Я не думаю, что они найдут ее. Хотя, куда она могла деться, если только замерзла в снегу?! Ушла ведь в чем была. В доме ее нет, в пристройках тоже.

Сиена передернула плечом, ей все равно на эту рыжую, лишь бы Марк быстрее вернулся.

— Махнула в город может? Все ее вещи здесь, телефон тоже. Они будут искать ее до самого утра, а ты переживала за испорченный новый год. Будем сидеть и ждать их, гадать, что же на самом деле произошло.

— Не до утра, у них бензина на столько не хватит. Они не совсем идиоты, чтобы мерзнуть на улице, когда можно вернуться домой.

— Что думаешь сказать Кристоферу, насчет колечка с сапфиром?

— Я думаю сказать, что я люблю лазурные топазы, — хохотнула Кэш.

Сиену этот ответ не удовлетворил, и она повторно задала интересующий ее вопрос.

— Ну, а серьезно?

— Я не готова к такому серьезному повороту событий, эти отношения надо закончить или пересмотреть.

— Или пересмотреть?! — Сиена оглянулась на Кэш, метнув на нее грозный взгляд. — Под каким углом на этот раз? Не, ну я серьезно!

Кэш поднялась с дивана, отложив подушку, которую до этого держала на коленях, и встала рядом с блондинкой, глядя на отражение подруги. Они такие разные, как день и ночь, брюнетка и блондинка, даже вещи выбрали к цвету волос, но во всем остальном они родственные души и кажется, что продолжение друг друга.

— Я скажу ему «нет» и не стану говорить «я подумаю». То, что он хочет предложить мне — это навсегда, я не уверена, что лет через пятьдесят или семьдесят я смогу так просто прийти в суд и потребовать развода.

— Наймешь адвоката, Тицид очень хорош. Представит твои интересы в самом лучшем виде.

— Я не поняла, Сиен?! Мне все-таки принимать его предложение, а потом разделать его под орех и отсудить у него всего до последней тряпочки?

Кэш подышала на холодное стекло, дождавшись, когда на нем появится мутное пятнышко и написала в нем одно единственное слово «Алекс», затем стерла букву «а».

— Я вот думаю, почему он так хочет привязать меня к себе?

— Знаешь есть такие коллекционеры, они собирают предметы искусства и не делятся ими ни с кем, так, раз в десятилетие выставляют в каком-нибудь музее, чтобы все видели кому эта вещь принадлежит, чтобы локти кусали. Вот так и с тобой, куколка.

«Куколка» только хмыкнула в ответ на это и стерла надпись со стекла, не хватало еще в сердечко оформить и приписать рядом свое имя. Быть «предметом искусства» ей совершенно не хотелось.

— Довольно странно это говорить о себе: я не первая красавица на земле, есть куда красивее, умнее и вообще лучше меня.

— О Хоспади! Не первая, потому что в конкурсах не участвовала.

За окном показались огни снегохода, кто-то возвращался домой, как и предсказала Кэш. Это были Марк и Алекс. Кэш и Сиена выскочили на крыльцо в чем были, Марк тут же соскочил со снегохода и поспешил к ним.

— Нам не удалось ее найти, но это и неудивительно видимость нулевая! Может Крису и Стиву повезет больше! Иди сюда, замерзнешь!

Марк тут же заключил девушку в объятья.

— Пойдем в дом, ты замерз совсем!

Позади хлопнула дверь, Кэш обхватила себя за плечи, выскакивать в непогоду в одном лишь платье было скоропалительно, но возвращаться в дом ей уже не хотелось.

Алекс не спешил, медленно снимаясь со снегохода, глуша двигатель, не глядя в ее сторону, пошел за чехлом от снегохода.

— Иди домой! Замерзнешь, — бросил он проходя мимо.

Кэш продолжала стоять, игнорируя его слова. Замерзнет, а потом отойдет.

— Я подожду, глядишь и ты поторопишься.

Он и в самом деле поторопился, техника была укрыта от снега в рекордно быстрые сроки. Лекс направился к женщине, по которой били снег и ветер, но она продолжала стоять прямо и неподвижно, выделяясь темным контуром на фоне желтоватых окон дома. И только волосы, окончательно выбившиеся из косы, швырял из стороны в сторону ветер, то ли играя ими, то ли злясь на их хозяйку. Она была похожа на банши, точь-в-точь, как изображали ее ирландцы в своих старых книгах.

Лекс мог понять стихию, она отражала все то, что творится в его душе: многочисленные вопросы, терзания, злость и муку от того, что он ничего не может поделать и все это лишь интрижка для нее, игра, способ отвлечься. Так как его и предупреждали.

Мужчина расстегнул куртку и, подойдя к девушке, заключил ее в свои объятья, в теплое нутро верхней одежды.

— Вы тут как?

Он не стал ждать ее ответа, поднимая ее в воздух и понес в дом. Совсем ледышка, замерзла, но упорная, продолжает стоять несмотря на то, что замерзла.

Он поставил ее на ступеньки лестницы ведущей на второй этаж, собираясь отстраниться от нее.

— Хорошо. Никто так и не появился.

А затем она обняла его за шею, пользуясь тем, что стоит на небольшом возвышении и их рост практически сравнялся, прижимаясь своей щекой к его, уже шершавой и колючей, с отросшей щетиной.

— Я ждала тебя.

Лекс с силой прижал ее к себе, зарываясь ей в волосы лицом, которые пахли все также чудесно, но в этот раз к аромату добавился запах холода, с тяжелым вздохом он отстранился от нее почти тотчас же, глядя ей в глаза.

— Неужели? И это после крепких объятий Криса?

— Не завидуй. Просто попроси его, и он тебя так обнимет, — смешливо прошептала она, касаясь еще холодным кончиком носа его шеи, — Мы не виделись с прошлого года.

Точно, вот и новый год пришел!

— И ты соскучилась?

Лекс в противовес своим мыслям, что нужно все-таки отстраниться от нее, прижал ее к себе лишь теснее, ладони переместились ей на ягодицы, слегка сжав их. В награду за это ему достался прерывистый вздох. Он так и продолжил держать ее в своей куртке, они продолжали стоять и прятаться под объемным капюшоном.

— И я соскучилась!

— Так же, как по нему?

Лекс все-таки откинул капюшон, а Кэш воинственно тряхнула темными волосами, откидывая их назад и глядя на него тем самым притягательно темным взглядом, в котором ему иной раз чудилась лукавая насмешка, словно она играла им и смеялась над ним в своих мыслях.

— Нет, как по тебе.

— Послушай меня! — Лекс отвел волосы от ее лица, а потом опомнившись, убрал руку, теперь ему нужно дотрагиваться до нее, просто присутствия теперь мало. — Я не смогу играть в эти игры. Я не хочу делить тебя ни с ним, ни с кем-либо другим. Я хочу целовать тебя и знать, что ты не дернешься и не уйдешь, как сегодня. Я хочу протащить тебя на плече наверх, визжащую и орущую в свою спальню, чтобы весь дом слышал твои крики и каждый в нем знал, что ты со мной. Но не думать, что ты идешь на это, чтобы разнообразить ваши с Крисом отношения.

— Никто и не пытается разнообразить отношения! Все вышло…

— Случайно, — закончил за нее Алекс, — и вновь ты вела себя, как дура? Давай так, сейчас я пойду переодеться, а ты за это короткое время подумаешь и решишь, что тебе и в самом деле нужно. Окей? Я надеюсь, что в отсутствие твоего еще официального бойфренда ты способна мыслить трезво и без всяких случайностей. А потом мы решим, что делать: буду ли я игнорировать тебя, жестко троллить и издеваться, или пойду и поговорю с Крисом.

— А как же ваша дружба?

— Оставь, это не твоя проблема. У тебя есть около десяти минут для размышлений, не больше.

Сказав все это, Алекс коснулся губами ее лба и наконец, не без труда, отстранился от нее, обходя Кэш и взбегая по лестнице.

Она смотрела ему в след, на губах девушки играла легкая улыбка. Ей не нужно было десяти минут, она уже знала, что скажет ему. Троллить он ее собрался!

Позвала ее Сиена и она перегнулась через перила, чтобы узнать для чего ее зовет подруга. Та мотнула подбородком в сторону кухни.

— Там ребята приехали, кажется, нашли кого-то.

Кэш кивнула ей, быстро спускаясь, и на этот раз уже накинула на себя длинную куртку, поспешив на улицу. Это был Стивен и Эмили. Девушка была без сознания и больше походила на только размороженный труп — бледная, ее кожа отливала синевой, волосы замерзли, топорщась в одну сторону.

— Далеко убежала?

— Для такой погоды — очень. Нашли в снегу.

Хмуро ответил Стив, унося ее в гостиную к камину.

— Я пару раз проехался по ней. Пока не обратил внимание на то, что все это время поверхность была ровная, а тут какой-то очень мягкий камень.

Кристофер вошел следом за остальными, как всегда очень тактичен. Для человека, что вечно источает улыбки, иной раз он поразительно бестактен.

— Крис, мне нужно поговорить с тобой.

— Сейчас? Может быть позже?

Нет, не позже. У нее есть десять минут, чтобы она закончила свои отношения.

— Нет, сейчас. Привести Эмили в чувство они смогут и без нас. Может, выйдем на улицу?

— Я только что оттуда и там жутко холодно. Может к нам в спальню?

Их спальни уже нет и Кэш не хотела находиться с ним в настолько маленьком помещении, она уже предположила, как он может поступить: ей не хотелось объятий и поцелуев.

— О чем ты хотела поговорить на этом жутко холоде?

Кэш быстро шла вперед, распахивая дверь и выскакивая на освещенный прожекторами участок, так быстро словно вокруг было море, а этот островок мог спасти ее от акул.

— Насчет твоего предложения…

— Не самое романтичное место для таких дел, но хорошо. Ты у меня девушка необычная.

Кристофер опустился на одно колено, достав из-за пазухи кольцо. Кэш плотнее закуталась в куртку.

«Господи! Он что везде его с собой таскает?!» — забилась в мозгу паническая мысль, — «Необычная, но не настолько же!»

— Кэшеди Лайнэл Кинед…

— Поднимись, пожалуйста. И прекрати так себя вести! Я позвала тебя поговорить, а не предложила сделать мне предложение в эту чертову ночь!

— Другого объяс..

Мех на его капюшоне яростно рвал ветер, словно тот чем-то не угодил ему. Кэш оборвала его только что начавшуюся речь:

— Крис, ты из меня дуру делаешь, но сам-то дураком не прикидывайся! Я не хочу за тебя замуж. Об этом я хотела поговорить, поднимись пожалуйста с колен и убери это чертово кольцо.

Кэш потянулась к коробочке и захлопнула ее. Он не стал подниматься, прикрыв глаза и поджав губы.

— Ты не могла подождать с этим до утра, даже до того момента, как я переоденусь и выпью чего-нибудь, чтобы согреться, значит ты торопишься.

Да, Кэш торопится. Утром она хочет, чтобы начался новый день, солнечный и ясный, как бывает обычно после бури.

— Я не хочу тянуть, в прошлый раз я затянула, и ты вытащил кольцо. Я не могу Крис, это ты мне должен говорить, что не можешь простить меня и поэтому мы должны расстаться, но это я не могу быть с тобой. Дело не в тебе, а исключительно во мне.

На самом деле не только в ней, но и в нем, но кто и в какой реальности говорит подобное при расставании, бросая кого-то?

Его лицо исказила гримаса боли, но вот рот, его губы дрогнули в презрительной ухмылке, и он выплюнул:

— Ну еще бы! Порода шлюхи дает о себе знать.

Звонкая пощечина прилетела к нему тут же, ее пальцы пронзили тысячи иголочек, так сильна была отдача. Его пошатнуло и коробка с колечком выпала из его рук, исчезнув в снегу.

— Все кончено, Кристофер.

Кэш развернулась и пошла к дому, это было целых пять шагов, чтобы дойти до двери, открыть ее и войти внутрь. Целых пять шагов за которые он успел рассказать ей многое, крича в след, так и не поднявшись с колена.

— Если ты идешь к Алексу, то тебе следует знать, Кэш, когда-то давно я и Алекс договорились проверять наших подружек, испытывая их на прочность. Сегодня, был последний экзамен, и ты его с треском провалила! Это он каждый раз звонил мне и рассказывал о его с тобой приключениях: даже о том, что он предложит тебе выбрать между мной и им! Ты слышишь меня?! Я хотел жениться на тебе!

Кэш заставила себя взяться за ручку двери, открывая ее и не утруждая себя тем, чтобы оглянуться на него, в таком соблазнительном желании: бросить последний, сочувствующий взгляд. Поражения, какими бы они не были, нужно принимать достойно и не важно кто ты, победитель или проигравший.

Однажды, она опустилась до его уровня, о чем сильно сожалеет, но этого больше не повторится. Пора простить себя и идти дальше.

Кэш вошла в дом, снимая на ходу куртку. На кухне никого не было и ей не хотелось оставаться здесь, Крис должен был пойти обратно тем же путем и выслушивать все последующие слова ей очень не хотелось.

Было бы ложью сказать, что слова бывшего мужчины прошли мимо нее, никак не задели и не посеяли в душе семена сомнений. Она поднималась по лестнице, бросив взгляд на Стива, что сидел возле Эмили, укутав ее во все одеяла, что были в доме. Он даже передвинул огромную софу, как можно ближе к камину, грозясь изжарить девушку нежели разморозить или отогреть.

Один лишь взгляд в его сторону и тот понял ее безмолвный вопрос.

— Спит, сердце откликнулось. Не знаю, когда она придет в себя. Как поговорили?

Врезалось ей в спину, Кэш обернулась, устало пожав плечами:

— Полный отстой. Но это как обычно.

Куртку она так и не повесила, продолжая держать и нервно мять ее в руках.

Кэш шла по протяженному коридору второго этажа, что вел в четыре спальни, решая, как будет лучше поступить: забрать вещи из комнаты и идти ночевать в общую гостиную или все-таки остаться, а вещи Кристофера выставить в коридор.

Ноги сами принесли ее к комнате Алекса, она постояла немного, решаясь, а потом постучалась. Дверь распахнулась практически сразу, обдав ее разгоряченными ароматами душевой. Он стоял перед ней, словно сошел с обложки глянцевого журнала: подтянутый, загоревший, с полотенцем на бедрах, капли воды блестели на коже, на его торсе, время от времени выделяя накаченные мышцы пресса. Мужчина вытирал волосы и, как-то очень хитро улыбаясь, смотрел на нее. Не заметить ее взгляд он не мог.

— За десять минут принять душ, феноменальная скорость.

— Морская пехота, там научишься и не такому. Может быть, ты пройдешь?

Кэш поджала губы, протягивая к нему руку и дотрагиваясь до него, проводя прямую линию там, где только что промелькнула вертикальная линия пресса. Ее пальцы остановились, чуть-чуть не дойдя до полотенца, и она подняла на него глаза: одно лишь движение, и он будет стоять в чем мать родила, но непохоже, что его это как-то беспокоит. Маленькая месть за хитрый взгляд. Внешне остался невозмутимым, а вот дыхание задержал.

— Очень соблазнительно, но не сегодня. Зашла пожелать тебе доброй ночи.

Кэш подошла к нему и приподнявшись на цыпочках, коснулась его щеки:

— С новым годом, Алекс и доброй ночи.

Лекс лишь приподнял бровь, сомкнув руки на ее талии, он не собирался так просто отпускать ее, не узнав ответ на интересующий его вопрос:

— Ты определилась?

— Да, но ночевать я буду в своей комнате.

Как бы ей не хотелось иначе, но так будет очень правильно.

— Разумеется.

Еще раз коснувшись его, на этот раз губ, она все же пошла к себе в комнату, бросая куртку на пол и садясь на кровать. Надо было идти в душ, а потом залезать под одеяло, но сначала надо выставить вещи Криса. Силы покинули ее разом, и она почувствовала себя развалиной.

— Давай девочка, еще чуть-чуть.

— Даже не надейся, — голос Криса настиг ее, когда она взялась за ручку его еще не разобранного чемодана. — Что после этой ночи, которую я провел в поисках твоей подружки, я пойду спать на кушетку или в спальню твоего любовника!

Кэш кивнула, этого следовало ожидать! Она взяла необходимый минимум: белье, пижаму и косметичку с гигиеническими принадлежностями. Не хватало только итальянских комедий на ночь глядя, с ссорами и дележкой комнаты.

— За всем остальным я зайду завтра.

Стив продолжал сидеть на том же месте, где она видела его в прошлый раз. Он еще не спал и кажется, что не собирался.

— У меня проблема. Мне нужна ваша спальня, либо я ложусь здесь вместе с вами. Она будет не в восторге, когда проснется, но тебе выбирать, что объяснить будет проще всего.

Стив очень серьезно кивнул.

— Забирай спальню. Мы ей еще не воспользовались!

Кэш тут же прикрыла глаза, не в силах скрыть досадную усмешку. Стив только усмехнулся на это. Еще один! Ей наверняка будут сниться кошмары, слишком много зрительных образов за этот день. Лучше бы он шел в свою спальню, спать среди вещей ревнивицы ей не очень-то и хотелось. Кэш поежилась, но ни говорить, ни спрашивать ни о чем не стала.

— Ты может есть хочешь? Давай, я принесу!

— Не надо, иди ложись, у тебя тоже был непростой день, а я дойду, не маленький.

Кэш кивнула, положив ему руку на плечо.

— С новым годом, Стивен.

Утро и в самом деле выдалось по новогоднему солнечным и ясным, как того и ожидала Кэшеди. Она практически сразу уснула, стоило голове почувствовать мягкую подушку. Вопреки всем ожиданиям, ей ничего не снилось. Она сладко потянулась, провалявшись еще пару минут, а потом решительно встала.

Недалеко от еловый корзины, их ждал ворох подарков. Так друзья решили компенсировать, то, что не праздновали Рождество все вместе.

Ей хотелось увидеть встал ли уже кто-нибудь, посмотреть, как чувствует себя Эмили, и стал ли уже кто-то распаковывать подарки.

В отражении зеркала в состаренной раме, с якобы облупившейся краской на нее смотрела еще лохматая, но уже вполне прилично выглядевшая девушка, не смесь вампира с вурдалаком и вот тем оборотнем-профессором из «Гарри Поттера».

Первое, что ей бросилось в глаза: открытая дверь в комнату Алекса, заглянув в нее, Кэш чуть было не села, но на самом деле сползла по косяку вниз. Не осталось ничего, что говорило бы о пребывании Лекса в этой спальне, только запах туалетной воды и ничего больше. Застеленная постель, пустые полки и шкафы.

— Доброе утро, милая. Хочешь кофе?

Кэш взглянула на протянутую ей кружку в руках Криса. Он присел возле нее, в его голосе звучали заботливые нотки, но сейчас это вызвало рвотный позыв. Это было издевательство.

— Отойди от меня и не подходи ко мне больше. Никогда.

Произнесла она негромко, вновь посмотрев перед собой.

— Я не шутил. Он уехал этой ночью. Предложение о замужестве…

Кэш не дослушала его, резко поднимаясь и в тот момент, когда он поравнялся с ней, с силой ударила двумя пальцами в солнечное сплетение, быстро нажимая на определенные точки, тут же отскочив от него. Это ожидаемая реакция, что жертва захочет оттолкнуть от себя в случае блокировки дыхания. Кристофер пытался сделать вздох, но у него не получалось.

Кэш держала в руках короткий меч вакидзаси[1], остановив его в нескольких миллиметрах от его шеи в классическом выпаде: держа клинок вдоль правой руки, от кисти до локтя. Лезвие короткого меча переливалось в солнечных лучах, отражая все оттенки золотого.

— Никогда больше не подходи ко мне, это было последнее предупреждение, — спокойно проговорила девушка, ощущая смертельный холод там, где должно было быть сердце. — В следующий раз я вытащу меч и снесу твою башку, как любому другому вурдалаку или демону. Если ты меня понял моргни один раз, если нет…

Он моргнул. Кэш кивнула, меч растворился в воздухе. Она отступила.

— Постой здесь. Твоя смерть будет такая же удушливая и невыносимая, как наши с тобой отношения. Если что, я внизу.

Приподняв уголки губ в холодной улыбке, Кэш вышла из комнаты и пошла вниз завтракать. Ничего страшного, отойдет! Он же бессмертный.

[1] Короткий меч, в паре с катаной образует стандартное вооружение самурая.

8. "Если бы это был муж или парень, то меня бы здесь не было."

Кэш вышла из душа, промакивая белоснежным полотенцем потемневшие от влаги волосы. Сейчас они не вились теми шикарными светлыми локонами, что взметались в воздух при каждом ее движении под громкую музыку клуба; в данную секунду мокрые и спутанные, спадающие ей на лицо многочисленными тонкими прядками, делали ее образ еще более соблазнительным.

— Все равно, такое ощущение, что я в гостинице. На полотенцах не хватает вышитого названия отеля или его эмблемы.

Отбросив полотенце на кресло, она разодрала спутанные пряди пальцами, посетовав на себя за то, что так и не завела у себя привычку таскать в своей сумочке расческу и откинула их назад. По номеру разлился ощутимый запах шампуня, что-то с тропическими фруктами, смешиваясь с ночными запахами, что принес теплый ветер с улиц Тайбея.

— Не гостиница, а хорошая съемная квартира и приходящая уборщица, отправляет вещи не куда-нибудь, а в отличную прачечную.

— Еще скажи, что элитную, — пошутила Кэш, она и сама не знала откуда это взялось. Ни разу не вспоминала о тех событиях и о том человеке уже порядка двух лет, а тут что-то пришло на ум, упало на язык.

— Можно и так сказать, химию везут из штатов, для таких взыскательных клиентов, как я.

Девушка только кивнула в ответ, принимаясь подбирать разбросанные по полу вещи. Он не заметил ее насмешливой улыбки, что все-таки пробилась к губам, как бы она себя не сдерживала. Взыскательный клиент!

— Тебя звонили, — Дэвид покрутил в руках ее телефон, уже выставленный на режим без звука. — Какой-то Иен!

Мужчина откинулся на спинку кровати, наблюдая за обнаженной женщиной, что, совершенно не стесняясь своей наготы, прошлась по номеру в поисках своих вещей. Каждое ее движение исполнено спокойствием, молчаливой грации: без нарочитого виляниями бедрами или выставленной напоказ сексуальностью. Видит Бог у нее есть на что посмотреть: стройные ноги, округлые бедра, подтянутая попа, выраженная талия и полная грудь, лишенная силикона. Он проверил. Все в ней было свое, собственное, натуральное.

— Да, я слышу. — Послышалось сверху насмешливо. — Перезвоню или перезвонят.

Наконец она подошла к кровати, держа в одной руке собранные вещи, а другую протягивая к нему. Дэвид еще раз крутанул телефон, пробежавшись по ней взглядом, как он не старался, у него так и не получилось залезть во внутрь ее новенького Blackberry, оценить новую модель и взглянуть на фотографии, набрать свой номер в конце концов, чтобы наконец уже узнать ее.

— Что за Иен?

Кэш не дождавшись, когда он отдаст ей коммуникатор, присела на край кровати, положив рядом черное платье, принявшись натягивать трусики, продевая в них изящные ступни.

— Какая разница?

Дэвид приподнялся в одно движение, опрокидывая ее назад на свою руку.

— Муж? Парень?

Она смешливо улыбнулась, протянув руку к его волосам и поправив их на висках, затем приподнялась на лопатках, поправляя белье на бедрах.

— Если бы это был муж или парень, то меня бы здесь не было. Отпустишь меня?

Ее ответ удовлетворил его. Он отражался в ее глазах, в то время как улыбка почти исчезла с ее губ, оставив лишь ее «тень». Дэвид не удержался, его рука прошлась по ее бедру, поднимаясь выше. Он совсем не против того, чтобы она осталась у него на ночь.

— Останься еще. Почему ты всегда уходишь?

— Я спать хочу и люблю это делать в своей кровати и, что значит всегда? Для трех встреч, это слово слишком поспешно.

Просто ответила она, легко выскользнув из его объятий. Дэвид перекатился на спину, глядя на то, как платье скользит по ее телу и наконец, она оправляет его, легко пройдясь ладонями по бедрам.

— Как ты могла заметить здесь тоже есть кровать, подушек великое множество, а я обещаю тебе согревающие объятья.

Он добивался ее внимания на протяжении трех недель, каждый вечер совершая тур по клубам, в ее поисках.

Однажды увидев ее среди танцующих и предприняв попытку очаровать, пустив вход все свое обаяние, Дэвид терпел неудачи, она не проявляла интереса, танцевала с ним, отказалась от коктейлей и еще через пару треков исчезала.

Дэвид бы забыл ее, вокруг множество красивых женщин, но было в ней что-то такое, что запомнилось ему и не давало покоя.

Он не смог бы объяснить, что именно: возможно то, что она отвергала его раз за разом, или то, как она это делала, всегда словно посмеивалась над ним, исчезала и не позволяла провожать себя до дома, в попытке узнать свой адрес.

Иногда он чувствовал себя совсем мальчишкой рядом с ней, но глупости все это — ей ведь не больше двадцати пяти, они или ровня друг другу, или может быть она на пару лет старше его. Чего не может изменить пластическая хирургия — голос и руки, у нее с этим было все в порядке.

— Давай уже познакомимся, Золотые кудри! Сколько можно от меня бегать? — Он пропустил между пальцев прядь темных волос, со светлыми кончиками на концах, — Меня зовут Дэвид, а тебя?

— Кэш. Наши встречи все меньше похожи на случайность, ты преследуешь меня!

Может все дело было в том, как она танцевала, с чувством и чувственно, привлекая к себе взгляды мужчин и женщин, выделяясь на фоне азиатов и разряженных туристов, как яркое пятно прожектора направленное на сцену.

Он часто встречал ее в клубах Тайбэя, потом это превратилось в увлекательный квест, даже в некое преследование, найти, где же она отплясывает на этот раз. Потом, неделю назад, Кэш наконец поддалась, оказавшись в его номере, без выпивки, денег, просто потому, что так захотела.

— Нет. Я люблю спать в своей кровати, так одеяло никто не стягивает и подушками делиться ни с кем не требуется. Дай, пожалуйста, телефон!

Дэвид спрятал телефон под подушку, заложив руки под голову. Кэш вновь отступила, поглядев на плечистого красавца развалившегося на кровати. На выделившихся кубиках его пресса, белье стирать можно или в шахматы играть, ухоженный, кажется, что отшлифованный до идеального состояния, все в нем было прекрасно. И скучно.

Так и не скажешь, что компьютерный гений.

— Я не каждой девушке предлагаю остаться, — улыбаясь заметил ее новый знакомый.

Кэш все-таки наклонилась к нему, опираясь ладонью на его живот и наклоняясь к его лицу, проговорила ему в губы:

— Дэвид, утром у меня самолет. Мне нужно собраться. Ты был очень мил, но мне и в самом деле пора.

— Ты так и не дала мне свой номер телефона. Теперь же сбегаешь и что-то мне подсказывает, что ты не собиралась говорить мне об этом, не собиралась прощаться.

Он не удержался, проводя рукой по ее бедрам, сдвигая скользкую и прохладную ткань платья, упавшие на грудь мокрые волосы щекотали кожу груди.

— Зачем? Будешь писать мне смс и клясться в любви? Или слать мне умильные видео с котиками? Добавишься ко мне в друзья на MySpace?

— А ты там есть? — девушка покачала головой. Так он и думал. — Через полгода я собираюсь домой, в Канаду. Может мы встретимся и выпьем кофе?

— Ты не знаешь из какого я города. Я американка.

— Это чувствуется. Если ты скажешь мне его, я выберу билеты с пересадкой. Ну же! Только кофе. Неужели так плохо провели время, что ты бежишь от меня, как от огня?

Кэш кивнула, поддавшись уговорам. Она не планировала больше встречаться с ним. Так же, как в самом начале не собиралась обращать на него внимание, спать с ним, а потом повторять их встречи.

Она обувалась в босоножки, бросив небольшую сумку и оперевшись на узкую стойку консьержа.

— Вам вызвать такси?

В сумке вновь зазвонил телефон и Кэшеди покачала головой, в ответ на это любезное предложение.

— Нет, спасибо. Я пройдусь пешком.

Она вышла в душную и громкую «прохладу» ночи, наполненную многочисленными запахами и звуками. Крошечный садик вокруг дома, который она преодолела в три шага, калитка и вот она на оживленной улице Тайбэя. Здесь все улицы оживленные, кажется нет такого места в это стране, где можно было бы остаться в одиночестве, но были еще храмы, в которых еще возможно постичь относительный покой и тишину.

— Да, Сиена! Какая ты настойчивая все-таки! Я ведь могу и спать в такой час!

Она ответила на уже третий звонок подруги, улыбаясь при этом.

— Для той, что спит ты слишком долго не берешь трубку. Как зовут твоего Морфея?

— Это неважно. Сейчас будет очень громко потерпи!

Она зажала динамик ладонью, перебегая дорогу, лавируя среди гудящих машин, повозок, мотороллеров и мопедов.

— Все, я здесь!

— Почему неважно? Бери его собой, порежем волны все вместе, ты не будешь скучать.

— Я и так не буду скучать. Не переживай. Ты вообще, чего звонила так поздно?

— Я уже подумываю обидеться! Это у тебя поздно, а у нас очень рано. Я беспокоюсь, что тебя так приспичило вспомнить о нашем предназначении? Никто никого не ловит уже лет двести, все свободны от древних обязательств.

По фырканью Сиены не трудно было догадаться, что именно она об этом думает.

— Иен, он три дня, как мертв. Все в порядке. Молодым демонам надо давать понять, что и на них есть управа, они совсем распоясались, нападают считай средь белого дня. Он выпил ту женщину, а все свалили на то, что она попробовала какой-то местной дряни сомнительного качества. Но этот ежевичный цвет, дымок на ее губах они разумеется не видели.

— Ну и зачем тебе это нужно? Знаешь сколько людей умирают по всему миру?

Сиена на другом конце света перешла на драматический шепот, явно, чтобы не разбудить Марка.

— Так велела моя совесть. Ты не видела ее, как она выглядела — в гроб краше кладут! Человек в коме, а этот даже не вспомнил ее. Это ты сейчас так возмущаешься, а будь на моем месте, то поступила бы также!

Да, Сиена поступила бы также, она бы еще и землю того заставила есть и могилу себе выкопать, прежде чем похоронить в ней его же бренные останки.

— Ты убила его? Пожалуйста, не ввязывайся ни во что больше.

— Да и все сделала по науке, раздала плоть бродячим собакам, а часть съела сама.

— Кэш! Какая мерзость!

— Я пошутила, не нашла я бродячих собак в столь поздний час, — Кэш рассмеялась возмущению подруги, остро ощутив, как все-таки соскучилась по ней и по Марку. — Не ввяжусь, через несколько часов уже увидимся с тобой. Не переживай. Давай, я пошла спать.

— Да, давай.

На другом конце света Сиена отбросила телефон в сторону, мысленно поблагодарив высшие силы, что все наконец закончилось и с подругой все в порядке.

Долгих два года она не виделась с друзьями. Кругосветное путешествие, которое она планировала закончить ровно через год после его начала, несколько затянулось. За это время она жила продолжительными и совсем краткими периодами в разных странах, знакомясь с интересными людьми и уничтожая разнообразных демонов.

Иногда встречала бессмертных, но ни с кем из них дружбы так и не получилось, пусть она и не стремилась к этому.

— Доброе утро. Давно проснулась?

Сиена «выползла» на залитую солнцем лужайку заднего двора, с небольшим садиком камней и искусственным прудом посередине. Все выполнено в лучших традициях Азии, лежаки и те сделаны из бамбука, на одном из них полулежала Кэш, устремив глаза на экран, рядом с ней на траве валялся фотоаппарат Canon и кабели к нему.

— Да, в шесть. А сейчас сколько?

Не дожидаясь ответа она взглянула на запястье и хмыкнула, четыре часа уже пялится в экран, но осталось совсем чуть-чуть дописать статью и разместить фотографии в блогах, на сайтах. Фриланс каким бы заманчивым он не казался на первый взгляд, требует определенной дисциплины и усидчивости, а еще не забывать переворачиваться и использовать крем для загара, с максимальной защитой от вредоносных ультрафиолетовых лучей.

— Марк уже проснулся? Пора готовить завтрак?

Сиена заглянула ей через плечо, перед этим коснувшись пальцами ноги воды в пруду, все из-за детского желания пустить круги в маленьком водоеме.

— Нет, спит еще. Опять проваляется до полудня.

На мерцающем экране ноутбука, в углу, горел узнаваемый разноцветный мячик всемирно известной компании, в браузере горело не меньше десяти вкладок, а на панели инструментов было открыто сразу три текстовых документа, один из них Кэш открыла на ее глазах, что-то добавляла, перечитывала, выделяла и удаляла.

— Это по-твоему жизнь? Вставать ни свет ни заря и портить глаза, морща лоб для создания очередного материала?

Кэш взглянула на лохматую Сиену, эти слова она повторяет изо дня в течение всего того месяца, что они живут на вилле.

— Стоило ради этого уезжать из дома? Я бы поговорила кое с кем и тебя бы взяли стажером на телевидение, там и платят мало и работы через край. Нервный тик обеспечен уже через месяц.

Сиена потянулась к ее бокалу наполовину полного соком из местных фруктов. Кэш открыла было рот, чтобы предупредить ее, что она уже и не помнит сколько времени не притрагивалась к напитку и он испортился, но это было лишним, Сиена уже скривилась, нахмурилась и стала искать место куда можно было бы выплюнуть теплую и такую противную гадость.

— Можно вернуть это обратно в стакан, на вряд ли я буду это пить. Это будет тебе уроком: не пей из чужой посуды, — Кэш еще раз поглядела на ее скуксившийся вид, рассмеявшись — мопсиком станешь. Подержи, пожалуйста.

Кэш поднялась, забрав у нее только что врученный ей ноутбук.

— Возьми фотоаппарат. И пошли в дом. Кофе здорово перебивает вкус любой гадости, а потом прогуляемся до местного рынка.

— А просто приготовить завтрак нельзя?

— Нельзя, сегодня вторник, значит приезжают фермеры, может удастся купить у них молока или еще чего-нибудь вкусненького.

Заныла было Сиена, но тут же вспомнив о чем-то, перевела разговор в другое русло, решив, что это весьма кстати и она вновь сможет завести речь о том, что неплохо бы вернуться домой.

— Я понимаю почему тебя так привлекает Азия. Тут все так дешево, ярко и красочно. Вечный праздник, вечное лето.

— Не скажи. В сезон дождей повеситься хочется.

Сиена выгрузила на стол кухни пакеты с разнообразными фруктами, среди которых как не странно преобладала клубника. Вроде бы они не первый день живут в Таиланде, но каждый раз она не может удержаться и покупает эту ягоду в огромных количествах, у нее практически сразу высыпает на щеках, чешутся руки, ноги, но на следующий день все проходит. Так что она смело повторяет один и тот же фокус с покупкой клубники стоит им только отправится на рынок. Продавцы уже знают, что ей предлагать и расхваливать, она ведь практически не торгуется.

— И много разнообразных фруктов. Ты опять накупила клубники, здесь великое разнообразие всего на свете, а ты упарываешься по этой ягоде. Попробуй змеиный фрукт, вкус неописуемый.

Сиена не обратила внимание на ее выпад касательно ягод, наоборот, подвинула контейнер к себе поближе.

— Но неужели тебе не хочется домой? Ты ведь и дома можешь сидеть у ноутбука, ведя записи в своих блогах и фотографируя Нью-Йорк со всех сторон, можно описывать работу ресторана, создавать новые блюда и искать замечательные места в этом огромном и прекрасном городе.

Кэш разбирала пакеты, глянув на нее исподлобья и только пожала губами, даже не пытаясь скрыть веселья.

— Кто-то читает мои записи?

— Да, читаю! Так я уверена, что с тобой все в порядке. Не убирай клубнику! Пора уже вернуться домой. — Сиена отвлеклась на присоединившегося к ним Марка, что чмокнул ее в висок, — доброе утро, милый.

— Доброе утро. Не объедайся, я прошу тебя. Тебе же потом будет плохо.

Кэш уже включила плиту, ставя на нее сковородку, чтобы приготовить омлет.

— Доброе утро, Марк. И что я там буду делать? Я не хочу возвращаться ни в Нью-Йорк, ни в Чикаго. У меня в планах Австралия и Большой коралловый риф, про Нью-Йорк читать никому неинтересно. Моя аудитория — это как раз-таки Америка и Европа, я увлекаю их неведомыми им местами, странами, местной кухней, а что необычного в Нью-Йорке? Как везде — кругом каменные джунгли.

Кэш ловко разбила в миску несколько яиц, добавив в них немного молока и ложку обычной, холодной воды.

— Легко писать о тропических странах, а ты попробуй интересно написать о том, что и так всем известно. Надо привлекать туристов в Америку, быть патриотом своей страны и развивать местный туризм.

Кэш бросила на нее скептический взгляд, в пафосных речах подруги легко угадывалась незамысловатая хитрость, провокация — сделать все, чтобы она вернулась домой, вызвав в ней азарт и попытку доказать, что ей по плечу и такая задача.

— Сиена, все твои ухищрения, они на виду. Туризм развивают те, кому за это платят немалые деньги и у них это отлично получается. Ты уже слышала мое мнение, причины по которым я уехала из Штатов, я озвучила тебе еще два года назад.

— Два года назад ты передала управление рестораном Стивену и причиной твоего путешествия была вовсе не твоя аудитория, тогда это было «желание отвлечься и увидеть что-то новое»! За два года ты навидалась всякого…

Все действительно так, но, как водится, человеку свойственно меняться и, стремясь разнообразить свое, казалось бы, бесцельное путешествие, Кэш завела блог, а следом и второй тематический, посвященный кухне и блюдам тех мест, где она бывала. Неожиданное увлечение стало приносить какой-никакой доход, позволяя откладывать деньги от работы ресторана на отдельный счет, практически не притрагиваясь к ним. Однажды, накопив хорошую сумму, она сможет купить дом, избежав каких-либо обязательств перед банком или государством.

— Иен, не начинай, пожалуйста.

Сиена не обратила внимание на просьбу, уже не первый раз между ними происходит свой диалог, но каждый новый день они продвигаются все дальше и дальше и сейчас говорят о том, о чем Кэш раньше и вспоминать не хотела, не говоря уже о том, чтобы обсуждать — меньше уходила во двор заниматься статьями, большее убегала на пляж, прихватив с собой доску.

— В самом деле Кэш, ты же не вечно будешь скитаться по миру, а нам хочется, чтобы ты была поблизости и все хотя бы отдаленно напоминало старые добрые времена.

— Не будет уже все, как раньше. Даже не потому, что время прошло и в одну реку не вступишь дважды, как вы это представляете? Я приду в гости, а там Стив и Эмили, со своей неконтролируемой ревностью. Прошлый раз она тебе голову разбила, вновь связалась с тем демоном, что надоумил ее напасть и убить меня, целенаправленно сливала меня Кристоферу, чтобы испортить мне жизнь и у нее это таки получилось! Одному Богу известно, где и как она встречалась с этим лукавым, но факт в том, что она ревнует, как кошка и ей удалось выставить меня виноватой в том, что она больная на голову. Подумать только, это я заигрываю со всеми мужиками подряд и кручу им хвосты.

— Никто не поверил ей, а Стивен — он просто любит ее. Насчет хвостов, я заметила какой интерес ты вызываешь у одиноких мужчин и не одиноких тоже.

Кэш фыркнула в ответ на это — ее меньше всего интересуют женатики, они как люди с другой планеты, контакт с которыми невозможен ни по каким причинам.

— Она ведь так и не рассказала ему ничего?

Кэш поставила тарелки перед Марком и Сиеной, разделяя между ними пышный омлет, добавив в него помидоры, огурцы и маринованный лук.

— Нет, он ничего такого не говорил, но я не уверенна, что рассказал бы.

— Но ей ведь стало лучше, не бросается она ни на кого?

Кэш села на высокий стул, подобрав со стола кружку и сделав глоток. Сиена пока еще не притронулась к еде, под столом едва заметно ее ногу толкнул Марк.

— Нет, на меня точно нет. Мы с ней практически не общаемся, когда они приходят к нам в гости, сама понимаешь, что времени каждому много не уделишь, да мне и не хочется этого. Я приглашаю их исключительно из-за Стива. Мне тебя не хватает, а Эмили черт с ней! Я готова пожертвовать им, но только ты возвращайся!

«Пожертвовать Стивеном» — эта фраза неприятно «царапнула» Кэш, но тут ничего не поделаешь и эта цена за то, что она когда-то познакомила этих двоих. Если призадуматься, мало какой женщине понравится общение любимого мужчины с бывшей подругой пусть и в общей компании. Увы, слишком многое в поведении Эмили и в ее последующих сбивчивых, истеричных и гневных объяснениях не стало понятно для разумения Кэш.

Если бы она ревновала своего парня, она бы постаралась отвадить его от компании, где он мог общаться с предполагаемой соперницей. Это самый простой и действенный вариант. Но у нее бы и мысли не возникло сдружится с Кристофером, докладывать ему обо всех ее перемещениях, чтобы он держал ее в узде, женился, тем самым не подпустив ее к Стиву. У нее и по сей день при воспоминаниях о том дне в мозгу что-то ломается, Кэш тоже женщина, но тут прекрасно понимает присказку, «женская логика самая жестокая и беспощадная».

— Я подумаю, а теперь ешьте и давайте собираться на пляж, сейчас там туристов должно быть меньше всего. Время обеда!

Они вновь вернулись к этому разговору, но в этот раз к уговорам Сиены присоединился Марк, стоило той намазать нос пастой, подхватить доску и броситься покорять новую волну.

— Она беспокоится за тебя и жутко скучает, вот почему мучает тебя эти разговорами каждый день.

Кэш отвлеклась от просмотра фотографий на экране фотоаппарата, взглянув на друга, лежащего на соседнем лежаке в солнечных очках на переносице.

— Марк! Вот только ты не начинай, пожалуйста!

Ее недовольный окрик не подействовал на него, он как ни в чем не бывало продолжил.

— Кэш. Ты тоже пойми ее, она тебя уговаривает и созванивается с тобой чаще, чем со мной, а ты не хочешь уступить, она расстраивается и думает, что только для нее эта дружба важна, а для тебя — нет.

Кэш не подумала об этом. Солнечный день в одну секунду перестал радовать ее.

— Это неправда.

Марк кивнул, приподнявшись и наблюдая за Иен, у которой получилось-таки оседлать волну, правда ненадолго всего-то на пару счастливых секунд.

— Я верю тебе. Вернись для начала в Америку, не будь так далеко. Пусть она будет мотаться к тебе на каждые выходные, во Флориду или в Канзас, на худой конец в Юту. Может и ты захочешь навестить нас, но она будет спокойна, что на тебя не накинется тысяча китайских чертей и этот телефонный звонок последнее, что она услышит о тебе. В конце-то концов, тебе самой-то домой не хочется?

Кэш свесила ноги с лежака, упираясь ступнями в нагретый песок.

— Хочется. Но тогда, когда звонит Иен, а так, меня затянули путешествия и мне некогда скучать.

Марк все еще глядел перед собой, но краем глаз наблюдая за Кэш, как бы между прочим продолжил:

— У нас тоже некогда скучать, столько всего происходит, поменяй дислокацию, добавь остроты своим блогам, что ты все по теплым странам скачешь? Метнись на север, в Канаду, на Аляску раз тебя так увлекло это дело. Рыбалка, охота, сбор ягод и грибов, гонки на собачьих и оленьих упряжках, яхтенные регаты, сколько фестивалей. Мир так мало знает об Америке, только и знают, что о статуе Свободы, Вегасе и Лос-Анджелесе.

Кэш усмехнулась, преимущества теплых стран, по ее мнению, очевидны и весь этот случайный разговор шит белым нитками, но надо подыграть друзьям, выслушать, все-таки стараются.

— В тропиках, на экваторе я могу жить круглый год, а вот на Севере холодно и просто так в шалашике мне перебиться не получится.

Кэш поднялась, оправляя низ бикини. Марк посмотрел на загоревшую девушку снизу-вверх: она очень изменилась за эти два года, в лучшую сторону, разумеется. Блеск в глазах — главный показатель произошедших в ней изменений, — кругосветка, смена обстановки пошла ей на пользу. Все-таки человеческий организм сам знает, что ему нужно и как лучше, так что не стоит противиться каким-то его желаниям.

— Не говори Сиене, а то она распилит меня за то, что я предложил вариант у черта на куличках. У меня есть родственница на Аляске. Не самая близкая, но все же. Бабушка Берти так ее зовут, она живет не далеко от Крейга, хотя, кому я вру, далековато. Городок там совсем крошечный, деревня, если говорить уж совсем начистоту.

Кэш села обратно, внимательно посмотрев на Марка. При слове «Аляска» девушка тихо присвистнула, но продолжила слушать историю с «заманчивым» предложением.

— Дом у нее там, хозяйство, мы давно уже пытаемся вывезти ее оттуда, здоровье у нее уже не то, уже трижды подводило сердце, близким мотаться к ней совсем не хочется и от цивилизации там одно лишь только слово. Она не хочет продавать дом, уперлась, что сдаст его в аренду, но кто поедет в медвежий угол?

— А я стало быть поеду?

— Ненадолго. Но как знать, может тебе понравится там? Заключи с ней договор на полгода, год, выплати деньги, а там уж мы убедим ее за это время, что с нами лучше, как-нибудь подведем к тому, что никто и никогда не захочет возвращаться в родные края. Деньги мы тебе вернем. Подумай над этим, нет, так будем решать, придумывать что-нибудь еще. Сиена будет рада, и ты наберешь новый материал для своих выпусков, покажешь, что все тебе по плечу и жизнь хороша не только в бикини и с доской наперевес.

Кэш кивнула, она подумает над его предложением обязательно.

— Хорошо, я дам тебе знать, если решусь на эту авантюру. Но не раньше, чем через месяц, у меня в планах Австралия, билеты уже куплены задаток за квартиру уже внесен, и я уже написала и рассказала об этих планах своим читателям и зрителям, а там уж я решу двигать ли мне на север или в Эквадор.

Вечером того же дня Марк рассказал Сиене о том, что ему вроде как удалось заинтересовать Кэш.

— Она убьет нас, если ничего не получится, если не осталось там ничего и речи не идет ни о какой любви. Ты это понимаешь?

К этому разговору Марк и Сиена начали готовиться давно, репетируя и проигрывая все возможные варианты. Два года более чем достаточно, чтобы все обиды позабылись, а воспоминания о том дне притупились.

— Понимаю, — Сиена укладывалась в постель, накидывая на ноги легкое одеяло, она улыбнулась своим мыслям нисколько не сомневаясь, что ее затея обречена на удачу, — случилось очевидное недоразумение. И если она согласится, и твоя Берти все-таки сдаст ей дом, то Кэш уже не отступит пока ей не удастся покорить тот край. В конце концов там безопаснее, кого она может повстречать там со своей катаной: духов леса, водяных, русалок? Даже если и так, то их мы не убиваем.

— Оборотней? Берти часто рассказывала о том, что в тех диких краях такие еще водятся.

Сиена приглашающе откинула край одеяла в сторону, ожидая, когда Марк заберется в постель. Днями напролет они ловили волны, исследовали остров, мотались на материк, пробовали новую еду, загорали, танцевали в местных барах и, этот отпуск Сиена смело могла назвать самым лучшим в своей жизни засыпая с восхитительной усталостью и ожиданием нового дня в этом краю вечного праздника.

— Они везде водятся, но в диких краях реже, чем в городах. Все любят цивилизацию. Скоро начнется сезон дождей и нет ничего более унылого, чем сидеть целыми днями дома и смотреть на дождь. Она сама об этом говорила, этим утром.

— Она два года на него смотрела и ничего.

— А тут мы ей предлагаем снег, ничего страшного, волны есть и там, купит костюм потеплее.

— Добро пожаловать в Крейг!

Наконец произнес пилот маленького двухколесного самолета на пять мест, распахнув перед ней дверь, и протянул ей руку то ли для того, чтобы помочь выбраться, то ли затем, чтобы забрать ее сумки. Кэш зябко поежилась, скидывая ноги с соседнего сидения, которое она заняла, наплевав на все правила безопасности во время полета. Она умудрилась задремать при этом жутком шуме и тряске, вдобавок ко всему озябнуть, но вместо того чтобы плотнее закутаться, наоборот расстегнула куртку, чтобы быстрее прийти в себя.

— Помогу вам выбраться, — развеял он ее сомнения, перед этим сняв знаменитые зеркальные очки пилота, такие бесполезные в этот пасмурный и серый день. — Крейг встречает вас в лучшем своем виде.

— Боюсь представить, что же тогда худший, — Кэш протянула ему руку, пригнувшись и выскальзывая из салона самолета.

Мужчина выпустил ее руку, с интересом разглядывая новую гостью города. К кому могла приехать эта загоревшая красавица с колючим взглядом?

— Нет, солнечные дни у нас не редкость. Погода меняется, глобальное потепление так говорят! Но такие дни — это фирменная карточка города и он не обманывает вас в ваших ожиданиях. Я помогу.

Отстранив ее в сторону, мужчина потянулся к ее сумкам, поразившись их весу, до самолета в Питерсберге девушка несла их самостоятельно.

— Откуда вы знаете о моих ожиданиях? Они что, у меня на лице написаны?

Кэш еще не пришла в себя, не стараясь смягчить он и быть хоть сколько-нибудь любезной, мышцы и суставы болели после неудобного перелета. Она чувствовала себя развалиной, а ведь ей еще и шестидесяти нет.

«Так старость приходит, наверное,»- подумала Кэш хмуро окинув здание аэропорта, на которой красовалась огромная надпись «Craig Air Center». Ничего себе центр, трудно представить, что в нем находятся многочисленные магазины Duty Free, терминалы и эскалаторы, большой ангар и только.

— Но восторга вы не испытываете, — заметил мужчина, проследив за ее взглядом. — Что у вас там, кирпичи? У нас они тоже есть.

Кэш позволила себе улыбнуться, за время полета они совсем не общались, мужчина смотрел вперед, да на приборную доску, а Кэш поразмыслив, решила, что надо бы взять и поспать, а не пытаться общаться, пытаясь переорать шум двигателей, выглядя при этом совершенно по-идиотски.

— Вещи и кое-что из снаряжения, — она поправила сумку с фотокамерой, переместив ее за спину. — Вы не подскажите, как мне добраться до города? Я почему-то сомневаюсь, что тут ходят аэробусы.

Кэш протянула руку к сумкам, но оказавшийся таким общительным пилот самолета качнул подбородком в сторону здания аэропорта.

— Помогу вам донести. Пойдемте. Не зря сомневаетесь, можно вызвать такси, Минди даст вам телефон. Но скорее всего, она уже вызвала Хэнка. Не часто к нам прилетают гости с большой земли.

Кэш не долго гадала, а на самом деле ей было все равно на то, кто же такая эта Минди и, кто такой этот Хэнк, но мужчину не перебивала, только слабо поинтересовалась:

— А как же добираются до города местные аборигены?

— Оставляют свои машины на стоянке у аэропорта на обратном пути забирают. Минди — наш авиадиспетчер, а Хэнк подрабатывает извозом. Вы не удивляйтесь, у нас городок маленький, все друг друга знают по именам. Непременно захотят познакомиться, а в дальнейшем станут обращаться по имени. Вы к нам надолго?

Кэш задумалась на мгновение, убрав руки в карманы куртки и неопределенно пожав плечами.

— Это не от меня зависит. Самое меньшее на неделю, а большое, там уж посмотрим. Вы сказали, что все тут знают друг друга по именам.

Они дошли до при аэропортной стоянки, на которой ее и в самом деле ждал одинокий пикап и мужчина возле него в компании девушки с туго завитыми белокурыми локонами, спадающими ей на плечи. На их приближение девушка обернулась, заметив, как метнулся в их сторону взгляд Хэнка, Кэш достался оценивающий взгляд, а кокетливая улыбка плавно, но неумолимо пропала с ее лица. Кэш только усмехнулась на это про себя, наверняка первая красавица, от ее взгляда не укрылось, как взгляд девушки прошелся по ее рукам, на ее досаду Кэш так и не вынула кисти из карманов, не дав той понять замужем она или нет.

— Привет, Минди. Ну, как я и говорил, она позаботилась о том, как вам добраться до города.

Минди «выдавила» из себя улыбку, не без труда убрав с нее взгляд. Кэш только серьезно кивнула на замечание пилота, имени которого так и не узнала, решив, что надо налаживать контакт с местными, но руки вытаскивать не спешила. Она только несколько минут в этом городе, а уже есть моменты, что веселят ее несказанно.

— Привет. Спасибо вам, сразу видно профессионала. Ни в одном аэропорту мира нет такого сервиса.

Фраза насчет профессионала, достигла своей цели, девушка расправила плечи и не менее серьезно кивнула, протягивая ей руку.

— Край мира — это еще не значит, что конец цивилизации. Минди Баркер.

— Вот и я о том же, — в тон ей ответила Кэш, отметив весьма твердое рукопожатие. — Кэшеди Кинет.

Краем глаз она заметила, как старательно незаметно выдохнули мужчины и их плечи расслабились. Значит Минди не самый последний человек в городе, и они нет-нет да побаиваются ее. Вот только почему они так напряглись из-за их знакомства, чем могло грозить им ее плохое настроение? Или Кэш все на самом деле показалось?

— А вас я думаю зовут, — обратилась она к мужчине в рыжей, чуть засаленной куртке мехом во внутрь, он также, как и она стоял на распашку и быстро протянул руку опережая ее.

— Хэнк, просто Хэнк, давайте без фамилий. Ну что, поехали. Давай сюда сумки. Дэн! Хватит студить нашу гостью, а ты прыгай в салон и куртку застегни!

Вот так быстро она перешла на «ты» с Хэнком и узнала имя пилота. Ну и куртку застегнула, поддавшись покровительственно-отцовскому голосу водителя.

— Спасибо, вы очень помогли мне.

Бросила она ему напоследок, но быстро перевела взгляд на девушку.

— И вам, Минди.

Всю дорогу Хэнк болтал без умолку, разрушив все представления Кэш о людях, живущих на Севере, раньше они представлялись ей немногословными и хмурыми. Из Хэнка, напротив, лилось как из рога изобилия. Она узнала небольшую историю города, с гордостью поведал о русских корнях, но тут же серьезно заметил, что по-русски у них уже никто не говорит, вспомнил все значимые праздники, городские события, поведал, чем занимаются местные, и что является основным источником их дохода.

— Тебя ведь в гостиницу везти? В какую?

Кэш до этого разглядывающая в окно красоты приморского края, чуть было не ляпнула: а у вас их тут что очень много? Но сдержалась, предусмотрительно переложив выбор на него.

— Да, пожалуй, я доверюсь вашему выбору. Везите туда где лучше, но предупреждаю, — Кэш заметила его довольно вспыхнувший взгляд, — если там будут плохо кормить и будут холодные номера, я прокляну вас и всю вашу семью до десятого поколения.

Мужчина замолк на пару минут, устремив взгляд на дорогу. Пожалуй, с шутками тут нужно быть поосторожнее. Цивилизация здесь есть, а вот в мистику верить не прекращают.

Хэнк бросил на нее еще один настороженный взгляд, Кэш наконец не выдержала, весело улыбнувшись, отворачиваясь к окну.

— Шутки изволите шутить! А ведь тут до сих пор верят в подобные вещи, всего-то через пролив и можно встретить шаманов, общающихся с духами, ведьм, что наводят порчу.

— Да, ну вас! Разве я похожа на ведьму? Максимум аппетит могу испортить похабным анекдотом и то не всем, а только очень чувствительным барышням. Есть тут у вас такие?

Хэнк захохотал, громко и заливисто, Кэш расслабилась. Вот пытается она расположить к себе местное население, а вдруг у нее ничего не выйдет, и бабушка Берти решит, что ее дом не для таких, как она? Ни за какие коврижки Кэш не покинет этот край, раньше, чем через неделю: пережить все это — многочасовой полет, бесконечные пересадки, тряску, гул и просто скрюченное положение, и уехать ни с чем? Да, этот город, как минимум должен ей не меньше полусотни удачных кадров, с пяток отличных историй и как минимум, одно вкусное блюдо!

— Твоя очередь рассказывать: с чем к нам пожаловала? На туриста ты не похожа.

— Почему это? У меня и камера есть.

Притворно возмутилась Кэш, желая понять логику аборигена. Ей понравилось слушать его, вел он себя очень открыто, располагающе к себе и рассказывал так, что хоть камеру включай и записывай его. Впрочем, если ничего не удастся, у нее будет местный гид. Судя по всему, в деньгах он нуждается, раз подрабатывает таксистом.

— После моего рассказа о Крейге ты не скуксилась. Ловить тут абсолютно нечего, все можно понять, заглянув на городской сайт, что люди и делают, прежде чем отправиться к нам, тысячу раз подумают и из этой тысячи к нам приедет хорошо бы один!

— Может я и есть этот один?

— Нет, — протяжно ответил ей водитель, их подбросило на ухабистом участке дороги. — Кажись сбил кого-то, может зайца? Погоди.

Машина затормозила, так что остатки ее завтрака подступили к горлу, а Хэнк уже шел по дороге назад, осматривая комок, чего-то серого, валяющийся на дороге, он подхватил его и понес к машине. Все-таки заяц.

О кузов пикапа что-то глухо стукнуло, а Хэнк вновь уселся на переднее сиденье, оттерев руки о джинсы, и машина вновь тронулась, резко бросившись вперед.

— О, Боже!

— Замутило?

— Нормально все. Но вы не ошиблись, я не турист, я к родственнице дальней приехала. Никогда здесь не была, родители настояли.

— К Берти Моренер никак?

— Как вы догадались?

У Кэш получилось искреннее удивиться, а Хэнк лишь довольно «крякнул», удовлетворенный своей наблюдательностью. Люди с материка, как на ладони, а их местных не провести, скучно, когда все и вокруг одни знакомые, учишься наблюдать и подмечать детали, обращать внимание на мелочи.

— Только у нее такая многочисленная родня, навещать приезжают, а вот на второй раз их уже не дождешься. Значит не на долго ты к нам.

— Как знать может мне у вас тут понравится?

Хэнк только кивнул на это с самым кислым выражением лица, тут ей понравится не должно. Что здесь делать такой красотке? Развлечений раз-два и обчелся, перспектив никаких, до Питерсберга не один час пути.

— Так что, может тебя сразу до Берти везти?

— Везти, но не сразу. Сначала все-таки в гостиницу, а потом к ней. Не хочу, чтобы она думала, что кроме нее мне и податься-то некуда.

— Натворила что ли чего?

— И, да и нет.

Кэш тихо кивнула и отвернулась к окну, она не думала над легендой, но сейчас в голове возникла мысль, что неплохо было бы иметь ее на всякий случай.

К родственнице Берти будет внимание, но все же не такое большое и пристальное, как к неизвестно откуда взявшейся девушке, неожиданно решившей погостить в их краях. Тем более, если узнают о покупке или сдаче дома, то к этим вопросам прибавятся и другие, например, откуда же у нее столько денег?

Кэш взглянула на себя в боковое зеркало заднего вида, отметив, что ничего в ней не изменилось за прошедшие годы, только волосы, но и те она перекрасила, высветлив концы и сменив черный на теплый каштановый.

Хэнк привез ее к гостинице, которая своим внешним видом ничем не уступала декорациям к фильмам о Диком Западе, не хватало только вывески Saloon, привязанных лошадей и ковбоев, что вылетали бы через двери, благодаря заботливым рукам более трезвых товарищей и Клинта Иствуда.

Двухэтажное, зеленое, с крупными буквами «отель» по всему фасаду и белоснежными перилами балкона выходящего на дорогу. На такой, утром, в нижнем белье не выйдешь, потянуться поприветствовать солнце, сразу станешь достоянием всего города, обсудят все и марку белья разглядят. Надо бы не забыть об этом по утру, а то с нее станется, привычки приобретенные в Индонезии, так сразу не изменить.

Владельцем отеля оказался с виду очень серьезный полноватый мужчина с седыми, вьющимися волосами, в серой клетчатой рубашке, распахнутой в вороте, обнажающей красноватую кожу шеи, линялых штанах с широкими лентами подтяжек на выпирающем пивном животике.

Мужчина вид имел внушительный и солидный, но Кэш сделала вывод, что он одинок, одежда на нем была чистая, но все-таки поношенная, где-то даже вышедшая из моды. Когда мужчина женат — вид он имеет совершенно другой, холеный!

Он заполнял бумаги на въезд, изредка поглядывая на нее поверх очков.

— Надолго к нам?

— Как придется, но хотелось бы надолго.

— В самом-то деле?

— Да, — подтвердила Кэш. — Колоритно тут у вас.

Она дернула плечиком, оглядывая помещение «салуна», который на первом этаже оказался баром с добротными деревянными столами, простыми стульями, жерлом камина в центре зала и тремя бильярдными столами у дальней стенки.

Два стола стол были маленькими с синим сукном и выставленными возле них, на полках, цветными, однотонными и полосатыми шарами, а вот третий — он был просто огромен и предназначался для снукера, с невероятно узкими входами в лузы, ярко-зеленым покрытием и новехонькими красными и разноцветными шарами. Видно, что стол приобрели и установили недавно, новый, даже глаза режет.

Сразу стало понятно почему Хэнк привез ее сюда — с первых минут его общения с хозяином заведения стало понятно, что они закадычные друзья и тот решил подсобить ему с клиентурой.

Кэш прошла в номер, опустив на пол сумки, оглядев местный «люкс», как назвал его хозяин. Львиную часть номера занимала кровать, накрытая меховым покрывалом, над ней висели лосиные рога, под ногами то ли лежала, то ли валялась медвежья шкура, на окнах всколыхнулись льняные занавески.

Негусто для двухсот пятидесяти баксов за ночь.

Кэш прошла к окну, выглянув на улицу. Тот самый балкон, быстро смеркалось, и она решила, что поездку к Берти надо бы отложить на завтра, а не пугать старушку поздними визитами с заманчивыми предложениями. Хотя Марк клятвенно заверил ее, что предупредил бабулю о приезде Кэш, но тем не менее правил приличия никто не отменял.

Кэш взглянула на часы: пять вечера стукнуло, а темно так, как будто все восемь.

Девушка села на кровать, задумавшись над планом действий: сначала душ, потом ужин, чуть-чуть прогуляться, поработать, а затем спать. Хэнка надо только попросить заехать за ней, нужны человеку деньги, то почему бы ему и не помочь?

Когда Кэш спустилась вниз, то оказалась в центре внимания, преимущественно мужского, женщины тоже были, но в меньшинстве, оказалось, что самый пик посетителей в будни дни — это время с шести до восьми, то есть сейчас.

Она так и застыла на лестнице под прицелом нескольких десятков взглядов, разговоры смолкли, звон кружек прекратился, удары кия стихли.

Суровые северяне самой разной наружности, в основном бородатые, загоревшие с выгоревшими лучиками морщинок у глаз, обветренной кожей, плотно сбитые, блондины, брюнеты, лысые, рыжие, с сигаретами и трубками в зубах.

На минуточку ей можно было представить себя под лучом прожектора в образе Мэрилин Монро, только Кэш была в джинсах, в клетчатой рубашке и ботинках, вид имела совершенно не гламурный, а наоборот самый простой, который назывался «я из душа» — влажные волосы, отсутствие косметики и распаренный нос.

— Всем привет, — только улыбнулась она, во всю силу отведенного ей природой обаяния, при этом подняв руку и поиграв в воздухе пальчиками, — вы разумеется уже все обо мне знаете, но я все же представлюсь — Кэшеди, из Мельбурна. Спустилась поужинать, возможно выпью пива, и иногда, я смущаюсь, когда меня так пристально разглядывают, особенно когда я ем. Всем спасибо.

Проговорив последнее, Кэш еще раз улыбнулась и сбежала с последних ступенек, подходя к стойке, за которой хозяйничал Сэм, единственный из присутствующих, что не замер впечатленный ее появлением.

— Что у вас есть на ужин, Сэмюель? Вы говорили, что завтрак или обед входит в цену за номер. Я хочу ужин.

— Просто Сэм, — с серьезным видом поправил ее хозяин, и продолжил, — Надо было сказать сразу, но так как ты ничего не ответила, я пришел к выводу что ты не голодна. Есть банка черной фасоли в собственном соку, могу погреть ее для тебя, если хочешь.

Тишина за ее спиной оглушала, взгляды прожигали спину и буравили лопатки. Кэш посмотрела на чашку с сухариками взять которые она не согласилась бы даже под угрозой сожжения, а потом подняла глаза на Сэма. Если это местная шутка, то ей совсем не смешно.

— Надеюсь, она не последняя и вы прибережете ее для меня. Я буду через час, крайний случай два, нагуляю аппетит и с удовольствием полакомлюсь этим объедением. Надеюсь, кусок хлеба у вас для меня найдется, и я еще закажу пива, темного, не фильтрованного.

Выдав все это, Кэш еще раз повернулась к своим зрителям, оглядев их с не тщательной скрываемой улыбкой, в ответ на те ухмылки, что она успела заметить.

Может быть ужин она и пропустила, но храни Господь Америку! Даже в самом маленьком и вшивом городишке всегда есть магазин или супермаркет, который работает круглосуточно. Такой она заметила еще на подъезде к отелю, так что ужин пусть и с черной фасолью будет вполне себе удачным, стоит докупить к нему парочку ингредиентов.

Понятно, что это какая-то местная шутка, еще бы понять какая, она не удивится, если на ночь здесь отключают воду или еще что-то типа того.

Кэш быстро подсушила волосы, оставив их чуть влажными, она торопилась: сейчас еще не совсем темно и ей надо поспешить, а то не ровен час на обратном пути заблудится.

У нее даже шапки никакой нет! Не простыть бы! Иначе, ночь будет ужасная.

Кэш прикрыла глаза на мгновение, делая глубокий, неспешный вдох и так же неспешно выдохнула. Внутренне умиротворение, внутренне умиротворение.

Накинув на себя куртку и подхватив бумажник с наличкой, предусмотрительно снятой еще в Питерсберге, она спустилась вниз, одолеваемая неким злым весельем. Город, как и сказал этот Дэн не спешил встречать ее с распростертыми объятиями, она пролетела к двери, толкая ее от себя, и чуть было не потеряла равновесие, когда кто-то снаружи потянул ее, открывая, и она вылетела, еще чуть-чуть и упав бы, но незнакомец от которого невыносимо несло рыбой, морем и затхлыми водорослями, успел схватить ее за выставленные вперед руки и отстранить от себя.

— Осторожней.

— Да-да, — быстро проговорила Кэш, задыхаясь от удушливого амбре.

Все длилось лишь доли мгновения, секунды, Кэш быстро вырвала руки, точнее мужчина отпустил ее и проскользнула между ним и дверью, торопясь уйти от зловония как можно дальше, и лишь через несколько шагов сделала первые вздохи полной грудью, заторопившись в магазин.

Мужчина только оглянулся ей в след, увидев мелькнувшие пряди светлых волос, дверь захлопнулась. Он не смог разглядеть лица девушки, что поспешила избавиться от его общества, даже не поблагодарив за помощь.

— Привет, Брэд.

Сэмюель, как это бывало обычно в этот час натирал и без того кристально чистую дубовую столешницу, сделанную из цельной доски, предмет его гордости, как иногда могло показаться. Он часто утверждал, что это столешница еще со времен открытия города и установили ее первопроходцы этого дикого края, однако, когда кто-то шутил и говорил, что Аляска некогда принадлежала русским, Сэм хмурился, кидал тряпку и отказывался обслуживать наглеца, посмевшего упомянуть сей позорный, по его мнению, факт.

— Аляска изначально принадлежала коренным американцам, а русские пришли сюда куда позже. Так что да, это место отстроили американцы.

Никто не брался с ним спорить после этого, а смельчак дерзнувший бросить подобное мог убираться восвояси, потому как Сэм, ни в какую и не за какие деньги не соглашался его обслуживать в тот вечер.

— Тебе как обычно?

Брэд примостился на барном стуле, еще раз посмотрев на дверь, что-то вновь заставило его оглянуться на нее.

— Да, мне как обычно. Кто это был?

— Новая постоялица. Не понравился ей ужин с бобами, убежала нагуливать аппетит. Знаем мы это, побежит искать где перекусить, да только в этот час негде. Руфус и Энн уже не работают, не сезон у них, видите ли, для работы в столь поздний час.

Сэм красочно хмыкнул, атмосфера в баре давно пришла в норму, стоило девушке покинуть бар. Вновь заговорили, полилась музыка из приемника, стал слышаться звук шаров, отскакиваемых от бортов и друг от друга.

— Проверка бобами? Сэм! Купит что-нибудь в круглосуточном.

— Но есть-то она будет здесь! А у меня правило только, со своим нельзя, покупай что-нибудь и у меня. Не все такие умные, как ты, не сглазь!

— И, кто она, зачем приехала?

Брэд почесал щеку, покрытую густой бородой, домой ему надо идти мыться и спать, только вот пива выпьет уж больно оно хорошее тут, лучше магазинного, в чем секрет его вкуса, Сэм так и не признался. Да и черт с ним! Ради него он готов проехать через весь город, даже после суток в море, после горячего душа ему уже будет лень.

— Говорит родственница Берти, но ехать к ней сразу же отказалась. Хэнк вызнал, что она в чем-то провинилась, не иначе родители в ссылку отправили, знать бы еще какие именно.

Сэм поставил перед ним невысокую кружку, отличающуюся от посуды остальных посетителей, как минимум вдвое. В меньшую сторону, разумеется. Это именно та порция, которую позволял себе выпить Брэд, чтобы не захмелеть и не потерять вкус напитка, к тому же он за рулем, а эта допустимая доза алкоголя.

— У Берти ведь много детей и родственников, — тем временем продолжал Сэмюель, оперевшись о стойку и посмотрев долгим взглядом на посетителей бара, — плодовитая баба была.

Брэд только кивнул на это. Плодовитая и вредная. Уж он-то знает Берти, стоит ему только заявиться к ней, встречает его каждый раз с ружьем наизготовку, ничего не хочет слышать о продаже вожака. Старая ведьма.

Он автоматически пожал руку двум вышедшим ребятам, даже не взглянув на их лица.

— По виду цаца. Мы уж делаем ставки на сколько ее тут хватит. Присоединишься?

Брэд, покачав головой, сделал еще один глоток и отодвинул от себя подальше чашку с сухариками. К этой гадости он не притрагивается, избегает есть с общей миски, это всегда напоминает ему общее корыто, в котором дружно копошатся свиньи, по чистоте рук сходство есть определенно. Никогда не знаешь, где до этого была та рука, что только что захватила горсть халявного угощения.

— Сначала увижу, что представляет из себя эта цаца, а потом и поучаствую, не хочется вкладываться вслепую. Интересно будет увидеть новенькую, что уже и ставки кто ее подцепит, сделали?

— Ну, а как же! Так ты ведь видел ее, только в дверях столкнулись!

— Не разглядел, не до того было!

Брэд еще посидел немного, допив одним махом пиво, он выложил деньги на стойку и тяжело поднялся, полный день в море при непрекращающейся качке, с напряженными руками от то и дело выбрасываемой и подтягиваемой сети, порядком утомил его, ноги были, как ватные, приятные ощущения. Напоследок Брэд обернулся.

— Посмотрим, через какое время она сбежит от тебя, могу поспорить не позже, чем через два дня.

До магазина удалось добраться без приключений, чего греха таить и обратно тоже без них. Она лишь похвалила себя, что захватила наличные деньги, потому что неожиданно в супермаркете перестал работать терминал.

То, что все эти неожиданности неслучайны она даже не сомневалась, оставалось только гадать, как долго продлятся все эти шутки, и как стоит поступить, чтобы они прекратились.

— Решили закупиться на ночь? Привет.

Окликнул ее знакомый голос, когда Кэш уже вышла из магазина, зажав в одной руке банку с ананасами, а в другой чудом найденную ей банку спрайта со вкусом алоэ.

Как она оказалась там неизвестно, наверняка сказалась близость Японии, но Кэш взяла ее. Она когда-то пробовала такой напиток и вкус ей понравился, показавшись необычным и таким свежим, она больше не встречала спрайт с такой вкусовой добавкой, продажи ограниченны небольшим азиатским регионом не снискав популярности во всем остальном мире.

Кэш оглянулась, в редком уличном освещении было трудно разглядеть кто это, но она узнала голос пилота Дэна и подождала, когда он выйдет на освещенную часть улицы.

— Да, к фасоли будет самое то. Подержите?

Кэш отдала ему банку и вскрыла Sprite, делая глоток. Жалко, что теплый, но вкус тот самый, считай с детства, в эпоху, когда они колесили с семьей по всему миру, от одной военной базы к другой.

Мужчина покачал головой, состряпав такое выражение лица «нет спасибо, я не пью такую гадость». Кэш только хмыкнула на это, дернув плечом: ей же больше достанется.

— Сэм проворачивает шутку с бобами?

Кэш кивнула, она не знает название шуток и откровенно говоря чхать на них хотела, она просто хочет есть.

— Это что очень смешная шутка? Или я окончательно растеряла свое чувство юмора и не понимаю, в чем ее соль. Давайте сюда мой ужин!

Кэш протянула руку к ананасам, но Дэн так же, как и днем качнул подбородком вперед.

— Пойдемте. Я провожу, время сейчас позднее.

Да, время позднее, а он так галантен, днем на полосе, сейчас вот. Романтик.

Кэш согласно кивнула, мужчина в кителе пилота впечатлил ее куда меньше, чем тот, что был сейчас перед ней.

Она всегда была равнодушна к форме, ее детство научило игнорировать людей в форме, не обращать на них внимание. Всё из-за отца, который строил глазки каждой мало-мальски привлекательной юбке, стоило маме отвернуться хотя бы на минуту. Он осознавал, каким он видится женщинам — жутко привлекательным, дело было вовсе не в изменах, а в том флере, что вечно окружает эту братию.

Самовлюбленные павлины, уверенные в собственной неотразимости. Отчасти это было правдой.

Сейчас же Дэн не отличался ничем от обычных жителей города, джинсы, рубашка, куртка и ботинки, шапки на нем тоже не было, вихры темных волос задираемые ветром, темные угли глаз. Симпатичный парень, наверное, первый красавец на селе. Интересно, он женат?

— Шутка может быть и не смешная, но когда-то, его отец, поверив в реальность войны между советами и штатами, закупил такое количество бобов и черной фасоли, что хватит, наверное, еще на два поколения. Сэм ее терпеть не может и кормит ей всех постояльцев, только в кофе их не кладет.

— О, это все прояснило, кроме момента, где смеяться. Но я поняла, что смешно всем кроме жертвы шутки, не каждый сможет продержаться на такой диете. И что обычно делали остальные, не выдержавшие кухни от Сэма?

— Сбегают к Руфусу и Энн, сейчас же, Сэм пользуется тем, что на дворе вечер и никуда вы не денетесь, а завтра утром с непривычки встанете к обеду и не пойдете искать местные забегаловки.

— Я не поняла, зачем ему это нужно? Он ведь отбивает у себя же постояльцев. Я знаю, как устроен бизнес.

— Может быть, но он здорово экономит на еде, вы ведь тоже заплатили за три дня вперед?

Кэш утвердительно кивнула. Она начала догадываться о хитрости этого жука в подтяжках.

— И он предупредил, что деньги не возвращает?

— Сначала вы продержитесь все три дня в попытке доказать что-то и пройти проверку у местных, затем продлите постой еще на три дня в надежде, что все скоро закончится. Так может пройти около полутора недель пока вам не надоест, потом вы психанете и съедете, а Сэм только в выигрыше — он очень сильно экономит на еде, не тратится.

— Понятно. А почему вы так добры со мной? Я так понимаю, что каждый поддерживает его в этой игре, однажды оказавшись на моем месте. Злорадствуют, а вы нет.

Они остановились возле отель-бара, Кэш допила спрайт, зашвырнув баночку в урну.

— Я местный и никогда не останавливался в его гостинице, так что…

Дэн не хотел говорить, что она ему просто понравилась и было у него ощущение, что девушка здесь задержится. Зачем терять новую знакомую, которая не спешит повиснуть у него на шее?

— Знаете что, а давайте на «ты»?

Она протянула ему руку, чтобы забрать у него баночку, но Даниэль пожал ее ладонь.

— Согласен. И? Ты еще хотела что-то предложить?

Кэш посмотрела на свою руку в его, он не спешил ее убирать.

— Я предлагаю составить мне компанию за ужином и еще, ты не хочешь немного подзаработать, срубить самые легкие деньги в своей жизни?

Глаза Кэш зажглись, знания приобретенные ей во времена работы с Марком, не прошли даром. Этот малый не просто повар от Бога, но и профессионал, каких еще поискать, он знает о пищевой индустрии и о ее нормативах абсолютно все.

— Мне интересен ход твоих мыслей. Излагай.

Дэну нравилось то, что он видел, глядя на развеселившуюся женщину — азарт и чертово пламя безрассудности.

— Поставь на то, что я выселюсь из гостиницы скажем через четыре дня и восемь часов, минута в минуту.

— Все всё поймут, ты ведь приглашаешь меня за свой столик.

Кэш выразительно приподняла бровь, всем своим видом говоря:

«Не обольщайся, я ведь тоже могу участвовать, правила таких пари этого не запрещают. Я выселюсь в указанный тобой день».

— Договорились. Но сперва один вопрос, почему ты предлагаешь это мне? Ты ведь по любому в минусе.

Действительно почему? Потому что он оказался милым и поделился с ней этой тайной? Потому что он пока единственный адекватный знакомый в этом городе?

— Ты мне понравился, и я тоже не останусь в накладе. Я жутко не люблю, когда меня обманывают за мои же деньги. Сделка?

Дэн вновь протянул ей руку, шутливо плюнув на ладонь. Девушка рассмеялась, проделав тоже самое.

Дэн открыл перед ней дверь, пропуская ее вперед. Он в первую очередь джентльмен, а ее вид сзади он успел оценить еще днем, на взлетной полосе аэродрома.

— После тебя.

Ни с чем несравнимые запахи бара вырвались наружу облаком пара и Кэш, чуть помедлив, нырнула во внутрь.

9. "Может все-таки маньяк и тебе стоит поторопиться?"

— Привет. Как ты себя чувствуешь?

Кэш кивнула, соскочив с последней ступеньки и улыбнулась ожидающему ее за барной стойкой Дэну. Тот поднялся со своего места стоило ей появиться в поле его зрения, встречая светящуюся девушку ответной улыбкой, выглядела она и в самом деле прекрасно и вопрос о ее самочувствии был лишним. Шикарная улыбка, чуть раскрасневшиеся щеки, блестящие темные глаза и голос наполненный весельем, а он переживал, что она поддавшись азарту и экспериментами с едой, промучается с животом всю ночь и утреннюю поездку к Бэрти придется отменить.

— Привет, лучше, чем когда-либо. Наверное, все дело в чистом воздухе, — Кэш кивнула хмурому хозяину гостиницы. — Доброе утро, Сэм!

Стоило бросить в ее сторону один только взгляд, как сразу становилось понятно, она не местная — высокие сапоги красиво обтягивающие ноги, темные джинсы, объемный свитер, короткая куртка и яркий шарф, небольшая сумка, перекинутая через плечо. Мода в этих краях несколько другая, более практичная и кажется, что более теплая, но ему понравилось. Она выглядит, как жительница большого города и отличается от местных девушек, своей…

— А как ты вчера добрался? Мне неудобно, что вместо того, чтобы отдыхать…

— Прекрати. Это было непривычно, за мной еще не наблюдало такое огромное количество народа. Да, угощайся, — ответил он на ее вопросительный взгляд, наблюдая за тем, как она откупоривает крышку высокого стаканчика и сыпет в него немного сахара, быстро размешивая, — но весело. Беспокоился, что ты промучаешься с желудком полночи, вот, кстати, это тебе.

Он выложил на стойку несколько пакетиков с порошками, улучшающими работу желудка. Пора было начать смущаться этой трогательной заботе.

— Ты заскочил в аптеку? Если бы я умела краснеть, то сейчас залилась бы краской. Пойдем? — Кэш сгребла пакетики лекарств в сумочку, улыбнувшись про себя этому жесту. — Кофе можно допить и по дороге.

— Поверь, я тоже. Тетя позвонила ранним утром, прознала, что мы были вместе, знаешь, как это бывает в маленьких городах…

Кэш не знала, но только что убедилась в том, как быстро здесь распространяются слухи.

— …и потребовала заехать к ней. Словом, вручила и взяла обещание, что я отдам это тебе, пригрозила тем, что встретив тебя спросит все ли я передал тебе.

Договорил Дэн, останавливаясь возле машины и открывая перед ней дверь. Он обреченно покачал головой, но вот его карие глаза «смеялись».

— Передай ей большое спасибо. Если познакомишь меня с ней, то я поблагодарю ее лично.

Мужчина только кивнул на это и очень невозмутимо продолжил.

— Как-то очень скоро ты завела разговор о знакомстве с родственниками, мы ведь только познакомились!

Кэш наградила его негодующим взглядом, на что мужчина негромко рассмеялся.

— Привыкай, местные сплетники и сплетницы уже активно мусолят тот факт, что я составил тебе компанию накануне и делают самые невероятные предположения. Ты услышишь и не такое.

— Тогда зачем ты подогреваешь местные сплетни, согласившись составить мне компанию сегодня?

Кэш села в машину, разместив стаканчик с кофе в приглашающе выдвинутом подстаканнике.

— Если думать о том, что и кто скажет, то это значит вообще ни с кем не общаться. У меня выбрался свободный день и мне, как и остальным очень интересно, что забыла такая…

Дэн на мгновение замялся, накидывая ремень безопасности, подбирая при этом подходящее слово, он хотел сказать «красавица», но не хотел преждевременно льстить самолюбию девушки. Она еще услышит, что за глаза ее зовут «цаца» и «красотка», Дэн же не хотел повторяться и быть похожим в своем определении на всех остальных.

— Девушка в такой непролазной глуши. Пожалуйста, не смотри на меня так, я не силен в комплиментах.

Кэш кивнула, не оценив его признание. Он не силен в комплиментах? Может быть он не уверен в своей внешности или не придает ей должное значение? Может быть здесь девушки слепые или у них какие-то своеобразные вкусы?

Плечистый и статный, спортивного телосложения, внешность такая, что хоть в модели иди, улыбка потрясающая и форма ему очень к лицу. А еще он не женат и профессия у него такая романтичная — пилот самолета!

Они должны виснуть на нем гроздьями, а он должен сражать наповал одной лишь улыбкой и парой-тройкой дешевых сериальных фраз. И судя потому, что она видела вчера, как те немногие девушки и женщины ласково обращались к нему, произнося его имя никак иначе, как «Дэнии», вытягивая окончание. Он в курсе, какое впечатление производит.

— Я оценила признание. Поехали, сейчас сам все увидишь.

Кэш, стоило ей выйти из машины, поняла почему никто не хочет приезжать в медвежий угол и почему Берти так трудно сдать дом в аренду. Не успела она закрыть дверь машины, как тут же ее окружила свора собак, оглушая громким и заливистым лаем. В последний раз она видела такое большое количество хаски в южной Америке. Красивые и эффектные, крайне дружелюбные создания, что больше всего любят движение, покатали ее тогда на санях, а теперь громко лаяли, фыркали, обнюхивали, чихали, окружив ее со всех сторон. Не поддаться обаянию этих животных просто невозможно, Кэш, наплевав на одежду, присела возле них, позволяя животным обнюхивать и лизнуть себе лицо, тыкаясь в него влажными носами, руки тискали и мяли шикарные шубы, чесали за ушами и между лопаток, как раз там, где собаке почесаться труднее всего.

В какой-то момент она поняла, что прошло значительное количество времени, а она так и сидит в окружении животных, улыбаясь и хохоча, беспрестанно гладя и почесывая их за ушами.

— Ребят, вы клевые, но дайте мне встать, где ваша хозяйка?

Хозяйка была тут неподалеку, она сидела на лавке у крыльца и наблюдала за теми, кто наведался к ней в гости. Лишь один пес не принимал участия в радостной свалке, держась рядом со старушкой, сидя справа у ее ног. Яркие синие глаза животного и грозное выражение морды не оставляло сомнений в том, что этот пес вожак стаи. Он не двинулся в ее сторону, а лежащий на земле бублик хвоста ни разу не дернулся в приветственном взмахе.

Женщину сидящую на скамейке вряд ли можно было назвать бабушкой, на вид ей можно было дать лет пятьдесят пять, шестьдесят, совсем с натяжкой семьдесят, вид она имела крепкий, сбитый, худощавый, темные и блестящие глаза смотрели на Кэш из-под густых бровей с любопытством и вопрошающе. Она оценивала ее.

— Хозяйка давно здесь и ждет, когда ты наиграешься.

Кэш кивнула, еще раз улыбнувшись и потрепав по загривку рыжую лайку, что продолжала тереться у ее ног. Она не собиралась смущаться и хоть сколько-то оправдываться, давно решив для себя, что не будет прикладывать никаких усилий, чтобы понравится этой женщине. Глупо изменять себе, если все должно произойти, то оно непременно случится.

— Они такие обаятельные, — она подошла к ней, остановившись в шаге от нее, — я не заметила, как вы подошли. Увлеклась, заигралась. Меня зовут Кэш.

Хозяйка дома не ответила ей сразу, смерив ее придирчивым взглядом, только чуть погодя кивнула ей на ее джинсы и шарф.

— Ты посмотри какая, Марк предупреждал о тебе, но признаться я другого ждала. Псиной пропахнут, химчистки нынче недешевы. Лили, а ну кыш отсюда!

Опять эти чертовы химчистки! Да и черт с ними с вещами! Кэш посмотрела на вожака, который что-то буркнул рыжей Лили и та исчезла из поля зрения.

— Ничего страшного. Вещи призваны служить нам, а не мы должны быть рабами вещей.

Повторила она однажды услышанную ею мудрость от женщины-ведуньи, с которой познакомилась в теперь уже такой далекой Индии. Много раз она вспоминала эти слова, раздумывала над ними, убеждаясь в их правдивой простоте.

— Почищу, а нет выброшу и куплю другие.

Берти помолчала немного, глядя на девушку, спокойно отвечающую на ее взгляд и без тени смущения разглядывающую ее. Ее привез Дэн, но сам из машины выйти не решился. Что тогда приехал? Она проследила за взглядом Даниэля и усмехнулась, Кэш оглянулась, решив посмотреть на то, что вызвало усмешку у женщины, но увидела только машину и мужчину, стоящего возле нее, к дому подойти он так и не отважился. Тут есть над чем задуматься, кстати говоря.

— Марк звонил мне, предупредил, что приедешь. Вижу, что ты любишь собак, он тебя о них предупредил?

Кэш покачала головой, сделав мысленную засечку пропесочить Марка, она догадалась обо всем и сразу, поняла, что именно не договорил ей друг. Дружище!

Кэш посмотрела на пса рядом с Берти, животное так и продолжило сидеть у ее ног неподвижно и лишь опадающие бока, и иногда дергающиеся уши говорили о том, что собака жива и это вовсе не чучело.

— Хм. Это на него похоже, но еще больше похоже на козни Иен.

— Вы с ней знакомы?

Вот тут Кэш удивилась, представить Сиену здесь непросто невероятно, а сложно, она бы даже сказала, что невозможно.

— Да. Приезжала два лета назад гостила. Ох и крутит она им!

Произнесла Берти с чувством и с какой-то теплой улыбкой в темных глазах, а потом спохватившись, произнесла:

— Тогда я тебе скажу: дом я сдаю только при одном условии — берешь его, берешь и собак, ухаживаешь за ними и ни в коем случае их не продаешь. Это их дом, они все родились тут и другого места знать не будут. Им нужен уход и кормежка, необходимо заниматься с ними, выбивать дурь. Они привыкли к этому и по-другому жить не умеют, заскучают.

Она помолчала немного, посмотрев куда-то в сторону, Кэш ощутила, как нелегко ей дается это решение. Она поняла, что от нее потребуется и если она согласится, то назад пути уже не будет. Черт бы побрал Марка! Как он решит проблему с животными?! Кэш подумала об этом и тут же мысленно плюнула на это, махнув рукой.

Она знала, что Берти ждет от нее ответа, так и не задав ей главный вопрос: а не передумала ли она?

— Я понятия не имею, как обращаться с животными, знаю, что их нужно кормить и поить, гулять и играть, ни в коем случае не бросать и не обижать, следить за их ушами и водить к ветеринарам. Давно, в детстве, у меня была собака, Боул. Не такая большая, как он, — она кивнула на хаску, — комнатная, французский бульдог. Маме, отец подарил. Он уже давно умер. Я знаю, чего вы ждете, но и я хочу в свою очередь спросить вас: вы готовы оставить их на меня?

Это была честность без ложных заверений и без преувеличения собственных возможностей.

— Если он примет тебя, то да, — Берти потрепала по загривку невозмутимую собаку, — его зовут Снап и вся эта свора подчиняется ему. Он очень умный, но у него есть свой характер. Он вожак стаи, а его вожак пока я. Если не передумала, пробуй. Сегодня он пойдет за тобой или ты уйдешь отсюда одна.

Кэш взглянула на женщину, а потом на собаку, вновь на женщину и вновь на Снапа. Надо пробовать и нельзя отступать. Она развязала шарф и расстегнула куртку, присев на корточки возле Снапа, разглядывая красивое и сильное животное, выдохнула, перед этим слегка надув щеки. Она понятия не имела, как себя вести в таких случаях. В мозгу всплыло все, что она когда-либо слышала о собаках и знала о них, тут же утонув под снизошедшим на нее дзеном.

— Привет, пёс.

Пёс зарычал в ответ на это, словно кто-то до этого дал ему бесшумную команду «можешь двигаться, рычать и отвечать».

— Меня зовут Кэш, а тебя я знаю — Снап.

В ответ ей достался еще один рык, продолжительнее и звучнее первого. Такое животное взять и сразу погладить будет очень опрометчиво. Кэш вздохнула.

— Такое имя тебе дали неспроста, я тоже читала Сетон-Томпсона, к слову говоря это мой любимый рассказ про бульдога по кличке «имбирный пряник». На пряник ты похож меньше всего. Значит дело в том, как ты щелкаешь зубами.

В ответ пес показал белоснежные и острые зубы, приподняв верхнюю губу. Предположение оказалось верным, Кэш зубы оценила, поджав губы и кивнув.

— Ты крут, честно. Все останется за тобой Снап. Все, как было, так и есть твое.

Пес отвел глаза на короткое мгновение и как-то презрительно ругнулся-рыкнул, как бы говоря, что тут и так все его, эка невидаль!

— Но только слушать ты будешь меня, — Кэш позволила себе посмотреть в глаза животному, отлично зная, что он воспримет это, как вызов.

Так и произошло, Снап ощерился, в одну лишь секунду превратившись из неподвижного изваяния в своего древнего предка. Он сделал лишь шаг вперед, оказавшись возле Кэш на уровне ее лица и при желании мог бы броситься ей в лицо, что он почти и сделал. Она чувствовал его дыхание и просто отмахнулась от него, щелкнув по морде ладонью, как если бы влепила пощечину.

— Не дыши на меня из пасти воняет. Я же на тебя не дышу!

Удар получился увесистым: пса повело в сторону, и он мотнул головой, встряхиваясь и тут же возвращаясь к ней в тоже положение. У нее всегда был хороший удар и неважно как она била с размаху или вот как сейчас, просто отмахнувшись.

Кэш повторила короткий шлепок по морде, но уже левой рукой, стоило тому броситься на правую руку, и третий, чередуя руки, и могла бы сделать это еще не раз, но на шестой, она просто вцепилась собаке в шкуру у самого уха, на шее и с силой подтянула его, упирающегося всеми лапами, к себе.

— Так может продолжаться весь день, поверь, я не устану, разве что заскучаю. Решайся Снап или ты возле меня, или иди к Берти, протирай и дальше свой лохматый зад.

Кэш стряхнула его со своей руки и легко поднялась, взглянув на женщину, и уже не обращая на животное совершенно никакого внимания, пожала плечами.

— Я сделала все, что считала нужным. Дальше дело за ним.

Берти кивнула, поднимаясь.

— Пойдем, я напою тебя чаем с малиной.

Кэш согласилась, но про себя нахмурилась: она не звала в дом Дэна, хотя Кэш даже не сомневалась в том, что они знакомы.

— Пойдем, Дэн подождет нас, от него не убудет.

— Вы не зовете его в дом, почему? Собаки не принимают?

— Да, это не его территория, — ответила Берти туманной фразой и повела ее в дом.

Она не только напоила ее чаем, но и показала ей дом, рассказывая о том кому раньше принадлежали сейчас уже закрытые комнаты, где-то совсем нетронутые, а где-то заваленные вещами и всяким хламом.

— С годами стало сложно поддерживать порядок во всем доме и следить за ними.

Она кивнула на собаку, что шла рядом с ними, а если уж быть совсем точной, то позади.

— Я выбрала их. Теперь же я хочу к внукам, а собакам в городе не будет счастья. Они ведь не комнатные, нет такой квартиры, где им всем будет место.

Кэш потрепала по голове Снапа, что наконец приблизился к ним, встав между ними, и взглянул на нее снизу-вверх.

Кэш прощалась на сегодня, она и Берти порешили, что она приедет завтра и во все остальные дни, чтобы уладить вопрос с бумагами и самое главное научиться великой науке по уходу за животными.

Снап провожал ее до входа на территорию дома, вся остальная свора носилась по участку и в обходе территории не принимала никакого участия. Он лишь прорычал в сторону Дэна что-то угрожающее или предупреждающее, Кэш усмехнулась и погладила еще раз эту грозную, дурно пахнущую морду.

— До завтра, Снап. Бди.

Она села в машину, тяжело вздохнув и наконец взглянула на Дэна, который вопросительно приподнял бровь.

— Кажется, я все же остаюсь и надолго.

— Неужели согласилась?

Он хмыкнул, провернув ключом в замке зажигания, завел машину и сдал назад, возвращаясь к дороге.

— Тут правильнее сказать согласиЛся. А ты чего не пришел к нам?

Дэн лишь пожал плечами, избегая ее взгляда.

— Аллергия на собак.

Кэш согласно кивнула, еще раз обратив внимание на то, что при всей его аллергии он ни разу не чихнул и не «расплакался», тогда, когда вся ее одежда за исключением разве что нижнего белья, была покрыта слоем разнообразных волосков собачьей шерсти.

Конечно аллергия! Объяснение может быть куда проще и прозаичнее — Дэн боится собак, но вспомнив поведение вожака стаи и тот момент, что он продолжал оставаться на дороге, не переступив при этом границу владений, а также фразу Берти о том, что там не его территория, Кэш все-таки сделала вывод, что рядом с ней сидит не человек, а оборотень.

Собаки довольно агрессивно реагируют на них, не признавая в них людей, скорее относя их к волкам. Но судя потому, как держался Дэн и как все-таки спокойно вела себя стая Снапа, они знают его и давно поделили территорию, четко дав тому понять, куда ему заходить не стоит.

Почему он поехал с ней, зная, что у нее обязательно возникнут вопросы? В самом деле решил ограничится отговоркой об аллергии или каким-то образом понял, что она бессмертная?

— Куда теперь?

Кэш пожала плечами, отвлекшись от дороги и от собственных мыслей.

Надумывает себе проблемы! Мир проще, чем он кажется. Но поделать со своими мыслями все равно ничего не может, вот и сейчас отметив про себя его напряженность в голосе.

— Не знаю, может поедим где-нибудь? Я угощаю, — предложила Кэш, и чуть погодя добавила, — только сперва я хотела бы переодеться, вся одежда в шерсти.

Даниэль кивнул, останавливая машину, и помедлив немного, перевел на нее взгляд. Он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины на лесную дорогу, взглянув в ее сторону.

— Судя по всему это предложение выйти, — пробурчала Кэш, щелкнув замком, — но пользуйся он словами было бы проще.

Она вышла из машины, остановившись напротив него и заправив руки в карманы. Она не ощущала беспокойства, видела, как воздух слегка наэлектризовался вокруг него, но это еще ничего не значило.

— Что тебе сказала Берта?

— Тебе с самого начала пересказать? — улыбнулась Кэш, внезапно пожалев, что задала ему тот вопрос. — Мы ради этого остановились? Или от этого ответа зависит пойду ли я пешком или ты все-таки довезешь меня до гостиницы?

Он снял куртку и положил ее на капот машины, затем толстовку, на очереди была футболка. В какой-нибудь другой жизни Кэш обязательно бы подумала, что он псих или на худой конец маньяк-извращенец.

— Вообще ничего? Не хочешь ничего спросить?

Она покачала головой, глядя на то, как мужчина раздевается. Была ли она готова к такому повороту событий? Нет. Хочет ли она остановить этот стриптиз? Не уверенна.

— Я уже задала вопрос и получила ответ. Все выглядит очень странно, Дэн.

— И только? Тебе бы уже пора начать кричать и броситься назад в поисках убежища и защиты.

Кэш оглянулась назад, не сдержав веселой улыбки. Веселый день. Веселый край, она тут второй день и вот такое, что же будет дальше?

— Я не побегу и орать не буду, оденься пожалуйста. Рановато для того, чтобы я видела тебя голым, не считаешь? Ты мог бы и сразу сказать в чем дело.

— Рановато? — он нахально усмехнулся, принимаясь за пряжку ремня. — А в чем дело?

Мужчина явно издевался над ней, нарочито медленно избавляясь от одежды. Его замысел понятен: нормальная девушка побежит прочь, а вот не человек как-то проявит себя, например, отсутствием паники и страха.

— Это что игра какая-то, кто быстрее признается? Одевайся уже, поняла я, что ты оборотень.

— Может все-таки маньяк и тебе стоит поторопиться?

Кэш поджала губы, пытаясь скрыть одновременно смущенную и веселую улыбку.

Ну, ладно, раз он настаивает!

Меч вынырнул из мглы в мгновение ока, пальцы сомкнулись на его холодной рукояти, а руку слегка оттянуло вниз под привычной тяжестью меча. Кэш держала руку ровно, расслабив при этом плечи, лезвие меча смотрело точно в грудь Дэна, но не упиралось, ей для этого следовало сделать еще один шаг.

— Достаточно? Или побледнеешь и начнешь очень быстро извиняться, вымаливать прощения и говорить, что бес попутал? Я жду.

— Ты бессмертная.

Кэш кивнула и отпустила меч, оборотни не демоны и пока не убивают людей, к ним претензий нет. Меч растворился в руке, словно его там никогда и не было, а на деле… на деле он на месте в снаряжении ночи.

— Ты одеваться собираешься или тебя забавляет мое смущение? Зачем ты вообще это сделал? Мог бы оставить все, как есть.

Одевался он куда быстрее, чем раздевался. Кэш только тихонько вздохнула отвернувшись, попинав себя мысленно за собственный идиотизм и недальновидность. Мужчина ведь очень даже хорош собой без одежды, а она остановила его чуть ли не на самом главном. Балда! Она в конец испорчена!

— Решил, что недосказанности не должно быть уже сейчас, а ты, я думаю, не стала бы говорить о том, что бессмертная, — заметил он весьма серьезным голосом. — Можешь поворачиваться. Я хотел знать степень твоего фанатизма, здесь уже были те, кто решил для себя, что земля только для людей. Вампиры еще, но с ними проще, их запах выдает.

Кэш прошла к машине, открывая дверь. Она чувствовала, как у нее потеплели щеки от прилившей к ним крови.

— Но раздеваться я бы точно не стала.

— Извини, я не мог обернуться, ты и в самом деле могла быть просто человеком, и я бы напугал тебя.

— Мужчина внезапно начавший раздеваться в глухом лесу, тоже может напугать. Ты об этом не подумал?

— Может, но не так как огромный волк в половину от твоего роста. Или волчья голова вместо человеческой.

Дэн пожал плечами не придавая особого значения произошедшему. Все ведь обошлось, стоит ли волноваться?

— Подумал, но все же можно было бы списать на идиотскую шутку.

— И больше никогда не общаться.

— Никогда, но я бы пережил эти пару дней, — заметил он, улыбаясь.

Ему доступна частичная трансформация. О чем это говорит? О том, что этому оборотню не меньше сотни лет, а то и гораздо больше. Оборот в зверя процесс болезненный, особенно у молодых особей, говорят, что взрослые уже не обращают на это внимание, но вот частичная трансформация доступна далеко не всем, приходится держать в равновесии оба сознания, задействовав при этом оба полушария мозга и как говорят книжки в этот момент и зверь и человек испытывают безумную боль.

— Почему пару?

Кэш допила остатки кофе, она проголодалась и есть хотелось жутко. Все эти салатики и напитки никогда не заменят хороший кусок мяса.

— Женское любопытство, — пояснил он, не отрываясь от дороги. — Вам не дает покоя все то, что вам непонятно.

Про женское любопытство — это он точно заметил.

— Ты переоцениваешь мое любопытство, мне все равно на то, кто ты, но ровно до тех пор, пока ты не станешь убивать людей и красть младенцев из люльки. А так, делай, что хочешь.

Дэн повернулся к ней, он ничего еще не сказал, но глаза его "смеялись".

Кэш сделала вид, что забыла о произошедшем. В самом-то деле нельзя же постоянно думать о том, как выглядит Дэн обнаженный по пояс, когда вот он сидит напротив и они уже давным-давно в ресторане, а на тарелках перед ними стоит еда. Рыба и тушенные овощи с картофельным пюре.

— Я так сильно смутил тебя? Говорила, что хочешь есть, а сама так не съела ни кусочка.

Кэш, ковыряясь в тарелке с поданным им заказом, подняла на него глаза. Это верно, съесть она еще ничего не съела, но дело далеко не в смущении.

— Перестань, нет, конечно. Я только из Австралии, а там такого добра, — она кивнула на него, мельком окидывая его фигуру взглядом, — на каждом шагу. Труднее не красавца найти.

Нож из его рук со стуком приземлился на стол, Кэш вскинула взгляд, звук получился неожиданно громким, мужчина потянулся к стакану с водой, слегка качнув головой, и не смог не улыбнуться. Это кокетство, да и только. Выглядит именно так, определенно.

— Тебе говорили, что ты хамка?

— Да и не раз. Извини. Надо было просто ответить «нет».

Кэш ковырнула вилкой овощи, наконец отодвигая их в сторону и обращая внимания на мужчину напротив, ему судя по тому как аппетитно он ел, его еда нравилась.

— Этого было бы достаточно, но ты уже наполовину уничтожила мою вековую, таким трудом взращённую и выпестованную самооценку.

Кэш улыбнулась, бросая последний взгляд на тарелку. Она попробовала всего и по чуть-чуть, но ничего из того, что так аппетитно смотрелось в меню, не было и наполовину так вкусно, как выглядело. Она поддалась сиюминутному порыву и заказала рыбу, и они умудрились передержать ее, кажется, что готовили вместе с овощами, которые не имели и расползались не только на тарелке, но и во рту. Этот город хочет заморить ее голодом.

— Скоро начну переживать за то, что я не редкостный урод, чтобы ты заметила меня.

Кэшеди бросила на него взгляд полный укоризны.

— Не переживай. Я заметила. И если ты сейчас начнешь рассуждать о своей красоте или об уродстве, я окончательно решу, что ты напрашиваешься на комплименты. Их не будет, даже не жди. Считай, что это моя месть за шоу в лесу.

Дэн согласно кивнул: ему нравилось общаться с ней, этакая необычная смесь между дерзостью и кокетством, нахальством и смущением одновременно.

— Что случилось? У тебя аллергия на что-то?

Нет. Кэш было неловко, она чувствовала себя какой-то капризной девицей.

— Извини, но у меня что-то аппетит пропал. Надеялась, что в краю где ловят рыбу умеют ее готовить, но видимо во мне сильны стереотипы и я недостаточно голодна.

Дэн нахмурился. Это и в самом деле удивительно, в этом заведении что-что, но рыбу готовить умеют. Мясо у них получается хуже, а рыбу испортить Марта не может никогда. Он потянулся к ее тарелке.

— Ты позволишь?

— Не стоит, но валяй.

Кэш проследила за тем, как его вилка нырнула в ее рыбу, подцепив кусочек. Дэн мужественно прожевал кусок и заставил себя проглотить его. Еда и в самом деле была отвратительной, отличаясь оттого, что было на его тарелке. Сомнений в том, что это произошло не случайно, не оставалось. Они ведь заказали одно и тоже блюдо, только вот у него на тарелке все было нормально и даже вкусно, а вот у нее нет. Над ее заказом явно постарались, решив передержать и добавить сразу несколько резких специй.

Дэн посмотрел в сторону кухни, заметив, как быстро за ее дверью исчезло, знакомое лицо официантки. Марта, местная повариха, не могла испортить и приготовить нормально одно и тоже блюдо, значит причина в чем-то, а в данном случае в ком-то другом.

— Уверен, что это недоразумение.

— И я так думаю, не переживай кофе и хлеб очень вкусные, — Кэш в доказательство своих слов откусила кусочек, запивая его из высокой кружки.

Дэн поднялся, вынимая бумажник и выкладывая на стол деньги.

— Пойдем! Не могу смотреть, как ты давишься этой краюшкой и остаешься при этом голодной. У меня есть идея.

Они ушли из ресторана, Кэш так и не поняла отчего вдруг так разозлился Дэн. Это ведь не Мишлен, в котором тщательно следят за репутацией и в таких случаях не просто удержат из зарплаты сумму потраченных продуктов, но и могут уволить. Но чем дальше от больших городов и громких имен, тем проще отношение к таким моментам.

— Не пойму, чего ты так расстроился? С твоей ведь едой ведь все было в порядке!

— В том-то и дело! Я потом как-нибудь объясню тебе, сейчас это неважно. Пойдем, зайдем в супермаркет и приготовим что-нибудь.

— Где? Здесь есть парк и общественные гриль-печи в нем?

Так было в Мельбурне и Сиднее, приходишь в парк со своей едой и готовишь, все абсолютно бесплатно. Дэн приостановился и огляделся вокруг.

— Кэш оглянись, здесь все вокруг один большой парк, надо только не забывать, когда разводишь огонь, что вокруг лес и потом нужно обязательно потушить его.

Необычным и насыщенным выдался этот день, кажется, что было все. Они зашли в супермаркет, и она купила все то, чем все-таки смогла бы наестся, уровень специй и пищевых добавок в такой еде был высок, но и сомневаться в том, что сардельки с горчицей и кетчупом будут невкусными, Кэш не приходилось. Они жарили хлеб на побережье океана, ели корейские салаты, Кэш пила колу и любовалась быстро исчезающим за горизонтом солнцем. Она нисколько не пожалела о том, что сейчас в ее руках нет фотоаппарата. Эти моменты принадлежали только ей. Она спрашивала Дэна о его жизни, почему он выбрал профессию пилота, много ли оборотней в городе и как часто люди с острова летают на большую землю.

— Часто, на сколько могут это себе позволить. Скоро начнется зима и многие запасаются всем необходимым впрок, там дешевле и выбор больше.

— То есть зимой для тебя мертвый сезон?

— Нет, есть и такие в Крейге, что могут себе позволить летать на материк круглогодично, чуть ли не ежедневно. Ты уже знакома с одной из них, — мужчина, сидевший у костра на корточках, пошевелил догорающие головешки палкой.

— Минди? — догадалась Кэш, не так много у нее в этом городе знакомых.

— Да, она дочь хозяина аэропорта.

Хотелось спросить, а она-то, что тут забыла, но Кэш этого делать не стала, не хотелось обсуждать кого-то малознакомого и уподобляться сплетницам, что вынюхивают обо всех и обо всем.

— И ничего не спросишь?

Кэш поморщилась и отрицательно покачала головой из стороны в сторону. Он умеет читать мысли? Или она такая очевидная, что он с легкостью предугадал ее мысли.

— Нет. Не хочется обсуждать кого-либо.

Кэш сидела на поваленном бревне, глядя на искры летевшие от костра, было холодно и тепло одновременно. На его замечание, что она вся пропахнет костром Кэш только досадливо отмахнулась. Что ее так пугают этими вещами? Пропахнуть костром, псиной, подумаешь! Не самые мерзкие запахи между прочим, о чем она ему прямо заявила.

— Не обижайся, — Дэн присел рядом, взглянув на нее сбоку. — Но ты меньше всего похожа на ту, что согласится жить в подобном месте добровольно. Кажется, что тебя больше беспокоят другие вещи.

— Просвети меня, пожалуйста, какие такие вещи?

— Мода, внешний вид, походы по магазинам и парикмахерским, тусовки и клубы, фотографии во Flickr[1].

Кэш поджала губы, сдерживая улыбку и покачала головой.

— Это не чуждо любой женщине, внешний вид, шопинг, желание выглядеть привлекательно. Последние два года в моей жизни было достаточно клубов и приключений, если у меня вдруг появится острая потребность в громкой музыке и в огромном количестве людей, я знаю где аэропорт и смогу метнуться в город, чтобы заглушить ее до следующего приступа.

Проговорила она, а на последних словах повернулась к нему. Ей на ум пришел тот же вопрос, что и ему.

— А тебе? Разве не хочется повидать мир? Увидеть все своими глазами? Не сидеть здесь у костра со мной, а отжечь в клубах Ибицы? Или выпить пива на Октоберфесте? Побывать на гонках Формулы-1? В конце концов, заработать на домик в пригороде Нью-Йорка и выбраться отсюда, чтобы ездить в отпуск на Гавайи или в Грецию? Что забыл здесь такой парень, как ты?

— Такой? Мне тоже потребовать объяснений?

Кэш покачала головой, улыбаясь. Нет, она ему комплиментов делать не будет. Достаточно того, что она уже сказала ему раньше и сейчас. И он ведь понял ее!

— Здесь я могу быть собой, не думать о том, как выбраться куда-нибудь, переброситься и пробежаться по лесу, не напугать никого и, чтобы на меня объявили охоту. У меня есть дом и любимое занятие. Родные живут рядом.

— Тоже оборотни?

Он потянулся к огню, расшвыривая по сторонам развалившуюся головешку.

— Нет, просто люди. В моем роду, оборотни рождаются раз в три поколения. Нас немного на Аляске осталось, самые стойкие, свободолюбивые, — он помолчал немного, а потом добавил, резюмируя все сказанное до этого. — Словом, зачем ехать куда-то, чтобы чувствовать себя одиноким?

Он подвез ее к отелю и даже вышел из машины, чтобы проводить ее до двери. Это было так мило, но Кэш решила остаться на стоянке для машин. Стоять у дверей отеля еще вчера оказалось жутко неудобно, открывающиеся то и дело двери, каждый норовит оглядеть их. В конце концов, это очень странно провожать ее до отеля или даже до дверей номера, который находится чуть ли не у самой лестницы. Это ведь не свидание, хотя романтикой ощутимо отдает.

— Спасибо, ты мне сегодня очень помог.

— И напугал?

Кэш задумавшись медленно кивнула, даже не скрывая, что веселится. К счастью его чувство юмора тоже оказалось на высоте.

— Да. Очень. И за вечер спасибо, пикник на берегу океана — это так мило.

Оборотень кивнул, как-то смущенно улыбнувшись и посмотрев куда-то поверх ее головы, прежде чем вновь взглянуть ей в лицо с приподнятой бровью. От его смущения не осталось и следа. Быстро и очень эффектно.

— Мило? Я надеялся на определение «романтично», а мило вроде как говорят про тех, кто будет вечно оставаться во фрэндзоне.

Кэш рассмеялась. Неожиданно, смело и, не мудрствуя лукаво, он решил взять быка за рога. Она не успела ничего ему ответить, только открыв рот, как ее перебили:

— Привет, Дэн!

Дверь отеля-бара хлопнула, выпустив наружу пошатывающегося мужчину, оглянувшись, он заметил их и приостановился, а затем направился к ним. Судя по всему увидел Дэна и решил поздороваться с ним. В таких маленьких городах все друг друга знают. Кэш немного напряглась, она недолюбливала пьяных.

— Что, Дэн, пытаешься бросить пыль в глаза? У него всегда такая фора, — он первый знакомится с приезжими и может заценить красоток. Вы ведь уже в курсе о пари?

Незнакомец раскуривавший сигару приблизился к ним, пахнув облаком совсем не ароматного табака. Сигары наверняка самые дешевые. В его пьяном голосе слышалась насмешка и нескрываемое веселье.

Кэш с интересом взглянула на Дэна, а потом перевела взгляд на незнакомца, его лицо было наполовину скрыто в тени, а другую, заросшую густой бородой освещал желтый свет фонаря.

— Пари? Нет, не в курсе. Расскажете мне?

— Клайв! Шел бы ты домой, — досадливо бросил Дэн, чертыхнувшись про себя.

Принесла же его нелегкая!

Этот Клайв нагло усмехнулся, без стеснения разглядывая ее, то и дело пыхтя в ее сторону сигарой.

— Каждый раз, когда к нам приезжает новенькая, симпатичная барышня в этом заведении, — он кивнул ей за спину, обдав еще одним облаком дыма, — городе, заключается пари и не одно, бывает и женщины участвуют, а кто же подцепит… Прошу прощения за мое хамство, кто из мужчин заинтересует эту милашку и не только.

Этого следовало ожидать. Сначала бобы. Затем пари на выселение. Испорченная еда в ресторане. Теперь вот пари. Кэш лишь только поджала губы, сдерживая улыбку и весьма серьезно кивая.

Она примет это к сведению.

Этот Клайв, он ведь не предупредить подошел, а насолить, сделать подлянку. Нельзя было не заметить, что ему нравится происходящее. Насколько они приятели и насколько все же не друзья?

— Как интересно, — проговорила она медленно, не без улыбки, все это ее ужасно веселило, — приятно знать, что мои внешние данные оказались достойными такого внимания и вдвойне приятно, что мир не без добрых людей. Спасибо, что предупредили. Я буду знать.

— Да, мисс. Этот город полон добродетели! — проговорил он громко.

Сказав все это незнакомец подмигнул Дэну и, попыхивая обрубком сигары, нетрезвой походкой отправился дальше, при этом напевая мотив какой-то веселенькой песенки. Кэш проследила за ним, за тем как он скрылся на противоположном конце улицы и только потом повернулась к Дэну.

Выражение его лица было далеко от миролюбивого, но и взбешенным или расстроившимся его тоже нельзя было назвать, он перевел на нее взгляд.

— Что не скажи я теперь, все выйдет глупо и как будто бы я оправдываюсь.

— Даже несмотря на это, все-таки это было мило, а в лесу очень странно и пошло, — дерзко добавила она последнее, легко коснувшись его щеки. — Доброй ночи.

Дэн кивнул, глядя на нее очень серьезным взглядом без тени улыбки или насмешки. Она понравилась ему, а этот дурак, которому вздумалось подойти и ляпнуть про пари, все испортил.

— Мы ведь еще увидимся?

Кэш уже дошла до двери и обернувшись, кивнула.

— Наверняка.

Распакованный и уже светящийся в ногах ноутбук, сумка с фотокамерой и клубок проводов у розетки. В сумке нашелся разряженный телефон, пора было включать его и звонить друзьям, хорошенько пропесочить Марка и послушать его объяснения. С Сиеной тоже надо пообщаться, она ни разу не упоминала о том, что приезжала знакомиться с родственниками Марка.

Это очень серьезный и важный момент. Она не познакомилась с этим Даниэлем и не знала о нем? Вряд ли.

Кэш потрясла мокрыми волосами, сколько она не вытирала их, а с кончиков нет-нет, да и капает вода, неприятно обжигая кожу холодом. Еще вчера она заметила, что в номере нет фена, а сегодня забыла купить его.

Кэш сделала пометку в блокноте, не отрываясь от экрана ноутбука.

На почте куча уведомлений и непрочитанных сообщений, в том числе от канадца Дэвида. Она открыла письмо, его содержимое заставило ее улыбнуться: видео с котенком, гоняющимся за собственным хвостом. Не забыл, сделал так, как и пообещал. Надо проверить MySpace, добавился ли он и там к ней в друзья. Об этом они тоже говорили.

Она уже написала черновик статьи и записи для блога. Пора было ложиться спать, завтра будет нелегкий день.

И день, и почти что неделя выдались тяжелыми, целыми днями напролет Кэш пропадала у Берти, сначала училась ухаживать за собаками, запоминая нюансы, а потом записывая все важные моменты, о которых не следовало ни в коем случае забывать: время, когда нужно давать витаминные добавки, график прививок, осмотры у ветеринара, какие корма покупать и что обязательно должно быть в рационе у животных.

— Не беспокойся ты так. Если что в ветеринарной клинике тебе помогут и все расскажут, если что вдруг забудешь. Это ведь надо делать не каждый день.

Кэш кивала на эти слова Берти, но записи не оставляла, подкрепляя услышанное моторной и зрительной памятью.

Помимо всего прочего она вновь занялась фрилансом, ведением сайтов и блогов, вновь запустив их, публикуя статьи и фотографии. Откладывать это на еще больший срок было неразумно, это сказалось бы на показателях посещаемости, а Кэш было жалко терять полтора года наработок. Все это занимало очень много времени, она рано вставала и совсем поздно ложилась спать, засыпая практически мгновенно. Ее круг общения сузился до Берти, хаски и перекидыванием пару слов по утрам с Сэмом. Его, Берта, кстати, недолюбливала и часто предлагала ей уже сейчас переселиться в дом, но Кэш держалась, продолжая держаться плана и договоренностей с Дэном.

Затем началась пора оформления всех бумаг и договоров на дом, на животных, перевод денег за жилье, которое она решила снять на полный год, начиная с этого месяца и даже дня. Покупка билетов и сбор вещей, прощание со сворой и проводы Берти, которую приехал встречать один из братьев Марка.

Кэш, как и говорила, выписалась из гостиницы ровно в тот день, что и пообещала Дэну, к великому неудовольствию хозяина заведения, он видимо тоже вписался в аферу пари и судя по всему не слабо проигрался. На прощание Кэш принесла ему заранее распечатанный закон штата, а также гостиничное положение, в котором черным по белому говорилось о том, какая должна быть кухня у того или иного заведения, с тем или иным графиком питания.

— Что это?

Осведомился Сэм, когда Кэш положила перед ним распечатанные листы, до этого заботливой рукой присланные ей Марком. Накануне, она распечатала их, ознакомившись со всеми теми пунктами, что выделил по ее просьбе Марк.

— Это закон штата и положение о гостиницах, отелях, мотелях и хостелах.

— И зачем это мне?

Кэш пожала плечами, забирая потребованную у нее выписку и чек, без возврата денег, как до этого при заселении указал Сэм.

— А затем, что здесь четко написано то, что вы не имеете права зваться отелем, если не соблюдаете указанные требования, в частности не предоставляете постояльцу выбор еды. В этой бумажке, — она сложила выписку в сумку, перед этим помотав ею в воздухе. — Четко указано, что это за заведение и какую сумму я уплатила за все эти дни. Предлагаю выплатить мне остаток, а также компенсировать мне жизнь впроголодь. Я была достаточно мила с вами, Сэм, все это время ожидая, когда же это закончится, но так и не дождалась. Выбирайте: выплачиваете мне деньги и признаете, что шутка затянулась, либо я засужу вас и отсужу все, не только не возвращенную сумму, но вообще все, отель в том числе. Но я буду великодушна и оставлю вам ваши бобы и фасоль. Так как?

Раздумывал он недолго, прочитал выделенные пункты и вернул ей деньги за все те дни, что она не прожила в гостинице, а также компенсировал плохое питание.

— Извините, мисс, — таковы были его краткие извинения, напоследок он поинтересовался, неожиданно весело блеснув глазами. — Откуда ты такая взялась на мою голову? Никто не жаловался, выселялись и все, но чтобы так!..

Он покачал головой, глядя на нее сверху-вниз, с высоты своего роста и барной стойки. Кэш пожала плечами, также весело улыбнувшись:

— Я из Нью-Йорка, и я же американка, нас хлебом не корми дай посудиться с кем-нибудь.

Он помолчал немного, слегка качнув курчавой головой.

— И подала бы в суд, разорила бы старика перед смертью?

Кэш пожала плечами, улыбаясь. Не уверенна, что до такого дошло бы, тут скорее сработал эффект неожиданности и незнания, что она из себя представляет.

— Может быть.

Она уже было собиралась уходить, на улице ее ждал заведенный старенький пикап Берти, который она выкупила у старушки, отказавшись и его брать в аренду. Что-то у нее должно быть свой, машина хотя бы!

— Ну что еще?

Сэм покопался где-то внизу, хлопая шкафчиками и гремя ящиками, а потом достал и решительно протянул ей лист бумаги с огрызком карандаша.

— Пиши рецепт своего салата! Так аппетитно его ела, что слюнки текли. Всем интересно, что это было. Пиши! Буду расширять меню.

Кэш улыбаясь «в усы» написала краткий и полный вариант этого незамысловатого блюда, рецепт которого был гибридом тайской и мексиканской кухни.

— Все-таки надолго к нам?

Кэш кивнула, протягивая ему исписанный листок.

— На год точно.

Сэмюель кивнул, пробегаясь взглядом по написанному, где-то хмурясь, а где-то ухмыляясь с цоканьем.

— Ты заходи. Народ тут у нас хороший, пошутить мы любим, не всегда удачно, но сама понимаешь развлечений тут мало.

Хм. Это хороший знак, когда хозяин заведения вместо того, чтобы дуться и лелеять планы мести зовет ее к себе несмотря ни на что. Разве только задумал отравить.

— Зайду, но позже, как только разберусь с хозяйством. До свидания, Сэм.

[1] Flickr — фотохостинг, предназначенный для хранения и дальнейшего использования пользователем цифровых фотографий и видеороликов.

10. "За то, что я попала в него по твоей вине?!"

Вот она и осталась одна. Кэш только-только вернулась из аэропорта, проводив Берту и Роберта, брата Марка.

Расставание с собаками далось Берте нелегко, старушка расчувствовалась, обнимала и целовала каждого из десяти питомцев, что-то шептала им на ухо, а перед тем как сесть в самолет обняла Кэш. Объятье вышло продолжительным и очень волнительным, Кэш, которая не ожидала подобного жеста, немного растерялась: за все время общения с ней она не заметила в сдержанной женщине ничего такого, что указывало бы на сентиментальность или привязанность.

— Берта, все будет хорошо. Приезжайте хоть каждый месяц, мы будем ждать вас.

Кэш прижала к себе женщину, которая подавила в себе судорожный вздох и отстранилась, смахивая набежавшие на глаза невидимые слезы.

— Ты звони мне, если что. Да, что говорить, я сама тебе позвоню! Ты уж пойми меня, старую.

Кэш понимала. Долго стояла на взлетной полосе, провожая глазами самолет. С Дэном пообщаться не удалось, так, перекинулись парой слов на уровне диалога: «Привет! Как дела? — Привет. Все отлично.»

Вот она приехала в уже «свой» новый дом, к ней подбежал Снап, внимательно глядя на нее своими сапфировыми глазами.

— Отправила ее. Все хорошо, — проговорила Кэш, обращаясь к собаке, — А у нас тут как, все в порядке?

Она не надеялась на то, что пес тявкнет что-то ответ. Отношения у нее с ним складывались своеобразные, Снап всегда встречал ее, мерил долгим взглядом, а потом разворачивался и уходил к себе, в псарню, через какое-то время присоединялся, если она была во дворе, не ходил хвостом, а просто сидел рядом, наблюдал за ней или изучал. Если Кэш отдавала ему команды, он слушался, но вот ластиться не спешил.

Берта ничего не говорила и никак не комментировала эти моменты, вполне довольствуясь тем, что Кэш все-таки нашла свой, пусть и едва видимый, путь к сердцу собаки.

Остальная же свора в этом плане была менее придирчивая, они сразу осознали, что Кэш любит животных и готова проводить с ними большое количество времени, чем активно пользовались.

Она села на верхние ступеньки крыльца, глядя на запущенный двор перед собой. Надо что-то придумать и сделать с этими вросшими в землю предметами, бывшими ранее сельскохозяйственными орудиями. Сколько они здесь пролежали неизвестно, но теперь от них видны только верхушки, торчащие из земли ржавыми пятнами, обильно присыпанными еловыми иголками и окруженные редкими кустиками черники. Вокруг и возле них валялись какие-то старые миски, уже бесполезные ведра без дна и прочий хлам избавиться от которого Кэш планировала этой осенью, чтобы по весне ничего не мешало поправить немного подкосившиеся постройки сарая и псарни.

Снап сел рядом с ней, Кэш автоматически положила руку ему на голову, почесав между ушами и запустив пальцы в жесткий мех. Пес был не против, но особой радости не проявлял, просто терпел ее прикосновения.

— Знаешь что, Снап? Давай начнем с самого простого: с еды и с покупок!

Дел было, если честно по горло, но она не знала за что взяться. То ли затеять уборку в доме, начав со своей комнаты, то ли разобрать кухню и холодильник, то ли составить список всего необходимого и отправиться в город, в магазин «все что душе угодно». Так Кэш называла лавку Оливии Денвер, в которой можно было найти все: от подставок под горячее до деталей сантехники. Дороговато у нее правда, но самое-самое приобрести можно.

На старом кофейном столике ее ждал ноутбук, а кресло было завалено техникой, ожидающей, когда она включит ее. В доме было темно, но Кэш не спешила включать «большой» свет, центральное освещение. Вокруг была потрясающая куча всего за что ей хотелось бы взяться и немедленно устранить и, если бы она зажгла свет в люстре, а не в настольной лампе — она бы не устояла, и тогда бы начался погром.

Снап лаял на дверь, привлеченный шумом в доме. Кэш наконец-таки вышла из него, пролетев мимо пса с тремя пакетами мусора, злясь на себя, что не смогла потерпеть, просто позаглядывать по шкафчикам и полкам, записать все в блокнот и уехать.

— Ты каждый раз будешь лаять, когда я убираюсь?

Пес сел и высунул язык, отвернувшись. Понятно дело он не ответит ей, но свое отношение к ее вопросу о предполагаемой панике показал.

— Так, ты остаешься в доме за главного. Никого не впускать, а если он оказался тут не выпускать. Ты понял меня?

Когда она отвернулась от него, то явственно услышала презрительное собачье фырканье. Ну-да, это не он паниковал только что, царапая дверь, мужчины ведь не паникуют, они презрительно фыркают. Она еще раз посмотрела в зеркало заднего вида, глядя на то, как пес сидит все на том же месте и не двигается, глядя ей вслед. Странное чувство, кода тебя провожают и ждут дома.

С Оливией Денвер она познакомилась накануне, когда заезжала к ней за своей первой покупкой — высокими резиновыми сапогами, чтобы было удобно передвигаться по лесу по уже влажной от дождей почве.

Мисс Денвер что-то без конца говорила и очень часто задавала вопросы, как бы вскользь интересуясь деталями ее жизни: где бывала, что видела, умеет ли готовить, занималась ли в спортивной секции. Женщина на этот раз поступила хитро, ведь в прошлый раз ее прямые вопросы остались или без ответа, или она получила уклончивые ответы переходящими в общие фразы.

Теперь же она собирала информацию по крупицам. Кэш, которой уже порядком надоела эта пытка следствием, просто положила ей список покупок на прилавок со словами:

— Мисс Денвер, я хочу прогуляться и выпить чашечку кофе, а вы пожалуйста, упакуйте все из списка, только не оформляйте продукты. Я скоро подойду и расплачусь с вами, вы принимаете платежные карты?

Тень разочарования мелькнула на лице женщины, она только поправила прическу с выбившимся выбеленным локоном.

— Нет, милая. Только наличка. Но если ты не можешь расплатиться сегодня, то я запишу на твой счет и в конце месяца мы с тобой рассчитаемся.

Кэш кивнула, но про себя решила, что перед тем, как зайти в бар, она все-таки дойдет до терминала и снимет деньги. В конце месяца она может и забыть про этот момент, а прослыть скрягой, что не спешит платить по счетам, с легкой подачи болтливой женщины Кэш не хотелось.

В банкомате на ее счастье были деньги, видимо привезенные к моменту зарплаты и выплат рабочим, в остальные дни Кэш часто замечала, что на экране горит надпись «выплата наличных невозможна».

На улице с ней уже начали здороваться, но Кэш нет-нет, да и чувствовала взгляды нацеленные ей в спину стоило только пройти мимо кого-то.

Она так и не зашла в бар, а решила, что незачем бесцельно просиживать там теряя время, а лучше ехать домой и в конце концов заняться делами, если не в доме, так за ноутбуком.

Возле магазина Оливии… Кэш вдруг улыбнулась, вспомнив фильм про юного волшебника, выбирающего себе свою первую палочку. Про себя она так и будет называть это место «магазинчик у Оливандера.»

Оливандер и Оливия Денвер, что-то общее определенно есть.

— Ты вся светишься прямо, неужели кофе был такой вкусный?

Оливия Денвер и здесь поспешила всунуть свой длинный нос, но Кэш лишь смешливо покачала головой. Глупость какая-то на ум пришла, а она развеселилась считай на ровном месте.

— Нет, просто настроение хорошее. Вот ваши деньги.

Она дождалась, когда Оливия отсчитает ей сдачу и в несколько ходок перенесла покупки в бумажных пакетах, загрузив их в салон автомобиля на заднее узкое сидение. На глаза ей попалась камера, которую она возила с собой уже несколько дней и, Кэш решилась, подхватив ее за ремешок и направилась обратно. Все равно местные рано или поздно узнают о ее увлечении, занятии и что толку затягивать? Ей нужны фотографии.

— Мисс Денвер! У меня к вам дело!

Оливия Денвер как будто только ее и ждала, с поразительной скоростью вынырнув из-за прилавка, словно все это время она пряталась там и ждала, когда можно будет выскочить и поразить кого-нибудь своим неожиданным появлением.

— Да милая! Ты что-то забыла?

Кэш покачала головой, подбирая слова, чтобы правильно и по возможности заманчиво обрисовать женщине, зачем ей это все понадобилось.

— Можно я у вас пофотографирую? Магазин такой колоритный, в старом стиле, таких немного осталось.

— Так зачем же тебе это? Фотографируй на здоровье, но что тут интересного? Стеллажи — вот нужно давно подновить и рамы заменить. Работы много, но мужских рук не хватает, ты скоро поймешь, о чем я тебе толкую.

Женщина обворожительно улыбнулась. Кэш быстро покачала головой, прелесть этого магазина как раз в том, что он как будто бы застыл во времени, словно островок старой Америки. Она пропустила мимо ушей ее замечание о мужских руках, она поняла какого ответа ждет женщина — она уже несколько раз намекала на Даниэля. Вот что за люди?! Они ведь всего-то посидели вместе в баре и скатались до Берти, а эти уже напридумывали невесть чего!

— Нет. Здесь очень красиво и необычно. Я потом покажу вам фотографии, честно. Вам понравится!

— Так зачем они мне? Я каждый день этот магазин вижу. Оскомину мне набил!

— Это для себя. Понимаете, я веду блог и рассказываю о тех местах, в которых я побывала. Пишу маленькие истории, рассказываю об интересных людях, — Кэш заметила, как щеки Оливии зарделись на словосочетании «интересных людях».

— Перестань! Давай ты сфотографируешь меня через …, - она замялась, — как только я приведу себя в порядок!

Мисс Денвер засуетилась и быстро исчезла за стеллажом, продолжая спрашивать, а зачем же ей эти фотографии. У Кэш несколько минут ушло на то, чтобы рассказать Оливии, что такое блог и, так наконец-таки согласилась, вынырнув в праздничном холщовом фартуке украшенным вставками с кокетливым сиреневым кружевом. Похоже вещичка-то дизайнерская!

— Это будет небольшая реклама для вашего магазина. Те, кто будут приезжать сюда начнут искать его или захотят что-нибудь заказать через интернет, если у вас конечно есть такая услуга.

— Перестань! Кто и что захочет заказать?

Оливия послушно позировала пока Кэш фотографировала, заодно протирая собой выступающие пыльные поверхности.

— Это все старье и хлам! Но если ты найдешь что-нибудь у Берты, ты не выбрасывай так сразу, — женщина замялась, но от взгляда Кэш не укрылось, как заблестели ее глаза и как преувеличенно равнодушно она предложила следующее, — приноси мне, может я что и выкуплю. Не нужно тебе, но может пригодится кому-нибудь другому.

— Хорошо, — коротко согласилась Кэш, вновь поднося фотоаппарат к глазам, а про себя усмехнулась тому, что на вряд ли мисс Денвер захочет купить у нее старые миски и ржавые ведра, которые она собиралась отправить на свалку.

— Машина Берти? Я думал эту рухлядь уже давным-давно не на ходу, а просто гниет на ее участке, ожидая, когда в нее высадят цветы или отгонят на ближайшую свалку!

Минди взглянула на Брэда, который даже не посмотрел на нее, задав вопрос, который видимо и не требовал ответа, это было просто размышление в слух. Минди поджала губы, попытавшись утянуть его в другую сторону. Она знала кому с некоторых пор принадлежит эта машина, но делала всё, чтобы ее мужчина не встретился с новенькой жительницей города. Она считала ее миловидной. Еще на аэродроме, только увидев ее, она ощутила тревогу и даже больше — укол ревности, с последующей ненавистью. Она еще не знала эту девушку, а уже невзлюбила ее. Сама не знала почему. Она вот Дэну приглянулась. Сразу.

Минди нахмурилась, но тут же исправилась, дотронувшись до участка между бровями. Ей двадцать пять уже, и она еще ни разу не делала инъекции ботокса, но старость не за горами.

— Я тоже так думала, но видимо она продала ее кому-то, — ответила Минди быстро и прижалась к нему теснее. — Пойдем зайдем к Руфусу и Энн, ты угостишь меня мороженным. И вообще! Ты обещал мне, что мы слетаем в Питерсберг… нет, что ты свозишь меня в Чикаго и накормишь меня самым лучшим мороженым! Ты мне с лета обещаешь!

Брэд кивнул идущей им на встречу Хлое. Девушка работала в отеле «Руфус&Энн» горничной и была одной из первых с кем он познакомился.

— Так мы вроде и слетали, только ты мороженое есть передумала, а потащила меня по магазинам.

Минди убрала слащавую улыбку, стоило Хлое пройти мимо. Хлоя была не замужем и хороша собой, даже симпатична, и Минди, пока, еще не получив желанное колечко на палец, ревностно следила за тем, как их отношения с Брэдом видят окружающие.

— Ты мне так ничего и не купил.

Брэд не обратил внимание на капризный выпад женщины, если она считает ею же выбранный браслет с подвесками, как «ничего», то Бог с ней!

— Пойдем есть мороженое!

Мороженого они съесть еще успеют, а вот познакомиться с соседкой он хотел уже сейчас. Потом тоже можно, но лучше сейчас понять, что перед ним за человек и поразмыслить на досуге, как к нему можно подступиться.

— Нет, я хочу познакомиться с новой владелицей дома. Глядишь, с ней у меня получится договориться.

Минди чуть было не выпустил его плечо из рук, не предвидев, что тот неожиданно ринется через дорогу в сторону магазина «Тысяча мелочей» Оливии Денвер.

— Жаль вывески нет. Кажется, ее тут и не хватает, но и так получилось хорошо.

Вывеска давно слетела с магазина, однажды заброшенная на его крышу сильным ветром, но Оливия решила, что не будет заказывать новую, все в городе уже и так знали, что ее магазин находится именно здесь, а покупка новой, по ее мнению, лишь напрасная трата денег и лишняя совершенно не нужная статья расхода.

— Это, пожалуй, все.

Кэш наконец опустила фотокамеру, весьма довольная сделанными кадрами, не меньше пятидесяти ушло на то, чтобы запечатлеть в выгодном ракурсе хозяйку лавки.

— Вот смотрите, — она перелистывала фотографии на небольшом экране, демонстрируя их перед склонившейся к ней женщине. — Я распечатаю для вас те, которые вам понравятся.

— Добрый день, мисс Денвер!

Женщина тут же отвлеклась от Кэш, оборачиваясь к новому посетителю, улыбка профессионально расцвела на ее лице и радость была не только оттого что это очередной покупатель. Брэдфорд Пэйн весьма и весьма симпатичный мужчина, жаль конечно, что такой молодой, но умный, состоятельный, такой галантный, работящий, вон какой дом отгрохал своими руками!

Оливия Денвер тихонько вздохнула, посетовав на свой возраст. Мужчина отпустил колокольчик над дверью, не дав тому оповестить о их приходе. Минди, как и всегда вцепилась в него, как пиявка, как будто кто-то подойдет и начнет вырывать его из ее цепких рук.

— Здравствуй, Брэд! Чем я могу помочь тебе, зачем пожаловал?

— Рад видеть вас, Оливия, — он выпустил протянутую ему руку, перед этим коснувшись ее руки губами, отчего щеки женщины забавно зарделись, — Да, я к вам и не к вам одновременно. Мне рассказали, что Берти продала машину и сдала дом, хотел познакомиться с новой хозяйкой и своей соседкой. Она у вас?

Спросил ее, а сам уже смотрел на стоящую неподалеку девушку, что собирала вещи. Она стояла оперевшись на стойку спиной, светлые волосы выбились и закрывали ей лицо, она чему-то улыбалась, но на его вопрос девушка подняла его к нему.

Он бы не перепутал ее ни с кем другим, ни в этой жизни, ни в прошлой.

Она совсем не изменилась. Волосы разве что перекрасила и загорела. Выглядит совершенно иначе и как прежде хорошо.

— Да, это я.

Кэш уже закрыла объектив, убирая камеру в сумку. Она вполуха слушала разговор хозяйки магазина, автоматически отмечая ее изменившийся голос, в котором появились кокетливые интонации. Она улыбнулась про себя: женщины всегда остаются женщинами сколько бы им не было, двадцать пять или семьдесят пять. Посетитель спрашивал о ней, утверждая, что они соседи. Надо знакомиться с соседями!

— Давайте… знакомиться?

Проговорила Кэш, заставив себя договорить фразу и ощутив, что сердце грохнуло вниз и тут же испуганно забилось в груди. Ей был знаком этот мужчина, память предательски вынула все то, что она старалась так долго забыть. И ведь у нее почти получилось!

— Здраствуйте, Минди. Рада видеть вас, вы отлично выглядите.

Кэш, чтобы не смотреть, не разглядывать его, переместила взгляд на девушку, повисшую на его руке. Она была ее спасением и вряд ли понимала это, так вцепилась ему в руку с загремевшими на оголившейся кисти побрякушками. Они так контрастировали с ее стилем одежды, нисколько не подходя к нему. Это все равно, что жемчужные бусы на спортивный костюм надеть. И casul стилем это не назовешь. Бриллианты, белое золото и бомбер. Оригинально.

— Привет, — Минди натянуто улыбнулась. — Мы вот зашли познакомиться с тобой, по-соседски.

— Молодцы! Рада знакомству.

Кэш коротко выдохнула про себя и все-таки посмотрела на Алекса: зарос, бороду отрастил и стрижку сменил. Поменял офисный стиль на одежду лесоруба.

— Приятно познакомиться. Кэшеди. Не знала, что у меня есть соседи, — старательно ровно проговорила она, встречаясь с ним взглядом и спокойно отвечая на него.

— Брэдфорд, для друзей просто Брэд.

Кэш кивнула. Вот как значит, теперь он Брэд. Она уронила сумку, тут же опускаясь и поднимая ее, Кэшеди сделала это специально, чтобы не жать протянутую ей руку. Она не хотела дотрагиваться до него, смотреть, находиться в одном помещении и дышать одним воздухом.

— Вы извините, я честно говоря спешу, мне еще в одно место надо. Не хочу потом ехать в темноте, боюсь сбить кого-нибудь.

— Значит я смогу зайти, если что, за солью или за спичками?

Кэш проскользнула между ними, оттеснив в сторону Минди, тут же извиняясь за свою неуклюжесть, весьма неискренне. Ничего страшного с ней не случится, а лицо такое состроила!

— Я соль не ем, у меня жесткая диета. А спички, у мисс Денвер их тут в избытке и соль кажется тоже есть. Пока Минди, было приятно увидеть тебя.

Кэш выскочила на улицу, напрочь позабыв о том, что только что говорила про магазины и про продукты. Ее трясло и колотило, а мысли словно пчелиный рой жалили сознание. Она быстро прошла к машине, забросив в нее сумку и уселась на водительское сиденье, руки дрожали, не сразу удалось попасть ключами в замок зажигания. Она вдарила по газам, направляясь прочь из города.

Кэш уже свернула на развилке, что вывела бы ее к дороге ведущей к дому, как неожиданно выдавила педаль тормоза до отказа, ремень безопасности больно сдавил грудную клетку, впившись в нее сквозь жилетку и свитер, выбив из легких воздух. Старенький пикап долго не проживет, если она будет так с ним обращаться.

Ее посетило осознание того, кому она должна быть благодарна за эту встречу.

Она подхватила сумку, начав вытряхивать из нее все ее содержимое в поисках телефона. Кусок стекла и пластика нашелся быстро, выскальзывая из сумки и тут же «бросился» на пол под сиденье, Кэш чертыхаясь, освободила себя от ремня, достала телефон, набирая номер Сиены.

— Да, что же это такое-то?! — воскликнула она, оперевшись на руль и случайно нажала на клаксон. Резкий звук, вырвавшийся из еще довоенной сборки пикапа разорвал тишину дороги.

Гудков не было, а экран показывал отсутствие связи. Кэш посмотрела на пустынную дорогу, уже стемнело, сумерки стремительно сгущались. Ей или ехать обратно, или отложить разговор на завтра.

В блуждании по магазинам она пыталась дозвониться то до Сиены, то до Марка, но эти двое не отвечали, словно сговорившись. Ее звонки без конца перебрасывало на автоответчик.

— Сиена! Мне нужно поговорить с тобой… Я хочу, чтобы ты объяснила какого рожна ты тут затеяла?!

Кэш убрала телефон в карман жилетки. Она разволновалась. Ей нужно успокоиться и решить, что делать дальше, кажется, что она скупила половину магазина пока ходила и размышляла, в жалкой попытке успокоить разом натянутые нервы.

Она только что заключила договор и только что отправила Берти домой к детям. Не возвращать же ее!

— Набрала еды, неужели планируется вечеринка?

Кэш за своими размышлениями не заметила, как к ней присоединился Дэн, встав напротив, в то время как она выбирала чертов авокадо, отшвыривая в стороны неспелые плоды. На кой черт он ей сдался?

— Нет. Стараюсь забить холодильник едой, чтобы потом половину выкинуть. Настроение не очень, пытаюсь развеселиться.

— И как, получается?

Она поймала брошенный им то ли овощ, то ли фрукт, повертев его в руках и положив поверх кучи других продуктов.

— Тебе виднее. Как я выгляжу, очень злой или наоборот нормальной, повеселевшей?

Дэн оглядел ее, подойдя поближе. Она выглядела хорошо, но как-то потеряно.

— Ты выглядишь грустной. Может, я помогу с покупками, погуляем по магазину вместе, и ты расскажешь, что тебя расстроило?

Кэш посмотрела на свою тележку и покачала головой.

— Ты скажи, как ты здесь оказался? Я думала, что ты останешься в Питерсберге.

— Это такой намек, чтобы я разворачивался и уходил?

Кэш слабо улыбнулась. Вот только он бы не начинал, ей тоже есть что вспомнить! Треклятое пари, например!

— Нет. Я не понимаю, как мы тут встретились. Я считала, что самолет вернется обратно еще только через час. А ты как раньше успел?

Дэн шел рядом, катя ее тележку между рядами, они неспешно направлялись к кассе и Кэш все-таки немного отпустило. Мысли переметнулись на мужчину рядом.

— По правилам — да, я еще должен был совершить кучу дополнительных процедур, предусмотренных инструкциями, заполнить документы, но все может подождать до завтрашнего утра. Пока не придет начальство. Что насчет быстрого возвращения, я просто поторопился и выбрал короткий путь.

Он хотел увидеться с ней, на взлетной полосе поговорить не получилось, а он не взял ее номер телефона. Берта так и не поставил стационарный телефон в дом, так что оставалось ждать встречи или караулить ее возле дома. И он уже всерьез подумывал о последнем.

— Сколько жертв! — Кэш улыбнулась, она поняла, что он спешил и ей это было приятно, несмотря на то, что к ней — это маловероятно, что имело какое-то отношение. — А здесь мы встретились случайно или у тебя неожиданно сломался холодильник, и ты бегом направился сюда?

Он наклонился к ее лицу, тихо шепнув:

— Запах. Я запомнил его. И да, у меня пустой холодильник.

Кэш хмыкнула: взял и свел на нет всю романтичность момента, погасив его шуткой.

— Ты смущаешь меня такими признаниями и сейчас я лихорадочно вспоминаю, чем пользуюсь из парфюмированных средств. А что охота? Или оборотни эволюционируют и больше не охотятся?

Не в парфюме дело, он наоборот сбивает нюх. Он уловил ее запах, но в супермаркете встретил случайно, она была единственной, кто катал тележку по огромному залу в столь поздний час, а сейчас, наклонившись к ее лицу, он еще раз запечатлел его в памяти.

— Не путай эволюцию и деградацию. Некоторые оленя живого видели только в зоопарке, что насчет меня, то сегодня мне хотелось обойтись благами цивилизации, — Дэн приостановился, вопрошающе взглянув на нее, — но, если ты хочешь я могу поймать для тебя зайца или загнать оленя, только чур поделиться приготовленным.

Живо представился мужчина, несущий в зубах зайца: зрелище, было ужасным и комичным одновременно.

— Не надо. Обойдемся покупными стейками, пусть зверушки поживут еще один день.

Они подъехали к ее дому, каждый на своей машине. Дэн настоял, что проводит ее хотя бы таким образом. Всю дорогу они перемигивались фарами и габаритными огнями, Кэш была жутко благодарна ему за компанию и рада этой незапланированной встрече. Теперь она уже и не знает, чего так испугалась и из-за чего запаниковала. Да, встретила того, в кого была влюблена, но ведь ключевое слово «была».

— Я не могу дальше. Твои псы накинутся на меня, у нас договор с этим товарищем.

Он кивнул в сторону Снапа, что встречал ее на границе владений, все такой же безмолвный и невозмутимый.

— Даже на кофе не зайдешь?

Даниэль покачал головой. Он очень хотел бы, но не может.

— Надо было ехать ко мне, у меня тоже есть кофе. Собаки не переносят оборотней, так что в следующий раз, это я тебя жду на чашку кофе. Я настаиваю.

Кэш оглянулась на Снапа, он продолжал ждать ее словно безмолвный страж. Единственный из всей стаи, что дожидался ее приезда, он не лаял и не рычал, просто ждал там, где она его оставила.

— Ну раз ты настаиваешь, мне будет очень интересно взглянуть на то, где же ты обитаешь.

Проговорила Кэш старательно серьезно, игнорируя предательское веселье, живо представилась какая-то нора с валежником и холодильником, валяющимся на полу и свое собственное обескураженное лицо при этом.

— Я вижу ты окончательно пришла в себя, раз нашла в себе силы иронизировать и посмеиваться надо мной. Я живу не в норе, я не лис.

Кэш засмеялась, нет, захохотала, запрокинув голову, не это она имела ввиду. Мужчина оперевшись спиной о бампер своей машины с удовольствием наблюдал за смеющейся девушкой, за этой неосознанной демонстрацией женственности и хрупкости.

— Я не это имела ввиду, но раз уж ты сам сказал. Это пещера, логово, грот?

— Перестань, или мне придется отвезти тебя туда прямо сейчас.

— Извини, я над другим смеюсь. Честно-честно!

Кэш быстро переступила через незримую черту, мужчина остался невозмутим, а вот Снап показал зубы, восприняв ее движение, как попытку защититься. Кэш потрепала его по голове, шепнув: «тише мальчик».

— Всего один шаг, и я в безопасности, считай в другом государстве, — она вернулась обратно. — Спасибо, что проводил меня. Я что-то расклеилась и вдруг почувствовала себя жутко одинокой.

— Не за что. Но я все еще жду твой номер телефона и не уйду, пока ты не продиктуешь мне его.

Надо что-то придумать с этим. У нее появился хороший знакомый, а она даже не может пригласить его в дом и угостить чашкой кофе, заставляя мокнуть под противной влажной взвесью.

Кэш открыла глаза: началось ее самостоятельное утро. За окном стоял шум и гам, лай и изредка рычание. Она выглянула в окно, посмотрев на носящихся по двору собак, и улыбнулась. Она не выспалась, очень поздно легла накануне, не смогла улечься спать пока не отмыла этот холодильник, прежде чем сложить на его полки свежие продукты. За холодильником пошли шкафчики и полки, затем ванная комната, но там она правда успокоилась — ее энтузиазма хватило только на душевую кабину.

— Привет, охламоны!

Кэш села на крыльцо, как была в пижаме, закутавшись в теплый кардиган. В руках она держала кружку наспех сваренного кофе и вид имела весьма сонный, но все-таки улыбалась. У нее появился собственный дом и даже свое хозяйство в количестве десяти хаски и их вожака. Снапа она почему-то не приравнивала к остальным, уж больно он отличался от них. Сквозь деревья было видно озеро, в его воде отражались солнечные лучи пробивавшиеся сквозь тучи серого дня.

— Снап! — она проследила за ним, как он не спеша подошел к ней и требовательно взглянул в лицо, — ты вроде молодой пес, а двигаешься, как старый пенек. Чего ты там сидишь один? Иди сюда!

Животное повертело головой из стороны в сторону, зевнуло, выразив свое отношение к ее мнению, и развернулось обратно, садясь туда, где она и Дэн стояли накануне. Он явно что-то хотел показать ей этим. Кэш поднялась, хмурясь. Дэн приехал? Почему тогда не позвонил?

Кэш прикрыла глаза, прошептав ругательство. Тут же связь не ловит. Как он ей позвонит? Она потрясающе быстро привыкла к тому, что не держит постоянно телефон в руках или в сумочке, не перерывает все вокруг в его поисках, а теперь держит его лишь в машине — звонит Сиене и Марку тогда, когда приезжает в город. Но это не дело, надо придумать что-то со связью и более того с интернетом, подходит к концу ее две недели молчания, о которых она предупредила своих читателей, пора публиковать материал, а вот ездить каждый раз в город и просиживать с ноутбуком у Сэма или в том ресторанчике с гадостной едой не хочется.

— Что там такое?

Она быстро откинула в сторону мысли о том, что Дэн подобно нерешительному юнцу или психопату стоит на границе с домом и просто пялится на нее, хватило бы у него мозгов позвать ее. Наверное. Никогда нельзя быть уверенным в знании другого человека на сто процентов, всегда нужно оставлять хотя бы один процент на чудаковатости, а в случае с Дэном — она знает его совсем недолго. Еще надо спросить у него почему он живет вне стаи. У оборотней сильно развито чувство общности и редко среди них встретишь одиночек.

— Что ты мне хочешь показать? Ах вот оно что…

Проговорила она медленно, на земле ее ждал сверток, из простой крафтовой бумаги. Она разорвала упаковку, под которой оставалась еще одна, такая же коричневая, но в легкомысленный и нежный белый горошек, в ней были розово-сиреневые вперемешку с белыми пионы с одинокими зелеными листочками между ними. Их плотно сомкнутые бутоны источали дивный аромат, такой насыщенный и нежный. Бумага немного намокла, но это не испортило впечатления.

— Что же ты раньше не позвал?

Снап что-то пробурчал на своем собачьем и оставил ее в одиночестве, его миссия была успешно выполнена. Какое все-таки умное животное. Кэш оглянулась на него и вновь посмотрела на цветы. Чудесные.

Кэш поднялась, держа букет в руках, все еще потрясенная нежностью композиции. В нем не было ни открытки, ни карточки говорящей о дарителе. На земле оставались следы от шин, от ботинок, но по ним ничего нельзя было сказать, земля была влажной еще вчера.

Она никогда не была зависима от цветов, не ожидая их в качестве знака внимания, чаще всего ей дарили шоколад, плюшевые игрушки и украшения, кажется, что все дарители были в курсе ее равнодушного отношения к растениям. Но вот эти покорили ее, было в них все, но в первую очередь красота и хрупкая нежность.

Надо поставить их в вазу и начинать уже этот день. Столько всего впереди! Только воды надо набрать из озера, она получше водопроводной будет! Потом кормить собак, пробежаться для поддержания формы.

Бессмертные может и не меняются, но вот физическую форму поддерживать надо, — мышцы слабеют и атрофируются, как у простых смертных, потому надо заниматься, чтобы уверенной рукой держать меч, а не склоняться под его тяжестью и быть не менее быстрой и проворной, не уступать нечисти в скорости.

Только потом завтракать, работать, записывать, монтировать и собираться в город, чтобы решить проблему со связью и интернетом.

В доме не нашлось ваз, но банок было предостаточно. Даже более того — очень много, самых разнообразных простых и ничем непримечательных, фигуристых и из цветного стекла, с крышками и без. Зачем Берте столько стеклянной тары? Не похоже на то, что она варила компоты и варенья, скорее покупала что-то, а выбросить не решалась. Но так бывает со старыми людьми, они страдают синдромом скопидома.

Вот что ей с ними делать? Выкинуть? Сдать в магазин к Оливии или спрятать в сарай?

— О мой Бог, там же еще сарай! — застонала Кэш, представив сколько всего ей предстоит убрать там, — Интересно, даже сколько там ненужного барахла?!

Кэш замерла, внезапно осененная пришедшей на ум мыслью, у нее родилась идея еще одной рубрики: разберет сарай и что там еще есть в доме, записывая процесс на камеру, идея не новая, но у нее на канале и в блогах это будет впервые. Пользователи любят разбор завалов и поиск сокровищ.

Девушка еще немного полюбовалась цветами в импровизированной вазе из зеленоватого стекла, солнце было немного, но оно умудрилось достать лучами ее окна и затеряться ими в прозрачной воде с зелеными стеблями. Получилось очень эффектно, красиво, она не удержалась и все-таки сфотографировала букет, хотя сначала делать этого не собиралась. Сделав пару кадров, она замерла, закусив губу и задумавшись над тем, кто бы мог их подарить, судя по тому, как ревностно следил за ними Снап — они от Дэна. В городе нет цветочных магазинов, а у кого еще есть такая возможность попасть на материк и обратно в максимально короткий срок?

Ну не Лексу же ей их слать? У него девушка есть и уехал он из Гриндевальда, как только выполнил свою миссию.

И, вообще, нет Алекса больше, теперь есть Брэдфорд, а с ним она не знакома и думать о нем не будет. Пошел бы он!..

Кэш улыбнулась, глядя на пионы, она равнодушна к цветам, а от этих, взгляда никак не может оторвать, все не выбежит на пробежку.

— Красивые.

Кэш еще раз вдохнула запах цветов и решительным жестом надела кепку, выправив хвост и заправив в ухо один из миниатюрных наушников, в котором уже звучала ею любимая группа Gorillaz, под один особенно любимый ею трек она любит бегать больше всего, и он скоро подойдет в очереди на воспроизведение.

— Так, — Кэш взглянула на часы, — бегаем не меньше часа, вечером надеюсь, что повторим! Вперед!

Это было весело! Конечно собаки опережали ее, но видно, что бег доставлял им удовольствие. Заведенный таймер на часах оповестил ее, что их время вышло. Кэш, несмотря на прохладный день, была практически вся мокрая, чтобы не отставать от стаи ей пришлось удвоить темп, вдобавок ко всему не ровная поверхность — кочки, поваленные деревья, ямы, овраги и вязкие места, покрытые мхом, потребовали от нее немалых сил и стараний, чтобы преодолеть их и не сбиться с темпа.

— Домой! Поворачиваем обратно! — скомандовала Кэш, немного отдышавшись и убрав со лба налипшие волосы, вернула кепку обратно на голову.

Она выбрала другой путь, возвращаясь домой, и уже преодолела какое-то расстояние, как внезапно раздался щелчок, следом металлический лязг и ее пронзила острая вспышка боли, да такая, что она не сдержавшись закричала. Снап повел собак чуть левее, она же, не обратив внимание на то, что они обошли определенный участок пути дугой, обежали с двух сторон, не придала этому значения и ринулась напрямик, тут же поплатившись за свою беспечность — ее нога в медвежьем или в волчьем капкане.

Еще один крик, боль взрывалась в сознании яркими вспышками, держать ее в себе было невозможно, попросту нереально.

Кэш упала практически тотчас же, приземляясь на одно колено и упираясь в землю ладонями, с трудом, сжав зубы, перевернулась, усаживаясь на задницу и глядя на ногу, заключенную в тиски капкана. Острые и ржавые его зубцы уже сами по себе выглядели устрашающе, а впившись в ногу, с сочившейся из-под них кровью и того хуже, кажется, что пробили кость. Некий живодер сконструировал механизм так, чтобы тот впивался в плоть все глубже, стремясь закрыться.

— Чёрт! Твою же мать!

На ее крик животные вернулись, окружили ее, переругиваясь и поскуливая, Кэш же безуспешно пыталась разжать адову штуку. Из глаз потекли слезы то ли от боли, то ли от бессилия, что у нее попросту не хватает сил, чтобы разжать челюсти, она уже содрала кожу на пальцах и сломала и без того короткие ногти. Или она настолько тупа, что делает что-то не так, может наоборот закрывает. Вдобавок ко всему к неимоверно тяжелой ловушке прикреплена совсем нелегкая цепь, так что Кэш даже при большом желании не может уйти вместе с ней. И куда? До дома черт знает сколько, она и шаги не считала, незачем было, до дороги идти еще дольше.

Руки были уже по локоть вымазаны в крови. Кэш стонала, ругалась сквозь зубы на того, кто установил, бросил проклятую штуку и плакала, даже не заметив, что собак вокруг стало больше, а к ней приблизился человек, ругнувшись на ходу.

— Не торопись! Сейчас станет легче.

Кэш посмотрела на мужчину, обратившегося к ней по имени, и узнала в нем Алекса, удивляться случайной встрече она будет позже. Он растягивал зубцы в сторону, чуть разведя их. Легче стало почти сразу же, как только железяка вышла из кости, выпустив колено из своего плена, но вот боль еще не спешила отпускать. У нее впереди еще пара-тройка неприятных минут.

— Туго идет, терпи и руки убери!

— Я стараюсь помочь тебе! Разве не должно быть секретного механизма?

Алекс, не поднимая на нее глаз, продолжал сосредоточенно тащить дуги в сторону.

— Да, есть он, но проржавел, это старая модель. Говорю тебе: руки убери! Только мешаешь!

— Что значит мешаешь? Это пока еще моя нога!

— Мешаешь, медведи не орут, когда с них его снимают, условия немного другие или тебя надо усыпить?!

— Ну, если ты не заметил я не медведь и мне больно!

Алекс коротко взглянул на нее подняв на мгновение глаза, выглядела она красочно: лицо в крови, ржавчине и грязи, запекшаяся кровь на губах, видно прокусила их, пытаясь сдержать боль. Не ожидал он встретить ее здесь: вовремя услышал крик, затем еще один, его псы сразу бросились вперед, навстречу выбежавшему им Снапу, что увидев его, тут же бросился назад, уводя их и увлекая за собой.

— Механизм тугой! Смазать его не мешало бы, тогда бы шло легче.

— Может мне откинуться назад и подождать, пока ты сбегаешь за маслом? Коктейлей захвати!

Алекс или Брэд ничего не ответил ей, а она махнула на него рукой, стараясь забыть о боли, не хватало только погавкаться с ним! Да, это уже произошло! Решила она не видеться с ним и вот, пожалуйста!

Еще несколько мгновений и Кэш почувствовала, как острая сталь покинула ее тело и выдернула ногу, все-таки сдирая кожу об острые зубы, откатываясь в сторону. Позади нее с лязгом сомкнулась челюсть ловушки, наконец отпущенная Алексом.

Позвал он ее, она не отвечала. Боль от ранения перешла в другую, в регенерацию порванных мышц и раздробленных костей. Бессмертные в этом плане очень похожи на вампиров, только кровь они не пьют и восстанавливаются не так безболезненно.

Поэтому она молчала, до боли закусив губу, стараясь этой болью отвлечься от другой. Всего несколько минут потерпеть, это ведь всего лишь несколько точечных ран. Она не обращала внимание на его голос, что говорил ей, что надо кричать, не молчать, что это самосохранение; на Снапа, что крутился возле нее, пытаясь лизнуть ей лицо, как ее пальцы вцепились во что-то с силой сжимая. В другой раз, например, при встрече с тем же демоном или вампиром она бы задвинула такой пустяк, как боль на задворки сознания, сделала бы вид, что ничего не произошло, но сейчас этого не требовалось.

Наконец, ее отпустило. Она расслабилась, открыв глаза и посмотрев на теряющиеся где-то высоко верхушки сосен, которые раскачивал ветер.

— Надо кричать, мисс Грация. Так и с ума сойти недолго.

Кэш при звуке его голоса, а точнее прозвища, резко села, мигом «протрезвев» от ощущения эйфории. Она забылась, сначала от боли, а затем от пришедшего чувства облегчения, но теперь, когда пришла в себя, Кэш выпустила его руку из своей, ругнувшись на себя за это. Она поднялась, поморщившись повторно.

— У меня есть имя и для вас, я мисс Кинет, мистер Флагер.

— Мистер Пэйн, — поправил ее Алекс, усмехаясь ее колючему нраву, что нисколько не смягчился даже спустя время и под гнетом обстоятельств, — не сбеги вы из магазина Оливии, мисс Кинет…

— Я поняла, не надо продолжать. Мы бы с вами познакомились. В побегах вы разбираетесь лучше, чем я.

Алекс все еще сидящий на земле взглянул на нее снизу-вверх, глядя на ее растрепанный вид, на то как она мельком осмотрела ногу с разодранными штанами, а потом присела возле капкана, осматривая его и подбирая слетевшую кепку. Взгляд сам по себе опустился на ее руки. Ну и что это черт возьми значит?

Кэш ничего не говорила, к ней подошел Снап и, понюхав ее щеку уселся рядом, она почесала его за ухом, в ответ тот ткнулся ей в щеку носом. Он чувствовал себя виноватым, это было понятно сразу: все то время, что Лекс разжимал челюсти капкана, тот не отходил от нее, пытался заглянуть ей в глаза.

— Ну что, Снап? Пожелаем этому козлу, чтобы у него уши и нос отвалились?

Лекс усмехнулся, поднимаясь. Он еще и козел, и она желает ему мучительной и незавидной участи, судя по всему смерти от проказы. Лекс, а в этих краях Брэд кашлянул в кулак, сдерживая смех и досадуя одновременно. Пространство вокруг превратилось в веселый питомник, его и ее псы смешались, весело играясь и гонясь друг за другом, стоило им понять, что никто здесь стонать от боли и умирать не собирается. В последующие секунды ему уже было не до смеха.

— В этих случаях говорят «спасибо», а не проклинают.

До Кэш не сразу дошел смысл его слов, она раздумывала, как ей уйти отсюда нормально, чтобы это не было похоже на бегство и, честно, она трусливо подумывала об этом, и очень надеялась на то, что он свалит самостоятельно, оставив ее в одиночестве. Не сразу она связала эти его слова и предыдущие «смазать его не мешало бы, тогда бы шло легче». Он ее еще поучать вздумал?

— Это что… — она осеклась, — Спасибо тебе сказать?!

— Было бы неплохо!

— За то, что я попала в него по твоей вине?!

— По моей? То есть это я не смотрел под ноги?!

— Да причем тут это? Ты на хрена их тут расставил?

Недолго длилось это перемирие, если эти пару минут тишины, пока она сжимала его руку, вообще можно назвать таковыми. Выглядела она странно: чумазая, лицо в крови, губы окровавлены так словно она недавно пила кровь, ниже его, но сейчас на одном уровне благодаря заросшему мхом пеньку, глаза горят темным огнем. Что-то это ему напомнило.

— Это лес и тут ходят медведи!

— Это лес, тут ходят люди и собаки!

— Под ноги надо смотреть!

— На своем участке их разбрасывай!

Лекс приподнял бровь, глядя на разозлившуюся женщину. Что она делала тут? Судя по экипировке бегала, не подкрадывалась же к его дому в самом-то деле. Разве можно было ожидать другого, что на него вместо благодарностей посыплются обвинения? Только не от нее.

— Ты между прочим и есть на моем участке! Это тебе не парк в Нью-Йорке и не Аспен с его безопасными склонами! Пообедают тобой и думать забудут, идиотка!

Кэш открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла его и, развернувшись, пошла прочь, коротко бросив Снапу: «домой!». Идиотка она — это правда!

Недолго длилась их перепалка, как и перемирие, Лекс еще посмотрел в след удаляющейся женщине, усмехнулся с улыбкой чему-то своему и пошел к дереву, отсоединять цепь капкана. Механизм и в самом деле надо смазать, не успел и честно говоря не желал объяснять глупой девчонке, что вокруг дикие земли, сама должна была об этом подумать. Бегает она тут!

Капкан остался с лета, и он совсем забыл о нем, Берта не была любительницей прогулок по лесу, но, если так случалась на его территорию не заходила, предпочитая держаться особняком.

Медведи, не нагулявшие достаточное количество жира и не улегшиеся в спячку могут испортить жизнь и сейчас, в последние дни осени, не просто наведываясь в город, а приближаясь к жилищам, разворачивая мусорные баки и, если не угрожают людям, что часто носят с собой оружие, то дерут собак, что не могут пройти мимо дикого животного. Он так год назад потерял двух молодых псов, после чего решил расставить капканы. Это запрещено законом, но на своей земле он может делать все что пожелает, это в конце концов касается его безопасности.

За собак он не боялся. Хаски, в отличие от медведя, умное и сообразительное животное, сразу понимает куда ходить не стоит, чует запах крови — он ведь специально покупал для этого старые ловушки, чтобы собаки могли уловить запах медведя. Вот и ее псы не попались, обойдя опасное препятствие, а она об этом даже не подумала.

Кэш еще шла по лесу проклиная себя за собственную глупость, случай, что завел ее на чужую землю и его вместе со всеми своими капканами.

— Чтоб он сам на него напоролся! Кретин!

Кэш ругалась на него, но на самом деле сердилась на себя и все равно на него, за то, что он прав. Под ноги ей надо было смотреть и думать надо в следующий раз носясь по лесу. Еще раз карты посмотрит, чтобы знать где ее территория, а где чужая собственность. Хоть проволоку натягивай, да без толку! И собакам стоит больше доверять, ну видела же, что они обошли участок! Устроила парк в самом деле.

Кэш побежала, чтобы в движении хоть как-то унять досаду. Идиотка она! Только ведь думала, что надо держаться от него подальше вот и все решение проблемы.

— Ну не колышки же мне втыкать? Это же сколько их понадобится и надолго ли?

Кэш потрепала по голове Снапа, зверь имел вид весьма виноватый, они уже подошли к дому.

— Ты не виноват дружище. Это мне надо было смотреть и думать головой. Пойдем! Дел еще невпроворот.

Кэш остановилась, взглянув на старый баллончик из-под краски валяющийся у крыльца. Колышки не нужны, она обойдется краской.

— Еще кофе? Не уснешь же ночью или на это и расчет? Есть кому греть тебя вечерами?

— А ты хочешь предложить мне чью-то кандидатуру? Может быть даже свою?

Кэш демонстративно прошлась по нему взглядом. Они наверное с ним ровесники, но в его глазах она все таже девчонка.

— Куда мне! Издеваться изволишь?

Сэм подлил ей кофе из высокой кружки от кофеварки, заглянув через плечо. Кэш наконец обратила на него свое внимание, уж что-то больно он зачастил к ее столу и вынул не весть откуда взявшуюся «услужливость», испортив все шуткой в стиле Оливии Денвер. Не иначе, как дружит он с ней, если не что-то большее.

«Никак иначе хочет чего-то! Послушаем» — подумала Кэш, свернув окошко браузера.

— Не составишь мне компанию? Прошу тебя, присаживайся.

Предложила Кэш, проигнорировав слишком «лохматое» любопытство, в то время, как Сэм, не особо дожидаясь приглашений, уселся напротив, переложив ее фотоаппарат на придвинутый стул и поставив на стол кружку от кофеварки.

— Не заходишь ты ко мне. Неужели обижаешься еще на бобы?

Кэш, которая уже на протяжении двух недель только и делала, что заходила к нему, просиживая в его баре утренние часы с не бесплатным вайфаем, очень удивилась. Не любит она ходить к «Руфусу», ее там продолжают «травить» и при этом ничего не докажешь, вкус у них такой, своеобразный. Сэмюель тем временем продолжил, очевидно решив прояснить ее недоумение.

— По вечерам, каждые выходные у меня собирается весь город, а тебя вот не видать.

Кэш подперла подбородок, посмотрев на Сэма умильным взглядом. Это что-то новенькое!

— Неужели так хочешь увидеть меня среди своих гостей? Что моих утренних визитов в бар уже стало мало?

Тот покачал головой и неуверенно потер подбородок ладонью.

— Нет. Смеются надо мной все, думают, что перегнул палку с шуткой с бобами.

— Ну, это не моя жадность с тобой шутку сыграла, а твоя. Не пойму в чем печаль, тебе ведь хорошо от этих сборищ — народ толпится, пиво льется, монетка звенит. В чем проблема?

— Да, так-то это так, но дело видишь какое, деликатное, — он вновь замялся, не зная, как начать, — многие знаешь ли у нас не пьющие, холостые так тем более. Много приезжих, ну не так много, как в сезон, но есть те, что все-таки остались, деньги копят, в Крейге все же не так дорого, если мозги есть, как в центре. Здоровый образ жизни они ведут, вон на уличных тренажерах форму поддерживают. Сначала заходили в надежде тебя увидеть, нет-нет, да и позволяли себе стаканчик пропустить, а сейчас…

Кэш вскинула брови. Мода на здоровый образ жизни дошла и до этих краев? Чудные дела творятся! Тут ведь развлечений раз-два и обчелся: бар, старый кинотеатр с опозданием премьер фильмов на две недели и парой дорожек для боулинга внизу, ресторанчик «Руфус и Энн». Бар должен пользоваться огромной популярностью, судя по тому вечеру, что она провела в нем с Дэном. Шумно, весело, музыка хорошая, обстановка классная, бильярд и пару автоматов, один со старыми пластинками, а другой с настольным футболом или хоккеем.

— Пошло на спад? Понимают, что ловить нечего, а днем прийти не могут, потому что работают, — заключила она не без веселья. — Я здесь причем? Я не цирковая обезьянка, чтобы на меня смотреть и при желании фотографироваться.

— Да все уже в курсе, как ты выглядишь! Фотографии твои во фликере и в спейсе все видели, познакомиться парни с тобой хотят. Девчонка ты симпатичная и веселая.

Сэм смерил ее оценивающим взглядом, а вот Кэш, чуть было не поперхнувшаяся кофе от смеха, пришла к выводу, что он тоже их видел, этот разговор все больше и больше веселил ее.

— Спасибо.

— Дело ведь молодое, сама пойми. Девчонки наши приходят хвостами повилять, а когда тут одни женатые, ловить здесь особо нечего.

— Ага и в тотализаторе твоем ставки не обновляются, а кто-то и плюет на это. Да?

Кэш откинулась на стул, поднося ко рту кружку с кофе. Вот же жук!

— Знаешь значит уже, — протянул он ворчливо, но взгляда не отвел, — ну, не без этого.

Кэш смотрела на этого барыгу и ждала, что он скажет ей еще. Ведь предвидел, что она пошлет его далеко и надолго, значит, есть у него что предложить ей.

— От меня ты чего хочешь? Чтобы я пришла и подняла тебе выручку, чтобы не валили на выходные в Питерсберг, а околачивались у тебя? Мне-то что с того?

Сэм подлил ей кофе в кружку, Кэш только приподняла бровь на это.

— С меня бесплатный доступ к интернету, за каждый выходной, что ты ко мне приходишь.

Она только фыркнула на это: предложение очень хорошее, и, наверное, стоило бы согласиться ведь она планировала заглянуть в бар на выходные, как только бы почувствовала, что вошла в колею и бремя дел перестало так туго стягивать ее плечи. Почему бы не сэкономить мимоходом?

— Хорошее предложение, но не отличное, если учесть какая у тебя на уме выручка.

Сэм качнул головой. Он знал, что так просто она не согласится, поэтому затягивал с ценным предложением, надеясь обойтись малым.

— Дам тебе списки того пари, посмотришь кто участвует в этом деле, будешь знать кому ты действительно нравишься, а кто просто клинья подбивает ради шелеста купюр.

Любопытно. Смотри-ка! Сам решил информацию слить, а для чего? Потому что и сам приглядится к ее симпатиям и будет знать на кого ставить. Жук!

— И какая сумма в банке?

— Тысяча долларов.

Кэш кивнула. Сумма очень неплоха. Больше того — приличная!

— Бесплатный интернет каждый день!

Он уже было хотел что-то возразить на это, но Кэш продолжила:

— Сэм, я знаю, что такое бар и какую выручку он приносит. Не обеднеешь. А список неси, любопытно будет поглядеть.

Он, чуть погодя, все же кивнул, приятно иметь дело с деловыми людьми.

— Сейчас принесу. Этот день платный, со следующей недели начнем.

Кэш только закатила глаза в ответ на это.

— Да, я в курсе. Я уже заплатила, а этот кофе внеси на мой завтрашний счет.

Кэш взглянула на часы, надо собираться. Она договорилась с владельцами ресторана, что пофотографирует у них, но в этот раз за плату. Они платили ей за фотографии, убивая двух зайцев, как они думали: одни фотографии пойдут в рекламные проспекты, а вот другие, отправятся на официальный сайт города и еще они очень рассчитывали на то, что она упомянет их в блоге, но честно говоря Кэш не собиралась это делать — еда у них дрянь, да и только!

11. "Брэд! Не соглашайся! Я так однажды женился!"

Кэш только-только закончила фотографировать номер. Она не профессиональный фотограф, но тут поняла насколько может быть утомительной эта работа. Не меньше трех часов у нее ушло на съемку этого, с позволения сказать заведения, отель Сэма по сравнению с ним оказался в сто раз интереснее. Хотя, как оказалось супруги построили его, как альтернативу этому «злачному месту», но их предприимчивость оказалась скучной и неинтересной. Все стандартно и нет никакой изюминки. Номер Сэма с оленьими рогами и шкурой вместо покрывала показался Кэш эталоном дизайнерской мысли. Вдобавок ко всему хозяйка ресторана оказалась на редкость въедливой особой. Ни одна первоначальная фотография сделанная Кэш не показалась ей достаточно привлекательной, а все потому, что Кэш не охватывала всю обстановку будь то интерьер номера, мансарды, помещения ресторана или кухни. Кэш сдалась, в итоге она сделала фотографии ровно так, как просила ее эта женщина, просто устав объяснять ей, что она делает художественные фотографии, цель которых вызвать интерес, а не обзорные, которые так любят выставлять курортные отели на своих сайтах.

Как объяснить, что нет ничего интересного в стандартных номерах с кроватями, покрытыми белой эмалированной краской, что расставлены по обеим сторонам комнаты, с пошловатыми розовыми покрывалами отдающими на снимках дешевым синтетическим блеском и тумбочками из прессованных опилок возле них? Как сказать, да так чтобы не обидеть?

Кэш на своей шкуре прочувствовала, что значит выражение «клиент всегда прав».

«Прав так прав, пусть потом не удивляется, что к ее заведению интерес колеблется в районе ноля», — подумала Кэш, укладывая оборудование в сумку.

Она бы отказалась от съемки и вернула деньги, но стало безумно жаль потраченного времени. Три часа пробыть здесь и вернуться ни с чем? Нет, как бы не так! Пусть не великие деньги эти семьдесят баксов, особенно с учетом испорченного настроения, но лучше она купит что-нибудь вкусное для собак, чем вернется ни с чем.

Девушка раскладывала по кармашкам объективы и ощущала дикий голод, а также подкатывающее раздражение от того, что в очередной раз в этом ресторане с ней случится одна и та же история: запахи с кухни шли презаманчивые, но стоило ей заказать что-либо, как это вкусно пахнущая еда превращалась в яд.

Она могла бы списать все это на акклиматизацию, но тогда бы ей вся пища казалась гадостью, а такого к счастью не было.

— Это тебе. Меня Хлоей зовут.

В номер вошла девушка с тарелкой в руках и поставила ее перед ней на столик, затем показала ей на свой бейджик, как если бы Кэш вдруг плохо говорила по-английски и не поняла сказанного.

— Нет, спасибо. Я до дома доеду.

Сырный сэндвич может и выглядел привлекательно: белый хлеб поджаренный на сливочном масле с тонким кусочком ветчины посередине, три вида, отличающегося друг от друга разными оттенками желтого и темно-оранжевого сыра, хрустящая корона из пармезана, посыпанный сверху мелкой крошкой зелени из петрушки и мяты, но его привлекательность вовсе не означала его съедобность.

— Бери, этот вкусный, — проговорила Хлоя, замерев перед столом, но подумав отошла чуть дальше.

— Нет, спасибо. Что-то не подружилась я с вашей кухней, — Кэш решительно покачала головой, она уже и не надеется, что когда-нибудь ей повезет, уж лучше она потерпит до дома и приготовит тоже самое или перекусит каким-нибудь энергетическим батончиком, купленным на заправке.

Хлоя подошла к столу и с решительным видом пододвинула к ней тарелку.

— Ты не подружилась с Ханой, а Марта очень даже хорошо готовит. Пока Хана несет твой заказ до столика по пути ей попадается стойка с приправами, и она добавляет несколько ингредиентов на свой вкус.

Чего-то подобного Кэш и ожидала, только не могла объяснить причину такого поведения и отношения к себе. Горничная вновь придвинула к ней тарелку, еще ближе.

— Ешь. Марта обижается, что ты возвращаешь еду и предпочитаешь столоваться у Сэма, у которого из блюд только и есть, что сухарики, чипсы, орешки, да твой салат с кофе.

Кэш поколебавшись отломила край от сырной корочки. Сырную корону испортить можно, но сложно, с этой же было все в порядке, не кисло, не горько, не удушающе пряно.

— Кто такая эта Хана? Может она кроме приправ и плевала мне в тарелку? — Кэш содрогнулась от омерзения, только что приняв решение, что на порог этого места больше не ступит никогда в жизни. — И с чего вдруг, ты решила позаботиться обо мне?

Девушка отошла к окну и пожала плечами, глядя на улицу.

— Три часа ты тут торчишь и терпишь придирки Энн, жалко тебя и вниз не спустишься, не поешь. Марта уже стала думать, что ты высокомерная и капризная, а она старается с удвоенной силой. Девчонки официантки смеются, но не признаются, что дело в Хане. Что насчет плевков, не стала бы она это делать — этого бы точно никто не поддержал, сказали бы Энн и ее уволили. Одно дело перебор с приправами, а другое дело — вот это, получается, что она всегда подобное может сделать и им в том числе, вообще любому, кто ей не понравится.

Кэш тем не менее особой разницы не ощутила: в обоих случаях это называется гадостить клиенту. Можно утешать себя, что дело только в приправах и успокоиться, поверив клятвенными заверениями девушки, но, если говорить честно — слабенькое это утешение и Кэш не из тех, что будет верить в подобное разделение симпатий.

— Что насчет Энн, чтобы получилось также красиво, как на фотографиях отелей сети Хилтон Плаза, нужно, чтобы и внутри было также как в Хилтон Плаза. Это, — Кэш обвела глазами номер, — не Хилтон и не Метрополь.

Кэш отставила от себя тарелку, ощутив, что у нее на сегодня, как отрезало: есть ей больше не хочется, и «тошниловками» правильно люди делают, что такие места называют.

— Я-то это понимаю, но ресторан их гордость и все им кажется в нем прекрасным.

— А кто такая Хана и когда я успела перебежать ей дорогу? Хотя, есть у меня предчувствие, — проговорила Кэш, вспомнив подробности того дня, когда она впервые появилась тут.

Фразе «ищите женщину», смело можно противопоставить фразу «все дело в мужчине».

Хлоя улыбнулась и повернувшись к ней кивнула, выпустив дым в сторону.

— Что могут не поделить две женщины? Конечно же мужика.

Она проследила за тем, как Кэш повертела тарелку по столу, но так больше и не притронувшись к бутерброду, вновь достала фотоаппарат, как бы не было жаль местную повариху и какие бы шедевры она не готовила. Есть у них она больше не будет и пить скорее всего тоже.

— Речь видимо идет о Дэне, ведь в первый мой визит сюда у него в тарелке было все в порядке. Они встречались, встречаются или она бы очень сильно хотела этого?

Кэш сделала несколько кадров, перед этим показав взглядом на фотоаппарат, как бы спрашивая разрешения у девушки, и та лишь пожала плечами. Невысокая, с яркими прядями в коротких темных волосах, несколькими сережками и тоннелями в ухе, татуировкой на всю руку, часть которой пряталась под стандартной свело-голубой формой горничной с молочно-белым фартуком. Девушка выглядела очень необычно и колоритно.

— Последнее. Хана очень сильно хочет этого, бегает за ним так по-глупому, а он внимание на нее не обращает. Услышала, что он был с тобой в баре, потом вы пришли сюда, вот она и начала пакостить, в чем ты сама уже успела убедиться, тут мало что можно поделать.

Поделать можно и даже немало, вот только Кэш стоит задуматься, а стоит ли такое поведение незнакомой ей девушки ее увольнения? Хочет ли она этого?

— И что же, все знают о ее чувствах и только Дэн один не в курсе? Как так получается?

Кэш сфотографировала девушку, стоящую у окна с дымящейся сигаретой, перед этим Хлоя прошла к двери и закрыла ее, повесив на ее ручку табличку «не беспокоить».

— Дэн в курсе и уже давно дал ей понять, что ничего не получится. Да только ей не докажешь, упертая она, решила, что как детстве — хочу и все, только не понимает, что с людьми этот фокус не проходит.

Кэш просмотрела отснятые кадры и повесила фотоаппарат на шею.

— Ты же знаешь так много, потому что ты …

Она поколебалась, подбирая слово, но Хлоя ответила за нее.

— Я его сестра, двоюродная. Наверняка, он не рассказывал обо мне.

Кэш кивнула, протянув ей руку, и та пожала ее. Дэн ей не рассказывал о сестре, но тут нет ничего удивительного, не так часто они видятся в последнее время. Дэн не звонит или не дозванивается, а Кэш эту привычку у себя вытравила, выкорчевала с корнем, поэтому пусть звонит сам.

— Он рассказывал о тете, о сестре еще не успел. Кэшеди, приятно познакомиться. Ну и почему ты решила рассказать все это мне, из любви к брату или еще из-за чего?

— Еще из-за чего? — девушка улыбнулась, передразнив ее. — Познакомиться с тобой решила. Ты у нас кажется надолго, так что есть смысл подружиться. Приезжают на лето девчонки, на время каникул, на рыбные фермы устраиваются или сюда в ресторан, обычно за парнями едут, но потом они исчезают, а некоторые и месяца тут не живут. Только привыкнешь к человеку, а его уже и след простыл.

Вот так Кэш и познакомилась с Хлоей. Причины, по которым та вдруг решила завязать с ней знакомство сначала не показались Кэшеди вызывающими доверие, но было что-то такое в девушке, что располагало к себе. Кэш выпила с ней кофе в ее рабочий перерыв и еще поболтала о Хане и о Дэне и вообще обо всем, что творится в городе. Она оказалась веселой, немного циничной, немного резковатой девчонкой.

— Ну, а Хана? Ты ведь о ней так много знаешь, не потому что Дэн тебе так много рассказал?

— Он не рассказывает ничего, не волнуйся. Он у нас порядочный.

Хлоя оправила передник, сотрудникам ресторана не разрешалось обедать во внутреннем помещении, поэтому они переместились на продуваемую ветром мансарду. Девушка курила, говорила с томительной хрипотцой и являлась обладательницей чудесного чувства юмора немного черного, немного пошлого.

— Я не волнуюсь и даже не переживаю.

Очень порядочный, милый, романтичный и такой симпатяга. Кэш усмехнулась, с легкой задумчивостью. Милый, но не такой уж и порядочный, как выяснилось. Но волноваться Кэш и в самом деле не из-за чего, тут на рассказ вряд ли наберется, не говоря уже о порядочной сплетне.

— Мы с ней раньше дружили, прям не разлей вода были. Потом я уехала учиться, а она уже в третий город подает документы и все никак не может поступить, но на мой взгляд не особо хочет, все ее стало устраивать.

Она закурила еще одну сигарету, вытряхнув ее из полупустой пачки.

— На меня взяла и обиделась, общаться мы с ней перестали, она стала слухи распускать, называть гордячкой и зазнайкой только лишь потому, что я учусь в Питерсберге, а сейчас я вернулась и того хуже стало.

— Странно, вроде с сестрами брата дружить надо, чтобы быть поближе и мелькать почаще, ну уж никак не воевать.

Хлоя пожала плечами в ответ на это.

— Так оно и было, но до тех пор, пока я не уехала в Питерсберг. Дружить видимо со мной без надобности стало, мы ведь уже взрослые и теперь не приехать к нему, не порубиться в приставку и не сгонять вместе на пляж.

Кэш смотрела на девушку, что рассказывала ей о своей жизни, очень ладная у нее получалась история. Но вот только Дэну не тридцать и не тридцать пять, несмотря на то что по внешнему виду ему можно дать столько, взяв максимальную планку. Хлоя скорее всего знает о том, что он оборотень, поэтому рассказывает вот эту историю. Не было никакого совместного детства, скорее всего тот однажды вернулся домой, а девчонка, как это часто бывает, влюбилась в брата или скорее всего в дядю своей подруги.

— Долго смотрела я на ее фокусы, по-моему, прекращать это надо, а девчонки остальные молчат, считают это забавным или ссориться не хотят.

Скорее всего ссориться не хотят. Кто им Кэш? Никто. Завтра она не ровен час уедет, а вот Хана останется.

— С чего ты вдруг решила вернуться, неужели большой город не впечатлил тебя?

Кэш рассматривала девушку. Всё в её истории хорошо, но что-то не так. Хлоя не обернулась к ней, смотрела все также вперед, предпочитая не смотреть в глаза.

— Разве Питерсберг можно назвать большим? Хотя, в сравнении с этим городом — да, конечно, — девушка тяжело вздохнула, стряхнув пепел в подвесную клумбу с цветами, — вернулась, потому что мама болеет, тяжело ей стало, вот я и перевелась на время на заочное.

Нет возможности проверить оборотень она или нет, у Кэш не настолько острый нюх, если только в дом попробовать ее пригласить или в следующий раз Снапа взять с собой, посмотреть, как он на нее отреагирует. Кормить мясом с кровью давно не показательно — очень многие сейчас любят заказывать в ресторанах стейки со степенью прожарки от seared[1] до medium rare[2], когда из мяса если не сочится кровь, то сырые волокна в нем еще ощущаются.

— Спасибо, приятно было познакомиться, — она пожала девушке руку на прощание, — заезжай в гости, если вдруг окажешься в моей стороне.

— Обязательно.

Кэш остановила машину, вынося пакеты на улицу. Всю дорогу домой она только и думала о том, что опять умудрилась ввязаться в очередную мыльную оперу: сначала Эмили и Стивен, теперь вот это. Вот как быть в таких случаях? Как поступить: забить и забыть? Или просто забить, решив, что не ее это проблемы?

Что-то ей не нравится в этой истории с Ханой. И еще список этот, с пари, который ей показал Сэм.

Кэш не знала, как теперь ей реагировать на Дэна, имя которого она нашла в колонке с проставленной суммой — не поскупился, но и не шиканул, поставил восемьдесят баксов. Напротив его имени стояло несколько цифр, но уже другим цветом ручки — это означало, что кто-то ставит на его кандидатуру.

Это не удивило Кэш, она уже поняла, что это местное развлечение и народ таким образом веселится, но осадок неприятный все же остался.

Поэтому слова Хлои о его порядочности вызвали на тот момент у Кэш легкую усмешку.

Кэш еще раз вспомнила, как Дэн вел себя, когда к ним в тот вечер подошел пьянчужка и «предупредил» ее из благородных порывов. Дэн был раздосадован и пытался избавиться от его компании.

Восемьдесят баксов — не слишком ли маленькая сумма? Он на одних только цветах тратится больше, один такой букет стоит в районе пятидесяти-семидесяти, а она таких получила уже три. Все с пионами, менялись лишь обертки и оттенки цветов.

— Привет, ребята. Чёрт! — Кэш опустила руку, тут же ощутив пальцами влажные носы. — Тише, вы меня уроните. Тинки!

Коричнево-белый хаски по кличке Тинки отскочил в сторону, этот пройдоха самый молодой в стае и все бы ему игры, верит, что даже в случае грозного окрика ему совсем ничего не будет. Кэш перехватила пакет с покупками покрепче, прижав его к своей груди.

— Я опять забыла!

Кэш замерла на месте, прикрыв глаза. Она опять забыла заехать к Оливии Денвер за побелкой. Столько времени прошло с того дня, а она так и не купила краску, ни на дюйм не продвинулась в решении этой проблемы. Антенну заказала, техники должны заявиться со дня на день.

Надо возвращаться в город, но только ради краски жечь бензин в полной темноте? Завтра! Она обязательно купит ее завтра!

Она все две недели с того дня бегает вдоль лесной дороги, что ведет к ее дому от автострады. Очень удобно и ровно, и беспокоиться не за что, ведь в ее стороне больше никто не живет, дорогу отсыпали специально для Берти. Это ей рассказал глава городской управы, когда она попросила показать и сделать ей копию карты с отмеченными по ней границами.

С Лексом, с мистером Пэйном, она больше не встречалась и вроде можно было забыть о том инциденте, но упрямство Кэш и досада за собственную глупость, свидетелем которой он явился, давали о себе знать. Скоро зима наступит, она планирует заняться тренировками в езде на санях в собачьей упряжке и лес, конечно же, не самое лучшее для этого место, но вот озеро в самый раз, так что границу какую-то провести очень хотелось, чтобы в следующий раз по весне или летом не заплутать и не попасться в расставленные ловушки.

На улице послышался собачий лай, громкий и заливистый, затем раздался гудок машины, один и еще один, куда более продолжительный. Кэш выскочила на улицу, успев набросить куртку на плечи. С каждым днем становилось все холоднее, а ведь еще только конец ноября, даже не декабрь. Хаски перестали прятаться в сарае, а все чаще стали пропадать на улице и очень сильно радовались первому снегу, носясь среди крупных хлопьев снега и пытаясь поймать их ртами с ярко-розовым, красными языками.

К дому подъехал фургон, на котором красовалась эмблема спутниковой тарелки. Она уже убрала машину, освободив для них проезд, осталось убрать собак, чтобы они не мешали.

— Хозяйка! Принимай гостей! Антенну заказывали?!

— Заказывала. Подождите, сейчас я уведу собак.

Практически весь день ушел на то, чтобы установить антенну и провести к дому телефонную линию. Она имеет ввиду световой день, который медленно, но верно подошел к концу, снимать местные пляжи и красоты было уже считай невозможно. Ей нужно придумать что-то с софтбоксами, купить помощнее или нарыть в интернете график рассветов и подстраиваться под него, чтобы снимать и фотографировать при естественном освещении. Ее блоги и странички пестрели фотками и видео с хаски, но Кэш очень хотелось выбраться куда-нибудь подальше. Еще неделю назад, она надеялась, что сможет поймать северные волны, но как объяснил ей Дэн, сезон уже давно прошел и ей куда проще было получить переохлаждение и сведенные мышцы с последующим утоплением, чем настоящее удовольствие от заплыва.

— Надо менять электропроводку, она старая и ветхая. Для нормальной работы интернета и телефонной линии мы провели свою, но этого недостаточно. Не ровен час, при каком-нибудь скачке напряжения произойдет короткое замыкание и тогда все, беды не миновать. К тому же, вы уже не будете так много платить за электричество, старые и изношенные сети потребляют очень много, а платить за это приходится вам.

Кэш кивнула, прикинув во сколько ей обойдется эта замена, присвистнула, да и тихо махнула рукой. Чего она ожидала? Дом — это не квартира, за ним постоянно уход нужен. Начать нужно с электричества, с электропроводки, заменить ее везде и не только в доме, но и в пристройках, в псарне в том числе, там ведь свет включается и гаснет автоматически.

— Хорошо. Я вас поняла, спасибо огромное за совет. Попытаюсь заменить ее до начала зимы.

— Если что обращайся. Меня кстати Чарли зовут.

Кэш улыбнулась парню, что в мгновение ока перешел на «ты» и воинственно потряс перед ней поясом с инструментами, озорно блеснув в ее сторону карими глазами. Даже не подумал застегнуть куртку словно за эти часы не нагляделась она на них.

— Кэшеди, — она пожала протянутую ей руку. — Я буду иметь это ввиду.

— Обращайся, с удовольствием помогу тебе в этом нелегком деле.

Кэш кивнула, сдерживая смех.

— Да, разумеется.

Чарли медлил, уже собираясь уходить, но видимо набрался решимости и поинтересовался:

— Может, мы увидимся на выходных в местном баре и пропустим стаканчик пива?

Кэш не смогла сдержаться, улыбнулась.

— Может быть. Я обязательно загляну к Сэму в эту пятницу.

Установка антенны и прокладка телефонной линии превратились в импровизированное шоу, вряд ли этот дом когда-либо видел такое большое количество накачанных и симпатичных парней разом, что наплевали на прохладную погоду, щеголяя перед ней в футболках, чуть ли ни рвущихся на груди и плечах.

Кэш получила убийственную дозу внимания, шуток, комплиментов и созерцания прекрасного.

Этот вечер пришелся по душе Сэму, как и выходные на прошлой неделе. Все было, как в старые добрые времена: все места заняты, пиво льется рекой, звучит музыка, в воздухе разлит слабый запах дыма от разведенного камина, народ веселится, танцует, флиртует, среди посетителей полно новых лиц, а не только завсегдатаев, чьи лица уже успели набить оскомину и приесться. Хорошая была мысль договориться с девчонкой, вредной и хитрой стервозой, но сладить с ней, как оказалось можно. Быстро она просекла его выгоду и себя в накладе не оставила.

Сэм в очередной раз покачал головой, стоило ему только вспомнить о том разговоре.

Чутье подсказывало ему — эта девушка золотая жила. «Вчера» она сделала ему выручку на продажах закуски с фасолью, сегодня собрала полный бар и договорилась о ином оплате игры за бильярдным столом, отказавшись оплачивать часовую аренду.

— Десять процентов от того, что мы выиграем за этот вечер, — Кэш держалась за кий и не желала его отпускать.

— А если ничего не выиграете?

Сэм не хотел отпускать деревяшку кия, девушка улыбнулась, хитро блеснув глазами.

— То десять процентов с них. Мы ведь на мелочь не играем. Сэм, ну не скупись, не будь сквалыгой. Давай новые правила, почасовую аренду оставь на будни.

— Сквалыгой? Кто это?

Девушка отмахнулась.

— Не важно. Ты в накладе не останешься, ну, а так сколько ты заработаешь на них за вечер? Баксов двадцать? Ты ведь работаешь до трех. Давай посчитаем пять баксов за час и того за шесть часов — тридцать. При условии, что кто-то будет играть до последнего.

— В этот вечер очень много.

Девчонка рассмеялась и ослабила хват, так что он отступил на пару шагов назад — сильная зараза!

— Тогда я пошла! Я ведь сегодня уже появилась, не было уговора сколько я должна тут торчать!

Он сдался. Девчонки проигрывали только по мелочи, но практически всегда хотели отыграться и выигрывали суммы побольше, Сэм умел считать и судя по выигрышу он уже заработал столько, сколько делал за весь вечер с двух столов сразу, а ведь еще и одиннадцати нет.

Брэд прошел в бар, усаживаясь на одном из двух свободных стульев. В помещении было душно, шумно, даже оглушающе громко и так много народу, что яблоку негде было упасть, практически все столики заняты, давненько он не видел такого ажиотажа. Не обманули местные сплетники, бар вновь приобрел популярность у местной молодежи.

— Я что-то пропустил и сегодня какой-то праздник?

— Нет, никакого праздника.

Сэм поставил перед ним стакан с пивом и кивнул в сторону бильярдных столов, возле которых собралась основная масса парней, окружив двух веселящихся девушек. Хлоя и Кэш вооруженные киями, разыгрывали на двоих партию в пул. К ним то и дело, что подходили новые ребята желающие перекинуться парой слов с симпатичными девушками, обратить на себя внимание и в тоже время полюбоваться соблазнительными видами, открывающимися при каждом ударе в вырезах свободных блузок.

— Она все-таки пришла?

— Да, удалось договориться. Вторую неделю уже захаживает, — довольно крякнул Сэм, а его касса показательно звякнула, съев очередную зеленую бумажку.

— Что потребовала?

— Бесплатный интернет.

Брэд усмехнулся, он был в баре на позапрошлых выходных и слышал, как кто-то из посетителей, Вики Айронс кажется, шутила или предупреждала Сэма о том, что весь этот интерес и ажиотаж в баре только лишь потому, что многие ребята надеются встретиться и познакомиться с новенькой жительницей города.

— Когда же они поймут, что она и думать не хочет, чтобы появляться здесь, то они соберутся в Питерсберг, а следом за ними уедут и девчонки, что сохнут по ним. Вот так-то, лучше бы тебе извиниться перед местной звездой.

— Предложи ей то, от чего она не сможет отказаться, — посоветовал ему тогда Брэд.

Звезда. Это правда. Она привлекала к себе внимание, отличаясь от местных девушек, чем злила последних. Минди и та настаивала на встречах в ресторане, отказываясь идти в бар, в котором уже вторую неделю веселилась Кэш, а ведь она любила это место, в котором не требовалось только сидеть, поглощать еду да слушать унылую, по ее словам, музыку.

— Скорее бы она уже начала с кем-нибудь встречаться, нет, с кем-нибудь другим, — услышал он как-то разговор «подружки» по телефону, прежде чем она быстро повесила трубку и улыбнулась ему, как бы она ни старалась — ее симпатии к оборотню не были для Лекса такой уж и тайной.

Не поймешь, что ей двигало: обида, что когда-то оборотень проигнорировал ее или все-таки искренняя симпатия, тем не менее Минди была с Брэдом, так и не найдя в себе силы простить Дэна за какую-то давнюю обиду.

Поэтому сегодня он пришел сюда без нее, желая увидеть происходящее в баре собственными глазами. Все было ровно так, как описывали люди.

— Да. Все недоразумения забыты, — проговорил Сэм в ответ на его вопрос, — спасибо за совет.

Брэд поднялся, подхватив стакан с пивом, и направился к столам только недавно перетянутым новым сукном. Сэм только усмехнулся, проследив за ним взглядом, Брэд лучший игрок на весь город и мало кто соглашается с ним играть, в основном это приезжие, либо безнадежно упертые и самоуверенные.

Кэш оперлась о кий, потеребив край ворота легкой блузы. Ей было жарко и весело, и дело вовсе не в том стакане пива, что она еще и допить-то толком не успела, а в температуре воздуха в помещении. В баре из-за огромного количества народу душно, вдобавок недалеко топится камин и свежий воздух от открывающихся дверей сюда просто не добирается.

Кажется, что все мужчины разом решили козырнуть своим чувством юмора и «перетравить» все смешные, по их мнению, анекдоты.

Хорошее настроение и нежелание обидеть кого-либо сыграло с Кэш злую шутку: многим мужчинам хотелось блеснуть чувством юмора, повеселить симпатичных девушек и окружающих, но бывали совсем уж безнадежные случаи, когда смешно не было ни разу, но шутнику все же доставалась поощрительная улыбка.

Слава Богу, никто не пытался блеснуть похабными историями, этого она бы точно не выдержала и сбежала домой, или еще куда-нибудь.

Всегда было жалко того шутника, что смотрел на нее или на них с Хлоей просящим взглядом, понимая, что его каламбур не удался. Кэш улыбалась. Не знала она, что больше смешило ее: сам вид взрослого мужчины, глядевшего жалобными глазами или неудачная попытка быть замеченным, таким вот «популярным» образом. Взрослые мужики в самом-то деле, разве обязательно только смешить и веселить?!

Что на них нашло сегодня?

— Сыграем?

Уже вторую неделю поток желающих сыграть в «восьмерку» не ослабевает и не останавливает людей то, что каждый второй проигрывается в пух и прах. Пробуют мужчины, совсем редко женщины, но и те и другие сначала выиграв несколько баксов, расходятся не на шутку, поднимают ставки и в итоге уходят с последней двадцаткой «на пиво».

Настроение еще было на высоте, не желало пропадать и хоть как-нибудь портиться. Кэш, улыбаясь, взглянула на нового охотника за удачей, за легкими деньгами.

Брэдфорд Пэйн.

«Идиот лесоруб, — подумала Кэш и отрицательно покачала головой на его предложение, — пусть зовет кого-нибудь другого, еще вспомнит что она ему спасибо должна сказать за медвежий капкан.»

— Нет, я устала. Берите кий, сыграйте с кем-нибудь еще, а я отдохну немного.

Кэш положила было деревяшку на стол, как следующая фраза заставила ее остановиться и взглянуть на мужчину, что поставил стакан с пивом на краешек стола, присев с ним рядом.

— Боитесь проиграться, встретив того, кто может составить вам реальную конкуренцию?

К ней быстро приблизилась Хлоя, приобняв и также быстро зашептав:

— Не смей соглашаться, он еще никому не проигрывал, в снукер особенно, все деньги потеряем. Он один стоит двух, даже если возьмет в пару какого-нибудь неудачника.

Кэш не успела ни возразить, ни успокоить девушку, как к ним подошел Дэн и Хлоя едва ли не отпрыгнула от нее.

— Это правда. Он очень хорошо играет, — поспешил вставить свой комментарий только что подошедший Дэн, от него пахнуло свежестью улицы, а на куртке блестели капли растаявших снежинок, — Привет.

— Привет-привет, — Кэш обратила на него внимание мимолетом, обращаясь к краснеющей-бледнеющей Хлое, — Прям очень хорошо играет?

— Очень, — подтвердила она.

Хмуриться и размышлять над тем, что же именно она сейчас увидела и следствием чего это стало времени не было. Надо было что-то отвечать на брошенный ей «вызов».

Кэш колебалась, еще раз взглянув в сторону Брэда, который даже не скрывал того, что его забавляет что-то, а потом бросила взгляд на Дэна. С ним она не виделась очень долго, все эти две недели, на звонки и сообщения предпочитала не отвечать. Как бы она поступила на его месте, если бы с ней вели себя так? Она бы послала этого человека.

«Ага, послала! Ты Криса вспомни!» — услужливо подсказала то ли память, то ли совесть, то ли вредность.

Кэш никого вспоминать не хотела, та глава жизни давно перевернута, и она сделала кое-какие выводы для себя.

«Лесоруб» приподнял бровь в ожидании, что было с его губами, непонятно, это мешала понять мочалка светлой бороды и усов, короче всей той растительности, что была у него на лице.

Это самая дешевая из всех провокаций, в которую ее пытались втянуть. Какая-то сволочь приглушила радио, чтобы слышать все происходящее в этом уголке бара, каждое слово в этом диалоге. Кажется, он на это и рассчитывал.

— Хлоя, перестань нашептывать и отговаривать мисс Кинет, может это тот самый случай, когда я проиграюсь в пух и прах. Дэн…

Даниэлю достался не то скептический, не то смеющийся взгляд. Александр Брэдфорд Пэйн усмехнулся, не за деньги этот парень переживает.

«Это всего лишь игра и всего лишь деньги», — подумала Кэш и потянулась к карману, выуживая оттуда тугой сверток банкнот, она отсчитала и протянула Хлое ее половину выигрыша.

— Возьми свою половину. Раз он очень хороший игрок и желает проиграться в пух и прах, я готова предоставить ему эту возможность.

— Ты уверена? Это ведь очень неплохие деньги.

Кэш была уверена, наверное, ей очень повезло в этой жизни, ведь она не нуждалась в деньгах так остро, чтобы переживать из-за нескольких сотен долларов, выигранных случайным образом.

— Да, это всего лишь деньги, а мистер Пэйн так убедителен в своем обаянии.

Брэд смотрел на девушку, что вдруг оказалась так падка на эффект «слабо?». Не замечал он за ней этого раньше.

— Вы прям искуситель, знаете на какие точки надавить, — заметила Кэш весьма серьезно и положила на сукно туго скрученный валик купюр, — вот моя сумма, весь мой выигрыш за сегодняшний вечер, что-то около трехсот баксов, но если мы все-таки будем играть, то скажу вам сразу: меня не интересуют деньги.

Кэш оглядела своего предполагаемого соперника, нехорошо улыбнувшись про себя.

Она задумала кое-что: или он согласится с ее условиями, или она пойдет танцевать с кем-нибудь и это не обязательно будет Дэн. Этого парня ей еще предстоит проучить и лучше бы Алекс, то есть Брэд, согласился на это, ведь таким образом она убьет двух зайцев сразу.

— Но со всеми остальными, вы играли именно на них.

Брэд крутанул шар, который задвигался к середине стола яростно крутясь вокруг собственной оси.

Что она задумала? Почему решила играть с ним на интерес?

Плотность людей вокруг их стола увеличилась. Мужчина и женщина в центре словно и не заметили этого, как будто бы давно привыкнув к такому пристальному вниманию к собственным персонам.

— Да, но сейчас-то я предупредила, что устала. Это вы настаиваете на моей компании, соглашайтесь на мои условия или я пошла.

Она потерла мелком кончик кия, взглянув на Брэда в ожидании.

— Неужели боитесь проиграться? — добавила она через мгновение, не без удовольствия воспользовавшись его же фразой, не убирая с лица милой улыбкой. — Если передумали, то не страшно.

Народ довольно зашумел, ведь перед ними разворачивалось маленькое, но шоу. Будет что рассказать тем, кого не было и обсудить между собой, а сейчас понаблюдать, запоминая и впитывая каждую деталь, каждую мелочь, чтобы затем поразмыслить об увиденном и найти какой-нибудь скрытый смысл.

Был лишь один посетитель среди этой толпы, которого не радовало предстоящее представление, он стоял к Кэш ближе всего.

— Хорошо, что же вас интересует? — мужчина кивнул, соглашаясь, он ведь сам втянул ее в это.

Кэш подобно ему села на край бильярдного стола, повернувшись к собравшимся вокруг посетителям. У нее очень хорошее настроение и чувствует она себя легко и непринужденно, как если бы сделала приличный глоток хорошего южного вина.

— Чего может потребовать девушка от мужчины? — начала она издалека, понимая, что ступает на скользкую дорожку флирта и кокетства, потому что именно так будет выглядеть то, что она потребует от него в качестве выигрыша. Определенно, так и будет.

Народ вокруг засмеялся, заволновался, посыпались реплики, предупреждения, предположения.

— Брэд! Не соглашайся! Я так однажды женился!

Кэш рассмеялась, бар грохнул от хохота в ответ на это, но в конце концов успокоившийся народ продолжил строить догадки.

— Пожизненное содержание?

— Его дом?

Брэд наблюдал за ней, отмечая, что ему все еще нравится то, что он видит перед собой, все прекрасно в этой обманщице и лгунье.

— Народ, успокойтесь! Все куда проще, чем вам кажется. Я же сказала деньги меня не интересуют, а это все относится к деньгам так или иначе.

— Тогда прогулки при Луне?

— Серенады под окном?

Взявшись за верхушку кия, она приподняла его и качнула им в его сторону, улыбка сошла с ее лица.

— Ваша борода. Выиграю я, сбреете ее тотчас же. Там наверху, в номере, я видела электрическую бритву, кажется в одном из ящиков прикроватной тумбочки.

Народ замолчал, все ждали, что ответит Брэд, ведь для лесоруба и рыбака — борода, это предмет гордости, а в последнее время, еще и модный стиль, деталь образа, чего они только не делают, чтобы держать ее в идеальном и ухоженном состоянии.

Что до Кэш, то это часть мужского облика, всегда казалась ей лишней.

— Договорились. Только мы играем за снукерным столом.

Кэш, чуть поколебавшись, кивнула, за весь этот вечер, она лишь несколько раз сыграла в снукер. Посетители в баре, все сплошь и рядом оказались патриотами, предпочитая американский стол.

Брэд кивнул, но, взяв кий и тут же протянув его в ее сторону стола, подвинул к ней рулончик с банкнотами. Не сможет он играть с ней на деньги, когда цена его проигрыша так невелика.

— Я думаю будет справедливо, если и я потребую взамен желание.

Народ зашумел, словно обезумев. Теперь эта партия точно превратится в шоу, легенду во языцех. Девушка кивнула, но на ее глаза на краткий миг набежала тень паники. Брэд усмехнулся.

На этот раз народ предположений не делал, ожидая, что поставит на интерес он. Это наверняка должно быть что-то интересное, иначе он бы и предлагать не стал.

— Ужин, у меня дома.

Кто-то из женщин тихо ахнул, хлопнула входная дверь. Лекс и бровью не повел.

— А говорили, что в Крейге слабонервных нет.

Кэш на мгновение призадумалась, покачав головой из стороны в сторону. Она не ожидала такого поворота событий, все же предполагалось, что Пэйн ограничится деньгами, но так даже лучше. Жаль немного Минди, это будет стоить ей испорченного настроения, Пэйна нисколечко не жалко, а что насчет Дэна, то Кэш на него еще посмотрит.

— Какое странное однако желание, но хорошо.

Дэн подошел к ней, завладев ее вниманием на мгновение. Ему не хотелось, чтобы она играла с ним, он знал, что Пэйн искушенный игрок и скорее всего она проиграет. Если бы это касалось только денег, он бы не переживал так, но Пейн так же, как и она выбрал интерес, и он не был таким безобидным, как ее. Так он это ощущал, на миг стало как-то не по себе, словно этих двоих связывало что-то невидимое и незримое.

Девушка смотрела на него, подняв к нему лицо.

— Зачем ты соглашаешься на это? Он нравится тебе?

Дэн нравился ей, но как-то быстро с него слетел ореол романтичности, даже несмотря на присылаемые ей красочные букеты. Кэш пожала губами, а следом и плечами.

— Это просто игра и условия на кону пустячные.

— Ты так уверена в себе?

Кэш не смутило огромное количество глаз, что сейчас наблюдало за ними, они может и не слышали их, но все видели. Кэш и Дэн стояли так близко к друг другу, что это легко можно было назвать преступной близостью.

— Да. А тебе так нужны деньги?

— В смысле?

— Я знаю о пари, и чтобы ты мне не сказал сейчас, это не будет выглядеть достаточно правдоподобно.

— О чем ты говоришь?

Дэн очень мягко развернул ее к себе за плечи, стоило ей отвернуться, требовательно взглянув ей в лицо и встретившись глазами, ему было плевать, что там подумают люди и как воспримут этот жест.

Что насчет бессмертного…

— Я же сказала, что «не правдоподобно», — едва слышно повторилась она, — ничего не выполнимого на кону не стоит, как и предосудительного. Не волнуйся.

Кэш отвернулась от Дэна, вновь представ перед зрителями, словно ничего и не произошло сейчас, будто бы не она только что смотрела на мужчину проникновенным и открытым взглядом, не улыбалась ему и вообще нет в ее поведении ничего особенного.

— Эй! Так нечестно. Мы не сможем убедиться в том, что она выполнила желание в случае если она проиграет!

Кэш не ответила ничего на это, не ей посвящался этот вопрос, она проводила взглядом Дэна, который прошел к барной стойке, резко выговаривая что-то Сэму. Вероятнее всего, он хотел получить разъяснения от хозяина заведения: заглядывала ли она в книгу ставок? Будет очень любопытно увидеть его лицо, если Сэм все-таки сознается ему в этом, ведь это прямое нарушение правил ставок и пари. Любой посетитель узнав об этом может потребовать возврата денег, которых скорее всего на данный момент в кассе нет.

Кэш отвернулась, отказавшись от наблюдения за той частью заведения, за Дэном в том числе, позже она узнает все у Сэма. Старик может быть и сквалыга, но не совсем потерян для общества. Кэш заметила взгляд Брэда, он наблюдал за ней.

«Что и с ним они друзья? Досадно, наверное, что ту же ситуацию, что и с Крисом уже не провернешь. Это ведь показательно, как там… скажи мне кто твой друг и я тебе скажу, кто ты?»

Все это пронеслось у нее в мыслях в мгновение ока, Кэш плотоядно подмигнула ему, хотя на самом деле хотелось вытянуть руку и показать ему отогнутый средний палец.

— Пит, если ты хочешь сыграть и проиграться, я с удовольствием сыграю с тобой партию другую.

Тот самый Пит, в вечной ковбойской шляпе и покрасневшим от выпитого пива лицом, только скуксился в ответ на это предложение.

— Извини, Брэд, я на мели.

Кто-то из толпы не без смеха заметил:

— Не беспокойся Пит, мы это услышим. Ты ведь знаешь, как истерит Минди Баркер, Брэду мало не покажется, мисс Кинет в том числе.

Брэд не обратил на этот выпад внимание, но Кэш смешливо хмыкнула.

— Если бы вы предупредили меня о чьих-то истериках заранее, то я бы поостереглась участвовать в партии.

Лекс проигнорировал это насмешливое замечание.

— Монетка или раскат[3]?

Он не стал отвечать или хоть как-то комментировать брошенную фразу, это не касалось никого, только его и Минди, как на его вкус: все между ними честно, она получает свое — внимание, побрякушки, а он свое — ни к чему не обязывающий секс и отсутствие головной боли в виде выяснения отношений.

Кэш подняла деньги со стола, убрав их в боковой кармашек темных джинс. На его вопрос она лишь пожала плечами.

— Решайте сами. Можем положиться на случай, а можем на мастерство, мне все равно.

— Вы так самоуверенны или это за вас беспечность говорит?

Он не спешил идти к снукерному столу и выставлять на нем красные и цветные шары на позиции, продолжая оставаться у маленького стола для пула, покручивая в руках белый биток. Девушка, задержав на нем взгляд на мгновение, кивнула:

— Раскат[4], раз уж вы настроились на это.

Кэш подобрав свободный биток с соседнего стола, установила его на линию и встала рядом.

Кэш склонилась над столом, чуть помедлив, Брэд присоединился к ней. Знакомый аромат коснулся носа, подразнив мужчину и напомнив ему, при каких обстоятельствах он впервые почувствовал его, и где он особенно сладок. Лекс стряхнул наваждение, взглянув на профиль женщины, что смотрела вперед, сфокусировавшись на белом шаре.

— На счет три?

— Три, — Кэш выдохнула, сделав движение рукой.

Удар получился достаточно легким и сильным, его шар врезался и тут же оттолкнулся от дальнего борта, пересек стол и мягко, едва коснувшись ближнего борта, покачнувшись, остановился. Максимум, что могло уместиться в щель между ним и бортом — лезвие столового ножа.

Кэш выпрямилась и, проследив за движением своего битка, что остановился у ближнего борта на расстоянии четверти локтя, согласно кивнула. Брэд объявил о том, что начинает фрейм.

— Впечатляет. Я вижу, вы искушенный игрок.

Девушка отступила на шаг назад, опираясь на кий. Она пропустила его к столу, наблюдая за тем, как ловко и споро мужчина устанавливает шары на позиции. Кэш взглянула в сторону барной стойки, Дэна уже не было, поискала глазами Хлою, хотела спросить куда исчез ее «брат», но она тоже исчезла.

— Только не говорите, что внезапно осознали свою ошибку и передумали.

Кэш покачала головой. Вокруг стояла относительная тишина, посетители в баре негромко и вполголоса переговаривались о чем-то, но в основном слушали и следили за ними. Никто не занял соседние свободные столы для пула, предпочитая оставаться среди зрителей.

— Не внезапно, осознание приходит к нам спустя время. Я не передумала, не переживайте вы так.

Ему досталась ее милая улыбка, она кивнула на стол, словно говоря: бей уже! Белый шар задел красные, коснувшись их справа и они рассыпались по полотну зеленого сукна, но не задели самые дорогие по номиналу — черный и розовый, оставив их нетронутыми.

— Ваш ход, мисс Кинет. Расскажите хоть что-нибудь о себе. Давно это произошло?

Кэш обошла стол по кругу, прошла мимо него и остановилась у левого борта и, наклонившись, загнала первый красный шар в «розовую» лузу, затем черный. Брэд достал черный из лузы и вновь поставил его на отметку. Коснувшись мелком наклейки, она вновь наклонилась к столу, прежде чем ударить и отправить очередной красный шар в лузу, ответила:

— Года два назад. Неважно, что произошло тогда, дело прошлое и крайне неприятное, но очень поучительное.

Девушка выпрямилась, тут же оценив расположение шаров, и вновь наклонилась, сыграв черный шар.

— Все сплошь одни загадки, чувствую это связано с каким-то преступлением, — пошутил Брэд весьма серьезно.

Эта версия не было придумана им, а была снят «с губ», чего только не говорили в городе, каких только предположений не делали, и все это на один терзающий всех вопрос: что она забыла тут?

Брэд развлекался за ее счет, ведь она не желала рассказывать о себе что-либо, как и он когда-то. О нем благополучно забыли, накинувшись на новую жертву.

Чередование красный-черный продолжалось до тех пор, пока не закончились красные шары. Она обходила его и стол, то с одной то с другой стороны, то и дело приоткрывая ему и присутствующим содержимое своей легкой блузки, не забывая отвечать туманными фразами на его вопросы. Туманными они были для окружающих, а вот для них более-менее понятными.

— Не шутите так, здесь замешаны серьезные люди, политика, большие деньги и толстосумы.

Кэш оценила шутку, пошутив в ответ и, приподняв уголки губ в некоем подобии улыбки. Очередной одноочковый шар влетел в лузу.

— Неужели скрываетесь от кого-то?

Все происходило очень стремительно, Брэд скорее чувствовал себя рефери[5], но никак не игроком, то и дело выставляя на позицию черный шар, серия ударов, сильных и мягких обрушилась на стол, не дав ему даже крошечной возможности поднять кий с пола.

— Да, скрываюсь от поклонников Ронни О’Салливана[6]. Давайте, вы лучше расскажете о себе.

— Что вы хотите знать?

Кэш дернула плечом, не отрывая взгляд от стола.

— Например, где вы научились играть в снукер? Ведь это вы привезли стол в Крейг, мне уже поведали об этом.

Чувство разочарования настигло его, словно он ждал другого вопроса. Какого? Он и сам не знал.

— Я учился в Англии, там эта игра очень популярна, я увлекся ей настолько, что стал даже посещать школу снукера, постоянно мотаясь между городами, затем увлечение переросло в хобби.

— Не думали стать профессиональным игроком, судя по всему вам нравится это дело?

Кэш подняла на него глаза, прицеливаясь к шару.

— Нет, в моих приоритетах был Оксфорд, но никак не Шеффилд[7]. Скорее — это любимое хобби, а где научились так мастерски играть вы? Ваша очередь рассказывать о себе.

— Меня научил мой папа и его друзья.

Он знает, что ее отец был офицером морской пехоты, за все время службы Ирвина Кинета закрепляли за множеством военных баз раскиданных по всему миру, служа государству, тот таскал за собой по миру жену и дочь. Лишь на старости лет у него получилось купить крошечный домишко в Аризоне, но Кэш к тому времени уже была взрослой и с родителями уже не жила. Алекс знал, что она выучилась в Дартмутском колледже, закончив кафедру социологии и антропологии. Дальше информация о ней терялась, но это было понятно. Очень многое о тех, кто стал бессмертными в скором времени исчезало из общего поля зрения. Оседая в хранилищах и архивах древних монастырей.

— А кем был ваш папа и его друзья? Случайно не чемпионами Мастерс?

Ему достался выразительный взгляд, Кэш поняла, чего он добивается: он хотел, чтобы она утолила любопытство людей и отчасти успокоила их.

— Случайно — нет.

Кэш покачала головой, примериваясь и забивай зеленый шар и выводя биток к синему. Она заканчивала игру, это партия для него потеряна навсегда.

— Мой папа путешествовал по миру, по долгу службы таскал нас с мамой за собой с одной военной базы на другую. Иногда, развлечений было совсем уж мало, но я преуспела в некоторых из них. Например, в бильярде.

Кэш улыбнулась, вспоминая те времена, когда ее семьей были военные и их родственники разбросанные по всему миру.

— Вам бы в женской лиге выступать с такими успехами.

Наконец произнес Алекс, впечатленный выверенным и чистым ударом, выведшим биток на идеальную позицию к черному шару.

— Я так не думаю.

Он еще не видел, чтобы так играла женщина. Обычно прекрасную половину человечества подводит тяга к самолюбованию, тревожит их, как они выглядят при том или ином ударе. Кэш это не коснулось, она наклонялась, приседала, нагибалась, ложилась на стол, если это надо, кружила над ним в полусогнутом состоянии, высматривая удачные варианты, совершенно не стесняясь и не обращая внимание на происходящее вокруг, игнорируя восхищенные возгласы, оценивающие реплики и одобрительные и не очень комментарии.

Брэд, что так и не двинулся с места, имел удовольствие лицезреть ее в самых разнообразных ракурсах, в том числе «познакомиться» с дразнящим кружевом нижнего белья и надоедливостью блестящей подвески, что отвлекала от созерцания загоревших полушарий груди.

— Сэм! Посмотри работает ли та бритва! У нас тут Пэйн имидж меняет, если надо я сбегаю в круглосуточный и куплю одноразовые станки Biс!

Прокричал Пит, оглянувшись назад. Тот самый Пит, что сетовал на отсутствие возможности насладиться проигрышем девушки.

— Что ты орешь?! Я рядом стою, — Сэм, которому наорали на ухо, отпихнул его от себя, но все-таки пошел проверять работоспособность «машинки».

Сначала партии прошло что-то около пяти или десяти минут, не больше. Она обыгрывала его в сухую и даже, если она сейчас промахнется, то это ничего не решит или же им придется задержаться у стола на долгие часы, если не на дни и то, это вряд ли принесет ему желанную победу.

Последний черный шар был отправлен в лузу, девушка выпрямилась и ожидающе взглянула на него. Раздались аплодисменты, приветственные выкрики, свист.

— Спасибо за игру.

— Вы не дали мне не единого шанса.

Он катнул ей биток через стол, Кэш поймала его и поставила на линию дома.

— Вот так всегда происходит, — вздохнула Кэш, с притворным чувством грусти, — стоит кому-то проиграться, как начинаются появляться, если не обиды, то претензии.

Лекс не знал то ли смеяться, то ли сердиться на ее слова. Она не хотела играть с ним и считай, не сделала этого. Сожалел ли он об этом? Безусловно.

— Дайте мне двадцать минут, и я выплачу вам ваш интерес. Затем, угощу вас пивом и может быть вы расскажете мне, чем вам так не угодила моя борода.

— Хорошо, я подожду.

Кэш проводила его взглядом и толкнула кием по белому шарику, тот оттолкнулся от дальнего борта, и повторил путь битка Пэйна при жеребьевке, остановившись возле самого борта. Не стоит рисоваться раньше времени, иногда нужно уступить первый удар кому-то другому.

Кто-то включил радио, и музыка вновь заполнила помещение, она принялась собирать шары и укладывать их по местам. Не хочет она ничего объяснять и пить с ним пиво не хочет. Она достала телефон и набрала номер Сиены. Эта белобрысая взяла за моду не отвечать на звонки или ссылаться на плохую связь, присылая голосовые сообщения.

— Можно с тобой поговорить?

Дэн подал ей красный шар, остановившись рядом. Кэш оглядела помещение бара, люди делали вид, что увлечены беседой друг с другом и нет им никакого дела до них.

— Хорошо, только куртку возьму.

[1]Seared — самая лёгкая степень прожарки. Это настоящий стейк с кровью. Мясо опаливается снаружи, внутри оставаясь прохладным.

[2]Medium rare — средняя прожарка. Мясо при такой прожарке успевает покрыться золотой корочкой снаружи, а внутри приобретает красно-розовый оттенок.

[3]Брэд предлагает варианты для решения кто начнет фрейм (партию) и разобьет пирамиду.

[4]Раскат — жеребьевка в бильярде, противники запускают битки по столу, у кого шар останавливается ближе всего к краю тот разбивает пирамиду или принимает решение об очередности разбивки.

[5]Ведущий-судья, обслуживающий снукерный стол во время игры и определяющий спорные ситуации.

[6]Английский профессиональный игрок в снукер и пул.

[7]Город, в котором проходит чемпионат мира по снукеру.

12. "Могу понять твою увлеченность, у нас ведь всегда был одинаковый вкус на баб."

— Доброе утро!

Поздоровалась Сиена и тут же прикрыла рот ладошкой, тихо ойкнув. Она только сейчас заметила, что находящиеся в гостиной Стивен и Эмили еще спят. Стивен заснул, сидя на диване и держа на коленях голову девушки.

Семь утра. Адская рань! Еще не время для массового подъема. Слишком рано. На новогодние праздники всем хочется отоспаться, подольше поваляться в кроватях, позволить себе понежиться под одеялом, ведь потом, когда каникулы закончатся этого уже никто себе позволить не сможет. За очень редким исключением. Практически все в их компании работают и заняты делами едва ли не круглосуточно, свободный график работы — это из разряда фантастики.

Сиена прошла на цыпочках мимо спящей парочки, но не удержалась и попыталась заглянуть в лицо закутанной в одеяло девушки, не зная толком, что именно она хочет увидеть, но как назло оно было частично скрыто телом Стива и Сиена отступила, не желая попасть в неловкую ситуацию, если он вдруг проснется. Но вот посмотреть на то, как поведет себя эта ненормальная очень хотелось!

Одна из досок пола скрипнула под ногами, еще и еще раз. Сиена оглянулась на спящих, желая убедиться, а не разбудила ли она кого, да так и пропятилась задом до самой кухни, замирая на каждое их движение.

Почему она встала в такую рань? Не потому что выспалась, а потому что еще вчера задумала сделать приятное Марку — приготовить ему завтрак и непременно подать его в постель. Несмотря на вчерашнюю ссору, которая если говорить честно была у них не единственной, Сиене хотелось сделать ему приятное, не спускаться так сразу в общие комнаты, а насладится едой и друг другом в первые часы нового года. В обычные дни, он поднимался засветло, исчезая из квартиры еще до шести утра, а приходил очень поздно, целыми днями пропадая и поднимая свое детище, ресторан, что ему доверила Кэш. Сиена просыпалась чуть позже, у нее не хватало сил вставать так рано и провожать бойфренда на работу, но совместных завтраков очень хотелось.

— Кофе будешь?

Сиена подпрыгнула от неожиданности, тут же поворачиваясь. Она заходила на кухню попой вперед и не заметила, что в ней уже есть кто-то, а именно Алекс.

— Напугал! У меня сердце чуть не остановилось!

— Ничего страшного, завелось бы оно у тебя обратно!

— Но не сразу! Ты так не делай больше!

Сиена оперлась на дверь и посмотрела на собранного мужчину, что колдовал над туркой, поставив ее на небольшую подставку перед ноутбуком. В кухне витал аромат только что смолотых кофейных зерен, но не было не единого намека на еду, только кофе и крошечные контейнеры со сливками.

Не сразу она обратила внимание на ноутбук и в каком виде Алекс стоит на кухне: он собирался куда-то уходить: ботинки, теплые штаны, джемпер, осталось только куртку накинуть!

— Что-то не так?

— Да. Мы же договаривались без всех этих штук, — она кивнула на мерцающий экран, — чтобы не отвлекаться от отдыха и от общения!

— Прости, Иен, сегодня можно, обстоятельства круто изменились.

Просто ответил он ей, не испытывая никакого чувства вины за нарушение «регламента» проведения зимних каникул в большой компании. Сейчас ему требовалось отвлечься на что-нибудь и работа — это отличный способ занять голову чем угодно важным, чтобы только не думать о себе и о ней.

Лекс достал кружку, поставив рядом со своей и наполнив ее почти до самых краев ароматной черной жижей.

— На тебе не пижама? — тупо выдавила из себя Сиена, удивленная его утренним обликом.

Алекс усмехнулся — он не носит пижам, но девушке об этом знать не обязательно.

— Ты наблюдательная.

Сиена осторожно приблизилась к столу, продолжая настороженно разглядывать мужчину, что-то в Алексе было не так, он сегодняшний отличался от себя вчерашнего разительным образом, все в нем было не так: внешний вид, взгляд, голос, общее настроение. Может не с той ноги поднялся?

— Ты собрался в город?

Сиена взглянула на старомодные механические часы, что стояли на одной из полок среди разнообразных склянок со специями. Времени семь утра! В такую рань еще ничего не открыто для посетителей, слишком рано для первого дня нового года и для курортного города, который привык просыпаться вместе со своими гостями часов так эдак к одиннадцати, минимум к десяти утра.

— Тогда куда?

Сиена с любопытством и все более и более нарастающей тревогой рассматривала его. Он всмотрелся в ноутбук и весь ушел в него, отвечая не сразу и даже не глядя на нее. Встречалась она раньше с бизнесменами — с ними невозможно! Первые месяцы, даже недели, все еще более-менее похоже на романтику, а потом просто невозможно, их дело держит их возле себя на коротком поводке.

— Это допрос?

Алекс тоже взглянул на часы, только на своем запястье. До самолета еще больше трех часов.

— Это здоровое любопытство. Все ведь спят, а ты один на ногах. Что за непредвиденные обстоятельства?

— Ты тоже не спишь.

Он не расскажет ей ничего, для этого у нее есть подруга и позже она сама все поймет. Лекс не из тех людей, что жалуются, особенно на женщин.

— Я другое дело! Я Марку вышла завтрак приготовить, пока проснусь, пока раскачаюсь, сделаю все не спеша, вот и время подойдет. Ты зачем в город собрался, за цветами, шоколадом?

— Я не в город, а в аэропорт.

Хорошо, что Сиена сидела, иначе бы упала на пятую точку. Предчувствие не обмануло ее, что-то случилось между ним и Кэш, иначе бы он не улетал сегодня. Да они ведь только сошлись… или нет?

— Что случилось? Вы с Кэш поссорились?

Он ничего не ответил ей, но по едва заметно напрягшимся плечам при упоминании ее имени и остекленевшему взгляду, Сиена поняла, что что-то и в самом деле случилось.

— Но вчера же все было в порядке!

Алекс с решительным видом закрыл крышку ноутбука и поднялся со своего места. Уж лучше бы он согласился с версией о цветах и о шоколаде.

— Сиен, давай так: ты поговоришь об этом со своей подругой.

— Но объясни мне…

— Мы ведь с тобой не подруги?

Сиена резво подскочила со своего места, вцепившись ему в рукав свитера, чем не мало удивила его своим порывом. Откровенно говоря, она и сама удивилась.

— Лекс! Мы с тобой не подруги, сплетничать тебя я не прошу, но донеси до меня самую суть того, что случилось. Ты ведь это умеешь!

Алекс приподнял бровь на последнюю фразу, исполненную «святой» уверенности, что так все и есть, и может он говорить коротко и по существу, затем посмотрел на руку девушки, которая не разжала побелевших от усилия пальцев, удерживая его за рукав.

— Она сделала свой выбор. Мне нет смысла оставаться здесь.

Сказал, а внутри все тут же рухнуло, осыпалось под ноги, словно до этого держалось на каком-то злом энтузиазме и мыслях «всякое бывало, и это пройдет подумаешь!».

Не бывало.

И это знание саднило сильнее всего, стоило только подумать об этом. Такого с ним еще не бывало!

— Она что совсем дура? — вырвалось из нее, и она села обратно, отпустив его.

— Это ты спросишь у нее сама.

Не может быть. Нет, может! Но ей все равно не верилось. Сиена ведь видела ее светящиеся глаза накануне, неужели она променяла моменты счастья на бесконечное уныние?

— Но что случилось?

На ее глазах он уложил ноутбук в сумку, застегнул ее, вылил остатки кофе в мойку, поставив в нее кружку. Алекс уезжал, до самолета еще три с половиной часа. Рановато ехать в аэропорт, но это лучше, чем нахождение здесь, рядом с ней. Это выше его! Он не хочет оставаться тут и не понимать, как же это произошло? Как он дал себе обмануться, насколько слепо это чувство, чтобы не замечать настолько очевидных вещей?

Дверь распахнулась, на пороге стоял сонный Кристофер.

Алекс отпустил руку, перед этим дважды постучав в дверь. Ему не хотелось валяться в кровати в одиночестве, он выспался за весьма короткий промежуток времени, решив, что «вытерпит» ее сонные бурчания и побудет с ней, если она все-таки решит досмотреть остатки своих снов. Новый день ему хотелось начать с ней.

— Она спит.

Крис прикрыл за собой дверь, оказавшись рядом с ним в коридоре, не особо утруждая себя тем, чтобы облачиться в халат и прикрыть следы страстной ночи в виде засосов и следов от укусов на груди и плечах.

— Алекс, уезжал бы ты домой или как собирался на Мальту.

— Фиджи, — на автомате поправил его он.

— Хорошо, Фиджи. У нас с ней непростой период, она совершила ошибку, я не был к ней достаточно внимателен. Это отношения и всякое бывает. Я простил ее, а она меня, а ты бы не мешал нам. Новый год, новая жизнь, незачем ей вспоминать о своих увлечениях мне в отместку.

— Ты знал?

Крис оглянулся на дверь, чуть приоткрыв ее, посмотрел на что-то и, понизив голос, продолжил:

— Да, с самого начала. Сначала не воспринял все это всерьез, очарование другом, ведь мы с тобой так похожи, — Крис смерил его злым взглядом и усмехнулся чему-то, — но я не хочу ее терять. Год отношений — это ведь много для меня, что-то да значит! Я без ума от этой женщины, чтобы она не творила.

— Творила?

— Слушай, это не первая ее интрижка. Были еще, до тебя.

Интрижка. Он, у нее, очередная интрижка?!

— Я сделал ей предложение, это ведь серьезно и новый уровень доверия.

— Поздравляю, — только и смог выдавить он из себя.

Крис кивнул.

— Я понимаю тебя. Она такая… я вижу, как на нее смотрят мужики и тебя прекрасно понимаю, я сам волочился за ней несколько месяцев, прежде чем добился своего, — Крис сузил глаза, но тут же улыбнулся, открыто. — Могу понять твою увлеченность, у нас ведь всегда был одинаковый вкус на баб.

Последнее слово резануло слух, не смог бы Лекс назвать ее так даже сейчас. Он развернулся, оставляя Криса наедине со своим счастьем.

— Поздравляю еще раз, — только и бросил, уходя, напоследок.

Он и не подумал извиниться за «интрижку» перед другом, ощущая, что январь стал концом их дружбы на многие годы вперед. Не скоро ему удастся забыть все это. И удастся ли?

Алекс вышел из дома воспользовавшись черным входом кухни, сумки уже были уложены в машину получасом ранее. Под ногами что-то хрустнуло, Лекс пригляделся, приподняв ботинок: синяя бархатная коробочка раскололась на две половинки под его весом, демонстрируя свое пустое содержимое.

Вряд ли он пришлет цветы и подарок им на свадьбу. Отшвырнув в сторону праздничную упаковку, он прошел к машине, обойдя дом по тому же пути, что она убегала от него накануне.

— Лекс! Какой же ты дурак! — он провернул ключ в замке зажигания, на глаза попался брелок, блеснув в его руках полицейской будкой Тардиса из сериала «Доктор Кто».

Он прикрыл глаза, вспоминая, как у него оказалась эта вещичка.

«Никто не придумал торговать брелоками в виде лифтов, но эта вещь похожа на него больше всего. Будет напоминать обо мне время от времени.»

Девушка не дала ему вскрыть упаковку тотчас же, заключив его руки в капкан своих ладоней и взглянув просящим взглядом.

«Обещай, что откроешь его на Рождество?!»

Он пообещал, но раскрыл раньше, стоило только сесть в самолет до Чикаго. Его съедало детское любопытство и хотелось, чтобы уже сейчас это что-то напоминающее о ней было с ним. Изящная вещица радостно заиграла в его руке отполированными до зеркального блеска гранями и была верным спутником все это время, куда бы он не направился. Неизвестный мастер со скрупулёзной точностью отлил в благородном металле главный символ сериала-легенды и более того, дверь Тардиса была приоткрыта и можно было увидеть в эту щелку, часть факнтастического интерьера.

— Какой же ты дурак, Алекс! Наивный болван! — повторился он в сердцах, отцепив игрушку и зашвырнув ее в бардачок арендованной машины.

Кэш замерла на лестнице, сделав несколько судорожных вздохов, прежде чем спустилась по лестнице, натянув на лицо маску невозмутимости. Она не оглянулась на Кристофера, даже тогда, когда позади послышался грохот упавшего тела.

Внизу ее встречала Сиена, сразу возле лестницы, даже не сняв куртку с улицы. Сразу же устремилась к ней, стоило только завидеть ее. Несколько часов она дожидается, когда же Кэш выспится!

— Я хочу с ней поговорить!

Крис загородил ей вход на второй этаж, он только спустился, как Сиена тут же попыталась проскользнуть мимо него, но он опередил ее, загородив телом проход.

— Не надо. Новый год ведь! У нас был тяжелый разговор вчера. Мы поздно легли, дай ей выспаться, она еще не проснулась.

Сиена попыталась обойти его с другой стороны.

— Мы не сегодня уезжаем, еще будет время!

— Сиена!!!

Крис впервые повысил голос на нее, и она впечатленная его окриком остановилась.

— Не лезь в наши отношения! Хватит уже! Я лезу к тебе с Марком? Или Кэш дает советы?! Это наше дело и прекрати совать свой нос, куда не надо! Я запрещаю тебе!

Сиена отступила. Впервые он накричал на нее, впервые ее ткнули носом в «не ее дело».

«Хорошо. Она проснется, и мы поговорим.»

Она сначала не обратила внимание на ее внешний вид, в ней все еще кипели эмоции с момента отъезда Алекса и раздражение от поведения Кристофера.

— Что случилось? Я слышала грохот!

Кэш скривила губы, пожав плечами.

— Я не знаю. Иди посмотри!

Сиена никуда не пошла, а последовала за ней хвостом, на несколько минут ей пришлось отвлечься от мыслей о праведном гневе, порыву высказать Кэш все, что она о ней думает. Про тупость ее сказать и про трусость.

— Эмили проснулась?

— Мне надо с тобой поговорить! К черту ее!

— Предположим можно и глубже послать, но тебе разве не интересно, что за хрень тут происходит?

Эмили проснулась и сидела на коленях у Стивена, что-то сбивчиво объясняя ему с перемежающимися всхлипами, вытиранием глаз и щек, опухших от непрекращающихся слез. Кэш достался то ли укоряющий, то ли сожалеющий взгляд Стивена, она не разобралась, внутри все начинало ходить ходуном, как при хорошем землетрясении, чтобы обращать внимание на эмоции других людей. Ей бы самой кто помог.

Она остановилась неподалеку от парочки расположившейся на диване, Эмили, завидев их, спрятала лицо на шее Стивена и зарыдала. Как на ее вкус, так очень неправдоподобно и наиграно.

— Я хотела тебе счастья!

— Разбив бутылку об голову Сиены?

— Кэш, давай без сарказма?

Произнес Стивен, но его быстро оборвала потерпевшая, выступив вперед.

— Хорошо, обойдемся без ее сарказма! Ты хотела ей счастья, разбив мне голову? Оригинально. Может ты наконец-таки объяснишь нам, что на тебя нашло? Мне объясни, как минимум!

Девушка продолжала рыдать или ломать комедию.

— Я думала вы обо всем догадались! И хотите убить меня!

— Ты дура?

Пришла очередь Кэш отстранять Сиену, с мгновенно брошенной ею характеристикой. Надо сказать, что она подумала тоже самое, но присовокупила бы к этому еще и прилагательное «ненормальная».

— Подожди, Иен, давай разберемся. О чем мы должны были догадаться и причем здесь мое счастье?

— Вы закрылись на кухне, я думала вы обсуждаете меня. Я думала, что Сиена услышала, как я говорю с Крисом по телефону, что рассказываю ему о приезде Алекса.

Кэш с Сиеной быстро переглянулись: все их предположения, а именно догадки Кэш сбылись. Девушка посмотрела на них уже с мольбой, ей оставалось протянуть руки и тогда бы точно получилась зарисовка к какой-нибудь библейской истории.

— Это не я, он надоумил меня. Подсказал. Говорил, что уже миллионы раз видел такое, такие люди, как ты, не меняются и пожалуй, только брак и может остановить тебя!

Кэш удержала себя, чтобы не попятиться от безумной женщины. Как бы это не оказалось заразным!

— Кто он? О чем ты говоришь, зачем меня останавливать?

Дальнейшее поведение девушки заставило Кэш и Сиену отступить назад, настолько стремительным был переход от плача к злости и даже ярости.

— Я хотела, чтобы ты уже вышла замуж за Криса, и оставила нас в покое! Чтобы забрал он тебя на Капитолийский холм, и ты думать забыла о нас! Когда ты успокоишься?!

— Я собственно говоря и не волнуюсь.

Кажется, что спокойный ответ Кэшеди еще больше разозлил «бесноватую».

— Выйди уже замуж и оставь его в покое! Только Крис и готов терпеть тебя с твоими вечными изменами!

«Его», то есть, Стивен, только приподнял брови на это, удерживая девушку в своих руках. Видимо ее ранний рассказ как-то качественно отличался от того, что они лицезрели сейчас. Кэш чувствовала себя ужасно, словно действительно только и делала, что спала со всеми подряд.

— Я вижу, как ты смотришь на него! Всегда нужно держать кого-то про запас, да?! Стив ушел, нашелся Крис, наступили трудности с ним и появился Алекс! Кто еще?! Сиена приглядись к ней, может она и с Марком за твоей спиной крутит!

Кэш даже растерялась от таких обвинений, с тревогой взглянув на подругу и встретившись с ней взглядом. Судя по лицу Иен, она тоже была в шоке от происходящего, впечатленная услышанным и увиденным не меньше Кэш.

— Кэш, ты иди на кухню, да?

Она сделала знак глазами, всем своим видом, как бы говоря «так будет лучше». В самом деле, вся «трагедия» строится на том, что главный злодей в этой истории — это Кэш.

— Хорошо. Я пока завтрак приготовлю.

На кухне, она только опустилась на стул и положила голову на руки. Ей было плохо, но она старалась думать обо всем, что только что услышала. Гадкое и мерзкое чувство, когда наваливается все и сразу. Она и предположить такого не могла.

Кэш не знала сколько времени прошло, она уже какое-то время, подперев голову рукой, сидела и смотрела на кружку с кофе, размешивая в ней уже остывший напиток. Она слышала голоса в соседней комнате, но не прислушивалась к происходящему в ней. Ее терзали демоны ее души, то успокаиваясь, то начиная вновь рвать на части.

— Дай попить! Что за гадость?!

Она проследила за тем, как Сиена отобрала у нее кружку и сделала глоток, тут же скуксившись. Кэш не улыбнулась.

— Он холодный.

— Остыл, наверное. Рассказывай. О ком она говорила?

Сиена включила чайник, разглядывая ее.

— Она больна, мозгами точно. Она помешалась на Стивене, любит его так, что это легко можно приравнять к одержимости.

Сиена насыпала в кружку растворимого кофе выдернутого откуда-то из шкафчиков. Кэш смотрела перед собой, наконец, поднимаясь и откидывая за спину волосы, что упали ей на лицо, спутавшись от ее движений пальцами.

— Это я слышала. Будешь следить за мной? Мы ведь с Марком работаем вместе!

У Кэш получилось выдавить из себя слабую улыбку, хотя на самом деле было не смешно, а очень грустно.

— Еще чего! Я знаю, что он меня любит. Вижу это, — Сиена улыбнулась, как раз вовремя, на кухню с улицы вошел Марк, прошествовав мимо нее с охапкой дров.

Он сдал назад, попятившись и поцеловав ее в макушку.

— Тебе кажется. Это нелюбовь.

Кэш видела, как подруга изменилась в лице, обернувшись к другу, но тот быстро чмокнул ее в губы, перед этим быстро проговорив в них тихо:

— Это обожание.

Кэш отвела взгляд от этого неприкрытого выражения нежности. Она не стеснялась их, просто сейчас ей было невыносимо больно, ведь она имела глупость поверить, что и у нее может быть так, как у них. Она поднялась из-за стола и прошла к окну, к горлу подступил соленный ком, а на глаза набежали слезы. Дурочка.

— Кэш! Что случилось-то? — Сиена тронула ее за плечо.

Она быстро покачала головой, оборачиваясь и улыбаясь. Улыбка вышла кривой из-за все-таки дрогнувших губ.

— Так о ком она говорила?

— Так и не сказала, начинаешь спрашивать — она ревет. Говорит, что Он надоумил ее. Кто он? Непонятно. Демон какой-то.

Кэш задумалась.

— Демоны просто так не встречаются. Их вызывают. Полукровок полно, но у них нет такой власти над людьми, а тем более над бессмертными, чтобы втюхивать нам всякую ересь.

— Я это знаю, ты это знаешь, Стив тем более. Я думаю, она вызвала его.

Кэш покачала головой в отрицании. Нет, у нее знаний не хватит.

— Нет. Это сложно, столько всего соблюсти надо и жертва обязательна нужна. Ты сама знаешь, что демоны хитры, с ними нужно быть очень осторожными. Взамен могу потребовать всякого. Хотя…

Кэш вспомнила, как она впервые повстречала Эмили в уличной банде, что напала на нее, тогда с ними был не человек. Он еще скрылся, когда она разогнал всю ту шайку, едва ли не на первых минутах с момента потасовки. Она поделилась воспоминаниями с Сиеной, но ситуации это не прояснило.

— Даже если и вызвала, что она могла предложить ему взамен? Ты знаешь, что им нужно! Им позарез, как хочется попасть на землю, помимо жертвы для вызова им нужен кто-то, кто добровольно согласится отдать свое тело. Я пока еще не встречала настолько великодушных людей. Психи-психами, а вот жить очень сильно хотят. Значит, это был полукровка, что насоветовал доброты ради, видел, как она страдает и мучается, кайфовал, да подогревал все ее страхи, ревность, вон!

Сиена мотнула подбородком в сторону выхода в гостиную.

— Ты видишь результат и все, как по учебнику. Искушение и терзания на лицо. Не иначе, как служит кому-то, может Асмодею?

Может быть.

— Но она бессмертная! Он не смог бы повлиять на нее, Эмили бы увидела все чары и нити.

— А это не чары, а женская ревность! Она ненавидит тебя! Но знаешь, что меня больше всего напрягает?! Для одержимой, ослепленной ревностью, как-то слишком меркантильно она мыслит! Ты ведь ее вытащила с той помойки, ты ее в дом к себе привела, плюнем на Стива, решим, что там вмешались гормоны и ты к их завязавшимся отношениям не имеешь никакого отношения! Она так тебя ненавидит, что продолжала жить у тебя, пока ее не забрал к себе Стив.

Кэш помолчала.

«Вот поэтому это все и выглядит так дико.»

Сиена пила кофе, разглядывая ее — не похожа Кэш на счастливую невесту, впрочем, она этого и не ожидала увидеть. Кольца тоже нет.

— Если и был какой-то демон, в чем я сомневаюсь, потому что у нее кишка тонка для выполнения всего ритуала. Это не зло победить, это человека невинного убить, ребенка на минуточку! Нееет, — протянула Сиена, — это не про нее. Врет она все, а если нет, то Стиву бежать от нее надо, потому что она психопатка.

— Зачем ей нужно было нападать на тебя?

Кэш посмотрела ей на лоб, на котором конечно же ничего не было. Сиена поправила волосы.

— Я думаю она и в самом деле запаниковала, она поняла, что мы говорим о ней, только с выводами о том, что мы собираемся делать, она поспешила. Ей нужно было себя по лбу бахнуть и притвориться жертвой, а сейчас, она понимает это и придумывает, пытается извернуться. Но, что касается всего остального — это конечно трэш! Ты видела? Ей все равно, что парень несмотря на все ее заскоки сидит рядом с ней и пытается успокоить, она орет тебе в лицо обвинения в том, что это у нее «крыша протекает».

— Это точно. Я с трудом понимаю логику ее поступков.

В виске у Кэш закололо.

— Кэш, пойми! Это зависть вместе с ревностью. Ей не нужно, чтобы ты вышла замуж и оставила их в покое. Она ведь видела в каком ты состоянии со своим женишком последнее время. Я ведь тоже восприняла ее, как нормальную, делилась всем, в том числе переживаниями за тебя. Ей хочется, чтобы у тебя все было плохо, а у нее хорошо. Вот только с шампанским она промахнулась.

— Ну да, не хило так промахнулась, — Кэш невесело улыбнулась, — все равно, как по мне, так это слишком сложно.

— Для простой ревности — да. Проще было бы избавиться от тебя. Отрубила бы тебе ночью голову и все, проблема решена.

— Спасибо!

Кэш потерла шею, явственно ощутив холодное лезвие меча прикоснувшееся к коже. Вздрогнула.

— Ладно. С ней все ясно, дружбы тут уже не будет.

Они еще помолчали немного. Кэш пила холодный кофе, а Иен свой, горячий растворимый. Сиена наконец решила, что теперь можно бы и спросить у нее насчет Кристофера и Алекса.

— Насчет дружбы, что там у тебя с Алексом? Вы поссорились?

— Нет. Он уехал.

— Это я знаю, вот и спрашиваю: вы поссорились?

Кэш поднялась из-за стола, следом за ней громыхнув стулом, встала Сиена.

— Не смей уходить! Я все утро ждала, когда ты соизволишь проснуться. Этот еще!

Кэш не обратила внимание на шипение с фразой «этот еще», ей хотелось уйти и подальше, оказаться где-нибудь далеко, не отвечать ни на какие вопросы.

— Мы не ссорились, он просто уехал, как и сказал Кристофер.

Сиена оглядела ее руки еще раз, чтобы удостовериться, что колечка на самом деле нет, потом взглянул ей на шею — есть сейчас такая мода таскать кольца на цепочке.

— Ты приняла его предложение? Где это колечко, что не хвастаешь?

Кэш пронзила подругу долгим взглядом: она что издевается?!

— Я отказала ему еще вчера. Успокойся и хватит изображать из себя Сехмет[1].

Сиена не желала успокаиваться, решив не отставать от нее до тех пор пока не получит всех исчерпывающих объяснений.

— Но он сегодня не пускал меня, сказал, что ты спишь, и чтобы не мешала я тебе! Так и сказал: не лезь в наши отношения! Марк тоже сказал не лезть, мол всякое бывает и что-то про омут добавил или про болото…

Кэш хмыкнула, холодно улыбнувшись. Она никогда не забудет этому бессмертному его слов и издевательств.

— А это он надеялся, что я передумаю и все-таки соглашусь. Я оставила его подумать над всей серьезностью принятого мной решения.

— Тогда почему Алекс уехал? Хрен с ним с Кристофером!

Сиена села обратно на стул, обескураженная произошедшим. Она ничего не понимала, не укладывалось у нее в голове произошедшее.

— Наверное, потому что сделал все, что от него требуется.

Кэш повторила вчерашний разговор с предложением руки и сердца, как отказала ему и разорвала, покончила с этими отношениями. Как кричал он ей в след о дружеской услуге, как не поверила она ему, списав все это на жалкие попытки остановить ее, причинить боль, заставить сомневаться.

— Я не поверила ему! Я пришла к Ал..- она замолчала, не в силах выговорить его имя так, чтобы не расплакаться, — к нему и сказала, что сделала выбор в его пользу, а утром не нашла ничего даже записки, сообщения. Хотя, чтобы он написал мне? Что я дура?

Кэш улыбнулась, старательно весело, пытаясь хоть так сдержаться от слез.

— Я видела его сегодня…

Сиена замолчала. Он ведь и в самом деле сказал ей о выборе. Но если все именно так, тогда почему на нем лица не было?

[1]Сехмет — богиня наказания и праведного гнева в египетской мифологии

13. "Чего вы добились? Грязные, как черти!"

— По-твоему сколько мне лет?

Первое что спросил Дэн стоило им только выйти на улицу и пройти несколько шагов от питейного заведения, дверь за ними закрылась и тут же навалилась звенящая тишина пустынных улиц ночного города.

— Если по внешнему виду, то лет тридцать пять?

Кэш застегнула куртку, запихнув руки в неудобные, расположенные под углом карманы. Неудачно она сегодня оделась, на улице более чем прохладно, первые заморозки все больше напоминают сильные морозы под самый конец зимы, она же в короткой больше осенней куртке, пусть и с меховой подкладкой. Все равно холодно, мерзнет низ, ноги и попа, но она же на машине! Поэтому сделала выбор в пользу этой вещи. В бар ведь пошла ни куда-нибудь!

— Дэн, если это все, о чем ты хотел мне сказать или спросить. Я пойду. И не надо держать меня за руки!

Стоило им выйти из душного бара в прохладную свежесть улицы, Дэн взяв ее руку в свою, повел к стоянке машин. Он остановился напротив нее, глядя на то, как она застегивается. Кэш это не смущало, на нее сейчас куда больше народу пялилось и ничего.

— Нет, не все. Мне не тридцать пять, а как минимум в три раза больше.

Кэш поджав губы, понимающе кивнула.

— А так и не скажешь, и я не о внешности сейчас говорю. Плохо улавливаю связь между твоим возрастом и нашим разговором.

Кэш оглянулась, дверь позади то и дело, что хлопала, в тот момент, когда она оглянулась в очередной раз в образовавшемся зазоре быстро исчезло лицо какой-то женщины.

— Как ты узнала о пари? О том, что мое имя стоит в списке?

Кэш отвернулась, поискав глазами своего «старичка» от компании Chevrolet. Пикап стоял в тени улицы, с недостающим до него светом фонаря, ютясь там, словно стесняясь своих линялых боков и где-то истертой красно-коричневой краски. Старичка тоже нужно привести в порядок, выглядит как развалюха, но если постараться, то будет он гордо именоваться винтажным автомобилем.

Удачно она припарковалась ничего не скажешь: по голове дадут, быстро загрузят в багажник, а потом выгрузят недалеко от промерзшего болота с проломленной головой, в километрах двухстах от города, на каблуках и в куцей куртке она живо околеет и вряд ли дойдет, скорее всего примерзнет у ближайшего найденного ей укрытия.

— Мне кажется не те вопросы ты задаешь. Я узнала и все. Какая разница как?

— Хлоя тебе подсказала?

О, Господи! Тут еще и Хлоя замешена?! Этот мир что, издевается над ней? Почему опять мужчина, а рядом с ним женщина, что обязательно причастна к какой-нибудь маломальской, да подлости?! Ведь он подозревает ее не просто так?

— Нет. А что не так с Хлоей?

Дэн молчал, вперившись в ее лицо изучающим взглядом. Кэш не нравилось это затянувшееся молчание, если он не знает о чем говорить, то надо было порепетировать дома или на улице, где-нибудь еще!

— Хлоя тоже оборотень.

— Не вижу проблемы, ты тоже. Дэн, я пойду!

— Обратно?

Нет, она пойдет домой. Хотя… Надо ведь еще отдать деньги Сэму, но черт с ним! Ничего страшного с ним не случится и потерпит до завтра.

— Ты вроде о чем-то хотел поговорить, звал меня на разговор, а сейчас то и делаешь, что задаешь мне вопросы. Мне холодно и совсем неинтересно, что там у тебя с Хлоей, если она каким-то невероятным образом причастна к этому пари.

— Причастна, я так думаю.

— Ну-да, виноват кто-то, но не ты! Это ожидаемо.

— Пойдем! — бросил он, раздраженный ее ответом, в принципе ожидаемым, знал же, что не поверит ему так сразу положившись на слово, но от этого не менее неприятно.

Решительным образом подобрав ее руку, Дэн попытался отвести ее к своей машине, Кэш выдернула ее.

— Я не корова, чтобы вести меня туда, куда тебе вздумается!

Кэш осталась позади и оглянулась на свой пикап, стеснительно ожидающий на краю парковки. Она не думала бежать или просчитывать во сколько шагов она преодолеет это расстояние, глупо думать, что она со своей обычной скоростью и на каблуках убежит от сильного и ловкого оборотня.

И глупо это! Эксцентрично. Тупо.

Просто ей хотелось ответов и куда более прозрачных, чем то что он сказал ей сейчас, без попыток отвлечь или завлечь ее куда-то. Дэн проследил за ее взглядом, все-таки вернувшись обратно.

— Не куда-то, а в машину! У меня обогреватель и подогрев сидений. Мигом согреешься, а я объясню каким образом Хлоя причастна к этому пари. Можем пойти к тебе в машину, если ты вдруг испугалась и не доверяешь мне.

Кэш слабо улыбнулась этой детской манипуляции. Один на слабо берет, другой вот к ее бессмертной отваге взывает. Она бессмертная, но не дура и не идиотка, чтобы вестись вот так просто.

— Повторюсь: я не хочу никуда идти. Я знаю тебя в общей сложности неделю или чуть больше, конечно я должна уже сейчас начать доверять тебе! Разденься еще раз и я начну заглядывать тебе в рот и принимать любое твое слово за истину.

Мужчина недовольно поморщился, не привык он к тому, чтобы с ним говорили подобным тоном, но остался непреклонен в своем предложении. Кэш скрестила руки на груди, не собираясь поддаваться на чей-то недовольный вид.

— Это действительно так? — Дэн наконец растянул губы в мрачной усмешке, он не простынет и так уж и быть повторит тот же трюк с раздеванием, если это действительно поможет совладать с упрямой женщиной, — На улице не так уж и холодно.

— Нет. Просто постарайся говорить очень быстро и фразы подбирать емкие, полные смысла, тогда разговор получится более информативным, и мы не будем топтаться на месте. К тебе в машину я не пойду. Все можно сказать и здесь. Спасибо за заботу.

— А к себе в машину не пустишь, потому что боишься, что покусаю?

Кэш приподняла бровь — это он еще и флиртовать пытается? Смело.

— Отличная попытка, тебе почти удалось вывести меня из себя в попытке доказать что-то кому-то и непонятно зачем. Правда потом ты отвлек меня, надо выдерживать паузы.

Ни улыбки, ни шутки не помогали Кэш, от ее хорошего настроения не осталось и следа, срочно захотелось домой к небольшой печке, в которой ласково будет потрескивать огонь среди смоляных поленьев, согревая ей лицо и слегка припекая кожу. Трудно понять, в какой момент все случилось и пропало веселье.

— Дэн. Начни говорить уже сейчас, ты упрям, я упряма. Ты силен, а я не проста.

Кэш повертела в руках звякнувшие ключи, убирая их в карман. Дэн проследил за ее движением, она не сразу поняла в чем причина его напряженного взгляда, все дело в серебре, один из брелоков был сделан именно из него. Оборотни всегда будут бояться серебра, по какой именно причине Кэш сейчас уже и не вспомнит, но это вроде связано с тем, как быстро происходят окислительные реакции разрушающие организм, стоит только серебру начать взаимодействовать с… с…неважно, с каким-то из элементов, которого у этих хищников в избытке. Она проходила и этот курс, посвященной химии, но быстро забыла, так как в реальной жизни он не особо требуется.

— Хлоя тоже оборотень нас всего двое в этом городе, и мы оба вне стаи.

— Вы родственники?

Дэн кивнул. Значит он главный и имеет право командовать ей, распоряжаться. Младшие всегда подчиняются старшим, а в том, что Хлоя младше Дэна, Кэш почему-то даже не сомневалась.

— Я спросил о ней не просто так. Ее еще ждет отдельный разговор, сегодня ей удалось его избежать.

Кэш приподняла бровь, усмехнувшись. Вот куда она исчезла — сбежала, даже не простившись! Не мудрено, натвори Кэш чего-нибудь и ожидай она что ей за это прилетит тоже постаралась бы оказаться от наказания, неприятностей, как можно дальше.

Но выходит так, что Хлоя, напакостив Дэну, солгала ей. Конечно может статься, что пакость была сделана за долго до их знакомства, но ничто не мешало ей признаться Дэну или той же Кэш, в конце концов попробовать снять ставку самостоятельно. Нет, зная ушлого Сэма ей скорее всего это не удалось бы. Надо послушать, что скажет Дэн, его версию событий.

Кэш смотрела на Дэна, краем глаз обратив внимание на то, как за его спиной не меньше чем в шагах тридцати как будто бы что-то мелькнуло, словно ветер всколыхнул тонкую газовую вуаль. Если там было что-то, то оборотень почувствовать этого не мог, ветер дул ему в лицо.

— Я думаю, что это она вписала мое имя в книгу и сделала ставку, поставив все что у нее было. Сэм дал мне взглянуть на запись, все-таки ставка от моего имени. Я хотел убедиться в том, что она действительно есть и все это не сплетни и наговоры, а также попытаться уловить конкретный запах, но я не смог. Слишком много людей за последнее время трогало эти страницы.

Кэш обняла себя за плечи. Ей все еще непонятно к чему он ведет.

— Я понимаю, что ты не веришь мне и все выглядит достаточно дерь…мерзко, но я не делал эту ставку. Самоутверждаться за твой счет? Эмм, я давно перерос такие развлечения. Деньги? Это не та сумма, ради которой стоило бы рисковать хорошим отношением.

— А какая должна быть, чтобы ты рискнул?

Кэш все-таки заставила себя улыбнуться, покачиваясь на пятках и не переставая обнимать себя за плечи. Чертова мода! И ох уж это ее вечная тяга выглядеть красиво и привлекательно, будь то поход в бар или прогулка до ближайшей свалки.

— Объясни мне, почему ты так категоричен, даже агрессивен по отношению к Хлое? Обычная ревность младшей сестры к старшему брату, если вы и в самом деле родственники.

Он приблизился к ней, заключив в капкан объятий. Кэш оказавшись прижатой к мужской груди, сначала думала возмутиться, но тут же махнула рукой: нашел способ согреть ее, не волоча в свою тачку, надо отдать должное его находчивости. Позади хлопнула дверь, затем еще раз.

— Обычная, — повторил он за ней, — но это не повод вытворять черт знает что. Она должна подчиняться, как младший член стаи, мне — старшему. Одного предупреждения ей не хватило, так быть не должно.

Понятно кто портил ей еду, не было никакой Ханы, или есть, но к мелким пакостям с испорченной пищей она не имеет никакого отношения или имеет, но весьма посредственное.

— А какое было первое? Хотя, дай догадаюсь — ресторан? Никакой Ханы не было?

— Боюсь, что была, но у нее в сообщниках. Хлоя не работает в ресторане, но пособница там у нее есть. — Дэн отвлекшись от объяснений, предложил: — Можно обнять меня под курткой, быстрее согреешься и мне будет очень приятно.

Кэш покачала головой, улыбаясь, вот наглая морда! Не теряется совершенно! Никаких ответных объятий пока он не объяснит ей в чем дело.

Картинка все равно не складывается: слова Хлои изобилуют сложными хитросплетениями, не все из которых можно списать на ложь и тем более на выдумку, интуитивно Кэш чувствовала тогда и сейчас, что что-то в ее рассказе определенно правда, тогда как у Дэна все очень просто.

Понятно, что с правдой не надо мудрить и тем она хороша, но не покидает Кэш чувство, что не только поэтому он прицепился к девушке. И вот какие вопросы тут же атакуют сознание: почему Дэн сразу подумал на нее? Не на кого-нибудь другого? Может быть она выкидывала подобное и раньше? Но тогда и надо было сразу за шкирку хватать, как котенка, брать и тыкать в лужу.

— А можно отпустить меня и рассказывать быстрее, так я очень быстро окажусь дома.

Он перехватил ее по крепче, но девушка протестующе «прохрипела».

— Ты меня задавишь. Я уже чувствую себя наполовину сдувшимся шариком.

Дэн отклонился, взглянув ей в лицо. Кэш приподняла бровь, не действуют на нее взгляды полные укора, выросла она уже из этого возраста.

— Упрямая ты женщина, давай я отвезу тебя домой? Ты согреешься, а по дороге мы поговорим. Я пригоню твою машину утром.

Ага! Конечно. Ему бы больше надо думать о конспирации — оборотень еще называется!

— А как ты собрался идти обратно? Нас полгорода видит сейчас на стоянке, увезешь ты машину, а обратно пешком? У меня ты не останешься.

— Переживаешь за разговоры, что могут возникнуть?

Кэш тяжело вздохнула. Да, обязательно подумают, что она у него осталась ночевать. Вот ведь! Она же взрослый человек, состоявшаяся женщина далекая от предрассудков. Может этот город так стал на нее действовать?

— Нет, зачем все усложнять? Зачем притягивать к себе то, чего можно избежать?

— Ну, хорошо, — согласился он, — хотя, посидеть у меня в салоне могли бы!

Она права и Дэн знает это, даже не думая обижаться на нее за ее мысли о собственном будущем и о репутации в глазах горожан, он ведь давно живет здесь и знает, как порой невинный пустяк может обрасти потрясающим «узором» выдумок. Он больше, чем уверен, что ей уже прошлись по ушам относительно него.

— Рассказывай быстрее, — настояла «упрямая женщина» предельно серьезно. — Мне кажется, что ты намеренно тянешь, подталкивая меня тем самым к своей машине. Мне полагается быть обиженной между прочим и даже больше, а не зажиматься с тобой в потемках стоянки.

Обвинение вышло не серьезным, ибо сейчас они стояли в самом центре светового пятна от уличного фонаря.

— Я предупредил Хлою насчет ресторана, но знаю, что ты продолжаешь игнорировать это заведение. Марта, местная повариха, ко мне неравнодушна и поделилась со мной этой бедой.

Кэш поджала губы, затем закусила нижнюю губу в попытке не улыбнуться и не показать, как на нее подействовало услышанное — обескураживающе. Он флиртует и дразнит ее, пытается делать это. Несерьезное отношение какое-то, словно и не слышал он только что об ее «обидах», но ладно она сама снизила степень того, как «все ужасно».

— Да-да, я поняла, что ты искушенный и избалованный вниманием мужчина и эта попытка вырвать у меня хоть каплю праведного гнева, ревности, других собственнических эмоций — провалилась!

Кэш все-таки улыбнулась. Дэн продолжил, с облегчением и даже больше с украдкой выдохнув, улыбка женщины о многом говорит. Хотя, объятия и отсутствие попыток вырваться тоже неплохой показатель! Она куда умнее многих его знакомых барышень, хотя бы только из-за отсутствия истерик.

— Как по мне так надо это прекращать. Сегодня, она сделала ставку в этом пари, завтра в каком-нибудь другом, посерьезнее и обиднее этого. Я не хочу испортить отношения с понравившимся мне человеком, другом, а Хлое надо понять, что такое послушание и всю серьезность последствий от некоторых ее поступков.

Хорошее объяснение. Но все равно что-то не так.

Вспоминая эту девушку, у Кэш никак не укладывался этот уже сформировавшийся образ, с тем что говорил Дэн, представляя волчицу в ее глазах каким-то взбалмошным и избалованным ребенком. Ведь общение с ней подтверждало, что ее поведение натурально и ни разу не наиграно.

Кэш выдохнула.

Все тайное рано или поздно становится явным, не стоит морщить лоб, зарабатывать морщины и головную боль все вскроется само, как нарвавший волдырь. При условии, что это все и в самом деле серьезно.

— Скажи прямо, что ты боишься моего меча, а ей не можешь сказать этого. Неужели уважать перестанет?

Настала его очередь улыбаться, и он кивнул. Кэш с удовольствием проследила за тем, как его лицо осветила белая полоска улыбки, тут же отразившаяся в его глазах.

— Очень. Я думал об этом в первую очередь.

Кэш мягко, но все-таки решительно высвободилась из его объятий.

— Как я сказала ранее, я поеду на своем пикапе, даже несмотря на то, что он старенький и холодный. Я поняла тебя и надеюсь, что эта ситуация разрешится, не повторившись больше ни в каких вариациях. Передай Хлое, если все-таки встретишь ее раньше меня, что я не сержусь на нее и все можно было решить, сказав мне правду.

Даниэль только кивнул на это. Он не знал, что Кэш заметила заминку в его запоздалом кивке стоило ей произнести фразу «раньше меня».

Он думал о том, чтобы провести с ней хоть немного времени вместе, но она упорно не соглашалась. Только ли причиной этого было ее упрямство? Или наговорили ей чего? Или причина все-таки в природной скромности?

Он зашивался в последнее время, народ словно обезумел перед холодами, гоняя на материк и загружая самолет. Он не единственный пилот, но Вуд сейчас в отпуске, так что все пока на нем, на Дэне.

Минди туда же и этот бессмертный еще. У него так и не получилось наладить с ним приятельские отношения. Особенно все стало плохо после того, как Брэд стал встречаться с Минди. Кстати о нем. Надо кое-что прояснить насчет симпатий Кэш к Пэйну.

— Так кто все-таки выиграл?

Они шли к ее машине, звук их шагов отражался от кирпичных и бетонных стен, образуя звонкое эхо.

— А ты типа не знаешь? Слух у тебя получше моего будет.

— Зачем? Я понимаю, что ты хорошо играешь, но все-таки. Так хотелось утереть ему нос или это попытка произвести впечатление, чтобы он обратил на тебя внимание?

Кэш пожала плечами, останавливаясь и доставая ключи, крутя в руках игрушку из смертоносного для него металла.

— Ты раньше спрашивал другое, — задумчиво протянула она, оглядев его быстрым взглядом. — Он бы не отстал и все это приобрело бы куда большие масштабы в будущем, не согласись я сегодня. Да, люди поговорят, обсудят, что нашелся кто-то кто обыграл их чемпиона и даже причину для моих будущих отказов придумают.

— А ты собираешься отказывать? А как же достойный соперник?

Кэш отвернулась, открыв машину и потянувшись, завела мотор, чтобы в салоне хоть немножко, но потеплело.

— Я не думаю, что будут еще приглашения. Если я правильно поняла характер Минди, она сделает все, чтобы мы не встретились больше. Дэн! Отпусти меня!

Он все-таки приподнял ее на краткое мгновение в воздух и усадил на сидение машины, встав максимально близко рядом с ней, так что ее колени касались его бедер, таким образом он загородил своим телом ее от холодного ветра с улицы. Получилось немного вызывающе, даже дерзко, словно они страстно обнималась. Но так все же лучше, чем смотреть на ее синеющие губы.

— Не считай, что это забота, скорее это гуманизм во мне говорит. Не могу держать тебя на таком холоде.

Кэш улыбнулась, это очень неожиданно и мило. Она поняла, что он хочет побыть рядом с ней.

— Ты знаешь, я хочу утром съездить на тот пляж, куда ты возил меня жарить хлеб, но я боюсь, что не найду его самостоятельно и если у тебя выходной завтра, то может ты свозишь меня туда в своей крутой и теплой машине с подогревом для попы?

— Я совсем безнадежен, да? Раз ты приглашаешь меня на свидание.

Кэш покачала головой, глядя на него.

— Нет-нет! Это не свидание, а просьба о небольшой услуге. Ты ведь не сможешь отказать мне, я совсем не знаю эти края. Я хочу поснимать, а подстроиться под быстро темнеющие дни все никак не могу, мне нужно очень много света и красивых мест. Ты их знаешь лучше всего.

Успокоила его, пожалела его мужское самолюбие. Дэн оценил, но попенял себе за недогадливость. Он и в самом деле расслабился тут, где все с женщинами так просто, только подмигни.

— Завтра у меня не выходной, но я заеду за тобой.

— Тогда может лучше перенести?

— Когда вернется мой напарник, будет уже совсем поздно. Ничего страшного не произойдет.

Кэш понимающе кивнула, но никак не прокомментировала последние его слова, все еще присматриваясь к нему. Славное сочетание мужской красоты и чуть ли не мальчишеского смущения. И в самом деле привык, что все достается легко и просто?

— Ты можешь позвонить мне. Я вроде давала тебе свой номер телефона.

Он все-таки положил ей руки на ноги, слегка пройдясь по ним ладонями. Кэш положительно отнеслась к этому жесту, проследив за его руками и накрыв их своими руками.

— Да, а затем игнорировала мои звонки и сообщения. Надо было уже тогда понять, что что-то случилось, а я все списывал на капризы городской девчонки.

Интересное движение получается, он гладит ее, а она как будто бы себя.

— Эй! Оборотень, ты знаешь, где я живу и мог бы заехать, просто проведать меня! По-моему, это ты ведешь себя, как первый парень на деревне!

— Извини, я наверное безнадежно устарел или размяк, обычно мне не приходится долго упрашивать девушек, чтобы подвезти их до дома.

Это же как тут по нему женщины сохнут?

— Вообще усилия никакие не прикладываешь, да?

Кэш смеялась, тогда как он наклонился и поцеловал ее. Было неудобно, неожиданно, но классно. Оборотень целовался очень хорошо. Только ради этого, чтобы узнать, оценить, прочувствовать каждое движение губ и рук, что резко придвинули ее к себе, стоило забыть о том, что она две недели изводила себя, злясь на собственную доверчивость.

— Вообще, — шепнул он ей на ухо, так что по телу пробежались неспокойные мурашки, — садись в машину, и я провожу тебя до дома, хотя бы таким не романтичным способом.

Кэш еще улыбалась, впечатленная только что произошедшим поцелуем, глядя в зеркало заднего вида на идущего к машине мужчину. Это все конечно классно, но…

Она прикрыла глаза, побившись затылком о подголовник сидения, рано она паникует, это всего лишь поцелуй. Она не маленькая девочка, чтобы переживать из-за какого-то глупого пари, как говорит ее давняя подружка Вики:

«Всегда думай о том, что это не они нас, а мы их имеем, всегда, без исключений. И все будет очень просто.».

Цинично и раскрепощенно, пошло? Но всегда правда. Стоит только призадуматься, копнуть поглубже в самую суть.

Весь двор заполонили хаски, разлегшись по всему периметру площадки, на приближение знакомой машины приподняли лохматые головы, проследив за вышедшей хозяйкой, забили хвостами, но не поднялись, не вскочили, как это бывало обычно. Непохоже, что спали или спят, скорее дремлют, даже бдят. Вот только что?

— Привет! Ждете меня?!

Снап, как всегда сидел на границе дома и свободной территории. Он лишь посторонился, пропуская автомобиль, и вновь занял свое место. Он неотрывно следил за тем что и как делает Дэн. Кэш на какой-то момент даже смешно стало, она погладила животное.

— Иди на место, моя хвостатая и молчаливая дуэнья.

И на этот раз «дуэнья» не послушалась, коротко взглянув на нее, а потом перевел взгляд на Дэна, как будто всем своим видом намекая, что тому пора и честь знать. Кэш только хмыкнула на это: ну вот и пес все понимает!

— Я позвоню.

Пообещал Дэн и отступил назад под предупреждающее рычание хаски.

— Что он говорит?

Кэш подавила смех, ну очень забавно все выглядело со стороны.

— Что мне пора и шел бы я! Это если опустить ругательства.

— Он еще и ругается?!

— Еще как! До завтра, точнее уже до сегодня, — он, несмотря на рычание Снапа, коснулся ее губ в легком поцелуе.

Его машина уже скрылась за поворотом, Кэш присела возле собаки, разглядывая ее очертания в темноте. Они не в городе, в самой чаще леса, но здесь и холод чувствуется как-то по-другому. В городе пар так и валит изо рта, а здесь вырывается едва заметным облачком.

— Блюститель чистоты и нравственности, пойдем уже!

Кэш поднялась, как раз в тот самый момент, когда Снап резко бросился вперед, в прыжке преодолевая небольшое расстояние, злобно и хищно ощериваясь на тень, что мелькнула впереди, также стремительно ринувшись ему на встречу, точнее ей. Пёс защищал ее.

Все проходило очень стремительно, Кэш последовала за собакой с уже вынутыми из тьмы клинками, конечно не так быстро, как животное, опаздывая всего-то на какие-то доли мгновения, она испугалась за то, что может произойти с ним, сперва подумав, что это нападение медведя. Мимо и вокруг нее промелькнула вся остальная свора, светлый бок Лили прошел так близко от ее лица, что мазнул шерстью по коже, собаку тут же отбросило в сторону, с визгом. Но она тут же вскочила, ринувшись обратно, в центр, защищая Кэш, дом, территорию, своих товарищей.

— Лили! Снап!!!

Кэш занесла клинки над неведомой опасностью, острые лезвия врезались в плоть, войдя в нее словно горячий нож в мягкое масло. Натренированное долгими годами и бесчисленными тренировками тело реагировало на движение огромного человекоподобного монстра, оборотня, само по себе, опережая мысль, осознание происходящего. Собаки продолжали бросаться вперед. Кэш остановилась, занеся лезвия, остановив их на подобие ножниц, что в любое мгновение, доли секунды готовы были «дрогнуть» и отрезать голову монстра, как гнилой нарост с ветки.

— Всем стоять! Назад! — только выкрикнула она с силой, тут же поняв, что сорвала голос.

Оборотень тяжело дышал, из алой его пасти вырывался пар, на припорошенную снегом землю падали капли крови, они бежали. То, что это не Дэн стало понятно сразу, она видела, как он уехал и переброситься в волка у него просто не было возможности, либо она чего-то не услышала, например, как машина съехала в кювет, придорожный овраг. В тишине леса — это невозможно!

— Кто ты и что тебе нужно? Ну?!!

Оборотень молчал, не отвечая еще какие-то секунды, тут же трансформируясь в знакомую ей женщину. Было видно, как мучительно больно происходит обратный процесс, но сделать та ничего не могла. Рычание вокруг не прекращалось, раздаваясь как раскаты грома в судный день.

Кэш не была дурой, от увиденного, все еще пораженная, она не отпустила клинки. Обнаженная Хлоя, еще не человек, но уже и не оборотень смотрела на нее с усталой ненавистью. Она не могла никуда деться. Собаки, если и остановились, но команды «защищать» им не требовалось, в первые секунды нападения они действовали не слажено, но сейчас они не повторятся, а ринуться и разорвут ее сразу, как и мечи, что сомкнутся на ее шее.

— Оставь его! — раздалось рычание не то волка, не то человека. — Он мой!

— Твой так твой.

Сердце стучало в районе ключиц. Стремительные движения в ограниченном пространстве, даже несмотря на то, что они на улице, а не в стенах помещения, потребовали определенных усилий — таких, чтобы не задеть рвущихся и кидающихся на оборотня собак.

«Только спокойно! Спокойнее.»

Кэш выдержала еще секунду, делая последний размеренный вздох для того, чтобы выровнять сбившееся дыхание.

— Я нормально общаться умею, незачем бегать в образе, — Кэш замолчала, оглядев девушку, на которой не было ни тряпочки, — ревнивой сучки…

Женщина зло ощерилась, поддавшись вперед, вены на ее шее набухли, мышцы выделились, особенно некрасиво это смотрелось из-за цветной татуировки какой-то ящерицы, что как будто бы лежала на ее плече и часть ее поднятого гребня переходила на участок шеи. О чем думают люди, накалывая на тело такое? В какой момент им вдруг кажется это красивым? У Кэш у самой есть татуировки, но ее тело не выглядит словно безумная фантазия уличного художника.

Тело женщины можно было назвать красивым, оно было поджарое и подтянутое, если бы не выделившиеся мышцы и отсутствие загара, прям молочно-белая кожа.

Стоило Хлое двинуться, как хаски словно сговорившись зарычали все и разом, одновременно. Уши заложило, Кэш сглотнула.

Она в очередной раз поразилась тому, как собаки подчиняются командам — словно единый организм, действуя точно также одновременно. Словно на всю чертову дюжину у них было единое сознание, вероятнее всего которым был вожак стаи — хмурый и не требующий ласки Снап.

— Не нравится? Тогда у меня для тебя плохие новости — это все-таки правда. Ты долго будешь стоять и смотреть на меня? Рассказывай.

Кэш дернула подбородком на ее лицо. Она понимала, что ее слова делают только хуже и это злит женщину, которая видно, что сдерживает себя от переброса. Но ей все равно — преимущество и сила все же на ее стороне, правда на ее стороне — оборотень напала на нее и угрожала ее жизни.

— Я жду объяснений.

— Оставь его! — бросила она упрямо.

— Это я уже слышала. Давай-ка я помогу тебе? Начнем с имен. «Его» — это ты сейчас говоришь о Дэне?

Хлоя разом растерявшая все свое прежнее дружелюбие смотрела на нее с ненавистью. Кэш вздохнула, то что она сейчас собирается сделать — отдает безумством и крайне противоречит ее прежним мыслям о собственной правоте, но так будет лучше, иначе, конструктивного диалога не получится.

— Снап! Назад! Все назад!

Как же хорошо, что сейчас он подчиняется ей беспрекословно, не оставляя себе поводов для сомнений. Хаски попятились. В другой раз она бы залюбовалась этими сильными животными, что даже отступали с гордым величием, не сводя разноцветных глаз с волчицы, готовые в любую минуту рвануть обратно.

— Назад, живо! — повторилась она, придавая своему голосу всю ту решимость, на которую была способна, чтобы не прозвучала в ее голосе и тени сомнений, а затем обратилась к Хлое, — ты можешь идти туда или…

— Твои псы набросятся на меня стоит мне побежать!

Кэш окинула ее взглядом, укусы собак не заживали на ней так легко и быстро, как хотя бы те, что она нанесла мечами, от них практически ничего не осталось.

— Или можешь пойти со мной в дом, где я дам тебе что-нибудь, чем бы ты могла прикрыться, и ты расскажешь все по порядку.

Оружие словно приклеилось к ладоням, не желая исчезать. Оно и правильно рядом стояло существо, что все еще угрожало ее жизни.

— Мои псы бросятся на тебя, если ты кинешься на меня. Выбор за тобой.

Кэш прервала зрительный контакт, кинув Снапу.

— Домой. Пусть идет, но ты все слышал.

Они все и всё слышали, разворачиваясь и по очереди подходя к ней, Кэш на свой страх и риск развернулась и пошла к дому, она не оглядывалась, слыша, как за ней идут шумно дышащие животные с тихим шелестом лап касающихся заледенелой почвы. Когда она все же дошла до крыльца, Кэш все же решила обернуться: подъездная аллея к ее дому уже была пуста — волчица сбежала.

Мечи убрались в ножны, словно их никогда их и не было, Кэш похлопала по бедру уже пустыми ладонями, разворачиваясь и присаживаясь на верхнюю ступеньку крыльца.

— Что же так не везет?

Кэш подобрала стоящую возле дома старую и ржавую кочергу, частично осыпавшуюся оранжевой кучкой на землю, заиндевевшую, прочертив ее острым концом по земле, сдирая верхний снежный слой в бесплотной попытке изобразить какой-то абстрактный рисунок.

Ясно дело, что Хлоя говорила о Дэне. Эти родственнички утверждают, что приходятся друг другу братом и сестрой, но поведение девушки говорит об обратном, что все здесь не так просто.

Кэш подняла глаза, взглянув на свою машину и на тот еще видимый участок дороги, где только что все имело место произойти. Собаки расположились на площадке возле дома, заняв свои прежние места и притянув к пушистым хвостам свои темные носы, кто-то из них дремал, а кто-то так и продолжил лежать с открытыми глазами, изредка чуть слышно перебраниваясь друг с другом.

— Ты опять во что-то вляпываешься и возникает закономерный вопрос: оно тебе надо?

Проговорила она себе под нос, тяжело вздохнув. Пошел снег, плотнее запахнувшись в куртку Кэш поднялась, решив оставить размышления над произошедшим на завтра. Сегодня она устала и хочет поспать.

Она совсем забыла про Дэна, что он заедет за ней уже через несколько часов. Тогда тем более надо идти ложиться спать, но сначала душ, а перед этим съесть чего-нибудь очень острого и калорийного, потому что есть хочется ужасно. Потом отработает эти пустые калории за каким-нибудь занятием, пробежкой той же.

— Пошли есть над мойкой!

Снап приподнял голову, внимательно взглянув на нее своим грозным взглядом. Он посмотрел на нее, следом за ним подняли головы другие собаки, дергая и поворачивая ушами от слышимого пока только им одним звука.

Кэш выронила кочергу, проследив за тем как та отскочила от земли, даже не подумав воткнуться в землю. Она тоже слушала, но не было ничего такого…

Наконец, звук достиг ее слуха, скрежет металла, рычание от которого тут же высыпали мурашки.

Кэш побежала прочь от дома, вновь запаздывая за уже бегущими впереди собаками, на бегу порадовавшись тому факту, что сегодня не надела шпильки, а выбрала сапоги на устойчивом каблуке. Она возвращалась обратно в лес, только потом осознавая, что неплохо было взять фонарь или что-то типа того, чем дальше за деревьями терялся дом, с ярким прожектором, освещающим двор, тем меньше оставалось света и дорога еле угадывалась с еще не привыкшими к темноте глазами, Кэш ориентировалась по белым бокам и светлым хвостам питомцев.

Хорошо они бежали, слажено, прямо как на пробежке по утрам, легко преодолевая расстояние по ровной дороге. Вскоре света оказалось больше чем предостаточно, правда не равномерного, мигающего вкупе с потрескивающими звуками жидкости, льющейся из-под смятого капота и падающими на какую-то разгоряченную поверхность.

Машина была знатно покорёжена: часть ее капота с двигателем вдавило во внутрь салона. С какой скоростью надо было нестись? И что за препятствие могло нанести такие колоссальные повреждения такому монстру, как гелендваген?

Животные разделились тотчас же, большая их часть тут же окружила жертву аварии, что лежала перед внедорожником, а вот меньшая принялась лаять на саму машину со стороны водителя.

Кэш приблизилась к месту аварии, подходя к тому, кого сбили, рассматривая и оценивая повреждения.

Оборотень. Волчица.

Кэш нашла ее яремную вену, прислушиваясь к ощущениям под пальцами. Пульс едва заметный, но скоро отойдет, оклемается. Человеческий вид она не приобрела, а в волчьем облике ее регенерация куда лучше, чем в человеческом, значит скоро поднимется.

Кэш потрепала рыжую Лили, что присела рядом с ней.

— Ты молодец, умница. Все сделала правильно.

Похвалила она собаку, вспомнив о ее прыжке и об ударе, снесшем ее в той потасовке в сторону. В ответ ей досталось радостное помахивание хвостом. Кэш поднялась, подходя к водительском сидению, оттуда не доносилось ни звука, стекло изнутри покрылось испариной и мелкой сеточкой капилляров от треснувшего под ударом стекла. Водитель лежал на руле, почти всем корпусом, его лицо было закрыто упавшим на голову капюшоном. Судя по всему, это мужчина и он не подает никаких признаков жизни. Но если собаки лают, значит надежда на то что он жив все-таки есть.

Дверь не поддалась ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего.

— Вторая дверь!

Кэш хлопнула себя по лбу, оббегая автомобиль с другой стороны, которая пострадала меньше. Странно это, обычно водитель чисто психологически, отводя от себя опасность, подставляет под удар пассажирскую сторону, но тут этого не случилось.

Она открыла дверь, упираясь ногами в корпус и прикладывая к усилиям рук собственный вес, тут же отшатнулась, закашлявшись от запаха горелой плоти. Корпус автомобиля пострадал незначительно, но начинку им нужно крепить куда лучше, надежнее.

Судя по всему, он врезался в нее на полном ходу, а так как оборотень куда сильнее любого человека и может выдержать и не такие нагрузки, удар она приняла, но не выдержала.

Запах горелой плоти стоял удушающий, со стороны улицы последствия аварии выглядели не такие ужасно.

Взобравшись во внутрь на то, что осталось от сидения, умещаясь, опираясь на него одним коленом, она, прикасаясь к человеку в темной куртке, с накинутым на голову капюшоном, заставила его откинуться назад. Кэш со всей силы ударила рукой по стеклу, чувствуя острую боль в костяшках и отдачу в виде неприятного покалывания. Стекло осыпалось на приборную доску, запахи жаренного мяса, антифриза, дыма, масел и тропического ароматизатора стали рассеиваться уносимые свежим ветром. Кэш сорвала с еще целого зеркала заднего вида бутылочку с рыжей жидкостью ароматизатора и вышвырнула ее на улицу, этот запах еще долго преследовать ее своей навязчивостью, напоминая о событиях этой ночи. Она уверена в этом более чем наверняка.

— Эй! Вы живы?

Кэш замерла, отшатнувшись от него на мгновение. Он лежал лицом на том самом, обжигающе горячем, дымящемся двигателе. Его лицо обгорело чуть ли не до кости, и только малая его часть оставалась целой. По ней Кэш и узнала его. Она видела его менее часа назад целым и невредимым, улыбающимся и шутящим.

— Алекс, — только выдохнула она.

Зрелище притягивало взгляд своей ужасающей картинкой. Потянувшись к нему, она дотронулась до его выбритой шеи, нащупывая пульс и отмечая его отсутствие. Алекс мертв и будет таким ровно столько пока его не вытащат отсюда, если не устранить то, что мешает его телу включить функцию бессмертия вместе с сопутствующей этому регенерацией. Она сейчас никак не проявляла себя, мышцы лица оставались неизменными. Может быть он даже приходит в себя и тут же «выключается».

— Алекс, — повторила она еще раз, дотронувшись в легком прикосновении до его уцелевшей части лица и соскользнув пальцами ему на ухо.

Его глаза были закрыты, жар не успел добраться до век, от бровей практически ничего не осталось. Это мягко говоря странно смотреть на человека, который когда-то был тебе бесконечно дорог и понимать, что он мертв. Это ужасно.

«Кэш! Ну давай же! Зря я не послушал тебя!» — вспомнились его крики, что врывались в еще затуманенное сознание, на том склоне, в Гриндевальде. Его глаза, его взгляд, с каким ужасом и надеждой он тогда смотрел на нее.

Кэш потянулась к пассажирской двери за его креслом, открывая ее. Главное, чтобы не все в этой машине было на электронике, иначе, она не знает, как будет выковыривать его из этой консервной банки. Скорее всего придется орудовать бензопилой и газовой горелкой.

В том, что она его не оставит здесь и в таком виде Кэш даже не сомневалась. Актер он, а человек выходит что она.

Дверь спустя какое-то время поддалась, сдавшись под ударами ее ног, для этого ей пришлось перелезть на соседнее сидение. Это мало помогло в том, чтобы вытащить Алекса, то есть Брэда из-под придавившего его движка. Она не без труда выдвинула его сидение назад, сожалея о том, что у нее так мало сил и матеря при этом Алекса, что оказался так не вовремя на дороге и не подставил под удар другой бок автомобиля. Оборотню скорее всего ничего бы не было, ничего страшного и смертельного, а вот он был бы жив сейчас.

Она выбивалась из сил, у нее дрожали руки, невыносимо воняло горящей плотью и капающим антифризом. У нее не получалось сделать это, никак. Кэш отступила, глядя на машину, затем оглянулась на собак.

— Ребят, мы здесь одними руками и лапами не обойдемся. Надо идти за машиной. Кто со мной?

Те псы, что были с водительской стороны и оповещали ее о том, что в салоне есть живой человек вместе с отделившейся от компании вожака Лили вернулись с ней домой.

Интересно, как собаки понимают то, что она и Лекс не такие как все? То, что животные видят и знают больше людей давно известно, но как они ощущают бессмертных ведь по виду они те же люди и ничего сверхъестественного в них нет. В отличие от оборотней, которых может выдавать запах.

Хаски загрузились в кузов пикапа, отказавшись преодолевать расстояние пешком.

Когда вернулись, ни Снапа, ни остальных восьми псов, которых она оставляла быть на страже, ни оборотня возле покореженной машины уже не было, где-то вдалеке слышался все более и более затихающий лай. С кузова повыскакивали остальные, и прежде чем Кэш успела остановить их, бросились в чащу, исчезая в ее темноте. Снапу и остальным требовалась помощь или это в них говорит собачий азарт?

Кэш выругалась! Какого черта спрашивается?

— Снап! Шептун! Барки! Лили! Ко мне!

Кричать получалось с трудом, Кэш напрягала голосовые связки, приложив ладони ко рту на подобии рупора, выкрикивая клички и команды повторно, даже посвистела им в след — все безрезультатно.

— Какого черта они стали преследовать ее? Шла бы уже домой, если очнулась!

Кэш подошла к водительской двери, посмотрев на месте ли пострадавший, решив проверить этот момент, а то может, и он ушел, а она зря приперлась обратно?! Алекс был на месте, также мертв, как и несколько минут назад. Ни шуток, ни издевательского сверкания голубыми глазами, ни оскорблений, ни улыбок — ничего.

Как так выходит, что она спасает его? По идее, Кэш нужно вызвать полицию и дождаться, когда полицейские вытащат его тело из машины, а местный патологоанатом соберет обратно все его недостающие и вывалившиеся части тела, а он потом как-нибудь придет в себя и исчезнет навсегда из этих краев. Идеальный способ избавиться от неприятной компании, но нет, она ведь уже ввязалась в это и отступать ненамеренна, так же, как и соглашаться на версию с патологоанатомом.

Дотащив смятую груду металлолома до своего дома, Кэш вылезла из машины и пошла в сарай, там, в уже идеальном порядке еще пахнувшего сыростью помещения, на одной из полок стояла бензопила, а в одном из ящиков лежали огромные клещи, укладывая которые во время уборки она все никак не могла представить каким таким образом они могут пригодиться ей в лесу?

Пригодились и можно сказать очень скоро.

Кэш не курила, но сейчас ей до жути захотелось попробовать это дело — она жутко устала, от напряжения и от холода дрожали руки, хотелось пить, было жарко и холодно одновременно. Она сидела на низеньком пеньке, вытянув перед собой ноги, и смотрела на плоды своих трудов: выбитое стекло, снятую часть крыши, поддавшуюся благодаря ударам топора, бензопилы и клещей, оторванную дверцу и на установленные домкраты под уже остывающем движком.

Снап и остальные животные уже вернулись, с интересом и присущим им любопытством наблюдая за ее работой. Перед этим, в течение нескольких минут, когда она решила отвлечься, сделав перерыв на отдых, вся свора выслушала ее выговоры и лекцию о том, что она думает о их собачьих инстинктах в целом.

— Догнал? Покусал?

Кэш прошлась перед вернувшимися животными.

— Чего вы добились? Грязные, как черти! — Кэш принюхалась, — И вонючие тоже!

Хаски и маламуты сидели перед ней неровным рядком, судя по их «честным», чумазым мордам они не испытывали никаких угрызений совести, а наоборот так и ждали, когда она уж закончит ругаться и все-таки их погладит, почешет и вообще перестанет повышать на них голос. В конце концов, она и сама не на много чище их.

— Гады вы! Я за вас беспокоилась! Как прикажете вас искать? На свист или на что? Вы оставили меня там одну, а сами смылись! Все! И ты, Лили, в том числе!

Она поднялась, еще один последний рывок, осталось совсем немного и она вытащит его оттуда, сможет отдохнуть, умыться, просто привести себя в порядок, может даже что-нибудь съест.

В багажнике его машины нашелся домкрат, с помощью него и того что хранился в ее машине ей удалось приподнять тяжелый блок двигателя, но проблема была в том, что это приходилось делать сразу с двух сторон и прикладываемых усилий никто не отменял. Одну сторону Кэш уже приподняла, теперь оставалась вторая, когда же наконец у нее получилось и с ней, девушка просто выволокла тело мужчины, роняя его на землю, мало беспокоясь за его одежду, вывихи, ушибы, сломанные кости. Хуже уже быть не может.

Кэш оглядела Алекса, лежащего на земле: как она и думала на уровне пояса, живота и бедер все было очень плохо: верхняя одежда сдержала жар, истлела, но не полностью, хотя от последствий удара не спасла.

Верхняя часть туловища и нижняя как будто бы не были связаны друг с другом. Кэш просунула руку ему под куртку, нащупывая пальцами сквозь холодную кожу ложбинку позвоночника на пояснице, не удержавшись и отдернув руку от мягкого участка: у него позвоночник оторвало от таза.

Только выдохнула девушка, прикрыв ладонью рот, чтобы не закричать от ужаса. Она много видела в жизни ужасных и страшных вещей, но привыкнуть к ним и воспринимать хладнокровно, бесстрастно так и не научилась.

Это должно было быть очень больно. Симфония боли и предсмертных страданий, если Алекс был в «себе» в свои последние минуты жизни, прежде чем его организм «умер» и отключил сознание — он испытал по истине адскую боль.

Каким-то невероятным образом ей удалось затащить Алекса в дом, дотащив его тело до гостиной и уложить на полу возле дивана, перед этим пришлось отвлечься, выпустив его куртку из рук, и отодвинуть в сторону антикварный журнальный столик.

Кэш замерзла и очень устала.

Наконец, оставив тело мужчины в покое, она сунулась разжигать камин, в поленнице лежала куча досок, палок и дощечек, которыми не жалко было протопить дом. Странно она наверное выглядела со стороны, сначала пыталась вытащить труп из машины, затем волокла его до дому и по дому, а теперь бросила на полу, разжигая камин. Этакий вариант поведения местной сумасшедшей.

— Ты уж извини, но придется тебе поваляться на полу, — обратилась она ко все еще обезображенному мужчине.

Кэш стянула с него остатки курки, вооружившись ножницами, освободила от джемпера, оставив в одной более-менее целой футболке, затем принялась укладывать его на полу стараясь, чтобы это было анатомически правильно, насколько у нее хватило на это знаний, пытаясь облегчить его организму задачу и восстановиться как можно быстрее. Если ориентироваться по изменениям на его лице, которых еще не было, все происходило очень и очень медленно.

— Давай, Алекс! Приходи в себя! Все самое худшее уже позади.

Говорила она, глядя на него, а сама не верила в это, если он придет в себя раньше времени, то самое худшее, пожалуй, у него еще впереди.

Кэш подбросила еще пару досок в огонь камина, поднимаясь. Надо разуться и вообще привести себя в порядок, но для начала позвонить Дэну. В трубке были слышны совсем тихие гудки.

— Словно в преисподнюю звоню, — проговорила Кэш, раздеваясь и стягивая с себя джинсы, наступая на них ногами.

Все отправилось в стирку и, если бы куртка не была кожаной она бы и ее засунула в барабан стиральной машины.

— Ты уже не спишь или даже не ложилась?

Было слышно, как он улыбается, Кэш закрыла дверцу и нажала на кнопку старта, наблюдая за тем, как во внутрь тут же стала набираться вода.

— Не ложилась. И я звоню тебе по делу. Сегодняшняя наша прогулка отменяется.

— Можем перенести ее на завтра?

Накинув халат, Кэш вышла из спальни, проходя в гостиную и присаживаясь возле Алекса. Изменения были заметны глазу, она вновь просунула руку ему под спину, дотрагиваясь до участка, мягкость которого до этого вызывала в ней панический ужас. На этот раз все было в порядке, позвонки уже стали срастаться. Она поправила на нем футболку, разглаживая на животе, тут же поднимаясь и подойдя к камину, с полки которого она еще вчера убрала разнообразные фигурки собак и старые вещи. Вымытые фарфоровые, фаянсовые и деревянные собачки ожидали, когда их вернут обратно на полку, сидя в тазике в ванной комнате, вещи перебраны, что-то убрано в коробку, а что-то уже сгорело в жерле камина и в топке кухонной печи.

— Не думаю, что это хорошая идея, — наконец произнесла Кэш, покрутив в руках доску и бросив ее в огонь.

— Что-то случилось?

Она кивнула больше себе, чем ему, закрепляя таким образом принятое решение.

— Разберись с Хлоей кем бы она тебе не приходилась, а потом быть может с тобой поговорим.

— Что случилось?

Она ожидала этого вопроса, но ей не хотелось рассказывать обо всем произошедшем, все стало дико раздражать ее. Ей хотелось спать, есть, лечь, помыться, состояние было такое что вот-вот еще немного, и она упадет в обморок, вчерашний ранний подъем и сегодняшняя бессонная ночь так сказывались на ней.

— Да, она заходила ко мне в гости. И вот что я хочу сказать: я не хочу быть третьей лишней и уж тем более как-то фигурировать в ваших отношениях.

Кэш прикрыла глаза, подставляя лицо горячему теплу от камина, перед глазами пронеслись события двухгодовалой давности: слезы, истерики, обвинения, фанатичный блеск глаз, ревность и еще раз обвинения. Не хочет она такого больше. Тогда все обошлось малой кровью подруги, что будет на этот раз Кэш узнавать не хотела. Все может закончиться не таким безобидным образом, здесь общаться со Стивеном не перестанешь.

— Ты ошибаешься… — начал мужчина на том конце трубки.

— Дэн, — перебила она его, — давай потом поговорим? Сейчас я позвонила, чтобы предупредить тебя об отмене прогулки. Поговори с Хлоей, а я пошла спать.

Кэш сбросила звонок, отключая телефон и глядя на Алекса. Его лицо все еще выглядело ужасно, в красных и розовых волокнах мышц, которые восстанавливались прямо на глазах, все больше наливаясь кровью, восстановилась щека, частично нос, надбровные дуги. Да, вид у него как в фильме ужасов.

Поколебавшись с мгновение, она, взглянув на его закрытые глаза, протянула к нему руку, убирая от лица налипшие с кровью волосы. Посидев так еще немного, Кэш все-таки поднялась и ушла к себе в спальню. Нужно отдохнуть.

14. "Практически голый? Ты себя-то слышишь?"

Горячий душ снял все последние остатки усталости, Кэш протерев запотевшее зеркало ладонью, взглянула на свое отражение, окидывая себя придирчивым взглядом: в себя она быть может уже и пришла, но покрасневшие от усталости глаза горячая вода убрать не смогла. Если она не поспит и не выспится, то к ее внешности прибавятся темные круги под глазами, с которыми не справится никакой консилер.

Она показала себе язык, медленно улыбнувшись и простояв с таким выражениям лица не меньше пяти секунд. Скулы от улыбки уже не болели, а действо уже не казалось таким уж и глупым.

Когда-то давно, а если быть точной полтора года назад, совершая трансатлантический перелет на рейсе «красный глаз», Кэш, которой все никак не удавалось заснуть, познакомилась с девушкой, которая едва ли не все время перелета была занята чтением женского журнала, а под конец (журнала) прежде чем отправиться спать, натянув смешную маску для сна в стиле фильма «Завтрак у Тиффани» достала зеркальце и стала проводить такие манипуляции с улыбкой, корча себе разнообразные веселые рожицы. На вопрос Кэш, а на что направлен или чему посвящен этот забавный ритуал она ответила: «это помогает заснуть быстрее, а когда проснешься быть уже в хорошем настроении».

Потом девушка потрясла уже прочитанным журналом, протягивая ей его.

— Так во всяком случае утверждают в этом журнале, опираясь в своих суждениях на авторитетные мнения психологов. Всегда сомневаюсь в таких доморощенных советах, а сейчас вот решила попробовать.

— И как ощущения?

Кэш, которую заставила улыбнуться одно только это объяснение, наблюдала за девушкой, которая замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. Не обратила она внимание на то в каком состоянии духа незнакомка пребывала изначально, сравнить ей было не с чем, но теперешний блестящий взгляд и веселье в голосе Кэш про себя у нее отметила.

— Пожалуй, что-то в этом совете да есть. Меня Валери зовут.

Она протянула ей руку и Кэш пожала ее, под удивленный взгляд мужчины, что проснулся как раз на этот момент и наблюдал рукопожатие прямо перед своим носом.

— Кэшеди, а вас как зовут? — обратилась она к открывшему глаза попутчику.

Проснувшийся мужчина вид имел малость ошалевший и только сонно что-то пробурчал в ответ, что-то вроде «Фрэнк», быстро и не без испуга закрыл глаза. Девушки тихо рассмеялись, заговорщицки улыбнувшись друг другу.

— Возьмите журнал, прочитайте эту статью, на странице семьдесят один, только потом верните мне его, пожалуйста, мне до конца немного осталось. Много забавного и интересного можно почерпнуть: читаешь журнал, который претендует на звание «серьезный», но порой так смеяться хочется.

Кэш тот журнал взяла и статью прочитала, не одну, а все, что были. Авторитетное мнение некоторых авторов статей, психологов, и в самом деле вызывал у нее сомнения в их профессионализме.

С тех пор Кэш старается не пропускать этот маленький и забавный ритуал. Кто бы ни был автором той статьи, в самом деле психолог или все же журналист, желающий придать вес своим словам, она не знает, но совет оказался действенным. Настроение даже если было очень плохим выравнивалось, а утро само по себе становилось хорошим.

Еще бы! Попробуй стоять, улыбаясь, и не думать при этом, что ты выглядишь как дурочка. Не получается ни разу, улыбаться начинаешь помимо воли.

Чуть поколебавшись, она взяла из ванной небольшое полотенце, перед этим смочив его в холодной воде, и направилась в комнату, где лежал Алекс. На этот раз Кэш не стала проверять в порядке ли у него спина, побоявшись, что приди он внезапно в себя, ей придется объясняться и неловко оправдываться, а зачем же и что же именно она делает.

Она просто присела рядом с ним, рассматривая его уже полностью восстановившееся лицо и дотрагиваясь до него холодным полотенцем, оттирая с кожи запекшуюся кровь. Еще можно. Давно она не видела его так близко, пожалуй, еще никогда такого не было, чтобы она могла спокойно дотронуться до его лица.

Когда его грудь резко поднялась и опала, оповещая, что сердце сделало первые удары и запустило легкие, Кэш от неожиданности чуть не выронила ткань и не попятилась от него, отползая в сторону. Одно дело его тело, вполне себе неподвижное, а другое дело, вернувшееся в него сознание. Кэш подумала было оставить полотенце у него на лбу, но потом забрала, отлучаясь на кухню и набирая в него колотого льда.

По возвращении, она обратила внимание на то, как выделились мышцы на его лице, особенно линия челюсти, как если бы он с силой сжал зубы. Все-таки ему больно, не прошло ничего бесследно, не обошлось беспамятством, а она-то надеялась, что сейчас уйдет спать, а вечером, когда проснется, его уже не будет.

Все, как он любит, создаст ему все условия для быстрого и бесшумного исчезновения.

— Надо кричать, мистер Пэйн, — тихо проговорила она, присев на ковер рядом с ним, — так и с ума сойти не долго.

Кэш не надеялась на то, что он и в самом деле услышит ее, она и сама помнила, как проходят первые минуты после воскрешения, и чем хуже были обстоятельства смерти, тем больше тебе все равно на то, что происходит вокруг. Тогда в морге ей повезло очнуться уже после восстановления, а ему вот нет. Иначе, он бы уже встал.

Его лицо покрылось испариной, тело напряглось, словно натянутый лук. Ей же казалось, что самое худшее уже позади. Кэш еще раз провела по его лбу полотенцем, оставляя его на нем и перекладываясь на диван. Она передумала уходить в спальню, было бы странным, если бы она ушла спать к себе в комнату, когда в ее гостиной лежит человек, которого ломает от боли.

Кэш еще смотрела на него сверху, даже могла дотронуться до него рукой, обрисовать каждую черту его лица, но не сделала этого, отвернувшись и подмяв под себя маленькую диванную подушку, провалилась в сон.

Она не знала сколько проспала, в гостиной не было часов, когда ее разбудил настойчивый, раздражающий звук, то и дело повторяющегося гудка машины. Он настойчиво и раздражающе ворвался в ее сон, который был очень интересным и даже приятным, но о чем Кэш уже и не помнила. С некоторых пор, она не запоминает сны, ни хорошие, ни плохие. Противный звук повторялся раз за разом, становясь все более протяженным.

К нему присоединился лай собак, которые кажется из вредности стали лаять все громче и громче, как будто старались перелаять его.

Кэш поднялась, раздирая веки, на деле ей показалось, что она упала с дивана. За сонливостью она не обратила внимание на то, что на полу уже никого нет, забыв о ночном происшествии и о своем госте. Преодолевая сонливость и наступающее раздражение от настойчивости неизвестного гостя, она поплелась на улицу, накидывая на себя первую попавшуюся на глаза куртку, просовывая ноги в ботинки и мало заботясь о том, как будет выглядеть ее образ в целом. С кухни доносились заманчивые ароматы только что сваренного, даже только что смолотого кофе, Кэш с внезапно проснувшимся любопытством заглянула туда, отметив стоявшую на плите, но уже выключенную турку с кофе.

— Неплохо, — сонно протянула она, отставив ее на подставку для горячего, — ладно, потом разберемся.

Кэш вышла на улицу, щурясь от яркого солнца, что озаряло все вокруг, слепя и отражаясь от еще небольшого количества снега, лежащего на ветках деревьев, на земле и на хозяйственных пристройках вокруг дома. Она потерла лицо, так и не проснувшись окончательно, всматриваясь в дальний участок двора. Под руку лез кто-то из собак, утыкаясь в ладонь холодным, влажным носом.

— Привет, Тинки. Кого там нелегкая принесла?

На подъездной аллее стояла машина Дэна. Кэш сонно выругалась, тут же прокляв его за настойчивость и за то, что тот не смог потерпеть со своим визитом до вечера и дать ей выспаться. Ему может быть спать и не нужно, не сильно хочется, а она если не выспится ощущает себя рыбой, выброшенной на берег в жаркий полдень.

Кэш автоматически погладила еще чью-то морду, пальцы тут же стали влажными от шершавого и мокрого языка. Она запахнулась в куртку, чуть поколебавшись и отправившись к Дэну. Ясен пень так просто он не уедет!

Сколько она проспала час? Два? Четыре? Все равно мало. Недостаточно.

Кэш кивнула, глядя на мужчину, что вышел из машины, ожидая, когда она приблизится.

— Мне нужно было с тобой поговорить.

Еще один кивок.

— Говори, только быстрее, я спать ужасно хочу. Только недавно легла.

— По поводу Хлои…

Дэн быстро перевел взгляд ей за спину, и Кэш знала, что он видит там — раскуроченный гелендваген, вскрытый самым тупым консервным ножом, что есть во всем свете. Это уродство еще предстоит деть куда-то, если Пэйн вдруг забудет забрать его отсюда.

— Ну, я слушаю! Я здесь перед тобой, обо всем остальном спросишь позже.

Он не без труда оторвал взгляд от машины во дворе ее дома, вновь посмотрев на нее. Видно, что она только-только проснулась, но он ничего не мог поделать с собой, ему хотелось узнать все обстоятельства встречи с Хлоей, которую он так и не нашел ни дома, ни на работе.

— Она выдает желаемое за действительное.

Он вновь перевел взгляд ей за спину. Ну машина там стоит и что? Да знакомая и что теперь? Кэш вяло пощелкала пальцами перед своим лицом.

— Я здесь. Мне так не показалось, когда она очень убедительно просила убрать от тебя руки прочь.

Кэш закуталась еще плотнее, она начинает замерзать и, если он сейчас не поторопится в своем рассказе, она запросто околеет. Его слова начинали ее раздражать — никакой ясности все сплошь и рядом общие фразы.

— Этого больше не повторится.

— Да, я что-то такое же услышала.

— Чья это машина?

— Пэйна, сегодня заберет колымагу.

— Ты уверена?

Ее не смутил то, как он задал вопрос, неуверенно и в замедленном темпе. Она и сама сейчас тупит нещадно.

— Да, уверена. Дэн, ты или объясни мне в чем дело или иди. Честно, ничего нового, все туманно, и ты тянешь кота за яйца. Я спать хочу, а эти твои объяснения и не объяснения вовсе, а ерунда на постном масле. Если ты не подобрал слов, у тебя есть время подумать, часиков этак до шести.

Ее приобняли за плечи и всунули в руки кружку с кофе, это было весьма неожиданно. Кэш тут же проснулась, мотнув головой и взглянув на виновника своего окончательного пробуждения. Она чуть было не выронила кружку, но кофе от неожиданности все же расплескала.

Алекс? В смысле Брэд? Неважно! В той же одежде, в которой она оставила его на полу утром, только волосы влажные. Он что душ у нее дома принимал? Теперь понятно почему Дэна так интересовал фон за ее спиной.

— Осторожнее, милая, не обожгись.

Тот потянулся к ней и коснулся ее виска губами. Этот жест выветрил из нее все последние остатки сна. Кэш посмотрела себе на руки, на кофе в кружке от которого шел пар и что обжигал ее ладони, решая выплеснуть ему его в лицо или не ограничиваться этим, а вдобавок вытащить дробовик, послав его по направлению к дому так, чтобы ее слова и в Крейге было слышно.

— Ты совсем ох..

Алекс не дал ей продолжить, его рука соскользнула ей на талию, прижав ее бедро к своему, он обаятельно улыбнувшись ей, посмотрел в глаза оборотню. Кэш задохнулась на полуслове от такой наглости.

— А он и не расскажет тебе ничего, тебе ведь жутко стыдно, да, Дэн?

Мужчина продолжающий прижимать ее к себе, не сводил глаз с оборотня.

— Расскажи ей! Как Хлоя три весны назад, в женский день выбрала тебя в спутники? Как после этого ты настаивал на ритуале выбора пары, и как вновь все указало на нее. Дважды. Два года подряд.

Кэш, которая вцепилась в его пальцы, лежащие на ее бедре, в попытке отодрать их от себя, так и замерла.

Вот это новости! Брат и сестра, а заодно и спутники жизни. Брэд тем временем продолжил:

— Не молчи, Дэн. Ее ты тоже будешь обманывать? Расскажи этой женщине, как ты не решился проверить, настоять на проведении ритуала в третий раз, потому что в этом случае все говорило бы о том, что выбор предопределен, природа так решила, высшие силы выбрали тебе в спутницы именно Хлою, раз и навсегда.

Дэн молчал, ничего не отвечая, и молчание его говорило о том, то Пэйн или Флагер не придумывает и ничего не добавляет от себя.

— Как ты отказался принимать последствия и результаты проведенного ритуала, и как тебя изгнали из клана, как Хлоя ушла вместе с тобой. И нет у нее теперь другой судьбы, кроме как идти рядом, а в данном случае следом за тобой.

Если бы он решился провести ритуал в третий раз и вновь его волк привел бы его к Хлое, все бы говорило о том, что отныне и навсегда он будет только с ней. Так вроде бы. Первые два раза еще могут ничего не значить, пара может и разойтись, но вот третий, с ним уже не поспоришь. Ты навсегда привязан к ней, а она к тебе.

Кэш мгновенно стало не по себе, она живо представила, как чувствовала себя эта женщина, когда «ее» мужчина и не хотел быть с ней, а пытался крутить отношения с другими женщинами прямо на ее глазах. Брэд же тем временем продолжил забивать гвозди в крышку гроба едва начавшихся отношений между Дэном и Кэш.

— Расскажи мисс Кинет, она ведь все поймет! Ты ведь думал рассказать ей об этом? Она бы точно поняла, это ведь не человек, которому и объяснить ничего нельзя.

Кэш не обратила внимание на последние слова Пэйна, глядя во все глаза на Дэна. Ей не нравилось то, что она видит. Не то чтобы она надеялась на то, что Брэд врет, но была в ней искра надежды, что тот все-таки ошибается. Но сейчас так ярко вспомнились те ее ощущения на стоянке, она ведь помнила то смутное чувство того, что не все он ей рассказал и что-то утаил.

— Это все пережитки прошлого. Она моя сестра и это неправильно, это родственный брак, которого я не хочу и которого никогда не будет.

Кэш посмотрела на кружку с жидкостью. Как же гадко ей вдруг стало. Значит Хлоя какая-то дальняя сестра или вообще не родная, или Бог знает, что еще! У волков может быть сотня законов, но единственное что они не могут переспорить или наоборот лаять хоть до хрипоты — зов природы. Тонкие материи, флюиды, запахи, магию жизни — они обмануть не в силах.

— Однако, ты продолжаешь командовать ей, используя право сильнейшего и главы вашего маленького, но клана. Хлоя слушается тебя, потому что по-другому не может ее волчица, но чего-то терпеть она, как человек, не в состоянии. Да? Насколько дальними вы приходитесь друг другу родственниками?

Кэш посмотрела на Дэна, а потом взглянула на Брэда, мужчины испепеляли друг друга взглядами. Один это делал определенно, а вот другой спокойно отхлебнул кофе из ее кружки. Кэш убрала его руку со своей талии, но его пальцы тут же переплелись с ее.

— Дэн, иди домой, — наконец произнесла Кэш, незачем ему было стоять здесь, все стало понятным и без его слов, — Я вижу, что все, что он говорит сейчас…

— Я тоже вижу, что ты определилась в симпатиях…

Мужчина взглянул на их руки, Кэш поняла, что краснеет. Это вообще не то, о чем он подумал! А о чем он подумал? Из ее дома выходит полуодетый мужчина, сует ей в руки кружку с кофе, целует, обнимает. Про них сразу все понятно, что нисколько они не брат и не сестра друг другу.

— …и не станешь слушать меня, — закончил он жестко, глядя на то, как пальцы Брэда переплетаются с Кэш, неверно истолковывая ее попытку выбраться.

Она ничего не ответила Дэну, потому что и отвечать то собственно говоря было нечего и незачем. Может быть в чем-то он прав и есть в его рассуждениях зерно истины, но так все равно не делается. Есть в этом что-то бесчеловечное, что ли.

Дэн, больше ничего не добавив к этому, круто развернулся и прошел к машине, резко сдавая на ней назад, с пробуксовкой, так что мерзлая земля полетела из-под колес в их сторону. Как раз в тот момент, когда Кэш все-таки удалось оторвать пальцы Брэда от себя, но тот увлек ее за собой назад, обняв за талию.

Кэш была впечатлена уходом оборотня, его поведение отдавало некой эксцентричностью или было похоже на выходку обиженного мальчишки.

— Нормально у него получилось вывернуть все так, словно я еще и виновата, — задумчиво произнесла она, решая для себя вопрос: а стоит ли ей пытаться что-то объяснить ему потом, при встрече? Надо ли этих встреч искать в будущем?

Глядя на то, как за поворотом исчезает машина Даниэля, Кэш решила про себя, что нет, этого делать не стоит.

Его история, еще не озвученная, без подсказки Алекса, не подходила полностью под определение «ложь», но и правдой она еще не была. Конечно, она не могла бы требовать от него таких рассказов в начале отношений. Она вообще не уверена смогла бы она принять такую правду расскажи он ей о ней, при других, более благоприятных обстоятельствах?

— Что за цирк ты тут устроил? Это моя кружка, кстати.

Не за кружку ей надо было переживать, но уж как получилось. Алекс, что сейчас повернулся к ней, забрал посуду из ее рук и вручил ей «свою». Поменялся. Кэш, которая не знала то ли возмутиться, то ли рассмеяться этой наглой выходке, решала, что делать и как отправить его домой: культурно или по-хамски?

— Как пожелаешь. Мне она просто приглянулась.

Девушка посмотрела на кофе, потом на свежего мужчину в потрепанном образе, который как был в одной грязной футболке и таких же потрепанных джинсах так в них и остался. Правильно, переодеваться то не во что! Судя по настроению, по веселому выражению его лица, по «смешинкам» в глазах и по морщинкам в их уголках, восстановление прошло успешно, ничего у него уже не болит и не отваливается. Веселится, черт знает отчего.

Кэш вылила кофе, что янтарно-коричневым веером пролетело в кусты, осев в снегу незамысловатым рисунком.

— Брезгуешь?

— Не хочу. Я вижу тебе лучше, «спящая красавица»?

Не будет она пить после него из кружки и не потому, что брезгует, а потому что не будет и всё тут!

— Определенно. Будила меня поцелуями?

Кэш потрясла кружку, вытряхивая из нее последние остатки кофе, вместе с кофейной гущей, она еще не решила, что делать и не думала о том, что будет, когда он «проснется». На его вопросе о поцелуях, у нее аж дыхание перехватило. Вот это наглость!

— До этого не дошло, к счастью. Раз у тебя все в порядке…

До этого момента, Алекс не без удовольствия наблюдал за ее волнением и смущением, не поддавшись ее настойчивым попыткам и стараниям убрать его руку с ее бедра.

— …и ты уже допил кофе.

— Еще нет, я надеюсь на твое радушие и гостеприимство, что ты угостишь меня чашечкой горячего кофе и накормишь завтраком, сама знаешь каково это — есть ужасно хочется.

— Пей этот, позавтракаешь дома.

Алекс последовал ее примеру, выливая так и не пригубленный напиток в сторону. Собаки, что собрались вокруг них безмолвными зрителями, проследили за траекторией полета брызг в синхронном движении разноцветных морд.

— Ну знаешь ли!

Только и вымолвила она на это, устремившись к дому. Она и забыла о той беспрецедентной наглости, что присуща этому мужчине. Завтраком его накормить?! Надо было бросить его в сарай, не расхолаживался бы и не придумывал черт знает что, а валил бы домой поглядев на такое ее гостеприимство!

Честно говоря, Алекс был весьма доволен собой за то, что вмешался и прояснил эту ситуацию с Дэном.

Это было совершенно не в его стиле, но до этого момента он не без некоего раздражения считал, что Кэш в курсе о сложившейся ситуации между волками. Все-таки она не Минди, которую волк водил за нос в течение нескольких лет, и оборотень мог рассказать Кэш все с самого начала и без утайки.

Он, правда, не понимал зачем ей это нужно и мог лишь списать такое поведение на возникшее чувство влюбленности и на все те изменения, что произошли в ней за те два года, что он не общался и не виделся с ней. Девушка могла очень сильно измениться в лучшую или в худшую сторону и, как знать, может она из того типа людей, которых ничему не учат все прошлые ошибки, и она упорно продолжает наступать на собственные грабли.

Но Дэн не рассказал ей ничего.

Стоило увидеть их вместе на улице о чем-то беседующих в лучах морозного солнца, как план действий созрел сам собой, руки разлили кофе по кружкам, а ноги сами понесли его к их компании. Услышав край разговора, все сразу встало на свои места и, если говорить уж совсем на чистоту, то поведение волка родило в нем какую-то вспышку злости и еще большего неприятия.

Алекс еще не мог объяснить себе до конца в чем же именно дело, чем руководствовался он, влезая в чужие отношения, но первая версия произошедшего была такова: даже если Кэш не с ним, даже если все прошло и забыто, не хочет она общаться с ним никогда и ни под каким предлогом, то это еще не значит, что ему все равно и он будет смотреть сквозь пальцы на то, как кто-то водит ее за нос.

Накануне вечером, он и сам не знал, что же именно его взбесило и подкинуло: это была просто игра, пари с шуточными условиями.

«Да и ты не предложил ей рассказать стишок с табуретки, а поставил на кон ужин на двоих у себя дома.»

Да. И она согласилась, зная, что все-таки может проиграться и не суть, что ей удалось провести его.

"Вот лиса!"

Алекс улыбнулся этому моменту, глядя в сердито засверкавшие темные глаза, как она прошла мимо него, больше ничего не сказав и не добавив и слова к вышесказанному.

Это у нее может быть все прошло, а вот у него выходит, что нет. Эта женщина все так же нравится ему и притягивает к себе, расстояние и время не оказались хоть сколько-нибудь серьезными помехами.

Не увидев ее среди посетителей бара, когда Алекс вышел из номера, сбрив эту чертову бороду, им овладела не то злость, не то раздражение, не то что-то еще — если она смеется над ним, то нужно смеяться вместе, а не выставлять его на посмешище на глазах у всего города, сбежав при этом со своим хвостатым любовником.

На повороте, по дороге к ее дому, Алекс помнил, как перед глазами мелькала широкая снежная тропа, он еще не знал, что именно собирается делать, что скажет ей, запоздало понимая, что она могла отправиться к псу в гости. Так вполне могло быть, но Алекс надеялся на то, что все-таки застанет ее дома.

Огни ее дома на холме прекрасно видны ему с окон второго этажа, отлично просматриваются с того конца озера и каждый вечер он может наблюдать затем, как среди деревьев мелькают фары ее старенького пикапа, и Алекс мог сделать выводы… Он хотел надеяться на то, что у них еще ничего не было.

Если и было, то не в этом доме так точно.

Её чудная стая метисов — помесь хаски, маламута и лайки ни за что не пропустила бы оборотня в дом, ей пришлось бы запереть их в псарне и то, Алекс Брэдфорд Пэйн сомневался, что у нее получится удержать их там надолго. Эти животные ни в какую и ни под каким предлогом не желают верить оборотням, даже если они и в самом деле безопасны и не представляют угрозы для кого бы то ни было.

В итоге, все, что он запомнил перед тем как тело пронзила острая боль вместе с мыслью о несработавших подушках безопасности, как на дорогу выскочила огромная, смазанная тень, затем последовал удар, что выбил из него дух, вместе с оглушающим скрежетом.

Кэш дошла до крыльца, оборачиваясь к нему и протягивая руку.

— Забирай свою кучу металлолома и проваливай восвояси.

Алекс отдал ей кружку, заправив руки в карманы джинс. Не уйдет он так просто. Упустить еще и этот шанс, во второй раз, он не намерен, не желает и не собирается.

— Как ты предлагаешь мне сделать это? Это была моя единственная машина, а твой пикап вряд ли выдержит эту ношу. Ты испортила мои вещи, и я попросту замерзну на таком морозе, если решусь пойти до дому пешком.

Кэш покачала головой, впечатленная его дерзостью. Она испортила его вещи?! У нее старенький пикап?! Он что всерьез думает, что она стала бы помогать ему добираться до дома?!

— Ты ничего не перепутал часом ли? Я вообще-то жизнь тебе спасла! Вещи я ему испортила, да ты охренел!

— И поэтому ты сейчас злишься? Потому что я говорю тебе совершенно очевидные вещи и на твоем бы месте поступил именно так, помог бы тебе по-христиански?

Она и в самом деле подзабыла, что представляет из себя этот человек. Скромность — это совершенно и абсолютно не про него.

— Я позвоню Сэму, пусть отправит сюда Хэнка. Он отвезет тебя до дому, — проговорила она, злясь, что не узнала номер эвакуаторной службы. Ей ведь до этого дня не нужно это было!

— Это очень хорошая идея, только как ты объяснишь ему раскуроченную машину у себя во дворе?

— А я думаю вызвать его, а ты дождешься его на дороге, отойдешь от дома подальше, чтобы он ничего не заподозрил, — проговорила она и, видя, что он хочет возразить, добавила, — сориентируешься на месте, придумаешь что-нибудь.

Алекс ухмыльнулся, поглядев на взлохмаченную мегеру. Кэш уже взялась за ручку двери, внезапно оборачиваясь к нему.

— Но может позвонить еще кому-нибудь, Минди, например? Пусть заберет тебя и заодно эвакуатор вызовет, не будем зря Хэнка напрягать. Как тебе мысль?

Алекс кивнул, указывая ей на дом.

— Может, мы все-таки пройдем в дом? На улице холодно, а я только что из душа. Не простыть бы, иначе зачем ты меня спасала?

«Я в курсе!» — хотелось сказать ей на фразу о том, что он только что из душа, рявкнуть, — «а я-то этого и не заметила, что ты только что из моего душа!»

От него ее шампунем за версту несет, а она даже не обратила на это по началу никакого внимания. Стоит тут улыбается! Наглая сволочь. Действительно, зачем она его спасала?! Когда она была в последний раз в церкви? И с чего бы это вдруг вспомнила эту христианскую добродетель?

— Не думаю, что идея позвонить Минди так уж и хороша, — проговорил он задумчиво, с ощутимым сомнением в голосе.

— Отчего же?

— Она очень ревнива и порывиста, мне бы не хотелось разнимать вас потом.

Кэш все-таки пропустила его в дом, тут же скидывая куртку. Решая, что можно было бы ему выдать вместо «испорченных вещей», чтобы он дождался Хэнка, эвакуатора или свою подругу на улице и не мозолил ей глаза в доме. Он, судя по всему, не собирается оставлять ее в покое, только и делает, что ищет отговорки.

— Алекс, ты издеваешься надо мной?

Спросила она, оборачиваясь, а сама уже увидела ответ: несмотря на то, что он делал максимально серьезный вид, у него не получилось совсем уж спрятать улыбку и это забытое, но все же знакомое выражение глаз.

— Ты всерьез считаешь, что я ринусь рвать волосы из светлой головы твоей Минди?! Ты немного ли на себя берешь?

— В тебе я не сомневаюсь, хотя, как знать может ты сильно изменилась за это время?

Кэш сделала глубокий вздох, медленно, очень медленно выдохнув. Она только что прошла из крошечного коридора на кухню, выставив на стол кружки из-под кофе, на глаза ей попалась стопка доисторических сковородок, заросших потемневшим и затвердевшим жиром, выкинуть которые она еще не решилась, но выставила на вторую часть странной кухонной печи с двумя заслонками, решив, что если не выкинет, то попытается обжечь их по весне.

— Зато ты совершенно не изменился, можешь себя с этим поздравить!

— Если ты имеешь ввиду мои предпочтения в выборе женщин, — он еле удержался от того, чтобы не протянуть к ней руку и не провести по щеке, уводя непослушную светлую прядь, — их темперамента, я имею ввиду, то да. Все верно, я предпочитаю эмоциональных и темпераментных женщин, что тогда, что сейчас.

Кэш уже хотела ответить ему, сказать все, что она думает обо всех его предпочтениях и с насколько глубокой колокольни она плевать на них хотела, но передумала и тут же упрямо поджала губы. Выходит так, что ни капельки она не спокойная, не уравновешенная, а такая же порывистая и истеричная, как эта Минди!

В ней закипало что-то, кажется это было терпение, и чем дальше, тем больше оно грозилось выплеснуться наружу. Все, как она и предполагала: она не выспалась и ее нрав далек от добродушного, полного вселенской кротости и равновесия.

Черти его дери, вместе с его подружкой!

— И кто же по-твоему будет причиной нашей ссоры? Не ты ли случайно?

На глаза попалась "доисторическая" сковородка, внезапно став такой соблазнительной своей удобной чугунной ручкой.

— Нет, причиной этому будет недопонимание всей сложившейся ситуации, — он проследил за ее взглядом, верно истолковав ее намерения с мрачным блеском глаз. — Ведь не ты и не я не сможем рассказать ей, как все было на самом деле и почему я практически голый нахожусь у тебя дома. Так что…

Не одно так другое, Кэш мотнула головой. Это выше ее, если по началу ей только казалось, что он издевается, то теперь она знала это наверняка. Это выше ее сил, этого она смолчать ему при всем желании не сможет.

— Практически голый? Ты себя-то слышишь?

Кэш оглядела его с предполагаемой наготой, взгляд вновь переместился на сковороды, точнее на одну из маленьких чугунных сковородок, что покоилась на вершине темной кучи, она была достаточно удобна для того чтобы взять ее в руку и хорошенько двинуть ею с разворота. Ее затея ощутимо отдает семейным скандалом, как в том дешевом анекдоте, но предвкушение удовлетворения от сего действа сильнее устаревших и устоявшихся предубеждений, анекдотов и других юмористических зарисовок, вспомнив которые обычно стыдишься подобных низменных желаний и начинаешь придумывать куда более изощренные планы мести.

— Определенно. Кстати, тебе не надо покормить собак?

Кэш взялась за ручку тяжелой утвари, тщательно просчитывая каждое свое движение и прилагаемые к нему усилия. Этот удар скорее всего вырубит его, может даже убьет повторно, но душу-то она отведет! У нее есть к нему ряд претензий не только в счет сегодняшнего раздражения, но и некоторый запас в счет прежних невысказанных ему обид.

За эти минуты его беспамятства, она решит, что будет делать и это случится в полной тишине и покое, без бредовых и нелепых предположений. Кто бы знал, что ее доброта и гуманизм выльются ей таким образом?

— Раз уж ты собралась готовить завтрак, — Брэд быстро перехватил ее руку, до того, как она успела замахнуться, — я покормлю твою свору и заодно позвоню шерифу, может он даже сможет помочь мне, если конечно ничем не занят.

— Конечно, — Кэш с облегчение выдохнула, обрадованная тем, что он все-таки уберется с глаз долой хотя бы на пару минут — надеюсь, что преступники «Готэма» поубавят свои амбиции, отложат на потом все коварные замыслы и преступные намерения, и дадут ему заняться проблемами простых граждан.

Зачем ему это? Зачем он выводит ее из себя, ведь куда проще просто разойтись по-хорошему, сведя общение к минимуму и тем самым избежать конфликтных ситуаций. Он же делает все с точностью до наоборот.

Чем можно объяснить такое поведение?

Он ведь должен понимать, что после всего случившегося, произошедшего между ними, она вряд ли потерпит его долгое пребывание с собой рядом, особенно в своем доме. Ночь его беспамятства не в счет.

Тогда-то он молчал!

Алекс кивнул, усмехнувшись ее кровожадности. Она наверняка предвидела то, что этот удар может запросто убить его и скорее всего надеялась на это. Забрав чугунную посуду из ее рук, Алекс поставил ее на печь. Он хотел было взять ее за руку, но удержался от этого, чем дальше, тем больше ее взгляд не предвещал для него ничего хорошего.

И как бы это не звучало банально, избито и пошло, но ей шло быть злой, один только выразительный взгляд темных глаз чего стоил! Темпераментная — злится, но истерик не устраивает.

— Яичницы из двух яиц будет вполне достаточно.

Это шутливое замечание отдавало безрассудством, он ведь еще не извинился, не добился ее прощения, а уже выводит ее из себя. Но если она злится, значит для него еще не все потеряно.

— Пошел вон, — медленно и тихо проговорила она, это была последняя капля в чашу ее терпения и утреннего, отвратительного настроения от раннего пробуждения.

Всего два шага понадобилось ему, чтобы выйти из кухни в коридор, всего лишь мгновение отделило его от сковородки, что все-таки просвистела в воздухе, пролетев мимо него и врезавшись в стену, оставив в ней приличную вмятину, вместе с отвалившимся куском штукатурки и толстым слоем обоев.

Злобная мегера! Совсем шуток не понимает.

Кэш осталась одна на кухне, с облегчением выдохнув.

— Яичницы из двух яиц, он говорит ему будет достаточно?

Подобрав злосчастную сковороду с пола коридора, она, еще не уняв раздражение от поведения мужчины и от того, что все-таки умудрилась промахнуться, швырнула ее со всей силы на плиту так что искры полетели вместе с кусочками золы, что откололись от нее при ударе о стальную варочную поверхность. Она выглянула во двор, мрачно, но не без любопытства проследив за тем, как псы дружно ринулись за ним словно всю жизнь его и знали.

— Прожорливые засранцы!

И сейчас ему уже не холодно скакать по двору без куртки!

Кэш покачала головой, отпуская римскую штору, закрываясь от ярких солнечных лучей, что залили кухню слепящим светом. Вдобавок ко всему, воздух небольшого помещения ощутимо прогрелся и стало жарко, то ли еще будет, когда растопится печь. Надо идти переодеваться и готовить завтрак, да такой, чтобы он вовек его не забыл и поостерегся напрашиваться на него впредь.

Что на него нашло в конце концов? Помогла ему по старому знакомству и пусть валит туда откуда не звали!

Она прошла к печи, открывая заслонки и зашвыривая в топку последние поленницы из широкой плетенной корзины.

Пока разводила огонь, процесс отвлек ее и ей удалось хоть как-то успокоиться, забыв о хозяйничающем, но все-таки раздражающем ее мужчине во дворе своего дома, и поразмышлять над произошедшим этой ночью и утром.

Уснуть она вряд ли уже уснет, не в ближайшие часы это точно, а вот к Хлое ей съездить надо, поговорить с девушкой, услышать ее версию истории и объясниться. Ей совсем не хочется влезать в эти отношения, они и без нее весьма сложные, вдобавок ко всему что-то сильно они смахивают на ситуацию с Эмили и Стивеном. Та ее обвиняла в том, что Кэш крутит со всеми подряд, но сути это не меняет и ей не хочется и не нужно быть третьей лишней, даже если мужчина безумно хорош собой.

Даже если он так хорошо целуется, пьяняще и одурманивающе.

Она тихо вздохнула, мысленно пнув себя за свою неправильность и за то, что обращает внимание на каких-то не таких мужчин, умудряясь время от времени ввязываться в истории на подобии этой.

Открывая холодильник с едой, она тихо порадовалась тому факту, что Пэйн вспомнил о собаках, она если честно совсем забыла про животных, укладываясь спать. Стыд и позор ей за это!

15. "Мне не нужны твои извинения!"

На кухне стало жарко, пора было открывать окно или на крайний случай дверь, чтобы хоть как-то снизить температуру в небольшом помещении. На одной из полок нашлась резинка-пружинка для волос, с помощью которой у Кэш быстро получилось собрать волосы в незамысловатый пучок на макушке.

— Какой дурак придумал поставить такую огромную махину в такой маленькой кухне?

Еще вчера она бы очень просто решила эту проблему: приняла бы прохладный душ и раздевшись до нижнего белья, гуляла бы в таком виде по дому. Но только не сегодня. Кэш — Брэда «спящей красавицей» назвала, и он резонно задал вопрос о поцелуях, сейчас же, если Кэш вдруг переоденется, он может решить, что она прихорашивается для него?!

Она подергала за ворот своей рубашки, от варочной поверхности шел ощутимый жар, так что лицо припекало, пора было ставить на нее сковороду — ту самую, которой она швырнула в Алекса в приступе гнева.

Стыдно ли ей за себя, за свою импульсивность?

«А потом мы решим, что делать: буду ли я игнорировать тебя, жестко троллить и издеваться…» — вспомнилось так кстати.

Ей стыдно только перед собой, но только не перед ним. Повелась, как ребенок на все его поддразнивания и шуточки.

Надо выпроваживать его отсюда, чем быстрее это произойдет, тем лучше.

Кэш налила в круглую и липкую чугунную посуду масло больше чем обычно, пренебрегши всеми внутренними установками на сей счет бросила следом три вида специй: красный кайенский перец, один только цвет которого предупреждал об опасности, подхватила мельницу и долго и упорно намалывала смесь из трех видов перца, черного, белого и зеленого, затем ухнула на горящую поверхность дикое количество соли, которая кажется впитала все масло и разбила два яйца. К жару печи добавился запах масла и острых специй, прямо как на тайской кухне в знойный день.

Поколебавшись немного над начавшей скворчать яичницей, Кэш запустила пальцы в солонку, взяв небольшую щепоть, скромно, но со вкусом посолив, затем потянулась к шкафчику с сушенными травами и «любовно» украсила сие гастрономическое безобразие сушенным укропом, только лишь потом накрыв сковороду крышкой, чтобы блюдо чудо-завтрака дошло и как следует схватилось с поверхностью.

Она быстро убрала все лишнее с кухонного стола, очищая его поверхность от крошек и мелкого сора специй, накрыла его плетенными подставками под горячее и принялась колдовать над кофе, заливая воду и засыпая кофе в идеально-чистую турку. На секундочку стало совестно, он даже посуду за собой помыл, а она его отравить пытается.

Чувство стыда пробыло с ней недолго, оттесненное куда более сильными чувствами, например, напомнившей о себе обидой и горечью, в неумолимом предчувствии слез. Кэш ведь не плакала тогда, в тот момент казалось, что и не расплачется ни за что. Слезы словно «ждали», когда она останется одна, стоило лишь покинуть снега Гриндевальда, побыть пару минут в тишине и одиночестве, как ее накрыло, пришлось даже остановить машину и выйти на улицу, чтобы хоть как-то остановить поток слез и попытаться прийти в себя, подышав морозным воздухом и растерев лицо снегом.

Так что пусть валит к своей Минди, и та его кормит вкусными завтраками! Это вроде ее обязанность. И еще, почему она до сих пор не забила тревогу?

Будь Кэш на ее месте, она бы уже всех знакомых обзвонила и весь город на уши подняла, но уж никак не бездействовала. Хотя, с чего она взяла, что Минди бездействует?

Тут ведь всего несколько выводов можно сделать. Первый — ей абсолютно все равно на этого мужчину и на то, как он проводит свое время.

Кэш замерла, вспомнив, как девушка висла на нем в магазине у Оливандера. Нет, этой глубоко не все равно.

Второй вывод, она не знает ничего о его отсутствии, потому что они не живут вместе. Вполне себе может быть.

Или Минди не бьет тревогу, только лишь потому что ее нет в городе.

Кэш задумалась, припоминая события этой ночи. У него за все это время ни разу не зазвонил телефон, не пискнул. Может он не взял его с собой или он разбился при аварии, тогда его подружка тем более должна искать его.

У нее родилась идея.

Кэш посмотрела в потолок, закусив губу, чтобы не улыбаться совсем уж радостно. Гениальная идея! Просто чудесная! Но для ее реализации ей понадобится время. Она быстро подошла к окну, выглянув в него.

Алекс возвращался в дом, он не улыбался и не выглядел весьма довольным собой, наоборот был предельно серьезен и …

Кэш задержала на нем взгляд всего лишь на секунду, окинув мужчину заинтересованным взором.

Он все так же хорош собой: короткие, неровные, выгоревшие на солнце волосы, потрепанный вид, правда сейчас он больше похож на бомжа, чем на уверенного в себе воротилу финансового мира — в рваной и местами прожженной одежде, сквозь дыры и потертости которой проглядывает загоревшая кожа.

Мужчина провел по волосам, взъерошив их. Лесоруб выглядел очень серьезно и вместе с тем задумчиво, лениво прошелся по одежде рукой, стряхивая ее от приставшей к ней шерсти.

Кэш отпустила занавеску, справляясь с наваждением. Этот мужчина очень сильно напомнил ей того Алекса, которого она знала когда-то очень давно, на мгновение став таким же притягательным как когда-то.

Стыдно самой себе признаться, но сейчас она как будто бы ждала, что он поднимет взгляд и улыбнется ей.

«Осторожнее, милая, не обожгись!»

Кэш сдержала не то смущенную, не то веселую улыбку, а может и все вместе.

— Вот сволочь!

Люди не меняются.

Она тряхнула головой, поспешив ко входной двери, чтобы опередить его и не дать ему пройти на кухню. Кэш быстренько обулась в свои прежние ботинки, накинула куртку, распахнула дверь и шагнула в спасительную прохладу морозного утра.

«Черт! Он должен быть совсем дураком, чтобы поверить мне! В доме так тепло. Что от меня пар идет, легко можно подумать, что я таю!»

— Далеко ты собралась?

Лекс отстранил ее от себя, взяв за плечи, когда она совершенно «случайным» образом налетела на него, переусердствовав при этом и со всей силы ударившись об него плечом.

— Я у себя дома между прочим, — она повела плечами, стремясь освободиться от его рук, — мне необязательно отчитываться.

— Это был всего лишь вопрос, не знал, что ты такая злая по утрам.

Кэш смерила его взглядом, напоследок поглядев на его руки, что он таки не соблаговолил убрать с ее плеч.

— Я иду за дровами. Но! Раз уж ты напрашиваешься на то, чтобы помочь мне…

Алекс приподнял бровь, в ожидании продолжения. Руки он все-таки отпустил, но девушка не спешила уходить.

— Я весь в предвкушении.

Произнес он, разглядывая ее: от нее шел пар и щеки так мило раскраснелись. Неужели решила попросить его о помощи?

— Я обычно дрова заготавливаю бензопилой, но эта безнадежно испорчена, — она кивнула в сторону его искореженной машины, — благодаря твоей машине или тебе, ты уж выбирай, как тебе больше нравится.

— Давай, оставим «благодаря мне», мне кажется — этот вариант тебя больше устроит.

Кэш приподняла бровь. Ей очень хотелось ответить ему нечто резкое, что она на самом деле думает о его мнении в целом, но Кэш сдержалась — ей еще нужно было попросить его о «помощи».

— В сарае есть топор, кажется, что он еще не совсем тупой и им еще можно расколоть чурбак. Наруби мне дров.

Алекс ожидающе приподнял бровь. Кэш проглотила недовольство и поспешно добавила:

— Пожалуйста. Заодно согреешься, пока я пытаюсь приготовить тебе завтрак из двух яиц.

С чего бы это вдруг она взяла и снизошла до просьб о помощи? Вроде ничего особенного не произошло, ни о чем таком не попросила, но предчувствие подсказывает ему, что что-то здесь не так. По ее виду совсем не похоже на то, что она замерзла.

— Хорошо. Раз уж ты так мило просишь меня об этом.

Ему достался мрачный взгляд и она, чуть помедлив, словно сдержала себя от язвительного ответа, кивнула. Алекс поглядел на закрывшуюся дверь, чуть нахмурившись, но все-таки махнул рукой — там видно будет.

Кэш только залетела домой, как тут же, бегом ринулась в комнату в поисках своего телефона. Она абсолютно точно помнила, что тот был у нее в куртке, которую сняла в комнате, если она ошибается ей придется идти за ним в машину. Ничего особенного, но мало ли, что он может заподозрить. Вряд ли он сможет ей помешать, но «сюрприз» будет безнадежно испорчен.

Как только телефон нашелся, уже порядком разрядившийся, она принялась набирать Дэна, очень надеясь на то, что тот, несмотря ни на что все-таки ответит на ее звонок.

— Как только окажусь в городе куплю телефонный справочник! — воскликнула она, немало раздосадованная его отсутствием и тем, что ей приходилось идти против себя, звонить ему после того, как он показательно феерично покинул ее дом, даже не дослушав ее ответ.

Гудки продолжались недолго. Мужчина рявкнул трубку, так что она чуть было не выронила ее, она не ожидала такого резкого отклика. Кэш в очередной раз пожалела, что позвонила ему, но делать было нечего и особо выбирать не приходилось, только он мог знать номер телефона аэропорта и может быть даже самой Минди.

Что там Алекс говорил про Дэна и про Минди? У них судя по всему был роман когда-то.

Кэш усмехнулась: вот почему эта девица так посмотрела на нее при первой встрече — ревность.

Боже! Как же здесь в Крейге все сложно.

— Привет. Мне нужна твоя помощь, — проговорила и получилось как-то неуверенно. — Мне нужен номер телефона аэропорта.

Было слышно, что он все еще куда едет.

— А что твой Пэйн не в состоянии дать тебе его?

Кэш тяжело вздохнула. Это в нем так уязвленное самолюбие говорит?!

— Если я звоню тебе и спрашиваю тебя, значит — нет. Так ты можешь помочь мне в этом деле?

— Собрались куда-то?

Кэш досчитала до пяти, чтобы не поддаться порыву и не сбросить звонок. Он может злиться сколько угодно долго, даже язвить и ёрничать, но он не прав, что бы там ему ни казалось. Этого говорить ему она не собирается. Ясно же дело, что он ей не поверит на фоне таких-то ответов.

— Так ты поможешь мне? Мне номер телефона Минди нужен, если уж быть совсем точной.

— А что Пэйн?

— Если я звоню тебе, значит он мне помочь не может, — не без раздражения в голосе, ответила Кэш ему на это, — но, если и ты не хочешь помогать мне, то так и скажи, а не терроризируй меня этим «а что Пэйн?».

Он помолчал немного, Кэш слышала, как он раздраженно выдохнул в сторону, сказав быстро что-то, но разбираться в его ругательствах не стала. У нее самой настроение то еще.

— Я пришлю тебе сообщением номера телефонов Минди и аэропорта.

— Хорошо, я буду ждать.

Он повесил трубку, Кэш потерла плечи от пробежавших по телу мурашек. Она терпеть не может, когда бросают трубку. Особенно, когда она звонит! Что за тупая манера?!

Через несколько секунд, на ее телефон пришло смс и Кэш, долго не раздумывая, набрала номер аэропорта, решив, что на звонок по рабочему телефону девушка ответит наверняка, а вот на личный может еще и отказаться отвечать, увидев на дисплее незнакомый номер. Гудки не продлились долго, в трубке прозвучало стандартное приветствие едва-едва знакомым голосом, Кэш набрав в легкие воздуха, решилась.

— Привет, Минди. Это Кэшеди Кинет.

Возникла небольшая пауза и Кэш еще раз мысленно похвалила себя за то, что позвонила ей на работу.

— Доброе утро, мисс Кинет. Чем я могу помочь вам?

Наверняка ей рассказали о вчерашнем пари и Кэш скатилась в самый конец ее списка тех людей, кому Минди действительно захочет помочь и сделает это хорошо, от всего сердца.

— Минди, тут такое дело. Ты не могла бы приехать ко мне? Мистер Пэйн попал в аварию и кажется, что потерял телефон. В общем, он не может дозвониться до тебя.

— С ним все в порядке?

В голосе девушки зазвучали нотки тревоги, Кэш кивнула, спохватываясь.

— В полном. Он попросил меня связаться с тобой, пока он пытается найти вещи в машине. Ты ведь знаешь, где я живу?

— Да, конечно. Я скоро буду.

— Да, поторопись, пожалуйста.

Кэш повесила трубку, порадовавшись тому, что весь разговор не занял и пары минут.

Разнимать он их собрался!

Кэш цокнула, радостно улыбаясь, и отвела занавеску, наблюдая за колющим дрова мужчиной.

Существует несколько вещей на которые можно смотреть вечно: огонь, вода, красивая женщина и как кто-то работает. В ее случае — это красивый, работающий мужчина. Мышцы на его загоревших руках и плечах, красиво выделились, футболка местами промокла. Движения исполнены совершенной точности и даже некоторой суровой, мужской сексуальности. Она прислонилась плечом к стене, провожая взглядом каждый его замах топора.

В другой раз она бы обязательно подумала о том, что он рисуется, делает хоть что-то, чтобы выглядеть так привлекательно, если бы не одно «но» — она сама попросила его наколоть дров и каждое его движение натурально, потому как он не может знать, что она сейчас наблюдает за ним.

Кэш бы простояла у окна еще какое-то время, любуясь этой суровой мужской красотой, но на кухне подала признаки жизни «закипевшая» турка, заливая варочную поверхность горячей водой и Кэш, отпустив ткань занавески, убежала на жарко растопленную кухню готовить кофе.

Если бы она задержалась на несколько секунд, мгновений, то обязательно бы увидела, как мужчина повел плечами и все-таки обернулся, посмотрев на то самое окно, в котором только что стояла Кэш, но Алекс не увидел ничего кроме пустого окна, с едва-едва качнувшейся занавеской.

Алекс явственно чувствовал на себя чей-то взгляд, он даже мог догадываться чей именно, все-таки кроме него и Кэш людей вокруг больше не было, но решил, что надо дать ей время «насмотреться», а уж потом смущать ее своим вниманием. Однако, когда он оглянулся, то не увидел никого, кто мог бы быть виновником столь явственных ощущений, как если бы к нему прикасались совсем легко и едва заметно.

Такое он чувствовал лишь однажды, очень давно и с тех пор подобное больше не повторялось.

Кэш разлила кофе по кружкам, дождавшись того момента, когда вода поглотила последнюю сухую крупинку, тут же начав подниматься в узком горлышке шапочкой бурой пены. Что-что, а кофе она испортить не могла. У нее на кухне сплошь и рядом одни лишь хорошие сорта, но в весьма ограниченных количествах. Она уже заказала несколько видов кофе через интернет, однако, как скоро они достигнут Аляски, Кэш не знала, несмотря на то, что производители уверяли, что доставят покупку не дольше, чем через неделю.

Хлопнула дверь и на кухне появился Брэд (да, она будет упорно называть его именно этим именем, потому что никакого Алекса больше не существует!), сгружая дрова в пустую корзину у печи. Она сдержалась, отвела глаза в сторону, чтобы только не начать рассматривать его.

Тут впору начать недоумевать, нет, даже злиться. Что на нее нашло в конце концов?

На кухне было тепло, даже более того — жарко. Девушка стояла у окна, держа в руках кружку кофе, и уже поднесла ее ко рту, собираясь сделать глоток, она проследила за ним взглядом, кажется, что смущенно прикусила губу, но как было на самом деле он понять не смог. Смущенно покрасневшие щеки могли вполне себе объясняться жарким воздухом кухни. Она все-таки пригубила напиток.

— Принимай заказ, хозяйка, но признаться я ожидал что все куда хуже, холоднее так точно.

Ее щеки разрумянились, а пуговки полосатой пижамной рубашки были чуть ослаблены, выдавая часто поднимающуюся и опадающую грудь. Жарко, как в бане. Про какой холод она говорила?

— Спасибо. Никак не могу привыкнуть к печи, иногда и двух вязанок мало, а другой раз пары поленьев вполне себе достаточно, — проговорила Кэш деланно невинно.

— Смотри, я решу, что ты отправила меня колоть дрова, чтобы полюбоваться мной исподтишка.

Кэш поджала губы, не обратив внимание на его слова о подглядывании и кивнув ему на злосчастную сковородку, что уже стояла на подставке для горячего, на столе, заботливо прикрытая крышкой. Кэш усмехнулась про себя: ага, как же! Заботливо. Содержимое и зубами вряд ли отдерешь.

Алекс сделал вид, что не заметил ее мрачно сверкнувших глаз.

— Твой завтрак, решила подать в сковороде, по-простому, без изысков. Кофе в кружке. Ешь, пей и отправляйся домой.

— По-домашнему ты хотела сказать?

Похоже угощение его ждет то еще! Кажется, что только кофе в порядке, но загадывать наперед не стоит, может она в него половину солонки высыпала?

— Только умоюсь и обязательно отведаю твой шедевр. Еще успеешь избавиться от меня.

Кэш кивнула, начав считать про себя. Пока избавиться от него у нее не получается. Но ничего завтрак не поможет, так Минди подоспеет. Тут впору начать молиться, чтобы девушка была легка на подъем.

— Что-то пока не получается.

Мужчина вернулся через несколько минут. В отличие от кухни, в других комнатах дома было вполне себе нормальная температура, здесь же чертово пекло. Девушка уже сидела за столом, прямо напротив его места, помешивая кофе, судя по цвету, с добавленным в него молоком.

— А мне не нальешь молока? Ты куда-то торопишься?

Он сел на стул, разглядывая женщину напротив, ее настроение улучшилось. Незначительно, но все же. Под ее испытывающем взглядом, он поднял крышку, глядя на запеченную глазунью, слегка посыпанную сушенный укропом. Может, он просто-напросто голоден, но запах шел одуряюще аппетитный.

— Хм, выглядит неплохо. Пару ломтиков бекона или колбасы бы не помешало.

— Я старалась, — Кэш подлила ему в кружку молоко, поспешно добавив, — ешь на здоровье и не наглей. Что попросил, то и сделала. Как-нибудь в другой раз и у кого-нибудь другого в гостях…

— К себе я вижу, ты не приглашаешь.

— Нет. Ты будешь просить и другие ингредиенты для завтрака. Да, я тороплюсь, еще куча дел. День ведь только начался.

Это и в самом деле было вкусно: желток с укропом был неплох, на этом все приятные вкусовые ощущения заканчивались. Он понял, чему именно была посвящена ее затаенная улыбка: яичница с трудом отходила от сковороды, вилка и нож не помогли бы ему в этом деле никогда и ни за что на свете. Кэш с некоторым интересом наблюдала за ним, протянув ложку и смущенно пояснив при этом:

— Еще ни разу не пользовалась ей, наверное, надо выбросить, после того, как ты поешь.

— Я думал, ты хочешь, чтобы я скорее ушел, но ты явно предпочитаешь, чтобы я задержался.

Ему удалось отцепить приставший намертво белок, он отправил его в рот и чуть было не закашлялся, с трудом сдерживая слезы. Девушка отставила кружку в сторону, подперев подбородок двумя руками и с самым невинным, можно сказать с милым выражением лица ласково поинтересовалась:

Алекс на мгновение прикрыл глаза. Это было адово блюдо, адово пекло. Яичницу вообще трудно испортить, но ей это удалось: содержимое сковородки умудрялось печь, жечь, вызывать приступ жажды и встать комом в горле, он едва ли смог проглотить его с первого раза, заставив себя сделать это.

— Очень, мастерства у тебя не отнять.

Сделав глоток кофе, который к счастью был нормальным Алекс взглянул ей в лицо, ее карие глаза искрились от беззвучного смеха. Веселится. Он улыбнулся про себя. Злая и мстительная.

— Тогда доедай. Наслаждайся.

Она проследила за тем, как он ковырнул одержимое сковородки, снимая верхний, относительно безопасный слой, есть который еще более-менее можно было. Тем не менее, покончив со злосчастной глазуньей, Алекс все же остался голоден, горло и рот горели, пить хотелось ужасно. Он поднялся, поднимаясь и направляясь к мойке, под которой еще утром заметил помойное ведро.

— Я собиралась ее помыть, — прокомментировала женщина, проследив за тем, как он зашвырнул посуду в емкость с мусором.

— Не стоит. Только зря промучаешься. Я подарю тебе другую.

— Не стоит. Я сама…

Кэшеди в конец не выдержала, звонко рассмеявшись. Это было зло и жестоко с ее стороны так поиздеваться над взрослым и очень голодным мужчиной. После воскрешения, у любого бессмертного будь то мужчина или женщина всегда просыпается зверский аппетит. Первое время утоляя который, кажется, что ты не наешься, никогда не почувствуешь насыщения. Ведь организм сжигает все, едва пища успевает попасть в пищевод и долететь до желудка. Всему виной ускоренный метаболизм, тело даже будучи мертвым задействует все свои резервы и скрытые запасы питательных веществ.

Она приготовила ему легкий завтрак, при этом безнадежно испортив его и он, надо отдать ему должное, умудрился съесть его. Кэш даже представлять не хочет, что это был за вкус.

— …куплю ее! Может… тебе… еще чего приготовить?

— Нет, спасибо, твой кофе вполне меня устроит.

Алекс подхватил со стола ее кружку с кофе, делая приличный глоток, обжигающий глоток. Он смотрел на смеющуюся женщину, сквозь все раздражение, понимая, что очарован ее смехом, ее веселящимся видом. Он забыл, как звонко и заразительно она смеется. Алекс остановился возле окна, опираясь на узкий подоконник.

— Господи, ты бы видел свое лицо!

Кэш продолжала смеяться, махнув рукой на то, что он прихватил со стола ее кружку. Девушка просто не могла остановиться в течение нескольких минут, хохоча, заливая своим веселым смехом кухню. Наконец, она замолкла, успокоившись, глубоко и прерывисто вздохнув при этом, она с улыбкой оглядывала нуждающийся в побелке потолок и стены, которые «просили» нового ремонта, светлой краски или свежих обоев.

Здесь столько всего нужно сделать, она дом на полгода сняла и еще не решила до конца, а нужно ли ей это. По всему, пока выходит так, что нужно, потому что все это увлекательно и жутко интересно, несмотря на все эти амурные страсти с Дэном.

Море и теплые страны — это безусловно очень хорошо, заманчиво, тепло, но здесь у нее свой дом и куча дел в нем, а сколько ей еще предстоит освоить с псами: управлять упряжкой, гонять на санях, к зиме той же основательно подготовиться и столько мест исходить, может даже изъездить.

— Давно, я так не смеялась, — проговорила она медленно, взглянув на мужчину, что стоял возле окна и не сводил с нее выразительных, насыщенно голубых глаз, с затаившейся в них улыбкой.

Кэш как будто бы очнулась, внезапно опомнившись, подобравшись и устыдившись того, что он «поймал» ее за этим занятием, был свидетелем ее задумчивости в тот момент, когда она чувствовала себя очень хорошо.

— Этот завтрак стоил того, чтобы увидеть, как ты улыбаешься.

Алекс решился, быстро преодолел узкое пространство кухни, поставив кружку на стол, и присел на корточки рядом с ней. Он смотрел в опущенное к нему лицо, обводя каждую знакомую ему черту взглядом, отмечая новые появившиеся на нем родинки, затем взглянул в ее глаза, которые она на этот раз не отвела.

Кэш смотрела на него с интересом, явно не ожидав от него подобного.

— Тебе пора, — сказала она, все-таки посмотрев в сторону.

— Прости меня…

Начал Алекс, более чем уверенный в том, что разговор не выйдет легким и она не захочет слушать его.

— Так, всё!

Кэш сделала движение, чтобы встать, но он удержал ее на месте, ухватив за бедра и не дав ей подняться.

Получилось грубо и громко, стул грохнул под ее и его навалившимся весом, они задели стол, который так же бахнул стоявшей на нем посудой, кофе вылился из кружки, заливая собой салфетку, вытекая на светлую поверхность стола и устремляясь на пол, на светлую домотканую дорожку. Она оказалась зажатой между ним, стенкой, столом и древним сервантом.

— Кэш, выслушай меня!

— Я не хочу тебя слушать! Отпусти меня!

Она уперлась в его плечи руками, пытаясь оттолкнуть его от себя, свалить его на пол. Даже между ног ему дать не может, удачно он примостился между ними!

— Хватит вырываться! Только выслушай меня!

Алекс не догадывался, что она такая сильная, раньше ему бороться с ней не приходилось. Теперь же ее попытки оттолкнуть его не выглядят таким уж и безобидными. Только лишь потому что он держит ее, у него получается удержать равновесие, чтобы не упасть навзничь, тем самым позорно распластавшись у ее ног.

— Мне не нужны твои извинения! Дай мне встать!

Кэш несколько раз с силой ударила его в плечо, кажется попала по лицу, но сдвинуть его с места у нее так и не получилось.

Если только лицевой паралич через точки на лице попробовать вызвать.

Алекс перехватил ее за руки, удерживая за запястья.

— Давай без фокусов! Просто выслушай меня, а затем, если ты пожелаешь, я уйду.

Девушка едва ли не застонала от бессилия.

— Я хочу, чтобы ты ушел сейчас! Хочу, чтобы ты покинул мой дом и мою жизнь, как сделал это два года назад!

— Да я вернулся спустя три часа, но ты уже уехала!

— Мне все равно на то, что ты сейчас скажешь! С какой стати я должна верить тебе?!

— Спроси у своей подруги. Сиена встречала меня тогда. Или она не рассказала тебе? Ее ты тоже не захотела слушать?

Кэш замерла, ничего не отвечая на это, в течение нескольких секунд глядя ему в лицо. Она наконец ослабила усилия, расслабляя плечи. Она и в самом деле не слушала Сиену, стоило той только завести разговор об Алексе и о событиях того дня, как Кэш предпочитала прервать неприятную для нее тему, свернув беседу.

Ей было достаточно того, что раньше вспомнив о том дне, она начинала плакать и еще долго не могла успокоиться, с трудом приходя в себя. Кэш отвернулась от него, устремив взгляд в сторону выхода из кухни, закусив при этом губу.

— Что же ты вернулся? Забыл, чего? Или решил рассказать мне о том, какой ты замечательный друг?

Алекс знал, о чем она говорит, но объяснять ей и убеждать ее во лжи Кристофера, он не собирался. Прекратила вырываться — это уже хороший знак.

— Да, забыл выслушать тебя, — он смотрел на нее, на ее профиль, несмотря на жаркое помещение кухни, он заметил, как кровь схлынула с ее лица. — Прости меня, что я тогда уехал, поддавшись своим эмоциям, и не дождался того момента, когда ты выйдешь из комнаты, чтобы поговорить с тобой, услышать твои объяснения.

— Мои объяснения? Что я должна была объяснить тебе?

Кэш старательно держала голос, чувствуя, что еще немножко и слезы вырвутся наружу и она уже не сможет, как тогда, в шале, сдержать себя в рыданиях. Она не может…не должна плакать перед этим человеком.

Алекс тем временем продолжал, не сводя с нее пристального взгляда. Ему очень хотелось притянуть ее к себе в объятья, успокоить, он уже однажды видел, как она плакала, но сначала он должен рассказать ей все. По-другому никак не получится, она не подпустит его к себе.

— Утром, постучавшись к тебе в комнату, мне открыл дверь Крис, он просил оставить вас в покое.

Алекс бы еще добавил кое-что, что Кристофер наплел ему тем утром, то, что еще в течение нескольких часов разъедало его душу в зале ожидания аэропорта, пока он не вернулся в шале, чтобы увидеть ее, услышать хоть что-то в качестве ее оправданий. Но теперь это не имело никакого значения, он знал правду.

— Я решил, что ты ночевала в своей комнате.

Все свои претензии Кристоферу он высказал еще тогда, после того как выслушал гневную отповедь Сиены. Совершенно не стесняясь в выражениях, Сиена высказала ему все что она думает о его умственном развитии, употребив в своем лексиконе такие цветистые и забористые выражения, что портовые грузчики позавидовали бы.

— Это твой друг! — Сиена в своем бешенстве была похожа на одну из героинь фильма «Люди X», еще немного и из ее глаз посыпались бы молнии. — Неужели за все то время что ты дружишь с ним, ты не смог разглядеть того, что он из себя представляет? Его гнилого нутра?!

— Нет, мне еще не приходилось отбивать у него женщин! Не думал, что он способен пойти на такую подлость! Этого я за ним раньше не наблюдал!

«Это я совершил подлость?! Это ты уводишь у меня женщину!» — все что смог ответить ему Крис в ответ на его обвинения и претензии, прежде чем захлебнуться в собственной крови из-за удара, что выбил ему зубы, вогнав их ему в глотку.

Алекс бинтовал разбитые в кровь костяшки рук, которые не желали затягиваться так быстро, как того хотелось бы. Нанося удар за ударом, до тех пор, пока лицо Криса не превратилось в едва узнаваемую кровавую маску, Алекс в какой-то момент забылся, не сразу ощутив, что повредил собственные кости, так велико было его бешенство.

— Где она? — он наконец вытащил телефон, набирая ее номер. — Куда она направилась?

Позвала его Сиена и положила перед ним прямоугольник телефона, экран которого освещался стандартной, темно-серой заставкой, демонстрируя имя звонившего — Алекс. Кэш оставила свой телефон, обрезав все контакты с прежним миром.

— И ты поверил ему? — Кэш качнула головой, этот вопрос не требовал ответа.

Конечно он поверил ему, иначе бы не уехал.

События того дня и той ночи пронеслись перед глазами, словно все случилось только вчера.

Вот она у него на глазах ушла спать в «свою» спальню, из которой ее потом выгнал Крис. Этого Алекс уже не видел. Что и говорить, Кэш сама поверила в ложь, сказанную ей бывшим бойфрендом. Гадостное слово! Бойфренд!

— Свежие царапины и засосы, все признаки того, что у вас было бурное примирение. Во дворе валялась пустая коробка из-под кольца…

Кэш бросила на него острый, выразительный взгляд, затем лишь грустно усмехнулась чему-то.

— Вдобавок ко всему, этот мудак еще и изменял мне.

Она кивнула, согласившись с его словами и объяснением произошедшего.

В самом деле, зачем было слушать ее, когда все было так до очевидного ясно и понятно. Если следовать ее прошлой модели поведения, она вполне могла вернуться к Кристоферу.

Как бы она поступила на его месте? Как она поступила, когда не встретила его тем утром в его комнате? Она уехала, решив, что ей надо побыть одной.

— Мне надо было остаться тогда, поговорить с тобой. Я же был взбешен и зол, — проговорил Алекс, продолжая разглядывать ее лицо, ища в нем что-то, — решил, что ты в очередной раз уступила ему, сменив решение, передумала.

Он ослабил захват, легко провел по ее бедрам ладонями и остановил их на округлых коленках. Она молчала, глядя на него и тут же вздрогнула от неожиданно просигналившей во дворе машины, следом раздался собачий лай, заливистый и местами не всегда приятный. Кто бы это мог быть? Неужто Дэн вернулся?

Кэш перевела взгляд на него, затем мотнула подбородком в сторону выхода.

— За тобой Минди приехала. Не заставляй ее ждать и думать о чем-нибудь плохом на твой счет.

Алекс поднялся. Она все-таки позвонила ей, когда только успела? Номер откуда-то достала. Ему вспомнилась ее просьба с колкой дров и сразу стало понятным для чего это ей вдруг понадобилось, чтобы выиграть время.

— Все-таки позвонила ей?

Кэш кивнула, поднимаясь вслед за ним, поправляя одежду и отряхиваясь.

— Да, незачем держать девушку в неведении. Она беспокоится за тебя.

Гудок клаксона повторился, еще более настойчиво, чем предыдущий. Псы зашлись в еще более громком лае, призывая ее быстрее выглянуть на улицу.

— Зря ты это сделала, — только и сказал ей на это Алекс.

— Зато ты не пойдешь пешком, — она слабо улыбнулась, к ее лицу стали возвращаться краски, — твоя куртка в гостиной, кажется, я там оставила ее.

— Да, я видел. В кресле. Я не поблагодарил тебя за помощь.

Кэш все-таки выскользнула из импровизированного капкана, быстро направившись в гостиную. Если он ждет от нее слов «я тебя прощаю», то не дождется, не сегодня так уж точно! Ей еще нужно подумать. Успокоиться. С Сиеной поговорить. Интриганка! Так и не перезвонила ей ни разу. И еще она не забыла его утренней выходки.

— Ничего. Думаю, что ты на моем месте поступил бы так же.

Только вот Кэш не стала бы лезть в его отношения с подружкой и насильно удерживать на месте, какими благими намерениями при этом не руководствовалась бы, но она — это она, а это он. Но надо отдать ему должное: его нахально-хамское поведение, а также его слова расставили все точки над i и раскрыли ей глаза на некоторые вещи. Когда бы оборотень решился рассказать ей об этом? Сколько уже подружек отвадила от него Хлоя?

— Как ты собираешься объяснять ей свою раскуроченную машину? — полюбопытствовала она, идя за ним следом.

Алекс обернулся к ней, складывая на ходу испорченную куртку разрезанными краями во внутрь и перебрасывая ее через руку.

— Минди позвонила ты, а выкручиваться предлагаешь мне? Где была твоя логика, женщина, когда ты решила просить ее приехать?

Кэш пожала плечами и не смогла сдержать мстительной, легкомысленной улыбки, покривив при этом губами. Мир очень жесток и несправедлив, даже в таких мелочах, как эта маленькая месть за его выходку. Она бы разобралась и без него, а он все представил в таком свете, что хуже и не придумаешь.

— Моя логика разбиралась с раздражением, возмущенная поведением одного мужчины, который полез не в свое дело и испортил мне личную жизнь! — ответила она ему в том же духе и тем же тоном.

Алекс лишь приподнял бровь на это, остановив взгляд на все еще кривившихся в ядовитой улыбке влажных губах, ненадолго, вновь вернувшись к темным глазам.

— Я спас твою личную жизнь от ненужных разочарований.

Кэш остановилась у двери, скрестив руки на груди. Он только что извинялся, а теперь они вновь препираются. Невероятно!

— Тебя кто-то просил? Я бы сама разобралась.

— Не благодари, это ты не сможешь заставить произнести себя?

Алекс улыбнулся, она забавно сердится, он всегда видел это, умел поймать этот момент.

— Все получилось куда быстрее и без твоего разбитого сердца.

Кэш подавила раздражение, прерывисто вздохнув, также как и он, не сводя с него глаз. Наглости ему не занимать, еще и делиться можно.

— Думай, пожалуйста, о своей личной жизни, которая ждет тебя на улице и уже изошлась в беспокойстве или в нетерпении, мучаясь вопросом, а почему же ты так долго не выходишь? Не ставь меня в неудобное положение перед своей девушкой, а то вдруг нас разнимать придется?!

Вернула ему эту шутку. Алекс улыбнулся, он не спешил уходить. Говоря по правде, ему совсем не хотелось покидать этот дом, видит Бог они еще не обо всем поговорили. Но и заставлять Минди ждать, Алекс не хотел, чем раньше он разберется с ней, тем лучше.

— Я бы не стал делать этого так скоро. Есть в женской драке что-то такое…

Как так получается? Они только что ссорились и кричали друг на друга, он извинялся перед ней, а перед этим доводил до белого каления своей наглостью, она травила его едой и швырялась посудой, а сейчас он стоит и как ни в чем не бывало дразнит ее?! Как так-то?!

— Не думаю, что все продлилось бы очень долго, — на его вопросительный взгляд, она добавила, — у меня есть мечи. Чик-чик и вновь ты веселый вдовец.

Алекс усмехнулся этому «чик-чик». Она не сказала ему, что прощает его или того, что приняла его извинения, но кое-какой прогресс в ее поведении немного, да ощущается. Или же он хочет видеть это?

— Не стала бы ты выходить против беззащитной Минди с мечами.

— Она уже теперь беззащитная? Ты уж определись. Я бы точно на нее кидаться не стала!

Кэш потянулась к дверной ручке, но Алекс опередил ее, нажимая на дверь рукой, тем самым, не дав ей открыть ее.

— Что-то еще?

Да, а теперь то, что касается бессмертия и конспирации.

— Я скажу Минди, что мне на дорогу выбежал лось. Через пару дней заберу машину с твоего двора. Раньше никак не получается, новую машину мне так быстро сюда не доставят, — объяснил он ей, предугадав ее возмущение. — Не вызывай пока погрузчик, мне не нужно ни внимания, ни лишних вопросов, от шерифа тем более. Сделай для меня еще и это, пожалуйста.

Кэш глубоко вздохнула, кивнув ему на это. Она сама ввязалась в это, глупо вредничать из-за каких-то мелочей.

— Пару дней, не больше. Это уродство портит мой двор. И, кстати, за собак спасибо.

— И только?

Такими темпами Кэш скоро привыкнет к этим гудкам машины, они уже воспринимаются не так остро и раздражающе. Отличная у нее свора, никого в дом не впускают, ни людей, ни оборотней. Только его послушались, бегали за ним и Снап между прочим туда же. Предатель хвостатый. Но то, что касается Минди — это хорошо, что они ее не впустили. Было бы вдвойне неудобнее, если бы она ломилась в дверь, а они бы не открывали ей.

За что еще она должна его поблагодарить? За Дэна или за капкан в лесу? Не будет этого.

— Это все. Ты оставишь меня в покое наконец-таки?

Алекс усмехнулся — нет, не оставит, если только совсем ненадолго. Он все же отпустил дверь, и девушка распахнула ее перед ним, в теплый дом ворвался свежий воздух, обдав приятной прохладой, вместе с громкими звуками с улицы.

Он уже почти вышел, как внезапно повернулся к ней и, наклонившись к ее лицу, ведомый порывом, прошептал:

— За завтрак.

И просто поцеловал ее, прижавшись к ее губам своими в простом и мягком прикосновении. И был таков.

Кэш, которая, так и не успела ничего сделать в ответ на это, так неожиданно и стремительно все произошло, проводила его взглядом, глядя на то, как он неспешно идет по двору, прорезая пространство крутящихся возле него собак, медленно и неуклонно приближаясь к серебристому «форду», возле которого стояла белокурая девушка в ярко-малиновой куртке и такого же цвета шапочке с помпоном на голове.

Кэш захлопнула дверь.

Что он о себе возомнил?

16. "Одно движение, и я бы сыграла твоей головой в регби."

— Что он о себе возомнил?!

Кэш переодевалась, скидывая уже осточертевшую пижаму и отправляясь под душ. Ей необходимо срочно и всенепременно охладиться, привести себя и свои мысли в порядок, унять сумбур в голове. Все кувыркнулось, встало с ног на голову и так несколько раз, упорно заняв стойку вверх тормашками.

Просто перешагнув через вещи, девушка отправилась под прохладный душ, с каждой новой минутой делая его все более и более холодным. Из головы вылетела Хлоя и Дэн, но упорно не вылезал Пэйн, Кристофер, Сиена и досада за собственное упрямство, которое она сама же взрастила когда-то.

«Прости меня.»

Кэш закрыла глаза, полностью вырубив горячую воду, оставшись под бодрящим контрастным душем. Ее хватило на пару минут, прежде чем она выскочила из ванны, едва не поскользнувшись на мокром полу. Коврик надо купить!

— Черт бы побрал Берти с ее скупердяйством! Так и насмерть убиться не долго! Коврик она не могла купить!

Кэш достаточно быстро собралась, надев сухую, но все-таки легкую одежду. Белье, джинсы, тонкий джемпер. Не замерзнет. В ожидании порции кофе, пока не закипит вода в турке, она наспех нарезала бутерброды с найденной в холодильнике рыбной нарезкой из форели. Она повертела в руках пустую пачку, прежде чем отправить ее в мусорное ведро.

Кета. Не форель.

Поколебавшись немного, Кэш, преодолев себя, достала из ведра отправленную в него многострадальную сковородку, но бросила ее не в раковину, чтобы отмыть, как утверждала ранее, а открыла заслонку и забросила ее в печь, задвинув кочергой подальше в топку. Выбросить вещь на свалку она всегда успеет, надо попробовать обжечь ее, а потом сдать в магазин Оливии. Глядишь, сковорода обретет нового хозяина, а может даже сама Кэш выставит ее на торги, давно ведь уже мечтает о том, чтобы разыгрывать какие-нибудь с виду бесполезные штуки между зрителями — что одному безделица, то другому вещь!

Очень вкусный кофе умудрился вновь сбежать, в тот момент, когда Кэш в очередной раз попыталась дозвониться до Сиены. Подруга снова не взяла трубку, не ответила на звонок, ограничившись призывом оставить сообщение на автоответчике. Такое поведение друзей начинает серьезно беспокоить ее.

Интриги интригами, но даже она не скрывалась от взора друзей дольше чем на неделю — прекрасно понимала, что они будут волноваться.

Переваренный кофе оказался не менее вкусным, чем если бы его приготовили классическим способом. Бутерброды со сливочным маслом и рыбой, напиток из нескольких сортов кофе, с молоком — завтракала Кэш не за столом, а за тем самым узким подоконником, окно которого выходило во двор с носящимися по нему собаками.

Она совсем забыла про пробежку, а все Пэйн сбил ее с толку. Проспала, собак покормить забыла, про пробежку вспомнила, когда почти закончила завтракать. Собакам нужно давать нагрузки, заниматься с ними, но сейчас Кэш необходимо съездить к Хлое, а перед этим заехать в магазин к Оливии, узнать где живет девушка. Оливия Денвер — живой источник информации, справочная Крейга с языком без костей, обязательно расскажет все и вся, если взамен получит свой глоток воздуха, которым для нее является информация.

Серо-зеленная куртка, вместо шапки — капюшон, подбитый мягким серым мехом, высокие ботинки с заправленными в них джинсами, огромный и очень мягкий палантин, сумка, которую Кэш почти тотчас же забросила на сидение машины, вынув перед этим телефон подсоединенный к аккумулятору.

— Ребята! Я в город, потом попрыгаете на меня, когда приеду.

Собаки кружили вокруг нее, стремясь попасть под руки. Кэш не выдержала, присаживаясь и тиская их за лохматые шкуры, ее уже несколько раз лизнули в лицо.

— Я только туда и обратно, а потом я приеду, и мы побегаем всласть и вдосталь.

Кэш поднялась, отряхивая руки от шерсти, Снап не принимал участия в общей свалке, в попытке получить свою порцию внимания и ласки.

— Шептун! Барки! Тинки! Лили! Рози!

Кэш по очереди подзывала к себе псов, чтобы осмотреть животных еще раз, утром, когда вытаскивала Пэйна, она осмотрела их, но то был поверхностный взгляд. Она устала и глаза слипались, может быть, чего и не заметила. Никто из собак не был ранен, Лили только едва-едва поскуливала стоило Кэш дотронуться до одного из ее боков.

Ее-то она и возьмет с собой в город, свозит заодно к ветеринару, пусть осмотрит ее — хорошо бы, чтобы это был просто ушиб, а вот если сломано что, то Кэш себе этого никогда не простит — месяца не прожила здесь, а уже не уберегла животное.

А еще, их надо купать, но сейчас для этого совсем не время, почистить только, вычесать как следует. Сегодня вечером и займется этим. Ее собаки должны быть самыми-самыми. Защитники!

— Лили! Дуй в машину. Снап, ты как всегда за старшего.

Вожак несмотря на свою показную «незаинтересованность» в ее внимании всегда привлекал его. Кэш не пыталась добиться другого, как-то изменить эту ситуацию, ей наоборот очень нравилось, что пес держится независимо, можно сказать выше других, но команды слушает, где-то проявляя собственную рассудительность.

Кэш открыла дверь на заднее узкое сидение, пропуская Лили в машину, затем захлопнув дверь, направилась к Снапу, присаживаясь возле него. Грозная морда смотрела на нее своими удивительными глазами все так же прямо и невозмутимо. Кэш почесала его за обеими ушами одновременно, она знала, что собакам такая ласка очень приятна. Пёс, как всегда делал вид, что это утверждение не про него.

— Ты молодец. Если случится нечто, подобное на вчерашнее, никакой самодеятельности, не преследуйте волка пусть идет с миром, но в *опу. Понял меня? Мне плевать на оборотня, а на вас нет. Мы — семья, а оборотень сегодня есть, а завтра его нет.

Грозная морда разумеется ничего не ответила ей, но Кэш знала, что он понял ее. Она поднялась, направившись к машине.

Интересно, как пес заслужил статус вожака? Откуда он такой чудной взялся? Этого у Берти, Кэш в свое время не спросила.

У ветеринара она пробыла на удивление очень долго, никогда бы не подумала, что у людей столько живности с самыми разнообразными проблемами: были те, что пришли на операцию, в основном — это кошки, шипящие на Лили из своих корзинок, кролик «вялого» вида, очень грустный хомяк и парочка комнатных собачек, к которым Лили сначала проявила интерес, но после того, как те завистливо или ненавистно облаяли ее, гордо перестала обращать внимание, засев у ног Кэшеди.

Кэш досталось куда больше внимания, чем хаски. К собакам «аборигенам» все давно уже привыкли, а к новой жительнице города еще нет. Кэш успела пообщаться с девочкой, владелицей «вялого» кролика и мальчиком, что принес на прием, отдельно стоящую на одном из стульев огромную клетку с засевшим в ней грустным хомяком.

Кролику прописали счастливую диету, а хомяку порекомендовали маленькую клетку и домик из коробки из-под конфет, который следовало наполнить чем-нибудь мягким, чтобы хомяк мог укладываться в спячку и прятать в нем свои запасы. Немного нужно для счастья хомяку.

Что до Лили, то ей прописали витамины, антибиотики, отправили на рентген, выявивший у той трещину в ребре. За что она получила укоризненный взгляд от Кэш и отдельную нотацию в машине. В принципе все могло обойтись куда хуже, но Кэш чувствовала себя виноватой, твердо вознамерившись наведаться к Хлое, поговорить с ней и пресечь на корню все последующие встречи на территории ее дома.

Оливии Денвер на месте не оказалось, ее магазинчик был закрыт, на двери красовалась вывеска «выходной», с припиской «уехала в город». В город — это скорее всего в Питерсберг, в ином случае висела бы просто табличка «закрыто» без всяких уточняющих моментов.

Пришлось Кэш пытать Сэма, выясняя, где может обитать девушка, заодно отдала ему вчерашнюю часть «выручки». Логично предположив, что он как бармен и коренной житель Крейга должен знать все и обо всех, Кэш, после одуряющего количества кофе, все-таки получила адрес Хлои, а через полчаса уже подъезжала к ее дому, на деле оказавшимся небольшим домишком, так же, как и ее дом, спрятанный глубоко в лесу.

— Ты остаешься в машине и ждешь меня тут. Я приехала в гости, будет нехорошо, если ты начнешь прыгать на хозяйку — допрыгалась уже.

Сказав все это собаке, Кэш закрыла дверь пикапа и отправилась к дому, ступая по узкой тропинке, стремясь идти по ней и не заходить за край, чтобы не нарушить очарование от почти что зимней картинки. Дом волчицы не был большим, скорее маленьким, простым, из необработанной, не пропитанной ничем древесины, которая местами начала темнеть от сырости, но при всей своей простоте он был двухэтажным с широкой крышей, нависающей над землей. Архитектура не совсем в духе этих мест, но в этом была своя прелесть. Странно только, что она не заметила нигде ее машины, даже следов от нее. На стоянке возле бара ее тоже не было.

Кэш постучалась в дверь, поиски дверного звонка так ни к чему и не привели. Ей никто не отвечал, на уши давила звенящая тишина леса вокруг. Кэш уже собралась уходить, ей долго никто не открывал, как дверь все-таки распахнулась, на пороге стояла знакомая ей девушка в домашнем, светлом-сером костюме, сильно бледная (хотя куда уж бледнее?), взлохмаченная, с покрасневшими от сна глазами.

— Извини, не думала, что разбужу.

Кэш быстро взглянула на часы — день в самом разгаре. Три часа дня.

— Что тебе нужно?

— Поговорить. Я с дарами, подумала пить вино с утра моветон. Может поговорим нормально? Без клыков, зубов, мечей и собак.

Кэш протянула ей кофе в стаканчике, который захватила в баре, попросив Сэма «завернуть» с собой, как знала, что пригодится!

Кэш обернулась на разрывающуюся в лае, запертую в машине, Лили.

— К ветеринару возила. Так пропустишь меня в дом? Или мне топать восвояси?

Хлоя посмотрела на протянутый ей кофе, медленно кивнула и посторонилась, пропуская ее в дом.

— Проходи.

Кэш повела плечами, стряхивая неприятное ощущение вдруг навалившегося напряжения. Она очень беспечна или самонадеянна, по сути плохо знает эту девушку и с той может статься, что она нападет на гостью со спины. Они прошли на кухню, которая остро нуждались в прикосновении тряпки, хорошего моющего средства и мешка для мусора.

— Извини за бардак, сегодня как-то не до уборки было.

— Ничего. Моя кухня тоже повидала всякое.

Девушка выудила невесть откуда взявшийся мешок для мусора, одним махом сгребла все со стола, а затем протерла мокрой тряпкой и бумажным полотенцем. Кэш поставила стаканчики на стол, один придвинув к девушке, до этого она рассматривала простенькую кухню, с деревянными шкафчиками, узкую мойку с несколькими тарелками в ней и сушилкой, доверху забитой разнокалиберной посудой: от тарелок и кружек — до пластиковых контейнеров, эмалированных чашек, крышек от кастрюль и одним дуршлагом сверху. Она и сама так делает, сначала создает такие башни из посуды, а потом разбирает их, дожидаясь, когда ее «блоки» полностью высохнут.

— Ты я смотрю не побоялась прийти ко мне, — проговорила Хлоя, — даже спиной повернулась. Одно движение, и я бы сыграла твоей головой в регби.

Кэш покрутила стаканчик на месте, затем отломила крышечку и сделала небольшой глоток кофе, от которого честно говоря начинало уже подташнивать. То ли кофе был особенно дрянной сегодня, то ли она перепила его, то ли организм намекает, что хватит и надо бы нормально поспать, а не пичкать его энергетиками.

— Ты тоже.

Кэш не стала уточнять, что стала бы делать с ее головой, она не заходила так далеко в своих размышлениях и фантазиях.

— Не буду делать вид, что совсем ничего не знаю. Мне кратко обрисовали суть происходящего, но я хочу услышать нормальный рассказ от тебя. У мужчин свое видение ситуации, а у девочек свое.

Кэш покачала головой, правильно истолковав ее вопрос.

— Нет, Пэйн.

Хлоя усмехнулась и, как показалось Кэш, презрительно покривила губами. Вряд ли эта улыбка предназначалась Алексу, скорее всего Дэну.

Кэш пожала плечами.

— В порядке, когда уходил, было именно так. Голова, руки, ноги — все было на месте.

Хлоя отпила кофе, вопросительно приподняв брови.

— Его подружка от меня забирала, может, она уже выпотрошила его в приступе ревности, но это уже не мое дело.

— А до этого момента было твое? От тебя кстати пахнет им.

Кэш отставила от себя кофейный стаканчик, выругавшись про себя. Он это точно нарочно сделал, она совсем забыла о тонком нюхе оборотней. Кэш не уверенна, что он забыл об этом. Как его называть после этого? Сволочь он и есть.

— Тебе виднее. До этого было мое дело, мы были знакомы с ним в прошлой жизни.

Ограничилась Кэш кратким объяснением, вчера, она быть может пооткровенничала, поболтала бы с ней по-женски, но не сегодня, ситуация в корне изменилась. Кто знает для чего она дружбу с ней водила? Причин для недоверия у нее более чем достаточно, одна из них — ее собственный печальный опыт с Эмили.

— Понятно.

Хлоя помолчала еще немного, затем начала говорить. Много, даже то, что совсем не рассчитывала услышать Кэш.

— Моя родная стая, наше поселение волков находится далеко на севере, восточнее Крейга, в трех днях пути, если передвигаться на своих четверых. Я действительно родилась в этом городе, у меня здесь семья, но в силу определенных причин я теперь живу отдельно. Родители у меня нормальные, все нормальные в какую сторону не кинь.

— Кроме Дэна. Или вы все-таки не родственники?

Хлоя покрутила стаканчик на месте, вновь сделав небольшую паузу.

— Родственники. Но очень дальние, он ведь куда старше меня, приходится ровесником моему деду, он ему брат выходит, четвероюродный или даже больше. Когда искали общих родственников нашли одного дальнего, там уж не поймешь, кто мы друг другу. Не поймешь кто и с кем согрешил тогда, но что-то такое определенно было с нашей стороны, чья-то жена сходила на сторону.

Хлоя усмехнулась.

— Я впервые увидела его, когда была совсем маленькой, он тогда был здесь проездом, остановился ненадолго, чтобы повидать родню. Представь, приезжает легенда — в эту байку об оборотнях, что могут родиться в нашей семье никто уже и не верил, а тут он, красивый, сильный, мудрый и опасный. Я сразу почувствовала это. Такое трудное для описания чувство что-то среднее между восторгом, трепетом и опаской. Сколько ни думала об этом, все никак не могла понять, почему так решила? Списала все на детские страхи и восторги. На него все смотрели так, кто с восторгом, а кто с опаской, а я была ребенком, так что не мудрено. Пять лет назад он вернулся в Крейг, решил обосноваться здесь ненадолго. А у меня через два года наступило совершеннолетие, а через месяц первый зов зверя. Я-то наивная думала, что это всегда с тобой, что с самого начала понятно оборотень ты или нет. Никто не рождается с хвостом и только в стае, среди себе подобных дети могут оборачиваться в волков чуть ли не с пяти лет, а по-другому, не в своей среде, нет. Я жутко перепугалась в первые минуты, это как первые месячные, но все гораздо хуже, как будто амфетамина наглоталась и боль несусветная, выворачивает изнутри. Все смешивается запахи, картинки, звуки. Особенно меня выводили запахи. Я все поняла, тут уже не пошла к маме — это знание просто пришло ко мне и все тут. Ничего умнее не придумала, пошла к нему. Дура.

Хлоя поднялась, подходя к столу и выуживая оттуда смятую пачку сигарет, закуривая и выдыхая густую струю дыма.

— С точки зрения оборотней я все правильно сделала, пошла к более опытному, главному и сильному. С точки зрения людей, наверное, тоже, хотя теперь я так не считаю. Думаю, что этот момент повлиял на все случившееся после, с моей стороны определенно. Понимаешь, я еще человеком была, телом так точно, а уже мыслила, как волк. Моя волчица решила, что Дэн главный и надо идти к нему. Надо отдать ему должное, он сразу все понял, не стал задавать идиотских вопросов из разряда: что случилось Хлоя? Что ты делаешь здесь в столь поздний час? Он возился со мной, когда меня рвало и на части тоже. Первый оборот он мучительный, болезненный, сводящий с ума. Тебе это знать не обязательно, но среди своих все происходит куда проще, вроде как коллективное сознание помогает. Все чушь про полную Луну.

Она закурила вторую сигарету, потушив окурок прежней в одной из тарелок в раковине. Кэш слушала, не перебивая. Не думала она, что рассказ выйдет таким «глубоким», но если девушке надо выговориться, то пусть говорит — Кэш еще больше проникнется этой историей.

— Короче, он решил, что надо везти меня к поселению волков. Сейчас, я понимаю в чем смысл: вроде как ты рождаешься заново в огромной семье и все вы часть чего-то единого, общего. Ты запоминаешь каждого из сотни, проникаешься их голосами, запахами, сознанием. И он понял это, хотя на мой взгляд как-то поздновато.

Он меня не довез, да, и не смог бы. Дороги плохие были по весне. Я встала на лапы неподалеку от какого-то заросшего мхами озера, а рядом был он. Не человеком, волком, — глаза Хлои светились, она заново переживала эти мгновения. — Это невероятное чувство, это свобода, это забытая боль, это восторг, а рядом кто-то такой же, как и ты, такой родной. Надо было лететь самолетом, тогда бы я не привязалась к нему так сильно. Связь была бы меньше, не такой сильной.

Хлоя села обратно за стол, забрав ее кофе, открыв крышку и сделав глоток. Она долго молчала, прежде чем заговорить вновь.

— Я ненавижу себя за это. Поверь мне. Я люблю свою вторую часть, но и ненавижу ее за эту слабость. Я и Дэн достигли поселения, он даже сдал меня на руки или лапы. Человеком я уже была совершеннолетней, а волком мне было еще расти и расти. В смысле привыкать к новому состоянию. Он уехал, приезжал каждый месяц, чтобы проведать, передать вести от родных. Тогда это казалось мелочью, как история с тем, когда я была маленькой и решила, что он опасен, но, когда он был рядом я всегда чувствовала и чувствую себя спокойной, сильной, как будто бы совершенной.

Хлоя вздохнула, откидываясь назад на спинку стула, что заскрипел старой спинкой.

— Почему нет? Он часть моей семьи, признаю, что я когда-то в детстве была влюблена в него. Как в такого не влюбиться? Но потом пришло понимание, что никогда и ничего между нами не будет. И вот я оборотень и он, вновь между нами расстояние величиною с годы. Я ждала его приезда, ведь он был моей связью с семьей, до тех пор, пока я не стану самостоятельной взрослой волчицей, не смогу так же, как и он уходить от стаи, не боясь за себя, за людей полностью контролируя себя, каждую свою эмоцию. Я одновременно хотела и не хотела этого. В том мире не надо ни от кого скрываться, ты можешь быть человеком, волком, тем и другим одновременно. Мне было хорошо там, однако, все равно хотелось домой. Через два года наступил очередной женский день, когда девушки перебрасываются в волчиц, высказывают свои симпатии кобелям. Словом, день молодежи, шанс для страшненьких.

Кэш хмыкнула, не сдержав смешок, Хлоя тоже слабо улыбнулась. Ей тоже было смешно сначала.

— Он каждый год есть, этот женский день. Праздник, лето, костры, все красиво, все в цветах. Подумаешь!

— Дэн приехал? — догадалась Кэш.

Хлоя кивнула.

— Приехал. Все сошлось, понимаешь? В волка легко перебросилась, общее настроение уловила, своего волка почувствовала и пришла к нему, играла. Я выбрала его на лето, чтобы он был со мной. Волчица моя выбрала его. Тусуйся со мной все лето, а дальше свободен. Для серьезных отношений нужно, чтобы все части оборотня этого хотели, человеческая и звериная, но я и не просила на всю жизнь, только на лето. Ты не представляешь какое это позорище, когда тебе отказывают.

— Но, он ведь мог отказаться? И почему на лето?

Не может быть, чтобы было иначе. Свобода воли ведь никуда не девается.

— Мог бы, если бы у него была пара. Будь у него подружка она бы мне шкуру попортила, если бы конечно захотела, не решила бы таким образом «развестись» со своим. Женский день, с периодом счастья на полное лето, чтобы нагулять волчонка, в стае ведь нет чужих детей, все свои. И матери-одиночки воспринимаются, как норма.

— Но если он не хотел…

Хлоя стремительно поднялась, подбирая сигареты с мойки, быстро прикуривая.

— Кэш, мы эту ночь, в тот день были вместе, а на следующий день он засобирался домой, в Крейг.

— Ой, вэй, — протянула Кэш.

Как это по-мужски все-таки! Сделал дело, в кусты смело! Попробовал, не понравилось, решил уйти. Тут и без объяснений понятно, что старая традиция — это тебе не бордель. И у этой тоже была определенная цель — потомство.

— И что потом?

— Стая его осудила за это. Одно дело, он бы просто морду отвернул и ушел, а тут все было. Я выбрала, он согласился. Я бы никогда не выбрала его человеком, он всегда меня сестрой называл. Волком же, ноги сами принесли к нему. Все и всё видели. Так как он решил, никто не делает. Он взрослый волк и всегда контролирует свой разум, а если нет, значит зов волка он преодолеть не смог, судьба или природа, тут уж кому как нравится. От него потребовали соблюдение законов стаи, иначе бы его изгнали.

— Это так страшно? Вы и сейчас живете вдали от стаи, что изменилось?

Девушка усмехнулась.

— Тебе нужно быть с людьми, чтобы чувствовать себя частью мира людей. Социум. Выпусти тебя в пустыню, изолируй ото всех, но ты будешь знать, что там, где-то есть люди. Ты будешь всей душой стремиться к ним, желать говорить с ними, ощущать их рядом, даже если через пару дней они тебе осточертеют. Так и с волками. Я очень хочу быть среди родных, хотя бы пару дней в год, а сейчас — постоянно.

Кэш улыбнулась и такое тоже бывает. Некоторые люди могут раздражать одним только своим присутствием.

— Он потребовал ритуал пары. Ограничился невнятными объяснениями, что все произошло случайно. Как по мне, так проще было согласиться на те три месяца, чем на ритуал, который связал бы нас на годы. Я думаю, что он просто испугался, стал переживать за потомство. Хотя, иногда мне кажется, что он не хочет быть волком, хочет вытравить это из себя. Так он потом мне говорил, считает, что это неправильно и радуется тому, что я не забеременела тогда, уверен в том, что и природа была против этой связи.

Кэш приподняла бровь. У абсолютно здоровых людей не все сразу получается, а уж требовать это от волков — вообще глупость.

— А я согласилась на это, разозлилась на него. Не уверена, что снова пошла бы на это, а тогда согласилась. Оборотнем я пришла к нему, а он ко мне и на второй год все опять повторилось. Он отказался принимать это и его изгнали, а я пошла за ним.

— Но почему? А как же чувство гордости?

— Ты не понимаешь, тут уж не в гордости дело, мне не нужен никто другой кроме него. Моей волчице не нужен никто другой, она упорно ведет меня к нему. Человеком я к нему не подойду и на расстоянии пушечного выстрела, гордость никуда не делась.

Хлоя потрясла пустой пачкой, зашвырнув ее в сторону мешка с мусором и не промахнулась, угодив прямо в приоткрытый край.

— И он тоже. В личине волка, он уже не такой принципиальный, — Хлоя правильно поняла выразительный взгляд Кэш, — время от времени бывает, сходимся.

Кэш выругалась. Тут проблема в мозгах, никак иначе. Стало жаль девушку, которую угораздило влюбиться не в того парня.

— Я была среди волков в городах, но это не то. Он — моя семья и все тут, долго среди них я находиться не могу, может это и правильно. Мне надо, чтобы рядом был Дэн, а он здесь, в Крейге. Вот я и вернулась. Как быть, если ощущаешь тоску по тому, кого нет рядом?

Кэш кивнула, она прекрасно понимала ее, тосковать по тому, кого нет рядом, в этом они похожи.

— Ал… — Кэш осеклась, тут же исправившись, — Брэд сказал, что ты слушаешь его. То есть после всего случившегося, он может приказывать тебе?

— Слушаю, да не совсем. Он может быть и моя половина, но голова на плечах у меня своя. Волком конечно сложнее, но я теперь стараюсь и не перебрасываться так часто. Я все понимаю, честно, про гордость и про собственное достоинство и про то, что надо заставить себя уйти, прекратить смотреть на то, как он крутит с другими девками. Извини.

Кэш кивнула. Она все понимает, сама другого слова бы не подобрала.

— Просто не обращать внимания. Жить рядом, довольствоваться тем, что время от времени встречаемся, а на все остальное наплевать. Только иной раз такая злость берет, как вчера. Я ведь уже уехала домой, да только вернулась, видела вас на стоянке. Я думала, что поговорю с тобой, была уверена, что ты поймешь. Прости, но увиденное и услышанное было сильнее меня, выше моих сил, дальше ты и сама все знаешь. Он уже приходил сюда час назад или два, да только я его не впустила. Как указывать так он главный, а как правду говорить, принимать все как есть и быть взрослым — это не про него.

— Почему ты не рассказала мне все и сразу? Чего ждала?

Хлоя усмехнулась.

— Я не знала, что ты за человек. Может, ты оказалась бы такой же, как Минди. Ей вообще плевать на все и всех.

— Но ей-то ты не смогла бы объяснить, а мне да.

— Я еще не научилась отличать людей от не-людей. Человеку я не смогу объяснить, а в тебе я попросту не была уверена. И я очень надеялась на то, что в этот раз у меня получится проигнорировать все происходящее, не поддаться эмоциям, как видишь не получилось.

— Не в моих правилах советовать что-то, — начала Кэш неуверенно, впечатленная рассказом волчицы, — жизнь твоя и ты лучше знаешь, как поступать правильно, но…

Кэш замолчала понимая, что сейчас даст непрошеный совет и в случае чего может оказаться виноватой.

Кэш покачала головой, поднимаясь. Ей не стоит лезть в чужие отношения, Хлоя и сама все знает, она даже не всплакнула ни разу, пока рассказывала ей все. Сильная, скорее всего уже отплакала свое или держится, чтобы показаться таковой, хотя бы для той же Кэш.

— Ты знаешь, ничего. Забудь, что я начала это. Я все поняла и мне очень жаль. У Дэна свое представление о происходящем, но я хотела услышать эту историю от тебя. Мне этого достаточно. Хотелось бы общаться с тобой и дальше, но я пойму, если ты этого не захочешь.

Хлоя кивнула, помедлив немного. Она еще изучала Кэш своими странными светло-карими глазами, она запустила руку в короткие пряди волос, откинув их назад. Яркие прядки мелькнули между ее пальцев, словно перышки диковинной птички.

— Извини, что так вышло. Я не хотела врать, но ты лучше, чем кто-либо другой поймешь меня. Конспирация — наше все. Я бы не стала общаться с тобой, если бы ты мне не понравилась. Жаль, что между нами встал мужчина.

Кэш протянула ей руку, и девушка приняла ее, крепко пожав.

— Это в прошлом, мне такие отношения не нужны, знаешь как говорят у одного народа: на чужом несчастье, своего счастья не построишь. Как-то так.

Кэш еще раз окинула взглядом маленькую кухню, которая казалась таковой из-за однообразия цвета желтовато-коричневой древесины, покрытой лаком. Хлоя открыла перед ней дверь, Кэш, слушая рассказ девушки, не обращала внимания на окна, не увидев, что световой день стремительно подходит к концу. Ей надо поспешить, слово надо держать — она ведь обещала своим «ребятам» побегать с ними.

— Брэду привет передавай, — бросила Хлоя ей напоследок, — передай ему, что мне очень жаль.

— Сама передай, — ответила Кэш, не оборачиваясь, — как встретишь. Он оценит извинения и объяснения.

Хлоя не спешила закрывать за ней дверь, глядя на то, как Кэш пробирается по узкой тропинке, подсвечивая себе путь экраном телефона. Яркий отрезок света вполне сойдет для того, чтобы та относительно безопасно добралась до машины, а не мыкалась в темноте словно слепой щенок в поисках матери.

У Хлои от сердца отлегло стоило ей поговорить с Кэш. Она впервые смогла рассказать другой женщине, считай своей сопернице, о своих терзаниях, непростой ситуации, так чтобы та прониклась, а не покрутила пальцем у виска, бросив в ответ «психопатка». Эта девушка показалась ей нормальной, в ее порядочности она только что смогла убедиться и теперь, Хлое было жутко стыдно за ложь, а также за собственную импульсивность этим утром.

Она нагнала Кэш, ступая рядом с ней вдоль тропы, безжалостно топча снег и делая узкую дорожку еще шире. Ее не пугало, что она идет босиком, температура ее тела выше, чем у людей, так что простудиться и получить пневмонию — ей это совершенно не грозит.

— Так он сбрил бороду?

Кэш взглянула на нее сбоку, не сдержав не то веселой, не то смущенной улыбки, кивнула. Дурак он. Мог бы на следующий день заявиться в бар, продемонстрировать, что он выполнил условие. Но нет же! Понадобилось же ему мчаться к ней!

— Да, вы столкнулись, как раз в тот момент, когда он спешил показать мне результат.

— Я видела, как он на тебя смотрел.

Кэш не хотела развивать эту тему. Никак он на нее не смотрел. Несмотря на извинения и поцелуй, Кэш думать об Алексе совсем не хотелось. Все это очень тревожно. Она старается не думать о нем, о его словах, даже если это все правда.

Иначе у нее возникнет другая куча вопросов, которые будут мучить ее. Ответа на них она не получит, хотя бы только потому, что не сможет задать их, ей чувство собственного достоинства не позволит. Забивать же голову лишними мыслями и мучаться бессонницей, ей совершенно не хочется. Она уже проходила это когда-то.

Кэш все еще помнит, как это было трудно и больно: забывать, делать вид, убеждать себя, что ничего не было, что все в порядке и такое случается сплошь и рядом.

— Ты ведь ушла. Кстати, почему вдруг сбежала? Надо было остаться, позлила бы его своим присутствием.

— Не хотела смотреть, как вы милуетесь. Его я позлю, но и себя тоже. Брэд еще в курсе этой ситуации. Мне было бы неудобно перед ним, он бы точно не понял меня. Уже не понял.

Кэш остановилась возле машины, кивнув на ее босые ноги.

— Не замерзнешь?

Хаски, до этого спавшая на заднем сидении, поднялась, разглядывая их из-за толстого автомобильного стекла. Кэш поблагодарила Бога, что собака не залаяла, разговаривать в этом случае было бы невозможно.

— Нет. Сегодня не так холодно, можно сказать даже приятно прохладно.

Смотреть на то, как девушка стоит босиком на холодной земле, с самым что ни на есть невозмутимым видом, не дрожа при этом, было дико. Но раз говорит, что все в порядке, то ладно.

— Кстати, а откуда он знает? Неужели ты просто пришла к нему и все рассказала?

Хлоя смущенно закусила губу, неопределенно пожав плечами.

— Брэд сразу понял, что я оборотень. Он, когда выселялся из гостиницы, забыл ключи в номере, попросил меня принести их ему, а у него там брелок серебряный. Я несла ключи, взявшись за кольцо, отвела их от себя подальше. Другой бы не обратил на это никакого внимания, мало ли какие у меня бзики, но подобная брезгливость, как минимум странная черта для горничной, что убирает номера за постояльцами. Я отдала ему вещь, а сама чуть ли не отпрыгнула, как ни старалась, этот чертов Тардис коснулся запястья, оставив на нем ожог.

На последних словах волчицы, пальцы Кэш с силой сжались на брелоке, что покоился в кармане ее куртки. Ее колокольчик все еще при ней. Она не смогла избавиться от него, решив, что вещь останется вместе с ней, как звонкое напоминание о том, что ни в коем случае нельзя доверять людям и никаких светлых, искренних чувств в действительности не существует. Алекс значит тоже свой сохранил. Почему? Понравилась вещь? Она все же сдержалась от того, чтобы не улыбнуться слушая Хлою, которую «несло», она то не рассказывала о себе ничего правдивого, то решила вдруг рассказать все, как на духу. Как же одиноко ей жилось все это время.

— Он заметил это, дал мне понять, что в курсе того, кто я, посоветовал воспользоваться чистотелом, чтобы быстрее все зажило.

— Вы и сейчас общаетесь? Слушай, я не могу смотреть на твои голые пятки и снег, не май же месяц на дворе! Ты хотя бы в кузов сядь, чтобы мне чуть спокойнее было!

Не выдержала Кэш. Ей интересно послушать о том, как девушка познакомилась с Пэйном и каким образом, при каких обстоятельствах тому стало известно об этой истории, но если смотреть на спортивный наряд оборотня еще терпимо, то вот взгляд, нет-нет, да отпускается под ноги и смотреть на это без содрогания уже невозможно.

Хлоя чему-то улыбнулась, да и запрыгнула в кузов, с натянутым на него тэнтом. Движение это получилось у нее очень легким, не потребовавшим от нее больших физических усилий.

— Мы раньше чаще общались. Его Дэн сразу невзлюбил, уж и не знаю почему. Минди ведь он потом у него увел. Я же совмещала приятное общение с не менее приятной местью. Запретить общаться с ним он мне не мог, как бы он это объяснил?

Кэш весело улыбнулась. Коварство и хитрость, не самое последнее оружие в арсенале женщины.

— А ты молодец!

Кэш все-таки рассмеялась, от души порадовавшись находчивости девушки. Уже не так обидно за нее. Напакостила оборотню, пусть и за счет другого мужчины. Это так по-женски.

— Да, молодец, — Хлоя улыбнулась, но тут же состроила гримасу. — Я к Брэду часто на стройку приходила, когда он еще жил в крошечном вагончике. Мы пиво пили, курили, у него всегда хорошие сигареты, он угощал меня, разговаривали о том о сём. Я рассказывала ему об оборотнях, а он о том, что повидал в мире. Как-то он вызвал меня на откровенный разговор, сказал, что трудно не заметить того, что я неровно дышу в сторону Дэна. Я же взяла и все рассказала ему, даже о том, что того злит, что я с Пэйном общаюсь. Не знаю, то ли пиво виновато в моих откровениях, то ли я нашла благодарные уши, с которыми могла поделиться этой историей. Ты знаешь, моя мама не поддерживает меня, заняла целиком и полностью сторону Даниэля.

Она вздохнула, но тут же продолжила.

— Брэд только посмеялся над этим, а потом шутки ради или еще зачем, взял и подкатил к Минди. Не знаю, чем он руководствовался: благими намерениями из сострадания ко мне или какими-то своими мужскими амбициями. Но вот Минди клюнула, быстро смекнула с кем ей будет теплее, с одной стороны просто красавчик пилот, а с другой стороны красавчик при деньгах, тут уж понятно в чью пользу склонилась чаша весов ее симпатий. Она стала наведываться к нему на стройку, а потом и вовсе бросила Дэна. Мне казалось бы бери и радуйся, да только мало что изменилось. Разве что эта истеричка исчезла из моего поля зрения. Ты может видела, как она охраняет Пэйна? Вцепится в него не хуже питбуля, не оттащишь. С Дэном было еще хуже, ей приносило удовольствие прогуливаться с ним мимо гостиницы, видела, как он откровенно игнорирует меня.

— А почему истеричка? — старательно ровно поинтересовалась Кэш, не желая признаваться себе в том, что эта история очень даже интересна ей.

Хлоя поболтала босыми ногами в воздухе, сделав выразительное лицо.

— Заявилась она как-то в отель, сказала, и это мягко говоря, чтобы я не смела приближаться к ее мужчине. Грозилась, что в ином случае со свету меня сживет. Это только потому, что мы как-то перекинулись с ним парой слов. Когда встречалась с Дэном она так себя не вела, видимо его объяснение, что мы родственники успокаивало ее.

Устраивало, да только глаза ей мозолила. Кэш мысленно покачала головой на дурость женщины.

— А она может это?

— Выжить из города вряд ли, но вот сделать так, чтобы меня уволили, и я работу не нашла, вполне. Папашей прикрывается. Их семье в городе принадлежит практически все. Руфус и Энн платят им аренду и потихоньку выкупают ресторан, ясно дело, что в выборе между мной и хорошим отношением владельца помещения, они выберут его, а не меня.

Кэш приподняла брови. Ничего не скажешь. Маленький город, все тут связаны друг с другом.

— Не пойму, если они такие богатеи, не все ли ей равно с кем встречаться?

Хлоя искривила губы.

— Привыкла, что все самое лучшее принадлежит ей. Комплекс самой популярной девочки в школе, королевы бала. Самые красивые парни тоже у нее. Сначала Дэн, как первый парень на деревне, затем Брэд, он ведь тоже ничего.

«Был ничего, — Кэш усмехнулась про себя, — пока не превратился в лесоруба, а сейчас… Он ведь сбрил бороду.»

Кэш выругалась про себя. О чем она думает?

— Ладно, с этим все понятно. Но все равно, вчера надо было остаться. Или боялась, что Дэн станет выговаривать за пари?

— Какое пари?

Кэш бросила на нее выразительный взгляд. Сейчас-то необязательно делать непонимающий вид.

— Мне он сказал, что это твоих рук дело.

Хлоя приподняла бровь, а затем фыркнула, отвернувшись, но тут же повернулась обратно к Кэш, весело заблестев глазами.

— Он много на себя берет. Я может и мстительная особа, но Сэм такие вещи не приветствует, однажды, я попыталась проделать такой фокус. Глупо и по-детски вышло, стыдно за этот поступок до сих пор. Ничего не получилось. Он запомнил этот момент и теперь строго следит за тем, что именно я пишу в книге.

Так. Если девушка говорит правду, что это и в самом деле не ее рук дело, а здесь врать уже незачем, ведь можно признаться уже во всем, хуже уже не будет.

Надо быть совсем глупой, чтобы не понять кто стоит за всем этим — Минди. Только зачем ей это нужно? Неужели не остыли ее прежние чувства к оборотню? Или она как собака на сене? Ни себе, ни людям. Писец.

— Я тебе что говорю про нее? Я тот фокус пыталась провернуть, еще до всей этой истории с оборотнями. Подростком была, самый пик влюбленности, но это отдельная история, о тинейджерах, гормонах и наивном коварстве.

Кэш потрясла головой. Голова пухнет от обилия информации.

— Ладно, неважно это все. Любопытно конечно, зачем ей понадобилось это, но не больше. Ты мне скажи, как так выходит, что ты совсем не выглядишь расстроенной для той, от которой бегает любимый… гм… мужчина.

Кэш хотела сказать «человек», но опомнилась, не человек, да и мужчиной Дэна теперь назвать трудно. Мужчины — так не поступают, порядочные мужчины, точно!

— Как бы он себя ни вел, чтобы ни говорил, но я-то знаю, что рано или поздно мы будем вместе. И, если ты и в самом деле решила не встречаться с ним больше, отгадай: к кому он придет в скором времени?

— О, Господи! — воскликнула Кэш, глядя на довольное лицо девушки, — это все, как по мне, очень и очень дико, странно и вообще!

Хлоя кивнула, спрыгивая с машины.

— Я понимаю, как это выглядит. Мне тошно, когда он находит себе очередной объект симпатий, но, до этого момента все относительно терпимо.

Кэш еще раз помотала головой. Правда поется в песне, что в каждой избушке свои погремушки.

— Ладно. Мне заехать за тобой вечером? Пойдешь со мной в бар?

— Конечно.

— Снап! Поворачиваем назад! Я не могу больше!

Полтора часа ускоренного бега по прямой и ровной дороге без передышки, остановок и хоть какого-то убавления темпа. Непонятно кто кого тренирует, она — их, или они — ее? Кэш остановилась, склонившись к коленям. Ей было очень жарко, хотелось скинуть легкую куртку, чтобы хоть как-то остудить разгоряченное тело, ноги тряслись, кололо в боку и ужасно мучила жажда.

Она каждый день с ними бегает, пора бы привыкнуть к нагрузке, а такое ощущение, что она не делала этого никогда в жизни, этим же хвостатым хоть бы хны! Кэш развернулась и пошла обратно, неспешным шагом, слегка прихрамывая из-за покалывающего бока, собаки поравнялись с ней по обеим сторонам, подстраиваясь под ее шаг. Морду каждого из них окружало облачко пара, вырывающееся из разинутой пасти.

— Вы кого тренируете? Меня или себя? Вы учтите, я с вами не побегу в одной упряжке, я буду в санях. Буду свистеть и подгонять, возможно даже куплю кнут.

Кто-то из псов в ответ на это громко чихнул, выразив общее отношение стаи на ее очень «серьезную» угрозу. Кэш улыбнулась. Не верят ей, что она купит кнут и правильно делают!

— Ладно побежали!

Кэш на подходе к дому обогнал знакомый внедорожник, притормаживая и мигая габаритными огнями.

Девушка только вздохнула: что за день сегодня-то такой? Бесконечное выяснение отношений, разговоры, признания и удивительные истории. Ясно дело не поздороваться он к ней заехал. Здоровались уже, в принципе, как и прощались. Ей вспомнилось, как эффектно он «ушел в закат». Что вдруг передумал?

— Домой, живо! Снап!

Проследив за тем, как собаки скрылись на территории дома, Кэш взглянула на Снапа, который не спешил выполнять ее команду, идя справа от нее. Через мгновение, пес взглянул ей в лицо, что мол? Я же провожаю, просто иду.

— Иди домой. Все будет хорошо.

Хаски задержал на ней взгляд и прибавил шагу, оббегая машину с водительской стороны, повернув голову к водителю, что-то тявкнул и вновь уселся на границе с домом, затем, подумав, улегся на холодную землю, высунув алый язык.

Ждет ее и не уйдет к остальным пока не дождется, когда волк отчалит восвояси. Кэш умиляла такая собачья забота, вместе с этим презрительным «тяв» в сторону оборотня. Она только улыбнулась, проходя мимо машины. Ждать, когда вылезет мужчина она не собиралась, ей вообще не хотелось с ним общаться после всего услышанного. Даже если утром на этот счет у нее было совсем другое мнение.

В списке знакомых ей мерзавцев он уверенно завоевывал лидирующие позиции, поттеснив даже с этого пьедестала Кристофера, который долго и упорно занимал в нем первое место. Крис изменял ей, как выяснилось, но у него хватило мозгов или подлости, тут уж как посмотреть, сделать так, чтобы Кэш об этом не узнала. Совсем не интересно, что бы он сказал ей на то, если бы она вдруг увидела следы «преступления» той ночью или днем. Ей давно наплевать на этого мужчину.

Волк вышел из машины, быстро нагнав ее и встав перед ней. Позади него раздалось грозное рычание, Дэн и «ухом не повел».

— Может поговорим? Может ты услышишь мою версию событий? Не от Пэйна, а из первоисточника?

Кэш остановилась для того, чтобы сказать всего несколько слов. У нее совсем нет времени на разговоры с ним, ей еще к Хлое ехать.

— Нет. С тобой я разговаривать не буду. У тебя был шанс рассказать мне правду еще вчера, но ты предпочел обмануть меня, рассказать все то, что мне наговорила Хлоя в самом начале.

— Я правду тебе говорю, она принимает желаемое за действительное. Пэйну что, удовольствие приносит…

Кэш прикрыла глаза. Он падает все ниже и ниже.

— Прекрати! Пока ты не пал в моих глазах окончательно. Ты всерьез думаешь, что я поверила бы словам постороннего человека, не имеющего к этой ситуации никакого отношения? Я предположила, что мальчики, как всегда меряются письками и выясняют кто круче, лучше или что еще принято выяснять в мире мужчин?! Я пошла к первоисточнику, к Хлое, и поговорила с ней. Она поведала мне историю во всех подробностях.

— А мою версию ты узнать не хочешь?

Кэш покачала головой. Нет. Не хочет. Всегда есть две стороны у любой монеты, но ей достаточно одной. Никаких любовных треугольников, квадратов и прочих фигур.

— Нет, не хочу. Ты начал отношения со лжи. Это показательно.

Мужчина приподнял бровь. Кэш внезапно ощутила себя не рядом со взрослым мужчиной, а с мальчишкой, который упорно продолжает доказывать что-то, не желая признавать очевидных вещей.

— А если солгала она?

— Ничего страшного, — Кэш пожала плечами. — С ней романа у меня не намечается.

Дэн посмотрел наверх, тяжело выдохнув, пожал губами и вновь посмотрел на нее.

— Кэш. Я говорил тебе правду, мы с Хлоей родственники. Все, что она сказала тебе — правда, но я никогда не приму такого положения вещей.

— Прежде чем начинать крутить с кем-то, надо разобраться со всеми своими бывшими. Оставим этот разговор, я приняла решение и не изменю его.

— Неужели ты никогда не ошибалась?

Кэш вздохнула. В том-то и дело, что ошибалась и больше не хочет повторения подобных ситуаций.

— Ошибалась. Но я сделала выводы и стараюсь не повторять своих ошибок. Только не того, что касается отношений.

Кэш пожала губами.

— Дэн. Смирись уже с тем, кто ты есть. Ты — волк, а не человек.

17. "Нет-нет, не надо. Брюс мне нравится, а ты на него совершенно непохож."

Кэш только-только закончила кормить собак, выходя из псарни и вытирая руки бумажным полотенцем, к ним, как бы она не старалась быть аккуратной, все равно прилипла овсяная каша, мелкие ошметки моркови и капусты, вдобавок ко всему они сильно пахли рыбой.

Каждое ее утро теперь начинается одинаково: ранний подъем, несколько минут, чтобы раскачаться и хоть как-то привести себя в порядок, выпить чашку кофе с молоком. Затем она бежит на пробежку, после кормит питомцев, готовит им еду, сверяясь с десятидневным меню и с тем, что осталось в холодильнике, который стоит в псарне.

Там надо будет тоже прибраться, но это уже по весне. Никакие проветривания не помогают, внутри стоит удушающий запах псины. Берти к нему, наверное, уже привыкла, а у Кэш все никак не получается, кажется, что там тысячу лет ничего не меняли, не убирали и не вычищали, шерсти столько, что хватило бы не на одну пару валенок.

Только после всего этого, а именно к одиннадцати часам, она может позволить себе позавтракать, уделить время себе и собственным занятиям, не исключающим дела по хозяйству, таких как мытье посуды, уборка, наведение порядка в остальных комнатах дома. Но наведение чистоты она обычно откладывает на вторую, темную половину дня, когда солнце закатывается за горизонт и снимать уже невозможно. Львиную долю ее времени забирает работа: полбеды написать статью, но надо еще найти тему и фотоматериал к ней, вне зависимости от погоды. Есть небольшой запас записей в «отложке», но расслабляться не стоит, иначе, в один прекрасный день придется снимать незапланированную прямую трансляцию.

Это значит таскать с собой везде и повсюду камеру go-pro, телефон ли с моноподом или полноценную камеру. Это утомительно, ведь нельзя постоянно молчать, надо о чем-то говорить, развлекать, рассказывать, знакомить со всеми подряд.

Зритель очень любит такие съемки, а Кэш — нет, ей всегда так смешно, ведь одни люди с чувством юмора и быстро адаптируются, начиная работать на камеру, а другие — нет, тупят, тормозят, ведут себя неестественно. Кэш хочется смеяться, глядя на их лица, на не проходящий ступор и на последующие односложные ответы, люди конечно замечают это и начинают обижаться.

Это в конечном счете портит ей настроение и удовольствие от процесса съемки быстро пропадает.

Световая часть дня всегда оставлена на изучение окрестностей Крейга: побережья, леса, горы, реки, интересные места, заявленные в путеводителях. Она даже нашла место, где следующим летом планирует расчехлить свою доску для серфинга.

Кэш все же планирует остаться здесь. Несмотря на некоторые неудобства и тяготы жизни, возвращаться к праздному образу жизни ей пока не хотелось.

Два дня назад она посетила святая святых любого общепита — кухню, при ресторане «Руфус&Энн». Где состоялось ее знакомство с главным поваром — Мартой. Женщина долго, очень недовольно и мрачно сверлила ее взглядом, уперев руки в боки, а затем только кивнула ей.

Кэш не единожды пришлось увидеть этот взгляд после, когда она монтировала видео, добиваясь идеальной картинки и необходимого по длительности хронометража видеоролика.

Кэш выслушала длинную отповедь посвященную тому, что Марта готовит всю свою жизнь и никто еще так не вел себя с ней, никто не возвращал ее еду и не оставлял блюда едва к ним притронувшись.

— Никто так не «кошмарил», то что я приготовила!

Отличное слово! Оно быстро прижилось в лексиконе Кэш.

Во всем остальном это был ужасный день, она объелась, напробовалась, надышалась запахами и чадом горячего масла, не прекращая снимать при этом и комментировать блюда, выслушивая гневную отповедь Марты, попутно задавая ей вопросы по поводу состава тех или иных шедевров, вкус которых показался ей наиболее интересным.

Она успокаивала себя тем, что у нее будет куча материала, ведь заявленная тема в ее блогах все-таки кулинарная.

На кухне ее никто отравить не пытался, все и в самом деле было вкусно. Только что много, более того — в избытке.

— Пробуй я тебе говорю! Ну?

Уже немолодая, но весьма крепкая, худощавая, невысокого роста женщина, с низко заколотыми на затылке седыми волосами, прибранными невидимками, и узенькими стеклышками очков на тонком и длинном носу, была больше похожа на учительницу, чем на шеф-повара, не только своим видом, но и голосом, нравом, тем, как она вела себя со своими помощницами, раздавая им указания.

Кэш не знает, что это было — острый приступ негодования, месть или обычное ее поведение, но Марта заставила ее попробовать всё, что было в меню. Не просто съесть, но дать оценку, прокомментировать, сказать вкусно это или нет.

— Правда, очень вкусно, но я больше не могу! — взмолилась девушка, чувствуя, что еще чуть-чуть и лопнет. Веселье быстро улетучилось, на его место пришла тяжесть.

Она переела, решив, что надо «линять», поэтому медленно и неуклонно двигалась в сторону выхода совсем немаленькой кухни. Она быть может и убежала бы, только вот второй раз обижать женщину Кэш не хотелось. На глаза ей попалась Хлоя.

— Спаси меня, — прошептала она девушке одними губами, улучив момент, когда Марта на секундочку отвела взгляд.

Волчица подавила веселый смешок и… скрылась за дверями кухни. Не везет ей. Но может она что-нибудь придумает?

«Кошмар. Я никогда не выберусь отсюда!»

— Линда! Котлеты уже готовы? Неси сюда, посыпь рубленной зеленью с четвертью зубчика чеснока.

Кэш сглотнула, до выхода оставалось совсем чуть-чуть, еще и котлета, да еще с чесноком! Чёрт…

— Марта, я наелась и в меня просто не влезет ничего больше, даже малюсенького кусочка. Пожалейте меня!

Марта ее жалеть не собиралась.

Помощь пришла внезапно и откуда не ждали.

— Я тебя потерял.

Знакомый, головокружительный аромат Paul Smith коснулся ее носа, подразнив и заставив ее вздрогнуть. Невероятно приятный запах, такой знакомый и такой забытый, что-то внутри предательски ёкнуло, тут же тихо застонав.

Кэш подняла голову, взглянув на него снизу-верх. Гладко выбритый подбородок, изменившаяся стрижка, волосы стали короче, «обнажив» свой истинный, светло-русый цвет.

— Ты сказала, что недолго.

— Не получилось так быстро, как я рассчитывала, забрела к Марте.

Алекс коротко взглянул на нее, кивнув, его руки тут же обвили ее под грудью, сцепившись в замок, он притянул ее к себе, удерживая в своих объятьях. Это он зря.

— Добрый день, Марта. Я думаю, что ты так лютуешь сегодня, а у тебя оказывается гостья.

Взгляд женщины неожиданно смягчился и она (о, чудо!) улыбнулась. Это здорово напомнило Кэш ситуацию с Оливией Денвер, грозной поварихе оставалось только волосы поправить, что она и сделала буквально через мгновение.

Кэш фыркнула про себя.

«Он, что, ей глазки строит? Или успел очаровать каждую женщину этого города которой перевалило за полтинник?»

— Нет, Брэд, я не лютую, а угощаю Кэшеди своей стряпней. Здесь конечно не изыски и не Мишлен, — Марта выразительно посмотрела на нее, выделив Мишлен, словно это ругательство какое-то.

Кэш сделала движение высвободиться, они пускай болтают, а ей пора. Полежать. Выпить гатон[1] и еще раз полежать. Алекс угадал ее намерения, прижал к себе покрепче, чуть раскачивая в объятьях. Стало только хуже, он давил на ее переполненный желудок.

— Но все очень вкусно, поверь мне. Мишлен и рядом с тобой не стоит. Мой заказ еще не готов?

— Твой заказ всегда готов, подожди, я только упакую. Что ты заказывал: салат, пюре..

Кэш при новом упоминании еды подурнело еще сильнее, Марта «скрылась» за одной из плит, приближаясь к духовому шкафу забитому разнообразными по размеру контейнерами из пищевой фольги.

— Вы тут поболтайте, а я подышу свежим воздухом?

Алекс был против того, чтобы она ушла так просто. Он быстро откликнулся на просьбу Хлои, как только та подбежала к нему и объяснила в чем дело. Конечно, Алекс уже был наслышан о том, что Кэш игнорирует единственный ресторан в городе, и информацию он эту получил не от кого-нибудь, а от самой Марты.

— Я тебя спасаю, а ты сбегаешь?

Кэш покачала головой на его взгляд полный укоризны, быстро облизнув губы. Здесь жарко, столько запахов и кажется ее сейчас вывернет наизнанку.

— Мне правда что-то нехорошо, — она потянулась к запястью, выключая камеру, что так и продолжала работать, снимая все происходящее. — Отпусти меня, пожалуйста.

— Хорошо, — Алекс кивнул, видно, что ей и в самом деле плохо.

Кэш вырвалась в зал и, быстро пересекая помещение с расставленными столами и сидящими за ними посетителями, выбежала на улицу. Она с невероятным удовольствием в течение нескольких секунд вдыхала холодный воздух, лишенный каких-либо съедобных ингредиентов.

Она уже оперлась о деревянные поручни, несколько секунд глядя в землю и не обращая внимания на происходящее вокруг, ничего не отвечая на вопрос Хлои, что появилась через несколько секунд, присоединившись к ее «стоянию». Хорошо, что она встала справа, кажется, что Кэш сейчас любой запах раздражает, а так ветер дует от нее и она почти не чувствует запах дыма от сигарет.

— Мстила мне ты, а расплачиваюсь за все это я. Где справедливость?

— Прости меня, пожалуйста!

Кэш кивнула, подставляя лицо порыву холодного ветра. У Хлои было виноватое выражение лица и даже глаза она сделала такие жалобные, как у щеночка.

— Ты еще поскули! — улыбнулась Кэш слабо.

Хлоя так и сделала, получилось очень натурально и забавно. Вылитый щеночек. Кэш тихо рассмеялась. Приятельские отношения с девушкой с каждым днем все более крепли, грозясь перерасти в дружеские.

— Прекрати, ты прощена. Но зря Марта так, я теперь сюда не зайду уже по другой причине.

Хлоя вскинула глаза, взглянув на кого-то возле нее. Кэш выпрямилась, повернувшись к подошедшему. Она даже не сомневалась, что за спиной стоит Алекс. Так и есть, мужчина внимательно взглянул на нее, приподняв бровь при этом.

— Лучше, еще немного постою и окончательно приду в себя.

— Может тебя подвезти?

Хлоя что-то невнятно пискнув, быстренько исчезла из поля зрения. Кэш рассматривала мужчину, теперь уже не лесоруба, а такого привычного Алекса в своем прежнем образе небрежного шика.

— Не надо, я сама. Скоро приду в себя и все будет нормально, — проговорила она, отдергивая себя и отводя взгляд, чтобы не разглядывать его, тут же спохватилась, — А у тебя появилась машина?

Какого тогда черта его консервная банка гниет у нее во дворе и портит уже такой полюбившийся пасторальный вид?

— Еще нет, я подвезу тебя на твоей.

Просто поразительная наглость — он предлагает подвезти ее на ее же машине!

— Как мило.

Алекс кивнул, продолжая.

— Я говорил тебе, что машину доставят не так скоро, как мне хотелось бы.

— Как ты тогда перемещаешься по городу?

— Я только прилетел, еще никак. Так что Хлое повезло, что она встретила меня.

Да уж! Откуда вообще в ее голове взялась такая идея: попросить о помощи Пэйна? Они и в самом деле такие хорошие приятели?

Кэш взглянула на пакет в его руках. Он только прилетел, но пришел за уже готовым заказом?

— Ты стала подозрительной.

Хмыкнул Алекс, правильно поняв ее взгляд и смяв верхушку пакета. Девушка еще выглядела бледной, а при шуршании бумаги, почему-то побледнела еще больше. Темные глаза смотрели на него недоверчиво, сердито сверкая при этом. Фурия.

— И все-таки?

— Я позвонил в ресторан из Питерсберга и сделал заказ, мой холодильник пуст, нет ничего готового. Готовить сразу по приезду мне лень.

— А что в Питерсберге закусочных не было? Почему потребовалось заказывать еду именно здесь?

Алекс сдержал улыбку, поджав губы. Вопросы в лучших традициях допросной науки.

— Хотел, чтобы все было свежим и горячим. Допрос окончен? Мои ответы удовлетворили тебя?

Нет, не окончен. И это не допрос!

— Как же ты собрался добираться до дома?

— Придумал бы что-нибудь, — Алекс пожал плечами. — Хэнк еще не бросил промышлять извозом. Ты думаешь, я нарочно держу свою машину у тебя во дворе?

— Пока твой гелендваген у меня, это предположение не лишено смысла.

Алекс оглядел девушку, что вдруг смутилась своего настойчивого интереса, принявшись отцеплять камеру от запястья.

Что она так прицепилась к нему? Не заберет металлолом, так она закажет эвакуатор, а дальше пускай сам разбирается с последствиями.

— Спасибо, что помог мне. Марта она…

Кэш запнулась, подбирая определение поведению женщины.

— Увлеченная, — подсказал ей Алекс.

Он был рад, что встретил Хлою, вообще все идет ему в руки и эта ситуация в ресторане не исключение.

— Не за что, был рад помочь тебе.

Кэш сделала пару шагов, проходя мимо него. Совесть вдруг проснулась, зашипела, забурчала, словом, так не вовремя напомнила о себе.

«Ты свинья! Он помог тебе. А ты ведешь себя так, как будто, все так и должно быть! Он ничем не обязан тебе!»

Вообще-то обязан и еще как! Ему вовек не расплатиться!

«Он ни о чем не просил, ты сама проявила инициативу!»

Кэш зажмурившись на секунду и прогнав смущение, все же обернулась к нему. Пэйн оказывается провожал ее взглядом.

— Мистер Пэйн, может я подвезу вас до дома? В качестве благодарности за вашу помощь. Разумеется, если вы не против и нет у вас других планов.

Алекс был не против, а только «за». Признаться, предложение Кэш несколько удивило его. Он, если говорить честно, думал, что все будет куда сложнее и она будет без конца дуться на него, а их общение мало будет походить на таковое, прежнее, больше напоминая бесконечные попытки объясниться, препирательства и ссоры.

— Это будет весьма кстати.

— Тогда, пойдем?

Они прошли несколько шагов под любопытствующими взглядами нескольких прохожих, все же основная масса людей сейчас на работе и отдыхают только те, кто работает по сменам. Поэтому людей на улице совсем немного. Кэш посмотрела на пасмурное небо, гадая, как скоро она пожалеет о своем решении подвезти его.

— Ты даже не боишься?

— Тебя — уже нет. Ты побрился и совсем не страшный. Или ты о чем-то другом?

— Тебя совсем не забавляет особенность местных делать из всего сенсацию?

Черт! Он ведь прав. Это ведь тебе не Нью-Йорк, где можно с легкостью потеряться и не волноваться за то, что тебя заметят. Тут ведь все на виду и каждому есть дело до тебя.

— Не боюсь. Но, если ты передумал, то я все пойму ты только скажи.

Алекс приостановился на секунду, вынуждая ее сделать тоже самое и взглянуть на него, он улыбался, глядя на нее, просто и открыто. Знакомо.

— Кэш, я шучу. Я похож на человека, которого волнует чужое мнение?

Девушка шла рядом, спрятав руки в карманы куртки, светлые кончики ее волос, убранных в хвост, развевались на северном ветру. Она так и не застегнулась, единственное что прикрывало грудь в тонкой футболке, две полоски легкого фиолетового шарфа, длинные концы которого тоже теребил ветер.

— О, нет! На такого человека ты совсем непохож. Но это меня ждет лишь обнюхивание на предмет того, а не общалась ли я с другими псами, а тебе вот волосюшки повыдергивают.

Алекс провел ладонью по коротким волосам, взлохматив их, а кажется, что сделал еще лучше.

— Волосюшки? Откуда ты взяла это гадкое слово? Начинает казаться, что у меня на голове огромная плешь.

Кэш хохотнула, тут же замолкая и сдерживая себя в смехе, она с очень и очень серьезным выражением лица кивнула, беззвучно проговорив «она там есть».

— Придется сменить имидж, обриться наголо и попробовать подражать Брюсу Уиллису.

— Нет-нет, не надо. Брюс мне нравится, а ты на него совершенно непохож.

Лекс остановился с левой стороны капота автомобиля. Брюс Уиллис ей нравится! Кто еще?!

— Открывай машину, Булочка! Пока ты окончательно не замерзла.

Кэш убрала с сидения сумку, быстро запихав в нее браслет с прикрепленной к нему камерой, сейчас нет времени на аккуратность. Она стянула с шеи длинный шарф, отправив его к сумке, пока он был завязан, то не мешал ей, но на кухне пришлось расстегнуться и распустить узел, при ходьбе его длинные концы не мешали, а вот в управлении машиной лезли под ноги, грозясь испачкаться.

Она открыла ему дверь, пропуская на пассажирское сиденье, а сама тем временем накинула ремень безопасности.

Привычка большого города, в котором сплошь и рядом камеры. В Крейге технологии шагнули не так далеко, но время от времени на дорогах можно встретить патрульные машины, иногда с вышагивающими вдоль них или дороги полицейскими. Они прикладывают пальцы к козырькам и шляпам, стоит им завидеть ее машину. Несколько раз останавливали по началу, но исключительно для того, чтобы убедиться, что все в порядке, порекомендовали ей отличный автосервис.

— Если тебе не трудно, убери пожалуйста, пакет назад.

— Все еще плохо? — Алекс убрал бумажный сверток, также, как и она накидывая ремень на плечо.

Кэш кивнула. Зазвенев ключами и повернув их в замке зажигания, двигатель ровно заурчал, гоняя по своим клапанам дорогое машинное масло. Как говорит ее папа, если нет возможности обновить машину, то нужно дать ей хорошую пищу — масло, бензин, антифриз, даже жидкость для обмывания стекол купить самую лучшую. Мол, авто это оценит. Звучит, как бред конечно, но отцовская мудрость продолжала работать и пока еще ни разу ее подводила.

— Да, знакомый запах, ты ведь рыбу в сливках заказал?

— Именно с нее все и началось, мне неделю есть не захочется.

— Это ты сейчас так говоришь.

Кэш сдавала назад, выруливая машину с парковки ресторана, глядя при этом в зеркало заднего вида и не оглядываясь назад, как это обычно делают женщины. Он еще не видел, как она водит, а сейчас мог рассматривать ее без зазрения совести. Было непривычно оказаться на пассажирском сидении и рассматривать женщину за рулем.

Алекс как будто в зазеркалье оказался, ужасно непривычное чувство.

Он отметил про себя, что у нее отличительная манера вождения, указывающая на уверенного в себе водителя, это замечалось сразу с первых минут его наблюдений за ней. Даже то, как она держит руль, справляясь с ручной коробкой передач, указывало на то, что на ее стиль управления машиной сильно повлиял некий мужчина. Отец?

— Хотел бы я послушать то, что ты скажешь завтра.

Кэш бросила на него короткий взгляд.

— Завтра я буду ужасно голодной, но я надеюсь, что ночью я умру от несварения желудка, а утром, когда приду в себя, все будет в норме. И голод мой будет вовсе не из-за растянувшегося желудка.

— У тебя черное чувство юмора. Неужели Марта так напугала тебя, что ты не смогла отказаться ни от чего?

— Нет, просто все было очень вкусно, — Кэш покусала губу, не отрываясь от дороги, — а я с утра ничего не ела. Тут жадность, наверное, свою роль сыграла, к тому же я подзабыла, что здесь предпочитают жирную пищу, так что наелась я быстро, но только Марта в это не поверила.

— Да, она что-то говорила мне про то, что ты тонкая, как тростиночка, — он не смог сдержать себя, да и собственно говоря не хотел этого.

Кэш хмыкнула, наконец, взглянув на него. Мужчина делал вид, что не улыбается. В воздухе повисла знакомая, но не высказанная острота. В ней шестьдесят три килограмма веса, при всем желании не назовешь тростиночкой!

— Я слышу плохо скрываемое веселье, предупреждаю тебя: лучше не начинай! Я тебе высажу за полярным кругом и еды не оставлю.

Лекс тихо рассмеялся.

— Даже не собирался. Ты злая.

— Может быть, если справедливое негодование теперь называется именно так.

Кэш потянулась к автомагнитоле, включая ее и настраивая звук, делая его чуть громче, чем урчания двигателя. В салоне заиграла мелодия с веселым мотивом, что-то типа кантри. Некоторое время они молчали, женщина следила за дорогой, махнув рукой патрульным на обочине.

— Ты теперь разговаривать не будешь?

Она вздохнула. Будет она разговаривать, только все вопросы, что крутятся в ее голове какие-то двоякие, так или иначе, хотя бы вскользь затрагивающие Минди. Его личной жизни Кэш касаться не хотелось.

— Буду, музыка в качестве заднего фона мне нравится куда больше, чем рычание мотора. Почему Брэд, а не Алекс?

— Потому что это второе имя. Так звали моего деда.

Кэш кивнула. Она не знала об этом. Ей не удалось узнать его получше в свое время.

— Ну, а Пэйн? Откуда эта фамилия? Чем тебя не устраивали прежние имя и фамилия? Ты вроде не так стар, чтобы заслуженно уходить на покой и начинать следовать конспирации?

— Не так стар? Слышу за этим намек, что мне все же недолго осталось.

Девушка поджала губы, все-таки улыбаясь. Алекс не мог не улыбнуться в ответ на этот момент: она дразнит его и признаться у нее получается это. Насколько он старшее ее?

— Это фамилия матери. Проще зваться этими именами и стараться не привлекать к себе внимания, не вызывая у местных ненужного интереса, все они умеют пользоваться гуглом, обязательно последуют вопросы, например, такие: что он забыл в такой глуши? В след за ними возникнут никому ненужные сплетни.

Кэш улыбнулась, оглянувшись на него. Местные жители все еще смотрят на нее с таким же застывшим вопросом в глазах: что она здесь забыла? Но оно и понятно, она в этих краях совсем новый человек и к ней привыкнуть еще не успели.

— А что ты забыл в такой глуши?

Алекс поднял руку, убирая ей за ухо упавшую на висок прядь и задевая при этом мочку уха, с тонкой серебряной цепочкой сережки, что качалась в такт движению машины. Ее непосредственность и веселая улыбка напомнили ему о старых добрых временах, когда они только начали общаться, сыпля шутками и то и дело подтрунивая друг над другом. Тогда был только Крис, беспокоивший его время от времени, а не вереница мужчин, с которыми крутила романы девушка.

— Деньги ради денег давно не интересуют меня. Местные занятия меня устраивают больше.

Девушка заметно напряглась из-за его прикосновения, замирая, мурашки высыпали по обеим рукам, спине, шее, затылку, кажется, что забрались на щеки. Хорошо, что сейчас зима и она в куртке. Этого не видно, но тело сдает ее с головой и его прикосновения волнуют её.

— Пожалуйста, не трогай меня. Это отвлекает от дороги.

— Только поэтому?

Она обернулась к нему, смерив его коротким взглядом.

— Только поэтому. Я хочу спокойно доехать домой, не испортив себе при этом настроения.

Его дома ждет подружка, а он ведет себя как ни в чем не бывало, шутит даже на этот счет. Кэш думала, что это у нее планка морали подогнулась, а нет, оказывается у нее все в порядке. Это ему следует подумать о том, что же он творит.

— Прикосновения такие неприятные или есть кто еще на примете?

— Ты о чем вообще?

Кэш еще раз взглянула на него, нахмурившись. Алекс всего лишь о том, что время от времени выедает его изнутри, прожигая дыру размером с лунный кратер. В нем говорит ревность, что вспыхивает время от времени так глупо и так некстати, напоминая ему о всего лишь однажды увиденном видении. Эта женщина имеет право на роман с едва ли не каждым мужчиной на Земле, у него нет никаких прав на это острое чувство собственности по отношению к ней пока они не вместе.

"Да черт-то с два! Алекс! — раздраженно рявкнул внутренний голос, — Имеешь, и еще какое!"

— Говори куда ехать. Я не знаю дороги к твоему дому.

Она еще немного и проедет свой поворот, можно будет конечно найти его дом чисто интуитивным образом, но к чему такие сложности, если рядом сидит тот, кто знает дорогу лучше, чем кто-либо другой? Она повернулась к нему, взглянув вопросительно.

— На следующем повороте поверни направо.

Алекс вздохнул, досчитав про себя до пяти, потом до десяти, его так и подмывало спросить ее о том дне, моменте, когда он все-таки нашел ее, но не просто встретил за чтением книги, сидящей на лавочке где-нибудь в парке, а в компании Клейтона Вэстленда. Перед глазами «услужливо» всплыла картинка намертво врезавшаяся в память и время от времени напоминающая о себе, злившая его. Вот она и мужчина, укрывшись под сенью деревьев, стоят в объятьях друг друга, презрев все правила приличия королевских скачек в Аскоте, наплевав на окружающих людей вокруг. Их не волнует, что о них подумают, руки мужчины лежат на бедрах женщины, прикрытых тканью светлого платья.

— Как дела у Вэстленда? — вопрос все-таки вырвался из него, кажется, что его отпустило.

Кэш облизнула нижнюю губу, посмотрев налево, проводила глазами обогнавший их серебристый форд. Она не видела, как нахмурился Алекс, который подобно ей проводил машину взглядом. Он в отличие от Кэш знал кому она принадлежит — Минди. Она или забыла что-то из вещей, что вряд ли, или его ожидает порция нервотрепки и головной боли. Они только вернулись из Питерсберга, а до этого из Анкориджа посетив пару, а если быть точным каждый ювелирный магазин города, пока девушка не нашла то, что ей по душе. Это было ошибкой с его стороны дать Минди выбор, позволить выбрать украшение в качестве отступного, надо было просто купить самое дорогое и приложить к нему чек. Правда в этом случае он не уверен в том, что это удовлетворило бы девушку и она бы не засомневалась в ценности принесенного им «извинения».

Алекс пожалел о том, что согласился на то, чтобы Кэш подвезла его до дому, втягивать ее в намечающееся выяснение отношений и в истерику Минди ему не хотелось.

— Вэстленда? Ты про Клейтона что ли?

Она вновь нахмурилась, повернувшись к нему, но ее хмурость на этот раз была приправлена легкой улыбкой, отразившейся в темных глазах «солнечными» бликами.

— А ты знаешь еще одного Вэстленда?

— Да, у меня есть еще парочка знакомых однофамильцев, они тоже живут в Великобритании.

— Поздравляю, — бросил он, посмотрев в зеркало заднего вида, — но спрашивал именно о нем.

— Думаю, что хорошо. Но раз вы знакомы, то я не вижу причин почему ты не можешь позвонить ему и поинтересоваться его делами?

— Не считаешь, что это будет выглядеть странно, если я вдруг начну звонить и спрашивать, как он, без видимых на то причин?

Кэш прыснула от смеха.

— Ну, возможно. Хочешь, чтобы я позвонила?

Девушка веселилась, он знал этот голос, наполненный еще не прозвучавшим смехом.

— Не надо, достаточно просто ответа.

Подобное внимание и без причины со стороны другого мужчины, как минимум странно. Ей даже представился выразительный взгляд сдержанного и невозмутимого англичанина при подобном диалоге, пожалуй, только взгляд в основном и выдает его чувства.

— В любом случае тебе следует попробовать, признаться я бы с большим удовольствием пронаблюдала этот разговор в лицах, — Кэш оглянулась на Алекса, — попкорну бы прикупила. Стоит только представить эту его приподнятую бровь и этот взгляд, тебя с другой стороны…

Кэш смерила его взглядом, но комментировать то, как она представляла его, не стала. Не хотелось говорить, что она только что провела параллель между ним и Клейтоном.

Алекс — это американская версия хладнокровного английского аристократа, но более хамоватая и несносная.

У Клейтона получается хамить ничем не хуже американца, только делает он это очень тонко, изысканно и чаще всего уничтожающе, все-таки он джентльмен. Тем не менее ощущение собственной ничтожности придет не сразу, но еще долго не покинет тебя.

— Разочарую тебя, мы давно с ним знакомы и думаю, что он поймет меня.

Кэш оглянулась на него. Зачем тогда спросил?

— О, Боже! Погоди! Неужели ты также стар, как и он? Прости, Алекс, я не знала и склоняюсь перед твоим возрастом.

Девушка в притворном ужасе прикрыла рот ладошкой. Его сердило и одновременно увлекало ее веселье. Если бы это только касалось их двоих, а не Клейтона! Но поделом, Алекс сам спросил ее о нем.

— Теперь понятно откуда у тебя столь невыносимый характер, это ведь годы в тебе говорят, да?

— Перестань, ты прекрасно знаешь, что мы ровесники с Кристофером.

— Я никогда не спрашивала сколько ему лет, знаю, что до этого он какое-то время жил в Далласе. Так сколько: сто, сто пятьдесят? Ты еще помнишь времена сухого закона?

Девушка веселилась, потрясающе красиво, знакомо, улыбаясь ему. Алекс уже и забыл в какой момент он почувствовал тогда, в прошлом, что очарован ей.

— Нет, я помню эпоху дилижансов! Потрясающее неуважение к старости.

— Но теперь мне понятна твоя популярность у дам почтенного возраста.

Это что-то новенькое. Это она о ком, об Оливии Денвер или о Марте? Только с этими почтенными дамами он встречался в присутствии Кэш. Отдает неким привкусом ревности. Эта мысль позабавила его.

— Удивительно, что ты обратила на это внимание, — Алекс не без улыбки наблюдал за вспыхнувшим на ее щеках румянцем, усмехнувшись про себя и добавив, — дама почтенного возраста.

Девушка все же смутилась, но вовсе не из-за его подтрунивания над ее предполагаемой старостью.

— Трудно этого не заметить, когда так явно пытаются понравиться тебе, — Кэш сделала вид, что поправила предполагаемую прическу.

Дорога к его дому отличалась от ее, она была более ровной, ощущалось, что под колесами не просто утрамбованная земля, но еще и отсыпанный слой дорожного покрытия. Понять так ли это было на самом деле невозможно, все уже плотно занесло снегом. Скорее всего скоро растает, но она уже вряд ли сможет понять верны ли ее предположения.

— Очень натурально получилось, даже естественно. Что это за запах, кстати?

— О чем ты? — Кэш нахмурилась, в машине пахло мятным ароматизатором из флакона, прикрепленного к решетке печи, и еще чуть-чуть рыбой из пакета, — рыбой? Или может с улицы?

— Нет, я сразу не понял, что это… но это явный запах нафталина и корвалола.

Кэш сердито цокнула, стукнув его по плечу. Мужчина не отклонился, но все же поймал ее руку в свою, тут же перехватив ее левой рукой. Эта поездка напомнила ей о тех временах, когда им было весело общаться друг с другом. Такие шуточки были сплошь и рядом, то он ее доводил, то она над ним измывалась.

— Ну-ну, меня значит дразнить можно, а стоит тебе попенять на тоже самое…

— Я подумала о другом, о…

— Конечно-конечно, — успокоил он ее возмущение. — Будем считать, что мы с тобой, те еще рухляди! У тебя очень натурально получилось. Это комплимент.

— Алекс! Я и в самом деле подумала о другом!

Кэш взглянула на него и все-таки они оба рассмеялись. За общим весельем он совсем забыл о Минди.

— Сейчас налево сверни.

Он все же выпустил ее руку, она ведь за рулем, вести одной рукой такую развалюху сложнее чем кажется, заметно какие усилия она прилагает, когда переключает передачи на ручной коробке. По этому пикапу давно вздыхает и плачет свалка.

— А что будет, если поехать прямо?

— Лесопилка.

— Да, все никак не могу успокоиться, все довожу до ума дом.

— Как с ремонтом, нет предела совершенству?

Кэш кивнула, осталось совсем немного, впереди виднелся его дом, особенно эффектно выделяясь на фоне темного леса своими белыми стенами, уютно подсвеченными снизу, светильниками, что были спрятаны в земле. Дом был куда больше ее, по сравнению с ним ее домик в лесу, выглядел совсем уж маленьким, низеньким.

«Но все равно он самый лучший! Он обязательно будет таким!»

— Впечатляет, — произнесла Кэш, сбавляя скорость и наконец останавливаясь, — тебя уже встречают.

На просторном крыльце их уже встречала женщина, облаченная в легкий халат, полы которого трепал ветер, заголяя стройные ноги.

— Кэш, — начал он, тут же останавливая себя.

В другой раз он бы поразился тому, как скоро Минди удалось переодеться и как она умудрилась не замерзнуть на холодном ветру. Подгадала и устроила спектакль.

— Приехали.

Произнесла она, взглянув на него. Что тут скажешь? Не оправдываться же в самом деле.

— Спасибо.

Кэш поджала губы, тут же расслабив их, отчего они приобрели ягодный оттенок.

— Не за что, — она отвернулась, посмотрев на себя в боковое зеркало, — Было приятно пообщаться. Доброй ночи.

Он вышел из машины, наблюдая за тем, как пикап сдает назад и разворачивается на просторной подъездной аллее. Алекс еще смотрел ей вслед, пока его габаритные огни не исчезли вдалеке, разворачиваясь к дому. Минди продолжала стоять на крыльце, теперь уже ежась от холода, от ее былой расслабленности не осталось и следа, стоило только машине Кэш исчезнуть «с горизонта». На улице действительно холодно, заморозки пришли раньше обычного.

— Проходи.

Он открыл перед ней дверь, пропуская ее во внутрь. Издалека этого нельзя было заметить, но сейчас было видно, что губы женщины посинели от холода. Она проскользнула мимо него, ступая босыми ногами по подогретым доскам пола.

— Удивительно, Минди. Ты внезапно научилась быстро собираться.

Он включил свет, раздеваясь, даже не взглянул на женщину, наблюдая лишь краем глаз за ее движениями неподалеку, сейчас отогреется и поедет домой.

— Приятно, что я еще могу удивить тебя.

Он поднял глаза, женщина стояла перед ним в лучшем своем наряде — в черном кружевном белье, которое так шло ей, шелковый халатик легко соскользнул с ее плеч, оседая невесомым облаком у ее ног. В другой раз она бы выглядела замечательно, если бы не жалкий, замерший вид и выделившаяся от холода синева вен.

Алекс подошел к девушке, внимательно разглядывая ее, оценивающе. Красивая и холодная красота. Он присел у ее ног, как бы она не старалась быть полностью расслабленной, соблазнительной позы у нее не получилось. Минди смотрела на него сверху, от его взгляда не ускользнула снисходительная, победная усмешка на миг мелькнувшая на ее лице. Ее рука легла ему на плечо.

Пальцы подхватили легкую невесомую ткань. Алекс поднялся и, расправив холодную ткань халата, накинул ей на замерзшие плечи когда-то подаренную им вещь.

— Оденься, — Алекс смотрел в светлые глаза девушки, теперь в них проскользнуло паническое выражение, — Губы синие.

Больше не взглянув на нее, он прошел в гостиную, обходя кресло и ступая по мягкому светлому ковру, присел возле камина, выстраивая в нем поленья, чтобы развести огонь, вставляя между ними несколько кудрявых ленточек бересты.

— Это было неосмотрительно. Я мог еще долго не появиться дома, ты своими сценками не ровен час подхватишь пневмонию или того хуже.

Ледышки рук обвили его за шею, обоняния коснулся резковатый аромат цитрусовых духов, прохладные губы коснулись шеи.

— Приятно, что тебе не все равно на меня. Куда еще ты мог пойти в такой день, как не домой?

— Минди, — начал он, не обратив ровно никакого внимания на ее прикосновения, — мы ведь с тобой все обсудили и поговорили обо всем еще вчера, позавчера и два дня назад, и ты вроде все поняла и приняла.

Он чиркнул длинной каминной спичкой, выудив из нее ярко вспыхнувший огонь, поджигая бересту и глядя на то, как огонь медленно, но верно, постепенно захватывает шалашик сосновых дров. Алекс поднялся, расцепляя ее пальцы, отвел ее руки от себя, поворачиваясь к девушке.

— Это ты называешь, поговорили?! Ты откупился от меня!

Слух резали звенящие интонации в голосе женщины, за последние дни он их наслушался. Он знал, был наслышан о ее стервозном нраве, но никак не предполагал насколько у нее противный голос, когда та начинает повышать его.

— То есть тебе не понравился твой прощальный подарок, что ты сама выбрала себе?

— Я тебя не шлюха, чтобы откупаться от меня дорогими подарками!!!

— Поэтому ты обошла все ювелирные магазины Ванкувера?

— Да, как ты смеешь! Я Минди Баркер!..

— Верно, — Алекс отошел к столику с выпивкой, наливая себе порцию виски, — поэтому мы не будем обсуждать во сколько ты оценила собственную скромность.

Женщина выдохнула, у нее не получалось вести себя с ним в своей обычной манере. Повелительно, как с тем же Дэном.

Ведь одного взгляда Брэда, спокойного и изучающего было достаточно, чтобы Минди передумала продолжать, закрыла рот. Становилось ужасно неуютно, весь запал сходил на нет стоило взглянуть в холодные глаза мужчины.

Он был всегда сильнее ее, не только физически, но и морально, словно возвышался над ней, иногда снисходительно глядя на нее, как тот же отец, что смотрел на ее выходки сквозь пальцы.

Ей отчаянно сильно хотелось соответствовать такому мужчине, и она старалась, но все сошло на нет, стоило ему сказать, что между ними все кончено. Вся злость и обиды выплеснулись наружу, словно клубок змей, шипящих и извивающихся.

— Сейчас ты собираешься и едешь домой.

— Выгонишь меня в таком виде, в холод, в ночь?!

— Странно, что ты не подумала об этом, когда собиралась ко мне. Или ты все же переоделась в машине?

Аккуратные губы, бантиком, как говорят в народе, недовольно поджались. Она плотнее закуталась в халат, переступив с ноги на ногу. Они оба знали, что он прав. Девушка терпеть не могла холод и представить ее в таком виде в машине, в течение сорока минут, преодолевающей расстояние от своего дома до его, было невероятно трудно.

— Представь себе! Чего не сделаешь ради любимого мужчины!

Минди несмотря на всю свою браваду продолжала чувствовать себя жутко неуютно, раздетой, уязвимой. Вырядилась! Надеялась на что-то! Но у нее еще осталось кое-что, она останется здесь во чтобы-то ни стало!

— Любимого, — не спросил, а повторил за ней Алекс, рассматривая женщину, продолжающую стоять у занявшегося языками пламени камина, — еще бы ты сама в это верила.

Брэд допил остатки виски, оставив стакан в сторону.

— А ты в это не веришь? Я люблю… тебя.

Она сделала шаг к нему, но под его взглядом быстро передумала.

— Себя, — поправил ее Алекс, от него не укрылась ее заминка, — Даже не смей начинать. Я достаточно услышал и увидел за эти три дня.

— Два года отношений…

Ей достался смеющийся взгляд, она знала, что лукавила. Несмотря на то, что отношениями здесь и в самом деле не пахло… Минди даже ночевать у него не оставалась, все ждала, когда он предложит ей! Позовет. Дура! Она верила, что никуда он не денется и продолжала терпеть, уверенная, что придет ее час и все она ему вернет сторицей!

— Одевайся и езжай домой, — все в той же манере, тихо и спокойно произнес Алекс

— Мои вещи в машине, а я захлопнула дверь! Ключи в замке зажигания!

Эти три дня она упорствовала, злилась, плакала, кричала, вновь злилась, однако не желала сдаваться. Променять ее на эту девку с Бали! Она Минди Баркер! И ее не вышвыривают, как ненужную вещь!

— Минди. У тебя есть выбор, — Брэд присел на спинку дивана, — я сейчас открою твою машину, ты сядешь в нее и уедешь домой, представив все в таком виде словно это ты бросила меня. Уверен, твоей сообразительности хватит, чтобы придумать причину расставания и мой главный недостаток.

— Или? Ты не заставишь меня уехать отсюда!

Алек кивнул. Не заставит. Она уедет сама.

— Я позвоню в эвакуаторную к Хэнку, посажу тебя в машину прямо в таком виде, заплачу за тебя, и ты уедешь домой. В этом случае, весь город меньше чем через сутки узнает, как тебя вышвырнули из этого дома в чем мать родила.

Ему плевать на общественное мнение, Минди об этом знала и никогда не верила в это до конца. В этом не сомневалась Кэш, смеясь над ним. Как бы она поступила в этом случае? Нашла бы третий вариант?

— Мой отец…

— Поймет меня.

И не только потому, что он знает свою дочь. Джордж не станет ссориться из-за нее и не только потому, что знает о ее характере, а потому что он деловой человек и не станет рисковать своим состоянием. Побоится.

Он был рад тому, что его дочь приглянулась Алексу, но одного начатого и тут же заглохшего разговора о свадьбе было достаточно, чтобы он больше никогда не заговаривал об этом.

Банк, который выдает ему ссуды принадлежит «JPFlager Chase», условия их выдачи очень и очень выгодные, за исключением одного момента — банк в любой момент, в одностороннем порядке может закрыть их, с требованием вернуть все заёмы в максимально короткий срок.

— Я…я выбираю… первое.

Алекс усмехнулся, ну кто бы сомневался. Он подхватил со стола нож для колки льда, отправляясь на улицу. Минди уехала домой меньше через пять минут, не без фокусов конечно. Когда он вернулся, девушка умудрилась разнести все, что можно было разбить в просторной гостиной.

Кэш вытерла руки, зажав в руках скомканный и влажный кусок бумажного полотенца. Не прав был Пэйн, на рыбу она смотреть не могла даже спустя три дня, а уж тем более на следующий день, когда обнаружила в салоне, забытый им пакет из ресторана. Ночью было холодно и ничего не успело испортиться, наоборот, замерзло в лед. Вряд ли бы хозяин вернулся за своим забытым ужином, поэтому вся снедь была скормлена собакам.

Вчера она съездила на пристань, прикупила рыбы, пришлось встать очень рано. Заодно она уговорила одного из капитанов взять ее в море.

— Женщина на борту это не к добру.

— Ну только не начинайте! Это что, минутка фольклора? Я поснимаю совсем чуть-чуть и обещаю, что не буду путаться под ногами, мешать вам, лезть с идиотскими вопросами и смущать ваших ребят своим внешним видом. Никаких кофточек с глубоким декольте.

— Я не пойму, ты хочешь, чтобы я взял тебя на борт или все же отказал?

Уолтер Хаксли, бородатый, как все на пристани, но пожилой гигант, оглядев смутившуюся девушку, захохотал в голос, его густой смех растекся по всему пирсу.

— Хочу, чтобы взял. Так как?

Работающие мужчины старались не обращать внимания на женщину, но тут оглянулись. Не к тому капитану она подошла.

Он оглядел ее, а если быть точным посмотрел на ее грудь. У нее ведь и троечки нет, что он там увидел?!

«Так стоп! Я надела бюстгальтер? Спокойно, я в куртке!»

— И никаких приподнимающих… как их там?! — От смущения его голос стал еще более басовитым, более громким, — Ну ты меня поняла!!!

Кэш медленно улыбнулась, у нее таких вещей отродясь не было. Вообще не условие, так что ничего сложного.

— Хорошо. Как только выдастся солнечный день…

— Мы уходим на рассвете!!!

Кэш проигнорировала очередной оценивающий взгляд, если он надеется, что во время плавания он сможет приложиться к прекрасному и ущипнуть то тут, то там за мягкие места. Очень и очень зря он лелеет эту надежду.

— Ну, не смотри так! Не смотри! Подожжешь еще!

Уолтер довольно крякнул. С ней проблем не будет. Вон как зыркает глазами! Сразу понятно, что цели построить глазки его ребятам, у нее нет. Иначе никакой работы, зря только в море сходят!

— Так море рядом, — Кэш кивнула на бьющую о корпус уже смертельно-холодную воду, — я подтолкну!

— Диктуй номер! Я позвоню! Проспишь, больше не напрашивайся! Не возьму!

На глаза попался смятый гелендваген. Такой махине трудно остаться незамеченной, это тебе не фантик из-под конфет, выброшенный у дороги. «Пара» дней превратилась в почти что неделю — еще один день и будет точно неделя. Кэш нахмурилась, машина выглядела, как обычно, но что-то в ней все же было не так. Темная, припорошенная снегом, кое-где с зияющей темнотой вмятин и краями порванного от столкновения металла, где снег не мог слежаться, как бы не хотел, тут же проваливаясь в пустующее нутро.

На смятом капоте появился лишний элемент — большая коричневая коробка.

Кэш приблизилась к машине, отложила на бампер бумажный комок и повертела коробку на месте, слегка приподнимая, с двух сторон, сверху и снизу та была запечатана скотчем, но без каких-либо опознавательных знаков. Кэш осторожно приподняла ее, несмотря на размеры, та не была слишком тяжелой, и потрясла. Внутри было нечто, но не круглое, не катающееся.

— Ты стареешь, Кэш, — обратилась девушка к самой себе, — с чего ты решила, что там чья-то голова?

Когда она все же решилась и занесла коробку в дом, открывая ее старым канцелярским ножом, найденным в одном из ящиков, то увидела ворох цветов, аромат которых, такой насыщенный и приятный, тут же заполнил собой помещение кухни.

Пионы, всех оттенков розового, от светлого почти белого до темного, ягодного цвета. Их бутоны похожие на плотные шары из нежных лепестков едва-едва раскрылись, склоняя головы по краям белоснежной шляпной коробки.

Кэш достала цветы в модной нынче упаковке, коробка на улице выглядела внушительно, а букет в ней не просто эффектно — потрясающе.

Она повертела ее из стороны в сторону, в этот раз на ней были опознавательные знаки — эмблема цветочного магазина и его адрес, прямо под шелковой лентой несколько раз опоясывающей цилиндр, и записка в маленьком конверте.

Если это от Дэна, то его упорство достойно куда лучшего применения. Ни за какие букеты, даже за такие потрясающие она не переменит своего решения.

Она поддела конвертик ногтем, вскрывая его и выдвигая записку. Девушка улыбнулась ее содержимому, смущенная и рассерженная одновременно.

«Я скучал по тебе, фрау Булочка».

[1]Препарат для улучшения работы желудка

18. "Стоит увлечься хотя бы на секундочку, проявить интерес к кому-нибудь другому и становится чуть легче."

Кэш, бросив последний любующийся взгляд в сторону цветов, вышла из дома, подхватив с вешалки небольшую сумку. Все необходимое для съемки было собрано еще несколько дней назад в ожидании звонка громкоголосого капитана. Ее ждали на рыболовецком судне через полчаса, не больше. Собиралась она в ускоренном темпе, быстро покормила собак, наспех позавтракала кофе и двумя бутербродами, что были заготовлены еще с вечера на тот случай, если ей внезапно позвонят, и помчалась к машине. Капитан не обманул ее, позвонил не через месяц или того позже через два, а через пару дней.

Кэш перескакивала через собак, пару раз поскользнулась над подтаявшим под собачьими телами снегу. Бездельники последнее время стали все чаще ночевать на улице, игнорируя сарай.

— Ребят! Надеюсь, что буду совсем скоро или засветло, мы обязательно поносимся с вами по лесу. Снап!

Последнюю кличку она выкрикнула, уже забираясь в машину. Главарю ее банды не требовались лишние указания, а ее окрик означал лишь то, что он сейчас за главного. Пес кратко гавкнул ей в след, Кэш не стала оборачиваться, но тем не менее улыбнулась, как знать может это означало: «иди уже»?

Совсем редко он окликается на ее команды вслух, краткие тявканья и фырканья, а еще уборка в доме, не в счет. Совсем не считается. Но все же кое-какое потепление в их отношениях уже есть, это «гав» прямое тому подтверждение.

Фары прорезали уже начавший рассеиваться туман, пикап бодро преодолевал километры пути. Кэш подпевала исполнителю легкомысленной песенки «Son little» и отбивала ее ритм о руль. О ней не скажешь, что она меломанка, любимых песен в ее плеере вряд ли и на сотню наберется, но они из таких что переслушивать можно и через год, и через пять лет, никогда не надоест. Одни исключительно для пробежки, другие вот такие, как эта чтобы подпевать.

Кэш гнала машину сквозь лес, выруливая на главную дорогу — не знала она сколько так уже проехала, но первыми у нее отказали фары, дальний свет замерцал, словно при неполадках с электричеством. Машина заглохла по среди туманной дороги.

— Чёрт побери! Чёрт!

Кэш вышла из машины, перед этим нажав рычаг. Крышка капота подскочила, приоткрывшись. Она приблизилась, зафиксировав крышку, и посмотрела на то в чем совершенно не понимала: клапаны, провода, болты, гайки, свечи, аккумулятор.

— Вот что я пойму здесь? Я ведь в этом совсем не смыслю!

Кажется, что дело в аккумуляторе. Что это такое она знала, во дворе стоит один такой старый и проржавевший, и она ума не может приложить куда его деть. По идее на свалку надо отвезти, да боязно как-то, за ручку кажется возьми, и он развалится. То, что в нем еще есть кислота, Кэш даже не сомневалась. Куда бы ее интересно слила Берти?

— Что делать?

Ясно, что надо взять и позвонить в эвакуаторную, чтобы они оттащили машину в ближайшую мастерскую, там ей поменяют аккумулятор и она безнадежно опоздает на пристань. Капитан Хаксли ее больше с собой не возьмет. Предупреждал же ее на это счет!

В принципе она сможет договориться с кем-нибудь еще, но как же обидно прослыть соней и копушей не по собственной вине.

Кэш захлопнула багажник, вытащив телефон из кармана. Связь отсутствует! Девушка оперлась на машину, протерев лицо ладонями. На улице темень, что глаз выколи, у нее отсутствует связь. Вызвала называется подмогу.

Что делать?

Повторила она вопрос одного из русских классиков.

Разворачиваться и идти домой, а что еще делать?

Вдалеке показался желтоватый свет фар, Кэш, которой по уму надо было сразу же выставить аварийный знак, но чего она сделать еще не успела, осталась стоять возле машины, ожидая, когда машина приблизится и она «проголосует». Кто бы не был за рулем, но в беде ее не оставят, довезут до дому, а если есть буксировочный трос, то еще и до города может быть удастся уговорить довезти.

Вот у нее его нет, багажника нет и буксировочного троса тоже нет. Домкрат и тот она держит в ящике под задним сиденьем.

Ждать пришлось недолго, на ее счастье водитель не проехал мимо, а притормозил неподалеку, но на ее удивление выходить из машины не стал. Хотя, чему она удивляется? Мало ли дураков на дорогах, даже на краю мира?

Кэш приблизилась к водительской двери сама, ожидая, когда тот опустит стекло. Ее немного напрягло, что тот, кто был в машине не стал включать свет в салоне и тем не менее она натянула на лицо приветственную улыбку.

— Здравствуйте. Моя машина заглохла, не подвезете меня до города?

Загадочным водителем оказалась Минди, которая не выглядела ни довольной, ни хоть сколько-нибудь обрадованной. Она смотрела на нее хмуро, можно сказать мрачно, казалась напряженной.

— Минди? Может, если вам совсем не по пути, подбросите меня до дома?

Девушка медленно кивнула.

— Извини, я не выспалась, торможу с утра. Конечно, я подброшу тебя до города.

Теперь уже Кэш сомневалась, а хорошая ли это идея была просить ее разворачиваться и ехать в противоположном направлении. И что она делает здесь в такую рань? Кэш все-таки села в машину, выбирать особо не приходилось, перед этим заперев свой пикап и забрав из него сумку с фотоаппаратом. Некоторое время они молчали, Кэш ощущала себя неловко и даже более того, с внезапно возникшем смутным чувством тревоги.

— Простите, вы, наверное, с работы, а тут я… — она так и не решилась обращаться к ней на «ты», переносить общение в категорию «дружеское» Кэш упорно не хотелось. Вспомнить только, что бойфренд Минди только позавчера прислал ей цветы, так это будет отдавать неким видом лицемерия.

Девушка продолжала смотреть вперед, от взгляда Кэш не укрылось, как она напряжена, как приподняты ее плечи. За все время она не вымолвила ни слова, даже музыку не включила. В салоне пахло цитрусовыми, а на стекле болталась баночка с мандариновыми духами от Ив Роше. Такие обычно в качестве пробников продают, одно время они безумно нравились Кэш, но со временем надоели своим слишком простым ароматом, что быстро выветривался или становился своим.

— Ничего, было бы преступлением, если бы я бросила тебя на дороге.

Это прозвучало несколько мрачно, впечатление усилилось стальными нотками в голосе девушки и тем, что за все время она так и не повернулась, чтобы взглянуть в сторону Кэш, а тут внезапно взглянула и улыбнулась.

Улыбка не отразилась в ее глазах, оставив их «холодными», даже безучастными. Так обычно психопаты улыбаются. Насколько верно ее предположение о психопатах Кэш не знала, она еще не встречала ни психопатов, ни серийных убийц и тут надо сказать: к счастью! Но в ответ на улыбку девушки заставила себя улыбнуться.

— Спасибо.

Странная. Хотя, вот о чем она? Все люди странные друг относительно друга, нормальность же зависит от того насколько твои «бзики» максимально близки по духу к чужим. Лучше ей помолчать и дождаться, когда та довезет ее до города, поблагодарить и придумать уже что-нибудь с машиной.

— Я все никак не могу загнать пикап в мастерскую, чтобы там заменили все жизненно важные органы этой развалюхи, вот так я дотянула и поплатилась за собственную беспечность.

Девушка чуть погодя кивнула. Она явно притормаживает. Кэш следовавшая своему недавнему решению: ограничиться одной более-менее нейтральной, ничего не значившей фразой и отвернуться, следя за серо-зеленым видом за окном вновь обратила на нее внимание.

— Могу посоветовать автомастерскую, — Минди кивнула ей на бардачок, — там есть визитка, сделают все и в лучшем виде.

Девушка неожиданно продолжила, можно сказать ее голос внезапно потеплел и даже больше прозвучал так, как будто что-то, если не повеселило ее, так обрадовало в неожиданном решении. Что-то типа того. Кэш также обратила внимание на то, что плечи женщины внезапно расслабились, а пальцы «весело» забарабанили по баранке руля.

Что еще можно добавить в пользу того, что девушка себе на уме?

Кэш вспомнились слова Хлои о том, что семье Минди принадлежит едва ли не все в городе, скорее всего и автомастерская тоже является частью семейного бизнеса. Она открыла бардачок, доверху наполненный разнообразными миниатюрами с духами от все той же марки Ив Роше, салон сразу наполнился ароматом сладкой вакханалии, от чего сразу стало немного дурно. Кэш не ожидавшая такого разнообразия присвистнула.

— Ого! Любите Ив Роше?

— Не я, Брэд любит фруктовые запахи, а я стараюсь удивить его, — пояснила девушка без тени смущения и тут же добавила, — там в глубине посмотри. Должна быть пачка с визитками, резинкой перевязана.

Зря! Зря она спросила!

Ей ведь не обязательно знать о том, что предпочитает ее благоверный. И еще на «ты» к ней обратилась, а они вроде на брудершафт не пили. Кэш поморщилась про себя, откуда у нее только взялись предубеждения по отношению к этой девушке?

Никак иначе она ревнует. Ревнует чужого мужчину.

Кэш отыскала в глубине парфюмерного царства ту самую пачку, перебрав карточки цветного картона, найдя нужную (так во всяком случае ей показалось).

— Спасибо, — Кэш только кивнула, рассерженная только что мелькнувшими мыслями.

Что собственно говоря изменилось? Извинился перед ней Алекс и что с того? Отчасти объяснил произошедшую ситуацию, но ведь уехал и найти ее потом не пытался, видимо мало что для него значили те чувства, которые отравляли существование Кэш на протяжении года.

Алекс нашел себе подружку, а Кэш покуролесила, заводя ничего не значащие интрижки.

Потом все затихло, все так, как и предсказывал Клейтон.

«Стоит увлечься хотя бы на секундочку, проявить интерес к кому-нибудь другому и становится чуть легче.»

Видимо он знал, о чем говорит. Интересно, а кто та барышня, что разбила ему сердце? Наверняка была такая.

— Понимаешь, это как заново начать ходить — тяжело, трудно, больно, но с каждым разом ты пытаешься сделать большее количество шагов, чем в прошлый раз, иногда злишься на себя, старательно игнорируешь боль, — Клейтон смотрел ей в глаза, серебристо-серые глаза мужчины смотрели на нее с самым серьезным выражением, он держал свои руки на ее плечах, тем самым удерживая ее на месте и не давая ей уйти. Попыток еще не было, но Клейтон видимо знал, что они будут, он только-только увел ее от основной массы людей, в какую-то богом забытую рощу из трех березок и пенька.

Кэш, как сейчас помнила тот день в Аскоте, когда она решила прервать свой тур по злачным странам Европы и заглянуть в цивилизованную ее часть, в столицу Туманного (а по факту уже давно солнечного) Альбиона, проведать тех, кто живет в Лондоне. Таких осталось совсем немного, если быть точным, то это был один только Клейтон. Керриан укатила в Турцию к Нирану, а брат Клейтона — Феликс, переместился в Вену вместе с перекочевавшей в Австрию столицей вампиров.

Клейтон приложил все усилия, чтобы она не скучала, а наоборот развеялась, организовал все в лучшем виде: никаких тебе молчаливых выставок, громких премьер, наоборот — скучнейшие и раздражающие светские мероприятия, где только и требовалось, что улыбаться и вести беседы ни о чем — погода, что подавали там и там, светские сплетни, темы из разряда «а вы слышали герцогиня?..», «видели, что было на ней?».

Кэш знала об эффекте улыбки и выделяющихся от нее гормонов радости, особенно, если эта улыбка была продолжительной и приправленной хорошей дозой алкоголя.

Королевские скачки вроде как должны были быть захватывающими, но и там не обошлось без пустой, светской болтовни. Кэш все понимала, что другую девушку — это скорее всего увлекло бы. Еще бы! Наряды, голубая кровь, шляпки, шампанское и клубника со сливками в окружении видных женихов и сильных мира сего. Да только ей тогда было плевать, даже если бы она пришла в мешке из-под мусора и все обсуждение вдруг переместилось бы с молодой герцогини на ее персону, даже если бы на нее, наплевав на все правила приличия, стали показывать пальцем.

— Оглянуться не успеешь, как в определенный момент все перестанет замечаться, станет частью тебя, а потом и вовсе растворится. Просто это надо пережить и от тебя зависит, как скоро это случится, — Клейтон медленно провел по ее плечам сверху вниз, перемещая их ей на бедра, а там и вовсе на ягодицы.

Кэш прищурилась. Она может быть расстроена, но не настолько же!

— Клейтон! Не знай я тебя, то наверняка бы подумала, что это весьма наивная попытка убедить меня отправиться с тобой в койку. Руки убери!

Мужчина лишь приподнял бровь в ответ на это, оставшись внешне невозмутимым. Серые глаза в следующую секунду весело блеснули, выдав его веселье, а руки в противовес ее требованию никуда не убрались, а наоборот прижали ее бедра к своим. Если уж кому и плевать на все правила приличия, то это ему! Он в этом светском бульоне целую вечность варится и все ему нипочем. Высшее общество? Плевать! Королева рядом? Она — человек и все поймет.

— А у меня есть шансы?

Кэш сложила руки на груди, пытаясь хотя бы таким образом отгородиться от наглеющего мужчины. Не орать же в самом деле? И так их уединение не осталось незамеченным, а тут она добавит огонька и только сама будет в этом виновата. Причем ей-то все равно на этих благородных «прыщей», орать-то она будет чисто из-за возмущения.

— Нет никаких шансов. Иди на хер!

Мужчина склонился к ее губам, проигнорировав ее посыл и руки, что с силой уперлись ему в грудь.

— Почему бы не начать с того, кого ты знаешь? — в голосе мужчины появились вкрадчивые интонации.

Кэш не то с интересом, не то с паникой смотрела на приближающееся лицо мужчины, решая, что ей делать дальше и не переставая отталкивать его, так что нитки платья предупреждающе затрещали.

— Не собираюсь я с тобой ничего начинать! Отпусти меня!

Мужчина все же коснулся ее губ, прижал ее тело к своему до боли в руках, слегка смяв ее губы, и, чуть помедлив, тут же отстранился, выпустив ее из рук.

— Запомни это состояние, милая. Будь злой, возмущенной, саркастичной, — он замолчал на последнем слове, к нему вернулось его прежнее состояние хладнокровной невозмутимости, — хотя нет, тебе это не пойдет. Ироничной, но уж никак не расплывающейся в кисель размазней. Даю тебе первый и последний совет в стиле «разбитое сердце и как его вылечить».

— А что будет потом? — полюбопытствовала Кэш, они уже возвращались к остальной массе людей. Она не смутилась и не покраснела, все что было в ней — злое веселье.

— Дальше пойдет практическая часть, придется закреплять теорию.

Кэш рассмеялась — весьма самоуверенный тип!

— Я не шучу.

— Конечно. Как иначе?

Мужчина задержал взгляд на ее губах, но все-таки отвел его, устремив вперед и только через мгновение предложив ей изгиб своей руки. Кэш выдохнула и приняла его «предложение» быть сопровождающей ее парой.

Минди окликнула ее, по всей видимости повторно, и Кэш стряхнула наваждение, обернувшись и сконцентрировав на ней взгляд.

— Извините, что-то я задумалась или задремала.

Минди только кивнула, видимо ожидая ответ на свой вопрос.

— Вы не могли повторить? Я кажется все прослушала.

— Интересно вам у нас? Я честно говоря не думала, что вы останетесь надолго.

— Да. Здесь все иначе, в отличие от тех мест, где я побывала.

Минди только поморщилась в ответ на это. Понятно, она от родных краев не в восторге, все ей здесь привычно и скучно. Только непонятно, что ее держит здесь. Если ее семья так богата, как говорят, она давно бы могла уехать куда-нибудь, хотя бы предлогом все той же учебы. Ах, да. Алекс. Большая и светлая любовь.

— Что тут такого особенного? Большей частью холодно, лето короткое, комары. Развлечений никаких.

Кэш пожала плечами, Минди повторила слова Дэна, правда тот говорил со спокойной гордостью, а вот она с пренебрежением.

— Все. Поверьте, мне. Не смотрите так и не удивляйтесь. Многие задают подобный вопрос, где бы я ни была: в Австралии, Бразилии, Мексике или в Индонезии. Просто вы привыкли к своему дому, а я — нет.

— Не иначе встретили кого-то?

Девушка понимающе улыбнулась и вновь в ее глаза вернулось ранее замеченное Кэш ледяное выражение. Кэшеди покачала головой. Она никого не встретила, если говорить о романтических встречах. С Дэном покончено, а Алекс… Алекс осколок прошлого.

— Да ладно?! А как же Дэн?

— С Дэном покончено, — повторила Кэш свои мысли и мило улыбнулась, в ответ на ее любопытствующий взгляд.

Минди бросила в ее сторону еще один любопытствующий взгляд, но Кэш проигнорировала его.

«Тоже мне подружка нашлась! Что еще ей рассказать?»

— Встретили кого-то другого? В Крейге предостаточно красивых парней.

Кэш покачала головой. Ей бы просто осесть в Крейге, черт с ним с парнями! Ей нужно все вокруг себя в порядок привести, осмотреться в том числе, а уж потом о романтике думать.

— Достаточно, но мне, если честно не до этого. Сейчас все время хозяйство занимает, а еще работать надо, — Кэш в доказательство своих слов приподняла сумку.

— Так вы ехали куда-то, может я подвезу вас до этого места? Куда вам, к Руфус и Энн? Там вы снимали последний сюжет?

Кэш стало ясно, что девушка в курсе о произошедшем в ресторане, тут или признаваться во всем надо или придумывать что-то. Она выбрала второй вариант. Не могут «злые» языки рассказать правду с точностью на сто процентов, да даже если так, всегда останется место сомнениям, что эти языки приврали, позавидовав чужому счастью.

— Минди, надеюсь, вы ничего предосудительного не подумали о том вечере? Я просто предложила мистеру Пэйну подвезти его до дома. В ответ на небольшую услугу.

Вот зачем ей это надо? Она ведь сейчас по сути их отношения спасает, судя по недовольно поджатым губам девушки. Что ей стоит сделать вид, что она понятия не имеет, о чем она? Пусть разбирается сам, в будущем будет думать головой прежде чем лезть к кому-то обниматься.

— Услугу?!

Кэш сделала вид, что не заметила, как девушка рявкнула, переспросив последнее. Вышло немного пугающе и смешно, как-то сильно ее интонации походили на одного знакомого ей мужчину. Она проглотила смешок. Ох, знала бы местная королева сколько вот таких возгласов и куда страшнее ее визга Кэш слышала в свой адрес.

— Да, он так вовремя появился на кухне Марты, а я, воспользовавшись случаем, смогла сбежать.

Кэш спокойно кивнула, слегка пожав плечами, что говорило о том, что произошедшее ничем непримечательно и не входит в категорию «что-то особенное».

«Что она хотела услышать? Нет, в самом деле? Хотя, теперь можно понять ее состояние на дороге…Нельзя!»

В этот раз они молчали вдвое дольше, Кэш смотрела на дорогу, прислонив голову к стеклу. Она не обращала внимания на то, что машину периодически встряхивает на неровной дороге, а она то и дело ударяется о стекло головой. День начался паршиво, настроение испортилось и ничего хорошего от него в дальнейшем ждать не стоило.

— Извини, — наконец, произнесла Минди, — у нас, как и у любой пары бывают непростые периоды. Бывает, что ссоримся, то я его приревную, то он меня.

«Это мне знать не обязательно! Можно было начать какую-то совершенно другую тему и сделать вид, что ничего не было! Этого было бы вполне достаточно, чтобы сгладить неловкую ситуацию.»

— Порой такого наговорят.

«Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Остановись!»

Кэш только кивнула в ответ, подтянув поближе сумку, спрашивать, чего именно ей наговорили не хотелось. Уж лучше бы она домой пешком пошла!

— Я понимаю, что развлечений у вас тут немного, но есть и самые любимые.

— Куда ты направлялась сегодня? Давай я подвезу, мне совсем нетрудно.

Кэш упорствовала, ей не хотелось больше никакой помощи от этой девушки.

— Сомневаюсь, что куда-нибудь поеду сегодня. Машина сломана.

Девушка протянула к ней ладонь, не отрываясь от дороги.

— Давай ключи! Я на обратном пути заеду в мастерскую, а парни заберут ее, тебе останется только зайти за ней в мастерскую после того, как вернешься. Давай-давай!

Кэш малость офигевшая от этого невесть откуда взявшегося приступа щедрости, взглянула на девушку: она не шутит? Как-то слишком резво у нее скачет настроение, то отчужденная, то приветливая, то рявкает, то услужливая.

ПМС? Вполне может быть!

Кэш уже и забыла, что это такое. У нее этого состояния, когда — хочу ежа, хочу ножа, возьми меня на ручки и как же я вас всех ненавижу, а еще грустно мне, больше никогда не повторится, если только в кошмарном сне. К сожалению, многого другого с ней тоже не произойдет. Никогда.

— Минди, не стоит… Мне весьма неловко просить вас о подобных одолжениях.

— Какие одолжения? Перестань! Я считаю, что я делаю все, чтобы клиент остался доволен, уверена, в больших городах встретишь и не такой сервис.

В этом она права, но все-таки Крейг — не тот самый огромный город, да и девушка стала как-то слишком уж приветлива. Кэш поколебавшись немного, интуиция подсказывала ей, что этого делать не стоит и это грозит какими-то неприятностями в будущем, отдала ключи от машины.

Не должно ничего такого произойти, если что вернет машину в сервис и потребует, чтобы они облизнули тачку полностью, причем буквально.

Ключи быстро исчезли в кармане короткого овчинного полушубка мехом во внутрь.

— Куда тебя отвезти?

— На пирс, пожалуйста. Хотя, — Кэш взглянула на запястье, часы показывали еще пару минут, и она может даже успеет, — я не уверена, что мы успеем.

Минди резко выжала педаль газа, машину тряхнуло, а Кэш от неожиданности вцепилась в приборную панель, в то время, как девушка весьма неприятно рассмеялась.

— Успеем, мы обязательно успеем. Не волнуйся!

Еще бы она беспокоилась за опоздание, на данный момент у нее мелькнула мысль, как бы им не попасть в аварию с такими «завихрениями». Ей-то ничего, а вот девчонку можно будет и отдирать от асфальта.

«Точно припадочная!»

Она успела! Пробежав по длинному пирсу Кэш заскочила на судно в самый последний момент, когда уже убрали трап, но между ним и бортом траулера было совсем ничего, так что у Кэш получилось преодолеть это незначительное расстояние в один прыжок (а можно подумать у нее получилось бы сделать второй) и даже не упасть при этом на задницу. На ее внезапное появление команда рыболовецкого судна смотрела так, как если бы на палубу к ним вдруг пожаловал бы сам Иисус.

— Успела?! — она перевела дыхание, резко выдохнув, оглядела окружающих, отдернув «жаркую» куртку, и поправила сумку, сдвинув ее назад.

— Черт бы тебя побрал!!!

Капитан вылетел на палубу, оказавшись рядом с ней на удивление быстро, выпуская в ее сторону сизое облачко дыма. Точь-в-точь герой классического романа о мореплавателях, в образ вписывается идеально, особенно вместе с трубкой, морской фуражкой и зычным голосом, что поднял с места чаек загомонивших в воздухе своими противными голосами.

— Никогда! — вынув трубку изо рта и зажав ее чашку в крупных пальцах, заорал он на нее, — Не смей так делать!!! Больше никогда!

Он приблизился к ней в два огромных шага, нависая над ней и обдавая острыми, смешавшимися друг с другом запахами табака и резкого одеколона.

— Клянусь Богом! Иначе, я выдам тебе…

Он замолчал, окинув пространство перед собой взглядом, никто из присутствующих моряков не двигался, наблюдая за небольшим шоу, что разворачивалось перед ними.

— Я выдам тебе надувной плот, а еще лучше спасательный круг и греби отсюда!

Кэш неуверенная в том, что сегодня она повторит подобный фокус, послушно кивнула.

— Хорошо, я больше так не буду.

Только и ответила она на это, с самым кротким видом, потупив глаза.

Они конечно могут ее высадить, но вряд ли станут делать это.

Взглянуть на все их глазами, так ее выходка и в самом деле отдает ощутимым безумством, все-таки Кэш проделала свой прыжок при относительном свете рождающегося дня, в неровном свете раскачивающихся фонарей пирса и прожекторов на самой «шхуне».

Откуда рыбакам знать, что она в отличной физической форме? На месте капитана она бы тоже скорее всего перепугалась за безумную женщину, которая не рассчитай свои силы вполне могла бы упасть в воду и это в лучшем случае, а в худшем удариться о борт и сломать себе что-нибудь, хорошо бы только копчик.

Уолтер Хаксли бушевал еще с час, а позже вспоминал ей этот прыжок время от времени, а если бы точной раз в полчаса, поминая ее мать, безумство женщин и зарекаясь, что это в последний раз, когда он согласился взять на свой борт женщину.

— Кенгуру! Самка-кенгуру! Будь ты неладна!

Кэш помешала кофе в эмалированной кружке, стоящей на крошечной плитке в кают-компании. Кофе был предусмотрительно захвачен с собой, как раз на какой-то такой, подобный этому случай. Она ожидала, что капитан быть может и легко согласился взять ее на борт, но вполне себе может «занервничать» и запретить ей перемещаться в те или иные части судна.

— Да-да-да! — откликнулась на это Кэш, снимая с плиты кружку и старательно переливая напиток тонкой струйкой в высокую кружку (чтобы тот не растерял до конца свой великолепный аромат), — Я очень хорошо прыгаю, мистер Хаксли.

Кэш поставила перед ним посуду с кофе, легко улыбнувшись мужчине в ответ на это. Она нацедила остатки кофе в свою чашку и разбавила его сливками, вскрыв один из крошечных, одноразовых контейнеров, которыми была переполнена дверца холодильника.

— Я старый человек, ты меня могла и до инфаркта довести! Я конечно знал, что помру на этой посудине, но чтобы из-за этого?! Вот уж правда…

— Женщина на корабле к беде, — закончила за него Кэш, покрутив в руках кружку и оглянувшись на вошедшего старшего помощника Билла, — если мечтаешь ходить в море без риска, то лучше в море тебе вообще не выходить. Как тебе моя пословица?

Уолтер Хаксли пронзил ее острым взглядом, затем прищурил глаза, хмыкнул чему-то своему и только потом кивнул.

— Хорошая пословица. Верная!

Капитан в очередной раз довольно «крякнул», сделав глоток ароматного напитка. Вкусный, ни чета той растворимой дряни из банок! Легко поднявшись с прикрученной к полу скамьи, он подхватил со стола кружку и направился было прочь из кают-компании в соседнюю рубку, бросив ей напоследок, словно невзначай:

— Не забудь про обед!

Кэш обернулась, отвлекшись от съемки только что вошедшего немногословного Билла. Старший помощник капитана отличался от того, как день и ночь, говорил спокойно и не громко, не курил и не бранился ни в чью сторону

— Об этом мы не договаривались!

Уолтер Хаксли только недобро прищурился в ответ на это и быстро закрыл за собой дверь. Хулиганская и даже мальчишеская выходка. Сколько-сколько этому старику?

— А он тебе этого не сказал?

Билл сел за стол на место капитана, перед этим пройдясь ладонями по лицу с крупными и приятными чертами лица. Он не выглядел сонным, скорее не выспавшимся, плохо отдохнувшим.

— Впервые слышу об этом условии. Наверное, он подумал, что это меня остановит, раз не стал говорить сразу.

Билл в ответ на ее слова кивнул на сундук морозильной камеры, которая сейчас использовалась в качестве стола, к ней на липучке был прикреплен планшет с непонятными для Кэш полупустыми формами для заполнения.

— Не волнуйся ты так, мы берем на борт ланчи из супермаркета, те, что можно быстро разогреть в микроволновке. От тебя только и требуется, что прогреть их хорошенько и расставить их по местам. Про чай не забудь, он там.

Кэш проследила за направлением его кивка.

— Ох, если бы это и в самом деле было проблемой! Во сколько обед?

Кэш достала телефон из внутреннего кармана куртки, заходя в меню напоминаний.

— Как у всех с двенадцати до часу.

Кэш кивнула на это, быстро перемещая пальцы по сенсорному экрану, затем спрятала гаджет обратно в куртку с выставленным на нем режимом вибрации. Она вновь взялась за камеру, перед этим сделав крошечный глоток стремительно остывающего кофе.

— Ты не возражаешь, если я пофотографирую тебя?

— Если только пообещаешь, что у тебя будут не только мои фотографии. Тогда пожалуйста, — улыбнулся мужчина в ответ на это.

Кэш сделала выразительный взгляд, оценив шутку. К их компании присоединился еще один мужчина, из числа тех что совсем недавно поправляли сети на палубе, приподнимая одну их часть, чтобы вымыть «доски» под ними, в первых лучах только-только встающего солнца. Он скинул куртку, повесив ее на один из крючков под потолком, так что она частично закрыла вид из окна.

— Иначе ему Рут голову откусит, — добавил незнакомец, присаживаясь рядом с ней.

Кэш хмыкнула в ответ на его замечание, успев перед этим выхватить кадр и с этим мужчиной.

— Нет, ты туда садись. Я сейчас допью кофе и уйду.

Секундой ранее он попытался сдвинуть ее в сторону, в самую глубь лавки, но девушка успела подняться, уступая ему место.

Она уже предвкушала какими потрясающими выйдут фотографии с этой поездки, особенно после того, как она обработает их одним из фильтров. Это совсем не в ее духе, прибегать к помощи программ-редакторов, но конкретно в этом случае, оно будет стоить того.

— Никто, я не женат.

Мужчина улыбнулся, пробежавшись по ней взглядом. Кэш отпустила фотокамеру, опуская ее к себе на колени, она сделала вид, что не заметила, как этот самый неженатый мужчина придвинулся к ней поближе, под насмешливым взглядом Билла.

— Наверное, этому никто не удивляется? — весьма серьезно поинтересовалась она в ответ на это.

— У вас острый язык, мисс.

— Да, не повезло мне с собой. Пойду прогуляюсь, поболтаю с Уолтером. Люблю импозантных мужчин.

После долгих уговоров Кэш все-таки удалось получить разрешение капитана на то, чтобы прогуляться по всему судну, заглянуть в каждое его помещение без сопровождения одного из рыбаков или помощников, сняв при этом жутко неудобный спасательный жилет. Ей пришлось «постараться», чтобы уговорить его на это. Процесс уламывания Хаксли были похож на некую игру, в которой мужчине очень нравилось то, что его уговаривают и время от времени льстят, в то время как он грозно и упорно возражает, прикрываясь инструкциями, правилами и техникой безопасности.

Кэш на мгновение опустила камеру, задумавшись над пришедшей на ум мыслью.

Все мужчины сделаны из одного и того же теста: им всем необходимо внимание женщины и толика их восхищения.

Она действительно обошла все судно, снимая нехитрое убранство корабля и всех его частей, в том числе машинное отделение. Ее раскачивало из стороны в сторону, кадры обещали получиться кривыми, косыми, а видео дерганным, вызывающим у зрителей приступы морской болезни, но за то, ничего подобного у нее на канале еще нет!

В остальном же все было спокойно — море, ветер, погода и люди, каждый занимался своим делом, просто ли отдыхал или выполнял приказы капитана. Обед прошел весело, она нагрела ту самую незамысловатую еду из супермаркета, разлила чай по кружкам и выставила угощение к нему. Не обошлось без шуточек в ее адрес, но достаточно безобидных, общих, так что Кэш не успела ни обидеться, ни напрячься.

Мужчины может быть и в море, но все же на работе. На берегу подавляющее их большинство ждут жены и подружки, другие же они не обделены вниманием женской половины города.

К концу рейда Кэш чувствовала себя жутко уставшей, сказывалась непрерывная качка, обилие свежего воздуха и новых впечатлений, попрощавшись со всеми, она, перекинув сумку через грудь, отправилась в город.

— Может тебя подвезти?

Тот самый неженатый рыболов окликнул ее на выходе из пирса, застыв у дверей своей машины. Кэш раздумывала недолго, соглашаясь на предложение Чарли, так, кажется, его зовут.

— Если только до автомастерской. Тебе по пути?

— Садись! Здесь все по пути.

Кэш села в машину, ощущая, что ее все еще раскачивает на месте.

— Да, есть немного. Я-то наивная думала, что вернемся, когда будет еще светло.

Она расслабилась, откидываясь на сидение машины, расслабляя одну мышцу за другой.

— Ты не в курсе, там принимают карты? У меня налички с собой нет.

Мужчина вырулил с парковки на одну из слабоосвещенных улиц города.

— Только наличка, но не волнуйся, если что заплатишь потом. Здесь не так строго с платежами, все друг у друга на виду.

Мужчина выглядел не менее уставшим, чем она сама.

Хорошая погода в море совсем не означает того, что будет легко и работы будет в два раза меньше, наоборот — даже больше. Так ей сказали сегодня. В чем она смогла в скором времени убедиться, следя за тем, как моряки то и дело, с небольшими перерывами вытягивают невод из моря, отцепляя от него и швыряя в трюм еще живую рыбу, тут же расправляют его, чтобы тот не намотался на вал запутанной массой.

— Тебе самой-то понравилось? Как впечатления?

Мужчина следил за дорогой, так ни разу и не взглянув на нее. Это было удивительно, ведь на траулере, Кэш то и дело оказывалась под прицелом его внимания. Она не стала долго удивляться этому факту — может у него репутация такая, бабника и ловеласа, которую необходимо то и дело поддерживать, вечно ухлестывая за каждой новой юбкой, а может комплексы какие или просто сказывается усталость.

— Понравилось, — Кэш кивнула. — впечатления… Впечатлений — море!

На этом их разговор и закончился, всю оставшуюся дорогу до автосервиса, а это несколько минут езды, они проделали молча. Мужчина высадил ее у низенького здания автомастерской и коротко попрощавшись, уехал, однако был момент, который заставил Кэш довольно улыбнуться. Он не имел ровно никакого отношения к ней или к поездке.

— Встретимся еще, в баре, — мужчина потер лоб, — я угощу пивом.

Кэш кивнула, уже собираясь захлопнуть дверь.

— Тебя и Хлою.

Кэш еще раз улыбнулась, теперь уже про себя, чтобы не выглядеть довольной дурочкой на полупустой улице. Волчица зациклилась на своем Дэне, а есть оказывается в городе такие, что ждут ее внимания и того момента, когда она появится в баре. В конце-то концов не зря же он упомянул ее имя?! Надо заехать к ней, справиться, как ее дела, договориться выбраться в бар на выходных.

Хотя, в планах у нее было совсем другое — достать сани и свозить их подлатать к местному мастеру, а затем уже убить выходные на попытки прокатиться.

— А перед этим запрячь собак, — пробурчала Кэш себе под нос, — то еще приключение.

Машину сделали. Главный автомеханик деловито показал ей содержимое под капотом, дав убедиться в том, что аккумулятор действительно заменили на новенький, блестевший чистотой и новыми наклейками, контраст со всеми остальными покрытыми ровным слоем грязи и непонятно чего еще деталями, был разительным.

— По уму, здесь нужно многое заменить, если не все.

По его взгляду Кэш стало понятно, что он думает об этой развалюхе — проще купить новую машину, чем вкладывать деньги в эту.

— Аккумулятор — это лишь начало проблем. Сегодня «умер» он, а завтра что-нибудь еще.

Кэш кивнула. Она бы сейчас согласилась со всем чем угодно, лишь бы только тот дал ей уйти, и она наконец-таки попала домой.

— Знаю, — Кэш поправила сумку, глядя на то, как тот закрывает крышку капота, — сегодня доеду до дома, а завтра…

Тот не дал ей договорить, перебивая.

— И завтра вы доедете до дома. Если согласитесь на замену запчастей, то их большую часть необходимо будет заказать, а на их доставку понадобиться время. Можете оставлять машину, когда будете приезжать в город. Не на полчаса, естественно.

Кэш кивнула еще раз — он может сейчас с нее веревки вить, она согласится со всем.

— Мы попробуем поменять что-то из тех деталей, что уже есть у нас, но машина старая, таких немного.

Мужчина вытирающий руки тряпкой не без некоего сожаления оглядел машину, а затем порывшись в кармане достал бумажку, на которой был написан счет с расписанной на нем маркой и стоимостью аккумулятора.

— Хорошо. Заказывайте запчасти, а я соглашусь с вашим предложением о том, чтобы привозить и ставить машину на пару часов в день. Подождете меня несколько минут? Я схожу сниму деньги.

Ее траты никогда не закончатся! Вроде потратиться ни на что особо не хочется, но и свободных денег у нее еще нет. В супермаркете покупает необходимый минимум. Надо ехать домой и делать ролик, зарабатывать уже эти деньги! Не хочется думать о том, что ей таким темпом вскоре придется начать опустошать свою «кубышку» — залезать на счет, на который ей приходит ее часть дохода от работы ресторана.

— Запишу на ваш счет, — мужчина, которому одного взгляда хватило, чтобы понять ее уставший, вымотанный вид, кивнул, — занесете завтра или в конце месяца.

— А заполнить документы?

— Мы уже сделали это. В козырьке были ваши права, мисс Кинет.

Кэш торопилась домой, ей хотелось помыться, поесть и спокойно посидеть в окружении псов на крыльце, а потом уже заняться фото и видео материалами. Выехав за пределы города, она прибавила скорость, включив дальний свет фар.

Она выдавила педаль газа, разгоняясь до ста километров в час, машина просела сначала на левый бок, затем на правый, словно пикап спешил доказать всю правдивость слов, сказанных ей механиком в автомастерской.

Это что еще за черт?! — это первая мысль, что выскочила в ее мозгу, дальше ее закрутило.

Машину бросило вперед, ремень удушливо впился в грудь, а в боковых окнах с обеих сторон взметнулся веер искр.

Она успела сбросить скорость, резко выжимать педаль тормоза на покрытой тонким слоем льда дороге было себе дороже, машину могло бы закрутить и обязательно бы выбросило в кювет, а так и до встречи с каким-нибудь деревом или валуном недалеко. Все происходило в считанные мгновения, в доли секунды.

Мир перекувырнулся, Кэш отшвырнуло назад, затем бросило лицом о баранку руля, подняло наверх, саданув головой о крышу машины, потом в лицо полетели мелкие осколки стекла, груди стало неожиданно свободно и ее вынесло наружу, прямо на капот, но ненадолго. Мир прежде померкнуть окончательно, успел еще раз ослепляющее больно подбросить ее на вверх, кажется, что ей оторвало ногу.

Кэш пришла в себя лежа на земле, под нависающей сверху громадиной машины, в кубиках стекла и вещей, что высыпались наружу. Дико болела голова, правая часть лица, ребра, затылок, жутко ныло в тазу — словом везде и все то, что только что «заросло» и успело восстановиться.

Она пошевелила ногами. Вроде, обе на месте.

— Только оторванных конечностей мне не хватало.

Прохрипела она и поползла вперед, выбираясь из-под машины, оглянувшись на ее днище, что теперь смотрело в звездное небо с истершимися осями без передних колес, задние еще медленно крутились, а фары машины продолжали работать, освещая участок дороги перед собой. Она так и осталась сидеть на земле, ожидая, когда пройдут первые вспышки боли.

Когда же это произошло, отдача от восстановления отпустила ее, руки сами нашли телефон, набирая первое имя в списке контактов. На ее счастье и к немалому облегчению, Дэн не заставил себя долго ждать, практически сразу взял трубку.

— Привет. Это я, — ничего более оригинального, чем это, она придумать не смогла.

— Я узнал тебя.

— Ты не мог бы забрать меня, — Кэш оглянулась в поисках столбика, указывающего на километраж, но она не нашла его, — я в аварию попала.

— А что Пэйн?

Кэш повесила трубку, разозлившись. Тот самый вопрос, который она меньше всего хотела бы услышать в такой ситуации.

— Придурок!

Она поднялась, когда телефон задрожал от входящего вызова. Кэш только взглянула на дисплей, увидев знакомое ей имя — Дэн, которое ей надо переименовать на «Ачтопейн» и сбросила звонок. Как-нибудь сама разберется!

Голова продолжала болеть. Ей нужно найти сумку с фотокамерой и позвонить кому-нибудь еще. Хлое, например.

Она ведь не станет задавать ей подобных вопросов? Дорогу впереди, как и утром, вновь осветили фары приближающейся машины, Кэш вытянула руку.

— Хоть бы это оказался Алекс! Ему хотя бы объяснять ничего не придется!

Свет ослепил ее, заставив зажмуриться, а через несколько секунд из нее выбило дух.

19. "…помню, что раньше ты весила куда меньше."

Кэш, только пришедшая в себя после первого столкновения, пролетела какое-то расстояние вперед, задыхаясь и все еще видя перед собой яркие огни машины, что наконец затормозила, остановившись уже далеко впереди нее.

Она упала на неровный асфальт дороги.

Еще несколько сантиметров ее тело протащило по шершавой, как наждак поверхности дорожного покрытия, послышался треск ткани и зубодробительный скрежет в голове, как если бы ей вырывали зубы.

Девушка видела перед собой лишь невероятно ясное ночное небо с далекими, мерцающими созвездиями и зарождающимися в нем полосами северного сияние. Ей было все равно на испорченные вещи, потому что было очень больно: особо остро в груди, еще больнее в затылке и спине.

Она умирала, заливая себя и дорогу, выплескивающейся из рта кровью. Диафрагма с пробившими ребрами легкими продолжала сокращаться, а умирающее сердце гнать кровь по организму, как и положено вперед.

Кэшеди смотрела перед собой, желая лишь одного — умереть. Это дело нескольких секунд, она чувствовала, как жизнь стремительно покидает ее тело.

Возле нее остановился мужчина, что тут же отступил назад, но вовсе не потому что беспокоился за то, что она увидит его лицо и сможет узнать его. Она — не жилец, тут не надо быть экспертом.

Он отступил, чтобы не наступить ботинками в стремительно ширившуюся лужу крови. Не хватало только вляпаться, оставить следы или унести что-нибудь с места преступления. Все обставлено в лучшем виде, так, как будто произошел несчастный случай. Все слышали, как он предупреждал ее о ветхости ее развалюхи, но мало ли что могут решить местные копы. Кто знает, на чем будут настаивать ее родственники?

Кэш моргнула, пытаясь прочистить глаза и сконцентрировать взгляд, лица незнакомца не было видно, оно было скрыто в темноте ночи. В ее памяти отчеканилась картинка, возвышающегося над ней темного силуэта мужчины. Мир окончательно потемнел.

Бобби Джонсон дважды судимый, сперва за причинение смерти по неосторожности, а там и за полноценное убийство, одного из заключенных, пока он отбывал свой основной срок в тюрьме, присел рядом с телом женщины, дотрагиваясь до того участка на шее, где обычно бьется пульсирующая жилка яремной вены, затем достал пачку одноразовых салфеток и как следует протер его. Помедлив немного, он, взявшись за собачку молнии все той же салфеткой, сдвинул ее вниз, поглядев на полную, даже в таком положении грудь девушки.

— А ничего была, — проговорил он, затем вернул молнию на место, спрятав салфетку в карман куртки.

Резко поднявшись, он еще раз убедился в том, что на месте, где он только что сидел не осталось ничего кроме чистого асфальта. Мужчина поспешил обратно к машине, доставая на ходу телефон, но в последний момент передумал.

Позвонит и сообщит, как все прошло потом, когда будет в городе. Жизнь научила его тому, что лучше перестраховаться. Байки сокамерников убедили в том, что не все копы до очевидного тупы, а сериалы показали, как стремительно развивается криминалистика.

Вернувшись к машине, он сел во внутрь, завел двигатель и, медленно сдав назад и развернувшись на дороге, поспешил вернуться обратно в город. Он не стал осматривать автомобиль на дороге, его радиаторную решетку, решив, что сделает это дома, в тишине и спокойствии небольшого гаража, на всякий случай встанет пораньше и отвезет машину на автомойку при автомастерской.

Чтобы не утверждала, как бы не уверяла его Минди в том, что в этот час тут никого быть не может и не должно, но чем черт не шутит, случиться может всякое.

Развернув машину, он поспешил убраться отсюда, оказаться как можно дальше от этого места. На въезде в город, сворачивая на улицу ведущую к центру, он чуть было не столкнулся с внедорожником Пэйна, выругавшись при этом.

— Чертова дура! Поручилась за Пэйна, но даже дома его удержать не смогла!

Бобби поспешно свернул на одну из улиц, прямиком к бару Сэма, спеша скрыться с глаз долой, матеря при этом школьную подружку. Ему не хотелось попасться на глаза, тем более мелькать потом на записи камеры видеорегистратора, что стоит в гелендвагене Пэйна.

— Как не было мозгов, так и нет! Прежде чем утверждать что-то, хоть бы убедилась в этом!

Задержись Бобби еще немного, неприятностей точно было бы не миновать. Что-то подсказывало ему, что Пэйн вряд ли бы отпустил его под честное слово.

Было у него такое ощущение порой, что этот мужик не так прост, как кажется и есть в нем еще что-то кроме той огромной кучи денег, что он ненавязчиво демонстрирует всем окружающим.

Нет-нет, да и проскальзывало в душе Бобби некая разновидность тревоги стоило тому оказаться поблизости. Ерунда конечно, но сколько бы Бобби ни храбрился и ни отмахивался, но все же старался держаться от него подальше.

— Мажор! — зло сплюнул Бобби, прямо на пол своего старенького «форда».

Отвела его судьба от встречи с ним, вот и славно! Надо торопиться домой, завтра еще рано вставать.

Деньги и цацки, что лежали у него дома, приятно грели воображение, открывая неплохие перспективы на будущее, но все же они не были той самой астрономической суммой, из-за которой он готов был попасть за решетку.

Мужчина достал из куртки телефон, теперь уже не опасаясь звонить бывшей подружке. Угораздило же его в свое время связаться с малолеткой, но благодаря ей у него есть какие-то, но деньги.

— Как все прошло?

Бобби остановил машину в темном проулке, так и не доехав до бара, он смотрел на старую едва подсвечиваемую неоном вывеску, которую давно не мыли и делать этого похоже никогда не собирались. На стоянке у бара машин совсем немного, даже десятка не наберется. Немудрено. Завтра рабочий день, кому захочется тащиться на работу с больной головой и диким похмельем? Вдобавок ко всему еще и без машины.

— Бобби? — в голосе женщины послышались визгливые нотки, что говорило о том, что она волнуется.

От этого оклика Бобби вздрогнул, он задумался, потерев разбитую переносицу, некогда в юности идеального вылепленного носа. Ничего не осталось от былой красоты, ничего с чем можно было бы начать новую жизнь. Ни в спорте, ни в модельном бизнесе, как того хотела тетка, ни в музыке. Хотя, музыка — единственное, что привлекало его и по сей день. Тюрьма забрала не только лучшие годы, но и слащавую внешность, добавилось мускулов, веса, но сейчас таких на каждом шагу. Куда не взгляни. Таких, как он, тюрьмы выпускают каждый год тысячами.

— Все сделано, — проговорил он, возвращаясь в реальность.

Бобби ощутил внезапно навалившуюся усталость, мечтая сейчас лишь об одном — попасть домой, а там выпить баночку холодного пива, полистать спортивные каналы…

— Она попала в аварию? Что с ней? Почему ты молчишь?

— Она попала в аварию. Надо поговорить, Минди.

Голос женщины в следующую секунду зазвучал куда спокойнее и увереннее.

Бобби провернул ключи машины, выворачивая из темной улицы и направляя автомобиль знакомыми переулками прямиком к дому.

— Все усложнилось. Надо бы доплатить.

— Усложнилось? Мы с тобой договорились на одну сумму…

Вкрадчивые нотки быстро исчезли из приятного голоса, сделав его отвратительно визгливым, впрочем, выслушивать ее, как бывало прежде — Бобби не собирался.

— Заткнись Минди! — грубо оборвал ее мужчина, останавливаясь возле старенького дома, который, как и все в этом городе, нуждался в ремонте. — Никак не хотела умирать с первого раза. Твоя подруга оказалась куда живучее, чем кажется.

— Что ты сделал?

— Не волнуйся, она теперь не сможет рассказать ничего. Ничто не связывает тебя и …

Было слышно, как девушка облегченно выдохнула, а потом сделала несколько громких вдохов и выдохов в попытке успокоиться.

— Не смей произносить ее имя! — зашептала она в трубку сердито. — Если кто услышит тебя…

— Хорошо. Так о чем я? Нам нужно встретиться.

— Зачем это? Сейчас, когда уже все сделано нам не надо, не стоит встречаться.

Бобби усмехнулся — мыслит, как заправская уголовница. Кто сказал бы Бобби о том, что он вновь ввяжется в историю с этой девчонкой — он не поверил бы! Однако, вот как все повернулось!

— Минди, завтра к нам в мастерскую нагрянет полиция, они перетрясут все и вся. Я не уверен, но скорее всего я упомяну о том, что ты крутилась возле ее машины, даже больше того, именно ты привезла ключи от нее. Кто знает, что ты сделала перед этим?..

— С какой стати им верить тебе? Ты бывший уголовник, а я…

Благодаря кому он теперь бывший уголовник? Благодаря кому, она просто Минди, красивая мордашка, что встречает в аэропорту приезжих. Бобби взял когда-то ее вину на себя, прельстившись деньгами, обещанными ему ее отцом и что он теперь имеет? Только и есть у него, что старенький дом, оставленный ему теткой, вместе с долгами. Трижды перезаложенный. Куда ушли те деньги? На их оплату, Бобби быстро смекнул, что дом и участок стоят куда больше тех денег, что должна была банку его родственница.

Мастерская и та принадлежит семье Баркер. Что с того, что Бобби — главный механик?! Ничего у него нет, лишь потерянное время, загубленное будущее и жизнь в этом гниющем городе.

— Все знают благодаря кому я оказался в тюрьме. Меня там не было и не могло быть. Зачем мне это? А вот ты могла и вернуться к машине.

— Но я не ослабляла колеса!

— А никто этого и не говорит. Все знают, что у меня в мастерской ребята перед тем как отдать машину, заново перетянут каждый болт.

— У тебя в мастерской? Ты знаешь благодаря кому ты получил эту работу? У него в мастерской, — повторилась она, презрительно хмыкнув.

Этот вопрос, реплика, тон, все разозлило его, но внешне мужчина оказался спокойным. Он лишь усмехнулся в ответ на этот ее вопрос, он быстро связал все произошедшее и предшествующее поведение Минди. Не так нужно разговаривать с тем, от кого может зависеть твоя судьба и благополучие.

— Я знаю благодаря кому у меня есть все это, и к твоему отцу претензий не имею. Не с ним идет этот разговор. А ты? Помнишь благодаря кому ты ведешь свое беспечное существование?

— Тоже благодаря моему отцу!

Он отвел телефон от уха. Такая красивая и милая в обычной жизни, и такая противная стоит ей хоть немного занервничать.

— Разве? Тогда может быть к нему, мне стоит пойти с этой историей?

Он вынул ключи из замка зажигания, вышел из машины и направился к дому, не переставая улыбаться при этом. Если кто-то из соседей не спит и не смотрит матчи по ящику, подсматривая за своим соседом с темным прошлым, то пусть думают, что он болтает с какой-нибудь подружкой, а не замышляет неизвестно что. Бабьи домыслы конечно, но только сплетен ему и не хватало. Люди может быть и знают благодаря кому он оказался в тюрьме, но кое-кто из них в курсе того, за что именно ему продлили срок. Эти немногие, как раз и сомневаются в вине Минди в той старой истории.

— Нет никакой истории! Что ты расскажешь ему, что убил…?

Дура. Была дурой и осталась таковой. Неужели и в самом деле решила, что ей и на этот раз удастся выйти сухой из воды?!

— Тоже, что и полиции, с одним лишь «но», это будет расширенная версия правды. Наверняка, твой отец в курсе того, что тебя бросил твой Пэйн. Или нет?

— Никто никого не бросал! Заткнись сейчас же!

Бобби улыбнулся, а затем и вовсе весело рассмеялся, запрокинув голову и посмотрев на нуждающуюся в замене черепицы крышу дома. Лампочка над дверью горела тускло, так что он смог рассмотреть эти ветхие, позорные детали. Закончив смеяться, он все же толкнул дверь и оказался в доме. Дверь позади захлопнулась — спектакль закончился.

Для чего все это? Его не оставляло чувство, что старуха, его соседка через дорогу, вдова лесоруба Клайва все же следит за ним, не упускает случая всунуть свой нос в чужие дела.

— Поверит ли он, что у тебя есть мотив? Захочет ли он заплатить мне за то, чтобы я держал рот на замке?

Минди — это не убедило, она упорно продолжала гнуть свою линию.

— После твоей мастерской она попала в аварию! Это был твой недочет!

— В самом деле?! Только вчера шериф привозил ко мне свою машину и он-то, как никто другой, знает насколько ответственны мои ребята! Скорее всего это ты что-то подкрутила в ее тачке.

— Значит в этот раз ты или кто-то из них сплоховал! Никто и ничего не станет платить тебе, только заикнись об этом и вылетишь на улицу быстрее, чем скажешь…

— Кэшеди Кинет?

Бобби рассмеялся тому, как все же упорно она продолжает настаивать на том, что убийство едва знакомой ему женщины было исключительно в его интересах, а к ней эта история уже не имеет совершенно никакого отношения.

— Может быть, Брэдфорд Пэйн? Какое из этих имен я не успею произнести? Думаю, что Пэйну, этот разговор покажется более интересным. Позвоню ему завтра!

Бобби повесил трубку. Не разуваясь он прошел в дом, на кухню, открыл холодильник и достал из него запотевшую баночку с пивом, вскрывая ее с характерным и приятным для слуха щелчком. Он сделал несколько глотков, падая в кресло. Подобрав со стола пульт, мужчина включил недавно приобретенный плазменный телевизор, с огромными колонками «домашнего кинотеатра», который тут же оглушил, наполнив дом звуком. В доме ничего не изменилось, его детская комната и та осталась нетронутой. Разве что вещи некоторые он все же выбросил. Все чаще Бобби ночевал в гостиной, с которой потихоньку исчезали старые вещи и появлялись новые, самой новой из которых был телевизор, новой и режущей глаз, контрастируя со всей остальной обстановкой комнаты.

Здесь не хватало руки женщины, но Бобби не собирался оставаться здесь надолго, планировал накопить денег, продать дом, да и податься в Питерсберг или еще лучше, в Анкоридж. Никакая должность старшего механика не удержит его в этой дыре. Телек купил, поддался порыву, но это ничего! Это все мелочи!

Его продать недолго.

На этот раз он сбавил звук, но не потому что опасался жалоб от соседей. Вокруг его дома живут одни лишь глухие старики, они не жалуются на шум, подглядывать любят, но что им еще делать на своей пенсии?

Бобби был уверен, что Минди перезвонит ему, не сейчас, так через полчаса точно.

Он блефовал насчет Пэйна, но на совсем уж крайний случай, такой вариант развития событий не исключал. Только надо быть осторожным, прежде чем идти к нему ему необходимо будет все тщательно продумать.

Он выкинул эти мысли из головы. Минди позвонит. Он знал таких женщин. Он знал ее.

Минди — дура. Дура, да не совсем. Ничему ее жизнь не научила, и она вновь умудрилась вляпаться в тоже *ерьмо, тогда, давно, все получилось случайно, на школьном балу, пьяная вдрызг, она умудрилась сбить человека. Одну из выпускниц, что возвращалась домой после школьной вечеринки. Не у всех подростков в этом городе есть тачки.

Бобби повезло, он был на пассажирском сиденье и ему ничего не грозило, но Минди испугалась, она проехала по девчонке и поспешила домой к папочке. Все было бы не так страшно, не сглупи она в свое время. Гвени, так звали сбитую ей девушку, умерла чуть позже в больнице. Бобби, поддавшись уговорам адвокатов и отца Минди, посулившему ему приличную сумму денег, взял вину на себя. Он до сих пор жалеет об этом, о собственной глупости и жадности.

Предупреждала же его Мэри, что не доведут его до добра такие деньги, такая судьба.

Мэри — это его тетка. Она плакала и просила отказаться от своих ложных признаний, но он тогда думал, что лучше знает о том, как ему будет лучше. Как же права она была тогда!

Сейчас же местная королева решила пойти на осознанное преступление, избавиться от не понравившейся ей девчонки. Привыкла, что все внимание принадлежит исключительно ей, что никто ей не указ. На каждого, кто посмел бы не согласиться с ней, Минди могла надавить, пригрозить увольнением. Несколько раз так и было, а на эту Кинет, она видимо управы не нашла, пригрозить-то ей особо было нечем.

Она обязательно перезвонит, потому что все же отойдет и пораскинет мозгами.

Бобби сделал еще один глоток холодного пива, такого холодного, чтобы было больно зубам. Впрочем, все, как он любил, в тюрьме он часто мечтал о таком напитке, прям до зубного скрежета.

В подтверждение его мыслей, телефон задвигался по темному стеклу журнального столика, грозясь рано или поздно свалиться на пол. Он проследил за его передвижениями по журнальному столу, выдерживая «драматическую» паузу.

Пусть злится! Он злился на нее почти семь лет и на свою глупость тоже.

— Сколько ты хочешь?

Минди на другом конце «провода» вышла на балкон, под ледяной и промозглый ветер дующий со стороны моря. Щелкнув зажигалкой, она закурила сигарету.

— Сто тысяч долларов.

— Сколько?!

— Сто тысяч долларов.

Повторил мужчина, сидя в своей далекой развалине в черте города. Давний роман с этим парнем Минди старалась забыть всеми возможными силами и не мало труда приложила для того, чтобы все вокруг стали воспринимать ее исключительно в другом свете, забыли ту историю, как страшный сон.

Сегодня она совершила глупость, поддалась порыву, но сделанного уже не воротишь. Идея взять и испортить ей машину пришла к ней спонтанно. Скорее, это была мечта. Женщина сидела рядом с ней, а Минди представляла, как ее размазывает по мостовой. Как ее ни черта не соображающую держат в кресле-каталке и кормят супчиками с ложечки. Как выигрышно смотрится рядом с ней Минди, навещающая ее время от времени по доброте душевной. Все должно было закончиться именно так, трагично. Только так, а не иначе. Только потом, когда все уже было решено, после того, как она поговорила с Бобби, Минди поняла, что не все аварии заканчиваются параличом и бессознательными состояниями. Она молилась, чтобы все закончилось хорошо, для нее или же, чтобы Бобби передумал и ничего начиналось.

Если вмешается полиция, если девушка заговорит….

Плевать на полицию! Отец вновь организовал бы все и даже больше, но вот Брэд, ей бы никогда не удалось вернуть его после этого. В этом случае она потеряет все.

— Ты с ума сошел? Ты что считаешь, что я сплю на таких деньгах?

Ему все равно. Бобби смял банку, но бросать ее никуда не стал. Дом у него быть может и старый, но он терпеть не мог беспорядка и мусора.

— Уверен, что ты придумаешь что-нибудь и еще, Минди, мне не нужны твои цацки, мне нужна наличка.

— Но эти-то ты взял!

Бобби вздохнул, было слышно, что он устал. Минди было плевать, она хочет покончить с этой историей и как можно скорее. Она уже продумала все, набросала план в своей голове, как вновь начнет завоевание Пэйна.

— Минди, куда я по-твоему сдам их? Ни один ломбард не предложит мне и половины той цены, что они стоят.

Бобби подумал о том, что девчонка в своих тепличных условиях, так и не успела повзрослеть, даже не думает, как будет смотреться он, взрослый мужик, заваливающийся в ломбард с целым состоянием.

— Это огромная сумма Бобби…

У нее есть сбережения и если добавить туда украшения, подаренные Брэдом, то может быть у нее и получится собрать такую огромную сумму.

Но этот идиот отказывается брать украшения!

Минди не может просить отца дать ей такие большие деньги. На что они ей, когда у нее все есть? Он поймет, что она ввязалась во что-то.

Может быть все же выручит ее, но только когда она расскажет ему всю правду, но не простит.

Отец лишит ее всего, как и обещал когда-то. Он уже лишил ее многого, но на этот раз все будет очень серьезно.

Минди не может потерять и это. Только не наследство! Вот когда Пэйн женится на ней, заключит с ней брачный контракт, вот тогда-то ей и будет плевать на все эти мелочи, но не сейчас.

— Признайся, что пошел на это специально, чтобы насолить мне? Но ты сам виноват, что остался ни с чем. Тебя никто не заставлял тогда брать всю вину на себя!

Бобби усмехнулся. Конечно. Сейчас легко говорить, наверняка, она придумала себе, что все это случилось не с ней. Он конечно же сам виноват. Она даже «спасибо» ему не сказала, ни до, ни после, когда он вернулся в город, спустя годы. Видеть его не хотела, крутила во всю с Дэном, а потом взялась за Брэда. Еще бы, Минди Баркер только принцев подавай!

Тогда-то он и пошел к Баркеру, пошел просить его о работе. Старика не пришлось просить долго, убеждать в чем-то или грозить. Он в отличие от своей не блещущей умом дочурки понимал благодаря кому его дочь осталась на свободе.

— Мне плевать на тебя, Минди, и уже долгое время. Я хочу вернуть свою жизнь, а для этого мне нужны деньги. Очень много денег. Даю тебе срок до двенадцатого, а там жду тебя и твою «малышку» на плановый техосмотр.

Он не верил свои глазам, все повторялось с точностью до наоборот. Кажется, реальность исказилась, представив все в противоположном свете. Сначала она нашла его мертвым, а теперь он ее.

Алекс все сбавлял и сбавлял скорость, молясь всем богам, чтобы он ошибся и это была не ее машина. Сначала он объехал брошенное на дороге колесо, мало ли какого мусора может валяться на дороге? Но еще несколько часов назад отправляясь в порт за пришедшей сухогрузом машиной, он мог бы поклясться в том, что ничего подобного и в помине не было. Ветра в Крейге не такие сильные, чтобы принести такую тяжелую ношу.

Затем попалось второе колесо, его Алекс тоже объехал, а потом он увидел ее пикап. Сердце пропустило удар, замедляясь вместе с тормозящей машиной, прежде чем броситься к горлу и застучать, как сумасшедшее.

Это был автомобиль Кэш. Ее не было в машине, ее не было возле нее. Она лежала далеко впереди, отброшенная на дорогу невероятным по силе ударом. Алекс прибавил шаг, побежал, приближаясь к ней. Пока мозг обрабатывал увиденное, выхватывая из увиденного ряда картинок явные несостыковки, он уже сидел возле тела женщины, глядя в ее лицо, на окровавленные губы, на уже спекшуюся на них кровь.

Что-то не везет им двоим последнее время.

Он убрал волосы с ее лица, попытался оттереть губы, только сильнее размазывая кровь по ним. Руки сами подхватили ее, прижимая к груди, обнимая. Пальцы увязли в спутавшихся волосах, промокли не то от снега, не то от крови.

— Кэш!.. Милая…

Знает он, что она бессмертная, но кто сказал, что это легко? Совсем непросто видеть, как умирает бесконечно дорогой и близкий тебе человек. Бессмертные поэтому не заводят долгих привязанностей, особенно с людьми, которые такие не вечные и очень даже хрупкие. С бессмертными сложнее, все рано или поздно кончается, скорее, их отношения — это кратковременные союзы, с не такими острыми, быстро остывающими чувствами.

Мог ли Алекс сказать, что его чувства к Кэш недостаточно глубоки, скоротечны? Нет. Его не отпустило спустя такое, все же долгое время. Не сотня лет конечно, но все равно показатель.

Кэш не умирала на его руках. Она уже была мертва и отчего-то становилось очень страшно.

Кто сказал, что легко смотреть на ту, что еще несколько дней назад улыбалась и шутила, а сейчас безвольной куклой повисла на его руках? Такая холодная, такая безжизненная. Мертвая. Он прижал ее к себе, вдыхая такой родной запах. Еще ничто не напомнило его хотя бы приблизительно.

Кто сказал, что не страшно думать о том, что сейчас, именно в этот момент она не вздохнет, не улыбнется. Страшно думать, что все это было в последний раз.

— Пожалуйста. Приходи в себя! Ты слышишь меня? Давай же! Мы же встретились с тобой наконец. Это ведь не может быть случайно!

Она должна прийти в себя. Что он так разволновался? Что на него нашло в конце концов? С каких пор он так сентиментален? Не было еще такого, чтобы не возвращались оттуда. В конце концов, ее ведь не сожгли, а прах не развеяли по ветру, чтобы он боялся, что она не откликнется на древний зов.

Алекс поднялся, удерживая ее на руках и делая несколько шагов по направлению к машине. Надо увезти ее отсюда. Какая разница, где именно она придет в себя: здесь или дома?

— Оставь ее!

Алекс лишь мельком взглянул на остановившегося перед ним волка, что пролаял ему этот не то приказ, не то просьбу. Он продолжал идти по направлению к машине, обойдя оборотня по дуге.

— Оставь ее! Это ты сбил ее!

— Что бросить ее прямо на землю?! Дверь открой!

Волк обернулся, остановившись возле машины в образе обнаженного мужчины. Он открыл перед ним дверь пассажирского сидения, посторонившись, когда Алекс укладывал ее на сидения. Алекс уложил женщину, снимая с себя куртку и подкладывая ей ее под голову. Он оттер руки об одежду, о джинсы, вновь убирая волосы с ее лица и частично вытирая кровь.

— Это ты убил ее!

— Да, ты повторяешься, — бросил из-за плеча Алекс, не без раздражения. — Сначала я убил бессмертную, а потом принялся спасать ее. Себя-то слышишь?

Он все-таки обернулся к оборотню, который так и продолжил стоять в нескольких шагах от него, нисколько не стесняясь собственного вида. Алекс его тоже не особо стеснялся, лишь приподнял бровь в ожидании того, что тот продолжит сыпать обвинениями. Но волк молчал.

— Она позвонила мне, просила приехать. Сказала, что попала в аварию.

«Вот как!», — Алекс горько усмехнулся. — «Позвонила оборотню, но не ему, даже несмотря на его извинения, не вспомнила о нем даже в эту минуту».

— Не слишком ты спешил к ней на помощь, как я вижу, пёс.

Оборотню не понравились ни его слова, ни его обращение. Дэн ощерился, частично трансформируясь. Но Алекс не собирался церемониться с ним и подбирать какие-то особенные выражения. Пусть выберет уже наконец, волк он или человек. Если человек, то пусть бегает на своих двух, а если волк, то пора уже наконец принимать все последствия собственных решений, даже очень глупых, спонтанных и случайных. Только и умеет, что бегать то влево, то вправо, когда ему вдруг это станет удобным.

— Я прибежал, как только смог!..

— Хлое сказал куда ты направился или она сама тебя отпустила? — бросил Алекс презрительно.

Он не знает, как он бы поступил в том случае, если бы ему Кэш позвонила в ту минуту, когда он был бы не один. Наверное, также. Но сдержать себя он все же не смог, не получилось у него задать вопрос без презрения в голосе. Алекс мог бы обвинить себя во многом, но только не в том, что он когда-то обманывал женщину. Он мог быть жестоким, грубым, беспощадным к женским мольбам и просьбам, но он все же честный.

Обман — это ведь некая разновидность трусости.

В руках блеснул меч, появившись помимо воли, благодарю внутреннему чутью, «звоночку», что заголосил об опасности. Всего-то сантиметр отделял Дэна от смертельной для него стали. Однако, волк не бросился, лишь тяжело задышал, сдерживаясь и пятясь.

— Откуда ты…знаешь про Хлою?

Монстр двинул «псиной» головой, Алекс все еще отказывался признавать в нем оборотня и волка. Есть среди его знакомых оборотни и ни один из них не ведет себя подобным образом, даже в такую минуту, как эта. Его бы послали, со словами, что это не его дело! Не задавали дурацких вопросов!

— Помада на шее и от тебя ее духами несет за версту! Так сказал или нет? Или побежал выручать и морочить голову очередной девчонке?

— Откуда тебе знать про ее духи?

— А ты побольше ее жизнью интересуйся кроватных дел мастер! У нее есть друзья и свои интересы. Мы с ней общаемся.

Волк помолчал, не найдясь, что ответить. Ему уже и бессмертные тычут в его личную жизнь, прямо указывают на проблемы в голове, а он ничего… Как дурак, словом!

— Тебе то, что с того?

Алекс сделал круговое движение рукой. Лезвие одноручного меча сделало полукруг, быстро промелькнув перед глазами. Точно рассчитанное движение, которое слегка-слегка прошлось по шерсти монстра. Оборотень отвел взгляд, проследив за этим движением. Непохоже, что боится, но от соседства с зачарованной сталью, содержащей некий процент серебра — не в восторге, заметно все же, как чуть-чуть отклонился.

— Мне что с того?! Эта женщина дорога мне, как никто другой, что до Хлои…

— Чем ты лучше меня? Минди знает о тебе и о ней?

Животное пролаяло, но Алекс предпочел бы, чтобы тот стоял перед ним голяком и говорил человеческим языком, а не лаял искореженным голосом, словно старая детская игрушка — металлофона.

Его голос раздражает слух, не только звучанием, но и тем с каким трудом различаются слова. Окажись кто-нибудь другой на его месте, например, человек, то он вряд ли бы понял, что рычит этот оборотень.

— Минди? Я в отличие от тебя честен. Мы расстались и с некоторых пор, такого понятия как «мы» — не существует. Достаточно?

Усилием воли Алекс убрал меч, он не собирался сражаться с ликантропом, чтобы выяснить кто из них сильнее, ловчее, мужик в конце концов. На его взгляд, тут и без мечей все ясно. Оборотень не нашелся, что сказать или возразить ему. Алекс отступил назад, оглядываясь.

— Вот и отлично.

Он окинул быстрым взглядом покореженную машину, а там и вовсе прошел к ней, не опасаясь, что что-нибудь может случиться.

Что-то в увиденном в месте происшествия продолжало беспокоить его. Что-то в этой картинке упорно не желало сходиться.

Машину выбросило здесь, по следам на асфальте видно, что ее еще какое-то время по инерции ее протащило на крыше, но Кэш лежала так далеко. С точки зрения физики и элементарной логики, ее тело должно было быть куда ближе к пикапу, чем он нашел его. Как будто было что-то еще, что отшвырнуло ее в сторону.

Пёс говорит о том, что она позвонила ему, но Алекс не видел нигде ее телефона. Он не сомневался в том, что оборотень говорит правду. Он не так хитер и коварен, скорее прямолинеен, для него это слишком изощренный план — вернуться на место преступления, чтобы отвести подозрения.

Когда Кэш придет в себя он обязательно спросит, что же случилось на самом деле, а сейчас…

Алекс попытался открыть дверь, но видимо механизм замка заклинило, и та ни в какую не желала поддаваться.

— Молодец, что прибежал, но как видишь поздно. Поможешь мне открыть дверь?

— А что сам?

Оборотень, стоявший позади него, все еще в виде ликантропа, буркнул в ответ еще что-то невразумительное, но упорствовать дальше не стал. Одно движение, продолжительное усилие и дверь распахнулась с деформированным гнездом замка. Алекс полез уже было в машину, но внезапно остановился осененный пришедшей на ум мыслью.

— Ты помнишь во сколько она звонила тебе, как давно это было?

Ликан подошел к пикапу со стороны капота, протягивая когтистую не то лапу, не то руку, хватаясь за днище машины и подтягивая ее к себе, свет заморгал, да и вновь пришел в норму, освещая покрытое шерстью тело оборотня.

— Это было с пятнадцать минут тому назад, не больше. Что-то забыл?

Алекс, не ответив ему ничего, вернулся к автомобилю, распахивая дверь со стороны водителя, исчез ненадолго в салоне, чтобы появиться вновь с зажатым в руке телефоном, быстро сняв блокировку.

— Надо вытащить ключи, вырубить наконец свет фар, забрать, если что-то осталось внутри. Завтра приеду, отволоку эту развалюху на свалку. Но завтра, когда она придет в себя или даже сегодня, я не хочу выслушивать ее претензии на этот счет.

Волк засмеялся, получился не то волчий, не то лисий лай.

— А она будет высказывать претензии?

Дэн продолжал удерживать машину, глядя на то, как Алекс вопрошающе в ожидании смотрит на него.

— Скорее всего. Так что? Вспомнил?

Алекс ругнулся, но его лицо тут же просветлело.

— Что я мудрю?

Зачем ждать, когда волк вспомнит все цифры двенадцатизначного номера? Тогда, когда есть Хлоя и у нее наверняка есть контакты Кэш.

У Алекса до недавнего времени тоже был ее номер, но после той «встречи» в Аскоте, после докладов и отчетов детективов, он, поддавшись порыву, в сердцах удалил все. Не хватало только как-нибудь напиться и начать звонить ей, предъявлять слезливые претензии. Это вроде женская прерогатива. Мог ли он опуститься до такого? Маловероятно, но проверять себя на прочность отчего-то не хотелось. Алекс решил для себя в какой-то момент, что вполне может быть и так что им просто не суждено быть вместе, не в этом мире, не в этой жизни.

— Привет, Хлоя. Это Алекс. Извини за поздний звонок, но мне нужен телефон Кэш.

— Все в нормально, — проговорила она и тут же спросила, — Все в порядке?

В голосе девушки послышались тревожные нотки и какой-то шелест, шорох. Он, наверное, все же разбудил ее.

— Почти. Но скоро обязательно так и будет. Так ты сбросишь мне ее номер?

Наверное, это не те слова, что способны успокоить женщину, но Алексу сейчас было не до политеса. Волчица занервничала.

— Дэн рядом? С ним все в порядке?

Алекс взглянул на гуляющего вокруг машины волка. Оборотень отпустил пикап и сейчас превратился в небывалых размерах хищника.

— В полном. Он скоро будет дома, грей ужин. Или что там у вас? Доставай его миску с кормом.

Девушка теперь уже беззаботно рассмеялась.

— Хорошо. Я сейчас тебе сообщением номер пришлю.

На этих словах Хлоя отключилась, а через несколько секунд на экране появился конверт сообщения. Алекс открыл едва начавшуюся цепочку диалога, перезванивая Кэш. Она слава Богу не отключила звук и аппарат не разбился при падении, он лежал неподалеку от машины.

Алекс выругался еще раз — рядом с телефоном сидел хвостатый.

— Ты раньше сказать не мог, что поищешь его таким образом?

Оборотень фыркнул, да и отвел взгляд желтых глаз. Через мгновение он подобрал его с земли и покрутил в руке, прежде чем отдать его Алексу.

— Ну, вот он! Держи!

Алекс повертел телефон в руках, да и спрятал его в карман. Его предположения и догадки оказались верными. Здесь был кто-то еще. Он повторил свою мысль Дэну.

— Думаешь, это несчастный случай?

Он повторил свой «трюк» с пикапом, вновь ухватившись за его днище, подтягивая его к земле, ожидая, когда Алекс взберется во внутрь, а затем вылезет с ее сумкой и зажатыми ключами в руке, серебряный колокольчик болтался в воздухе, оглушая темную ночь и непроходимый лес мелодичным звоном.

— Может быть. Лучше ее никто не скажет, — Алекс кивнул на свою машину в которой лежала Кэш.

Дэн кивнул, вдруг задумавшись. Если это несчастный случай, то есть в нем что-то знакомое. Что-то он ему очень сильно ему напоминает.

Алекс обернулся, уже взявшись за ручку машины. Пёс стоял в свете фар от его машины, мало стесняясь того, что светит своим хозяйством. Дэн словно услышал его мысли и отступил в тень, стало немногим лучше. Алексу на ночь впечатлений хватит, как бы не приснился он ему!

— Может это ерунда и не имеет никакого отношения к произошедшему. Но пару лет назад, лет семь, если быть точным, в Крейге случился похожий несчастный случай.

— Мало ли аварий? Но рассказывай поверю твоему чутью.

— Ты все же дашь мне сказать?!

Нетерпеливо взъярился волк, тут же остывая. Он оперся локтями о гелендваген, потеревшись подбородком о руки. Он не был уверен в том, что собирался сказать, но интуиция упорно продолжала нашептывать ему, что эти два случая взаимосвязаны.

— Семь лет назад, я был здесь проездом, но тогда город трясло от одного происшествия. Бобби Джонсон сбил выпускницу на пешеходном переходе.

— Не тот ли Бобби Джонсон, что работает у Баркера в автомастерской?

Дэн поджал губы и кивнул, отступая от машины. Громкое предположение получается.

— Тот самый. Не смотри на меня так, Пэйн, я вижу, что ты хочешь спросить: каким образом все это связано? Тогда с ним в машине сидела Минди, она была пассажиром. Но знаешь, если прислушиваться к сплетням и шепоткам, то люди, уже тише, но все же поговаривают о том, что все на самом деле было не так.

— Что за рулем была Минди. Мол, Баркер, быстро все организовал, чуть не разорился на адвокатах.

Алекс задумался. Могла ли Минди пойти на такое? Это ведь не просто скандал или истеричное битье посуды. Это ведь убийство или покушение на него. Могла ли она знать о том, что Кэш в этот час будет на дороге? Маловероятно. Если только следила за ней.

— Спасибо, что рассказал. Я подумаю над этим. Посмотрим еще, что скажет она.

Алекс сел в машину. Сказанное Дэном очень сильно обеспокоило его. Вроде не было ничего такого, что прямо говорило бы о том, что события семилетней давности имеют отношение к тому что, случилось этой ночь. Он посидел так еще немного, глядя на то, как как огромный волк ходит по дороге, принюхиваясь и чихая.

Он еще раз оглянулся на Кэш, которая продолжала лежать все в том же положении, неподвижно. Алекс поднял руку, поглядев на зажатый в руке брелок, и усмехнулся. Он завел машину, направляясь домой.

Дэн постоял еще на дороге, глядя ему в след, да и тоже исчез в кустах.

Алекс сидел на полу душевой кабины, прямо как был в верхней одежде. Он замерз, но готов был просидеть еще ровно столько же. Где-то час прошел с того момента, как Кэш сделала первый вдох, больше похожий на хрип. Если ей также плохо, как и ему, то прохладная вода будет весьма кстати, ей так будет легче.

Заодно отмыл ее лицо и волосы, не переставая разговаривать с ней. Он не был уверен в том, что она слышит его, но отчетливо запомнил один момент:

«Нужно кричать, мистер Пэйн. Так и с ума сойти не долго!»

Разговаривала с ним тогда, даже больше — спасла! А ведь могла оставить все, как есть и избавиться от него одним махом! Жила бы здесь, не переживая за то, что он будет рядом, нервировать ее и расстраивать. Алексу вспомнился ее потерянный взгляд в магазине. Он по привычке потянулся к подбородку, чтобы почесать бороду, но опомнился. Раньше не мог привыкнуть к бороде, теперь не может свыкнуться с тем, что ее нет.

— Надеюсь, что тебе так легче! Не уверен, что твоя бесконечная болтовня пришлась бы мне по вкусу тогда, но тебе придется потерпеть и выслушать все, что я сейчас наговорю тебе.

И он рассказывал, как приехал в Крейг и, как занялся собаками. Как однажды просто влюбился в эту породу и решил, что у него обязательно будет такой пес, такой друг, а когда оказался в питомнике просто не смог выбрать между несколькими.

— Все щенки пошли на контакт, смотрели на меня так словно просили взять их все вместе и ни в коем случае, никогда не разлучать. Ты ведь уже знаешь, что ими надо заниматься. Об этом не могло быть и речи, если бы я остался в мире финансов, продолжил жить в прежнем ритме, быть постоянно занятым.

Капли воды бежали по ее лицу, огибая и сползая на веки, Алекс провел пальцами по темным бровям, в очередной раз обращая внимания на ее проколотые уши. Странно, уши проколоты, а сережек не носит.

— Передавать эту обязанность каким-нибудь собачьим нянькам и прости Господи! Тренерам! Это было бы лицемерно и нечестно по отношению к ним. Вот так я и решил, что нужно что-то менять. Покупка дома — этого было недостаточно. Я решил строить свой, со всеми пристройками, чтобы все было так как нужно с самого начала. То, что местность неровная, вместо земли торф и она промерзла лишь добавило интереса…

Девушка вдохнула полной грудью. Алекс наконец потянулся к крану, дергая его вниз.

— Ты все же отъелась, — проговорил он бездумно, поднимаясь со своей ношей, — помню, что раньше ты весила куда меньше.

Половина дела сделана, но он не уверен, что это была самая сложная его часть.

— Я скоро вернусь!

Он уложил ее в кровать, закутав в несколько одеял, а сам ушел принимать, на этот раз, горячий душ, чтобы согреться.

20. "Если ты не заметила, то я не просто выкрал тебя из дома, привез к себе домой и принуждаю жить со мной."

Как же холодно!

До тех пор, пока она окончательно не согрелась, Кэш хотелось горячего чая, непременно с сахаром и с лимоном, а еще горячего лимонного пирога, самого простого, без всяких изысков, сложных рецептов и крема, просто с лимоном, протертым с сахаром и еще…теплые носки. Непонятно, как эта деталь одежды могла согреть ее полностью, но все же ей хотелось получить именно их.

Эта мысль просто преследовала ее!

И еще ей снился Алекс, который разговаривал с ней, шептал что-то, рассказывал, как жил все это время, как всегда смеялся. Эти его шутки про ее лишний вес, преследует ее даже в бреду. Если бы не боль и холод, Кэш обязательно посчитала бы, что это очень приятный сон, только вот еще бы Минди в нем не появлялась. Было бы вообще замечательно!

Во сне она превращалась в оборотня и визгливо лаяла на Кэш, бросаясь ей в лицо:

— Руки прочь от него! Он — мой!

В следующую секунду, она уже улыбалась Кэш и протягивала к ней руки, требуя от нее чего-то.

— Давай-давай!

Все смешалось — мечты, сны, кошмары и бред вызванный горячкой.

Кэш открыла глаза, сонно вздохнув, и тут же закрыла их, ослепленная солнечным светом.

Несколько минут она просто лежала на подушке, натянув на лицо пушистое одеяло, пытаясь продлить сновидение. Ведь однажды у нее получилось?! Давно ей не снились сны, даже такие странные, но разве грезы могут быть нормальными?

Но у Морфея на ее счет были совершенно другие планы, или если уж быть совсем точным — не было никаких. Пугливый бог сбежал, лишь посмеявшись над ее ничтожными попытками и желаниями вернуться в его царство.

Она открыла глаза, наконец сфокусировав взгляд на окружающей ее обстановке, на потолке с люстрой на цепи: каркасным кубом с заключенной в него классической хрустальной люстрой, такие чаще всего можно увидеть во дворцах времен Людовика XVI или в дизайнерских интерьерах типа бохо. Любопытное сочетание, не лишенное вкуса, но…

Кэш резко поднялась, до нее наконец дошел смысл увиденного.

Это не ее спальня! Даже близко не ее!

— Вот же чёрт!

Ее дом, спальная комната такая уютная и местами старомодная, со старой, нет, старинной мебелью, вместо штор на окнах тюль, что впускает свет, цветочный рисунок которого ложится красивой тенью на стену, а это… Это просто прямоугольник окна с тяжелой серой портьерой!

— Лежу себе! Валяюсь! И люстра эта! Чёрт ее дери!

Обвинила она предмет непонятно в чем, а именно признала за ним всю вину собственного легкомыслия!

Кэш свесила ноги на пол, откидывая одеяло в сторону. Где она? Который сейчас час? Если солнце так высоко, то на часах не меньше одиннадцати! Она пропустила кормежку собак!

Кэш отвлеклась от панических мыслей о том, что она безнадежно проспала, взглянув на свои ступни в вязанных серых носках, потом на голые щиколотки, затем и вовсе оглядела себя, возвращая одеяло на место, накрывая им голые коленки.

Слабенькая попытка накрыться одеялом! Она в одном белье!

События вчерашнего вечера обрушились на нее. Кэш прикрыла глаза, стараясь сконцентрироваться на воспоминаниях — хоть убей ее еще раз, но не помнит она лица того мужика!

Не просто сбил ее, убил! Нет-нет-нет! Добил! Вдобавок ко всему привез ее к себе домой, раздел…

При мысли о том, что ее кто-то «раздел» Кэш стало слегка не по себе. Сразу возникла аналогия с Белоснежкой и заходившими к ней, до принца, другими претендентами на руку и сердце, что решили не ограничиваться одними лишь поцелуйчиками.

Она прислушалась к себе: ничего не болит, но при таких обстоятельствах — это и не удивительно! Не должно ничего болеть! Все заросло, зажило!

Очень мерзко.

Сглотнув тошнотворный комок и поежившись от пробежавшей по телу изморози, Кэш, плотнее закутавшись в одеяло, быстро прошла к окну, оглядев заснеженный пустующий двор. В другой раз она бы обязательно полюбовалась панорамой заснеженного леса вдалеке, романтично залитого солнцем, с кружащими в воздухе снежинками, что смахнул с крыши ветер. Но сейчас, ей было не до лирики! Ей нужно найти свою одежду или то во что можно было бы одеться и убраться отсюда.

— Не мог он не видеть ее на дороге!

Да, что она такое говорит?

Мог! Еще как мог!

Сколько раз она разговаривала по телефону или тянулась к сумочке в его поисках, не глядя при этом перед собой? Преступная, смертельная беспечность. Безответственность! Такое было и не раз, но все слава Богу обходилось! Но вот водитель действительно мог бы ее и не заметить, все могло выйти случайно, если бы не одно, но…

Он стоял и смотрел, как она умирает. Без паники и без этого: «о мой Бог! что я же я наделал?! Мисс! Что с вами?!»

Не было этого всего. Хладнокровный ублюдок.

А теперь она неизвестно где!

Он что увидел, как она приходит в себя? Решил спрятать тело, а потом заметил, что она не собирается умирать?

Кэш еще раз прикрыла глаза, но как не старалась у нее не получилось приблизить лицо убийцы в своих воспоминаниях, разглядеть в нем хоть что-то.

Она повернулась, еще раз оглядев свою комнату с темными досками полов, ковром возле кровати (или под кроватью), темной кушеткой в ногах, на прикроватные тумбочки и темные торшеры по обеим сторонам, на длинную темную картину на стене и на саму кровать что выделялась посреди этого мрачного царства светлым цветовым пятном с белоснежным постельным бельем, одеялами, подушками и даже отброшенным в сторону покрывалом.

Спальня однозначно мужская. Нет ничего, что выдавало бы в комнате присутствие женщины. Нет ничего милого, ни тебе цветов, ни украшений, ни вещей, ни запаха духов. Кэш прошла в ванную, очень надеясь на то, что там найдет свои вещи, заботливой рукой сложенные на тумбочке или развешенные после ночной стирки на сушилке для полотенец.

Разумеется, ничего подобного там и в помине не было. Это могло отчасти обрадовать — она не попала в руки к какому-нибудь маньяку или же, все еще впереди!

Синяя стена с квадратом огромного зеркала на ней, сферы светильников, плотно подогнанные к стене, деревянная тумба мойки, словно парящая над полом. Каркас треугольной полки на другой стене, точь-в-точь перекликающейся с люстрой в комнате, а на ней баночки с ватными шариками, палочками, флаконами с жидким мылом и туалетной водой.

Все очень даже стильно, со вкусом. Порадоваться ей что ли, что она попала в гости к эстету, ценителю прекрасного?

Не хочется.

Кэш прислушалась к происходящему вокруг. На первый взгляд, а точнее слух — все тихо и, кажется, что она одна в доме.

Хочется одеться и чувствовать себя увереннее.

Кэш взглянула на себя в зеркало, отмечая, что неизвестный не просто раздел ее, но еще и привел в порядок: лицо чистое, очищенное от крови, а волосы… тут уж ничего не поделать, с маньяком или без, утренний колтун непобедим.

Кэш включила воду, поплескав в лицо прохладной водой. Да и вернулась к осматриванию ванной тире туалетной комнаты.

Она старалась не задумываться над заботой неизвестного, потому что как бы мило — это все не выглядело со стороны, но пугающий момент все же никуда не делся. Стоит только задуматься о том, что до нее дотрагивался кто-то посторонний, незнакомый человек, что он мыл ее и смотрел на нее голую…

Кэш еще раз вздрогнула, потерев свободной рукой плечо от выступивших мурашек.

Она лишь покрепче перехватила одеяло на поясе, путаясь ногами в его длине, подошла к полке с флаконами, потянувшись к одному из них, неловко открыла его и поднесла к носу.

Такая женская привычка, если говорить откровенно — понюхать все, что плохо «привинчено».

Мир запахов погрузил ее в воспоминания. По телу прошелся на этот раз уже приятный озноб и выступили совершенно другие мурашки.

Кэш, не веря своему обонянию, потянулась к другому парфюмированному не то мылу, не то шампуню, открывая и вдыхая очередной запах. Она уже знала кому принадлежит эта ванна, спальня, дом. Просто не могла поверить в это, наслаждаясь приятной композицией. Затем потянулась к другому флакону, но уже с туалетной водой, повторяя действие с крышкой.

Ароматы наслоились один на другой, по отдельности они пахли где-то резковато, где-то излишне свежо и даже немного сладко, но вот вместе с духами, они пахли замечательно, невероятно приятно. И все же в этом букете запахов не хватало одного ингредиента…

— Чертов извращенец! Я убью его.

Вторя ее мыслям откуда-то снизу послышался шум закрывшейся двери, отдаваясь легкой вибрацией пола под ногами.

Кэш быстро оставила свое занятие, поставив флакон на место и скинув одеяло на пол, она поспешила завершить все свои утренние дела. Потом, она пойдет и обязательно потребует у этого извращуги вернуть все свои вещи, выскажет ему все, что думает о его заботе, в частности поинтересуется почему он не отвез ее домой, а повез к себе?

А потом убьет его, ведь вещи может быть он и забрал, но вот меч — нет, это не в его власти.

— У меня тоже есть ванна, спальня, целый шкаф вещей и еще Снап!

Она закуталась в одеяло, злясь на то, что в этой спальне не нашлось халата и она бегает, хоронится тут, как незнамо кто! Что за нелепая планировка дома и совсем уж непонятная для нее система хранения вещей?!

Кэш, которая уже взялась за ручку двери, чтобы выйти из комнаты, вдруг резко отпустила ее, если она сейчас носом к носу столкнется с Минди, это будет финиш!

«Ничего предосудительного Минди! Я просто стою здесь в одеяле, почти что голая, в доме у твоего парня. Но так в принципе, все обычно, невинно, мило! Давай посмеемся?!»

Нет-нет. Алекс быть может идиот, но не дурак же в конце-то концов! Это кем надо быть, чтобы приволочь ее в общую…

При этой мысли мозг Кэш забуксовал, она, еще раз оглядев спальню, лишенную женской индивидуальности, пришла к выводу, что это все же гостевая комната. Как минимум.

Но что тогда в ванной делают его вещи? Или он их везде оставляет?

Нет, он не идиот и не дурак. Просто это его дом и его спальня, делает, что хочет.

Кэш, несколько раз вдохнув и выдохнув, решала, как будет лучше поступить дальше, но ничего дельного так и не придумала. Тяжело совершать подвиги, когда ты идешь на них в таком виде: в одних лишь трусах и футболке.

— Может в сумеречный облик перейти? — прошептала она себе под нос.

Выйти из спальни в полном боевом доспехе и потребовать чашечку кофе? А что? Незачем было забирать ее вещи!

Идея неплоха, но сама по себе нелепая. Если бы вместо Алекса был кто-то посторонний, например, тот парень с дороги, она быть может так и сделала бы. Навела бы на него страху, чтобы впредь это козел не просто боялся, а тысячу раз подумал прежде чем еще раз совершить подобное. Но это Алекс! Несколько дней назад она спасла его, сейчас же он вернул ей долг, не оставил ее мерзнуть на дороге. То, что он раздел ее — это отдельная тема для разговора. Ей еще предстоит узнать, а ему еще надо будет ответить на несколько вопросов, самый важный из которых: зачем ему это вдруг понадобилось?

Неужели все для того, чтобы она не сбежала? Глупости, да и только!

Кэш вернулась в спальню, возвращаясь в ванну и открывая тумбу под раковиной, где-то тут должны быть полотенца! Большие, не маленькие, чтобы выйти после ванной и обтереться, как следует?! Не в соседнюю же комнату он за ними бегает!

— Девочка блин! У меня дома ему не пришлось терпеть такие неудобства! — прошипела она еще раз, повторяясь в своем оскорблении. — Если бы я оставила его в трусах, то он бы не сильно волновался вышел на улице, как есть!

Положеньице, то еще! Что ему стоило отвезти ее домой?! Тут надо спасибо себе сказать, что вчера собираясь в плавание она не надумала надеть какой-нибудь позорный комплект, а-ля из бабушкиного сундука. И какие-нибудь безобразные рейтузы с начёсом!

Какое кошмарное слово — рейтузы!

Кэш замерла, поднимаясь. Нет тут никаких полотенец! Куча мужских гаджетов по уходу за собой и то что не уместилось на полки. Она посмотрела на себя в зеркало, отмечая свой смущенный вид. Злится на него, на ситуацию, что он создал, но смущение никуда не делось! Ну еще бы! Ведь это не ему в таком виде выходить! Хотя, если так подумать…

Вот чего она стесняется? Как там говорится у классиков: «дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих»?!

Ох! Если бы все было так просто.

Она прошла в спальню, скидывая на пол одеяло и стягивая с кровати простынь, складывая и оборачивая ее вокруг талии. Стало чуточку спокойнее. Оглядев с неким удовлетворением учиненный беспорядок, Кэш вышла из комнаты, даже не подумав о том, что надо бы немного прибраться. Потом приберется, когда разберется в чем дело!

Она оказалась на лестнице, а по факту сразу в гостиной. Стены между коридором и соседним помещением как таковой не существовало, она была полностью стеклянной.

— Ты уже проснулась? — Послышался до боли знакомый голос откуда-то снизу, звуча с каждой секундой все ближе.

Кэш качнула подбородком в смущении. Слышит, что проснулась, знает в каком она виде и тем не менее не спешит ей на помощь!

— Да, милый, уже спускаюсь. Завтрак, надеюсь, уже готов?!

Кэш проклиная вчерашний вечер, приблизилась к лестнице, решая, что надо спускаться, не прятаться, не ждать его в спальне в псевдо- сонном, только проснувшемся образе, а на деле в самом привлекательном виде.

Приподняв края простыни, она стала сходить вниз, ступая как можно более осторожно, ведь поручней этот гений дизайна придумать не захотел или не сумел! Одно неловкое движение и события вчерашнего дня повторятся в лицах и последствиях, все будет как в день сурка. Алекс шел ей навстречу, встречая ее на ступеньках.

— Если бы я знал, что у меня в гостях ты будешь такой милой…

При слове «милой» он выразительно прошелся по ней взглядом, Кэш удержала себя о того, чтобы не фыркнуть и остаться относительно невозмутимой. Теперь ей стало жарко, особенно сильно начало гореть лицо.

Ее обычно не бросает в краску, она не становится красной, как помидорка, но, когда смущение очень сильно, вот как сейчас, то ей становится неуютно.

Не рассчитывал же он на то, что она спустилась бы к нему в том своем виде?

— То, что? Приволок бы к себе домой и, воспользовавшись моей беспомощностью, раздел бы повторно?

— Нет, пригласил бы к себе еще раньше.

Алекс получивший такой нежный отклик на свой вопрос, сдержался, чтобы не улыбнуться ее последующему ответу, глядя в рассерженные глаза и вместе с тем на тронутое смущением лицо.

— Я собиралась вниз спуститься, ты уверен, что мы сможем вот так разойтись? Ты кстати уже приглашал меня к себе в дом.

Какое неприятное слово — «разойтись», она только что использовала. Алекс не уверен, и он не хочет ее никуда отпускать ни с лестницы, ни из дома, ни из своей жизни.

— В баре, когда ставил на кон ужин.

Он отступил на несколько ступенек, возвращаясь на пол и ожидая, когда девушка спустится вниз, осторожно ступая по непривычным для нее ступенькам.

— То было не приглашение, а условие. Сейчас я говорю о том, что именно пригласил бы тебя.

— В любом случае, я так и так оказалась здесь не по своей воле, — поравнявшись с ним, заметила Кэш, продолжая свое движение вперед. Чертовы ступеньки, чертова простыня!

Алекс, наблюдающий, а если признаться честно, то больше любующийся ее спуском, приблизился к ней, возвращая ее обратно на ту ступеньку, где она была вровень с ним, приподняв ее на мгновение в воздух. Женщина сказала «ой», да и возмущенно посмотрела на него.

Не сонная, но лохматая и сердитая, и все-таки смущенная! На ней просто кусок ткани, который она придерживает, чтобы не споткнуться, а выходит так симпатично, совсем по-домашнему. Пришлось ему раздеть ее ночью. Оба одеяла быстро вымокли, а девушка несмотря на стремительное восстановление, все же продолжала дрожать, а временами даже начинала бредить и требовать носки. Пришлось раздеть ее и унести в свою комнату, «выдать» теплую пару носков и остаток ночи греть ее своим телом. О последнем моменте, Лекс чувствует ему стоит умолчать.

— Ты же знаешь, что уже все хорошо, — ответила она, слегка потерявшись от его вопроса и того взгляда, что достался ей, — все прошло, как будто никогда и не было.

Алекс только кивнул в ответ, глядя на нее, он ждал сам не зная чего.

— Спасибо, за помощь, — наконец проговорила девушка, борясь с двумя противоречивыми чувствами.

Кэш все еще сердилась на него, вменяя ему в вину свое теперешнее смущение, и тем не менее было в его облике, его лице, взгляде нечто такое, отчего ей до жути захотелось его обнять. Простынь под своей тяжестью начала сползать, Кэш подхватила ее рукой, неловко поправляя.

— Алекс, скажи мне, пожалуйста: где мои вещи? И как я оказалась у тебя дома?

Алекс ничего не отвечал ей, еще секунды три, наконец, стряхивая с себя не то наваждение, не то несбывшиеся ожидания. Чего он ждал в конце-то концов?

— В сушилке, внизу.

— И что я делала в твоей спальне?

— Они сушатся, а ты в моей комнате …

Он сделал паузу, забирая у нее края простыни, и обернул вокруг нее, плотно фиксируя ее концы на бедрах. Все это время он смотрел ей в лицо, ни разу не опустив взгляд, который все-таки улыбался, глядя на нее.

— Крепко спала, — закончил он тихо, — время от времени требуя носки.

Кэш положила руки ему на плечи, сердясь на все сразу и на себя в том числе. На себя в первую очередь! Эта его молчаливая улыбка отразившаяся во взгляде — она сердит ее. Потому что она смущается, как девчонка, а он выходит взрослый и весь из себя искушенный, не делает из происходящего какого-либо события и все ему нипочем.

— Я, наверное, неправильно выразилась, — Кэш сделала полшага к нему навстречу, становясь ближе, стоило его рукам закончить оборачивать ее, — зачем понадобилось раздевать меня?

Алекс закончил возиться с простыней, пряча и заправляя ее концы во внутрь, касаясь тела стоявшей рядом женщины.

— Ты была мокрая. Я полночи провел с тобой под холодным душем.

Ее руки обвили его за шею, щекоча легкими прикосновениями. То чего он ждал все-таки пришло, но на несколько мгновений позднее.

— Решил, что так будет легче. Оставлять тебя закутанной в несколько одеял было ошибкой, все промокло, а ты так и не согрелась. Теперь ты мне скажи: что случилось? Я нашел тебя на дороге и не верю, что причина твоей смерти только лишь в том, что тебя вышвырнуло из машины.

Девушка не убирала рук с его плеч, не пыталась отстраниться, разглядывая его лицо с каким-то интересом. Все произошло очень скоро, не на это он рассчитывал.

— Давай позавтракаем, — Алекс не смог не улыбнуться, — обещаю, что накормлю нормальным завтраком, а не…

Кэш приподняла бровь, не без интереса ожидая продолжения его фразы. Алекс даже не пытался сделать вид, что ему не смешно. Видно же, что и ее этот диалог забавляет.

— Той его облегченной версией, которой ты напичкала меня, чтобы избавиться поскорее.

Кэш хмыкнула, соглашаясь с политкорректным определением. Было ли ей стыдно за ту проделку? Если только совсем чуть-чуть.

— Ты сказал, что вкусно. Не понимаю, о чем ты, — ответила она ему на это с самым невозмутимым видом и отвела лицо в сторону, оглядев светлый участок комнаты, — в следующий раз будешь знать, как совать свой нос в чужие дела!

— Чужие дела? Ты неисправима!

Ей достался выразительный взгляд вместе со скептически приподнятой бровью, Кэш сдалась под ним: ладно, не на это она тогда разозлилась.

— Незачем было вести себя так. По-хамски!

— По-хамски? — Алекс с укоризненным видом покачал головой. — Этот пёс водил тебя за нос, а по-хамски вел себя я? Что-то я не слышал и не видел, как ему достается и половина того негодования, что обрушилась на меня.

— Он ушел, тогда, а вот ты остался. Вот тебе и прилетело, за двоих. Отпусти меня!

— Еще чего! Чтобы и здесь, у меня дома, ты нашла что-нибудь, чем можно было бы швырнуть в меня?

Кэш обвела взглядом гостиную, на глаза ей так ничего и не попалось. Все или слишком легкое, или слишком тяжелое, ничто аккуратно и удобно не ляжет в руку.

— С чего ты решил, что нужно сообщать правду именно таким способом? — Кэш увидела, что он хочет возразить ей, — Стоять, я еще говорю! Потом добавишь что-нибудь саркастическое!

Она скрестила руки на груди, ей честно говоря уже надоело стоять, и она бы с удовольствием прошлась или даже посидела, но Алекс решил, что она будет швыряться в него предметами. Больно надо! Она не истеричка, а то что тогда швырнула в него сковородкой, так он просто накопил баллы.

— Ты не просто вышел из дома и присоединился к нашей беседе, добавив что-нибудь в твоем духе…

— В моем духе?

Очень интересно, каким она видит его? Вот он видит ее жутко привлекательной, в любом виде, а в этом, утреннем, так особенно.

— Да, что-нибудь с чем трудно поспорить и таким тоном словно ты втаптываешь кого-то по уши в грязь. Но, нет! Тебе понадобилось устроить спектакль! Я уж молчу про поцелуй, ведь ты знал, что это отвадит оборотня на какое-то время.

Однако, не сильно ее расстраивает такое бесчеловечное отношение к животным.

— Я что-то не понял, несмотря на все услышанное и увиденное, ты все же решила крутить роман с ним? Кэш, я сильнее тебя, смирись уже с этим и прекрати вырываться!

Девушка только фыркнула на это, но руки с его плеч убрала, попытавшись отцепить его ладони со своей талии, но все было тщетно.

— Нет, не стала бы! Но ты явно наслаждался ситуацией!

— Ну уж прости меня, но в кое-каких радостях я себе отказать не могу и честно говоря не хочу, — улыбнулся Алекс на это обвинение.

Он и сейчас наслаждается ситуацией, в доказательство своих слов, он все же сжал ее бедра. Это не было похоже ни на ссору, ни на скандал, а на что-то другое… очень притягательное!

— Я не пойму, что не так с твоей планкой морали? Ты мне тут выговариваешь за что-то, когда у самого морда вся в пуху!

— Что с моей планкой морали? В пуху… Ты как всегда очаровательна в подборе выражений.

Это было бы любопытно послушать, но на лицо явное недопонимание между ними. В самом деле, он ведь не говорил ей ни о каком разрыве отношений с Минди и честно говоря не собирался говорить. Город для таких новостей слишком мал, чтобы они остались неузнанными дольше чем на неделю или две.

— Кэш, о чем ты говоришь? Ты всерьез считаешь, что я бы вел себя с тобой подобным образом, когда на пороге топчется еще кто-то?

Теперь настала ее очередь скептически приподнимать брови и бросать очень выразительные взгляды.

— Ну, хорошо, но тогда это было для дела…

Она имела ввиду поцелуй на пороге ее дома и он понял это!

— А сейчас значит для души?

Кэш улыбнулась своему же предположению. Выходило немного смешно. Вся эта ситуация немного комичная, даже разозлиться всерьез не получается. Стоило ему только сказать о том, что он свободен.

— Кэш! Я тогда просил тебя определиться с Крисом, просил быть честным и со мной, и с ним. Теперь о нас. Ты всерьез думаешь, что я стал бы привозить тебя к себе домой и даже просто стоять вот так, если бы у меня была другая женщина? Ты настолько плохого мнения обо мне?

Еще месяц назад, полгода, год, она бы, не задумываясь, ответила, что да. Вот настолько плохого она мнения о нем. Сейчас же, ее отпустило и стало неважно… нет, наоборот очень важно, как именно он стоит рядом с ней и где именно находятся его руки и, если уж быть до конца честной с собой, то ей нравятся эти объятья и этот момент.

— Нет, не настолько. Но вчера твоя подружка готова была убить меня одним лишь взглядом, только лишь за то, что какая-то птичка принесла ей в клюве вести о случившемся на кухне ресторана. Ты сегодня утром ездил к ней, чтобы расстаться или позвонил этой ночью?

Значит эта история с аварией все же не обошлась без участия Минди. Алекс только выругался про себя. Что ему стоило узнать о ней побольше еще до того, как начать спать с ней? Ничего. На тот момент его одолевали совершенно другие эмоции. Он только вернулся из Англии и бросился в новое увлечение, как в омут с головой.

— Это было не утром и не ночью, не вчера и не позавчера. Если ты не заметила, то я не просто выкрал тебя из дома, привез к себе домой и принуждаю жить со мной. Я нашел тебя на дороге и привез к себе…

Он прав. Что ей теперь обвинять его в чем-то? Учить жить или начать поучать, как расставаться с женщинами, не подставив при этом кого-то другого? Может даже спросить его, а почему он расстался с ней? У мужчин другая философия на этот счет. И Кэш уверена в том, что Алекс ничего не ответит ей, если бы он хотел что-то добавить, то обязательно уже сделал это.

— Кстати, а почему не ко мне?

Алекс пожал плечами, вглядываясь в ее лицо. Как знал, что она спросит об этом!

— Привычка, — он наблюдал за тем, как девушка уже было собралась что-то возразить ему, — ты ведь тоже не отвезла меня домой.

— Но я-то не знала где ты живешь! Могла и проехать нужный поворот, — Кэш проследила взглядом за тем, как он убрал с ее волос не то соринку, не то пушинку, — заехала бы на лесопилку или того хуже промыкалась бы вторую часть ночи в полной темноте.

Вот ведь упрямая или это вредность в ней говорит? В темноте! Как будто бы на руках его несла и фары внезапно отказали!

— Кэш! Ты всегда такая вредная?

— Нет, не всегда. Сейчас выплескиваю последние остатки. Я их долго копила.

Значит всегда, но в малых дозах.

— Я говорю на полном серьезе, когда я вез тебя домой, то меньше всего думал о том, куда именно стоит поехать. Меня волновала ты и теперь, когда мне выпал такой случай подержаться за прекрасное….

Его руки в подтверждение его же слов в очередной раз прошлись по ее бедрам и ягодицам, возвращаясь назад на талию. Не сказать, что эти прикосновения были неприятными, наоборот, очень даже волнующими. Он отвлекал ее, не давал рассердиться по-настоящему.

— Я этот шанс не упущу, и ты не лишай меня его, пожалуйста.

Кэш поджала губы в попытке скрыть улыбку, Алекс лишь слегка приподнял брови в ответ на это. Да ему тоже немного весело. Остальные же ощущения несколько другого плана.

— Вот как ты заговорил! Теперь эта часть тела — прекрасная? Помнится, что кто-то вечно напоминал мне про мой лишний вес, на негабаритные размеры и дайка припомнить… на целлюлит!

Алекс ничего не ответил ей на это, но его голубые глаза были такими, как тогда, когда он смеется. В них отражалась улыбка.

Кэш знает и все прекрасно понимает, что он никогда не пытался обидеть ее такими замечаниями, скорее они были своеобразным знаком внимания, этакой хамской разновидностью комплимента. Как в школе, когда мальчик дергает за косички, обзывает прыщавой дурой, прячет учебники и тетради, все для того, чтобы привлечь внимание девочки.

— Теперь, когда ты успокоилась и оставила в покое мою совесть, пойдем завтракать! Заодно расскажешь мне что случилось. Я ведь прав, что это не случайность?

Алекс все же выпустил ее из рук, поставив на пол рядом с собой. Теперь, когда все недоразумения улажены, а недосказанности высказаны вслух, можно не переживать за то, что она уйдет.

— Ты прав, но насчет позавтракать… Давай в другой раз, ладно?

Конечно, все произошло не так как он планировал, но как говорится, если у тебя есть планы, то поделись ими с Богом. У создателя чудесное чувство юмора и всегда есть свое мнение на сей счет.

— Есть какая-то причина почему ты не хочешь воспользоваться моим гостеприимством?

— Мне домой надо. Там собаки уже полдня голодные. Сейчас переоденусь и отвези меня домой, пожалуйста. Я по дороге расскажу тебе, как все было.

Кэш переступила с ноги на ногу, продолжая придерживать края импровизированной юбки, и ожидающе взглянула на него. Она бы с удовольствием осталась и еще посмотрела его дом, но так ведь нельзя. Обязанности никто не отменял, а голодные животные сами себя не накормят.

— За это не беспокойся, я съездил и покормил их.

Кэш принявшаяся было рассматривать гостиную, чтобы не разглядывать мужчину рядом с собой и уж тем более не дай Бог не дотронуться до него, резко обернулась к нему. Все-то он продумал! Встал пораньше, съездил к ней домой, может и в магазин заскочил за кленовым сиропом к завтраку? Черт с ним, с сиропом! Что еще он сделал пока она предавалась сладкой неге?

— Пропустил меня.

— Каким образом? Он подружку твою…

Алекс лишь наградил ее выразительным взглядом, стоило ей только упомянуть о Минди. Она ему не подружка и он не хотел бы слышать упоминание бывшей в таком контексте.

— Он Минди не пропустил, а тебя — да. Откуда вдруг такие привилегии? Что ты сделал с моим псом?

Оттуда! Просто ее хаски — чудо, а не пес. Если остальные собаки просто неугомонные и жизнерадостные сорванцы, то вот Снап — просто гений среди собак. Все понимает, иной раз лучше другого человека, ни о каком подкупе даже речи не идет. Алексу кажется, что такой ход животное попросту не оценит, не поймет. Он много раз просил Берту продать ему всю стаю, понимал, что она не захочет расстаться с одним лишь псом, но упрямая женщина ни в какую не соглашалась. Все твердила, что у него своих псов достаточно, а Снапу нужен другой владелец. Однажды, она даже согласилась на то, чтобы Алекс попробовал договориться и увезти с собой пса, но вот только ему это не удалось. По окончанию беседы, животное не впечатленное беседой, зевнуло и ушло следом за своей престарелой хозяйкой.

Сегодня же, на правах хозяина дома он преследовал Алекса словно тень, не позволил сделать чего-нибудь на что не было договоренностей, хорошо, что к машине позволил приблизиться. Так Алексу удавалось договориться на то, чтобы оставлять цветы на пороге ее владений, затем, чтобы пронести коробку, так было сегодня с кормежкой и поиском брелока. Много ли вы видели таких псов, таких разумных и способных на допущения и уговоры, которые сначала выслушают, а потом поразмыслив, согласятся, да и пропустят вперед?

— Почему мне кажется, что если я расскажу тебе свой небольшой секрет, как я поладил с твоим псом, то ты обязательно постараешься исправить это упущение?

Она не собиралась ничего исправлять, во всяком случае сегодня. Ей просто интересно, только и всего.

— Мне просто любопытно. Он ведь с характером, мне не всегда удается убедить его в чем-то, а у тебя это получилось уже несколько раз.

Алекс прошел вперед, спускаясь по лестнице ведущей на нижний этаж состоящий всего из двух комнат, одна из которых была отведена под хозяйственные нужды, а вот другая отвечала за то, чтобы в доме все и всегда исправно работало, начиная от вентиляции и канализации, заканчивая подачей воды и электричества.

— Любопытство кошку сгубило. Давай все оставим так как есть? Я не злоупотреблял твоим гостеприимством раньше, не буду и впредь. Если конечно ты сама не попросишь об этом.

Кэш ничего не ответила насчет будущих приглашений, следуя за ним и разглядывая его плечи и затылок. Мужчина повел плечами, как если бы почувствовал ее взгляд, но не обернулся.

— Но удовлетворив его, она воскресла. Алекс!..

Он остановился, не дойдя до конца лестницы, до темного проема двери, всего пару ступенек и оборачиваясь к ней, в ожидании, когда она заговорит, ведь за этим она его позвала. Девушка помимо всего прочего положила руку ему на плечо, впервые дотрагиваясь до него по доброй воле. Прошедшая ночь не в счет. Она показалась ему взволнованной.

— Тогда, у меня на кухне, ты заставил выслушать тебя…

— Сейчас, я полагаю моя очередь? Мне нужно вырываться?

Кэш смотрела на него сверху-вниз, решаясь на эти слова. Она не знала, как Алекс пережил эти два года, пока они не виделись друг с другом, но знала, что те его объяснения и извинения были все же важны для нее, принесли ей некое умиротворение, хотя, оставались еще кое-какие сомнения и вопросы на сей счет.

— Нет, не нужно.

Кэш покусала губу, заставив его взгляд переместиться на эту часть ее лица.

— Я очень внимательно слушаю тебя.

— Я так ничего и не ответила, — девушка тяжело вздохнула и, чуть поколебавшись, протянула к нему руку и провела по его волосам, слегка взлохматив их. — Мне жаль, что все так получилось тогда, мне жаль, что ты поверил Кристоферу. Наверное, есть в том и моя вина.

Алекс поймал ее руку, целуя ладошку, и тут же притянул ее к себе, на этот раз просто обнимая.

— Мне безумно жаль, что я не позвонила тебе и не наорала, не высказала все, что думаю о тебе, какой ты мерзавец и подлец, не говоря уже о том, что просто не осталась в шале. Прости меня, за это.

Ее голос дрожал, а руки, что легли ему на плечи, все же обняли его за шею. Девушка ткнулась в нее носом, обжигая кожу горячим дыханием.

— Только не плачь. Я прошу тебя.

Кэш быстро помотала головой, ей не хотелось плакать. Просто события того дня как-то внезапно напомнили о себе. Радоваться и сейчас было нечему, смеяться спустя такое продолжительное время все еще не хотелось, но и плакать она не планировала. Отплакала уже свое. Но все могло случиться вне зависимости от ее хочу или не хочу.

— Я не буду… О Господи! — она все же замерла, пытаясь сдержать слезы, что предательски выступили на глаза стоило только упомянуть о них, подумать только.

Алекс медленно гладил ее по спине, ощущая невероятную нежность к этой женщине. Два года псу под хвост или они нужны были для того, чтобы он понял, как она нужна ему, и как дорога?

— Представь, если и я сейчас заплачу? Я ведь очень громко реву, глаза краснеют и нос закладывает. Вот у тебя есть с собой носовой платок?

Он все шутит, но в голосе нет ни грамма веселья. Кэш обняла его покрепче, проглатывая соленый комок подступивший к горлу, быстро помотала головой.

— Мне нужно будет громко и неприлично высморкаться, а ты почувствуешь себя неловко.

Алекс почувствовал, что она наконец улыбнулась. Пальцы приятно погладили шею, зарывшись в волосы.

— Не получится, я буду стоять рядом и делать тоже самое.

— Тогда будем смущены мы оба. Я тем, что реву, все же я взрослый мужчина, у меня имидж хладнокровного и саркастичного мерзавца.

Алекс продолжал обнимать ее, у него словно камень с души свалился, но не потому что она извинилась или приняла его извинения, а потому что она тоже думала о нем, скучала так же, как и он. Одно дело думать об этом, догадываться и совсем другое — слышать это, видеть, как произносятся эти слова.

Тихо спросила она, потому что он ничего не сказал о ее смущение.

— А ты тем, что в свое время тебя угораздило увлечься таким слюнтяем.

— Я тоже по тебе скучала, — выдохнула девушка, проводя по влажной коже шеи кончиком носа.

— Но ты бы не сказала мне этого, если бы я не обмолвился о том, что меня и Минди больше ничего не связывает?

Она помотала головой, отстраняясь.

— Зачем? Я не люблю вмешиваться в чужие отношения, не хочется быть виноватой. Кому нужны были бы такие признания, для чего? Сомневаюсь, что ты бы пришел объясняться ко мне, если бы у меня был кто-то другой.

Она права. Ведь и в самом деле не пришел к ней, когда увидел ее с Клетойном. Решится ли он когда-нибудь спросить ее об этом, может рано или поздно этот момент, преследующее его видение сотрется из его памяти?

— Думаю, что нет.

— Вот и я так подумала, что это не нужно…

Медленно выдала она последнее, между ее темных бровей пролегла тревожная морщинка. Алекс тоже прислушался к неожиданному шуму, что вдруг возник снаружи дома — послышался продолжительный гудок и вой полицейских сирен, следом за сиренами послышался нарастающий собачий лай. Ко всему этому прибавился еще один продолжительный гудок машины, назойливый и настырный.

— Ты кого-то ждешь?

Алекс лишь сделал выразительное лицо, что означало, что происходящее наверху заинтриговало и его самого.

Шуму на улице может быть только одно объяснение — полиция уже осмотрела ее машину, следы аварии и решила наведаться к возможному свидетелю произошедшей аварии. Скорее всего подумают выдвинут версию о его причастности к произошедшему. Такой вариант развития событий не стоило сбрасывать со щитов. Алекс сам же и позвонил им этим утром, как только замыл кровь с асфальта и убрал некоторые следы происшествия. У него была очень насыщенная ночь и утро.

— Не так скоро, что-то Кайл сегодня больно расторопный.

Ее правая бровь выразительно изогнулась, приподнявшись, она понятия не имела кто такой Кайл. Но так зовут шерифа Льюиса, что занимает эту должность что-то около семнадцати лет. Его стиль работы можно охарактеризовать, как размеренный и скрупулезный, очень неторопливый, но Алекс бы назвал это местной медлительностью. В самом деле, куда спешить? Видимо, он решил изменить своим правилам этим утром.

— Шериф Кайл Льюис, я связался с ним по поводу твоей машины. И предупрежу твои дальнейшие вопросы и поток возмущения, я тогда попал в аварию самостоятельно по собственной глупости, — девушка приподняла брови и Лекс усмехнулся, он тоже вспомнил тот разговор в шале, — совсем другой случай — твоя смерть, все случилось по чьему-то злому умыслу. Пусть полиция займется этим.

Кэш согласно кивнула. В другой раз все можно было замять, сделать вид, что ничего и не было, но в случае с преступниками — такое поведение не было бы правильным. Стоит только сделать вид, что ничего и не произошло, как злодеи тут же начинают садиться на шею, копать под тебя, рыться в твоей биографии, выискивая постыдные моменты и вообще допытываться, а что же тут не так? И почему, собственно говоря, ты не ведешь себя, как все?

— Ты думаешь таким образом заставить их поволноваться, как-то проявить себя? Я ведь еще ничего не рассказала тебе. Может я губы красила и не смотрела на дорогу? Села за руль, не пристегнувшись, или даже пьяной? Может, я сама виновата?

Он еще раз взглянул на ее губы, подумав о том, что еще ни разу не видел ее с помадой на губах и уж тем более пьяной. И то и другое заинтересовало его воображение.

— Поэтому я сетую на ранний подъем Кайла и пытаюсь убедить тебя пойти позавтракать со мной вот уже, — Алекс бросил взгляд на запястье, — вот уже полчаса. Пойдем, поздороваемся?

— В простыне? — Кэш скептически приподняла уже другую бровь.

Алекс оглядел ее. Есть конечно в ее образе капля перчинки, но о том, что она стоит не в юбке знает только Алекс и она сама, что касается всего остального… Ему нравится ее утренний вид.

— Я дам тебе куртку. К тому же, по тебе и так понятно, где ты провела эту ночь.

Кэш, на лице которой еще сохранились влажные следы от слез, внимательно посмотрела ему в глаза.

— Если бы я не видела твоего удивления из-за их внезапного появления, то я бы обязательно подумала о том, что все так и было задумано.

— Откуда? Чем я заслужил ….

Она же вместо того, чтобы дослушать его и ответить на его весьма ненатуральное возмущение, легко коснулась его губ своими, шепнув перед этим:

— За помощь, заботу и сострадание.

Ах вот она о чем! Девушка подмигнула ему с самым лукавым выражением глаз и, повернувшись, поспешила наверх.

Алекс нагнал ее, хватая за руку, потянул ее на себя, когда женщина обернулась, присел на мгновение и перекинул ее через плечо, занося в гостиную таким образом, и поставил на пол. Это утро очень сильно напоминало ему тот день в Гриндевальде, но очень не хотелось, чтобы оно заканчивалось так же, как памятное январское утро после Нового года.

— Да, не уроню я тебя.

Только ответил он на ее возмущенный возглас, легко коснувшись ее губ своими, ощущая, что внутри вновь шевельнулось чувство неудовлетворения, замешанное с чувством собственности. Кого он дразнит сейчас: ее или себя? И вроде давно не мальчишка, а реагирует на нее так, словно женщины у него лет сто не было.

— Дело не только в этом.

Кэш подняла руки, чтобы дотронуться до него, но отдернула себя. Алекс лишь понимающе кивнул в ответ на это.

— Расскажешь потом в чем именно дело. Я напомню, а теперь давай посмотрим…

Он быстро прошел к окну, глядя на двор, который заполонили машины с не решавшимися выйти из них людьми. Кэш присоединилась к нему, встав рядом.

— Что там?

Во дворе припарковалось три автомобиля, два из которых принадлежали полицейским, а вот третий, здорово напомнил Кэш тот, на котором ее подвезли до портовых доков вчерашним утром. Он отпустил занавеску, поворачиваясь к ней.

— Полиция и Минди Баркер. Не верил в это до конца, но как говорится убийца всегда возвращается на место преступления.

Кэш не стала расспрашивать его, что и почему. Тут и так все до очевидного ясно и понятно.

— Может она просто соскучилась? Она и вчера утром ехала к тебе.

Алекс лишь взглянул на ее лицо, ему не показалось, что он услышал недоверчивые интонации, прикрытые, казалось бы, легкомысленным предположением.

— Кэш, мы с ней расстались. Ты мне скажи, ты бы стала приезжать ко мне каждый день после того, как я выставил тебя за дверь?

Кэшеди не задумываясь покачала головой. Алекс вздохнул. Кажется, в этом и кроется проблема их недопонимания в прошлом.

— Алекс, не всем же поступать одним и тем же образом, казалось бы, в одинаковых ситуациях: у кого-то чувства собственного достоинства на нуле, а у кого-то упрямства на троих хватит.

Какая умница! Алекс, не удержавшись, развернул ее к себе.

— Хорошо, что ты сама ответила на этот вопрос: что она здесь делала вчерашним утром и этим. — Алекс тронул кончик ее носа, отчего девушка поморщилась. — Теперь, я пойду встречать гостей, чтобы не заставлять их ждать на холоде или тем паче волноваться, а ты возьмешь себе куртку в холле и только потом присоединишься к нам.

Кэш, сдерживая улыбку, вновь приподняла бровь. Раскомандовался тут! И в честь чего?

— Пожалуйста. Иначе замерзнешь!

Кэш медленно кивнула, но в следующее мгновение ее глаза весело заискрились, что в свете солнечного дня выглядело потрясающе красиво, притягивало внимание.

— Я очень надеюсь, что в шкафу я не найду алтарь имени себя.

Алекс подавился смешком. Черт возьми, как же не вовремя нагрянула полиция! С одной стороны, радоваться бы ему, что этот случай привел ее к нему в дом, но вот что-то не получается. Все случилось бы позже, но не таким трагическим образом. Относиться равнодушно к этой ситуации уже не получится. Душа требовала возмездия и принятия каких-то активных мер. Эта истеричка всерьез решила вернуть его таким способом!

— Нет никакого алтаря в шкафу и Нарнии там тоже нет. Но есть что-то вроде скинии в комнате, что по соседству с моей спальней.

Кэш только коротко улыбнулась ему.

— Я проверю и сфото… а ты случаем не забирал мои вещи?

— Забирал. Они тоже в соседней комнате.

Алекс кивнул ей на спрятанный шкаф в стене, а сам не одеваясь направился к двери, исчезая за ней. Кэш обдало холодным воздухом с улицы, девушка еще смотрела вслед мужчине. Ее жизнь полна чудес, удивительных вещей и совсем невероятных существ, но ничто в этой жизни не удивляет ее так, как чувство покоя рядом с этим человеком. Вместо того, чтобы игнорировать его слова, плевать на все его мнение и просто злиться, она прислушивается к нему несмотря ни на что.

Кэш натянула на себя куртку, мысли мелькали в голове с сумасшедшей скоростью. Кто стоял за всем этим? Дурой надо быть, чтобы не понять, что это дело рук Минди. Детали вчерашнего утра, ее хмурое настроение и мрачный вид, «выпытывание» подробностей ее отношений с Лексом, внезапное веселье, затем последовавший приступ щедрости и закономерный финал — неисправность в машине и авария. Кто помог ей? Неужели старший механик или кто-то из наемных ребят, что рванули на Север для того, чтобы подзаработать? Скорее всего никто не смотрит на их личные дела и на их мрачное прошлое. Удивляет другое — ее предприимчивость и скорость исполнения задуманного, быстрое обдумывание деталей, это просто поразительно! Ее энергию, да в другое русло, цены бы ей не было.

Это ведь не подножку поставить, чтобы Кэш упала в лужу на глазах у всего города. Если все же поверить в тот факт, что это она внесла имя Дэна в книгу ставок в баре, то можно считать, что «лужа» уже была. Но неужели, когда речь зашла о уже бывшем бойфренде она решила пойти на такие кардинальные меры и все для того, чтобы вернуть его?

Еще одна сумасшедшая. Мир полон безумцев и ревнивых баб. Кэш встряхнула головой, остановившись возле двери.

Она потянула дверь на себя, выходя на улицу, в куртке, в «юбке» и, как и была в носках. К ней тут же рвануло несколько псов, приближаясь и обнюхивая ее, тут же залезая под руку, требуя ласки. Кэш смотрела на шерифа и его людей, несколько лиц уже были ей знакомы, на Алекса, что общался с ними, стоя в их окружении. На ее появление он тут же обернулся, коротко сказав им что-то и направился к ней.

У Кэш засосало под ложечкой, никогда не признается ему, как она его видит со стороны. Ведь посмеется над ней!

Кэш отклонилась в сторону, взглянув на женщину, встретившись с ней взглядом. Предполагаемая убийца, заказчица, так и продолжила стоять возле своей машины, так и не приблизившись к хранителям правопорядка и Алексу.

Минди ждала, когда они уйдут, дожидаясь своей очереди, когда она уже сможет приблизиться к Брэду на правах утешающей стороны. Не собиралась она бросаться с утешениями, это выглядело бы, как минимум странно, но она хотела быть рядом в эту тяжелую и непростую для него минуту. Слишком рано, но ноги сами принесли ее сюда.

Она не слышала, о чем говорят полисмены. Этот старик Льюис не пожелал распространяться о деталях дела, посоветовав ей отправляться по своим делам, даже ребятам своим запретил говорить об этом. Инструкции у него видите ли!

Какое тут может быть дело? Банальная авария, скользкая дорога, с не справившимся с управлением водителем!

Все, что ей удалось узнать, так это только то, что они нашли на дороге развалившуюся машину, но не тела владелицы. Ее не было дома, она не отвечала на телефонные звонки, вообще, как будто бы сквозь землю провалилась!

И хоть бы так! Минди была бы совсем не против такого варианта развития событий, еще бы она исчезла до того, как Минди влезла в эту *ерьмо.

Она не сомневалась в том, что Бобби действительно довел дело до конца, ему очень нужны были деньги и не нужны были неприятности. Эта девка не могла подкупить его. Что было у нее, кроме дурацкого блога, старой развалюхи и стаи собак?

Что до пропажи тела — ее не совсем радовал этот факт. Противоречивые чувства терзали ее, с одной стороны — нет тела, не улик, нет подозрений, а с другой стороны, отсутствие тела могло все усложнить, ведь оставалось место надежде.

Куда она могла деться? Она очень рассчитывала на то, что ее тело утащили звери, например, медведь шатун. Уволок его в лес и завалил валежником. Но тогда должны были остаться следы, а она видела дорогу, там ничего не было, кроме снега и следов, оставленных копами.

Минди сделала несколько шагов к дому, она не верила своим глазам. Кажется, что зрение подводило ее. Она резко остановилась, попятившись. Брэд не просто подошел к воскресшей женщине… он обнял ее!

— Этого не может быть!!!

Все, как один, мужчины оглянулись на нее, Минди попятилась, возвращаясь к машине, она чуть не упала пока отступала к ней. Ее руки тряслись, когда она заводила машину, пару раз она уронила ключи. Но все-таки ей удалось завести ее и убраться прочь. Эта скотина, он обманул ее! Сейчас же он вернет ей все ее деньги!

21. "Если вам так удобно считать, то да — мы расстались."

— Ваше везение, оно просто поразительно, мисс Кинет, — повторился шериф Льюис, внимательно разглядывая ее.

Кэш слабо улыбнулась, отхлебнув кофе из высокой кружки. Если бы шериф знал сколько таких счастливых случаев было в ее относительно продолжительной жизни, то он скорее всего сказал бы другое. Что она та еще неудачница! Все началось с того, что она встретила Стивена, впрочем, это совсем другая история.

— Отделались всего лишь парочкой ушибов. На ваше счастье Пэйн возвращался домой тем вечером. Так могли бы и замерзнуть или того хуже нарваться на дикого зверя.

Просторная светлая кухня была полна народу, среди которых темным пятном выделялся чернокожий шериф Кайл. Шериф Льюис сидел напротив Кэшеди, так же, как и его помощник Оруэлл, только он вперился в ее лицо своими изрядно поблекшими карими глазами глубоко посаженными и выглядывающими из-под уже седых бровей, стараясь не упустить, ухватить, каждую промелькнувшую эмоцию на ее лице.

На протяжении часа с момента их приезда он изводил ее расспросами, к нему то и дело присоединялся его помощник, и каждый такой вопрос и ее ответ скрупулезно записывался в протокол происшествия.

Кэшеди начинало казаться, что полицейские намеренно задают один и тот же вопрос, но лишь убедившись в том, что ответ каждый раз одинаков записывают в протокол.

— Вы уверены, что вам не нужно в больницу?

Кэш потерла предполагаемое место ушиба, которое находилось как раз под футболкой.

— Уверена. Если бы мне было плохо, я бы не стала пить с вами кофе, наслаждаясь вашей чудесной компанией и уж тем более злоупотреблять гостеприимством мистера Пэйна.

Взгляд шерифа переметнулся ей за спину, вероятнее всего на Алекса, что стоял, как раз прямо за ней. Помощник, так и вовсе отвел глаза, на его лице читалась улыбка. Кэш ощутила прилив раздражения: всё-то они знают! Мужчины!

— Мистер Оруэлл, если я сказала что-то смешное, поделитесь пожалуйста этим со всеми нами! Мы посмеемся вместе, если оценим ваше чувство юмора.

Взгляд мужчины тут же посуровел, он опустил его на бумаги, делая вид что вчитывается в строки. Через несколько секунд он поднял к ней свое лицо, смущение быстро исчезло с него.

— Простите, мне всего лишь вспомнился забавный момент и к вам он не имеет никакого отношения.

Кэш задержала на нем взгляд еще на секунду, кивнула, да и отвела глаза. Хотелось глубоко вздохнуть и бросить на Алекса испепеляющий взгляд. Как не сердиться на него, когда ситуация здорово напоминает ту, что была тем утром с Дэном? Пусть говорят, но ведь мог и раньше предупредить, а не тискать ее на лестнице!

«Тискать! — все же весело хмыкнула Кэш, — Представляю, чтобы он сказал, если бы слышал мои мысли!»

После небольшого допроса на кухне гостеприимного дома, шериф все же настоял на том, чтобы она проехала вместе с ними на место происшествия, а затем проследовала в участок, чтобы оформить заявление.

Все действия полиции были оправданы действующими должностными инструкциями, спорить и возражать тут было бесполезно, даже глупо. Ведь она хотела, чтобы полиция нашла виновных.

Алекс все же отдал ее вещи, они еще не высохли и были еще влажными. Он сопровождал их компанию вплоть до участка и лишь в кабинете шерифа оставил их вдвоем, наедине. Точнее его попросили оставить их вдвоем, пригласив на беседу с помощником шерифа.

За это весьма продолжительное очень долгое утро, со времени прибытия полиции Алекс и Кэш обмолвились всего лишь парой слов, обсудить поведение его уже бывшей подружки им так и не удалось.

— Я обязательно обращусь к врачам, так сказать для вашего спокойствия, но будь что-то серьезное я бы не стала наплевательски относиться к своему здоровью.

Шериф пару раз щелкнул ручкой, нажав ею о столешницу. Кэш видела, что его одолевают сомнения. Она рассказала ему обо всем, что случилось на дороге, естественно кроме смертельного момента. По ее скорректированной версии происходящего выходило так, что после того, как ее сбила машина, она пролетела какое-то расстояние вдоль дороги, упала и, лишь благодаря толстой куртке и обилию теплых вещей, отделалась ушибами, шишкой на затылке и потерей сознания.

— Вы все же продолжаете настаивать на том, что на дороге был кто-то? Уверены, что вам это не привиделось?

Шериф долго буравил ее взглядом, прежде чем тяжело вздохнуть и вновь завести «старую песню». Кэш кивнула, не позволив своему раздражению отразиться на своем лице, раз за разом она повторяла одну и туже историю. Ей и придумывать ничего не пришлось, лишь упустить пару деталей. Она порядком устала и проголодалась, а он все никак не хочет отпускать ее.

— Да, уверена.

— Но мистер Пэйн говорит, что не встретил никого, когда нашел вас и, если судить из всего сказанного разница между тем, как вас сбили и тем как он нашел вас была совсем уж минимальной, а вы утверждаете, что не помните лица незнакомца.

Кэш отставила стаканчик в сторону с едва пригубленным напитком.

Кофе — это конечно хорошо, но не такой дрянной, как предлагает кофе-машина в холле. Съесть ей чего-нибудь не помешало бы, еще немного и в желудке запоет кит.

Как подозревала Кэш, Алексу тоже досталось «на орехи». Инициатива, как это бывает обычно иной раз бьет по голове инициатора.

— Шериф, я слышу сомнения, даже тень подозрений. Вы думаете, что я прошу найти виновника, а он на самом деле сейчас в соседней комнате за моей спиной?

Она больше чем уверена, что еще придет очередь Пэйна сидеть в этом кабинете и отвечать на пристрастные вопросы главы порядка. Он предпочел не вмешиваться в ее диалог с полицией у себя дома, лишь пересказал тот момент, когда нашел ее на дороге и привез домой.

— Это версия не лишена смысла, мы обязательно поработаем и над ней.

На самом деле, если положить руку на сердце и отпустить момент их давнего знакомства — это очень хорошая версия. Другое дело, что она не верит в нее.

— Но у меня другой вопрос: почему вы сразу не обратились в полицию? Как только машина потеряла колеса, и вы пришли в себя? Вы позвонили своему другу, но не нам. Он кстати по какой-то причине не приехал к вам, не так ли?

Кэш пожала плечами. Она женщина, она все может и алогичность поступков тому подтверждение.

— Я не знаю, наверное, я была шоке от происходящего, поэтому набрала первый попавшийся номер. Да, Дэн не приехал, сослался на занятость.

— Вы поссорились?

Кэш скривила губы.

— Нет, скорее мы прояснили некоторые моменты нашего последующего общения.

— Иным словом, вы расстались.

Шериф сделал пометку в своем блокноте, он не спрашивал последнее, а утверждал. Кэш проследила за движением карандаша по бумаге. Как здесь все быстро происходит.

— Если вам так удобно считать, то да — мы расстались.

Пожала плечами Кэш, ей совсем не хочется переубеждать кого-то в чем-либо. Ей незачем беспокоиться за Дэна, достаточно того, что он ей ответил по телефону. Сейчас, оглядываясь назад, ей уже и непонятно, чем он так привлек ее. Может быть он не редкостный мерзавец, но очень сильно ее разочарование по отношению к нему.

— Что касается всех последующих событий, то я не связалась с вами потому, что была без сознания и пришла в себя только утром. Честно говоря, первая мысль, которая пришла мне в голову сегодня — мне все это приснилось! Если бы только не обстановка вокруг, что привела меня в чувство. Я могла бы позвонить вам, но зачем, когда вы уже были во дворе дома?

Шериф недовольно крякнул, ему нечего было возразить на это. Он протянул ей исписанные листы протокола с прикрепленным к ним заявлением, чтобы она могла ознакомиться с ним. Все было правильно в ее рассказе, все верно, да только он чувствовал, что эти двое не все рассказали ему.

— А одежда? Вы не считаете странным, что мистер проявил такую…гм… предусмотрительную хозяйственность и отправил в стирку и ваши, и свои вещи?

Кэш усмехнулась про себя — у мистера Пэйна, как и у нее, сегодня будет очень тяжелый день. Ясно, как день, что версию с его причастностью к происходящему они обязательно проработают от начала и до конца. Интересно, откуда такая предвзятость к его кандидатуре?

Потом спросит у Алекса, когда это все закончится. Также спросит у него почему нельзя было разобраться самим, найти виновника, хотя бы попросив об одолжении Нирана или Каллисто с магией, на совсем уж крайний случай попросить оборотней задействовать свой тонкий нюх, а там уж и припугнуть хорошенько

Но она совсем не против такого положения вещей, что касается допроса и его мыканья по бюрократическим столам. Вот сов-сем!

Она не злопамятная, тоже от слова «совсем». Потому что прежде чем делать что-то надо советоваться с ней, а не страдать самодеятельностью. Она вот без его ведома ничего такого не выкинула, чтобы он там не говорил про собственную вину в столкновении с оборотнем.

Это вредность. И да, раньше она проявлялась у нее не так сильно.

— Шериф, я очень надеюсь на то, что вы разберетесь с этой ситуацией, — Кэш перелистнула страницу, пробегаясь по ее строчкам с текстом, с аккуратным, едва ли не каллиграфическим почерком. — Сначала, у моей машины, которую я только что забрала из автосервиса отлетают колеса, а затем каким-то невероятным образом оставшись в живых, меня сбивает машина.

Кэш, прежде чем подписать документы, убедилась в том, что в небольшой стопке нет больше ничего, что она бы пропустила и забыла прочесть.

— Я надеюсь получить копии, — шериф кивнул в ответ, а Кэш продолжила, — возможно, мне действительно повезло, и я родилась в рубашке, и незнакомец всего лишь пытался притормозить, а вышло так как действительно вышло — плохо. Он может быть испугался, но тем не менее не вызвал ни полицию, ни скорую. Есть ли в этом состав преступления? Это вам решать.

— Почему вы уверены, что это не мистер Пэйн?

Черт возьми! Что ей стоит сейчас взять и сказать, что она ни в чем не уверена?

— Думаете он сбил меня и тем не менее привез к себе, зная, что меня мягко говоря обеспокоит этот момент и я захочу обратиться в полицию? Этим утром он замел следы и позвонил вам, но все это только лишь для отвода глаз?

Кэш следила за мужчиной, что делал ей копии бумаг, то и дело опуская их на экран и прижимая крышкой шумного сканера.

— Почему нет? Мог он понадеется на свое обаяние и тем самым пустить вам пыль в глаза? Признайте, мистер Пэйн обладает некой харизмой. Еще несколько дней назад у вас был спарринг, а сегодня вы оказываетесь в его доме…

Девушка лишь приподняла бровь в ответ, в ожидании продолжения его фразы. Дважды за весьма короткое время в ее сторону позволяют бросать такие намеки — нет в них чего-то такого совсем уж криминального, но она знает какие длинные языки у людей.

«Едва одетая.»

Ее спокойный взгляд, выразительный вид заставил проглотить его окончания фразы, стушеваться. Он отвернулся, чтобы скрыть свое смущение. Его смутила, осадила девчонка. Его! Сколько он таких повидал? Сотни. Каждый год приезжает кто-то с норовом, даже не стесняясь собственного поведения, а вот она не позволила даже предположить что-нибудь этакое, совсем смешное по меркам нынешнего времени. Разве значит что-то теперь переночевать у едва знакомого ей человека?

— Шериф, буду с вами честной, — начала Кэш, чуть погодя, решаясь на последующие слова, признание, — я не думаю, что это мистер Пэйн, потому что мы… давно с ним знакомы и мне кажется, что я знаю, чего от него можно ожидать, а чего нет. Наше знакомство и общение началось далеко за пределами Крейга и длится не один год. Вам не составит труда проверить его записи, местонахождение его телефона… словом все, не мне вас учить вашей работе.

Кэш поджала губы, а потом и вовсе быстро облизнула их. Ей надоело быть здесь, она признаться чувствует себя ужасно вымотанной и голодной. На вид уже пожилой, но все еще подтянутый мужчина повернулся к ней, протягивая ей еще теплые листы, только что вылезшие из зева офисной техники. Он вновь сел за стол, порывшись в одном из ящиков нашел чистый файл и протянул его ей, глядя на то, как она упаковывает копии протокола. Он раздумывал над сказанным ею, несколько раз согнув и разогнув уголок одного из листов блокнота на котором красовался водяной знак, эмблема полиции штата.

— Я не думаю, что этот факт говорит лишь в пользу о его непричастности.

Кэш откинулась на спинку стула, глядя на шерифа, что продолжал ждать еще чего-то от нее. Она уже достаточно сказала, осталось только признаться в том, что она бессмертная, но это уж совсем за гранью добра и зла.

— Знаете, я пожалуй соглашусь с вами.

Кэш подняла руки вверх и покачала головой всем своим видом говоря, что она ничего не понимает и бросает пререкания.

— Все это лишь мое субъективное мнение. Мои впечатления от происходящего сильно подкорректированы, назовем это так, но больше, чем есть я добавить не могу. Если вы считаете, что я выгораживаю его, то это глупо, простите за эту оценку. Мне было бы проще промолчать, чем вообще начинать все это. Я могу идти?

— Да, — шериф кивнул, провожая взглядом женщину, в последний момент окликая ее, — мисс Кинет?

Она остановилась, медленно повернувшись к нему.

Кайл Льюис залюбовался этим движением, как спокойно, изящно и неторопливо было это движение. Словно она давно репетировала это и только и ждала этого мгновения, чтобы продемонстрировать его. На симпатичном бледном лице застыл молчаливый вопрос, правая бровка едва заметно приподнялась.

— Настоятельно советую вам обратиться к врачу, чтобы мы могли приобщить это к делу. Иначе, здесь и начинать нечего.

— Я поняла вас.

Женщина остановилась в дверях, раздумывая над чем-то, но так и не обернулась, видимо передумала озвучивать то, что пришло ей на ум.

— До свидания, мистер Льюис.

Интересная женщина, необычная. Попала в аварию, ее машину протащило не одну сотню метров, а она спокойна и даже больше того невозмутима. Как повела бы себя другая на ее месте? Билась в истерике? Требовала бы принять меры? Что ее волновало больше сплетни о себе или то, что произошло с ней? Необязательно, но все же так ведет себя подавляющее большинство. Она же — нет.

Он посидел так еще немного, пробежался глазами по ее заявлению, затем потерев морщинистый лоб, набросал на листке небольшой схематический не то план, не то график и несколько вопросов, на «веточках» возле него.

Неисправная машина после мастерской Баркера? Колеса, что слетели на полном ходу? Это удивительно и совсем не смешно. Только не у Джонсона.

И еще этот ранний визит Минди к Пэйну и этот ее возглас. Принесла же ее нелегкая! Подозревать ее в причастности к этому делу рано и не стоит только лишь по одной вспышке ревности, но…

Поколебавшись немного, он добавил в план имя «Минди Баркер» и «Бобби Джонсон», поставив напротив их имен три жирных знака вопроса, несколько раз обведя их карандашом. Спустя столько лет и эти двое вновь «вместе» — хотя бы на одной строчке, но все же.

Встал он сегодня ни свет, ни заря, как только Пэйн позвонил ему и сообщил о произошедшем.

Шериф вздохнул, потянувшись к графину с водой наполненной заботливой рукой секретарши Клары, выпил пару глотков, да и поморщился. Доктор советует пить больше воды, так бы не стал он пить ее в таком количестве никогда на свете.

Всего два года осталось до пенсии и вот это, очередная, но теперь уже никому не нужная возможность проявить себя. Он отложил карандаш на стол, выровняв его на одной линии с блокнотом, чтобы не нарушать идеальный порядок на столе.

Если только Брайену передать это дело, под его полную ответственность. Глядишь, если он разберется с ним, то будет у него очередная звездочка в его послужном списке.

Дело не простое, с одной стороны его смело назвать «висяком», а с другой все пока более-менее ясно. Пэйна сейчас допрашивает Брайен, изымает из его машины видеорегистратор. Он сомневается, что запись даст хоть что-то, но чем черт не шутит, вдруг…

Кайл Льюис поднялся из-за стола и подошел к окну, глядя на выход в ожидание, когда появится на улице его недавняя посетительница. Его кабинет располагается с южной стороны здания, как раз над выходом из участка и он может воочию наблюдать за тем, как ведут себя все те, кто пробыл в участке хоть какое-то время. Редко кто выходит с поникшей головой, обычно громко смеются, оглядываются, показывают неприличные жесты, всем своим видом демонстрируя, что все им нипочем, хотя еще несколько часов назад сидели за столом одного из офицеров тише воды ниже травы с видом пристыженных школьников начальной школы.

Девушка появилась на улице буквально через несколько минут, плотно кутаясь в куртку, зябко повела плечами, выправила волосы из-под куртки, оглянулась по сторонам, судя по всему решала в какую же сторону ей двигаться. Она внезапно повернулась, подняв лицо и посмотрев в его сторону, заметила его из-за слегка прикрытых жалюзи, улыбнулась ему и кивнула. Шериф повторил этот жест, да только от окна не отошел, продолжая наблюдать за ней. Буквально через несколько секунд компанию ей составил Брэдфорд Пэйн.

Пэйн остановился позади женщины, но она не повернулась к нему. Через мгновение он заключил ее в объятья. Женщина сделала движение, чтобы вырваться, но какое-то совсем уж слабенькое. Думать о том, что девушка не заметила Брэда, Кайл бы не стал.

Кайл Льюис только слышал о той партии в снукер, не видел своими глазами, староват он уже для шатания по барам, но сейчас отчего-то пожалел, что не удалось ему подсмотреть за этим. За ними приятно наблюдать, ведут себя достойно и нет ощущения, что видишь что-то постыдное и еще хуже, что подглядываешь за этим.

Если все же Пэйн сбил эту женщину, то у него на редкость хитроумный план или же, он сейчас не сильно жалеет об этом.

В дверь кабинета постучали, и он негромко бросил «войдите», не отрываясь от происходящего на улице, стараясь не отвести взгляда и не пропустить ничего, что происходило между молодыми людьми. Девчонка продолжила стоять в его объятьях, сначала правда пробовала отцепить его руки, но потом сдалась. Он что-то говорил ей и, если судить только по части обращенного в сторону окон лица, по ее профилю — она размышляла над сказанным им и потихоньку на ее лице расцветала улыбка.

— Забрал регистратор?

Брайен, вставший рядом с ним, «угукнул» в ответ.

— Что даже возражать не стал?

— Нет. Наоборот, высказал готовность помочь следствию и, если это понадобится…

Брайен замялся и только после его «ну!», продолжил.

— …пообещал, что привлечет внимание штатного прокурора к этому происшествию.

— Вот даже как?

Кайл Льюис усмехнулся, глядя на молодую пару о чем-то беседующую под окном.

— Что думаешь по этому поводу?

— Что они спят друг с другом.

Шериф подавил улыбку. Как бы не сердилась девчонка, но… Как же это называют сейчас? Химия. Точно. Химию между ними видно сразу.

— А насчет случившегося?

— Могло ей показаться? Ударилась головой, вот и привиделось.

— А ударилась она головой отчего?

— Пришла в себя, прошла еще немного, да и повалилась в обморок.

— Я думала, что тебя продержат чуть дольше этого. Отпусти меня, люди смотрят.

— Пусть смотрят.

Алекс поцеловал ее в макушку, женщина только глубоко вздохнула на этот жест.

— Тебя ведь подозревают, знаешь это?

— Понял это. Пусть подозревают, это их работа. Тебя беспокоит это? Хочешь, чтобы проверили, сомневаешься во мне?

Кэш покачала головой, поворачиваясь к нему, все еще находясь в его руках. Алекс посмотрел ей в лицо, выглядела она неважно. Следы усталости явно читались на ее лице.

— Нет, я сказала, что мы давно знакомы и сомнений в тебе у меня нет. Зря, наверное.

— Наверное? «Укусить» меня этим хочешь?

В карих глазах мелькнуло выражение улыбки.

— Чуть-чуть. Но мне на самом деле не хочется, чтоб шериф затягивал дело, обращая свое внимание не на тех людей.

Хорошо, что она не сомневается в нем, все остальное он как-нибудь переживет.

— Поехали домой? Я тебя обещал завтрак, хотя, наверное, уже обед даже ранний ужин?

Девушка забавно повела губами из стороны в сторону, что говорило о том, что она размышляет.

— Может к Марте? Так будет быстрее. Я есть хочу! Прекрати смотреть на меня вот так!

— Вот как так? Уже не боишься, что о нас что-нибудь подумают?

— А я и не думала и ничего я не боюсь! Мне не нравится, когда люди делают скоропалительные выводы, особенно, когда ведут себя подобным образом, без стеснения.

Она правильно поняла его намек на поведение полиции на его кухне. Алекс все же выпустил ее из объятий, кивнув в сторону парковки, на которой он оставил машину, но Кэш качнула головой, не соглашаясь с его предложением.

— Может пешком пройдемся? Я хочу немного подышать свежим воздухом.

— И только?

— Ой, Алекс! Ну, прекрати! Все же прекрасно понял!

Понял, что она хочет пройтись по городу вместе, на глазах у всех сплетников города, чтобы вести разошлись по всему городу и дошли уже до того, кто сбил ее, а может даже спровоцировать Минди. Алекс поморщился про себя: он тоже видел реакцию бывшей подружки, но думать, что она все же приложила руку к этому, ему не хотелось. Было досадно за то, что он был так глуп и недальновиден. Его знание людей подвело его.

— Не веришь, что она причастна к этому?

Кэш отступила от него, пытливо вглядываясь ему в лицо

— Пешком ходить не хочется, — уклончиво ответил он ей на это. — Замерзнешь.

— Врешь! Прикрываешься заботой обо мне.

Алекс поджал губы, предлагая ей изгиб своей руки. Забота его была искренней, она же вот как расценила его заминку.

— Примешь или…

Он протянул ей руку с раскрытой ладонью, в ожидании, когда она все же примет ее. Девушка словно не обратила внимания на этот его жест, продолжая всматриваться ему в лицо.

— Пойдем взявшись за руки?

— А просто пойти рядом, нет, нельзя? Или необходимо вызвать приступ ревности у мисс Баркер?

Проговорила девушка, все-таки отворачиваясь от него.

— Кэш! Ты неверно все поняла.

Может быть неверно, но что-то все же омрачает его мысли.

— Может мы уже уйдем отсюда, тронемся хоть куда-нибудь или мне пойти одной?

Алекс поймал ее руку, крепко сжимая ее ладонь в своей. К счастью, на этот раз девушка не вырывалась, а просто позволила держать себя за руку. В воздухе разлили недосказанность и напряжение.

— Не говори ничего. Я все поняла, правда. Я не такая эксцентричная и взбалмошная, как ты думаешь.

Кэш посмотрела на свою руку в его ладони, продолжая идти вперед, увлекаемая им по еще незнакомым для нее улицам.

К машине быстро привыкаешь, видишь маршрут только из салона автомобиля, когда же идешь пешком, видишь улицы и город под другим углом. Например, что город не просто серый, но очень старый и приземистый, ни одного высотного дома. Кажется, что самые высокие постройки здесь — это сплошь и рядом муниципальные здания: полицейский участок, школа, ратуша, почтовое отделение и здание суда, но и они всего лишь в два этажа.

Снег несколько скрасил унылую картинку, хотелось бы ей верить, что летом тут намного лучше. Осень и зима показали ей унылую картинку, даже Хеллоуин прошел как-то незаметно.

— Я не думаю, что ты взбалмошная, — наконец произнес Алекс, после недолгого молчания.

— Но тебе ведь такие нравятся, так ты сказал?

Кэш старалась смотреть вперед и не оглядываться на мужчину рядом с собой, так ей было проще не улыбаться. Не все же ему дразнить ее.

— Я сказал другое, — возразил ей Алекс, — я говорил, что люблю эмоциональных и страстных девушек.

— Это разве не одно и тоже?

Алекс остановился, разворачивая ее к себе. Никогда не бывает так, чтобы сразу все стало хорошо. Почему?

Кэш приподняла бровь в ответ, ожидая, что будет дальше. Они и пяти метров не прошли, как вновь остановились. Она смотрела в его лицо, оценивая произошедшие в нем изменения. Он кажется, что повзрослел и стал спокойнее, раньше он был более несдержанным, чего только стоили эти холодные, превращавшиеся в ледышки глаза. Образное сравнение конечно, но она видела, как не по себе становится некоторым людям, они осекались, замирали, нервно сглатывали и поправляли свои галстуки, бледнели и теребили ремешки сумок.

Сейчас же, его голубые глаза просто потемнели, став очень насыщенными.

— Не одно и тоже. Я говорил об эмоциональных и страстных. — Алекс замолчал, чертыхнувшись про себя. — Смеешься надо мной?

Кэш покусала себя за нижнюю губу, да и улыбнулась, уже не скрываясь. Не смеется, а так, чуть-чуть издевается.

— Если только самую малость. Не все же тебе издеваться надо мной, мне тоже не помешает послушать твои оправдания.

— Спущу тебе, но только на этот раз.

— Конечно-конечно! Я очень боюсь твоей скорой расправы!

Алекс лишь усмехнулся на это, что-что, но он никогда не ощущал, что она пасует перед ним. Правда, у него никогда и не было такой цели: заставить замолчать или уж тем более напугать.

— Я возьму тебя под руку.

В ответ на его вопросительный взгляд, она поспешно добавила, неожиданно смутившись своего решения.

— На улице все-таки холодно.

— Мы можем вернуться к машине, не так уж и далеко мы отошли.

Ему нравятся эти перемены в ее поведении, теперь она не такая отстраненная, как было еще несколько дней тому назад.

— Нет, давай прогуляемся чуть-чуть?

Несколько минут они просто шли молча, каждый раздумывая о своем. Под ногами скрипел снег, в лицо летели одинокие снежинки.

— Тебе не хочется думать о том, что в этом замешана Минди?

Алекс погладил ее пальцы, теперь его очередь тяжело вздыхать и делать нелегкие признания.

— Не хочется прослыть идиотом. Получается, я связался с ненормальной, а пса перед тобой распекал.

Кэш хмыкнула, в очередной раз услышав, как он зовет оборотня. Потом как-нибудь спросит об этом, откуда у него к нему такая неприязнь. По словам Хлои, он стал относиться так к Дэну задолго до того, как узнал о непростых отношениях между оборотнями.

— Не кори себя, Алекс. Кто-то и сейчас, взглянув на нас, может решить, что ты связался с ненормальной. Не одобрит твой выбор совершенно.

— Ох, если бы меня волновало чье-то мнение. Тяжело признаваться в этом себе. Думаю, куда я смотрел раньше?

Они наконец дошли до ресторана, усаживаясь за одним из столиков, сгружая куртки на соседние стулья. Рестораном это заведение можно назвать только вечером, днем обычная забегаловка с вольными нравами и отсутствием дресс-кода.

— Но разве ты мог знать? Повстречал симпатичную девушку, понравилась она тебе. Не стал бы ты в самом деле спрашивать ее, как выражается ее ревность? Что? Ты так и делаешь? Серьезно?

Кэш смеялась, нет, хохотала, живо представив, как перед ним лежат «дела» потенциальных кандидаток, а он сидит и перебирает их, решая, а с кем же ему стоит спать.

— Все совсем не так, но в мире бизнеса на какие только ухищрения не идут конкуренты, чтобы получить желаемую информацию. Поверь мне, банкиры все и всегда узнают едва ли не первыми. К тому же охотниц за состоянием никто еще не отменял, не перевелись они еще на белом свете. Так что лучше знать кто и что представляет, но это касается не только прекрасной половины человечества, а абсолютно всех.

— Признайся, на меня у тебя тоже было дело?

Алекс покачал головой. Тогда не было, оно появилось позже, когда он искал ее.

— Я чего-то не знаю, и ты все же хотела встречаться со мной? Не просто встречаться, а запрыгнуть ко мне в постель?

От необходимости отвечать на этот дерзкий вопрос, ее избавил телефонный звонок, раздавшийся из телефона его куртки.

— Кэш, это очень и очень важно.

Кэш сделала заказ, выбрав первое вспомнившееся ей блюдо. Если не заострять внимание на моменте обжорства, то было очень даже вкусно.

— Утром позвонил одной хорошей знакомой, что может узнать все и обо всех. Попросил найти ее все по мисс Баркер и по каждому кто мог бы желать тебе зла.

Кэш только приподняла брови в ответ на это. Знакомой?! Интересно-интересно, очень интересно!

— Давай не будем исключать какие-то другие варианты.

Алекс по-своему истолковал ее эмоцию, только кивнул ей, прежде чем взять трубку.

Кэш только кивнула, терпеливо дожидаясь того момента, когда он закончит «разговаривать» и поделится содержимым этой беседы с ней. В том, что это произойдет она даже не сомневалась. Она рассматривала Алекса, что разговаривал по телефону, даже больше слушал, чем говорил сам.

Если он и заметил ее взгляд, то прокомментировать его никак не мог, а может и не захотел.

Темно-серый цвет очень идет ему и, наверное, был бы слишком мрачен, если бы не светло-серая полоска второй футболки, что выглядывала из-под первой, приятно глазу оттеняя загоревшую кожу шеи. Несколько крохотных пуговичек не застегнуты, открывая любопытному взгляду по-мужски красивую линию ключиц, что так красиво выделялись при каждом его движении.

Кэш сморгнула, подняв к лицу стакан с водой.

Она не удержалась, да и вновь бросила взгляд в его сторону, наблюдая за тем, как он отставил свой стакан, чуть пригубив из него и вновь откинувшись на спинку стула.

Кэш вздохнула. Как можно быть таким притягательным и… сексуальным?

Нельзя мужчине быть красивым, это расхолаживает. Множество раз, неоднократно, она видела таких мужчин, что делали ставку лишь на внешность, превозносили ее так, как будто красота это единственное, что может иметь значение. Она и сами не замечали, что превращались в некое подобие женщин с красиво подстриженной бородой или прокачанными, мускулистыми телами.

Как мало теперь она встречает людей, общаясь с которыми совершенно не важно, что не так с их глазами, ростом, телосложением, волосами, когда видишь их внутреннюю красоту, наполненность и очаровываешься этим.

Раньше ей казалось, что лишь в случае с не-людьми красота может иметь хоть какое-то более-менее значение, но чем старше она становится, тем чаще она задумывается над этим вопросом.

С Алексом было приятно общаться еще и потому, что он никогда не красовался. Про него можно было сказать, что он уверен в себе, не больше и не меньше. Если только вычесть тот момент в шале, когда он вышел из душа, но тогда она сама виновата, загляделась.

Зря она о том моменте подумала. Что происходит? Еще несколько часов назад она бы и думать не стала о нем в таком русле, а теперь что изменилось?

Он сказал ей, что свободен. В этом все дело.

Кэш обвела взглядом помещение, да и вернулась к своему прежнему занятию. Остро сожалея о том, что нет у нее сейчас с собой фотоаппарата, чтобы запечатлеть кое-какие понравившиеся ей моменты. Например, как даже сквозь ткань футболки, видно перекатывающиеся мышцы на его плечах, что иногда натягивают ткань, или красивые мужские руки, с закатанными по локоть рукавами.

Совсем не трудно представить, что раньше они держали тоненькое перышко «паркера», она видела, как он пользуется этим канцелярским предметом, но не передать словами как это выглядело в жизни

«Изящно» — не подходящее определение этому процессу, не мужское. Изящно — это когда женщина поигрывает туфелькой или локоном, а для мужчин есть другое слово. Какое? Кэш пока не может подобрать его, но ближе всего пока определение «притягательно».

Кэш сделала еще один глоток воды, в нетерпении взглянув в сторону дверей кухни. Она очень голодная, а запахи идут потрясающие и такие аппетитные. Вот и на Алекса смотрит с плотоядным интересом, словно внезапно прозрела, а ведь и раньше знала, что он очень даже симпатичный мужчина.

Марта что, решила поиздеваться сегодня над ней? Кэш ведь попросила ее первым делом принести самый обыкновенный сэндвич, чтобы она могла просто заморить червячка перед основным блюдом.

Кэш притопнула ногой в нетерпении, вновь и вновь останавливая свой взгляд на беседующим по телефону мужчине, скользя им по его груди.

«Черт возьми! Как-то все быстро происходит!»

В зале появилась Хлоя, выглянув из-за входной двери, обводя помещение ищущим взглядом, когда же она наткнулась на нее, то радостно улыбнулась приветственно махнув ей рукой.

— Я сейчас подойду.

Алекс только кивнул в ответ, разговор перешел из стадии «слушаю», в следующую — «задаю вопросы». Она не прислушивалась к содержимому разговора, не желая раньше времени придумывать что-то на основе обрывочных фраз.

Кэш поднялась из-за стола, поправив рубашку и подхватив со стула куртку. Пока шла к выходу, удерживала себя от того, чтобы не обернуться и не посмотреть, а смотрит ли на нее Алекс. Конечно смотрит, чувствует же она это, как скользит по телу взгляд, так что это вызывает озноб.

Вот о чем она думает? О том, что он смотрит на ее задницу!

Хлоя заключила ее в объятья.

Обилие запахов никогда не дезориентирует оборотня, недаром об обонянии волков ходят легенды, но вот постоянный контакт с моющими средствами иной раз сбивает нюх. На этот раз нос не подвел Хлою — от женщины пахло мужчиной. Не Дэном, а Брэдом, кажется, что она вся пропахла им, пропиталась его запахом. Чудное сочетание, радующее сердце и успокаивающее душу.

— Мне Дэн все рассказал.

Пояснила она быстро, видя, как Кэш чуть удивленно, непонимающе нахмурилась.

— Что со мной будет? Конечно я в порядке.

— А если тебе голову оторвут, она обратно прикатится?

Кэш улыбнулась, покачав головой. Если ей оторвет голову, то она просто умрет и придет в себя не раньше, чем через полсотни лет, через простенький ритуал слова. Ритуал может и простенький, но слова нужно произнести в точной последовательности, как это делали сто, двести и тысячу лет тому назад, иначе не сработает!

— Нет. Ты сегодня кровожадная.

— Нет, я сегодня в хорошем настроении. В очень и очень хорошем настроении.

Хлоя блаженно улыбнулась. Сегодня ей не за что волноваться и завтра тоже. Нет никаких соперниц на горизонте и ее мужчина принадлежит только ей одной.

— Вижу, что и ты тоже.

Кэш задержала на ней взгляд, оценивая сказанное ею с ее внешним видом. Выглядит и в самом деле замечательно, такой цветущий и умиротворенный вид, ясный взгляд. Она поняла, что на семейном фронте оборотней наступило долгожданное перемирие или правильно сказать воссоединение.

— Не сказала бы, — Кэш покачала головой. — Я есть ужасно хочу, а Марта, как назло мудрит что-то с заказом.

— Так всегда, когда очень чего-то хочется. Замечала, что время как будто бы растягивается?

Кэш кивнула, состояние такое, что хоть на кухню вламывайся и начинай требовать еду.

— Извини, что позвонила ему, но он у меня первый в списке контактов. Остальные очень далеко и поддержать смогут разве что разговорами. Хотя, если бы …

Кэш не договорила, что было бы если бы. Хлоя не знала ни Нирана, ни Керриан, стоило ли ей рассказывать о них? Что было бы если бы она позвонила кому-то из них, да что теперь гадать? Ее нынешний спаситель и его кандидатура, более чем устраивают ее.

— Надо было.

Хлоя закурила сигарету. Сегодня она в очень хорошем настроении и дело не только в прошедшей ночи, а в том, что она только что увидела и унюхала — Кэш вместе с Пэйном.

— Мы поссорились с Дэном. Затем позвонил Брэд, и я поняла, что что-то случилось, а потом уже и Дэн вернулся, все рассказал. Я сегодня целый день звоню тебе, а ты трубку не берешь. Твой телефон так и не нашли?

Чуть было не застонала Кэш, от внезапно возникшей «перспективы» — ей в любом случае придется ехать домой к Алексу, хотя бы для того чтобы забрать вещи. Но может ей все же удастся убедить его привезти их?

— Да…в смысле нет…

Кэш рассмеялась своему «блеянию» и растерянности, стремясь избавиться от смущения, она качнула многострадальное кашпо, в котором окурков уже было больше чем грунта и того, что осталось от растений. Подвесная клумба зашаталась подобно небольшому маятнику, но тут же стихла.

— Я не знаю нашли ли мой телефон. Я как-то не вспомнила о нем, когда приехали копы.

— Так я и на домашний звонила.

Кэш во власти не то смущения, не то веселья продолжала улыбаться. Она оперлась на раму мансарды, смахнув одним движением небольшой слой снега. Пальцы тут же вымокли, едва ли почувствовав холод снежной массы. Она смотрела на сугроб под собой, а потом воинственно резко подняла взгляд, поглядев перед собой.

— Я не дома ночевала, а у Пэйна.

Хлоя быстро повернулась к ней. Она все же удивила ее.

— Я жду, если не подробностей, то хотя бы рассказа! Что и как!

— Нечего тут рассказывать, правда.

Хлоя качала головой, она не верила ей. Почему она тогда так смущается?

— Я все вижу. Я вижу вот это, — Хлоя показала на ее левую щеку, а потом на правую, — и вот это. Не говори мне, что это от холода.

— Я и не говорю, но серьезно рассказывать особо нечего, кроме как…

Кэш кратенько поведала ей историю своей не-смерти, пробуждения, а также раннего визита Минди. Волчица докурила вторую сигарету, вновь закопав его в занесенной снегом клумбе-кашпо воровато при этом оглянувшись.

— Хоть убей, не могу вспомнить лица. Номер машины пока летела тоже не запомнила.

Хлоя фыркнула.

— Скажешь тоже! Когда в меня врезался Брэд, я тоже мало запомнила, спроси у меня в те часы, что за машина была на дороге я вряд ли бы ответила. Но мое мнение — белобрысая приложила к этому руку! Не видела я этого, а жаль, так и представляю ее лицо, как она орала!

Хлоя медленно улыбнулась, улыбка вышла и радостной и мрачной одновременно, ее взгляд на мгновение стал рассеянным, она очень хорошо представляла эту картинку и это видение радовало ее.

— Извини, — Хлоя спохватилась, придя в себя, вернувшись в реальность от радовавших сердце фантазий, — я тут злорадствую, но мне она много крови попортила.

— Ничего. Думаешь, она наняла киллера, чтобы устранить меня? Если ты знаешь в какой социальной сети можно быстро и без проблем найти убийцу, скажи мне.

На самом деле в мире Кэш и Хлои можно без проблем найти того, кто возьмется за ту или иную работу, не задав при этом не единого лишнего вопроса. Но не потому, что будет действовать согласно какого-то кодекса чести, а потому что наемник не-человек все прекрасно додумает сам. Практика показывает, что с такими связываться себе дороже, ведь избавившись от одной головной боли, почти наверняка появится другая.

Хранители-нефилимы ревностно следят за тем, чтобы мир сумрака нес минимальный вред миру людей и оказывал на их жизнь такое же минимальное влияние. В противном случае, эти бескрылые посланники небес обязательно найдут виновника, вытрясут из него всю душу, а наказание ощутимо ударит по всему виду, представителем которого является нарушитель.

То что Кэш убила несколько полукровок, мелких сошек в Азии, не в счет. Никто и ничего не скажет ей, не предъявит претензии и не станет мстить, более того — закроют глаза и сделают вид, что ничего не было, порадовавшись, что все обошлось малой кровью.

Другое дело, что люди и не-люди живут на одной земле очень долгое время. Людей стало так много, что они не оставили мест, где можно было бы оказаться без них. Не-люди вынуждены сосуществовать рядом с человеком, с поправкой на то, что они не лезут в политику и не создают себе привилегированных условий.

Но разве стоит говорить о том, как много высокопоставленных персон, власти у которых больше, чем у отъявленных политических интриганов? Их имена всегда в тени, о них не пишут в прессе, ими не пестрят заголовки и репортажи светских хроник.

Что до профессионалов и последующих проблем после общения с ними — эти товарищи очень и очень любят продавать подобного рода информацию третьим лицам, которые умело пользуются своим знанием и третируют нанимателя шантажом.

Но, возвращаясь к Минди, она далека от этого мира и вряд ли когда-нибудь с ним соприкоснется, а если так, то ужаснется. От знакомства с некоторыми личностями даже Кэш слегка не по себе.

— Помяни мое слово, без нее тут не обошлось!

— Там был мужчина, а не женщина. Но я с тобой соглашусь, предчувствие подсказывает мне, что мисс Баркер сыграла в этом не последнюю роль.

Хлоя внезапно помрачнела. Она тоже, как и Дэн этой ночью, вспомнила ту давнюю историю, что приключилась в маленьком Крейге, когда она еще училась в школе. Но Бобби, он ведь славный парень и не мог пойти на это, только не после того, как отсидел срок!

— Ты что-то вспомнила?

— Хлоя!!! Твой двадцатиминутный перерыв уже закончился!

Неожиданно громкий окрик хозяйки отеля заставил испуганно вздрогнуть не только ее, но и Хлою. Кэш обернулась, чтобы поздороваться с женщиной, грозный вид которой тут же сменился на весьма любезный. Кэш кивнула ей, ни разу не поверив в столь быстро сфабрикованному выражению радушия. Она еще не забыла те несколько часов «ада» в ее компании, когда согласилась на ту съемку.

— Добрый день, миссис Андерсон.

— Добрый, — она выжидающе посмотрела на запропастившуюся горничную, — Хлоя, ты идешь?

— Иду! Не надо так кричать, здесь еще все слышат! Ключевое слово «еще», — проговорила она последнее негромко, подмигнув Кэш, прошептала быстро, — не в настроении она что-то сегодня.

— Я вечером тебе позвоню. Расскажешь мне, что вспомнила.

Кэш вернулась в ресторан спустя минуту, после того как ее оставила Хлоя. Она очень надеялась на то, что стол уже полон еды и ей не придется ждать еще хоть сколько-то, чтобы наконец поесть! Она так голодна, что готова съесть ту отраву, что ей подавали здесь раньше, благодаря стараниям Хлои и ее знакомой официантки.

— Как поболтали?

Брэд проследил за ней взглядом, стоило Кэш только появиться в помещении. Он закончил телефонный разговор несколько минут назад, размышляя над сказанным ему Селин. Наполовину демон, наполовину человек работала в ФБР, владея информацией по обе стороны этого мира, впрочем, хорошая должность и приближенность к правительственным кругам совсем не мешала ей извлекать дополнительную материальную выгоду из своего высокого положения. Время от времени Алекс обращался к ней за помощью, если таковая ему вдруг требовалась. Он получал нужную информацию, а девушка, как она говорила небольшую сумму «на шпильки и ленты». То, что он узнал сердило его.

Сердиться на себя было за что, ведь можно было навести справки о Минди еще раньше и сделать кое-какие выводы еще полтора года назад, избавив себя от последующей головной боли, но сделанного уже не воротишь и надо разбираться с тем, что есть сейчас. Но не только это портило ему настроение, собственническое чувство родилось внезапно, начав грызть изнутри и требовать выхода.

— Нормально, считай, что ни о чем.

Алекс приподнял бровь и взглянул на часы на запястье, она совсем недолго отсутствовала, минут десять не больше, но говорить ни о чем все это время? Хотя, что это он? Это ведь женщины, они это умеют.

— А ты? Поделишься со мной деталями разговора?

Кэш развернула приборы, укладывая салфетку себе на колени. Это кстати говоря первое заведение, где она видит подобный сервис: приборы не просто заворачивают, укладывают в кармашек льняной салфетки, но тоже самое проделывают с их верхушками, оборачивая каждую вилку, нож и ложку в бумажные салфетки. Приходится повозиться с их распаковкой, но зато ты знаешь, что кроме тебя и посудомойки за них больше никто не брался.

— Да. Расскажу, как только ты начнешь есть. Мне очень любопытно, как ты будешь делать это.

Заметил он с каким-то мрачным весельем, глядя на стол, заставленный едой. Марта расстаралась сегодня.

— Меня не надо долго уговаривать. Я жутко голодная…

Кэш посмотрела на принесенный ей сэндвич. Стало и смешно и грустно одновременно. Она обречена, в этом городе она обречена быть или жутко голодной, или наоборот страдать от переедания. Заказанный ею бутерброд был сделан целиком из небольшого багета, в нем была нарезка ветчины, салат, скорее всего один огромный помидор, маринованные огурчики с хрустящей крошкой, несколько ломтиков красной рыбы и все это заправлено соусом «тартар».

— Я ведь ей ничего не сделала, — проговорила Кэш жалобно, — за что она так со мной?

Она взялась за нож и вилку, собираясь отрезать от сэндвича добрую половину. Если она съест его целиком, то горячее блюдо в нее уже не влезет, а даже если и так, то ей придется просить Алекса, чтобы он унес ее отсюда или даже отволок.

— Она всего лишь старается накормить тебя. Давай, я выручу тебя.

Алекс потянулся к тарелке, забирая себе вторую половину большого бутерброда. Кэш была не против, а только «за» такую вольность.

— Я жду. Рассказывай.

Алекс, прожевав первый кусок, рассказал ей ту историю, что произошла несколько лет тому назад с Минди и Бобби Джонсоном. Скорее всего Хлоя хотела поведать ей туже историю. Кэш смотрела на Алекса. Почему у нее такое ощущение, что он не все рассказал ей?

— Ты знаешь. Это все лишь подтверждает мои подозрения. Только пока не знаю, как быть?

— Да, разговорами тут уже не обойдешься, с ней так точно. Предлагаю наведаться к этому Бобби, посмотрим, как он отреагирует на твое появление. Отправимся сразу же, как только поедим.

22. "Он мне всю жизнь испортил! Стоило только связаться с ним!"

Минди остановила машину на дороге, глядя на бело-серый пейзаж с убегающей далеко вперед темной лентой асфальтированного покрытия. Она проделывала этот трюк с остановкой на обочине уже в третий раз, когда чувствовала, что не просто не видит перед собой ничего, но и перестает понимать, где находится в данную минуту из-за оглушающих и ослепляющих ее эмоций.

— Черт возьми! Чёрт! Чёрт! Черт!!!

Она била по рулю много-много раз, до тех пор, пока не заболели ладони и острая боль в пальцах не прорезала сознание, заставив вернуться в окружающую ее действительность.

Ветер заметал следы, гоняя снег по дороге, словно цыганка, что кружила юбками изогнувшись и низко присев над землей. Небо с каждой новой минутой все более и более хмурилось, все своим видом показывая, что оно сердито на очередную глупость, что выкинула Минди. Она и сама злилась на себя. Ее злила собственная недальновидность, порывистость, глупость.

Зачем? Зачем она доверилась Бобби? Почему она не выпустила пар, прежде чем идти к нему с этой безумной идеей?

Он провел ее, взял деньги и обманул! Она поверила ему! Он за идиотку ее держит! Она и есть идиотка!

Хорошо, что хватило мозгов не поехать к нему накануне вечером или сегодня утром! Она ведь ночь не спала, думала где же ей достать деньги, а эта девка оказывается жива!

Минди резко дернула головой, качая ей из стороны в сторону. Какой бы непроходимой дурой она бы чувствовала себя сегодня!

Она несколько раз вдохнула и выдохнула.

Не знаешь, чему радоваться больше, то ли тому что она жива и Минди не вляпалась в очередную историю, то ли огорчаться, ведь произошедшее не просто сблизило их.

Он оставил ее ночевать у себя! Тогда, как ее, Минди, всегда отправлял домой!

Взбешенная женщина еще несколько секунд посидела в машине посреди пустынной дороги, решая, что ей делать дальше. Отправится к Бобби домой?

О, нет! Она не так глупа! Нет-нет-нет!

Она отправится в мастерскую, где поговорит о том самом внеплановом техосмотре! Донесет до него главную мысль, что она в курсе его обмана, да и потребует обратно свои деньги! Она со свету его сживет! Придумает что-нибудь

Ведь теперь, она здесь совершенно не причём!

Чтобы не решил сказать Джонсон полиции, если они вздумают (а они вздумают!) заявиться к нему, все будет выглядеть так, как будто он хочет переложить свою вину на кого-то другого, а именно поквитаться с Минди за свои прошлые неудачи!

Пусть копы сами ищут мотив, объясняют в чем его выгода. Ей поверят, а не ему!

Надо не забыть связаться с адвокатом! Как объяснить это отцу? Рано пока думать об этом! Она сделает вид, что понятия не имеет, о чем ей толкуют полицейские, если они вдруг решатся заявиться к ней!

Ей бесконечно жаль, что ее отношения с Брэдом закончились, но не до такой степени, чтобы нанимать кого-то, чтобы избавиться от этой дряни, которая через пару дней знакомства запрыгнула к нему в постель!

Она завела машину, направляясь в мастерскую, от резкого старта на дороге остались следы шин.

Минди несло, ее злость требовала выхода, как тогда дома у Пэйна, когда он выставил ее среди ночи на улицу, пригрозив позором перед всем городом. О, да! Она расколотила все до чего дотянулась, не пожалела ничего, даже окон! Зато потом, как же ей полегчало!

Через весь город она ехала к нему, переодевалась в холодной машине, мерзла на улице, чтобы дождаться его и эту Кинет, чтобы уйти просто так?! О, нет!

Вот и сейчас, пока она не сделает хоть что-то, не даст выход эмоциям, она не успокоится!

Не орать же ей в самом-то деле на работе?! Хотя, если придется, то и там всем прилетит! У всех в аэропорту есть косяки, на которые она до поры до времени закрывала глаза! Если понадобится, она и Дэну позвонит, вызовет его на работу, устроит разнос! Она не в духе и есть из-за чего!

К ее удивлению и возмущению (ведь все-таки мастерская принадлежит ее семье) Бобби не оказалось на рабочем месте. Она взглянула на миниатюрные часики, что болтались на тонком запястье — без малого двенадцать часов!

— Джонсон! Здесь вообще кто-нибудь работает?!

Вышедший, а точнее выкатившийся из-под машины механик поднялся, он уже успел поморщиться от неприятного голоса, что отражался от каменных стен гаража, и уже было хотел разразиться проклятьями, что за истерика тут происходит, но вовремя опомнился — дочке босса такое говорить было себе дороже. Так не до скандала недалеко, а до увольнения!

Не для кого не секрет, как она избавляется от тех, кто ей не нравится — бежит жаловаться папочке, а старик, не желая связываться с ней и выслушивать ее визг, что по слухам очень напоминает ему его почившую жену, соглашается с ее требованиями и увольняет неугодных, невзирая на послужной список. Благо, тех кто желает устроиться к нему на работу хватает. Платит он очень даже неплохие деньги!

Поэтому Энрике проглотил недовольство и нацепил на лицо дежурную маску дружелюбия.

— Он иногда приезжает позже, — мужчина вытер руки видавшей виды тряпкой, выуженной из кармана рабочего комбинезона, — ничего серьезного, требующего его внимания в гараже сейчас нет.

Он с любопытством разглядывал девушку, что приехала в мастерскую, всем своим видом выражая насколько она не в духе. Что-то она зачастила! Два дня подряд уже приезжает, когда как раньше заглядывала только на техосмотры и то, только после того, как напомнишь ей, предварительно позвонив по телефону. Цену себе вечно набивает. Ещё бы! Дочка хозяина, не последний человек в городе! Только при Пэйне и старается выглядеть лапочкой!

Сейчас же выскочила из машины, как ошпаренная, безуспешно пытаясь скрыть нервозность. Она продолжала озираться по сторонам в поисках главного механика, но в этот ранний час Энрике был здесь один — у кого-то были отгулы, кто-то отпросился, а Джонсон вот просто не пришел, не предупредив, но это обычное дело.

Она промчалась в небольшой кабинет, где стоял стол, кассовый аппарат на нем, этажерка для бумаг и полки со всевозможными коробками с заказанными, но еще не пригодившимися деталями. Там и развернуться особо негде, все в основном пропадают в гараже! Она вернулась, глядя на него почти белесым взглядом.

Сплюнуть бы через плечо и пальцы скрестить на всякий случай!

— Я плачу ему не за серьезность, а за то, чтобы он был на месте в свое рабочее время! — вспылила девушка, — у меня машина барахлит! Я несколько раз останавливалась на дороге. Что-то стучит под капотом, а что именно я понять не могу!

«Как будто ты сможешь понять это! Ремня безопасности от ремня привода не отличишь.»

— Может быть я посмотрю? Что вам последний раз меняли, — Энрике задумался, припоминая ее предпоследний визит, — фильтр? Может что-то не так установили?

Он было уже направился к ее машине, чтобы завести двигатель и услышать этот посторонний звук самому, но девушка опередила его, оказываясь на сидении машины и захлопывая дверь перед его носом. Крайне невежливо получилось, впрочем, от нее ждать воспитанности никогда не приходилось. Опять же, если она не была здесь в компании своего бойфренда.

«Плевать мне на то, что он там подумает!»

Вспыхнуло в ее голове злое, женщина повернула ключи, нажав на кнопку стеклоподъемника, выпалила:

— Не нужно, Джонсон принимал и сдавал мою машину, так пусть теперь и отвечает!

«Да неужто! Сейчас он тебе понадобился, а обычно нос от него воротишь, швыряешь ему ключи, как собаке палку!»

— Так может я позвоню ему? Он недалеко живет, примчится не пройдет и получаса!

Она ничего не ответила ему, а резко ударила по газам, выворачивая руль влево, так что этот Мендес едва успел отскочить, чуть было не оказавшись под колесами. Вслед ей послышались проклятия, разобрать которые Минди не смогла.

— Ничего! Он мне еще ответит! Прощения будет вымаливать, полебезит еще передо мной!

У нее не получалось успокоиться, внутри все горело, жгло от то и дело вскипающей злости, и от не унимающейся обиды.

Кто-то обязательно должен ей ответить за это! За этот день! Утро!

Телефон затрезвонил, Минди подхватила трубку, вырывая телефон из зарядного устройства, с отогнувшейся пластиковой панелью, и не глядя на экран, не разбирая, кто звонит ей, рявкнула:

— Мисс Баркер! Моя смена уже закончилась. Вы задерживаетесь?

Это Салли — второй диспетчер в аэропорту. Старший авиадиспетчер, но это только по бумагам, чтобы у проверяющих и аттестующих вопросов не было. Но все понимают на кого на самом деле стоит ориентироваться, кого бояться!

— Я не могу выйти сегодня! Выйди за меня! Я заберу ночную смену.

Ей было лучше поехать на работу, отсидеться, прийти в себя, успокоиться, но бурлящие внутри эмоции заглушали рассудок, не дав его доводам хоть сколько-нибудь значимо и продолжительно задержаться в сознании.

— Хорошо, — грустно вздохнула трубка.

Минди сбросила звонок, не обратив внимание на голос сменщицы и не вспомнив о должностных инструкциях и о технике безопасности, что строго-настрого запрещали такого рода переработки, ведь сконцентрировать внимание получается все сложнее.

Не в первый раз они выручают друг друга! Потерпит в конце концов, вот только она разберется, выпустит пар, а там и подумает о работе!

Минди отбросила телефон в сторону, не став закреплять его в держателе на панели передач.

— Если бы не Бобби! Он мне всю жизнь испортил! Стоило только связаться с ним!

Минди затормозила возле старенького дома, выскакивая наружу на не очищенную от снега дорожку, ведущую к дому. Его машина стояла у ворот гаража.

— О своей развалюхе позаботиться не может! Куда ему до главного механика?! Куда смотрел отец?!

Минди забарабанила в дверь, радуясь своей предусмотрительности: тому что она заскочила первым делом в мастерскую, а не направилась прямиком сюда. Никто не отвечал ей, стук потонул в шуме, доносящемся из-за закрытой двери. Громко работал телевизор, вещая голосом какого-то спортивного комментатора, гулом зрителей и звуковыми заставками в особо удачные моменты — все это было слышно сквозь стены и дверь. Она принялась стучать с удвоенной силой, но дверь внезапно отворилась, оказавшись незапертой.

— Кого бояться этому уголовнику?!

Взбешенная женщина влетела в дом озираясь по сторонам, запнулась о брошенную у двери многочисленную обувку, чуть было не потеряв равновесие и ухватившись за старомодное бра на стене.

Минди повертев в руках оторванный светильник и так и не придумав что делать с ним, попыталась прицепить его обратно к пластиковой панели стены, но из этого ничего не вышло, поэтому она оставила висеть его как есть, на старой проводке, решительным шагом устремившись вперед, отряхивая при этом руки от пыли.

Повезло, что ее не ударило током!

Когда-то давным-давно она была здесь, Бобби приводил ее к себе в дом, познакомил с теткой, а на деле приводил потискать в безопасном уединении собственной спальни. Ничего, что она тоже хотела этого. Ей так хотелось поскорее стать взрослой! Еще бы! Самая популярная девочка в школе и еще девственница! Она сразу предупредила его, что ничего подобного ни здесь, ни в его машине, на заднем сиденье случиться не должно и не может, по определению невозможно! У нее все должно было быть по-другому!

Так и вышло — это произошло не здесь, а в Питерсберге, в какой-то более-менее приличной гостинице и нет, не на выпускной! К выпускному она лишь презрительно фыркала, да закатывала глаза, посмеивалась над разговорами и планами подружек, когда они обсуждали наряды, и хихикая сообщали, как они собираются провести этот значимый во всех смыслах вечер, прежде чем отправиться во взрослую жизнь.

— Уж лучше бы я отправилась с ним в мотель!

Она заглянула в первую попавшуюся комнату — та же мебель, даже те же желтые занавески на окнах, раньше на них проглядывался рисунок, теперь же ничего кроме желтизны на них не осталось.

Ничего тут не изменилось, словно она в прошлое попала. Кажется, что вот сейчас появится на лестнице грузная Мэри, да и взглянет на нее недобрым взглядом, покачает головой, всем своим видом показывая, как ей тут не рады.

Нет, все-таки есть в этом царстве прошлого и остановившегося времени кое-что новое, что напоминает о настоящем: включенный телевизор мерцал картинками спортивного канала, пульт от него валялся на журнальном столике из темного стекла, шум стоял такой, что неудивительно, что ее стук в дверь никто не услышал.

Мужчина спал на диване в верхней одежде, даже не потрудившись раздеться, накрывшись клетчатым пледом. Впрочем, ей только не хватало увидеть его голым! В спертом воздухе комнаты ощущался запах пивного перегара.

Минди уже было потянулась, чтобы грубо растолкать его, потрясти за плечо, она уже было набрала в легкие воздух, чтобы разбудить его совсем недобрым словом, но пришедшая на ум мысль заставила захлопнуть рот, клацнув зубами, и быстро одернуть руку в сторону. Она порадовалась, что ее появление не наделало много шума.

«Чертова лампа! Так не вовремя оторвалась!»

Минди попятилась назад, обогнув пустующее кресло, теперь уже радуясь всему: наличию ковра, что заглушал стук каблуков и громкому звуку работающего телевизора.

«Как же удачно все складывается, все обстоятельства работают на меня! Только бы он не проснулся! Только бы найти куда он спрятал все, да и свалить по-тихому!»

Минди с успехом добралась до второго этажа, не скрипнув ни единой ступенькой, а даже если и так, то не страшно, никто бы не услышал ее! Дом выглядел развалюхой и по сути был ею, наверное, здесь скрипело все, что только можно было.

На втором этаже, ощущение путешествия во времени повторилось. Здесь совсем-совсем ничего не изменилось. Старые, выцветшие от времени обои, те же рамки с нелепыми картинками на стенах, где-то криво повешенные. Ими была заполнена вся стена, сверху донизу.

Минди не удержалась, да и взглянула на то, что находилось под стеклом — какие-то мультяшные иллюстрации, как будто бы вырезанные из старых детских книг, открытки, рисунки, старые салфетки с какими-то каракулями. На рисунках сплошь и рядом животные, в основном собаки, да коты.

Куда идти? Он ведь мог спрятать деньги, где угодно! Мог даже в банк их отнести! Нет, только не в банк! Только вчера он говорил что-то про ломбарды, у него элементарно не было времени!

Она толкнула дверь спальни, обклеенную всевозможными наклейками из старых жевательных резинок, с автомобилями, трансформерами, героями комиксов, эмблемой старой футбольной команды и огромной наклейкой, что обычно лепили на задние стекла автомобилей, знак обозначающий «соблюдай дистанцию», теперь он выглядит несколько иначе.

Она оглядела его комнату, с толстым слоем пыли и плакатами, постерами, выдернутыми из журналов, на которых в основном были изображены музыканты, реже игроки профессиональной спортивной лиги, да полуголые девицы, имен которых уже никто и не вспомнит.

Всего несколько секунд понадобилось ей, чтобы оценить увиденное: она быстро приблизилась к кровати, сдергивая с него неровно-лежащее покрывало, постельное белье с космическим рейнджером. Здесь во всем был порядок и какая-то система, все на своих местах, как и должно было быть, когда убирает женщина, а вот постель оказалась не заправленной, выбиваясь из общего порядка.

Она приподнял край матраса, заглядывая под него и морщась от обилия мусора, что посыпался вниз, а пыль защекотала нос. На фанерной доске лежал небольшой сверток, обернутый в пакет местного супермаркета. То, что в нем деньги, Минди даже не сомневалась, она быстро схватила его, разворачивая.

В нем действительно были деньги и коробочка из-под солонки с перечницей в виде плюшевых медведей, в которую он затолкал ее украшения, перед этим предусмотрительно завернув их в пупырчатую пленку.

Тем же путем она вернулась обратно в гостиную, она еще несколько долгих секунд простояла на ступеньках, глядя на спину спящего мужчины, и только убедившись в том, что Бобби спит, поспешно прошла мимо кресла, направившись в коридор, где на этот раз упала, совсем позабыв о разбросанной по полу обувке.

Ей бы просто встать, да и выйти из дома, но Минди вдруг испугалась чего-то, хотя беспокоиться было не о чем. Она поползла вперед, но вскоре осознала, что ползком добраться до двери, а уж тем более до машины будет все же дольше и сложнее, чем простым, но быстрым шагом. Минди решила подняться, но перед этим все же обернулась.

В арочном проеме коридора, с грязновато-розовыми стенами стоял Бобби, сонный и лохматый, к счастью полностью одетый, с неким интересом он смотрел на нее, разглядывая ее жалкие поползновения.

Минди замерла под взглядом мужчины, пересаживаясь на задницу. В каком глупом и нелепом виде она предстала перед ним!

— Ты что тут делаешь?

Она не успела ответить ему, его взгляд остановился на свертке, который она быстро выпустила из рук, словно обжегшись, как будто это могло как-то помочь ей отвести от себя подозрения, оставалось только выкрикнуть: «это не моё!» Но в том-то и дело, что все это было ее!

— Ограбить меня решила, сука!

Бобби быстро приблизился к ней ударив ее по лицу, так что в голове зазвенело, поднял пакет с деньгами, отступив на шаг. Его грудь тяжело вздымалась. Он был в ярости! Что-то подняло его с постели. Теперь понятно, что это было предчувствие!

Он лишь вышел в коридор, увидев ползущую по полу Минди. Он еще приходил в себя от увиденного, не зная то ли заржать, то ли возмутиться праведным гневом: какого дьявола она тут делает, ползает по его дому?!

Но на глаза попался пакет.

Знакомый пакет с деньгами, который Бобби накануне собственноручно припрятал в своей комнате, не найдя ему лучшего места, чем под матрасом, где он прятал раньше свои старые журналы, давно сгоревшие в топке печи.

Кровь бросилась в голову, не разбирая в чем же именно дело, он кинулся вперед, ударив эту сучку, что решила обокрасть его! Он быстро подобрал деньги с пола и отступил назад, быстро отложив пакет в сторону, на полку со старыми фотографиями в рамках, неловким движением смахнув их, отчего они посыпались на пол, тут же разлетаясь на части.

Минди несмотря на удар вскочила с пола, бросившись к двери, но Бобби опередил ее, запустив пальцы в светлую шевелюру, дернул на себя и отшвырнул женщину в сторону.

— Ограбить меня решила!

Минди ударившись, все же повернулась к нему, испуганно глядя на него и тяжело дыша от неожиданно возникшей потасовки, она нашла в себе силы выдавить:

— Это мои деньги! — во рту все пересохло. — Я пришла за своим!

Бобби смотрел на нее. В его висках стучало, не то злости, не то от утреннего похмелья. Он вновь приблизился к ней, ударив ее по лицу. На этот раз Минди осела на пол, так и оставшись сидеть на нем, всхлипнула, все ее негодование, как ветром сдуло.

— За своим говоришь? — зло выдохнул он ей в лицо, мало беспокоясь за то, что его кто-то услышит. — Что, никто тебя и никогда не бил?! А зря! Этого тебе точно не хватало!

Минди молчала, она следила за ним, осознав, как все скверно обернулось для нее. Лицо, ее скула ныла от сильного удара, грозясь вылиться в синяк. Она решалась. Она должна выбраться из этого дома, а там уж придумать, что делать дальше! Она бросилась на него, но Бобби словно знал, что она сделает это, ждал этого, а на самом деле рефлекторно выбросил вперед руку.

Девушка тряпичной куклой отлетела обратно к стене, ударившись о стену затылком и потеряла сознание.

Ненадолго, как ей показалось.

Она пришла в себя, теперь уже не предпринимая попыток выбраться из дома. Бобби сидел перед ней на корточках, разглядывая ее лицо. Он ничего не говорил. Это ее пугало. Не сразу она заметила, что он уже успел переодеться, с его волос на светлый пол и ей на ноги падали капли воды.

— Ты солгал мне, — начала она неуверенно, в голове гудело и стучало, — ты сказал, что сделал все! Что она не появится больше в моей жизни!

Бобби кивнул: так и было. Пока она была без сознания, за эти полчаса, до него дошло, что же только что произошло. Бояться было нечего, вряд ли она побежит жаловаться на него в полицию, но послушать ее, чем же она руководствовалась в своем поступке, ему очень хотелось. Тупая стерва!

— То есть смерть ее тебя перестала устраивать?! Понадобилось что-то большее? Чтобы я сжег ее или испепелил? Ты решила, что с меня и так станется?

На каждый новый вопрос ей доставалась новая, легкая пощечина, отчего женщина каждый раз вздрагивала и пыталась отползти подальше, да только некуда было. Удары не были сильными, не такими, чтобы снова отключиться, щеки просто «горели» от хлестких и звучных унизительных ударов.

— Хватит с меня того, что я оказал услугу для несравненной Минди Баркер?!

Выплюнул он ей в лицо и стало понятно, что он на самом деле думает о ее несравненности.

Но Минди не волновало его мнение, она молчала, ей просто хотелось убраться отсюда. Все перестало быть важным, ей было очень страшно. Она почувствовала себя слабой и очень уязвимой, он уже несколько раз ударил ее, даже не вспомнив, что он работает на ее отца. Что ему придется рано или поздно выпустить ее!

И ведь он прав! Минди не пойдет жаловаться ни к отцу за то, что он избил ее, ни к копам, чтобы они бросили его за решетку.

Что она скажет им всем? Зачем она пришла в дом к тому, кого ей следовало держаться как можно дальше? Делать все, чтобы никто и не подумал, что что-то действительно могло связывать их в прошлом! И до вчерашнего дня у нее это отлично получалось!

Она отомстит ему, только позже, но не оставит этого так просто! Не забудет ничего!

— Вижу, что ты думаешь — как бы напакостить мне! Не-е-ет.

Протянул он последнее, не без удовольствия вновь приложившись к ее лицу, не сильно, то была очередная пощечина.

До этого дня он никогда не бил женщин, они всегда казались ему слабыми, чтобы еще и бить их, доказывая тем самым свое превосходство.

Ей же нужно было преподать этот урок, чтобы помнила и никогда не забывала, сделать то, что забыл сделать ее папаша в свое время.

— Ничего у тебя не получится, Минди Баркер! Только не теперь!

Минди отдернула лицо, избежав очередной пощечины, прижав к щеке ладонь, глядя на него с ненавистью. По ее щекам катились слезы, как же она теперь ненавидела его, презирала, но все же больше боялась!

— Она жива! Понятно тебе, она жива!

— Да, неужели?! Предлагаешь съездить и посмотреть?!

— Да, она жива!

Взвилась женщина, несмотря ни на что бросаясь к нему навстречу, одним легким движением он отправил ее на место.

— Совсем за дурака меня держишь?! Что ты задумала, стерва?!

Кэш отложила приборы в сторону. Она наконец утолила голод и теперь, просто хотела пить, желательно горячего чаю с тем самым лимоном или на худой конец просто с сахаром.

Если Минди тотчас же поехала к своему дружку, то как бы не сбежал он ненароком! При условии, что он виноват, разумеется. Очень уж хотелось Кэш посмотреть ему в лицо, когда он увидит ее.

Баловство, да и только! Давненько она так не развлекалась, не восставала из мертвых на глазах у изумленной публики.

Что она скажет ему и как будет действовать, если он сделает невозмутимое лицо и заявит о своей непричастности к произошедшему, Кэш не хотелось. Интуиция подсказывала ей, что она на верном пути.

«Где ты была, интуиция, два года назад? Все то время, что я изводила себя, отказывалась верить и все же плакала от ощущения собственной глупости? Появись ты тогда, я скорее всего была бы счастлива сейчас и нас бы не было здесь.»

Кэш улыбнулась официантке, что принесла огромных размеров чайник с двумя широкими чашками и блюдцами под ними. Марта и в самом деле увлеклась, стремясь не то поразить кулинарными изысками, не то заставить ужаснуться количеству съестного, не то восхититься ее умениями. Все, как и предупреждал ее Алекс несколькими минутами ранее.

— Почему мне кажется, что ты не все рассказал мне?

— С чего ты это вдруг решила? — Алекс продолжал есть, расправляясь с запоздавшим завтраком, разрезая стейк на множество маленьких кусочков и обмакивая каждый из них в небольшую пиалу с соусом.

Он бросил на нее поверхностный взгляд, вновь углубившись в созерцание содержимого собственной тарелки.

«А может и не было бы нас здесь, потому что и «нас» никаких бы тоже не было? Всему свое время, всему свой черед? Что значат все эти извинения, разве дали они еще что-то, кроме покоя в душе и легкости на сердце?»

Вообще-то, это уже не мало!

Кэш пожала плечами, даже и не подумав возмутиться тому факту, что он ответил вопросом на вопрос. Она принялась за свое давнишнее занятие — рассматривать его.

Будь ее воля, она бы заставила его долго и упорно, очень нудно позировать ей, пока она не исползала бы все пространство вокруг него, стремясь захватить фотоаппаратом каждый удачный ракурс, поймать свет, заключить его в кадр.

Как хорошо, что он не умеет читать мысли!

«С чего ты это решила?» — напомнил ей о его прежнем вопросе внутренний голос.

Взгляд у него такой, в котором нет-нет, да и вспыхивает что-то такое, пока еще непонятное ей, такие злые искорки. К тому же, он стал как-то немногословен, за весь обед больше десяти слов не сказал, выглядит каким-то напряженным.

— Не знаю, просто такое ощущение. Я неправа?

Алекс отвел на мгновение взгляд. Затем откинулся на спинку стула, на его скулах заходили желваки. Ей достался весьма и весьма тяжелый взгляд, смеривший ее сверху-вниз и обратно. Можно было бы сказать, что с головы до ног, но ноги сейчас были под столом, поэтому это было не так.

Она права. Есть еще кое-что, что выгрызает его изнутри и если он не спросит ее об этом…

«Что будет Алекс? Ну что? Это будет мучить тебя, но когда-нибудь ты забудешь об этом.»

Если он не увидит ее реакцию на еще одно имя — это еще долго будет грызть его. Сначала Клейтон, теперь Талиан. Нет, они с ним не друзья и даже не хорошие знакомые, как с Вэстлендом, вот уж никогда бы не подумал, что так тесен мир! Талин просто демон, едкий, желчный, мерзкий. Что она нашла в нем?

«Талиан иногда интересуется Кэш, — перезвонила ему менее чем через секунду после первого звонка Селина, — так тепло отзывается о ней, проявляет участие в ее судьбе. Может это не имеет значения, но вдруг пригодится?»

Вспомнились ему слова девушки, да так явственно, словно она только что шепнула ему их на ухо, так вкрадчиво, словно стремилась проникнуть в самое сердце и отравить его изнутри.

— Тебе говорит что-нибудь имя Талиан?

Кэш задержала на нем взгляд, да и кивнула.

«Хм. Это причина его испортившегося настроения? Наверняка. Он ведь до этого телефонного разговора был совсем другим.»

Ей совершенно не послышалось: в его голосе звучали нотки неприятия, даже больше презрения. Куда подевался спокойный и невозмутимый, посмеивающийся над ней Алекс?

— Признавайся кто ты и куда дел прежнего Алекса?

Шутка не удалась. Алекс ждал, не выпуская ее из виду, словно держа ее под прицелом. Кэш на мгновение стало слегка не по себе.

«Так дело не пойдет! Что и следовало доказать!»

Она подалась вперед, сев на краешек стула, отодвинула в сторону тарелки, чашки, блюдца, загремели вилки, ложки, ножи, стукаясь о посуду и друг о друга.

— Да, говорит. Ты хочешь, чтобы я рассказала, что меня связывает с ним?

Он очень хочет этого и не желает одновременно. Алекс никогда бы не подумал, что есть в нем место этому выматывающему чувству. Тот эпизод с Клейтоном не в счет, тогда было принятие очевидного, казалось бы, неизбежного. Он думал тогда, что она никогда не любила его, а Клейтон… Алекс всегда уважал его, когда-то восхищался, все-таки он был его наставником.

— Да, мне бы этого очень хотелось, — Алекс кивнул, — но разумеется…

Кэш смерила его взглядом похожим на его собственный, оценивающим.

— Мы встречались с ним какое-то время, совсем непродолжительное.

Совсем-совсем непродолжительное! Одна ночь, что показала всю несостоятельность ее отношений с Кристофером. Угораздило ее встретить сына Данталиана, закрыть глаза на все, да и поддаться его темному обаянию.

— И только?

— Мы встречались, — повторила она, выделив окончание последнего слова, — это самый главный и ключевой момент в моем коротком рассказе.

— Очень коротком.

— Главное, что очень информативном, — Кэш растянула губы в милой и нежной улыбке.

Это все, что необходимо знать ему о ее прошлых отношениях. Никому не нравится слушать о бывших, о том, какие они хорошие, никому не нужно слышать того, какими они были плохими. Всегда страдает самолюбие, а его не стоит трогать вообще.

— Но он продолжает интересоваться тобой.

Кэш пожала плечами, придвинув к себе широкую чашку взявшись за ее края пальцами, проигнорировав тонкую, весьма неудобную ручку.

— Ничего не могу сказать насчет его интересов, они не от меня зависят.

— Серьезно?!

Кэш поднесла чашку к лицу, перед этим кивнув ему с весьма серьезным видом.

«Именно. Что я должна сказать? Да! Вот такая я незабываемая, что сын одного из высших демонов интересуется мной?! Ага! Никогда!»

— Тебя пытаются убить уже дважды, а может быть и трижды или, Бог знает сколько еще! Идут на такой серьезный поступок, как убийство, а этот твой демон совершенно не причем? Ты уверена в нем?

— Он не мой, и я в нем не уверена.

Все как-то очень скоро происходит, словно они в ускоренном порядке наверстывают два года возможных отношений. Сейчас они обсуждают ее прошлую интрижку, а что будет дальше? Когда наступит черед для первого скандала?

— И как давно он не твой?

— Алекс! Какого дьявола?

— Какого дьявола?! — повторил он за ней.

На них оглянулась парочка посетителей за столиком в дальнем углу.

— Какого дьявола ты орешь на меня? Мое прошлое…

Кэш отзеркалила его положение в пространстве, повторив его позу за столом и взглянув на него таким же взглядом, холодным, как кусок айсберга. В другой раз, у нее вряд ли бы получилось воссоздать подобное, но сейчас пример для подражания оказался на диво, как хорош.

— …не имеет к тебе совершенно никакого отношения, так что уйми уже свою ревность, пожалуйста.

— Ревность?

Кэш кивнула. Алексу не показалось, что на ее лице мелькнула тень невысказанной улыбки. Ей смешно, а вот ему не очень.

— Мне рассказать тебе о том, кто нашептывает людям все самые скверные мысли, толкая их на такие же поступки?

— С чего бы это ему вспоминать обо мне спустя такое долгое время? Это было почти три года тому назад!

— Значит ты произвела на него впечатление.

Девушка неожиданно поднялась, подбирая с соседнего стула куртку. Ее словно холодной водой окатили, заставив внутри все замереть, прежде чем взорваться яркой вспышкой бешенства! Ему повезло, что он сидел за столом, иначе бы нарвался на звучную пощечину. Она не истеричка и не бросится на него с кулаками, не устроит разнос при всем честном народе в количестве — четырех человек! Они на них и так косятся, раньше реже, теперь же, с каждой секундой все чаще.

— Заплати пожалуйста, — старательно спокойно проговорила она. — Я тебя на улице подожду.

Она вышла из теплого помещения на улицу в мороз, очень рассчитывая на то, что этого времени хватит, чтобы они оба хоть как-то пришли в себя. То, что сначала выглядело, как проявление ревности, вылилось в обвинения! Она еще и виновата! Подумать только!

Она сделала круг по уже лишенной летних столиков открытой мансарде, очищенной от снега, возвращаясь на место и чуть ли, не сталкиваясь с вышедшим на улицу Лексом, что только-только накинул куртку и, так и не застегнувшись, также вылетел на улицу.

Этого времени оказалось недостаточно. Ей надо было идти вперед или куда-то, чтобы побыть от этого человека хотя бы пару минут, но как можно дальше. Алекс вышел за ней почти тотчас же, вероятнее всего он даже не вглядывался в цифры счета, а просто заплатил, бросил купюры на скатерть и ушел, не дожидаясь сдачи.

— Я жду! — Кэш требовательно посмотрела на него, в нетерпении повторяясь, — я жду, Алекс!

— Ты ничего сейчас не перепутала? Может быть это должен говорить я?

Придвинулся к ней Алекс, она не отступила, лишь подняла лицо. В глазах женщины горело чертово пламя! Она отодвинула его от себя, одним коротким, но сильным движением.

— Нет. Я жду, когда ты расскажешь мне о своих прошлых интрижках. Об этом информаторе, например!

Его раздражительность сменилась на удивление.

— Отлично, начало положено, я знаю ее имя! Что тебя связывает с ней? И кто она? Хм-хм, — она прижала два пальца к губам, якобы задумавшись, — дай-ка мне проявить чудеса дедукции!

Алекс улыбнулся, им овладело злое веселье.

— Попробуй!

Кэш сделала шаг к нему навстречу, заставив отступить, да и опомниться, возвращаясь обратно! Невероятная женщина!

— Она знает о моей жизни в мире людей и знает кто такой Талиан. Значит, эта милая девушка — не человек. Судя по низкой планке морали, она ведь тебе не за красивые глаза все рассказывает? Нет? Это кто-то из темных, ммм… круг сузился! Как легко темные поддаются своим низменным желаниям!

Кэш притворно удручающе покачала головой, поджав при этом губы. Это всяко лучше, чем обижаться и лить слезы. Она уже плакала сегодня. Хватит.

— Какое она к этому имеет отношение?

— Видимо такое же, что и Талиан! Так как?

— Ты ревнуешь? — не без удовольствия поинтересовался Алекс.

Ему очень хотелось увидеть ответ. Увидеть, а не услышать!

Кэш замерла на вдохе, резко выдохнув облачком пара через рот.

— Разумеется нет, я проявляю чудеса дедукции! Интересуюсь, произвел ли ты на нее впечатление?!

— Мне напомнить тебе, кого сегодня хотели убить?

— Дай-ка угадаю?! — она призадумалась на мгновение, тут же бросив, — Не тебя!

— Спасибо, что просветила!

— И кто это пытался сделать? Твоя подружка! С которой у тебя были чисто платонические отношения, не так ли?! И твоя темная, с которой ты наверняка не спал, не могла иметь к этому совершенно никакого отношения!

— Минди просто человек. Тогда как твои дружки могут испортить жизнь не только окружающим, но и тебе!

Технично он ушел о характере их отношений.

— А эта Селин? Суккуб? Вампир? — Кэш следила за его лицом, пытаясь увидеть ответ, — Демоница? Маг?

Он не спал с Селин и ей незачем пакостить ему, с учетом ее комиссионных — ей лучше держаться с ним в дружеских отношений. Но говорить и объяснять что-то взвинченной женщине — Алекс не станет, но все же надо признаться, что есть что-то запретно-притягательное во всей этой ситуации.

— Это очень мило, что ты пытаешься оправдывать ее! — наконец сказала она.

Ей плевать на то, с кем он спит и было начхать до сегодняшнего дня. Надо срочно возвращаться к состоянию «до сегодняшнего дня».

— Я не стараюсь оправдать ее. Я спросил тебя о Талиане.

— А я тебя о Селин! Она могла навредить мне, чтобы избавить тебя от моего общества?

— Что ты несешь?

— Я что несу? — Кэш покачала головой, с выражением крайнего удивления, — просто поразительно!

Да, он слышит. Да, она молодец. Но то, что для нее отдает бредом, то, как она ловко вывернула эту ситуацию, показав ее — ему, своими глазами, не изменяет того, что он думает и уж тем более того, что он чувствует. В этом было зерно истины, его предстояло найти.

— И тем не менее я хочу получить свой ответ насчет Талиана.

— Да неужели?! А я насчет Селин! — Кэш замолчала, поняв, что слух перед этим царапнуло одно слово, не покидая сознание словно назойливая муха, что продолжала биться в стекло, изводя слух своим жужжанием.

Не ожидал он, что женщина к которой его так неумолимо притягивает и влечет, может вывести его из себя в максимально короткие сроки! Правильно он охарактеризовал эту недомолвку — веселая злость. Как это? Это когда что-то бесит и хочется продолжить это дальше.

— Дружки? О ком еще ты меня не спросил?

Кэш смотрела на него, осознавая что-то для себя, перелистывая в памяти все моменты их последнего общения.

— Клейтон, — не спросила, а утверждала Кэш, добавляя куда тише, — ты ведь не мог знать, что я знакома с ним. Что ты сегодня говорил мне, что у тебя на меня ничего нет?!

Алекс скрипнул зубами, посмотрев в сторону. Твою мать! Как же все скверно выходит!

— Не было.

Кэш кивнула, теперь уже отступая от него. Она постояла так еще с секунду, поднимая к нему глаза, эти темные омуты лишенные света.

— Значит все знаешь и ждешь, когда я тебе скажу правду или солгу? Проверяешь?

Вот тебе и ответ на мучивший ее вопрос: а искал ли он ее?

— Я не следил за тобой, а искал, все остальное досталось в довесок.

Кэш кивнула. Только бы не накрутить себя еще больше!

— Ты серьезно сейчас спрашиваешь меня: сплю ли я с Талианом и по сей день?!

— Я спрашиваю мог ли он навредить тебе, спустя такое долгое время? — проговорил Алекс куда спокойнее и не без удовольствия добавил, предвкушая ее реакцию, — Не понимаю, чего ты так разошлась.

Кэш задохнулась от такой наглости. Алекс продолжил:

— Я искал тебя, а не рылся в твоем прошлом. Это правда, иначе бы я не спрашивал тебя ни о чем, а сделал выводы самостоятельно.

Она покачала головой, прокляв собственные прежние мысли, которые нашептало предчувствие.

«Ничего не значат произнесенные извинения. Все повторяется, все точно так, как с Кристофером.»

— Понятия не имею, о чем тебе шепчет твоя подружка, но я была о нем хорошего мнения тогда.

Кэш заставила себя растянуть губы, приказав сердцу ликовать, чтобы улыбка отразилась в глазах, не оставив их безучастными. Она тоже так умеет.

— И сейчас.

Алекс кивнул, не выпустив из виду ни одну деталь в ее облике. Ее улыбка, в насмешливо-презрительном движении губ и мрачном взгляде темных глаз, была все такой же манящей.

— Но ручаться за него я не возьмусь, понятия не имею, что у него в голове.

Проговорила Кэш куда спокойнее и прошла мимо него. Продолжать этот цирк и дальше она не собиралась.

— Куда ты?

Алекс тут же поравнялся с ней, не собираясь отпускать ее дальше, чем на два метра.

— Я хочу наведаться к мистеру Джонсону до того, как окончательно стемнеет. Мне еще домой надо.

— Машина в другой стороне!

— Пройдусь пешком. Ты можешь идти за машиной! Куда угодно!

Так будет даже лучше, не хватало только поссориться за рулем и вновь потерять контроль над собой. Здесь он будет отвечать не только за свою жизнь, не хочет он гадать, как может все сложиться в худшем случае.

Ее хватило всего на пару метров, она не успокоится пока не выскажет ему все.

— Насчет Клейтона, — она резко затормозила, повернувшись к нему всем корпусом, — мы с ним друзья, да и только.

— Интересная у вас дружба.

Алекс не стал продолжать. Она ведь права. Это не должно тревожить его, как бы не съедало все изнутри ненасытное, разрушающее чувство. Достаточно того, что уже есть сейчас. Не хватало только повторно завестись. Он ведь только…

«О чем я раньше думал?»

Кэш накинула капюшон куртки, все же спрятавшись от мороза. Температура воздуха упала, резко отличаясь от того, что было на улице всего пару часов назад. Было пасмурно и ветрено, а сейчас туч как не бывало и небо блестит камешками звезд, что разбросала по нему затейливая вышивальщица, украсив темное полотно затейливым рисунком.

— Да, с тобой я выходит тоже дружу. Добро пожаловать в фрэндзону!

Они стояли, глядя друг другу в глаза секунды три не больше. Алекс собрался уже было ответить нечто в том же духе, но передумал. Сейчас, как и раньше (черт его дери!) наилучшим решением будет промолчать, успокоиться, чтобы не наговорить лишнего. Куда уж больше?!

— Пойдем. Поговорим позже, когда оба успокоимся.

— Иди к черту!

Бросила Кэш, продолжив идти вперед. Если она правильно помнит карту Крейга, то ей сначала надо спуститься вниз, а затем, достигнув центра идти направо.

Она обязана заскочить с визитом к этому Джонсону, потому что интуиция продолжает упорно говорить ей, увещевая, что только эта встреча и закончит этот чертов день.

Этот район Крейга выглядел также, как и любой другой спальный квартал по всей Америке: множество одноэтажных домиков по обе стороны улицы, в ровном свете часто расставленных фонарей. Хлипкие, декоративной цели ради, заборчики, с разнообразными ящиками для писем, припаркованными машинами у ворот гаражей, занесенными детскими площадкам с припорошенными снегом баскетбольными кольцами. Раньше иметь свой собственный дом означало исполнение американской мечты. Сейчас же, это больше говорит о добровольном ярме, что накинули на себя их владельцы, пообещав всевозможным кредитным организациям выплатить огромную сумму денег, которую они вряд ли когда-нибудь смогут подержать в руках.

На счастье, мужчины и женщины, им не пришлось идти долго — новые постройки стояли в самом конце улицы, уступая представительный вид тем домам, что были отстроены еще во времена основания города.

Действительно, по краям, стоило только попасть на улицу, первым делом попадались «пряничные» домики, такие идеальные и похожие друг на друга в своей рафинированной безукоризненности. Кажется, что их архитектор долгое время выписывал журнал и ему каждый раз по ошибке приходил один и тот же номер, но разумеется это было не так. Если проехать по стране, то можно будет убедиться в том, что дело не в архитекторах, а в людях, имеющих одинаковые желания, что навязала им реклама в эпоху агрессивного маркетинга на еще неокрепшие умы американцев.

Затем пошли низкие постройки, что «ютились» за великолепными фасадами, словно дома были живыми, старались спрятаться подальше от людских глаз, стесняясь и пытаясь скрыть свой неприглядный вид простых деревянных коробок.

В одной из этих коробок должен был жить Бобби Джонсон.

— Ты видишь хотя бы один указатель улицы?

Кэш остановилась, снег скрипел под ногами, ноги сквозь джинсы стали промерзать, периодически немея. Она оглянулась по сторонам, не желая встречаться с ним взглядом.

— Ты помнишь, что сказал Энрике? Что мы не промахнемся, сразу поймем какой дом принадлежит Джонсону.

Кэш кивнула, пытаясь понять, чем же отличаются друг от друга эти одинаковые по уродливости строения. Ее дом в лесу вдруг показался ей самым милым из всех виденных на свете. Очень уютным и теплым, а главное ее там ждут, целая чертова дюжина сорванцов, что не видела ее со вчерашнего утра.

— Может спросим у кого-нибудь? — Кэш спрятала руки в карманы куртки, пряча нос под воротник. — Нас ведь все знают, откроют и наверняка подскажут в каком направлении стоит двигаться.

Ей достался скептический взгляд. Они продолжали идти дальше, окна домов мерцали синеватыми окнами работающих телевизоров.

— Что будем спрашивать? А главное для чего?

Получилось насмешливо, даже немного едко.

— Спросим, а почему наверх, а не вниз? — огрызнулась Кэш, вспомнив его идиотский вопрос, что он задал ей, выбравшись в день их знакомства на крышу лифта.

Ей хотелось домой, но злость за весь этот нелепый во всех смыслах день не давала ей отступиться и повернуть назад. Кто-то должен поплатиться за все это, и она не станет вычеркивать Алекса из списка предполагаемых «должников», имен-то всего ничего — три. И скоро она разберется, а кто же виноват больше всех?

«Мы орали друг на друга словно двадцать лет женаты, а он выговаривал мне, как же я его задолбала своим вечным распилом!!!»

— Похоже этот!

Алекс кивнул на один из домов, что по мнению Кэш ничем не отличался от всех остальных.

— С чего ты взял, что это он?

Алекс пожал плечами. Она права, дом, как и все остальные, только вот машина Бобби отличается от других. Главный механик постарался извлечь кое-какую выгоду из своего главенствующего положения, затюнинговал автомобиль так как должна выглядеть «крутая» тачка, увесив большим количеством дорогих, декоративных элементов, таких, как хромированный кенгурин и бесполезные трубчатые рамы, что опоясывают машину чуть ли ни сверху до низу. Есть такие, что до сих пор считают, что это показатель некоего статуса, но Алекс, к счастью, не из их числа.

И еще, возможно это самый главный признак того, что он не ошибся в выборе дома — здесь стоит машина Минди, преграждая беспрепятственный выезд для внедорожника Джонсона.

«Черт возьми! Эта дура и в самом деле пошла на это!»

— Машина. Я узнаю его «Ford», рядом машина Минди.

Кэш кивнула, опережая его и оказываясь впереди, на протоптанной дорожке, ведущей к дому.

— Кэш! Кэшеди! Черт бы тебя побрал! Постой!

— Что? У тебя есть телефон Талиана, решил с ним созвониться?

Она чуть было не добавила ко всему сказанному: «придурок», но сдержалась.

— А это здесь причем?

— Так вроде он оттуда!

Кэш показала глазами себе под ноги, имея в виду адово пекло, если оно и в самом деле существует. Алекс остановился рядом, глядя в милое сердцу лицо, в сердито сверкающие глаза.

— О чем ты?

— Только о том, что ты пожелал мне!

Все понятно — она так и не успокоилась. Неудивительно.

— Кэш, давай потом? Продолжим нашу ругань чуть позже? Скажи мне, что ты собираешься делать?

Видимо шум за дверью, их перебранка привлекла внимание хозяина дома, потому что дверь внезапно распахнулась, и они оказались в ярком треугольнике света, с темным силуэтом мужчины на пороге. Продолжать ругаться дальше или выяснить отношения в самом-то деле уже не стоило, надо было делать то, зачем она пришла сюда, а именно, проверить насколько крепкие нервы у одного бывшего уголовника.

— Какого дьявола?! — рявкнул Бобби, глядя на парочку, что ругалась перед его домом.

Какого дьявола им тут понадобилось?! Заблудились? Напились и ошиблись домом? Такого прежде не бывало, но все могло случиться в первый раз, да и другого объяснения происходящему Бобби пока найти не смог. Ему хотелось, чтобы они убрались отсюда, как можно скорее.

Он все никак не мог решить, что же ему делать дальше: то ли отпустить Минди, потому что с нее уже было достаточно, то ли оставить еще ненадолго и довести «учебный» день до конца? Так чтобы он плотно, навсегда, врезался ей в память.

Время замедлилось, Кэш забыла о недомолвке с Алексом, позволив себе мысленно согласиться с ним. Пришло время для веселья!

Она повернулась к стоящему мужчине, делая шаг в сторону света, сумрак обтек часть ее лица, показав краткую иллюзию — тот самый ее вид, ее лицо, в последнюю ее не-смерть. Такой фокус работал всего несколько секунд, даже меньше. Чем старше становился бессмертный, тем быстрее происходил переход из мира людей в мир теней, тем незаметнее был момент пересечения границы.

Кто-то мог назвать это мерцанием, сравнив их с демонами и со всей их братией, но это было не так. Демоны перемещались в пространстве на огромные расстояния, в то время как бессмертный оставался на месте.

— Привет Бобби!

Ее губы улыбались одной из лучших улыбок. Так улыбалась ее подруга, милая вампирша с радужными глазами.

«Главное представлять, что ты сделаешь с жертвой, а там уже неважно вампир ты или нет! Никто не любит маньяков-психопатов!»

Бобби отступил в дом, запнувшись, оглядевшись и взглянув себе под ноги на то, что лежало на полу и мешало ему пройти, вновь оглядываясь, глядя на медленно идущую к нему покойницу. На сердце похолодело. Минди… Минди, она не врала!

— Ты! Ты! Ты!

— Да, Бобби — это я.

Мертвецки бледное лицо, кровь текущая по нему, заливающая рот, выплескивающаяся из него, стоило ей только открыть его, она заливала лицо, шею. Женщина продолжала идти к нему, улыбаясь окровавленными губами, зубами. Он не обращал внимание ни на что больше, не в силах оторвать взгляда, словно прикованный к ее лицу.

— Я! Это определенно я!

Кэш наступала неспешно, крадучись, сдерживая себя, чтобы не рассмеяться, не расхохотаться в голос.

— И я пришла за тобой!

Справа раздался знакомый смешок. Кэш чуть было не обернулась к нему, удержавшись от того, чтобы не зашикать на него. Но она продолжала «шагать» из сумрака и обратно, чтобы не исчезнуть окончательно и не потерять свой «душераздирающий» облик.

Надо отдать ему должное, Бобби не закричал, просто продолжал отступать, не сводя с нее глаз полных ужаса, качать головой, как китайский болванчик и как заведенный повторять: «нет-нет-нет!»

Алекс не выпускал Бобби из виду, продолжая оставаться на пороге дома, готовый в любое мгновение отшвырнуть Кэш в сторону. Пусть развлечется, отведет душу.

Только, где же Минди?

Алекс сделал шаг вперед, собираясь насладиться этим маленьким представлением еще немного, но не успел проделать и половину своего пути, как раздался крик визгливый, но наполненный рыданиями:

— Брэд!!! Брэд! Пожалуйста! Пожалуйста, помоги мне!

23. "Спасай свою принцессу."

Минди продолжала сидеть на полу, в коридоре, среди обуви, разбившихся рамок, возле плетенной корзины от которой воняло еще хуже, чем от грязных кроссовок и ботинок, что были разбросаны по коридору. Ее лицо было мокро от слез. Ей было жалко себя, за то, что это приключилось именно с ней. Все как в тех дурацких фильмах и детективных сериалах, где ты возмущаешься из-за происходящего на экране, сетуя на недалекий ум того, кто умудрился вляпаться в историю. Теперь же, она оказалась на их месте. За жалостью к себе, где-то в глубине души теплился огонек злости в предвкушении того, что она обязательно посчитается со своим обидчиком. Как? Она еще не придумала, но сделает это обязательно, позже, когда выберется отсюда.

Щеки горели не только от соленных слез, но и от пощечин, которыми ее щедро награждал мужчина. Все это время, что она пробыла здесь он бил ее, награждая оплеухами, когда же она набиралась сил и бросалась на него, разъяренная тем, что он может так поступать с ней, забывшись, что за этим может последовать, Минди получала увесистый удар в лицо, искры сыпались из глаз и она отключалась.

Бобби рассказал ей все о своей недолгой жизни в тюрьме, о череде неудач, что преследовала его, стоило ему однажды согласиться прикрыть ее.

— Я взял твою вину на себя! Что я получил от тебя вместо благодарностей?

— Я должна благодарить тебя? Ты получил хорошие деньги! Радуйся этому!

В этом вся Минди, ни капли благодарности, ни сочувствия и уж тем более чувства вины. Бобби сомневается в том, что она хотя бы раз вспомнила о сбитой ею девушке, вообще, что помнит ее имя. Они вроде в одном классе с ней учились…Нет, Гвени была в другом, в параллельном. К черту! Какая теперь разница?

— И где они теперь?

Просто спросил он ее, даже и не подумав переложить ответственность на нее. Ему было всего лишь обидно за свою юношескую недальновидность, прошлую жадность и очевидную глупость.

— Какое мне дело, как глупо ты распорядился ими?!

Бобби сидел перед ней на корточках, как и два часа тому назад. Он в очередной раз разглядывал эту жалкую дуру, что сидела на полу, забившись в угол между стеной и тумбочкой, вся в слезах, в соплях, с покрасневшим от злости лицом и выла каждый раз, когда он прикладывался к ее лицу. Ничего серьезного он ей не сделал, все самые серьезные травмы она можно сказать причинила себе сама.

Минди бросалась на него, каждый раз целясь в лицо ногтями, пару раз оцарапала лицо и шею.

Это вывело его из себя!

Глупая баба еще не поняла, что он сильнее и с легкостью справится с ней! Пора ей уже понять с кем ей отныне и впредь стоит быть паинькой! За это-то она и поплатилась, он оттолкнул ее от себя, когда она бросилась на него в первый и во второй раз, громко визжа, Минди отлетела обратно к стенке, приложилась о нее затылком, оба раза потеряв сознание.

В минуты затишья он рассматривал ее, отмечая, что она все такая же красивая, теперь уже правда отличается от той девочки, подростка, какой он повстречал ее. Она и тогда не была угловатой, но спустя годы ее фигура приобрела волнующие изгибы и соблазнительные выпуклости.

— Она жива! Ты не понимаешь…

Минди продолжал нести свой наивный бред. Его не проведешь. Он видел, как умирают люди и уже никогда не забудет, не перепутает это ни с чем. Он проверял ее пульс, невозможно выжить после такого удара!

— Я видел, как он умерла. Я подошел к ней и убедился в этом. Не держи меня за идиота!

— Значит она обманула тебя! Или ты сбил кого-то другого! Я не держу тебя за идиота, ты он и есть! Когда она заявится к тебе в мастерскую или ты увидишь ее в городе, ты убедишься в том, что я права!

Минди продолжала верещать, так что звенело в ушах. Тем больше она злилась и нервничала, тем выше становился ее голос.

— Полиция, они заявятся к тебе! Не удивлюсь если они уже и сейчас ищут тебя! Прекрати уже бить меня! Не смей!

Бобби усмехнулся: напугать его решила! Она переоценивает полицию, особенно местного шерифа, у которого на первом месте соблюдение всех формальностей, а потом уж состав преступления. Не дай Бог остановит за превышение скорости в городе, пожалеешь об этом в тот же час, протащит по всем кругам бюрократического ада.

— Тогда тебе не стоило приходить сюда! Тебя полгорода видело! Тебя видела старуха Монтгомери..

— Никого там не было! Но сейчас да, уже поздно! Все увидели мою машину!

— Что сейчас да?! Что?! Она подглядывает за моим домом, как приклеенная возле своего окна сидит!

Минди молчала ей нечего было сказать на это. Бобби задумался, поддавшись к ней:

— Только не говори мне, что ты перед этим заезжала ко мне на работу! Ты совсем дура?!

По ее лицу он видел, что все-таки заезжала. Бобби грязно выругался, даже не подумав извиниться или придержать маты. Не получится у него спровадить ее из дому так быстро, как хотелось бы. Ее компания быстро утомила его, несмотря на найденное, отводящее душу развлечение. Никогда она ему этого не забудет, но он не переживал на этот счет — теперь они крепко связаны, потерпит, вынесет и не такое!

Простенькая легенда родилась в его мозгу только что, ярко вспыхнув в сознании гениально простым планом действий, услужливо подсказав ему перспективы от такого варианта развития событий. Если же все на самом деле так как говорит Минди, хотя, он все же уверен в том, что сюда ее привела жадность, то ее долгое пребывание у себя в гостях он сможет объяснить тем, что она приехала и просто накинулась на него, желая отомстить своему бывшему. Даже если копы спросят у него что-то про ее внешний вид, то он лишь виновато пожмет плечами: мало ли каким способом они предпочитают развлекаться?! Если ему не изменяет память, Минди и раньше предпочитала неистовствовать в сексе, вряд ли что-то изменилось спустя время, а если же спросят почему она такая заплаканная? Так онажаловалась на то, как несправедливо и по-свински обошелся с ней Пэйн. Это все от обиды!

— Нет, милая, теперь тебе и в самом деле придется задержаться. Сейчас ты выслушаешь меня и перестанешь кидаться. Мой план очень хорош и отведет глаза полиции.

— Ты ведь не веришь мне! — окрысилась она, отвернувшись от него и принявшись выуживать шпильки из испорченной прически, светло-платиновые волосы стали опадать ей на плечи, туго завитыми локонами, кое-где превратившимися в паклю.

— При условии, если ты и в самом деле говоришь правду. Иначе, мы просто приятно проведем с тобой время!

Девушка лишь презрительно фыркнула в ответ, но он не обратил на это внимания, вкратце (на самом деле, каких-то сложных деталей в его плане не было) обрисовав ей суть того, что он задумал.

Минди слушала его, не шевелясь, когда же он закончил, она еще помолчала немного, да и кивнула. Не надо быть большим знатоком людей, чтобы не заметить, что она что-то задумала, даже плакать перестала, воспряла духом.

— Пойду позвоню на работу, скажу, что задерживаюсь, а ты вставай, приводи себя в порядок.

Минди потянулась к валяющимся у его ног ключам от машины, но Бобби опередил ее, подхватив их с пола и зашвырнув куда-то вглубь соседней комнаты.

— Давай без фокусов!

— Я и не собиралась, — девушка обиженно надула губы.

Бобби вновь усмехнулся, поднимаясь и протягивая ей руку. Все так, как он и думал! Все это время она лишь притворялась, может быть испугалась его, но немного, о своих интересах не забывала и быстро просчитала всю дельность его предложения.

— Тогда ты тем более должен отпустить меня, чтобы никто и ничего…

— Отпустить? Что-то несильно ты заботишься о своем алиби, хочешь, чтобы копы заинтересовались тобой? Я — нет! Но я в любом случае выкручусь, а ты вали! Мне ведь незачем было убивать твою подружку!

— Заткнись! Она не моя подружка!

Бобби не стал слушать ее, даже не сомневаясь в том, что она останется. Она наследила. Накосячила! Ей надо было сразу ехать домой или на работу, а не тащить к нему свой тощий зад, тем самым подставляя их обоих. Деньги она решила вернуть! Вот дура!

Он набрал номер автомастерской, ожидая, когда кто-нибудь ответит на звонок. Трубку поднял Энрике. Он выслушал его, как всегда спокойно, не перебивая, понимающе хмыкнул в ответ на озвученную им причину его утреннего отсутствия.

— Дочка босса заезжала. Хотела видеть тебя! Злая, как чупакабра!

— Это ее обычное состояние. Когда она бывала другой? — только лишь рассмеялся на это Джонсон, выйдя из комнаты и наблюдая за тем, как Минди вертится у зеркала, приводя себя в порядок и уже обращаясь к ней, спросил, — кофе будешь? Голодная?

Не понял его Энрике на том конце трубки. Бобби «спохватился», не то объясняясь, не то извиняясь за свою оплошность.

— Она сейчас у меня.

— У тебя? — недоверчиво переспросил его собеседник, — Приехала-таки. Сильно орала? Устроила истерику?

— Не без этого, — уклончиво сообщил ему Бобби, заставив себя улыбнуться, зная, что собеседник услышит это, — не все так плохо, если ты понимаешь, о чем я. Я задержусь сегодня, если приеду, то поздним вечером.

— Бывай, расскажешь потом.

— Может быть!

Минди безуспешно пыталась соорудить порядок на голове, но у нее это все никак не получалось, она психанула, наклонившись к зеркалу, всмотревшись в свое отражение с максимально близкого расстояния. Выглядела она ужасно, глаза красные, тушь потекла, помада размазалась, а лицо опухло.

— Ванна по коридору налево, есть еще одна, на втором этаже, если хочешь приведи себя в порядок там.

Минди смотрела на него в отражение зеркала, несколько секунд, затем кивнула.

— Она действительно жива. Я видела это и говорю тебе правду.

— Это не могло тебе показаться? Чувство вины и все такое, может ее призрак начал преследовать тебя?

Женщина хмыкнула, вновь принявшись разглядывать себя, особенно сильно ее заинтересовала скула. Синяков не было, даже не намечалось. Не хватало ей только битой ходить перед всем городом. Косметика бы скрыла недостатки вместе с синяками и ссадинами, но все равно унизительно.

— И Пэйна! И копов! Их-то с чего?

Бобби пожал плечами, она вновь стала нормальной, ее голос приобрел приятное грудное звучание.

— Завтракать будешь? Я бы не отказался съесть чего-нибудь.

Девушка скривила губы, оглядев его с ног до головы, оценивающе, ему и раньше не нравилась эта ее улыбка, а вкупе с нынешним видом, Минди, как минимум выглядела странно, а как максимум пошло и дешево, словно уличная шлюха, что оценивает клиента по его внешнему виду. Не в теперешнем ее положении смотреть на него с таким презрением.

— Что? Теперь ты решил поухаживать за мной, после всего этого?

Бобби ощутил некое восхищение этой женщиной, она не изменяет себе даже после «всего этого», ведет себя, как и прежде — вызывающе.

«Сейчас ей до красавицы, как мне до славы Rolling Stones, однако корона ее никуда не делась, все также сдавливает голову, мешая думать.»

— Решила поиграть в оскорбленную невинность? После того, как решила обчистить меня?

Минди недовольно поджала губы, да и ничего не ответила. Этот Бобби ей нравился больше прежнего, он не молчал, а отвечал, не терпел обиды и не проглатывал их, но признаваться ему в этом она не собиралась. Сегодня, они будут изображать страсть, а завтра она сделает вид, что воспользовалась им и все станет, как прежде на свои места. Незачем вызывать подозрения у людей, относиться к нему как-то по-другому и пусть попробует сказать ей что-то. Все его угрозы перестанут иметь хоть какую-то силу. Прав он в одном, они повязаны и еще как!

— Я буду кофе и может быть съем чего-нибудь, как только приведу себя в божеский вид.

Но кроме этого плана, назовем его план «В», есть у нее и свой план и она очень надеется на то, что он сработает, что не будут копы такими уж недотепами! Минди прошла мимо Бобби, споткнувшись об эти проклятые кроссовки, саданулась бедром о косяк, подхваченная уже заботливыми ручищами уголовника.

— Хоть бы прибрался в своем сарае! — выдохнула она ему в лицо, которое оказалось неожиданно близко, так что она поймала свое отражение в его темных глазах.

Она сняла куртку, бросив ее в кресло, оставшись в теплых джинсах и темной кофточке с неглубоким вырезом и длинными рукавами. Вещь немного просвечивала, дразня взгляд угадывающимся кружевом белья, как казалось Минди — это было очень сексуально и в тоже время невинно. Вещичка самая, что ни на есть обыденная, для повседневной носки. Собираясь к Брэду этим утром, она мало думала о тепле и удобстве, металась в выборе вещей, ей хотелось выглядеть и соблазнительно, и повседневно одновременно, но так чтобы он не заподозрил, что она старалась для него.

— Здесь был порядок, пока ты не появилась.

Проговорил он ей вслед, провожая ее взглядом. Он не забыл того, что увидел и понять бы сейчас, что же именно она задумала. Пока женщина пропадала в ванной, гремя в ней чем-то, Бобби все думал о Минди, размышляя над тем, что же именно могла придумать эта избалованная стерва. Ясно одно, для него, это не сулит ничего хорошего.

«Еще бы понять, что именно?!»

Старомодная кофеварка еще выплевывала кофе в высокую прозрачную кружку, Бобби несколько раз перекладывал деньги, сменил три места, попеременно оглядываясь на лестницу, сомневаясь в годности нового схрона. В последний момент, прислушиваясь к шуму воды и не прекращающемуся в ванной грохоту, он вдруг решился, осененный пришедшей на ум гениальной мыслью: Бобби разделил деньги на три неровные стопки.

Он еще накануне посчитал сколько в каждой пачке, поэтому быстро прикинул, что останется в доме, а что подстрахует его извне, побудет какое-то время в ее машине. Для этого пришлось повозиться — поискать некогда заброшенные им самим же ключи от автомобиля Минди. На его счастье Минди выбралась в город, взяв с собой не маленькую сумку, а с увесистым, внушительного вида черным кожаным прямоугольником от какого-то дизайнера, он покрутил его, недолго сомневаясь в своей задумке, да и убрал деньги, как можно тише закрыл дверь и вернулся в дом, забросив ключи на тоже место, где они были прежде.

Вторую часть Бобби положил на видное место, в старую жестяную коробку, где раньше хранились теткины сладости, которые Мэри попеременно таскала, устроившись в кресле за просмотром очередного вечернего шоу. Коробка теперь пустовала и оказалась создана для того, чтобы хранить в себе зеленые, хрустящие бумажки. Пусть это будет его личной заначкой.

И последнюю, он затолкал в старую теткину вазу, что пряталась на полке среди журналов, книг и бесчисленных фигурок кошек и собак. Он закрыл деньги старыми искусственными цветами, выцветшими от времени, на которых осел изрядный слой пыли, но стряхивать их не стал. Про эти деньги он вообще ничего не знает, не перебирал ничего после того, как вернулся из тюрьмы.

В случае чего, пусть копы поднапрягутся, поищут денежки, не стоит упрощать им жизнь.

«Но бред ведь! Я же видел, что она мертва! Еще можно было бы поверить в то, что она в больнице, в тяжелом состоянии, но уж никак ни в то, что она как ни в чем не бывало гостит в доме Пэйна.»

Бобби медлил. Рассказанное Минди никак не укладывалось в его голове, не сходилось с тем что он видел накануне. Она была мертва! Он ведь и пульс проверил!

«Эта стерва, что-то задумала, никак не иначе решила выйти сухой из воды. Чистенькой! Сука! Нахр*на он только связался с ней?! Как бы вновь не вляпаться! Э-э-э нет! Не выйдет!»

Он долго размышлял, что ему делать с украшениями, придумывая место для тайника. Это была его страховка, улика, что он действовал не один, а с подачи своей драгоценной сообщницы.

Минди спустилась вниз. Бобби хозяйничал на кухне, колдуя над сковородой, с аппетитно поджарившимися полосками бекона. Она уже пришла в себя, как могла поправила макияж, была даже мысль вымыть голову, но она отказалась от нее.

Все тело нещадно ныло, но да ничего все пройдет, через неделю максимум.

— Ну и сколько я по-твоему должна торчать здесь, любовничек? — она заложила пальцы в кармашки джинс, приподняв при этом плечи, стремясь наиболее выгодно преподнести себя. Не зря же она потратила столько времени этим утром, наряжаясь для Брэда.

Бобби отложил вилку в сторону, взглянув на внезапно расслабившуюся, проникшуюся к нему симпатией женщину, что расположилась рядом, взгляд сам собой упал ей на грудь, с дерзко выглядывающим из-под ворота кружевом белья.

— Как долго торчат здесь, все твои шлюшки?

Бобби встал напротив, зажав ее между собой и столешницей, она поддалась назад, и старая мебель заскрипела под обрушившимся на нее весом. Руки мужчины легли ей на бедра, погладив. Девушка брезгливо сморщилась, попытавшись убрать их, но уж больно нехотя, слабоват был этот протест, это не ввело его в заблуждение.

Он видел, что ей понравилось.

«Почему бы и нет? Нужно больше реалистичности! Тогда и прикопаться будет не к чему!»

— Можем не торчать, а проиграть эту легенду от начала и до конца.

Он стягивал с нее джинсы, мигом справившись с нехитрой застежкой, заправляя пальцы под тонкое кружево.

«Ох, не для меня она наряжалась сегодня!»

— С тобой? Не смеши меня!

Бобби продолжал гладить ее бедра, не выпуская из виду ее лицо, ну и грудь разумеется, что все же стала учащенно вздыматься.

— Что Минди, я недостаточно богат? Может быть недостаточно красив?

— Много ты понимаешь! Я люблю его вовсе не за это.

— Действительно немного, — он невесело усмехнулся, не прекращая своего занятия, усадил ее на столешницу, мигом сдвинув стоявшую на ней посуду в сторону, — когда я брал твою вину на себя, я любил тебя. Мне так казалось.

Он отступил, оставляя ее, как есть, полуголую, полураздетую. Он вновь принялся за готовку, разбивая в сковороду несколько яиц. Он словно и не видел выражения разочарования, что появилось на ее лице, стоило тему только отойти, усмехаясь про себя.

«Вот стерва, хитра! Да не слишком!»

— Неужели?! А мне кажется, что ты пошел на это из-за денег, что мой отец пообещал тебе. И сейчас согласился на все это, только из-за них.

— Тебе показалось. Много ты понимаешь! — вернул он ей ее же слова, помимо воли улыбнувшись.

Мужчина отключил плиту, накрыв сковороду крышкой, он вновь встал напротив женщины, придвигаясь к ней ближе, упираясь своими бедрами в ее. Он несколько секунд рассматривал ее, потянувшись к распущенным волосам, пропустил светлую прядь между пальцев, с намертво въевшейся в них машинной грязью. Упругий локон, оказавшись на свободе, вновь принял свою форму.

— Ты просто зарвавшаяся стерва, не привыкшая к тому, что тебе отказывают. Разве может кто-то в здравом уме отказаться от такой красоты?! Почему я по-твоему согласился на это?

Минди хотела ответить нечто резкое, услышав его голосе издевку. Она не терпела и не спускала подобное никому, чтобы кто-то смеялся над ней!

Она не договорила, мужчина поцеловал ее, больно впившись в ее губы своими.

Минди только-только привела себя в порядок.

Несмотря на то, что случилось сейчас между ними, все это было частью ее задумки, но все же ее дыхание сбилось, секс принес ей удовольствие. Нет-нет, да и думала она о том, как тем самым мстит Пэйну.

«Все было не так уж и плохо», — призналась она себе, глядя на мужчину, который все также продолжал стоять рядом с ней.

Он уж натянул штаны, после того, как Минди оттолкнула его, возвращая на место кофточку, спустилась на пол, одеваясь и поправляя бюстгальтер, убирая в чашечки освобожденную грудь. Не могла она ничего поделать с собой, к лицу так и прилипла снисходительная (но на самом деле очень довольная) улыбка.

«Все также хорош, как и …»

Бобби неожиданно напрягся, прикрыв глаза и нахмурившись, прислушавшись к чему-то, он приложил палец к губам. Ей стало не по себе, она не сразу вспомнила, что задумала, поначалу увлекшись, а теперь испугавшись. Сердце неожиданно застучала в горле. Минди нервно сглотнула.

Она подумала о том, что полиция уже окружила дом и только и ждет момента, как бы ворваться во внутрь.

— Тише! Нет, мигалок не видно!

Минди уже хотела возразить, сказать, что копы не всегда заявляются со светомузыкой, не идиоты же они, в самом-то деле! Но что она понимает в этом, по сравнению с ним?

«Давай же! Иди! Проверь кто там!»

Все пока складывалось отлично, согласно ее первоначальной задумке, оставался последний штрих, но для этого ей нужно было остаться в одиночестве… Как это провернуть? Пожалуй, зря она оделась.

Проблема решилась сама собой, Джонсон оставил ее одну на кухне, направившись ляясь в коридор, оправляя при этом футболку и взъерошивая волосы, Бобби обернулся, подмигнув ей.

Минди только закатила глаза, всем своим видом показывая, что она думает о его неотразимости и о плане в целом, но стоило ей остаться одной, как женщина быстро спрыгнула на пол, резко взялась за ворот кофты и со всей силы дернула, потянула его вниз, раздался треск ниток, но этого было недостаточно. Кожу плеч и шеи «обожгло», от резко натянувшей ткани, что впилась ей в кожу, однако вещь не желала сдаваться так просто, пришлось помочь себе в этом, тут же найденным ножом, тоже самое она проделала с нижним бельем, стянув при этом джинсы, безрезультатно пытаясь оторвать крепко сидящую пуговицу. Ей было жалко красивый, недавно приобретенный комплект нижнего белья, но да ничего, она купит новый, главное выйти жертвой из этой непростой ситуации. За синяки и ссадины она не беспокоилась, не зря она столько времени пропадала в ванной, уродуя себя, стукаясь обо все что попало, молотя по бедрам лейкой от душа.

«Не так уж легко это, совсем не так как в фильмах!»

На ее счастье в мойке нашлась грязная посуда, наполненная водой, женщина смочила в ней руку и морщась от брезгливости, провела по глазам, размазывая остатки туши, так чтобы капли бежали по лицу, как будто она плакала. Минди стала тереть глаза грязными пальцами, неуверенная в том, что глаза все еще красные.

Теперь надо заплакать…

Она замерла. Неужели все зря? Если он вернется и увидит ее в таком виде! Он убьет ее, если не хуже.

Она приблизилась к выходу с кухни, осторожно выглянув наружу, так чтобы ее не заметили, и она могла вернуться, и черт возьми! приложиться головой о что-нибудь! Желательно до крови. Этого ей очень не хотелось! Но что не сделаешь для того чтобы не попасть за решетку!

«Ничего! Ничего! Все пройдет! Думал, что все будет так просто, что оставлю я ему все свои унижения?!

Бобби был белее снега, он отступал назад, пятился, спотыкаясь, на нем лица не было! Что-то беспрестанно повторяя.

— Нет! Нет! Этого не может быть!

Сердце испуганно екнуло, упало, провалившись в пятки. Она и сама испугалась, отступив назад, на коже выступили мурашки!

«Эта дура решила разыграть его! Я ведь видела ее и с ней все было в порядке!»

Она заметила Брэда в дверном проеме, бросаясь на пол, пытаясь выжать из себя хоть каплю слез, растирая мокрое лицо, и подползла обратно.

— Брэд!!! Брэд! — у нее все же получилось выдавить из себя всхлип, — Пожалуйста! Пожалуйста, помоги мне!

Алекс взглянул в ту сторону откуда раздавался крик. Минди. Ее голос, точнее болезненный для нервов визг, трудно спутать с чьим-либо другим. Он всего ожидал, но никак не встретить ее в таком виде! Что тут происходит, черт ее дери?!

Кэш посмотрела в том же направлении, что и Алекс, вздрогнув от неожиданно-звонкого окрика, на мгновение выпустив из внимания перепуганного мужчину. Бобби только взглянул в сторону Минди, увидев ее на полу. До него, несмотря на испуг, сразу дошло, что она сейчас пыталась сделать, изобразить из себя!

— Сука! — двинулся было к ней Бобби, но не успел сделать и шага.

Он задохнулся, получив резкий и сильный удар в грудь, отлетая к стене и сползая по ней. Мужчина задыхался, не в силах сделать и вдоха, хватаясь за горло, царапая его.

— Не в горле дело, а в легких! — спокойно заметила женщина, подойдя к нему.

Он не знал, что его пугало больше — удушье и возможная смерть или покойница, живее всех живых, стоящая рядом. Он только что видел ее всю в крови!

Перед глазами поплыли темные пятна.

Кэш подошла к нему, глядя на него сверху-вниз, на его безрезультатные попытки сделать вдох.

— Душно здесь, неправда ли?

Не дождавшись от него ответа, чего она собственно говоря не особо и хотела, Кэш еще раз ударила его ногой, на этот раз с той стороны, где находится печень, вызвав тем самым резкую волну расходящейся по всему телу боли, так что его ноги задергались, Бобби конвульсивно засеменил ими на месте, а затем, добавила еще один удар, но только в живот, на этот раз не сильно, но ему хватило и этого. Он закашлялся, сгибаясь пополам, заваливаясь на бок. Он наконец-таки смог вздохнуть полной грудью, воздух ворвался в легкие с болью, но это было ничто по сравнению с предыдущим ударом.

Кэш отошла от него, оглядываясь по сторонам, осматривая жилище. Хватит на сегодня комедий! Тут и так творится непонятно что!

— Надо вызвать полицию и скорую. Дай, пожалуйста, телефон…

Попросила она, остановившись возле Алекса с повиснувшей на его шее Минди. Кэш поймала ее взгляд, осекшись. О, нет! Она совсем не плачет! Чтобы не изображала сейчас из себя эта женщина, какой бы жертвой не старалась прикинуться, но не смотрят так зло и так торжествующе в момент наивысшего горя, после пережитых страданий.

Ей хотелось рассмеяться, но не время для веселья. Надо звонить шерифу, пусть берет своих ребят и приезжает сюда, присоединяется к вечеринке!

— Дай, пожалуйста, телефон.

Повторилась она, глядя на эту идеалистическую картинку — воссоединения влюбленных, что развернулась сейчас перед ней. Минди продолжала цепляться за Пэйна, очень реалистично изображая безутешные рыдания, продолжая говорить что-то бессвязное, переходить на трагический шепот, то говорить взахлеб и разумеется плакать. Она, Минди, стоило ей только заметить к себе пристальное внимание Кэш и последующую понимающую усмешку, быстро опустила голову, спрятала лицо на груди Алекса, что продолжал держать ее в объятьях.

— Брэд! Я… я приехала… я все поняла! Грозила ему…он такое делал со мной!

На самом деле все было не так, Алекс пытался отцепить от себя Минди, отнять ее руки, надо сказать пока безуспешно, женщина вцепилась в него мертвой хваткой, держась со всей силы за его куртку, ни в какую не желая выпускать ее.

— Минди, все хорошо. Дай мне подняться. Отпусти меня! Ничего страшного уже не случится.

Алекс полуобернулся к Кэш, взглянув на нее снизу-вверх, девушка стояла рядом, протянув к нему руку, но тут же убрала ее. Он мог подняться, но для этого ему бы пришлось обнять Минди или взять ее на руки, но ни того, ни другого Алекс делать не хотел.

— Телефон в куртке, возьми пожалуйста. Кэш!

Кэш посмотрела внимательно на то место где находились руки Минди, она обнимала его за пояс, крепко зажав в пальцах, ткань куртки. Ей так или иначе пришлось бы дотрагиваться до нее, чтобы достать телефон, Кэш этого очень не хотелось.

Она перевела взгляд на Алекса, который на ее взгляд уже с некоторым трудом удерживал равновесие сидя на корточках с полулежащей на нем девицей.

— Все в порядке?

— Да, в полном. Спасай свою принцессу.

Она не смогла удержаться от того, чтобы не съязвить по поводу сложившейся ситуации.

— Ты же видишь!

Да она все видела, прикрыв глаза и досчитав до трех, заставив себя успокоиться, вновь открыла их. Не стоит злиться. Мало ли что он сказал ей этим утром, мало ли что ему сказали сегодня по телефону. Глупо было рассчитывать на то, что его отношения с Минди закончатся вот так просто, так быстро.

— Кэш! Ты же видишь…

«Ты же видишь, что я не могу отклеить ее от себя!» — вот что хотел он сказать, глядя на то, как с лица девушки исчезли все краски эмоций, превратив его в холодную маску.

— Да-да, я вижу, как трудно плакать сухими, лишенными слез глазами, — обронила она напоследок, оставив их вдвоем.

— Не надо полиции… — прохрипел мужчина, еще не пришедший в себя, так и полулежащий на полу, — там в вентиляции…

Кэш не обратила на его слова внимания, заглянула на кухню, поискав глазами что-то похожее на мобильный или стационарный телефон, последний, его платформу, держатель для трубки обычно крепили на стену, возле двери. Ничего похожего здесь не наблюдалось. Сердце дома выглядело так, словно сошло со страниц ретро журнала конца восьмидесятых годов, являя своим примером классический образец холостяцкого жилища, лишенного женской руки. Вроде все чисто, но неопрятно, не хватает ухоженности и вещей, что располагались бы на своих местах, а также тех мелочей, казалось бы, незаметных штрихов, что привносит с собой любая хозяйка, облагораживая жилье — красивых штор, полотенец с красивым рисунком или затейливой вышивкой, ярких прихваток, салфеток, ярких кружек, любых других интересных деталей. Здесь все было скучно и уныло, благодаря преобладающему серо-бежевому цвету, но зато холодильник был украшен разнообразными неровно расположенными наклейками.

Кэш быстро перешла узенький коридор, заглядывая в темную комнату с работающим прямоугольником телевизора. Она хочет, как можно скорее разобраться с этим и убраться домой, пусть разбираются со всем этим сами, без нее. Полиция пусть выясняет, что тут произошло на самом деле, а Алекс дальше утешает свою хитро сделанную подружку, но без нее.

«Ты же знаешь, что стоит им приехать и начнется новая головная боль. Час, как минимум проведешь в участке, отвечая на новый список вопросов.»

Кэш пробежалась взглядом по каждой горизонтальной поверхности в поисках телефона.

«Темно, как…»

Она повертелась в поисках выключателя, да и не удержалась, вновь выглядывая в коридор, благо, что он всего лишь в двух шагах от нее.

Телефон нашелся, но трубка молчала видимо отключенная компанией то ли за ненадобностью, то ли за неуплату.

Она чуть было не назвала его Алексом, вовремя исправилась, назвав знакомым для всех остальных именем.

Кэш застыла в арке коридора, глядя на происходящее перед ней. Алексу наконец-таки удалось сдернуть, оторвать от себя женщину, держа ее за запястья, со сжатыми в кулаки руками. Он отстранил ее от себя, глядя ей в лицо, изучая.

— Стой там!

От взора Кэш не укрылось то, в какой позе она застыла, продолжая тянуться в перед, пытаясь вновь прижаться к нему, спрятать свое лицо на его груди.

Кэш смотрела на Алекса, ее впечатлили произошедшие в нем изменения, не осталось ничего от прежнего сочувствия, взгляд стал таким жестким, лишенным всяческих эмоций, на скулах выделились желваки, щека конвульсивно дернулась, он поднялся вместе с ней, оттолкнув ее от себя в сторону.

— Брэд! Что… что ты делаешь?! — она натянуто всхлипнула, продолжая ломать комедию, — Как ты можешь!

Девушка отлетела назад всего-то на пару шагов, с трудом удержавшись на ногах и еле восстановив равновесие. Она взглянула на него обиженно, все еще пытаясь выдавить из себя слезы. Получилось плохо, очень плохо, к тщательно демонстрируемой растерянности и обиде все же примешалось недовольство, а такого быть не должно, только не в ее состоянии.

Что испытывает жертва насилия в первые часы после случившегося?

Пострадавшая сторона обычно ждет, что вот-вот все повторится вновь, не доверяя при этом никому и ожидая подобного от любого другого, что по определению сильнее ее и тем более, если этот кто-то хоть как-то похож на обидчика.

Похож ли Алекс на этого Бобби? Кэш посмотрела на валяющегося на полу мужчину: что-то общее в них есть, типаж, наверное.

Что он там говорил насчет полиции? Не надо звонить и…

Она вновь отвлеклась на развернувшуюся перед ней сценку.

Минди вместо того чтобы броситься наутек, отпрянуть в ужасе или на худой конец разрыдаться, после подобного грубого жеста, выказывает недовольство тем, как с ней обращаются.

Ни одному уважающему себя человеку не понравится факт того, что им пользуются и тем паче никто не будет в восторге от того, если поймет, что его при этом считают круглым идиотом.

Алекс, как раз из того числа людей — он не любитель подобного и даже не ценитель.

— Я как-то не ясно выразился? Стой там, где стоишь! — он перевел взгляд на Кэш.

Впавшая в неистовство, бешеная женщина не желала успокаиваться, глядя на этих двоих. Ее план провалился. Ее бесило то, как он смотрит на нее, нет, то что он прислушался к ней!

Думать о том, что она сама виновата в случившемся, в том, что позволила себе взглянуть на Кэш с превосходством, она не хотела. Минди не ожидала того, что девушка окажется настолько наблюдательна, чтобы заметить это. Не ожидала она и того, что Брэд прислушается к ее словам. В конце-то концов, она ведь жертва в этой ситуации!

Он ведь практически не знает ее, знаком с этой девушкой совсем ничего, почему тогда верит ей?

— Это всё из-за того, что она тебе сказала?! — взвизгнула Минди, — Только из-за этого?! Почему ты веришь ей, а не мне?! И это после всего, что я пережила! Он бил меня, он изнасиловал меня!

— Это из-за того, что я сейчас вижу, — Алекс пробежался по ней взглядом, вновь оценивая увиденное, теперь уже под другим углом, — Может тебе просто понравилось?

— Что?! Да, как ты смеешь!

Алекс поморщился от режущего возгласа. Раздражение от одной перебранки еще не улеглось, как на его место заступило другое. Он не намерен продолжать препирательства далее. Если бы он не поспешил вначале, когда только вошел, проанализировал ее внешний вид, то заметил бы какие-то несостыковки, детали, такие как замедленность реакции, она ведь не сразу выползла из кухни, ее наигранность поведения, отсутствие слез, голос в котором уже не чувствуется и намека на страх.

— Минди… Богом тебя заклинаю, закрой рот! И продолжи уже изображать жертву!

Минди несколько раз открыла и закрыла рот, прям как рыба, выброшенная на берег, до нее быстро дошел смысл сказанного, но уж больно сильно ей хотелось ответить ему, орать, обозвать! И сучку его тоже! Но в этот раз разум победил, настойчиво шепча ей, что еще не все потеряно и, хотя бы что-то она должна довести до конца.

«Путь они увидели это все, но полиция, она должна увидеть меня другой. Расстроенной, подавленной, я должна доиграть роль до конца.»

Алекс тем временем, все еще взбешенный поведением этой дуры, досадуя на собственную глупость, взглянул на Кэш и, не сдержавшись, раздраженно бросил:

— Ты вызвала полицию?!

— Конечно. Видишь, позади карета скорой помощи, а детективы уже бегут с револьверами наизготовку, приказывая убрать руки за голову!

На Кэш не произвел впечатления его грозный взгляд, она только лишь бровь приподняла, ожидая что будет дальше.

— Я серьезно! Мне совсем не до шуток!

«Он бросился спасать свою принцессу, она его поводила за нос, а рявкает он на меня. Ведь слышал, что не говорила я ни с кем по телефону.»

— Так и я не смеюсь.

«Не смеюсь и уж тем более не плачу!»

Кэш поглотила язвительный комментарий. Она промолчит, но только на этот раз. Понятно дело, что ему сейчас и без ее «яда» несладко.

— Нет, я не позвонила, — ответила Кэш, направившись к нему, — Ни на кухне, ни в комнате телефона нет.

Она подошла к Алексу, не размышляя и не сомневаясь в своем намерении, в том, что сейчас собирается сделать. Ее тело подводило ее, ее разум или подсознание делало все по-своему, игнорируя все прошлые мысли и эмоции.

Ее пальцы царапнули его ладонь, переплелись с его, ободряюще сжимая их. Кэш смотрела на их руки, тяжело и глубоко вздыхая. Она уже сделала это, подошла к нему, не бежать же ей обратно?

Она подняла к нему лицо, встречаясь с его взглядом, растянув губы в слабой улыбке.

— Есть старенький аппарат, но он не работает. Твой телефон еще у тебя в куртке. Позвони сам?

Он оценил этот жест. В другой бы раз, да что там меньше пятнадцати минут назад она препиралась с ним, выказывая все свое недовольство, но сейчас, вместо того чтобы продолжать и погрызться с ним, выбрала другое, попыталась смягчить ситуацию. Отвлечь его близостью и прикосновением.

«Все хорошо, — как бы говорил ее взгляд, теплых темно-карих глаз, через мгновение став другим, улыбающимся, — плевать на эту идиотку.»

Поссориться они еще успеют, а сюда пришли совсем не за этим. Хорошо, что не стали затягивать с визитом, эти двое обязательно бы придумали еще что-нибудь.

Стоило Кэш сказать об отсутствующих слезах, развернуться и уйти, как он ощутил, что Минди ощутимо напряглась, прижимаясь к нему еще крепче.

Алексу все же удалось отцепить от себя девушку и отстранить ее от себя, так что она все же порвала карман его куртки, с громко треснувшими швами, при этом болезненно ойкнув. Он смотрел в ее перепачканное лицо, с потекшими, но уже высохшими разводами туши, поражаясь произошедшим в себе переменам, не веря собственной доверчивости.

«Я идиот, никак иначе!»

Чистый воздух на него так влияет? Слишком долго он живет вдали от города?

Где женщины такие же хищницы и ничем не лучше мужчин, готовые сделать все что угодно, улыбнуться, переспать с кем угодно, обняться с той, кого ненавидят всем сердцем, сказать, что необходимо, что хотят услышать, солгать, и все лишь для того, чтобы получить желаемое. Словно он забыл на чем были построены его отношения с Минди.

Что это с ним? Откуда взялась эта внезапная вера в честность женщин? Алекс посмотрел на Кэш, что сейчас уже не смотрела на него, но продолжала стоять рядом, так и не выпустив его руки из своей, слегка поглаживая запястье. Вот эта причина.

Она смотрела в сторону бродившей Минди, что покрутилась по коридору, попыталась взять что-то с пола.

— Оставь это, — остановила ее Кэш.

Ничего не стоит трогать до приезда полиции, пусть сами разбираются что к чему.

— Оставь все, как было, — повторила Кэш спокойно, — для полиции. Допрашивать будут и меня, и я расскажу, как все было.

— Мне-то что с того!

Кэш пожала плечами. Ради Бога! Ей же хуже.

— Как знаешь.

Минди, еще немного покрутилась на месте, видимо не зная куда деть себя. Ушла на кухню, но быстро передумала и оттуда перешла в гостиную. Теперь Алексу в глаза бросилось то, что она не пытается прикрыться. Ее не смущал и нисколько не заботил свой внешний вид: не до конца, но все же порванная кофта, ни разодранные джинсы, только в зеркало на себя мельком взглянула, все-таки подобрав что-то с него и убрав в карман.

— Извини, — он притянул Кэш к себе, на секунду коснувшись ее виска губами.

Алекс достал телефон из кармана, набирая номер Кайла Льюиса, прижал его к уху, наблюдая за тем, как Кэш медленно подходит к Бобби, пощелкав перед его лицом пальцами, затем потрепала его по щекам. Мужчина промычал что-то, но Лекс не разобрал что именно, на звонок ответил не вполне довольный голос Кайла Льюиса. Ну, еще бы! Сегодня Алекс приносит дурные новости, и шериф подсознательно ожидает, что и этот звонок не станет исключением. Ему и теперь нечем обрадовать его.

— Привет, Кайл.

— Пэйн. В чем дело на этот раз?

Их общение, как и всегда, лишено теплых, приятельских ноток.

— Приглашаю тебя и твоих людей на частную вечеринку к мистеру Джонсону.

— Куда? Черт! — добавил он еще кое-что из ругательств покрепче, но на этот раз в сторону, мимо трубки, — Только не говори мне что решил проявить инициативу!

— Я просто гулял. Это ведь не запрещено законом?

— Гулял?! Гулял?! Скажи еще, что не один, а в компании своей подружки?!

— Хорошо, я не буду расстраивать тебя.

— Я упеку вас в кутузку за самоуправство! И за помехи следствию! Закон штата Аляска…

Алекс не собирался выслушивать, какой из законов северного штата вдруг решил процитировать шериф.

— Хорошо, об этом ты поговоришь с моим адвокатом, он на эту тему куда лучший собеседник, чем я. Скорую захвати, тут есть пострадавшие.

Он имел ввиду Джонсона. Мужчина так и не встал, после нескольких ударов, которыми его наградила Кэш. Надо бы запомнить, что у нее не только тяжелая рука, а хороший удар в целом.

Кэш взглянула на часы, времени за полночь. Свет от фар осветил небольшой пятачок пространства перед ее домом. Земля тут же ожила, поднимаясь, вскакивая, дергая из стороны в сторону длинным разноцветными хвостами, воздух заполнил оглушающе звонкий лай.

Кэш несмотря на усталость улыбнулась, потянувшись к ручке двери, собираясь вынырнуть наружу, в этот ожидающий ее радостный хаос, по которому она уже успела соскучиться, но в последний момент отдернула себя, повернувшись к мужчине за рулем, поблагодарив его за то, что он подвез ее до дома.

— Спасибо вам, мистер Оруэлл, это было весьма любезно с вашей стороны.

Помощник шерифа Брайен Оруэлл только кивнул ей на это, провожая взглядом и глядя на то как ее окружают животные, радостно крутясь у ее ног, занимая пространство возле, толпясь, толкаясь, только бы попасть ей под руку. Женщина улыбалась, было слышно. Как она разговаривает с ними, стараясь дотронуться до каждого.

— Тинки! Ковбой! Пепси! Шептун! Лили, моя девочка, иди сюда! А где Снап?

Брайену тоже вдруг захотелось домой, чтобы его встретили также, но Клариса сейчас спит и незачем будить ее. В конце концов, не он предложил Кэш подвезти ее до дома, а сделал это по указанию Кайла.

Это произошло, когда Брайен зашел к нему в кабинет сообщить, что место «преступления» опечатано и изъяты всевозможные улики, в частности найденная, разделенная на две части сумма денег. Надо было решить что-то с машиной Баркер, приобщать ее к делу, или отогнать на стоянку за участком.

Отчего-то это казалось Брайену очень важным, несмотря на то, что все события произошли в самом доме.

Что насчет украшений, их им помогла найти именно Кэшеди Кинет, когда ее уже увезли в участок, чтобы снять показания, отдельно, вдали от Пэйна. Она обратилась к нему, избегая общения с шерифом, который первым делом в присущей ему яркой манере высказал все свое недовольство ее поведением и выходкой Пэйна.

— Это наша работа! Никто не просит совать свой нос туда куда вас не просят! Вам мало того, что случилось этой ночью?! Вы решили поиграть в детективов?! Все не так в этих чертовых сериалах! Что вы делали там?

Его крики были слышны на весь второй этаж полицейского участка, ярко освещенного до последнего помещения в здании в этот поздний час. Оруэлл поколебался немного, еще осталась у него некая оторопь перед Кайлом Льюисом, когда тот кричал, напоминая ему о тех временах, когда он только заступил на службу, вернувшись домой из академии.

— Гуляли, — откликнулась женщина с самым безмятежным видом, оглянувшись на Брайена, — город так красив по вечерам. Это пока не запрещено законом? Мистер Оруэлл, я вот что вспомнила. Мистер Джонсон, он просил не вызывать полицию и говорил что-то про вентиляцию, может стоит это проверить?

Кайл Льюис недовольно засопел, резко перелистывая страницы протокола назад и пробегаясь по его неровным строчкам глазами.

«Еще бы он был доволен!»

Брайен постарался не выдать улыбки. Девчонка предпочитает рассказывать детали дела ему, помощнику, а не шерифу.

— Брайен, надо будет съездить обратно, отправь кого-нибудь толкового, чтобы сделал все, как надо, по форме.

Она действительно забыла об этом моменте, не было ничего подобного в исписанных станицах. Подхватив ручку, Кайл недовольно зыркнул на него.

— Дьюка освободи, пусть берет всех…нет, отправь туда Валери! Она все сделает. И подожди, сейчас отвезешь мисс Кинет домой.

Сделал он акцент на последнем слове, на что женщина призадумалась и кивнула, вновь оборачиваясь к Брайену.

— Это будет очень любезно с вашей стороны.

Она мило улыбнулась, не воспринимая его грозный тон как-то серьезно, а может просто старалась держаться молодцом. По ее поведению выходило так, что это даже и не шериф отдал приказ, а Брайен проявил галантность.

— Когда это все случилось? Когда он сказал вам про вентиляцию?

Женщина уточнила этот момент, и шериф записал, быстро двигая ручкой, втискивая предложения между строчками с забористым почерком.

Рыдающая Баркер, превратилась в подозреваемую и соучастницу ночного происшествия, но только после того как нашли ее украшения. Минди отправили в больницу, вызвали ее отца, все разом завертелись вокруг нее. Прибывший старик Баркер был, как обычно немногословен, где-то резок, сразу потребовал, чтобы их с дочерью оставили наедине.

Бобби Джонсона определили в палату, в другом крыле, в наручниках и под усиленной охраной, по словам медиков ничего серьезного с ним не произошло, просто приступ печени, вызванный его неловким падением.

— Как только ему станет лучше, мы свяжемся с вами.

Он знал Кайла, поэтому понимал, как он поступит, выслушав рассказ одной женщины о другой, подвергнет все сомнению, тем более, что для этого были все основания — общий мужчина, Пэйн. Обвинения на почве ревности, вот как он это назовет.

Заговорила по рации Валери Чейс. Рация характерно скрипела, Брайен взглянул на свою спутницу, решая, что ничего страшного не случится, если она станет свидетелем их разговора, в конце концов она сама рассказала об этом моменте, заодно он посмотрит на ее реакцию.

— Мы проверили вентиляцию, ты не поверишь что мы здесь нашли!

— Не томи! Что?

— Цацки Баркер! Я могу ошибаться, но я уверена, что это все ее! Она ведь каждой вещью хвасталась.

Кэш лишь коротко взглянула на него, вновь опираясь виском о стекло, глядя вперед сонным взглядом. Ей было все равно, ей хотелось домой, под горячие струи душа и под мягкое одеяло, но еще столько всего!

— Хорошо, запакуй все и вези в участок приобщай к делу. С них уже сняли отпечатки?

— Да. Разумеется.

Он отключил рацию, не дав ей договорить. В участке еще поболтают, может быть он даже успеет к ней до того, как Валери уедет. Если Минди причастна к этому делу, то это все меняет. Надо приставлять и к ней охрану тоже, может даже вызывать подмогу с Питерсберга. Кайл будет против, но тут уж ничего не поделать, у них элементарно не хватит людей для этого дела.

Их ждет много работы и Брайен даже рад этому, как бы чудовищно и бессердечно это не звучало. В кои-то веки в их сонном царстве произошло что-то стоящее, не все же протоколы по административным правонарушениям составлять!

Он сдал назад, оставляя женщину дома, сделал все, как и велел ему Кайл, теперь уже направляясь к дому Джонсона, желая собственными глазами увидеть то, что нашла Валери. Двойное преступление или связанные друг с другом!

Что он думал по этому поводу? Ему не нравилось это все, рассказанное Минди Баркер выглядело очень зыбко, не было под всем этим какой-то твердой основы.

«Зачем она поехала к нему? Почему поехала к Джонсу, вместо того, чтобы рассказать все им? Ведь они были неподалеку!»

24. "С тобой разве поспишь! Какими судьбами?"

Кэш оперлась о стол, сонно потирая глаза, растирая лицо, разгоняя по нему кровь. На небольшой конфорке зашипела-заскрипела только что поставленная на нее турка, стреляясь в стороны каплями горячей воды. Кэш переступила с ноги на ногу, обхватив себя за плечи. Вздрогнула.

Вчера вечером она не стала топить дом, покормила оболтусов, выпила чашку чая со стаканчиком какого-то мерзкого не то йогурта, не то творога, долго не хотела вылезать из-под горячего душа, отмокала пока не закончился весь запас горячей воды. Быстро перебежав из ванной комнаты в спальню, нырнула на прохладные простыни, зарываясь с головой под тяжелое одеяло, да и вырубилась.

Встать удалось практически сразу, но не сразу она поняла, что от нее хочет дико орущий будильник. Несколько секунд, а может и минут? Кто знает? Она испуганно озиралась по сторонам в поисках этого предмета, способного своим звоном поднять армию покойников.

Механическая зараза, найденная в одном из бесконечных ящиков-шкафов вместе с тремя такими же близнецами-братьями, все никак не желал отключаться. Сначала ей не удавалось завести его, разобраться с принципом работы, а вот этим утром выключить.

Теперь же, ей стали понятны все эти юмористические сценки с просыпающимися под это чудо техники людьми, что пытались дотянуться до него, выключить, заткнуть подушкой, а то и вовсе разнести вдребезги, швырнув в стену.

Будильник быть может и поднял ее на ноги, но вот разбудить-не разбудил, хотелось валяться в кровати, спать пока не проснется, пока не устанет от этого занятия, а потом, быть может снизойти до приготовления чего-нибудь простого и сытного.

— Что за утро? Чувствую себя развалиной.

Кэш заглянула в турку, зевая, чуть-чуть сбавила мощность конфорки. Есть небольшая проблема в ее мечтах, взять хотя бы пункт «простое и сытное» — это еще надо будет кому-то приготовить, поваляться тоже долго не получится, оно окончательно околеет. Судя по нарастающему гомону ее псы давно уже проснулись и ждут, когда их накормят, ох уж эти прожорливые засранцы!

Она потянулась из стороны в сторону, подняв к верху руки, да и пошла искать свои тапки. Не хотела она их надевать здесь, пока не выскоблит этот дом начисто, но обстоятельства изменились.

— Печь бы растопить, — бросила она, обращаясь неизвестно к кому.

Кэш натягивала пушистые и мягкие, светлые тапки, на толстые носки, не заботясь о том, чтобы поправить пижамные брюки, следом за тапочками из шкафа вылез теплый кардиган, от вещей пахло деревом. Вот в таком виде она вернулась на кухню, доготавливать кофе, топить печь и…

— Выгляжу, как чучелко!

Кэш поправила торчащие из стороны в сторону волосы, глядя на свое отражение в темной поверхности окна, кутаясь плотнее в темный кардиган.

Кофе закипело, она отставила его настаиваться в стороне, печь еще не растоплена, но еще чуть- чуть и она пнет себя в ее сторону, заставит пошевелиться.

«Почему все так лениво сегодня?»

В малой гостиной зазвонил телефон, как раз тогда, когда она, затаив дыхание, смотрела на то, как разгорается пламя огонька, потихоньку захватывая все большее пространство, облизывая края поленьев, цепляясь за сучки и неровную щепу.

— Мисс Кинет?

Кэш сразу узнала голос шерифа. Еще бы столько орать! Вот уж правда глотка-то луженная! Капитан Хаксли нервно курит трубку в сторонке и возможно даже плачет горькими слезами обиды.

— Да, я слушаю вас.

Кэш взглянула на настенные часы, которые показывали начало десятого утра. Рано он.

— Мне нужно, чтобы вы подъехали в участок сегодня.

Кэш поморщилась. Еще один такой день она не выдержит. Ей нужен отдых, сон и покой, а еще пиццу с сыром в корочке.

— А в чем дело, шериф? Вы забыли спросить меня о чем-то?

Не хочется ей никуда идти! Совсем-совсем не хочется, а потом просиживать зад у него в кабинете, глядя на то, как он бесится, когда она отвечает не так как ему хочется.

Чувствует он, что от него утаивают что-то, но тут уж она ничего не может поделать! К тому же эти нюансы никак не повлияют на ход расследования и не имеют какого-то большого значения.

Вот что ей сказать на такой вопрос: почему Бобби Джонсон впустил их в дом? Наверное, потому что не ожидал увидеть ее.

Чего они хотели добиться, заявившись к нему? Вот именно такой реакции они и хотели добиться, чтобы парень со страху обделался. Но она и сама не верит своему счастью, что там оказалась Минди! Да, она подозревает ее. Нет, она не верит в ее историю про изнасилование, потому что так себя не ведут, а если и ведут, то лишь конченные психопатки!

Что вас заставило думать, что он причастен к делу? Это не очевидно, да?

— Необходимо уточнить еще пару моментов, — буркнул он ей в трубку.

Кэш и сейчас почувствовала, как не доволен он тем, что не бежит она с развевающимися волосами на ветру, помогать следствию и даже больше — совсем не в восторге от этой перспективы в такую-то рань!

— Хорошо, я зайду к вам, как только буду в городе.

— Я мог бы послать за вами машину.

Но это будет не сейчас и даже не через час, она не любительница откладывать дела в долгий ящик, но и спешить в обитель копов ей совершенно не хотелось. Насколько растянется этот уточняющий момент сегодня?

— Шериф, я не могу ехать к вам сию же минуту. Давайте так, я освобожусь и позвоню вам, тогда вы пришлете за мной машину?

— Вы ведь не на работе, не работаете так ведь? Что может так сильно занимать вас?

Кэш повесила трубку, дослушав его вопрос, телефон спустя три секунды зазвонил повторно. Девушка не обращала на него внимание, пока процеживала себе кофе в кружку, набросив сверху маленькое ситечко. И только когда покончила с этим занятием, вернулась к телефону, отключив его от сети.

— Старый козел!

Если Кэш зарабатывает деньги не так как все — это совсем не означает того, что она и не трудится вовсе! Все просто — она работает не на кого-то, а исключительно на себя и это приносит ей деньги.

Не в первый раз она слышит подобный вопрос. Но у людей есть свои убеждения и обращать их в свою веру Кэш не собирается, также как не собирается выслушивать то, как ей распоряжаться собственным временем.

Чаще всего она просто не обращает внимания на это, но сейчас длинный нос шерифа и его хамский вопрос вывел ее из себя. Это его не касается абсолютно! Даже если она проваляется в постели целый день и займет себя просмотром телесериалов, поедая при этом сладости и заказывая пиццу на дом — это все еще будет не его дело.

Теперь она точно проснулась и сна ни в одному глазу.

Кэш замерла и отставила кружку в сторону, сделав это как можно тише, расположив ее на кухонном полотенце, аккуратно все равно не получилось и пара капель, от всколыхнувшейся внутри емкости жидкости все же попала на вафельное полотенце.

— Черт! — выругалась женщина едва слышно, но тут же забыла о пятне, устремив свой взгляд в никуда.

Она прислушалась к происходящему в доме, напрягая слух и стараясь отсечь все посторонние шумы, такие как лай собак, тиканье часов, сухо и пружинисто передвигавших секундную стрелку, треск огня в печи, что громко и резко выстреливал смолой и пузырьками воздуха, что затаились между волокон древесины. Где-то в глубине печи, ныло какое-то полено, звук был протяжный и жалобный, похожий на писк комара.

«И-и-и-и», — ныла деревяшка, не желая признавать победу разрушительного пламени, прощаться с жизнью, но вот смолкла и она.

Звуки растворились в друг друге, ушли на задний план. Теперь она слышала, как в коридоре кто-то двигает ручкой двери, стараясь, как можно тише открыть ее. Знал бы этот незваный гость, а может быть даже грабитель, то, как скрипит одна из первых половиц возле двери, вряд ли бы сунулся в дом, избрав именно этот путь.

Кэш пошла в коридор, ступая как можно тише, порадовавшись темному кардигану, натянутому на плечи, позволяющему ей более ли менее сливаться с обстановкой. На глаза попалась стопка сковородок с разнообразными, витиеватыми, но замызганными ручками. Кэш поморщилась, она в конце концов не мужа встречает поздней ночью с попойки, чтобы вооружаться этим предметом быта.

«К черту!»

Как хорошо, что свет не везде включила, кое-где есть тень и можно уйти в нее.

«Бессмертная я или нет? Должна же быть у меня хоть какая-то фора?»

Кэш открыла глаза, глядя перед собой на серую картинку, на ставший бесконечно длинным коридор, на его высокие стены, уходящие в высь, сливающиеся с темным небом. Дверь зрительно уменьшилась, хотя по факту осталась такой же. Реальность претерпела изменения, мир сумрака и тени не был зеркальным отражением реального мира, он был ничем.

Исчезли краски, пропали звуки и только ветер, будь он неладен, продолжал носиться в его стенах, преодолев все преграды, вот он бросился к ней навстречу вместе с открывшейся дверью. Особенно резким порывом, разрушая все вокруг, оставляя мертвое, серое пространство, которое продолжало тянуться и тянуться, бесконечно долго, куда бы ты не бросил свой взор.

Неподалеку прыгали синие пятна, они, то вспыхивали ярко, то тускнели, то тут же поднимались ввысь и переливались на несуществующем в этом мире свету.

«Хаски.» — догадалась Кэш, приближаясь к тому месту где только что была дверь.

Она не увидела свет человека, люди всегда подсвечиваются светло-желтым цветом, как маяки, напоминающие им, бессмертным, где на самом деле жизнь и ради кого все это. Он или вошел в дом или остался на улице, но почему собак она видит, а человека нет?

Так стоп! Почему они пропустили его? Резвятся, как ни в чем не бывало?!

— Этого не может быть!

С этими словами Кэш вынырнула из сумрака, все еще сжимая в руке короткий меч, с которым планировала появиться перед грабителем. Она распахнула дверь настежь, оказываясь лицом к лицу с незадачливым взломщиком и замерла, тут же отступая и запахиваясь в кардиган. Алекс лишь брови приподнял, быстро окинув взглядом ее антисексуальный образ.

— Доброе утро.

Начал он, нарушая паузу и глядя на ее хмурый вид.

— Доброе. Какого черта ты ломишься ко мне в дом?!

Кэш взглянула ему под ноги, заметив просунувшуюся между ним и дверным косяком любопытную собачью морду. Лили. Кажется, она не хотела запрещать Снапу пропускать этого человека на территорию дома, но вот сейчас такой большой соблазн взять и передумать.

— Кыш! — шугнула она ее и хаски исчезла.

— Не ломлюсь, а уже несколько минут стучусь и даже звоню. У тебя что-то с дверным звонком.

У Алекса пока получалось сдержать улыбку. Кэш задержала на нем взгляд, еще не до конца поняв, что же в нем не так.

— Это непохоже на стучусь, а на…

— Пропустишь меня в дом? — перебил он ее, кивая перед собой. — Мне-то ничего, а вот ты замерзнешь.

Кэш помедлила немного, наконец посторонившись, крайне раздосадованная своей подозрительностью и внешним видом в частности, не хватало только нарваться на его смешки в подтверждение прошлого разговора о ее мнимой старости.

Кэш подождала пока он закроет дверь, справившись с первым смущением, ожидающе взглянула на него и чуть было не буркнула: «чаво хотим?»

— И кофе не угостишь? Чувствую запах замечательный.

Никакая сейчас из нее хозяйка, не гостеприимная так точно. Кэш осталась на месте, даже не улыбнувшись ему. Она еще не в настроении. Она еще зла на шерифа. Она недовольна что он увидел ее такой. Она еще помнит его вчерашние слова насчет Талиана!

«Значит запомнилась ты ему, так он вроде сказал? Какой он должен был ее увидеть? В кружевной пижамке? Неудобно было бы вдвойне! Вон как смотрит сейчас! Черт возьми!»

— Для начала скажи мне: зачем ты пришел?

Он снял с плеча сумку, поставив ее на пол. Знакомая вещь, похожа на ту в которой у нее хранится фотоаппарат, затем вынул из кармана куртки телефон и протянул его ей.

— Привез тебе твой фотоаппарат и телефон, — Алекс потянулся за последней вещью, что была у него в кармане, — Это кажется тоже твое.

Он протянул к ней руку, протягивая что-то заключенное в ладонь. Кэш нахмурилась, забирая звякнувшие ключи с когда-то подаренным им же брелоком, колокольчик радостно звякнул, прячась в ее руках. Кэш смутилась: «вот так и говори после этого, что не думала она о нем все это время, не поверит же!»

Кэш и сама бы не поверила, сказани он ей нечто подобное по поводу своего брелока, выглядел бы совсем по-детски.

— Спасибо, пойдем пить кофе.

Алекс проследил за ней, в очередной раз окидывая ее взглядом, но теперь уже со спины. Заметно, что она смутилась, но ему нравится то, что он видит.

— Я бы не отказался от завтрака. Мне и на этот раз ждать отравы?

Она покачала головой, отказываясь отвечать что-либо на его поддразнивания. На кухне стало теплее, но снимать кофту еще не хотелось.

— Не преувеличивай. Присаживайся, пожалуйста, куда-нибудь.

Кэш доставала продукты из холодильника. Она только-только думала о завтраке, а сейчас у нее есть компания. В прошлый раз она швырнула в него сковородкой, что будет сегодня? Она усмехнулась, еще раз вспомнив свой бросок чугунной посудой.

— Ты же не знаешь, как я мучился после, — заметил Алекс ее улыбку, — может, я умирал в тот день?

Кэш подобрала со стола кружку, убирая в сторону изгвазданное полотенце, заменив его разделочной доской. Он смутил ее и своим неожиданным появлением, и тем что вернул вещи и тем более в каком виде ее застал, хотя…

«Вот пофиг! Он вчера лицезрел меня примерно в таком же виде.»

— Я не верю тебе, я еще никого в своей жизни не отравила, — Кэш поставила турку на разгоряченную поверхность печи, отправив туда же новую тефлоновую сковороду. — Ты действительно приехал только за тем, чтобы отдать мне мои вещи?

— Если я скажу, что хотел увидеть тебя и очень скучал. Ты мне поверишь?

Она оглянулась на Алекса, только теперь замечая его уставший вид и пролегшие тени под глазами. Он сидел на своем прежнем месте, как и в прошлый раз, оперевшись спиной и затылком о стену.

— Может быть. У тебя такой вид. Ты не выспался? Совсем необязательно было везти мне вещи в такую рань, пару часов без них я как-нибудь пережила бы.

— Как тебе сказать? — произнес Алекс медленно, решая, что надо бы чем-то заняться, пока она готовит, иначе, он уснет, — Где у тебя инструменты и стремянка? Давай я посмотрю, что там у тебя со звонком!

— Инструменты? Перестань. Обычно, если приезжает кто-то посторонний меня собаки оповещают лаем, это на тебя они не реагируют.

— Тогда что это было? Вредность, демонстрация характера? Я и так знаю, что он у тебя…

Алекс замолчал, пронзенный выразительным взглядом девушки, усмехаясь про себя.

— Замечательный.

Вот то-то же! Еще бы он сказал ей обратное!

— Это было негодование, — Кэш мило улыбнулась, обернувшись к нему, — Расскажешь, что случилось? Ты кофе с молоком будешь?

— Да. Пожалуйста.

Она повернулась к Алексу, теперь уже внимательно разглядывая его. Мужчина смотрел на нее сквозь прикрытые веки, но выглядел каким-то уставшим, замученным. Вот что привлекло ее внимание еще в коридоре! Она выглядела сонной потому что только что проснулась, а вот Алекс, потому что хотел спать.

Кэш отложила в сторону нож и упаковку с ветчиной, приблизившись к нему. Если он сейчас уснет, то грош цена всем ее стараниям.

— Ты ведь и не ложился? Неужели, Льюис и в самом деле посадил тебя за решетку?

Она поколебалась немного, да и дотронулась до него, провела под глазами, обрисовав темные круги, перешла на скулы, погладила колючую щеку, уводя руку ему на шею.

— Скажи, что тебе бы этого хотелось?

Он по-своему истолковал ее весело заблестевшие глаза.

— Не скажу, — возразила Кэш. — Потому что это не так.

— Хорошо, но, если бы Кайл упек меня, тогда бы я все же поспал, вдыхая неповторимое амбре местных камер, — произнес он медленно, наслаждаясь неожиданной лаской. — Предвосхищу твой следующий вопрос: да я уже был в местных казематах.

— За что? Ладно, это потом. Так где ты был всю ночь или, чем занимался? Дежурил у палаты…

Алекс смежил веки, мрачно и предупреждающе взглянув на нее. Женщина смеялась над ним, вернула все-таки его вчерашний порыв в сторону Минди.

— Летал в Питерсберг. Шериф попросил о небольшом одолжении, привезти выписанных ребят из полиции.

— Так стоп у тебя есть на чем летать? Почему тебя? А как же местный аэропорт? — засыпала она его вопросами.

Он положил руки ей на бедра, придвинув ее к себе и поднял лицо, чтобы смотреть на нее, в глаза, которые она практически никогда не уводит в сторону. Девушка не сопротивлялась, встала к нему почти вплотную, все еще ожидая ответа на свой вопрос.

— Да, есть. Вертолетная площадка за домом, ну и собственно сам вертолет.

Теперь стало ясно, как Алекс провернул фокус с цветами. В противном случае, Минди проявила бы себя еще раньше, как только узнала бы о букетах, что он заказывает, но которые по какой-то причине не доходят до нее.

— Аэропорт принадлежит Баркеру, — чуть помедлив, продолжил Лекс, — но летать оказалось технически невозможно. Один диспетчер на законном выходном, после двойной смены, а другой в больнице и его подозревают в покушении на убийство. Баркер запретил своим пилотам садиться за штурвал, пригрозил в случае чего увольнением.

Понятно, старается помочь дочери всем чем только может. Не в первый раз кстати говоря.

— Это разве не попадает под статью «противодействие полиции»?

Кэш погладила его по волосам, пропуская их между пальцами, отчего мужчина тяжело вздохнул, но в противовес этому вздоху, его руки переместились с ее бедер ей на ягодицы, погладив сверху-вниз. Мурашки родились на том же месте, но почему-то побежали топтаться ей на спину, лопатки, плечи, затылок.

— Технически — нет. Прикрылся бумажками о безопасности перелетов, действующими инструкциями и нормативами, отказался платить штрафы страховым компаниям. И как бы он прав, тут не подкопаешься. Мой же вертолет вне его гаража, у меня свои права и ориентироваться я могу на других диспетчеров. Словом, жизнь моя, делаю, что хочу.

— А что в Питерсберге? Они ведь могли выслать вертолет с людьми.

Кэш отвернулась от него, отставив сковороду в сторону. В воздухе стал чувствоваться запах нагретого металла и каленого масла, жаропрочная посуда стала гореть на горячей печи.

— Льюис заинтересован в них куда больше, чем они в нем. Услышали о небезопасности перелета, предложили отложить приезд до лучших времен. Ничего ведь страшного не случится, время терпит.

— К чему это все? Рано или поздно аэропорт откроется и…

Алекс продолжал гладить ее ноги и бедра, отвечая ей и не отвлекаясь от своего занятия.

— Ждет адвоката. В вентиляции, про которую ты рассказала, нашли украшения, вчерашним же вечером меня пригласили на опознание.

Кэш приподняла брови, не понимая, какое он может иметь отношение к чужим вещам.

— Это мои подарки, в свое время Минди хвасталась ими. Она с этого момента стала подозреваемой, если деньги ей могли подкинуть, что, кстати говоря Бобби и сделал, то вот украшения она принесла сама.

— Так она под стражей?

— Нет. К тому времени, когда они обнаружились, из-за всего пережитого она спала под действием сильнейших седативных препаратов, гальдола и чего-то еще, — Алекс слабо усмехнулся. — Очень вовремя надо сказать, но на мой взгляд очень глупо. Всего-ничего, день прошел, Льюис даже будь он гением не смог так быстро связать концы с концами и оформить все в таком виде, чтобы ни один законник не подкопался.

— Ты думаешь, что она рассказала отцу? Кстати, как зовут его? А то все Баркер да, Баркер. Имя у него есть?

— Джордж. Вряд ли она призналась ему, иначе он бы не стал так торопиться. Скорее всего просто понял, что она опять во что-то влипла, может просто на всякий случай прикрывает тыл.

Алекс продолжал обнимать ее за бедра, проведя носом по ее животу прикрытому тонкой тканью белой пижамной футболки. Все тот же притягательный аромат вкусно пахнущей женщины, такой теплой и с которой так спокойно. Он очень хотел увидеть ее этим утром и, если бы не Льюис и собственное обещание помочь следствию, приехал бы к ней еще этой ночью.

— И что теперь?

— Будет расследование. Списать на то, что тебе все показалось уже не получится. Слышал от Оруэлла этим утром, что именно Бобби навел их на машину Минди, в которой были деньги, я думаю, что на них обнаружили его и ее отпечатки пальцев. Оруэлл не стал распространяться, но думаю Джонсон решил сотрудничать с копами и в этот раз не хочет брать всю вину на себя, не после того как его выставили насильником.

Это надо или прекращать сейчас же или решаться и идти дальше. Ее голос уже садится, тело предает ее, и она сама не в силах отойти в сторону, чтобы прекратить все это. Не хочет этого.

— В другой раз я бы со многим поспорила, общение с Тицидом дает о себе знать, но только не сейчас. Зачем я понадобилась шерифу сегодня? На мой взгляд это и так самое легкое дело за всю его карьеру.

Алекс сдвинул ткань пижамы, дотрагиваясь до заголившегося участка кожи сначала кончиком носа, а потом очень легко губами, продолжая говорить при этом.

— Я не спросил у него, но я больше чем уверен, что тот эпизод со школьницей был еще при нем или при прежнем шерифе, которого «распяли» за все его грехи. Хочет еще раз убедиться в том, что все так, как ты рассказала ему в первую встречу, не хочет облажаться перед дорогим адвокатом.

— Если бы это был Тицид, тем самым дорогим адвокатом, я бы поверила в его кровожадность, он бы еще и печенью его полакомился. Шериф явно боится не того.

— Это точно.

Кэш оправила верх от пижамы, опуская его край вниз, на прежнее место. Это сумасшествие какое-то. Пара поцелуев и она уже готова сдаться? Его прикосновения отвлекают ее, спутывают мысли, как обычно вести себя, воспринимать происходящее, как сторонний наблюдатель, легко отказаться от наваждения не получается.

— Но такой он человек.

— Мы вроде позавтракать хотели?

— Да, хотели, — улыбнулся он, словно как ни в чем не бывало, но не без труда отстранившись от нее, — отвлеклись немного, поболтали.

Кэш, решающая для себя, что ничего такого серьезного не произошло и вся его невозмутимость на деле показная, провокация, на которую вестись ни в коем случае не следует, напоследок запустила пальцы в светлые волосы, оттянув их назад, заставив его поднять лицо к себе. Пожалуй, есть кое-что что она пропустила в его облике и что выдает его реакцию, помимо совсем уж очевидных частей тела, дотронуться до которых она не решится по нескольким причинам.

Его глаза, они потемнели, а зрачки расширились. Кэш наклонилась к его лицу, проговорив ему в губы и еле удержав себя, чтобы не коснуться их:

— Ты спрашивал про то, где у меня инструменты, так вот они в сарае.

Алекс готов был стучаться головой о стену, недоумевая: зачем он отпустил ее и какого черта издевается сейчас над собой, над ней? Никто не железный в этой ситуации, как бы невозмутимо себя не вел.

Он поднялся со стула, оглядев напоследок теплое помещение кухни, обращая внимание на Кэш, на ее смущенный вид, с которым ей пока не удалось справиться. Ее руки дрожали, когда она принялась за нарезку ветчины и чуть было не выронила нож, когда его дыхание обожгло кожу уха, а руки обвились вокруг талии.

— Так ты дашь мне ключи?

Старательно спокойно отложив нож в сторону, она повернулась к нему.

— Поцелуй меня.

Его не надо было просить дважды. Кэш охнула, со стола на пол полетело все что было на нем с грохотом, стуком, приглушенным звоном, его руки подхватили ее за бедра, усаживая на уже очищенной столешнице.

— Сейчас или может быть потом, когда я починю звонок?

Она уже была хотела ответить ему, что нет, сейчас, но Алекс заглушил ее ответ поцелуем, прижимая ее к себе, впиваясь в эти мягкие, пахнущие кофе губы, запуская руку в темные, спутанные пряди волос, прижимая ее лицо, ее губы к своим, сминая их, терзая, заставляя открыться и проникнуть вовнутрь.

Все вокруг исчезло, сосредоточившись на ощущениях, на женщине в его руках, что отвечала на всепоглощающий поцелуй с легким стоном, стол заскрипел, явно не ожидая такого напора. Ее пальцы, горячие ладони прошли по спине, по голой коже, путаясь в мешающей ей футболке, его руки переместились ей на бедра, пройдясь по ним, приподнимая ноги, укладывая их на бедрах, прижимаясь к ней еще теснее.

— Алекс! — удалось произнести ей, перед продолжением безумного поцелуя, едва-едва справляясь с дыханием, — ты слышишь это?

В затуманенное, разгоряченное поцелуем сознание настойчиво вмешивался посторонний звук, все более и более усиливающийся. Дыхание окончательно сбилось, сердце стучало в горле, в груди, оглушая мысли. Он смотрел в карие глаза, на еще влажные губы, ощущая ее руки что лежали на нем, слегка поглаживая, щекоча, замирая, но тут же продолжая.

— Думаешь не уйдут? Не отвяжутся?

Кэш покачала головой, прикрывая глаза. Ей бы очень этого хотелось, но кажется незваные гости решили всеми правдами и неправдами дозваться до хозяев, почему-то уверенные в том, что они дома.

— Надо открывать, если это шериф. Я …

Он вновь поцеловал раскрасневшиеся, припухшие от поцелуев губы, оправляя на ее плечах, натягивая давно сползший кардиган, вместе с приподнятой футболкой, возвращая его на место.

— Я сам убью его.

Он целовал еще и еще, проклиная тех, кто не желал успокаиваться и валить восвояси, отчаянно тарабаня в дверь.

Невинное прикосновение грозилось вновь вылиться в очередное безумие. Девушка укоризненно взглянула на него: только ведь начали успокаиваться! Алекс на мгновение прикрыл глаза, тяжело выдохнув, вновь прикоснулся к ее губам, на этот раз просто прижавшись к ним, наконец отстраняясь и протягивая ей руку, чтобы она слезла со скрипучего стола.

— Пойдешь открывать или доверишь это дело мне?

Кэш, которая уже было повернулась идти в коридор, чтобы открыть дверь тому, кто продолжал молотить в нее, вернулась к нему обратно и, чуть помедлив, расправила на нем футболку, а затем и тонкий джемпер. Ее еще не отпустило, хотелось дотронуться до него еще и еще.

— Кто ты такая? И куда дела мою Кэшеди?

— Не нравится? Вот уж не думала. Пойду…

Кэш развернулась, чтобы уйти и открыть дверь тому дятлу, что не переставал тарабанить в дверь, не прекращая этого действа ни на секунду. Алекс не дал ей уйти, успел поймать за руку и развернуть ее к себе.

— Очень даже нравится, — говорить в непрекращающемся шуме было нелегко, но эти секунды еще принадлежали им двоим, — перестань вредничать.

— Тебе вредничать можно, а мне значит нужно прекратить?

— Я не вредничаю, а проявляю характер, сразу определяю кто в наших отношениях главный.

Кэш улыбнулась не то веселой, не то обескураженной улыбкой. Вот значит, как! У них отношения, а не просто поцелуй, чуть было не перешедший в секс.

— Значит ты хочешь открыть дверь, чтобы продемонстрировать, что у нас с тобой отношения? — Кэш приподнялась на носочках, легко поцеловав его в губы.

У них отношения вне зависимости от того, кто там за дверью. Они были у них еще тогда, в магазине у Оливии Денвер, не идеальные, не романтические, но отношения, а она кокетничает с ним.

— Нет. Всего лишь хотел дать тебе возможность переодеться.

Ах, вот оно что! Но да, было бы неплохо привести себя хоть в какой-то пристойный вид и не выглядеть утренним кошмаром, но в самом деле кого ей стесняться?

— Пойдем посмотрим, кого там принесла нелегкая? Мне интересно кого же пропустил Снап, а визитеры как-нибудь переживут мой вид. Ты ведь справился.

Алекс оценил ее предложение, в котором прозвучал компромисс. Он ничего не сказал на ее компрометирующее утверждение. Он скажет ей, как видит ее на самом деле, но это случится чуточку позже. Сейчас же стоит открыть дверь и увидеть кто тот настойчивый визитер, что не оставляет попыток проникнуть в дом и тем самым уже раздражает Алекса.

За дверью оказалась Сиена. Кэш только приподняла брови на ее появление. Весьма и весьма неожиданно! Кого угодно она ожидала увидеть, но только не ее!

— Привет! — Сиена быстро заключила ее в объятья, крепко прижимая к себе и целуя в щеку. — Ты так крепко спишь?

Кэш отстранилась, тут же обнятая и прижатая к мужскому телу, на ее взгляд в весьма собственническом жесте. Очень приятное чувство.

— Привет. С тобой разве поспишь! Какими судьбами?

— Ты не рада видеть меня? — она перевела взгляд на Алекса, теперь уже обращаясь к нему, — Вы не рады видеть меня? Привет, Алекс!

Алекс только кивнул в ответ. Он был рад видеть Сиену, но все же пару раз мысленно проклял ее за настойчивость и за неумение пользоваться телефоном. Перед визитом обычно звонят, предупреждая хозяев и интересуясь, будут ли они дома в назначенный час, чтобы не поставить их в неудобное положение, вот такое как сейчас.

— Очень рада! Но продолжаю интересоваться твоим внезапным визитом, после нескольких недель тишины, а если уж быть совсем точной… Ты полтора месяца не отвечала на мои звонки!

Кэш была очень рада увидеть подругу, хотя и немного раздосадована тем, что ей удалось появиться в такую, самую неподходящую для этого минуту.

— У меня возникает дугой вопрос, — подал голос Алекс, — каким образом ты вдруг оказалась перед ее домом в городе с неработающим аэропортом?

Сиена посторонилась, отступая и открывая взору Каллисто. Волшебница и сумасбродка, вечная покорительница морей и океанов сидела перед Снапом, в окружении других обнюхивающих ее хаски, и чесала его за ушами, что-то шепча, судя по интонациям это было нечто хвалебное.

Кэш решила, что пора бы уже обидеться на разумную псину. Пес в первую их встречу рычал на нее, даже тяпнуть пытался, а тут сидит с самым что ни на есть блаженным видом, уши повесил, чуть ли слюна из пасти ни капает. Сегодня, он пропустил Алекса, затем Каллисто с Сиеной и совершенно неважно, что Сиену он знает по прошлому ее визиту в Крейг. Мог бы и тявкнуть в ее сторону ради приличия.

«Он может быть и тявкал, но только я была сильно занята.» — досадливо подумала Кэш.

Не то чтобы она против Сиены и Калли, но все-таки некий обидный момент есть. Предатель! Точнее мужик, который, как и все представители мужской братии поощряет лесть в любом виде, ведется на нее стоит только почесать за ушами и сказать пару ласковых слов.

— Ты знаешь, что он у тебя чудесный?

Каллисто поднялась с колен, отряхивая одежду от грязи и от шерсти. В одно мгновение без демонстративных щелчков пальцами, грома, молний, шума и дыма ее одежда стала чистой, а в воздухе почувствовался запах озона, прям как после дождя. Кэш поежилась. Чувство свежести на данный момент совсем не вдохновляло, а прибавило несколько очков к неприятным ощущениям зябкости и холода.

— До сегодняшнего дня я верила в это, теперь вот сомневаюсь.

Кэш бросила на Снапа сердитый взгляд. Пес сидел, как ни в чем не бывало и грозных взглядов не замечал, наоборот высунул язык и отвернулся в сторону.

— Может пропустим гостей в дом или ты планируешь заморозить их до смерти? — проговорил ей на ухо Алекс, перед этим коснувшись ее щеки кончиком носа.

Кэш улыбнулась этому жесту, всего пара минут в компании друг друга и такие нежности, что очень и очень приятно.

— Хорошая мысль, но не в компании Каллисто, она быстро унесет ее в Экваториальную Африку или в какой-нибудь термальный источник. Толку ли? Я рискую прослыть вредной и негостеприимной особой.

Алекс только подавился смешком в ответ, не дав ей пихнуть себя локтем в живот, угадав и предупредив это действие тем, что прижал ее к себе поближе и тихо шепнул на ухо:

— Я тебя обожаю, вредная и негостеприимная ты особа.

Внутри все подпрыгнуло в ответ на его слова и стало очень нежно и приятно. Не признание в любви, но тоже хорошо. Она наблюдала за Сиеной, которая быстро покинула их компанию после коротких объятий и теперь уже она сидела в окружении собак, но на этот раз Снап в тисканьях участия не принимал. Кэш усмехнулась поведению собаки — он у нее и в самом деле чудесный, вредный, характерный и своевольный, а еще выводы делать умеет: поднял свой мохнатый зад, пересек двор, да и сел к ней поближе.

— Ты хитрая морда, — негромко проговорила Кэш, почесав голову хаски между ушами.

— Он у тебя чудесный!

Каллисто нажала на нос пса указательным пальцем, отчего он что-то возмущенно буркнул. Каллисто также, как Сиена обняла ее, грозясь раздавить в своих объятьях, так что кости затрещали.

— Отпусти уже ее! — обратилась она поверх ее плеча к Алексу, — Успеешь еще потискать! А я вижу ее, лишь раз в год!

Алек спорить и возражать эксцентричной женщине не стал. У него частота встреч с Кэш поменьше ее будет, но ответить ей что-то подобное, означает ввязаться в словесную баталию, очень эмоциональную и не всегда знаешь во что может вылиться такая «беседа» — в головную боль, обиды или того хуже в женскую свару. От Каллисто этого вполне можно ожидать.

— Боже, какая же ты худая! Кожа да кости!

— Ну что ты врешь! Я никогда дюймовочкой не была!

Каллисто отклонилась и, взяв ее за плечи, слегка покрутила из стороны в сторону, складывая свои ладони ей на грудь, за что тут же получила по рукам от самой же Кэш.

«Вот всегда так! Каждый раз, но хоть за что-нибудь, да подержится! Дилану надо пожаловаться! Он что, ей мало внимания уделяет?»

Возмущенно подумала Кэш, зная, что не воплотит эту мысль в жизнь никогда и ни за какие коврижки. Не хватало только лезть с подобными разговорами к тем, кто прожил на этом свете больше ее и уж тем более к мужчине.

— В нужных местах все в порядке! — невозмутимо сообщила Каллисто, не заметив ничьего возмущения.

Она только очень нагло взглянула на Алекса, что остался невозмутим к подобной выходке. Он только-только думал об эксцентричном и порой не совсем нормальном поведении этой женщины.

— Сиена, я в дом! Пойду посмотрю, что за развалюха досталась ей в наследство!

Кэш встрепенулась, оборачиваясь к Сиене.

— Я чего-то не знаю? С Бертой что-то случилось?

Сиена смеялась, отвечая ей и отбиваясь от кишащих вокруг нее хаски, что пытались лизнуть ее в лицо.

— Все с ней в порядке! Ноет иногда, ворчит, что внуков воспитывают не так. Слушай Каллисто больше!

Кэш успокоенная ответом Сиены повернулась к Алексу, глядя на него снизу-вверх. Мужчина из объятий ее не выпускал и, если бы не эта мрачная история с Минди, все было бы очень хорошо. Она проследила взглядом за Каллисто, что подобно тени проскользнула мимо них в дом, с любопытством оглядываясь по сторонам.

«Дура! Нашла время!»

— У тебя так миленько! — прокричала она откуда издалека, — антураж вполне достойный затворницы и старой девы!

— Я и есть затворница и старая дева.

Кэш только закатила глаза, а Алекс решил промолчать: одно дело он бросает шуточные комментарии в ее сторону и совсем другое поддерживать чужие шутки.

— Хочу тебя попросить, — начала Кэш, снова подняв к нему лицо.

Он кивнул, остаться одним получится нескоро, а занять себя чем-то и в самом деле стоит, успокоиться совсем не помешает.

— Продолжай.

— Покорми пожалуйста собак, а я пока завтрак приготовлю?!

— Хорошо, — Алекс выпустил ее из рук, возвращаясь на кухню со словами, — но признайся все это для того, чтобы избавиться от меня и посекретничать с подружками?

Кэш, когда он уже вернулся, протянув ей захваченную с вешалки куртку, смерила его преувеличенно внимательным взглядом. Наличие двух лишних пар глаз ее совершенно не смущало, своих друзей и подруг она не стеснялась и не сомневалась, не ожидая от них ничего плохого кроме парочки безобидных подколов. В противовес своим предыдущим мыслям о Минди, ей сейчас было очень хорошо, даже несмотря на некоторое тянущее чувство неудовлетворенности. Думать о чем-то плохом ей не хотелось. Может она себе позволить хотя бы день покоя и умиротворения? Может и еще как!

— Так вроде еще не о чем секретничать, да? Нас ведь прервали, и я не знаю, как оно там.

Подразнила она его, намекнув на то, что обычно по предположению мужчин обсуждают женщины, оставшись в компании друг друга.

— Попозже наверстаем, тогда и посмотришь, как оно там.

Пообещал ей Алекс, оценив шутку и притянув ее к себе, не может он ничего поделать с собой, ему хочется быть рядом с ней и домой бы не поехал, если бы не собственная стая собак. Надо что-то придумать с этим, как-то уговорить Кэш приехать к нему. У него ведь и места больше, чем у нее, не в плане жилья, хотя и это тоже, а места для хаски.

— Хорошо, а ты иди в дом, они никуда не денутся, а ты замерзнешь. Ты мне обещала завтрак, вкусный и сытный.

Алекс подмигнул Кэш, отправившись к псарне, витиевато посвистел собакам, так что последние разом ринулись к нему и оставили Сиену в растерянности и в полном одиночестве. Да что там говорить! Кэш и сама осталась под впечатлением от того, как ее собаки слушаются его. Она и в самом деле чего-то не знает о его прошлых отношениях с Бертой. Может он помогал ей раньше, по-соседски? Или есть у него еще какой-то секрет о котором говорить ей, он пока не пожелал.

— Проходимцы прожорливые! Кого и что угодно на кормежку променяют!

— А как ты думала?

Кэш рассмеялась разочарованному виду Сиены, присаживаясь возле Снапа, продолжая чесать его за ушами, запуская пальцы в густую шерсть на шее.

— Ну, а ты что медлишь? Беги давай!

Снап не побежал, пошел медленно и величаво, подтягиваясь и растягивая как будто затекшие задние лапы.

— Нет, ты видела? Видела?!

— Видела. Пошли в дом! Расскажешь, зачем пожаловала?

Каллисто возникла со спины внезапно словно до этого стояла в двух шагах от нее, она положила ей голову на плечо, отчего рыжие кудри защекотали Кэш щеку. От нее пахло морем, солью и солнцем.

— Мы просто решили забрать тебя на денек с собой, на яхту. На другой половине земного шара сейчас лето и очень даже тепло, надо сделать перерыв, не бросаться так сразу в новую жизнь. Пообщаемся, выпьем, покуролесим чуток?! У меня Дилан по делам уехал, так что мы будем в чисто девчачьей компании! Бери купальник, крем для загара и …

— Я бы с удовольствием. Но у меня тут дела.

— Дела подождут один день.

Кэш вздохнула, отмахиваясь от волос, что начали лезть ей в рот и противно щекотать губы.

— Калли, подбери свою копну!

Каллисто наконец отпустила ее, а Сиена наконец-таки прошла в дом, закрывая за собой дверь, снимая верхнюю одежду.

— Сердишься на меня?

— Разумеется. Ты уже полтора месяца не отвечаешь на телефонные звонки! Не наорать на тебя и уж тем более не поговорить.

Кэш прошла на кухню, забыв снять куртку и только теперь опомнившись, стянула ее с плеч, укладывая на спинку одного из разномастных стульев.

— Я телефон в море утопила, — с честным видом сообщила ей Сиена.

Кэш кивнула, возвращая сковородку на плиту, принимаясь резать ветчину, бросая ее тонко нарезанные ломтики на быстро нагревшуюся поверхность, тут же добавляя масло из стеклянной бутылки, отложив в сторону забавную пробку с птичкой вместо ручки.

— Как вовремя у тебя это получилось сделать. Есть будете?

Хором ответили девчонки, Сиена присоединилась к ней, поставив турку неподалеку от сковороды, затем добавила в нее кофе и только потом залила ее кипяченной водой из чайника.

— Но от кофе не откажусь. Не сердись, пожалуйста.

— Пока не получается.

Слукавила Кэш в своем ответе, она уже не сердилась, и претензия к Сиене была лишь одна — то что она не брала трубку и продолжала утверждать, что все вышло совершенно случайным образом. Быть дурочкой пусть даже в глазах подруги Кэш ни в коем случае не желала.

— Я знала, что все должно наладиться. Минимум, ты бы перестала бегать по всему земному шару и прятаться ото всех, а может даже хуже!..

— Хуже? — не поняла ее Кэш, добавляя к ветчине половину нашинкованной луковицы и теперь уже легкую щепоть черного перца.

Не шедевр кулинарного искусства, но должно быть вкусно. Пахнет во всяком случае замечательно, так что и самой поесть нестерпимо захотелось.

— Я знаю почему ты не хотела возвращаться в Нью-Йорк, в Чикаго, вообще в Америку, ты боялась встретить его.

— Скажешь тоже, Америка велика, то что мы встретимся…

Сиена только вздохнула в ответ, она была готова к противостоянию. Ее могут обвинить в чем угодно, но она хотела добра!

— Случайности не случайны, не закатывай глаза! Знаешь, вы однажды столкнулись в лифте, затем он нашел тебя, хотя это по правде говоря вообще нереально, даже с учетом пеленгующих систем. Вы бы обязательно встретились, а я чуть ускорила события и как знать может провидение именно для меня отвело эту роль.

Кэш все-таки закатила глаза.

— У меня нет слов, ты решила ускорить события, а ты хоть знала, что он сейчас не один?

— Я видела, как он обнимал тебя! Или что, ты опять ввязалась в любовный треугольник?!

Кэш с зажатой в руке лопаткой угрожающе погрозила своей подружке, что не оставляла попыток сводничества, даже несмотря на все свои прошлые неудачи.

— Нет. Никуда я не ввязывалась, — ответила Кэш, даже не подумав обижаться, — Алекс расстался с этой девушкой…

— Хоть в чем-то он молодец!

Перебила ее Каллисто, но тут же подняла руки вверх, не то извиняясь, не то предлагая ей продолжать дальше. Кэш только вопросительно взглянула на нее, ожидая, когда она прокомментирует это замечание.

— Нет уж! Теперь, соизволь объясниться, раз взяла и перебила меня!

Каллисто отрезала себе кусочек ветчины, отправив его в рот, и деланно пожала плечами.

— А давай потом? Когда он будет тут, а мы на яхте? Не ровен час, услышит, обидеться еще надумает, ты ведь знаешь какой мужчины чувствительный народ.

Кэш смерила ее внимательным взглядом. Что это за оговорки? Что еще она должна узнать об Алексе?

— Нет, не знаю, но ты не думай, что я забуду этот момент, мы обязательно вернемся к этому, тогда, когда его не будет рядом.

Кэш помолчала немного, убирая на подставку посуду с уже готовым завтраком и выкладывая яичницу на тарелку.

— Мне в полицию надо, местный шериф ждет меня сегодня, — она поморщилась при воспоминании о том звонке, — очень настаивал, предлагал даже машину прислать. Вчера весь день не вылазили из участка и кажется, сегодня меня ожидает тоже самое.

— Что случилось? Ты кого-то убила?

Кэш сделала выразительное лицо, призывавшее Каллисто не городить чушь.

— Скажи, что ты не знала о его подружке, когда приезжала сюда два года назад?

Сиена покачала головой. Она и в самом деле не знала, когда она приезжала в Крейг в прошлый раз, Алекс еще был один. Правда и говорить о Кэш он отказался, но Сиена приняла эту эмоцию за проявление совершенно другого чувства.

— Достань, пожалуйста вторую половинку лука, я все же решила перекусить.

Она принялась готовить вторую порцию завтрака, еще не решив для себя, а стоит ли принимать приглашение Каллисто или все же остаться дома и наведаться в участок, разом решить все свои дела и покончить с этой историей. Вот только другой вопрос: как скоро от нее отстанет Кайл Льюис?!

— Тут такая история произошла. Слушайте!

Следом к ветчине полетел нарезанный соломкой лук, Кэш перемешала все лопаткой, повернувшись к Сиене. Она вкратце рассказала обо всем случившемся, затем подумав, все же озвучила версию Алекса, его подозрения о причастности бывшего любовника к произошедшим событиям.

— С одной стороны все это выглядит очень и очень нелепо, ну зачем спрашивается Талиану лезть в эту историю? Мстить ему мне незачем, каждый из нас понимал, что это интрижка на одну ночь и не более того. Но с другой стороны эти слова Алекса не дают мне покоя, я то и дело вспоминаю их, хотя это совсем не в моем стиле. И вот сейчас я думаю, а нет ли в этой ревности зерна истины?

Каллисто хлопнула ладонью по столу, мгновенно посерьезнев. Ее реакция немного удивила Кэш.

— Я уже наслышана о твоих подвигах в борьбе с демоническими сущностями. И вот что я скажу тебе сейчас: не лезь! Думать забудь об этом. Люди сами решают обращаться им к свету или тьме, только от них зависит этот выбор и все последующие события в их жизни. Ее никто и ничего делать не заставлял.

— А ничего, что их поступки имеют какое-то отношение ко мне?

— Ничего. Ты переживешь! Если не станешь совать свой нос и пытаться восстановить вселенскую справедливость! Все хорошо у тебя, он, — мотнула Каллисто в неопределенную сторону, — с тобой, забот полон двор. Вот и угомонись. Тебе просто-напросто везло всегда. Хочешь, внимания темных? Хочешь внимания нефилимов? Тебе жить надоело?

Кэш молчала, придавленная посыпавшимися на нее вопросами. Жить ей пока не надоело, но и в совпадения она не верила, даже несмотря на все прошлые возражения Алекса. Дело не в жалости к Минди, эгоистично может прозвучать, но ее куда больше беспокоит свое собственное спокойствие.

Сиена пока никак не прокомментировала сказанное, но она более чем полностью поддерживала волшебницу. Она тоже считала, что подруге везло все это время. Пока она расправлялась с мелкими сошками, за исчезновение которых никто и не думал переживать, за кем не стояли сильные и влиятельные беспокоиться было не о чем, но все может измениться стоит полезть к этому Талиану!

— Калли права. Талиан, ему многие обязаны и папашка его, с того света кого угодно достанет и надавит. Поговаривают, что и нефилимы не такие уж беспристрастные, как раньше. Мир изменился, и кто-то кому-то обязательно что-то должен.

— Я никому и ничего не должна!

— То-то и оно! Радуйся и живи в свое удовольствие!

Кэш отставила посуду в сторону, покачивая головой.

— Не, девчонки. Вы, за кого меня принимаете?! Я рассуждаю и решила поделиться с вами. Сейчас вижу, что затеяла это зря. Никому я не собираюсь мстить и заявляться в гости с карающим мечом возмездия. Каллисто, ты правильно выразилась, что мы сами выбираем по какому пути нам идти. Минди и ее дружок сделали свой выбор.

Кэш повернулась к двери, она услышала дребезжание ключей, оставленных в замочной скважине.

Вот теперь ее уязвил тот факт, что подруги сомневаются в ее способности мыслить здраво и того и ждут что она, бросится с места в карьер.

— Мой руки! — Кэш кивнула на тарелки на столе, — Завтрак стынет.

Девчонки быстро поднялись со своих мест, спеша удалиться с тесной кухоньки и оставить их ненадолго наедине. Алекс еще не успел пройти к мойке, как Каллисто поспешила огорошить его «новостями», прежде чем исчезнуть в коридоре.

— Мы забираем ее.

— Я забираю ее погреться на солнышке. Смирись с этим и не вздумай возражать и портить ей настроение!

Алекс сел за стол, вопросительно взглянув на Кэш.

— Решила отдохнуть немного? Уже устала, надоело тебе здесь?

Мужчина не смотрел на нее, поглощенный содержимым тарелки. Кэш сложила сэндвич, протягивая его ему. Что-то изменилось в нем. Он как будто стал собранным, как если бы сейчас спросил у нее, что она думает об этом договоре, в перерыве между подаваемыми блюдами за ланчем в каком-нибудь ресторане.

— Нет. Слушай ее больше, я еще ничего не решила.

— Откажешь подругам, что заявились к тебе с противоположного края света?

Кэш откинулась на спинку стула, Алекс посмотрел на нее, откладывая приборы в сторону. Их «гляделки» продолжались недолго, Кэш только вздохнула: надумывает себе. Все хорошо. Это Каллисто ее «завела».

— Это просто вопрос или какая-то проверка?

— Просто вопрос. Очень вкусно, между прочим.

Алекс кивнул на тарелку, вновь принявшись за поглощение завтрака.

— Скажи прямо, что ты хочешь, чтобы я осталась дома.

— Я не хочу, чтобы ты надолго исчезала из моей жизни, но решать тебе. Ты ведь вернешься сегодня?

Кэш кивнула. Она вернется, если согласится.

25. "Думай быстрее, времени все меньше и меньше! Никак не хочу пропустить этот важный для меня звонок."

Переместиться в теплые края, в морские окрестности Аравийского полуострова в последний месяц уже холодной, заснеженной осени, на белоснежные доски покачивающейся на воде яхты, с мягко бьющими о ее корпус теплыми волнами Персидского залива — было поистине волшебно. Ощущение промозглого утра быстро исчезло, теплого и до безумия приятного сухого воздуха, жаркое солнце мигом захватило тело девушки в плен и сразу захотелось освободиться от одежды, броситься в нереально прозрачные бирюзовые волны с обманчиво близким морским дном, захватить пригоршню белоснежно песка, пару раз кувыркнуться в воде, ощущая ее ласковые объятья.

Кэш подошла к поручням яхты, облокачиваясь на них и поглядела вниз. Соскучилась ли она по морю, по его соленному, въедливому вкусу? Да. Но ей все же нравится суровая северная красота с минимумом красок, благодаря ей яркий Юг воспринимается таким контрастно сочным, очень ярким, а не опостылевшим, таким, когда все приедается и воспринимается, как должное. И даже сейчас, правильнее будет сказать «еще сейчас» ей очень хочется, просто уже не терпится опробовать доску в холодных морях близ Беренгового пролива.

Единственное о чем стала беспокоиться Кэш, когда босые ноги коснулись горячих палубных досок, то что она забыла закрыть печные заслонки. Когда она «уходила», с сумкой полной пляжных вещей на плече, в доме оставался Алекс, ему она выдала найденную в ящике стола запасную пару ключей от дома. Алекс недолго думая, прицепил их на свой брелок, он явно не собирался возвращать ей их, когда она вернется.

— Буду вечером. Звони, если что.

Проговорила Кэш, приподняв губы в слабом подобии улыбки. Она еще думала о разговоре на кухне, в противовес ее прежним надеждам, теперь даже больше чем раньше. Сначала ей казалось, что стоит только рассказать об одолевающих ее тревогах, как они отпустят ее, все разложится по полочкам само собой. Наоборот, это стало беспокоить еще больше. Она пока не видела, что же именно могло связывать Минди с Талианом. Слишком уж далеко друг от друга Нью-Йорк и Крейг. Слишком уж далека Минди и Талиан, как два полюса на разных концах планеты.

— Хорошо. Только номер мой запиши.

Кэш кивнула, достав телефон из сумки.

— Ребят, вы вечером увидитесь! К чему такие долгие прощания?

Кэш только тяжело вздохнула в ответ на этот комментарий, не надо говорить кому он принадлежал. Не Сиене, которая так ратовала за их воссоединение.

— Девочки, может вы подождете меня в гостиной? Там столько всего интересного, кошечек и собачек на каминной полке посмотрите!

Только полу обернулась она, бросив это предложение подружкам. Она никогда не была копушей. Сейчас и то собралась меньше чем за полчаса, быстро перемещаясь по дому и закидывая вещи в пляжную сумку.

— У меня все есть! Бери купальник и пошли!

— Может мне и уйти в купальнике? — только огрызнулась на это Кэш, складывая в сумку то, что не планировала забрать и подумала оставить на яхте. — Решила, что это должно стоять в одном из шкафчиков у тебя на яхте!

— Мне твой мусор не нужен!

— Тебе не нужен, а вот тем, кто гостит у тебя, все это пригодится! И что значит мусор? Я удивляюсь, как твоя «Ракушка» не ушла на дно от такого количества барахла, что ты покупаешь по всему миру!

— Все просто — это магия!

— Ну, вот и сейчас магию свою подключи, найди всему этому место и когда я буду заявляться к тебе, чтобы это все было и ждало меня.

— С той частотой с какой ты заходишь ко мне, у всего этого истечет срок годности!

Каллисто заглянула к ней в сумку, презрительно хмыкнув: крема, масла, мази и спреи. Ну еще бы, ее кожа уже давным-давно привыкла к обжигающе горячему солнцу отражающемуся в темной воде, ветру, что нес в себе горько-соленые капли морей и океанов, и в подобном уходе с ее способностями к волшебству не нуждалась.

— Будет чем воспользоваться, а то к тебе, как не придешь кроме подсолнечного масла больше ничего и нет, пахну потом то ли как картошка фри, то ли как курица гриль.

— Попросила бы меня, я бы придумала что-нибудь!

Алекс и Сиена переговаривались о чем-то на кухне, попивая кофе и стараясь не вмешиваться, не принимать участия в развернувшейся перепалке ни в роли очевидцев, никак участники.

— Я облезть успею три раза пока объясню тебе, что я хочу, какой марки, а потом выслушивать тебя, что все не так? И ходить мирится, только потому что ты принесла не тот крем, с не той защитой от ультрафиолета.

— Знаешь, что! — вспылила Каллисто

Кэш обернулась к ней и кивнула на гостиную.

— Знаю. Поэтому не ворчи и подожди, когда я соберусь! Сиена вот не ворчит!

Алекс после сделанного замечания, брошенного им в спину возгласа, улучив момент, только очень строго взглянул в сторону девушек, воспользовавшись тем, что Кэш на пару минут выпустила его из виду. Как на его взгляд, Каллисто перегибает палку, ничего страшного не случится, если Кэш на пару минут задержится.

— Видела я этих кошечек и собак! Пошлость, да и только!

— Тебе все пошлость, что не ты!

«Так хватит!»

Он привлек ее к себе, совершенно нескромно целуя и обнимая, прижимая к себе, его руки очень волнительно прошлись по телу, прижимая ее бедра к своим в собственническом и древнем, как мир жесте. Кэш задохнулась от неожиданности, руки сами обвили его за шею. Девушка погрузилась в невероятные сильные приятные ощущения, из головы разом исчезли все мысли о Каллисто и Сиене, о море, о яхте, о предыдущем разговоре касающимся Талиана, который словно долгое эхо все еще продолжал преследовать ее, остались лишь ощущения его рук, требовательных губ, и едва-едва слышимое где-то на задворках сознания:

— О, Господи! Это просто невероятно!

— Пойдем, дадим им остаться пару минут наедине!

Алекс в этот момент отпустил ее, нет, отставил ее от себя, приподняв ее на короткое мгновение в воздух. Несколько секунд, он молчал, глядя на нее слегка затуманенным взором. Он также, как и она справлялся с дыханием. Не хочется признаваться, но его самоконтроль рушится рядом с ней, как карточный домик от легкого дуновения ветерка.

— Кэш?! — откликнулся он на ее возглас.

Способ, с помощью которого он решил избавиться на какое-то время от нетерпеливых свидетельниц их разговора был приятным, но и имел некоторые побочные последствия: хотелось вытолкать всех посторонних из дома и продолжить, уже не останавливаясь и не ограничивая себя в действиях. Еще немного и он не отпустит ее никуда, не в ближайший час и даже не сегодня.

«Почему ей потребовалось прийти именно сегодня, именно с утра?! Подумать, поразмыслить, взвесить все «за» и «против», составить план — это все совершенно не про нее.»

Но Алекс сам виноват, если он хотел как-то по-другому, надо было поговорить с Каллисто на свежую голову, завтра или скажем послезавтра, а не звонить ей и Дилану этой ночью. По всей видимости она, после их разговора, пришла к такому выводу, что не стоит откладывать его просьбу в совсем уж долгий и пыльный ящик и решила наведаться к Кэш с самого утра, забрать ее и позволить ему разобраться с одним недочеловеком тотчас же, не отсрочивать их встречу на потом. Кто знал, что его утренний визит к Кэш закончится именно таким, приятным образом?

Выдохнула Кэш с возмущением, положив ладонь ему на грудь и оттолкнула его от себя, точнее попыталась сделать это. Ее руки дрожали. Он как-то уж слишком сильно действует на нее, опьяняюще.

— Ты специально сделал это!

— Всего лишь хотел выпроводить их ненадолго, побыть с тобой еще несколько минут наедине.

Алекс оперся о коридорную тумбочку, сложив руки на груди. Кэш смотрела на то, как он безуспешно пытается скрыть улыбку, несколько раз чертыхнувшись про себя. Она покачала головой.

«Ох, уж это неприкрытое мужское самодовольство, он ведь весьма доволен собой!»

Кэш махнула на это рукой. Пусть улыбается и наслаждается своим греющим сердце знанием, как бы он не старался казаться невозмутимым, но все же незачем было прижимать ее к себе так тесно, в этом случае она бы вообще ничего не почувствовала и может быть поверила в его хладнокровие.

— Номер диктуй!

Кэш смотрела в воду, наконец глянув перед собой, если ее не обманывало чувство ориентира, то север как раз вот с этой стороны и далеко впереди должен быть материк. Море куда не взгляни, без конца и края было спокойно. На небе ни одной тучки, не одного белого пятнышка облака.

— Ты переодеваться собираешься?

Выглянула Каллисто из каюты, оперевшись на приборную стойку и требовательно взглянув на нее. Кэш кивнула. Почему у нее такое ощущение, что она что-то пропустила? Как будто все это время, это было у нее на виду, мелькало словно тряпка тореадора, но она упорно не хотела замечать этого?

— Да, иду.

Каюты малышки яхты поражали воображение пестрым интерьером и обилием вещей со всех концов света, удивляло, однако не это разнообразие, все-таки Каллисто все время живет на воде направляя свою посудину то в один, то в другой конец света, а то, как все эти вещи умещались здесь и держались на своих местах, не падая, не выскальзывая с полок, при сильной качке. Что-то могло быть закреплено в держателях, что-то могло быть приклеено, но не все же подряд!

День обещал быть ленивым, а судя по количеству шампанского, замеченного ей на небольшой кухоньке, еще и пьяным. При такой-то жаре, они обязательно напьются!

Сиену, в отличие от нее не надо было долго убеждать и уговаривать, она промчалась мимо Кэш уже облаченная в канареечно-желтое бикини, что так выигрышно смотрелось на ней, подчеркивало цвет волос и бронзовый загар

— Я жду тебя внизу! — затем раздался громкий всплеск и звук брызг приземлившихся, обдавших палубу.

Кэш кивнула, переодеваясь. Пора выкинуть все из головы и Алекса на время тоже. Иначе, она то и дело что будет смотреть на часы, ждать встречи, напоминая себе по уши влюбленную девушку.

— Но ведь так оно и есть! — проговорила она самой себе, ощутив подкатившее смущение от всё ещё преследующих ее приятных ощущений.

Надо непременно отомстить ему. Почему только она мучается? Где-то тут была камера…

— Сама с собой разговариваешь?

Каллисто появилась на пороге каюты, глядя на то, как Кэш оправляет полоски черного бикини.

— Да. Нужно срочно искупаться, выпить и еще раз выпить. Иначе, я так никогда не успокоюсь и не отвлекусь. Потребую, чтобы ты вернула меня обратно.

Каллисто только улыбнулась, весело заблестев в ее сторону глазами. Это будет хороший день.

— Только у меня одно условие: выключи телефон!

Такого правила на лодке еще не было. Первый раз она об этом слышит!

— Да-да-да, выключи его! Я знаю, что такое быть влюбленной! Ни о ком другом и ни о чем другом ты думать не станешь. Сейчас говоришь одно, но если не станешь звонить, то придет черед смс. Давай его сюда!

Кэш пожала плечами, не став удивляться очередному заскоку подруги. Она и не планировала заниматься перепиской.

Каллисто забрала у нее телефон, который тут же исчез из ее рук. Волшебство! Она улыбнулась этому моменту. Некоторые вещи, иногда больше похожие на фокусы и по сей день удивляют ее, вызывая какой-то детский восторг.

— Что у нас к шампанскому?

Кэш пробежалась по доскам палубы, выскакивая на борт, с ловкостью взбираясь на его поручни, покачнулась, но удержала равновесие, налетевший ветер взлохматил освобожденные из высокого хвоста волосы.

— По идее морепродукты! А что ты хочешь?

Кэш не дожидаясь, когда подружка ответит хоть что-то, так же, как и Сиена бросилась в море, погружаясь в теплую воду с окружившими ее пузырьками, она несколько раз перекувырнулась в воде, тут же выныривая, огляделась по сторонам, вытирая лицо, откидываясь назад на спину, раскидывая руки в сторону.

— Все! Я звезда!

Она ушла под воду под внезапно навалившейся сверху хохочущей тяжестью. Кэш выбралась на палубу, на чуть подкашивающихся на ногах добралась до сетки, улегшись на заботливой рукой разостланном полотенце, в голове было до приятного пусто. Солнце стало припекать спину тотчас же. Она несколько долгих минут пролежала так, пока не ощутила прохладное прикосновение пальцев к ее плечу, они слегка потрясли ее, видимо посчитав что она задремала.

— Кто-то корил меня за отсутствие средств для загара, а сама разлеглась на начинающемся солнцепеке даже не вытеревшись!

— Всего ничего, несколько минут ведь прошло, — пробурчала девушка, ощутив навалившуюся сонливость, — или не несколько?

— Почти с час. Не трогала вас, но уж больно вкусно от вас курочкой потянуло, — проговорила Калли, улыбнувшись, — решила, что надо будить вас. Поднимайтесь, пошли пить шампанское! Все уже готово! Буди ее!

Каллисто кивнула на лежащую рядом Сиену, что лишь приподняла руку, показывая тем самым, что она не спит.

— Калли, верни мне телефон! Я совсем забыла о шерифе, надо позвонить Алексу, как-то объединить нашу легенду или выслушать его версию моего исчезновения. Если только коп вдруг решит заявиться к нему, вздумает поинтересоваться куда я могла запропаститься.

Кэш резко села на месте, потерев лицо. Она совсем забыла о шерифе, не позвонила и не предупредила, что не сможет прийти сегодня, даже Алексу ничего не сказала по этому поводу, за всеми прощаниями этот момент напрочь вылетел у нее из головы.

— Да придумает он что сказать! Не так уж он и безнадежен, и шериф, ничего страшного не произойдет, если он денек потерпит. Найдешь что сказать ему.

Кэш кивнула. Действительно. Мелочь. Раньше ведь как-то выкручивалась и сейчас получится.

— Ладно, пойду окунусь. Приду в себя.

Кэш поднялась, голова словно свинцом налилась, она пошла к мостику, решив на этот раз не прыгать с борта, побоявшись, что спросонья не удержит равновесия. Она уже дошла до мостика, притормаживая под забившейся словно птица в силках мыслью.

Она все же окунулась в воду, проплыв под корпусом яхты. Кислород закончился быстро, но выплеснувшейся в кровь адреналин помог преодолеть оставшееся расстояние до поверхности в считанные секунды с мгновенно прояснившимся сознанием. Кэш выбралась на палубу, не обнаружив на ней никого, кроме спущенных парусов, затянутых веревками и закрепленными сложными морскими узлами, над сеткой уже был натянут огромный белый тент, закрывающий «лежак» от палящих лучей полуденного солнца.

— Давай к нам! Голодная небось.

Кэш села за стол, оглядев его богатое йодом и алкоголем содержимое. Так как готовит рыбу и морских гадов Каллисто, вот так вкусно больше не приготовит никто, даже Марк, даже сама Кэшеди. Кэш потянула за щупальце крошечного поджаренного в луковом масле осьминога, откусила от него кусочек, прожевав, но так и не почувствовав вкуса.

— Калли, — позвала она волшебницу, — Верни мне телефон, я все-таки позвоню Алексу.

— Что я говорила?

Обратилась Каллисто к Сиене состроив недовольное лицо, она поставила на стол блюдо с морскими гребешками и мясом морских ежей, присаживаясь на табурет.

— Мы же договаривались!

Сиена протянула ей бокал с шампанским, Кэш приняла его, сделала глоток, но не отставала. Ей отчего-то показалось все это очень важным. Пусть ее интуиция не всегда ей верная помощница, но сейчас она решила проявить чудеса настойчивости.

— И все-таки.

Кэш протянула ладонь, ожидая, когда в ней появится ее телефон.

— Разберется он без тебя, оставь хоть что-то своему мужчине, пусть разрулит ситуацию сам.

— Доверься ты ему!..

Каллисто, словно не замечая протянутой к ней руки, подняла свой одноразовый пластиковый бокал, выглядевший совсем, как настоящий, как если бы его сделали из настоящего стекла и металла.

Кэш качнула головой, отставляя бокал в сторону.

— Каллисто, не заставляй меня повторять дважды. Иначе, я решу, что все это тщательно спланированная акция, цели которой я еще не поняла, но пойму, я обещаю тебе это.

Она оглядела лица подруг, цокнув.

— Сиена, дай мне не свой телефон, пожалуйста!

Каллисто психанула, с силой вложив ее сотовый в ладонь, тут же подскочила из-за стола и вылетела из кают-компании. Кэш проводила ее уход глазами, нарвавшись на осуждающий взгляд Сиены.

— Ты ведь знаешь ее…

— Возможно поэтому я так редко бываю у нее.

— Услышит, обидится.

— Это всего лишь звонок на пару минут, она забирала у меня телефон под предлогом того, что я смс не буду перебрасываться. Сейчас же, я хочу позвонить исключительно по делу. Чего психовать?!

Она разблокировала экран, набирая цифры в набранных номерах. Она еще не занесла номер Алекса в контакты, так торопила эта рыжая мегера.

— Ты параноик, привыкшая все контролировать и обо всем думать самостоятельно.

Кэш кивнула. Да, она параноик. Можно положиться на мужчину, а в каких-то случаях даже нужно, но… Еще только вчера они выясняли отношения, только вчера она проснулась у него дома, а позавчера называла за глаза идиотом. Не слишком ли быстро они хотят, чтобы она доверилась ему, переложила на него всю ответственность?! Можно сказать, что она идет на пути к доверию семимильными шагами.

— Привет. Ты быстро заскучала, неожиданно и очень приятно.

Кэш улыбнулась, глядя на Сиену. Чтобы сказала Каллисто, если бы он объявился так скоро? А что сама Кэш? Не знает она, обычно излишняя навязчивость со стороны мужчин ее раздражала, как будет конкретно с ним она не знала.

— Алекс, я ничего не придумала насчет звонка шерифа, — начала она, решив не тянуть и не спускаться до сюсю-мусюсю, — исчезну ведь на целый день, а сама пообещала ему, что зайду, как только освобожусь.

В ответ прозвучало негромкое «кхм» и какой-то приглушенный шум, вместе с мелодичным звоном, как от музыки ветра над ее дверью.

— Не вижу в этом большой проблемы.

— Я тоже не вижу, но хочу знать к чему приготовиться.

Звон вновь повторился, но в этот раз более короткий, смешанный еще с каким-то приглушенным звуком.

— Скажем, что нам захотелось прогуляться по Питерсбергу и даже больше, мы не ограничились провинцией, а метнулись в Анкоридж. Тебе захотелось прогуляться по магазинам, развеяться, а я составил тебе компанию.

Кэш вздохнула. Он решил не изобретать велосипед, а обратиться к старой и проверенной истории. Интересно они с Минди развлекались!

— А то, что мы приехали без покупок?

— Ты думаешь он будет проверять наличие фирменных пакетов у тебя в спальне? Попросит чеки? Ты в конце концов не подозреваемая, а просто свидетельница по делу.

Кэш кивнула самой себе, неспешно поглощая содержимое огромного глубокого блюда.

— Хорошо, раз такой вариант наиболее близок тебе.

Алекс на другом конце трубки тяжело вздохнул, а Кэш тут же пожалела о том, что ляпнула это. Она ведь сама ему позвонила, сама спросила, попросила, а теперь сама же огрызается, пеняя на его же задумку.

— Милая! — произнес он, со слышимой в голосе улыбкой. — Это в тебе сейчас что говорит: вредность или ревность?

Как можно вредничать после такого нежного обращения? Обезоруживает ее уже в который раз. Кажется, что все было куда проще, когда она терпеть его не могла. Кэш помолчала немного, ожидая непонятно чего, а затем сдалась. Накрутила себя, девчонок в чем-то заподозрила, а они ведь просто «приехали» за ней, забрали на денек.

— Ни то и ни другое. Но давай чуть-чуть изменим твой план?

— Я слушаю, предлагай.

— Это ты захотел погулять по магазинам, а я только и делала, что баловала тебя, тратила на тебя деньги и поощряла каждый твой каприз?!

Алекс сказал «кхм», не прекращая улыбаться.

— Значит, все-таки вредность. Хорошо, пусть будет по-твоему. Это я ходил по мужским отделам ювелирных и парфюмерных магазинов, выпросил у тебя очередной ненужный мне хронометр из прошлой коллекции швейцарских мастеров. Но поверь мне, они были такими чудесными, они должны были быть у меня и только, а еще они очень подходят к моей рубашке, которую ты еще не видела, но я обязательно буду в ней этим вечером.

Кэш сначала было просто улыбающаяся, теперь хохотала в голос. Вот как он видит шоппинг? Неужели все женщины вот так глупо щебечут, радуясь новым приобретениям?

— Это единственное что будет на тебе? — поддержала Кэш его фантазию.

Она живо представила этот образ, продолжая давиться от смеха. Забавная картинка выходит, очень и очень необычная. Он бы еще плаксивым голосом заговорил, передразнивая транссексуалов.

— Посмотрим, как ты будешь вести себя! — уклончиво пообещал ей Алекс, с улыбкой продолжая, — еще я зашел в пару охотничьих отделов и выпросил у тебя парочку отличных ножей. У одного из них костяная ручка, никаких полимеров или прочей ерунды, все сплошь и рядом натуральные материалы.

— Кость кого?

— Какая разница! Главное — она красивая!

— Ты меня убедил в том, что стоит придерживаться именно этой версии, хотя я ее предложила хохмы ради.

Алекс сказал «хорошо», каким-то очень сдавленным голосом, видимо и сам сдерживался от того, чтобы не рассмеяться и продолжать держать марку.

— Ты не воспринимаешь меня всерьез, — заявил Алекс плаксивым голосом, но тут же исправился, сказав более серьезно, — все будет хорошо. Не переживай ты так.

— Я просто параноик, — согласилась Кэш.

— Хорошо, параноик. Надеюсь, мы увидимся этим вечером?

Кэш улыбнулась, глядя на вяло ковыряющуюся в тарелке Сиену, изредка поглядывающую на нее с молчаливым интересом. Ей очень хотелось увидеть его, уже сейчас.

— Да. Я хочу увидеть ту самую рубашку, которую я не видела и именно так как ты все это мне преподнес!

— Хорошо. Девчонкам привет передавай!

Алекс закрыл крышку телефона, глядя перед собой секундным ничего не видящим взором. Его светлые глаза источали свет. Это длилось мгновение, Флагер теперь уже тяжело выдохнул, до этого момента явно сдерживая себя, рвущийся из груди тяжелый выдох.

Конечно же Талиан знает его имя! И не только потому, что этот урод представился, в самых лучших традициях данного ему воспитания, а потому что он — его работа. Ему платят хорошие деньги за то, чтобы знать все и обо всех, кто входит в окружение Кэш, будь она неладна!

Флагер взглянул на него теперь уже далеко не тем дружелюбным взглядом, какой был у него еще с три-четыре секунды назад при телефонном разговоре с женщиной, но все же не таким жестоким, каким он был до этого звонка.

Бессмертный не ослабил хватки, продолжая прижимать Талиана к стене, не обращая внимания на чужую, прожигающую его кожу кровь, что стекала по его лицу и рукам, шипя и пузырясь, разъедая кожу до самых костей, с примешивающейся к ней стеклянной крошкой и пылью.

Ему-то, что?! Он быстро восстановится, а вот Талу придется серьезно озаботиться на этот счет. Трупы в мегаполисе достать не проблема, но вот жрать мертвечину ему никак не хотелось, но по всей видимости придется! Другого пути восстановления — нет!

— Ты мне сейчас печень вырежешь!

Бессмертный усмехнулся, на мгновение приподняв свое лицо. Он знает, где сейчас находится кривое лезвие его клинка, но ему все равно!

— У тебя есть выбор тварь: первый вариант, я сейчас отвечаю на звонок, ты в этот момент просто молчишь, не проронив ни звука, после, мы разговариваем, как вполне себе цивилизованные люди.

— Цивилизованные?! После всего этого?

Взвилось существо под его рукой, все еще пытаясь выбраться. В бессмертного вновь полетели капли крови, ошметки плоти, но глаз он не закрыл и из виду его не выпустил, не обратив внимание на эти вполне себе ощутимые неудобства. Его рука не дрогнула, не сдвинулась ни на сантиметр, лезвие меча продолжало оставаться все на том же месте, в опасной близости от жизненно-важных органов выродка.

— Да. Я пришел к тебе поговорить, но ты отказался мне помогать, тогда я настоял, заметь в совершенно несвойственной мне манере, грубой и хамской. Ты ведь знаешь на что я способен, а на что нет?!

Да, Тал знает и да, он отказался рассказать ему кто стоит за всем этим! Зря! В другой раз и с кем-нибудь другим козырнул бы своей профессиональной этикой, но что теперь говорить?

Удивительно другое, то, что Флагер докопался до правды, каким-то образом подобрал едва видимые концы и связал их между собой.

Талиан уже давно не работает ни с полицией, ни с заключенными, ни с жертвами нападений, отказался ото всех реабилитационных программ на время, чтобы отвести глаза.

Когда Флагер заявился к нему и «попросил» о помощи, Тал удивился, но виду не подал. Он не боялся его, не верил в то, что Флагер нападет на него и сделает хоть что-то серьезное. Никто в своем уме не решился бы на это, не пожелал бы себе проблем, побоялся бы пусть и не самого Талиана, но его отца, братьев, всех тех, кто стоит за его спиной и захочет отомстить, не снесет оскорбления.

— Второй вариант, — тем временем продолжал бессмертный, — я разделю тебя на две равные половины и уже сам перезвоню ей, не беспокоясь за то, что ты сделаешь, скажешь, выдохнешь.

— Ты не посмеешь! Тут кругом камеры! Мой отец, бр…

Тал замолчал, едва начав последнюю фразу. Он предпочитает, чтобы его звали именно этим вариантом от полного имени неспроста. Все потому, что демон-полукровка не хотел, чтобы что-то напоминало окружающим о том чей он сын, чтобы не было никаких сравнений, ни чьих теней и понимающих улыбок.

— Может хочешь проверить? — Лекс понимающе усмехнулся. — Конечно, камеры, записи, ты всем расскажешь, как на тебя напал и нашинковал в салат какой-то один бессмертный.

— Убьешь меня и уйдешь ни с чем, Флагер! — рванулся вперед Талиан, взмахнув бесполезными культями конечностей.

Телефон продолжал разрываться в кармане, выдавая приглушенную тканью куртки мелодию. Еще немного и она отключится. Почему он решил, что это Кэш? Ни с чего. Это мог быть кто угодно, но Алекс отчего-то показалось, что это она. Он конечно же перезвонит ей — ничего страшного не случится, но трубку очень хотелось взять именно сейчас, узнать, что же ей вдруг могло понадобиться так скоро.

— Думай быстрее, времени все меньше и меньше! Никак не хочу пропустить этот важный для меня звонок.

— Убьешь меня и ничего не узнаешь!

— Ты повторяешься! Решайся на что-нибудь, пока я добр.

Мелодия в кармане стихла, погрузив разгромленное помещение кабинета в тишину. Давно уже отвизжала свое его секретарша, поначалу пытавшаяся попасть вовнутрь и как-то помочь ему. Идиотка! От увиденного она сразу же потеряла сознание, лишившись чувств стоило ей только увидеть своего босса в истинном образе. Она повалилась на пол, а потом кто-то отволок ее тело за дверь, тут же плотно прикрыв ее.

Талиан тяжело задышал, глядя в лицо бессмертного, черты лица которого окаменели, а взгляд стал таким безучастным. Рука Алекса конвульсивно дернулась, но этого было достаточно, чтобы Тал взвыл от боли, что бросилась ему в глаза, охватила все тело. Он заорал, страшно, громко, больно.

— Я тебя на том свете достану!!! Ты пожалеешь об этом!

Крик рвался из груди вместе с булькающими звуками, вместе с ненавистью, со злобой и болью.

— Да-да! Но сначала ты мне все расскажешь!

Алекс удерживал своим корпусом орущее и извивающееся существо, назвать которое человеком у него язык бы никогда не повернулся. Без своих клешней, не то щупалец, что служили дополнительной парой рук к обыкновенным человеческим он выглядел жалко. Словно беспомощное насекомое, которому оторвали лишние лапки, но даже в таком виде, в таком состоянии он был опасен и отпустить его так просто было бы ошибкой.

— Хорошо, первое! Первое! Первое!!! Я не трону тебя и не сбегу!

Алекс хотел было ответить, что это предложение уже не действует, но телефон в его куртке «ожил» вновь, придя на помощь незадачливому психотерапевту.

Расскажи кому про демона-психотерапевта, никто и никогда не поверят!

Тал еще не пришедший в себя после стычки, чертыхнулся, проклял и его и эту улыбку, и свет души, что источали такие ненавистные для него сейчас глаза бессмертного. Тело, еще не принявшее былые формы и размеры нещадно ныло от невыносимой боли, не желающих так просто затягиваться ран, но стоило потерпеть, в человеческом теле его будет рвать на части до тех пор, пока не восстановится последняя частичка поврежденного организма. Особенно ныло лицо, в обычной жизни симпатичное, Талиана часто сравнивали с персонажем, что был изображен на картине Врубеля «Демон сидящий», сейчас оно было обезображено, представляя собой кровавую маску, как если бы им провели по овощной терке.

— Отпускай! Я же пообещал! — прохрипел он с надрывом.

Алекс отступил назад, отпустив рукоять меча, так и оставив его торчать из стены, из тела Талиана.

— Это мои гарантии.

Алекс наклонился, подтянув к себе за спинку валяющееся на полу светлое кресло, поставил его на ножки-колесики и сел прямо напротив него, разглядывая с каким-то академическим интересом. Это существо даже больше чем раньше походило на насекомое, словно пришпиленная булавкой бабочка в коллекции какого-нибудь энтомолога.

Талиан чувствовал, как в его груди расцветает ядовитый цветок ненависти, его холодные лепестки тут же обняли его сердце, заключив его в свой кокон и защитив его от каких-то других чувств.

— Тогда убей меня! Я не расскажу тебе ничего! Но когда я появлюсь на этой земле вновь, тебе лучше спрятаться в самую…

Алекс отклонился в сторону, опираясь локтем о ручки кресла, потер подбородок и понимающе усмехнулся.

— Не надо громких слов. Я понял, что меня ждет не самая завидная участь, мучительная и страшная смерть. Я жду!

Он потянулся к рукояти меча.

«Скольким людям этот специалист испортил жизнь? Сколько покончило собой? Сколько гниет по тюрьмам? И сколько продолжает мучить друг друга?»

— Будет очень больно! Готов?

Тал кивнул, резко дернув лицом, чтобы повисшая на брови капля тягучей крови все же сорвалась и полетела на пол, перестала мешаться перед глазами, закрывая обзор и тем самым раздражая.

— Я готов умереть!

Алекс кивнул, вынимая клинок, стараясь повторить тот путь, по которому вогнал его ему в тело. Так было бы менее болезненно.

Существо заорало так, что окна задребезжали. Наверняка кто-нибудь вызовет полицию, а это новая головная боль.

Алекс смотрел на корчившегося у его ног монстра, стряхнув кровь с меча, отчего его поверхность заиграла радужными бликами, отразив в себе его, далекого от идеального состояния лицо.

— Я скорее всего пожалею о своем решении и даже очень скоро…

В дверь постучали, сначала негромко, а затем сильнее, настойчивее, можно сказать — требовательно.

Алекс оглянулся на дверь, тут же получив удар в лицо, с хрустнувшей костью где-то в районе скулы и глазницы, он пошатнулся, отступив назад.

— Предчувствие не обмануло тебя! Считай, что это для моего душевного спокойствия!

Тал попятился от меча, обходя его по касательной. Увы, он уже не в том состоянии, чтобы драться. Преимущество не на его стороне, но простить ему так просто своего унижения он тоже не мог.

— У демонов есть душа?

Тал задумался, приостановившись. Нет, души у него нет.

— Тогда просто так! Удовольствия ради.

Демон ринулся на него, но все же прошел мимо, направляясь к двери, хрустя стеклом, сломанными рамками, ручками, переступая через обломки мебели с распоротой обивкой, засыпанной камешками и песком из уже несуществующего, канувшего в небытие настольного сада камней. Он несколько раз поскользнулся на собственной же крови, морщась и шипя от боли в боку.

— Я же сказал никаких посетителей!

Алекс не выпускал его из виду, глядя на то как тот видоизменяется на ходу, открывает дверь в уже потрепанном, но все-таки человеческом обличии, прижимая руку к тому месту, откуда только что торчало лезвие меча. За ним еще оставалась цепочка грязных, коричнево-красных следов, если прислушаться, то можно даже услышать, как в его ботинке что-то влажно и противно чавкает.

— Ванда! — рявкнул Тал, уверенный, что секретарша осталась на своем рабочем месте и находится где-то неподалеку.

«Отослать неуемного зеваку и покончить уже с этим! Только бы это оказался просто посетитель! Нет, Ванда бы не пропустила никого, обморок-обмороком, но свои обязанности она знает хорошо. Надо бы премии ее лишить, за то, что пропустила этого мудака!»

Кэш отдернула наспех натянутую футболку Каллисто, выправила из-под нее все еще влажные волосы, вместе с тесемками от купальника, но стоило двери открыться, она быстро опустила руки вниз, не зная куда деть их, но тут же забыла об этом, взглянув на Талиана.

— Понятия не имею о ком ты! Но, если ты о своей секретарше, то ее надо бы уволить.

Кэш сделала вид что не заметила, как он выглядит, стараясь не подавать виду, что произвел на нее впечатление его внешний вид. Это существо не терпит жалости к себе и какого-либо снисхождения.

Ей не надо было смотреть иным взглядом, чтобы понять, как все плохо, Тал и человеком-то выглядит мягко говоря неважно, страшно представить, как он смотрится там, в сумраке.

— Мне жаль, Тал, — произнесла она едва слышно и тут же кивнула на торчащие и свисающие с его плеч обрывки трикотажной нитки, все что осталось от рукавов джемпера, — пропустишь меня или я не вовремя и у тебя здесь свидание с тигрицей?

Тал задержал на ней взгляд, затем кивнул, отступая.

— Нет. Судя по всему, семейная консультация. Проходи!

Надо сказать, что вовремя. Позади него раздался шум шагов, пройти по этому бардаку бесшумно не представлялось возможным, Алекс едва не отпихнул его в сторону.

— Что ты тут делаешь?

Алекс окинул ее придирчивым взглядом: влажные, спутанные волосы, белоснежная футболка, с мокрыми следами на груди от просвечивающего купальника, видавшие виды, потрепанные шорты и выцветшие тапки-вьетнамки. Дикий наряд с учетом времени года и погоды за окном, но он-то знает где она только что была.

— Будем играть в игру кто спросил первый, а кто второй? Я выиграл — я первый.

Кэш пожала плечами, можно и сыграть, только вот по закону женской логики ей все равно на то, кто выиграл, а кто проиграл, кто первый, а кто второй.

— Решила проведать тебя!

Пока она собиралась, то вспомнила все маты и ругательства, слышимые ею когда-либо услышать за всю свою распрекрасную жизнь. Подумать только! Он настроил их против нее…нет-нет-нет, эти трое спелись за ее спиной! Надо еще на Дилана посмотреть и на Марка, выяснить какое они имеют к этому отношение! Теперь даже как-то подозрительно их внезапное отсутствие, может и они здесь где-то неподалеку? То, что Алекс у ее бывшего любовника, она поняла несколько минут назад, считай почти сразу же после их разговора.

«Знакомые колокольчики. Где я могла их слышать раньше? Дома! А где же еще?»

Кэш отложила телефон на стол, направившись прочь из каюты, проигнорировав вопрос Сиены:

«Теперь ты довольна?»

Она прошла мимо рубки, с продолжающей дуться на нее Каллисто, что как обычно в такие минуты принималась наводить образцовую чистоту в окружающем ее пространстве. На этот раз досталось приборной панели, которую усердно натирали, орудуя тряпкой и клацая курком пульверизатора. Пшик-пшик-пшик! Все очень быстро, громко и с возмущенным сопением. Запах моющего средства в безветренную погоду стоял удушающий.

— Чудесно поговорила. Настроение поднялось выше некуда. Иду вот, улыбаюсь с самым что ни на есть блаженным видом!

Кэш посмотрела на бьющие о корпус волны, концентрируясь на повторяющихся движениях. И все-таки, что она пропустила? К уже имеющимся навязчивым мыслям прибавились другие.

— Так, наверное, выглядит депрессивно-маниакальный психоз, — пробормотала она себе под нос, взглянув на подошедшую Сиену, — этого не может быть, правда? Я ведь не в депрессии, наоборот, все у меня хорошо! Просто не понимаю, что мое подсознание хочет сказать мне.

— Может ты перегрелась? — предположила Сиена миролюбиво. — Солнечный удар не проходит так быстро. Выпей лимонаду? Я и тебе принесла.

— Нет, я не хочу лимонада. Я хочу искупаться, может ты и права. Я и в самом деле перегрелась, только проснулась, резкая смена часовых поясов, экваториальный климат.

Сиена вздохнула с видимым облегчением, пригубив лимонного напитка из своего стаканчика, но тут же спохватилась: не хватало только, чтобы Кэш заметила. Она наблюдала за тем, как Кэш смотрит куда-то вдаль, отбивая пальцами о поручни какой-то ритм.

«Только бы Алекс поторопился! — подумала она не без чувства паники. — Угораздило же на радостях вляпаться! Она же убьет меня!»

— Так окунись, море рядом. Когда еще мы соберемся вот так?

Кэш уже спустилась в воду, распущенные волосы намокли, стали оттягивать голову назад. Она старалась успокоиться, пыталась вновь вызвать то легкое и беззаботное чувство, что было у нее, когда она разговаривала с Алексом, но у нее не получилось.

«Почему Сиена ходит за тобой по пятам? Ведь в таких ситуациях она обычно успокаивает Каллисто, просит ее вернуться ко всем и уговаривает прекратить дуться. Как ты это называешь? Сеансом психотерапии?»

Она погрузилась в воду, просто опускаясь в приятную прохладу и тут же вынырнула. Она вспомнила! Вспомнила, как познакомилась с Талианом, вспомнила, что он ответил ей на вполне себе обычный вопрос при знакомстве, о том чем он занимается.

«Я врач, как говорят люди — мозгоправ. У меня своя практика, я помогаю людям решать их проблемы!»

Вот-вот-вот! Вот, как Талиан может быть связан с Минди! Ей наверняка прописали курс психотерапии или отец отправил, а может быть даже она сама решила походить к психологу, чтобы окончательно реабилитироваться в глазах системы и общества!

Надо рассказать об этом Алексу!

Она вылезла из воды, взобралась по мостику, выбравшись на палубу.

«Почему Сиена ходит за тобой по пятам? Разве не должна она успокаивать Каллисто?»

— Я поверить не могу! Я просто не могу в это поверить!

Она все же вернулась к девчонкам, глядя на двух таких разных женщин, перевела взгляд с одной на другую. По Сиене, несмотря на насыщенный загар, было заметно, как она побледнела. Каллисто осталась невозмутимой, хотя нет. Все ее выражение оскорбленной в лучших чувствах хозяйки дома быстро слетело, оставив на месте этого выражения — совершенно невозмутимый вид.

— Я поняла, что слышала! Я поняла, где сейчас Алекс и еще я поняла, что вы считаете меня конченной психопаткой.

— Считаю. А ты на себя посмотри?! Завелась на ровном месте! О чем ты вообще толкуешь?

У кого она этого нахваталась? Подобный стиль ответов очень напоминает ей одного человека.

— Интересно, когда он заявился к вам со своей теорией заговора, ты с ним также разговаривала?

Каллисто решила проигнорировать этот вопрос. Она сразу сказала Лексу обо всех недостатках и плюсах его плана, как поступить, Алекс решал сам, а она не стала переубеждать его. Его жизнь, его косяки и шишки.

— Объясни, зачем ты к нему собралась?! — поинтересовалась Каллисто, скрестив руки на груди, она наблюдала за тем, как Кэш натягивает на еще влажное тело свои и чужие вещи.

— А ты мне объяснишь на какой черт вы все это устроили?

— Мы беспокоились за тебя. Никому не нравились твои похождения в Азии, а Талиан, он вроде как не самый последний завалявшийся демон, у которого от этого брата лишь уши…

Кэш тут же обернулась к Сиене, которая с виноватым видом примостилась рядом, наблюдая за ее поспешными сборами.

— Вы серьезно думали, что я не увяжу одно с другим? Решили спрятать меня на яхте, так я вроде не фарфоровая кукла, чтобы бояться за мою участь.

— Ты наша подруга и ты тоже можешь умереть. Мы надеялись, что это произойдет позже, когда Алекс все уладит и тебе уже не будет ничего угрожать.

— Я понимаю, что на фоне моих свершений в Азии, у вас сложилось не самое лучшее мнение обо мне, но девочки, вы всерьез думаете, что я пойду к Талиану и попытаюсь убить его?

— Почему сразу убить? Покалечить.

Кэш застегнула пуговицу на шортах, ею овладело лихорадочное состояние.

— Логика ваших поступков и мотивация меня просто убивают. Я так понимаю, если Алекса вдруг убьют, то не страшно. Я это переживу?

Кэш прислушалась к собственным ощущениям, они ей не понравились. Ей даже думать о таком варианте не хотелось — не желалось представлять, каково это жить в мире, в котором нет его.

— Ничего с ним не случится, — фыркнула Каллисто, оперевшись ногами в дверной проем, тем самым загородив его, — он сильнее тебя и Талиан ему вполне по плечу, если вдруг что пойдет не так.

— Ах, вот оно в чем дело! — Кэш усмехнулась, не зная, что ей делать смеяться или все же возмущаться. — Я уверена, что что-то пошло не так! Вы не видели его вчера, когда он пытал меня его именем!

Она не стала рассказывать им все о его вчерашней вспышке ревности, также как не стала высказать все свое возмущение этим фактом. Они только-только возобновили отношения, а он уже устраивает ей сцены ревности и более того!

— Ты так и не ответила, зачем ты собралась к нему? Помочь ему решила? Он со всем разберется сам, а вечером спросишь, как все прошло.

— Ты так говоришь, как будто я его на работу отправила! Уверена, что все будет хорошо? Или видела это будущее в своем хрустальном шаре? Тогда почему не хочешь отпускать меня сейчас?

Каллисто ничего не отвечала пару секунд, кончики ее губ недовольно опустились вниз. Она кивнула, соглашаясь с вопросами Кэш.

— Я просто хотела, чтобы мы провели время нашей компанией, и Алекс со своей просьбой оказался весьма кстати. Мы последнее время все реже собираемся вместе, забились каждый в своем углу.

Кэш взглянула на Сиену, у которой был такой виноватый вид, что и она почувствовала себя очень гадко.

— Я хочу убедиться в том, что с ним все в порядке и сказать ему пару слов. Каждая из вас поступила бы таким же образом, окажись на моем месте! Перенеси меня к Алексу.

Каллисто только задрала нос повыше, ожидая от нее еще чего-то, Кэш вздохнула.

— Пожалуйста. Всего-то на десять минут, потом заберешь меня обратно.

Кэш попыталась проскользнуть в широкий зазор между ним и дверью, в котором виднелся бродящий среди обломков Талиан. Ее развернули обратно, повернули к себе и посмотрели таким взглядом. Никогда она не видела Алекса таким злым.

— Я жду ответа, — потребовал он.

Кэш подавила приступ раздражения. Хоть убей! Но не получается у нее «завестись» по-настоящему, раздражение есть, а вот желания спорить, противоречить и посылать к черту — нет.

— Сначала я хотела поделиться с тобой своей догадкой, а потом поняла, что ты уже все знаешь! Тогда я подумала, что надо проведать тебя, убедиться, что с тобой все в порядке.

— Мы только что разговаривали с тобой по телефону. Уж, наверное…

Кэш приподняла брови, ожидая продолжения. Алекс замолчал, он понял, что фраза «я бы сказал тебе о том, что-то не так» здесь не сработает.

— Ты не сказал мне ничего, не обмолвился и словом о том где ты и по какой причине ты здесь. Видимо, меня это не касается или у нас не настолько личные отношения. Тогда возникает вопрос: какого черта ты тут делаешь?! Подожди! У меня мало времени.

Каллисто отпустила ее, дав на все про все что-то около десяти минут, и они стремительно утекали, растворяясь в прошлом. Жаль, что она не увидела всего, что хотела, жаль, что она не услышит того, что скажет демон, зачем и для кого он это делал. Не для себя же в самом-то деле!

— Я сейчас кое-что скажу тебе, а после уйду.

Кэш смотрела, как затягиваются на нем последние раны. На ее глазах отрасли последние волоски на его левой брови, а кожа на щеке перестала быть гладкой и розовой, как у младенца, она состарилась и огрубела, потемнела, как от очень быстрого автозагара. Новая щетина так и не появилась, даже намека на нее не обозначилось. Симпатичный мужчина с проплешинами на лице.

— Почему ты не сказал мне о том, что собираешься пойти к Талиану? Почему не рассказал мне о своих догадках и подозрениях? Не вздумай отвечать сейчас!

— Может зайдете и я вас проконсультирую? — простонало чудовище позади них. — Расскажу в чем ваша проблема? Тут все очевидно, вы два идиота!

— Закройся!

Бросил Алекс, не оборачиваясь и разглядывая девушку рядом.

— Ты думал, я буду против? Даже если так, то ты большой мальчик, чтобы я могла запрещать тебе хоть что-то. Разве не могли мы вместе прийти сюда и потребовать у него ответов? Почему я узнаю обо всем таким образом? Еще раз прихожу к выводу, что это меня не касается, тогда и ты, впредь, не требуй от меня каких-либо ответов.

— Мы обязательно поговорим об этом позже, и я отвечу на каждый твой вопрос, — он потянулся к ней, чтобы коснуться ее лица.

Кэш отступила от него, сделала вид, что не заметила его порыва, отворачиваясь и окидывая еще одним взглядом пустынную приемную в поисках часов. Она прошлась по светлому помещению, по всей видимости предназначенному для очень состоятельных клиентов. Все здесь так и кричит о том, что «мы знаем сколько вы зарабатываете и стремимся подчеркнуть это.»

Чем-то напомнило ей ту самую прачечную-химчистку куда водил ее Алекс.

«Водил! Прям, как в ресторан! Кто-то прогулки при Луне вспоминает, кто-то с восторгом отзывается об опере или о театре, кто-то про ужин в «Метрополе» в самом красивом своем платье, а вот я химчистку.»

— Который час?

Время пришло.

Каллисто, если и опаздывала, то всего лишь на пару секунд, она возникла из ниоткуда, появившись ровно на том же месте, где десять минут назад оставила Кэш. Она поискала глазами подругу, игнорируя при этом бессмертного, но прежде чем «перепрыгнуть» из начищенной до блеска коробочке помещения, она удостоила его недовольным взглядом.

— Я говорила тебе, что так и будет!

Он и не ожидал чего-то другого, каких-то других слов. Алекс все еще смотрел на Кэш, проследил за тем, как ее образ вдруг резко потерял краски, истончился, колеблясь в воздухе словно мираж в пустыне, а затем и вовсе рассеялся, как если бы на него вдруг налетел ветер.

Надо быть глухим, чтобы не услышать, о чем они говорят. Взаимные претензии, недоговоренности, ревность, обиды — влюбленные слепы к недостаткам друг друга, любящие — излишне заботливы.

При болезнях люди тоже испытывают чувства — боль, жар, слабость, навязчивые идеи, а конкретно в этом случае, любовь — это аритмия, возбужденное состояние, лихорадочный блеск глаз, нелогичность поступков и неспособность мыслить ясно.

Чем не признаки болезни?

— Итак? Рассказывай, кто надоумил тебя на то, чтобы испортить ей жизнь?

Талиан принявший свой прежний вид, облегченно выдохнул. Боль отступила.

Он не хотел, чтобы Кэш видела его таким. Она одна из немногих, кто воспринимает его со всеми недостатками и пороками, но при этом не старается напомнить о них, о том, кто же он есть, попенять на отсутствие души и моральных принципов, брезгливо поморщиться, как делает это тот же Флагер.

Флагер сел на перевернутый стол, смахнув мечом мешающие ручки ящиков.

— Финансовая часть твоего предложения еще в силе?

Алекс усмехнулся — глупое и жадное насекомое. Согласись он сразу с его предложением, не пришлось бы стонать и охать сейчас. Но видимо он из разряда тех существ, которым жизненно необходимо получить тычок в зубы.

— В силе. Чек получишь после.

Тал помолчал, предвкушая то, что он увидит сейчас.

— Это же просто, Флагер, — выдохнул Тал, издевательски растягивая слова. — Кто не смог простить тебе предательства дружбы? Тебя не учили, что у друзей нельзя уводить подружек? Не смотреть на них, воспринимать, как ровное место?!

— Крис? Но ты портишь жизнь ей, а не мне…

— Я не порчу ей жизнь, я делаю все, чтобы она отвернулась от тебя, шепчу и напоминаю нужным людям, которые формируют ее мировоззрение. Ты не представляешь, как много людей нуждаются в том, чтобы их выслушали.

Психотерапевт такая нужная и востребованная профессия в нынешнее время, все что от него требуется: выслушивать нытье людей и давать им при этом дельные советы, интерпретировать их же чувства, направлять энергию в правильное русло, находить причины и самое главное виноватых в их же проблемах.

Чаще всего это напоминает шахматы, с множеством фигур, куда большим чем на реальной доске, где он заглядывает далеко вперед. В случае с Минди Баркер и этим, как его, Джонсоном, это была самая долгая, отстроченная комбинация. Он только порадовался тому, что когда-то, еще не зная Кристофера, Флагера и Кэш, подготовил себе почву, затем, ему лишь оставалось напомнить о себе, напомнить им о их же низменных желаниях.

С Джонсоном он связался по телефону, представился тюремным психологом, поговорил, поинтересовался, как его дела, нажал на все нужные точки.

С девушкой, он тоже разговаривал по телефону, однажды встретился в своем офисе, совершенно «случайным» образом узнав, что она в Нью-Йорке.

— Но зачем? Он думает, что она вернется к нему?

Тал пожал плечами. Он не копался в мозгах того бессмертного, но по всей видимости есть у него комплекс отличника и хочет он так жадно получить то, что принадлежит другим, особенно сильно, что не может принадлежать ему «по определению».

— Может быть. Но ты представь какая это была бы встреча! После всего, после череды тех моментов, когда ты облажался.

— Не без твоей помощи.

Тал улыбнулся самой широкой своей улыбкой, продемонстрировав три ряда мелких и очень острых зубов.

— Сегодня ты справился самостоятельно.

26. "Хорошая мысль написать заявление на Алекса! Очень хорошая, просто замечательная!"

— И что теперь?

Каллисто поставила ее на место, ровнехонько туда откуда переместила ее в Нью-Йорк, в покачивающуюся каюту с уже переместившимся столбом солнечного света, что освещал все помещения яхты в это время суток. Все для разумного потребления топлива, экономии и защиты окружающей среды.

— Ты довольна? — бросила она ей.

— Как все прошло?

Присоединилась к ним Сиена, да так быстро, что у Кэш возникло ощущение, что все это время она караулила ее здесь.

— Что планируешь делать дальше?

— Он же как лучше хотел! Это называется забота.

— Обидится и лишит его секса? — предположил за нее Каллисто. — Вопрос только: насколько? Ну не молчи ты!

Кэш лишь оглядела подруг, что обрушились на нее с волной вопросов, затем взглянула на себя, оценив по достоинству то, во что она умудрилась облачиться, чтобы увидеться с Алексом и поставить его своим присутствием на место. Какая хорошая была идея выбраться на денек на море, посидеть с подружками, выпить, посплетничать и как все быстро и внезапно закончилось.

— Я и не молчу, просто вы мне и слова не даете вставить.

Растянутая футболка, драные шорты и мокрый купальник, наверняка по ней еще текла вода, а на ковролине в приемной остались мокрые следы. Как серьезно она при этом выглядела? А никак! Скорее нелепо.

— Вот тебе слово. Говори уже. Убедилась, что с ним все в порядке?

— Как-то не так ты понимаешь фразу «дать возможность высказаться», — миролюбиво заметила Кэш.

Она потянулась к своим вещам, мирно висящим на настенном крючке. Раздалось возмущенное цоканье, вопросы прекратились, теперь девчонки терпеливо ждали, когда она скажет хоть что-то, а она не собиралась им ничего отвечать. Подруги называются! Искупалась, выпила шампанского, позагорала пару минут, перекусила, пора и честь знать! Проучить их немного.

— Я собираюсь домой.

— И ты думаешь, что я перенесу тебя?

— А что запрешь меня на лодке? Сделаешь все, чтобы я поступила так как ты хочешь?

Кэш стянула с себя футболку, повесив ее на освободившуюся вешалку. Она не говорила ничего несколько секунд, не только потому, что раздумывала над своим последующим планом действий, а еще и для того, чтобы позлить их немного, подержать в неведении, знала бы она чем это обернется в дальнейшем!

Но сейчас все казалось иначе, ей не было стыдно за свое желание чуточку оторваться на них, они ее пару часов в неведении держали и за неадекватную принимали, так что потерпят несколько секунд.

— Как с ней разговаривать? — с этими словами Каллисто повернулась к Сиене, негодующе всплеснув руками. — Я тебя не держу, но и ты добирайся как хочешь! Поняла меня?

Каллисто выкрикнула все это и, едва ли, не оттолкнув стоявшую в дверях Сиену, отправилась куда-то наверх, по пути гремя еще чем-то. Что-то разбилось, а что-то просто полетело на пол с глухим стуком.

— И это у меня с головой не в порядке?

Кэш подавила мигом родившееся раздражение: Каллисто что, пытается ей, как нерадивому ребенку таким образом показать кто здесь главный, кто правее и сильнее? Хорошо, пусть пытается.

— Что Сиена? — Кэш все еще впечатленная эксцентричной реакцией Каллисто, повернулась к подруге. — Не начинай хоть ты, пожалуйста.

— Ну, мы же объяснили, чем руководствовались… Куда ты собралась?

— Да, вы объяснили. Но сейчас ведете себя так, как будто в сложившейся ситуации я виновата исключительно сама. Я хочу домой.

Кэш завязала тесемки на шароварах, закидывая мокрый купальник в непромокаемый отдел пляжной сумки, из которой она так и не успела выгрузить ни фотоаппарат, ни камеру. В каютах было ужасно душно, Кэш потянулась к люку, открывая его и запуская в помещение относительно прохладный морской бриз, теребила ворот накинутой туники.

— Я уже очень много лет, как Кэш. Я думала Крейг утомил меня, но нет, там все хорошо. Я лучше потерплю скептическое выражение лица шерифа и его расспросы, чем буду сидеть здесь, пить шампанское и делать вид, что все в полном порядке здесь, с вами. Ничего не в порядке, это я вам и без шампанского скажу.

Кэш прошла в кают-компанию, подбирая со стола оставленный телефон, разблокировала его, быстро перещелкивая контакты.

— Что, вместо того чтобы поговорить, возьмешь и сбежишь? Как делаешь это обычно?

«Если кто-нибудь спросит меня когда-либо почему я так редко бываю в гостях у Каллисто, я назову три причины: я не люблю извиняться ни за что, я ненавижу скандалы и терпеть не могу, когда разговаривают в таком тоне.» — подумала Кэш с досадой, не прекращая поиски номера телефона ещё одного мага из их компании.

— Каллисто, успокойся! — Сиена встала между девушками, пытаясь предотвратить намечающуюся ссору, смягчить ее, переведя огонь на себя, — Нам всем надо успокоиться!

— Я спокойна.

— А то я не вижу…

— А я тем более.

Кэш продолжала перещелкивать номера, даже не взглянув на Сиену, но теперь уже передумала — она позвонит Кэрри, ее имя должно быть выше.

«Нет, так будет правильнее, если я позвоню Кэрри и попрошу ее позвать Нирана, сначала объясняю ей ситуацию, а потом уж поговорю с ним, попрошу об услуге.»

Никогда не стоит звонить парням своих подруг какими бы благими и срочными не были эти намерения! Если только ты умрешь в следующую секунду, тогда — можно, в остальных же случаях — не стоит.

— Я спокойна! — рявкнула на Сиену волшебница, но к чести первой, та вместо того, чтобы вжать голову в плечи расправила их. — Что мы такого у нее спросили? Нет, что мы такого сказали или сделали? Всего лишь позаботились о ней!

Кэш прижала трубку к уху, слушая протяжные гудки, а затем запись автоответчика с приятным голосом вампирши.

«Я не могу или не хочу подойти к телефону, пожалуйста, перезвони мне позже.»

Она отпустила руку, взглянув на «одержимую» гневом женщину: светлые глаза Каллисто метали молнии и на этот раз это не было образным выражением или словесным оборотом, все было очень даже реально: крошечные молнии и миниатюрные разряды так и сыпались из ее глаз, окружая их белым свечением.

— А я такая неблагодарная, что взяла и не приняла вашу заботу! Как же это эгоистично с моей стороны, — передразнила она ее тон, нимало не беспокоясь за последствия.

— Все могло быть серьезнее, и ты наверняка ринулась бы исправлять ситуацию!

Какой бы страшной не была Каллисто в гневе и какие несчастья не грозилась бы обрушить на ее голову, Кэш не боялась и не опасалась ее. Есть у бессмертных много других достоинств кроме потрясающей живучести, например, выборочное восприятие магии, все заклинания, направленные на них, будут действовать только если они сами этого захотят, в противном случае, магия растворится в них, не причинив совершенно никакого вреда.

— Я не ребенок, чтобы скрывать от меня страшные вещи этого мира и способна разобраться со многими проблемами самостоятельно. Поступок Алекса задевает меня меньше, чем ваш! Даже не поступок, а отношение.

— Это отчего же?!

Каллисто не хватило надолго, не смогла она просто просиживать в рубке и нет-нет, да и прислушивалась к происходящему в соседней каюте, стены на «Ракушке» не такие уж и толстые, и шумоизоляция не стопроцентная!

— Он не знает меня так долго, как вы. Ваша сегодняшняя забота обо мне, больше смахивает на опеку над недееспособным человеком. Чтобы я не делала в Азии, год, два или двадцать лет тому назад, все было результатом взвешенных и обдуманных решений. Доказательства? Я жива и здорова, и давайте будем честными? Это не благодаря вам.

— Сама создала проблему, и сама решила ее!.. — только бросила на это Каллисто.

Что-то подсказывает Кэш, что это будет самая серьезная ссора из всех тех что были между ней и волшебницей за все годы их знакомства и дружбы.

— Каллисто, не гневи богов! Это тебя вообще не касается, что я делаю и почему. Дай мне пожалуйста портал, и я уйду отсюда.

Кэш взглянула на шею Каллисто, на которой обычно висел золотой медальон — личный портал волшебницы, но его на ней не оказалось. Небольшое, но увесистое украшение, на которое были наложены чары и все для того, чтобы мужчины или гости волшебницы могли «метнуться» из одной точки мира в другую, лишний раз не тревожа девушку, а то и вовсе уйти, когда это было необходимо. В последнем случае, по достижению заданной точки следовало раскрыть ладонь и золотой диск исчезал, возвращаясь на шею своей хозяйки.

— Он у Дилана!

— Предлагаешь позвонить Дилану и попросить одолжить мне его? Или он все-таки у Алекса?

— О чем ты? Не неси херню!

Волшебница, никогда не выглядевшая достаточно взрослой благодаря своему вечно юному внешнему виду, теперь уже удивленно воззрилась на нее, уставившись огромными аквамариновыми глазищами, как будто бы полными не пролитых слез. Быстро из них исчезли молнии, а из голоса ушло возмущение.

— Я и не несу, я прошу перенести меня домой.

— После таких обвинений! Ты это всерьез?!

Кэш знала, что видела несколько минут тому назад, глядя на Алекса, когда он только-только подошел к двери и стал задавать ей вопросы. Плетеный кожаный шнурок, что торчал у него из кармана был слишком примечателен, чтобы спутать его с чем-либо другим. Он привлек ее внимание тем, что торчал из нагрудного кармана куртки и раскачивался при каждом движении Алекса. Тогда она не задумалась почему он у него, было вполне логично то, что Каллисто отдала его для быстрого перемещения между Аляской и Нью-Йорком. Другой вопрос: почему он продолжал лежать в кармане, а не исчез, как это бывало раньше.

— Я тебя ни в чем не обвиняю, а прошу перенести меня домой, и чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее закончится этот пренеприятный для меня разговор.

— Девочки! Прекратите! Начали с одного, а перекинулись на другое!

Кэш попросила портал, ничего такого не имея ввиду, всего лишь хотела, чтобы Каллисто «плюнула» на нее, да и переместила домой. Неожиданно было то, что та вдруг решила солгать ей. Над этим она непременно подумает позже, когда успокоится и будет уже наконец дома.

— Мне плевать, что никто и ни с кем не воюет уже лет двадцать как, — обратилась она к Сиене, — конкретно я не желаю закрывать глаза на те моменты, когда творится несправедливость со стороны тех, кто заведомо сильнее, при этом скрываясь в тени. Примите это как данность и не забывайте об этом, никогда.

— А я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой. Мы и в самом деле планировали собраться на яхте, а тут и случай представился.

— Ты этого хотела, — Кэш обращалась к магичке, — чтобы мы все перегавкались? Перенеси меня домой!

Картинка тут же смазалась, и она очутилась в собственной уже холодной гостиной с разрывающимся от звонка телефонным аппаратом.

Она бросила сумку на пол, поискала глазами свой кардиган, накидывая его на плечи, а затем только ответила на звонок.

— Ну, наконец-то! Где вас носит, черт вас дери?!

Кэш, еще не пришедшая в себя после повышенных тонов, убрала телефон в сторону, подальше от своего уха. Сделала несколько размеренных вдохов и выдохов, затем досчитала до семи и только потом вернула трубку «на место». Только бы на стража правопорядка не вызвериться, не наорать за то, что он делает свою работу и не умеет нормально разговаривать, потеряв терпение.

— Да, — Кэш оперлась бедром о диван, разглядывая старомодный интерьер своего дома, — это ведь еще законом не запрещено.

— Что на этот раз? Мне ждать звонка Пэйна?

— Понятия не имею чего от него можно ждать, а чего нет, он гулял в своей стороне, я в своей!

Кэш не без удовольствия выслушала ругательства, пущенные мимо трубки. Все-таки ей нужно поругаться с кем-то, необходимо выпустить пар и отвести душу каким-то образом.

«Правду говорят: сделал гадость, сердцу — радость. Это будет очень интересный по своей эмоциональной составляющей день.»

— Я надеюсь, что вы нагулялись и в ближайший час будете дома?!

Кэш пожала плечами. Нет, она не собирается никуда уходить, займется делами. Столько всего сделать надо, что она вынужденно откладывала до сегодняшнего дня.

— Нет, я не собираюсь. И да, я буду дома.

— Тогда ждите меня к себе в течение получаса и постарайтесь быть готовой к тому, чтобы проехать в участок, когда я к вам приеду!

— Хорошо, — Кэш повесила трубку, а затем, уже обращаясь к себе, произнесла, — как же мне дороги все сегодня!

Натопленный дом после душной яхты и жары близ Аравийского полуострова казался холодным и очень угрюмым, а после непрекращающегося шума моря, его волн что раскачивали «лодку» и постоянно били о корпус, он вдобавок ко всему выглядел зловеще молчаливым. Лишь в дальней спальне, в самом конце коридора, не меньше дюжины секундных стрелок тикали и отсчитывал секунды в едином ритме как бы говоря о том, что все как прежде и мало что изменилось за те несколько часов, что ее не было в доме.

В спальне Берты, так же, как и во всех прочих комнатах дома потихоньку наводился порядок, Кэш уже прошлась в ней с пылесосом, вымыла полы, стянула и отправила на чердак тяжелое ватное одеяло, а также, недолго думая, завела двенадцать разнообразных настенных часов, которыми была увешана вся стена напротив кровати.

У Кэш ушел не один день, чтобы привести их к одному звучанию. Сначала они долго раздражали ее тем, что производят беспорядочный шум, позже, тем, что делают это очень громко, работая, как единый часовой механизм.

Она уже дошла до спальни, собираясь высушить все еще влажные волосы, как остановилась, поняв, что ей не хватает еще чего-то. Тиканье часов — это конечно звук, но где главный источник шума? Почему не слышно собак?

Двор пугал своей непривычной пустотой и отсутствием движения.

Ее недоумение не продлилось долго, ответ на вопрос пришел сам собой — Алекс! Кто еще мог увести их отсюда? Кого еще послушался бы Снап? Кто нашел к нему подход? Алекс!

— Черт бы тебя побрал, Флагер!

Кэш ринулась обратно в дом. Она обязательно поговорит с шерифом, а затем попросит его отвезти ее к дому Флагера, если нет, то отправится к нему пешком!

Кэш замерла от внезапной пришедшей на ум мысли, такой сумасшедшей и одновременно очень заманчивой: «а не заявить ли мне на него в полицию?!»

Прекрасная идея, злая и жестокая, но только не сделает она этого никогда. Не поссорься она с Каллисто, Кэш обязательно подбила бы ее на такой розыгрыш. Очень даже реально с ее умением творить иллюзии.

Он совсем уже!

Кэш не нашлась с подбором определения, кажется, что «обнаглел» недостаточно полно отражает всю силу совершенного безобразия.

— Только спокойствие! Придет еще его время и час. Сейчас же надо дождаться полицию, а потом уже рвать и метать.

Телефон пискнул, оповещая ее о пришедшем смс. Кэш, прочитав содержимое вместительного послания, рассмеялась.

«Хаски у меня дома, захочешь дождаться меня и поскандалить — запасной ключ под крыльцом, под первой ступенькой. Сдвинь доску влево. Скоро буду, целую.»

Нет, он определенно издевается над ней! Кэш, не переставая улыбаться, отправилась собираться.

— Добрый день, мисс Кинет. Вы готовы?

Шериф Льюис дотронулся до жесткого ребра шляпы, приветствуя никак не желающую заявляться в участок девушку, перед этим он взглянул на часы, чтобы удостовериться в том, что сейчас действительно день, а не утро. Время тянулось, день никак не желал заканчиваться, всего-то час с обеда прошел, а такое ощущение, что уже глубокий вечер. Не в первый раз он уже обманывается на этот счет и то и дело смотрит на часы.

— Да, конечно, вас так много. Вы точно приехали за тем, чтобы сопровождать меня к себе в участок, а не для того, чтобы задержать по подозрению в чем-то?

Шутливо поинтересовалась она, как только оказалась на улице, взглянув на три машины, что припарковались в ее дворе. Выглядит так как будто они окружили ее дом, из-за так и не включенных мигалок.

«Радует, что сирены отрубили, было бы то еще представление! Не поймешь плохо или хорошо, что стаи нет.»

У нее пока не получалось свыкнуться с мыслью, что собак нет только до вечера и все изменится через каких-то пару часов, когда Алекс соизволит вернуться домой. Сколько она пробудет в участке сегодня? Как скоро ее выпустят?

— Есть за что?

— Это я у вас спрашиваю. Мистер Пэйн рассказал, что у вас нехватка людей, а судя по тому, что я вижу, так и не скажешь, наоборот, избыток.

Кайл Льюис чувствовал себя безмерно уставшим и крайне раздраженным, события вчерашнего дня и утра основательно потрепали ему нервы. Он и спал-то всего-ничего, каких-то пару часов, прежде чем ему позвонили с собственного же участка и потребовали приехать на работу.

Конечно, сейчас он погорячился, что приказал своим ребятам ехать вместе с ним, у них было чем заняться, рук и в самом деле не хватало, но он взбрыкнул, очень уж ему хотелось показать новой власти кто же тут на самом деле главный.

«Новая власть» — это представители ФБР, которых прислали для того, чтобы они проследили за ходом дела и разобрались с уже закрытыми, «неоднозначными» делами.

«Неоднозначными!» — Кайла до сих пор не отпустило возмущение от утренней встречи и даже в своих мыслях он раздраженно выругался.

По закономерному стечению обстоятельств люди в черном взялись за уже закрытое дело, за ту папку в которой фигурировали имена Баркер и Джонсон. По их словам, и по совсем уж непрозрачным намеком, выходило так, что это шериф упустил какие-то обстоятельства в событиях уже почти десятилетней давности и пустил дело на самотек.

К своей чести Льюис упрекнуть себя не мог ни в чем, все было сделано в лучших традициях сыскного дела, доказательств причастности Минди Баркер и в самом деле было мало, кроме того, что машина принадлежала ей, никто в ту ночь не видел кто же на самом деле был за рулем.

Но чуял он, что федералы подозревают его не только в этом.

«Наверняка проверят мои счета, удостоверяются что не возникало на них неожиданных, неизвестно откуда взявшихся круглых сумм. Пусть пытаются, пафосные ублюдки!»

Кого стоило благодарить за их появление?

«Пэйн! Черт бы его побрал!»

Кайл Льюис не знал в который раз он повторил эту фразу вслух, но про себя он помянул Брэдфорда Пэйна нелегкой бесчисленное количество раз.

Спрашивается, когда только успел? Что за связи у этого богатея, что решил обосноваться в Крейге под вымышленным именем?

— Хотел поинтересоваться, где же вы гуляли, мисс Кинет? Случаем ли не в прибрежных водах близ Арабских Эмиратов?

Девушка только остро взглянула на него, не сразу, но все же легко пожала плечами. Складывалось впечатление, что он недалек от истины в своем предположении.

— Было бы неплохо, — она грустно вздохнула, — но все же куда ближе к дому, в лесу, бегала с собаками.

— По снегу и в такой холод?

— Почему нет? Скоро поставлю сани на снег, будете видеть меня на них в городе. Почему вы спрашиваете и откуда вообще взялась эта мысль про Арабские Эмираты? Планируете отпуск или подбираете местечко, где стоит обосноваться после того, как выйдете на пенсию?

— Ох, если бы!

Невесело рассмеялся он, вдруг остро ощутив, что ему и в самом деле хочется побыстрее уйти на заслуженный отдых, уехать куда-нибудь во Флориду, а то и вовсе в Мексику, где такая дешевая жизнь. Такие потрясения на старости лет до добра не доведут, с сердцем у него все в порядке, но вот до вновь открывшейся язвы желудка недалеко, как рукой подать!

— Ваш друг, мистер Пейн, сдержал свое обещание, что дал накануне, он воспользовался своими связями и нам выписали людей из ФБР.

Кэш только приподняла брови. Не помнит она, чтобы Алекс упоминал о федералах. Люди из Бюро очень опасный народ, все конечно зависит от людей, которых прислали в Крейг, но она уже не раз убеждалась в том, что на службу в эту структуру идут отъявленные карьеристы, которые иной раз не гнушаются ничем в поисках вечно ускользающей ото всех истины.

«Надеюсь, что Алекс тысячу раз подумал над этим своим решением.»

Она продолжила слушать шерифа, обратив внимание на то, что он далеко не в восторге от внезапно нагрянувшей к нему помощи, можно сказать — он в ярости, об этом можно судить по тому как сильно побелели костяшки на его темной коже рук, с силой сжавших руль, было даже слышно, как он скрипнул зубами и это сквозь шум дороги и включенные сирены.

— Что за идиот включил сирены? — проговорил он, откликнувшись на ее мысли.

Кэш следила за тем, как тот подтягивает к себе рацию, обменявшись короткими и резкими фразами с кем-то из их кортежа.

— Сегодня утром, пока искали вас, так и не найдя дома, — он бросил на нее возмущенный взгляд, девушка лишь мило улыбнулась на это, — эти идиоты предложили задействовать спутник и найти вас с помощью вашего же телефона.

Кэшеди только порадовалась тому, что «эти идиоты» не додумались искать ее дома у Алекса, иначе сейчас ей пришлось бы объяснить, как она гуляла и бегала с собаками, когда они были у Алекса в псарне.

— Как интересно, продолжайте!

Шериф улыбнулся, эта мысль очень веселила его и немного подняла настроение за этот суматошный день.

«Выпендриться они решили! Придурки!»

— Их спутник показал им, что вы сейчас находитесь на другом конце света, у берегов ОАЭ, потом, когда они решили, что это просто глюк системы и выбрали другую цель, вашего дружка Пэйна спутник показал им, что он в Нью-Йорке, а на третий раз, что вы все еще в Персидском заливе.

Шериф рассмеялся, вспомнив идиотские выражение лиц двух напыщенных индюков.

— Чем дело закончилось со спутником я имею ввиду?

— Судя по всему, кому-то из разработчиков или инженеров прилетит по шапке! Спрашивается, куда мы платим свои налоги?

27. "…хуже уже не будет, возможно наоборот, станет лучше."

Кэш помассировала виски, пытаясь унять в них пульсирующую боль, вызванную многочасовым сидением на одном и том же месте в темном не проветриваемом помещении с одиноко светящей лампой. Ей надоели эти игры в спецагентов.

Раз за разом повторяющиеся вопросы и новое оформление протоколов, сверка записей, сделанных рукой шерифа и его помощника, потом наступил другой круг «ада» сопровождение в больницу и осмотр у врачей. Она только порадовалась тому, что сменилась обстановка и появились новые лица, а также какое-никакое обилие цвета, пусть и белого, с редкими вкраплениями зеленого — формы медсестер и санитаров.

— С вами все в порядке и это удивительно, если верить вашим показаниям и результатам осмотра, — спецагент Фишер просматривал записи врачей, мельком взглянув на нее поверх планшета с бумагами.

— Да, далеко не в первый раз за эти два дня мне говорят о моей потрясающей везучести.

— А вы? Вы так не считаете? — присоединился к нему его рыжеволосый напарник, мысленно нареченный Кэш, как «Скалли».

Кэш все никак не могла запомнить его фамилию, отдающую скандинавскими корнями, но честно говоря она и не хотела этого, от него она устала даже больше, чем от Фишера — уж больно неприятный был у него голос, но больше этого ее бесил исходящий от него аромат, что именно пахло стойким запахом пота вперемешку со смолянистым ароматом его туалетной воды, он сам или его одежда, Кэш даже думать не хотела.

«Такое уже было однажды, только рядом был Алекс. Как я его назвала тогда? Тролль?»

Она улыбнулась самой себе. Давнее и такое приятное воспоминание. Она соскучилась по этому человеку, Кэш внезапно остро и сильно ощутила это. Ей не хватало его присутствия с нахальными, дерзкими, возмутительными речами, но такими отвлекающими и в тоже время успокаивающими.

— Считаю, что у удачливых людей ничего подобного в жизни не происходит. Им везет в лотерее, они получают крупное наследство, срывают куш в Лас-Вегасе, встречают миллионера на худой конец…

— На это вам грех жаловаться, вам однажды повстречался миллионер, но вы отвергли его …

Кэш поднялась с кушетки, натягивая куртку, при упоминании миллионера, которого она якобы упустила, ей тут же захотелось потребовать их удостоверения, значки и даже настоять на том, чтобы они связались со своим начальством и дали ей поговорить с ним. Все для того, чтобы она смогла убедиться в том, что эти двое ребят настоящие и вовсе не розыгрыш, не подстава от этого самого миллионера — Кристофера Тааба.

«Он может быть и миллионер на данный момент, но только плевать мне на это, ни за какие деньги я не вернусь к нему. Я сама приплачу лишь бы не видеть его никогда!»

— Агент…, - начала Кэш, но так и не вспомнила имени рыжеволосого доходяги, — кто вас прислал сюда? С чьей подачи вы оказались здесь?

Кажется шериф ошибся в своих предположениях, не Алекса ему стоит благодарить или проклинать за появление ФБР.

Удивительно только то, как быстро все произошло. Это паранойя не больше и не меньше. Как бы он узнал все и так быстро?! На сердце легла неприятная холодящая внутренности тень. Она знала это состояние, так происходило каждый раз, когда она вспоминала о Кристофере.

— О чем это вы?

Кэш перевела глаза с одного на другого, оба мужчины в строгих костюмах изобразили недоумение на лицах. Все, как она и думала раньше — скользкие люди эти агенты, не признаются, никогда не ответят на вопрос прямо, будут делать дураков из окружающих до самого последнего момента. Да и откуда они могут знать? Отдали приказ сверху вот они и исполняют. Только к чему это все? Хватит думать о том, что у нее прогрессирующая паранойя, ее мир слишком тесен и все бессмертные друг у друга на виду, хоть как-то, но связаны друг с другом.

— Мне нужно позвонить!

— Можно поинтересоваться кому?

Ей очень хотелось ответить спецагенту Скалли, что это не его дело, но она сдержалась — незачем грубить представителю силовой структуры, кто знает из-за чего именно они здесь.

— Я хочу позвонить своему адвокату, впредь вы будете общаться именно с ним.

— Вас что-то смутило? Каждое наше действие…

Кэш качнула головой, тем самым «прося» его не продолжать дальше, эти вопросы лишь подтверждают то, что она на правильном пути и стоит действовать в этом направлении: вызвать адвоката и пусть он разбирается с их версиями, соглашается или наоборот опротестовывает каждое их действие. Какими бы правильными, обусловленными всем нормам закона не были совершаемые ими процедуры, она не хочет общаться с ними далее без представителя защиты со своей стороны.

— Все в порядке, но мне хочется, чтобы с моей стороны был тот, кто сведет мое общение с вами к минимуму.

— Вы ведь свидетель, вам нечего бояться, — попытался было неловко оправдаться Малде… Фишер!

— Хорошо, что вы сейчас об этом вспомнили и как жаль, что я подумала об этом только сейчас, — проговорила она старательно спокойно, набирая номер телефона одного очень хорошего адвоката, что волей судеб оказался ее другом.

«Только-только о нем с Алексом разговаривала. Надо было сразу ему позвонить! И где Алекс? Почему его нет так долго?»

На ее счастье никто не препятствовал звонку, наоборот агенты терпеливо ждали, когда она закончит разговор, правда не отходя от нее при этом ни на шаг. Чем дальше, тем больше казалось Кэш, что она больше подозреваемая нежели пострадавшая сторона. Но сейчас ее волновало даже не это, а то неприятное ощущение, что вдруг возникло у нее и никак не отпускало.

Тицид обязательно «разрулит» эту ситуацию, он очень хорошо знает законы, как никак юрист международного класса, а еще есть у него потрясающая способность «достать», как бы далеко он не находился, найти необходимые рычаги воздействия.

— Хочешь, чтобы я приехал, — не спрашивал, а проговаривал он вслух, было слышно, как он начал перелистывать бумаги, — к черту на рога.

— Я хочу, чтобы ты помог мне. Не приезжай сам, а пришли кого-нибудь такого же толкового, как ты сам. Второй день, а мне уже треплют нервы, боюсь предположить, что будет дальше.

Предложила Кэш, галочки ради. Она знает Тицида и его отношение к проблемам своих друзей, он никогда и ни при каких обстоятельствах не оставляет их без внимания, таков принцип действия всей их компании. Если он когда-нибудь позвонит Кэш и попросит ее о помощи, она конечно задаст ему пару вопросов, но то будет чисто из любопытства ради, чтобы как-то занять себя, пока она будет преодолевать расстояние из дома до аэропорта.

— Такого же толкового? — он усмехнулся. — Ты не переживай, я приеду сам, просто я смотрю свой график.

— Я не переживаю, а предлагаю альтернативу.

Тицид ничего не ответил на это, пару секунд она слышала только шелест бумаг, да клацанье клавиш на клавиатуре.

— Передай кому-нибудь из них трубку, закончим для тебя эту круговерть хотя бы на сегодня.

Кэш молча протянула трубку агенту Фишеру, терпеливо ожидая, когда тот вернет ей телефон после весьма непродолжительного разговора с ее адвокатом. Беседа и в самом деле вышла короткой, агент назвал номера своих значков, ответил на пару вопросов, выслушал судя по тому, что передавали динамики, что-то сухое и резкое. Агент Фишер пару раз пытался сказать что-то открывая рот и безуспешно закрывая его.

Он наконец передал ей телефон, неодобрительно взглянув на нее.

— Это было вовсе не обязательно. Возьмите.

— Я свободна? — только и спросила она на это и, получив утвердительный кивок, направилась к выходу.

Ей очень сильно хотелось убраться отсюда, попасть в душ, сейчас она казалась себе ужасно грязной словно прошлась по одному из нищих кварталов Каира — голой, а ее только и делали, что трогали-трогали-трогали. Не любит она больницы и ее бессмертие всегда очень помогало ей избегать визита в подобные учреждения.

Кэш вышла на улицу, наконец вздохнув холодный и свежий воздух полной грудью, оглянувшись уже в кромешной тьме с одиноко горящими уличными фонарями. Тицид перезвонил ей почти тотчас же.

— Они должны оставить тебя в покое, поставил их на место и попросил прислать материалы дела. Очень много берут на себя эти провинциалы.

— Спасибо.

— Что тебя заставило вдруг позвонить мне, кроме того, что они тебя достали?

Кэш присела на верхнюю ступеньку лестницы, не обратив внимание на то, что она припорошена снегом. Джинсы вымокли почти тотчас же, но это не раздражало, напротив отвлекало какими-то другими ощущениями.

— Мне кажется, что они приехали сюда с подачи одного знакомого и очень неприятного для меня человека. На мой взгляд это совершенно не тот случай, который требует внимания этого ведомства, но они здесь и вместо того чтобы заниматься конкретно подозреваемыми, как-то очень рьяно взялись за меня.

— Ты неправа. Бюро может вмешиваться в абсолютно любые дела, что находятся в разработке у полиции, другое дело, а стоит ли оно того. Конкретно твой пример пока говорит мне о том, что не стоит, что-то более или менее конкретное скажу позже, когда придет факс или когда я сам полистаю дело. Предупреждаю сразу — они вряд ли сразу ринутся помогать мне, так что тебе придется подождать, когда я прилечу в Крейг. О ком ты говоришь? Надеюсь не об Александре Флагере?

Кэш помимо воли улыбнулась. Ну вот опять он!

— Нет, я не о нем, хотя он тоже «замешан» в этой истории. Я о Кристофере Таабе.

— Очень интересно! Оказывается мы давно с тобой не виделись. Рассказывай коротко, только давай без лирических отступлений!

Кэш все же поднялась со ступенек, она решила пройтись по улице до бара, чтобы не находится в непосредственной близости от ушлых агентов, которые могли стать свидетелем этого разговора с ненужными для них и опасными для нее подробностями, к тому же будет неплохо найти Хэнка и попросить подвезти ее до дома. До дома Алекса.

— Кхм. История непростая, но все же это не череда внезапных и необъяснимых смертей, поисками маньяка и найденными трупами у тебя в подвале. Все очень просто, покушение на убийство на бытовой почве. Скажи мне, что ты была у врачей!

Кэш вздохнула — она была у врачей. Они проверили все и кажется, что не забыли про версию с изнасилованием. Она содрогнулась от воспоминаний, поход к узконаправленным специалистам никогда не войдет в категорию приятных воспоминаний.

— Да, только что, — ответила она нехотя, останавливаясь напротив бара Сэмюэля, поискав на парковке пикап Хэнка. — Почему ты спросил про Алекса?

— Он звонил мне, но не по этому делу. Ладно, Кэш. Звони мне если что, скоро увидимся. Позвоню тебе, как вылечу в твою сторону.

Кэш наконец осталась одна, в тишине улицы. Она испустила протяжный стон — она совсем забыла о том, что аэропорт закрыт, каким образом Тицид доберется в Крейг?

«Надо постоять вот так совсем чуть-чуть. Что как-то много всего навалилось… Алексу надо позвонить, где он?»

Ей всего-то и надо, что прийти в себя, окончательно успокоиться, поймать снежинки лицом, почувствовать их легкие уколы, поежиться от холодного ветра, почувствовать ветер жизни, а потом уже идти в эту обитель городских сплетен, пропахшую пивом и мокрыми сосновыми досками.

Ее одиночество к ее неудовольствию не продлилось долго.

— Вас не так легко найти, мисс Кинет.

Кэш слышала шаги, но не думала, что некто грузный, если судить по шагам, подойдет к ней, до последнего надеялась на это, что это не по ее душу. Она не была знакома с этим человеком, но, если судить по некоторым чертам его лица — это отец Минди или очень близкий родственник мисс Баркер.

— Меня очень просто найти, мой адрес есть в телефонной книге, у вас я вижу это не вызвало затруднений. Чем обязана вашему внезапному появлению, мистер Баркер?

Седоволосый, коротко стриженный мужчина с круглым лицом и приятными чертами лица растянул тонкие губы в некоем подобии доброжелательной улыбки, правда это выражение лица не продержалось на нем долго, мужчина не желал притворяться или понял, что в данных обстоятельствах это не возымеет совершенно никакого действия. Он выглядел очень уставшим. Оно и немудрено — ребенок попал в передрягу.

Джордж Баркер молчал, разглядывая ее какое-то время. Кэш последовала его примеру, оценивая не то противника, не то предполагаемого собеседника.

Он стоял ровно и прямо, широко расставив ноги, что выдавало в нем решительного и волевого человека, не привыкшего долго ходить вокруг да около, распахнутая на широкой груди овчинная куртка открывала взору серую рубашку с ремешком галстука-боло, заправленную в синие джинсы с широким клешем, массивной пряжкой ремня и ковбойскими сапогами.

«Ему не хватает ковбойской шляпы, но такие здесь не носят, золотоискатели — не пастухи и таких головные уборы у них не в чести. Все же, скорее всего есть у него стетсон и он лежит где-нибудь на заднем сидении его машины» — подумала Кэш, гадая по какой же именно причине он вдруг решил встретиться с ней.

Наверняка хочет поговорить с ней о произошедшем. Что он сделает? Попробует договориться или предложит деньги? Почему бы не воспользоваться способом, что однажды выручил его. Деньги и в самом деле универсальный товар, кто бы и чтобы не говорил, утверждая обратное.

— Хотел поговорить с вами, убедиться в том, что все происходящее правда.

Он помедлил чуть-чуть, протянув ей руку.

— Мы с вами так и не познакомились, Джордж Баркер.

Кэш приняла его руку, точнее он принял ее ладонь в свою, горячую, сухую и шершавую. Руки работяги, она не удивится если вдруг узнает, что он работает вместе со своими рабочими.

— Кэшеди Кинет. Я бы не стала сомневаться в произошедшем, стоило бы мне только увидеть свою дочь за решеткой.

Джордж Баркер поджал губы, отчего его подбородок тоже приподнялся в упрямом движении, но он тут же кивнул, взмахнув рукой куда-то в сторону.

— Хотел бы я сказать, что знакомство приятное, в другой раз обязательно, но не сейчас. Может пройдемся и переговорим обо всем случившемся?

Кэш покачала головой, не соглашаясь. Она никуда с ним не пойдет. Хватит, с одним представителем его семейства она уже прокатилась в машине, неизвестно к чему может привести вот эта прогулка, может в этой семье у всех не в порядке с головой.

— Честно говоря у меня не никакого желания гулять в этот час. Я хочу домой и….

— Тогда может я подвезу вас? Моя машина здесь недалеко.

— Заманчиво, но нет. Говорите здесь, если вам есть что сказать, если нет, то я пойду.

Мужчина кивнул, только оглянувшись на бар, дверь которого громко хлопнула, очевидно «проглотив» вышедшего и тут же нырнувшего назад посетителя. Баркер еще постоял так немного, а потом ринулся к ней, но встал не напротив, а присел на небольшой стену у которой парковались машины.

— Она моя единственная дочь, мисс Кинет. Вы можете представить какого это мне смотреть на то, как ее сажают за решетку?

Кэш покосилась на него, признаться она не ожидала того, что тот решит давить ей на жалость, предполагала, что выберет более деловой подход.

— Могут представить, как вам тяжело. Но прошу вас не начинать разговор в этом русле. Я у своих родителей тоже единственная дочь.

— Ваши родители давно умерли.

Потрясающе, как легко и быстро посторонним людям удается узнавать факты ее биографии. Кэш усмехнулась, если родители умерли, значит ничего страшного? О ком ей переживать?

— Родители сбитой девушки тоже? Или у них есть еще дети, что сгладили горечь потери?

Это не понравилось старому Баркеру, его глаза зло засверкали в ответ на это замечание. Видно, что не к такому он привык.

— Рассказали уже, — не спросил он ее, скорее констатировал факт, досадливо поморщившись при этом, — но вы живы.

— Ваша дочь тоже жива и здорова, а со вчерашнего дня еще и под присмотром.

Он молчал, глядя куда-то вдаль, его губы то сжимались, то расслаблялись, несколько раз дернулась щека. Да, непростой период у него сейчас.

— Не вам учить меня, как воспитывать…у вас нет детей, вам не понять!

Кэш только приподняла бровь на это. Она и не думала учить его чему-то, скорее хотела сказать, что теперь он точно знает, где его чадо и чем оно в данный момент занимается.

— Я и не собиралась вас учить, а всего лишь говорю вам о том, что за некоторые поступки нужно отвечать нам всем. Каждому отведен свой час.

Он отвернулся, достав из кармана пачку сигарет, щелкнул зажигалкой

— На этот раз ее посадят, если вы не отзовете заявление.

Кэш кивнула, соглашаясь с этим утверждением, хотя, если бы у Минди был такой адвокат как Тицид, то тут еще можно было бы поспорить о таком исходе дела.

— Сядет, но наверняка ненадолго при ваших-то возможностях.

Она взглянула на мужчину, что продолжал сидеть в трех шагах от нее, вытянув перед собой ноги, разглядывая загнутые кончики своих великолепных сапог.

— Чего вы опасаетесь, мистер Баркер, что ее станут воспринимать как-то иначе? Или может быть вас перестанут уважать?

Быстро раскуренная сигарета, окурок от нее полетел в сторону, послышался второй щелчок зажигалки.

— А как вы думаете?

— Не знаю, вы мне скажите. Хочу понять, что движет вами.

Он молчал недолго, слова полились из него легко, словно он только и ждал, когда сможет признаться в том кому-то.

— Да, многое изменилось, сначала все устраивало меня. Я думал, что так поступил бы каждый и сейчас так думаю! Я уверен в этом. Через некоторое время я стал замечать таких людей, как вы…

Кэш приподняла брови в удивлении, не понимая, что именно он имеет ввиду.

— Вы не соглашаетесь со мной, противоречите и не опасаетесь за последствия. Я стал видеть тех, кто не боится меня. Не скажу, что это всегда приятно, доставляет одно лишь удовольствие, но все же я предпочитаю общаться с теми, кто ровне мне.

Кэш присела с ним рядом, взглянув на него с боку.

— Мистер Баркер, хуже уже не будет, возможно наоборот станет лучше

— Предлагаете мне отпустить руки и перестать…

— Нет, это вам решать, что делать дальше. Не мне вас учить воспитывать детей, вы это правильно сказали, но Минди уже взрослая и как по мне, вы что-то где-то упустили.

Кэш поднялась, встав неподалеку. Холодно так сидеть, да и разговор надо заканчивать. Не получится у него за эти пару минут прийти к чему-то, выбрать правильный для него вариант.

— Пожалуйста, только не начинайте рассказывать мне о ее тяжелом детстве, о рано покинувшей вас жене, ваших ошибках, невнимании и прочем. Все так живут.

— Если вы отзовете заявление я заплачу вам, сможете путешествовать по всему миру без этой вашей камеры, будете жить в свое удовольствие, уедете отсюда. Это будет приличная сумма, сможете даже осесть где-нибудь.

Кэш хотела было усмехнуться, ведь Баркер собирался провернуть с ней туже шутку, что и с Бобби, но передумала это делать. Ей и в самом деле не понять, что у него сейчас на душе, какие демоны терзают его душу. Может Минди и достойна наказания, но этот человек достоин понимания.

— Я не собираюсь никуда уезжать, только не в ближайшее время. Я не нуждаюсь в ваших деньгах, мистер Баркер.

— Именно в моих?

Кэш не понравилась его понимающая усмешка, но и этого она не показала. Она не должна ни «заводиться», ни расстраиваться. Он всего лишь человек и может думать, как угодно.

— Меня устраивает та жизнь, что я веду. Наймите на эти деньги адвоката, проверенного психолога, отправьте ее после учиться, пообщайтесь с адвокатами они подскажут вам верное направление.

Прежде чем уйти и оставить его одного, Кэш все же вернулась, посмотрев ему в лицо.

— Джордж, с этой стороны вы сделали все, что от вас зависело. Вы попробовали решить эту проблему через меня, у вас ничего не вышло. Попробуйте другой путь, это еще не конец. Прощайте.

Бар встретил ее тишиной. Несколько десятков глаз уставились на нее, словно ожидая ответа на незаданный, но такой очевидный вопрос.

Надо быть глубоко наивным человеком, чтобы думать, что никто, совсем-совсем никто не в курсе того, что случилось в городе. Сплетни быстро распространяются по округе, наверняка и Минди Баркер конвоировали в местную тюрьму не под покровом ночи. Не ее ли шериф и агенты ФБР просили не распространяться на этот счет? Если она никому и ничего не говорила, значит проболтался кто-то из служителей Фемиды.

Злорадствуют?

Можно быть уверенным в том, что эта девушка успела досадить каждому в этом городе. Может даже вся семья попала в немилость у горожан, каким бы положительным вдруг не представился ей этот Баркер — ничто человеческое и низменное ему не чуждо.

Или все же ищут справедливости?

К тому же, даже самые подлые люди очень радуются тому и получают некое удовлетворение от того, когда торжествует справедливость, что говорить тогда про среднестатистического человека?

Вот и сейчас они ждут, что она скажет, как поведет себя.

— Всем привет! Хэнк здесь?

— Здесь-здесь! — Хэнк появился, выйдя из-за людей, что стояли впереди него. — Но я уже выпил! Придется тебе добираться…

— Выпьешь? — перебил Сэм его пьяненькую тираду.

Бармен поставил перед ней крошечную рюмку на тоненькой ножке с тут же поднятой над ней бутылкой, на этикетке которой красовалась наклейка с изображенной на ней огромной сливой и золотой надписью «Сливовица», едва початая и такое ощущение, что долго хранимая на самой дальней и старой полке для особых случаев. Он не дождался ее ответа, наполняя стеклянную стопку сиреневато-розовой жидкостью.

— Спасибо, — Кэш принюхалась к содержимому рюмки и пригубила напиток, внутренне приготовившись к тому, что настойка окажется очень крепкой.

Десертная настойка оказался сладкой с едва ощутимым привкусом алкоголя и очень явным, фруктовым привкусом сливы. Такой и упиться недолго.

Кэш кивнула, покатав на языке остатки напитка, послевкусие было очень приятным. Жаль, что в этом баре нет ничего, чем можно было бы перекусить. Идти в ресторан на другой конец города, пешком и по такому холоду, ей совершенно не хотелось. Кого можно попросить, чтобы довезли ее до дома? Хлою? Точно!

— Повторить?

— Да. Очень вкусно. Где ты достал это чудо?

Сэм только кивнул на это, вновь наполнив тару очередной порцией алкоголя. Он смотрел на нее из-под кустистых седых бровей, ожидая, когда она скажет что-нибудь. Кэш не выдержала, оборачиваясь к все еще молчавшим зрителям.

— Расслабьтесь! И сядьте уже! Я никуда не уезжаю, вам еще не скоро удастся избавится от меня!

— Отказалась все-таки?

— Отказалась!

— Баркер! Тот еще козел!

Кэш отвернулась, уже не слушая то, что скажут за спиной и какими еще прозвищами наградят местного монополиста, пусть гудят себе, но без нее

— Так где?

Дверь позади нее хлопнула, Сэм не ответил на ее вопрос, встречая кивком очередного посетителя, что уселся на табурет рядом с ней, перед этим коснувшись холодными губами ее виска.

— Привет, Брэд. Тебе как обычно?

28. «Ты серьезно не понимаешь, почему я сделал это?!»

— Отвези меня домой, — проговорила Кэш, пытаясь застегнуть куртку, руки немного не слушались ее, — пожалуйста!

Она возмущенно взглянула на Алекса, словно это он был виноват в обрушившемся на нее несчастье, таком, как не застегивающаяся куртка. И если хорошенько подумать, то все и в самом деле было так. Он виноват в ее текущем состоянии!

Лекс сделал вид, что не заметил брошенного в его сторону взгляда, продолжая находиться рядом и просто наблюдать за ней. Он еще не видел ее такой, такой милой, но все еще вредной. Алекс еще не видел ее пьяной, разве можно напиться с нескольких рюмок десертной настойки? Маловероятно, а вот быть подвыпившей — это как раз про нее.

Он сдерживался, чтобы не улыбнуться, но еще больше, чтобы не привлечь ее к себе и не рассмеяться ее возмущению, не начать целовать ее губы, сладкие и без десертного вина.

Он конечно же в курсе того, что Кэш поссорилась с Каллисто и Сиеной, не просто подулась немного, да и отошла, а высказала все и решила вернуться домой. Сиена не стала углубляться в подробности их ссоры, пересказывать все, но надо думать, что и его ожидает нечто подобное.

— Может для начала ко мне? Хаски заберешь?

— Кстати об этом, я не спрашиваю, как? Я хочу понять… — Кэш замолчала, отвлекшись на его действия.

Алекс все же подошел к ней, помогая застегнуть куртку, в которую она просто запахнулась, так и не справившись с тем, чтобы вдеть язычок в собачку. Мужчина получил по рукам, стоило ему только довести ползунок молнии до уровня ее груди. Ничего криминального, он даже не дотронулся до нее, но ей хотелось хоть как-то выказать свое возмущение всем происходящим. Наглость, да и только! Ведет себя, как ни в чем не бывало!

— Прекрати делать вид, что ничего такого не произошло.

— Я помогаю тебе застегнуться. Я не делаю никакой такой вид!

Девушка возмущенно фыркнула, отходя от него на два шага назад.

О чем она говорила? Хаски! Зачем он забрал их? Чтобы привезти ее к себе домой? Нет, он сделал это для того, чтобы отправиться по своим делам, в которых не нашлось места ей!

— Тогда и тебе застегнуться не помешает! Я хочу, чтобы ты отвез меня домой, пожалуйста!

Алекс только обреченно покачал головой. Все, как он и думал! Она выпила и алкоголь вскружил ей голову, но это совсем не означало того, что она что-то забыла и перестала обижаться на него.

— Хорошо, садись в машину. По дороге поговорим.

Кэш несколько раз пощелкала языком, сминая его, пытаясь таким образом избавиться от ощущения сладости на языке, во рту. Перебивать послевкусие, заказывать пиво или что-то покрепче она не стала, побоявшись за то, что быстро захмелеет. Фирменный салат заведения как ни крути тоже был сладким, но, если быть до конца честной, то было уже что-то такое в ее текущем состоянии, алкоголь ударил в голову коварно и незаметно, отвлек приятным вкусом. В мыслях немного просветлело, ее перестали одолевать тяжелые думы, настроение точно приподнялось!

— Все еще сладко?

— Да, все еще сладко. Только прошу тебя не начинай со слов: я же говорил!

Он действительно говорил, но не противно менторским или поучительным тоном, он задал ей вопрос, спросил еще в баре не слишком ли сладко и не хочет ли она чем-нибудь перекусить. Она и в самом деле проголодалась, но на тот момент отказалась от еды.

— Хорошо не буду, — Алекс отвернулся, взглянув на темную дорогу в боковом зеркале, скрывая улыбку.

Кэш молчала, также как и он отвернувшись. За окном было темно, едва-едва угадывались очертания быстро «пробегающих» деревьев по краям дороги, а также отражение профиля Алекса, что вел машину и пока ничего не говорил, изредка посматривая на нее.

Она не собиралась так просто спускать ему всего того, что произошло сегодня утром. Тишина продлилась недолго.

— Не хочешь узнать, что мне рассказал Талиан?

Как бы не хотелось ему начинать этот разговор, но придется, потянувшись к ней, Лекс подобрал ее руку в свою перебирая и поглаживая тонкие пальчики.

— Не надо.

— Кэш!.. Ты ведь понимаешь почему я не сказал тебе…

— Нет! Мои прежние вопросы все еще актуальны.

Алекс подтянул ее руку к своим лицу, целуя ее ладонь.

— Алекс, смотри на дорогу! И отпусти мою руку, мы еще не поговорили!

Он только вздохнул на это, выпустив ее ладонь ей своей.

Алекс никогда не считал себя импульсивным человеком, также, не мог он сказать о себе, что ревнив, но теперь ему кажется, что все должно было прийти со временем, с той самой «правильной» женщиной.

Иначе, как еще объяснить произошедшие в нем изменения?

Очень часто можно услышать такую фразу: «счастье, любовь и покой придут в жизнь вместе с твоей половинкой». Но почему эти уличные мудрецы забывают добавить, что вместе с этими ощущениями приходят и другие чувства, выматывающие и выводящие из себя?

— Я хотел убедиться в том, что мои догадки верны, поэтому ничего не сказал тебе.

Кэш хмыкнула, не спеша поворачиваться к нему. Ей и так все хорошо видно в темной поверхности окна, с то и дело мелькающими столбиками покрытыми белой светоотражающей краской. Вот Алекс поворачивается к ней, но увидев, что она все еще не смотрит на него, вновь устремляет взгляд вперед на дорогу, слегка покачивая при этом головой. Он недоволен.

— Мы вместе могли убедиться в этом. Ничего страшного не случилось бы.

— Ты так думаешь? Ты можешь поручиться за то, что все бы обошлось на этот раз?

Она обернулась к нему, чтобы возразить, сказать, что не так уж и много этих самых «раз» выпало на их совместное времяпрепровождение, но осеклась. Все относительно конечно, но пока выходит так, что каждый раз, когда они рядом друг с другом, что-то обязательно происходит и чаще всего с ней.

— Ты не забыл, что я бессмертная? — не так легко дался ей этот вопрос, под брошенным в ее сторону требовательным взглядом, она и сама знала, что возразила бы ему на это. — Сейчас уже поздно говорить о чем-либо, когда уже все сделано.

Алекс много думал над этим и до, и после.

Он потерял ее тогда в Нью-Йорке, потом в Европе, поддался увещеваниям разума, таким логичным и правильным успокаивающим мыслям: «ведь сейчас-то все в порядке и не за что беспокоиться.»

Обрушение здания, прозекторская, снежный склон в Европе, двухлетняя разлука, автомобильная авария. Алекс не хотел оставлять шанс какому-нибудь непредвиденному обстоятельству или глупому случаю.

Несколько раз ему приходила в голову такая мысль: а что если бы она не была бессмертной, а была бы просто человеком?

Это история была бы вдвое короче и все бы закончилось еще тогда, в Нью-Йорке. Но сейчас было жутко думать о том, что он нашел бы ее мертвой и она бы никогда не открыла глаза, никогда больше не посмотрела на него так, как будто знает о нем какую-то тайну, не стояла бы и не обнимала его, прося прощение за то, что когда-то не сделала или наоборот поторопилась совершить.

— Я не забыл, как ты лежала мертвая у меня на руках и не приходила в себя! Я не забыл, как твои глаза не отражали свет. Я не забыл ни Гриндевальд, ни тогда, когда нашел тебя на дороге, я смотрел на тебя в течение нескольких часов, ожидая, когда ты просто вздохнешь, судорожно припоминая были ли прецеденты, чтобы кто-то не возвращался обратно. Я виноват в том, что хотел уберечь тебя и ты можешь злиться на меня сколько угодно долго, но я хочу, чтобы ты была жива, и чтобы с тобой все было в порядке.

Кэш вздохнула, трудно культивировать в себе злость после таких слов, в которых столько скрытой боли и переживаний. Он ведь прав, у нее и самой перед глазами услужливо встал тот момент, когда она нашла его в машине. Не хотелось бы ей, чтобы все повторилось, даже с учетом того, что он оживет. С трудом ей удалось удержаться, чтобы не содрогнуться от пришедшего воспоминания: мягкий участок на его пояснице, как раз там, где должен был быть позвоночник.

— Алекс, ты серьезно не понимаешь за что именно я злюсь? Не на твою заботу, а потому что ты принимаешь меня за неизвестно кого! Как ты любишь меня называть? Идиоткой?

Алекс остановил машину, оставив только ближний свет фар, что освещал еще пустынный двор, да белые стены дома с темными окнами. Он, отстегнув ремень безопасности, повернулся к ней всем корпусом, глядя на то, как она делает тоже самое, поджимая под себя левую ногу, включает освещение внутри салона.

Они приехали, добрались до места в рекордно быстрые сроки и не знаешь в чем тут дело, то ли в компании, с которой время летит незаметно, то ли в беседе, что заставляет выжимать педаль газа до отказа.

— Да не думал я делать из тебя идиотку! Ты и в самом деле не понимаешь…

— Но выходит прекрасно справился с этим экспромтом! Ты не считаешь, что это как-то слишком быстро для двух дней перемирия?!

Девушка вышла из машины, выскользнув из нее в мгновение ока. Его обдало холодным воздухом, дверь с громким щелчком захлопнулась, погрузив салон в темноту.

«Надо было заблокировать двери, тогда бы ругались в тепле, а не на морозе!» — подумал Алекс зло, выходя из машины.

Он терпеть не мог, когда обрывают разговор на полуслове.

— Снап! Лили! Тинки! Шептун!.. Где же они?

В ответ на ее вопрос, к ней выбежала Лили, но не добежав всего лишь пару — тройку метров унеслась обратно с радостным лаем. Но Кэш больше волновало другое: почему медлит Снап, почему он не спешит выбежать к ней?

— Они в псарне. Там просторно и компания у них подходящая. Не хочешь посмотреть?

Хочет. Она готова на что угодно посмотреть лишь бы отвлечься немного.

Дом смотрелся так словно его перенесли с картинки какого-нибудь модного архитектурного журнала, хозяйственные постройки были спрятаны, чтобы не портить его презентабельный вид, но тем не менее они находились рядом, расположившись за домом, чуть в стороне, ближе к лесу.

Кажется, что жилище для собак занимало куда большую территорию, чем сам дом, внешне здание казалось сплошным, но стоило оказаться внутри, как сразу становилось понятным насколько обманчиво это впечатление.

Просторный внутренний двор для прогулок и забав прямо под открытым небом, а вот по краям бесконечные входы-выходы в будки, с закрывающимися меховыми пологами с кое-где торчавший из них соломой.

— Масштабно у тебя тут! — произнесла Кэш впечатленная открывшимся видом.

К ней уже подбежали хаски, чтобы «поприветствовать» ее, но едва дождавшись, когда она коснется их голов, ушей, носов, они тут же убегали обратно, смешиваясь с остальными.

— Ну да, чтобы им было где разгуляться, — Алекс показал глазами наверх, — это чтобы им не было жарко, ну и убирать за ними на свежем воздухе удобнее.

В этом дворе творилось безумие, ее и его хаски перемешались, радостно гоняясь друг за дружкой, кто-то стремительно, а кто-то лениво, но никто не лежал и не сидел, наблюдая за происходящим со стороны. Может быть кто-то из псов сейчас внутри своих убежищ, спит или с очень довольным видом выгрызает себе бок от затесавшейся в мех соринки, но этого не видно.

— Пошли во внутрь!

— А есть еще что-то? Я думала — это все!

— Да есть, здесь они только играют, с началом холодов стали еще и спать. Летом наоборот, пропадают внутри, в теньке.

— Даже когда лето холодное?

Алекс открыл перед ней узкую дверь, пропуская ее во внутрь.

— Не цепляйся к словам. Они находятся или во дворе, или здесь — все зависит от погоды, где им комфортнее.

— Я все хотела спросить, как тебе удалось увести Снапа? Не верю, что он смог уйти добровольно.

— Тем не менее, это так. Пообещал ему, что привезу тебя сюда и…

Внутри будки собак выглядели не отдельными секциями, а были лишь едва-едва разграничены между собой. Стенками с двух сторон служили две доски, скрепленные друг с другом крест-накрест, а также огромное количество сухой травы, выбивающейся из-под набросанных поверх нее кусочков коровьих шкур. Между такими лежанками стелилась от входа небольшая вытоптанная дорожка, где-то собачьи тропинки были темными от влаги занесенной лапами с уличной части псарни, а где-то и вовсе сухими. Становилось понятным, что у хаски есть излюбленные места для входа и на кормежку они бегут, не рассыпаясь по своим будкам, как шарики по пазам, а идут след в след, друг за дружкой. У правой стенки напротив каждого входа стояли огромные миски с водой и остатками сухого корма, с автоматическими дозаторами и поилками над ними. Каждое такое место было подписано, над мисками висели небольшие металлические таблички с выгравированными на них кличками животных.

— Это для того чтобы ты не запутался? — рассмеялась она, рассматривая такую современную и одновременно старомодную псарню.

Это место было больше похоже на переделанную конюшню, чем на классическую обитель собак.

— Нет, это для них. Каждый из них знает свое имя и свое место.

Алекс отчасти был рад тому, что они не продолжили ссориться и что не приобрел их разговор более острую форму, но с другой стороны он отлично понимал, что они еще вернуться к нему.

Они прошли совсем немного по тускло освещенному длинному коридору с рядами блестящих мисок, не встретив никого из животных. На ее немой вопрос, что же не так со светом, Алекс ответил:

— Солнечные батареи. Зимой света не так много, аккумуляторы накапливают меньше энергии, пришлось заказать энергосберегающие лампы, с вольтажом поменьше.

— Понятно, все сделано с умом, как я вижу и очень даже современно. А я переживала за то, что пока я провожу время в казенных палатах, собаки голодные и мучаются от жажды.

— Скажешь тоже, не стал бы я заводить столько питомцев, если бы не в состоянии был ухаживать за ними и уж тем более забирать твоих.

Кэш убрала руки в карманы, заметив его попытку взять ее за руку.

— Почему Берта не захотела продавать тебе собак? Знаю, что ты не раз и не два делал ей подобное предложение.

— Значит все-таки знала обо мне?

— Я знала о Пэйне, а не об Алексе Флагере, — возразила Кэш, — Так почему?

Она расстегнула куртку, в помещение было тепло, очень сильно пахло псиной и совсем слабо сухой травой, был еще один запах, но он не был ей знаком, так что Кэш пришла к выводу, что так пахнут коровьи шкуры, а может доски, которые Алекс мог обработать специальным раствором.

— Сначала она устроила мне проверку, Снап не принял меня.

— Да, ладно! Тебе удалось привести его сюда, но он отказался принять тебя в качестве хозяина?

— Более того, он кинулся на меня, покусал руку.

Кэш только брови приподняла, в это верилось с трудом, только не после того, как она увидела своих хаски у него дома.

— Представь себе, но это было в самом начале. Когда я только приехал в Крейг и пес меня еще не знал, приняв за чужака, и был собственно говоря прав. Я делал несколько попыток, но каждый раз все заканчивалось одинаково. Ошибкой было приходить раз в два месяца, надо было еще реже или спустя какое-то время, когда бы мои псы подружились с твоими.

— А потом?

— Потом. Все вышло скверно. Ты ругалась на весь лес за расставленные мной капканы, а это между прочим оправданная мера. Однажды на мой участок, как раз на границе с твоим, забрел медведь, мои псы учуяли его и бросились навстречу, на него. Я гулял с ним тогда, думаю, они решили защищать меня.

Он вздохнул, вспоминая тот день.

— Медведь был старый и злой, еще не залегший в спячку. Подозреваю, что некоторые сразу бросились на него, Гудзон, мой вожак так точно.

Кэш внимательно слушала Алекса, предчувствуя, что эта история закончится совсем не хеппи-эндом. Однако, увиденное заставило ее улыбнуться, забыв о своих мрачных предчувствиях, оглянуться на Алекса на мгновение.

Ее пес лежал возле рыжевато-белой хаски, положив свою косматую голову ей на холку, на ее приближение он подскочил, виновато оглянувшись на подружку, но все же подбежал к Кэш, глядя на нее с легким ворчанием, как будто бы оправдывался за свою заминку. Рыжая хаски тоже подняла голову, взглянув на хозяина, но подниматься не стала, лишь несколько раз ударила хвостом о землю.

— О, друг мой, теперь я понимаю, что заставило тебя согласиться с ним. У тебя тут свой интерес.

— Это моя Бусина! — Алекс присел возле собаки, почесав ее между ушами, а потом и вовсе запустил ей руку в рыжую шерсть, пропуская ее между пальцами.

Кэш еще раз улыбнулась, но в этот раз ее улыбку вызвала кличка животного.

— Снап и теперь уже твоя свора прибежали чуть позже. Он-то знал, что нужно делать — травить хищника, но ни в коем случае не лезть в драку. Гудзон этого не знал, молодой был и очень самонадеянный, повел за собой остальных. У кого-то хватило мозгов не броситься или же они просто побоялись, может посмотрели на Снапа и его стаю, переняли их поведение. Медведя я пристрелил, а вот Гудзона мне спасти не удалось, я не донес его до ветлечебницы.

— А она? — Кэш кивнула на рыжую собаку. — Можно?

Бусина понюхала ее пальцы и вновь положила голову на лапы, благосклонно отнесясь к ее прикосновениям. Все правильно — хозяин рядом, привел ее, значит беспокоиться не за что.

— Убитая горем подружка.

— Давно это произошло?

— С год назад, — Алекс улыбнулся ее недоуменному виду, — что по-твоему, слишком много для того, чтобы нести по кому-то траур?

— Нет, это просто удивительно.

Кэш наградила его негодующим взглядом, не станет она ему говорить через сколько ей удалось «забить» на него, когда ее все-таки отпустило и перестала она думать о нем. Гордиться неровен час станет!

Она посмотрела на своего Снапа, тихо шепнув ему на ухо:

«А ты молодец! Ждешь ее, несмотря ни на что!»

— Она не всегда так лежит, — Алекс услышал эти ее слова, улыбаясь, — обычно носится со всеми остальными, в упряжке всегда бежит первая. Бусина у меня теперь за вожака, подменила собой Гудзона, остальные вроде не против.

— Даже драк не было? Обычно ведь кобели командуют стаей!

— Может быть и были, но о таких случаях мне ничего неизвестно.

— Хорошо, а что было дальше?

Кэш поднялась с колен, следом за ней поднялся Алекс. Они некоторое время следили за животными, Снап сидел у своей подружки, роя лапой у ее носа, пока она не подняла голову, обратив на него внимание. О чем говорил ей Снап, Кэш и Алекс никогда не узнают, но было забавно наблюдать за таким проявлением собачьей нежности.

— Однажды летом, когда в очередной раз гулял по лесу, повстречал Берту, обратил внимание на симпатии этих двух. Это был ее один положительный аргумент в пользу продажи этих собак мне, но старая ведьма наотрез отказалась, ее ответ был таков: «нечего делать моим псам у того, кто за своими углядеть не сумел.»

Кэш улыбнулась последним словам — это вполне в духе старой Берти.

— Улыбаешься? Считаешь, она права?

Кэш покачала головой, сделав к нему всего лишь один шаг, но Алекс проделал тоже самое, поэтому получилось, что они встали совсем близко друг к другу. Мужчина обнял ее, прижимая к себе, это получилось само собой, он даже не задумался над этим действием.

— Я улыбаюсь тому, что это очень на нее похоже. Она ведь очень любит их, за все время, что я была у нее, она больше о собаках говорила и совсем чуть-чуть о внуках или о детях. Было бы удивительно, если бы она после того случая ответила тебе что-то другое.

Алекс провел по ее скуле, в очередной раз отмечая про себя нежность ее кожи и слабый, но все же ощутимый запах ее духов.

— Сегодня утром мне пришлось привести к твоему дому Бусину лишь бы только умаслить твоего Снапа, поверь я очень долго уговаривал его. Мои уговоры и посулы в ее присутствии приобрели дополнительный вес и значимость.

Кэш улыбалась нежной улыбкой, глядя на него. Ему очень нравилось то, что он видел.

— Признайся, что ты всегда ее брал с собой! Каждый раз, когда приносил цветы!

— Нет, только в последний раз, — он легко коснулся ее губ своими, — когда принес коробку.

Кэш «отрезвил» этот его поцелуй, и она попыталась было отстраниться от него, но Алекс прижал ее к себе теснее. Он не собирался выпускать ее из объятий, пока они окончательно не придут к чему-то, настало время продолжить прерванный разговор.

— Скажи мне пожалуйста, что это за манера такая идиотская: бросаться обвинениями и тут же бежать? Неужели ты всерьез считаешь, что это поможет мне как-то лучше понять всю силу моей неправоты?

— А ты всерьез…

Начала было она, собираясь высказать все о его шовинизме, как он видится ей в его исполнении.

— Ты уже раз перебила меня, дай мне договорить, пожалуйста! — Алекс дождавшись ее соглашающегося кивка, продолжил. — И прекрати вырываться, я сильнее тебя, и я хочу, чтобы ты выслушала меня стоя рядом, а не так, чтобы я гонялся за тобой по всему двору. И еще…

Его ладони прошлись по ее бедрам, прижимая их к себе в одном очень простом и уверенном движении.

— Мне очень нравится, когда ты так близко, это очень важный и приятный для меня момент.

Кэш помедлила чуть-чуть, все же расслабляясь, старательно не обращая на его отвлекающие прикосновения внимания.

Она кивнула, предлагая ему продолжать, потом наступит ее очередь, она потребует с него тоже самое, чтобы он молчал до самого конца и ни в коем случае не перебивал ее!

— Я не считал и не считаю тебя идиоткой, конкретно в этом случае так точно, я всего лишь не хочу потерять тебя. Я уже научен прошлым горьким опытом и не верю в эту фразу: «ничего страшного не случилось бы»! Кэш, обязательно бы случилось!

Девушка возмущенно фыркнула, но сдержалась, никак не прокомментировав первую часть его признания.

«Вот теперь-то мне точно полегчало! Особенно после слов о «конкретном случае», прямо бальзам на душу, гора с плеч!!»

— Ты серьезно не понимаешь, что я так поступил потому, что люблю тебя? И всего лишь перестраховываюсь? Ты говоришь о том, что все как-то быстро. Скажи мне, сколько еще мне нужно ждать, чтобы сказать тебе это? Еще неделю, две? Может быть месяц? Или все-таки выдержать целый год?

Кэш молчала, ничего не отвечая на его последние вопросы, она была под впечатлением от сказанного.

Сердце болезненно сжалось, стоило ему только сказать о том, что он любит ее. Когда-то она запретила себе думать об этом чувстве, убедила себя, что все привиделось ей и не было ничего на самом деле, просто сильная симпатия, влечение, не больше!

Приятные слова согревающие, обжигающие, вызывающие прилив нежности, но и она должна сказать ему кое-что.

— А ты? Ты серьезно не понимаешь, почему я пришла к тебе сегодня днем? Ты думаешь мне будет легче, если тебя убьют, а я буду потягивать шампанское в шезлонге?

Алекс прикрыл глаза, медленно втягивая в себя воздух, у него словно от сердца отлегло. Одно дело чувствовать, что она неравнодушна к нему, а другое дело слышать это.

— Не к Талиану? — Алекс вовремя прижал ее к себе, уловив ее попытку высвободиться, — тише-тише! Это всего лишь дурацкая шутка.

— Это точно, дурацкая.

Кэш прислонилась лбом к его груди, спустя короткое мгновение слегка потерлась им о его куртку, ее пальцы смяли ткань на мгновение притянув его к себе, и тут же отпустили, она подняла к нему свое лицо, смотрела ему в глаза, то и дело сминая и кусая губы. Слова давались ей с трудом.

— Разве будет иметь хоть какое-то значение эта перестраховка, если с тобой что-то случится?

— Ты будешь жива, — ответил он упрямо, признавая, что она права, но не желая соглашаться с ее доводами, — а со мной, поверь мне, ничего не случится.

— Алекс!.. — воскликнула Кэш, безрезультатно пытаясь оттолкнуть его от себя. — Мне говоришь правильные вещи, а от моих слов отмахиваешься шуточками! Талиан мог быть не один, а в компании своих братьев, они бы бросили твое тело в один из отстойников, и никто и никогда бы не нашел тебя там.

— Ты бы нашла, у тебя есть Каллисто!

У него очень обаятельная улыбка, особенно, когда в его глазах появляется некое понимающее выражение.

Она пытается донести до него, что его самонадеянная выходка чревато губительными последствиями и будет лучше, если они будут действовать вместе, а он, судя по его глазам, все веселится. Еще и волшебницу сюда приплел!..

— Тогда, может тебе сразу пойти к Каллисто, чтобы не было посредников в твоих поисках?

— Иди сюда! Хватит уже злиться.

— Я что-то смешное сказала?

— Нет. Ты все правильно сказала, и я понял тебя.

Алекс усмехнулся про себя тому при каких обстоятельствах прозвучали их признания друг другу, его сейчас согревало каждое сказанное ею слово, даже такое безумное собственническое предположение, связанное с Каллисто.

— Просто ты так мило сердишься, особенно когда ревнуешь.

— Тебе послышалось, и я не ревную! — она тут же нахмурилась, скривившись, как если бы разжевала кусочек лимона. — Ты что, читаешь любовные романы? Откуда эта пошлая фраза?!!

Конечно-конечно! Ему послышалось!

— Извини, попробую не говорить тебе таких банальных комплиментов, ограничусь восторженным «ты прекрасно выглядишь!»

Кэш хмыкнула, рассмеявшись. После короткого, но такого головокружительного поцелуя, Алекс держал ее в своих руках, обводя взглядом каждую черту ее лица, девушка приподнялась на цыпочках целуя уголок его губ.

— Ты так смотришь на меня. О чем ты думаешь?

— Что мне тебя безумно не хватало. Пойдем в дом.

— Я не говорила, что останусь…

— Но ты ведь останешься? Не станешь капризничать и добиваться того, чтобы я начал тебя уговаривать?

— Откровенно говоря, я подумываю над этим, вполне себе отличная идея. Думаю, чего же я хочу?

Произнесла Кэш весело, добавив в голос капризных ноток.

Они вышли из псарни на холодной воздух ноябрьской ночи, Кэш не спешила застегивать куртку, до дому осталось всего лишь пара метров, не успеет она замерзнуть за такое короткое расстояние.

Она осторожно высвободила свои пальцы из его ладони, даже обогнала его на пару шагов, очень хорошо понимая, что сейчас может произойти. Алекс наблюдал за ней не без интереса, глядя на то, как девушка поворачивается к нему лицом, продолжая идти по относительно ровной местности спиной вперед.

— Любопытства ради… В ином случае, с кем бы ты предпочел, чтобы я осталась, чтобы мне помогли оплакать твою безвременную кончину? С Талианом по праву победителя или с Клейтоном, потому что он твой наставник?

Поинтересовалась она преувеличенно серьезно, понимая, что последует дальше. Алексу не понравился этот вопрос, даже в тусклом уличном освещении было видно, как потемнели его глаза.

— Вот как ты заговорила…Уже подумываешь с кем отпразднуешь мои похороны?

— Да! Хочу, чтобы и ты думал об этом, впредь.

Кэш развернулась, чтобы бежать прочь, она ведь все посчитала! Но Алекс был начеку, он подскочил к ней, успев ухватить ее за руку и дернуть ее на себя.

— Вот тебе и ой!

Алекс подхватил ее на руки, тут же загрузив ее к себе на плечо.

— Алекс, отпусти меня! Ну что ты творишь? Это был всего лишь вопрос! Хватит таскать меня, как куль с мукой!

Он не обращал внимание на ее возмущение, на ее и его собак что неслись вслед за ним, то и дело окружая, радостно лая, наскакивают друг на друга, но все же не препятствуя его передвижению, не мешая ему.

— Алекс, отпусти меня! Я ведь умею ходить сама!

— По праву победителя, я хочу закрепить за собой свою победу, — бросил он ей, удерживая брыкающуюся девушку на своем плече.

— Алекс! Я боюсь, когда меня берут на руки! Ты уронишь меня!

— Я еще никого не ронял, хватит юлить!

Лекс занес ее в дом с громко хлопнувшей позади дверью, быстро преодолевая ступеньки второго этажа, слушая вполуха ее возмущенные возгласы.

— Отпусти меня, сейчас же! Я сама!..

Кэш не знала, то ли смеяться, то ли продолжать возмущаться, это было похоже на тот день в декабре, в Гриндевальде. Было смешно и досадно одновременно. Она и в самом деле боится, когда ее берут на руки, а он… Психованный! Она рассчитывала на то, что все закончится погоней, но не подумала о его любимом приеме.

— Я хотел подождать годик другой, прислушаться к твоему «как-то слишком все быстро», но теперь-то я понимаю, что это лишнее!

— Да, отпусти ты меня! Я всего лишь хотела сказать…

— Я понял, что ты пыталась донести до меня! — процедил он, все еще рассерженный ее вопросом. — Погоди! Мне еще предстоит тебя уговаривать, тебе понравится, поверь мне!

Он поставил ее на пол, мимолетно оглядывая ее облик в целом, останавливаясь на ее разрумянившемся лице с весело блестящими глазами. Ее темные волосы были всклокочены, выбились из-под резинки с окончательно развалившемся хвостом. Она легко улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами.

— Поцелуй меня! — не то потребовал, не то попросил он ее.

"..Ты бы стала жить с ним в одном доме?.."

Не то позвала, не то просто произнесла она его имя, в очередной раз едва слышно, волнующе, но этого хватило, чтобы зажечь очередную порцию желания в его крови. Он лишь прикрыл глаза, качнув при этом головой: невероятно.

— Тебе не тяжело?

Ее раскрасневшиеся, припухшие от поцелуев губы были все еще приоткрыты, чуть заветрившись от учащенного и тяжелого дыхания в такт быстро бьющемуся сердцу. Было заметно, как по ней пронесся очередной озноб, который она передала ему, ощутимо прочертив пальцами по его влажному плечу, соскальзывая ими на бок, проведя ими до самого бедра. Щекотно не было, прикосновение было волнующим.

— Нет, мне хорошо, — проговорила она хрипло, тут же исправившись, Кэш медленно улыбнулась, не спеша опускать запрокинутую голову, лежа на темном покрывале собственных волос, — А тебе?

Алекс усмехнулся, перенося вес на левую руку, прикасаясь к ней, неторопливо целуя ключицы, ямочку между ними, тонкую шею, аккуратный подбородок, легко прикусывая его, отчего девушка улыбнулась, продолжая вести цепочку поцелуев вдоль линии лица, задерживаясь на чувствительной точке возле ушка.

— Мне тоже, очень.

Женщина охнула от горячего дыхания, что приятно обожгло ухо, стоило ему только завладеть мочкой, сжать ее губами. Алекс провел ладонью по ее бедру, запуская руку под ягодицы, укладывая и удерживая ее на месте, делая движение вперед, целуя уголок ее губ.

— Ты не даешь мне…

— Не даю? Не сказал бы.

Переспросил он у нее, перебивая и с удовольствием наблюдая за отдачей на каждое прикосновение, движение. Кэш открыла глаза, на ее лице мелькнула совсем легкая улыбка, тут же сменившаяся судорожным выдохом.

— Алекс!..

Она успела едва слышно произнести его имя, прежде чем потянуться к нему и поцеловать, запуская руки ему в волосы, спутывая, притягивая его к себе, возвращая поцелуй с не меньшим пылом, словно и не было ничего менее получаса назад.

По телу продолжали проноситься волны удовольствия, вместе с непрекращающимися холодками озноба, Кэш пошевелила рукой, на минуту ей показалось, что она задремала, отключилась от реальности, воспринимая происходящее, как очень реалистичный прозрачный сон. Свесив ноги с кровати и несколько раз смяв пальцами мягкий ворс, она оглянулась на спящего среди светлых подушек мужчину, точнее на его обнаженную спину, едва-едва прикрытую легким одеялом. Стоит слегка потянуть ткань, и он предстанет перед ней во всей своей атлетичной красоте.

"Кэшеди! Милая! Кэш!! — Кэш помотала головой, отгоняя воспоминания, что прозвучали так явственно и пронеслись перед глазами, как будто ничего и не кончалось. Она почувствовала его руки на своих бедрах, она видела как он тянулся к ней, целовал, терзая губы, как его горячие ладони прожигают кожу ягодиц, прижимая ее к себе еще ближе.

Какая все-таки заманчивая мысль взять и разбудить его, повторить все заново, но Кэш откинула ее на время в сторону, убрав руку замершую в нескольких сантиметрах от него.

Ей, им и в самом деле надо немного передохнуть, ему тем более, он всю ночь и весь день на ногах, и сейчас еще демонстрирует чудеса выносливости, вместо того чтобы после максимум второго раза отвернуться к стенке и с чистой совестью засопеть в подушку.

Кэш поднялась с кровати, порадовавшись тому, что включить напольный светильник ей не составило большого труда, а свет от него оказался очень мягким, помещая большую часть комнаты в приятный полумрак.

Кэш переступала через разбросанные вещи, отказавшись от первого порыва начать поднимать их: ничего мнущегося среди нет, но вот стоит только взять что-либо в руки, как обязательно из кармана вывалится что-нибудь звенящее, грохочущее, отскочит от пола, стены, ударится в потолок, а потом рассыплется, раскатываясь по всей комнате с оглушающим звоном. Так обычно бывает, так работает закон подлости.

Ничего страшного, пусть еще немного полежит на полу, как доказательство безумного желания.

По телу вновь прошелся озноб, приятные ощущения не желали отпускать ее так просто, напоминая о том, что же только что или совсем недавно произошло с ней.

Ей жутко хотелось есть, собственно чувство голода и заставило ее подняться с кровати. Сейчас же и оно отступило, стоило ей оказаться в знакомой душевой, на этот раз с висящими на двери темно-синими полотенцами. Где они были в прошлый раз? Он специально убрал их подальше?

Горячая вода смыла остатки сонливости, прогнала приятную истому, оставив только слабость, ощущение свежести и все-таки голод. Есть ей так и не расхотелось, придется спускаться вниз и пытаться найти что-нибудь из еды, шариться по полкам в поисках чего-нибудь съестного.

Нет, она знает, как выглядит его кухня представляет, где находится холодильник, чайник, мойка с кранами, другое дело, что она совершенно не представляет в какой стороне искать выключатели. Помещение большое, а если вспомнить высокие барные стулья у столешницы в центре. Она обязательно их уронит!

Кэш кутаясь в полотенце, подошла к окну, выглянув наружу: темно и безлунно, только ярко зеленые волны северного сияния прорезают небо, волнуясь, как море в непогоду.

«Надо найти телефон и подсветить им, глядишь удастся разобраться.»

Кэш, как можно более осторожно, периодически посматривая на Алекса, приподняла с пола куртку, прижав ее к себе, вышла из комнаты и только потом принялась рыться по карманам в поисках телефона, молясь, чтобы его аккумулятор не разрядился.

Зарядки должно хватить еще на пару часов пассивного использования. Кэш, не выпуская из рук куртки, сначала проложила себе путь по опасной лестнице в гостиную, а затем уж стала передвигаться в сторону кухни.

— Ты далеко собралась? — раздалось позади хмурое.

Кэш подскочила от неожиданности, тут же оборачиваясь, в то самое время как на кухне вспыхнул яркий свет, ослепляя. Она зашипела, ударившись обо что-то бедром, это что-то громыхнуло, тотчас же упав на пол. Кэш зажмурилась, тут же открывая глаза: стул валялся у ее ног, чудом не упав ей на пальцы.

Алекс, так и не отняв руку от панели с выключателями, хмуро взирал на то, как она наклоняется, поднимая с пола высокий табурет.

— К холодильнику! За ветчиной и сыром.

— В куртке?

Кэш, поставив предмет мебели на место, взглянула на сонного мужчину, что кажется еще не совсем отошел от дремы. Бог его знает, что заставило его подняться с кровати, натянуть джинсы, не утруждая себе тем чтобы застегнуть их. Кэш посмотрела на свои руки: точно вцепилась в вещь, не выпустила!

— Да. Ты поймал меня. Решила, что надо делать ноги, схватила куртку, совсем забыв о том, что на мне одно лишь полотенце.

Его взгляд смягчился, он все-таки мотнул головой в сторону, пытаясь избавиться от сонливости. Кэш отбросила вещь в сторону, на злополучный стул, приближаясь к Алексу, складывая руки у него на поясе, поцеловала грудь, взглянув ему в лицо.

— Я не хотела будить тебя, а что и где находится в твоем доме — я не знаю. В куртке был сотовый телефон, бросить ее на полу, я не додумалась. Мне казалось я тихо шла, ничем не гремела.

— Дело не в тебе, — Алекс обнял ее за плечи, расслабляясь и отпуская сон, — и в тебе одновременно. Видимо я еще не успел крепко заснуть, повернулся, чтобы обнять тебя, а схватил пустоту, открываю глаза и вижу лишь смятые простыни, пустую подушку. Все было похоже на сон, вот до этого момента.

Она коснулся губами ее лба, затем только решительно отодвинул ее от себя, взяв за плечи и посмотрев ей в лицо. Теперь он точно проснулся, вернулся в реальность.

— Так куда ты собралась?

— Не куда, а зачем! — поправила его Кэш, — Я тебя будить не хотела, а вот есть очень сильно.

Его взгляд смягчился. Он совсем забыл об этом, у него ведь крутилась — эта мысль, что после надо обязательно дойти до кухни и сообразить что-нибудь перекусить. Девушка покусывала губы, чтобы не улыбнуться, на него очень даже интересно посмотреть, когда он такой, взгляд с другого ракурса так сказать, что же будет завтра утром?

— Кэш, я совсем забыл.

Алекс пощелкал выключателями и свет на кухне стал более сносным, приятным глазу — определенно пропало ощущение операционной палаты и теперь здесь хотелось остаться, если не навсегда, то надолго- точно. Кэш еще было непривычно находиться в незнакомом для нее помещении, чужом доме, но все же интересно сидеть за столом, с любопытством наблюдать за мужчиной, что несмотря на все ее уговоры, решил приготовить стейки.

— Я вполне бы обошлась сэндвичем или худо-бедно яичницей.

— Я не обойдусь, — только ответил ей Алекс, сдабривая мясо черным перцем и солью, — давай не будем повторяться в еде. Яичница была на завтрак.

Это магия!

Смотреть на то, как готовит мужчина, ловко управляясь с кухонной утварью, ловить носом аппетитные запахи — есть в этом некое волшебство, что-то такое, что притягивает взгляд и одновременно отдает первобытными корнями. Но разве готовили мужчины в доисторические времена? Они ведь только охотились, мамонтов в пещеры таскали. Все остальное делали женщины.

Вот чему она удивляется? Он ведь как-то жил до этого? До Крейга? Не все же время он питался в ресторанах и едой, что доставляют на дом? До того, как стал финансово независимым человеком?

— Вчера, — возразила Кэш, но только для того, чтобы возразить. — Сегодня ни ты, ни я ее еще не ели.

Еще пара минут и на столе, в тарелке, лежали нарезанные овощи, куски белого хлеба, рядом, возвышались две бутылочки острого на вид соуса с кусочками красного перца и мелкой пылью красной паприки. Кэш разливала чай по кружкам, не выдержав безделья, на которое ее пытался обречь мужчина.

— Я попросила приехать Тицида, — проговорила она, отставляя чайник на круглую подставку, — знаю, что ты ему тоже звонил. Тицид случайно обмолвился, думал, что я с тобой чего-то не поделила.

Она оперлась на кухонную мойку, глядя на то, как Алекс заканчивает приготовления мяса, выкладывая их на тарелку и отставляя ее в сторону. Все делает по науке, не раскладывает сразу же по тарелкам, а дает стейкам «отдохнуть». Он отставил сковороду в сторону, подальше от разгоряченной плиты.

Все те же джинсы, накинутая серая футболка, босые ноги, лохматый — такой домашний в своем образе и не скажешь, что банкир. Лесоруб.

«Разве может быть мужчина настолько притягательным, даже теперь, когда я уже видела все, развернула обертку?»

Алекс, вытерев руки и отбросив в сторону полотенце, подошел к ней. Кэш коротко пересказала ему обо всем произошедшем этим днем, не скрывая раздражения от происходящего.

— Мне вдруг показалось, что эти ребята присланы сюда совершенно не по тому, что ФБР решило взять это дело под контроль. Ты ведь говорил, что привез дополнительную помощь от полиции или я все же ошиблась?

— Нет, ты не ошиблась. К появлению ФБР я не имею никакого отношения.

Алекс помрачнел, но его недовольство продлилось недолго. Главное, что он разобрался с основной причиной их неприятностей и пока он может быть спокоен, не волноваться, что Кристофер появится вновь, на какое-то время ему будет вовсе не до этого. Что до Талиана… Вряд ли он будет так рьяно исполнять свои обязанности в том виде в каком он пребывает сейчас, особенно без чеков, что присылал ему Крис каждый месяц.

— Тицид говорит, что они могут вмешиваться куда и когда угодно, но все равно. Дело-то пустяковое!

— Я сейчас вернусь, присмотри за мясом, но не трогай его!

Выдал Алекс туманное распоряжение, направившись прочь из кухни обратно в спальню, но внезапно вернулся, чмокнув ее в губы и только потом отправился за тем чем перед этим. Кэш посмотрела ему вслед. Ей нравится этот мужчина и даже более чем.

— Как ты это представляешь? — бросила ему вслед Кэш, подходя к плите и заглядывая во внутрь посуды, — следить, но не трогать.

Как это бывало обычно, когда она готовила, если она видела небольшой кусочек, что отвалился или который можно было отщипнуть, попробовав блюдо в процессе варки, то она обязательно делала это. Этот случай не был исключением и у нее уже почти получилось, в этот самый момент она получила увесистый шлепок по заднице.

— Я же просил не трогать!

Кэш отскочила от плиты, смущенная тем, что ее застали врасплох. Кто бы мог подумать, что он вернется так быстро?

— Я не трогаю, а пробую! У меня свои способы присматривать за вверенным мне блюдом, — попыталась оправдаться Кэш под его смеющимся взглядом, но чувствуя, что у нее это не получается, решила перевести разговор на другую тему, — куда ты ходил?

Алекс достал из кармана телефон, показав его ей, тут же разблокировав его.

— Мы можем не гадать по поводу ФБР, а позвонить Селин и узнать все у нее.

Кэш скрестила руки на груди. Она уже слышала имя этой демоницы и пока, Кэш бы не назвала свои воспоминания приятными, вызывающими хоть сколько-нибудь положительные ассоциации. Не в ревности дело, но ее паранойя неожиданно шепнула ей, что это девушка упомянула имя Талиана неспроста, а потому что хотела столкнуть их лбами. Вполне себе в духе демонов и их отпрысков, нет в этом ничего удивительного, но тем не менее ни понимания, ни радости Кэш в своей душе не нашла.

Алекс уже приложил телефон к уху, взглянув на нее. Кэш осталась неподвижной, ожидая, когда же начнется этот разговор и она сможет услышать, как он общается с ней в живую.

К ее неудовольствию и какому-то затаенному нежному чувству, что проклюнулось в душе, как первый побег ранней весной, Алекс заметил ее настроение.

— Все в порядке?

Он обратил внимание на ее мрачный вид, на то как все же изменился ее взгляд, когда она смотрела на него, но теперь уже отвернулась. Телефон покатился по столу, завертевшись на ровной, каменной поверхности, а Алекс подошел к ней, глядя на ее профиль, на аккуратные ушки, лишенные украшений, с убранными за них еще влажными волосами.

— Что случилось?

— Ничего. Позвони уже своей, — она помедлила немного, подбирая слово, которое бы точно охарактеризовало эту девушку и не выдало уже предвзятого отношения Кэш, — информаторше.

— Подождет. Я думал что тебе интересно почему здесь вдруг оказались федералы?

— Интересно, — она кивнула, быстро облизнув губы. — Позвони уже ей, не тяни!

Алекс подошел еще ближе, притягивая ее к себе, заключая ее в плен между собой и мойкой.

— Я хочу знать в чем причина твоего испортившегося настроения. Скажешь мне?

— Сейчас ночь, но ты собрался звонить ей? Я такое себе могу позволить лишь с очень близкими друзьями и то, я десять раз подумаю над тем, а так ли уж важна та причина, по которой я хочу их побеспокоить.

Вот как значит это выглядит со стороны. Нет, Алекс и раньше сталкивался с проявлениями ревности, с более острыми и скандальными формами, сейчас все выглядит по-другому. С одной стороны ее слова заставляют улыбаться, а с другой как-то совсем не смешно, только что все было хорошо.

— Кэш, в моем мире я привык решать проблемы, если не моментально, то очень быстро, получать информацию еще быстрее. Все стоит денег и вызванные неудобства в том числе. Я заплачу ей и за информацию, и за поздний звонок.

Кэш кивнула ему, но поворачиваться не спешила, говоря в сторону.

— У меня с ней ничего не было и не будет никогда.

Девушка повернулась к нему, задержав взгляд на его лице.

— Хорошо. Я поняла.

Алекс подобрал ее руку со столешницы, целуя ее ладонь, в одно движение пересадил ее на мойку. Кэш уже лишившаяся своего хрупкого махрового одеяния, щеголяла по дому в обещанной им свободной футболке, что прикрывала ее голую попу и теперь, когда он усадил ее на каменную столешницу, она не почувствовала ее прохладной поверхности.

— Хорошо, я позвоню ей позже, завтра днем и ты будешь рядом. Договорились?

Она кивнула, облизнув пересохшие от волнения губы. Алекс поцеловал ее, заключая ее лицо в ладони, сначала нежно, но с каждым новым движением губ все более волнительно, увлекая в мир потрясающих ощущений, заставляя забыть обо всем, отступить плохое настроение и раствориться в чувствах, в желаниях.

— Ты точно не хочешь знать, что сказал Талиан? — не сразу ему удалось справиться с дыханием, сердце еще глухо стучало в груди, отдаваясь в висках.

На лице девушки расцвел нежный румянец, а глаза блестели лихорадочным блеском, она не сразу, но все же кивнула ему.

Алекс встал между ее ног, проводя руками по бедрам, но глядя при этом в запрокинутое к нему лицо. Кэш судорожно вздохнула, ее руки поднимали его футболку, стремясь прикоснуться к обнаженной коже мужчины, но она, одернув себя, оправила ткань, опуская ее вниз и просто провела ладонями по его груди.

— Но я все же уверена в том, что дело не во мне, иначе, он бы бросился мне на шею с рыданиями, как только бы увидел у себя на пороге.

Алекс шутку оценил, вспомнив тот момент, когда только услышал ее голос за дверью. К своему немалому облегчению он не услышал ничего такого, что говорило бы о том, что потрепанный внешний вид вызывает в ней жалость или сочувствие. Жестоко? Бессердечно? Может быть.

Бессердечно — толкать людей на преступления, а потом с равнодушием взирать на их сломанные жизни, выбрасывая их на свалку словно сломанные вещи, разонравившиеся игрушки, тут же принимаясь за новые, что идут за помощью, в надежде изменить судьбу, стать счастливее.

То, как поступил Алекс с Талианом, это по меньшей мере справедливо.

— Не в чувствах, это точно, Талиан развил довольно-таки интересную деятельность, совместив прибыльное занятие в мире людей, принося пользу, если бы это можно было так назвать, своему плодовитому папаше. И деньги зарабатывает и души губит, везде в плюсе.

Кэш приподняла бровь, ожидая продолжения. С каждой секундой ей было все труднее сконцентрироваться на его словах, очень сильно ее отвлекали его руки, что продолжали поглаживать ноги лишенные такого сомнительного барьера, как несколько миллиметров ткани, то и дело дразня ее, забираясь ей под футболку.

— Алекс, я прошу тебя, пожалуйста, остановись! — не выдержав, взмолилась Кэш, удерживая его руки. — Я твой рассказ уже воспринимаю через слово, а мы ведь еще не поели.

Алекс только довольно улыбнулся, но гладить перестал, подхватив на руки, он перенес ее на стул, усаживая за стол, а сам сел напротив.

— И что ты сделал? Я, надеюсь, ты не убил его?

Кэш, прежде чем отправить в рот кусочек мяса, показала ему язык, быстро добавив:

— Не надо так сверкать глазами! Если ты думаешь, что я за него беспокоюсь, то зря…

— А за что?

— Не знаю, как тебя, но меня совершенно не радует перспектива видеться с тобой раз в месяц и совсем не вдохновляет мысль о сексе в комнате для свиданий, в какой-нибудь федеральной тюрьме.

Алекс усмехнулся, не вдохновляет ее видите ли!

— Что так?

Женщина пожала плечами, хрустя ломтиком огурца. Ее глаза весело блестели, когда она посмотрела ему в лицо, на какое-то время задумавшись, перестав разглядывать его.

— Уж больно редко! Придется найти способ, чтобы устроиться туда на работу.

Алекс подавился смешком, едва ли не закашлявшись. Кто о чем думает! Он — о ее чувствах к Кристоферу, а она о редких свиданиях с ним.

— Ну, а если серьезно?

— Я серьезно. Он оживет пусть и не сразу, а тебя посадят. Не думаю, что он придет доказывать твою невиновность. Не понимаю я его, как можно надеяться на что-то, после всего что было?

Алекс пожал плечами.

— Не знаю, я особо не разговаривал с ним. Не смотри на меня так!

— Как? Я всего лишь надеюсь на то, что в этот раз он все поймет и навестит его голову прекрасная, светлая мысль — оставить меня в покое. Я Тала… Талиана, — быстро исправилась Кэш, хохотнув, она верно истолковала его взгляд, — видела, выглядел он не слишком-то хорошо.

Алекс помолчал немного, оценивая увиденное, ее реакцию на свои слова.

— Алекс! Прекрати, пожалуйста, так на меня смотреть. Ты думаешь мне жалко кого-то из них? Нет. Если только Кристофера…

— Не перебивай, я не договорила. Я бы ему сама вломила, но честно говоря, — она помедлила, гоняя крошечный помидор сорта черри в лабиринте из кусочков свинины, — я беру часть своих слов обратно, хорошо, что ты наведался к нему самостоятельно.

— Почему? Теперь ты меня заинтриговала.

— Да, неужели?

Алекс с совершенно невозмутимым видом кивнул, словно это не он только что испытал прилив ревности. Он и сам знает, что с этим надо что-то делать! Сколько это еще будет продолжаться? Неужели всегда?

— Я не уверена, что мне удалось бы сдержаться, — продолжила женщина, провожая взглядом покатившийся по столу помидор, — когда я его видела в последний раз, я пообещала ему, что, если он еще раз приблизится ко мне, я убью его. Технически он ко мне не приближался, но вот фактически…

Кэш на секунду задумалась, прожевывая уже остывшее содержимое вилки и размышляя над тем, что и в какой очередности она бы отрубила этому придурку.

— Да, мне бы этого тоже не хотелось, — кивнул Алекс, глядя на то, как она ест.

«И никаких: ты что я на диете?! Интересно, если заказать пиццу среди ночи, она и на нее согласится?»

Кэш приподняла брови. Тут что-то не так. Не он ли так зло сверкает глазами стоит ей только упомянуть кого-нибудь из бывших? Он ведь к Дэну так не относился. Плохой пример. Он и не видел их вместе.

«Однако предполагал, что я могу быть с ним и цветы слал! Какая противоречивая у него ревность!»»

— Ты меня заинтриговал. Почему?

Теперь настал очередь Алекса жать плечами, заявляя серьезно, но при этом скрывая веселье.

— Меня тоже не устраивают редкие свидания и секс в тюремной комнате.

Кэш рассмеялась, но все же вернулась к тому с чего они начали, не переставая улыбаться при этом.

— Так что ты сделал?

— Я поговорил с ним. Нет, морду я ему все же набил, но меча не вынимал. Я предложил ему выбор: ты или его нынешнее положение. Он ведь пока еще не сенатор, но продолжает стремиться к этому, без поддержки инвесторов ему не выйти к власти.

— Но другим же это удается!

— Там ситуация другая. Тебя либо любит народ, либо другие обманывают народ, говоря, что делают все для него. Трудно делать вид, если ты более чем наверняка знаешь, что ничего не выйдет только лишь потому, что нет поддержки сверху.

Кэш поднялась из-за стола, убирая грязную тарелку в мойку. Алексу нравилось происходящее на кухне, кажется, что так должно было быть всегда и она тот самый недостающий элемент, которого тут так долго не хватало.

— Я так понимаю, что он пожалел о том, что в свое время попросил помощи у тебя? Только не пойму, почему за эти два года он не нашел поддержку у кого-нибудь другого? Я бы сделала именно так.

Алекс пожал плечами, привлекая ее к себе. Ему достался поцелуй в щеку, с защекотавшими кожу влажными волосами, выпавшими из ее потихоньку рассыпающейся косы.

— Мир больших денег он очень тесен, все друг у друга, как не крути, но на виду. Прекрати финансирование я, а также несколько крупных инвесторов, что доверяют мне и моему мнению, и рекомендациям, с ним вряд ли захотел бы связываться кто-то еще. Нет, он бы нашел таких, где-нибудь в Европе или Азии, на Востоке. Я больше чем уверен в этом, что рано или поздно такие бы нашлись, но у Кристофера мало времени. Он ведь хочет получить не только власть…

— Ага и след в истории оставить, — произнесла Кэш, проведя указательным пальцем по его брови, спускаясь ему на висок, — он когда-то говорил мне об этом.

— Но время уходит, время, пока ему еще не задают неудобных вопросов. На мой взгляд он хочет слишком много, нельзя иметь популярность и творить большие дела.

— Кеннеди удалось.

— Ты думаешь он хочет себе такой же судьбы?

Кэш покачала головой, освобождаясь из его рук, усаживаясь на свое прежнее место. Она знает, чем может закончиться это объятие. Она забудет про чай, а он не доест, да и поспать ему совершенно не мешало бы.

— Не думаю. Значит, он выбрал деньги? Чудесно. Я правда так думаю.

Кэш собралась уже было с облегчением выдохнуть, решив, что тут дело вовсе не в одержимости Кристофера, а в простой и обыденной мести, чувстве превосходства, желании взять реванш, отыграться. Ее радость не продлилась долго.

— Нет, он послал меня.

— Что? Скажи, что ты шутишь?

Алекс покачал головой, хотел бы он ей это сказать и может так и надо было бы сделать, если по уму. Он все видел, видел какие эмоции промелькнули на ее лице, как облегчение вдруг сменилось тревогой, а там и вовсе раздражением.

— Да. Не знаю из-за тебя или из-за моего условия, а может быть из-за неприятных ощущений после моего вступления, перед тем как я начал наш разговор, — Алекс поморщился, ему самому хотелось бы, чтобы причиной было второе обстоятельство, — но ему никогда не нравилось, когда дергают за ниточки его независимости. Он отказался, послал меня. Поэтому я связался с Тицидом, его юристы ведут мои дела, так что это даже хорошо, что ты его пригласила, нам будет, что обсудить.

Кэш все же поднялась, возвращаясь к нему, Алекс повернулся к ней, глядя на нее вопросительно.

— Спасибо, что ты делаешь это, но у меня есть к тебе небольшая, но все же увесистая просьба.

Кэш обвела взглядом его лицо, с улыбкой вспомнив его признание в любви.

— Не рассказывай мне больше о нем. Я и в самом деле не хочу знать ни о чем, что касается Кристофера и не хочу, чтобы в наших отношениях был хоть малейший отголосок его присутствия. Можно ведь считать, что твое решение — это просто потеря интереса к нему из-за отсутствия доверия или чем еще руководствуются люди подобные тебе, решая отозвать деньги?

— Подобные мне?

Переспросил он ее, притягивая к себе. Она не знает, что значит для него ее просьба, не представляет, как сильно его чувство к ней.

— Не цепляйся к словам, ты ведь меня понял. Делай все, что считаешь нужным, но только меня поставь в известность, если только вдруг решишь пригласить его в гости.

Алекс, чуть помедлив, кивнул. В гости? Кристофера? Он должен выжить из ума!

— А если все-таки решу? — зачем-то спросил он у нее, хотя примерно представлял, что именно она ему ответит.

— Постараюсь не отягощать ваши посиделки своим присутствием, отправлюсь к Каллисто или проведаю Сиену, мириться ведь когда-нибудь надо.

Алекс не выпускал ее лицо из виду и только когда ее глаза встретились с его, негромко сказал:

— Я люблю тебя.

— Был рад увидеть тебя, — Тицид легко приобнял девушку, с вызовом посмотрев в сторону Алекса.

Слепым нужно быть, чтобы не заметить, как он смотрит на нее. Алекс остался невозмутим, только усмехнувшись этой хулиганской выходке. За тот месяц, что он здесь, Тицид не раз и не два пытался портить ему кровь, но пока выходило слабенько.

В этом стоило винить Кэш, которая ни в какую не желала подыгрывать ему ни в мелочах и уж тем более по-крупному.

— И я тебя, — Кэш оказалась придавленной его объятиями, сдавленно прошептав, — но я еще жить хочу, отпусти меня. Хотела бы я сказать, что мне жаль, что я вызвала тебя по такому пустяку, но я не сожалею. Ты здорово упростил мне жизнь.

Кэш отступила назад, встав рядом с Алексом и взяв его за руку.

— Не говори. Дело и в самом деле пустяковое, а у меня появилось время для отдыха и для таких неожиданных, но приятных знакомств.

Тицид, несмотря на свое прошлое поведение, взглянул на еще одну девушку, присутствующую на взлетной полосе и стоящую неподалеку от их компании. Хлоя только мило улыбнулась в ответ на это, а Алекс приподнял бровь, перед этим оглянувшись на нее.

Как можно воспринимать хоть сколько-нибудь серьезно его попытки разозлить его, когда он сам оказался свидетелем завязывающихся симпатий между волчицей и этим доходягой?

Если бы не строгий костюм — этого юриста можно было с легкостью принять за начинающего и вечно голодного рок-музыканта.

Кэш и Алекс наблюдали за тем, как Тицид прощается с Хлоей. Ее он в объятья не заключил, вдруг показавшись им с другой стороны — как-то очень неловко коснулся ее щеки губами, постаравшись незаметно сунуть ей в руки небольшой прямоугольник визитки. Темная картонка с узнаваемыми золотистыми буквами быстро исчезла в объемной куртке Хлои, а сама девушка смущенно улыбнулась, кивая его словам, что он едва слышно шепнул ей на прощанье.

— Кто бы мог подумать, что он может быть таким милым и это после того, как она опрокинула на его дорогущий костюм этот ужасный красный суп? Ему ведь палец в рот не клади, отгрызет по самые плечи, он целую неделю вонял этой гадостью, жареной свеклой… Брр! Не говори об этом Марте, но русская кухня это не ее.

Проговорила Кэш содрогнувшись, под все более и более нарастающий рев самолета, двигатель которого пилот вдруг решил завести, игнорируя технику безопасности и находящихся людей на взлетной полосе.

— Это был борщ, он ведь заказал именно его, — поправил ее Алекс. — Кто бы мог сказать, что я буду ломиться по вечерам в окно к одной хамке, что отдавила мне все ноги, а потом в течение нескольких часов оскорбляла мою мужскую гордость своей сообразительностью и совсем не скромными замечаниями по поводу моего телосложения?

— Разве я это начала тогда? Совсем не так все было!

Кэш повернулась к нему, возмущенная его словами, в очередной раз поразившись его наглости. Алекс кивнул, улыбаясь, но не поворачиваясь к ней. Он лишь прижал ее к себе покрепче, но все же не выдержал, поворачиваясь и целуя ее в губы.

— Да, именно ты.

Все и в самом деле было так, пока Тицид гостил у него, ведь Алекс настоял на том, чтобы тот жил у него, не пожелав слушать о вариантах с гостиницей или проживанием у Кэш дома. Кэш отказалась ночевать у него на этот период, мотивировав это тем, что…

«Это как-то слишком рано, давай оставим место романтике?»

Она мстила и издевалась одновременно. Ему досталась роль влюбленного юнца, что каждый вечер ломится к ней в окно, терпеливо ожидая, когда она откроет ему дверь.

— Ты наглый и беспринципный. Но ты сам виноват, — Кэш отвернулась.

— Я виноват? Ты как это представляешь? Ты бы стала жить с ним в одном доме?..

— Ты тоже мог погостить у меня, — только ответила Кэш на это, глядя перед собой — я все ждала, когда ты предложишь остаться у тебя, а у меня поселить Тицида, но так и не дождалась! Ты опять не посоветовался со мной!

— Я тебе уже несколько раз это предложил, перебраться ко мне, и ты мне так ничего и не ответила.

— Я думаю.

— Я уже стал обживать свой сугроб…

— Ты в нем дольше десяти минут никогда не проводил! Обживать он его начал!

Алекс только улыбнулся про себя. Они ведь уже не в первый раз говорят об этом, каждый раз выходит очень и очень весело, ему пока не надоело препираться с ней. Алекс погладил узкую ладошку, Кэш сжала его ладонь, судорожно вздохнув при этом.

— Ты лучше спроси, где он пропадал последние дни, по вечерам?

— Не говори, что у Дэна…

Алекс сдержал смех, махнув Тициду рукой, когда тот оказался в салоне самолета, закрыв за собой дверь и устроившись у иллюминатора.

— Ох, если бы! Исследовал окрестности и достопримечательности Крейга с новоявленным гидом.

Он покосился в сторону Хлои, что не спешила подходить к ним, пока самолет не исчез с трассы аэродрома. Кэш не успела высказать своего удивления. Она виделась с Хлоей в будние дни урывками, а на выходные — в баре, но там она всегда была в компании своего избранника. Она обмолвилась как-то, что Дэн стал внезапно против их общения. Теперь-то понятно почему. Когда только успела? И ведь ничего не говорила, ни разу не призналась!

— Интересно. Мы становимся свидетелями новых отношений или очередной нервотрепки?

Проговорила она задумчиво, взглянув на него, только сейчас заметив, что Алекс уже перестал смотреть вслед самолету и теперь уже какое-то время наблюдает за ней.

— Как знать, посмотрим. Поехали домой?

Кэш кивнула.

— Да, только ко мне заскочим? Я вещи кое-какие возьму.

Дело Минди Баркер и Бобби Джонсона было все же доведено до суда, благодаря вмешательству Тицида и его многочисленным связям в правоохранительной и судебной системе.

Оба они получили вполне себе реальные сроки заключения в окружных тюрьмах общего режима. Благодаря хорошим адвокатам, нанятым Джорджем Баркером, наказание вынесенное судом по отношению к Минди, все же существенно отличалось от того, что еще предстояло перенести мистеру Джонсону.

Его ждут долгие годы тюрьмы в трех штатах страны, разумеется уже и за другие последовавшие за этим преступления.

Минди Баркер отсидит два года в тюрьме, пренебрегши возможностью условно досрочного освобождения, не только в силу сложившегося характера, но и из-за ее нежелания «играть» по правилам системы, а именно из-за неспособности наступить на горло собственной «песне» тогда, когда это необходимо.

После выхода из тюрьмы она вернется домой, но перед этим пройдет курс длительной психотерапии в Анкоридже, выделенный специалист будет являться партнером компании «Dantalian and son’s Inc».

Брэдфорда Пэйна и Кэшеди Кинет, она больше никогда не встретит.

Алекс попробовал дозвониться до своего информатора, но Селин так и не ответила на его звонок, не перезвонив ему ни в тот день, ни в какие-либо другие.

Все, что удалось узнать Алексу о ее судьбе, что она уволилась по собственному желанию, внезапно исчезнув из поля зрения, как в мире людей, так и в мире не-людей. Это было подозрительно, но большего ни Алексу, ни Тициду пока узнать не удалось.

Агенты ФБР продолжили оставаться в Крейге до момента передачи дела в суд, кроме как своим присутствием они больше себя никак не проявили.