«И оживут слова, часть II»

Наталья Способина

И оживут слова, часть II

Кто-то предаст, кто-то молча пойдет на смерть…

Примет земля без остатка горячую кровь.

Кто-то доверится, кто-то шагнет под плеть,

Кто-то прикроет себя, ну а кто-то собой.

Кто-то солжет, кто-то даст себя словом увлечь,

Дрогнет, отступит, поддавшись глухой мольбе.

Кто-то сломается. Кто-то поднимет меч.

Кто-то поверит в себя, ну а кто-то — тебе.

Я металась по двору и никак не могла остановиться. Куда увели Альгидраса? Что с ним будет теперь, когда он лишился защиты воеводы?! Чертов мальчишка! Радим был тысячу раз прав, говоря, что он и дня не проживет после разрыва побратимства. Мое сердце то и дело замирало от ужаса, когда мозг подсовывал картинки возможного будущего Альгидраса: одну страшнее другой. Больше же всего меня угнетала неизвестность. Я отчетливо понимала: что бы ни происходило сейчас в Свири, женщины узнают об этом в последнюю очередь. А особенно сестра воеводы, которую вся родня оберегала от потрясений. Я сжала виски и опустилась на лавку. Серый тоненько заскулил. Он, подобно мне, до этого метался по двору, насколько позволяла цепь, а теперь прилег, опустив морду на лапы.

— Не скули, Серый. И так тошно, — попросила я. — Все хорошо будет.

Я врала Серому, врала себе. И мы оба это понимали. Пес снова заскулил, а я осознала, что ничего хорошего не будет. Не в этой истории.

Серый вдруг вскинул голову и тут же подскочил. Спустя миг в ворота постучали. Я вздрогнула и поспешила открыть, уже даже не гадая, кто бы это мог быть.

На вошедшей Добронеге не было лица, из чего я сделала вывод, что мать Радима в курсе случившегося. Она рассеянно откликнулась на мое приветствие, потрепала Серого по голове и направилась к дому, сжимая в руках плетеную корзинку. Поставив корзинку у крыльца, Добронега вынула из нее несколько связок трав и молча отправилась в дом. Я поспешила за ней.