«Сирена рабыня в гареме у Дракона господина»

Сирена рабыня в гареме у Дракона господина

Айза Блэк

Впервые со времени своего заточения Мара увидела яркий свет. Ее привели в огромный зал, подвели к столбу посередине и приковали. «Так когда-то сжигали ведьм на костре» подумалось сирене. Вот только под ногами не было соломы, и никто не бегал вокруг нее с факелами. Впрочем, то, что это последние минуты жизни, она не сомневалась, и не важно, каким способом ее казнят, исход уже давно предрешен.

В зале было много народу, но никто не обращал на нее внимания. Мара наблюдала как голые мужчины и женщины совокуплялись. Кого-то били плетью, и вместо стонов боли раздавались сладострастные крики удовольствия. В шаге от помоста, на котором возвышался столб, женщина стояла на четвереньках и принимала в себя мужчину, а другой мужчина вонзал огромный член ей в рот.

Гуда не глянь – цепи, непонятные устройства, искусственные фаллосы, маски, странные стулья с шипами. Не иначе как пыточная, тут пленники и заканчивали свой мирской путь. Но почему тогда эти люди выглядели такими счастливыми? Неужели эти дикие акты совокуплений приносили им удовольствие?

Мара предпочла бы этого никогда не видеть, но почему-то продолжала крутить головой по сторонам, мучаясь от вопросов: «Куда она попала?», «Что это за странное и пугающее место?». Сейчас ее сырая камера в подвале, в которой сирену содержали много дней, казалась благодатью. Поистине все познается в сравнении.

Перед выходом из подземелья стражник кинул Маре белое платье до пят. Она восприняла этот жест не иначе как подготовку к казни. Со своей судьбой сирена давно смирилась. Сидя на сырых бетонных плитах, прикованная за руки и ноги к огромным тяжеленным цепям, словно самая опасная преступница, она подготавливала себя к неизбежному концу. Но даже в самых страшных кошмарах не могла предположить, что окажется в центре людского разврата.

Тела сплетались так хаотично, что вскоре было невозможно понять кто и где. Женщины меняли партнером, мужчины предавались ласкам друг с другом. Несколько девушек ползали на коленях в ошейниках и молили мужчин позволить им ласкать восставшую плоть губами. Мара презрительно отвернулась, и тут же наткнулась на лежащую на коленях у мужчины женщину, она высоко подняла свой зад, без стеснения выставляя самые сокровенные места на всеобщее обозрение. Мужчина, высунув язык, шлепал ее по ягодицам, второй рукой просовывая пальцы в ее отверстие.