«Пророчество королевы Севера»

Лара Делаж

Пророчество королевы Севера

С благодарностью мужу моему, Ги Делажу, благодаря которому эта книга смогла появиться на свет.

Пролог

ПРОРОЧЕСТВО СЕВЕРНОЙ КОЛДУНЬИ

Совсем седая, но еще крепкая, высокая старуха в одежде из волчьих шкур захлопнула за собой дверь избушки, почти невидимой на склоне ельника. На столе в выдолбленном камне горел огонь. В его неверном свете стал виден человек, лежащий на низкой лежанке, весь покрытый бурой медвежьей шкурой. Его почти белые волосы закрывали все изголовье кровати, из-за бороды не было видно рта.

Старик открыл глаза и с трудом повернул голову в сторону вошедшей:

– Орана, мир пошатнулся…

Женщина подошла к нему и вопросительно посмотрела.

– Над Севером нависла опасность – смерть…

– Он может умереть?

– Он может умереть до прихода в этот мир?

– Мы можем что-то сделать?

– Спроси руны…

Орана опустилась на колени у изголовья лежащего, пошарила в темноте и достала сшитый из кожи мешочек. Положила его на грубо сколоченный табурет, поднялась, вышла…

Ветер свистел и гудел, сыпал и гнал колючие ледяные снежинки. Ели, как живые, издавали протяжный стонущий звук. От снега исходил свет, а верхушки деревьев сливались с небом, отчего казалось, что мир перевернулся и земля оказалась вверху.

Женщина протянула руку к висящей над входом клетке, открыла дверцу и ловким движением схватила уже почти замерзший комочек. Птица издала еле слышный писк.

– Живая? – взволнованно спросил старик.

Орана вытащила из темноты черную ткань и постелила на табуретку, откуда-то достала кусок угля и на темной материи нарисовала невидимый знак. Птица в ее руках запищала громче. Старуха запела протяжную песню, достала еще что-то, тускло блеснувшее, и в тот же миг писк прекратился, птичья кровь залила алтарь, стала капать на пол.

Не прекращая пения, Орана вынула из мешочка руны, бросила на табурет, перемешала. На округлых светлых камешках начертаны черной краской графические знаки. Женщина закрыла глаза, провела ножом по своей руке… Кровь человека закапала на камни, смешавшись с уже пролившейся птичьей. В избушке наступило молчание.

Ведунья открыла глаза и стала читать руны: