«Гиганты»

Питер Уоттс

Гиганты

Цикл «Подсолнечники» часть 3

Космический корабль Эриофора, строящий путь из приручённых червоточин для будущих поколений человечества. Его миссия — длиной в бесконечность.

Иррегулярная переменная… и вот она — задача трёх тел: планетарный ледяной гигант, звёздный красный гигант и Эриофора.

И теперь выход только один — прямо через фотосферу звезды.

Нежданный первый контакт.

Головокружительный виток в отношениях: бунтовщик из экипажа, вычислитель, с мозгом, подключённым напрямую к управляющему кораблём искусственному интеллекту, и Шимп — искин Эриофоры.

Так много эонов прошло во сне, пока вселенная обвивалась вокруг него. Он мёртв для человеческих глаз. Даже машины едва видят, как в этих клетках тикает химия: древняя молекула сероводорода, замороженная в объятиях гемоглобина; электрон медлительно прошёл по метаболическому пути две недели назад. За то же время, которое потребовалось на Земле, чтобы жизнь прошла от своего зарождения до расцвета и гибели империй, его микробы только раз вздохнули. Рядом с Хакимом все пролетающие жизни размывались за кратчайший миг, за один взмах ресниц. Так было со всеми нами. Всего лишь неделю назад жизнь во мне ни на бит не отличалась от смерти.

И во мне до сих пор нет уверенности, что вернуть его обратно — это хорошая идея.

Плоские линии жизни дрожат на табло в своём бесконечном марше вдоль оси икс: молекулы начинают сталкиваться друг с другом, температура ядра увеличивается на крохотную долю. Одинокий спарк вспыхивает в гипоталамусе, ещё один извивается через префронтальную кору (мимолётная мысль с миновавшим тысячелетия назад сроком годности освобождена из янтаря). Милливольты стекают по какому-то случайному пути, и веко дёргается.

Тело вздрагивает, пытается дышать, но для этого слишком рано: там по-прежнему бескислородно, чистый H2S приглушает машинерию жизни до шёпота. Шимп начинает промывать нитрокс, рои светлячков расцветают в лёгочной и сосудистой системах. Холодная пустая шелуха Хакима наполняется светом изнутри: красные и жёлтые изотермы, пульсирующие артерии, триллион вновь пробуждающихся нейронов, проникающих через прозрачный аватар в моей голове. И на этот раз вдох уже настоящий.

Другой. Его пальцы дёргаются и запинаются, выстукивают случайную татуировку по полу его саркофага.