«Последнее заклинание»

Кларк Эштон Смит

Чародей Малигрис сидел в верхней комнате своей башни, выстроенной на коническом холме над сердцем Сузрана, столицы Посейдониса. Возведенная из темного камня, добытого из земных недр, крепкого и прочного, как легендарный адамант, эта башня нависала над всеми прочими, и далеко простирала свою тень на городские крыши и купола, подобно тому, как зловещая власть Малигриса простирала свою тьму на человеческие умы.

Теперь Малигрис был стар, и всего мрачного могущества его чар, всех ужасных или странных демонов под его властью, всего страха, что он вызывал в сердцах королей и прелатов, более не было достаточно, чтобы утолить черную скуку его дней. На своем стуле, сработанным из кости мастодонтов, со вставками ужасных загадочных рун из красных турмалинов и голубого хрусталя, он угрюмо смотрел через ромбовидное окно из красновато-желтого стекла.

Его седые брови были сведены в одну линию на коричневом пергаменте его лица, а его глаза под ними были холодными и зелеными как лед древних плавучих льдин; его борода, наполовину белая, наполовину тускло мерцающая черная, ниспадала почти до коленей и скрывала множество извивающихся змеей письмен, вытканных серебром поперек груди его фиолетовой мантии. Вокруг него были рассеяны все принадлежности его искусства; черепа людей и чудовищ; флаконы, заполненные черными или янтарными жидкостями, кощунственное использование которых не было известно никому, кроме него самого; маленькие барабаны из кожи стервятников и кроталы [1], сделанные из костей и зубов коркодрила, используемые в качестве сопровождения к определенным заклинаниям.

Мозаичный пол частично покрывали шкуры огромных черных и серебристых обезьян; а над дверью висела голова единорога, в которой обитал демон-фамилиар Малигриса, в облике коралловой змеи, с бледно-зеленым брюхом и пепельными пятнышками. Везде были сложены книги: древние тома, переплетенные в змеиную кожу с разъеденными патиной застежками, которые содержали ужасные знания Атлантиды, магические фигуры, черпавшие силу от демонов земли и луны, заклинания, которые преобразовывали или разлагали элементы; и руны из утраченного языка Гипербореи, которые, будучи произнесены вслух, были смертельнее, чем яд или мощнее, чем любое зелье.