«Миссотельский романс [СИ]»

Ракитин Андрей

МИССОТЕЛЬСКИЙ РОМАНС

— Корабль! Корабль!

Босые пятки простучали по мрамору, с нее потянули одеяло. Тело в шелковой рубашке, разогревшись под мехом, ощутило прохладное дуновение утреннего ветра. Ливия Харт успела поймать угол одеяла и неохотно открыла глаза. Микела, тринадцатилетняя дочка привратника, нетерпеливо приплясывая, тянула одеяло к себе. Ее смуглое личико разгорелось, темно-каштановые локоны, едва подхваченные лентой, болтались над плечами, парчовая юбка стояла колоколом, похоже, она едва успела одеться. Но глаза ее сияли.

— Не понимаю, как ты можешь спать! Корабль!

Если девочка не выдумывает, это действительно событие. В их уединенной бухте, спрятанной среди скал, могла укрыться разве что пинасса контрабандистов да болтались рыбачьи баркасы. Кто же мог приехать сегодня?

— Перестаньте баловаться! — сказала Ливия холодно. — И отвернитесь. Мне нужно одеться.

Шнуровка не хотела покоряться, руки вздрагивали. Ливия с удивлением поняла, что волнуется. Нет, сегодня странный день.

— Все. Не кричите.

Но Микела уже тащила ее к окну.

Острая створка колыхнулась, разбрызгивая солнце синими, желтыми и простыми стеклами. Из окна видны были горы, окружающие замок, стоящий в долине, лужайка под окном с ровно подстриженной травой и розалиями на клумбах; среди гор, заросших пиниями и можжевельником, виднелся глубоко внизу осколок моря. Пустынный, он блестел, как зеркало, и Ливия неловко зажмурившись, хлопнула створкой и опустила драпировку. Микела же тянула ее за руку:

— Пошли в башню, ну пошли!

Дверь негромко стукнула, вошла горничная-таргонка:

— Ваше молоко, госпожа.

Ливия Харт взяла с подноса высокий бокал.

— Как ты можешь это пить! — всплеснула руками Микела. — Оно же с пенками.

Ливия надкусил жареную булочку с джемом.

— Вы еще не завтракали? Молоко для девочки!

Микела затопала ногами:

— Я не буду это пить!

Ливия поморщилась.

— Хорошо. Обуйтесь. В саду сыро.