«Вестник смерти»

К. Берд Линкольн

Вестник смерти

(Хафу из Портлэнда — 0,5)

Перевод: Kuromiya Ren

Вестник Смерти Совета в Токио выбрался из-под одеял, стараясь не будить красивую девушку, спящую на боку рядом с ним. Ее губы все еще были выкрашены в алый, сочетались с цветом ее кимоно, которое теперь лежало под тачи бедняка, который ей разрешили пронести в здание Совета — лежало аккуратно свернуто на татами возле их футонов, лежащих бок о бок. Томоэ-чан была аккуратна даже во время вспышек страсти. Он же… Его черная футболка валялась кучей у двери, пахла дешевым виски, а его штаны цвета хаки были в больших пятнах от соуса якинику.

Вестник прижал кулаки к вискам, пытаясь подавить боль похмелья. Боль усиливалась в его глазах. Ему приснился старый знакомый лес. Тот, где он бежал на четырех лапах к поляне впереди, но убежище ускользало от него. Он всегда просыпался со вкусом горького чая на языке.

Две бутылки сакэ и физический голод Томоэ-чан были плохой комбинацией. Его решение не попадаться на эту простую уловку долго не продержалось. Обещания давили на него в эти дни.

Он встал на колени перед своей тонкой катаной массового производства, где были иероглифы со дня, когда он поклялся быть Вестником смерти для Совета. Привычка была в нем отточена так, что, несмотря на пьянку, он не оставил следов крови жертвы.

Не жертвы. Предателя.

Так его звал Тоджо-сама, и Вестник перестал разбираться глубже в деле обреченного. Танигучи Хиро был кицунэ, как он, Тоджо и Томоэ-чан. Танигучи хватило достоинства не строить иллюзии, а опуститься на колени, ведя себя в стиле древних времен Японии. Кен вытащил катану и забрал жизнь Танигучи с честью, которой не заслуживал предатель.

— Фудживара-кун, — хрипло сказала Томоэ. — Письмо принесли после того, как ты отключился, — никаких милых разговоров. Никакой фальши.

— Спасибо, — сказал Вестник. Он встал и надел юката Совета синего цвета. Он собирался смыть с себя прошлую ночь в офуро.