«Заклинание клинка»

Катарина Кэр

Заклинание клинка

Том первый увлекательного фантастического сказания, написанного новым магическим талантом.

Моему мужу, Говарду, который помог мне гораздо больше, чем сам полагает. Без его поддержки и преданности я никогда не закончила бы этой книги.

Б л а г о д а р н о с т и.

Я очень благодарна следующим моим друзьям: Барбаре Дженкинс в особенности, которая положила начало моей карьере, подарив мне когда-то давным-давно мою первую игровую фантазию. Алисе Брайтин, моей матери, которая оказывала мне моральную поддержку и неизменное одобрение и, что самое важное, подарила превосходную пишущую машинку. Элизабет Помейд, моему агенту, которая взялась за осуществление эксцентричного проекта и фактически реализовала его. Грегу Стаффорду, чья вера в мое мнение о его произведениях помогла мне в оценке моих собственных. Конраду Балосу - самому лучшему на Западе специалисту по ремонту пишущих машинок. И особенно - Джону Джекобсену, самому лучшему товарищу по играм, которого я когда-либо имела в детстве.

Два жаворонка разорвали покрывало тишины над лугом песней душераздирающей красоты. Это был их боевой клич. Два самца взмыли вверх, кружась и преследуя друг друга. Однако пока они дрались, самка, которая была наградой победителю, поднялась из травы и равнодушно улетела прочь. С холодной властью пророческих познаний Невин знал, что вскоре он будет свидетелем схватки двух мужчин за обладание женщиной, но ни одному из них она не будет принадлежать. Она переродилась...

ПРОЛОГ В году 1045

Человечество смотрит на жизнь как на переход от темноты к мраку. Боги видят жизнь как смерть... "Тайная книга Кадваллона Друида"

Ей напомнили в Зале Света о ее Судьбе. Здесь все сияло, и пульсирующий золотой цвет, как сердцевина пламени свечи, заполнял вечность. Собеседниками были языки пламени, окруженные сияющим светом, а их слова были искрами. У них, великих лордов Судьбы, не было ни лиц, ни голосов, потому что все человеческое было давно сожжено долгим пребыванием в Залах Суда. У нее, как и у всех, не было ни лица, ни голоса: она была слабым, крошечным мерцанием тусклого пламени. Но она слышала их разговор о ее Судьбе, о ее миссии, ее долгом пути к избавлению - о том бремени, которое ей предстоит принять добровольно. - Через много смертей пройдешь ты к этому перерождению,- сказали они ей.- Настало время исполнить то, что предназначено Судьбой. Всей сущностью своей души ты принадлежишь к порокам. Ты запомнишь? - Я постараюсь запомнить,- ответила она.- Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы запомнить свет. - Тебе помогут запомнить,- сказали они.- А сейчас - иди. Настало время умереть и войти во мрак. Когда она начала опускаться перед ними на колени, они бросились к ней и запретили ей сделать это. Они знали, что сами были всего лишь слугами истинного света, ничтожными слугами в сравнении с величием Сияния, которое было выше всех богов. Вступив в серую туманную страну, она заплакала, тоскуя по свету. Там тысячи духов и видений были окутаны туманом, а говорящие, словно ветром, подбрасывали ее вверх своими словами. Они погоревали вместе с ней о ее мучительном падении, которое ей пришлось совершить во тьме. У этих духов ветра были лица, и она представила себе, что у нее тоже есть лицо. В них во всех оставалось еще то, что присуще людям. Когда они заговорили с ней о человеческом, она вспомнила о страсти, об ощущении соприкосновения тела с телом. - Вспоминай свет,- шептали они ей.- Держись света и следуй по пути Двуумера. Ветер понес ее вниз сквозь серый туман. Везде вокруг себя она ощущала желание, вспыхивающее как молния в летнюю грозу. Вдруг в ее памяти всплыли летние грозы, дождь на лице, сырая прохлада в воздухе, жар костра, вкус еды во рту. Воспоминания порхали как маленькая птичка и увлекали ее все ниже и ниже. Затем она вспомнила, что однажды любила и почувствовала его близость, а затем и его желание. Она ощутила его рядом с собой - так близко, что ее словно обожгло огнем. Его страсть увлекала его за собой, неся все ниже и ниже, круг за кругом, как опавший лист, подхваченный крошечным водоворотом у речного берега. Затем она вспомнила реки, воду, искрящуюся