«Утро Хильд»

Наталья Резанова

Утро Хильд

А потом взошла предательская луна, и осветила низину. Топот копыт приближался, и было ясно, что до берега не успеть. О том, чтобы укрыться в лесу, не могло быть и речи.

И Хьярранди – скальд сказал такую вису:

Конунг, к которому обращались, оскалился в волчьей усмешке.

– Почему-то мне кажется, что все это уже было, – сказал он.

Женщина, ехавшая рядом с ним, внимательно посмотрела на него из-под капюшона плаща.

Дружина хольмрюггов перевалили через склон холма, и, хотя отсюда не было слышно, что за слова выкрикивает Хегни, их легко можно было угадать.

– Пошли ему ожерелье мира, Хедин, – посоветовал старый Скегги, – все же вы побратимы.

– Бесполезно, – произнесла Хильд. Теперь уж Хедин посмотрел на нее, – уж не сожалеет ли она о том, что совершила? Но в ее голосе не было ни слез, ни жалоб – только спокойная уверенность в сказанном.

Но и он, и Хегни когда-то произнесли братскую клятву.

– Достань ожерелье, Скегги.

Хильд протянула руку. – Я сама сделаю это. Гонца он просто убьет.

Она была права – как всегда. Хотя Хегни может попытаться захватит ее. Однако Хедин был уверен, что она вернется.

Приняв из рук Скегги ожерелье, Хильд медленно направила коня вверх по склону. Хегни выехал к ней навстречу из рядов дружинников, надменно вскинув бороду навстречу луне.

Хильд тихо обратилась к отцу, протягивая ожерелье. Он слушал, подбоченившись. Затем Хильд развернула коня и поехала вниз.

Хегни закричал, потрясая кулаками:

– Вор, трус, клятвопреступник! Ты побратался со мной, а потом напал на мой дом и похитил мою дочь!

– Я честно сватался к ней, а ты отказал мне!

– Ты худороден для моей дочери! Она – для бога, а не для сына рабыни!