«Триста пятидесятый год – перезагрузка»

Трурль

 Триста пятидесятый год – перезагрузка

Пролог. Мир голода

Тесный закуток между электрощитами, вакуумными трубами и "ежами" холодильных лазеров. Холодно и сыро, со всего оборудования свисают капли конденсата. Двое мужчин чуть моложе тридцати. Или много старше? Ведь на дворе – две тысячи восемьдесят первый. От рождества Христова, пусть даже позиция Папы Римского – уже три года как вакантна. Кто знает, эти двое – упрямые традиционалисты, или ранние адепты биотехнологии? По лицам не понять. Они похожи, как… любые местные. Черные волосы, карие глаза, стадартные круглые лица с чуть выпирающими скулами.

Стандарт, под который дальновидные родители подгоняют внешность своих детей. Кто побогаче – генетической инженерией. А беднякам остаются услуги пластического робо-хирурга.

Ибо отличаться от своих сверстников – не просто неприлично, а почти смертельно. После двенадцати лет Третьей Мировой, военные полицейские, набранные из фронтовиков в отставке, сначала стреляют. Накрывают изолирующим куполом. Потом прижигают труп ЭМИ-гранатой. И только затем проверяют личность по базе данных ДНК. Слишком дорого обошлись Северному Альянсу самоубийцы-заразители.

Больше нет городов. Люди сами разбежались по деревням и хуторам, когда смертность в мегаполисах превысила тридцать процентов. То есть, через две недели после Начала Конца. Нет больше и полей-сельхозугодий. Гербицидные вирусы и бактерии прикончили девяносто девять процентов урожая Русской Зоны в первый год, и вообще всё – начиная со второго.

Вроде бы, в Штатовской Зоне Северного Альянса ситуация была чуть лучше. Там даже успели заготовить и вывезти под землю десятки миллионов тонн леса. До того, как орбитальные лазеры Горячего Пояса добились превосходства в пространстве и занялись систематическими поджогами.