«Пум»

Ак-Юлдуз

У подножия высоких гор Могол-Тау издали видны какие-то неуклюжие низкие строения. Стены сложены из громадных неровных камней, слепленных глиной. Двери есть, а окон и печных труб нет. Около строений стоят юрты. Их решетчатые стенки обтянуты толстой теплой кошмой. Из отверстия наверху идет дым.

В юртах живут люди.

А кто живет в каменных строениях?

В них живет скот: овны, лошади, верблюды, которые и в зимнюю пору должны быть «под рукой».

Хозяева скота, казахи, в домах не живут. «Кто живет в доме, тот скоро умрет», — говорят они.

Но так было до революции, когда Хашима была совсем еще маленькой. Теперь около каменных построек для животных выросли каменные дома с окнами, с печами для самих людей. И оказалось, что люди в них могут жить еще дольше, лучше и веселее, чем в юртах.

В то время, о котором ведем мы рассказ, зимой, в тесной дымной юрте маленькой Хашиме было скучно и неуютно. На дворе воет ветер, несет сухой колючий снег, от которого немеют ноги и замирает дыхание. По такой погоде долго не нагуляешься: пробежишь немного и скорей назад, в юрту, греться. А там — ох и скучно же! В юрте тесно, надо сидеть смирно, протянув босые озябшие ножки к маленькому костру посередине. Даже разговаривать надо тихонько, чтобы не сердить бабушку Джамаль. Она очень старая, бабушка Джамаль. Атамкул, старший брат Хашимы, говорит, что она никогда не была маленькой, а всегда была такая: седая, растрепанная и сердитая.

Хашима не понимает, как это может быть, и, пожалуй, не очень этому верит. Атамкул всегда что-нибудь придумает удивительное, зато как интересно слушать его в длинные зимние вечера, когда юрта трясется от ударов ветра, и кажется, что в соседнем ущелье кто-то глухо и жалобно воет.