«Одесса-мама: Каталы, кидалы, шулера»

То, что произошло затем, заняло мгновение — не больше. Из-за соседнего киоска выскочил стриженый спортивного типа парень и, не сбавляя скорости, пробежал между седым и красоткой. Пересек финишную ленточку в виде протянутой девичьей руки. Пересекая, выхватил купюру и через несколько метров нырнул в расщелину между киосками.

Утрата купюры почему-то ничуть не расстроила продавца. Он не возмутил-ся, не попытался преследовать бегуна.

В упор с любопытством глянул на девушку, обернулся к запоздало возникшему рядом спутнику. Тронув его за локоть, как ни в чем не бывало повел к остановке.

— Я догоню, — порывался искупить свое опоздание молодой.

— Ша, — наставительно заметил седой. — Куда он денется. Хотя, я вам скажу, глаза бы мои больше его не видели...

Он еще не успел договорить, как из-за киоска уже вышла группа парней. Похожих, как братья. Давешний беглец тоже был среди них. «Родственники» угрожающе двинулись к остановке.

Молодой спутник несколько растерялся. Но тут же взял себя в руки. Шевельнул желваками, сузил глаза. Приготовился к неприятному общению.

Седой вновь тронул его за локоть. Спокойно, снисходительно. Он с любопытством наблюдал за приближением стриженых.

— Сучара... Кого кидаешь? — подойдя, прошипел брат-заводила. В руке его обнаружилась зеленая купюра, зажатая между пальцев. Стриженый небрежно помахал ею. И, скомкав, бросил к ногам седого.

— Накажу ведь, — спокойно и назидательно заметил седой. — За грубость накажу.

Обступившие «братья» угрожающе шевельнулись.

— Ша, дети, — на всякий случай предостерег он их от ошибки. — Вы чьи? Папины? — И вслух заразмышлял: — Может, сказать Папе, шо хапнули у меня сотку? Вернете же ж наcтоящую.

«Братья» как-то сразу озадачились. Присмирели. Не знали, как повести себя.

Седой присел, поднял с асфальта скомканную купюру. Развернул ее, разгладил. Осмотрел с обеих сторон. Молодой тоже глянул. Стороны оказались одинаковыми. И с той, и с другой дружелюбно взирал президент. Не наш, а их. Зеленолицый.