«Снова Казанова (Меее…! МУУУ…! А? РРРЫ!!!)»

Начало

«Мы целовались там, где негде сплюнуть,

Где нечем жить — мы жизнию клялись…»

Павел Антокольский.

Пояснение

Почему Казанова? Не только потому, что я повторяю за ним: «главным занятием моей жизни было…» (и есть…). Угадали? Так что женских имён, иногда даже подлинных, в этом тексте много больше, чем мужских…

Кроме того Казанова называл себя космополитом и, кажется, изобрёл даже само это выражение. Я не изобрёл, но тоже люблю себя так называть…

Ещё потому, что я, как и он, «правдив до бесстыдства». И опять же, как и он, отнюдь не страдаю донжуанской сентиментальностью. Но вот чего я никогда не делал — я не «экономил на лирике», то есть не посвящал одно и то же стихотворение нескольким дамам поочерёдно, а каждой писал (если вообще ей писал) отдельное. В отличие от часто ленившегося рифмовать синьора Джакомо Казановы.

Ещё потому, что Казанова быстро замечал переоценку ценностей и (главное!) удивлялся ей, а не просто принимал, как должное: он бы в наше время заметил, к примеру, ну хоть социальные последствия того, что часы, принадлежавшие в течение шести столетий к драгоценностям, приближаются по цене к зажигалке, впрочем, та, в свою очередь, — к уже исчезающим спичкам…

Ещё потому, что его «система» — «идти туда, куда гонит тебя ветер» — это и моя «система» тоже.