«Ваня Датский»

Борис Шергин

Ваня Датский

Быль архангельская

Рисунки Т. Сергеевой.

Ленинград, «Детская литература». 1991 год.

У Архангельского города, у корабельного пристанища, у лодейного прибежища, не в дни нынешние, а в годы прежние, старые, торговала булками честна вдова Аграфена Ивановна. В летнюю пору судов у пристани- воды не видно; народу по берегам — что ягоды морошки по белому мху; торговок-пирожниц, бражниц, квасниц — будто звезд на небе. И что тут у баб разговору, что болтовни! А честну вдову Аграфену всех слышней. Она со всем рынком сразу говорит, переговаривается, перешучивается, пересмеивается. Не зря ведь про таких народом замечено: «Губки — фарафорочки, а язычок — болтун». Но Аграфена не только по-нашему и по-аглицки умела любому пришлому мистеру ответ дать, а коли надо — похвалить и осадить.

Дивились люди кругом:

— Ты, Ивановна, спишь ли когда? Утром рано и вечером поздно одну тебя и слыхать!

— Э-э, милые! — отвечала Аграфена. — Старые будем — намолчимся, а придёт срок — помрём, тогда и выспимся. У меня ж забота одна: я тружусь, детище своё, сыночка, воспитываю!

И правда, был у Аграфены единственный сын Иванушко. И его все знали, все любили. Не только своя Русь, но и гости заморские. Ещё бы! Не поспеет иное судёнышко, норвежское или английское, или ещё какое, якорь кинуть, а Иванушко тут как тут. Спрашивает: «Поздорову ли шли? Ветер попутен ли был? Может, чего нужно помочь, принести?..» заморские-то моряки улыбаются, его угощают солёными бишками, по-нашему, бисквитами, рассказывают про моря, океаны, заморские страны.

А Иванушко слушает не наслушается: глаза звёздочками горят-светятся, а в груди дыхание перехватывает — вот бы повидать! Вот бы побывать за морями, за долами, в дальних странах!

Потерял покой Иванушко: море ему снится, волна высокая, зелёная мерещится, чуден берег перед глазами стоит.

Не стерпел Иванушко, пусть не время, пусть рано, пришёл к матери, запросился в море.

— Что ты, сыночек, — Аграфена Ивановна ему сказала. — Ты ещё мал. Погодить надо! — А у самой — сердце зашлось: мало того, что сын маленький, так ведь единственный!

Отошёл Иванушко, ничего не сказал. А думка из головы не уходит, мечта сердца не покидает.