«Карфагена не будет»

СХВАТКА

Потирая ушибленный бок, Костя поднялся с пола, юркнул в постель и зажмурился: не удастся ли досмотреть чудесный сон до конца?

А сон-таки был удивительный, из ряда вон выходящий. Будто из ученика шестого класса «Б» Латрушинской семилетней школы превратился Костя Клюев в знаменитейшего человека — Героя Социалистического Труда, вроде знатного комбайнера Зареченской МТС Ильи Васильевича Глухих. Подошел Костя к зеркалу, глянул — стоит перед ним красавец. От веснушек на лице и следа не осталось, глаза не раскосые, губы, как у всех людей, нормальные, брови — не пучки белесых волосков, а густые, темные, вразлет. На Косте новая кепка-восьмиклинка, белая шелковая сорочка с голубыми васильками по вороту, темно-синий костюм и желтые кожаные штиблеты с фасонным узором.

Одернул герой пиджак и с достоинством зашагал по улицам родной деревни Латруши.

Заметив его, молодые и старые высыпали из домов, шумят, переговариваются:

— Костя! Костя-то Клюев!.. Неужели это он?

— Герой!

— Константин Георгич, заверни на часок, сделай милость! Пирог мясной на столе.

— На блины прошу!

— Уважь, Константин Георгич, зайди медку душистого отведать. С колхозной нашей пасеки медок-то!

Илья Васильевич Глухих, приехавший в колхоз по делу, прищурил карие глаза, улыбнулся обветренными губами, подошел к Косте запросто и взял под руку.

— Георгич! Покатим ко мне в МТС? Ушицей из свежих окуньков накормлю. Скажу откровенно — ушица, брат, отменная!

Посмотрел Костя на Илью Васильевича и ответил, ответил громко, чтобы и другим было слышно:

— Не время мне, Васильич, ушицей баловаться. Комбайн к уборке готовлю.