«Том 2. Стихотворения и поэмы 1927-1930»

Николай Николаевич Асеев Собрание сочинений в пяти томах Том 2. Стихотворения и поэмы 1927-1930

Столичная лирика

Послание критику

Сухой доклад о жажде светлых речных прохлад

Предгрозье

Раным-рано

День отдыха

Ночью из окна

Оранжевый свет

Весенняя песня

Звени, молодость

Песня о предмете роскоши

Москворецкие частушки

За синие дни

Стихи на случай

Песни Пищика

Топ-топ-топ

Ночные страхи

Летит хохоток – бегут на каток!

Конец зиме

У мая моего

Пионер-песня

Волоколамск

На берегах Янцзы

Крепим оборону

«Синий май, вольный край…»

Свежий ветер

Английским пионерам

Каждый раз, как смотришь на воду…

Баллада о желтом Томасе

Так получается

Боевая тревога

Светлые брови

«Туман, туман над Лондоном…»

Вставай, Китай!

Осенний ветер, свисти!

Нам счеты пора свести.

Но при самой хмурой погоде

он не сник, он пел при походе.

Один был защитой,

один был опорой

от бьющего плетью,

от рвущего шпорой!

Волхов в древности был волшебным;

мы – с турбиной к нему, со щебнем.

«Глаза насмешливые…»

«Летят недели кувырком…»

«Слушай, Анни…»

«День сегодня…»

«Оставьте…»

«Не будет стона сирого…»

Работа над стихом

Дыханье эпохи

Литературный фельетон

Красная присяга

Спартакиада

Мы спортсмены

Молодость Ленина

Она продолжается

Десятый Октябрь

Симбирская даль

Охота на орлов

Разные стихотворения

Разговор с Москвой

«Мы живем…»

Октябрьские песни

Песня одиннадцати лет

С новым МЮДом!

Перебор рифм

Чернышевским

Последнее обращение

Тем, кто не любит советских тем

Песня ударных бригад

Ударная песня

Марш Международного пионерского слета

Музыка с Веддинга

Первомайские сигналы

В одной стране

Английскому рабочему

Нанкин горит

Воздушный марш

Прогулка по лесу редактора «Форвертса»

Путевка каждому новому самолету

Курские края

Мальчик большеголовый

Город Курск

Новая «Буденная»

Комсомольской лодке-подводке, ее бесшумной походке

Дальневосточной армии

От белых лап

Белый берег

Днепр пошел влево

Стой, товарищ, держись, не свались, на пьяных ногах не войдешь в социализм!

О нарождающемся быте, поэты, в радио трубите!

Кому впрок прогулов поток?

Из рабочей гущи вылетай, прогульщик!

Пора прочищать рупора!

Последний разговор

Семен Проскаков

Стихотворные примечания к материалам по истории гражданской войны

Две эпитафии

1917 года, при свержении Николки Романова, я, Проскаков Семен Ильич, работал на Ленинском руднике, а всего проработал по разным рудникам Сибири 17 лет. И вот 1917 года я вступил в добровольную Красную гвардию и в партию большевиков. И тут же эта партия повела борьбу против эсеров, против учредилки, и наши советы начали работать, вести в полном смысле и организовывать партию большевиков и повели борьбу с эсерами и с другими партиями за советскую власть, а когда организовывали Красную гвардию, то она работала под руками советов и выполняла все распоряжения советов.

Архив Истпрофа ЦК Союза горнорабочих

– Вы адмирал Колчак?

– Да, я адмирал Колчак.

. . . . . . . . . .

Во время моего первого плавания… я специально работал по океанографии и гидрологии. С этого времени я начал заниматься научными работами. Я готовился к южно-полярной экспедиции, но занимался этим в свободное время… У меня была мечта найти Южный полюс, но я так и не попал в плавание на Южном океане.

«Допрос Колчака», Центроархив, ГИЗ, 1925

Черный атаман

Соратники его знают как человека, не курившего и не потреблявшего спиртных напитков, но много уничтожавшего конфет. Он не имел друзей, чуждался и женщин – он холост. Любил покататься на автомобиле, любил задавить кошку, собаку, курицу, барана. Хотелось задавить какого-нибудь киргизенка.

«10 лет контрреволюции», очерк следователя по важнейшим делам Верховного суда СССР Д. И. Матрона

Приехав в деревню Тележину, там уже нас встретили неприятельской пулей. Тут нам пришлось задержаться на трое суток, и у нас вышли патроны, и нам стало воевать нечем. Тут издал приказ наш командир, чтобы кто как мог, так и спасался от белой сволочи. Здесь мое первое страдание при отступлении, нас искали везде и всюду, и я попал на заимку Елиновку, влез на высокую гору и там спасался пятеро суток, а хлеба ни крошки нет. В пятые сутки я встретился с одним мадьяром отряда нашего, и мы решили пойти скитаться вместе по незнакомой глухой тайге, и отправились по долинам гор, днем лежим, запрячемся, а ночью идем. И до чего же дошло это страдание, что у нас с почв наших ног были раны до костей. Ведь подумаешь это страдание и встретивши его, то все-таки становится тебе жутко.

Архив Истпрофа ЦК Союза горнорабочих

Пробившись в Кузнецкий уезд, начали со знакомыми крестьянами подпольную работу, и тут опять работать было рискованно, несмотря на карательные отряды, а работы продолжались против Колчака, но и слышав про действия карательных, как они расправлялись с товарищами, а также семьями партизан, например, каратели издевались над моей семьей, а именно, над моей женой Татьяной Ефимовной Проскаковой, испороли ее в лоскутья и выстегнув ей глаз, которая в последнее время осталась с половиной свету…И тут уж пошли такие дела, что, начиная переносить порки и разные наказания, то те люди уже, бросая все и организуясь, шли в отряд партизан. И вот эта-то основная причина партизан, как уже выше указано.

Архив Истпрофа ЦК Союза горнорабочих

«Встретиться на свете суждено нам впереди!»

Вот я, Проскаков Семен Ильич, и должен был описать как пережитое при Колчаке в 1919 году дня 8 марта за мартовское восстание; мне пришлось бежать, я скрывался, и в одно время я был предан двумя в дер. Моховой – сельским секретарем и старостой, которые получили за свое предательство меня белым. Ехав по станционной дороге, дали мне приказ слезть и сказав мне, что я тебя буду расстреливать, я, несмотря на свое бессилие, взял в свои изломанные руки кайлу и ударил гада кайлой, которого вышибло из памяти, и он забыл, что у него наган, отскочив от меня, и он начал в меня стрелять, стрелив семь раз, не попал, я избит был, унес половину смерти… Я почувствовал, что он, гад, меня легко ранил, я притаился, он, гад, прошел, бросив меня, понаблюдав, опять идет ко мне, наган в голову и дал три обсечки, в четвертый раз выстрелил наган в мою голову, не попал, а мою голову заменила сырая земля и приняла в себя кровожадную пулю и спасла меня. После отъезда гада я бежал, и после расстрела я попал в отряд тов. Роликова и действовал со своими ранами в отряде, после чего изгнали чехов, я попал в Кольчугине.

Архив Истпрофа ЦК Союза горнорабочих

Окись покрывает тигль

Общественное мнение

Тигль начинают чистить

Тигль чист, вымоем руки

Зимняя сказка

Антигениальная поэма

Вступление, в котором автор ведет читателя к герою сквозь вьюгу

Первый разговор про вагоновожатого, тоже пытающегося стать героем.

из которой выясняется, что героев принято выдумывать

Второй рассказ, в котором героя дела сменяет герой мысли

Третий разговор и последний о героях и гениях безо всякой насмешки

Заключение

Необычайное

Комментарии

Во 2-й том Собрания сочинений вошли стихотворения и поэмы 1927–1930 годов из следующих книг Николая Асеева:

СТИХОТВОРЕНИЯ

1. Собрание стихотворений в трех томах, ГИЗ, М.-Л. 1928, том II. Включены стихотворения из всех трех циклов тома: «Столичная лирика», «Оранжевый свет», «Стихи на случай».

2. Собрание стихотворений, ГИЗ, М.-Л. 1930, том IV (дополнительный). Включены стихотворения из двух циклов тома: «Чужая», «Разные стихотворения».

3. Работа над стихом, «Прибой», Л. 1929.

4. Избранные стихи, ГИЗ, М.-Л. 1930. Включены стихотворения из двух циклов книги: «Героика», «Курские края».

5. Запеваем! ГИЗ, М.-Л. 1930.

1. Семен Проскаков, ГИЗ, М.-Л. 1928.

2. Рабфак, Собрание стихотворений, ГИЗ, М.-Л. 1930, том IV,

3. Кутерьма, там же.

4. Антигениальная поэма, там же.

5. Необычайное, там же.

Примечания

Прочь! (кит.)