«По прозванью человеки»

По прозванью человеки

Вместо предисловия

«Стихи не пишутся — случаются». Случается, что стихи не пишутся день, неделю, месяц. Когда же «неписание» затягивается на годы, — страшно сказать — десятилетия, вероятность «возвращения» приближается к нулю. Поэт Александр Габриэль — счастливое исключение из этого печального правила: его регулярный стих — самоироничен и строг, слог — музыкален и сух, что крайне редко в наше нерегулярное и глухое время.

Чем дольше и больше я читаю стихи Александра Габриэля, которого без преувеличения отношу к лучшим и своеобычнейшим поэтам, пишущим ныне по-русски, тем отчётливей в моей голове звучит словосочетание «пессимистическая комедия». Блестящая по стилю и печальная по сути самоирония, негромкий, но удивительно полнозвучный голос, отсечение излишних красивостей и красивых излишеств, узнаваемая с первых строчек интонация человека, который с невесёлой улыбкой хочет сказать: «Наше прошлое, настоящее и будущее настолько грустно и нелепо, что, кажется, почти прекрасно».

Александр Габриэль обладает сложившимся поэтическим характером: самоирония, как тоненькая защитная стенка нежного сердца, мужество лирического признания, стремительное развитие «сюжета», афористичность высказывания — фирменные знаки его авторского портрета. Его «повествования» никоим образом не относятся к зарифмованной прозе, здесь — поэтическая образность, художественность мышления присутствуют во всей своей органике.

Прочитав «… но если влез в ковчег — не ной в ковчеге…», читатель начинает разбирать смыслы стихотворения: не ныть, оказавшись в ковчеге? Или в ковчеге оказался не Ной? Настоящий ценитель поэзии, поймав просодию стихотворения, прочитает эту и подобные ей строки, не остановится, дочитает стихотворение до конца, но при любой скорости чтения отметит возникшую игру смыслов, а потом будет перечитывать, осваивая всю глубину этой игры. И ныть от скуки не станет! Такие вот задачки ставит перед читателем Александр Габриэль, автор умный и глубокий, переплавляющий возможную легковесность словесной игры в пронзительную философскую поэзию.

НОСТАЛЬГИРИ

На вкус и цвет

Обрывки юности

Ненаписанное письмо

Sentimental

16, или Девчонка с собакой

Такси-блюз

Недосказанное

Осень двух континентов

Королевство

Past Perfect

История без морали

Жили-были дед да баба…

Курсы английского

Каховская, 43

ПРИТЯЖЕНИЕ МОЛЕКУЛ

Меж нами не было любви

Контрапункт

Осенним вечером

Маракотова бездна

Облади-облада

Когда уходят

Том и Бекки

Кусочек ночи

Времени нет

Телеграмма

All we need…

Был месяц январь

Жизнь без тебя

Осенняя соната

Приходи на меня посмотреть

Оправдание

Предутреннее

Спецэффекты

ПЯТОЕ КОЛЕСО

28 капель корвалола

последнее танго

Сублимация

Ни один человек не остров.

Учитель, воспитай ученика

Утро туманное

Седьмой день

Альцгеймер

Пятое колесо

Человек в футляре

Искусство одиночества

Из окна второго этажа

Ангедония[1]

Кризис среднего в

Минимализм

Бессмертный

Печаль моя

В ПЛЕНУ ГЕОГРАФИЙ

Бродяжий рок-н-ролл

Непогода в Бостоне

Хроника трёх империй

Межконтинентальное

Бостонский блюз

Рижский Бальзам

Атлантическая осень

Припомни, парень, как ты жил там, как ты шёл там,

страну иную и иные времена…

А в здешней осени главенствуют над жёлтым

коммунистические красные тона.

Всё длится, длится атлантическая осень,

и запах листьев в хрупком воздухе повис…

Вот так артисты, слыша «Браво!» или «Просим!»,

устало кланяясь, выходят к нам на бис.

Верна своей непредсказуемой природе,

она бредёт на черепашьих скоростях

и вновь прощается, но всё же не уходит,

как Рабинович, засидевшийся в гостях.

А мы несёмся сквозь неё, благоговея,

ветрам попутным подставляя паруса…

И нам вослед глядит с обочины хайвэя

в багрец и золото одетая лиса.

Из города N

Барселонский мим

Похороны по нью-орлеански

Космополит

Между Кембриджем и Бостоном

Баскервильская осень

Summertime, или Песня без музыки

В ДВАДЦАТЬ ПЯТОМ КАДРЕ

Свято место

Попытка к бегству

Те же слова

Человек и Весна

Превращение

Mаленький Принц. Альтернативный P.S

Промежутки

Координаты

Эквилибриум

Предгрозье

Прощальная записка Холмса

Хороший день

All That Jazz II

Молчание небес

Осенний черновик

Carpe Diem

Пунктуация

Эволюция и фатум

Январский сплин

All That Jazz IV

Modus operandi

All That Jazz III

Глядя вверх

Банальная история

Зачёт, или «Не» с глаголами

Декаданс-фэнтези

Баллада о номерах

Эне бене раба

ЛЕТИТ НАД ПАРИЖЕМ ФАНЕРА

Магические числа

American Beauty

Тётя Рая, Блок и я

Баллада об упорном еврее

Любовь поэта

Физподготовка

Двухстопный ямб

Угол зрения

Абсурдный романс

Вослед Смелякову

Человек со странностями

Инертный к проходимцам и занудам,

терпим я к тем, кто любит кутежи,

и к тем, кто ежедневным занят блудом,

и к тем, кто дня не выдержит без лжи.

Готов терпеть сбивающихся в стаю,

орущих в чьи-то спины «у-лю-лю!»…

Я жадных не люблю, но понимаю.

Скромняг не понимаю, но терплю.

Не проклинаю тех, кто у кормила

(и в их числе придурков и воров).

Не осуждаю даже некрофилов —

они больны. А кто сейчас здоров?

Но будучи натурою культурной,

я люто ненавижу много лет

тех, кто бросает мусор мимо урны

и тех, кто, уходя, не гасит свет.

У меня есть приятель с фамилией Кугель,

он читает журнал под названием «Шпигель»,

в водоёме на даче разводит белугель,

фарширует её и уходит во флигель.

У кого-то на ужин морошка да ягель,

на кого-то воздействуют Гегель и Бебель

Ну, а кто-то и вовсе терзает бумагель,

запродав с голодухи последнюю мебель.

Кто-то где-то ведёт через штормы корабель,

и по тундре бредёт естества испытатель

А пред кем-то девицы слагаются в штабель,

хоть могли бы слагаться и в шницель, и в шпатель.

Где-то занят бухгалтер, считающий прибыль,

на копейках с трудом экономящий рубель.

Ну, а Кугель всё жрёт фаршированный рыбель

в тихий час, когда солнце уходит на убыль.

На восьмой день весны

Однажды в Японии

Перекличка с соседями

Двухфазная любовь

БАБУЛЯ НАДВОЕ СКАЗАЛА (избранные одностишия)

Дай Бог нам сдать зачёт по атеизму!..

Ваш вес в кг — как рост мой в сантиметрах…

Любой ценой — но только чтоб бесплатно…

«Винченцо! Ты б сходил в сельмаг за луком…»

У Чебурашки гены крокодильи…

Я не коньяк, чтоб становиться лучше…

Здесь замолчит и психоаналитик…

Не в тех я упомянут завещаньях…

Вам этот килт немного мал, мужчина…

О, что ты нёс по пьянке, Нострадамус!..

Как можно быть таким исчадьем, Рая?!..

Съев молодильных яблочек, скончался…

Ты скрытная… Ты носишь сельдь под шубой…

Как сладко быть единственным для многих!..

Что, сладок плод запретный, диабетик?!..

В здоровом теле дух стоял чесночный…

Вам место в лепрозории, проказник…

Вослед ему перекрестился доктор…

Чем шире грудь, тем больше змей пригреешь…

Вечерний звон нам больше не наводит…

Я Вас люблю, но сдачу всё ж верните…

Строителям дают подряд, я слышал…

Ты близок мне… Ты страшно недалёкий…

Он дал слабинку, но её не взяли…

С таким лицом нельзя Вам в ряд калашный…

Сегодня Вы, Каплан, совсем не funny…

Уж лучше я бы на мигрень сослался…

Желанный гость! Признай, что дома лучше…

Зачем же ноги ты скрестил, Мичурин?!..

Он жёстко настоял на компромиссе…

Сынок, зачем зовёшь ты папу Пием?..

Нахрап неплохо сходит за харизму…

Мой ультиматум Вы сочли за просьбу…

А на каком пути наш поезд, Броня?..

Зря одолжил я скальпель Чингачгуку…

Ты молод, конь. Вишь — борозду испортил…

Как Вам к лицу подгузник от Армани!..

«Ой, гой еси!» — в сердцах сказал Альтшулер…

А не пошёл бы всяк сюда входящий?!..

Ужель Вы гугенот, Варфоломеев?!..

Безмолвствует народ. Но дышит шумно…

А кто не с нами — тот порой не против…

С немытыми руками — и в чекисты?!..

Семь раз подумав, всё же не обрезал…

Я ссылку Вам на Шушенское кинул…

Да, нам не привыкать. Но мы привыкли…

Опять за мной с косой пришла Рапунцель…

Ходил по струнке — и сломал гитару…

Палач, бабуля надвое сказала…

Ты зря, ремонтник, не чинил препятствий…

Зачем вы замочили Ихтиандра?!..

Дурное дело оказалось хитрым…

Давно не отвечает ум за разум…

Я понял в бане: Вы танцор неважный…

Я сдал костюм в этническую чистку…

Губы раскаты всё слышней и ближе…

И он, как бы резвяся, доигрался…

Примечания

Ангедония — снижение способности получать удовольствие от жизни, в последние годы рассматривается как заболевание. Противоположно гедонизму, древнегреческому учению, развитому Аристиппом, Платоном и Эпикуром и основанному на приоритете жизненных удовольствий в системе человеческих моральных ценностей.

day off — отгул