«Нежный омут»

Нежный омут (fb2) - Нежный омут 1490K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Юлия Амусина

Часть 1

ГЛАВА 1

Расчесывая спутанные волосы, я смотрела в зеркало, но не на свое отражение, а на распахнутый шкаф, расположенный как раз позади. Придирчиво рассматривала забитые полки. Несмотря на кучу всевозможного барахла, как-то так выходило, что надеть мне нечего; все надоело, а часть шмоток вообще выпала из широкого диапазона моих симпатий. Что называется, и носить не буду, и выбросить жалко.

Вон то платье сверху вроде бы сидит хорошо, а вот снизу мне уже не нравится – кажется, что ноги слишком короткие, да и в бедрах не помешает ушить… А вон то, рядом, наоборот, снизу садится, как нужно, но верх меня теперь не устраивает. Беда с этими платьями, вроде бы их много, но в то же время надеть совершенно нечего.

В самый разгар моих душевных метаний ожил телефон. Радуясь внезапно возникшей перспективе оторваться от неразрешимой дилеммы с выбором одежды, я бросила расческу на комод и поспешила ответить.

- Утро добрым не бывает, - брякнула вместо приветствия Дашка, голос ее звучал сонно.

Мы с Дашей знакомы всего два года, однако сейчас я с трудом вспоминаю, как вообще могла существовать без нее. Я приехала из далекого Архангельска, по ряду причин решив продолжить обучение вдали от дома, подала документы в тот же университет, что и подруга, и первого сентября мы встретились в одной аудитории. Само собой, сблизились не сразу – около двух недель ушло на то, чтобы «притереться» с новым коллективом. Я сразу обратила внимание на эту интересную брюнетку – среди прочих моих одногруппниц Дашка выделялась непринужденным поведением, манерами, яркой внешностью, в конце концов. Она умела завлечь, и вскоре без труда оказалась в центре внимания. Я же вела себя совершенно иначе, поэтому Дашкино поведение не находило отклика в моей душе. И, конечно, я подумать не могла о том, что спустя каких-то несколько дней эта девушка станет моей близкой подругой.

Поздним вечером мне не спалось; чтобы хоть как-то убить время, я зашла на сайт популярной соцсети и запустила для просмотра старый, но очень интересный фильм о любви. Примерно через полчаса раздался короткий сигнал, информирующий о том, что мне пришло сообщение. Я удивилась – в это время в сети было мало моих друзей. Но еще больше удивилась, когда увидела, что сообщение мне написала Дашка, с которой мы тогда совсем не общались. Набрав ей несколько слов в ответ, я сама не заметила, как постепенно оказалась втянута в разговор. А на следующий день все пары мы просидели вместе.

- Ценное замечание. Звонишь об этом поговорить? – весело отозвалась я, возвращаясь из воспоминаний.

- Не-ет, - подруга зевнула. – Слушай, Мартиш, а давай сегодня никуда не пойдем?

- Еще чего. Я едва поднялась, и теперь уж точно не засну.

- А я, наоборот, уже полчаса пытаюсь собраться с силами и хотя бы вылезти из постели.

Услышав это, я честно предупредила:

- Дашка, если не явишься на первую пару и оставишь меня в одиночестве перед очередным полоумным лектором, пеняй на себя.

- А что у нас за пара? – проявила интерес подруга.

- Матан, - нараспев произнесла я, дивясь про себя такой Дашкиной неосведомленности. – Между прочим, это по твоей протекции я встала сегодня в такую рань, чтобы иметь счастье лицезреть вашего красавчика своими глазами, а не слушать потом бесконечные восторженные вздохи все оставшиеся пары.

- А, матан… Ты знаешь, я прямо чувствую, как у меня появляется стимул, чтобы немедленно начать собираться в универ, - засмеялась Дашка.

- Матан творит чудеса? – со смешком спросила я.

- Ой! Да перестань ты, - Дашка снова зевнула, но уже не так протяжно. – Мы же шутим, Мартышка. Конечно, лектор у нас мужчинка хоть куда, видный, умный, симпатичный, но… Он как красивая картинка, ведь благодаря его смазливой физиономии мне не хочется тотчас удавиться из-за треклятых матановских формул.

- Может, заодно и учить начнешь?

- Ни за что, - сказала, как отрезала.

- Так и знала, что привлекательность этого парня сильно преувеличена, - я покачала головой и, подойдя к шкафу, принялась в задумчивости перебирать вещи.

- Да нет, он клевый, - не согласилась со мной Даша, впрочем, без особого желания убедить в своей правоте.

- Как скажешь, - я повертела в руках блузку из легкой ткани, но в конце концов сунула ее обратно в шкаф. – Скажи мне лучше, ты уже готова собираться?

- Я на полпути к ванной.

- Ничего себе, - уважительно присвистнула. – Ну, тогда до встречи в аудитории.

Закончив разговор, я вернулась к трудному выбору, встающему передо мной каждое утро. В конце концов, не стала ломать голову, натянула облегающее бежевое платье с крупным узором на рукавах, слегка подкрасила глаза, бросила в сумку первую попавшуюся тетрадь, допила уже совсем остывший кофе и, посчитав, что более-менее готова к учебному дню, покинула квартиру.

На стоянке возле университета едва нашла место, чтобы приткнуть свою машину. Часы намекали, что через десять минут прозвенит звонок, поэтому я спешила – не слишком хотелось обращать на себя внимание опозданием. Выпорхнула из машины, повесила сумку на плечо, развернулась и тут же едва не влетела в неизвестно откуда появившегося незнакомого парня.

- Вы фары забыли выключить, - с улыбкой заметил незнакомец.

Да, со мной такое и в самом деле бывает.

Убедившись в его правоте и проклиная все на свете, я полезла назад в салон, чтобы выключить свет.

- Черт, все время про них забываю, - сказала, хлопнув дверцей машины и активировав брелок сигнализации в своей ладони.

А этот парень ничего, очень даже симпатичный. Мы не виделись раньше, скорее всего, он не из нашего корпуса.

- Бывает, - подмигнув мне, он бодрым шагом направился дальше. Даже не спросив моего имени! И без того страдающая самооценка получила очередной ощутимый удар. Сбросив с себя оцепенение, я посоветовала себе не обращать внимания на всякие глупости и поспешила ко входу в университет.

В лекционной аудитории я оказалась за минуту до звонка. Пошарив взглядом по сиденьям и не найдя Дашки, заняла два свободных места и спустилась на три ряда вниз, к нашей старосте. Аня вновь заполняла какие-то бумажки, из любопытства я сунула в них нос, но спустя пару секунд вернула листки обратно. Мы поболтали, за это время аудитория все больше заполнилась студентами, свободных мест осталось мало.

- Похоже, у нас сегодня аншлаг, - с веселым изумлением сказала я Аньке. – И чего им всем не спится?

Староста пожала плечами и выразила мнение, что в сердцах студентов медленно, но верно зарождается искренняя любовь к матану. Предположение было далеко от действительности, и мы обе это знали, однако я, не обнаружив среди своих мыслей подходящих случаю острот, согласно покивала в ответ. В этот момент увидела у двери Дашку и тут же направилась к ней.

Подруга у меня красавица – длинные черные волосы, уложенные в пышную прическу с косым пробором, чуть раскосые карие глаза, пухлые губы. Непременная и неизменная деталь – пирсинг на левой щеке. Помню, мне жутко не нравилась эта штука, но потом ничего, привыкла, даже научилась воспринимать круглую блестяшку, как непременный Дашкин атрибут. Я не люблю пирсинги, и себе никогда не сделаю ничего подобного, мой максимум – проколотые уши, однако подруге эта штука даже идет.

К слову, Дашку интересуют не только пирсинги, но и татуировки. У подруги их сразу несколько штук – на левой руке чуть ниже локтя «распустился» так и неузнанный мною цветок, выше – замудренная фраза на непонятном языке, с левой стороны груди красуется скрипичный ключ и следующие за ним пара аккордов, ну, и завершает этот «парад» небольшая татуировка на ноге. Впечатляюще, правда? Год назад Дашка подбила меня и себе сделать татушку; теперь у меня на верхнем полушарии правой груди скрывается маленький паучок. Позже я пожалела о своем спонтанном поступке, но, наслушавшись всякого о процедуре удаления, избавляться от рисунка не стала.

Мы устроились на своих местах; я полезла в сумку за тетрадкой, а Дашка – за зеркальцем.

- В одной тетради собраны лекции по нескольким предметам, - посетовала я, бегло просмотрев исписанные страницы.

- Здорово. У меня ее вообще нет, - фыркнула подруга, сунув зеркало обратно в сумку. – Мартиш, оторви листочек, а?

Покачав головой, я оторвала тетрадный лист и демонстративно опустила его на местами поцарапанную поверхность стола, прямо напротив Дашки. Подруга кивнула с благодарностью, в этот момент хлопнула дверь, а я, подняв глаза, увидела входящего в помещение мужчину.

Невысокий, среднего телосложения, темноволосый тип в костюме и есть тот самый обаятельный красавчик, из-за которого добрая половина аудитории распушила перья с утра пораньше? Словив некоторый диссонанс от реальности и ожиданий, я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть, однако продолжила украдкой рассматривать вошедшего преподавателя. Нет, он вовсе не был уродом или каким-нибудь среднестатистическим типом, мимо которого можно пройти, даже не взглянув. Возможно, многие назвали бы его интересным; очень даже может быть, что я б и сама сказала нечто в этом духе. Впрочем, так издавна заведено – преподаватели мужского пола, вне зависимости от возраста и даже в некоторых случаях внешности, так или иначе привлекают внимание женской половины аудитории. В этом есть смысл. Но все-таки, наблюдая за тем, как препод идет к своему месту за кафедрой, я чувствовала легкое сожаление из-за того, что пришлось встать так рано на бесполезную лекцию. На которой, к тому же, не отмечают отсутствующих.

Мое внимание привлекло и то, что преподаватель был одет в идеальный темный костюм, из-под распахнутого пиджака которого виднелась ослепительно белая рубашка. Обычно наши лекторы все поголовно таскают непонятные свитера, особо не утруждаясь их частой сменой, потому на фоне своих непосредственных коллег этот мужчина выглядел несколько необычно. Я даже задумалась: быть может, сегодня в университете устраивают очередные посиделки, которые наша завкафедрой красиво называет своим излюбленным словом «конференция»? Это бы многое объяснило.

- Красавчик, - вздохнула рядом Даша, тоже рассматривая нашего преподавателя.

Я лишь безразлично пожала плечами, вполуха слушая, как щеголеватый лектор с полуулыбкой на лице заманивает речами сонный народ. Он только вошел, а уже заставил всех замолчать. Даже не прилагая особых усилий, он полностью завладел вниманием присутствующих студентов. Просто вошел в аудиторию, заулыбался, отпустил пару незатейливых фраз, и дело, как говорится, в шляпе.

А улыбка у него красивая, что есть, то есть. Такому только зубную пасту представлять – рекламщики бы пищали от искреннего восторга. Я лишний раз уверилась в том, что он совсем не похож на остальных преподов; как-то слабо верится, что такой, как этот лектор, способен часами просиживать над решением какой-нибудь очень трудной задачи, отбрасывая формулу за формулой, просчитывая в уме многоэтажные числа и выискивая обязательный подвох.

- … так что все будет пучком, - вырвала я фразу из общего контекста. - А что там у нас за тема? На прошлой лекции мы, кажется, успели записать вопросы для сегодняшней пары.

Развернувшись, лектор размеренным шагом зашел за возвышение, остановился и левой рукой принялся листать книгу, лежащую на столе. Староста одной из присутствующих групп назвала преподавателю тему и озвучила вопросы, после чего мужчина кивнул, небрежным движением захлопнул книгу и, сложив руки на стойке, принялся зачитывать лекционный материал. Я моментально включилась в процесс, и, потеряв остатки пробуждающегося интереса к личности лектора, мелким почерком начала конспектировать его речь. Дашка также взялась за ручку. Странное дело, но в заполненной аудитории повисла тишина, был слышен лишь мягкий голос нашего преподавателя. Все посторонние шумы, неизменно присутствующие на любой другой лекции, исчезли; аудитория послушно записывала текст, срисовывала с доски начерченные лектором формулы, а тот, надо заметить, не спешил и охотно соглашался повторить свои фразы, если кто-то с дальних рядов не расслышал с первого раза.

На коротком перерыве между полупарами я даже моргнуть не успела, а у стола лектора уже образовалась небольшая группа из девчонок. Само собой разумеется, каждой из них требовалось что-то персонально разъяснить, чем Сергей Викторович Кайдалов, имя мне пару минут назад подсказала Дашка, сейчас и занимался. Не пожелав примкнуть к их нестройным рядам, мы с подругой вышли в коридор, где я, полностью абстрагировавшись от пары, поведала Даше о короткой встрече на парковке с симпатичным пареньком.

- И что, даже имени не спросил? – как я сама утром, сейчас удивилась Дашка. Пожав плечами в ответ, я неохотно кивнула. – Вот балбес. А он с нашего потока?

- Думаю, на пару-тройку лет старше.

- Ну и забей; раз не очухался сразу, значит, пусть гуляет.

- Да я не могу сказать, что он прямо так уж мне понравился. Смазливенький такой, но ничего особо выдающегося.

- А ты его раньше встречала?

- Нет, - резко потеряв интерес к данной теме, я поспешила ее свернуть. – Пойдем, перерыв кончился.

- Да брось, Кайдалов с этими девками еще половину полупары возиться будет, - лишь махнула рукой Даша, однако потянулась в аудиторию следом за мной.

Проходя мимо преподавательского стола, возле которого и в самом деле до сих пор крутились воодушевленные студентки, я бросила короткий взгляд на лектора. Сергей Викторович сидел, подавшись корпусом вперед, и терпеливо разъяснял что-то размалеванной блондинке из параллельной группы. Девица охотно внимала его словам, но вот понимала ли хоть часть из услышанного – очень большой вопрос. На лице лектора сквозила полуулыбка; казалось, все эти штучки он знает наизусть, однако преподавательская этика снова и снова вынуждает его повторять пройденный материал так, точно в этом действительно есть особый толк.

Внезапно он поднял голову, и на какую-то долю секунды наши взгляды пересеклись в одной точке. Лектор равнодушно мазнул по мне глазами и вновь вернулся к разъяснениям; я же поспешила за Дашкой на свое место. Отчего-то стало неуютно, хотя что могло вызвать такую реакцию, я решительно отказывалась понимать.

Глава 2

ГЛАВА 2

На большом перерыве мы отправились в столовую, где Дашка, словно голодный волчонок, смела на наш поднос кучу самой разной еды. Глядя на нее, я только успевала открывать рот и тут же в изумлении закрывать его снова. Каким образом вообще можно все это съесть, лично я абсолютно не представляла, но спорить с Дашкой не собиралась. Во всем, что касается еды, моя подруга выиграет даже самый безнадежный спор.

Устроившись за свободным столиком, мы принялись опустошать подносы. За обедом подруга рассказала о минувшем свидании своего старшего брата, причем делала это с такой живой интонацией, что я даже не пыталась сдерживать смех. Этот парень – Дашкин братец – вообще интересный экземпляр. В скудное число его умений никоим образом не входит знакомство с хорошими девушками, поэтому всякий раз очередная избранная им пассия, представ перед нашими взглядами, повергает нас с Дарьей в больший шок, чем предыдущая. Судя по рассказу подруги, в этот раз Малыш, как мы называем его несмотря на внушительные сантиметры роста и крупную фигуру, переплюнул все наши самые смелые ожидания.

- … И представляешь, Малыш стоит с таким деревянным лицом, что я еле сдержалась, - весело хихикнула Дашка под самый конец своего рассказа.

- Зачем он вообще потащил эту девицу домой?

- Думал, что я задержусь на тренировке. Ну а родители, как ты помнишь, еще две недели будут греть косточки у теплого моря.

Я помнила, а потому просто кивнула.

- Кстати, какие у тебя планы на вечер? – как бы между прочим поинтересовалась подруга.

- После тренировки я совершенно свободна.

- Может, завалимся вечером в клуб? Малыш сказал, что сегодня в «Ауре» выступают бомжи.

Уверена, последняя Дашкина фраза способна повергнуть в непродолжительные раздумья любого смышленого человека. Спешу пояснить, что «Бомжи» - это свободное толкование от названия «Homeless»; именно так называется популярная в нашем городе команда самодеятельных музыкантов. Кто предложил звать ребят проще и понятней для слуха русского человека, мне не известно, однако второе, неофициальное название прицепилось к коллективу намертво и пользовалось куда большей популярностью, чем оригинальное.

- Почему бы и нет?

- Отлично, значит, сейчас напрягу Малыша с билетами…

Дашка порылась в сумке, вытащила мобильник и принялась выстукивать по экрану длинным ногтем, набирая номер брата.

- А что, Малыш тоже будет там?

- Ну конечно! Он корешит с их басистом, поэтому никогда не пропускает ни одного выступления. - Дашка приложила телефон к уху и посмотрела на меня. – К тому же… А, привет, оболтус, все бездельничаешь?

Ответ Малыша остался для меня тайной, однако по пакостной Дашкиной ухмылке можно было судить о правдивости ее слов.

- Да, дорогой, мы тоже будем там. Во сколько начало? Угу…

Подруга, договорившись с братом, сунула телефон обратно в сумку.

- Так что ты хотела сказать? – напомнила я ей.

- Ты о чем?

- Прежде чем Малыш ответил, ты сказала «К тому же», - напомнила я.

- А, да ерунда. Просто мой братец решил притащить в клуб свою новую курицу, ну, порисоваться перед такими же оболтусами, как он сам. И перед нами заодно.

- Мне уже не терпится на нее посмотреть.

Дашка загадочно подмигнула:

- Вечер обещает быть веселым.

Мы избавились от подноса и покинули столовую. До следующей пары оставалось пятнадцать минут, которые подруга решила потратить на то, чтобы сбегать вниз и распечатать материалы к лекции. Мне не особо хотелось бегать туда-сюда, да и новые туфли на шпильках заметно замедлили бы процесс, поэтому я отказалась идти вместе с ней и направилась сразу в аудиторию с намерением занять свободные места. Дарья отправилась вниз по лестнице, я же пошла прямо по коридору.

Здесь, как обычно, было полным-полно студентов. Одни дожидались начала пары, разбившись на маленькие группки и оживленно обсуждая посторонние темы, другие поодиночке зубрили что-то из своих растрепанных тетрадей, третьи, как и я, просто проходили мимо. Я особо не всматривалась в лица окружающих, но взглядом случайно выделила знакомую фигуру в черном костюме. Кайдалов, небрежно привалившись плечом к выкрашенной в зеленый стене и сложив у груди руки, собственной персоной стоял у дверей одного из кабинетов и разговаривал с миниатюрной блондинкой в короткой юбке. Сама не знаю, с какой стати вообще обратила на них внимание и почему, собственно, замедлила шаг; это получилось как-то само собой. Но уже через секунду, мысленно себя одернув, я отвела взгляд от парочки и поспешила дальше к нужной аудитории. Разговаривают люди, и что тут такого? Мне нет до этого никакого дела.

Четвертая пара оказалась последней. С трудом дождавшись спасительных переливов отнюдь не мелодичного звонка, я подхватила сумку и с готовностью устремилась следом за Дашкой в коридор. Подруга загадочно намекнула, что у нее имеются еще какие-то дела, и, махнув мне на прощание ручкой, побежала по направлению к переходу, ведущему в соседний корпус. Что-то она темнит. Размышляя над этим, я принялась неспешно спускаться по лестнице, пересекла длинный коридор, толкнула тяжелую стеклянную дверь и направилась к парковке.

Моя машина стояла в одиночестве – «соседи» слева и справа уже успели покинуть университетскую парковку. В принципе, ничего странного здесь нет; к концу четвертой пары, как правило, студенты убывают, и на парковке появляется все больше свободных мест. Спеша присоединиться к тем, кто уже покинул обитель науки, я взялась за дверную ручку, как вдруг некий посторонний предмет на лобовом стекле привлек мое внимание. Подойдя ближе, я увидела заложенную за щетку стеклоочистителя красную розу. Это было что-то новенькое. Схватившись за длинный стебель, я вытащила цветок и на всякий случай лучше присмотрелась к месту его изначального расположения – не завалялась ли какая-нибудь записка? Но нет, таинственный романтик, к сожалению, предпочел сохранить свое инкогнито.

Черт, вот это интрига!

Кто же он, этот неизвестный? На ум не приходило ни единой подходящей кандидатуры. Не то, чтобы я совсем уж не пользовалась мужским вниманием, просто ни одному из моих знакомых парней и в голову бы не пришло отколоть такой номер.

Бросив цветок на сиденье рядом, я повернула ключ в замке зажигания и уже спустя минуту выезжала с парковки. Путь мой лежал домой – оставалось совсем мало времени, чтобы переодеться, собрать нужное барахло и ехать в спортзал на тренировку.

На занятия рукопашным боем меня когда-то притащила неугомонная Дашка. Сославшись на то, что это ее давняя мечта, и подавив все мои вялые попытки к сопротивлению, подруга самостоятельно записала нас на первый пробный урок. Что тогда было, до сих пор вспоминаю с ужасом – я чудом не вывихнула себе руку, заработала кучу синяков, даже позавидовала апатично свисающей неподалеку боксерской груше, которую, в отличие от меня, никто не трогал. К концу пробного занятия я не чувствовала ни рук, ни ног; Дашка тоже заметно притихла и почти не раскрывала рта до самого дома. Зато на следующий день, едва не сбив меня на лестнице в университете, подруга заявила, что нам необходимо чему-нибудь научиться, потому что умение постоять за себя может когда-нибудь сыграть немаловажную роль. Я ответила категорическим отказом, но так как в нашей паре Дашка имела неоспоримое влияние, к началу следующей тренировки я уже стояла напротив тренера, злясь про себя на свою податливость и чересчур мягкий характер. Что мешало мне послать Дашку куда подальше и забить на это изнурительное занятие? Ясное дело, дурацкая слабохарактерность. Зато вскоре я втянулась в процесс, сейчас уже сама с огромным воодушевлением бегу на очередную тренировку, и даже – страшно подумать – готовлюсь к первому публичному выступлению.

***

Мы с Дашкой приехали в клуб ближе к девяти вечера. Выступление «Бомжей» было в самом разгаре – даже снаружи слышались громкие звуки музыкальных инструментов, мотивы знакомых песен, бешеный рев зажженной парнями толпы. Мощная энергетика музыкантов охватывала, казалось, площадь и за пределами клуба – оглядевшись, я заметила нескольких поддатых парней, которые, невзирая ни на что, бодренько тряслись в одним им понятном танце неподалеку от входа.

Миновав охрану, мы с подругой отошли к бару, где, заказав коктейли, с интересом посмотрели в сторону музыкантов. Рядом со сценой творилось что-то невообразимое – люди прыгали, высоко поднимая над головой руки, поддерживали ребят одобрительными криками, хлопали, в общем, отрывались всеми возможными способами.

И невозможными тоже, подумала я, наблюдая за тем, как отвязный паренек у края сцены пытается воспроизвести замысловатые движения какого-то неизвестного танца на негнущихся от дозы выпитого ногах.

- О, какие люди! – раздалось откуда-то справа. Повернув голову, я увидела Малыша в компании незнакомой мне девицы болезненного вида.

Брат Дашки и по совместительству мой хороший приятель приблизился, сгреб меня в охапку и бесцеремонно прижал к себе – выражал радость от созерцания моей физиономии. Я, собственно, к проявлению дружеских чувств с его стороны давно привыкла, но тем не менее все еще не теряла надежду как-нибудь отучить Малыша от этой дурацкой привычки. Все-таки, комплекции у нас неравные, а моим бренным костям и на тренировках неплохо достается…

- Ты ее задушишь, дорогой, - пришла мне на помощь Дашка.

- Да брось, - Малыш разжал ладони; дышать стало не в пример легче. – Мы вас искали.

- Да мы только приехали, - я пожала плечами.

Как водится, Малыш занимал все свободное пространство, поэтому я не сразу вспомнила о его спутнице, которую за крупным Максовым телом даже не было видно. Но девица сама вылезла на первый план. Сложив руки у груди в недружелюбной позе, она недовольно посверкивала глазами в нашу сторону, наверняка гадая, с какой стати им пришлось остановиться рядом с нами.

На мой взгляд, смотрелись они комично – высокий коренастый Малыш и эта странная особа, больше похожая на бесцветную моль. Катастрофически худая, бледная, с тонкими, пшеничного цвета волосами и какими-то блеклыми глазами, она терялась рядом с подвижным Дашкиным братом.

Кажется, подруга опять права. У Малыша всегда были проблемы с хорошим вкусом, но если это и есть его новая протеже…

- Это Саша, - представил мне Малыш свою спутницу. Я заметила, как скривилась Дашка; подруга явно не разделяла восторгов брата относительно этой особы.

Что ж… Признаться, девица вызывает подозрения. Тем не менее, я постаралась изобразить дружелюбную улыбку и тоже назвала свое имя.

Время текло быстро – одна композиция на сцене сменяла другую, но ребят на танцполе, казалось, было невозможно сбить с намеченного курса. Толпа по-прежнему отрывалась, музыканты исполняли песни, утомленные парочки занимали просторные диванчики в вип-зоне. Поддавшись всеобщему веселью, мы с подругой успели попрыгать на искрящемся танцполе и сейчас вновь сидели у бара, лениво потягивая очередные коктейли. Малыш вместе с девушкой Сашей, тесно прижавшись друг к другу, топтались неподалеку – с натяжкой это можно было назвать белым танцем.

У Дашки зазвонил телефон, и подруга, бросив быстрый взгляд на дисплей, поспешила удалиться в более тихое место. Я осталась одна. Отшив парочку шатающихся от количества употребленного алкоголя парней, вряд ли способных по достоинству оценить мою красоту, я «добила» свой коктейль и огляделась – подруги по-прежнему не было.

Черт знает что. У Дашки определенно появились какие-то секреты: сначала она пропадает в институте, теперь отвечает на непонятные звонки… Но почему она мне ничего не говорит? Признаюсь, ее упорное молчание немного задевает.

- Привет автолюбителям, - раздалось где-то над самым моим ухом. Резко развернувшись, я увидела знакомую физиономию того красавчика, который любезно подсказал мне про горящие фары, а затем так быстро слился с парковки.

Вот уж кого я точно не ожидала сегодня встретить.

- Как тебе выступление? – поинтересовался парень так, будто разговаривал со старой знакомой. Я пожала плечами:

- Нормально.

- Нормально, и все? – кажется, он удивился.

- А что еще нужно?

- Кажется, ты не относишься к числу наших фанаток.

Я быстро соотнесла его слова с тем, что живую музыку сменила популярная мелодия в записи:

- Постой, так ты из «Бездомных»?

Едва успела ввернуть именно это слово – с языка так и рвалось любимое всеми определение «Бомжи».

- Так точно, - парень стукнул ладонями друг о друга и представился. – Евгений, бас-гитарист этих клошаров.[1]

- Мартина. И я действительно не ваша фанатка.

Я ожидала привычных банальностей относительно своего имени, но их не последовало. Евгений легонько пожал мою руку, но когда я попыталась вытащить ладонь, едва ощутимо сжал мои пальцы. В некотором замешательстве я прекратила попытку вернуть конечность и внимательно посмотрела на парня; он улыбался. Не в силах противиться его заразительной улыбке и открытому взгляду, я тоже улыбнулась в ответ. Мысленно не преминула отметить, что сейчас он мне кажется намного красивее, чем вчера.

Я старалась не слишком навязчиво его разглядывать. Высокий, нормального телосложения, не худой, но и не раздутый до угрожающих размеров качок. Темные волосы рассыпаны в хаотичном порядке, но эта прическа удивительным образом ему идет. Прищуренные серые глаза смотрят с нескрываемым интересом. Он красивый, и мне определенно нравится его улыбка, настоящая, искренняя, и, как и все в этом парне, настраивающая на позитивный лад.

- Это скорее плюс, потому что в противном случае ты бы с ума сходила по нашему фронтмену, - засмеялся Женя, ничуть не обидевшись.

- Он настолько хорош?

Я много раз видела плакаты с изображениями участников коллектива «Homeless», но, к своему стыду, при личной встрече не узнаю ни одного из них. Никогда не интересовалась этой группой… но теперь, кажется, мой интерес заметно возрос.

- Да, - короткий лаконичный ответ. – Слушай, Марта, - парень смешно сморщил нос и улыбнулся. – Вообще-то, я хотел узнать, любишь ли ты розы?

- Это ты? – удивленно, немного невпопад поинтересовалась я, вспомнив вчерашний неожиданный подарок.

- Не сомневаюсь, что ты подумала на целую армию своих горячих поклонников, но на самом деле все гораздо банальнее.

- Мне нравятся розы.

- А как насчет хороших парней? – хитро подмигнул мне красавчик.

- Насколько хороших? – я сделала вид, что на мгновение задумалась.

Женя выставил вперед ладонь и, согнув средний и большой пальцы, медленно сузил расстояние, образовавшееся между ними. Затем, подумав, так же медленно расширил полукруг.

- Приблизительно настолько.

- Близко к идеалу, - я засмеялась.

Женя опустил руку и протянул мне ладонь.

- Потанцуем?

Вместо ответа я положила свою ладонь поверх его.

Мы танцевали. Количество выпитых коктейлей изрядно кружило мою голову, и вскоре Женька начал казаться мне исключительным, потрясающим, обалденным, самым лучшим в мире. Он и в самом деле был неплох – алкоголь только чуть приумножал все имеющиеся в нем качества. Я кружилась в теплых объятиях парня, чувствуя на своей талии его сжимающиеся руки, кажется, сама неосознанно прижималась все ближе к нему. Когда я в последний раз вела себя так свободно с малознакомым парнем? Да никогда! Впрочем, сейчас мне было абсолютно наплевать на свое поведение. Меня тянуло к Евгению, и я вовсе не собиралась брать эмоции под жесткий контроль, самонадеянно пустила все на самотек, о чем совсем не жалела. Нисколько. Если бы парень предложил мне уехать, то… наверное, я не стала бы гневно отвергать подобные предложения. Но мой новый знакомый, к счастью (сожалению?..), оказался порядочным человеком и всего лишь предложил отвезти меня домой. С трудом отыскав Дашку, которая также нашла себе компанию, я попрощалась с подругой, и под руку с бас-гитаристом «Бомжей» покинула клуб.

Мы распрощались, сидя в его машине рядом с моим подъездом. Немного сожалея о том, что наша встреча прошла так невинно, если не сказать дружески, я уже собиралась покинуть салон, как Женя легко обхватил мое запястье и, замявшись, словно сомневаясь, осторожно потянул меня за руку к себе. Разумеется, я и не думала возражать, совсем даже наоборот. Он нежно огладил ладонью мою щеку и, видя, что я жду продолжения, поцеловал меня, сначала просто прикоснувшись к губам, но затем постепенно углубляя поцелуй. И вот секунды бегут вперед, мы уже тесно прижимаемся друг к другу, его теплые ладони лежат на моей талии, а мои руки все сильней лохматят его и без того взъерошенную прическу. Алкоголь бьет в голову. Мне хочется перелезть к нему на колени, но что-то пока останавливает, не позволяет следовать необдуманным желаниям; к счастью, мозг не собирается отключаться насовсем. Где-то в закоулках разума бьется верная мысль о том, что все должно быть… несколько иначе, но я осознанно гоню ее прочь.

Парень первым отстранился от меня, и, нежно обхватив мои плечи ладонями, с полминуты молча смотрел мне в глаза. Я так же безмолвно ловила его взгляд, зеркально отражая слепо охвативший нас огонь, не двигаясь, хотя больше всего на свете хотела сейчас вцепиться в свою добычу и не отпускать по крайней мере до утра. Одного я не понимала – почему он не хочет продолжать?

- Я буду ждать тебя завтра, - негромко проговорил Женя, не уточнив, где именно. Я кивнула, также не задав уточняющего вопроса. Дыхание с трудом приходило в норму; логика и здравый смысл понемногу возвращались. Выскользнув наружу, я, не оглядываясь, поспешила к подъездной двери.

[1] Клошар - нищий бродяга

Глава 3

Скачано с сайта knigomania.org

ГЛАВА 3

Голова если и болела, то совсем немного.

Я проснулась рано, взглянула на часы и прикинула, что вполне могу успеть на первую пару. Кажется, по расписанию у нас лекция по матану, новая тема, так что мое появление там уж точно не будет лишним. Подумав об этом, я нехотя выбралась из теплой постели и в рекордно короткие сроки собралась в университет.

Я медленно ползла вдоль рядов, крутя головой по сторонам и размышляя, куда бы приткнуть свою ласточку, как вдруг приметила свободное парковочное место между маленькой «Дэу» и большим в сравнении с таким соседством джипом. Еще не успев вывернуть руль, увидела, как на свободном участке между автомобилями появляется Женя. Убедившись, что я его заметила, парень приветливо улыбнулся и махнул мне рукой; крайне заинтересованная таким поворотом дела, я приспустила стекло со своей стороны.

- Заезжай, - сказал мне Женька, указав в сторону свободного места.

Кивнув, я ловко вклинилась между машинами, повернула ключ в замке зажигания и, не забыв выключить свет, полезла наружу. Честно говоря, я понятия не имела, как следует себя вести сейчас с Евгением. Он мне нравился, да и вчерашний вечер расставил определенные акценты в наших едва зародившихся отношениях, но тем не менее…

Не став дожидаться моей реакции, Женя взял ситуацию в свои руки. Приблизившись, приподнял мое лицо за подбородок и мягко прижался губами к моим губам. Я медленно обвила руками его шею.

- Я уже думал, ты не приедешь, - сказал мне Женька, как только мы отстранились друг от друга.

- Так ты мне место караулил?

- Разумеется. Мой вон уже полчаса в одиночестве прохлаждается, - Женька кивком головы указал на уже виденный мною джип.

- Слушай, я не знала, что ты будешь меня ждать. Я ведь могла прийти и ко второй паре.

- Это я уже потом сам сообразил.

- Ты мне лучше заранее звони, - немного помолчав, проговорила я.

- Ты так и не оставила номер телефона.

Да, и правда.

- Я не помню его наизусть. Давай лучше я тебе наберу, - предложила, вытащив из сумки свой мобильник.

Женька кивнул и неторопливо продиктовал цифры, которые я тут же вбила в телефонную книгу. Набрав полученный номер, дождалась, когда его мобильник «запоет» одной из песен «Бомжей», после чего нажала клавишу сброса. Подняла голову; мой взгляд случайно скользнул за спину парня, туда, где как раз проходил какой-то мужчина в джинсах и длинном распахнутом пиджаке.

Не какой-то, а Сергей Викторович Кайдалов, мысленно поправила я себя. Непонятно почему, но я сразу его узнала, да и не могла не узнать. Кайдалов, как я уже говорила, заметно отличался от всех остальных преподавателей, а уж со студентом его и подавно нельзя было спутать.

Странно видеть его здесь; насколько я знаю, для машин преподавателей оборудованы специальные парковочные места вблизи университета.

- Какие планы на вечер? – Женька легонько дернул меня за рукав блузки, возвращая мое внимание к своей персоне.

Скользнув по парню рассеянным взглядом, я вновь повернула голову в ту сторону, куда прошел Кайдалов, но припаркованные машины закрывали весь обзор.

- Еще не знаю.

- Тогда я попытаюсь взять на себя организацию твоего досуга. Скажем… к восьми заеду за тобой, - радостно подытожил Женька. Дождавшись моего кивка, он притянул меня к себе и снова поцеловал.

- Кайдалов пару минут назад проходил здесь, - сообщила немного невпопад и, видя изумление в глазах парня, сочла нужным пояснить. – У меня он первую пару ведет.

- Все, все, идем на учебу, - шутливо отшатнулся Женя.

Перед тем, как разойтись по разным корпусам, мы пару минут увлеченно целовались возле пустующей гардеробной, и в итоге я бежала к аудитории под аккомпанемент въедливого звонка. Остановившись у нужной двери, перевела дыхание и, машинально пригладив ладонью волосы, осторожно просунулась внутрь. Сергей Викторович стоял напротив ребят, а не за стойкой, как водится, и рассказывал что-то шутливым тоном. Скользнув по мне равнодушным взглядом, буркнул «проходите» и вновь вернулся к прерванной теме, не имеющей никакого отношения к предмету и вообще учебе. Я пробежалась глазами по аудитории, не нашла Дашку, поэтому, чтобы не нарушать дисциплину, не стала подниматься наверх, а опустилась на свободное место в третьем ряду. Черт, так близко к преподу, теперь хочешь не хочешь, а лекцию придется писать. Это за «верхними» никто не наблюдает, а всех сидящих снизу видно распрекрасно.

Стараясь особо не шуметь, я достала из сумки тетрадь и ручку, вытащила телефон и, быстро отключив звук, положила аппарат рядом с письменными принадлежностями.

- Ну что, какие будут предложения? – громко спросил Сергей Викторович.

- Давайте сегодня просто пойдем по домам, - затянул кто-то с верхних рядов.

Кайдалов усмехнулся и с интересом устремил взгляд к инициатору этого поистине шикарного предложения.

- Ну что вы, Павел, как я могу вас отпустить? Вот представьте: идете вы сейчас такой довольный по этажу, а навстречу вам наша завкафедрой. И спрашивает она у вас – а откуда такая внушительная делегация следует? А вы ей – нас Сергей Викторович отпустил. И будут у Сергея Викторовича проблемы, - лектор в притворной задумчивости поцарапал щетинистый подбородок. – Не-ет, мне что-то не нравится. Лучше уж я чего-нибудь вам надиктую.

- Зачем диктовать? – подала голос девушка рядом выше. – Может, мы просто поговорим?

Сергей Викторович посмотрел на студентку и небрежно привалился бедром к преподавательскому столу.

- Может, - согласно кивнул он. – Предлагайте тему.

В аудитории снова повисла тишина – тем для разговора с преподавателем, не касающихся учебы, никто не мог придумать. Или, скорее, никто не спешил выдвигать.

- Вот и поговорили, - весело подытожил Кайдалов спустя минуту. – Раз больше ни у кого нет свежих идей, отрывайте свои листочки и пишите то, что я буду вам диктовать.

- Почему листочки? – удивленно вопросил какой-то парень.

Кайдалов обернулся; теперь он стоял полубоком к внемлющей аудитории. Его глаза заблестели, губы дернула легкая ухмылка.

- А что, у вас есть с собой тетрадь по моему предмету? У вас вообще она есть?! Вы начинаете пугать меня.

- Ну что вы так плохо о нас думаете, - затянул все тот же парень.

- Я думаю не о вас, а о теме сегодняшней лекции. Вы знаете, что на самом деле соединяет людей? Математический анализ – connecting people.

Я с трудом удержалась от улыбки; этот мужчина действительно заслуживал того, чтобы о нем говорили в тесных студенческих группах. Кажется, я постепенно начинаю понимать восторги девчонок относительно его нескромной персоны; Кайдалов и вправду очень интересный человек. Остроумный, чувством юмора, обаятельный, способен расположить к себе людей, может без особых усилий завладеть вниманием целой аудитории и не сорвать при этом голос, что некоторым нашим преподавателям удается с большим трудом. Все эти качества дорогого стоят, а уж в совокупности им вовсе цены нет.

Не подозревая о том, что в полку симпатизирующих ему прибыло, Сергей Викторович принялся диктовать материал. Он не спешил, как многие наши преподаватели, а повторял каждое предложение по нескольку раз, отвечал на редкие вопросы студентов, а затем вновь без запинок возвращался к прерванному материалу. Для меня это было удивительно, ведь Кайдалов совершенно не пользовался учебниками или пособиями. Он диктовал сведения без учебных материалов в руках; медленным шагом ходил от окна к столу, от стойки до двери, ни разу не сбился с мысли и ни разу не заглянул в учебник. Как он умудрялся запомнить так много, лично я совершенно отказывалась понимать.

Я записывала быстро – сказались многочисленные «тренировки» с остальными преподавателями, не столь лояльными к бедным студентам. Дописав очередное предложение, отрывала взгляд от исписанных матановскими формулами листков в ожидании продолжения. Я могла сколько угодно незаметно рассматривать лектора, пока тот несколько раз повторяет одно и то же.

За ним было любопытно наблюдать.

Он вел себя слишком раскованно, слишком свободно; внимание со стороны студентов нисколько его не смущало, не приносило дискомфорта, не сбивало с намеченной мысли. Я бы на месте преподавателя бледнела, волновалась, сжималась в клубок, втягивала голову в плечи… что там еще… Но это я. Кайдалов определенно принадлежит к прямо противоположному типу людей, питающихся излишним вниманием к своей персоне. Он равнодушно относится к прицелам чужих глаз, он уверен в себе, отлично знает свой предмет и может донести материал в доступной форме для всех присутствующих в аудитории студентов. В его взгляде мне чудится даже легкий намек на скуку, когда он смотрит на университетский двор за окном, наверняка представляя себя там, у круглого фонтанчика, вне стен замкнутой душной аудитории.

Словно прочитав мои мысли, Сергей Викторович, не прекращая диктовать лекцию, повернул в сторону оконную ручку, впуская внутрь помещения свежий сентябрьский воздух.

***

С Женькой мы встретились вечером; ради такого события мне даже пришлось пожертвовать тренировкой. Парень позвонил в районе пяти и предложил заехать за мной, однако я отказалась, сообщив, что сама прекрасно доберусь до места. Возле зеркала прокрутилась около полутора часов, одно за другим отсеивая имеющиеся в гардеробе платья, и в итоге остановилась на том, которое мерила первым. Платье мне самой казалось чересчур сексуальным, но оно отлично сидело по фигуре, подчеркивая длину ног, которые, на мой взгляд, длинными вовсе не являлись.

Придирчиво оглядев свое отражение, я собрала волосы на макушке, нахмурилась, снова распустила. Подкрасила глаза, но затем, подумав, стерла слишком яркие тени и оставила лишь тушь.

В итоге за всеми сборами я не заметила, как пролетело время, и опоздала минут на десять. Но Женька не стал заострять на этом внимания – при виде меня он вскочил со скамейки, и с широкой, немного глуповатой улыбкой двинулся навстречу. Мы неспешно бродили по аллеям под тенью раскидистых деревьев и болтали о всяких пустяках. Женька рассказывал о себе, в основном он говорил о своей работе в студенческом совете и репетициях группы. Также обронил о том, что занимается разработкой программ для учебных сайтов. Мне, в свою очередь, нечего было выделить – разве что сообщить о тоскливо протекающей учебе, ежедневных тренировках и бесконечных дураковаляниях с подругами. Как ни крути, а на фоне этого серьезного и самостоятельного молодого человека я выглядела… легкомысленной.

Мы зашли в кафе, где Женька тут же сграбастал мою ладонь в свою и не выпускал, пока не принесли заказ.

- Ну вот, это будет что-то типа батла между несколькими коллективами, - вернулся к прежней теме разговора Женя. Мы обсуждали с ним дальнейшие планы его группы, и между делом выяснилось, что сейчас ребята усиленно готовятся к выступлению.

- А кто будет оценивать? – с неподдельным интересом спросила я.

- Зрители, конечно. Это «дикий» конкурс, никакого жюри там не будет.

- Я приду поддержать вас, - пообещала, незаметно скосив глаза на наши все еще переплетенные ладони.

Женька покивал, соглашаясь.

- Вечеринка будет, что надо, - заметил он. – Зови свою подругу с парнем, ведь чем больше людей, тем веселее.

Теперь пришла моя очередь кивать. Женька так описывал предстоящую вечеринку, что я заранее загорелась желанием ее посетить.

- Ты так ничего и не рассказала о себе, - как бы между прочим заметил мой спутник; подозреваю, он хотел нарушить повисшее молчание, а не проявлял интерес на самом деле.

- Да нечего особо рассказывать, - я только пожала плечами.

- Хотя бы в общих чертах.

- Тебе действительно интересно?

- Да, - он погладил мои пальцы, не отрывая взгляда от моего лица.

И я рассказала. Повествование вышло коротким и скучным, однако Женька слушал с большим интересом, и понемногу я выложила даже то, о чем изначально не собиралась говорить.

На мое решение покинуть Архангельск и учиться вдали от родного города повлияло множество причин, в которых не так уж легко разобраться с первого раза. Родители развелись, давно, спустя несколько лет после моего рождения, и с тех пор я жила попеременно то с матерью, то с отцом. Между ними никогда не возникало ссор относительно того, с кем я останусь в очередной раз; этот щекотливый вопрос решался сам собой. Родители воспринимали мое появление на своем пороге как должное – без особого энтузиазма, но и без раздражения.

Еще со школьных лет я мечтала однажды сорваться с места и уехать подальше от родного города и людей, которые меня там окружали. Находясь в середине двух отдельных семей, я чувствовала себя ненужной, и это здорово давило. Когда пришло время поступать в университет, заговорила о переезде. Мама сначала выступила против, но отец нашел идею стоящей внимания и неожиданно поддержал мое решение. Совместными средствами родители приобрели для меня квартиру, проводили до вокзала, дежурно расцеловали в обе щеки и благословили на свободное плавание в чужом городе.

Подозреваю, они не слишком-то в меня верили, полагая, что уже очень скоро я взвою от тоски и беспомощности, зареву белугой и попрошусь вернуться обратно.

Да, поначалу было страшно, но вместе с тем меня переполняло ощущение чего-то нового, неизбежного; хотелось перемен, я стремилась к ним всей душой. И, как выяснилось спустя какое-то время, не прогадала. Мою нынешнюю жизнь нельзя сравнить с жалким существованием, которое я вела до переезда. Раньше у меня ничего не получалось… зато теперь я чувствую в себе небывалые силы, жажду к новым свершениям, а главное, продолжаю двигаться вперед.

Я замолчала и, посмотрев на Женьку, поймала его улыбку.

- Я рад, что ты не побоялась все поменять и переехать, - наконец, сказал он. – Иначе мы могли никогда не встретиться.

Слышать это было приятно. Смущенно улыбнувшись, я опустила взгляд.

- До сих пор вздрагиваю, стоит мне представить, что я все же испугалась неизвестности и осталась в привычной обстановке.

Аккуратно высвободив свою руку, я сцепила ладони в замок. За моей спиной негромко хлопнула дверь, а после раздался веселый женский голос. Не придав этому никакого значения, я не обернулась, но Женька посмотрел на вошедших в кафе посетителей и едва заметно дернул бровью.

Вошедшая парочка прошествовала мимо нас к свободному столику, я машинально проводила их взглядом. Миниатюрная девушка-блондинка в коротком платье и темноволосый мужчина в черной рубашке, обтягивающей его широкую спину. Что-то в облике мужчины показалось мне смутно знакомым; подозрения подтвердились, стоило ему оказаться вполоборота ко мне.

Сергей Викторович Кайдалов собственной персоной, да еще и в компании молоденькой девушки, которая вполне может оказаться одной из его многочисленных студенток. Какая-то неоднозначная ситуация вырисовывается. Черт, надеюсь, он не успел запомнить меня за время своих пар…

Не обращая внимания ни на кого, кроме своего спутника, девушка что-то весело щебетала, то и дело прерывая свою речь задорным звонким смехом, Кайдалов чуть иронично улыбался, прислушиваясь к ее болтовне. Я всеми силами старалась не касаться их даже мимолетным взглядом, но по непонятной причине то и дело посматривала в сторону парочки. Мне очень не хотелось, чтобы Сергей Викторович, заметив к себе посторонний интерес, вдруг признал во мне свою студентку, и в то же время я ощущала необъяснимое желание почувствовать на себе его взгляд.

Странно.

- В чем дело? – поинтересовался Женька, уловив изменения в моем поведении.

- Да ни в чем, - я улыбнулась и, не удержавшись, снова покосилась в сторону парочки; блондинка как раз медленно вела ладонью вдоль шеи своего спутника, вроде бы поправляя отворот его черной рубашки. На самом деле это выглядело так, будто она просто пользуется удобной возможностью, чтобы коснуться участка его обнаженной кожи.

Я закусила краешек нижней губы, досадуя про себя на появление подобных мыслей, но они с ужасающей скоростью все больше и больше заполняли мою голову, вдобавок вызывая совсем уж неподходящие иллюстрации. Черт возьми, это вовсе никуда не годится! Меня не касаются чужие отношения и абсолютно не волнует, кто и с кем спит в стенах любимого университета, тем более, что на самом деле все может оказаться иначе, а я по глупости напридумывала себе черт-те что…

В этот момент Кайдалов оторвал взгляд от девицы и посмотрел в нашу сторону; с его места было видно Женькину спину, ну и меня во всей красе, разумеется. Сначала незаинтересованный взгляд лектора лишь мазнул по нашей парочке, но спустя пару секунд заострился на моем лице. Кажется, все-таки узнал… Сергей Викторович усмехнулся краями губ, вне всяких сомнений адресуя это действие мне, а я… Я почувствовала, как сердце пропустило пару ударов – от неожиданности, страха или… еще чего-то пока непонятного. Сглотнув, буквально заставила себя оторвать взгляд от Кайдалова; по непонятной причине чертов лектор заставлял меня нервничать.

- Марта, - вновь позвал Женька. – Что, все-таки, не так?

- Все нормально.

- Ты уверена?

- Конечно. Я просто… вспомнила, что должна сделать доклад к завтрашней паре, - ложь слетела с моего языка сама собой. Искушение сорваться, вновь бросить взгляд в сторону Кайдалова и его спутницы, чтобы проверить, смотрит ли он еще на нас, было огромным, я едва находила в себе силы не сводить глаз с Женькиного лица.

- К первой? – я кивнула; он помолчал, раздумывая. – Тогда, может, пойдем?

Вместо ответа я вторично кивнула и, с готовностью подхватив сумку, первой поднялась со своего места. Пока шла до двери, меня не покидало назойливое ощущение того, что Сергей Викторович неотрывно смотрит мне вслед. Может, я слишком себя накрутила, и на самом деле он даже не думал провожать меня взглядом… Не знаю.

Глава 4

ГЛАВА 4

Тихо. Кромешный сумрак окружает меня повсюду.

Что-то с ясным звоном падает на землю; звук похож на капли воды, стекающие одна за другой на кафельный пол. Но здесь нет кафеля. Здесь вообще ничего нет.

Я протягиваю вперед руки с неясным намерением дотронуться до чего-то, но мои пальцы хватают пустоту. Мне страшно. Я не хочу оставаться здесь. Мне необходимо вырваться наружу и увидеть свет. Но здесь нет дверей.

Делаю несколько осторожных шагов вперед. Я почему-то босиком; мои ступни не ощущают поверхности пола. Опускаю взгляд вниз и понимаю, что там тоже ничего нет. Всепоглощающая темная невесомость в виде бездонной пропасти без края.

Что за черт!

- Эй, - мой голос дрожит. – Тут кто-нибудь есть?

- Конечно, - к моему удивлению, слышится ответ. Я вздрагиваю и нервно оглядываюсь по сторонам, но не нахожу никого, кто мог бы произнести это слово.

- А… где вы?

- Иди прямо, - все тот же спокойный голос, который теперь кажется мне смутно знакомым.

- Но там же ничего нет!

- Ты ошибаешься.

- Да что происходит?!

- Просто иди вперед.

Я в нерешительности: следовать подсказкам непонятного голоса или остаться стоять на месте? Я не знаю, можно ли доверять тому, кто не спешит показывать мне свое лицо, но с другой стороны, кроме меня и неизвестного, тут больше никого нет.

Я все-таки делаю несколько осторожных шагов и снова останавливаюсь. Вокруг по-прежнему тьма.

- Эй, - негромко окликаю невидимого мужчину. – Вы здесь?

- Здесь.

- Почему бы вам не помочь мне?

- Не вижу смысла это делать.

- Что?!

- То, что слышала, Марта.

Однако, этот неизвестный – наглый и бесцеремонный тип. В другой ситуации я бы, наверное, ввязалась в бессмысленный диалог, но сейчас это было не самой лучшей идеей. К тому же, ему известно мое имя. Вдыхаю больше воздуха и упрямо продолжаю двигаться вперед, туда, где ничего нет, но вместе с тем есть, если верить незнакомцу.

Но… Что за что за черт? Я чувствую, как сзади чьи-то теплые ладони ложатся мне на плечи, медленными ласкающими движениями скользят вдоль напрягшихся рук. Ощущаю чье-то щекочущее дыхание на своей шее, бессознательно запрокидываю голову назад, поддаваясь неожиданным ласкам… И вдруг резко прихожу в себя, пытаюсь вырваться из нежеланных объятий, но чужие руки полностью контролируют мое тело, не дают даже дернуться.

- Тихо, Марта, - шепчет мне на ухо тот самый хамоватый незнакомец, непонятно как оказавшийся за моей спиной. – Расслабься.

- Что вы… - делаете, хотелось добавить мне, но последнее слово так и повисло несказанным.

Его руки оставляют в покое мои плечи и принимаются бесстыдно скользить по бедрам вверх-вниз, задевая легкую материю, едва сжимая покрывшуюся мурашками кожу. И, черт побери все на свете, мне это в самом деле нравилось! Я не видела того, кто находился за моей спиной, однако чувствовала его тело, его запах, и этого мне хватило с лихвой, чтобы потерять контроль над собой. Я больше не думала о приличиях и собственной репутации, оказавшейся под угрозой, о том, что, собственно, сейчас происходит и почему мне не хочется убежать; я вообще ни о чем не думала. Мысли ускользали прочь одна за другой, оставляя вместо себя полный вакуум и безоговорочную свободу действий.

Его руки перемещаются к моей груди, пальцы легко, едва ощутимо играют с напряженными сосками, заставляя меня изгибаться в желании более открытых ласк. Его горячее дыхание и мокрые поцелуи в шею распаляют до безумия. Казалось бы, незнакомец только дразнит, касаясь моего тела невесомыми движениями рук и губ, но для меня его действия оказываются самым настоящим испытанием на прочность.

Пока что я безусловно плетусь проигравшей…

Мне хочется увидеть того, под чьими пальцами моя кожа полыхает, словно от пожара, но незнакомец не позволяет мне повернуться к себе лицом. Правой рукой он вновь обхватывает мое плечо, в то время как левая проникает под край нелепой хламиды, которая висит на моем дрожащем теле. Я запоздало соображаю, что под этой тряпкой больше ничего нет…

В этот момент его пальцы скользят внутрь, сорвав с моих губ недвусмысленный стон. Я выгибаюсь навстречу движениям незнакомца, машинально зажмуривая глаза. Мое тело воском плавится в чужих умелых руках, по венам вместо крови бежит сплошной эндорфин. Движения пальцев внутри моего тела становятся все смелее, я чувствую, что долго мне не продержаться, и в то же время хочу принять непосредственное участие в чувственной гонке. Снова пытаюсь развернуться, и снова оказываюсь вынуждена оставить эти попытки – незнакомец явно предпочитает держать контроль над ситуацией в своих руках без передачи временного хода.

- Прекрати… - шиплю тихо, вновь предприняв вялую попытку остановить это безумие.

Легкий укус в шею, и я снова падаю в бездну неудержимой страсти, захлестывающей с головой. Я могу сделать лишь одно, и я это делаю – поднимаю руки и наощупь обхватываю его голову обеими ладонями. Под моими пальцами ерошатся короткие мягкие волосы, я перебираю их, в то время как мой незнакомец по-прежнему сосредоточен на мне, всецелом контроле за моим податливым телом.

Я млею, млею…

Он резко разворачивает меня к себе и, не давая шанса разглядеть свое лицо, страстно целует. Его влажный язык дразнящими движениями скользит по моим приоткрытым губам. Я запрокидываю руки ему на шею и подставляю губы для обжигающих поцелуев, но он снова дразнит, уворачивается и склоняется ниже, касается груди напряженными пальцами, легкими движениями изучая округлости. У меня кружится голова… Незнакомец играет со мной, заставляет следовать его правилам, но я далеко не сторонница односторонних ласк; я тоже способна его удивить. И первым делом я сейчас же, немедленно увижу этого парня, хочется ему того или нет!

Я должна… должна…

Я отталкиваюсь от него и охватываю ладонями лицо, вынуждая его поднять голову вверх. В кромешной тьме загадочно блестят знакомые серые глаза; на губах скользит такая же знакомая ухмылка. Это… черт, нет… Не может…

Проклятье!

***

Резко распахнув глаза, я подскочила и села в постели. Дыхание сбилось и теперь пыталось прийти в норму, впрочем, безуспешно. Неудивительно. Не так уж часто мне снятся эротические сны с участием преподавателя.

Вообще не снятся. Не снились… до сегодняшней ночи.

Небрежно смахнув упавшие на лоб волосы, я потерла лицо и потянулась за мобильником с намерением проверить время. За окном темно; цифры на экране информируют о том, что сейчас половина шестого утра. Если бы не дурацкий сон, я могла проспать еще несколько часов…

Со стоном откинулась назад на подушку и закрыла глаза, но сон больше не шел. Чувство глубокой неудовлетворенности не покидало меня; казалось, что я на самом деле была близка к оргазму, но в последний момент мой партнер решил подложить мне свинью и ушел, так и не завершив начатое. С трудом удержавшись от сквернословия, я все же поднялась и, натыкаясь в темноте на многочисленные предметы спальной комнаты, побрела в ванную. Спустя каких-то двадцать минут я уже сидела, забравшись с ногами на высокий стул, пила безвкусный зеленый чай и бездумно таращилась в окно, за которым вовсю лил сильный дождь.

По случаю дрянной погоды и раннего времени, ничего интересного на улице не происходило, но другого занятия я придумать не могла, да и не пыталась, если честно.

Мне редко снятся сны; наутро я, как правило, просыпаюсь всегда с ясной головой и без картонных воспоминаний из минувших сновидений. Я не могу сказать, что мне снилось вчера, позавчера, неделю или месяц назад, но сегодняшний сон ярко и четко отложился в памяти. До сих пор помню этот голос, серые глаза, подернутые легкой дымкой возбуждения, горячие руки на своем до отвращения послушном теле… Но как такое вообще возможно? Главного героя минувшего представления я едва знаю, он не может так бесцеремонно вторгаться в мое сознание, да еще и откалывать подобные номера.

Если бы мне приснился Женя, а не Кайдалов, вопросов и то было бы не в пример меньше.

Действительно, а почему в моем сне фигурировал Сергей Викторович, а не парень, к которому я вроде бы испытываю что-то похожее на симпатию, влечение? К Кайдалову я совершенно равнодушна, он априори не может вызывать во мне никаких чувств, кроме понятного уважения и, может быть, даже восхищения. Тем не менее в сегодняшнем дурацком сне он соблазнил меня с той же легкостью, с какой проводил свои познавательные лекции.

Совершеннейшая глупость, в которой не следует искать большого смысла, но почему-то неприятно цепляет.

Я едва дождалась семи утра и, как только стрелка на кухонных часах перевалила за заветную цифру, набрала номер Дашки. Как и ожидалось, подруга спала и моему раннему звонку совсем не обрадовалась.

- Марта, тебе жить надоело? Дорогуша, ты выбрала верный способ для того, чтобы покинуть этот мир, - сонно пробормотала подруга в динамик.

- Очень смешно.

- Ты разбудила меня в… а, кстати, во сколько?

- Уже начало восьмого, птица моя.

- Ты что, вновь идешь к первой паре?

- Не просто иду, но и тебя беру за компанию. Такие дела. В общем, крутись как хочешь, но чтобы к началу пары была в аудитории рядом со мной.

- Ты определенно встала не с той ноги, - Дашка протяжно вздохнула, по-видимому, начиная расставаться с мыслью о возобновлении прерванного сна. Я услышала, как она что-то уронила. – Хорошо, я уже поднялась и начинаю собираться.

- Отлично.

- У тебя что-нибудь случилось? – помедлив, все же спросила подруга.

- Ничего.

- Ладно, - она не стала расспрашивать о причинах, побудивших меня к этому звонку. – Увидимся в универе.

Я нажала на кнопку «сброс» и побрела собираться.

***

Женька не ждал меня на парковке, его машины вообще не было видно поблизости. Конечно, парень мог припарковать свой джип где-нибудь в другом месте, но я была уверена, что он еще не приехал. Это я сегодня до непривычного ранняя пташка – рано вскочила, рано прикатила к универу… За все два года учебы, кажется, впервые явилась за полчаса до начала первой по расписанию пары. Дашка никогда и ни за что мне не поверит.

Я вошла в нужный кабинет и первым делом увидела Аньку, подумав с тоской, что эту девчонку мне не переплюнуть, даже если я явлюсь за час до звонка на пару. Как всегда, наша староста уже опять что-то заполняла. Бросив сумку на заднюю парту, я от нечего делать подсела к ней и принялась активно мешать ее занятию.

- Мне уже этот журнал начинает сниться по ночам, - поделилась она наболевшим, заполняя крупным красивым почерком пустые клетки. – И ведь к каждой паре каждый препод требует, чтобы все было заполнено!

Что умного на это ответить, я не знала, потому просто протянула нечто невнятное типа «угу».

- Самый классный препод – это Кайдалов, просто хотя бы потому, что иногда он сам заполняет чертов журнал, - продолжала делиться со мной интересными познаниями Аня.

Услышав знакомую фамилию, я машинально передернула плечами – черт, опять этот тип… Все о нем говорят, все находят в нем какие-то положительные черты, хорошо отзываются о его работе в целом, а я… Да, с некоторых пор я тоже обращаю на него внимание. Он будет вести у нас лекции до окончания семестра, и хотя бы поэтому игнорировать его персону у меня уж точно не получится. Не скрою, он вызывает какой-то странный интерес… Однако просмотр эротических сновидений с его участием уже явный перебор.

- Да, это безусловный плюс, - невнятно промычала я.

- Ну, на фоне всех остальных… - Анька досадливо махнула рукой и вновь склонилась над журналом.

- Вчера перед первой парой видела его на парковке, - непонятно зачем сообщила я.

- А я – на самой паре, - улыбнулась Анька.

- Нет, я это к тому, что у преподов вроде своя стоянка имеется…

- Ага, - кивнула староста. – Но его мог кто-то подвезти, ничего удивительного.

Я и сама так думала, но по непонятным причинам мне во что бы то ни стало хотелось продолжить начатую тему. Однако слишком настаивать тоже не стоило – чего доброго Анька неправильно истолкует мой интерес к преподавателю, по которому, как назло, вздыхают многие девчонки, и примется болтать несусветную чушь нашим одногруппникам.

Не так? А как? В самом деле, как можно истолковать мой странный интерес к Кайдалову?

Постепенно начали подтягиваться другие мои одногруппники, и вот в дверях, наконец, показалась Дашка. Сегодня на ней были тонкие обтягивающие черные брюки, темно-голубая майка и умопомрачительно высокие шпильки. Длинные черные волосы липли к плечам, пряди заметно поблескивали; подруга попала под дождь, когда бежала от парковки до входа в университет. Минимум косметики; сегодня Дашуля не слишком заморачивалась с внешним видом, ограничилась тем, что мазнула по ресницам тушью. Как и я сама, впрочем.

Подруга села рядом со мной и первым делом придирчиво окинула меня внимательным взглядом.

- У меня выросло что-то лишнее? – весело поинтересовалась я, наблюдая за ее попытками прожечь меня насквозь.

Шутливый тон сделал свое дело – из глаз подруги ушла настороженность.

- Ты меня немного озадачила, - сообщила она, отворачиваясь и доставая из сумки тетрадь. – По телефону у тебя был такой голос, что я подумала…

- Что ты подумала?

- Тогда вы ушли из клуба вместе с этим мальчиком из «Бомжей», а я стала колоть Малыша. Он сказал, что этот твой Женя – парень стоящий, серьезный, надежный, ну я и… не переживала. А после твоего звонка вдруг подумала, что верить Малышу, это себя не уважать, а Греднев мог что-то сделать…

- Какая чушь, - я едва удержалась, чтобы не поморщиться. – Дашуня, Женька отличный парень. С чего тебе вообще пришли в голову такие глупости?

- С того, что обычно ты не звонишь мне с утра пораньше и не разговариваешь таким мрачным тоном.

- Да брось, - я лишь отмахнулась и напустила на себя задумчивый вид.

В этот момент прозвенел звонок, а спустя пару минут в аудитории появилась преподавательница – невысокая женщина средних лет с толстой папкой под мышкой. В общем, разговоры пришлось прекратить.

Пара тянулась невыносимо скучно, и спустя полчаса я не выдержала. Под аккомпанемент размеренного голоса преподши, льющей в уши неразумных студентов доброе, вечное, я вытащила телефон и, недолго думая, зашла в Интернет. Всемогущий Яндекс мог дать ответ на интересующий меня вопрос; именно с этой целью я и загрузила страницу поисковика. Вбив в высветившуюся строку текст «К чему снятся эротические сны?», отправила запрос и вскоре уже в полной мере наслаждалась самыми разнообразными ответами на свой дурацкий вопрос. В общем итоге все толкования сводились к одному – такие сны считаются явным признаком неудовлетворенности. Черт знает что… Но, если так поразмыслить, это вполне может быть верным – со своим первым и единственным парнем я рассталась чуть больше года назад, и длительное воздержание от половой жизни действительно может вызвать понятную реакцию посредством снов. Ладно, с этим худо-бедно разобрались, но, черт, почему же именно Кайдалов?

- О, - уважительно протянула Дашка; я и не заметила, что она тоже с интересом читает текст, выведенный на экран моего мобильного. – Классный хоть сон был?

- Ну… - кажется, я даже слегка покраснела, моментально всколыхнув в памяти кое-какие подробности. – Ничего такой.

- Умеют же люди видеть сны, - посетовала подруга. – А я к утру только какие-то серые пятна припоминаю. И кто же был героем этого мини-фильма? «Бездомный» бас-гитарист Евгений?

- Я не видела лица, - соврала я, моментально стирая улыбку с лица.

Не хватало только сказать правду и тем самым навлечь на себя необоснованные подозрения со стороны подруги. Дашка прилипчивая, если ей что взбредет в голову, можно сразу покориться судьбе и больше не трепыхаться, стараясь доказать обратное.

- Паршиво, - Дашка еще немного потрепалась в том же духе, но вскоре, заскучав, переключила внимание на нашего одногруппника, в глубокой печали томящегося у доски.

День с самого утра обещал быть невыносимо длинным, однако все когда-то имеет свойство заканчиваться. Отсидев последнюю пару, мы с подругой направились к своему корпусу, попутно обсуждая, не заглянуть ли нам в недавно открывшуюся неподалеку от универа кофейню. Делать все равно было нечего, поэтому мы решили посетить новое местечко, в рекордные сроки ставшее популярным среди студентов, коротающих время между парами, а то и вовсе вместо них.

Мы шли вдоль четвертого этажа, как вдруг дверь одного из кабинетов распахнулась, и оттуда показался Сергей Викторович Кайдалов. Сегодня он был в светлых джинсах и легком бежевом свитере, но даже отсутствие строгого костюма не делало его похожим на коллег. Увидев его, я тут же некстати вспомнила о своем непристойном сне и вроде бы снова покраснела, когда мысленно прокрутила в голове все откровенные картины, услужливо «подсказанные» воображением.

В груди стало тесно.

Не глядя по сторонам, преподаватель принялся запирать кабинет, из которого только что вышел. Девушки, идущие впереди нас, тут же поприветствовали его, мы с Дашкой тоже на пару пробормотали «Здравствуйте», но Кайдалов даже не смотрел в нашу сторону. Небрежно сунув ключи в карман, он тоже поздоровался и направился куда-то в противоположном направлении. Мне очень хотелось обернуться и посмотреть ему вслед, но объясняться потом с Дашей желания не было.

В кофейне действительно оказалось очень уютно. Мы с подругой сделали заказ и устроились за свободным столиком. Вскоре ожил мобильник: объявился Женька, мы с ним миленько поболтали, после чего парень пригласил меня провести вечер в его компании. Предложение было интересным, и с ответом я не колебалась. Мы условились встретиться, немного поболтали о пустяках вроде того, что он безбожно проспал две первых пары, а я, напротив, демонстрировала выдержку и ни одной не пропустила, и только после закончили разговор.

- Как там наш «Бездомный» друг? – поинтересовалась Дашка, едва я положила телефон неподалеку от себя на стол.

- Уже что-то придумал на вечер.

- Ну вот, значит, ты меня в этот раз бросаешь, - притворно нахмурилась подруга.

- Если хочешь, могу взять тебя с собой.

- Ну уж нет, - Дашка качнула головой. – Мне в вашей тесной компании делать нечего, Мартиш, и ты сама это знаешь.

Она помолчала, делая глоток горячего кофе.

- Даже Малыш бросает любимую сестру, - выразила печаль Дашуля. – Он куда-то уходит вместе с этой… Сашей.

Я припомнила недавнюю спутницу Малыша и мысленно запечалилась вместе с подругой. Если братец Дашки действительно считает девушку Сашу достойной своего внимания, то у него на самом деле еще большие проблемы со вкусом, чем мы полагали.

- Да ладно, пусть будет Саша, если ему так нравится. Мы с тобой и не к такому привыкали, лишь бы Максиму Павловичу в радость.

- Малыш – идиот, - не согласилась со мной подруга.

Я лишь неопределенно пожала плечами, не торопясь вворачивать по этой теме собственные комментарии.

Глава 5

ГЛАВА 5

Прошло несколько ничем не примечательных дней. Мы часто виделись с Женькой, проводили вместе много времени, созванивались в промежутки коротких перерывов между парами, пересекались в стенах университета. С ним было интересно. Почему-то ему я могла доверить многое из того, что поостереглась бы рассказать друзьям, конечно, не считая Дашки. Женька удивительным образом меня понимал; иногда мне всерьез начинало казаться, что мы даже мыслим одинаково. Это было странно и вместе с тем приятно – знать, что рядом всегда есть такой человек, с которым можно разделить что угодно, любые мысли и идеи, без страха сморозить глупость или быть непонятой.

С Гредневым я чувствовала себя естественно, с ним не было смысла притворяться, стараться быть лучше, чем есть на самом деле. Мне нравилось его общество, его смешные шутки и рассказы о группе, нравилось все, что так или иначе было связано с этим парнем. То, что происходило между нами, вряд ли можно было назвать громким словом Любовь, но вне всяких сомнений что-то роднило нас. Несмотря на, вроде бы, разные интересы и сферы деятельности. Я ничего не смыслила в компьютерах, а Женька не мог похвастать выдающимися познаниями в области естественных наук. Я растрачивала свою жизнь без особого толка, а Греднев уже начал добиваться успехов в свободное от учебы время.

Может, нас объединяло одиночество? С моим бывшим парнем мы расстались за месяц до моего поступления в университет – не было никакой возможности строить отношения на огромном расстоянии. Да и желания тоже. Наверное, мне повезло разорвать нашу связь без ссор, слез и традиционных истерик с заламыванием рук и тренировкой собственного голоса. По сути, мне не требовалось никакого времени, чтобы отойти от неудачного опыта перед завязкой новых отношений, и теперь, с появлением в моей жизни Женьки, я все больше понимала, что из этого может что-то выйти. Да, мне все больше этого хотелось. Но Женька вовсе не торопился предлагать мне статус своей девушки, а самой начать разговор казалось неправильным.

Так или иначе, но дальше долгих страстных поцелуев у нас дело не заходило, что понемногу начинало меня тревожить. Может, со мной что-то не так? Но зачем, в таком случае, Женька до сих пор крутится рядом? В поклонницах у него недостатка нет, я сама видела, как блестели глаза девчонок во время выступления «Бомжей». Тогда почему он все еще со мной возится, вместо того, чтобы найти себе смазливую девицу из тех, которые вьются вокруг их коллектива?

Слушая подобные мысли в моем исполнении, Дашка обычно смеется и говорит, что мои привычки самокопания никогда не приведут ни к чему хорошему, и советует немедленно от них избавляться, однако сказать всегда проще, чем сделать. Моя подруга не знает, какого это, методично искать недостатки в самой себе, вскрыть их все до одного и лишний раз увериться в своей несостоятельности – она на полном серьезе считает себя лучшей во всем, и никаких сомнений по этому поводу не допускает.

Моя позиция по данному вопросу видится ей не совсем… адекватной. Иногда Даша делает попытки взяться за меня всерьез, но очень быстро устает, понимая, что легче отнять драгоценную бутыль у запойного пьяницы, чем вбить в мою голову мысли о собственной неотразимости.

В общем, последние дни я отчаянно хандрила по поводу и без, особых занятий, чтобы отвлечься, у меня не было, поэтому каждый раз я бежала на тренировку, едва не высчитывая минуты до назначенного времени. Вот и сейчас ровно за десять минут до начала я уже стояла возле широкого окна в зале, одетая в тонкие спортивные штаны и короткий топик. Тренер Марина медитировала, сидя у противоположной стены на мягком коврике; это была ее фишка, к которой мы давно относились с пониманием.

Наконец, Марина распахнула глаза, приметила меня, поднялась и кивком головы дала понять, что готова начинать. Я бросила сумку к стене у одиноко свисающей боксерской груши и подошла ближе.

- Обычно ты не приходишь вовремя, - заметила Марина, легонько разминая плечи.

- Сегодня выдался свободный день.

- Удачный знак, - она расслабленно кивнула и чуть отошла от меня, принимая боевую стойку. – Начинаем?

- Да.

- Уходя от удара, ты тратишь меньше энергии, чем при защите блоками, - медленно говорила Марина, пытаясь достать меня ногой в корпус.

- Здесь достаточно места, - соглашалась я, блокируя удар внутренней стороной предплечья.

- В ограниченном пространстве или при близком контакте, тем не менее, эффективнее защищаться блоками.

Я едва не пропустила атаку, когда краем глаза заметила входящую в зал Дашку. Марина недовольно покачала головой, досадуя на мою невнимательность, и попробовала провернуть прямой удар, однако теперь я была начеку и успела увильнуть.

Дальше тренировка шла своим ходом; мы с Мариной отрабатывали старые приемчики, время от времени она производила неожиданные атаки, не все из которых мне удавалось блокировать или обойти. Я же, в свою очередь, честно пыталась сконцентрироваться на текущем занятии, и мне это удавалось. Вообще очень сложно думать о чем-то постороннем, если тренер у вас именно Марина – девушка она требовательная, к своему делу подходит с особой тщательностью, лентяев и халтурщиков не терпит, и, если не видит искренней заинтересованности у обучаемого, просто перестает заниматься с ним. Впоследствии таким людям очень трудно заставить ее сменить гнев на милость.

Спустя какое-то время Марина выставила вперед ладонь, что означало перерыв, и отошла к широкому окну, жестом показав мне следовать за ней.

- Мы можем на сегодня закончить, - сказала она размеренным тоном. – Я вижу, что ты витаешь где-то в своих мыслях, но тем не менее основные удары мы отработали. Не вижу смысла и дальше тебя мучить.

Я кивнула, так как в самом деле ужасно вымоталась. Марина не преуменьшала своих заслуг – она меня действительно измотала, по другому, наверное, и не скажешь.

- В общем, до завтра, в это же время, - сказала тренер, ловко садясь на шпагат и прогибая спину назад.

Всегда восхищалась ее растяжкой. Мне до шпагата еще дальше, чем до Луны бодрым галопом. Но если верить умникам, всегда должно быть что-то, к чему нужно стремиться, иначе наше существование в целом имеет мало смысла.

Подхватив вещи, я спустилась в раздевалку, где приняла душ и переоделась в прежние шмотки. Когда я складывала спортивную форму в сумку, дверь раздевалки распахнулась, и внутрь ввалилась Дашка. Подруга раскраснелась, тяжело дышала и едва переставляла ноги перед собой – похоже, сегодняшняя тренировка была тяжелой не только для меня.

- Мне кажется, я завтра не смогу встать с постели, - простонала Дашка, бессильно опускаясь на лавочку.

- Вполне вероятно, - не стала я спорить.

- Ох, какие муки на мои старые кости… - подруга помолчала, давая мне возможность ей посочувствовать, но я и сама ощущала себя немногим лучше. – Мартиш, ты на машине?

- Угу, - я застегнула спортивную сумку и присела рядом с подругой. – Подвезти тебя?

- Если не сложно.

- Брось. Я подожду на улице.

Дождавшись согласного кивка, я подхватила спортивную сумку и поплелась к выходу из раздевалки. Оказавшись на улице, глубоко вдохнула в легкие свежий осенний воздух, постояла немного на крыльце комплекса, после чего легко сбежала вниз по ступенькам и направилась к своей машине. Сунув сумку на заднее сиденье, я устроилась на месте водителя, откинула голову назад и закрыла глаза, позволив себе расслабиться. Двигаться не хотелось.

Даша не заставила себя долго ждать и уже спустя десять-пятнадцать минут садилась рядом со мной. Ее волосы, небрежно стянутые в тугой хвост на затылке, все еще были влажными после душа.

- Ну что, по домам? – бодренько поинтересовалась я, выпрямляя спину и поворачивая ключ в замке зажигания.

- Ага, - лениво отозвалась подруга, распластавшаяся по сиденью в занятной позе.

Я вырулила на дорогу и, соблюдая допустимые ограничения скорости, плавно направила машину по нужному адресу.

- Какие планы на вечер? – спросила Дашка.

- Да никаких, - я пожала плечами. – Буду валяться на диване ногами кверху и смотреть какое-нибудь глупое реалити-шоу. Или слезливую мелодраму.

- Вы с Женькой не собирались встретиться?

- Кажется, у него и без меня полно дел, - немного обиженно заметила я, перестраивая машину в соседний ряд.

- С чего такие выводы?

- Мы разговаривали утром, он интересовался моими планами, потом рассказал о своих. Черт, у него всегда находится какая-то нереальная куча дел, представляешь? Я по сравнению с ним просто несуразное существо без определенной социальной роли. Кто-то типа хомячка…

- Симпатичного хомячка, - Дашка фыркнула.

- Ага. С одним только отличием: я не сижу в клетке и вожу машину, - мои губы сами собой растянулись в усмешке.

- Так что, бездомный товарищ и сегодня по уши в делах?

- Сейчас Женька пишет какую-то программу для научного сайта, и поэтому очень занят. Уже третий день.

- Третий день пишет программу?

- Именно, - подтвердила я.

- Что там писать? – явно озадачилась Дашка. – Хотя… эти программисты вообще народ загадочный.

- Вот-вот.

- Ну, пусть пишет; в конце концов, кто-то же должен заниматься таким неблагодарным делом.

- Да меня не интересует эта дурацкая программа! Она вообще ни при чем… Просто… У нас странные отношения, - призналась я подруге.

- Странные?

- Именно. За все это время он мне не предложил… хотя бы встречаться. Ничего не предложил, да и о своем отношении ко мне ни разу не сказал.

- Да это нормально, - отмахнулась подруга. – Большинство парней так делают. Им удобно ничего не объяснять, и хоть что с ними делай! Им кажется, будто все предельно ясно и без пояснений, им и в голову не придет, что мы можем себя накручивать именно потому, что не понимаем их позиции.

- Похоже на то.

- Мартиш, просто не забивай себе голову. Со временем наш бездомный друг, возможно, получит озарение сверху, и тогда…

Не выдержав, я фыркнула, представив Женьку, получающего озарение свыше. Забавное, должно быть, зрелище…

Я притормозила у Дашкиного дома. Подруга полезла на заднее сиденье за своими вещами, а я, бросив взгляд к ее дому, заметила ошивающегося неподалеку типа в светлом пиджаке. Тип вел себя странно, в том смысле что медленно прохаживался туда-сюда мимо Дашкиного дома, то и дело посматривая на часы на левом запястье. Однако, когда подруга распахнула дверь со своей стороны, тип проявил интерес к моей машине, а увидев Дашку и вовсе пошел ей навстречу. Теперь Дарья тоже его заметила.

- Ой, блин… - прошептала она, все еще придерживая ладонью распахнутую дверь машины.

- Что за супермен? – нахмурилась я, внимательно глядя за тем, как странный тип сокращает расстояние между нами.

- Завтра объясню, - Дашка состроила кислое выражение физиономии.

- Эй, все нормально?

- Да, не переживай, это… знакомый. Нет, в самом деле.

Она негромко хлопнула дверцей, а я медленно тронула машину с места. В зеркало заднего вида увидела, как тип в пиджаке берет Дашку за локоть, а подруга и не думает сопротивляться, кажется, даже улыбается в ответ на его реплику… Да, в таком случае мне и вправду лучше скрыться подальше.

Совсем успокоившись, я направилась домой, без особой охоты прокручивая в голове скудные идеи относительно того, как бы разнообразить сегодняшний скучный одинокий вечер.

***

- Здравствуйте, - громче положенного сказала я, глядя в спину остановившегося впереди мужчины.

К великому моему удивлению тот медленно повернулся и уставился на меня задумчивым взглядом, словно соображая, где мы могли видеться раньше.

- Добрый день, - все же ответил Сергей Викторович, не сводя с меня внимательных глаз. – Вы меня ждете?

Черт! С какой стати ему пришла в голову эта мысль? Я почувствовала, как под взглядом пронзительных серых глаз у меня потеют ладони, и сильнее перехватила ремешок сумки дрожащими пальцами.

- Нет, - все же пробормотала одними губами, так тихо, что захотелось самой себе хорошенько врезать по физиономии. – Нет.

Ну, второй раз уже громче и увереннее.

В глазах Кайдалова промелькнула тень удивления, однако он быстро взял себя в руки, едва заметно кивнул и принялся отпирать кабинет, возле которого и случился наш дурацкий диалог. А до меня запоздало дошло, почему он задал такой странный вопрос – еще бы, я как последняя идиотка стою под дверями кафедры! Что я могу тут делать? Только ждать кого-нибудь из преподов, конечно же…

Кайдалов уже давно скрылся за дверью кафедры, а я по-прежнему стояла на одном месте и смотрела туда, где совсем недавно находился преподаватель. Да что со мной?! С какой стати я вообще взялась его окликать?! Прошла бы мимо, как и собиралась, не ставя себя в идиотское до невозможности положение. Теперь он наверняка меня запомнил.

Проклятье! Ну, ладно…

Я с изумлением покосилась на свои руки, которые все еще крепко охватывали ремешок сумки, и ослабила сжатие пальцев. Черт возьми, да они все еще дрожат! Ну и как я должна на это реагировать? Мое тело совершенно не слушает разум.

В недрах сумки раздалась знакомая мелодия – ожил мобильник. Это заставило меня встряхнуться. Откопав среди прочих вещей недовольно подрагивающий телефон, я нажала на кнопку «принять вызов» и поднесла аппарат к уху. Звонила Марина, сообщить об отмене тренировки. Пробормотав что-то в ответ, я сунула телефон обратно в кармашек сумки и спешно пошла прочь от кафедры.

На парах было скучно – Дашка не пришла, а с остальными девчонками из группы особо не посекретничаешь. Я прибилась к коллективу одногруппниц и исправно сидела на всех парах, хотя меня так и подмывало сделать ручкой учебному заведению и сорваться куда-нибудь подальше. На переменах я пыталась связаться с Дашкой, однако подруга точно провалилась в неизвестном направлении; все звонки исправно игнорировала и сама не торопилась набрать мой номер.

После четвертой пары, когда я уже совсем извелась и пребывала в на редкость пакостном настроении, позвонил Женька.

- Привет, ты в универе?

- Да, - ответила, про себя подумав, что была бы не против услышать то же предложение, но в другой, более ласковой формулировке.

- Домой не собираешься?

- Как раз выхожу из аудитории.

- Я возле выхода, буду ждать тебя здесь.

- Договорились.

Я сбросила звонок и направилась к лестнице. Вместо того, чтобы спуститься вниз, я, движимая непонятным желанием, принялась подниматься вверх. Не могу точно сказать, зачем это сделала – тело снова словно отделилось от разума, ноги сами несли меня на четвертый этаж, туда, где располагалась кафедра, возле которой я беспричинно ошивалась утром.

В коридоре почти никого не было – разумеется, ведь четвертая пара закончилась пятнадцать минут назад; за это время студенты успели переместиться к местам следующих пыток. Приближаясь к кафедре, я неосознанно замедлила шаг и крепче перехватила ремешок сумки, словно стараясь подбодрить себя. Когда я почти поравнялась с заветной дверью, та, словно по заказу, распахнулась, являя миру в моем лице Кайдалова. Препод тоже меня заметил: в его глазах мелькнуло узнавание, после чего он улыбнулся уголками губ и, более не обращая на меня внимания, принялся запирать дверь. Мне ничего не оставалось, кроме как пройти мимо, делая вид, что я вовсе не желала этой случайной встречи.

Между тем, меня так и подмывало оглянуться и вновь бросить хотя бы один короткий взгляд в его сторону. А вдруг он направился следом за мной, и теперь буравит взглядом мою спину, гадая попутно, с какой стати я попадаюсь ему на глаза так часто? Или, если я оглянусь, то успею заметить, как его фигура скрывается в противоположном конце длинного коридора. Как бы там ни было, Кайдалов не может выделять меня из огромной толпы девчонок, ходящих на его пары. Даже если я буду усиленно пытаться обратить на себя его внимание…

Нет, мне это ни к чему.

Прекращай ставить себя в идиотское положение!

Черт, кажется, я сама не знаю, что творю. Пора прекращать следовать необдуманным желаниям и так глупо подставляться под вполне реальные неприятности. Тем более, что у меня вовсе нет никаких таких намерений ввязываться в сомнительное приключение с собственным преподавателем, просто он невольно притягивает к себе интерес, и это нормально. Вроде как.

Это ничего не значит.

Я спешно сбежала по лестнице вниз и направилась к переходу между корпусами, все больше досадуя на собственное поведение. Вот уже по меньшей мере пять минут, как я должна быть у входа, где мы и договорились встретиться с Женькой. Пока я тут от скуки дурака валяю, мой дорогой программист, должно быть, извелся от длительного ожидания.

Он и в самом деле был у входа – сидел на одном из длинных диванчиков, устроив на коленях ноутбук, и что-то быстро печатал на клавиатуре. Я опустилась рядом и с интересом посмотрела на светящийся экран, отображающий какие-то непонятные алгоритмы. Тоска, ничего любопытного.

- Марта, - Женька оторвался от своего драгоценного ноутбука для того, чтобы запечатлеть на моих губах легкий поцелуй.

- Ты с ним вообще не расстаешься? – с улыбкой заметила я, кивнув на ноутбук.

- Только когда беру гитару. Марта, я дотошный программист, мне положено везде и всюду его таскать, - добродушно ответил Женька, нажимая на кнопку «выключить».

- Так тебе и в спортзал незачем ходить, - пошутила я.

- А то! – Женя подставил мне руку, предлагая самой заценить его успехи. – Смотри, какие мышцы.

Разумеется, я не стала упускать такую возможность и несколько секунд с оценивающим видом щупала его предплечья в попытках обнаружить заявленные мышцы. Нет, Женьку нельзя было назвать тщедушным, однако и связь со спортом тут не особо прослеживалась. Что не слишком меня огорчило.

- По-моему, тебе еще есть, к чему стремиться, - беззлобно поддразнила я

- Еще одна причина не выпускать ноутбук из рук, - он выпрямился. - Ну что, идем?

- Да, - я с готовностью поднялась следом за ним, перекинув ремешок сумки через плечо.

Мы покинули здание университета и неторопливо направились к стоянке автомобилей.

- Ты где припарковался? – поинтересовалась я, не усмотрев его машины с того места, где мы находились.

- Возле тебя, - с явным удовольствием сообщил Женька.

- Правда? Кажется, рядом не было свободного места…

- Я нашел.

Когда в поле нашего зрения появилась моя машина, я смогла лично убедиться в том, что Женька не врет – его джип дожидался владельца по левую сторону от моей ласточки. В голову закралась неожиданная мысль о том, что эти две машины рядом, большая и маленькая, в паре составляют идеальную картину.

Вот что значить спятить от одиночества.

Я бросила сумку в салон автомобиля, Женька в свою очередь избавился от ноутбука, после чего мы вновь повернулись лицом друг к другу.

- Марта, кажется, сегодня вечером я опять занят, - пробормотал Женька, бросив на меня виноватый взгляд. – Мне скоро сдавать эту программу, а я не успеваю в срок…

- Не объясняй, - я лишь кивнула, надеясь, что моя физиономия не вытянулась от разочарования. – Пиши свою программу, а все остальное… наверстаем.

- Мне, правда, неудобно.

- Брось, - я выжала из себя кислую улыбку.

- Тогда… я позвоню?

- Буду ждать.

Я сама потянулась к нему за поцелуем. На этот раз Женька не отделался от меня так легко – я настойчиво прижалась к его груди, вынуждая парня обхватить меня за талию, и коснулась губами его губ. Другая его рука легла на мой затылок, смяв пальцами волосы. Парковка не слишком настраивала на романтический лад, быть может, поэтому поцелуй вышел медленным и каким-то… сухим, безэмоциональным. И все же мне нравилось стоять так в обнимку, чувствовать, как Женя стискивает ладонью мою талию, поглаживая кожу сквозь ткань платья.

Когда мы оторвались друг от друга, я, случайно скользнув взглядом за спину программиста, увидела приближающегося в нашу сторону Кайдалова.

Меня вдруг кольнуло что-то вроде досады, разочарования, хотя не так давно я пыталась убедить себя в том, что мой интерес к Сергею Викторовичу вполне естественен и не таит в себе никаких скрытых смыслов. Он просто преподаватель, к концу семестра курс его лекций в нашей группе закончится, и Кайдалов сразу исчезнет из моей жизни. Возможно, потом мы будем пересекаться в стенах университета, но это уже совсем другое. Он больше не будет беспардонно вторгаться в мои мысли, переставляя там все на свой лад, а я выброшу его из головы, потому что при отсутствии частых встреч в аудитории его обаяние потеряет свою силу. Кайдалов уберется в тень, туда, где ему самое место. Станет таким же, как все те, кто до него уже вел курс лекций в нашей группе, а потом благополучно пропал из зоны видимости, перейдя в другие корпуса.

Я чувствовала настоятельную потребность отпрянуть подальше от Женьки, а в идеале вовсе убраться с Кайдаловского пути, так, чтобы этой случайной встречи вовсе не состоялось. Но теперь не было никакой возможности сделать это так, чтобы не выставить себя еще большей дурой, оттого я не сделала ни единого движения назад. Продолжала стоять на месте, совсем рядом с Женькой, надеясь лишь, что участившийся стук моего сердца не разносится по всему пространству парковки.

Как назло, Кайдалов смотрел именно в нашу сторону; мне показалось, или его губы дернула едва заметная ухмылка? Наверняка показалось. Он смотрел мне прямо в глаза, и я по непонятной причине не могла оторвать от него застывший взгляд. Глядела на него, затаив дыхание, словно он на невербальном уровне заставлял меня делать то, что нужно ему. Я почти слышала его вкрадчивый голос, шепчущий в мое ухо что-то неразборчивое.

Чертовщина.

Женька, конечно, заметил мой ускользнувший взгляд и тут же обернулся. Кайдалов, как ни в чем не бывало, прошествовал мимо, вскоре скрывшись из поля зрения за машинами. Я медленно выдохнула, стараясь делать это бесшумно, и подавила в себе желание оглянуться, чтобы проследить за ним взглядом. Женя и так уже глядел настороженно.

- Марта, что такое?

- Ничего.

- Я же вижу. У тебя такой вид, будто сейчас мимо нас прошел не препод, а взвод танковой роты.

- Просто… просто меня не было на нескольких его парах, и на экзамене, боюсь, мне светят проблемы, - выдала первое, что пришло в голову.

Неправда, конечно – больше ни одной Кайдаловской пары я не пропустила. Но Женька вроде бы поверил; черты его лица постепенно разгладились.

- И ты из-за этого так трясешься? Ну, хочешь, могу поговорить с ребятами, может, у кого есть выход на него, - предложил Женька, покосившись в ту сторону, где совсем недавно скрылся Сергей Викторович.

- Пока не нужно, но спасибо.

Я выезжала со стоянки, косясь по сторонам в тщетной надежде увидеть Кайдалова, но тот как сквозь землю провалился, хотя и прошел мимо пару минут назад. Определенно, водится за ним такое умение – я уже не в первый раз это замечаю. А может, день сегодня такой… загадочный: сначала испарилась Дашка, теперь вот Сергей Викторович…

Глава 6

Скачано с сайта knigomania.org

ГЛАВА 6

- Колись давай.

- По поводу?

Подруга говорила нарочито деловитым голосом, но по тому, как она загадочно, с прищуром, улыбалась, я поняла – ей есть, о чем мне поведать.

Мы сидели в просторной гостиной у нее дома, на мягком диванчике, забросанном маленькими подушками. Дашка сама позвонила мне и предложила приехать – до нее, похоже, дошло, что я банальным образом могу испытывать волнение от ее молчания и частых отсутствий. К слову, волноваться было о чем – Дашка своим поведением давала миллион с лишним поводов как мне, так и всем своим близким. Даже Малышу, хоть он и не упускал случая подчеркнуть, что дела сестрицы его никоим образом не интересуют.

Похоже, Дашка решила испытать мое не безграничное терпение до конца. В ответ на мои вопросительные взгляды она только загадочно поблескивала глазищами, предоставляя мне возможность вдоволь теряться в догадках, но не спеша раскрывать истинную причину своего приподнятого настроения.

- Сейчас отловишь, - пригрозила я для проформы. Желание скорее узнать, где все это время пропадала моя подружка, было намного сильнее желания ее придушить.

- С тобой никакой интриги не выдержишь, - притворно надулась Дарья. – Ладно, у меня в самом деле была причина пропустить пару дней…

- Симпатичная?

- И весьма притягательная, - подмигнула мне Дашка. – Даже слишком. И, Мартиша, я могу сказать, что я… почти влюбилась.

- Все так серьезно? – я озадаченно покачала головой, не спеша верить ее словам. Дашка легко увлекается, но так же легко остывает к объекту своих новых пламенных чувств, это мы уже неоднократно проходили. - Когда ты только успела?

- Дурное дело, как говорится… Мартиш, помнишь того козла, который подрезал меня возле торгового центра, а потом специально поменял направление и припарковался рядом, чтобы прочитать мне лекцию о безмозглых мартышках за рулем?

- Разумеется. Кажется, ты назвала его тогда… кхм… Нудный мизогиничный козел – самое приличное, что я могу припомнить.

- Это уже пройденный этап; оказывается, Дима вовсе не козел, а тот самый идеал, которого я ждала всю свою жизнь, - вдохновенно шепнула мне Даша.

Признаться, про идеал из уст подруги я услышала впервые.

- Но как так получилось?! Он ведь тебя тогда взбесил?

- Жутко. Мне хотелось раскатать его по асфальту прямо там, между нашими тачками.

- И тем не менее…

- Когда я назвала его нудным козлом, то все же не совсем промахнулась с определением. После того, как я послала его… ну, подальше, и гордо ушла в торговый центр, Дима развил бурную деятельность, по номеру машины вычислил мое имя и каким-то образом адрес, - сказала Дашка. – Он дотошный – жуть! Несколько дней я только и делала, что уклонялась от его прицельных атак, а потом как-то…

- Не успела вовремя увернуться?

- Потом я сказал, что если ее телефон не прекратит звонить каждые гребаных десять минут, я вышвырну его вместе с Дашкой прямиком в машину этого твердолобого типа, - раздался от двери сонный голос.

Мы с Дарьей дружно обернулись и увидели Малыша. Несмотря на дневное время, Дашкин братец, кажется, только что встал – об этом свидетельствовал его помятый внешний вид, взъерошенные короткие волосы и полузакрытые глаза-щелки.

- Малышка, ты что так поздно встаешь? – удивленно вопросила я, узрев на пороге комнаты такую красоту.

- Да он только пару часов назад отправился спать, - не упустила случая поддеть брата Даша.

Макс не стал сотрясать воздух впустую, махнул в досаде рукой и нетвердым шагом двинулся к оккупированному нами дивану с намерением пристроиться там же.

Я подвинулась, освобождая Малышу место рядом. Парень был довольно крупным, потому, чтобы не быть подмятой под весьма габаритную тушку, следовало заранее позаботиться о том, чтобы ему хватило пространства

- Ну, допустим, вовсе не пару, - вяло возразил Максим Павлович.

- Рассказывай, - фыркнула подруга.

- Малыш, а по какому поводу гуляли всю ночь? – поинтересовалась я, перехватывая тем самым поднимающуюся перепалку.

- У Сашкиной сестры день рождения был, мы праздновали в клубе, и…

- А, твоя «красотка», - ехидно протянула въедливая Дашка. – Помним, помним. Как у нее дела, кстати?

- А как дела у твоего перца, после нашего с ним разговора? – нехотя ощетинился Малыш.

- Так, ладно, оставим в покое ваших половинок, - снова вмешалась я, не желая становиться тем самым невезучим свидетелем из разряда маложивущих.

- А что начет твоей? – переключился на меня Малыш, делая круглые глаза. – С того дня, как ты увела Женьку из клубешника, его больше никто не видел.

- Очень смешно.

- Да, Мартиш, расскажи нам про Женьку, - тут же подхватила тему Дашка.

Брат и сестра уставились на меня с живейшим любопытством в глазах.

- Ты смотри, как быстро вы объединяетесь, - восхитилась я, переводя взгляд с одного на другую. – Ну, смотря что вас интересует, мои любознательные товарищи.

- Я бы сказала, но тут Малыш, а он может почувствовать себя не в своей тарелке после таких разговоров, - Дашка стрельнула глазами в сторону брата, но Максим Павлович, похоже, еще не проснулся как следует, поэтому ее реплику оставил без должного внимания.

- А вот мой вопрос тебе, Мартышка, - вместо этого затянул Малыш. – Что ты сделала с парнем? Нормальный ведь был, четкий ребятенок, при понятиях там… и все такое… А сейчас зашнырился куда-то, и не видно его, не слышно…

- Знаешь, Малыш, если б ты взялся описывать Женьку такими же словами еще до нашего с ним знакомства, то я бы предпочла держаться от него подальше, - заметила я.

- Разговаривай по-человечески, чудовище, - сильно упростила сказанную мной фразу Дашка.

- Не, а че вам не нравится-то? – вроде как обиделся Малыш, поднялся и, махнув на нас рукой, медленно прошествовал к двери.

- Дурак, - отмахнулась Дашка беззлобно. – Что бы он понимал, а? Зато заметь, как сразу стало просторнее. Ну давай, рассказывай уже, как успехи в ваших отношениях с Женькой? Наметился прогресс?

- Не-а, - я пожала плечами. – Дело стопорится, Женька где-то пропадает, прикрываясь этой долбанной программой, а я уже не знаю, что следует думать. Может, я поторопилась, а?

- В смысле – поторопилась?

- Ну, думать, что у нас может что-то выйти. – Я сцепила пальцы в замок. – Похоже, я ему не слишком интересна.

- Если ты всерьез так считаешь, то твой хваленый интеллект скатывается к порогу Малыша, - покачала головой Дашка.

- Нет, ну а что я должна думать? Он не появляется, звонит изредка и разговаривает со мной не больше пары минут, в универе мы не пересекаемся… - чем дальше перечисляла, тем более несчастной себя ощущала.

- Марта, ты когда-нибудь занималась программированием?

- Что за глупости? Тебе не хуже меня известно, что нет.

- Ты ничего не знаешь о том, как пишутся эти самые программы, так почему не доверяешь нашему бравому программисту? Судя по всему, он не плох, и просто так не стал бы тратить свое время на девушку, к которой ничего не испытывает.

Она, несомненно, была права, да я и сама размышляла примерно в том же ключе. Но все же намного лучше услышать собственные выводы от кого-то другого, появляется больше уверенности, да и становится спокойнее, чего уж скрывать…

- Может, и так, - пожала я плечами.

- И вообще, ты сама-то уверена, что хочешь быть с ним в отношениях?

- Не знаю. Ну да… наверное.

Дашка выразительно фыркнула, услышав мой невнятный лепет. Глядя на нее, я тоже заулыбалась, теперь уже мысленно задавая себе ее вопрос и не находя на него четкого ответа. Похоже, я сама не знаю толком, что мне нужно. Дашка, потянувшись ко мне, шутливо хлопнула меня ладонью по плечу, и рассмеялась, качая головой. Вскоре я сама уже с трудом сдерживала рвущийся наружу смех.

Вернувшийся Малыш остановился в дверях и, раскрыв от изумления рот, смотрел на нас странным взглядом.

***

Нет ничего хорошего в первых по расписанию парах. Определенно, нет. Так я думала, лениво продвигаясь по длинным коридорам университета к нужной аудитории, где спустя каких-то десять минут начнется безумно интересная лекция по матану.

Люблю его до зубовного скрежета, черт возьми.

Оказавшись внутри кабинета, в котором уже собирались студенты, я устроилась рядом с Дашкой и полезла в сумку за тетрадкой. До начала пары оставалось чуть больше трех минут.

- Что это с тобой? – удивленно спросила подруга, с интересом глядя за тем, как я вяло ковыряюсь в недрах сумки.

Действительно, со стороны может показаться, будто я волнуюсь, а ведь я совсем не… черт, да, волнуюсь! Понятия не имею, с какой стати, но предстоящие полтора часа в компании Сергея Викторовича заставляют меня напрягаться, а предметы, оказывающиеся в моих руках, падать обратно в сумку.

- Ничего, - буркнула я вытаскивая, наконец, тетрадь наружу. – Плохо спала, и вот результат.

- Да уж. Смотри, не скосись прямо на паре, - протянула Дашка, однако дальше приставать с вопросами не стала.

Университетский звонок красноречиво дал понять о начале пары. Я схватила ручку и зажала ее между большим и указательным пальцами, хотя писать было нечего – преподаватель отсутствовал, и лекция, само собой, тоже. Обычно Кайдалов не опаздывает на свои пары. Похоже, сегодня у него произошло что-то из ряда вон, заставившее нашего обязательного лектора опоздать на занятие. После звонка прошло уже почти две минуты, а его как не было, так и нет. Может, пары сегодня вообще не будет?

Не успела надежда окончательно поселиться в моем сердце, как дверь лекционной аудитории распахнулась, и Сергей Викторович быстрым, хоть и размеренным шагом прошествовал к кафедре. Встрепенувшиеся студенты тут же повскакивали с мест. Дашка дернула меня за локоть, и я с неохотой поднялась вместе со всеми, ладонью придержала поверхность стола.

- Садитесь, - Кайдалов махнул рукой и сам сел за лекторский стол, на котором угрожающей стопкой высились журналы присутствующих в аудитории групп.

Похоже, у уважаемого Сергея Викторовича сегодня неважное настроение. Тоже, как и я, терпеть не может первые пары? Или успел получить нагоняй от начальства? А может, тут у нас налицо бессонная ночь, плавно перетекшая в помятое утро? Невольно проникшись печальным выражением лица нашего лектора, я опустилась на свое место и раскрыла тетрадь на чистой странице, однако в сторону Кайдалова поглядывала чаще, чем следовало бы.

У него такой вид, будто прошлая ночь в самом деле выдалась для него богатой на приключения, однако он мог просто не выспаться, увлекшись, например, чтением какой-нибудь научной статьи по своей теме. Но что-то подсказывало мне, что мужчина, подобный Кайдалову, вряд ли будет тратить ночь на прокачку своих мозгов. Нет, он наверняка предпочтет присутствие рядом раскованной красавицы-блондинки… брюнетки? А может, даже рыжей, или вообще девицы с экстремальным цветом волос? Интересно, какой типаж в его вкусе…

Дашка пнула меня в бок, что-то прошептав, и мне пришлось попросить ее повторить. Пока мы негромко переговаривались с подругой, Кайдалов продолжал молча листать журнал, не обращая никакого внимания на аудиторию. Я вновь бросила ненавязчивый взгляд к лекторскому столу, некстати подметив про себя, что кислое выражение Кайдаловской физиономии эту самую физиономию совсем даже не портит. Во всяком случае, не мешает остальным девчонкам словно бы невзначай поглядывать на лектора.

- Записывайте тему, - буркнул Кайдалов, не меняя позы.

- Сергей Викторович, - ожила одна из девчонок с нижних рядов. Высокая шатенка, любительница зачесывать волосы в пушистый хвост на затылке; я частенько видела ее на других занятиях.

Преподаватель поднял на нее мутный безучастный взгляд, в котором не было ни намека на ту живую искорку, с какой он неизменно проводил свои занятия прежде.

- Можно подойти уточнить кое-что? – уже без уверенности продолжила девушка.

Кайдалов негромко вздохнул; на его лице появилось задумчивое выражение.

- Кое-что? Звучит намного интереснее, чем будет на самом деле.

Тут и там послышались нестройные смешки – даже в не самом радужном состоянии Кайдалов умудрился встряхнуть засыпающую аудиторию.

- Я хотела спросить про задачу, - это все та же, теперь слегка покрасневшая, девушка.

- Я бы вам посоветовал впредь садиться поближе к источнику знаний, на первый ряд, чтобы ценные сведения не пролетали мимо ушей.

Аудитория совсем оживилась – веселые смешки теперь были слышны отовсюду. Студентка, которой посчастливилось «вовремя» вылезти с вопросом, все еще не сдавала занимаемых позиций.

- Ну так можно подойти, Сергей Викторович?

- Вы готовы на все, лишь бы не записывать лекцию? – он поскреб пальцами щетинистый подбородок. - Знаете, мне каждый раз приходится что-то выдумывать, потому что я до сих пор не могу понять одной вещи – как заставить студентов писать мои лекции, если они – имеются в виду студенты - и так уже слишком умные? Ладно, что с вами делать? Идите сюда вместе со своей задачей. Посмотрим, что там у вас не выходит.

Девчонка мигом встрепенулась и уже спустя пару секунд стояла у лекторского стола, чересчур, на мой взгляд, приблизив внушительное декольте платья к преподавателю. Тот, однако, предпочел обратить внимание на услужливо подсунутый ею листок с задачей, что студентке не особо нравилось.

Зато на удивление нравилось мне.

- Смотри, она думает, что ее вырез сумеет вывести его из транса, - презрительно фыркнула я, пиная Дашку в бок. Но подруга не слишком впечатлилась попытками девчонки растормошить нашего препода и, к моему недовольству, почти сразу уткнулась в телефон.

В какой-то момент Кайдалов поднял голову от задачи и быстро пробежался глазами по аудитории. Мне показалось, или в самом дел он чуть дольше задержал взгляд на моем лице? Как бы там ни было, но дотошная студентка тут же вернула себе внимание преподавателя – начала что-то говорить ему, и он, само собой, ей ответил. Я почувствовала раздражение; эта обезьяна едва не выпрыгивала из платья, и только слепой мог не заметить жалких попыток саморекламы с ее стороны.

Нет, меня это не касается.

К черту! Нельзя же так откровенно навязываться на внимание человека, который не испытывает к тебе никакого интереса.

Пусть даже он слишком, сногсшибательно хорош.

- Даш, - позвала я, с трудом переведя взгляд от кафедры на копающуюся в телефоне подругу.

- А? Чего?

- Ты только посмотри, - я повела глазами в сторону неугодной мне девицы и чуть заметно сморщилась.

- Куда именно?

- Ты что, не видишь?

- Марта, - подруга вздохнула и все-таки отложила телефон. – Что я должна видеть, по-твоему?

- Она к нему клеится, - мрачно заявила я, весьма недовольная отсутствием у Дашки какого-либо интереса.

- И-и?..

- Ты находишь это нормальным?

- А в чем дело? Если ты не заметила, на Сергея Викторовича девки липнут, как… хм, как пчелы на самые отборные соты. Это нормально. Вот подожди окончания полупары, возле его стола будет не протолкнуться.

Я нахмурилась, но замолчала, потому что Дашка, разумеется, была права. Тем не менее, отвести взгляд от кафедры, перестать так остро реагировать на, в общем-то, обычную ситуацию тоже не выходило. Мой взгляд против воли возвращался к негромко переговаривающейся парочке, и то, что я видела, мне совсем не нравилось.

Как и предсказывала подруга, со звонком возле лекторского стола быстро образовалась куча мала. Бросив презрительный взгляд в ту сторону, где девчонки наперебой строили из себя примерных учениц, не знающих, как решить задачу, я поднялась со своего места и, прихватив телефон, выскочила в коридор. Странным образом, в аудитории становилось слишком мало воздуха…

Привалившись плечом к стене возле двери в аудиторию, я набрала Женькин номер и, приложив трубку к уху, принялась ждать ответа.

- Привет, - сказала, как только услышала его голос. – Ты на занятиях?

- Пока нет. У меня следующая пара по расписанию, - охотно откликнулся парень.

- А сейчас…

- Зависаю в холле, - опередил он меня.

- С ноутбуком под мышкой, - прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно; против воли мои губы растянулись в улыбке.

- Не-а, не угадала. Ноутбук у меня на коленях, - парень рассмеялся. – Как твои дела?

- Скучно, - я вздохнула и покосилась в сторону аудитории, откуда все еще доносился шум. – У меня матан. Как видишь, поводов для веселья хоть отбавляй.

- Снова Кайдалов? – Женька отчетливо хмыкнул, должно быть вспомнив, как мы с преподом пересеклись на парковке.

- И между прочим, ничего смешного. Он сегодня мутный какой-то.

- Это с перепоя.

- Да ладно?! – кажется, мои глаза округлились.

- Я знаю, что преподы вчера отрывались в клубе, что-то там отмечали, - поделился интересной информацией Женька. – Состав приглашенных мне неизвестен, но среди них вполне мог быть ваш Кайдалов.

- Возможно. Выглядит он так, точно в него насильно влили цистерну алкоголя. Как обстоят дела с твоей работой? – переменила я тему.

- А, да все в порядке. Осталось совсем немного, но…

- Ничего страшного, - пробормотала я уже ставшую привычной фразу. – Я подожду.

- Марта, я как раз хотел тебя пригласить…

- Да?

- Если это неудачная идея, ты мне сразу скажи. В общем, сегодня вечером у нашей группы репетиция, мне край надо там быть. Из-за чертовой программы я и так уклонялся от встреч с ребятами, мы много упустили… Пойдем со мной?

- Хорошо, - краем глаза я заметила Сергея Викторовича, выходящего из аудитории. Стена на миг перестала казаться удачной опорой.

- Тогда я еще позвоню, - отметил Женька, после чего резко перевел тему и принялся рассказывать мне о том, как вместе с приятелями из университетской группы взломал какой-то сайт.

Я слушала вполуха и без особого интереса – просто мало что понимала из сказанного. На самом деле я была далека от программирования и присущих ушлым хакерам штучек, однако обижать Женьку не хотелось.

Все равно я не спешила отправляться назад в аудиторию; отчего-то возникло странное желание зайти внутрь лишь после Кайдалова, а того вовсе не было видно.

Женька все болтал, я вставляла короткие междометия через каждые его несколько предложений, не забывая поглядывать в ту сторону, где недавно скрылся Кайдалов. Однако он появился с другой стороны.

- Заходите, - прозвучало над самым моим ухом.

От неожиданности едва не выронив телефон, я повернула голову и встретилась взглядом с Кайдаловым. Я впервые видела его так близко. Оказывается, у него глаза красивого, но редкого серого оттенка, и смотреть он умеет так, что все мысли напрочь улетучиваются из головы. Мои ноги вдруг стали ватными; я неловко отступила на шаг назад, не сразу сообразив, что шагать следовало как раз-таки вперед, и случайно наступила пяткой на кроссовок Кайдалова. Мужчина нахмурился и посмотрел на меня уже более четким взглядом.

- Извините, - растерянно буркнула я.

- Радует, что это была не шпилька, - Сергей Викторович мельком посмотрел на белоснежный носок своего кроссовка, изобразил кривую полуулыбку и почти галантно посторонился, пропуская меня в аудиторию. Опустив глаза вниз, я проскользнула мимо него и буквально полетела к своему месту, спиной чувствуя прожигающий взгляд.

В голове вертелась совершенно идиотская мысль относительно фразы Кайдалова о шпильке. Он просто так это сказал, или же заметил, что я обычно ношу обувь на каблуках? Сегодня на мне кеды – действительно, повезло… Страшно представить, что было бы, проткни я ему ногу острой шпилькой.

Страшно, но так интересно…

Подавив неловкость от недавней сцены, я покосилась на преподавателя – он о чем-то говорил с группой девчонок, так и не рассосавшейся за перерыв. Нет, скорее всего, его фраза про шпильку была сказана просто так. Он меня саму не замечает, что уж говорить о моей обуви?

Все правильно. Кайдалов обращает на меня ровно столько внимания, сколько должен преподаватель по отношению к своей студентке. Не больше и не меньше. Он отличный педагог и хорошо справляется со своим делом, а вот я… веду себя по крайней мере странно. По-дурацки. Словно неосознанно цепляюсь за человека, который навряд ли сможет сказать, как меня зовут или воспроизвести в своей памяти мое лицо. Нужно все это прекращать, и как можно скорее.

Немедленно.

Глава 7

ГЛАВА 7

Как и обещал, Женька взял меня с собой на репетицию своей группы. Я подозревала, что буду выступать в роли бездушного предмета мебели, но все же реальность оказалась хуже моих ожиданий, потому что, познакомив меня с парнями, мой любезный басист умчался в сторону инструментов и, сграбастав в руки гитару, больше ни на что не отвлекался. А вот солист «Бездомных», напротив, усиленно подмигивал мне во время пения, однако я все внимание уделяла лишь своему программисту. Так прошло два часа, на протяжении которых я глазела на Женьку и думала о плачевном положении своих ушных перепонок, которые готовы были лопнуть под напором мощного крика солиста.

Я как-то говорила Евгению, что не являюсь поклонницей их даровитого бездомного коллектива. Так вот, пара часов в их обществе никак на меня в этом плане не повлияли. Мини-выступление в стиле «Live» не произвело на меня сильного впечатления, а вот Женька с гитарой наперевес – да, произвел. Я смотрела за тем, как его пальцы скользят по струнам, представляя, как они точно так же прокладывают дорожку по моему телу. Ловила его улыбку, адресованную мне, и радостно махала ему ладонью в ответ, стараясь не морщиться от разрывающих уши барабанных дробей. Мне нравилось за ним наблюдать, я словно открывала для себя частичку чего-то нового в этом парне.

Когда, наконец, ад под названием «репетиция» завершился, Женька избавился от своей бас-гитары и подошел ко мне.

- Тебе не нравится наша музыка, - констатировал он, беря меня за руку.

- Мне было интересно, - обтекаемо ответила я.

Как ни крути, а возражения прозвучали бы фальшиво и даже глупо. Лучше уж выбрать оптимальный вариант ответа.

- Лукавишь, Мартышка, - он засмеялся и, одной рукой приобняв меня за плечи, развернулся к складывающим инструменты парням. Махнул им на прощание.

- Как ты меня назвал?!

- Мартышка.

- Хм. Ты общался с Максимом?

- С Вихревым? – уточнил Женька.

- Ага, - подтвердила я, мысленно делая себе заметку непременно прибить Малыша при личной встрече.

- Нет, - с лица Женьки внезапно сползла улыбка. – Мне это показалось оригинальным… Если хочешь, я больше не буду так тебя называть.

- Хочу, - я кивнула. Кара для Малыша потеряла свой приоритет.

Мы остановились возле Женькиной машины. На улице было темно, но свет фонарей скрадывал темноту. Я подняла голову и несколько секунд смотрела на мошек, облюбовавших ближайший к нам источник света.

Теперь, после шумной репетиции, я наслаждалась вечерней тишиной, разбавляемой только звуками проезжающих неподалеку машин. Лезть в душный салон автомобиля совсем не хотелось.

- Жень, - позвала я, мягко коснувшись его руки. – Может, прогуляемся?

- Давай, - он согласно кивнул.

Мы медленным прогулочным шагом направились в противоположном от стоянки направлении. Сейчас мы находились далеко от центра, гулять здесь особенно было негде, поэтому мы просто шли вперед, не задумываясь о конечной точке маршрута.

- Знаешь, мне двадцать четыре года, а я уже и не вспомню, когда в последний раз просто так бродил по улице, - весело отметил Женька.

- Ого, двадцать четыре? Так ты, оказывается, такой древний старик? Цепляйся за меня, я напомню тебе о днях твоей давно ушедшей молодости.

Женя засмеялся, сжав мою ладонь в своей.

- Нет, серьезно, это так… странно, что ли. Но мне нравится.

- Как дела с работой? Ты добил свою программу?

- Почти. Там еще не все идеально, - Женька поморщился. – Кстати, мне кажется, или перед тем, как выйти из машины, ты теперь проверяешь, выключены ли фары?

И он довольно рассмеялся. Пару секунд я раздумывала, не оскорбиться ли, но в конце концов присоединилась к его веселью.

- Проверяю. Как только вижу на парковке рядом со своей машиной твой джип, сразу вспоминаю о тебе и нашем знакомстве.

- Прикольно получилось.

- Да уж, - не смогла промолчать я. – Особенно когда ты развернулся и свалил в универ, даже не спросив моего имени.

- Ну, может, я просто слишком скромный?

- Девушкам нравится, когда к ним проявляют внимание.

- Уж в этом ты не сможешь меня обвинить! Марта, я ведь исправился в тот же день.

- Да-а…

Я остановилась. Так как мы все еще не расцепили рук, Женька сделал то же самое и внимательно посмотрел на меня, однако вопроса не задал. Мы стояли близко, напротив друг друга, и молчали.

- О чем ты думаешь? – спросила я, не опуская глаз от его лица.

- Сейчас?

- Да, в этот момент.

- Я думаю о том, чтобы тебя поцеловать, - сказал он, нежно погладив мою щеку. – И еще о том, что у тебя безумно красивые глаза.

- Скудные же у тебя мысли, - поддразнила я, некстати подумав о своих собственных; вот уж где полный полет фантазии…

- Ну, ты несправедлива! Я просто не умею красочно выражать все то, о чем думаю. Это вовсе не значит, что я тугодум с одной извилиной, - притворно нахмурился парень.

- Не ври мне, у тебя не извилины, а сплошь калькуляторы, вычислительные машины и материнские платы.

Он засмеялся и притянул меня за талию ближе к себе. Задрав голову вверх, я поймала его взгляд. Не разрывая зрительного контакта, легонько смяла пальцами ткань его футболки.

- Марта, то, что я программист, вовсе не значит, что место мозга в моем черепе заняла ЭВМ. Хотя мои балбесы из группы частенько используют меня вместо калькулятора, - его ладонь легла поверх моей. - А теперь твоя очередь; о чем думаешь ты?

- Ну… Кое в чем наши мысли точно совпадают.

Я притянула его за шею к себе и поцеловала. Его губы растерянно накрыли мои, а теплые ладони легли на талию, совсем сократив расстояние между нашими телами. Женька осторожно касался моих губ, и я отвечала, соблюдая навязанный им ритм. Задвигая подальше невольную мысль о том, что мне бы хотелось больше огня, больше драйва. Хотелось потерять голову, сойти с ума, сгореть без остатка в разгорающейся пучине новых чувств.

Кажется, эта сладкая нежность не совсем мне по душе. Мне нравится Женя, мне хорошо с ним, приятно его общество, его внимание, трепетные прикосновения… Однако, честна ли я сама с собой? Впервые в моей голове мелькнула не слишком привлекательная мысль – а что, если я ошиблась не только в отношении к себе Женьки? Что, если Дашка права, и на самом деле мне нужно нечто совсем другое?

***

Продвигаясь к аудитории, в которой будет проходить следующая пара, я оказалась вблизи кафедры математического анализа. Странное желание увидеть Кайдалова заставило меня замедлить шаг, хотя до начала пары оставалось меньше пяти минут, и мне следовало бы поднажать, чтобы не допустить опоздания. Мне уже с трудом удавалось маскировать свой интерес к этому человеку от самой себя. День ото дня он все разрастался, грозя перекинуться во что-то большее, становился похожим на манию. Но, несмотря на все тревожные звоночки, я была почти уверена в том, что точка невозврата далеко, и я в любой момент могу дать задний ход, стоит лишь захотеть.

А пока что мне просто интересно. Я любопытна от природы, каюсь. Нет ничего скверного в том, что мне хочется удовлетворить свое любопытство, пока оно не проросло во мне слишком глубоко.

Не знаю, каким образом это происходит, но когда я прохожу мимо нужного мне кабинета, Кайдалов показывается в коридоре. Конечно, это совпадение, но весьма странное. Вот и в этот раз, стоило мне поравняться с кафедрой, как дверь распахнулась, и оттуда вышел Сергей Викторович.

Если бы все было именно так!

Я не была бы сама собой, если б не умудрилась напортачить в, казалось бы, совершенно обычной ситуации. Уже почти потеряв надежду на случайную встречу с Кайдаловым, я отвела взгляд от двери кафедры, и в этот момент она распахнулась, хорошенько пройдясь по моему предплечью.

Я отскочила в сторону и поймала на себе цепкий взгляд преподавателя.

- Вы меня чуть не убили, - пробормотал мой язык, в то время как уголки губ сами собой поползли вверх.

Промах. Серые глаза смотрели холодно, словно Кайдалов только что ударил дверью не человека, а, допустим, лягушку. И с какой стати я вообще что-то начала говорить?

- Смотрите, куда идете, - не слишком вежливо буркнул Сергей Викторович.

- Извините, - слабая улыбка тотчас сошла с моего лица. Я развернулась, чтобы немедленно убраться подальше отсюда, но Кайдалов вдруг заговорил мне в спину:

- Это вы меня извините, Марта.

Он в самом деле назвал меня по имени? Еще и извинился?

Я замерла, не решаясь повернуться, однако и дальше находиться в одной позе было глупо – следовало либо развернуться к нему и продолжить разговор, либо молча уйти прочь. Последнее казалось мне не слишком умным, учитывая, что экзамен Кайдалову сдавать все равно придется.

- Я вас не заметил, - спокойно продолжал Сергей Викторович за моей спиной.

Я все-таки повернулась. Он стоял, сунув руки в карманы черных брюк, и просто смотрел на меня. В его глазах больше не было недавнего холода, они вообще ничего не выражали.

- В следующий раз буду внимательнее, - ответила я.

Черт, в какой еще следующий раз?!

Не придав внимания моей оговорке, он пожал плечами и, посчитав инцидент исчерпанным, собрался было меня покинуть. Наверное, сам черт в меня вселился, потому что я спешно, пока Кайдалов не ушел, бросила в него следующую фразу:

- Вы запомнили мое имя.

Он усмехнулся краями губ.

- Это нетрудно. Я обычно запоминаю по именам всех своих студентов.

Ну да. Конечно, так оно и есть. Я ничем не выделялась из числа других его учениц, не была самой обаятельной и привлекательной. Я даже не могла похвастать выдающимися знаниями по его предмету, способными сокрушить даже такого сухаря, как Кайдалов. Но он старается всех запомнить – почему бы и нет, если память позволяет?

И все же навязчивое желание подольше задержать Сергея Викторовича не давало мне покоя, но каким образом я могла это сделать? Общих тем для разговора у нас не было, а сходу что-то придумать у меня так и не вышло. Чертыхнувшись про себя, я все-таки направилась к аудитории, в которой должна проходить следующая пара. Несмотря на опоздание, внутрь я просочилась без проблем – преподаватель запаздывал.

Как ни странно, но Дашка явилась на занятия, правда, была рассеянной, отвечала невпопад и то и дело «пропадала» в своем телефоне - активно переписывалась с экс-козлом Димой. Я же не находила себе места от мыслей, терзавших меня на протяжении полутора часов; ровно столько длилась пара. Я пыталась думать о Женьке и о том, что же он все-таки для меня значит, однако цепочка мыслей все время прерывалась на другую – мой интерес к Кайдалову. Что это такое и как его объяснить? Мне хотелось пообщаться с Сергеем Викторовичем в… скажем, неформальной обстановке, хотелось узнать о нем больше не как о крутом преподавателе, а как о человеке, в которого он обращается после окончания рабочего дня. В жизни он, должно быть, совсем другой. Впрочем, та его сторона, которую он демонстрировал студентам в университете, меня тоже очень интересовала.

Спустя несколько минут после окончания пары я вновь находилась вблизи кафедры математического анализа, но на этот раз Кайдалова так и не увидела. Возможно, он еще на паре, а может, вообще покинул стены университета, возможности узнать наверняка у меня не было. А собственное поведение немного пугало – причина возникшего интереса к Сергею Викторовичу не находилась, но она, несомненно, была, и весомая.

Телефон в сумке запищал – пришло сообщение. Спешно вытащив аппарат, я быстро пробежалась глазами по тексту СМС – Дашка, которая, кстати сказать, ушла с последней пары, призывала меня к сегодняшнему походу в клуб. Наверняка экс-козел оказался занят, иначе подруга отправилась бы в его компании. Пока я раздумывала, что бы ей ответить, телефон ожил вновь – на этот раз экран порадовал надписью «Малыш» и развеселой скалящейся физиономией Дашкиного братца. Несмотря на то, что частенько Малыш бывал бесцеремонен и иногда мне здорово от него доставалось, я питала к нему искреннюю симпатию и считала своим другом. Разумеется, я ответила.

- Алло, Мартышка, это ты? – Деловито поинтересовался знакомый басок.

- А ты кому звонишь?

- Тебе, - невозмутимо ответил Малыш. – Ну, раз все-таки ты, то слушай и вникай. Тут такая тема: есть билеты в клуб, надо их сбыть. Вы с Дашкой сразу же пришли мне на ум.

- Подожди, Малышка, не спеши так. Думаю, мне нужно сначала поговорить с Женей.

- Я с ним уже говорил, - огорошил Дашкин братец. – Он не идет.

- Почему?

- Да какая-то муть, я и сам не понял. Вроде как наш дружок занят организацией флешмоба среди студентов, он же у нас этот…

- Активист студсовета, - докончила я, - да-да, помню. А что, флешмобы у нас теперь по вечерам организуют?

- Вот уж не знаю!

Я почувствовала, как меня постепенно охватывает раздражение – ну вот, снова Женька занят, не компьютерными программами, так организацией никому не нужных флешмобов. А если по какому-то странному стечению обстоятельств ни программ, ни флешмобов не предвидится, появившееся было свободное время парень тратит на репетиции со своей группой.

Кажется, я начинаю к этому привыкать.

Но, черт возьми, бесит жутко! Такое ощущение, что я в его планы попросту не укладываюсь. Тогда на кой черт ему ненужный балласт?

- Малыш, я тебе перезвоню, - буркнула, решив для начала самой переговорить с программистом.

Сказано-сделано. Сбросив вызов Малыша, я набрала номер Женьки. Дозвониться удалось далеко не сразу, линия постоянно была занята, и это, разумеется, не прибавило мне настроения.

- Чем занимаешься? - Полюбопытствовала, едва услышав его голос по ту сторону.

- Обзваниваю всех наших, - бодро заявил Женька, пока еще не улавливая угрожающих ноток в моем голосе.

- Что-то намечается? – я изо всех сил старалась быть терпеливой.

- Да, мы устраиваем флешмоб, нужны люди. Кстати, ты не хотела бы…

- Нет, - перебила я.

- Может, спросишь у своей подруги?

- Нет.

- Ладно тогда.

- Мне сейчас звонил Максим.

- … Вихрев? – уточнил Женька после короткого молчания в пару секунд.

- У нас с тобой много общих знакомых Максимов?

Наверное, чересчур резко, но он уже достал задавать один и тот же вопрос с уточнением.

- Кажется, всего один, - по голосу я поняла, что Женька улыбается.

- Так вот, у него, как всегда, имеются билеты в клуб…

- Не припомню случая, когда бы у него их не было, - окончательно развеселился Женька.

- Я все это к чему… Не думаю, что твой флешмоб продлится до самого вечера, - прямо сказала я.

- Хочешь, чтобы я пошел с тобой в клуб? Марта, прости, сегодня никак не получится, у меня слишком много дел. Ты не представляешь, какая тут суета… А еще парочка мелких мероприятий на носу…

- Отлично, - усмехнулась я, стараясь сдерживать рвущиеся наружу бранные слова. – Занимайся своими делами, а я найду, с кем туда пойти.

Не дожидаясь ответа, сбросила звонок и тут же набрала номер Дашки. Еще несколько минут назад у меня не было особого желания тащиться в этот самый клуб, но разговор с здорово Женькой подстегнул, я чувствовала злость, которая требовала выхода. Терпеть не могу клубы, но сегодня я пойду туда хотя бы назло этому индюку, который, кажется, и в самом деле ничуть не дорожит жалким подобием наших отношений.

Или все дело совсем не в нем…

Возможно, я просто ищу повод для того, чтобы спустить злость после всех своих метаний вокруг господина Кайдалова. Понимая, что мой интерес к лектору все труднее держать под контролем, я эгоистично цепляюсь за Женьку в тщетной надежде почувствовать его поддержку, а он как назло держится от меня подальше. Он даже не подозревает о том, что тем самым совершает большую ошибку, которая может стоить дальнейшего развития наших отношений. Если не он вытащит меня из этой засасывающей трясины, то кто?

Глава 8

ГЛАВА 8

Я уже жалела, что, поддавшись эмоциям, согласилась сюда прийти. Настроение, которого и так не было, под грохот клубной музыки окончательно упало до нулевой отметки.

Дашка ловко запрыгнула на высокий стул у барной стойки, изящным движением опустила на столешницу возле себя темно-бордовый клатч и, пока я осматривалась вокруг, сделала заказ.

- Мартин, - подруга потянула меня за руку, переключая мое внимание на себя.

- Слушай, а почему ты не позвала Диму? – поинтересовалась я, повернувшись к Дашке.

- Ты можешь представить его в таком местечке? Я-то уж точно не могу. Он не любит клубы. Ну, я рассказывала тебе о том, что Димочка слегка… зануден.

- Рассказывала, - согласно кивнула я, про себя подумав, что нелюбовь к клубам вовсе не показатель занудства.

- Да он все равно занят. Но мы, тем не менее, не одни, - продолжила Дашка, обернувшись в сторону мигающего огнями танцпола. – Где-то там Малыш с компанией, он никогда не пропускает возможности хорошенько повеселиться.

Это мне было отлично известно. Потягивая через трубочку сладковатый Б-52, я тоже повернула голову в сторону танцпола и поискала взглядом знакомую большую фигуру. Перед глазами еще не плыло, но Малыш никак не попадал в поле моего зрения.

Жаль. Я бы с удовольствием перекинулась с Максимом Павловичем парочкой-другой незначительный фраз. Несмотря ни на что, мы неплохо ладим с этим парнем, и я ему точно нравлюсь.

На секунду вытащив телефон, я убедилась, что пропущенных звонков нет, и сунула аппарат обратно. Неужели Женька настолько замотался, что не смог найти ни одной свободной минуты, чтобы набрать мой номер?

- Марта, ну что ты сидишь с таким видом, будто вместо коктейля тебе подсунули снотворное! – Дашка вскочила со стула и настойчиво потянула меня за руку. – Давай, золотце, идем танцевать. Нет сил видеть эту кислую физиономию!

- Даш, я не хочу, - попыталась отказаться я, однако подругу было не остановить.

Секунда – и мы слились с толпой людей, танцующих под зажигательные мотивы, бьющие в зал из огромных колонок. Дашка выпустила мою руку и принялась изгибаться в импровизированном танце; нужно сказать, выходило у нее здорово. Глядя на подругу, ловящую неподдельный кайф от настоящего момента, я тоже попыталась абстрагироваться от ненужных мыслей и влиться в танцующий поток. Сначала мои движения были медленными, даже нерешительными… Но чем дальше, тем сильнее меня охватывало общее настроение; движения выходили сами собой, музыка увлекла, и теперь я неслась за ней, как серфингист за летящей волной. Назойливые мысли окончательно исчезли из головы – то ли музыка обеспечила такой эффект, то ли алкоголь наконец добрался до мозга и нанес сокрушительный удар изнутри.

Где-то далеко остались мысли о Женьке и мотивах его поведения; все это стало казаться не слишком реальным и уж точно не самым важным. Мы с Дашкой прыгали в общей толпе, но вскоре, подустав, снова отошли к барной стойке, где подруга, весело подмигнув молоденькому кудрявому бармену, повторила заказ. Вот тут-то мы и встретились, наконец, с Максимом Павловичем.

- Любимый братик, - привстав с места, Дашка с чувством клюнула Малыша в щеку и вновь оседлала стул.

- О, да вам уже весело, - одобрительно покивал Малыш, пристраиваясь рядышком. – Я-то думаю, куда вы делись? На танцполе вас не нашел…

- Плохо искал, - посетовала я.

- Честно говоря, Мартышка, не слишком-то и искал, - хмыкнул Малыш.

Дашка тем временем инспектировала собственный телефон на предмет пропущенных вызовов и непрочитанных сообщений.

- Максим Палыч, а где ты потерял свою спутницу? – полюбопытствовала я, только сейчас отметив про себя отсутствие рядом Саши.

- В Кунсткамере, - фыркнула Дашка.

- Саня танцует, - пояснил Малыш, наградив сестру тяжелым взглядом, но не реагируя на ее выпад словесно. – Может, чуть позже к нам подойдет.

- Чудовище, - ласково позвала Дарья братца, подняв голову от экрана. – Присмотри за Мартой, ладно? Я на пару минут – позвонить.

- Эй, что значит «присмотри»?

- Лети, - добродушно разрешил Малыш, живенько занимая ее место у стойки.

Дашка унеслась искать тихое место для звонка Диме, я же переключила все свое внимание на Максима Павловича, радуясь возможности с ним поговорить. Не обращая внимания на мой сощуренный взгляд, Малыш активно интересовался Дашкиным коктейлем и даже не думал о том, что это может быть для него чревато последствиями.

- Ма-алыш, - протянула я, подперев щеку кулаком. – Давай поболтаем, а?

- Болтай, - великодушно разрешил Макс, присматриваясь к Дашкиному коктейлю.

- Слушай, а как вы с Сашей познакомились?

- Чего? – Максим Павлович непонимающе на меня уставился.

- Точнее, как ей удалось тебя заинтересовать, - несколько скорректировала я свой первоначальный вопрос.

Вопрос был с подвохом, вот только не для Малыша – для меня. Теперь, когда мозг совсем одурманило алкоголем, в моей голове мало помалу начали оживать недавние мысли, только теперь они удачно миновали трезвую цензуру. Я начала думать о том, что Саша при всей своей внешней непривлекательности сумела заинтересовать красивого и достаточно популярного в определенных кругах парня. Как у нее это получилось? Сколько я помню Максима Павловича, тот всегда был падок на точеные фигурки и красивые мордашки, и вдруг… Саша. Девушка, никоим образом не вписывающаяся в круг интересов и предпочтений нашего Малыша.

Конечно, я не совсем объективна, да и отношения в их паре вовсе не мое дело; все это так, но… Я невольно проводила параллель между Малышом и Сергеем Викторовичем Кайдаловым, мысленно ставя знак равенства между собой и Сашей. На самом деле, идея дурацкая, ведь на первый взгляд у всех нас нет ничего общего друг с другом. Ничего, вот только сейчас мне очень хотелось узнать, как Саша завлекла Малыша в свои сети.

Узнать, чтобы потом суметь применить этот опыт?..

Черт возьми, во всем виноват алкоголь.

- Слушай, Мартышка, пойдем-ка лучше танцевать, - ловко ушел от ответа Малыш.

Я помнила, что он не любит разговоры на личные темы.

- И все же?

- Пойдем, пойдем, - словно не слыша, проговорил Максим, поднялся и подтолкнул меня по направлению к танцполу.

Толчка, хоть и легкого, я не ожидала, оттого не сумела устоять на ногах и, неловко пошатнувшись, спиной натолкнулась на человека, который стоял позади нас с Максом. Крепкие мужские руки ровно придержали меня за плечи, предотвращая дальнейшее падение. Малыш, который уже готов был снова тянуть меня за собой в сторону танцующих, остановился и, взглянув на моего нежданного помощника, протянул руку для рукопожатия.

- Макс, - послышался за моей спиной знакомый голос, от которого внутри у меня что-то глухо оборвалось.

- Серега, - Малыш кивнул.

Я как-то отстраненно наблюдала за тем, как мужская рука накрывает ладонь Малыша в рукопожатии, и только спустя пару секунд додумалась перевести взгляд на лицо подошедшего. Наши взгляды пересеклись в одной точке, и у меня от неожиданности перехватило дыхание. Рядом находился никто иной, как недавно вспоминаемый мною Сергей Викторович.

Выглядит, как всегда, безупречно, только улыбка теперь более простая, открытая. Для меня стало новостью их дружеское общение с Малышом – знала бы, так уж точно привязалась с расспросами к Максиму, но сейчас этот номер уже не пройдет. Кайдалов лучится добродушием, стоя в каких-то сантиметрах от меня, его ладони только что сжимали мои плечи… Руки он уже опустил, но мне казалось, я все еще могу ощущать его прикосновения к своей коже.

Выметайся отсюда, настойчиво посоветовал внутренний голос, имея в виду, конечно, клуб. Этот тип действует на тебя, как удав на кролика. Ты явно не отдаешь отчет своим действиям, и завтра может быть очень стыдно…

- Марта, - Сергей Викторович теперь смотрел на меня. – Вы снова не можете похвастать устойчивостью.

- Еще как могу, - без особой уверенности опровергла я его слова, стараясь не дышать слишком шумно.

- Серьезно? - Кайдалов одарил меня насмешливым взглядом. – Не похоже. Макс, с твоего позволения, я не прочь доказать девушке обратное более удобным способом.

Мне он адресовал только первое слово, все остальное проговорил, уже обращаясь к Малышу и не глядя в мою сторону. Я почувствовала себя переходным флагом – паршиво, проще говоря. Вот где стоило бы послушать вопли интуиции и, вежливо попрощавшись, упорхнуть подальше от этого местечка, но я упрямо продолжала стоять на месте, с любопытством ожидая, что последует дальше. Игнорировала здравый смысл, купившись на дешевый экстаз, в котором активно билось захмелевшее подсознание.

Внезапно я поймала полный тревоги взгляд Максима Павловича.

- Она подруга моей сестры, - сказал Малыш, глядя на меня.

- Значит, ты не будешь против, - заулыбался лектор и, протянув руку, легонько сжал мою ладонь в своей. – Мартина, приглашаю вас ответить за свои слова на танцполе.

Как мне следовало поступить? От его прикосновения я в полной мере ощутила, как невидимый нарастающий импульс прокатился от ладони по всему моему телу. Знаю, все это ненормально и вообще из ряда вон, но теперь я даже не могу последовать советам интуиции – если не соглашусь и уйду, то буду выглядеть по меньшей мере глупо. И насмешливый взгляд Кайдалова будет преследовать меня каждую пару математического анализа…

Звучит паршиво.

И еще Малыш вместе со своим дурацким поведением. Что-то ведь это должно значить, правда? Максиму Павловичу явно не нравится предложение Кайдалова, это видно по его недовольной физиономии и сурово поджатым губам.

- Что ж, - пробормотала я, так и не придя в своих скомканных рассуждениях к чему-то более-менее логичному.

Сергей Викторович принял мое бормотание за согласие. Кивнув хмурому Малышу, он уверенным шагом повел меня за собой в сторону танцпола, где, остановившись, плавно развернул к себе лицом. Признаюсь, я мало что соображала, потому как все мои мысли сконцентрировались лишь на ощущениях, которые вызывали во мне прикосновения его ладони. Хотелось, чтобы они длились как можно дольше, в идеале было бы лишь значительно расширить диапазон…

Конечно, я зря согласилась.

Не отводя взгляда от моих застывших глаз, Кайдалов резко притянул меня к себе за талию, собрав ладонью складки на платье. От неожиданности я слегка прогнулась в спине, но уже спустя секунду нерешительно опустила ладони ему на плечи, мысленно подбадривая себя тем, что не делаю ничего откровенно плохого. Прикосновение к мягкой ткани его свитшота обожгло подушечки пальцев, стоило мне представить, что тряпочного препятствия не существует вовсе. Это было так странно… и вместе с тем безумно волнующе.

Еще совсем недавно я питала тайные надежды на нашу случайную встречу в стенах университета, а теперь обнимаю объект своего разгорающегося интереса за плечи и едва сдерживаюсь, чтобы не провести ладонями выше по сильной мужской шее.

Мне необходимо отвлечься…

- Сергей Викторович, боюсь нарушить вашу стратегию, но, по-моему, эта песня не слишком похожа на медляк, - заметила я, глядя в его серые глаза, поблескивающие в полумраке клуба.

- Меня это не смущает. А вас?

- Как вам сказать…

Мне казалось, что все смотрят только на нашу странную пару, хотя на самом деле все обстояло иначе. Никто здесь не знал, что Кайдалов мой преподаватель, и что этот танец между нами навряд ли может считаться допустимой нормой. Никто не обращал на нас даже малейшего внимания. Люди вокруг были слишком сосредоточены на том, чтобы как следует оторваться, они оттягивались в свое удовольствие, не слишком размениваясь на взгляды по сторонам.

- Расслабьтесь, - вкрадчиво шепнул мне Кайдалов.

Его ладонь поползла вверх по моей спине мягкими поглаживающими движениями. В противовес его словам я только больше напряглась, борясь с желанием прижаться ближе к его телу. Я и так уже наделала предостаточно глупостей для одного вечера, теперь каждый неверный шаг только сильнее усугубит ситуацию.

- Не знала, что вы знакомы с Максимом, - мой голос дрожал; глупо было надеяться, что Кайдалов этого не заметит.

- Почему бы и нет? Мы давние приятели.

- Вы у него что-то преподавали?

- Марта, - мягко заметил он, чуть приблизившись к моему уху. – Математический анализ – это далеко не «что-то». И да, Максим не был моим студентом. К слову, он всего на несколько лет младше меня.

Несколько лет – ничто в данном примере. В моем понимании шебутной Малыш младше Кайдалова на целую вечность.

- Не теряйтесь, - вновь услышала я голос лектора где-то над своим ухом. Его теплое дыхание приятно щекотало мою кожу. – Вы действительно хотите говорить сейчас о Максиме?

- Ну… Почему бы и нет?

- Когда мы виделись в университете, мне показалось, что вам хотелось о чем-то меня спросить. Будет чертовски жаль, если ваш интерес не выйдет за рамки нашего с Максом знакомства.

Издевается или нет? Похоже, что все-таки издевается.

- Ну… - вновь промычала я, лихорадочно соображая, что бы ему ответить. – Даже не знаю. Возможно, мне было интересно узнать у вас о том, как будет проходить экзамен.

- Непредсказуемо, - уже тише пообещал Кайдалов. – Но вы зря волнуетесь раньше времени.

Его ладонь ненавязчиво, но твердо притянула меня за талию ближе, когда я предприняла интуитивную попытку ослабить наши объятия. Его близость опьяняла намного сильнее крышесносного Б-52, действие которого понемногу ослабевало под влиянием моего танца с Сергеем Викторовичем. Мое тело постепенно превращалось в оголенный нерв, и там, куда ложилась кайдаловская ладонь, все полыхало.

Он не касался меня ладонями – он жег, плавил мою кожу.

- Расслабьтесь, - повторил Кайдалов уже куда настойчивее.

- Не могу, - я едва заметно качнула головой.

- Вы все можете, но страх и неуверенность сковывают ваши движения. Избавьтесь от них.

- Что вы сказали?.. – я растерялась.

- Представьте, что вокруг нас никого нет. Этот зал пуст, и вам больше не нужно переживать о том, что сейчас подумают окружающие вас люди. Будьте собой. Я хочу увидеть вас настоящую.

- А сейчас я для вас мираж?

- Маска. Мне не нравятся фальшивки.

- Послушайте, я…

Я осеклась, не договорив, потому что он только сильнее прижал меня к своей груди. У меня закружилась голова; мне казалось, будто его руки вовсю изучают мое тело, хотя Кайдалов все еще довольствовался поглаживаниями спины сквозь ткань платья, не позволяя себе ничего лишнего.

Между тем, наш странный разговор приобретал неожиданный оборот.

Я испугалась.

Попыталась было отстраниться, но Сергей Викторович положил руки на мою талию и вновь притянул меня ближе к себе. Я уперлась ладонями ему в грудь, почувствовала под своими пальцами ровное биение его сердца, ощутила легкое дыхание на своем лице… когда он успел так приблизиться?

- Покажите мне то, что я хочу увидеть. Долой маски, Мартина. Будьте той, кем вы являетесь. Будьте собой.

Я медленно отняла руки от его груди и снова положила ладони ему на плечи. Я видела свои действия словно в замедленной съемке, хотя все вокруг нас крутилось в прежнем ритме. Однако время около нас двоих точно остановило свое движение вперед, поэтому все было каким-то… другим. Ненастоящим.

Маска. Разве он видит на моем лице маску? Запутавшись в самой себе, в нем и его влиянии на меня, я слишком обнажила перед этим человеком свои эмоции. Наперед зная, что из этого ничего не выйдет, я все же сделала что-то не то, что-то неправильное. Запретное. И теперь рядом с ним я чувствую себя так, словно на мне не осталось ничего, кроме белья. А он все равно видит какую-то несуществующую маску.

Всего этого не должно происходить в реальности.

Пользуясь моим замешательством, Сергей Викторович вдруг прокружил меня вокруг себя и снова притянул ближе за руку. Я знала, что все делаю неправильно, и если кто-то увидит нас вместе, еще и в такой недвусмысленной позе, сплетен и всевозможных проблем будет не избежать. Но Кайдалов вроде бы вовсе не беспокоился из-за того, что ему могут приписать излишнее внимание к студенткам, хотя я на его месте уж точно поостереглась бы выкидывать подобные номера.

Несмотря на вспыхивающие в моей голове сомнения, факт оставался фактом - Кайдалов заставлял меня играть по своим правилам, не потрудившись предварительно их озвучить.

- Возможно, позже ты пожалеешь, - прошептал он мне в ухо, мягко скользя ладонью по моему плечу вверх-вниз. – Ты почти наверняка пожалеешь, милая. Но все, что произойдет потом, тебе очень даже понравится.

Это что, уже подвезли пьяные галлюцинации? Не мог же мой преподаватель по математическому анализу говорить это в реальности? Или мог?

- Ты захочешь, чтобы я показал тебе, кто ты есть на самом деле, - тихо добавил он.

Нахмурившись, я резко оттолкнула его от себя и тотчас поймала насмешливый взгляд лектора. Он больше не пытался до меня дотронуться, напротив, это мне он предлагал продолжить, будто я была цирковой обезьянкой и умела выполнять трюки для того, чтобы развеселить праздную публику. Поддавшись неведомому порыву, я принялась прорываться сквозь толпу танцующих к выходу, с каждым последующим шагом оставляя Кайдалова далеко позади. Все внутри меня клокотало то ли от гнева, то ли от глубокого разочарования. Трудно объяснить сумбурные мысли, вихрем пронесшиеся в моей голове. Их было слишком много, разных, перепутанных для адекватного восприятия. Изначально провальный вечер теперь окончательно превратился во что-то невообразимое, и я хотела как можно скорее поставить в нем точку. Начать новый день, а этот оставить в туманном прошлом.

Определенно я могла сказать лишь одно – алкоголь мне теперь строго-настрого противопоказан.

***

Мы покинули здание клуба вместе с Дашей. Немногим позже, находясь у себя в квартире, я снова и снова переживала минувший вечер, свой тесный танец с Кайдаловым и эти его слова, взорвавшие что-то внутри меня. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять смысл, который преподаватель вложил в свою загадочную фразу. Я в нем ошиблась. Сергей Викторович наверняка приметил мой интерес, а сегодня, встретив меня в клубе, да еще и в состоянии легкого нестояния, решил не отказываться от того, что само плывет в его руки. В этом виновата только я, нужно было поменьше на него глазеть, а больше слушать, и тогда, глядишь, эта хитрая западня не возникла бы на моем пути.

Либо у меня на лбу написано “не прочь хорошо провести время”, либо симпатяга Кайдалов и в самом деле не пропускает ни одной юбки.

Да, я сама искала общения с ним, но… не так, черт побери, не так! Мне казалось, что он не такой, как остальные. Мне было интересно все, что так или иначе имело к нему отношение, но теперь… не знаю. Кажется, я снова перемудрила и опять все перепутала, не смогла рассмотреть истинное лицо этого человека за маской обаятельного умника. Как там он говорил – я не могу сбросить свою маску? Чушь! Это он все время меняет одну за другой соблазнительные личины, в то время как на самом деле…

На самом деле он далек от того идеала, который я успела нарисовать для себя за все время его длинных пар.

Стоя в ванной напротив зеркала, я медленными движениями стирала с лица макияж, и все думала, думала…

Глава 9

ГЛАВА 9

Когда иллюзии внезапно развеиваются, а вместо них проступает реальность, это всегда больно или по меньшей мере неприятно. Я испытала это на собственной шкуре, когда на моих глазах харизматичный лектор превратился в незнакомую, чересчур нахальную личность, иметь дело с которой не только трудно, но и опасно. До нашего неформального общения в клубе я все гадала, каким он окажется вне стен учебного заведения, но теперь, поближе познакомившись с этой его невидимой для студентов стороной, я испытывала…

Разочарование? Досаду. И злость, плавно выливающуюся в прежний нездоровый интерес, к которому теперь примешивается азарт и жажда новых познаний.

У меня точно проблемы со здравым смыслом.

Я шла по коридору третьего этажа, когда меня окликнул знакомый голос, от которого мурашки тут же табуном пробежались по коже.

- Мартина!

Кайдалов. А я-то думала, что легко отделалась, сбежав тогда от него из клуба. Теперь он находится за моей спиной, а я вновь не знаю, как поступить, чтобы не оплошать в очередной раз. Время шло, и нужно было быстро что-то решать. Из множества допустимых вариантов я выбрала самый глупый. Сделав вид, что не услышала кайдаловского окрика, как ни в чем не бывало продолжила движение вперед.

- Марта!

Черт, до аудитории добежать однозначно не успею, он настигнет меня быстрее. Подстегнутая этой мыслью, я толкнула ближайшую к себе дверь и с треском захлопнула ее уже с внутренней стороны. Ну, кажется, на сей раз пронесло…

Немного переведя чуть сбившееся дыхание, я додумалась оглядеться.

О, черт…

Поймав на себе удивленные взгляды сидящих за партами студентов и заинтересованный – их преподавателя, я замерла на месте, лихорадочно соображая, как выкрутиться из новой попаданки. Я ворвалась в аудиторию посередине пары, без повода и без стука, так что удивление всех этих людей вполне естественно. И сейчас я продолжаю срывать им занятие своими бестолковыми плясками у двери. Наградив про себя Сергея Викторовича парочкой весьма красочных эпитетов, я принялась на ходу выкручиваться из дурацкого положения.

- Можете помочь с мелом? – невозмутимо поинтересовалась я у преподавателя, чуть отступив от двери.

- Мелом? – тот, кажется, растерялся, но ненадолго. – Да ради Бога, хоть весь забирайте.

Под отчетливые смешки отвлекшихся студентов я прошла к доске и, порывшись в измазанном меловой крошкой шкафчике, вытащила кусочек мела.

- Все? – улыбнулся профессор, поправив на носу круглые очки.

- Да. Спасибо.

Я пулей вылетела из аудитории и тут же нарвалась на Кайдалова, едва не врезавшись в его выпяченную грудь. Оказывается, лектор и не думал уходить – он выжидающе прохлаждался у двери, привалившись плечом к стене и сложив руки у груди.

Кажется, я зря сейчас выставила себя круглой идиоткой перед целой аудиторией незнакомых людей – моей проблемы это не решило, только временно отсрочило.

- Здравствуйте, - буркнула я и нацелилась пройти мимо лектора, но не тут-то было; Кайдалов ловко схватил меня за руку, вынуждая притормозить.

- Что с вами такое, Мартина? – Насмешливо поинтересовался он, цепляя мой взгляд своим.

- Со мной? Ничего. А что не так?

- Вы от меня убегаете, - он пожал плечами. – Хотелось бы знать причину.

- Я не убегаю. Видите, стою рядом с вами и слушаю все, что вы говорите, - вышло немного нервно, и это не укрылось от Кайдалова.

- Кажется, вас что-то беспокоит…

- Вам кажется, - резко ответила я, однако следующие слова сказала не в пример тише. – Извините, я спешу на пару.

- Серьезно?

- Серьезно.

Какое-то время он молча сверлил меня насмешливым взглядом, однако на провокацию я не поддалась и глаз не отвела. Конечно, мне стоило немалых усилий держать себя в руках, стоя так близко к нему – несмотря ни на что, его присутствие по-прежнему вызывало во мне бурю эмоций, и не все из них были негативными. И он об этом если не знал наверняка, то уж точно догадывался. Поэтому и вел себя как самоуверенный павлин.

Хотя он и есть самоуверенный павлин.

Между тем взгляд Кайдалова плавно переместился к кусочку мела, который я все еще сжимала между испачканных белой крошкой пальцев.

- Еще скажите, что вас послали за мелом, - усмехнулся Сергей Викторович.

- Точно, именно так. Если у вас все, то…

- Почти все. Только ответьте на один животрепещущий вопрос – зачем вашему физруку понадобилось гонять студентку за мелом? Он хочет расчертить спортзал от влияния нечистой силы?

Я говорила, что до этого выставила себя дурой? Нет, я сделала это именно сейчас. Краска прилипла к моему лицу, потому что лектор был прав, по расписанию у нашей группы именно физкультура, и уж конечно физруку этот чертов мел без надобности. Сейчас он бы здорово удивился.

- А что, это вариант. Я спрошу, когда вернусь на пару. – я с сомнением посмотрела на Сергея Викторовича. - Вы интересовались расписанием нашей группы?

- Мне незачем это делать. На вас кроссовки и спортивная кофта, а в руках вы держите пакет с одеждой. Прошла уже половина пары; если бы вы пришли вовремя, то уж точно не расхаживали бы сейчас с пакетом, а бросили его в раздевалке. Физкультуру вы безбожно прогуливаете, Марта.

- Может, я всегда так хожу! А в пакете вовсе не одежда…

- Обычно вы предпочитаете таскать платья и шпильки, - едко усмехнулся Кайдалов.

Кажется, все мои аргументы закончились, так и не обнаружившись.

- Любите смотреть фильмы про Шерлока Холмса?

- Бывает. А еще я люблю мыслить логически, - невозмутимо парировал Кайдалов.

Нахмурившись, я терпеливо ждала, что последует за всей этой ерундой. Длинный коридор был, не считая нас, совершенно пуст, и это играло против меня. Стоя сейчас рядом с Кайдаловым, я буквально разрывалась напополам – одна часть меня все еще помнила недавний вечер в клубе, и теперь мечтала оказаться как можно дальше отсюда, другая же остро реагировала на близость лектора-искусителя, явно ожидая от нашей встречи чего-то большего, чем незначительный трёп.

Неужели я тоже ему чем-то интересна? Чем? Поделился бы, что ли – я вот сама в себе не нахожу ничего примечательного. А узнать мнение со стороны всегда любопытно.

Сергей Викторович легко отлепился от стены; секунда – и его ладонь легла на мое плечо. Большим пальцем он приподнял мой подбородок и пристально посмотрел мне в глаза, точно на невербальном уровне пытался дать свой ответ. По моему телу словно пустили разряд мощностью в двести двадцать. Чувствуя его теплое дыхание на своем лице, я была уверена, что сейчас он непременно меня поцелует, но нет; Кайдалов только разминался, попутно развлекая себя, а заодно проверяя мою реакцию. Снова ухмылка, и он убрал от меня руки.

Что, черт возьми, сейчас было?

- Я увидел все, что мне нужно, - самодовольно сообщил он.

- Что ты увидел?! – Зло поинтересовалась я, непроизвольно отступив от него на шаг. Сама не заметила, как обратилась к нему на «ты».

- Я не ошибся, - Кайдалов качнул головой и внезапно мне подмигнул. – Помнишь, что я говорил тебе тогда в клубе?

- Вообще-то, хотелось бы забыть, - честно ответила я.

- Не волнуйся. Если будет нужно, я напомню. Увидимся, - он кивнул мне и, вдруг резко развернувшись, неторопливо зашагал в противоположном от меня направлении.

Я осталась стоять на прежнем месте. Только после того, как его фигура исчезла из поля моего зрения, я развернулась и на ватных ногах поплелась к спортзалу. Похоже, господин Кайдалов решил поиграть со мной в кошки-мышки, причем мне, разумеется, уготована роль серой хвостатой пакости. Значит, настала пора убегать от взявшего след хищника? Расклад совсем не в мою пользу. Что будет, если я откажусь и выйду из игры?

Или такой возможности мне изначально не предоставляется?

Нужно поговорить с Малышом – на сей раз ему не выкрутиться. Он должен просветить меня, с кем приходится иметь дело. А если пакостник Максим Павлович и дальше будет молчать в тряпочку, я дам ему по морде. Я тихая, только пока меня никто не трогает. Вот ей-богу заеду по пакостной физиономии одним из своих любимых приемчиков, которые отрабатывает на мне Марина, и даже Дашка не сможет уберечь братца от моего справедливого негодования.

Ха! Да она мне, скорее, поможет.

Малыш, ты попал.

Ободренная этой мыслью, я почувствовала прилив новых сил, и в спортзал входила уже в приподнятом настроении.

***

Как ни странно, но следующие несколько дней Кайдалов не показывался мне на глаза, и это наводило на кое-какие мыслишки. Я неоднократно проходила мимо кафедры матанализа, однако лектор в это время, похоже, находился где-то в другом месте и совсем не спешил порадовать меня своим ликом. Стремно признаться, но его отсутствие не столько радовало, сколько огорчало – Кайдалов меня задевал. Он загадал мне трудную загадку, и теперь я тщетно билась над ее решением, пыталась подобрать к ней более-менее адекватный ответ. Пока без особых результатов.

В общем, покой я потеряла окончательно.

Малыш, смекнув, по-видимому, что я буду пытаться его достать, уехал вместе с Сашей за город и теперь был для меня недоступен. Закусив удила, я исправно набирала его номер по нескольку раз на день, даже не надеясь, что однажды мне повезет, и сигнал дойдет до Максима Павловича. Слушала монотонный голос автомата, после сбрасывала звонок и повторяла вызов уже через несколько часов. Без просветов.

Женька… Вот перед кем мне было ужасно, просто невыносимо стыдно, хотя я, если разобраться, ничего такого не сделала. Или не успела сделать? Однако уже сам факт моего непрекращающегося интереса к Кайдалову играл важную роль, Жене бы вряд ли все это понравилось. Впрочем, я не такая идиотка, чтобы выкладывать все начистоту. Мы по-прежнему редко виделись с парнем, но сейчас это было скорее плюсом, чем минусом. Дураком он не был, и по моему поведению мог что-то заподозрить, а мне было бы трудно подобрать для него толковые разъяснения.

Прости… Кажется, я попалась на удочку собственному преподавателю. Ну, тому темноволосому красавчику, который вечно оказывается поблизости в самое неподходящее время. Я не хотела, оно само как-то вышло.

Глупо.

Дашка. Я искренне радовалась, встречая ее на парах в отличном настроении и со счастливой улыбкой на губах. Они с экс-козлом Димой проводили вместе много времени, вследствие чего на тренировках Дашу можно было уловить только по случайности. О стремительных переменах, которые произошли в нашем с Сергеем общении, я ничего ей не рассказывала, сама не знаю, почему. Не решалась признаться. Мне самой казалось неправильным то, что произошло в клубе, а Дашка могла совсем сбить меня с толку, и вместо поддержки я получила бы только осуждение.

Наверное, мне все же стоило с ней поделиться. Невысказанная тайна балластом висела на моей душе, требуя обсудить с кем-то все происходящее. Но выходило так, что я не могла никому рассказать, боялась посоветоваться даже с лучшей подругой, и упрямо отмалчивалась, игнорируя ее редкие расспросы. К счастью, Дашуня была слишком поглощена своими отношениями с Димой, чтобы заметить кое-какие перемены в моем поведении. И все же, бывало, я ловила на себе ее задумчивый взгляд.

На перерыве между полупарами скучной лекции, которую вел не менее скучный препод, я выбралась из душного кабинета в коридор. Женька прислал СМС «Подойду к тебе на перерыве», я ответила в лаконичной форме и, гадая, что ему понадобилось, остановилась неподалеку от распахнутой двери аудитории. Отсюда было прекрасно видно как скучного препода, успевшего поймать в свои сети нашу старосту, так и лестницу, с которой должен был появиться Женька.

Парня я заметила сразу, но не пошла ему навстречу, а подождала, пока он сам приблизится. Когда он вознамерился меня поцеловать, будто бы случайно отвернула голову, и его поцелуй пришелся мне в щеку. Женька отстранился и посмотрел непонимающе:

- Нееет, только не говори, что злишься.

- А что, ты бы удивился?

- Марта, ну я же рассказывал тебе о роде своей деятельности. Мне казалось, ты поняла, что при всем желании я не смогу уделять тебе много времени, у меня его попросту нет…

- В таком случае, зачем я тебе?

- Что за глупый вопрос?

- Ничуть не глупый, - я покосилась на кучку студентов неподалеку и совсем понизила голос. – Мы можем встречаться время от времени, когда у тебя появится такая возможность. Вот как мы с Максом Вихревым, например.

- Мне кажется, ты что-то путаешь.

- Я?

- Марта… Хорошо, я тебя понял, - выражение его лица сделалось совершенно несчастным. – Ты хочешь, чтобы я выбирал, верно?

- Нет. Я не собираюсь мешать твоим планам. У тебя есть работа и есть цели – прекрасно, но будет еще лучше, если ты сможешь рационально планировать свое время.

- Марта…

- По-моему, я не прошу ничего невозможного.

Женька поджал губы и сложил руки у груди, обдумывая мои слова. Я терпеливо стояла рядом, не нарушая сей процесс лишними репликами.

- Пойдем вечером в клуб, - внезапно сказал Женя. – Тебе же хотелось? Так вот, я пойду с тобой куда угодно, только назови мне место и время.

Я несколько опешила, потому что ожидала от Женьки вовсе не этого. Да и не хотелось мне никуда идти, прошлого посещения клуба хватило с лихвой. Воспоминания все еще были слишком свежи; при всем желании мне никак не удавалось задвинуть их на периферию сознания. И сейчас меня даже слегка передернуло при слове «клуб», но Женя этого благополучно не заметил. Или просто сделал вид?

- Ну так что, идем?

- Думаю, на этот вопрос вам отвечу я, - неожиданно вмешался знакомый бархатный голос, услышав который я застыла, чувствуя, как холодеет кровь, бегущая по тонким венам.

Мы с Женей одновременно повернули головы в сторону неизвестно откуда появившегося Сергея. Если на лице программиста проступил целый спектр разнообразных эмоций из изумления, опасения, недоверия и иже с ними, то на моем, скорее всего, выступила смертельная бледность. Наш мутный лектор ничего не делал просто так. И теперь, появившись рядом с нами словно из ниоткуда, он явно преследовал какие-то свои цели, которые – я догадывалась – не придутся мне по душе.

«Я разгадала твою тайну», всплыла в голове фраза из знаменитого фильма, но только в моей интерпретации предложение обрело иной смысл. Вот она, тайна Кайдалова, простая, как все гениальное – он энергетический вампир, одним своим появлением замедляет кровообращение и заставляет свою жертву побледнеть так, что даже Северный полюс со своими лютыми морозами в этом смысле не может составить конкуренцию.

- Мартина, если вы вдруг запамятовали, то я напомню – сегодня вам предстоит переписывать контрольную работу, - пакостно ухмыляясь, объявил мне Кайдалов.

В глубине его глаз вовсю бесновались озорные чертенята.

Какую еще контрольную работу? Сергей ведет у нас лекции, а не практику. На его парах мы только усердно конспектируем под диктовку и никогда ничего не сдаем.

Он бредит.

Я посмотрела на Кайдалова и едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь резкость – лектор даже не старался скрыть своего удовольствия, которое доставляла ему эта дурацкая ситуация, сложившаяся по его вине. Он специально подошел и теперь вдоволь наслаждается своим вдохновенным спектаклем! А я даже не могу ничего сказать, ведь рядом Женька, который может истолковать что-нибудь не так.

Чего добивается этот сукин сын?

- А… да, - пробормотала я, растерянно переведя взгляд на программиста, внимательно прислушивающегося к нашему разговору.

- Что – да?

Нарочно пытается тащить из меня слова, прекрасно понимая, что мне попросту нечего сказать в присутствии Женьки!

- Помню, - сухо ответила я.

- После этой пары жду вас на кафедре, - ядовито заявил Кайдалов, улыбаясь еще шире и еще пакостнее, хотя казалось бы, больше уже некуда. – Только попробуйте не явиться, сразу же зачту минус тридцать баллов на экзамене.

- Что?! Это несправедливо, - тут же возмутилась я.

- А как вы хотели, Мартина? Интегралы – это святое, а я глубоко верующий человек.

С этими словами Кайдалов, незаметно для Женьки подмигнув мне, развернулся и принялся неторопливо спускаться по лестнице. Я проводила его гневным взглядом.

- Вот придурок, - вынес вердикт Женька, который тоже смотрел вслед преподавателю. – Что это еще у него за правила про минус тридцать баллов, а? Я начинаю понимать, почему ты так боишься опоздать на его пары.

Я ничего на это не ответила, стояла, обхватив себя руками, и немигающим взглядом смотрела на лестницу. Туда, где только что стоял Кайдалов. Теперь я совсем ничего не понимала, но одно было ясно определенно – после пары мне придется тащиться к нему на кафедру, иначе любезнейший Сергей Викторович в самом деле подпортит мне сдачу экзамена по своему предмету. Без каких-либо причин. Безосновательно. Я почти не сомневалась в том, что он обязательно сдержит свое слово, а проверять наверняка не слишком хотелось.

Что же он придумал?

- … из тех, кто хочет срубить бабла еще до экзамена, - понизив голос, доносил до меня Женька, не понимая, что я совсем его не слушаю. - Марта?

- А? – я неловко отмахнулась; было совершенно не до него.

На мое счастье, в дверях аудитории показался тот самый скучный препод и, строго взглянув в нашу сторону, велел мне возвращаться, так как перерыв завершился «уже полторы минуты назад». Скажите, какой точный! Впрочем, сейчас его занудство скорее порадовало, так как избавило меня от необходимости подбирать ответы к Женькиным расспросам. Бросив на программиста извиняющийся взгляд, я живо юркнула за дверь аудитории.

Остаток пары я вертелась, как на иголках, гадая о том, что придумал Сергей и для чего вообще ему понадобилось все это делать. Свежих идей на ум никак не приходило, а бредовые проскальзывали на манер центрифуги – быстро и не задерживаясь. В общем, когда, наконец, прозвенел звонок, я с готовностью подскочила и первой покинула аудиторию, спиной чувствуя недовольный взгляд скучного препода. Мало сказать, что он остался недоволен таким поспешным бегством с его «супер интересной» лекции, ну да и черт с ним.

Сейчас он не самая большая моя проблема.

Отойдя от кабинета на несколько шагов, я в растерянности остановилась около лестницы, чувствуя, как сердце начинает колотиться сильнее. Куда идти? Точнее, стоит ли идти к кафедре математического анализа, или лучше будет не показываться там хотя бы до следующего дня?

Дилемма.

Не стоит ждать от Сергея ничего хорошего. Я почти уверена, что он замыслил для меня какую-нибудь пакость, благо у него было несколько дней на подготовительные раздумья. И все же интересно наверняка узнать, какую именно. Его поведение заставляет строить догадки и предположения, но насколько они близки к реальности?

Так и не приняв никакого решения, я поплелась к злополучной кафедре, чтобы утолить разыгравшееся любопытство, утереть нос самодовольному болвану, по какой-то нелепой причине избравшему меня в качестве своей игрушки, а заодно доказать самой себе, что вовсе не боюсь его хитроумных манипуляций. И плевать, что ладони покрываются потом, а противная дрожь становится все ощутимее. Ему меня не напугать.

Черта с два!

Конечно, я не собираюсь следовать его правилам, но откровенно противостоять этому человеку вряд ли в моих силах. Он странный, абсолютно себе на уме. Решительно невозможно предугадать, как далеко он способен зайти в своих нелепых играх, что здорово раздражает, заставляет испытывать опасения. Вместе с тем я чувствую, что меня по-прежнему влечет к нему, хотя, казалось бы, Кайдалов сделал все возможное, чтобы мой интерес сменило желание держаться как можно дальше.

В этот момент я подошла к заветной двери и остановилась, не решаясь занести руку и постучать. Сердце пропустило пару жизненно важных ударов. И стоило сюда идти, если теперь мне страшно даже сообщить о своем прибытии?

Прочь отсюда.

Я уже в самом деле собралась было отступить назад, как дверь распахнулась сама, едва не долбанув меня при этом по носу. Показавшийся из-за нее Сергей Викторович уставился на меня совершенно равнодушным взглядом. На его лице не было ни капли удивления, точно Кайдалов заранее знал, что обнаружит меня под дверью.

Хотя в этом случае он предпочел бы двинуть посильнее.

- Что вы тут топчетесь? Или по-прежнему не оставляете попыток с моей помощью отправиться в больницу?

- Я хотела узнать, что… - набрав подольше воздуха, отважно начала было я, но Кайдалов перебил.

- А-а, вы по поводу контрольной.

Он кивнул и посторонился, пропуская меня внутрь кабинета. Бросив на него осторожный взгляд, я, помешкав, все же шагнула через порог и остановилась у самой двери. Кафедра матанализа была полной противоположностью нашей, тут царил мрак и хаос, какие-то листки валялись прямо на полу у столов преподавателей. Сами столы радовали глаз кучей толстых разноцветных папок, больше положенного забитых бумагами, курсовыми и докладами, всякой канцелярской ерундой…

Кроме нас с Сергеем, здесь никого на данный момент не было, что также показалось мне странным - на нашей кафедре постоянно находится по меньшей мере трое-четверо преподавателей. Здесь же один Кайдалов; можно подумать, это его личный кабинет.

- Садитесь, - скомандовал Сергей, одним движением смахнув с одного из столов документы, которые тут же полетели вглубь выдвижного ящика.

Я села и осторожно пристроила сумку у своих ног, возле стола. Кайдалов, не глядя в мою сторону, принялся рыться в какой-то папке, достал оттуда лист формата А4, с другого стола раздобыл ручку и тетрадь, из которой тут же выдернул двойной листок, и все это добро в хаотичном порядке разложил передо мной.

Думаю, в этот момент мое лицо значительно вытянулось от крайнего изумления.

- Приступайте, - холодным тоном велел Кайдалов и выразительно посмотрел на часы, украшавшие его левое запястье. – У вас сорок пять минут.

Я бестолково обозрела выставленные передо мной письменные принадлежности, после чего перевела растерянный взгляд на Кайдалова. Сергей Викторович как ни в чем не бывало устроился за соседним столом и теперь с неподдельным интересом просматривал содержимое одной из папок, не обращая на меня никакого внимания. Надо полагать, это он так интересно развлекается, измываясь над студентами? Студентками?.. Во мне с новой силой стал закипать гнев.

- Послушайте, - громко сказала я; Сергей Викторович поднял голову. – Что все это значит?

- Вам не нравится ваш вариант, Марта? Даже не мечтайте о том, что я разрешу взять другой.

- Вы знаете, о чем я. Наша группа не сдавала вам никакую контрольную.

Почему-то сейчас, вот в эту самую минуту, мне остро захотелось разреветься. Громко и горько, как в детстве, когда ребята постарше норовят забрать себе самые лучшие игрушки и не упускают возможности любым способом задеть беззащитного малыша. Кайдалов разыгрывал передо мной этот дурацкий концерт, издевался на свой непонятный манер и, несомненно, получал истинное удовольствие, наблюдая за моими метаниями. Вся эта ситуация задевала не на шутку. Меньше всего мне хотелось действовать по заранее продуманному Кайдаловым сценарию, но лектор совсем не оставил мне выбора. Все, что я теперь могла, это беззвучно исходить яростью на него, на саму себя, и униженно лепетать свои оправдания, стараясь сдержать подступающие к глазам слезы.

Знала же, что ничего хорошего от посещения кафедры не выйдет.

- Возможно, ваша группа в самом деле не сдавала контрольную. Но разве это повод не писать ее вам? - в последнее слово он вложил максимальное количество яда.

Терпи. Поломай ему сценарий.

Стараясь не моргать слишком часто, я опустила взгляд на предложенный Кайдаловым вариант задач, быстро пробежалась глазами по строчкам и обомлела. К горлу вновь подступил противный комок, в уголках глаз наметилась предательская влага. Не хватало еще удариться в слезы перед этим типом.

- Мы этого еще не проходили! – я отшвырнула от себя листок, который, проскользив по освобожденной поверхности стола, врезался в кипу неровно сложенных бумаг.

- Мартина, прекратите выворачиваться, все ваши студенческие штучки мне известны досконально, так как по большей части повторяются. Знаете, мне иногда всерьез начинает казаться, что есть один-единственный студент на все группы, который эти отмазки придумывает и распространяет среди таких же балбесов, только с более скудной фантазией.

- Вы знаете, что я права, - прошипела я. – Как я могу решить то, о чем не имею ни малейшего понятия?

Кайдалов изящно вскинул бровь.

- Как это – не имеете понятия? Получается, вы сами признаетесь в том, что не уделяете должного внимания моему предмету. Довольно неосмотрительно… Неужели вы хотите провалить экзамен?

- Вы… - я осеклась, потому что те слова, которые вертелись на языке, не могли спасти ситуацию, а были способны окончательно ее погубить.

Вот же мерзавец!

Вскочив, я не глядя схватила сумку и быстро побежала к двери, но Кайдалов перегородил мне путь. Одним коротким движением он вжал меня в стену, в опасной близости нависая рядом. Сумка выпала из моих рук, когда Кайдалов сильно сжал пальцами мой подбородок, вынуждая меня вскинуть голову и посмотреть в его глаза, которые теперь казались совсем темными.

- Вы пришли сюда для того, чтобы переписать контрольную работу, Мартина, - процедил он медленно, не отпуская меня взглядом.

Сердце в груди колотилось, как бешеное. Я вовсе не была готова к тому, что Сергей вновь окажется рядом со мной, и теперь безуспешно пыталась дышать ровнее. Но от его пристального взгляда, насыщенного запаха мужской воды, теплого дыхания, касающегося моей щеки, я только сильнее терялась, испытывая все большее волнение.

- Вы дали мне понять, что в противном случае устроите проблемы на экзамене. Вы все это специально…

- Конечно, специально - с легкостью согласился Кайдалов, чем удивил. – Вам следует уделять больше времени учебе, и меньше таскаться со смазливыми мальчиками. По большему счету, вам следовало бы меня поблагодарить.

- Что вы несете? За что я должна вас благодарить?!

- Я всего лишь помог тебе, - он вдруг опустил взгляд ниже по моему лицу. Большим пальцем мягко провел от нижней губы к дрогнувшему подбородку.

- Помог? Чем же именно ты помог? Разрушить мою нервную систему?

Кайдалов предпочел проигнорировать мой словесный выпад. Усмехнувшись, он резко убрал ладонь от моего лица, склонился ближе и легонько коснулся губами моих губ. Я оторопела. Стояла, не двигаясь, не отвечая на неожиданный поцелуй, но и не отклоняя его. Безуспешно силилась прийти в себя, только сжимая и разжимая кулаки, как будто готовясь хорошенько ему вмазать за своеволие.

На самом деле, я едва ли собиралась всерьез с ним бороться. Мне достаточно было заглянуть в деканат и накатать там длинное заявление, сводящееся к обвинениям, и тем самым запустить головокружительную карусель с разборками и нервотрепкой. Подвергнуть себя прессингу, но таки избавиться от необходимости терпеть Кайдалова с его подлыми номерами.

Вот только…

Мне совсем не хотелось его отталкивать.

На моем месте девять из десяти обязательно бы сделали все возможное, чтобы пресечь недопустимые действия своего преподавателя. Но на мою долю пришелся тот самый редкий один процент.

Кайдалов опустил ладони на мою талию, прочно фиксируя их в этом положении, и мягко лизнул раковину моего уха, прикусил мочку, едва задев языком круглую бриллиантовую сережку. Мои глаза закрылись сами собой, я разом обмякла в его руках, поддаваясь. Уступая ему в негласном противостоянии между допустимым и настрого запрещенным. Неуверенно обхватила своими губами его нижнюю губу, и…

- Черт! – искренне возмутился Сергей, когда я его укусила. – Ты что?!

А вот и неожиданное ответвление от твоего сценария, козел!

- Больше никогда не смей меня трогать, понял?!

Он криво усмехнулся краем четко очерченных губ.

- А ведь ты почти забыла о том, что приличным девочкам необходимо для начала как следует поломаться. – Глядя за тем, как стремительно багровеет мое лицо, он засмеялся. - Брось, у тебя все на лице написано.

- Иди в первый класс и научись, наконец, правильно читать!

Сергей хотел было что-то возразить, но, поймав мой горящий взгляд, отнял руки и спокойно отошел в сторону.

- Продолжение следует, - тихо сказал он, не оборачиваясь, чтобы увидеть, как я покидаю кафедру.

Глава 10

ГЛАВА 10

Лишь на вечерней тренировке я смогла выплеснуть весь негатив, умело посеянный в моей душе Кайдаловым. Я наносила удары, не слишком заботясь о том, чтобы блокировать выпады Марины. Шла в атаку, не уворачиваясь, морщась от особо ощутимых ударов, но продолжая гнуть свою провальную линию. Включить мозг, сосредоточиться на бое и драться так, как учила Марина, сейчас вообще не получалось.

- Хватит, - наконец, скомандовала Марина, оставив попытки навязать мне правильную технику боя.

Я перевела дыхание. Тренерша молча отошла к столику, взяла стоящую на нем бутылку воды, отвинтила крышечку и сделала пару глотков.

Я все пыталась перевести дыхание.

- Вижу, у тебя что-то произошло, но постарайся отбросить ненужные мысли, мешающие тебе как следует сосредоточиться - сказала она, вновь подходя ближе. – Так подставляться, как ты сейчас, недопустимо.

- Извини, просто… у меня действительно неважные дела творятся, - я лишь махнула рукой, предлагая оставить эту тему.

- Какими бы они не были, ты должна следовать правилам, - голос Марины по-прежнему звучал отстраненно. – Пока ты здесь, в зале, тебе не о чем беспокоиться. Все твои проблемы остались за этой дверью. Просто выброси из головы все лишнее.

- Я попробую.

Я тоже сделала несколько глотков воды, после чего, смахнув упавшие на лицо мокрые волосы, немного размяла плечи.

- Готова?

- Да.

Мы вновь сошлись. Теперь я старалась следить за действиями Марины, но тем не менее пропустила много ударов с ее стороны. Ничего не получалось, даже когда на месте тренера я представила ухмыляющуюся физиономию Кайдалова, тянущего своим дурацким бархатным голосом что-то типа: «Прекращай ломаться и просто получай удовольствие, детка!».

Даже перспектива врезать ему по морде не вдохновляла. Все было впустую.

В конце концов, Марина тоже это поняла, потому что, вздохнув, объявила о завершении тренировки и отошла в сторону, где тут же уселась на шпагат. А я поплелась вниз, в раздевалку.

Стоя под душем, вновь и вновь прокручивала сегодняшние события, так или иначе связанные с Сергеем. Он специально устроил мне эту показательную ловушку с мнимой контрольной, заставил испытывать гнев, обиду, смятение, даже в какой-то степени ненависть. Зачем? С какой стати ему все это делать? Только лишь затем, чтобы как следует развлечься с недалекой студенткой? Черт его разберет…

Сегодня он нанес мне сокрушительный удар, который я еще долго буду помнить. Неплохо развлекся, с головой окунув меня в свои изощренные издевки, и полагал, что в конце концов я брошусь ему на шею? Это от дикого восторга, что ли, надо полагать?! Ну, конечно, у меня ведь все написано на лице…

А самое паршивое, что он вовсе не преувеличивает свою привлекательность. Там, на кафедре, находясь почти что в его объятиях, я хотела ответить на его поцелуй. Если бы не обида, вызванная глупыми издевками про контрольную, кто знает, хватило бы мне выдержки не поддаться нарастающему искушению? Но кайдаловская «шутка» стала мне поперек горла. Непередаваемое ощущение. Это просто нужно чувствовать.

Зачем он так? За что?

И экзамен… Проклятье! Что теперь меня ждет на экзамене?

Выйдя из душа, я быстро оделась, сунула вещи в сумку и вышла из здания спортивного комплекса. Остановившись на крыльце, вытащила мобильник и, особо не надеясь на успех, набрала номер Малыша. Максим Павлович не желал поднять мне настроение своим приветствием, и я, сдавшись, сбросила неудачный звонок.

Дерьмовый день плавно перешел в не менее дерьмовый вечер. Вздохнув, я загрузилась в машину и поехала домой.

Возле подъезда меня ждал сюрприз. Сунувшись на заднее сиденье за спортивной сумкой, я выпрямилась, захлопнула дверцу машины и, развернувшись, едва не столкнулась с подошедшим Женькой.

Кайдалов прав – ловкостью движений мне никогда не похвастать, с какой-то тоской подумала я.

Женька явился не просто так, а с красивым букетом. К цветам я всегда была равнодушной, но парню об этом рассказывать не стоило, поэтому, приняв из его рук букет, я расплылась в улыбке, надеясь, что она выглядит достаточно счастливой. Женя перевел взгляд на мою сумку.

- Как прошла тренировка?

- Нормально, - я дернула плечом.

- Ты выглядишь уставшей, - отметил наблюдательный Женя. – Судя по твоему виду, эстафету живодерства Кайдалов передал вашему тренеру?

Упоминание о Сергее, да еще в исполнении Женьки, пренеприятно резануло мой чуткий к таким вещам слух. Я тут же вспомнила о спектакле на кафедре и почувствовала, как мной понемногу снова овладевает гнев.

- Жень, если на тренировках не выкладываться по полной, то зачем тогда вообще их посещать?

- Да ладно тебе, - он обнял меня за плечо и притянул ближе. – Это была шутка.

- Я понимаю юмор, - ответила несколько раздраженно.

- Нет, ну что такое! Твое настроение портится с каждым днем все больше и больше. Не знаю, где мне взять столько храбрости, чтобы подойти к тебе завтра.

- Не паясничай, - одернула я его, правда, тут же устыдилась – если кто и виноват в моем отвратном состоянии, то уж точно не Женя. – Извини, я действительно устала.

Я вывернулась из-под его руки и устроилась на скамейке рядом с подъездом. Вести Женьку к себе в квартиру почему-то не хотелось, а стоять так и дальше было неудобно; тяжелая спортивная сумка оттягивала руки. Парень сел рядом и снова предпринял попытку меня обнять, которая на этот раз увенчалась успехом.

На улице уже чувствовалась прохлада, а от Женьки веяло теплом. На какое-то время из моей головы почти полностью улетучилась злость на недоумка Кайдалова.

- Почему ты приехал? – Негромко спросила я, теснее прижавшись к теплому Женькиному боку. – Почему сейчас? Ты не мог знать, когда закончится тренировка, значит, торчишь тут уже какое-то время.

- Ты злилась, - просто ответил Женя, и все как-то сразу встало на свои места. – Для меня это весомый повод, чтобы забросить все дела и стоять здесь.

- Я злилась, потому что… не знаю. От безделья, наверное, - я без интереса уставилась на носки своих кроссовок, не решаясь посмотреть на Женьку. – Это все блажь, ты наверняка сам понял. У тебя действительно есть дела, и ты должен заниматься ими. Я же своими глупыми капризами только отвлекаю.

Мне действительно было неловко из-за того, что Женя бросил все свои дела и приехал ко мне, в то время как сама я уже почти забыла о нем думать… Я не хотела, чтобы все сложилось именно так, не хотела вмешиваться в его дела, перетягивать внимание на свою персону, забирать себе его редкое свободное время. Особенно теперь, когда мне уже не хочется быть к нему ближе.

Когда все так запуталось?

- Ерунда, - бодро возразил Женька, поглаживая мое плечо. – Мне давно нужно было пересмотреть свой прежний график. Знаешь, до того, как встретил тебя, я привык постоянно быть чем-то занятым, у меня в сутках совершенно не хватало часов для того, чтобы все успеть.

- А у меня, наоборот, этих часов было чересчур много.

- Вот видишь, мы просто идеальная пара, - весело заключил Женька.

Пара.

Подняв на него взгляд, я неуверенно улыбнулась краем губ. Женя наклонился и поцеловал меня, мягко, нежно, и я ответила, разумеется. В мыслях так некстати проскользнула аналогия с другим поцелуем, который значительно отличался от этого. Я вспомнила Кайдалова, легкую дрожь от его прикосновений к моей талии, вкрадчивый голос, шепчущий мне в самое ухо. Вспомнила, и тут же очередная вспышка ярости не заставила себя ждать. Я оттолкнула Женьку и решительно поднялась со скамейки.

- Прости, я просто валюсь с ног. Не обижайся, ладно? Увидимся завтра.

***

С Дашкой мы встретились после первой пары в буфете, где подруга, само собой, только явившись, уже заняла нам свободное место и притащила на стол полный поднос. Устроившись по правую руку от нее, я сделала пару глотков обжигающе горячего кофе и устало откинулась на спинку стула.

- Хорошо, что я не пришла на первую пару. – сказала Дашка, глядя на меня. – Сейчас бы валялись так вместе.

- Все дерьмо. Я просто хочу спать, - пробормотала я.

- Как насчет следующей пары? Не пойдешь?

- Спроси меня об этом через десять минут, - я снова уткнулась носом в чашку с кофе; пока это не помогало.

- Сонливость здесь ни при чем, - заметила Даша, все еще пристально меня разглядывая. – Давай колись, это наш бездомный ловелас постарался?

- Че-его? – нараспев удивилась я.

- Того! Ты же мне ни о чем не рассказываешь, вот я и догадываюсь обо всем сама.

- Почаще ходи на пары, будешь в курсе всех последних событий.

- Мартишка, ты – зануда.

- У тебя все зануды, - я только махнула рукой и впилась зубами в сладкую булочку. – Рассказывай лучше сама, как там ваши дела?

- Отлично. Дима уехал на несколько дней за город, звал меня с собой, но из-за учебы я связана по рукам и ногам.

- Не очень-то ты об этом печешься, - подколола я, прозрачно намекая на ее многочисленные прогулы.

- Да ладно тебе, я решила взяться за ум.

Даша задумчиво подперла щеку кулаком. Взгляд подруги скользнул куда-то за мою спину, и уже через секунду ее лицо озарила приветливая улыбка. Заинтригованная, я повернулась и увидела приближающегося Женьку.

Программист ловко обошел все имеющиеся на его пути столы и устроился рядом со мной, как раз напротив Дашки, потянулся и легонько поцеловал меня в висок.

- Привет, девчонки.

- Привет, дорогой бездомный товарищ, - живо откликнулась словоохотливая Дашка.

- Нет, Даша, с жилищным вопросом у меня пока без проблем, - засмеялся Женька.

- Все вы так говорите! Марта, я бы на твоем месте сначала как следует проверила…

Женька с Дарьей засмеялись, этот шутливый разговор обоим пришелся по душе. Я тоже улыбалась, с интересом прислушиваясь к их занимательным репликам. До этого они были знакомы заочно, но Женька как-то сразу нашел общий язык с моей подругой, и сейчас за нашим столом царила благожелательная атмосфера. Не было даже признаков натянутости и скованности, присущих в разговоре едва знакомых между собой людей. А главное, мне не приходилось играть между ними роль связующего звена, особенно сейчас, когда так дико хотелось спать.

- Слушай, а что ты тут делаешь? – поинтересовалась я у Жени, вклиниваясь в их разговор с Дашкой. – У вас в корпусе куча буфетов, а теперь ты однозначно опоздаешь на пару.

- Да там все равно ничего интересного, - сказал Женька, чем, признаться, удивил.

- Действительно, - охотно подхватила Дашуля.

Мы с Женькой сидели в обнимку, как недавно на скамейке у моего подъезда; ладонь парня уверенно лежала на моем плече. Внезапно я почувствовала, будто кто-то сверлит меня настойчивым взглядом. Вскинула голову, глядя прямо перед собой, и застыла, забыв поднести оторванный кусочек булки ко рту. Никто иной как Кайдалов стоял в компании каких-то девиц, время от времени кивал, соглашаясь с тем, что они ему говорят, но смотрел все равно в нашу сторону.

Мне стало холодно, очень холодно. Аппетит пропал следом за настроением. Захотелось немедленно убраться отсюда, подальше от прожигающих меня серых глаз, но Дашка с Женей, как назло, вовсе никуда не торопились.

И все же я заставила себя нацепить кислую улыбку и стойко игнорировать присутствие Кайдалова еще добрых пять минут. Когда я вновь бросила взгляд в его сторону, то с досадой отметила, что он по-прежнему стоит на том же месте, и даже не думает скрыть своего интереса к нашему столику.

- Вот черт! Даш, я совсем забыла, мне нужно забрать у Аньки конспект, - с ходу забормотал мой язык, в то время как руки бессвязно пытались найти сумку.

- Заберешь, как придем на пару, - не увидела проблемы подруга.

Я, признаться, именно этой проблемы тоже не видела, но придирчивый взгляд Сергея пробирал насквозь, до самых костей. Мой запас сил был исчерпан почти до самого предела.

- Нет, мне надо до звонка переписать, - выдала я очередную глупость.

Теперь и Женька посмотрел на меня с удивлением.

- Это что, так важно?

- Да, Жень, очень, - я нелвко вскочила с места, высвобождаясь из его объятий. – Серьезно, я только сейчас об этом вспомнила. Даш, буду ждать на паре.

- Ну… ладно, - нехотя протянула Дашка, пожав плечами.

Я уже почти добежала до лестницы, когда позади меня раздался чуть насмешливый голос:

- Интересный выбор, Мартина. Кажется, этот парень – программист?

Я резко остановилась и, поколебавшись с пару секунд, обернулась – Кайдалов стоял, сложив руки на груди, метрах в двух от меня. Но ведь когда я уходила, он оставался в буфете, черт бы его побрал!

Не спеша отвечать, я сначала посмотрела по сторонам; людей было много, но никто не обращал на нас внимания. Точнее, на меня-то не обращали, а вот на Кайдалова то и дело бросали взгляды смазливые девчонки, проходящие мимо. Чувствуя, как злость подбирается все ближе, норовя затопить пока еще относительно твердый рассудок, я быстро подошла к Сергею.

- Чего вы хотите?! – злобно прошипела, не решившись поднять голос.

- Я? Это вы ко мне подошли, - напомнил он.

- Прекратите, - поморщилась я.

- Что вы, я еще даже не начал.

Я глубоко вздохнула, словно готовясь к долгой и бранной речи, а Кайдалов вдруг засмеялся.

- Вы похожи на лягушку из рекламы про помощь желудку, - весело сообщил он. Как обычно, сама любезность.

- На кого похожи вы, я прямо-таки затрудняюсь ответить, - все же сказала я, решив пропустить «лягушку» мимо ушей.

- Могу помочь с ассоциацией. Заходите на кафедру, - радушно пригласил Кайдалов, когда я уже вознамерилась было уйти. – Я на месте где-то после двух, но если повезет, можете застать меня пораньше.

- Зачем мне к вам заходить?

- Поиграем в шахматы, - ответил он и, пакостно мне подмигнув, добавил значительно тише, - на раздевание. А потом победитель выберет новую игру…

С удовлетворением обозрев мое вытянувшееся лицо, он вновь подмигнул и принялся невозмутимо удаляться дальше по коридору.

Разумеется, последнее слово осталось за Кайдаловым – ну не буду же я сейчас при всех догонять его для того, чтобы сморозить какую-нибудь глупую ерунду.

Этот скользкий тип намеренно выводит меня из себя, забавляясь моей злостью и жалкими попытками сказать что-то весомое в ответ на его колкости. И, кажется, он не оставит меня в покое, пока не наиграется сполна.

Вот только хрен ему.

Кипя праведным негодованием, я отправилась на пару.

***

После двух, когда на сегодня все занятия были окончены, я, попрощавшись с Дашкой, направилась ко входу в университет. Здесь мы обычно встречались с Женей перед тем, как вместе идти на парковку.

Парень опаздывал на двадцать минут, чего за ним никогда не водилось. Обычно это ему приходилось меня ждать, но никак не наоборот. Неужели этого умника задержали после пар? Или срочно вызвали в студсовет, откуда он и так почти не вылезает?

Я нетерпеливо посматривала на часы, а Женька все не появлялся. Когда, наконец, знакомая фигура показалась из-за поворота, я тут же с готовностью вскочила ему навстречу. От меня не укрылось то, что Женька был непривычно хмур.

- Эй, - я потянулась к нему за дежурным поцелуем. – В чем дело?

- Да так, ерунда…

- Я вижу, какая ерунда! Ты сейчас лопнешь от злости. Рассказывай, в чем дело, или я от тебя попросту не отстану.

- Кайдалов, придурок…

При упоминании этой фамилии, уже ставшей для меня синонимом слова «неприятности», в голову тут же полезли самые скверные мысли из всех возможных. Кайдалов совсем рехнулся? Потерял последние остатки здравого смысла? Тут же окинув Женьку чересчур внимательным взглядом, я, к счастью, не заметила на нем никаких видимых повреждений.

- Что он сделал?! – испугалась я.

Тут Женя посмотрел на меня с легким изумлением.

- Этот урод притащился заменять нашего математика. Всю пару у доски меня продержал, да еще потом задал кучу всего учить. Наизусть, дословно. Сказал, в следующий раз снова вызовет.

Признаться, у меня немного отлегло от сердца, но ненадолго.

Кайдалов заменял кого-то в Женькиной группе! Какого, спрашивается, черта? Не верю, что все это случайность, скорее, продолжение дурацких козней драгоценного Сергея Викторовича. Очередное показательное выступление, призванное коснуться моего внимания, пусть только в устном пересказе. Не слишком ли много усилий для одной-единственной студентки?

Я не самый лакомый кусочек в этом университете, так с какой стати он ко мне прицепился?!

- Нет, ну не муд*к ли, а?! – продолжал тем временем возмущаться Женька, вкратце описывая недавнее поведение Кайдалова. – Знаешь, я тогда не придал значения твоим словам, а ты ведь права была, оказывается!

- Да, он такой, - задумчиво пробормотала я.

- Ладно, - с усилием выдохнув, Женя улыбнулся уже веселее. – Пойдем к парковке, черт с ним, с Кайдаловым.

- А-а… да, ты иди, а я, кажется, забыла в библиотеке книгу.

- Ты была в библиотеке?!

- Что тут такого?

- Ничего, - Женька пожал плечами. – Ну, ладно, пойдем, вместе поищем эту твою книгу.

- Не стоит, - я полезла в сумку и, отыскав ключи от своей машины, поспешно сунула их в руку растерявшемуся парню. – Заведи пока мою колымагу, ладно? Если это не навредит твоему имиджу, конечно.

Последнюю фразу я сказала не просто так, а с умыслом – теперь Женька просто обязан согласиться.

- Не навредит, - заверил меня программист и, сжав в ладони брелок с ключами, направился к выходу.

Глава 11

Скачано с сайта knigomania.org

ГЛАВА 11

Минуя вход в университетскую библиотеку, я, подстегнутая словами Женьки и вновь проснувшейся злобой на Кайдалова, на всех парах летела к кафедре математического анализа. Все во мне кипело от праведного гнева. Нет, в самом деле, какого черта Сергей пристал к моему парню?! Женька попадает под раздачу только из-за того, что находится со мной рядом, при этом страдает его учеба, а это уже переходит все границы. Кайдалову что, совсем нечем соображать? Тогда я ему доходчиво и толково объясню, что он в корне неправ, а если до этого недоумка не дойдет…

Уже в который раз я, погруженная в мысли о предстоящем разговоре, едва не влетела в выходящего из кабинета Кайдалова. Усмехнувшись, Сергей мягко придержал меня за плечо.

- Вам нужно приобрести навигатор, - съязвил он.

Я гордо вскинула голову, без тени смущения встречая его ровный взгляд:

- Знаете, что?!

- Знаю. Вы решили воспользоваться моим приглашением.

И, прежде чем я успела опомниться и вылепить ему в лицо все, что думаю, Сергей пропихнул меня внутрь кабинета, который снова оказался подозрительно пуст, и захлопнул за нами дверь.

Эффект внезапности – его любимая фишка? Ну, нет, я явилась сюда вовсе не за тем, чтобы позволить ему и дальше морочить себе голову.

- Знаете, что? Вы просто невозможны! Перестаньте вести себя, как… - я осеклась, не рискнув назвать своего препода по Женькиному примеру муд*ком, хотя он как нельзя подходил именно под это определение.

- Что я и говорил, вам явно нужна помощь с ассоциациями, - обрадовался Кайдалов.

Я только похватала ртом воздух, не желая признать, что он прав. Все нужные и подходящие случаю слова куда-то улетучились, а те, которые остались, могли лишь окончательно все испортить.

- Зачем вы это делаете? – не в пример тише произнесла я, уверенная, что мне не придется объяснять, о чем идет речь. Но Кайдалов не был бы самим собой, если б сейчас просто дал мне толковый ответ, не принимаясь тащить из меня все новые и новые слова.

- Все – это что?

Мысленно посоветовав себе избегать расставленных им ловушек, я усмехнулась и крепко сцепила на груди руки, принимая защитную позу.

- Зачем вы сегодня притащились на замену к программистам?

- У них заболел преподаватель, я заменил коллегу. Это моя работа. А что именно вам в ней не нравится?

- Мне еще что-то должно нравиться?! – подстегнутая его невозмутимым тоном, я было взвилась, но тут же вновь спешно сбавила обороты. – Сергей Викторович, может, вам этого не видно, но я дружу со здравым смыслом. Не нужно пытаться убедить меня в том, что ваша замена – всего лишь случайность. Вы знали, куда шли. Знали, в какой группе будете вести пару.

- Конечно, я знал, - на губах Сергея играла поистине дьявольская ухмылка. Он и не думал ни в чем меня убеждать, как и не пытался скрыть того удовольствия, которое ему доставляли мои слова. – А вы как хотели, Мартин? Прежде чем отправляться на занятие, я заранее все разузнал. Номер группы, направление, аудиторию…

Его глаза смеялись, когда он нарочито невозмутимым голосом вел свое перечисление.

- Ну, конечно, вы же такой хороший преподаватель, - дурашливо пропела я, не сводя с него испытующего взгляда. - И Женьку вы продержали у доски тоже из профессиональных убеждений?

- А как же? – он хитро мне подмигнул. – Я должен был выяснить уровень знаний у этого студента, тем более, что у него одни положительные оценки. Похоже, в этом конкретном случае мой коллега не совсем объективен. – Кайдалов покачал головой. - Значит, мальчик побежал жаловаться своей подружке? Я же говорил, что у тебя нет никакого вкуса.

- Он не побежал, просто…

- Да, да, я понял – он не жаловался, а мужественно пустил скупую слезу у тебя на груди.

- Хватит, - я машинально отступила назад. - Не знаю, зачем вам все это нужно, но Женька вообще ни при чем!

- А кто при чем? – хитро поинтересовался Сергей.

Я замешкалась с ответом, потому что Кайдалов, не изменяя своим излюбленным привычкам, задал какой-то дурацкий, совершенно неудобный вопрос, на который очень сложно подобрать конкретный ответ.

Действительно, кто же тут при чем?

- Это все вы, - выдала после непродолжительного молчания.

Кайдалов весело хохотнул и, как мне показалось, едва удержался, чтобы не похлопать в ладоши. Мне ужасно захотелось сжать кулаки и вцепиться ему в лицо, просто так, чтобы стереть эту пакостную ухмылку с его сияющей физиономии. Черт знает, что именно удерживало меня на одном месте.

- Твой мальчик попросил замолвить за него словечко перед злобным хмурым дядькой? Решил отделаться от домашнего задания с твоей помощью?

- Очень смешно.

- Так смейся, - он дернул плечом и в самом деле заулыбался.

Я запнулась на следующей фразе, вовремя сообразив, что все, чего бы я сейчас ни сказала, он умело превратит в пыль.

Кайдалов тем временем в раздумьях посмотрел на дверь.

- Послушай, а вдруг он прав, и в твоих силах смягчить его участь, если даже не полностью отменить приговор? – задумчиво проговорил он, скользя по моему телу все более откровенным взглядом, от которого мне становилось не по себе. - Закрыть дверь на ключ, или мы по-быстрому справимся?

Это была провокация в чистом виде. Конечно, я понимала, что на самом деле он вряд ли решился бы сделать что-то недопустимое в стенах университета, еще и в кабинете, куда вхожи посторонние люди. Однако меня предсказуемо бросило в дрожь, стоило только подумать о том, что он перекрывает мне выход из кафедры и, чем черт не шутит, может нести всю эту чушь на полном серьезе.

- Зависит от того, что интересного у вас тут есть, - ответила я, стараясь замаскировать страх невозмутимым тоном человека, который точно знает, что происходит и будет происходить дальше.

Хотя на самом деле, стоя теперь напротив ухмыляющегося Кайдалова, я ровным счетом ничего не знала.

- Даже так? - весело изумился Сергей, делая короткий шаг мне навстречу. – Знаешь, тебе плохо давалась роль невинной овечки. Я сразу увидел в тебе этот огонек, хотя ты хорошенько его скрывала…

- Говоря об интересном, я имела в виду биту или любую другую тяжелую вещь, чтобы съездить вам по башке, - все таким же спокойным голосом перебила я, внося некоторую ясность. – Вон та красная папка выглядит достаточно весомо, как думаете? Вашей голове понравится?

Кайдалов проследил за моим взглядом и только хмыкнул.

- Курсовая моего самого любимого, самого отстающего студента. Там всего двадцать с лишним страниц, больше из него при всем желании было не выжать. Вряд ли она способна нанести мне ощутимый вред… Если я только не захочу прочитать содержание, - он перевел взгляд с полки на меня и растянул губы в широкой улыбке. - Ты ни черта не умеешь держать удар и скрывать свои эмоции, но это как раз не самое плохое. Так мне легче наблюдать за тобой. Тебе нужно немного помочь, и…

- Помочь нужно тебе, - ядовито откликнулась я, делая шаг к двери.

- Да, - подумав, согласился Сергей, и внезапно очень быстро приблизился, вынуждая меня упереться бедром в крышку одного из столов. – Мне очень нужна помощь, оказать которую тебе вполне по силам.

Он буквально навис надо мной, поставив ладони на свободную поверхность стола по обе стороны от моего застывшего тела, и теперь, расширившимися глазами ловя на себе его прямой взгляд, я внезапно осознала, что попалась. Он застал меня врасплох. Отвлек, подбирая удачный момент, когда я совсем потеряю бдительность, а затем просто захлопнул ловушку. Дверь, ведущая на кафедру, закрыта, но не заперта. Он знает, что я не буду кричать. И все-таки он здорово, как-то неправдоподобно сильно рискует.

И еще этот чертов стол! Если я перестану упираться в него ладонями, то непременно распластаюсь по крышке, а именно этого Сергей и добивается. Можно, конечно, попытаться сесть на стол и освободить тем самым руки, но с первого раза мне это не провернуть – на столе царит кромешный бардак – а вот Кайдалов опять-таки получит явное преимущество в действии. Самое паршивое, что и отодвинуть от себя Сергея без угрозы нарушить хлипкое равновесие я тоже не могу.

Наверняка все неутешительные мысли отчетливо пропечатались на моем хмуром лице, потому что Кайдалов вдруг фыркнул и осторожно придвинулся еще ближе, сократив расстояние между нашими лицами до жалких сантиметров.

- Стой, - хрипло пробормотала я, надеясь все же как-нибудь выпутаться из неудобного положения, но пока так и не придумав ничего дельного.

Кайдалов вздернул бровь:

- Ты сама предложила помощь.

- О, господи! Я тебе ничего не предлагала!

Никак не комментируя, Кайдалов усмехнулся и неумолимо склонился еще ниже ко мне. В самую последнюю секунду я, крепко зажмурившись, все же увернулась от поцелуя, и его губы мягко ткнулись в мою щеку, оставив на ней ощутимый мокрый след. Несмотря на мое явное нежелание продолжать затянувшиеся кошки-мышки, останавливаться Кайдалов вовсе не собирался. А я понятия не имела, каким образом могла бы сейчас все это прекратить. Пользуясь моей напряженной растерянностью, он медленно провел губами вниз, к тонко бьющейся жилке на шее. Его горячее дыхание приятно щекотало кожу в тех местах, где он едва, пробуя, касался ее губами. Это был уже новый, совершенно неизведанный уровень, на который переместились наши путаные отношения с изобилием колких фраз и обоюдных придирок. И, кажется, я оказалась совершенно к этому не готова. С силой прикусив внутреннюю сторону щеки, я без всякого толка надеялась вернуть себе способность соображать здраво и быстренько изобрести что-нибудь, что могло бы помочь мне в противостоянии с Кайдаловым. Между тем, он увлекался все больше, а мне становилось все труднее держаться на одних лишь руках. Он знал, что мне некуда деться, и уже совсем не спешил.

Мои глаза закрылись сами собой, голова откинулась назад, тем самым предоставляя его губам полную свободу действий.

- Хватит, - пробормотала я, но уже без прежней уверенности.

Мои губы приоткрылись ему навстречу, когда Кайдалов, бросив терзать поцелуями беззащитную шею, снова поднял голову. С пару секунд ничего не происходило, лишь отдаленный шум завершившейся полупары доносился из-за плотно запертой двери, нарушая повисшую между нами тишину. Одной рукой по-прежнему упираясь в стол, другой Кайдалов обхватил мою шею и медленно, но очень близко притянул меня к себе. Я широко распахнула глаза, вновь сталкиваясь с его обращенным ко мне горящим взглядом. Он больше ничего не делал, только смотрел на меня, почти не мигая, и… все. Кажется, воздух вокруг нас стал таким невообразимо густым, что дышать становилось очень сложно, почти невозможно. Я смотрела на Кайдалова, с какой-то испугавшей меня саму тщательностью разглядывала каждую черточку, изогнутые брови, потемневшие глаза, которые, в свою очередь, также без стеснения рассматривали мое нетронутое эмоциями лицо. До этого злополучного момента я часто смотрела на него, подмечая какие-то характерные детали его внешности, но лишь теперь, оказавшись с ним нос к носу, я могла как следует его рассмотреть. Лишний раз убедиться в том, что с такой физиономией ему совершенно нечего делать в нашем университете. Сказать, что он был красив – значило не сказать вовсе ничего. В нем был какой-то дьявольски порочный магнетизм, сопротивляться которому при всем желании было достаточно трудно. Вот чем он цепляет впечатлительных девиц вроде меня, мастерски преодолевая их неприязнь, легко обращая гнев в немое восхищение, желание хоть мимолетно приблизиться к самому идеалу.

Неужели я чувствую нечто подобное?..

Случайно скользнув взглядом ниже, я уставилась на его губы, еще чуть влажные от недавних прикосновений к моей коже, и едва сдержалась, чтобы самой не облизнуться.

Я все еще помнила, что тихой мышке не следует играть с большой и хитрой кошкой, но сейчас мне действительно хотелось почувствовать на своих губах вкус его поцелуя. Только многочисленные стоп-краны внутри меня не давали потянуться ему навстречу.

Он был прав тогда, в клубе, когда говорил о страхе и неуверенности, которые в действительности сковывают все мои действия. Если бы их не было, то… Если бы я не была так зависима от того, что обо мне подумают после, если бы… если…

В моей голове что-то щелкнуло, когда я сама потянулась к нему, на секунду забыв о том, что в любой момент могу упасть, но в конце концов именно это и произошло. Я почувствовала, как спина неприятно соприкоснулась с кучей как зря наваленных папок со студенческими работами; что-то с громким стуком упало по ту сторону, на пол. Не обратив на это никакого внимания, Кайдалов вновь неумолимо навис сверху, с каким-то неясным полустоном поцеловал меня в губы, настойчиво, так, как меня еще никто и никогда не целовал. Он знал, как легко и просто можно разбудить бешеное желание в любой женщине, даже той, которая не скрывает своей антипатии к нему. И я… не могла считаться исключением, потому что злость, которая все это время подстегивала доказать ему, что я не такая, как прочие, теперь слишком перемешалась с первобытным, старым, как сам мир, инстинктом.

Я знала, что он думает обо мне теперь, знала и даже испытывала нечто, отдаленно похожее на стыд. Но стыдиться, лежа под ним в весьма недвусмысленной позе, учащенно дыша в ожидании его поцелуя, представлялось мне еще более нелепым, чем добровольная капитуляция с последующей сдачей остатков собственной гордости.

Кончиком языка я провела по его верхней губе, Сергей, наверняка восприняв это как согласие к дальнейшим действиям, одной рукой смел с края стола все бумаги, легко, словно я вообще ничего не весила, поднял меня за талию и посадил на освобожденный участок. Я обвила руками его шею, прижимаясь ближе, но Сергей решительно перехватил мои запястья и, легонько встряхнув, заставил взглянуть в свое лицо.

- Видишь? – победно усмехнувшись, он легко прихватил зубами мою нижнюю губу. – Я говорил тебе о том же. Я никого и никогда не принуждаю к чему-либо, что противоречит вашим же желаниям. Просто прислушайся к себе и ответь мне, чего ты хочешь?

- Иди к черту, - пробормотала я ему в губы.

- Меня там не ждут, - широко улыбнулся Кайдалов.

- Примут с распростертыми объятиями, - возразила я. – Таких мерзавцев, как ты, там отрывают с руками и ногами.

- Да-а, - то ли согласился, то ли просто так сказал. – У меня здесь еще есть парочка незавершенных дел. Ты так реагируешь на обычные поцелуи, что мне кажется, нам все-таки стоит закрыть дверь…

Конечно, сейчас я должна была оскорбленно вытаращить глаза, возмутиться, закричать что-то близкое к контрольному «Караул», вскочить, оттолкнуть Кайдалова, обругать последними словами, назвать мерзавцем и проходимцем, что есть самая настоящая правда, но… Ничего этого делать я не стала. Сергей, сам того не ведая, сказал слова, которые натолкнули меня на весьма интересный ответ. Мне во что бы то ни стало захотелось поставить его на место, ну, или хотя бы немножко задеть, поубавить самоуверенности во взгляде его темных серых глаз. Иначе описать мои последующие действия попросту невозможно.

Старательно облизнув губы самым кончиком языка, я с удовлетворением заметила, как потемнели его следящие за мной глаза.

- Может быть, и стоит… А что насчет тебя? – поинтересовалась, не сводя с него долгого взгляда. – Может, сначала посмотрим, как на все это реагируешь ты?..

С этими словами я, по прежнему не отрывая глаз от его лица, потянулась к его ширинке и, проведя ладонью вдоль натянутой джинсовой ткани, тут же получила невысказанный ответ – реагировал он, как надо. Я с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть, сообразив запоздало, что понятия не имею, какой может быть его реакция, если я сейчас мило улыбнусь и скажу что-нибудь вроде «Мне пора» или «Это была шутка… просто шутка». Наблюдающий за моими действиями Кайдалов усмехнулся. В его глазах застыл немой знак вопроса - разумеется, его, как и меня саму, очень интересовало, что же я намерена делать дальше.

Нужно было не мнить себя сведущей в его дурацких играх, а поступить по первоначальному плану – взять на вооружение громкие крики и истерику, а не импровизировать на ходу.

- Ну, - он снова усмехнулся, - продолжай, что застыла?

Странное дело, но сейчас я не думала о том, что рядом со мной мой же преподаватель. Сергей был для меня… мужчиной, с которым хотелось предаться греху прямо на этом идиотском столе в пустующем помещении кафедры. Не знаю, каким образом я еще пыталась пробудить в себе остатки совести и здравого мышления, потому что влияние Кайдалова на мою неподготовленную психику было весьма велико. Он завел меня, умело нажав на нужные кнопочки, задействовав злость, грубость, желание досадить и вывести из себя, жесткость, напористость. Страсть.

Страсть…

- Как видишь, я умею держать себя в руках в любой ситуации, - усмехнулся Сергей, обнажив ровный ряд зубов. – Другой на моем месте уже схватил бы тебя в охапку и доступно объяснил, что в такие игрушки со взрослыми дядями не играют.

Моя дешевая импровизация провалилась с шумом и треском; похоже, Кайдалова совершенно невозможно застать врасплох.

В этот момент где-то в недрах валяющейся возле двери сумки зазвонил мой мобильник. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, кто именно желает со мной поговорить.

Я хотела вскочить со стола, но была остановлена Сергеем.

- Эй, ты же не собираешься упорхнуть, оставив меня без продолжения?

- Ты… - начала было я, но Кайдалов предупреждающе качнул головой.

- Прежде чем что-то сказать, посмотри на себя. Взъерошенная, с горящими глазами, мягкая и податливая, почти как воск. Если бы я не остановился, то сейчас весь этаж мог бы подняться от твоих криков.

Мы молча смотрели в глаза друг другу, я – с нескрываемой злостью, задетая его прицельными, а главное, совсем недалекими от правды словами, он с неизменной издевкой. А телефон в сумке продолжал заходиться звучными призывами сдвинуться с места и принять входящий вызов.

Кайдалов снова был прав, хоть мне и хотелось на миг забыть о хорошем воспитании и рассыпаться в бурных отрицаниях. Вместо этого я молчала, с ужасом представляя, какой он меня сейчас видит и как жутко, должно быть, я выгляжу со стороны.

Не нужно было идти сюда. Приближаясь к кафедре, я вовсе не думала падать ничком в его объятия, напротив, собиралась разобраться с Кайдаловым за невинно пострадавшего Женьку, а на деле вышло… то, что вышло. На краткий миг потеряв голову, я едва не оказалась соблазненной собственным преподавателем на кафедре математического анализа, и это, по сути, так паршиво, что прочие слова вовсе излишни. Я почти упала на самое дно.

- Так что, мне закрывать дверь? – выжидающе глядя на меня, Кайдалов едва сдерживал смех, наверняка догадываясь обо всех моих внутренних противоречиях, не дающих спокойно послать его к черту и гордо удалиться прочь.

- Сергей Викторович, вы – скотина, - с чувством сказала я.

- Чертовски верное замечание.

- Если бы все ваши поклонницы знали о том, что сейчас узнала я, увидели бы вас таким, каким вижу я, вы бы лишились значительной части своих обожательниц.

- К которой вы, стало быть, не принадлежите? – подсказал издевательски, намеренно следом за мной начиная «выкать», соблюдая необходимую субординацию в отношениях преподавателя и студента.

- Можете кривляться, сколько угодно.

Я оттолкнула его от себя, спешно спрыгнула на пол, подняла сумку и выскочила за дверь, спиной чувствуя пробирающий насквозь взгляд.

Глава 12

ГЛАВА 12

Наверное, самые счастливые существа на свете – черепахи. Так легко спрятаться от всех бед, невзгод, забот и печалей, всего лишь втянув голову в безопасный панцирь. Просто, и совсем не требует приложения усилий, а буря, не на шутку разыгравшаяся снаружи, тем не менее уже не страшна.

Я не черепаха, хотя те, кому выпадало хоть раз меня дожидаться, могли бы с этим поспорить.

Все-таки, если на секунду предположить, что спасительный панцирь у меня имеется, нетрудно представить, каким он выглядит сейчас – весь в разломах и продолговатых трещинах, он больше не способен укрыть от проливного дождя и уже не выполняет свою основную, защитную функцию. Внутри больше не тихо и безмятежно – там вовсю гуляет свирепый ветер.

Раньше меня было очень трудно задеть, я от природы спокойный и уравновешенный человек, точно знающий, что даже самый сильный дождь не может идти вечно. Но теперь все кардинально переменилось, и мой личный ветер перемен обладал вполне определенным именем.

Я бесцельно валялась на диване и деградировала, тупо уставившись в работающий телевизор. Один канал сменялся другим, а интересной передачи все не находилось – то, что в данный момент транслировалось в эфире, смотреть можно было лишь с закрытыми глазами, без звука, желательно с выдернутым из розетки штепселем телевизора.

Воскресенье. Вот и объяснение моему вопиющему безделью в самом разгаре дня. На учебу идти не нужно, а других дел вроде бы нет и возникнуть не может. Да и не хочется мне покидать родные стены – кажется, так бы и валялась на этом диване весь день напролет, полностью предавшись лени.

В который раз пощелкав пультом, я несколько минут честно пыталась проникнуться духом ушедшего времени при помощи рассказов всезнающего Леонида Каневского, а потом зазвонил телефон.

Кому там я понадобилась в разгар воскресного дня? Разговаривать ни с кем не хотелось, поэтому я даже не пошевелилась, рассудив, что ничего важного этот звонок все равно не скрывает. Однако неизвестный мне звонящий никак не успокаивался, и я, вздохнув, сползла с уютного дивана и поплелась на раздражающие звуки мобильника.

Увидев на дисплее округлую физиономию Малыша, вывалившего на всеобщее обозрение богатое содержимое своей челюсти, я едва не вытаращилась от удивления. Такие люди нечасто балуют нас звонками, нужно торопиться, пока сам Малыш снизошел до общения. Устроившись с телефоном прямо на ковре, я нажала кнопку принятия вызова.

- Малыш, ты, случаем, не перегрелся в этой своей деревне? – поинтересовалась сходу, не дожидаясь, когда он сам меня поприветствует.

- В смысле?

- Сам звонишь, да еще вроде бы не по ошибке…

- Мартышка, ты что, не с той ноги встала? – изумился Малыш.

- С той, с той. Просто за те несколько дней, что я безуспешно пытаюсь с тобой пообщаться, порядком отвыкла от звуков твоего голоса.

- А-а… Я сейчас аппаратик-то включил, и, значит, увидел все пропущенные звонки. Случилось чего?

Судя по голосу, Малыш заметно напрягся в ожидании моего ответа. Интересно, с чего бы ему волноваться, если видимых причин для этого нет?

- Как посмотреть…

- Ну, это… Рассказывай.

- По телефону?

- Я сейчас только подъезжаю к городу, могу заехать, если хочешь, - милостиво предложил Максим Павлович.

- Давай, я тебя жду.

Сбросив звонок, я поплелась переодеваться. Сменила короткие шортики и топ на домашние футболку и штаны, стянула тугой хвост на затылке, немного покривлялась у зеркала, с недовольством рассматривая свое помятое отражение, но краситься, наводить хоть какое-то подобие внешнего лоска все же не стала. Малыш старый друг, ему абсолютно по барабану, как я выгляжу, а мне потом совершенно не хочется тереть физиономию от следов косметики.

Мельком оглядев комнату, я навела поверхностный порядок – убрала покрывало с дивана, сгребла кучку музыкальных дисков на полку, сунула растрепанную книжку в шкаф, забыв перед этим запомнить страницу, определила развешанные тут и там шмотки поглубже в гардероб. Успела как раз вовремя – Малыш, наверное, нанял самолет, потому что прибыл очень даже быстро.

Открыв дверь, я не упустила возможности об этом упомянуть.

- Максим Палыч, ты в курсе, что максимально разрешенная скорость – шестьдесят километров? С какой же мчался ты, если после нашего разговора прошло не более двадцати с лишним минут?

- Такие задачки решают в начальной школе, - пропыхтел Малыш, выкарабкиваясь из ветровки.

Забрав у него куртку, я сама повесила ее на вешалку у стены. Максим Павлович со вкусом потянулся, разминая суставы, и бодренько погарцевал по направлению к кухне. Мне ничего не оставалось, кроме как отправиться следом за своим гостем.

- Слушай, ты меня позвала, ты меня и корми, - безапелляционно заявил Малыш, усаживаясь на стул у окна и плотоядным взглядом окидывая помещение. – Есть хочу ужасно.

- Без проблем, - я задумчиво почесала затылок, чуть взлохматив прическу. – Сейчас только соображу, что съестного можно здесь обнаружить.

Съестное вскоре нашлось. Весьма кстати вспомнив, что после пробуждения еще вообще ничего не ела, я решила составить Малышу компанию в поглощении яичницы с помидорами и сыром.

- Как съездили? – поинтересовалась, доставая яйца из холодильника.

- Нормально так, - Малыш дернул головушкой, пристраивая кулак под могучий подбородок. – В городе сейчас много дел, а то бы мы остались там еще на недельку. Саша любит бывать на свежем воздухе.

- Много дел? – удивилась я. – У тебя?

- Не у меня, у Сашки. Она же учится, забыла?

- Вообще понятия не имела, чем она занимается, - призналась я.

- Ну, вот теперь знаешь.

- На каком она курсе?

- Первый, - Малыш взмахнул рукой перед собой, точно отгоняя назойливую муху. – Учится где-то с вами, ну, в вашем универе. Слушай, Мартышка, а ты… чего звонила-то? В смысле, ты до сих пор не сказала, чего там у тебя приключилось.

Даже не оборачиваясь, я поняла, что Малыш насторожился. Как видимо, кое-какие соображения на этот счет у него все же были, и сейчас он усиленно валял дурака в непонятной надежде занять позицию с краю, хотя и мне, и ему было предельно ясно, что его место как раз в самой середине.

- Да ничего такого, - обычным голосом сказала я, чуть дернув плечом. – Просто мне хотелось задать тебе несколько вопросов.

- А что за вопросы?

Взгромоздив сковородку с готовой яичницей в центр стола, я отделила Максиму Павловичу его порцию, заметно ущемив свою половину, и села напротив.

- Расскажи мне про Кайдалова.

Поглощенный созерцанием яичницы Малыш едва не поперхнулся.

- Что? Зачем? В смысле, что это он тебя заинтересовал?

- Не он, а вы оба, - поправила я.

- Не понимаю!

- Сейчас поймешь. Помнишь, вечером в клубе, когда он позвал меня танцевать, у тебя было такое выражение лица, что…

- А, ты об этом! Ну, я уже не слишком помню.

- Макс, ты знаешь о нем что-то?

- Нет, - он пожал плечами.

- Хорошо, я спрошу по-другому: что вообще тебе о нем известно?

- Да ничего такого! – Малышу явно не нравилось мое настойчивое любопытство. – Ну, препод он в универе, какую-то заумную шнягу преподает, я не вникал! Рожа смазливая, на такую все девки ведутся, да и сам он… такой! Заболтать любую сможет, - тут он с неудовольствием покосился в мою сторону и спешно заковырял вилкой яичницу, избегая моего ответного взгляда.

- И это все?

- Нет, ну а что еще? Мы не слишком хорошо друг друга знаем, так, пересекаемся, бывает.

- А почему тогда ты не хотел, чтобы я шла с ним танцевать? – не отставала я.

- Да мне вообще… Ну, ладно, - откинувшись на спинку стула, Макс посмотрел на меня с нескрываемым недовольством. – Может, он не самый плохой человек в мире, но и ангелом его никак не назвать. Девками крутит, как хочет; привык, чтобы все его желания тотчас исполнялись. Обычно так и выходит, а потому парень совсем не умеет хоть в чем-то себе отказывать.

- Это заметно, - я кивнула.

- Ну, а в остальном он вполне нормальный, насколько я могу судить. Мне не хотелось, чтобы ты стала очередной его жертвой, поэтому я и не хотел, чтобы ты шла с ним танцевать. Он такой, очень ушлый. Не знаю, что именно он льет в уши девчонкам, но в итоге они просто стелятся перед ним, стоит им только начать с Серегой общение. И Женька же… знаешь, Женька уж точно не заслужил такой конкуренции.

- Макс, я не…

- Да брось, Мартышка, ты хорошо все понимаешь. Ты же не просто так оборвала мне телефон, а теперь первым делом расспрашиваешь про Кайдалова, словно у нас, реально, больше и тем нет, чтобы обсудить. И вот, что я теперь тебе скажу: Женька мне друг, а Серега – нет. Серега, если хочешь знать, вообще… не слишком с этим делом.

- Каким делом?!

Нет, иногда мне и в самом деле хочется надавать Малышу по шее. Ну когда он научится нормально изъясняться?

- Да я же тебе объясняю! Не подпускает он к себе никого близко, ну, за исключением девочек на пару ночей, разумеется. Да я не о том! Друзей у него не то чтобы немного, их вообще, кажется, нет. Хотя приятелей – дохрена и больше, и Серега всегда оказывается в центре внимания любой компании, даже незнакомой. Вот только внимания тех, кто ему неинтересен, он не ищет.

Я с силой помотала головой, силясь разложить все по полочкам:

- Ну, Малыш, ты просто мастер слова! Скажи мне, он сейчас с кем-нибудь встречается?

- Наверняка! В смысле, не так, как полагается, а… наоборот.

- Макс, объясни, пожалуйста.

- Возле него всегда куча девок; иногда мне кажется, что он каждый день выбирает новую, а они все не заканчиваются, откуда-то берутся еще и еще.

- Значит, постоянной девушки у него нет?

Малыш звонко захохотал.

- Нет, я не могу, Мартышка! Ты же его видела. Ну какая у него постоянная девушка? Серега не из тех, кто станет заводить долгие шашни.

- Все может измениться, - резонно возразила я. – Вспомни себя, Макс: до того, как появилась Саша, ты был первым раздолбаем в этом городе, зато теперь тебя просто не узнать.

Малыш со стуком выпустил вилку из огромной лапищи.

- Ты хочешь попытаться изменить Серегу???

- Идиот, - разозлилась я; эта абсурдная мысль могла прийти в голову только моему разумному другу Максиму Палычу.

- Так, постой, но ведь ты сама сказала…

- Макс, включи мозг: я просто спросила о том, что ты знаешь про Кайдалова, и все. Это не значит, что я задалась целью его заарканить.

- Но если нет, то зачем тебе все о нем знать? – никак не мог догнать Малыш.

- Затем, что он уже достал!.. – я перевела дыхание и посмотрела на Макса, который после моих слов сильно озадачился, сидел и в задумчивости скреб подбородок.

- Он что, пристает к тебе?

- Знаешь, он всегда так все поворачивает… что кажется, будто это я к нему пристаю, - хмыкнула я. – Нет, пойми правильно, из-за него у меня могут возникнуть проблемы, которые мне вовсе не нужны. Я просто должна узнать, что он из себя представляет и… как далеко может зайти.

- Ну, с переломанными ногами далеко не зайдешь, - философски заметил Малыш. – Если он тебе докучает, то скажи мне сейчас об этом. Мы не такие приятели, чтобы я мог спустить ему это с рук.

- Только без членовредительства.

- Да кто говорит о члене! Я же сказал – ноги переломаю, и все.

Малыш иногда и не такое способен брякнуть. Как бы там ни было, но я едва не покатилась со смеху, представив Макса со скальпелем в лапище.

- Малышка, дорогой, я имею в виду, что не нужно никого бить, хорошо? Все-таки, до этой стадии мы пока не дошли.

- Если что, только скажи. Я тебя давно знаю, а Серегу, конечно, еще дольше, но он мне вообще по барабану. Будет лишний повод заехать по морде этому парню.

- Нет, Макс, я этим поводом не буду.

- Я просто сказал, чтобы ты знала.

Вскоре Малышу позвонила Дашка, и Макс быстро сунул мне свой мобильник, чтобы я сама разбиралась с его сестрой. Конечно, Дарья выразила некое удивление тем, что Малыш пропадает у меня, но я пообещала как можно скорее выдворить ее братца по направлению к дому, на том мы и распрощались.

Проводив Малыша, я задумчиво сгребла со стола пустую посуду, за неимением других занятий перемыла тарелки и вернулась к дивану и до сих пор работающему телевизору. Проницательного Каневского сменила какая-то аналогичная передача про раскрытие преступлений, мне стало совсем скучно, и, промаявшись еще полминуты, я выключила телевизор.

Хотелось заснуть и проснуться к началу следующего семестра. Чтобы все было так, как прежде, только уже без Кайдалова.

***

Понедельник прошел, как обычно, трудно и очень скучно. Несмотря на то, что все воскресенье провалялась на диване без всяких занятий, первую пару я проспала и в универе появилась только ко второй. Это было даже хорошо, потому что в расписании Кайдалова, которым я успела поинтересоваться на сайте нашего универа, стояли первая и четвертая с пятой пары. Таким образом, был шанс, что сегодня мы все-таки не пересечемся. Так и вышло.

Вечером я забирала Женьку с репетиции, так как у него сломалась машина, и он попросил меня приехать, а заодно вместе провести остаток этого дня. Мы немного побродили, разговаривая ни о чем. Парень мне нравился, очень нравился, но внезапно я поймала себя на мысли о том, что не испытываю постоянного желания быть с ним вместе, держаться за руки, целоваться до полной потери пульса, ну и так далее по списку безнадежных влюбленных. Внезапно промелькнувшая мысль о том, что вначале наших отношений я понятия не имела, как заставить Женьку быть… активнее, заставила меня покраснеть, потому что сейчас была абсолютно не к месту.

Кажется, я сама не знаю, чего хочу.

Очень хочется посоветоваться с кем-нибудь близким, но на ум приходит только Дашка. Да, я ей доверяю, моя подруга самая идеальная кандидатура для того, чтобы в свое удовольствие изливать ей душу, но… я не могу. Мне отчего-то стыдно признаться ей в том, что я крупно сглупила. Все это – вялые подобия отношений с Женькой, стремительное наступление Кайдалова, мои метания – для меня самой представляется настолько глупым, что я попросту не рискну поделиться всем этим с кем-то еще, пусть даже с лучшей подругой. Дашка решит, что я просто спятила, и будет права.

А на следующий день я не смогла пересилить себя и пропустила кайдаловскую лекцию. Мне было страшно, потому что выдержать целую пару в одном помещении с ним, да еще и в присутствии нескольких групп, представлялось непосильной задачей. Да, у меня будут проблемы на экзамене, и да, это вовсе не выход из тупикового положения. Именно это я повторяла себе утром, когда собиралась на пару, но в последнюю минуту сама разбила свои же убеждения в пух и прах, забив на все и оставшись дома.

На следующую по расписанию пару я успевала, поэтому, быстро собравшись, выскочила из квартиры и направилась к машине. Возле нужной аудитории оказалась раньше всех своих одногруппников, которые все еще сидели на лекции по ненавистному матану. Закинув сумку в пустой кабинет, я вышла в коридор и устроилась на свободной скамейке. Университетский WI-FI ловил преимущественно в этом корпусе, но не во всех аудиториях, поэтому мне, чтобы скоротать время и проверить почту, пришлось выползти из аудитории в коридор.

Звонок прозвенел, и спустя пару секунд из ближайших ко мне аудиторий гурьбой посыпались студенты. Я заметила нескольких своих одногруппников, но Даши среди них не было. Скорее всего, подруга атакует буфет и здесь появится вместе со звонком на следующую пару, а может, даже припоздает немного. Мне хотелось надеяться, что так и будет, и сегодня мы непременно с ней увидимся. Но что-то подсказывало, что в этот день Дашка может вообще не появиться в университете.

На моей страничке в соцсети Женька оставил сообщение. Я как раз набирала ему ответ, когда совсем рядом послышался голос, от которого меня резко бросило в леденящую дрожь.

- Привет, Марта, - и его обладатель невозмутимо уселся рядом со мной.

Палец замер на одной букве, которая, оказавшись зажатой, в большом количестве продублировалась в набираемом мною тексте. С затаенной надеждой, что мне это лишь чудится, я повернула голову и, разумеется, сразу же смогла лицезреть Кайдалова во всей его неоспоримой красе. А тот без всякого стеснения уже с интересом читал мое сообщение.

- Если бы такое прислали мне, я бы ничего не понял, - заметил он, имея в виду, конечно, зажатую букву.

Словно опомнившись, я поспешно нажала на верхнюю кнопку, и экран телефона, мигнув, погас.

- Что вы хотите?

- А это еще нужно объяснять? Вы пропустили мою пару, - совсем другим, официальным тоном завел Кайдалов, зеркально перенимая себе мою интонацию.

- И что? У меня есть уважительная причина.

А голосок-то заметно дрожит. Глупо себя обманывать надеждой, что он не слышит этого.

- На моих парах уважительной считается только смерть. А вы, по-моему, еще не умерли.

- Смешная шутка, - поморщилась я недовольно.

- Я вообще веселый парень, вы просто плохо меня знаете. Так что там у вас приключилось?

- Послушайте, я напишу объяснительную в деканат, вас это устроит?

- Я могу просто не ставить н-ку, если посчитаю вашу причину достаточно серьезной для пропуска моего занятия.

- Извините. Я не хочу говорить об этом.

- Тогда н-ки не миновать, - Кайдалов развел руками и вновь посмотрел на меня с нескрываемым весельем в поблескивающих серых глазах.

Его взгляд было трудно выдержать, поэтому я немедленно отвела глаза, уставившись в собственные крепко сведенные колени. Совсем некстати вспомнился тот день, когда он целовал меня, требовательно, с нажимом, проникая своим языком в мой рот. А самое паршивое, что мне это реально нравилось, от его случайных прикосновений кружилась голова и подкашивались ноги, мозг отключался и требовал отныне слушать лишь плавящееся в чужих ладонях тело.

Я покосилась в сторону Сергея, взглядом зацепилась за его руки. Эти ладони совсем недавно крепко сжимали мою талию, принося тепло, разливая по телу волны неповторимого удовольствия. Страшно представить, что было бы, если б Кайдалов не остановился тогда, а продолжил сладкую пытку поцелуями. Почти уверена, что сама бы я не нашла в себе сил прекратить то запретное, что вполне могло бы произойти, когда моя ладонь беззастенчиво скользнула к его ширинке, а сама я оказалась настолько поражена собственными действиями, что меня можно было брать тепленькой, я бы не смогла и пискнуть в ответ…

Он хотел меня, но почему-то не стал доводить начатое до конца. И дело тут вовсе не в благородстве, которого у Кайдалова нет и никогда не было. Это просто игра… На то, кто из нас первым сдаст позиции, признав несокрушимое превосходство своего соперника.

Странно. Когда он рядом со мной, мне хочется сорваться с места и бежать, бежать от него куда подальше, и вместе с тем возникает параллельное, очень болезненное желание придвинуться как можно ближе к нему, его теплому мощному телу. Тронуть его грубую щеку кончиками пальцев, и…

– Как прошли выходные? – вдруг поинтересовался Сергей, даже не подозревая о стихийном вихре мыслей в моей голове.

- Что?..

Заранее настроившись на неминуемую конфронтацию с ним, я оказалась совершенно не готова к подобным нейтральным вопросам, не касающимся ничего из того, о чем мы наверняка говорили бы без свидетелей. Разумеется, Сергей знал… Знал, потому и испытывал сейчас мое терпение.

- Нормально, - все-таки выдавила я из себя, наугад пытаясь нашарить ремешок своей сумки. - Извините, мне нужно идти на пару.

- Удобная отмазка, не правда ли?

- Да, - не стала я спорить.

Он засмеялся, весело, даже заразно. В другом настроении я, быть может, тоже могла позволить себе улыбку. Но не сейчас.

- Марта, - окликнул он, по-прежнему не двигаясь с места, когда я успела сделать несколько шагов к спасительной двери аудитории. – Не стоит пропускать мои пары. Обычно это не заканчивается ничем хорошим.

Глава 13

ГЛАВА 13

В полной задумчивости я стояла возле зеркала и медленно водила ладонью по лицу. Нет, определенно, до сногсшибательной красотки мне далеко, но ведь должно быть что-то, что заинтересовало Сергея. Если верить словам Малыша, а не верить Максиму Павловичу может только тот, кто значительно превосходит его в силе, Кайдалов привык находиться в окружении женского пола, но тогда зачем ему возиться со мной, если я так старательно пыталась доказать ему, что не подхожу для роли очередной куклы на пару ночей? Конечно, сама мысль о его интересе очень льстит, но в то же время заставляет производить массовые самокопания с целью выявить подвох. Не может быть все слишком просто, только не в случае с Кайдаловым.

Ну, хорошо, что мы имеем? Я внимательнее вгляделась в собственное отражение и скривилась, как от жуткой зубной боли. Нет во мне ничего особо притягательного, как ни крути, но нет. Карие, чуть раскосые глаза, не слишком густые ресницы, которые без косметики и вовсе становятся невидимыми, далеко не пухлые губы. И пара-тройка ощутимо лишних килограммов на бедрах и талии… Словом, ничего из общепринятых стандартов красоты во мне не обнаруживается. Если бы природой был предусмотрен шанс изменить свой внешний вид, не прибегая к пластическим операциям, я б уж точно им воспользовалась, а начала бы с фигуры и, возможно, коррекции носа…

Вздохнув, покосилась на волосы своего отражения – взлохмаченные каштановые пряди здорово напоминали прошлогоднюю солому, а в последнее время еще и выпадать начали в неимоверных количествах. Куда ни посмотри, сплошные минусы и никаких плюсов. В моей группе учится много симпатичных девчонок, а на всем потоке вообще сплошь и рядом красотки с кукольными личиками и точеными фигурками. Так почему же, все-таки, я?

Единственное объяснение – он извращенец. Или у него чересчур странные вкусы, что вовсе идет вразрез с тем, что поведал мне Максим о Кайдаловской неразборчивости в выборе подружек на пару ночей.

В крайней задумчивости я провела ладонью по лицу своего отражения и едва сдержалась, чтобы не стукнуть по нему кулаком. В мыслях всплыл образ Кайдалова – красивый мужчина с глубоким проникновенным взглядом, таинственный и притягательный, как самый отчаянный грех. Широкие скулы, волевой подбородок с легкой щетиной, прямой нос. Как самый главный и неизменный атрибут – въедливая ухмылка на идеальном лице.

Что он вообще делает в университете? Он сам выбрал работу преподавателем, или же у него есть и другие сферы деятельности? Почему-то мне очень хотелось узнать обо всем этом подробнее, вот только детально расспросить было некого. Макс, даже если и знает, почему-то с неохотой говорит со мной о Сергее, а больше знакомых точек соприкосновения у нас с Кайдаловым нет.

***

На этот раз тренировка прошла успешно, Марина почти не ворчала из-за моих промахов, так, лишь сделала несколько замечаний по ходу нашего состязания. Для тех, кто достаточно хорошо знаком с моим тренером, это характерно успеху. Обычно Марина не спускает своим подопечным ни единой ошибки и редко когда обходится легкой критикой.

Собравшись, я покинула здание спортивного комплекса и направилась было к машине, как вдруг откуда-то слева послышался знакомый голос:

- Добрый вечер.

Это было неожиданно – на сей раз Сергей подловил меня в одиночестве на моей территории. Не в университете, где шансы на нашу встречу были более чем велики, а здесь, в совершенно постороннем месте, где я ни разу его не видела, а потому могла не опасаться возможности случайного столкновения. В месте, которое уже стало для меня привычным и родным… моим. Это сродни удару ниже пояса или… скажем, если бы он вдруг увидел меня дома, в неофициальной и уютной обстановке, без макияжа и в простецкой домашней одежде.

Я лихорадочно попыталась представить, как выгляжу сейчас со стороны. На мне обычные синие джинсы и толстовка, влажные после душа волосы собраны в неряшливый хвост на затылке, про косметику вообще молчу, так как ее нет. Как водится, Кайдалов выбрал самое подходящее время для своего фееричного появления. Ничто не скрывает от него мое зардевшееся в смятении лицо, в своем натуральном виде лишившееся последней привлекательности.

Ужасно.

Даже Дашка редко видит меня без макияжа, потому что обычно я не покидаю квартиру, если хоть слегка не подкрашу глаза. Женя за все время нашего знакомства ни разу не видел меня без привычной раскраски. А Кайдалов и здесь успел, отличился. Черт, даже поворачиваться к нему не хочется…

Но я, конечно, повернулась – а что было делать? Спасительных аудиторий, куда можно было бы скрыться от него, здесь нет, а вести себя с подчеркнутым неуважением, пусть даже иного он не заслужил, просто ускорить шаг и мышкой забиться в салон автомобиля уже большая глупость.

Несмотря на то, что ноги вдруг стали здорово напоминать ватные, я даже попыталась изобразить некое подобие улыбки от встречи со своим до ломоты в костях обожаемым преподавателем.

- Добрый вечер, Сергей Викторович. Не ожидала вас встретить.

Кайдалов, одетый в темно-синий спортивный костюм, уже стоял со мной рядом и тоже радостно скалил зубы, выражая все свое удовольствие от созерцания вблизи моей разнесчастной физиономии. Последние задержавшиеся сомнения в том, что встретились мы с ним вовсе не случайно, теперь и вовсе покинули мою голову.

Я всегда подозревала, что Кайдалову приносит особое наслаждение ставить меня в неудобные ситуации, от которых меня воротит так, что хочется просто провалиться глубоко под землю. Он будто подпитывается моим смущением; едва почувствовав слабину, тотчас начинает тянуть из меня последние силы, невзирая на то, что их запас непозволительно мал.

И все-таки даже теперь, занятая оценкой собственной скудной внешности, я не могла не отметить, как непривычно видеть его в спортивном костюме. До сего момента я как-то не задумывалась над тем, что вне стен нашего дорогого учебного заведения у Сергея наверняка имеется другая жизнь, какие-то хлопоты, дополнительные занятия с отстающими студентами, увлечения, в конце концов. Интересно, чем он сейчас занимался в спортивном комплексе? Что у него тут - качалка, борьба, а может, он просто забежал на пару часиков ради поддержания физической формы?

Представив его в качалке, с выдающимся оголенным торсом, блестящим от пота, я нервно сглотнула образовавшийся в горле тугой комок и тут же постаралась прогнать возникшие в голове характерные образы. Соблазнительная картинка рассыпалась, но легкая дрожь, вызванная иллюстрированными мыслями, никуда не делась. Приходилось со скрипом признать, что даже в обычном спортивном костюме мужчина, стоящий сейчас рядом со мной, заставлял испытывать волнение.

- Я, конечно, умный и образованный человек, но ты заставляешь меня путаться в обращениях. Давай уже договоримся, как обращаться друг к другу – на «ты» или на «вы».

- Мне кажется, здесь нет и быть не может никаких вариантов, - безапелляционно заявила я, избегая слишком часто встречаться со взглядом его глаз.

- Ты сама в этом не уверена.

- Совсем нет, - тут же возразила я.

- Да брось. Куда на сей раз торопишься – домой?

Почему-то все во мне воспротивилось сейчас же подтвердить ему, что да, домой. И хотя никаких дел или встреч, срочных или совсем незначительных, на этот вечер запланировано не было, более того, в последнее время после тренировок все чаще отправляюсь домой, я раскрыла рот и принялась вдохновенно вещать обратное:

- Я в самом деле тороплюсь, нужно успеть переодеться перед встречей с…

И осеклась, заметив, как блеснули в вечернем сумраке его глаза.

- С этим мальчиком?

- Это совершенно неважно, - тут же дала я задний ход, сообразив, что моя болтовня может только навредить Женьке.

Кайдалов усмехнулся и покачал головой.

- Ничему вас, студентов, жизнь не учит. Ты знала, что у тебя все на лице написано? Даже я, посторонний человек, вижу тебя насквозь и отлично понимаю, почему ты сейчас упрямишься.

- Наверное, стоит подарить вам лупу – чтобы было лучше видно.

- Ладно, встреча так встреча, - вдруг отступил Кайдалов, что было совершенно ему несвойственно. – Идем, я тебя подвезу, чтобы ты, не дай Бог, вдруг не опоздала.

- Спасибо, но я за рулем.

- Ты?! – в его глазах мелькнули озорные искринки, а губы, словно помимо воли, растянулись в широкой улыбке.

- Да, я, - с достоинством подтвердила, не понимая такого веселья.

- Это довольно неосмотрительно, если вспомнить, как ты обычно передвигаешься по университету. Наверное, на дороге все бамперы впереди движущихся машин твои?

- Между прочим, я ни разу не попадала в аварию, - нахмурилась я; предыдущий его намек теперь стал абсолютно понятен.

- Значит, когда ты садишься за руль, все постовые торопятся перекрыть дороги, - весело резюмировал Кайдалов и, не удержавшись, все-таки засмеялся.

Отвечать на этот выпад я сочла ниже своего достоинства, а потому, устроив руки у груди, высоко вскинула голову и посмотрела на веселящегося преподавателя с ярко выраженным превосходством. Пыталась таким образом скрыть раздражение и даже в некотором смысле обиду, вызванную его насмешками. Самой себе не хотелось признаваться в том, что слова Сергея не желали проходить пустым звуком, эхом оседали где-то внутри, а кто-то особо усердный без устали нажимал на кнопку повтора, вновь и вновь прокручивая их в моей голове. Не знаю, почему, но мне было вовсе не все равно, что Кайдалов думает обо мне, хотелось любым способом стереть эту ехидную ухмылочку с его лица, заставить относиться к моей персоне хоть немного серьезнее. Кажется, на данном этапе он считает меня несамостоятельным, неразумным, вечно чем-то недовольным существом, способным лишь веселить эрудированную публику.

Он все еще смеялся, и я внезапно подумала о том, что сейчас его лицо озаряет искренняя улыбка, а не ставшая привычной пакостная ухмылка. И, черт побери все на свете, как же она ему идет! Задорная, даже мальчишеская, улыбка и в самом деле преображает лицо мужчины, обескураживает неподдельной искренностью, заставляет на время позабыть о том, что передо мной не обаятельный симпатяга, а редкий мерзавец с непомерным самомнением. Мне вдруг тоже захотелось улыбнуться, но вместо этого я только сильнее нахмурилась – нельзя подать вида, что у Сергея ловко выходит манипулировать моими эмоциями, если всего лишь его улыбка заставила меня сменить гнев на милость.

- Вы закончили? – ледяным тоном осведомилась я, когда веселья в глазах Кайдалова несколько поубавилось.

Впрочем, вполне невинное словосочетание заставило преподавателя снова усмехнуться. Видимо, Сергей поспешил провести какую-то одному ему понятную аналогию, о которой приличным девушкам вроде меня и думать не стоило.

- Не совсем… - уклончиво ответил он и так на меня посмотрел… Перед моими глазами в один миг пробежал недавний эпизод на кафедре, в котором были он, я и куча неодушевленных бумаг… – Что ты так напряглась? Наверное, вспомнила о чем-то, что заставляет испытывать муки совести, а?

Нет, это просто невозможно – он снова издевается, а я, просто как по заказу, начинаю краснеть и нервничать с новой силой. Складывается такое ощущение, что сердце начинает биться совсем немного, но все-таки быстрее обычного ритма.

- Если вы хотели напомнить мне о моей ошибке, то у вас получилось, - проговорила, тщательно чеканя каждое произнесенное слово. – Может, вы бы хотели услышать извинения?

- Еще не время, - задумчиво пробормотал Кайдалов себе под нос, но я услышала. Он резко вскинул голову и улыбнулся уголками губ. – Ладно тебе, прекращай уже «выкать», не порти такой хороший вечер.

- Я обращаюсь к вам, как…

- Ох, все, я понял, - Сергей выставил ладони вперед, принуждая меня заткнуться и не продолжать. – Скажи номер своей тачки, чтобы я, в случае чего, мог соблюдать дистанцию, - полуминутное молчание было ему достойным ответом. – Ага, неверная тема, да? Забыли, ты наверняка отличный водитель, - не сдержался, ухмыльнулся.

Я скорбно поджала губы.

- Мне нужно ехать.

- Да подожди ты, успеешь, - он слегка обхватил мою руку пониже локтя, от чего я дернулась в возмущении и сразу поторопилась высвободиться, но с места все же не сдвинулась.

Нет, мне не было неприятно, отнюдь. Просто в мыслях снова возникли будоражащие кровь ассоциации с его ладонями, прикасающимися ко мне так, как преподавателю не подобает касаться своей студентки, и…

- Давай посидим где-нибудь, а? Без дураков, просто поговорим об исследованиях функций, интегралах… ну, можно и о жизни, если с остальным у тебя туго.

Я таращилась на него во все глаза, силясь убедить себя в том, что это мне не кажется, а происходит на самом деле, всерьез. Сейчас Сергей совсем другой, не такой, каким он обычно бывает со мной в университете. Его слова больше напоминают дружеские подколы, а не ставшую привычной издевку с подтекстом, и это… сбивает с толку. Если Кайдалов и в самом деле придерживается какой-то определенной, индивидуальной, разработанной им же самим тактики общения с противоположным полом, то я вынуждена признать – она действенна. Нет, действительно работает, по крайней мере, я уже давно теряюсь в догадках и все никак не могу понять, чего мне хочется больше – отвесить ему пощечину, или симулировать временную амнезию и в самом деле попытаться наладить с ним контакт.

- Твой парень сегодня занят – студсовет опять что-то мутит, а он добросовестно выполняет ведущую роль в готовящемся безобразии, - озвучил Сергей то, что я и без него прекрасно знала, так как совсем недавно успела поговорить с Женей и выслушать последние новости из его жизни. – Не думаю, что он уже освободился, да и ты не очень-то похожа на счастливицу, усердно готовящуюся к свиданию с любимым.

- Я только что из спортзала, - кажется, начинаю злиться, потому что возразить Сергею мне попросту нечего.

- Так что, отказываешься составить мне компанию?

- Я… - голос внезапно сел, поэтому все остальное я буквально прохрипела. – Зачем вам нужна компания?

- Для общего развития. Только представь - вместо того, чтобы коротать вечерок в гордом одиночестве, я могу провести время с куда большей пользой, поговорить с кем-то взбалмошным и упрямым. Кем-то вроде тебя, - и прежде, чем я успела возмутиться, он продолжил. - Я мог бы пригласить тебя в ресторан, но так как у нас обоих тот еще видок после занятий спортом, давай заглянем в какую-нибудь кафешку. Согласен даже на твой выбор.

Представив, как он сидит напротив меня, улыбается и смотрит в мою сторону своим пронзительным взглядом подернутых дымкой чарующих глаз, я едва не вздрогнула. Какая еще, к черту, кафешка? Да ни один кусок не влезет мне в горло, если этот тип будет сидеть в опасной близости и таращиться на меня своим коронным взглядом.

- Полчаса, - неожиданно для себя самой сказала я, наблюдая за тем, как его бровь удивленно ползет вверх. Стоило согласиться только ради того, чтобы хоть на мгновение заметить выражение легкого удивления, мелькнувшее на его лице. – Можем пройтись до парка и обратно, если вам действительно больше нечем заняться.

Совсем некстати вспомнились все ослепительные блондинки, с которыми я когда-либо видела Кайдалова. Интересно, где сейчас все эти девицы, и почему он, вместо того, чтобы лить мед в уши любой из них, тратит время, околачиваясь рядом со мной?

- Идем.

Он галантно подставил локоть, но я предпочла сделать вид, что этого не заметила, и поспешно сунула руки в карманы своей толстовки. Проследив за моим движением, Сергей хмыкнул, однако предлагать мне цепляться за свою руку не стал. Я забросила сумку со шмотками на заднее сиденье машины, с неудовольствием проследила за тем, как Кайдалов заостряет внимание на номерном знаке, мельком подумала, что сейчас опять делаю что-то не то, и тут же посоветовала себе не заморачиваться, раз уж сама согласилась куда-то с ним пройтись. Может быть, позже, но не сейчас.

- Сегодня я тебя не видел, - заметил Сергей, когда мы сделали пару шагов прочь от моей машины. – Мы теперь бегаем до аудиторий потайными тропами, чтобы лишний раз не попасться мне на глаза?

Кажется, я покраснела, потому что его слова были недалеки от правды.

- Мы с вами просто не пересеклись, вот и все, - уклончиво ответила я.

- Ну, разумеется, - покивал Кайдалов.

У меня на языке вертелось множество вопросов, которые мне очень хотелось бы задать своему дражайшему преподавателю, но я благоразумно помалкивала, потому что вовсе не собиралась вновь лезть на рожон и…

Пожалуй, мне не хотелось портить этот вечер.

- Вы, оказывается, интересуетесь спортом, - неторопливо затянула вместо этого, просто чтобы не молчать. В присутствии Сергея я чувствовала некоторую неловкость, скованность, несмотря на то, что его близость странно грела душу.

- Не особо, - каким-то безразличным тоном ответил Кайдалов; стало ясно, что эта тема его не особенно занимает. – У меня тут знакомая работает, забегал в гости.

В моей голове тут же выстроился ровный ряд все тех же блондинок, и я заметно насторожилась; ясно, что он имеет в виду какую-то из этих фитнес куколок с идеальной фигурой и аппетитными формами. Но зачем говорить об этом мне?

Еще с полминуты пораскинув мозгами, я все же пришла к выводу, что меня осознанно водят за нос.

- Да что вы говорите? На вас спортивный костюм, а это значит…

- Ну-ну, - подбодрил Кайдалов весело.

Я вспомнила, что не так давно почти то же самое он говорил мне, когда я пыталась его провести, и с этой целью вломилась на чужую пару. Те же самые слова про спортивный костюм, причем сказанные едва ли не дословно. Мои губы сами собой расползлись в улыбке, но почти сразу я вновь посуровела, не желая, чтобы он ее заметил.

- Это значит, что вы все-таки занимались спортом, - буркнула недовольно, чувствуя себя последней идиоткой.

- Кажется, мои уроки начинают идти тебе на пользу, - похвалил Сергей без тени усмешки. – Потрясающая логика. Однако мне больше понравилось, когда ты начала злиться.

- Что? Я начала злиться?

- Да, когда я упомянул про свою подружку.

- Ерунда. С чего бы мне злиться?

- Я могу ответить, это несложно. Но вот проблема: сейчас ты стопроцентно не захочешь меня слушать, скажешь, что я несу полный бред, начнешь злиться еще больше и в итоге я снова останусь виноватым и ни с чем.

Последние его слова меня откровенно шокировали.

- А вы и так останетесь ни с чем, - храбро заявила я, осмелившись посмотреть ему в глаза. – Знаете, ваше поведение переходит все допустимые границы. Скажите, вы ко всем своим студенткам пристаете, или только к тем, кого считаете легкой добычей с парой извилин?

- Ого, - он весело присвистнул. – У киски прорезались зубки? Мартина, я не пристаю к своим студенткам, ни к умным, ни к полным дурам. Это легко проверить – поспрашивай на своем потоке, если хочешь. То, что знают двое, так или иначе становится известно кому-то еще. А весь наш университет, по сути, большая клоака, в которой трудно удержать в секрете такие тайны.

- Мне ни к чему это делать.

- Я никогда не пристаю к своим студенткам…

- Это я уже слышала, - перебила я.

- … Потому что это они вешаются на меня, все без разбору, - едко закончил Сергей и подмигнул мне.

- Прекрасно, - жестко отрубила я, всеми силами мысленно призывая себя держаться в очерченных рамках. – Я на вас не вешаюсь, значит, мы можем считать эту тему закрытой, и…

- Разве нет? – не дав мне договорить, Кайдалов делано изогнул бровь в вопросительном жесте. – Нет?..

Вот тут мне стало страшно. Спешно повертев головой по сторонам, я запоздало сообразила, что за разговором мы все-таки дошли до парка и теперь находились на одной из пустынных аллей, а поблизости, как водится, не видно ни единой живой души. Этот дурацкий парк вообще не слишком популярен среди городского населения, редкие посетители игнорируют его днем и обычно появляются к ближе ночи – как правило, это заблудшие парочки, желающие уединиться подальше от любопытных глаз. И именно здесь я оказалась наедине с Сергеем Викторовичем Кайдаловым, прекрасным и ужасным, с человеком, от которого можно было ожидать чего угодно.

Идеальное место и время для легкой вечерней прогулки, ничего не скажешь!

- Э-э, послушайте, - я инстинктивно подняла согнутые в локтях руки и тут же ладонями натолкнулась на его грудь.

- Я слушаю, - подтвердил он на целый тон ниже, коротко скользнув взглядом к моим рукам, упершимся в ткань его спортивной кофты. – слушаю, Мартин. Ты что-то говорила о том, что просто с ума сходишь от дикого желания почувствовать мои поцелуи…

- Нет, нет…

И, прежде чем я попыталась оттолкнуться, его губы мягко накрыли мои, а пальцы зацепились за мою талию, сильно смяв грубую ткань толстовки. Я было попятилась назад, торопясь отстраниться от него, но Кайдалов все наступал, держал меня уверенно, цепкой хваткой, и попросту не давал увеличить расстояние между нашими телами ни на миллиметр. Тогда я несколько сменила тактику и отвернула лицо, но и тут прогадала, потому что его губы тут же легкой дрожью пробежались вдоль моей шеи, лаская кожу легкими, едва ощутимыми поцелуями. Это была моя стратегическая ошибка. Мои ноги подкосились, в голове что-то щелкнуло, я медленно разжала пальцы, до сих пор крепко сжимающие ворот его спортивной кофты, и, скользнув ими по плечам, обвила его шею руками.

Нет, все это заранее бесполезно – пытаться отстраниться, держаться на расстоянии, запрещать себе думать о нем чуть лучше, чем он того заслуживает, и исходить злобой уже на его действия, смелые и запретные. Когда он делает вот так, я начисто забываю о том, что между нами не может быть ничего, кроме сухих, чисто деловых отношений в расчете «преподаватель - ученик». Я хочу чего-то другого, большего. Его близость действительно творит со мной неизъяснимые чудеса. Его запах, смешанный с ненавязчивым ароматом терпкой парфюмированной воды и сильного мужского тела, кружит голову, заставляет забыть о том, что передо мной скользкая, а главное, абсолютно ненадежная личность, с которой нельзя связываться.

Мое дыхание стало прерывистым; я задыхалась, ловя губами его жадные поцелуи, каким-то шестым чувством поняла, что его руки переместились на мои бедра. Не совсем осознавая, что делаю, подчиняясь лишь слепому желанию узнать, действительно ли он такой, каким представлялся мне в смелых фантазиях, я сунула руки ему под футболку, задирая тонкую ткань, пробежалась ладонями по обнаженной груди, рельефным мышцам. Прикосновение холодных пальцев к теплой, даже горячей коже заставило его издать тихий стон, и этот звук… Кажется, мне начисто сорвало голову; вместо того, чтобы со всей силы заехать по роже этому самовлюбленному эгоисту и потребовать раз и навсегда оставить меня в покое, я только теснее прижималась к нему, перехватывая с жадных губ быстрое, рваное дыхание.

Не знаю, каким образом Сергей нашел скамейку, но в одну секунду он оказался сидящим вместе со мной на коленях. Его ладонь требовательно смяла мои волосы, настойчиво приближая мое лицо еще ближе, хотя, казалось бы, ближе уже попросту некуда. Я позволяла ему себя целовать, хотя уже почти задыхалась от постоянной нехватки воздуха. Он оказался еще лучше, чем я вообще могла бы представить. Он не делал ничего запредельного, и вместе с тем я чувствовала себя так, точно вся моя жизнь до этого вечера была лишь жалкой прелюдией к нему, а все самое важное раскрывается теперь буквально на моих глазах, здесь и сейчас.

Меня легонько встряхнули и чуть отстранили от себя. Все еще не вернув себе способность быстро соображать, я медленно распахнула глаза и тут же пересеклась взглядом с его смеющимися, подернутыми дымкой глазами. Чертов подлец, он вовсе не врал, когда говорил мне, что в любой ситуации способен запереть эмоции под замок, так, чтобы они не мешали ему действовать согласно изначально задуманному плану. А мне это искусство так и не дается.

- Так кто к кому вешается на шею? – тихо прошептал он прямо мне в губы и выразительно скосил глаза чуть в сторону и вниз, к моим рукам, обвившим его шею.

Эффект от его слов был такой же, как если бы я неосознанно обнимала огненный столб, и вдруг ощутила нестерпимый жар – мои руки тут же разжались, а сама я пулей слетела с его коленей.

- Ты…

- Я, - поднявшись следом за мной, он притянул меня к себе за руку и легонько прикусил мою губу, подмигнув напоследок. – Как видишь, я всегда оказываюсь прав, и тогда, на кафедре, и сейчас, здесь. Снова будем спорить, или уже перейдем к следующей стадии наших занимательных отношений?

- Никакой следующей стадии! – зло рявкнула я спешно отходя на несколько шагов ближе к выходу из парка. – Не знаю, что за паскудную игру ты ведешь, но мне все это не нравится. Оставь меня в покое. Больше не приближайся ко мне, понял?

- Где-то я это уже слышал, - разулыбался искусительный гад.

Когда я спешно пробиралась к виднеющимся впереди воротам, он все еще находился в прежнем положении, стоя рядом со скамейкой. Вслед мне неслось ехидное:

- А злодей-то не шутит, руки-ноги он Мухе верёвками крутит, зубы острые в самое сердце вонзает и кровь у неё выпивает… Вам ведь тоже виделся явный подтекст в этой милой истории? Читайте классиков, Мартина, они оставили нам ответы на многие актуальные вопросы.

Глава 14

ГЛАВА 14

Меня трясло, когда в тот же вечер я влетела в квартиру и, быстро повернув ключ в замочной скважине, не раздеваясь прошла в гостиную и без сил упала на диван. Телефон трезвонил с самого момента, как я села в машину, и сейчас знакомая мелодия раз за разом гремела в кармане куртки. Отвечать не хотелось; вообще из всех возможных желаний у меня осталось лишь одно – схватить что-нибудь очень тяжелое и со всей силы запустить такой предмет о ближайшую стену. А еще лучше с размаху опустить на макушку подлеца Кайдалова.

Раз за разом я вспоминала перед собой его лицо, губы, изогнутые в издевательской ухмылке, руки, в страстном порыве сжимающие мою одежду… Черт, что ему нужно от меня? Почему он никак не хочет оставить меня в покое, а с завидным упорством продолжает преследовать даже в местах, где я меньше всего жду его появления, и отравлять мою жизнь одним лишь своим присутствием?

Да, от его присутствия меня сейчас может спасти разве что экстренный переход из своей группы в другую. Но это сразу не вариант - меньше всего мне хочется менять коллектив и притираться характерами с новыми людьми из-за какого-то озабоченного придурка с заоблачным самомнением. Да и в деканате уж точно не обрадуются – не любят они заниматься переводами спустя пару месяцев после начала учебного семестра.

Что же делать, черт побери? Пожалуй, самым оптимальным будет обратить внимание на поведение Сергея кого-нибудь из преподавательского состава, хотя и здесь не все просто – к кому идти с такой занимательной проблемкой? И как я сама буду выглядеть, особенно если обнажить всю правду до конца, принимая во внимание не только его, но и мои недавние действия? Он делал шаг, а я не сопротивлялась. Более того, сама едва ли не шла ему навстречу…

Круглая идиотка. Никто из кайдаловских коллег попросту не станет меня слушать, и правильно сделает. Наверное, я сама как-то неосознанно провоцирую Кайдалова, и во всем происходящем между нами безобразии моей вины не меньше, чем его.

И что, что же теперь делать?

***

На выходных неожиданно позвонил Женька и с места в карьер предложил отправиться на дачу к Саше. Как оказалось, великодушный Малыш пригласил туда всех своих хороших знакомых, а также знакомых их знакомых. Пообещав подумать, я положила трубку, но с интервалом в полминуты снова схватилась за телефон, так как теперь звонил уже сам Макс. Не желая покидать город, а потом прохлаждаться в компании кучи неизвестных мне людей, я попыталась было повторить фокус с «я подумаю», но Малыш резко воспрепятствовал этому и сообщил, что моего согласия вообще не требуется.

Вот так в половине шестого вечера, в субботу, мы с Женькой выбирались из его джипа, который Греднев припарковал как раз рядом с темно-зелеными воротами, скрывающими от любопытных глаз миленькое двухэтажное строение. Никаких современных наворотов тут не наблюдалось – оно здорово походило на бабушкин домик в деревне, по крайней мере, снаружи. Вскоре я смогла убедиться, что обстановка внутри точно такая же, очень простая и лишенная вычурного уюта.

Щелкнув брелоком сигнализации, Женька, одетый в просторную футболку, широкие штаны и ядовито-зеленую куртку сверху, взял меня за руку и повел к незапертой калитке.

Я водила глазами по сторонам, с любопытством рассматривая все вокруг. Стыдно признаться, но до этого я никогда не была за городом, вот так, с компанией. Все казалось таким интересным и необычным - маленькие аккуратные домики, какие-то пристройки, низкие ограды, кое-где покосившиеся на один бок. Высокая пожелтевшая трава вокруг, среди которой проглядывали дикие, но очень симпатичные цветочки. Женька же не видел во всем этом ничего любопытного и только посмеивался, наблюдая за тем, с каким неподдельным интересом я рассматриваю окружающий нас пейзаж.

- А, вот они где! – услышала я знакомый басок. Малыш, на котором были широкие шорты защитного цвета и просторная футболка, выглянул из-за угла дома.

При виде Максима Палыча меня пробил легкий озноб – сама я влезла в джинсы, теплый свитер и куртку, и сейчас искренне не понимала, как нашему толстокожему Малышу не холодно.

- Ма-акс! – послышался откуда-то из-за дома крик Саши. – Где тебя носит?!

- Киса, я гостей встречаю, - рыкнул в ответ Малыш, небрежно отряхнул ладони друг о друга и двинулся навстречу Женьке.

Обменявшись с программистом крепким рукопожатием, Макс сгреб меня в охапку и слегка оторвал от земли – дружески поприветствовал. В ответ я обхватила его за плечи, в который раз подумав о том, что либо Малыш поистине огромен, либо у меня руки слишком короткие, раз больше обнять его никак не получается.

- Вы, блин, даете! – с неодобрением покачал головой Малыш. – Приглашали к пяти, а вас все где-то носит.

- Дашка уже приехала? – полюбопытствовала я.

- Так нету же! Блин, пока вас всех соберешь… - Малыш снова помотал черепушкой, всем своим видом досадуя на нашу вопиющую непунктуальность.

- А вообще кто-нибудь уже явился? – вступил в разговор Женька.

- Вы первые, - ничуть не смутившись заявил Малыш, чем, признаться, заставил меня прокрутить в голове весьма кровожадные мысли на свой счет.

- Кого еще ждем?

- Ну… хмм… - Малыш задумчиво потер подбородок. – Дашка со своим хмырем, Ромыч с мальчишками, ну, и еще парочка наших, может, со своими девками.

Абстрактно. Особенно мне понравилось словосочетание «Ромыч с мальчишками», в данном контексте вообще здорово звучит. Впрочем, я уже догадалась, что это за Ромыч и кто такие мальчишки – сладкоголосый фронтмен «Бездомных» и остальные участники группы, надо полагать. Так впоследствии и оказалось.

Когда Ромина вихрастая макушка показалась над забором, Женька тут же оживился, сорвался с места и поскакал навстречу своим приятелям; Малыш, что-то бодро рассказывая прямо на ходу, припустился за ним. Оставшись в полном одиночестве, я проводила взглядом их мелькнувшие у забора фигуры и побрела за дом, искать Сашу.

Девушка чистила картошку. О том, что совсем недавно у нее в этом занятии имелся помощник, свидетельствовали лишний стул, грязный нож и целая гора очень толстых картофельных очистков, глядя на которые я едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Да, Малыш и тут оставался верен себе – непонятно, что именно и от чего он чистил: картошку от кожуры или, все-таки, кожуру от картошки.

Ухмыльнувшись про себя, я подошла ближе и заняла Максово место.

- Привет, - Саша бросила на меня короткий взгляд, когда я потянулась к корнеплоду. – Помощь нужна?

- Только если ты не чистишь картошку вот так, - Саша глазами указала на недавние труды Максима Палыча.

- Ну, Макс у нас всегда страдал максимализмом, - пожала я плечами.

Саша фыркнула, и тыльной стороной ладони смахнула со лба выбившиеся из прически волосы.

- Куда он ускакал? – поинтересовалась девушка.

- Встречать всех прибывших, - отозвалась я.

Не скажу, что мне приходилось часто иметь дело с картошкой, готовка никогда не числилась среди моих любимых занятий, но сейчас у меня выходило на порядок лучше, чем у драгоценного Малыша. Саша пришла к такому же выводу и, как мне показалось, взгляд ее потеплел. Думаю, она не ожидала, что я возьмусь ей помогать, наверное, та единственная встреча в клубе создала у Саши впечатление и обо мне, и о Дашке, причем не самое лучшее.

Чем больше я сейчас украдкой наблюдала за Сашей, тем сильнее понимала, какие же они разные с Максом, но, тем не менее, вместе они надолго, не стану говорить «навсегда». Серьезная, юркая Саша отлично влияет на раздолбая–Малыша, дополняет его, сдерживает его неспокойный характер, контролирует. Да, она не похожа на смазливых девиц, которые были у него до нее, но в этом ее видимое преимущество, а не недостаток. Малыш будет ее слушать, сейчас он, сам того не сознавая, полностью в ее руках. Очарованный ею настолько, что никаких других для него попросту не существует.

С Сашей оказалось легко – обычная, простая девчонка без выворотов и закидонов, с руками, растущими, откуда им и положено расти. Разговаривать с ней также было интересно, и вскоре я даже не заметила, как мы уже вместе смеялись над самыми очумелыми перлами Малыша, позабыв о том, что еще совсем недавно были не в восторге друг от друга. Несмотря на то, что Саша была младше меня на год с лишним, я не чувствовала этой разницы и даже считала, что в чем-то эта девчонка определенно мудрее меня. У нее есть, чему поучиться, есть, с чего взять пример.

Вскоре прибыли Дашка с Димой. Я с интересом рассматривала примкнувшего к нашей компании экс-козла: высокий, подтянутый мужчина с копной белокурых волос, обрамляющих круглое лицо с легкой щетиной. Симпатичный, но не смазливый. Определенно, Дашкин тип.

Подруга облачилась в теплое, но не слишком длинное платье, свои длинные волосы собрала в тугой хвост на затылке. Дима, в отличие от своей спутницы, одевался как на северный полюс – теплые, как бы не ватные, штаны, вязаный свитер, куртка, тяжелые ботинки. Несмотря на то, что сама испытывала легкий озноб, я смерила его удивленным взглядом. Все-таки, на улице поздняя осень, но холодного ветра и осадков нет и в помине, никаких признаков надвигающейся зимы вовсе не наблюдается. Экс-козел, должно быть, очень боится подхватить какую-нибудь заразу, оттого решил утеплиться так, чтобы уж наверняка не заболеть.

Когда вся компания была в сборе, мы переместились в дом. Малыш, пребывающий в очень бодром расположении духа, кричал громче всех как во время тостов, так и во время разговоров на всякие нейтральные темы. Дима, поначалу смотревший на всех вокруг с настороженностью, очень скоро переместился ближе к Максу и, заметно оживившись, принялся активно поддерживать разговор, позабыв, по-видимому, все угрозы Малыша относительно своей персоны. Женька вместе с Ромой и остальными вели свою тему, обсуждали что-то, связанное со следующими выступлениями группы, сетовали на разваливающуюся на глазах аппаратуру, даже пробовали коллективно сочинить песню… Еще какие-то приятели Малыша, по виду полные отморозки, слушали Макса с полураскрытыми ртами и подчас смеялись так, что весь дом ощутимо трясло.

Вскоре мне все тут надоело, пара бокалов красного вина слегка вскружили голову, захотелось выйти куда-нибудь за пределы шумной комнаты и просто насладиться тишиной и покоем. Дождавшись, когда от компании Малыша послышался очередной приступ взрывного хохота, я тихо выбралась из-за стола и, стащив с вешалки свою куртку, выбралась на улицу.

Здесь было здорово – свежий прохладный воздух, пахнувший чем-то деревенским, совершенно непередаваемым, мягкий шелест жухлой травы, где-то вдалеке издаваемые животными звуки… Может, оно и неплохо провести несколько дней в такой обстановке, подальше от пыльного, шумного города с его каждодневной суетой и бешеным ритмом жизни. Здесь отдыхаешь и душой, и телом - иногда именно это кажется действительно необходимым, чтобы почувствовать себя полностью восстановившимся от всех забот и тревог.

Привалившись к деревянному ограждению у крыльца, я вытащила из кармана куртки телефон и с каким-то странным сожалением не увидела никаких новых сообщений или пропущенных звонков. Интернет здесь почти не ловит, а то можно было бы проверить и свои страницы в соцсетях. Впрочем, Женька тут, рядом со мной, а больше писать мне некому…

Совершенно некому. Абсолютно.

Я уселась на холодное крыльцо и медленно повертела телефон в руках. Бесполезный кусок металла и пластика, от которого теперь, со слабым сигналом, вообще нет никакого толку. Интересно, чем сейчас занят Сергей Викторович? Ни за что не поверю, будто он сидит дома и, например, смотрит телевизор или тупо зависает в интернете, просматривая дневные новости. Скорее всего, сейчас ой дражайший преподаватель выгуливает какую-нибудь из своих любимых блондинок, а может, и не только выгуливает… Живо представив себе, как он целует какую-нибудь белобрысую девку, я передернула плечами от отвращения, чувствуя, что начинаю раздражаться.

Позади меня неслышно хлопнула входная дверь; не поворачивая головы, я поняла, что кто-то устроился рядом. Тут же на мое плечо легла мужская ладонь, и Женька собственническим жестом притянул меня ближе к себе.

- Ты чего исчезла? – шепнул он мне на ухо, пошевелив дыханием волосы.

- Надоело, - честно ответила я.

- Хочешь, уедем обратно в город?

- Ни ты, ни я за руль сегодня не сядем, - напомнила строго.

- Да ладно, я почти не пил…

- Жень, - я слегка возвысила голос.

- Ладно, чего ты? Нет, так нет.

Из дома послышалась очередная порция громогласного хохота; дружная компания Малыша распалялась все больше и больше. Мысленно я посочувствовала Саше, которая, в отличие от меня, не сможет просто улизнуть оттуда, а будет сидеть до победного, тщательно следя за тем, чтобы Макс не слишком перегибал палку.

- Возвращайся к своим друзьям, - предложила я Женьке, поймав себя на мысли, что мне хотелось бы остаться в полном одиночестве. – Пользуйся случаем с ними поговорить, вы же так редко видитесь…

- Да мы уже все обсудили, - пожал плечами Греднев, теснее прижав меня к своему боку. - И без тебя мне скучно.

Наверное, сейчас я должна была почувствовать по меньшей мере удовлетворение от того, что он предпочел меня своим друзьям из группы. Но я совсем не обрадовалась его признанию, ничуть. Мне в самом деле хотелось, чтобы он прекратил сжимать мои плечи и наконец-то убрался в дом, хотелось побыть одной, поразмыслить о чем-то, совершенно не связанном с Женькой и нашими отношениями.

Но он, как назло, никуда не уходил.

- Жень, я сегодня не тяну на роль клоуна.

Греднев развернул меня к себе лицом и внимательно вгляделся в мои глаза. Не знаю, что именно он силился в них рассмотреть, но взгляд я не отвела. Те самые пресловутые пара бокалов красного напрочь выбили из меня все острые эмоции, сейчас я могла выдержать сотню, а то и больше подобных испытывающих взглядов без малейшей нагрузки на психику.

Мне было все равно. Нет, не так. Мне было плевать.

- Ты ведешь себя странно, - наконец, медленно проговорил Женька, выпустив из своих ладоней мои окоченевшие плечи. – И мне это уже давно не дает покоя. Скажи мне, что именно тебя тревожит? Марта, что я делаю не так?

В тот момент, когда я только раскрыла было рот, чтобы ответить ему, входная дверь позади распахнулась настежь, громко стукнув о кирпичную кладку и чудом удержавшись на своем месте. Оттуда пулей вылетел Малыш, за ним – половина его дружной оравы. Все они радостно хохотали и наперебой отпускали неразборчивые комментарии, вряд ли понимая друг друга.

Мы с Женькой взирали на них с ярко выраженным изумлением на лицах. Словно опомнившись, программист вновь спешно привлек меня к себе, и вовремя, потому что резвый Макс проскакал как раз по тому месту, где я только что находилась.

Вся озорная компания, неустанно гогоча, смылась куда-то за дом. Я покосилась на Женьку и только собралась спросить, что это, собственно, было, как из дома показалась суровая Саша.

- Что это с ними? – удивленно спросила я у девушки, здраво рассудив, что она знает куда больше, чем Женя.

Не торопясь отвечать, Саша раздраженно поправила на плече «бабушкину» теплую шаль, и опустилась рядом с нами на ступеньках лестницы.

- Ребята поспорили, - объяснила она со вздохом. – Макс кричал громче всех…

- Ну, это понятно, - согласно кивнула я.

- … И теперь все они побежали смотреть, как Макс исполнит задуманное, - Саша покачала головой и закатила глаза, показывая тем самым свое истинное отношение к невинным проказам нашего Малыша.

- Боюсь спросить, но… что именно он должен исполнить?

- Сейчас увидишь, - вторично вздохнула Саша.

И она оказалась права, вот только сначала я не увидела, а услышала. С заднего двора послышался душераздирающе громкий крик, тут же поглощенный всеобщим хохотом, затем до нас всех донеслись болезненные стенания. Саша, не сдержавшись, фыркнула, но не сдвинулась со своего места. Я пребывала в прострации, Женька, кажется, тоже. И тут веселая компания вернулась обратно; впереди, как полагается, летел раскрасневшийся, но жутко довольный Максим Палыч.

Из дома вышли Дашка с Димой. Увидев Малыша, моя подруга всплеснула руками и воскликнула с изумлением:

- Чудовище, только не говори, что это была не шутка!

Малыш тем временем добрался до крыльца и гордо выставил вперед левую ногу. Окинув взглядом внушающего вида конечность, я, кажется, до неприличия широко раскрыла рот – от коленной чашечки и ниже, прямо посередине мужской ноги шла полоса чистой, без всякой растительности, кожи.

- Я же говорил, что это фигня вообще! – орал в ажиотаже Малыш, едва не подпрыгивая на одном месте.

Кто-то из его радостной «свиты» размахивал длинной полосой скотча, липкое основание которой сейчас «украшала» та самая недостающая растительность с лапищи Максима Палыча.

- Макс, ты что, эпиляцию решил сделать? – наконец-то дошло до меня.

Малыш покивал, крикнул, что ему «вовсе не слабо», после чего вместе с остальными скрылся в теплом нутре деревенского домика. Женька хохотал, схватившись рукой за деревянные перила, Даша с экс-козлом также не сдерживали веселья. Саша была раздражена очередной дурацкой выходкой своего благоверного, но, тем не менее, очень плохо скрывала усмешку. Вспомнив демонстрируемую Малышом эпилированную конечность, я не сдержалась и тоже прыснула со смеху.

- Идиот, - сквозь смех простонала Даша, и мы все с ней тут же согласились.

Постепенно крыльцо пустело – сначала удалились Дашка с замерзшим экс-козлом, затем, после истошных воплей Малыша: «Киса! Где моя киса??» в доме скрылась Саша. Мы с Женькой вновь остались одни, и я внезапно поняла, что совсем не хочу, просто не могу с ним оставаться. Спешно поднявшись на ноги, хотела было последовать за Сашей, но Греднев вовремя ухватил меня за руку.

- Марта, постой.

- Пойдем к остальным, я тоже начинаю замерзать.

- Нет, погоди, мы с тобой не договорили, - он поднялся следом за мной и теперь находился напротив, в полуметре от меня.

Вот тут моя сдержанность дала небольшой сбой; я вздрогнула, однако постаралась не выдать ему своего замешательства.

- Жень, что ты хочешь услышать?

- Ты меня избегаешь, разве нет? Все было нормально, но вдруг что-то сразу пошло не так.

- Глупости, просто… - я замолчала, пытаясь собраться с мыслями.

- Глупости? За весь день ты ни разу меня не поцеловала, да и ехать сюда со мной не хотела, я ж не дурак, я все понимаю.

- Жень, давай не сейчас.

- Сейчас, - резко отрубил он, хватая меня за руку.

Я вгляделась в его лицо – напряженные черты, зрачки сузились до минимума, тонкие губы поджаты наподобие нитки, на четких скулах играют видимые желваки. Нет, сегодня мне не отмазаться от разговора с ним. Необходимого, но такого сложного…

- Хорошо, - я устроила руки у груди и спиной прислонилась к деревянной колонне у основания перил. – Давай, валяй, говори.

- Мне говорить? – кажется, он даже слегка опешил. – Нет, со мной-то как раз все в порядке, а вот что происходит с тобой? Почему ты ведешь себя так, будто мы вообще чужие люди?

- А мы какие – близкие? – спокойно осведомилась я. – Ты, может, предлагал мне встречаться, или говорил о том, что я тебе хотя бы небезразлична? Неужели было что-то такое? Нет, не было, - остановившись на минуту, я подумала о том, что, говоря все это, испытываю даже некое облегчение, словно облегчаю груз, камнем осевший где-то глубоко внутри. - Знаешь, вообще-то ты прав, нам действительно давно нужно было поднять эту тему. У нас не получается. Мы попробовали, но вышла какая-то ерунда.

- Что значит ерунда? Подожди, Марта, ты слишком спешишь. Все это происходит из-за того, что я не догадался вовремя ввернуть нужные тебе слова? Так получается?

- Ну… Получается… - туманно подтвердила я, уставившись куда-то себе под ноги.

- Да черта с два! На тебя это не похоже, я сразу понял, что ты нормальная девчонка, без этих дурацких заворотов с романтическим настроем. Ты сейчас просто пытаешься от меня отвязаться, а на самом деле реальная причина твоего поведения кроется в чем-то другом.

- Это ты пытаешься сбить меня с толку, - некстати заметила я.

- Да собьешь тебя! Послушай, кто-то вмешался, верно? Есть еще некий третий, кто-то, стоящий между нами…

- Жень, ты не понимаешь? Совсем ничего не понимаешь? Дело не в ком-то третьем, а в нас самих. Посмотри на нас со стороны, разве мы похожи на влюбленную пару? Скорее мы смахиваем на старых добрых друзей, и это действительно так и есть. Давай начистоту. Я тебе не слишком нужна, а мне не слишком нужны эти отношения.

Женька в волнении запустил пятерню в волосы на затылке:

- Ты сама слышишь, что говоришь?

- Нет, - ответила я чистую правду. – Я говорю тебе лишь то, что думаю, и возможно, что завтра о чем-нибудь в самом деле пожалею. Но сейчас, пока у меня еще есть жалкие остатки храбрости сказать тебе все напрямик, я очень прошу тебя услышать мои слова. Жень, у нас не получается.

- Да как оно должно получаться?!

- Не знаю. Как-то по другому.

- Это просто отговорки. Если у тебя появился кто-то другой, просто скажи сразу, как есть, и не морочь мне голову!

- У меня никого нет, и говорить тут не о чем.

- Марта!

- Жень, давай просто на этом закончим, хорошо?

- Отлично, - он кивнул. – Давай, иди к остальным и делай вид, что все хорошо. Я не знаю, что за бардак творится у тебя в голове и зачем ты все это делаешь, но обещаю тебе, что выясню правду. Ты думаешь, будто это нормально, просто ни с того ни с сего объявить мне о том, что у нас «ничего не получается»? Что ж, у меня на этот счет свое мнение. Я предупреждал, Марта, предупреждал тебя, что не могу выкроить достаточно свободного времени, но тем не менее ради тебя я старался, и ты не можешь этого отрицать!

- Я не отрицаю.

- Тогда что сейчас происходит?

- Не знаю, - торопясь сбросить с себя тяжкие оковы этого разговора, я сделала трусливый шаг по направлению к двери. – Мне трудно говорить с тобой, Жень, потому что я не знаю, что требуется говорить в таких случаях. Я не знаю, правда. Пойми меня, просто пойми.

Я хотела еще кое-что добавить, но сдержалась и спешно скрылась в доме, оставив Женьку одного на пустом крыльце.

Минуя дверной проем в большую комнату, я поднялась на второй этаж, забилась в первое попавшееся помещение, свернулась клубочком на низком диванчике и, положив руку под голову, закрыла глаза. Думать не хотелось, анализировать то, что случилось пару минут назад, не было никаких сил.

Несмотря на то, что внутренний голос неустанно нашептывал одобрительные комментарии, подстегивая тем, что я все сделала правильно, мне было грустно. Я еще не осознавала до конца, что натворила, не знала, верно поступила или нет, терзалась противоречивыми мыслями. Женька не заслужил, чтобы ему морочили голову, не заслужил такого моего поведения - он хороший, милый, такой близкий, но… не цепляет. Больше не цепляет. У меня не возникает желания приблизиться, попробовать на вкус его губы, почувствовать его руки на своем теле. Более того, все эти действия для меня едва не запретны – Женька плавно, медленно, но верно перешел из разряда интересных парней в категорию близких людей. Близких, но не страстно любимых.

Я не хочу его потерять, за все время нашего знакомства Женька стал мне слишком дорог. Я привыкла к его присутствию в своей жизни, привыкла быть в курсе его расписания, репетиций с группой, но в роли своего парня больше его не осознаю. Не то, это совсем не то, и мне с каждым разом становится все яснее. Я не знаю, куда двигаюсь, одну за другой совершаю ошибки, спотыкаюсь о них, поднимаюсь, чтобы с точностью до десятых совершить еще что-то подобное.

Я больше не хочу так.

Глава 15

ГЛАВА 15

В тот вечер я так и заснула на этом диванчике. А утром проснулась от того, что поблизости кто-то ходил и с шумом раздвигал шторы на окнах. Кое-как разлепив глаза, сквозь сонную пелену рассмотрела Сашу, одетую в легкое домашнее платье.

- Саш, - позвала я, с трудом принимая сидячее положение и потирая глаза тыльной стороной ладони. – Который час, а?

- Половина одиннадцатого, - бодро ответила пассия Макса, едва взглянув в мою сторону.

- Голова раскалывается, - пожаловалась я, вытянула руку вперед и увидела, что ладонь окрасилась в черный цвет – несмытая с вечера косметика перекочевала с лица на кожу рук.

Саша, обернувшись, засмеялась.

- Иди умойся, - посоветовала она. – Крайняя справа дверь, ванная. Там же имеется все необходимое – косметика, полотенца…

- А… Где Женька?

- Уехал, - уже совсем другим голосом буркнула девушка. – Еще с утра, очень рано. Мальчики спали, это я привыкла рано вставать, ну и проводила его.

- Но почему он мне ничего не сказал?

- Понятия не имею. Кажется, он вообще был не в духе. Сказал мне, что ты прекрасно доберешься с Дарьей, сел в машину и уехал.

Низко опустив голову, я тут же обхватила ее ладонями, осмысливая сказанное Сашей. Вспомнились все неприятные подробности вчерашнего вечера, наша ссора с Женькой, мои слова, брошенные ему в попытке отвязаться… Вспомнились, и стало так стыдно… Ужасно стыдно.

- Эй, - Саша присела рядом и осторожно дернула меня за плечо, обращая к себе. – Марта, ты чего? Не переживай, мы с Максом попозже отвезем тебя в город.

- Да при чем тут город! Я столько всего натворила, столько наговорила ему…

Из глаз сами собой полились запоздавшие слезы, и куда только делись вчерашняя хмельная решимость и смелость? Саша явно растерялась, неуверенно приобняла меня за плечи, успокаивающе похлопала по плечу и принялась бормотать что-то нейтральное о том, что все обязательно будет хорошо, Женька перестанет злиться, отойдет и мы помиримся. Не желая это слушать, я только помотала головой и спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как соленая влага стекает по пальцам.

- Я знаю, что вы поругались, - проговорила Саша, гладя меня по плечу. – Но так всегда бывает, чего слезы лить? Мы с Максом тоже иногда скандалим, правда, нечасто – он у меня уже привык, что со мной шутки плохи, - даже не глядя, я поняла, что она улыбается. – А я уже спокойнее отношусь к его идиотским шалостям. Ну, ты сама все видела… Вон чего вчера учудил – эпиляцию скотчем провел, да еще и своих охламонов так раззадорил, что я этот несчастный скотч у них потом еле отобрала. Все ребят тянуло на неизведанные эксперименты!

- Малыш, это… он… Совсем другое дело, - бессвязно пробормотала я. – У вас все по-другому, Саш, а у нас даже толком не было никаких отношений….

- Значит, твой Женька просто медленно соображает, - вынесла вердикт Саша. – Знаешь, как мы начали встречаться с Максимом? Он притащился в универ, прямо посреди пары зашел в аудиторию, спихнул с места рядом со мной одного моего одногруппника, сел туда сам и, несмотря на возражения профессора, начал рассказывать мне о том, что с этого момента я его девушка. Можешь такое представить?

Плакать расхотелось. Я засмеялась, живо представив себе обрисованную Сашей картину и нахального Макса, не обращающего никакого внимания на недовольство преподавателя.

- Саш, Женька, может, и медленно соображает, но и я не слишком далеко от него ушла. Вчера сказала ему, что у нас ничего не получится, вот просто ни с того ни с сего поставила его в известность, и просто ушла. Мне казалось, я поступаю правильно.

- Так почему теперь твое мнение изменилось? – тихо спросила Саша.

Я долго думала, прежде чем ответить.

- Не изменилось. Но знаешь, мне вовсе не хочется его терять. Он скверный парень, но очень хороший друг, и вот к такому ему – к другу – я успела привыкнуть. Да, - засмеялась невесело, поймав на себе Сашин взгляд. -Перед тобой та еще эгоистичная дура, которая сама не знает, что ей нужно.

- Слишком категорично, Марта. Знаешь, как я думаю? Если у тебя вообще возникло желание расстаться со своим парнем, значит, это не твой человек. В противном случае ты держалась бы за него, боясь разрушить все то, что связывает вас с ним воедино. Ты наверняка все сделала правильно, просто… не стоит сейчас слишком много над этим раздумывать, ища причины, чтобы поменять свое решение. Я как-то пробовала…

- Киса! – гаркнул откуда-то из-за двери Малыш.

- Я здесь, - со вздохом откликнулась Саша.

Малыш ввалился в помещение и тут же уселся рядом с нами. Места на узком диванчике стало не хватать катастрофически.

- Слушай, Марта, а ведь ты не обезьяна, ты панда! – внезапно воскликнул Макс, присмотревшись ко мне и наверняка рассмотрев темные разводы от косметики под глазами.

- Очень остроумно, - ехидно отозвалась Саша. – Иди отсюда!

- Котенок, ты куда смылась-то? Хватай Мартышку и идемте вниз, там уже все в сборе.

- Макс, сходите в баню, попарьтесь, освежитесь, только не нужно с самого утра устраивать массовое застолье.

- Сань, да мы почти не… Ладно, - Малыш махнул рукой, сгреб Сашу в охапку и любовно чмокнул в макушку, от чего та едва заметно поморщилась. – Пойду отберу у орлов все спиртное, не хрен напиваться, откисать идем!

И, сказав так, Максим Павлович бодренько погарцевал прочь из комнаты. Саша, проводив его взглядом, расхохоталась, я тоже растянула губы в неуверенной улыбке. Просто удивительно, как ловко эта девушка вертит нашим несгибаемым Малышом!

- Ну что, пойдем с ними? – подмигнула мне Саша, стрельнув глазами в сторону двери.

- Мне, вообще-то, нужно вернуться в город…

- Ладно тебе, забудь пока о своих проблемах, вечером мы с Максом уезжаем, и тебя подбросим. Давай, пойдем, сейчас растолкаем этих тощих вобл, подружек Максовых приятелей, возьмем их тоже. Там все раздельно, никаких неудобств, к тому же… нужно ведь контролировать этих раздолбаев, пока они вновь чего не придумали.

Саша с готовностью вскочила и первой прошла к двери. Уже схватившись за дверную ручку, она обернулась и посмотрела на меня задумчивым взглядом.

- Знаешь, - протянула она. – Тогда, когда Макс нас познакомил, вы с Дарьей показались мне слишком… напыщенными, что ли. Если вчера мое мнение относительно тебя поменялось, то сегодня я и вовсе поняла, что у тебя, в сущности, такие же проблемы, как и у всех нас. Ты мне нравишься.

- Ты мне тоже, - не осталась я в долгу.

Весело фыркнув, Саша скрылась за дверью.

***

Во вторник утром я припарковала машину на обычном месте и, оглядевшись, на другой стороне парковки приметила знакомый джип. Женька, кажется, окончательно прекратил со мной все общение, и я не могла его за это винить. Откуда-то из глубины души вновь высунул голову червячок сомнения, заставляя меня в который раз подумать над тем, а не поспешила ли я со своим решением… Но я постаралась отогнать нежеланные мысли прочь.

Все, что происходит – во благо. После разговора с Сашей я была уверена в этом даже больше, чем в тот памятный вечер нашего разрыва с программистом. Скажу больше – остаток воскресенья, которое мы провели все в той же деревне, мысли о Женьке почти мне не докучали. Наверное, это верный знак того, что мы давно должны были расставить все точки над i.

Итак, сегодня я в универе, как полагается, прибыла к первой паре и даже почти подготовленная - письменные принадлежности в наличии, это ведь считается? Встретилась с сонной Дашкой, мы немного поболтали насчет отдыха в деревне, затем я поведала подруге о разрыве с Женькой, а она, в свою очередь, выразила сожаление таким поворотом событий. Нет, вовсе не из-за моих разбитых чувств, а потому, что я так неосмотрительно лишила ее возможности «переложить» на Женьку часть лабораторных работ по информатике. Глядя на мое вытянувшееся от удивления лицо, подруга все-таки засмеялась и сказала, что это шутка, и на самом деле она поддержит любое мое решение.

Я помнила, что сегодня у нас по расписанию матанализ, в прямом эфире собирает студентов и вещает умные речи сам Сергей Викторович Кайдалов. Помнила и, конечно же, с самого утра пребывала в раздумьях – идти или не идти? С одной стороны, я помнила его слова о том, что пары по матану лучше не пропускать, с другой… у меня все-таки было странное желание его увидеть. Просто понаблюдать за ним, его поведением, послушать, как он говорит, как меряет шагами аудиторию от кафедры до приоткрытого окна, к двери и обратно к преподавательскому столу. Как во время лекции равнодушно просматривает журналы присутствующих групп, небрежно листая ладонью страницы. Как медленно отрывает взгляд от бумаг и «прочесывает» глазами напряженную аудиторию. Как время от времени садится за преподавательский стол, не переставая диктовать, подпирает кулаком щеку и задумчиво чешет подбородок, задевая твердыми пальцами легкую щетину…

О, Боги, неужели я так много за ним наблюдала?!

Когда я успела все это подметить? Запомнить?..

С такими «глубокими» познаниями не удивительно, что я все-таки явилась на пару, да еще и за добрых десять минут до контрольного звонка. Заняв место в четвертом ряду, я так и крутилась вокруг своей оси, то тормоша вялую Дашку, то хватаясь за шариковую ручку и начиная вертеть ее между пальцев. Сердце работало синхронизировано с минутными стрелками – чем дальше стрелка, тем сильнее сердцебиение. Когда, наконец, прозвенел звонок, я вся извертелась и уже порядком жалела о том, что пришла-таки на эту злополучную пару. Захотелось вскочить с места и пулей вылететь за дверь, но останавливало одно – Кайдалов рядом, и не дай бог мне попасться ему на глаза или вовсе столкнуться с ним в дверях во время бессовестного бегства…

Кажется, мое сердце пропустило пару ударов, когда ручка двери, ведущей в аудиторию, медленно повернулась… Я замерла, но, увидев, что в кабинет вваливаются припоздавшие студенты из параллельной группы, а не преподаватель, с облегчением выдохнула. Дашка покосилась на меня с интересом.

- Что это с тобой такое?

- Душно, - глупо отмазалась я.

- Душно?!

Разумеется, я снова сглупила – сегодня с самого утра было довольно холодно; осень, щадившая жителей города первые пару месяцев, уже в полной мере предъявляла свои права на промозглую погоду. Студенты в аудитории сидели, одетые в несколько слоев одежды. Даже сексапильные красотки, отчаянно строящие глазки Сергею, скромно кутались в теплые кофты, не выдержав спора с минусовой температурой.

Впрочем, вру – несколько особо отчаянных девчонок все же красовались в платьях с декольте и открытыми рукавами. Но этих можно не брать в расчет; любые катаклизмы погоды им ни по чем.

- Дашуль, да все нормально, - попыталась я исправить свою ошибку и вернуть подруге состояние спокойствия. – Просто…

Я не договорила, потому что в этот самый момент дверь распахнулась, и все поспешили подняться – в аудитории показался Сергей.

Викторович. В аудитории показался Сергей Викторович, никакой фамильярности, черт возьми!

При одном взгляде на него у меня разом заломило все кости. Кайдалов, не глядя, как делает это обычно, по сторонам, сразу прошел к преподавательскому столу и, отодвинув в сторону сваленные грудой журналы, раскрыл книгу, которую принес с собой. Посмотрел пару секунд, после чего медленно поднял голову на замершую аудиторию, прошелся взглядом по рядам.

На моей физиономии даже не задержал глаз.

- Ну что, готовы вступить в дебри интегралов? – бодро поинтересовался Сергей, сложив руки в тесный замок перед собой.

Аудитория нестройным хором что-то возразила.

- А? Что? – он мягко улыбался, не меняя своего прежнего положения. – Я не очень понимаю. Наверное, нам с вами придется ввести в оборот режим ток-шоу: я задаю вопросы, а выбранный мною неудачник на них быстренько отвечает. Может, хоть в этом случае что-то, да осядет в ваших светлых головах?

- Сергей Викторович, мы вас, знаете, как учим?..

- Боюсь представить, - сверкнул глазами Кайдалов.

- А расскажите еще раз про то, как будет проходить экзамен!

- Автоматы будут? – деловито поинтересовался пухлый паренек рядом выше – староста одной из параллельных групп.

- Будут. С летальным исходом. Еще вопросы?

- А вы не сильно «валите»?

Предприимчивый народ студенты – чем ближе сессия, тем больше насущных вопросов вертится в наших головах.

- О-ох, - Кайдалов с интересом посмотрел на собственные ладони. – О баллах мы много говорили, не вижу смысла сейчас повторять то, что всем и так отлично известно. А, да – девушки в мини-юбках на экзамене могут получить плюс десять баллов к общему счету.

Я едва ощутимо вздрогнула и сцепила пальцы в похожий замок, несмело подняла взгляд на Сергея и лишний раз убедилась в том, что он не обращает на меня никакого внимания. Вообще не смотрит в мою сторону.

- А как же парни? – послышались смешки от мужской компании сверху.

- Возмущаетесь из-за дискриминации? Ну, можете тоже надеть мини-юбки, вот только для вас ситуация обратная – минус двадцать баллов на экзамене. У нас не цивилизованная Европа, а всего-навсего скучный городок с устоявшимися обычаями.

Послышался одобрительный хохот со всех сторон. Кайдалову снова задали вопрос, но ответ преподавателя я уже не слушала, лишь смотрела, не отрываясь, на его лицо и силилась понять, почему он вообще меня не замечает. Это не специальный показательный игнор, а просто… ну, словно на моем месте никого нет, вот он и смотрит туда, где есть интересные люди, преимущественно симпатичные разукрашенные девчонки, призывно хлопающие густо накрашенными ресницами.

И еще эти его слова про мини-юбки! Даже странно осознавать, как сильно они меня зацепили, словно произносились с конкретной целью посеять в моей душе раздор, внести еще большую сумятицу в хаотичные мысли, разбить в пух и прах то новое, пока еще непонятное и незнакомое, зарождающееся где-то глубоко внутри, пускающее корни к самому моему сердцу.

Почему он совсем не смотрит в мою сторону? Он не мог меня не заметить, но тогда почему, а? Почему? Еще утром, собираясь в универ, я и подумать не могла, что подобное его поведение меня так остро заденет. Просто не знаю, что за чертовщина со мной происходит, но сам Кайдалов, его слова, действия, вызывающе смелые поступки, - все, так или иначе связанное с ним, оказывает на меня огромное влияние. Кажется, сама того не понимая, я меняюсь. Вряд ли в лучшую сторону.

Раньше я редко раздражалась по пустякам, предпочитая относиться ко всему с философским пониманием, теперь же такое состояние стало для меня абсолютной нормой. Сейчас мне ничего не стоит вспылить, разозлиться, даже сказать какую-нибудь резкость, именно потому что внутри меня происходят странные, необратимые изменения.

На коротком перерыве между полупарами я вскочила с места и, выйдя в коридор, остановилась неподалеку от двери. Спустя пару минут оттуда же вышел Кайдалов; не обращая на меня ВООБЩЕ никакого внимания, он принялся спускаться по лестнице и вскоре вовсе скрылся с моих глаз. В досаде я больно закусила губу и с силой схватилась руками за «балкончик» над лестницей, мысленно увещевая себя держаться в рамках приличия и вообще не реагировать так странно на то, что Кайдалов вдруг решил вести себя со мной нормально. Так, как должен был поступить с самого начала.

Но теперь поздняк метаться, Сергей Викторович. Я не хочу игнора. Я здесь, и я хочу поиграть в ваши игры, черт бы вас побрал!..

Мне хотелось поймать на себе его взгляд, а он, словно по запоздалому наитию свыше, упорно не реагировал на мои невысказанные желания.

Рядом остановилась Дашка. Подруга, понимая, что нечто все же мешает мне спокойно жить, не стала допытываться, а просто постаралась отвлечь меня рассказами о Малыше и Диме, которые, к удивлению Дарьи, все же сумели найти общий язык без обещанного Максом членовредительства. Вплоть до самого звонка на пару ей удавалось переключить мое внимание на себя, но после того, как мы зашли обратно в аудиторию, весь мой негативный настрой вернулся обратно. Кайдалов опоздал минут на пять, потом еще около пятнадцати минут времени ушло на то, что он отвечал всем желающим получить персональные разъяснения по задачам. Я просто не сводила глаз с этих размалеванных куриц, у которых, как бы выразился Кайдалов, прямо-таки читались на физиономиях непроходимая тупость и полная невозможность получать знания. Уверена, Сергей и сам все это видел, но, должно быть, общество красивых девчонок нравилось ему куда больше, чем чтение наизусть заученных лекций по своему предмету.

Звонок с пары показался мне чем-то непонятным, словно звучал по крайней мере раз в пару лет, а не каждый день и неоднократно. Сергей закончил диктовать последнее предложение, сунул под мышку принесенную им самим книгу, после чего двинулся к выходу из аудитории, слившись с толпой освобожденных студентов. Я едва не подпрыгивала на месте, готовая рвануть следом в любую секунду, но Дашка что-то мешкала, невообразимо долго складывая в сумку тетрадные листы с конспектом.

- Что ты возишься?! – не выдержав, вопросила я, самостоятельно сунув еще пару листков в ее распахнутую сумку.

- А куда ты спешишь?

- Никуда. Давай, пошли.

Недоуменно пожав плечами, Дашка двинулась следом за мной в коридор.

До следующей пары оставалось не так много времени, однако сам черт пинал меня в спину по направлению к четвертому этажу. В общем, не выдержав, я отправила Дарью занимать нам места, а сама, сославшись на острую необходимость позвонить своим родственникам, быстро припустила к месту Х. О чем я сейчас думала? Да ни о чем и обо всем сразу; казалось, что Сергей даст мне как-то понять свое недавнее поведение, может быть, скажет что-то по этой теме. Разъяснит, с какой стати ему пришло в голову сделать меня такой же, как и всех остальных – своей ученицей. Не знаю.

Одно могу сказать определенно – мне уже далеко не все равно. Какой бы тактики не придерживался проклятый Кайдалов, попеременно заманивая меня в свою темную нору, его стратегия оказывается верна на все сто процентов.

Нужный этаж. Чем ближе к кафедре, тем медленнее становятся мои шаги. Где-то в недрах сумки ожил мобильный телефон; остановившись, я вытащила аппарат и мельком покосилась на экран – Женька. Нет, это совсем не вовремя, это подождет… Отключив звук, но не отвергая вызов, я несмело ступила еще на пару шагов ближе, и…

Ничего не произошло. Вопреки моим тайным ожиданиям, меня не сбили с ног, не ударили дверью, более того, даже не показались мне на глаза. Я испытала острое желание развернуться и пройтись мимо кафедры еще разок, но это выглядело бы глупо – в коридоре находилось достаточно людей. В общем, нахмурившись от досады, я упрямо шла вперед, все дальше и дальше от заветной двери, и у самой лестницы неожиданно увидела искомый объект, который стоял возле автомата и миленько болтал с очередной смазливой блондинкой, рассеянно теребящей в руках ремешок модной сумочки. Я неосознанно замедлила шаг, в этот момент он повернулся и… отвернулся обратно.

Да что за черт?!

А! Все тот же самый плут, который никуда не делся и по-прежнему упрямо пинает меня в спину, по-видимому считая, что я еще недостаточно выставила себя полной дурой.

Что со мной происходит? Когда расстояние до Сергея можно было измерять в сантиметрах, упрямый препод вновь повернул лицо в мою сторону и, наконец, «увидел» меня. Впервые за весь день он не мазнул по мне равнодушным, случайным взглядом, а именно зацепился глазами за мое лицо; при этом уголки его губ чуть приподнялись в ухмылке.

- Вы что-то хотели? – подчеркнуто вежливо поинтересовался он тоном старого мудрого профессора, вечно наставляющего легкомысленную молодежь на истинный путь.

- Да, - отважно подтвердила я, задвинув подальше собственную гордость.

Блондинка задержала на мне взгляд и, судя по всему, осталась очень недовольна моим появлением, разрушившим складный разговор с Сергеем Викторовичем.

- Подождите на кафедре, - все тем же тоном велел мне Кайдалов, после чего развернулся к своей собеседнице, всем своим видом давая понять, что со мной закончил. – Ну, так что ты там говорила?..

Ты?! Он, наверное, со всеми студентками так разговаривает, не только со мной, и нечему здесь удивляться. Но все же неприятно. Ужасно неприятно! Хотя мне наперед было доподлинно известно о кобелиной сущности этого человека, данные знания не мешали мне допускать своевольные смелые мысли о том, что интерес Сергея к моей персоне вызван чем-то другим. Симпатией, например. Влечением. Глупости, конечно, но только теперь я в полной мере это осознала.

И все же, как он и говорил, зачем-то отправилась прямиком на кафедру. Перед дверью, ведущей в кабинет, я несколько замешкалась, не зная, стоит ли входить, но потом припомнила, что за все время ни разу не видела там никого, кроме Сергея, и несмело потянула на себя ручку. Дверь оказалась не заперта, и я, помедлив, вошла. Осмотрелась без особого любопытства. С момента, как я покинула это место, здесь ничего не изменилось, только папок с работами, кажется, стало визуально больше.

Я примостилась на стул, который одиноко стоял тут же, у двери, и чинно сложила ладони на тесно сжатых коленях. Черт, как скромная школьница, что за ерунда вообще?! Поменяла позу, закинув ногу на ногу, руки сложила на груди, высоко вскинула голову… Шерон Стоун недоделанная… Нет, слишком вызывающе. Поморщившись, положила руки обратно на колени; в таком положении меня и застал вошедший Кайдалов.

- Не думал, что вы дождетесь, - слегка качнув головой, сказал он и прошествовал мимо меня к одному из заваленных столов.

Раньше я сама пыталась заставить его отказаться от фамильярного «тыканья», но сейчас все кардинально переменилось, и непривычное обращение на «вы» неприятно резануло мой чуткий слух.

- Что там у вас за проблемы, Мартина? Мне казалось, что это место вы негласно решили обходить стороной.

- У меня… ничего, - в горле вдруг встал упругий ком, я едва успела пресечь желание дотронуться до шеи ладонью. – Вы заставляете меня слишком много рассуждать, Сергей Викторович.

- А? По поводу?

- Ну, ваше поведение…

- Которое вам не нравилось, - кивнул Сергей. – Чем ближе экзамены, тем лояльнее ваше отношение ко мне, так, что ли?

Я вспыхнула; об экзаменах сейчас я была склонна думать меньше всего, и ему об этом отлично известно.

Кайдалов поднялся с места и подошел ближе; теперь он стоял рядом со мной, смотрел сверху вниз, так как я по-прежнему сидела на стуле. От одного его взгляда меня пробило на мурашки.

- Забавно, - сказал он, так и не дождавшись вразумительного ответа. – По моим подсчетам, это должно было случиться как раз сейчас; вчера, сегодня, завтра или послезавтра – уже не так важно.

Он мягко, но требовательно провел пальцами по моему лицу вдоль скулы к подбородку, ни на секунду не отпуская меня взглядом.

- Скажи мне, а что же твой паренек? Комарик улетел, не издав даже коротенького писка?

- Что? Вы… о чем?

- Я за то, чтобы детям запретили читать сказки Корнея Чуковского; ну, в самом деле, что за дела – старичок-паучок нашу муху в уголок поволок. Зачем он ее туда поволок, как по-твоему?

- По-моему, в детстве это была ваша любимая история, - пробормотала я, не делая ни единой попытки вскочить с места и отодвинуться от движения его руки по моему лицу.

- Не совсем. – он хмыкнул. - Но я хорошо запомнил самые интересные отрывки.

Он наклонился ниже и так на меня посмотрел…

- А злодей-то не шутит…

Его серые глаза сейчас были затуманены легкой пеленой мутного смога, который, казалось, делал расширившиеся зрачки еще темнее. По моему телу пробежала судорога возбуждения, губы приоткрылись, предчувствуя длинный поцелуй. Сергей, вновь протянув руку, почти не касался моего тела, только требовательно повел ладонью, и я поднялась ему навстречу, движимая не слишком знакомым мне инстинктом оказаться ближе.

- Я знаю, что будет и как будет, - шепнул он мне, полоснув кожу у основания шеи своим горячим дыханием. – Ты не препятствие. Ты не цель. Слушай, что я говорю, или пропускай мои слова мимо ушей – в равной степени уже ничего не изменится.

Где-то внутри глухой болью пульсировала мысль о том, что я должна уйти, просто обязана уйти хотя бы потому, что Сергей слишком уж самоуверен, и его слова можно трактовать по-разному. Однако умные мысли все дальше оставались за пределами моего восприятия.

Разве не за тем я шла сюда, чтобы дать ему возможность получить то, чего он хочет; не за тем ли, чтобы почувствовать его так близко?..

Не дождавшись ответа, он накрыл мои губы своими; горячий язык пробежался по моей нижней губе, настойчиво скользнув в рот, и все во мне отозвалось на это вторжение легким ознобом, томными волнами, пронесшимися по всему телу.

Не прерывая поцелуй, Кайдалов переместил ладони на мои бедра и сжал, сильнее притягивая меня к себе. Спиной я ощутила соприкосновение со стеной и тут же оперлась о возникшую опору, забросила руки на плечи Сергея. Одна его ладонь быстро поднималась вверх, минуя препятствие в виде кофточки на пуговицах, задирая на мне одежду и подбираясь к груди, другая по-прежнему требовательно поглаживала мое бедро. Я задыхалась от его поцелуев, но снова и снова подставляла губы, перехватывала инициативу, задевала его язык своим, и каждый раз это само по себе невинное действие эхом отдавалось где-то в самом низу моего живота.

Сергей ловко подхватил меня под ягодицы и, не разрывая контакта с моими губами, отлепил от стены, устроил прямо на столе. Когда его ладонь прочно обосновалась на внутренней стороне моего бедра, с настойчивостью поглаживая кожу через тонкую джинсовую ткань, я в полной мере ощутила, что это такое – «в зобу дыханье сперло».

Этот сказочник заставит меня вспомнить еще не одно творение гениальных классиков, которых я терпеть не могла в своем далеком детстве.

Когда его руки взялись за молнию на джинсах, я все же заставила себя хоть немного вернуться в реальность и быстро перехватила его ладонь, не давая ей двинуться дальше.

- Дверь, - пробормотала, уворачиваясь от его губ.

- Меня она совершенно не интересует.

- Я не могу… нет… дверь…

Кажется, я говорила какую-то абсолютную ерунду, но сама мысль о том, что кто-то может войти и увидеть нас в таком виде, очень отрезвляла.

- Скоро ты поймешь, что это очень даже весело, - проговорил Кайдалов, имея в виду что-то одному ему известное, но все-таки оттолкнулся от меня и пошел запирать злосчастную дверь.

Пока он возился с замком, я несколько пришла в себя, ужаснулась собственной распущенности и даже спрыгнула со стола, но одним лишь движением была водворена обратно, а Сергей вновь занял прежнее положение между моих ног.

- Поздно, - прохрипел он мне на ухо, слегка прихватив мочку влажными губами. – Надо было думать раньше, пока я давал тебе такую возможность.

Он так ловко избавил меня от кофточки, что, будь я способна соображать хоть немного быстрее, тут же заподозрила бы за его плечами богатый опыт. Его руки вновь завозились с застежкой моих джинсов, и очень скоро эта преграда перестала являться таковой. Мужская ладонь сквозь трусики погладила уже влажную плоть, и я, резко закусив губу, глубоко вдохнула, призывая себя сдерживаться.

- Я знаю, что тебе нужно, - прошептал он мне, слегка нажав пальцами там, внизу, от чего я принялась кусать губы с еще большим ожесточением.

В этот момент другой рукой он сгреб мои волосы на затылке и дернул вверх, вынуждая меня поднять лицо. Его глаза горели, но, казалось, глядя на мое искаженное лицо, огонь в них разгорался все сильнее и сильнее. Я дернула головой, пытаясь высвободиться из захвата, но он не дал мне этого сделать, еще тверже стиснув ладонь на моем затылке. Я понимала, что не буду вести этот раунд, только не когда он установил свою власть надо мной и моим мягким, податливым телом. Мои веки сами собой закрылись, но Сергей тут же резко дернул меня за волосы, тем самым требуя, чтобы я не закрывала своих глаз.

- Смотри на меня… Смотри, я хочу это видеть. Не закрывай глаз… Ты сама не понимаешь, как соблазнительно сейчас выглядишь.

Я действительно не понимала, что такое он там бормочет, но его слова, сказанные интимным шепотом, заводили едва ли не больше жгучих поцелуев и смелых ласк. Я больше не пыталась закрыть глаза, смотрела в его красивое лицо, не торопясь отвести взгляд, также, как и он сам, завороженная открывшимся зрелищем. В этот момент его пальцы там, внизу, пробежались по нежным складкам моей плоти, поглаживая кожу сквозь легкую ткань, и вдруг резко проникли внутрь, заставив меня широко распахнуть глаза.

Дерзкие движения его пальцев внутри моего тела вынуждали меня стиснуть зубы так сильно, как только можно, чтобы заглушить рвущиеся наружу стоны. Его глаза стали совсем темными. Резко выпустив мои волосы, Кайдалов снова привлек меня к себе и поцеловал, напористо, даже грубо проникая своим языком во влажную глубь моего рта. Я задыхалась, дыхание было уже не прерывистым, а очень редким. Голова кружилась, я сжала бедра, меня потрясывало так, как, наверное, не трясло еще ни разу в жизни.

Он рванул на себя мою кофту и мягко провел пальцами по татуировке на моей груди, глупости, на которую толкнула меня когда-то Дашка. Паучок. Под подушечками его пальцев сейчас находился маленький беззащитный паучок. Как символично.

- Когда ты ее сделала? – поинтересовался Кайдалов, с интересом рассматривая татуировку, наклонился и пробежался губами по рисунку.

- Давно… - я скорее выдохнула, чем ответила.

Мой скудный опыт половой жизни ограничивался всего одним партнером, который во время наших занятий петтингом не мог завести меня даже наполовину так, как завел Кайдалов. Тогда у меня еще были накладные ногти, и высшей точкой наслаждения считался момент, когда я царапала спину своего парня до неглубоких ран, а все же те жалкие попытки, которые он предпринимал, надеясь доставить мне удовольствие, нельзя было и сравнить с этим… этим… Сейчас весь мир сошел с ума и поглотил меня, поглотил нас обоих, сжег дотла только ради того, чтобы медленно, по кусочкам восстановить оставшийся пепел. Я балансировала прямо по краю, и сейчас, пока огненная лава только готовится застелить собой пошатнувшуюся реальность, я хотела принять его в себя. Не ловкие пальцы, высекающие внутри меня целый пожар, а член.

Но Сергей никуда не спешил, продолжал свою пытку, словно не замечая подбирающегося ко мне финишного огня. Тем не менее, он успел поглотить мой вскрик своим быстрым поцелуем.

Но мне нужно было больше. С трудом оторвавшись от его сладких губ, я решительно потянулась к ремню на его джинсах, в нетерпении дернула на себя, спеша, сгорая от бездействия и долгого ожидания. Сергей не торопился мне помогать, с ремнем и молнией мне пришлось справляться самостоятельно, а когда я все-таки справилась, то просто не верила, что сейчас… да, именно сейчас…

Тихий шелест обертки, пара-тройка секунд, и он вошел в меня, заполнив собой до упора. Я едва успела закусить губу, очень сильно, до острой боли и лопнувшей кожицы. Во рту появился противный привкус крови, но я уже не обращала на него никакого внимания. Я резко обхватила руками шею Сергея, притягивая его ближе, словно призывая погрузиться в себя как можно глубже. Я таяла в его умелых руках, в то время как мое тело сотрясало от мощных толчков, подводящих нас обоих к необходимой и такой долгожданной разрядке.

Невероятно. То, что происходило сейчас здесь, со мной, в его крепких объятиях. Я стала еще одной глупой жертвой с помутненным рассудком, или, рискнув, вытянула счастливый билет в рай?

- Зубы острые в самое сердце вонзает… И кровь у нее выпивает…

Я мало что соображала в тот момент. Лишь позже, намного позже ко мне пришло, наконец, то самое необходимое понимание. Глупая муха все-таки угодила в любовно сплетенную для нее паутину, старичок-паучок оказался слишком развратен и шустр, он без особых проблем заполучил себе новую игрушку. Я пойму это далеко не сразу, потом, но осознание печального факта станет ощутимым ударом в самое сердце.

Опустошенное укусами острых паучьих зубов…

Но кто из нас не совершал фатальных ошибок?

Глава 16

Скачано с сайта knigomania.org

ГЛАВА 16

С этого дня все кардинально переменилось. Я, можно сказать, «официально» признала свое поражение, а Сергей принял победу, правда, достойно, не так, как я могла бы предположить. Он ни единым жестом или словом не намекнул, что теперь моя роль в его фильме закончена, напротив, был неожиданно внимателен и дал понять, что сегодняшний эпизод положил начало совсем другому продолжению наших странных, мне самой не совсем понятных отношений.

Жалела ли я о том, что произошло? Нет, в моей душе творился полный раздрай, попытки принятия собственных чувств к Кайдалову переплетались с легким стыдом, но вот сожаления не было ни капли. Из меня вообще выходит плохой игрок, ведь мое поведение заранее можно предсказать, особенно если имеются такие таланты, как у Сергея Викторовича. Он подавил меня собой, не оставив мне ни малейшего шанса на призрачную победу, а я, в свою очередь, уже не имела никаких сил, чтобы попытаться оспорить это решение и выйти на арену уже в роли претендента на реванш.

Меня затягивало все дальше, на самую глубину вязкого омута, и если поначалу я билась, надеясь, что участь попасть в самый водоворот меня минует, то теперь можно сказать, что я расслабилась, предоставила судьбе самой решать, в какую воронку повернуть. Мне не хотелось думать о том, что будет дальше и как теперь вести себя с Кайдаловым при многочисленных свидетелях. Мне абсолютно не хотелось терзаться размышлениями относительно своей дальнейшей учебы в университете в случае, если через пару дней Сергей возьмет и помашет мне ручкой. Что будет, если кто-то из преподавательского состава или студентов узнает о моем грехопадении? Откуда бы им об этом узнать? Я буду молчать, как рыба, а Сергей… надеюсь, тоже не проронит ни единого слова.

А если в его привычке хвастать своими победами перед друзьями-коллегами?..

На последнюю пару в тот день я так и не попала, отправилась домой, причем, сидя за рулем своей машины, за раздумьями умудрилась пропустить нужный поворот, в итоге пришлось делать лишний круг. На ум тут же пришли слова Кайдалова о том, что из меня неважный водитель – против ожиданий мои губы растянулись в улыбке. Я находилась в приподнятом настроении, но что-то необъяснимое все же терзало душу сомнениями, даже страхом. А правильно ли я поступила? А должна ли я была?..

Уже в квартире, бесцельно прослонявшись туда-сюда из угла в угол, я уже не считала, что мой поступок обойдется без серьезных последствий; чем дальше анализировала, тем больше мрачнела и изводила себя не самыми радужными мыслями. Нет, я, все-таки, конкретная идиотка, сдалась без боя и тем самым обеспечила себе ТАКОЕ будущее…

Разумеется, в эти минуты я еще и подумать не могла, что на самом деле будет означать для меня это самое слово «ТАКОЕ».

Если бы Сергей не был моим преподавателем, а работал где-нибудь за стенами университета, я бы точно не переживала, но чем больше проходило времени с момента нашего расставания, тем тяжелее мне становилось. Я запуталась, так как одна моя часть ликовала, все еще колотясь в экстазе после умопомрачительного секса с человеком, который в одночасье стал занимать все мои мысли, потеснив собою все прочие, а другая… Другая опасалась, и не беспочвенно, следует заметить. Как бы мне и в самом деле не стать одной из толпы готовых на все ради своего идеала студенток.

Я не особенная… Не особенная…

К пяти вечера я, не выдержав такого наплыва разнообразных эмоций, схватилась за телефон и набрала номер Макса. К моему удивлению, Малыш ответил и даже по невероятному совпадению оказался неподалеку от моей квартиры. Обрадовавшись, я велела Максиму Палычу ждать меня, собралась в рекордные сроки и, даже не взяв сумку, выскочила за дверь.

С Малышом мы встретились в условленном месте. Макс был чуть раздражен, по-видимому, его дела шли не совсем так, как нужно. В другое время я бы не преминула расспросить Малыша подробнее, может, даже предложить ему свое участие, но сейчас меня занимали куда более важные вещи.

Затащив Малыша в кафешку неподалеку, я приготовилась было приступить к расспросам… Но к нашему столику подошла молоденькая официантка, и Малыш, тут же распушив многочисленные перья, принялся делать необъятных размеров заказ. С трудом дождавшись, когда девчонка повернется ко мне, я заказала свой любимый капучино и, как только официантка отошла от нашего столика, тут же дернула Макса за рукав.

- Малыш!

- Весь день ничего не ел, - пожаловался Макс.

- Да ладно, ты и вдруг не ел?

- Дела, Мартышка, дела…

- Макс, я, вообще-то, позвала тебя по важному делу, - сразу перешла я к интересующей меня теме, сообразив, что, стоит мне поддержать начатый Максом разговор, и наши дела не зайдут дальше обсуждений свежести продуктов и вкусовых предпочтений Максима Палыча.

- Э-э… ну, а что у тебя?

- Кайдалов, - не задумываясь, выпалила я.

Глаза Малыша немедленно выкатились из орбит.

- Что, опять?!

- Малыш, я просто хотела кое-что узнать.

- Нет, подожди, - в голове Макса медленно, но верно ворочались шестеренки, фальшиво имитируя мозговую деятельность. – Мартышка, вы с Женькой… В смысле… Блин, ты чего, реально повелась на смазливую Серегину рожу?!

- Макс, я…

- Променяла Женьку на этого… Ты серьезно вообще???

- Макс, дай мне сказать…

- Я так и думал, что этим все может кончиться, - мрачно подытожил Малыш и, не задумываясь, отхватил огромный кусок от принесенного только что блюда. – Мартышка, я от тебя не ожидал.

- Да чего ты не ожидал?! Макс, ты взрываешь мне мозг, - пожаловалась я, сцепив перед собой ладони.

- А ты меня бесишь! Подумать только, Серега, он же…

Малыш замешкался, явно затрудняясь с выбором точного определения. Эта заминка подтверждала возникшие у меня ранее сомнения, поэтому, не дождавшись быстрого ответа, я лишь вздохнула.

- Бабник?

- Ну…

- Значит, он любит вертеть интрижки со своими студентками?

- Неее, - Малыш угрюмо засмеялся и отправил в рот новый кусочек. – Какие студентки, Мартышка, его же сразу порвут. Серега у нас ловкач, но до сих пор молоденькими девчонками он не интересовался. Его аудитория – не младше пятого курса.

Теперь заминка в мыслях произошла у меня; все-таки, я успела накрутить себя относительно того, что Сергей очень любит заводить молоденьких студенток, а Малыш вдруг взял и поставил под сомнение все мои гипотезы. Малыш! Поставил под сомнение! Да, тут волей-неволей начинаешь задумываться…

- Постой, ты хочешь сказать, что Кайдалов не спит со своими студентками? – все же посчитала нужным уточнить.

- Слушай, Мартышка, я свечку над ним не держал!.. Но, по идее, его просто грохнут за такие связи, а Серега хоть и гнилой, все же не совсем пропащий кент.

- Да что это значит?!

- Ты не знала? У него дядя заместитель ректора, серьезный типчик со связями и все такое. Если ему вдруг станет известно о Серегиных амурных делах, имеется в виду со студентками, красавчику придет хана.

- Хана?.. – теперь я туго соображала.

- Трындец. Кранты. Блин, ну че я тебе объясняю очевидные вещи?

- Малыш, но неужели дядя имеет такое влияние на своего племянника? Дядя – это не отец и не…

- Ха-ха, - отчетливо проговорил Малыш, вновь вонзая зубы в пирожное. – Ты просто не видела этого «дядю». Знаешь, если бы у меня был такой родственник…

- Я так и не поняла, какие отношения связывают тебя с Сергеем Викторовичем, - призналась я, сообразив, что разговор с Малышом грозит затянуться до бесконечности.

- Блин, я не педик! Какие отношения, а?! – обиженный Макс даже передумал доедать пирожное, так расстроили его мои слова.

- Ты не понял, я имею в виду, вы друзья или нет?

- Ну… - Малыш немного подумал. – Мы знакомые, хорошие знакомые. Не друзья. Не кенты. Мы слишком разные, чтобы быть в одной компании.

- Макс, но ведь что-то ты о нем знаешь!

- Дядя – зам ректора, сам Серега – скользкий плут. Его часто видят в клубах, с какими-нибудь размалеванными девицами под ручку, вот и все, что я знаю, - Малыш пожал плечами; было видно, что парень начинает раздражаться.

- Ну, а если на секунду представить, что он все же увлекается легкими интрижками со своими студентками…

- Так, Мартышка, - Малыш выпустил из рук чайную ложку и посмотрел на меня очень серьезным взглядом. – Темнишь ты что-то, и мне это вообще не нравится. Женька мрачнее тучи, ты со странными вопросами, а я как-то во всем этом замешан! И Кайдалов еще тут как тут, что я должен, блин, думать?!

- Макс, просто ответь – в вашей… тусовке ходили слухи о том, что Кайдалов встречается со студенткой?

- Какой студенткой?

- Малыш! – я поняла, что еще чуть-чуть, и либо я тресну Макса по не слишком сообразительной башке, либо попросту сойду с ума. – С любой студенткой, любой! Было такое или нет?

- Да я с ним не кентую! Блин! Не было, вроде, но я не собираю всякие сплетни. Это для вас, баб, важны такие штуки, а нас оно не волнует.

- Макс… - я глубоко вдохнула, призывая себя к спокойствию. – Просто скажи, он сейчас с кем-нибудь встречается?

- Да он каждый день встречается с кем-то новым! – Малыш неожиданно вспылил. – Мартышка, вы с Женькой из-за него раскричались, или что?

- Раскричались? – не поняла я. – Послушай, Макс, мы с Женькой больше не вместе. Слава богу, обошлось без крупных ссор и криков, но мы не вместе, понимаешь?

- Да что у вас такое случилось тогда?

- Ничего, - я повертела в руках чашку. – Мы слишком разные, из нашего союза ничего хорошего не выйдет.

- Знаешь, что я тебе скажу? Ты не права, вот вообще не права! Я с Женькой давно знаком, и он знаешь какой пацан? Воооот, - Малыш выставил вперед большой палец. – А ты, знаешь… Я от тебя не ожидал, Мартышка, ты же, ну, нормальная девчонка. И откуда такие фертеля?

- Макс, я не хочу говорить про наши отношения с Женькой. Скажи, а Кайдалов…

- Кайдалов, снова он?!

Лицо Макса стремительно серело, что обозначало высшую степень раздражения моего друга. Обычно в разговорах со мной Малыш не сердится, но сейчас, кажется, он впервые отверг мою сторону и, сделав свой выбор, примкнул к союзникам Женьки.

- Макс, просто…

- Просто? Ты меня извини, конечно, но так вообще не поступают! Бросила нормального пацана, чтобы повиснуть на шее у мудака?!

- Я ни на чьей шее не висла, - покривила я душой.

- А зачем тебе тогда нужно знать про Серегу?

- А тебе сложно ответить?

- Не знаю я ничего про него! Только то, что он не тот, кем тебе сейчас наверняка кажется. Я всегда хорошо к тебе относился, но то, как ты поступила с Женькой…

- А Женька что, маленький мальчик? – Макс меня конкретно достал, а его позиция откровенно добивала, существенно увеличивая тяжесть чувства собственной вины, сжимающего мою шею. – Он теперь к тебе ходит жаловаться на свои проблемы?! Макс, так ты теперь всем нуждающимся помогаешь добрым словом, или выбираешь цель своего воздействия?

- Э-э… - явно озадачился Малыш, но меня уже несло.

- Если он имеет ко мне какие-либо претензии, то пусть обращается, без проблем! Я ему все сказала, а он, как мне показалось тогда, все понял. Но теперь выясняется, что проблема вообще не решена. Ты будешь между нами посредником? Ты согласился вправить мне мозг? Знаешь, от тебя я тоже такого не ожидала.

Я резво вскочила с места и, с секунду порывшись в карманах, бросила на стол купюру, покрывающую счет за капучино. Макс смотрел на меня, широко распахнув глаза, и, кажется, никак не мог переварить услышанное.

- Пока, - бросила я.

- Эй, да ты чего, Мартышка? Я тебя кофе, что ли, не напою? Да реально, вернись на место, давай поговорим, - бессвязно пытался воззвать к моему разуму Малыш, но я, движимая сильнейшим гневом, не оборачиваясь вылетела из кафе и быстро зашагала назад, к квартире.

***

Этот день оказался богат на всяческие события – сначала я самостоятельно потащилась к Кайдалову, после чего случилось то, что случилось, затем мы крепко повздорили с Максом, чего не бывало ни разу за все время нашего знакомства.

Здесь, в этом городе, самыми близкими людьми для меня всегда были Даша и ее беспутный братец. Просто приятелей и знакомых много, но эти двое те самые неизменные величины в моей жизни, без которых я давно уже не представляла своего существования. И вот, моя подруга сейчас почти все время проводит с Димой, а Макс, можно сказать, сам отказался от меня, решив поддержать Женьку. Из мужской солидарности, а может, с Гредневым их связывает многолетняя дружба, мне точно не известно. И все-таки обидно. На меня словно вылился ледяной дождь – сполна окатил отрезвляющим холодом, приводя в чувство реальности.

В этот день я вновь пропустила тренировку – так и провалялась весь вечер на диване, терзаясь тяжкими размышлениями по всем насущным темам. Ближе к девяти позвонила Дашка.

- Марта, ну что за дела, а? – с ходу начала возмущаться подруга, забыв даже поздороваться. – Ты, случаем, не ударилась в депрессию из-за своего программиста?

- Нет, - буркнула я.

- А что с голосом? Так, ты бросай это дело, чтобы через двадцать минут… хм, полчаса, я увидела на твоем лице улыбку.

- В каком смысле – увидела?

- А в таком. Жди, я уже еду, - голосом, не терпящем никаких возражений, скомандовала Дашка.

- Даш, постой, - заволновалась я, тотчас приподнимаясь с любимого дивана. – Не нужно никуда ехать, со мной правда все в порядке. Я вообще не переживаю по поводу разрыва, и тебе тоже не о чем беспокоиться…

- А вот я сейчас приеду и сама посмотрю, стоит мне беспокоиться или нет, - отрезала подруга. – Все, Мартиша, не трепыхайся.

- Что за фразочки Малыша? – проворчала я, сообразив, что сейчас все равно придется вставать, придавать дивану приличный вид и ждать гостей.

- Ну, так чья же я сестра? – засмеявшись, Дашка сбросила звонок.

Да что такое! Определенно, сегодня совсем бредовый день, все летит к чертям, меня никто не слушает и не воспринимает всерьез, а я болтаюсь, как муха в паутине и ничего – вообще ничего – не могу изменить.

Вздохнув, я навела поверхностный порядок, сунув все валявшиеся как зря вещи в ящик комода, заколола распущенные волосы и принялась ждать Дашку. Где-то через двадцать минут раздался звонок в дверь. Удивившись про себя такой Дашкиной сверхпунктуальности, я повернула замок, распахнула дверь и…

Отступила на пару шагов вглубь квартиры.

На пороге красовался Кайдалов.

***

Пока я, широко распахнув от удивления глаза, силилась прийти в себя от такого визита, Сергей ловко оттеснил меня от дверного проема и, не дожидаясь приглашений или возражений, сам зашел в квартиру, обернулся и даже запер дверь.

- Что это значит? – отмерла я, задав, конечно же, самый глупый вопрос из всех возможных.

- В такое время очень опасно оставлять входную дверь нараспашку, - наставительно изрек Кайдалов.

Слава богу, хоть не стал грозить пальцем, как маленькому ребенку!

- Я не об этом, - с недовольством сказала я.

- А о чем? А-а, должно быть, я не вовремя?

- Как сказать… Я не буду спрашивать, откуда у тебя адрес, но тебе не приходило в голову, что я могла оказаться в квартире не одна?

- Нет. Мне известно, что ты живешь в одиночестве.

- Ну, а если…

- Если ты имеешь в виду своего парня…

- Он не мой парень, - это вылетело само собой и, кажется, прозвучало, как оправдание, от чего я немедленно разозлилась и устроила руки на груди, приняв защитную позу.

- Вообще-то, мне не слишком интересно, - Сергей пожал плечами, по-хозяйски определил куртку на вешалку, поверх моей ветровки, и принялся с оживлением вертеть головой по сторонам.

Его замечание о том, что статус Женьки в моей жизни ему не интересен, неприятно задело – против воли я начала заводиться еще сильнее. Несмотря на то, что в моей голове еще не сформировалась мысль об определении наших с Сергеем отношений, ему не стоило слишком меня злить.

- Тогда с какой стати ты приставал к нему на парах? – чересчур тихим, похожим на шипение, голосом поинтересовалась я, едва сдержавшись, чтобы грозно не упереть руки в бока.

- Я приставал?! Марта, ты что-то путаешь, у меня все нормально с ориентацией. Меня совсем не привлекает перспектива приставать к твоему парню, а вот ты – другое дело…

Он приобнял меня за плечи и, притянув к себе, как марионеточную куклу, потащил за собой вглубь квартиры. От неожиданности я послушно поплелась за ним, едва переставляя ставшие ватными ноги.

Несмотря на то, что я едва справлялась с желанием стукнуть Кайдалова чем-нибудь тяжелым, мое тело реагировало на близость этого мужчины совершенно иным образом. Его ладонь, занявшая твердую позицию на моем плече, вызывала весьма интересные ассоциации и воспоминания, и с этим я, как ни старалась, ничего не могла поделать.

Поведение Сергея сбивало с толку, я не могла его понять, не могла найти более-менее весомую причину для его поступков. Влюбился без памяти? Да что за чушь! Я, может, местами кажусь наивной идиоткой, но грань все же знаю, и в подобные сказки ни за что не поверю. Кайдаловым движет похоть? Вот это уже ближе к правде, но все равно… он ведь уже получил, что хотел, зачем тогда тратить столько сил, узнавать адрес, семейное положение, приезжать, в конце концов? Для того, чтобы удовлетворить определенные потребности, Сергей мог без траты времени и энергии заявиться в клуб, где прослыл завсегдатаем, и познакомиться с какой-нибудь смазливенькой дурочкой типа тех блондинок, от которых он так тащится.

И все же я рада, что вместо всего этого он выбрал меня.

Между тем мы плавно переместились в комнату, где Сергей по-хозяйски усадил меня на диван и, не убирая теплой ладони с моего плеча, устроился рядом.

Я молчала. Сидела, собравшись и с силой сжав пальцы на руках – не могла подобрать даже слова, чтобы тут же озвучить Сергею, нарушив тем самым давящую тишину. Было стойкое ощущение того, что он весьма бесцеремонно заявился не в мою квартиру, а прямо в душу, и куртку повесил не на вешалку, а куда-то там, на гвоздик. И неизвестно, какая территория принимает его и вытесняет меня – мое личное пространство или все-таки продажная стерва душа, переметнувшаяся во власть самого змея-искусителя?

- Отомри, - Кайдалов шутливо пнул меня в бок свободной рукой, но я дернулась, точно от удара, что не укрылось от его глаз. – О, да тут все намного хуже, чем я предполагал…

- А что ты предполагал?

- Если честно, думал, что тебя нужно утешать. Хоть я в этих делах не спец, да и не особый любитель, но просто оставить все, как есть, тоже не самый лучший вариант.

Я резко сбросила с плеча его руку и, передвинувшись к краю дивана, повернула к Кайдалову рассерженную физиономию.

- Что? Ты собрался меня утешать?! Знаешь, еще пять минут назад я была о тебе неважного, но все же лучшего мнения.

- Вот такой я внезапный, - он заулыбался и развел руками, без слов предлагая простить ему этот недостаток.

- Считай, что утешил, теперь поднимай свою задницу и отправляйся ближе к двери, - и откуда только смелость взялась?

Увидев его на пороге своей квартиры, я ужасно удивилась, но и подумать не могла, что Сергей способен вылепить такое. Утешитель! Да за кого же он меня принимает?

За ту кем ты и являешься – он считает тебя психованной истеричкой с переменчивым настроением, - мысленно отметила я, и, как следовало ожидать, разозлилась еще больше.

И как я могла даже допустить мысль о том, что он мог по мне… соскучиться? Наверняка Кайдалов сообразил, что его интерес к недоступной на первый взгляд жертве прошел с достижением желаемого результата, а вот ненужные проблемы все еще могут появиться. Наверное, Сергей опасается, что я побегу куда-нибудь с жалобами, или решу пообщаться с его влиятельным родственником, а может, примусь пускать скабрезные сплетни по универу…

Неужели я ТАКАЯ в его глазах?!

- Успокойся, - он протянул руку и, схватив мою ладонь, дернул меня к себе. Покачнувшись, я все же вынуждена была приблизиться.

- Что ты…

- Я тут не столько за тем, чтобы выступить в роли утешителя, сколько… он замолчал и, выпустив мою ладонь, легонько встряхнул меня за плечи. – Ты не цель, но я обещал научить тебя.

- Чему? – пробормотала я внезапно севшим голосом. – Интегралам?

- Быть собой, - он заботливо смахнул с моего лба упавшую прядь волос, нежно заправил за ухо, пристально посмотрел в глаза… Черт, от одного этого взгляда по моему телу пробежала легкая дрожь, а низ живота повело сладкими спазмами.

Он медленно провел рукой по моим волосам, нащупал сзади заколку, без всяких проблем вытащил ее и просто отбросил куда-то в сторону. Я молчала, не двигаясь, не отводя взгляда, в очередной раз ловя себя на мысли, что он, должно быть, владеет техникой гипноза. Сергей улыбнулся уголками губ, прошелся ладонью по моим уже распущенным прядям, спустился к шее, большим пальцем приподнял мою голову за подбородок и легким, почти неощутимым движением коснулся влажных губ. У меня в который раз перехватило дыхание.

- Это будет непросто, - сказал он в продолжение поднятой темы, приблизил свое лицо к моему и поцеловал меня, его руки опустились на мою талию и теперь все выше и выше задирали старенькую домашнюю футболку.

Усилием воли я выставила вперед ладони и отстранилась.

- Не нужно меня ничему учить, подозреваю, эти уроки обойдутся мне слишком дорого.

Он усмехнулся и неожиданно мне подмигнул.

- За все нужно платить определенную цену.

- Какую цену определяешь ты?

Он взглянул на меня с интересом; в серых глазах вовсю плясали черти. И в этот момент раздался звонок в дверь.

Глава 17

ГЛАВА 17

- Ну что, будем гадать, кого черт принес, или ты сразу выдашь ответ? – ехидно поинтересовался Сергей, невольно покосившись в сторону коридора.

Я неосознанно облизнула вмиг пересохшие губы, даже не заметив, как сразу загорелись глаза моего нежданного гостя. Разумеется, я знала, кто там стоит за дверью, знала, потому и испугалась сейчас так, что сердце подскочило куда-то к горлу и забилось сильнее в предвкушении феерического скандала.

- Твой мальчик очень ревнив? – равнодушным тоном продолжал Кайдалов, нисколько не сдвинувшись с места. – Как думаешь, он захочет набить мне морду, или струсит и решит, что его любовь к тебе не стоит таких испытаний?

- Замолчи, - грубо бросила я, так как и дальше слушать весь этот бред не было никакого желания. – Это Дашка, моя подруга, она… говорила, что приедет.

- И? – его бровь издевательски поползла вверх. – Давай, либо открывай и впускай свою подружку, либо скоренько отправляй ее домой, баиньки.

- Я не могу никуда ее отправить, - пробормотала растерянно, бросив на Сергея беспомощный взгляд.

С Дашкой такие фокусы не проходят – если подруга поставила перед собой цель поговорить со мной по душам и уже выкроила на это время, то сделает так, даже если я прикинусь немой и буду несуразно мычать в ответ на ее расспросы. Она не уедет, тем более теперь, когда мы обе осознаем, что несколько отдалились друг от друга, и каждой из нас хотелось бы уничтожить едва заложенную стену отчуждения. Она приехала сейчас именно за этим, и я не могу с порога развернуть ее обратно.

- Тогда открывай.

Сергей ничуть не изменился в лице; казалось, возможное раскрытие наших своеобразных «отношений» нисколько его не пугает. Может, Малыш по обыкновению что-то намудрил, и Кайдалов вовсе не считает связь со студенткой чем-то порочащим свою репутацию?

- Ты не понимаешь, - я взволнованно потрогала щеку; дурацкая привычка чуть что тянуть руки к лицу. - Никто не должен знать… видеть тебя здесь… Я не хочу сплетен, и…

- Твоя подруга сплетница?

- Нет, совсем нет! Но она…

Я замолчала, так как не могла признаться Кайдалову в том, что мне будет стыдно перед Дашкой за все то, что происходит между мной и нашим преподавателем математического анализа, за связь, которая и связью-то не является, за то, что я так сильно пала в собственных глазах.

Дашка не может узнать обо всем этом. Хотя бы не сейчас.

- Странная ты девушка, Мартина, - Сергей засмеялся и покачал головой. – Не хочешь сплетен, хотя утверждаешь, что твоя подруга не увлекается пустыми рассказами. И что предлагаешь делать?

Звонок повторился снова, только теперь Дашка нажала на кнопку несколько раз, тем самым давая мне понять, что твердо намерена попасть внутрь квартиры. Сейчас.

- Что делать? Что… Я не знаю, - бросив панический взгляд вокруг своей оси, я неловко вскочила с дивана. Сергей ничуть не разделял моего волнения, по-прежнему был абсолютно спокоен.

- Еще немного, и я подумаю, что вы с этой твоей Дашкой лесбиянки, и теперь ты мечешься, не зная, как избежать скандала, - хохотнул Кайдалов, наблюдая за мной.

- Что ты несешь? – резко остановившись, я поразмыслила с секунду и вдруг порывисто схватила Сергея за руку чуть пониже локтя, вынуждая его подняться.

Кайдалов с видимой неохотой оторвал свой зад от дивана и взглянул с насмешкой, безмолвно предлагая мне объясниться.

- Давай в ванную, - быстро скомандовала я и, пресекая вероятные возражения, пнула нерасторопного преподавателя по направлению к нужной двери.

- У меня есть план получше – запускайте бычка… кхм, то есть, впускай свою подругу, и мы все вместе посидим, как белые люди, и…

- Я что-нибудь придумаю, - перебила я, уже закрывая за Сергеем дверь в ванную комнату.

Звонок моего телефона попал в тонкий унисон к дверному звонку – Дашка явно злилась и готовилась к моей медленной, очень мучительной смерти. Когда я чуть дрожащими руками повернула замок, подруга тут же влетела внутрь, так же, как и Сергей не спрашивая и не интересуясь моим мнением, и первым делом осмотрела меня с ног до головы.

- Цела? – поинтересовалась я, все же не сдержав улыбки – видок у взъерошенной Дашки был тот еще.

- А вот не нужно иронизировать, я, между прочим, такого успела надумать… - Даша перевела дыхание, я за это время успела закрыть за ней дверь. – Ты чего не открываешь-то?

Пожав плечами, я так и не придумала, чего бы такого соврать, чтобы она поверила. Дашка вмиг стянула с плеч куртку, обернулась ко мне, подмигнула и демонстративно потрясла принесенной бутылкой вина, до этого мною незамеченной.

- Все, вижу, дела плохи, лечение необходимо, и лечение уже на пороге. Давай, Мартиш, идем, будем проводить душевную профилактику. Я обещаю слушать и внимать, а ты выплеснешь все свои негативные эмоции, и…

Ни на секунду не прекращая болтать, Дашка активно двинулась в сторону гостиной, а я лишний раз убедилась в том, что подруга настроена серьезно, и пока не достигнет желаемого результата, будет сидеть на месте и уж точно никуда не уйдет. И все бы ничего, но у меня в ванной Кайдалов собственной величавой персоной, который совсем некстати может услышать что-нибудь не то, да и Дашка в любой момент может посетить ванную комнату…

Ситуация из дрянной, совсем не смешной комедии для тех, кому все равно, за чем скоротать время. Чувствую себя окунем, которого медленно поджаривают над весело полыхающим костром умелые рыбаки.

В этот момент Дашка слабо охнула и в растерянности остановилась прямо на пороге комнаты так резко, что я, зазевавшись, едва не влетела в ее спину. Подозревая самое худшее, я немедленно поторопилась выглянуть из-за ее плеча, и… моему взору предстала очень занимательная картина – развалившийся на диване в небрежной позе Кайдалов пленительно скалил зубы в нашу сторону и совершенно точно не собирался смиренно дожидаться, пока я не решу нашу маленькую проблемку без его участия.

Он выглядел впечатляюще, а главное, так удачно вписывался в обстановку моей квартиры, словно все вокруг было ему хорошо знакомо. Даже у меня вдруг промелькнула случайная мысль, что Сергей тут частый посетитель, хотя я доподлинно знала - это вовсе не так. И о чем же сейчас подумала Даша при виде нашего преподавателя в полурасстегнутой рубашке, вольготно раскинувшегося на моем диване?! А если прибавить к этой без того красноречивой картине меня, взлохмаченную, растрепанную, с припухшими губами и помятой футболке…

Проклятье! Знала бы, что он настолько нахальный и прыткий, то заранее позаботилась бы о замке на двери в ванную комнату, только с наружной стороны.

Нет, серьезно, как это вообще понимать?!

- Добрый… вечер, Сергей Викторович, - пробормотала Дашка, растерянно стукнув длинными ногтями по бутылке, и немедленно оглянулась назад, ища моей поддержки.

Да, такого она, конечно, не ожидала. Что там говорить – я сама сейчас пребывала в сильной прострации, с трудом заставляя себя отвести взгляд от Сергея Викторовича.

- И вам того же, Дарья, - усмехнулся Кайдалов уголками губ.

- Я, наверное, не вовремя, - еле выдавила из себя подруга, вновь бросив быстрый уничижающий взгляд в мою сторону.

- Совсем не вовремя, - живо согласился Кайдалов.

Дашка переминалась с ноги на ногу, явно не зная, что делать, бросала на меня взгляды с призывами о немедленной помощи, а я сама понятия не имела, как поступить в такой дрянной ситуации. Было так… паршиво, что хотелось просто смалодушничать и сбежать отсюда, запереться где-нибудь подальше от Кайдалова и проблем, которые неизменно появляются, стоит ему оказаться в опасной близости от меня. Вместо этого я старательно избегала смотреть в глаза своей ошарашенной подруге и едва держала себя в руках, чтобы не начать метать молнии в наглеца на своем диване. Сердце уже не колотилось, оно замерло и, кажется, вообще не билось.

Кайдалов улыбался.

Дашка сделала пару неловких шагов назад, при этом едва не споткнувшись, и выжала из себя кислую полуулыбку.

- Я, вообще, только на пару минут… Марта, проводи меня.

- Да, конечно.

- До свидания, Сергей Викторович, - Дашка резко развернулась и с видимым достоинством вышла из комнаты.

Уже в прихожей она быстро сунула руки в рукава теплой куртки и ловко схватилась за дверную ручку. Я едва успела перехватить ее запястье.

- Даш, постой, я…

- Макс сказал, что вас с Женькой нужно срочно мирить, пока вы оба не наделали каких-нибудь глупостей, - пристально глядя мне в глаза, сообщила подруга. – Впервые в жизни мой брат сказал что-то умное, но я не успела среагировать. Никто не успел. Марта, ты, вообще, понимаешь…

Ее голос теперь здорово походил на шипение. Я понимала. Конечно, я понимала и ее мысли, и те эмоции, которые сейчас помешают Дашке услышать все то, что я хотела бы до нее донести. Понимала, что Кайдалов способен разрушить всю мою жизнь до самого основания, перешагнуть через меня и просто двинуться дальше.

Но разве понимание могло теперь хоть что-то изменить?

- Даш, прошу тебя, не спеши с выводами, ладно? Просто дай мне сказать…

- Да что тут говорить? – Дашка лишь протяжно вздохнула. – Я просто в шоке, Мартиш… Ты меня поразила. Я думала, что ты убиваешься по этому мальчику-программисту, но в действительности все оказалось куда хуже.

- Поразила… - эхом повторила я, мысленно тут же проведя аналогию с недавними словами Малыша, которые так сильно меня задели. – Поразила.

- Да, это… - подруга покосилась в сторону комнаты и еще сильнее понизила голос. - … уму непостижимо. Ты и Кайдалов?! Никогда бы не подумала, что такое вообще возможно.

- В том смысле, что он не может заинтересоваться такой, как я? – мне ужасно не понравился тон, каким она все это говорила. Казалось, Дашка умышленно хочет задеть меня побольнее, отыграться за свою недавнюю беспомощность перед открывшейся ей правдой.

Теперь же она заметно растерялась, во всяком случае, на ее лицо набежала легкая тень.

- Что с тобой происходит? – совсем другим голосом спросила она, беглым взглядом окинув меня с ног до головы. – Ты не похожа на себя, Марта.

- А на кого я похожа?! Даш, я попросила тебя не спешить с выводами, потому что все это… Я могу объяснить, что он тут делает, - тут я замолчала, сообразив некстати, что объяснять, пожалуй, будет все же затруднительно.

- Да ни к чему, - подруга махнула рукой и, нажав на дверную ручку, распахнула перед собой дверь. – Господи, о чем ты только думала?..

В неодобрении покачав головой, она выскользнула наружу; спустя несколько секунд до меня донесся громкий стук ее каблуков по ступенькам лестницы. Должно быть, от растерянности подруга не стала пользоваться лифтом.

Я понимала, что она сейчас думает обо мне слишком много всего… отрицательного, понимала, оттого сейчас боролась с нарастающим желанием догнать Дашку и попытаться ее разубедить хоть в чем-нибудь! Однако другая моя часть, до недавнего времени вовсе мне незнакомая, вовсю противилась, мотивируя это тем, что Дашка, должно быть, просто не может поверить в интерес такого, как Сергей, к ничем неприметной, совершенно обычной девчонке-студентке. Да она выплюнула эту мысль мне в лицо, и по взгляду – одному только взгляду – я смогла многое понять. Значит, вот как она относится ко мне на самом деле, а ведь я считала Дарью своей близкой подругой…

При мысли о том, что с этого момента нашей дружбе может прийти конец, на мои глаза навернулись слезы, которые я тут же поспешила промокнуть указательным пальцем. Еще не хватало разреветься перед Сергеем, с которым, кстати говоря, тоже нужно многое выяснить. Из-за него я поссорилась с лучшей подругой. Из-за его непонятных демонстраций, которые уже начинают порядком раздражать, все в моей жизни летит кувырком. Зачем, спрашивается, он устроил этот цирк, чего именно он этим добился? Может, Сергей спешит донести до общественности новости о нашей связи? Но зачем? Как раз ему огласка нужна в самую последнюю очередь…

Я захлопнула дверь, не закрывая на замок, и вернулась обратно в комнату. Этот неприятный, очень напряженный эпизод с ссорой между мной и Дашкой, казалось, высосал из меня все силы.

Мы еще ни разу не ссорились с подругой. И вот теперь это произошло.

Сергей обнаружился на прежнем месте – сидел на диване, сосредоточенно глядя на экран своего телефона. Подняв взгляд и увидев меня, мобильник он отложил и тут же разулыбался.

Мысли о ссоре с Дашкой тут же улетучились из моей головы, на смену им пришли совсем другие – что он там рассматривал? Читал новые сообщения, а может, разглядывал фотографии своих обожаемых блондинок? Подумав так, я ощутила легкое беспокойство, потому что, конечно, совсем не эти мысли должны сейчас занимать мою голову.

- Твоя подруга не захотела остаться? – безразличным тоном поинтересовался Сергей, вновь бросив взгляд на экран своего мобильного.

Черт, что там у него? Кто там у него?!

- Зачем? – я выдавила из себя лишь одно слово; весь решительный настрой тотчас разобраться с Кайдаловым исчез, растворился, точно его и не было никогда.

- Зачем она приходила, в смысле? А я откуда знаю?

- Зачем ты вышел? Что ты хотел этим показать?

Сергей нажал на кнопку вверху телефона – светящийся экран мигнул и сразу погас. Мой незваный гость изобразил на физиономии улыбку с хитрецой.

- В твоей ванной я не нашел ничего интересного – ни тебе презервативов, ни игрушек, ни каких-то иных порочащих хозяйку вещей. Тебе стоило оставить там хоть что-то, чтобы мне было, чем заняться. А так я заскучал и решил развлечься.

Мне оставалось только хватать ртом воздух после такого заявления. За каких-то пять минут Кайдалов проинспектировал мою ванную, заскучал и…

Да что за бред?

Пока я глупо таращилась в его сторону, Кайдалов легко поднялся с прежнего места и в рекордные секунды оказался в опасной близости от меня.

- Твоя подруга настырная дама, самой тебе пришлось бы сначала выслушать все ее глупые фразочки, затем распахнуть перед ней душу, после вместе поплакать над несправедливостью судьбы…

- И ты решил ускорить процесс, - я усмехнулась и сложила руки у груди. – Здорово, у меня просто нет слов. А не боишься, что завтра каждая ассистентка будет живенько обсуждать все это, - я неловко повела рукой, замешкавшись с точным определением.

- Тебя как будто смущают возможные сплетни.

- Да, - я храбро заглянула прямо ему в глаза. – Я не хочу, чтобы какие-то незнакомые люди перемывали мне кости у меня за спиной.

- А мне наплевать на разговоры, - он обворожительно улыбнулся и коснулся моего плеча. – Знаешь, тебе бы тоже не помешало научиться быть независимой от чужого мнения.

Я раскрыла было рот, но так ничего и не сказала – его ладонь настойчиво потянула мою руку чуть выше локтя, заставляя расцепить сложенные у груди руки. Я непонимающе уставилась на его лицо, красивое, породистое, даже порочное. Он одновременно отталкивал и привлекал, каким-то образом влиял на мое сознание, перекраивая мысли на другой лад. Вот я хочу его ударить, но всего один взгляд, манящий, с порочным огоньком в расширенных зрачках, и мне уже хочется разжать стиснутые пальцы, сдаться без боя и упасть ниц в теплые объятия крепких рук.

Нет слов, чтобы достаточно точно описать мои мысли, но в одном я уверена на все сто и даже тысячу – нужно избавиться от его присутствия как можно скорее, пока я еще в силах хоть как-то сопротивляться сумасшедшему магнетизму, запускающему необратимые процессы внутри моей головы.

- Это все, конечно, занимательно, - я настойчиво оттолкнула его от себя. - Но повторю еще раз, на всякий случай. Твои уроки обходятся мне слишком дорого, и бьют не по моему карману, а по моей жизни. Мне волей-неволей приходится быть осторожной, раз речь идет о таких важных вещах.

- Это не осторожность, - он едва заметно качнул головой и медленно провел ладонью вдоль моих распущенных его же стараниями волос. – Это все те же элементарные страхи опуститься в чьих-то глазах. Ты готова пожертвовать собственными желаниями, лишь бы только общество не осудило, не узнало, не прознало… Ведь так?

- Зато тебя, кажется, вообще ничего не волнует.

- Верно, - он мягко огладил мою щеку большим пальцем, на сей раз не встречая сопротивления с моей стороны. – Мне плевать на все то, что происходит вокруг меня. Сейчас слишком мало тех, кто не обращает никакого внимания на мнение посторонних людей, нас таких можно по пальцам пересчитать. Ты не представляешь, какая это свобода… - он наклонился и захватил губами мою нижнюю губу.

Ответной реакции с моей стороны не последовало. Усмехнувшись, он отстранился и принялся деловито застегивать расстегнутые на рубашке пуговицы. Мой взгляд невольно задержался на крепкой груди, пару секунд, не более, затем упорно скользнул в сторону.

Сергей прошествовал в прихожую, я, чуть помешкав, двинулась за ним. Кайдалов натянул куртку, я молча за этим наблюдала. Оглянулся – но я, вопреки его ожиданиям, удержалась на ногах, максимум немного изменилась в лице при мысли, что он уходит.

- Увидимся, - кивнул он мне и, толкнув незапертую, лишь прикрытую входную дверь, выскользнул наружу.

Я машинально повернула замок и, прислонившись плечом к стене, просто закрыла глаза.

***

Утром, едва разлепив сонные глаза, я, не глядя, выключила сработавший на мобильном будильник и еще минут пять лежала без всякого движения, бесцельно таращась в блеклый потолок. Снова утро. Обычно я всегда просыпаюсь с неохотой, заранее зная, что каждый новый день будет с прицельной точностью походить на предыдущий, однако теперь… Я не могу даже приблизительно предсказать, что произойдет со мной в какой-то конкретный промежуток времени; участившееся присутствие Кайдалова все же вносит в мои прогнозы свои коррективы.

Что будет сегодня? Понятия не имею, но, если черт не столкнет нас с Сергеем Викторовичем, то, скорее всего, ничего нового.

Будильник ожил повторно – я всегда ставлю на повтор, потому что запросто могу вот так вот лежать и незаметно уснуть, а потом опоздать всюду, где только возможно. Вздохнув, снова отключила назойливый звук, теперь уже полностью, кое-как сгребла свою бесхребетную шкурку с постели и медленно переместилась в сторону ванной.

Настроения с самого утра не было – может, виной тому противный моросящий ноябрьский дождь, который, по-хорошему, уже должен сменить снег, а может, вчерашние события, которые теперь долго не отпустят мои мысли. Мне не хотелось долго собираться в универ, один за другим перебирая все имеющиеся в моем гардеробе шмотки, поэтому, натянув темные джинсы и теплую кофту, я ставшим уже привычным движением заколола волосы на затылке, слегка подкрасила отчего-то бледную физиономию и, чуть подзарядившись чашечкой крепкого кофе без сахара, выскочила на промозглую улицу.

На парковке мы столкнулись с Женькой. Греднев тоже выглядел неважно; должно быть, не выспался за всеми этими своими бесконечными программами. К такой встрече я, разумеется, не готовилась, а потому несколько растерялась, но Женька вдруг повел себя совсем не так, как я могла бы предположить.

Поздоровавшись, он пристроился по правую руку от меня и, поправив сумку с ноутбуком, вдруг заговорил на совсем постороннюю тему.

- Слушай, я тут подумал – ты ведь учишься на экономиста?

- Вообще-то, математика и естественнонаучное образование, - удивленно поправила я.

- Ну, главное, считать умеешь, да и информатику у вас наверняка преподают. Как у тебя обстоят дела со знанием компьютера?

- Нормально. Как и у всех, - добавила, подумав.

- Кажется, ты все равно ничем особым не занята, так почему бы тебе не присоединиться к нам?

- К вам? – я тут же провела аналогию с деятельностью группы «Бездомных» и, надо сказать, слегка прибалдела – при чем тут может быть экономика и тем более моя математика?

- Я работаю в одной фирме, там создают сайты, ну, и все такое прочее, - в своем духе заявил Женька. – Сейчас нам как раз нужен человек, и я вдруг подумал о тебе…

- Почему обо мне? – искренне удивилась я.

- Ты как-то сразу пришла мне в голову. Слушай, там работа не пыльная, гибкий график, идеальные условия, плюс оплата труда соответственно, - принялся перечислять Женька, по одному загибая пальцы на левой руке.

- Подожди, я не совсем понимаю, чем ты предлагаешь мне заниматься.

- Да там всегда работа найдется, лишние руки никогда не помешают. Ну, например, нужно помогать дизайнерам с таблицами, в твоем случае – с расчетами. Наши работнички смыслят в создании сайтов, но вот считать почему-то очень сильно не любят. А если ты, к тому же, хорошо знакома с такими программами, как 1С, Excel и иже с ними, вообще замечательно.

- Ну, допустим, знакома, - сдержанно ответила я, проскользнув в предупредительно распахнутую Женькой дверь университета. – Все равно не понимаю, почему я-то?

- Потому что это реально отличная работа, - привел классный аргумент Женька. – Чем искать кого-то на стороне, всегда лучше предложить выгодные условия кому-то хорошо знакомому, правда?

- Наверное…

- В общем, предложение действует максимум пару дней, потом могут взять на эту должность кого-нибудь другого, - Женька остановился, так как в этом месте мы должны были разойтись по разным корпусам. – Если надумаешь, позвони мне

- Хорошо, - я кивнула, дивясь про себя такому странному началу сегодняшнего дня.

Женька предлагает мне работу в некоей фирме, с чего бы это вдруг? Учитывая, как мы расстались, с моей стороны было бы справедливо заподозрить парня в чем-нибудь не слишком честном, но с другой стороны… Женька производит впечатление порядочного человека, не склонного к мести и подлянкам ближнему, так почему тогда я спешу подозревать его в чем-то плохом?

Наверное, с моей стороны это неправильно, но я даже не думала о том, чтобы поискать работу во время учебы, а ведь это действительно может стать единственно верным решением. Если я буду самостоятельно зарабатывать какие-никакие деньги, то уже хотя бы в собственных глазах не буду выглядеть жалким зависимым существом без определенной роли в жизни.

Зайдя в аудиторию и поискав глазами Дашку, я увидела подругу на привычном месте – в середине третьего ряда. Большинство студентов расположилось на верхних рядах, чтобы иметь возможность заниматься своими делами, не обращая внимания на монотонный бубнеж лектора. До места, где сидела Дашка, я добралась быстро и без преград. Опустилась рядом, поздоровалась и… получила в ответ сухое приветствие.

- Даш, - я со стуком опустила сумку на свободное сиденье рядом и пристально вгляделась в хмурое лицо подруги. – Что такое?

- Ничего, - буркнула та, не глядя в мою сторону.

- Ты обиделась? Из-за того, что вчера… что я тебя не предупредила, не сказала о…

Я замолчала, внезапно спасовав перед озвучиванием заветного имени.

- Это твое дело, Марта. Делай, что хочешь, - сухо заметила Дашка.

Я не понимала, что происходит – неужели я, случайно узнав о связи подруги с кем-то из преподавательского состава, реагировала бы так же? Нет, конечно, нет. Я бы не торопилась ее судить, не зная всей ситуации, и для начала поспешила бы дать ей шанс самой все объяснить, не накладывая предварительно штампов. Но почему же Дашка ведет себя так, точно я нанесла ей подлый удар со спины; почему не спрашивает, не пытается вправить мне мозг, а просто… игнорирует меня?

- Даш, поговори со мной, - попросила, сцепив перед собой ладони.

- Мне показалось, тебе и без меня есть, с кем разговаривать, - парировала Даша, так и не обернувшись ко мне.

- Что? Ну, это уже слишком! – я только набрала в грудь побольше воздуха, чтобы двинуть небольшую речь, как в аудиторию так не вовремя вошел наш преподаватель. Пришлось заткнуться и смиренно писать конспект.

Во время занятия я не столько следила за полетом бескрайних мыслей преподавателя, сколько бросала на Дашку задумчивые взгляды и все силилась понять, почему она так себя ведет. Неужели это действительно полный и бесповоротный конец нашей дружбе? Но разве мои, скажем так, отношения с Кайдаловым являются веской причиной для того, чтобы от меня отвернулась лучшая подруга?

Ладно Малыш, но только не Дашка.

Не понимаю.

Не понимаю!

На пятиминутке Даша вскочила с места и, предупреждая мои вопросы, скрылась за дверями аудитории. На вторую полупару, как и на последующие пары, она так и не вернулась.

Стоит ли говорить, что мое настроение, и без того не радующее оптимизмом, немедленно скатилось за самую ничтожную планку, называемую в народе «ниже плинтуса»? Если так пойдет и дальше, я очень скоро останусь совсем одна, наедине с собственными нерадужными мыслями, без всякой поддержки, без обнадеживающих слов близких людей… Я не хочу превратиться в одинокое угрюмое существо только из-за того, что все вокруг поспешат осудить меня за связь со своим преподавателем.

Я не хочу возвращаться в пустую квартиру и истязать себя тяжкими думами. Я обязана кардинально все поменять, и, кажется, знаю, с чего стоит начать.

Сразу после окончания последней пары я достала телефон и набрала Женькин номер.

Глава 18

ГЛАВА 18

После занятий мы с Гредневым встретились на парковке. Программист обронил, что сейчас едет на работу, и предложил подбросить меня туда же, чтобы я смогла рассмотреть всю эту «кухню» изнутри. Так как, в общем, уже дала свое согласие, я просто кивнула, заперла свою машину и пересела в Женькин джип.

В итоге, поглазев по сторонам и пообщавшись с людьми, которым вызвалась помогать, я пришла к выводу, что задача мне вполне по зубам. Немаловажную роль сыграл также тот факт, что некоторую работу можно выполнять на дому, таким образом я могла не торчать тут все время после окончания пар, да и тренировки с Мариной удачно вписывались в общий сценарий моего дня.

- Если будут вопросы, обращайся, помогу, - любезно предложил Женька, когда доставил меня обратно на университетскую парковку.

- Спасибо. Нет, правда, мне давно нужно было чем-то заняться.

- Вечером пойдешь на тренировку?

- Мы еще не созванивались с Мариной. Скорее всего, да. А что?

- Мы сегодня с ребятами снова в «Ауре» выступаем, и я подумал, что тебе, возможно, будет интересно… Бери Дашку, а Макс всегда торчит там целыми вечерами.

- Иногда он делает перерывы и идет в другой клуб, - возразила я, улыбнувшись.

- Ха, точно.

- Жень, я не буду ничего обещать, но, может, позже все-таки подойду, - я поправила сумку на плече и схватилась за ручку двери своего автомобиля.

Однако Женька отлепился от своего джипа, приблизился и ненавязчиво положил ладонь на верхнюю часть открытой дверцы моей машины.

- Ну, а ты вообще… Как дела?

- Да все нормально, - немного растерянно ответила я.

Женька покивал с задумчивым видом, но руку не убрал.

- Ты не думай, я просто спрашиваю.

Я кивнула, не сводя с него внимательного взгляда. Парень маялся, не спешил уезжать, но в то же время явно не знал, чего бы еще сказать.

Помощь пришла неожиданно и, как водится, откуда не ждали. Если Женька затруднялся найти слова для поддержания нашего разговора, то у вновь прибывшего с этим не было абсолютно никаких проблем.

- День добрый, молодежь, - послышался откуда-то из-за спины знакомый голос, а уже через секунду его обладатель стоял между мной и Женькой и радостно улыбался, попеременно поглядывая то на меня, то на программиста.

Кайдалов. Темные джинсы, рубашка с двумя расстегнутыми сверху пуговицами, куртка нараспашку. Волосы чуть взъерошены, глаза блестят в предвкушении скорого веселья, на губах застыла такая знакомая улыбка.

Иногда мне кажется, что в его программе находится куча загруженных ухмылочек на все предвиденные и не слишком эпизоды, встречающиеся в его жизни. Во всяком случае, я видела уже много самых разнообразных вариантов, которые непостижимым образом отличаются друг от друга и повторяются очень редко.

- Здрасте, - буркнул Женька, которого появление Кайдалова хоть и избавило от необходимости придумывать слова, но и воодушевления не принесло.

Я также пробормотала какое-то сухое приветствие, которое тут же слилось с Женькиным, на слух выдавая что-то не слишком понятное. Кайдалов широко улыбнулся.

- Что так припозднились, молодые люди? – бодренько поинтересовался Сергей, сунув руки в карманы куртки и покачнувшись на пятках. – Уже почти все разбежались, кто куда. – Он помолчал, но реакции с нашей стороны не дождался.

Однако не в правилах Сергея Викторовича было отступать при первом поражении, поэтому Кайдалов, поскучав с несколько секунд, обернулся к помрачневшему Женьке.

- Вы у нас… хм… Гринев?

- Греднев, - хмуро поправил программист.

- Ааа, да, наверное. Как дела с заданием, справляетесь?

- А что, вы опять придете к нам на замену?!

- Куда мне от вас деться? Ваш преподаватель на заслуженном больничном, а пары по-прежнему на месте, и их нужно проводить.

- Да ведь он только что был на занятии! – возмущенно воскликнул Женька, явно не желавший мириться с присутствием на парах Кайдалова.

- Был, а теперь отдыхает, - без колебаний парировал Сергей. – Что-то вы не слишком рады моей новости, Евгений. Пожалуй, проверку домашнего задания мы начнем именно с вас…

- Сергей Викторович, - негромко вклинилась я, желая предотвратить усугубление ситуации для несчастного Женьки. – А меня вы помните?

- Вас помню, - отмахнулся от меня Кайдалов. – Вы, кстати, могли бы убедить своего приятеля в том, что мне, как преподавателю, цены нет.

- Угу, - пробормотала я неразборчиво.

- Так что, Евгений? Давайте-давайте, поторапливайтесь домой, вам еще нужно выучить все то, что я вам задал на прошлом занятии, - Сергей упорно не хотел выпускать жертву из цепких хищных лап.

- Знаете, после вашей замены мы прошли уже несколько новых тем, - неохотно заспорил Женька.

- Прекрасно, просто замечательно. Хотите, чтобы я сейчас еще чего-нибудь вам задал? Одну минуту, только заберу из машины учебник…

- Ладно, я понял, - вяло сдался Женька. – Буду учить, Сергей Викторович.

- Так что тогда стоим?

- Ну, вообще-то мы разговаривали, - вновь напомнила я о себе.

Кайдалов мазнул по мне равнодушным взглядом.

- Вам, Мартина, придется задержаться – у меня тут есть парочка вопросов по вашему реферату…

- А это нельзя решить на паре? – уже не скрывал своей злости Женька.

- Кто тут до сих пор пытается спорить с преподавателем? – Кайдалов тут же сузил глаза и бросил на Женьку уничижительный взгляд.

- Жень, давай, если что, встретимся вечером, - снова попыталась я купировать ситуацию.

Женька покосился в сторону Кайдалова очень недовольным взглядом, без слов выражая ему крайнюю степень своего возмущения, но все-таки вынужден был отступить.

- Увидимся, - бросил он мне, и с явной неохотой добавил, обращаясь уже к Сергею, - до свидания.

Парень обогнул спереди свою машину, хмуро загрузился на переднее сиденье, после чего отбыл. Мы молча стояли на прежнем месте, синхронно провожая взглядами большой черный автомобиль, пока тот не исчез из зоны нашей видимости.

Когда стало ясно, что дальше хранить молчание уже некуда, я набрала в грудь побольше воздуха и обернулась к Кайдалову. Тот даже не пытался скрыть своего удовольствия от собственноручно разыгранной партии, впрочем, я уже начинала к этому привыкать.

- Может, хватит?

- Что именно?

- Контрольные работы, рефераты, и прочее, прочее, прочее… Сколько можно жать на одну и ту же кнопку, а? Придумайте уже что-то другое.

Сергей схватил меня за руку и, совершенно не беспокоясь о возможных свидетелях, притянул ближе к себе. Я тут же принялась нервно оглядываться, проверяя, не видит ли нас кто-то посторонний.

- Эта кнопка – моя власть, - вкрадчиво сообщил Кайдалов, склонившись к самому моему уху. – Что поделать, если ничего другого ты не понимаешь?

- Что тебе нужно на этот раз? – вздохнув, я все же сбавила обороты.

- А что мне может быть нужно? – Сергей, казалось, крепко задумался, однако его ладонь проворно забралась под мою куртку и мягко огладила кожу под ребрами.

- Что ты делаешь? – возмущенно зашипела я, вновь принимаясь испуганно оглядываться по сторонам. – Здесь, должно быть, стоят камеры, и…

- Стоят, - с удовольствием согласился Сергей, не убирая ладони.

Я слабо охнула и заткнулась – а что тут скажешь?

- Помаши дядям ручкой, если хочешь, - как ни в чем не бывало продолжил Сергей.

- Так, все, хватит, - я отступила на пару шагов и, обогнув Кайдалова, решительно схватилась за дверцу своей машины. – Отойди.

- Может, подбросишь меня?

- Кто-то минут пять назад упоминал, что на машине, - «напомнила» я.

- Исказил правду, - пожал плечами Сергей, огибая мой автомобиль и как ни в чем не бывало устраиваясь на переднем сидении.

Что мне было делать? Сообразив, что из машины его уже не вытолкать, я села на водительское место и дрожащими руками захлопнула дверь со своей стороны.

- Я не понимаю, - все же пробормотала жалобно, мельком глянув на сидящего рядом Сергея. – Это что, демонстрация? Какого черта тебе все это нужно?

- Просто твой мальчик действует мне на нервы, а его твердолобое упрямство начинает откровенно бесить. Что вы все это время делали в университете – обжимались по пустым аудиториям?

Сергей весело мне подмигнул, но в его взгляде было что-то, заставившее меня немедленно насторожиться.

- Перестань!

- Задевает за живое, что ли?

- Хватит, - процедила сквозь плотно сжатые зубы.

- Да расслабься, я не то чтобы против – просто рожа его мне не нравится.

- Тебе с ним не встречаться.

- А тебе?

Мои руки вовсю дрожали, пока я силилась повернуть ключ и завести мотор. Сергей наблюдал за моими действиями с нескрываемой усмешкой, но пока никак не комментировал увиденное.

- Хватит, - снова повторила я, уже куда настойчивее.

- Хватит, так хватит, - неожиданно легко согласился Сергей, с удобствами откинулся на мягкую спинку сиденья и демонстративно пристегнул ремень безопасности.

Машина медленно ползла вдоль пустеющей университетской парковки и вскоре остановилась у въезда на главную дорогу. Признаю, слегка перенервничав, я замешкалась с поворотом, и когда, наконец, моя машина влилась в общий поток, сзади послышались возмущенные сигналы других водителей.

Сергей фыркнул, но опять-таки ничего не сказал.

- Куда тебя? – спросила я, стараясь сконцентрироваться только на дороге, а не на том, кто сидит рядом и вовсю забавляется моей неуклюжестью.

- Давай к Комсомольскому, дальше я покажу.

Я вела машину в указанном направлении, не превышая скорость – и без того велик был риск куда-нибудь угодить. Кайдалов, сидящий рядом, ужасно напрягал; казалось, он сейчас выполняет роль инструктора по вождению, строгого, требовательного и… неимоверно сексуального. Мое внутреннее напряжение и так достигло предела, а тут еще из колонок полилась знакомая мелодия, и от первых же аккордов меня сковала легкая, но достаточно пробирающая дрожь. Однако переключить песню я отчего-то не рискнула.

I’ve been dying just

To feel you by my side,

To know that you’re mine.[1]

- Не гони, - ровным тоном распорядился Сергей, когда я, зазевавшись, не заметила, что сильнее вжала педаль газа в пол.

- Что?.. – мне показалось, я ослышалась.

- Говорю, скорость сбавь, - теперь его голос здорово напоминал интонацию моего инструктора – ровный, требовательный, не терпящий никаких возражений от неумелого ученика.

Как будто Кайдалов только что прочитал мои мысли!

Непонятно почему, но я подчинилась и чуть оторвала ногу от педали газа, сбавляя повышенную скорость. Сердце сделало резкий скачок вверх, голос солистки Garbage здорово бил по оголившимся нервам.

- Не лезь на обгон, - все тем же непререкаемым тоном говорил Сергей, словно за секунду переоблачившись в шкуру моего инструктора по вождению. – Видишь же, тот козел сзади тебя поджимает.

Хотелось громко возмутиться и послать зарвавшегося препода к черту, но я с какой-то стати продолжала смиренно выполнять его требования. Чувствовала маетность в груди, не могла перечить, не могла даже произнести ни одного резкого слова ему в ответ.

Меня словно сковало.

- Расслабься, - бросил мне Кайдалов.

В ту же секунду я почувствовала, как его ладонь ложится на мою ногу, плавно проскользив вверх и замирая на бедре. От неожиданности едва не пропустив красный свет светофора, я глубоко вобрала внутрь больше воздуха.

- Давай, вперед, - продолжал «поучать» меня Сергей, ничуть не меняя избранной верной интонации. – Давай-давай, пока вон тот упырь нас пропускает.

You will believe in me,

And I will never be ignored.[2]

Я слушала все, что говорил мне его голос, слушала и действовала точно по его руководству. Ладонь, тепло которой я ощущала даже сквозь плотную ткань джинсов, неумолимо жгла кожу. В низу живота образовался тугой комок, который при малейшем вдохе сжимался и весьма неохотно разжимался, рассылая по всему моему телу искорки разрастающегося желания. В левой части груди стало тяжело дышать.

- Вот козлина! – громко возмутился Кайдалов, когда темно-вишневая «десятка» нагло пролетела мимо капота моей машины, не уступив дорогу.

Его ладонь легко погладила джинсовую ткань на моем бедре и мягко, словно невзначай, скользнула ниже, затем снова поползла вверх… Черт… Сглотнув, я инстинктивно сжала бедра и крепче вцепилась в руль побелевшими пальцами.

- Расслабься, кому говорю! – прикрикнул Сергей, ни на минуту не выходя из избранной им роли инструктора. – Смотри за дорогой и слушай меня.

Я согласно промычала что-то невнятное; от его изменившегося поведения, от голоса, от небрежных прикосновений к разгоряченной даже под одеждой коже становилось невыносимо дышать, думать, воспринимать окружающую действительность, следить за дорогой и тем, чтобы наше жаркое путешествие не закончилось в бампере какой-нибудь движущейся впереди машины…

- Поворачивай, - скомандовал Сергей, не убирая своей руки.

Я резко выкрутила руль, так как из-за слегка заторможенной реакции не успела выполнить задание вовремя. Машину чуть занесло, но, тем не менее, поворот мы удачно проскочили.

- Кто так поворачивает?! Чему вас только учили… - его ладонь настойчиво подобралась к самому верху и скользнула к внутренней стороне моего бедра.

Из моей груди вырвался то ли жалкий стон, то ли всхлип, глаза сами собой закрылись… но я тут же распахнула веки, призвав себя к порядку.

- Стой, - велел Сергей, и я как-то машинально до упора выжала педаль тормоза.

Машина резко остановилась, да так, что если бы Сергей не успел схватить меня за плечо, то я, наверное, вполне могла пробить лбом стекло.

- Ничего ты не умеешь, - с досадой сообщил Кайдалов. – Тебя еще учить и учить…

С этими словами он правой рукой нащупал под пассажирским сиденьем кнопку и максимально отодвинул кресло, на котором сидел, назад.

- Иди сюда, - распорядился мой «инструктор», настойчиво дернув меня за руку, и я неловко перелезла со своего сиденья прямо к нему на колени.

Я буквально упала на него, потому что лезть было неудобно, и он поймал меня в свои объятия, совсем не мягкие, а достаточно властные; ладони сомкнулись на моей талии, пальцы не слишком приятно впились в кожу. Он держал меня на расстоянии, так как сама я держаться при всем желании не могла. Расслабил хватку, поймал мои губы в жадном поцелуе, я обхватила руками его шею и прижалась к нему близко-близко, чувствуя, как быстро стучит его сердце совсем рядом с моим.

Сергей схватил меня за волосы и слегка потянул, открывая шею для своих поцелуев. Я закусила губу и прикрыла глаза, позволяя ему делать с собой все, что ему только заблагорассудится, тем более, что его манипуляции губами с нежной кожей на шее ужасно заводили, будоража и без того бурлящую кровь. Влажными поцелуями он проскользил по моей шее вверх и сомкнул губы на мочке уха, легонько прикусив ее зубами. Почувствовав, что хватка на моих волосах ослабла, я извернулась и ткнулась носом ему в шею, втянула ноздрями крепкий мужской запах, провела языком вдоль пульсирующей жилки, поймала ее губами.

- Я проведу тебя… – захрипел Сергей, вновь чуть отстраняя меня от себя, как бы намекая, что предпочитает единолично властвовать. Как бы не так!

Я сунула прохладные ладони под его рубашку, пальчиками пробежалась по груди, вытащила руки и принялась неловко, быстро, одну за другой расстегивать неподдающиеся пуговицы. На сей раз он не пытался меня остановить, сложил ладони по обе стороны от моих бедер и откинулся на спинку сиденья.

- Давай, моя милая, ты ведь знаешь, что делаешь…

Нет, не знала, но спорить с Кайдаловым не стала. Положила ладони ему на плечи, склонилась и мелкими поцелуями покрыла обнажившуюся мужскую грудь. Он все еще оставался в куртке, и мои пальцы то и дело путались в мягкой подкладке.

- Хватит, - он резко дернул мою голову, обнажая шею, и впился губами в чувствительную кожу, подобно вампирам из знаменитых фильмов. Краем ускользающего сознания я успела подумать, что готова, не колеблясь, отдать ему всю свою кровь. Всю, без остатка, кровь, плоть, жизнь…

Он быстро стащил с меня куртку, избавил от кофты, рванул футболку так, что несчастный предмет одежды с характерным звуком перестал таковым являться и превратился в жалкую, абсолютно бесполезную тряпку. Вскинув голову, Сергей на лету поймал мои губы и принялся целовать, в то время как его пальцы ловко справлялись с застежкой на лифчике. Слишком ловко. Я вновь заподозрила тут богатый опыт, в котором, впрочем, и раньше сомнений не имела.

Его ладони сжали обнаженные полушария моей груди, пальцы круговыми движениями погладили затвердевшие соски. Я подалась назад, маетно запустила пальцы в его взъерошенные волосы и, как только его губы сомкнулись на одном из темно-коричневых комочков, протяжно выдохнула, крепко сцепив зубы.

Я была готова ко всему. Я позволяла ему обращаться со своим телом, как с заранее заготовленным куском податливого пластилина – лепить из него все, что угодно. На этот момент я больше не принадлежала себе, не пыталась вернуть какие-то мифические права, не собиралась возражать; я просто плыла вдоль течения событий, не участвуя в судьбоносных решениях, принимая все, что возникает на пути, как должное.

Меня несет водоворот, а я лишь слегка раскидываю руки в стороны, не сопротивляясь и не пытаясь избежать неминуемого. Я тону, мои легкие заполняет темная мутная вода, дышать становится уже попросту невозможно, у меня нет сил, нет возможностей, нет желания… Я жду, когда наступит оно – самое дно – жду со страхом и затаенной надеждой на краю померкнувшего сознания. Я упаду; спина моя соприкоснется с илистым грязным песком, обнаженное тело опутают разветвленные коряги, и я останусь там, быть может, навсегда.

Опущу руки, чтобы не мешать воде делать свое дело.

Берегись воды с терпким привкусом тины, пахнущей водорослями и песчаным дном.

Берегись…

Мы уже почти без одежды – за окнами моей машины начало ноября – холод совсем не чувствуется то ли благодаря работающей печке, то ли его попросту не ощущается между разгоряченными страстью телами. Мне казалось, я чувствую руки Кайдалова везде, на каждом участке своей не спрятанной под одеждой кожи. Его пальцы, проникающие в меня так глубоко, что я едва сдерживалась, чтобы не растопить фоновые звуки где-то в отдалении своим громким криком. Держаться становилось все тяжелее. Торопясь, не давая ему выпить себя до самого дна, я провела рукой по его груди ниже, стиснув пальцами упругий возбужденный член, и закрыла глаза, помогая ему найти верное направление. В тот момент, когда я почувствовала его внутри себя, вихрь, имеющий эпицентр где-то в нижней части моего живота, взорвался по телу до боли сладостной судорогой. Лишенная последних сил, я упала на широкую обнаженную грудь Сергея и цепко схватилась за воротник его куртки похолодевшими пальцами.

***

«Инструктор» нежно прижимал меня к себе; даже не поднимая взгляд к его лицу, я точно знала, что он улыбается. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы почувствовать на себе его улыбку. Завертелась в теплых объятиях, потянула к себе зацепившуюся за рычаг кофту и вмиг натянула ее на плечи. Мою куртку Сергей нашел сам, с поразившей осторожностью укутал меня в нее, застегнул молнию к самому горлу и нежно провел ладонью вдоль моей щеки.

- Черт, сейчас же еще совсем светло… - совсем уж некстати забеспокоилась я, бросив короткий взгляд в заднее стекло.

- Оглянись, я сказал тебе остановиться в подворотне, - ухмыльнулся мой «инструктор».

И правда. Я, идиотка, вообще ничего вокруг нас не замечала. Поблизости не было ни единой души, значит, хотя бы о сохранении своего морального облика я могла быть спокойна.

Ну… или почти спокойна.

Я перелезла на свое сиденье и нерешительно положила левую ладонь на рулевую оплетку.

- Ты быстро сообразила, что надо делать, - то ли похвалил, то ли наоборот, подколол Кайдалов. – Интересная игра в инструктора и обучаемого, что, уже был такой опыт?

- Мне просто попался преподаватель, которому в любом вопросе цены нет, - вернула я ему его же недавние слова.

Кайдалов засмеялся и принялся застегивать пуговицы на своей черной рубашке.

- Зато, признайся, сейчас тебя не особо волновало, что кто-то посторонний может нас увидеть.

Я вынуждена была подтвердить его слова, потому что Сергей был прав – о возможных свидетелях своего грехопадения я думала меньше всего. И, надо признать, все то, что произошло с момента, как мы покинули университетскую стоянку, мне очень даже понравилось.

Возможно, что-то есть в этом – быть свободной от придирчивого общественного мнения, взять и наплевать на принятые обществом условные рамки, выступить далеко за их грань. Так, как это делает Кайдалов.

Я искоса посмотрела на Сергея, приглаживающего темные волосы, моими стараниями торчащие во все возможные стороны. Сейчас он выглядел еще более привлекательным, хотя все еще представлялся мне чем-то вроде недосягаемого божества, а вовсе не мужчиной, на которого я в припадке дерзости могла бы заявить свои права. Что между нами происходит? Что именно заставляет его вновь и вновь появляться на моем пути, что руководит им, когда он злится, если видит рядом со мной Женьку?

Что это? Как это все называется?

Похоть? Страсть? Зов плоти?

Что бы не выступало на ринг с его стороны, с моей одна за другой тянутся крупные потери, связанные с одним-единственным желанием прикоснуться к неприкасаемому. Прыгнуть выше собственной головы ради временного удовлетворения, за которым обязательно последует горечь обрушенных надежд. Еще шаг, еще взгляд, еще касание теплой, чуть грубоватой ладони, еще один жаркий поцелуй, скольжение влажного языка по моему языку, близость мужского тела, дурманящий запах, мурашки, бешеным табуном несущиеся по моей коже… Все это так незначительно, однако в совокупности привязывает меня к нему крепкими нитями. Я уже понимаю, что хочу видеть его рядом с собой как можно чаще. Постоянно. Нет, это не любовь, не влюбленность, это что-то другое, довольно растяжимое понятие неуловимого чувства.

Хотя он вряд ли чувствует что-то подобное.

[1]Я умираю лишь для того,

Чтобы ощутить тебя рядом со мной,

Чтобы знать, что ты – мой (Garbage – Crush)

[2] Ты поверишь в меня,

И я никогда не буду отвергнута (Garbage - Crush)

Глава 19

ГЛАВА 19

Я сидела на диване напротив ноутбука и раз за разом вбивала в строку поиска знакомые инициалы – Кайдалов С.В. Пока что мне удалось отыскать лишь некоторые из его старых авторефератов и неполный текст диссертации на какую-то чересчур заумную для меня тему. Ни в одной из соцсетей Сергей не обнаружился – складывалось такое впечатление, будто он сознательно скрывает личные данные от посторонних любопытствующих глаз. Само собой, меня это интересовало – в наше время почти у всех есть аккаунты в той или иной соцсети, у Кайдалова же не было ни одного. Я очень постаралась, чтобы знать это наверняка.

Ни одного. Черт возьми, как же с ним тогда связываются?

Номер телефона, которого у меня нет. Сергей ни разу мне не звонил, не просил моего номера, не предлагал записать свой на случай, если когда-нибудь он мне понадобится. Наверное, не хотел, чтобы однажды я стала слишком навязчивой и обрывала его драгоценную трубку кучей бесполезных звонков.

Я слезла с дивана, послонялась по квартире, задернула шторы – уже начинало темнеть – поискала телефон, а найдя, убедилась в том, что мне никто не звонил. Машинально сунула аппарат в карман домашних штанов и снова уселась напротив ноутбука. Зашла на страницу Малыша, посмотрела новые фотки, выложенные в течение пары последних дней. Ага, это явно с того вечера в клубе, куда приглашал меня Женька. На фотографиях группа Homeless в полном составе на сцене во время своего выступления, потом Макс в обнимку с Сашей, далее одна Саша, застенчиво улыбающаяся в нацеленный на нее объектив, после Женька, Макс и Рома, Макс и парочка ребят из «Бомжей», Макс и Дима…

Дашку рядом с Димой, да и на остальных фотках, я почему-то не увидела и удивилась. Снимки с Женькой просматривала дольше остальных, с каким-то непонятным интересом вглядывалась в черты его лица, машинально фиксировала растрепанные после выступления на сцене волосы, лучистые глаза, широкую белозубую улыбку… Я не сразу заметила, что и сама улыбаюсь.

Все-таки он классный парень, а вот я поступила с ним просто ужасно. Несмотря на это, Женька здорово мне помог, да и вообще не отвернулся, не разорвал со мной всяческое общение, не сказал ни единого слова в упрек…

Чего мне не хватало с ним рядом? Внимания… любви… Он ведь постоянно был чем-то занят, на меня находил время разве только во время репетиций «Бомжей», да и то просто позволял посидеть где-нибудь рядышком, подождать окончания, а после немного погулять вместе, как парочка застенчивых старшеклассников. Все это было здорово и очень мило, но оказалось недостаточно, чтобы наши отношения получили шанс на развитие. Мне было мало того, что он мог мне предложить, хотелось чего-то не в пример большего.

Кайдалов способен обеспечить это «большее»? Нет, не способен. Сергею это не нужно, ему я сама совершенно не нужна. Что держит его возле меня, пока вопрос, но я всенепременно должна найти на него ответ.

Щелкнув мышкой, снова прокрутила новые фотографии из клуба. На тех, где была Саша, Макс поставил отметку, которая как раз вела на страницу его девушки. Я щелкнула по ссылке и вскоре перешла к аккаунту Саши.

На главной было установлено фото, на котором Саша стояла рядом с улыбающейся девушкой-шатенкой, никогда мною раньше не наблюдаемой. На Саше темное пальто длиной чуть выше колен, нижние пуговицы небрежно расстегнуты, одна рука в кармане, другая держит ремешок темно-коричневой сумки. В отличие от своей спутницы, Саша не улыбается, ровным взглядом смотрит в объектив камеры, выглядит несколько уставшей, но все-таки вполне довольной жизнью.

Переместив мышку вниз, я поставила под фотографией ставшее традиционным сердечко, после чего щелкнула по кнопке «Добавить в друзья».

Саша появилась в сети уже после полуночи, приняла мою заявку, написала короткое сообщение. Я сама удивилась тому, как обрадовалась лаконичному тексту с улыбающимся смайликом в конце – казалось, Саша, даже находясь на значительном расстоянии, вдохнула в меня необходимый заряд бодрости. Мы проговорили с ней до двух ночи, ни о чем, поверхностно касаясь всяких пустяковых тем. Она рассказала мне о походе в клуб и о выступлении набирающих популярность среди молодежи Homeless, я, в свою очередь, поведала о том, что теперь мы будем чаще видеться с Женькой. Саша выразила радость от этой новости; похоже, она думала, что я далеко не равнодушна к своему бывшему парню. Что я могла ей ответить? Что, находясь каждый день под точным прицелом Сергея Викторовича Кайдалова, у меня попросту не остается шансов испытывать симпатию к кому-то другому?

Мы договорились встретиться после пар, и я, выключив, наконец, ноутбук, отправилась спать.

***

Этой ночью мне вновь снился Кайдалов, и опять сон был из разряда 18+, только на этот раз я проснулась не в холодном поту, а с легкой улыбкой на губах и сладкой истомой по всему телу. Мне было приятно видеть его во сне, более того, лежа в постели в ожидании повторного звонка будильника, я с удивлением поняла, что не вижу рядом с собой никого другого. Никого, кроме него.

Удивившись этой внезапной мысли, я широко распахнула глаза; последние остатки сна окончательно меня покинули. Сползла с постели, сунула ноги с вмиг похолодевшими пальцами в пушистые домашние тапочки, небрежным движением сколола спутанные после сна длинные волосы наверх, и побрела в ванную умываться. Однако мысль, с которой я выбыла из объятий сна, ни на секунду не хотела меня отпускать.

Хочу, чтобы он был рядом со мной как можно дольше. То, что я поначалу приняла за симпатию и пагубное влечение, на деле пустило корни куда глубже, почти, а может наверняка, к самому сердцу. Как такое могло произойти – загадка, хотя… если вспомнить, как мастерски Сергей все это время кружил мне голову… Ничего удивительного. Красивый, остроумный, притягательный, слишком сексуальный для неокрепшего ума молоденькой студентки… Непомерно тяжелое испытание, которое не каждая бы на моем месте прошла. Вот и я срезалась, так и не добравшись до середины.

И что мне со всем этим делать?

С напугавшей меня саму решительностью я остановилась напротив шкафа и распахнула створки, внимательным взглядом обозрела забитые вешалки и полки. Как бы теперь из всего этого найти что-то сногсшибательное, такое, чтобы у него глаза на лоб полезли? Хотя это я уж чересчур, нам хватит легкого ступора, чтобы почувствовать себя на волне. Ну… допустим… пусть будет вот это платье, - я запустила руку в недра шкафа за предметом одежды.

Платье. На улице ощутимый холод, но я ведь не пешком, к тому же, постоянно таскаться в джинсах, в то время как остальные мои сокурсницы расхаживают перед Кайдаловскими ясными очами расфуфыренные, как павлины, я не могу. Надо вносить разнообразие.

Добросовестно посетив первые две пары, я не утерпела и полезла в расписание на сайте нашего универа. У Кайдалова сегодня вторая пара, затем четвертая и пятая. Мне так хотелось его увидеть, до нетерпения, до покалывания в пальцах и нервного зуда, в общем, я решила не тащиться на скучную третью пару, вместо этого отправилась к заветной кафедре. У двери, как водится, притормозила, но смелости тем не менее не растеряла и, стукнув пару раз костяшками пальцев о гладкую поверхность, повернула дверную ручку.

Сергей сидел вполоборота ко мне; с сосредоточенным видом водил шариковой ручкой по бумаге формата A4, на мое появление не слишком-то среагировал, кивнул и вернулся к своему занятию. Это показалось мне обидным; нахмурившись, я захлопнула за собой дверь и, подойдя ближе, оперлась ягодицами о край его стола.

- Сегодня первое апреля? – поинтересовался Сергей, перевернув листок обратной стороной.

- Нет, - я дернула плечом и сложила руки на груди.

- Мартина, такие люди с утра пораньше, да еще и по своей воле редко объявляются в моей узнице без веской причины.

- Ты прав, причина у меня есть, но не слишком веская.

Он заинтересовался. Медленно оторвал взгляд от своего дражайшего листка и, подняв голову, пробежался по мне глазами с ног до головы.

- Да-а?

Протянув руку, он погладил меня по бедру и откинулся на спинку стула. Я придвинулась ближе; теперь мои ноги касались его коленей.

- Твоя обновленная версия мне определенно по душе, - сказал Сергей, усмехнувшись.

- Старая программа приказала долго жить, - парировала я, не отводя глаз от его блестящих зрачков.

- Это радует, но и с новым софтом нужно будет повозиться, - он подался вперед и без труда усадил меня к себе на колени. Как это произошло, я объяснить затруднялась.

Вместо ответа я не могла отказать себе в удовольствии и провела кончиками пальцев по его небритой щеке, задела ногтем нижнюю губу; он только улыбнулся.

- И сколько же времени займет… установка? – задала я вопрос; задала и сама испугалась возможного ответа.

Кайдалов расхохотался, весело, заразительно. Я резко убрала руку от его лица, вмиг почувствовав себя редкостной идиоткой.

- Установка? – весело фыркнул он, отсмеявшись. – Если я тебя правильно понял, ты имеешь в виду, как скоро я потеряю к тебе интерес? Классный вопрос, и я, пожалуй, даже отвечу. Один мой родственник всегда качал из интернета материалы при помощи удобной проги, назовем ее «Мастер закачек». С течением времени появились другие аналоги, более удобные и функциональные. В конце концов, появились всеми обожаемые торренты, при помощи которых можно перекачать хоть половину Сети, и это не вызовет никаких накладок и неудобств. А мой родственник по-прежнему упорно пользуется «Мастером Закачек», не желая признавать ни аналогов, ни торрентов; позиция у него такая, понимаешь? Я не твой дружок-программист, но объяснил, как смог.

- Я не слишком поняла, каким же, все-таки, будет твой ответ?

- Сохраним интригу, - он подмигнул мне, после чего подхватил под ребра и принялся целовать…

***

С Сашей мы встретились после обеда в условленном месте – кафешке рядом с любимым университетом.Подруга Макса выглядела очень свежо, может, из-за отсутствия огромных слоев косметики на миловидном личике? Пшеничные волосы собраны в пучок на затылке, ресницы едва подкрашены темной тушью. Все естественно, нет ничего лишнего.

Мы обменялись приветствиями, сделали заказ подошедшей официантке, после чего Саша решительно положила руки на стол и, придвинувшись ближе, загадочно подмигнула мне.

- Ну, что там с Женькой, а, красотка? Будем вас мирить, или как?

- Мы не ссорились, - напомнила я, подавив в себе протест к возможному «перемирию».

- Да-да, я помню, ты просто велела ему гулять.

- У нас нормальные отношения, и я не хочу, чтобы это менялось, - призналась я.

- Погоди, как это – не хочу? Ты не собираешься возвращать своего парня, или как понимать?

- Не собираюсь, - я пожала плечами. – Мне это не нужно, Саш. Я… кажется, мне нужен другой.

- Что?! – Саша даже подскочила на месте, так удивили ее мои слова. – Как – другой? Ну когда ты успела?

- Дурное дело не хитрое, - улыбнулась я.

- Значит, у Женьки больше нет ни единого шанса? – уточнила Саша, медленно помешивая только что принесенный кофе.

- Думаю, что нет, - я вторично пожала плечами.

- Макс хочет, чтобы вы снова были вместе, он часто разговаривает с Женькой. Я сказала, что его это все не касается, но ты же знаешь Малыша.

Я подняла бровь, демонстрируя удивление тем, что Саше известна кличка Максима Палыча, хотя с ее подходом узнать это не составляет большого труда.

- Вот только Малыша мне во всем этом не хватало, - застонала я, представив, ЧТО именно может советовать предприимчивый Максим Палыч Женьке.

- Я придержу его пыл, - заверила Саша.

- Это будет не лишним.

- … Но с одним условием, - докончила коварная Саша, хитро улыбнувшись. – Ты рассказываешь мне, кто он, этот «другой».

Я представила, как называю ей имя, и в тот же момент лицо Саши темнеет, искажается гримасой непонимания и изумления, затем она встает и молча уходит, как Дашка в тот вечер… Займет сторону Женьки, как Малыш, начавший что-то подозревать.

Наверное, на мое лицо набежала тень, потому что Саша вдруг перестала звенеть ложечкой по краям чашки и внимательно посмотрела на меня.

- Что с ним не так?

- С ним… Саш, я, наверное, пока не готова об этом рассказывать.

- Мне можно рассказать что угодно, - заверила девушка. – Я не из болтливых, да и судить других не намерена. А у тебя все-таки что-то происходит.

- Да, - решительно кивнула я, внезапно приняв решение. – Саш, с ним все не так, потому что этот мужчина мой преподаватель.

Сказала. Небо не упало на землю, и Саша на первый взгляд нисколько не изменилась.

Девушка обхватила ладонями горячие стенки чашки и медленно поводила указательным пальцем по золотистому ободку.

- Что ж, это не смертельно, - заявила, наконец, она, вновь подняв на меня свой взгляд. – Не буду врать, что это правильно и верно, но ведь в нашей жизни всякое бывает.

- Это точно, - подумала я вслух.

- Значит, не Женька… Я попробую переключить Макса, чтобы он не лез туда, в чем вообще не смыслит, а ты, все же, подумай еще раз.

- Вот странно, - я мельком покосилась на пейзаж за окном. – Когда Дашка узнала о том, что я… что меня связывают отношения с преподавателем, она психанула и, кажется, прекратила со мной всякое общение. У нее постоянно выключен телефон, я не могу ей дозвониться. Я не понимаю – если это причина, то почему ты не спешишь уходить?

- Это не мое дело, – Саша улыбнулась. – Меня саму за связь с Максом многие как только не называли… Некоторые на полном серьезе считают, что я удачно окрутила привлекательного для многих парня, используя при этом черную магию.

- Что?! – Я засмеялась, чуть качнув головой.

- Да правда, правда. Им кажется, что по своей воле Макс ни за что бы не посмотрел в мою сторону. Он ведь лакомый кусочек для девчонок, на него все поголовно вешаются, а тут – на тебе – и я. На что грешить, как не на черную магию?

- Ну, это уже чересчур.

- Да нет, нормально, - Саша только махнула рукой. – Ничего, я привыкла постоянно ловить на себе злобные взгляды и выслушивать чушь, как в лицо, так и за спиной, но в пересказе всяких «доброжелателей». Я не вписываюсь в окружение Макса, за это меня подвергают опале. А мне все равно.

Я покивала согласно, разговор с Сашей странным образом успокаивал меня саму. Если Саша сумела отбиться от недовольных, то и я смогу.

И тем не менее я помнила, как мы с Дашкой смеялись и грустили вместе, все, что происходило с одной из нас, тут же поддерживала другая, просто так, по дружбе. Куда все это делось, почему вдруг в одночасье потеряло малейшее значение? Один-единственный мой шаг свел на нет все то время, что мы с Дашей провели бок о бок друг с другом.

Взглянув на часы, я поняла, что должна бежать на работу, попрощалась с Сашей и бегом припустила к своей машине, которая все еще дожидалась хозяйку на университетской парковке.

***

В конторе, казалось, всегда кипела жизнь: секретарша четким голосом что-то выговаривала в телефонную трубку, несколько человек бойко сновали по коридору туда-сюда, главный дизайнер, которого мне уже успели показать, шел впереди и также болтал по телефону. Пара относительно знакомых лиц мельком мне улыбнулись и кивнули – признали.

Я направлялась к выходу, сжимая под мышкой тонкую папку, полученную от девушки-дизайнера, с которой сейчас работала. Позже мне нужно было подправить кое-какие «хвосты» и отправить свой вариант ей на электронную почту, но сейчас я была абсолютно свободна.

Когда до двери оставалось несколько шагов, навстречу мне вырулил Женька, в тонком свитере, растрепанный; создавалось ощущение, что он только что побывал у сумасшедшего парикмахера, который сделал парню головокружительный начес сразу в нескольких местах.

Не заметив у Женьки привычного ноутбука, я слегка удивилась и даже забеспокоилась. У меня не слишком много знакомых программистов, но этот просто-таки жить не может без своего ноута.

- Привет, - Женька на правах старого знакомого приобнял меня за плечо. – Ты что, уходишь?

- Ага, - подтвердила я, осторожно выбираясь из его объятий.

- Да не спеши, пойдем ко мне, кофе попьем, поболтаем.

- Мне скоро собираться на тренировку, - замялась я, бросив взгляд на большие настенные часы, украшавшие холл.

- Я помню, - заверил парень. – Идем, обещаю не задерживать тебя дольше, чем на десять минут.

- Ладно, - отказываться дальше было бы совсем невежливо, особенно если принять во внимание тот факт, что Женька со своей стороны всячески идет на компромиссы.

Мы прошли за перегородку в огромный зал, где у каждого программиста было свое место. Женька усадил меня на свободный стул возле своего рабочего стола и пошел за кофе. Я повесила сумку на спинку стула и с любопытством огляделась. Компьютер был включен, на экране я могла видеть кучу раскрытых окон с разнообразными таблицами, схемами и рисунками. Монитор обклеен разноцветными стикерами с клеевым слоем – должно быть, Женька писал себе напоминания. Впрочем, нет. Присмотревшись к одному из стикеров, я разобрала: «Женек, просеки фишку с Z8», значит, программисты так общаются между собой. На гладкой поверхности хорошего дубового стола в хаотичном порядке были разбросаны какие-то диски, листочки, исписанные крупным корявым почерком, калькулятор, зарядное устройство от мобильного телефона, сам телефон тоже валялся поверх нескольких сваленных друг на дружку справочников.

Рай программиста, стало быть.

Вернувшийся Женька небрежно отодвинул в сторону предметы, на свободный участок стола опустил две чашки с ароматно пахнущим кофе.

- Ну что, как тебе тут? – поинтересовался, опускаясь рядом со мной на свое кресло.

- Мне нравится, - я отхлебнула кофе из своего стаканчика. – Теперь я не понимаю, как тебе удается совмещать работу, учебу, активность в студсовете и вдобавок ко всему этому репетиции с группой?

- Иногда бывает трудно, иногда – терпимо. Я привык, даже научился распределять временные промежутки между всеми этими занятиями.

- У меня бы ни за что не получилось, - честно призналась я

- Просто, как мне кажется, нужно точно знать, чего ты хочешь, потому что когда есть цель – средства ее достижения сами выстраиваются в ровный ряд.

- «Ровный ряд», - не могла я не процитировать. – Же-ень, ты самый настоящий программист.

- А то!

Женька засмеялся и вдруг посмотрел на меня внимательным взглядом, так, что мне стало слегка не по себе. Я тут же постаралась найти другую тему, чтобы не провоцировать парня на ненужные мысли.

- Слушай, я что-то не вижу твоего любимого ноутбука, где он?

- Вон, - Женька мотнул головой и указал рукой под стол. Чуть «отъехав» на своем стуле и наклонившись, я сама убедилась в правдивости его слов – ноутбук был там.

- Я уже испугалась, - проговорила шутливо, оттолкнувшись носком кроссовка от пола и вновь «придвигаясь» ближе. – Ты с ним никогда не расстаешься.

- Я мог бы, - внезапно сказал он; его голос звучал слишком серьезно.

Мне сразу перехотелось пить кофе; Женька выбрал самый неожиданный момент для того, чтобы завести ненужный нам обоим разговор. Я оказалась не готова – настроилась на дружеские посиделки, и тут на тебе, хитрый программист изволил приготовить мне такой «сюрприз».

А ведь одно время я на полном серьезе думала, что Женька оставит попытки объясниться и не станет требовать от меня выяснения отношений.

- Что – мог бы? – осторожно уточнила я. Со стороны это могло показаться плавным отступлением.

- Мог бы с ним расстаться. И не только с ноутбуком, Марта.

- Зачем тебе это делать? – я прекрасно понимала, куда он клонит, но все еще давала Женьке шанс отступить от опасной темы.

- Если ты захочешь, я освобожу все свое время, - он сграбастал мою ладонь в свою и подался вперед, впиваясь в мое лицо пронзающим взглядом. – Ты была права, а я слишком поздно это сообразил.

- Жень, не надо, ладно? – я высвободила свою ладонь и попыталась подняться, но он меня остановил.

- У меня полностью изменились приоритеты, - принялся заверять программист.

- Жень, у меня тоже, - наверное, прозвучало жестче, чем было нужно, однако я ничего не могла с собой поделать – моя реакция на Женькины попытки поговорить о нас была сплошь негативной.

Нет никаких «нас» и никогда не было. Есть только «я», так было раньше, есть сейчас и не исключено, что будет всегда.

- Следует ли мне понимать это так, что я не вхожу в список твоих приоритетов?

- Да, - резко ответила я, отступая от его рабочего места; отступая от самого разговора. – Прости.

- Да что, черт возьми, изменилось?! – он помнил, где мы находимся, поэтому вместо гневного крика я услышала лишь жалкое шипение.

- Все изменилось. Жень, я очень прошу тебя больше не трогать эту тему, ладно?

- Ты мне ничего не объяснила, просто поставила перед фактом, и сейчас хочешь избежать разговора. Это малодушно, не находишь?

- Да. Да, я нахожу, - подтвердила я увереннее. – Жень, а теперь я, все-таки, хочу закончить на этом. К тому же, мне пора на тренировку.

Мой уход из конторы был похож на побег, и отчасти это было правдой. Я сбегала от необходимости что-то объяснять, потому что для важного разговора с Женькой у меня не было нужных слов.

Малодушно изворачивалась тогда, извернулась и сейчас. Я понимаю, что это неправильно, понимаю, как ухудшаю отношение к себе таким поведением, но, с другой стороны, что я могу сделать? Сказать Женьке о том, что в последнее время меня ломает от необходимости чувствовать рядом присутствие своего преподавателя, да еще и его ненавистного Кайдалова? Нет уж.

Пусть все идет своим чередом. А я вновь смалодушничаю, забьюсь в тесную каморку так, чтобы слишком быстрый судьбоносный поток не мог меня закрутить, забьюсь и буду сидеть тихо, позволю событиям развиваться так, как будет удобно кому угодно, только не мне. Я не стану пытаться что-либо решить, это не в моих силах и не в моих желаниях. Занимаю неблаговидную позицию, что-то типа «моя хата с краю», и пусть оно все идет к черту.

Глава 20

ГЛАВА 20

…Двери кафе распахиваются, пропуская внутрь Сергея в компании симпатичной девушки-блондинки.

…Я пробегаю мимо кафедры математического анализа и вижу его вместе с другой девушкой, тоже блондинкой и тоже очень симпатичной.

Его постоянно окружают девицы. Где бы он ни появился, особи женского пола слетаются вокруг, словно синусы к косинусу, и для него это более чем обычное дело. Для него это нормально.

Наверное, я не могла питать относительно этого человека никаких призрачных иллюзий; мне сразу же стало ясно, что Кайдалов – бабник, причем заядлый, и собираться построить с ним серьезные отношения может либо наивная мечтательница, либо редкостная дура. Как-то до этого я самоуверенно не относила себя ни к первой категории, ни ко второй, но вот сейчас пришло время серьезно подумать над возникшей дилеммой.

Чего я хотела достичь? Зачем обрекла себя на неблаговидную участь, зачем связалась к обольстительным красавчиком, за плечами которого подпрыгивает в нетерпении целая армия бывших и будущих любовниц всех мастей?

И самый главный вопрос – как мне его удержать? Особенно сейчас, когда мой единственный сомнительный козырь – неприступность – давно бит картой большей масти.

Я слонялась по своей квартире, пребывая в бесконечных тягостных раздумьях относительно всего этого. Сегодня воскресенье, выходной день, мне все равно больше нечем себя занять.

Чтобы интерес Сергея к моей персоне не пропал, его нужно постоянно чем-то подпитывать, а что господин Кайдалов уважает больше всего? Правильно, независимость от чужого мнения, неожиданные поступки, крушение стереотипов и прочее, прочее в том же духе.

Какая жалость, что это все не про меня. Сколько себя помню, никогда не была такой, как он, скорее даже наоборот. Я – его полная противоположность. Я спокойная, не люблю шумные сборища, не всегда могу поддержать разговор, и, конечно, мне не все равно, что могут подумать обо мне окружающие люди. Чтобы просто взять и наплевать на общественное мнение… Нет, не смогу.

Зато я могу попробовать его удивить. Да, точно. Мне известно кое-что, способное помочь в этом, теперь главное правильно использовать имеющуюся информацию…

Загоревшись неожиданно возникшей идеей, я вскочила с места и принялась собираться. Погода не радовала с самого утра, поэтому, поколебавшись несколько минут, я все же влезла в удобные джинсы вместо платья. Некоторое время потратила на то, чтобы уложить при помощи «утюжка» для волос спутанные пряди, немного подкрасила физиономию… Сгодится. Думаю, получилось очень даже сносно.

Быстро, пока не передумала, я схватила сумку, не глядя нашарила на тумбочке ключи от машины, выскользнула из квартиры и принялась быстро спускаться по лестнице, минуя лифт.

У меня неплохая память, и место, где я высадила в прошлый раз Сергея, отлично запечатлелось в моей голове. Конечно, с номером квартиры может выйти осечка, но я уж на месте соображу, как выяснить эти цифры.

Уже сворачивая к нужному дому, я спасовала; появилось жгучее желание развернуться и сдать назад. Как назло, возле дома паслась куча народу, какие-то детишки с интересом уставились на мою машину, несколько человек постарше также проявили понятный интерес. Мне почему-то подумалось, что, если я сейчас развернусь, это будет выглядеть глупо, поэтому, назло самой себе и отчасти из боязни быть непонятой, я упрямо приткнула машину на свободное место и поспешила выйти наружу.

Знакомого серебристого «Лансера», на котором ездит Сергей, я не увидела, но и отчаиваться не спешила – машина может стоять где-нибудь поблизости, необязательно у самого подъезда.

На меня упала пара дождевых капель – снова начинался дождь. Активировав брелок, я дождалась, когда машина мигнет фарами, после чего пересекла небольшой участок перед подъездом и принялась изучать препятствие в виде домофона. Номера нужной квартиры я все еще не знала; моя маленькая вылазка грозила остаться незамеченной, но в этот момент из дома вышел один из жильцов, тем самым предоставив мне прекрасную возможность нырнуть внутрь.

Я оказалась в просторном холле, ведущем к лифту. Прямо по курсу возникла невысокая женщина с помятой книжицей в руках – вахтерша. Я мысленно присвистнула, но, стараясь не измениться в лице, все же бодро пошла ей навстречу.

- Вы к кому? – строго поинтересовалась женщина, тут же просканировав меня с ног до головы цепким взглядом.

Признаться, я даже немного опешила.

- Вы не подскажете, в какой квартире живет… хм, господин Кайдалов?

Мне показалось, или взгляд вахтерши немного – совсем чуть-чуть – но потеплел?

- Он вас ждет?

Не думаю, пронеслось в моей голове, однако сказала я совсем другое.

- Да. Я забыла номер квартиры, помню только улицу и дом, а…

- Восемьдесят два, - перебила вахтерша, чинно сложив руки у груди, - тринадцатый этаж.

- Спасибо, - пробормотала я, нажимая на кнопку лифта.

- Подождите! – вдруг окликнула женщина, - По-моему, он вчера уехал. Была не моя смена, но Любовь Васильевна сказала…

- Я посмотрю, - спешно закивала я, понятия не имея, кто такая эта самая Любовь Васильевна и какое отношение она имеет к Сергею.

Впрочем, уже в лифте я, пораскинув мозгами, предположила, что это сменщица вахтерши.

Пока лифт поднимал меня на тринадцатый этаж, я смиренно стояла в самом уголочке и думала, какую ошибку делаю на тот раз – серьезную или терпимую? В том, что это, все-таки, ошибка, я уже почти не сомневалась. Но вот двери разъехались в стороны, я отважно ступила на пару шагов вперед и оказалась в темном, но очень просторном коридоре. Квартира под заветным номером обнаружилась не сразу, так как располагалась за углом. Смахнув с рукава пальто несуществующую пылинку, я протянула руку к звонку, поколебалась пару секунд, но все же призвала себя быть благоразумной, а главное, храброй, и нажала на кнопку.

Звонкие переливы были слышны и отсюда. Я сцепила ладони перед собой в замок и принялась ждать хоть какой-нибудь реакции. Послышался щелчок – кажется, кто-то по ту сторону рассматривал меня в «глазок». Внезапно стало страшно – может, я что-нибудь напутала, и это не та квартира? Не тот этаж? Не тот дом?..

Дверь распахнулась, а я с немым изумлением уставилась на открывшую мне невысокую худенькую женщину с длинными, собранными в хвост на затылке, каштановыми волосами. На ней был свободный домашний костюм, поверх которого красовался легкий цветастый фартук.

Черт, почему мне не пришла в голову мысль о том, что он может жить не один?!

- Вам кого? – удивленно поинтересовалась женщина, уперев одну руку в бок.

- Я… Мне… Я к Сергею Викторовичу, - пробормотала я, с трудом подобрав более-менее связные слова.

- Хм, - женщина посмотрела на меня с интересом. – Это он дал вам этот адрес?

- Да… Нет, - тут же поправилась я, чувствуя себя просто-таки фантастической идиоткой. – Мне сказали на кафедре. Понимаете, я пишу у него курсовую, мне нужно срочно утвердить план, и…

Я, наконец, заткнулась, сообразив, что дальше можно ничего не придумывать – лицо женщины разгладилось. Она просто кивнула и, посторонившись, пригласила меня войти.

- Наверное, у них остались старые данные, - легко согласилась со мной женщина, пока я стаскивала пальто. – Сережа давно уже не живет с нами, но, быть может, он не стал менять во всех этих бумажках старый адрес на новый.

«Сережа»… Черт, так странно слышать его имя в таком тоне.

- А вы…

- Мария Викторовна, - представилась она и, заметив мое вытянувшееся лицо, засмеялась. – Я его мать, хотя ваши мысли кажутся мне приятными.

Мать. Я бы никогда и ни за что не подумала, что у Сергея может быть такая мама. Выглядит слишком молодо, я затрудняюсь вот так, навскидку, назвать ее приблизительный возраст. А глаза блестят точно так же, как и у ее сына, вот только у Кайдалова радужки серые, а у нее – карие. Наверное, сероглазый у них папа.

Папа. Надеюсь, старшего члена семьи нет дома, потому как… ну, мне и мамы за глаза хватает, руки до сих пор трясутся.

- Как к вам обращаться? – полюбопытствовала женщина, вырывая меня тем самым из неглубоких раздумий.

- Марта, - я переступила с ноги на ногу. – Мария Викторовна, извините, что отвлекаю вас, вы не могли бы сказать новый адрес Сергея Викторовича? И я, наверное, пойду…

- Надевайте, - женщина вытащила из шкафчика пару домашних тапок. – Сережа скоро будет здесь, он звонил около получаса назад и предупредил, что заедет. Вы очень даже вовремя.

Кажется, у меня полностью пропал дар речи; сердце кулем ухнуло куда-то вниз. Он скоро будет здесь… А тут я, в компании с его мамой… Черт, как же неудобно-то.

Я влезла на запретную территорию, ЕГО территорию. Здесь, вместе со своей семьей, он ведет себя по-другому, он не такой, каким я привыкла его видеть. И я отчего-то сомневаюсь, что именно эту свою сторону он хочет мне продемонстрировать; скорее всего, моя персона вызовет у него приступ раздражения и злости.

И все же не могу не признать – меня гложет любопытство. Я ужасно хочу видеть Кайдалова другим, понять, как он ведет себя в иной обстановке, как общается с матерью, что говорит, как смеется или, наоборот, злится.

Но стоит ли это того? Или мне лучше убраться отсюда подальше и побыстрее?

Я вдруг очень точно представила, как он заходит в эту небольшую уютную прихожую, целует мать в щеку, поднимает взгляд и видит… меня. Как расширенные зрачки быстро сужаются до мизерных размеров, как он злится, но едва сдерживается, чтобы не выставить меня вон. Я не хочу. Нет. Не хочу.

- Знаете, я, наверное, все-таки встречусь с Сергеем Викторовичем в университете, - пошла на попятную, струсив. – Мне неудобно, сегодня воскресенье, и я отрываю всех вас от отдыха. В конце концов, курсовая потерпит еще пару дней.

- Нет, нет, нет, - четко отчеканила каждое слово Мария Викторовна. – Забудьте вы эти глупости, в нашей семье воскресенье такой же день, как любой другой. Мы не делаем различия между буднями и выходными, я – домохозяйка, а мой муж писатель. Понимаете теперь, что никаких неудобств вы нам не причиняете?

- Но Сергей Викторович…

- Строгий, да? – она вдруг весело мне подмигнула, и в этом жесте я рассмотрела тоже что-то очень знакомое для себя. – Не переживайте, я прослежу, чтобы он был объективным.

Сдавшись, я сунула конечности в предложенные тапки и побрела следом за шустрой Марией Викторовной в следующую комнату.

Она привела меня на кухню, где на белоснежной плите весело фырчали кастрюльки с чем-то непонятным. Схватив прихватку, женщина сунула нос в одну из кастрюль, принюхалась, качнула головой, чего-то добавила и вновь вернула крышку на место. Я, приткнувшись на мягкий стульчик у окна, наблюдала за ней с неподдельным интересом.

- Вы извините, что я привела вас на кухню, - заговорила женщина, мельком заглянув в другую кастрюлю. – У меня тут, сами видите, какие дела – ни на минуту не отлучиться в другую комнату. Но если вам неприятен запах…

- Что вы, - искренне возразила я; запахи, исходящие от кулинарных изысков мамы Сергея, будоражили аппетит. – Может, вам помочь?

Правда, свою помощь я с трудом представляла – кулинария никогда не являлась моим хобби. Но и сидеть, как принцесса на выданье, в то время как женщина суетится, казалось мне невежливым.

Предложение ее заинтересовало; она даже обернулась, чтобы на меня посмотреть.

- Нет, не нужно, - все же ответила женщина. – Но за предложение спасибо. Сергей скоро придет. Как он, не сильно гоняет по материалу?

- Сильно, - призналась, вспомнив наш разговор с Женькой, после которого я, злая, как черт, летела на кафедру матанализа. – Но это даже хорошо, с нами ведь по-другому нельзя.

- Это он так говорит? – фыркнула Мария Викторовна.

- Ну… У Сергея Викторовича всегда находятся для нас определения, - обтекаемо сказала я.

- А вообще как, понятно объясняет?

- Да, - кивнула я, покосившись на свои пальцы, сцепленные в замке. – В нашей группе недовольных нет, да и в других тоже, я думаю.

Мария Викторовна покивала, потянулась в шкафчик за какими-то специями, не рассчитала и случайно толкнула баночку с перемолотыми разноцветными травами прямо на пол. Я чисто машинально тут же вскочила с места и принялась подбирать осколки.

- Что вы, не надо, - начала было останавливать меня женщина, присев рядом и тоже собирая последствия своего неосторожного поступка.

- Где у вас веник? – поинтересовалась я.

Получив ответ, я сунулась в шкаф под раковиной. Следующие пару минут мы ликвидировали остатки легкого беспорядка, после чего, весьма довольные друг другом, вернулись в «исходное положение» - я на стул, Мария Викторовна к плите.

- Хорошо, что вы пришли, - неожиданно сказала мама Сергея, помешивая что-то приятно пахнущее. – Мой муж уехал на форум писателей и будет только вечером, а Сережка всегда заскакивает на пару минут – вечно торопится. Ах, да! Он же попросил меня найти его папку.

Она стукнула крышкой об кастрюлю и быстро развернулась.

- Марта, вы мне не поможете?

- Конечно, - кивнула я.

- Вот это, - она наглядно показала мне посудину, - нужно медленно помешивать, хорошо? Я быстро, только найду Сережкину папку.

- Да, ладно.

Она очень проворно скрылась в дверях, а я, вооружившись огромной ложкой, принялась мешать что-то нераспознаваемое на мой потребительский взгляд. Однако выглядело это «что-то» довольно неплохо.

Вот ведь, а? Еще утром, медленно потягивая горький кофе, я и подумать не могла, что спустя каких-то несколько часов буду помогать на кухне маме Сергея. Признаться, и сейчас с трудом в это верю, все кажется каким-то нереальным, но вместе с тем очень даже правильным. Мне нравится эта женщина, я не против помочь ей в таких мелочах, как приглядеть за блюдом или собрать рассыпавшиеся специи. Это все такая ерунда, но вместе с тем ерунда важная, для меня, разумеется, не для кого-то другого. Думаю, мне бы хотелось поговорить с Марией Викторовной подольше, узнать об этой семье, расспросить о Сергее, хоть ненамного – совсем чуть-чуть – приблизиться к ним. Ведь это уже будет значить, что я – не просто какая-то там глупая студентка, запавшая на своего преподавателя, а девушка, которую знают его родственники.

Бред. Но бред, странным образом согревающий душу.

Мария Викторовна вернулась, держа в руках тонкую папку, которую тут же положила на край стола. Я не бросила своего занятия, она подошла ближе и на мой вопрос относительно такого интересного блюда принялась расписывать состав. Я кивала с умным видом, даже не пытаясь запомнить в силу своего врожденного кулинарного кретинизма, как вдруг взгляд мой скользнул в сторону и, словно о бетонную стену, наткнулся на стоящего у двери Сергея.

***

Он стоял, сложив руки у груди, и сверлил меня прямо-таки недобрым взглядом, в котором, помимо злости, было что-то еще… Что-то странное. Ложка выскользнула из моих пальцев, с легким звоном стукнувшись о края кастрюли. Мария Викторовна обернулась и, увидев сына, расцвела в улыбке.

- Сереж, а мы не слышали, как ты пришел.

- Я пришел, - подтвердил Кайдалов терпеливо, переведя взгляд, прямо-таки мечущий молнии, с меня на мать.

- Марта хотела что-то узнать по поводу плана курсовой работы, - как ни в чем не бывало «сливала» меня женщина, даже не догадываясь об этом. – У вас на кафедре что-то напутали и дали этот адрес.

- Они у нас вообще… путаники, - фыркнул Кайдалов.

Его лицо вдруг разгладилось, из взгляда исчезли пугающие молнии, в темных зрачках вновь заплясал такой знакомый мне огонек.

- Значит, план курсовой? – Поинтересовался он таким тоном, что даже мне стало ясно – проблем не избежать.

Так оно, впоследствии, и вышло.

- Напомните мне, что там у вас за тема? – Поинтересовался он, напустив на себя важный вид обращенного во внимание слушателя.

- Э-э… Ну… - я замялась, чувствуя на себе заинтересованные взгляды сразу двух пар глаз. Ничего дельного на ум вот так сразу не приходило. Черт, что мы там проходим по дражайшему матанализу?.. – Экстремумы. Условные, - пробормотал мой язык.

Кайдалов едва сдержался, чтобы не расхохотаться – это было ясно видно по его взгляду.

- Видишь, мам? Ничего молодежь учить не хочет, - посетовал он, вполоборота развернувшись к матери.

Мария Викторовна пожала плечами и ободряюще мне улыбнулась. Кайдалов повел глазами, взглядом наткнулся на принесенную матерью папку, взял ее в руки и мельком просмотрел содержимое.

- Спасибо, - это матери. – Мартина, собирайтесь, доставлю вас до дома и заодно проконсультирую по всем вашим вопросам.

Мне одной показалось, что последняя фраза звучит двусмысленно? Я помялась на прежнем месте, переступая с ноги на ногу, и никак не решаясь сделать хоть шаг.

- Сереж, да вы можете и тут поговорить, - сказала ничего не подозревающая Мария Викторовна. – В комнате.

На сей раз Кайдалов не удержался и расплылся в пакостной улыбочке во все тридцать два зуба – подумал, наверное, как именно мы будем «разговаривать» в этой самой комнате. Я, конечно, имела схожие мысли, а потому едва не покраснела.

- Думаю, у девушки много других дел, все-таки выходной день, - напустил тумана Кайдалов, обращаясь к матери. – Я заеду ближе к вечеру.

- Да-да, папа как раз вернется с форума и расскажет что-нибудь интересное, - поддержала сына Мария Викторовна.

Она вышла в прихожую проводить нас. Сергей галантно укутал меня в пальто. Я сунула руки в рукава, кожей чувствуя его близкое присутствие, и едва сдержалась, чтобы не прикоснуться к нему пусть даже мимоходом. Кайдалов скалился, болтал с матерью, натягивал куртку – все это сразу, одновременно. Я попрощалась с Марией Викторовной и пулей вылетела за дверь – кажется, сейчас будет жарко…

До моего слуха донесся звук захлопывающейся двери, после чего Кайдалов ловко ухватил меня за рукав пальто и, резко развернув к себе, прижал к стене. Его раскрытая ладонь прочно обосновалась на моем животе чуть ниже вздымающейся груди, тем самым мешая двигаться.

- Ну, как? – поинтересовался, цепляя мой взгляд своим.

- Злишься?

Он некоторое время молчал, только смотрел, не мигая, в мои глаза.

- Нет, - все-таки сказал он; его ладонь чуть ослабила хватку, а в глазах появился такой знакомый огонек. – Но курсовую мне ты напишешь.

- Что?! Нет, подожди, я ведь не могла сказать твоей маме, что…

- Почему нет? – он хищно осклабился и, пользуясь тем, что я не застегивала пальто, быстро забрался под тонкую кофту, щекоча кожу холодными подушечками пальцев. – Ты могла сказать все, что угодно, но захотела писать у меня курсовую. Разве я могу отказать студентке в таком желании?

- Я пишу курсовую по другому предмету, - нахмурилась я, стараясь не зацикливать внимание на его ладонях под моей кофтой…

- Одно другому не мешает. Я серьезно.

И, предупреждая мои неминуемые возражения, он склонился к моим губам и поцеловал меня так, как умеет только он – страстно, напористо, очень сладко. Все мои протесты растворились в этом поцелуе, так и не сформировавшись в полной мере. Мое тело обмякло в его руках, однако где-то на краю ускользающего сознания запульсировала пакостная мысль о том, что мы стоим в каком-то метре от двери, ведущей в квартиру родителей Сергея, и в любой момент эта дверь может распахнуться…

Да, это отрезвило. Я увернулась от его губ и попыталась высвободиться из захвата.

- Спасибо за консультацию, меня не нужно отвозить домой, я на машине, - пробормотала, стараясь не смотреть ему прямо в глаза.

- Серьезно? – он так посмотрел, что я едва устояла на ногах. – Знаешь, сегодня тебе удалось сразить меня в самое сердце.

Что?.. Я замерла, боясь спугнуть неожиданный приступ нужного мне красноречия.

- Когда я зашел на кухню, а там ты с моей матерью, что-то вместе готовите… - он замолчал и только покачал головой. – Нет, это даже прикольно.

- Мы ничего не готовили вместе, я просто помогла ей, пока она искала папку, - непонятно зачем уточнила я, хоть и понимала, что эта информация не сыграет никакой роли. – Сергей, я, действительно, уже ухожу. Будет лучше, если ты вернешься.

Сказала и сама испугалась того, как прозвучало его имя в моем исполнении. Кажется, я ни разу еще не называла его вот так вот, без прибавления отчества…

Не дожидаясь его реакции, я быстрым шагом направилась к лифту, нажала кнопку. На мое счастье дверцы тут же распахнулись, без долгого ожидания, за время которого могло произойти что-то еще…

Я заскочила в лифт и нажала на единицу, но в этот момент Кайдалов, успев забежать сквозь закрывающиеся дверцы, составил мне компанию.

Я раскрыла было рот, чтобы поинтересоваться, какого черта он это делает, но Сергей, предупреждая мои возражения, ловко заблокировал дверцы лифта и первым делом стащил с меня пальто…

- Что ты делаешь? – Возмущенно поинтересовалась я, пытаясь «в полете» поймать пальто, которое, впрочем, уже упало на не слишком чистый пол.

- Не нужно было тебе приходить, - прорычал он, вжимая меня в стенку лифта и ловко расстегивая пуговицы на кофточке.

- Черт, постой, подожди, не нужно… - я слабо отбивалась, застегивая те пуговицы, что он уже успел расстегнуть, однако в этом не было никакого смысла – расстегивать ведь значительно проще, чем застегивать.

- Как это – не нужно? Зачем ты сюда явилась, а?

И он, рванув на себя легкую материю, одним движением сорвал добрую половину пуговиц.

- Мы в лифте, - пробормотала я. Воистину, сегодня мне можно дать приз по озвучивании очевидных вещей!

- Да ну? – он усмехнулся, подумав, очевидно, о том же.

- Я не хочу, - привела я веский аргумент, но веским он, впрочем, казался только мне.

Дрожащими пальцами провела по его груди, затянутой в ткань; казалось, каждая мышца в его теле напряжена до невозможности. Я уткнулась лицом в его шею, с огромнейшим удовольствием вдыхая такой знакомый, сводящий с ума аромат, забросила руки на его плечи и замерла в таком положении. Но Сергей ловко отцепил меня от себя, снова запечатлел на моих губах поцелуй, в то время как его руки без стеснения блуждали по моему телу, заново изучая, кажется, уже успевшие стать знакомыми участки разгоряченной кожи. Когда его ладони легли на грудь, а пальцы мягкими круговыми движениями обвели затвердевшие соски, я прикусила губу, чтобы не выдать своего состояния.

Если бы мы находились в любом другом месте, было бы значительно проще. Но в лифте!..

Черт, у меня это впервые. С Кайдаловым я схожу с ума, основательно слетаю с катушек, позволяю делать то, чего не позволила бы любому другому мужчине. С ним мне по-настоящему хорошо, только его руки так подходят к моему телу, только его ладони способны разжечь внутри меня стихийный пожар. И вроде бы детектор огня уже давно зашкаливает за все возможные пределы, а группа спасателей все еще не торопится мне на помощь…

Кайдалов забавлялся. Он испытывал мое терпение легкими поцелуями в губы, которые, следовало мне подхватить инициативу и приготовиться к большему, тут же прекращались. Я переместила ладони на его грудь и, резко оттолкнув к противоположной стене лифта, приблизилась и уже сама поцеловала его, так, чтобы ему больше было некуда деться. Кажется, Сергею это понравилось.

Он стащил с меня джинсы и, вновь придавив спиной к стенке лифта, одной рукой погладил внутреннюю сторону бедра, с новой силой распаляя во мне жгучее желание подчиниться своим рукам. Когда его пальцы добрались до влажных трусиков, стало по-настоящему жарко. Отодвинув край мешающей ткани, он резко проник внутрь, сразу же заглушая мои стоны поцелуями.

Движения его пальцев внутри меня становились все быстрее. Беспорядочно царапая его ногтями, я скользила ладонями по доступным участкам его кожи, пока, наконец, не добралась до ремня, который явно был лишним в данной картине. Как только я ликвидировала этот ненужный предмет, Кайдалов замедлил свои движения, словно передавая мне эстафету лидерства. Чем я не преминула воспользоваться, тут же потянувшись к застежке его брюк.

Все происходящее снова затянула возникшая из ниоткуда воронка, все смешалось, и мне вдруг показалось, что я слышу звук льющейся воды. Это было настолько явственно, что я, вздрогнув, изо всех сил вцепилась пальцами в плечи Сергея, так крепко, чтобы никакой омут не затянул меня на мутное дно. Мне не хотелось утонуть, мне хотелось во что бы то ни стало удержаться и остаться здесь, с ним рядом, навсегда, а может, и чуть больше, чем на обтекаемое понятие «вечность». Я цеплялась за него из последних сил, балансируя где-то на остром краю затухающего сознания, а вокруг все сильнее шумела прибывающая вода. Я чувствовала, как легкие волны с трепетом обнимают мои ступни, тут же отлынивая обратно, чтобы с мягким свистом раствориться в глубоком водовороте и исчезнуть на самом дне. Я торопилась, так как чувствовала – времени остается мало, с каждой утекающей секундой все меньше и меньше, и я должна успеть, должна сделать все возможное, чтобы удержаться на поверхности, а не затеряться среди страшных темных коряг, опутавших своими щупальцами дно этого безнадежного омута.

Берегись…

Я никогда не боялась воды, но сейчас мне было страшно. Я горела, чувствуя совсем рядом присутствие человека, ставшего для меня бесценным, все еще цеплялась за него, неразборчиво, не хотела отпускать, зная, что пугающая воронка только этого и ждет. Больше не получит. Эта смертельная ловушка останется без очередной глупой жертвы. Я не одна, я чувствую совсем близко его присутствие, ощущаю запах его кожи, принимаю его в себя, растворяюсь без остатка, как будто так и должно происходить в этой параллельной реальности.

Я не одна…

Но сильный порыв ветра норовит сбросить меня в самую пучину беснующейся бездны. Я с силой прижимаюсь к своему спутнику, зажмуриваю глаза от страха, удовольствия и нетерпения, и… В тот же миг все вокруг стремительно теряет всяческие очертания, внутри меня пожар, тело все еще покалывает после безумной вспышки утоленного желания. Я чуть ослабляю хватку, и в тот же миг воронка, почуяв слабину, с силой отбрасывает меня от моего спутника и резко бросает в самую пучину омута…

Я с трудом перевела дыхание и некоторое время просто смотрела на него, на его лицо, которое отражало привлекающее умиротворение. Кайдалов гладил мои волосы, другой рукой держал мою ладонь. Мы по-прежнему в чертовом лифте, и никакого омута, никакой воронки здесь нет и быть не может.

- Да, - я тряхнула головой и посмотрела на вещи, разбросанные вокруг нас. – Во что ты меня втянул, а?

- Во что ты меня втянула?

Я спешно отстранилась, чтобы не подвергать себя очередному соблазну, и принялась натягивать на себя потерянные в неравной схватке части гардероба. Сергей на удивление быстро привел себя в порядок, и теперь смотрел за моими действиями с непередаваемым интересом. Я, наконец, натянула пальто и спешно запахнула его – кофта была безнадежно испорчена.

- Ты умеешь провоцировать, - сообщил Сергей, разблокировав дверцы лифта и нажимая на все ту же единицу. – Мне это нравится.

- Здорово, - искренне восхитилась я, так как ничего другого в голову попросту не пришло.

На первом этаже мы вышли из лифта как ни в чем не бывало. Сергей перекинулся парой слов с ничего не подозревающей вахтершей, после чего первым двинулся к подъездной двери. Мне сразу бросился в глаза его Лансер, припаркованный прямо тут же, у подъезда. Здесь мы и расстались.

Глава 21

Скачано с сайта knigomania.org

ГЛАВА 21

Во второй половине дня мой мобильник разразился успевшей забыться мелодией – такой звонок стоял только на Дашкином номере. Я даже привстала от неожиданности, но спустя пару секунд уже мчалась к телефону, боясь не успеть ответить.

- Ты дома? – поинтересовалась подруга странным голосом, как только я приняла звонок.

- Да, - ответила несколько недоуменно.

- Я сейчас зайду. Можно?

- Конечно, - совсем растерялась я, и уже через несколько минут открывала входную дверь.

Даша стояла на пороге в короткой распахнутой куртке; длинные черные волосы поблескивали от влажности – на улице не было дождя, но температура стояла по-осеннему холодная. Я посторонилась, пропуская подругу в квартиру.

- Заходи, - сказала, видя, что Дашка в нерешительности топчется на пороге.

Она кивнула и проскользнула внутрь, я тут же захлопнула дверь. Подруга стащила с шеи толстый красный шарф и теперь мяла его в ладонях, словно понятия не имела, что с ним делать. Я сама вытащила шарф из ее рук и забросила на полку в шкафу.

- Что случилось? – твердо поинтересовалась я, видя, что с Дашкой происходит нечто пока мне не понятное.

- Марта, прости меня, - пробормотала Дашка, по-прежнему не двигаясь с места. – Я не должна была так реагировать. В конце концов, это твое дело, с кем проводить свободное время, и ни я, ни Малыш не можем…

- Замяли, - я выжала из себя улыбку.

Дашка вылезла из куртки и определила ее на вешалку. От меня не укрылось то, что она выглядит какой-то… нездоровой. Эта бледность кожи, да и руки трясутся, глаза смотрят со странным, даже пугающим выражением… Нет, тут что-то не то.

- Даш, что случилось?

- Много всего, - уклончиво ответила подруга и нервно рассмеялась.

- Так, - я посмотрела на настенные часы и прикинула, что до назначенного в конторе часа успею как следует расспросить подругу.

Я потащила Дашку на кухню и там, щелкнув кнопкой на электрическом чайнике, усадила ее на небольшой диванчик в углу.

- Рассказывай, - велела, устроившись с ногами рядом.

Дашка развела руками и бессильно откинулась на спинку дивана, низко опустив голову.

- Не верю, что это ты, - я качнула головой, не сводя с нее взгляда. – Даш, ты начинаешь меня пугать.

- Нет, - наконец, сказала она, посмотрев в мою сторону. – Это все Дима, из-за него… Черт…

- Он что-то сделал?

- Да. Нет. – она помолчала, разглядывая свои длинные ногти, один из которых – я заметила – был сломан. – Я тогда пришла к тебе, чтобы помирить вас с Женькой и заодно пожаловаться на этого козла, а тут… был Кайдалов, и это просто ударило мне по мозгам, понимаешь? Сама не знаю, почему так взвилась, но тогда мне казалось, что ты совершила нечто из ряда вон выходящее. Я злилась на тебя, чтобы… не думать о своих проблемах. Так мне было легче. Кстати, что у вас с ним?

- С Кайдаловым? – уточнила, хотя вопрос этого и не требовал.

Она лишь кивнула.

- Не знаю, - пожала я плечами, так как и в самом деле находилась в странном неведении. – Но это подождет, ты лучше скажи мне про Диму. Это из-за него тебя столько не было в университете?

- Я ездила с ним, он просил составить компанию, и я согласилась. В деканате будут проблемы, - она неловко усмехнулась. – Нет, Мартиш, не думай, он… Не сотворил ничего такого, о чем стоило бы переживать, но с каждым разом мне все труднее. Он действует на меня… подавляюще, а самое главное, я не чувствую, что нужна ему. В последнее время мне все чаще кажется, будто Дима влюблен в Малыша, а вовсе не в меня.

- Что значит – в Малыша?! – обалдела я.

- Все свободное время он теперь проводит в компании Макса и его шайки, а я что должна думать? И вообще, меня сейчас посещают такие мысли, как… Ну, например, ты закрутилась с Кайдаловым, Дима с Максом, Малыш везде таскается с этой своей уродиной, а я одна. Я одна, везде одна.

- Ты не одна, - я положила руку поверх ее ладони и несильно сжала. – Мы все с тобой, Дашунь, всегда. И я, и Макс, и, уверена, твой Дима. Даже Саша, хоть ты почему-то ее не принимаешь. Она неплохая, просто попробуй присмотреться к ней лучше.

- Не могу, она меня раздражает. И эти два упыря, - Дашка откинула назад голову. – Сейчас звонила Диме, так что ты думаешь? Он даже не соизволил взять трубку! А мне доподлинно известно о том, что сегодня вечером Макс опять собирает в клубе всю свою компанию, и Димка будет там, разумеется… Без меня. Понимаешь, без меня!

- Макс из клубов не вылазит, и совсем необязательно, что сегодня с ним будет Дима.

- Будет, там все будут – и несравненные «бомжи» всем составом, и балбесы Малыша, и он сам с этой своей грымзой. Думаешь, Дима проигнорирует такую движуху?

- Я совсем не знаю твоего Диму, но все это кажется мне… глупостью, - с трудом подобрала я слово. – С чего бы ему тащиться туда без тебя?

- C чего? Я откуда знаю, что там в его башке? Ведь сначала все было так хорошо, Мартиш…

- Вот что, - я перехватила ладонью Дашкино запястье, тем самым заставив ее посмотреть на меня. – Мы сегодня сами пойдем туда, вместе, и посмотрим, права ты или нет. Мы с тобой давненько никуда не выбирались, вот и удобный случай наверстать это.

По тому, как сразу же заблестели Дашкины глаза, я поняла, каким будет ответ. Я хотела ей помочь, хотя и подозревала, что ее переживания по большей части беспочвенны. И все-таки бросить подругу в не самых радужных чувствах я никак не могла, пусть даже приходилось на один вечер поставить табу на все мысли о Кайдалове. Что ж, клуб так клуб, в конце концов, мне и самой не помешает отвлечься.

***

Мы без проблем миновали вход. Я полагала, что Дашка немедленно потащит меня к бару, но просчиталась – мы с подругой устроились на одном из мягких диванчиков, откуда Дашка зорким взглядом рассматривала танцпол и обстановку вокруг.

- Даш, - я дернула подругу за локоть, - мы так и будем сидеть весь вечер?

- Я не хочу танцевать, - сообщила она рассеянно, не прекращая поглядывать в толпу. – Ты иди, если хочешь, тем более, что где-то там Женька, и Макс, и остальные…

- Женька будет выступать?

- Не уверена.

Подавив вздох, я все же решила предпринять еще одну попытку растормошить Дарью, потом еще, и еще… Но подруга, словно приклеенная, упорно не желала подниматься с места и идти веселиться. Мне не слишком хотелось провести целый вечер, сидя на одном месте и тупо пялясь на веселящихся людей, но и бросить Дашку в одиночестве терзаться одной ей понятными думами тоже был не вариант. Выручила, как ни странно, Саша: девушка возникла откуда-то сзади и, легко толкнув меня в бок, опустилась рядом со мной на диванчик. Теперь я оказалась посередине между девчонками.

- Привет! – громко сказала Саша мне в ухо, и я, обрадовавшись неожиданной встрече, ответила ей тем же. Дашка мазнула по девушке безразличным взглядом и кивнула, вновь отвернувшись.

Я пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд Саши.

- А что вы тут сидите? – поинтересовалась Саша, чуть склонив голову.

Я вторично пожала плечами, так как объяснять считала не совсем правильным – все-таки, это Дашкино дело, а я выступаю кем-то вроде… группы поддержки.

- Идемте танцевать, - Саша не стала настаивать и только потянула меня за руку.

- А… где Макс? – я еще помнила, что Малыш, должно быть, до сих пор злится после нашего последнего разговора, потому не спешила с ним встретиться.

- Ну… где-то здесь, - Саша неопределенно махнула рукой.

Я посмотрела на Дашку, которая по-прежнему находилась где-то на своей волне.

- Дашунь, пойдем танцевать, - позвала я.

- Идите, я позже подойду, - откликнулась подруга.

Саша посмотрела на нее внимательным взглядом, который спустя пару секунд перевела на меня. Уже в который раз я только пожала плечами.

- Ладно, идем или нет? – спросила Саша

- Мартиш, иди, если увидишь где-нибудь Диму, дай мне знать, - шепнула Дашка, и только после этого я пошла следом за Саней по направлению к танцполу.

Мы танцевали, и в процессе я смогла-таки немного расслабиться, хотя по-прежнему бросала взгляды в сторону диванчиков. Дашку я, конечно, не видела, но все ждала, когда она подойдет к нам. Саша весело щебетала на самые разные темы, ни разу не спросив у меня, что происходит с моей подругой. Уже в который раз я поразилась тому, как тактична эта девушка: любая другая на ее месте уже завалила бы меня вопросами. Любая, но не Саша.

Потом к нам присоединились остальные – Малыш устроил огромные лапищи на тонкой Сашиной талии и больше не выпускал девушку из своих объятий. Со мной поздоровался, и было непохоже, что его до сих пор гложет злость. Может, зря я поторопилась сделать из нашей ссоры трагедию? Да наверняка.

Затем подошел Рома, солист «Бездомных», поприкалывался немного над Максом, который, словно скала, навис над Сашей, но, заметив меня, сразу же переключил свое внимание. Я не чаяла от него избавиться, когда появились все остальные «Бомжи», и Женька в том числе. Рому он тактично извлек из моего личного пространства, но лишь для того, чтобы самому занять его место.

Это мне не понравилось, и я уже подумывала о том, чтобы сбежать на диванчики к Дарье. Тем более, что из-за спины одного из многочисленных Женькиных приятелей вдруг возник… Дима.

Дима, черт возьми! Нет, ты не экс-козел, ты самый что ни на есть настоящий копытный!

- Марта, - передо мной вновь замаячил Женька, спиной заслоняя мне обзор на Диму. – Тебе не кажется, что нам нужно поговорить?

- О чем? – отмахнулась, непроизвольно вытянув шею в Димину сторону. Но там, где он находился пару секунд назад, теперь вяло топталась поглощенная друг другом парочка.

- А что, не о чем? Я хочу понять…

Что именно он пытался понять, для меня так и осталось загадкой – заплетающийся Женькин голос приглушали громкие звуки, льющиеся в зал из колонок, а прислушиваться к его невнятным бредням я уж точно была не намерена.

- Жень, прекращай, - бросила наугад, заметно сморщившись. Я все еще надеялась избежать ненужных объяснений, тем более что Женька был не в том состоянии, чтобы с ним можно было вести осмысленный диалог. Но куда там!

Не слушая возражений, Греднев больно схватил меня за руку и потащил прочь с оживленного танцпола. Поняв, что выпустила Диму из поля зрения, я от досады даже не сопротивлялась, машинально передвигала ногами следом за Женькой, но все еще озиралась по сторонам в надежде наткнуться на Дашкиного экс-козла. Среди беспорядочно двигающихся посетителей клуба я видела много знакомых лиц, но единственный интересующий меня человек как сквозь землю провалился.

Зато Женька, к моей огромной досаде, и не думал никуда исчезать.

- Ты же одна! Я не вижу возле тебя никаких парней, значит, у тебя никого нет! Так почему же…

Я лихорадочно затрясла рукой, пытаясь вырвать ее из Женькиного захвата, и внезапно замерла, во все глаза уставившись мимо движущихся вокруг разнополых тел.

Возле одной из стен, вызывающе отставив в сторону ногу, спиной ко мне стояла миниатюрная блондинка в коротком обтягивающем платье. Нет, сама по себе она меня вряд ли могла заинтересовать, имелись вокруг экземпляры и поколоритнее, но… Напротив нее, лицом ко мне, небрежно подпирал плечом стену Кайдалов.

Я с силой прикусила губу, даже не почувствовав боли.

Отлично. Я ему не нужна. Зачем использовать приевшуюся забаву, если вокруг полным-полно новых, более горяченьких, готовых на все развлечений? Сегодня именно она познает все то, что сводит меня с ума – его поцелуи, жаркие руки на горящей коже; она узнает, как он дышит во время самого пикового наслаждения, как хрипит от возбуждения его голос, как зубы мягко, но в то же время грубо впиваются в нежную кожу, оставляя следы от укусов. Сегодня омут, МОЙ омут закрутит ее, и она будет бороться против наступающей воды, с каждой секундой, с каждым толчком становясь все слабее и слабее… Задыхаясь от страсти, пока не прекратит борьбу, отдаваясь на волю его движений, его поцелуев, разгоряченных объятий. Пока ее не подхватит бешено вращающийся подводный смерч, пока омут не примет ее, пока ее тело не опустится на размытое, высверленное водоворотами дно, а мутный ил не покроет каждый миллиметр остывающей кожи.

Все кончено, со мной все кончено. Неужели еще пару часов назад я думала о том, что должна попробовать удержать беснующийся переменчивый вихрь в одной степи? Дура. Дура! Дура!!!

- Эй, ты куда? – воскликнул Женька, хватая меня чуть пониже локтя, и я, вдруг враз очнувшись, сообразила, что едва не направилась к щебечущей парочке.

- Я здесь, - пробормотала сквозь зубы, глядя на улыбающееся лицо Сергея и чувствуя, как внутри меня все переворачивается.

Подойти и устроить скандал? Ужасно хочется так поступить, но это будет означать одно – я совсем лишилась последних остатков гордости, раз собираюсь отстаивать свои права… Какие еще права?! У меня нет и не было никаких прав, я для него пустышка, а то, что он для меня самый важный, незаменимый… Никому не интересно. Мне самой от себя тошно.

В этот момент заиграл медляк, о чем я сообразила, лишь когда Женька вдруг резко притянул меня к себе и, решительно обосновав ладони на моей талии, принялся медленно покачиваться прямо тут, не на самом танцполе. Впрочем, так поступили многие парочки рядом с нами.

- Жень, - возмущенно начала я, преисполненная твердой решимостью высвободиться из его нежеланных объятий. Парень как раз повернулся спиной к Кайдалову с его девицей, я непроизвольно уставилась туда, и… Он смотрел прямо на меня. На его красивом лице по-прежнему сияла улыбка, но теперь она больше напоминала оскал, а глаза… Глаза горели знакомым огнем, который – я знала наверняка – был способен не только опалить, но и принести весьма ощутимый вред.

Мое сердце пропустило пару ударов, но тут блондинка схватила Сергея за запястье, и я дернулась, чувствуя, как искры из его глаз распаляют огонь в моей груди. Я прижалась ближе к Женьке и положила ладони ему на плечи, не потому, что мне так хотелось, а потому, что ОН смотрел. Все еще смотрел, не меняя выражения лица, и только взгляд его претерпевал некоторые изменения – отражал одно за другим гамму самых разнообразных чувств.

Не нравится, когда твои игрушки, пусть даже пылящиеся на самых дальних полках, трогают другие? Соперники, которым приевшаяся тебе забава кажется самой привлекательной? И ведь не нужна, знаешь, что не нужна, а взять и отдать кому-то другому не позволяет твоя эгоистичная натура – либо твое, либо ничье.

Черта с два, Сергей Викторович, я никогда не лежала на вашей полке, хотя, если быть честной с самой собой, для меня это было бы огромным удовольствием. У меня помутнение рассудка, но все же какая-то маленькая часть где-то там, глубоко внутри, предостерегает потерявшую связь с реальностью хозяйку, предостерегает и предупреждает, настойчиво рекомендует перестать думать о нем… Или хотя бы пялиться так открыто на того, кто одним своим взглядом рушит все хлипкие сомнения и манит – нет сил, как манит – в свои объятия.

Я не сразу сообразила, что Женька все это время что-то мне говорил, а когда обратила на это внимание, парень уже был зол на отсутствие реакции с моей стороны. Медленную музыку сменил привычный клубняк, и я, точно очнувшись, сбросила Женькины руки со своей талии, устремила взгляд к Сергею и… не увидела рядом блондинки. Он был один, но куда же делась его спутница? И почему я не заметила, как она ушла? Кайдалов подмигнул мне и легко растворился среди остальных посетителей. А я, покачнувшись на каблуках, внезапно почувствовала такую пустоту…

И еще Женька.

Я принялась что-то ему говорить, знать не зная, как избавиться от парня, но тут рядом с нами замаячил Рома и остальные ребята. Женьку утащили, я с трудом, но оторвалась от них и быстро, не оглядываясь, принялась пробираться к диванчикам, где должна была сидеть Дашка. Подруги на прежнем месте не оказалось; должно быть, она все-таки встретилась с Димой, а может, только отправилась на его поиски и затерялась в толпе.

В нерешительности остановившись на месте, я поискала глазами хоть кого-то из знакомых, но на танцполе было столько народу… Безнадежно. И Сергей исчез, хотя это, наверное, к лучшему… Не могу смотреть на него, не хочу видеть перед собой эту пакостную физиономию. Не могу, нет, не хочу, но буду…

Мне хотелось уйти отсюда, но бросить Дашку я не могла. Грохот от музыки стоял ужасный, поэтому, чтобы набрать номер Дарьи, я выскочила на улицу, и вовремя - успела заметить, как Дима сажает мою подругу на переднее сиденье своей машины. Надобность в звонке отпала сама собой, теперь я могла с чистой совестью убраться подальше из клуба, тем более, что с каждой секундой находиться здесь, зная, что где-то совсем близко обретается Сергей, было невыносимо.

Но тут на мои плечи мягко опустилось пальто. Вздрогнув, я обернулась и увидела рядом Кайдалова. Он уже был одет; куртка болталась нараспашку, открывая обзор на темную рубашку под ней.

- Мне показалось, тебе не терпится отсюда уйти, - предупреждая мой неминуемый вопрос, сообщил Кайдалов, становясь совсем рядом со мной.

Я слишком резко вскинула голову, озябшими пальцами соединила полы пальто – было прохладно.

- Нет, - сказала, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Здесь весело, не вижу причин уходить отсюда так рано.

- Серьезно? – конечно, он мне не поверил.

- Да. Абсолютно.

- А знаешь, - Сергей слегка повернул голову в мою сторону. – Ты не так уж проста, какой пыталась казаться.

- О чем ты?

- Все о том же. Комариный угол не дает покоя? – он усмехнулся и потер ладони друг о друга.

Я резко развернулась к нему, раскрыла было рот, собираясь бросить какую-нибудь дерзость в ответ… И отступила, так и не начав сомнительное наступление. Сергей все смеялся, однако взгляд его оставался заметно настороженным.

- А может, и правильно, - заговорил он, так и не дождавшись моего ответа. – С этими кровопийцами мороки меньше, но ведь и скучно с ними…

- С блондинками, конечно, веселее, - не утерпела я, тут же спешно прикусив язык.

- Блондинками? – Сергей захохотал так весело, что я покосилась на него с нарастающим изумлением. – Марта, эта блондинка - моя двоюродная сестрица, и нет, ты не угадала: подчас она бывает жуткой занудой.

- Сестрица?.. – растерянно пробормотала я, так как подобная мысль вообще не приходила мне в голову.

- Да.

Какое-то время мы просто молчали – я пыталась трезво оценить собственное идиотское поведение, а Кайдалов… ну, его мысли мог знать только он сам, хотя что-то подсказывало, они крутились вокруг той же темы.

- Кстати, иногда нужно включать звук на телефоне, - заметил Сергей, нарушая молчание и слегка поворачивая голову в мою сторону.

Не спуская глаз с его лица, я полезла в карман за телефоном, извлекла аппарат и, мельком глянув на мигнувший экран, в самом деле увидела несколько пропущенных звонков с неизвестного номера.

- Ты?..

- Так что, - бросил вместо полноценного ответа, – ты возвращаешься к своим друзьям и продолжаешь веселиться, или…

- Или, - поспешно перебила я, не задумываясь над такой ерундой, как возможное наличие нежелательных свидетелей.

Кивнув с удовлетворением, Кайдалов подмигнул и перехватил мою ладонь своей.

Глава 22

ГЛАВА 22

Сергей устроил меня на переднем сидении «Лансера» и, обогнув машину спереди, загрузился на место водителя. Я с интересом осматривала салон, памятуя о том, что автомобиль для мужчины - это в большинстве случаев личное пространство, в какой-то степени уязвимое место. Впрочем, на заднее сиденье я заглядывать не стала, в багажник меня Сергей вряд ли пустит… Оставалось довольствоваться созерцанием передней панели, на которой, кроме подставки для мобильного телефона и навигатора, больше ничего не было. Бардачок заперт, и если я туда полезу, это будет выглядеть по меньшей мере странно.

Да-а, кажется, у меня начинается самая настоящая мания. Сильное желание узнать о Кайдалове как можно больше грозит вырваться наружу в любую секунду. Причем для меня важна любая, самая незначительная мелочь, даже то, какой ароматизатор установлен в его машине.

Нет, неправда – после того, как Сергей устроился на своем сиденье и завел мотор, мысли мои переключились со всякой ерунды на него самого. Пользуясь тем, что в салоне темно, я разглядывала его лицо в профиль, стараясь делать это ненавязчиво. Из динамиков полилась знакомая мелодия, та самая, которая играла не так давно в моей машине. Я замерла и вновь бросила на него взгляд украдкой, оживляя в мыслях наши забавы под эту гипнотическую песню… В салоне стремительно повысилась температура воздуха, или мне это только показалось?

Кайдалов, повернувшись, поймал мой взгляд, улыбнулся краями губ, протянул руку и увеличил громкость.

Куда мы едем, я поняла не сразу – слишком увлеклась созерцанием своего спутника, слишком загрузилась посторонними мыслями. Но когда автомобиль свернул к высокому зданию, я почувствовала резкий приступ разочарования – Сергей привез меня домой. Черт, это что еще значит? Я-то думала… Впрочем, то, о чем я думала, лучше не вспоминать даже мысленно, потому как…

Он издевается надо мной. Нет, ну точно издевается.

«Лансер» притормозил у подъезда. Я тоскливо обозрела целующуюся на скамейке парочку подростков, некстати подумав о том, что с Сергеем такие вот романтические отношения с кроткими поцелуями и долгими прогулками под луной вряд ли возможны, прежде всего потому, что отношения наши нельзя афишировать. Да и не в его духе вся эта романтика, черт бы его побрал!

- Ну что? – нарушил повисшее молчание Кайдалов.

- Что? – эхом откликнулась я.

- Если ты ничего не хочешь сказать мне, то до завтра.

Я замерла; так непривычно это прозвучало. Сказать… Как-то раньше мы прекрасно обходились без лишних слов. Но раньше и ситуации были такие… не особо располагающие к болтовне.

- Например? – пробормотала я, облизнув пересохшие от волнения губы.

- Например, что ты хочешь, чтобы я сейчас поднялся вместе с тобой, - услужливо подсказал Кайдалов.

Я хотела. Нет слов, чтобы описать, как сильно я хотела оказаться за крепко запертой дверью своей квартиры в его объятиях, но… что-то мешало вслух произнести это. Глупо; если учитывать мое прошлое поведение, корчить из себя недотрогу будет нелепо и попросту смешно.

Вообще я наделала слишком много ошибок, чтобы он вдруг взял и в одночасье сошел с ума от неотразимости моей персоны. Когда эта странная игра окончательно ему надоест, мне будет очень больно. Готова ли я к этому? Пожалуй, нет. Но, с другой стороны, если он сейчас пойдет мне навстречу и уедет…

- Ну, что ж, - он легко пробежался пальцами по рулевой оплетке и кивнул. – Тогда до завтра.

Я тоже кивнула, в глазах непонятно почему противно защипало. Потянула на себя ручку двери и покинула машину, думая о том, как же хорошо, что за сегодняшний вечер я не приняла ни капли спиртного. Будь по-другому, не знаю, чем могло закончиться все это невнятное безумие…

За моей спиной хлопнула тяжелая подъездная дверь. На негнущихся ногах я прошла к лифту, по полу раздался отчетливый стук моих каблуков. Нажала на кнопку вызова, плечом прислонилась к стене и принялась терпеливо ждать.

Вновь громкий звук, и я услышала приближающиеся шаги, после чего теплые мужские руки обвились вокруг моей талии, его подбородок ткнулся в мои волосы на затылке, а я замерла, чувствуя себя бесконечно счастливой…

- Что это было – дурацкая попытка доказать мне свою независимость? – шепнул Сергей мне в ухо, по-прежнему оставаясь позади, за моей спиной.

- Ты слишком уверен в своих возможностях, - пробормотала я в ответ, смыкая пальцы поверх его ладоней.

- У тебя еще есть доводы сомневаться в моих возможностях? Можешь заехать мне по морде, никаких проблем.

Лифт как раз подоспел, и мы, не отрываясь друг от друга, кое-как забрались в кабину. Сергей нажал на кнопку нужного этажа. А мне вдруг пришла в голову весьма интересная мысль.

- У меня с самого начала не было никакого выбора, верно? – я засмеялась, озвучив ее для своего спутника. – Ты спрашивал, чтобы меня подразнить, а на самом деле давно уже решил, где и как закончишь этот вечер.

- Ты тоже закончишь, - пообещал Кайдалов, и это прозвучало так двусмысленно, что я, кажется, немедленно покраснела.

А потом… потом мы оказались в квартире, и Сергей, пока я стаскивала с себя пальто, запер входную дверь. Я обернулась и тут же покачнулась на каблуках – он подошел слишком близко. Сергей придержал меня за локоть, его взгляд скользнул от моего лица вниз, пробежался по обтянутой платьем фигуре, добрался до туфлей, и резко вернулся обратно к лицу. Я нервно поправила выбившуюся прядь волос, и он тут же отвел мою руку в сторону.

- Мне нравится, когда на тебе туфли, - произнес загадочную фразу, задержав мою ладонь в своей.

- Здорово, - буркнула я, знать не зная, что ему еще сказать.

- Но сейчас ты их снимешь, - проговорил таким тоном, что я, сама того не заметив, спешно выбралась из обуви и сразу же стала ощутимо ниже ростом.

Кайдалов засмеялся, нагнулся и игриво прикусил мою губу.

- Ты и представить не можешь, как мне все это нравится…

Я опять не поняла, о чем он – все еще о туфлях? Обо мне? О моей покладистости, которая бесит меня саму?

- У тебя, случайно, нет какого-нибудь опасного отклонения, связанного с любовью к женской обуви? – попробовала я пошутить; все, что угодно, лишь бы не молчать под его пробирающим насквозь взглядом.

- Как знать, возможно, в следующий раз тебе, наоборот, придется надеть каблуки.

Вроде бы он не сказал ничего особенного, но я вмиг ощутила, как вспотели мои ладони, а внутри все сжалось в сладком предвкушении того, что последует за всем этим совсем скоро. Сергею даже не нужно было ничего делать, один только звук его голоса в совокупности с откровенно лапающим меня взглядом сводил с ума. Соски затвердели, и я порадовалась, что сквозь тонкий поролон это не слишком заметно.

Призвав себя не поддаваться ему так быстро, я решительно выбралась из захвата его рук и поправила платье. Сергей, ухмыляясь, стащил с себя куртку, бросил, не глядя, под вешалку, и сделал шаг по направлению ко мне. Это была очередная игра, и я вдруг неожиданно для себя самой ощутила пробуждающийся азарт. Мне хотелось включиться в эту игру, хотелось ответить на его ход, показать, доказать ему, что могу это сделать, что я тоже чего-то стою. Пленительно улыбнувшись, я сделала шаг назад, медленно потянула вниз блестящую змейку платья, которая шла как раз посередине до самого пояса, приоткрывая вид на черный лифчик.

Сергей заулыбался так ослепительно ярко, что мне захотелось тут же, не колеблясь, сбросить с себя платье и броситься на него, сбить с ног, повалить прямо на пол, и… Черт! Он сделал еще шаг ко мне, одну за другой расстегивая пуговицы на рубашке, обнажая мощный торс. Задержав взгляд на его крепкой груди, я неосознанно облизнула губу и задышала чаще, но самообладания все же не потеряла. Это обоюдная игра. Ответный ход сделан, так что теперь моя очередь, мой шаг, следовательно… что там у нас под платьем? Черный комплект белья, новый, но совсем не подходящий для эротического вечера. Отправляясь с подругой в клуб, я понятия не имела, чем это для меня закончится, а то бы подготовилась, как следует…

Сергей замер на месте, жадным взглядом давая понять, что ждет моего шага; на четко очерченной скуле едва заметно дрогнул мускул. Я на секунду замешкалась, но, быстро придя в себя, дернула змейку до конца, и медленно, одну за другой, спустила с плеч бретельки платья. Боже, еще пару месяцев назад я и подумать не могла, что буду вытворять нечто подобное с таким неподдельным энтузиазмом, да еще в компании своего преподавателя…

Кстати, о нем. Сергею не требовалась передышка, чтобы продолжить нашу импровизированную игру. Небрежным, поистине шикарным движением он сбросил с себя рубашку, шагнул ко мне и многозначительно провел ладонью по ремню. Мой взгляд непроизвольно скользнул ниже, зацепился за заметно выпирающую ширинку, тут же панически быстро переместился к лицу улыбающегося искусителя… Все признаки прогрессирующей аритмии проявились в бешеных ударах готового пробить грудную клетку сердца. Ах, да. Мой ход.

Чувствуя себя коварной соблазнительницей, хотя и подозревала, что движения мои далеко не такие плавные, как его, а, скорее, даже неловкие, я дернула вниз узкую юбку платья и едва не чертыхнулась – проклятье! Пришлось делать вторую попытку, при которой я, занервничав, безнадежно запуталась в дурацкой юбке, и, мысленно зарекшись носить такую дрянь, непременно бы упала, но Сергей, не скрывая веселья, в два шага оказался возле меня, так что вместо жесткого соприкосновения с полом я очутилась в его спасительных объятиях.

Эти руки… Да, я слишком много внимания уделяю его ладоням, я действительно ловлю кайф только от того, как он прикасается ко мне, то легкими движениями скользит по моему податливому телу шершавыми подушечками пальцев, то сильно, едва ли не до боли сжимает меня, словно тряпочную куклу. И я готова беспрекословно подчиняться этим любимым рукам, мое тело словно создано извиваться в них, в агонии или поглощающей страсти.

Мои желания меня предают, а я не собираюсь идти им наперекор.

Сделав пару беспорядочных шагов, мы все-таки не удержались на ногах и спикировали на пол, но так я по крайней мере оказалась сверху, приземлившись на своего преподавателя. Даже не скрывая своего веселья моей неуклюжестью, Сергей тихо смеялся; его тело мелко вибрировало подо мной, а руки все еще тесно сжимали мою талию. На пару секунд забыв обидеться, я, словно завороженная, уставилась на его смеющееся лицо, взглядом впитывая каждую черточку, но восхищенный ступор быстро сменила острая досада тем, что игра закончилась по моей вине. Я попыталась встать, но Сергей только сильнее прижал меня к себе, при этом не переставал хохотать, как ненормальный. И я, сама того не ожидая, тоже растянула губы в улыбке.

- Ты… великолепна, - бормотал Кайдалов, содрогаясь от очередного приступа смеха. – Я сражен, нет, правда, это было…

- Ну, хватит.

Я легонько стукнула его кулаком по плечу, и он резко прекратил веселье, хотя глаза по-прежнему его выдавали. Поерзав подо мной, он ласково пробежался пальцами по моей щеке, вновь заставив меня замереть от предвкушения. Он медленно гладил мои губы, которые непроизвольно распахнулись, и когда я, не сводя с него взгляда, обхватила ими его палец, глаза Сергея совсем потемнели. Он резко отнял ладонь от моего лица, перемещая ее на затылок и зарываясь пальцами в струящиеся по спине волосы. В тот же миг я сама не заметила, как оказалась лежащей на спине, а он уже прижимал меня к полу своим сильным телом, жадно целуя мои губы.

- Я хочу увидеть тебя обнаженной, - вдруг заявил Сергей, резко прервав поцелуй.

Игра совсем перестала таковой являться – это я поняла сразу же, как только его голос мягкой хрипотцой проник в мое сознание. В горле пересохло, я с трудом дышала, вырывая порции воздуха в перерывах между длинными поцелуями. Впрочем, продолжалось это недолго – Сергей, подкрепляя свои слова действием, уже вплотную занимался моим лифчиком. Подсунув ладонь мне под спину, нащупал застежку и весьма ловко расправился с нею. В один момент я поняла, что лежу под ним практически без всего…

- Этот паук что-то значит? – внезапно спросил Сергей, пальцами оглаживая контур моей татуировки.

- Нет… - простонала я, чувствуя, как клубок внизу живота сворачивается все туже. - Совсем ничего. Просто рисунок.

- Но почему паук?

- Красиво и необычно. Мне так казалось…

- Никогда бы не подумал, что обнаружу у тебя что-то подобное, - фыркнул Сергей.

- Это еще почему?

Вместо ответа он заткнул мне рот головокружительным поцелуем, глубоко проникая языком, и больше в тот вечер я уже не задумывалась ни о татуировках, ни о пауках, ни о прочих бессмысленных глупостях. Все исчезло.

Сейчас беспорядочные мысли, вихрем летавшие в моей голове некоторое время назад, казались глупыми, даже несуразными. Может, мне удастся удержать вольный ветер в своих руках, ведь что-то же заставляет его появляться рядом со мной снова и снова? И то, что он звонил мне вечером со своего номера… Неужели собирался позвать в клуб? Еще как-нибудь провести время в моей компании? Неважно, главное, он хотел меня услышать, а с какой целью – все равно.

Что мне мешало вовремя включить звук? Сэкономила бы себе парочку нервных клеток и несколько часов без него.

Последние мысли вылетели из моей головы, когда Сергей провел рукой вдоль моего бедра и, повторив настойчиво:

- Хочу увидеть тебя обнаженной, - резко сорвал единственную преграду своего желания – тонкие черные трусики – и тяжело выдохнул, не отрывая жадного взгляда от моего распластанного перед ним тела.

- Вот так.

Задержав ладони на полушариях моей груди, он медленными движениями провел пальцами по животу, постепенно спускаясь все ниже и ниже. Казалось, он исследовал каждый сантиметр моей горящей от его прикосновений кожи, но взгляд его при этом то и дело возвращался к моему лицу.

- Ниже, - вполголоса пробормотала я, понимая, что еще немного, и меня попросту разорвет от стирающего разум желания.

- Вот так?

Не сводя с меня взгляда, он опустил ладонь между нашими телами и медленно размазал влагу по клитору. Инстинктивно сжав бедра, я закусила губу и вцепилась ногтями в мягкий ковер, потому что терпеть не было уже никаких сил…

Стремясь побыстрее перейти к действиям, желая почувствовать его внутри себя, до стона, до дрожи, я решительно схватилась за его ремень, кое-как расправилась с ним, после потянулась к ширинке и задергала молнию на джинсах, которые стали ему слишком тесными. Спустив их ниже вместе с боксерами, я сильно сжала пульсирующий член в ладони и двинула рукой, заставив Сергея издать такой необходимый мне стон.

- Марта…

- Давай… - мне хотелось прервать изнурительную прелюдию, о чем я всеми силами пыталась ему намекнуть. - Сейчас… Я больше не могу…

Сергей сунул руку в карман, но, судя по всему, не обнаружил искомого, и даже слегка притормозил.

- Я пью таблетки, - шепнула ему чистую правду. Раньше в этом не было потребности, но теперь, когда в моей жизни появился Кайдалов, стоило заранее позаботиться о неминуемых последствиях, которые были не нужны ни мне, ни ему.

И я, стирая заминку, совсем потащила с него чуть спущенные джинсы, справедливо рассудив, что не одной мне валяться на полу без одежды. Кайдалов охотно мне помогал, не забывая одновременно выжигать пламенные искры на моем теле. Смутно сознавая, что надолго меня не хватит, я сомкнула ноги на его пояснице и двинула бедрами вперед.

Когда он вошел в меня, растягивая изнутри, я, не сдерживаясь, громко застонала – это было лучшее, что я когда-либо испытывала в своей жизни. Прошлые разы не в счет, ведь только сейчас мы по-настоящему свободны и можем вытворять все, что угодно, пить друг друга до самого дна, срывая горло, не боясь за сохранность своей репутации. Хотя о чем это я? Сергею плевать на мнение окружающих, а мне… все равно. С ним, лишь бы с ним.

Он двигался во мне все быстрее, постепенно ускоряя темп, и каждое его движение уносило меня все дальше и дальше, куда-то за пределы разумного. Я выгибалась от удовольствия, впивалась ногтями в его плечи, все сильнее притягивая к себе, двигая бедрами в такт его проникающим движениям. Наконец-то нас ничто не сдерживало – мы остались вдвоем в моей квартире, и вокруг не было никого, кто мог бы помешать нам в самый ответственный момент. Я чувствовала эту пленительную свободу, раскрывалась все сильнее, позволяла волнам наслаждения подбрасывать мое разомлевшее тело, краем сознания фиксируя какие-то непонятные слова, льющиеся мне в ухо самым невероятным, самым любимым голосом. Сейчас я при всем желании не могла разобрать ни единого слова, но это было и неважно, неважно…

Тот омут, грозящий закрутить меня на самое дно, вдруг растворился, и в моем сознании четко проступила мысль – осталось только извилистое подводное течение, опасное течение, которого мне следует опасаться. Омут был не так страшен уже хотя бы потому, что, маня в самые глубокие пучины, обещал быстрое избавление от недавних мучений. Эта же сила – новая, неизведанная – грозила унести в неизвестном направлении, а что ждет там, впереди, нельзя предугадать наперед.

Напряжение внизу достигало своего предела. Я в последний раз сжалась, выгнула спину и, чувствуя, как стремительно лечу куда-то глубоко в пропасть, затряслась от нахлынувшего оргазма, закричала…

Меня разрывает на сотню мельчайших частиц; что-то неясное, до сих пор тихо дремлющее внутри меня, вдруг прорывается, прорастает корнями глубоко, прямо в душу, и я, корчась в сладкой агонии, уже знаю наперед – удалять эти корни будет больно, невыносимо больно.

Еще движение, и Сергей присоединился ко мне, шумно дыша, смыкая ладони на моем расслабленном теле. Мы лежали в обнимку прямо на полу, закрыв глаза, успокаивая бешеное сердцебиение. Мне казалось, что я достигла своего предела, однако смутное предчувствие, что сегодня мне вряд ли удастся поспать, с каждой секундой становилось все крепче…

***

Будильник ожил, как обычно, в половине седьмого утра. Я сонно заворочалась, не понимая, почему по крайней мере половина моего тела обездвижена, и только протерев сонные глаза сообразила, что Сергей подгреб меня под себя и для верности устроил руку на моей талии. Тотчас вспомнилась бессонная ночь, и это нескончаемое безумие, которое происходило всего каких-то пару часов назад. С ума сойти…

Будильник все звенел, и я попыталась выползти из-под Кайдаловской руки, что мне, кстати, удалось. Найдя телефон, отключила назойливый звук, обернулась назад и тут же наткнулась на мутный взгляд своего любимого преподавателя.

Сергей уже не спал и даже не делал вид – лежал с таким видом, будто это я нахожусь у него в гостях, и, кажется, вообще не собирался двигаться.

Другая мысль хаотично стукнула в голову – Кайдалов здесь, в моей постели, это утро мы встречаем вместе. Обалдеть! Это вам не яркие встречи в малоподходящих местах, это… Нет, не отношения, но, скажем, первые оповещающие звоночки.

- Ты чего вскочила? – лениво поинтересовался Сергей, в голове которого вряд ли мелькали похожие мысли. Это меня немного отрезвило, во всяком случае, дурацкую мечтательную улыбку с лица стерло.

- Будильник, - сообщила так, точно это все объясняло. Впрочем, Сергей понял.

- Первая пара?

- Да. А у тебя?

- Стоит какая-то… - он потянулся и со вздохом сел на постели.

А я вдруг подумала, что мы сейчас напоминаем ту самую парочку из известного анекдота – «Почему вы опоздали на пару?» - «Дорогой, ты же сам меня не разбудил».

Я фыркнула, «примерив» такую щекотливую ситуацию на нас, но, поймав взгляд Кайдалова, тут же постаралась выглядеть серьезной. Этому очень мешал тот факт, что на мне, кроме длинной футболки, больше ничего не было.

- Я в душ, - сообщила и, не дожидаясь ответа, скрылась за дверями ванной.

Да, тут мы вчера тоже побывали. Признаться, я никогда не думала, что будет… что вообще бывает вот так. Кайдалов показал мне, что значит много времени и отсутствие свидетелей; в какой-то момент я думала, что попросту не переживу свалившегося на меня запредельного счастья. Нет, серьезно, кажется, я больше никогда и ничего не захочу – я и передвигаюсь-то с трудом…

Размышляя, я забралась в душевую кабину и повернула вентиль с горячей водой. Стенки моментально запотели, и, чуть отрегулировав температуру воды, я потянулась к бутылочке с гелем, но так и не взяла флакончик, потому что дверцы кабины разъехались, и Кайдалов с независимым видом оттеснил меня к запотевшей стенке.

- Эй, я же сказала…

- Нет времени слушать твою болтовню, - заулыбался Сергей этой своей фирменной улыбочкой и не глядя схватил флакончик с гелем. – Если бы кто-то разбудил меня раньше, тогда другое дело. Ты же не хочешь, чтобы преподаватель опоздал на работу?

- Главное, чтобы ты не забрел в нашу аудиторию, а в остальном мне без разницы, - серьезно сообщила я.

И это были мои последние слова, потому что в этот момент Сергей выдавил на ладонь едва ли не половину содержимого бутылочки и принялся намыливать мое тело…

***

В результате мы оба здорово опаздывали, поэтому кофе пили в спешке. Я сидела напротив Сергея, вертела в руках горячую чашку и прикидывала, как бы спросить… Как выяснить… Так, чтобы не казаться слишком навязчивой романтичной девочкой, которая витает в облаках и строит грандиозные планы относительно наших дальнейших отношений. И даже если в какой-то степени так и было, то Сергею не обязательно об этом знать. Уверена, его это может отпугнуть, чего мне бы вовсе не хотелось.

- Марта, - позвал он, вырывая меня из пучины тяжких раздумий. – Мне кажется, или ты хочешь что-то спросить?

- Да нет. Да. В смысле, мне интересно, зачем ты вчера звонил? – ляпнула я первое, что пришло в голову.

Он без всякого интереса покосился за окно, после чего перевел взгляд на меня.

- А тебе нужна причина? Ну, хорошо, допустим, я хотел поговорить.

- Просто раньше у тебя не возникало такого желания, - сказала, понимая, что это совсем не та фраза, которую нужно озвучить.

- Возникало. Я вообще очень общительный человек, хочешь это проверить – забегай как-нибудь на кафедру, - и он весело подмигнул мне.

Кайдалов поднялся, сполоснул кружку под краном, направился было к выходу из кухни, но вдруг резко сменил направление и оказался за моей спиной. Я почувствовала его руки на своих плечах.

- Не забивай голову, ладно? Часто я сам себя не понимаю.

***

В университет мы отправились каждый на своей машине, это решилось как-то негласно, просто, выйдя из подъезда, мы разошлись по разным сторонам. Машинально крутя руль по выученному маршруту, я все думала над его утренними словами, с тупой настойчивостью пыталась понять, как же он ко мне относится на самом деле. Тщетно.

Уже после пар, когда я направлялась к дверям, в холле первого этажа меня окликнул незнакомый женский голос.

- Марта!

Обернувшись, я увидела спешно приближающуюся ко мне девушку, при одном взгляде на которую сердце тревожно забилось. Это была та самая блондинка из клуба, которую Кайдалов назвал своей двоюродной сестрой.

Глава 23

ГЛАВА 23

Она подошла ближе, легким движением перекинула распущенные светлые волосы на одно плечо и сделала попытку улыбнуться, которая, на мой взгляд, провалилась – улыбка выглядела фальшивой на фоне слишком прищуренных глаз.

Красивая девушка, но заостренные черты лица навевают впечатление о стервозном характере. Меня немного смутили ее брови – выщипанные едва ли не до «нуля» и нарисованные заново, они выглядели неестественно и создавали кукольный взгляд.

А что, если она вовсе не сестра Кайдалова, что, если он меня обманул? Ведь я сразу поверила ему, и даже мысли не допустила о том, что Сергей может мне соврать, чтобы избежать неприятных объяснений и получить-таки веселенькую ночку в компании на все готовой девицы. Что, если с ней у него по какой-то причине сорвалось, и Кайдалов спешно произвел рокировку на месте своей партнерши на ночь?

Нет, не стоит так думать – я автоматически принижаю саму себя, так и в самом деле недалеко до затяжной депрессии. Лучше выслушать эту белобрысую стерву, вдруг не все так плохо, и она на самом деле родственница Сергея? А ее оценивающий пристальный взгляд… ну, мало ли, кто как смотрит? Что теперь, раздувать скандал на пустом месте?

И все же, несмотря на вихрем пронесшиеся внутренние увещевания, я чувствовала вполне осязаемое беспокойство.

- Мы не знакомы, - начала тем временем девица, - но я тебя знаю. Меня зовут Алла.

Я только кивнула, так как не видела необходимости называть свое имя – Алле оно и так было известно.

- Отойдем на пару минут? – предложила девушка.

Неужели он все-таки меня обманул, и эта Алла теперь вознамерилась выдрать мне и без того не идеальную шевелюру? Если так, то она просчиталась – благодаря своим занятиям с Мариной я запросто уделаю эту куклу, в короткой схватке с ней пострадает лишь мое самолюбие – как же, драка из-за мужчины, как глупо и отдает бессильной истерикой. Никогда не участвовала в так называемом «дележе» но, как говорят, все однажды происходит в первый раз.

В общем, готовясь, чуть что, отстаивать каждый клок своих волос, я все же потащилась следом за Аллой. Мы устроились в небольшой светлой нише недалеко от лестницы; тут было удобно, стояли маленькие диванчики. Иногда я жду тут Дашку, когда подруга опаздывает и просит не уходить без нее.

Сейчас здесь было пусто.

- Ты ведь знаешь Кайдалова? – спросила Алла, щупая почву.

- Он ведет в моей группе матанализ, - также щупая почву ответила я, знать не зная о том, что ей известно доподлинно, а что нет.

- Нет, я о другом. Да все ты понимаешь! – она вдруг вспылила, и я еще крепче уверилась в том, что Сергей водил меня за нос.

- Возможно, - не стала спорить, чувствуя, как откуда-то из глубины души берет разбег волна раздражения. – Мне интересно, в каких ТЫ с ним отношениях?

Она засмеялась каким-то отталкивающим смехом.

- У нас с ним нет отношений, не переживай. Я его сестра, наши отцы родные братья.

- И при чем тут я?

- Очень даже причем. Видишь ли, мой брат несколько заигрался, и это не нравится всем нашим родственникам. Да и тебе вряд ли хочется быть круглой дурой, не так ли?

- Поясни, - я сложила руки на груди, обхватив отчего-то похолодевшими пальцами область чуть выше локтя.

- А знаешь, поясню, - неожиданно пошла она на уступки. – Серега всегда был в… состоянии вражды со своим отцом и дядей. Они – умные люди, профессора, которые многого добились, и естественно, что от Сергея они требовали пройти по тому же пути, а когда тот неожиданно заартачился, возмутились. С тех пор все это тянется…

- Что – все? – поинтересовалась, видя, что Алла держит эффектную паузу.

- Все семейные сборища не проходят без скандалов, - пожала плечами Алла. – Братья усиленно пытаются воззвать к Серегиному разуму, постоянно его бесят, каждый раз повторяя одно и то же, перечисляя все свои достижения, а тот не остается в долгу и, в свою очередь, с самого подросткового возраста успешно исполняет роль плохого мальчика. Поверь, ты бы не хотела как-нибудь оказаться на одном из наших общих вечеров…

- Возможно, - не стала я спорить. – Но к чему мне это знать?

- Марта, его дядя, он же мой отец - заместитель ректора в этом универе. Серега не пропускает ни единой возможности досадить родственнику даже здесь, в стенах учебного заведения, и ты – всего лишь средство достижения главной цели. Только представь, что было, когда папа с дядей узнали о ваших с Серегой шашнях! Это был конец света, не меньше.

- Что ты несешь? – разозлившись, я даже отбросила последние капли вежливости.

- Перестань валять дурочку, мы можем говорить начистоту, тут все равно никого нет. А о том, что Серега с тобой развлекался, я точно знаю, и папа с дядей уже знают, и по идее мой брат должен уже потерять к тебе всякий интерес. Но вчера он снова был с тобой, и я вижу этому лишь одну причину.

- Вот как?

- Ты не беременна случаем, а?

В ее голосе было столько ядовитого пренебрежения, что хватило бы на самую терпеливую и святую душу. Увы, я не могла отнести себя ни к одной, ни к другой, поэтому ничего удивительного в том, что Алла откровенно начала меня бесить, не было. Ладно бы она болтала пустую, преисполненную злобы чушь, но ведь ее слова вполне могли быть правдой. Я вспомнила, что о дяде – крупной шишке - мне уже однажды говорил Малыш, вспомнила также и таинственную фразу Сергея: «Ты не цель…». Алла повторила сейчас то же самое, а это уже заставляет пораскинуть мозгами.

Я не цель, а всего лишь способ достижения. Это правда, или же Алла просто пытается избавить родственника от проблем, которые незамедлительно последуют, если о нашей связи станет известно не тем людям?

- Я не беременна, - сквозь зубы отрезала я.

- Вот и хорошо, - заметно приободрилась Алла. – Знаешь, Серега может и дальше использовать тебя по первой необходимости, тем более, если ты позволяешь ему так делать. Но мне жаль тебя, и поэтому я решила все рассказать, чтобы избавить, так сказать, от лишних мучений. Иногда лучше сразу вырвать болящий зуб, чем оттягивать неприятный момент, то и дело заглядывая к стоматологу.

- А если не перебарщивать с шоколадом, то можно сохранить зуб в целости и сохранности, - парировала я. – Если это все, что ты хотела мне сказать…

- Почти все. Марта, я не хотела начинать эту тему, но ты сама вынуждаешь меня так поступить. Не строй никаких иллюзий и не думай, что Серега когда-нибудь сможет тебя полюбить. Это бред. Развлечься пару раз – запросто, а для более серьезных чувств у него уже есть девушка.

Чушь. Эта змея нарочно провоцирует меня, пытается ударить по больному, вывести из равновесия… а если нет?

Предательские небеса затянулись сизыми облаками; откуда-то сверху мощными потоками хлынул отрезвляющий ледяной дождь. Хмурые седые нити прошили все вокруг, и стало холодно, так холодно, что захотелось немедленно завернуться в теплое одеяло, забиться в нору поглубже и, тихо дрожа, ждать окончания бушующей непогоды. Примерно такой эффект оказали на меня меткие слова Аллы.

- Не веришь? – усмехнулась девица, изогнув очень тонкую, нарисованную левую бровь. – Мне незачем тебя обманывать.

- Допустим, - сказала сухо, все же передумав уходить. – Почему тогда они не вместе?

- Знаешь, они любят друг друга, и однажды обязательно будут вместе, но прежде всего им нужно подождать, когда Серега повзрослеет, и все его бзики пройдут.

- А если по-русски?

- Да что же непонятного? – Алла вспылила. – Мой брат тот еще упрямец, и пока в его мыслях свищет ветер, он будет делать все, чтобы досадить отцу и дяде. А эта девушка, к его глубокому недовольству, нравится всем членам нашей семьи, а потому автоматически становится недоступной для него самого. Таким образом, из-за глупых давних разногласий он мучает и себя, и ее, но очень скоро – я уверяю тебя – у них все будет хорошо.

- Отлично, - я поднялась, показывая, что дальнейший разговор меня не интересует.

- Что – отлично? – Алла тоже вскочила на ноги и встала как раз напротив меня. – Скажи, тебе нравится быть крайним вариантом, которым пользуются, только если сильно прижмет? Послушай-ка меня и убирайся из жизни моего брата, потому что он никогда не будет относиться к тебе иначе, чем к девочке на ночь.

В два счета я преодолела полметра, которые нас разделяли; Алла стала откровенно действовать на нервы, что выводило меня из себя. Девушка, не ожидавшая этого, машинально отступила на пару шагов, но я вновь пресекла возникшее между нами расстояние, совсем оттеснив ее к стене. Глаза Аллы панически забегали вокруг, да и спеси у нее как-то резко поубавилось.

- Послушай сюда, - позвала я, глядя прямо в глаза Аллы. – Мне больше не интересно то, что ты говоришь, поэтому потрудись найти себе другого слушателя. А я уж как-нибудь сама разберусь со всем, можешь не беспокоиться.

- Как знаешь, - зло проговорила та, и вдруг сквозь ее искривленные губы просочилась усмешка. – Обалдеть… Ты напомнила мне его мать, такую же наивную идиотку, ловко изображающую роль вечной жертвы.

Я резко развернулась и, больше не говоря ни слова, быстрым шагом пошла прочь.

***

Трудно сказать, что я чувствовала после разговора с двоюродной сестрой Сергея. Мои руки дрожали, когда я пробовала сунуть ключ в замок зажигания, тряслись мелкой противной дрожью, когда я пыталась выехать с университетской стоянки. И когда моя машина неловко вклинилась в общий поток других автомобилей, я все никак не могла избавиться от охватившего меня озноба.

Чертова кукла! Конечно же, она врет, а я, как последняя идиотка, наивно ведусь на ее слова, спешу сделать свои выводы, даже не переговорив предварительно с самим Сергеем. Мне кажется, я успела кое-что понять о нем: он может сколько угодно выкручиваться, витиевато скользить с темы на тему, ловко пудрить мозги, но соврать в лицо собеседнику – вряд ли.

Или же я ни черта не смыслю в людях, и все это время только и делала, что заблуждалась, скользила в тумане искусно сплетенной лжи, как тот ежик из старого мультфильма, и все пыталась найти что-то… Чего на самом деле никогда не было и быть не могло. Тоже вариант, кстати, и тоже имеет право на существование.

Зазвонил телефон. Я все же свернула к обочине и остановила машину, прежде чем ответить, хотя в другое время обязательно приняла бы звонок, управляя автомобилем.

Звонили из конторы – меня там ждали. Я с трудом подавила проклятье, злясь на себя за то, что забыла обо всех своих обязанностях, однако скоро обещала быть. Папка с материалами проекта сиротливо валялась на заднем сидении, поэтому не было смысла заезжать домой, и я отсюда же направилась к конторе. Там пробыла чуть больше часа, все это время усиленно пыталась напрячь мозги в правильном направлении, но какое там…В конце концов, мое присутствие стало необязательным, я тихо сгребла свои вещи и потащилась к выходу.

Возле моей машины красовался знакомый черный джип. Внеочередные проклятия так и рвались с языка, однако, вместо того, чтобы «ослабить цепь», я села за руль и даже захлопнула свою дверцу, но Женька, спешно выскочивший из своей тачки, проворно забрался на сиденье рядом.

- Марта…

- К черту! – разозлилась я; меня ужасно раздражало все, абсолютно все. – Выметайся, у меня не созрело для тебя никаких новых объяснений.

Женька выпучил от удивления глаза, но из машины не вылез.

- Кто тебя уже успел разозлить?

- Желающие всегда найдутся. Сейчас эту роль отлично исполняешь ты.

- Слушай, ты, конечно, можешь как следует на мне оторваться, но я бы не советовал этого делать, - спокойно сообщил Женька, как назло, не торопясь психовать и с криками вылетать из машины на улицу. – Ты успокоишься и будешь жалеть о своей вспыльчивости, а близкий человек может не на шутку обидеться.

- Дай угадаю – скачал себе новое приложение? «Философские мысли 21-го века?» – поинтересовалась, даже не зная, есть такой софт или нет. – Я не хочу с тобой ругаться, но ты сейчас просто не оставляешь мне выбора. Послушай, я тебя прошу, раз и навсегда, больше никогда не задавай мне этих дурацких вопросов! Что было, то было, и не пытайся это вернуть.

- Ладно, - неожиданно пошел он на уступки. – Договорились, больше никаких личных вопросов. Это неправильно, но я согласен пойти тебе навстречу, раз уж ты так… остро на все реагируешь.

- Спасибо, - на благодарность это мало походило; мне не терпелось остаться одной.

- Как знаешь, - в досаде буркнул он и сделал совсем уж неожиданную вещь – чертыхнулся и полез наружу. А я только проводила его взглядом.

***

Зайдя в квартиру, бросила сумку куда-то на пол, машинально стащила куртку, обувь. Остановилась напротив вешалки, задумчиво протянула руку туда, где еще вчера висела его куртка. Сейчас казалось, что все это могло быть просто сном, но в маленькой комнатке все еще витал легкий аромат его парфюма.

Нет, а чего бы мне хотелось? Чтобы Кайдалов собственной персоной явился, отправил куртку на то же место, ногой захлопнул дверь и сгреб меня в объятиях? Ха! Было бы неплохо… Или пусть он позвонит, вот прямо сейчас возьмет и наберет мой номер. Пусть захочет услышать мой голос…

Если так пойдет и дальше, я попросту разревусь, как последняя идиотка. Но ведь если подумать, то что, собственно, произошло? Сергей ушел от меня утром, выглядел, как всегда, улыбался, что-то шутил… А потом явилась его сестричка и словно вылила на меня ушат ледяной воды. Причем я не могу сказать точно, поверила ли ее словам или же яд, пущенный по моим венам, застыл, так и не добравшись по кровотокам к сердцу?

Да фигня это все. Не в Алле и ее словах дело. Просто после разговора с ней я вдруг четко и ясно осознала, что не смогу жить, если Сергея не будет рядом. К чертям нужна такая жизнь! А ведь он ни разу не сказал мне ничего, что могло бы обнадежить, вселить хоть какую-то призрачную надежду на наши отношения, развеять весь бред моих сомнений, заставить не думать о плохом.

Чтобы сломать лед, нужно победить воду. Вода – грозный охранник, не раз пытавшийся затянуть меня в мучительно сладкий омут. Охранник его куска льда, его сердца, безжалостный и беспощадный, равнодушный ко всему, что так или иначе выходит за пределы холодной твердой корки. Равнодушный ко мне…

Нет. Никакой паники. К черту Аллу, пусть поищет других любителей глупых баек, а я подожду, пока не объявится Кайдалов. Тогда все станет ясно.

***

Он не появился – ни звонил, ни приходил лично, словно та ночь, которую мы провели вместе, и в самом деле была первой и последней. Весь вечер я дергалась от каждого звонка, но абонентами были совсем другие люди. Звонила мама, интересовалась делами в университете, и я отвечала, таким образом стараясь хоть как-то переключиться. Потом были звонки от знакомых, которым вдруг что-то понадобилось узнать… Но ни одного входящего вызова от Кайдалова.

Я так и промаялась до утра, каждую минуту порываясь самой набрать его номер. Трудно сказать, что меня останавливало – боязнь показаться навязчивой, или страх раскрыть свое истинное к нему отношение? А что, если после опасного «Я тебя люблю» Сереженька испугается до полусмерти и поспешит списать меня в расход? Или он уже это сделал? Если верить словам Аллы, я для него была всего лишь орудием, и сейчас, когда главная цель достигнута, средство уже больше не нужно.

На паре мы неожиданно столкнулись с Дашкой. Говорю «неожиданно», потому что уже успела отвыкнуть от ее присутствия на занятиях.

Пара началась. Мы сидели где-то в средних рядах, так что можно было негромко переговариваться, не опасаясь привлечь внимание преподавателя.

- Как дела? – шепнула Дашка, с усердием выводя на листке какую-то непонятную фигуру.

- Нормально, - ну а что еще я могла сказать? – Мама звонила.

- Интересовалась успехами? – усмехнулась подруга, не прерывая своего занятия.

- Ага, - я помолчала. – Звала приехать на новогодние выходные.

- Поедешь?

- Еще не знаю.

Интересно, а Сергей задумывается о скором празднике, до которого остается чуть больше месяца? И с кем он собирается проводить 31-е декабря?

Неверная тема. Я сцепила пальцы в замок и с тоской покосилась на получившуюся композицию.

- А у меня проблемы с деканатом, - невесело заулыбалась подруга. – Теперь будут следить. Скоро конец года, а у меня там… сама понимаешь.

Я только кивнула. Приближается сессия, о которой я, признаться, даже не думала. Надо взять себя в руки и готовиться, но я уже заранее представляю, как трудно будет это сделать.

- Даш, - позвала, вспомнив один эпизод. – Ты тогда уехала из клуба с Димой, я вас видела.

- Ну, можно и так сказать, - она только усмехнулась, так и не оторвав взгляд от своего мини-рисунка. – Мартиш, я не хотела тебя бросать одну. Вот, смотри.

И она, закатав рукав кофты, продемонстрировала мне уже начавший желтеть синяк. Я изумленно таращилась на ее руку, даже не зная, что сказать.

- Что это? – поинтересовалась глупо, с трудом, оторвав взгляд от отека.

- Мое нежелание садиться с ним в машину, - пояснила Дашка, спешно пряча синяк под ткань.

- Он тебя что, бьет?!

- Все нормально, - пробормотала подруга, отводя глаза в сторону. – Я упиралась, и он слишком сильно меня схватил. Мартиш, я тебе показала только за тем, чтобы ты не думала, будто я тебя бросила…

- Я не думала, - рассеянно сообщила ей чистую правду – размышлять о Дашкином бегстве в тот вечер мне было попросту некогда.

- А вообще все хорошо, - слишком резко закончила подруга, чем только сильнее укрепила мои подозрения.

Дима способен поднять руку на девушку? Я вспомнила его внешний вид, припомнила, как в тот вечер на даче Саши моя подруга хвостом крутилась следом за Димой, а парень выглядел каким-то заторможенным, пока Макс его не напоил, конечно… Нет, полный бред – Дима в роли жесткого тирана? Наверняка Дашка говорит правду, и этот синяк появился из-за ее нежелания садиться в машину парня.

А если нет? Что, если моей подруге требуется помощь, а я, полностью погрязнув в своих собственных переживаниях, не хочу этого замечать?

- Даш, - настойчиво позвала я, совсем забыв, где мы находимся. – Ты уверена, что все хорошо?

- Да, - кивнула подруга.

- Ты всегда можешь рассказать мне…

- Да нечего рассказывать, правда, - Дарья улыбнулась и вновь схватилась за ручку. Я тоже повернулась к лектору и обратилась в слух, хотя все сказанное преподавателем пролетало мимо моих ушей.

***

Я привычно валялась на диване, забросив ноги на спинку и свесив голову вниз, под аккомпанемент какой-то нудной передачи. Я не знала, что делать, поэтому выбрала единственное верное решение – не делать ничего. Совсем ничего.

Конечно, я в любой момент могу набрать его номер и предложить поговорить, чтобы все выяснить, и избавиться от этих назойливых мыслей, вызванных словами Аллы. Могу, но… не буду. Он должен появиться сам, ведь мы так хорошо попрощались… А почему молчит столько времени? Вопрос.

Звонила Марина, требовала незамедлительно явиться на занятия. Мне не хотелось двигаться, не хотелось напрягаться и включаться в тренировку; было лишь одно желание – услышать голос Кайдалова. Это здорово отдавало помешательством или, если кому угодно, наваждением, сдвигом мозгов и почти полной капитуляцией разума. Но Сергей не звонил, а я только и делала, что ждала… понимая – долго так мне не выдержать.

И я, с большим трудом собрав остатки сил, отправилась в спортивный комплекс к Марине.

Когда тренер, предварительно выжав из меня все соки, наконец, отправила бесчувственное тело в раздевалку, я едва стояла на ногах. Как только исчезла необходимость защищаться, вернулись дотошные мысли; оказывается, они никуда не девались, просто на некоторое время затихли, чтобы с новой силой обрушиться на меня после, в самый уязвимый момент. Стоя под душем в женской раздевалке, я чувствовала себя дико уставшей, как следует перемолотой, глубоко несчастной… Слезы сами полились из глаз, и я, не выключая воду и привалившись спиной к тонкой стенке, безуспешно пыталась их остановить.

Что со мной происходит? Я уже и не помню, когда ревела последний раз, а тут просто всемирный потоп на пустом месте. Нет, мне это совершенно не нравится, нужно завязывать, брать себя в руки, и…

Очередной поток слез не заставил себя ждать. В итоге из здания я выходила злая, с красноватыми глазами, без косметики – в общем, совсем ничего общего с призрачной мечтой каждого мужчины. Подняв взгляд, увидела вызывающе припаркованный прямо у входа серебристый «Лансер» и, кажется, на какое-то время оторопела от удивления. Но все же направилась к автомобилю…

Глава 24

ГЛАВА 24

Два шага. Осталось только преодолеть их, потянуть ручку дверцы, сесть на пассажирское сиденье и задать вопрос. Всего один. Легко, правда?

Правда. Но, когда я проделала все это в точности, кроме последнего пункта, оказалось, что именно этот самый этап трудно выполним на практике. Я старалась держать себя в руках, не подавать вида, что все то время, пока Сергея не было рядом, меня вовсю терзала паника, вызванная неизвестностью и желанием знать неминуемую правду.

Он смотрел на меня, повернувшись вполоборота; правая рука медленно оглаживает рулевую оплетку, пальцы левой неторопливо отбивают беззвучный ритм. Серые глаза смотрят внимательно, словно пропуская через мощный сканер, способный выявить самые глубоко укоренившиеся вирусы. Терпеть не могу, когда меня пытаются подвергнуть такому вот анализу, но с Кайдаловым мое раздражение дремлет, даже не пытаясь высунуть носа, а на смену ему возникают другие, не самые полезные сейчас эмоции.

Мне все еще не хватало духу задать один-единственный вопрос; в самую последнюю секунду дар красноречия просто покидал меня, не давая проронить и слова на интересующую, даже животрепещущую тему. Поэтому я сказала что-то вовсе не то:

- Что ты здесь делаешь?

Прозвучало неуверенно и, кажется, слишком резко. Я мысленно отвесила себе затрещину за промах.

- Жду свою знакомую, - усмехнулся Сергей.

Я вспомнила его слова, сказанные во время нашей давней встречи у крыльца спортивного комплекса. Он тогда тоже говорил что-то про свою знакомую, но путем поражающих «исследований» я пришла к выводу, что мне все же злостно дурили голову. А сейчас, должно быть, все иначе.

И где мне искать саму себя, точнее, те крупицы, что сейчас разметает ветер? Всего одно его слово может стоить мне того напускного спокойствия, даже безразличия, которое я сейчас неловко пыталась разыграть. Бездарная актриса паршивого театра, безмолвная тень от гордой черноокой девы с низвергающем в бездну взглядом. Безликая субстанция.

Я кивнула и потянулась ладонью к дверной ручке с явным намерением покинуть машину, но в этот момент расслышала едва ощутимый щелчок. Ручка «утонула», так и не распахнув мне путь к свободе.

- Не понял, - проговорил Сергей.

- Что именно? – эта напускная флегматичность поражала меня саму; кажется, такое состояние начинает мне нравиться. Односложные фразы, невозмутимое, даже отрешенное выражение лица, и самое главное – свобода от навязчивых мыслей. То, что мне сейчас нужно.

- Что происходит, а?

- Ничего, я жутко устала и хочу попасть домой.

- Без проблем, - он потянулся к замку зажигания.

- Я на машине, - сообщила, вновь хватаясь за бесполезную заблокированную ручку. – Открой дверь.

- Ага, конечно. Может, поделишься, кто и чем тебя так загрузил? Выглядишь не очень.

- Я познакомилась с твоей сестрой, - неспешно начала я, так и не посмотрев в его сторону, предпочитая держать взгляд на очертаниях высокого здания спереди.

- Можешь больше ничего не говорить, - фыркнул Кайдалов почти весело. – И чем она тебя так обрадовала?

- У нее нашлось для меня много добрых слов.

- У Аллы? Сомневаюсь.

- Я не знала, что у тебя есть девушка, - пробормотала почти ровно, но на последнем слове все же ощутимо запнулась – нелегко мне далось сказать это вслух.

- Признаться, я тоже, - он задумчиво потер подбородок. – А имя тебе сестренка не назвала?

- Нет, мне достаточно было узнать, что ты ее любишь, но из-за собственных тараканов в голове предпочитаешь держаться на расстоянии, чем огорчаешь всех, ну или добрую половину своих родственников.

Он засмеялся каким-то натянутым смехом, что уже не могло вселить в меня оптимизм. Я чувствовала фальшь, ситуация казалась наигранной и не натуральной. Его смех меня не обманул, а только сильнее уверил в правдивости слов Аллы.

Она существует. Та самая таинственная Кайдаловская возлюбленная, сумевшая очаровать всех, как ветреного Сергея, так и его родных и близких. Она не миф, а вполне себе реальный человек, и я даже знаю, как она выглядит – симпатичная блондинка, миниатюрная и изящная, с легкой улыбкой и глубоким чарующим взглядом. И он ее любит, а я… не цель.

Так, средство.

- Ты из-за этого так грузишься? – поинтересовался Кайдалов так, словно ничего необычного не происходило.

- А что я должна делать?

- Не забивать голову всякой чушью, - не раздумывая, ответил Кайдалов. – Какая, в сущности, разница, кто присутствует в твоей или моей жизни? Я ведь как-то мирюсь с существованием твоего парня.

Я просто задохнулась от возмущения. То, что он сейчас говорил… я была в шоке. Нет, не то слово – подходящее сейчас попросту трудно подобрать. Я могла бы представить, что он шутит, в своей излюбленной манере пытается вывести меня на эмоции, но на этот раз – я знала точно – он говорил серьезно. То, что крутится в его голове, срывается с языка, безжалостными копьями впивается в беззащитную грудь, раздирая тонкую кожу в кровавые клочья.

Значит, вот так. Значит, я сама придумываю себе проблемы, чтобы потом кусать локти и биться головой о прочную стену. Чтобы было весело, это как новый способ прогнать скуку. Другие ведь постоянно так делают – встречаются от времени ко времени, проводят вместе часы, делят постель, сплетают тела, искаженные мимолетной страстью, а потом тихо-мирно расходятся в разные стороны, каждый возвращается в свою жизнь. Так заведено, и только я посмела нарушить вековые устои, влюбившись и сойдя с ума от того, что в очередной раз сорвала укрепленные рамки, снова полезла со своим уставом в чужой монастырь.

Может, с моим восприятием действительности не все в порядке? Может, дело во мне, а мир вокруг давно поменял траекторию, свернул и продолжил движение в ином направлении, а я как была, так и осталась висеть в прозрачном вакууме, не понимая и не принимая того, что теперь все поменялось?

- Я правильно тебя понимаю… - начала я. – Наши встречи должны происходить обособленно от привычного течения жизни, и в свободное друг от друга время мы можем встречаться и жить с кем угодно, имея полное на это право?

- Ты завернула… - он почесал щеку и хмыкнул. – Что конкретно тебе не нравится? Мне хорошо с тобой, да и ты вроде как претензий не имеешь. В чем дело? Зачем начинать копаться там, где не следует?

- Значит, правильно, - я выдохнула и с силой сцепила руки перед собой.

- Не понимаю, чего ты хочешь добиться?

- Как тебе объяснить? – я горько усмехнулась, потому что слов попросту не находилось. Сергей ставил меня в тупик, из которого нет и быть не может никакого выхода.

- Как видишь, так и объясни.

- Мне действительно нужно говорить об этом вслух?

Как человек до последнего защищает свое жилище, что бы ни происходило вокруг, так и я все еще цеплялась за смещающиеся стены своего выдуманного импровизированного домика.

- Я не могу принять твое видение всего этого, - заговорила, так как он внимательно смотрел в мою сторону, ожидая продолжения. – Такие отношения не для меня. Черт, это разве не очевидно?

- Что такого? У тебя есть этот мальчик…

- Нет! У меня нет никакого мальчика. С Женькой мы просто держались за ручки, и то очень недолго…

- Разве? – он засмеялся, давая понять, что шутка ему нравится. Вот только я была не склонна шутить.

- Ты, вообще, способен отличить, когда я говорю серьезно, а когда нет?

- Допустим, с комариком вы просто друзья, - он говорил с явной издевкой, даже не стараясь этого скрыть. – А ему ты сказать об этом не забыла?

- Не забыла, - процедила сквозь зубы, пытаясь сдержать непрошенную истерику, волнами накатывающую с каждым последующим его словом. – Нас с ним ничего не связывает, вообще ничего. Ты знал об этом раньше, и сейчас пытаешься ломать комедию.

- Нет, - он только покачал головой. – Я искренне тебя не понимаю, и комедия тут вовсе ни при чем. Скажи конкретно, что именно тебя не устраивает?

- Все, - выпалила я, зная, что надо бы остановиться. - Алла сказала, у тебя есть любимая девушка, и теперь я склонна ей верить. Я больше не хочу разговоров, мне хватило всего того, что я уже узнала. Но… просто скажи. Ответь, кем была я?

Хотелось ли мне услышать ответ? Да, несомненно, вот только я вовсе не была готова принять правду, так как доподлинно знала, насколько болезненной она будет. Тонкая импровизированная нить, которой я мысленно связала себя с Сергеем, в любую секунду готова была разорваться от меткой колкой фразы-определения.

- Не знаю, - на этот раз он говорил искренне, хоть и с неохотой. – В тебе есть что-то непонятное, вызывающее желание исследовать, рассмотреть, понять и подвести итог. С тобой я играю не ради выигрыша, да и самолюбие тут, если говорить начистоту, вовсе не при чем. Я чувствую азарт, я хочу разгадать эту загадку, пока не выходит. Это то, что ты хотела знать?

- Не совсем, но в целом сойдет, - терпеть, только терпеть и не показывать, как сильно бьют по мне его слова. Но упрямая мазохистка где-то глубоко внутри не давала моему сердцу умереть тихо, лишая последних медленных ударов. – Скажи, а ее ты любишь?

- Обожаю такие вопросы, вроде бы ясные, а вроде и нет, - он все еще веселился, и теперь я не могла понять, правда это или ложь. – Ты весьма забавная, все еще гоняешь в голове эту чушь про чувства и любовь. Я же ко всему отношусь намного проще. Любовь – ничто иное, как субъективация полового инстинкта; отношения – попытка навязать свои проблемы тому, кто кажется неравнодушным. Ты думаешь, будто я не прав? Не стану спорить.

- Это весьма печально, думать так, как думаешь ты.

- Это – истинная свобода, - не согласился со мной Кайдалов.

- А что насчет этой девушки? Если ты ее любишь, то почему так поступаешь?

- Попытка любить другого не приводит ни к чему хорошему, так как означает желание восполнить собственную ущербность за счет более привлекательного живого примера. Я не вижу в себе изъянов, и говорить о любви к кому-то не могу.

- Что ж, по крайней мере, это честно. Открой дверь, мне пора ехать.

Тихо. Я не хочу разрыдаться прямо здесь, перед его глазами, хотя ресницы ощутимо подрагивают в ожидании очередной порции слез. Мне казалось, влагу смыло вместе с каплями в душевой, но, как оказалось, слезы очень быстро восполняют свой запас.

- Марта.

- Открой дверь, - уже настойчивее повторила я, избегая прямого контакта с его глазами.

- Ты вытащила из меня все это дерьмо. Стало легче?

- Да, - резко ответила я, хотя все было как раз-таки наоборот.

- Не лучше ли было оставить все, как есть? Ты ведь тоже сейчас об этом думаешь. И знаешь, еще не поздно сделать вид, что всего этого не было, просто взять и уехать отсюда вместе.

- Боюсь, не смогу. Ты откроешь эту чертову дверь?

Снова щелчок, и, не глядя потянув дверную ручку, я почувствовала, как замок поддается. В салон ворвался холодный свежий воздух, и только сейчас я поняла, как же мне его не хватало в этом спертом удушливом вакууме.

- И последний вопрос… - нет, мне определенно хотелось сегодня получить максимальную порцию боли. – Ты делал все это только для того, чтобы позлить своего дядю?

Я повернула лицо в его сторону и тут-то столкнулась с победным взглядом его темных серых глаз. Озорные черти лихо отплясывали самбу на саркофаге из моих растоптанных похороненных чувств. Пояснения стали лишними. Спешно оттолкнув от себя дверь «Лансера», я выскочила наружу и быстрым шагом направилась к своей машине, даже не чувствуя, как бегут, замерзая, слезы по моим щекам. Сзади раздался мягкий звук мотора; он уехал, так и не попытавшись что-либо прояснить.

***

Не помню, как добралась до своей квартиры. Улицы города были на удивление пустыми, мне повезло не попасть в аварию из-за рассеянности, невнимания и расфокусированного взгляда мокрых глаз. Как поднималась в квартиру, прижавшись спиной к стенке лифта и едва держась на ногах, чтобы не сползти вниз, тоже отдельная песня. Ключ долго не входил в замок, а может, я делала что-то не то. Когда же, наконец, дверь захлопнулась за моей спиной, и я поняла, что пришло время слез и диких истерик, в душу неожиданно закралось спасительное или, наоборот, губительное успокоение.

Я действовала машинально. Стащила верхнюю одежду, обувь, прошла дальше по коридору, добралась до кухни и выпила целый стакан абсолютно невкусной воды из-под крана. Мне было плохо, я совсем не понимала, что и как, собственно, должна делать. Вот сейчас, в эту самую секунду – что именно? Валяться и плакать от обиды и бессилия? Слез больше нет. А ничего другого не приходило в голову.

Темная гостиная. Включаю приглушенный свет настенного бра, в полной тишине стаскиваю через голову теплый свитер и остаюсь в одном топике на тонких бретельках. Мне плохо, внутренности выворачивает судорога, меня ломает, дико раздирает на части; хочется упасть на пол и биться в конвульсиях. Глупо. Совсем не помогает.

Мне холодно, пальцы мелко дрожат, и я засовываю ладони в карман джинсов, чтобы хоть немного сохранить тепло. Думаю о том, как много людей сейчас делают то же самое, мечутся, не зная, что делать и куда себя деть. Мы все так устали… Нас всех роднит отсутствие веры в хорошее и доброе, пустое пространство там, где должна быть душа. Это там, за дверью, находясь в окружении себе подобных мы пытаемся делать вид, что все хорошо, пряча пустые взгляды и поджимая бледные губы, но стоит нам оказаться на маленьком участке своего пространства, как маски летят прочь, и в ход пускаются все новые и новые бинты, которыми мы молча, сцепив зубы, латаем старые раны.

Больно. Неприятно. Не смертельно. Каждый из нас в свое время искал любви, не находил, падал в пропасть, но однажды был кем-то поднят. Надо только подождать, потому что когда-нибудь все… будет хорошо.

Он хочет всегда оставаться свободным, и ради этого он способен пожертвовать всем, даже тем, что кажется таким дорогим и неприкасаемым. Он мечтает вырваться из своего кокона и однажды разлететься на куски в разные стороны, подгоняемый ветром. Быть свободным и не думать об обязательствах, о том, что кому-то может быть больно и плохо только от того, что его нет рядом. Остаться эхом, перекатывающимся от стены к стене, как единственное утешение для того, кто любит и ждет несмотря ни на что.

Левая часть груди заметно тяжелее правой; такое чувство, что там находится склад железобетонных блоков. А я и не замечала, как там постепенно оставалось все меньше и меньше свободного места; кажется, я вообще разучилась что-либо замечать. Craig Walker рыдает мне в уши печальной K-Trip, и все, чего мне сейчас хочется, это закрыть глаза и не открывать как можно дольше…

Глава 25

ГЛАВА 25

Он очень близко. Я вижу перед собой его красивое лицо, тону в пленительном омуте кристальных серых глаз, вижу его улыбку, обнимаю крепкое тело, чувствую под своей ладонью медленное биение его сердца. Он рядом, но в то же время его взгляд отсутствующий, а руки вытянуты по швам. Он позволяет мне себя обнимать, даже улыбается, но взгляд его пуст, и руки не тянутся ко мне в ответном объятии.

Я отступаю назад, немного, всего лишь на пару шагов, и пристально смотрю на него. Он улыбается, только теперь в его улыбке мне чудится что-то зловещее, как будто ему известно то, что мне только предстоит постичь ценою боли и потерь. Мне страшно, все вокруг начинает мелко-мелко дрожать, словно все это время мы стояли в эпицентре взрыва, и сейчас разрушительная сила готовится накрыть нас губительной волной. Я хочу сделать шаг, но мои ноги словно приросли к земле. Он по-прежнему безмолвен, по-прежнему улыбается, по-прежнему находится в одной позе. И я вдруг медленно осознаю – там, где стоит он, никаких внутриземельных колебаний не происходит, там тихо и спокойно, так, как и должно быть. И только на моей стороне нарастающий гул свидетельствует о близком приближении смерча.

Я должна собраться с силами и попасть к нему… Но земля между нами резко прорывается кривой зигзагообразной линией; кажется, я кричу, с трудом балансируя на трясущемся клочке земли, еще немного, и я упаду. Я тяну руки, безмолвно молю дать мне ладонь, но он не двигается, позволяет мне упасть, не делая ничего для того, чтобы попробовать меня спасти. Это страшно – понимать, что тот, кого ты любишь, находится так рядом и так далеко одновременно. Страшно осознавать свою ненужность, бесполезность для него. Страшно, но все-таки где-то глубоко внутри медленным огоньком возникает надежда.

Когда я срываюсь вниз, устремив кверху безумный взгляд, вижу, как он подходит к самому краю для того, чтобы послать мне прощальную улыбку…

***

Дурацкий сон, лишний раз подтверждающий, что сказка кончилась. Я лежу без движения на неразобранной постели, прямо поверх колючего покрывала, смотрю в потолок и медленно прокручиваю в голове врезавшийся в память разговор. Его голос, такой невозмутимо спокойный, и слова, ранящие похлеще кнута. Мне хочется вскочить, сильно сжать лицо в ладонях; упасть, съежиться в углу комнаты и замереть на долгое время. Вместо этого я лежу и смотрю в чертов потолок. Паршиво.

Кайдалов Сергей Викторович. Сергей. Сережа… Имя, которое выводит из себя сердечного друга Морфея, не дает заснуть, даже когда сами собой закрываются глаза. А если все же сон победит, то картинки, вызванные подсознанием, лишний раз повергают в мысли, которые ни одному оптимисту в мире не придет в голову назвать положительными. Напрасно я пыталась сотворить из двух совершенно разных историй одну, связную, логичную и интересную. Его жанр не может пересекаться с романтикой, а я слишком поздно это поняла.

Непростительно поздно…

В который раз вспоминаю то чудесное утро, которое мы провели вместе, как самая настоящая влюбленная пара – он обнимал меня во сне, и его руки на моем теле отчего-то вселяли уверенность в надежности и защите. Иду в душ и тут же зависаю возле закрытой кабины – в памяти проносятся быстрые цветные кадры, в которых мы вместе, рядом. Ладони сами собой скользят по сухой стенке, воображая, как пальцы касаются жарких капель, и он где-то тут, совсем близко, стоит только обернуться, и…

И ничего. Все становится напрасным, когда приходит понимание одного-единственного непреложного факта – того, кто так нужен, больше в моей жизни нет.

Уже потом, узнав, что в таком состоянии зависала всего лишь пару-тройку дней, я сначала не поверила; секунда в моем представлении оборачивалась в день. И сколько бы это продолжалось дальше – риторический вопрос, на который мне, пожалуй, не найти однозначного ответа. Все изменил громкий звонок в дверь, раздавшийся однажды в моей квартире.

Звонок. Я вскочила, растерянно проведя рукой по спутанным волосам, чувствуя, как ускоряется биение уже почти не функционирующего сердца, и замерла, напрягла слух. Повторный перелив звонка подтвердил, что там, за дверью, кто-то действительно жаждет обратить на себя мое внимание. И этим «кем-то» вполне может быть…

Черт! Не понимая, что делаю, но смутно представляя нелепость, и даже глупость своего поведения, я подбежала к зеркалу и с тоской обозрела открывшийся великолепный вид на бледную, припухшую, совершенно несчастную физиономию. На меня хмуро, с недоверием, смотрел оживший мертвец – почти точная копия одного не слишком симпатичного вурдалака, над которым мы с Дашкой когда-то смеялись, в то время как остальные посетители кинотеатра дрожали от ужаса. Сейчас я вполне могла разделить их реакцию.

Звонок повторился, но я уже не спешила на активные позывы распахнуть дверь. Нет, ни за что, пусть убирается к черту, мне хватило того, что он уже успел поведать тогда, в машине. И зачем, спрашивается, притащился снова – стало скучно, или, может, вспомнил какую-либо очередную, еще не высказанную, издевку? Даже слушать не хочу. И видеть… Видеть – тем более…

Думая так, я, тем не менее, осторожно продвигалась в сторону прихожей; не открою, ни за что не открою. Звонки уже прекратились, и теперь в дверь настойчиво стучали кулаком. Стараясь не шуметь, я вплотную подошла к двери, заглянула в «глазок» и едва не застонала от разочарования – на лестничной площадке не было никакого Сергея; там стояла Саша.

- Марта, - позвала она, прекратив мучить дверь ударами кулаков. – Открывай, я тебя слышу.

Кажется, в таких случаях говорят «сопротивление бесполезно». Уразумев, что за дверью нет никакого Кайдалова, я почувствовала признак надвигающейся апатии; стало как-то пусто и совершенно все равно. Я равнодушным движением повернула замок, и Саша тут же очутилась рядом.

- Красота, - не поскупилась она на комплимент, обозрев то, что я сейчас из себя представляла. – По какому поводу хандришь?

Едва махнув рукой, что можно было понимать как угодно, я поплелась обратно к излюбленному за все эти пустые бесполезные дни дивану. Судя по звукам позади, Саша все же захлопнула дверь, после чего направилась следом за мной. В комнату она вошла как раз в тот момент, когда я устроилась на софе в прежней лежачей позе.

- Саш, из меня сейчас неважный собеседник, - предприняла я вежливую попытку избавиться от нежданной гостьи.

- Да уж вижу, - она присела на самый край кресла. – Я разговаривала с Дашей, и она сказала, что не может тебе дозвониться. Я тоже не могу, кстати.

- Наверное, телефон разрядился, - равнодушно предположила я.

- За несколько дней ты так и не нашла время его зарядить? Слушай, может, это вообще не мое дело, но что случилось?

- Да ничего особенного… только то, о чем мне следовало бы догадаться раньше, - я невесело усмехнулась и принялась водить глазами по потолку.

- Странный ребус, - Саша нахмурилась и чуть подалась вперед.

- Саш, - позвала я, все так же не поворачивая головы в ее сторону. – А ты видела Кайдалова?

- Это которого – математика, что ли? Какой именно день тебя интересует?

- Не знаю… вчера… сегодня…

- Ну, вообще-то я в другом корпусе учусь, но его видела, - кажется, до нее начало доходить. - Поправь меня если я ошибаюсь…

- Не ошибаешься, - я, наконец, повернула голову и посмотрела ей прямо в глаза. – Ты права, все так и есть. Вернее, было.

- А ты не торопишься с выводами? – осторожно поинтересовалась Саша.

- Вряд ли. Я узнала, что была нужна ему только для того, чтобы позлить дядюшку-ректора сомнительной связью с собственной студенткой.

- Ректора?!

- Или его заместителя… Да плевать, в общем.

- Если смотреть на проблему в этом ключе, то разницы действительно нет, - все с той же осторожностью согласилась Саша. – А с чего ты вообще взяла, что он встречался с тобой только из-за этого?

- Мне рассказала его сестра, - я вновь вернулась к бесцельному созерцанию потолка. – Подошла и рассказала.

- А ты взяла и поверила.

- Проверила.

- Можно узнать, каким образом?

- Спросила Кайдалова, разумеется.

Я поморщилась и закрыла глаза; говорить об этом не хотелось, да и вспоминать подробности, раз за разом прокручивая в голове, тоже. Но даже если б Саша не спрашивала, я все равно занималась бы именно этим.

- Блестяще. И он тебе сразу же сказал, мол, да, все так и есть? – не поверила девушка.

Я резко распрямилась и спустила ноги с дивана на пол.

- Мне не нужно его подтверждение; все, что было необходимо, я увидела в его глазах.

- И все-таки он не сказал тебе об этом сам?

- Нет! – я поднялась и с силой вцепилась пальцами в плечи, скрестив руки на груди. – Это конец, Саша, конец…

Она поднялась следом за мной и, приблизившись, схватила за плечи, вынуждая меня опустить руки. Я с недоумением подняла на нее взгляд.

- Думаешь, теперь можно целыми днями валяться в этой комнате, ничего не делая, ни с кем не разговаривая и, вообще, не участвуя в жизни?! – Саша легонько тряхнула меня за плечи. – Давай прекращай, Марта. Выход в другой стороне.

- Саш, оставь это, ладно? Я просто не могу заставить себя пойти в университет, зная, что он там… И его пары… Черт! – я застонала, только сейчас сообразив, какие немыслимые пытки ждут меня на его парах, которые никто не отменял и которые никуда не делись.

- Так, спокойно, - Саша снова усадила меня на диван и сама присела рядом. – Пары – это не страшно. Что он там у тебя ведет – практику?

- Лекции, - только и могла пробормотать я.

- Ерунда, слышишь? Из-за этого даже переживать не стоит. На лекциях всегда присутствует несколько групп, тебе будет легче затеряться среди всех этих людей. Лекции – это не практические занятия, на которых постоянно нужно контактировать с преподавателем, лекции – фигня, сиди и пиши. Ты же писать не разучилась?

- Нет, - я слабо улыбнулась, с силой сжав ладонями свои колени.

- Ну вот.

- Саш, мне страшно, - пробормотала неуверенно.

- Ерунда! Чего ты боишься – сплетен? Я тебя умоляю, посмотри на меня – рекордсменку по количеству перемытых недоброжелателями костей. А у тебя не все так критично, раз о ваших с Кайдаловым отношениях мало кому известно.

- Сплетни меня не волнуют, - я поежилась, вспомнив, что именно этому собирался научить меня Сергей – не обращать внимания на слова и мнение окружающих.

- А что тогда? Только не говори, что жить без него не можешь, это просто чушь.

- Почему?

- Потому что… - тут она замолчала и пристально посмотрела мне в глаза. – Возможно, не такая уж чушь. Да, это будет посерьезнее.

- Саш, мне не слишком хочется разговаривать, - уже совсем не прозрачно намекнула я.

- И думать забудь о том, что я оставлю тебя бесцельно валяться на этом диване, - покачала головой девушка. – В конце концов, это деградация, Марта! Ну, попался тебе козел, так что теперь – начинать копаться в себе, скатываться вниз и совсем отречься от общества людей?

- Не выдумывай, мне просто нужно все осмыслить, -сказала, сильно сомневаясь в том, что так оно и есть. – Саш, я должна свыкнуться с мыслью… Что там еще…

- А ничего хорошего, - завершила за меня Саша. – Марта, встряхнись давай, не заставляй меня прибегать к грубой силе.

Как ни хотелось мне избавиться от присутствия девушки и вновь предаться назойливым мыслям о своем никчемном существовании без любимого человека, однако слова Саши заставили-таки чуть встряхнуться – что, неужели сможет меня ударить? Глупости какие-то…

- Позову Малыша, - конкретизировала Саша.

- А-а…

Нет, Максим Палыч мне ничем не поможет, даже стараться не стоит. Единственный человек, способный вернуть мне вкус к жизни и новым свершениям, уже наверняка и думать забыл о ничего не значащем эпизоде с глупенькой студенткой.

***

На следующий день, благодаря мощному стимулу в виде пинков от Саши, я все же выбралась в университет, правда, ко второй паре, безбожно проспав первую. Я тянулась к заветной кафедре, но усилием воли давила эти заведомо ложные порывы на корню; не могу сказать, что успешно. Однако возле кабинета Сергея так ни разу за весь день и не появилась, что поспешила причислить к своим личным заслугам.

Что касается учебы… тут было глухо. Информация, предлагаемая к вниманию нашими преподавателями, проносилась мимо меня, даже не задерживаясь, и я ничего не могла с этим поделать. Просто бесцельно прожигала время, сидя рядом с Дашкой на очередной скучной паре. Подруга вяло пыталась меня растормошить, и я так же вяло делала вид, что это ей удается. На самом деле все оставалось по-прежнему.

Сколько так могло продолжаться? Неизвестно. А между тем сессия становилась все ближе, и нужно было думать об успешной сдаче всех предметов, а вовсе не о том, что крутилось в моей голове. Как ни старалась, сменить курс мыслей не получалось. И пусть я перестала днями торчать в квартире, не показываясь даже на занятиях, внутри по-прежнему было невыносимо пусто.

Первая Кайдаловская лекция после того памятного разговора в его машине… Я вошла в аудиторию только за полминуты до звонка – до этого маялась неподалеку, кусая губы и старательно отгоняя паническую мысль о побеге - на ватных ногах прошла к своему месту, бросила сумку на сиденье рядом, села ближе к Дашке и замерла без движения. Все во мне оборвалось; дыхание сбилось, руки мелко подрагивали, сама я заметно напряглась в ожидании знакомой фигуры.

Моя любовь ведет меня в никуда, влечет на самое дно устрашающей бездны, грозит однажды накрыть огромной волной, так, чтобы отрезать любую возможность выжить. На самом деле приятного в этом мало – я бы даже сказала, по большей части тут преобладает страх. И сейчас мне страшно, так сильно, что, кажется, я снова готовлюсь зареветь…

Он зашел в аудиторию так, как заходил каждый раз до этого – уверенно, с легкой соблазнительной улыбкой на чувственных губах. Как всегда, сногсшибательно красивый и до невозможности сексуальный; пагубный яд, текущий по моим венам, далекий райский остров, очертания которого смутно видятся несчастному утопающему.

Я знаю, что должна скрыться от него как можно дальше, чувствую острую потребность сбежать отсюда. Мне плохо, здесь нет воздуха, даже стены начинают давить, оказывают удушающий эффект. Еще немного, и меня попросту раздавит. А Кайдалов, как всегда, внешне спокоен и невозмутим.

Я почти не слышала того, о чем он, улыбаясь, рассказывал студентам, поочередно водя глазами по заполненным учащимися рядам. Когда его взгляд столкнулся с моим, я машинально опустила глаза в тетрадь, тщетно питая надежду избежать этой пытки. Когда подняла взгляд, увидела, что он по-прежнему смотрит в мою сторону, что-то говорит…

Не стоило приходить сюда.

- … Экзамен будет уже после каникул, точное число я вам пока не назову, - его размеренный голос против воли ворвался в мою голову. – Скорее всего, пятнадцатого – шестнадцатого, но это так, приблизительно.

- А вы продолжите вести у нас занятия во втором полугодии? – сладеньким голосом поинтересовалась смазливая девчонка рядом ниже. Я знала ее в лицо, но не лично.

- Нет, - он пожал плечами, адресуя студентке ироничную улыбку. – Но специально для тех, кто будет по мне скучать, я могу принять экзамен несколько раз.

- Сергей Викторович, а вот нам сказали, что на экзамен придет декан, - это уже парнишка откуда-то сверху. – Так Павел Михайлович правда будет присутствовать?

- Ну… - Кайдалов задумчиво провел ладонью вдоль шеи; это движение заставило меня сильнее напрячься. – Каждый из вас может самостоятельно ответить на этот вопрос. Либо будет, либо не будет, третьего не дано.

Вопросы пока иссякли; Кайдалов зашел за кафедру и раскрыл какую-то тонкую книжку. Почитал с полминуты, затем медленно поднял голову на аудиторию.

- Да, и еще одно. Я лояльно отношусь к студентам, и в общем-то понимаю, что все вы будете списывать, и от этого никуда не деться. Ладно, может, хоть на экзамене вы, наконец, прочитаете нужный теоретический материал, в идеале даже что-нибудь поймете. Но огромная к вам просьба – списывайте нормально, а не через слово! Не заставляйте меня ненавидеть собственные методички.

***

Едва прозвенел звонок, как я вскочила со своего места и усердно принялась пихать замешкавшуюся Дашу в спину – подруга копалась в сумке, и тем самым тратила столь драгоценные для меня секунды.

- Да иду, иду, - проворчала она, забросив ремешок сумки на плечо и все же двинувшись вперед.

Мы без проблем слились с потоком выходящих из аудитории студентов; Кайдалов остался где-то позади, в аудитории. Не скажу, что дышать стало свободней, но определенные успехи все-таки были на лицо. Я вдохнула глубже и даже сделала слабую попытку улыбнуться.

- И что? – поинтересовалась Дашка, как только мы отошли чуть дальше. – Теперь так всегда будет? Станем каждый раз убегать еще до того, как он встанет со своего места?

- Не знаю, - отмахнулась я. – Пока что так и будем делать, а потом… Потом матанализ закончится, и все будет нормально.

- Мне нравится твой позитивный настрой. А знаешь, о чем я подумала? Нам с тобой обязательно надо… - Дарья вдруг осеклась и посмотрела куда-то за мою спину.

Такие перемены в ее поведении мне очень не понравились, поэтому я не спешила следовать примеру подруги и оборачиваться в ту же сторону.

- Даш.

- Как идет подготовка к моему экзамену? – бодренько поинтересовался знакомый голос за моей спиной. Секунда – и вот уже уважаемый Сергей Викторович стоит между нами. Я интуитивно дернулась в сторону, стараясь держать себя под контролем.

- Нормально идет, - без особого энтузиазма откликнулась Дашка, за что я была ей очень благодарна.

- Ну и замечательно, - вроде бы «успокоился» Сергей. – А то я на днях, знаете, заглянул в журнал вашей группы и посмотрел оценки, которые вам ставят на практических занятиях. Кажется, в последнее время у вас появились другие увлечения помимо матанализа, не так ли?

Даже не поворачивая головы я знала, на кого он сейчас смотрит, как и понимала, для кого был задан этот идиотский вопрос.

- Сергей Викторович, мне кажется, вы напрасно проявляете столько беспокойства, - неожиданно проговорила я, чувствуя, как нарастающий внутри гнев становится все сильнее. – И у меня, и у Дарьи с оценками все в порядке; может, вы с кем-то нас спутали?

Он разулыбался и с удовольствием расположил руки у груди; теперь вид у него был пренебрежительный.

- Может быть… Слушайте, Даш, а это разве не ваш телефон разрывается в сумке? – он перевел взгляд на мою подругу и легким кивком головы указал на торбу в ее руках.

- Никакого звонка не было, - не иначе, как сам черт тянул меня за язык, заставляя то и дело перечить Кайдалову.

Дашка переводила растерянный взгляд с меня на преподавателя и явно не знала, что ей стоит делать.

- Был, - не сдался Сергей, по-прежнему глядя на меня. – Дарья, проверьте.

И, когда Дашка неловко полезла в недра своей сумки, он схватил меня за руку чуть ниже локтя и потащил чуть дальше, совершенно не заботясь о свидетелях.

- Послушайте, Сергей Викторович…

- Я что-то не догоняю, - выдержав некоторое расстояние от снующих туда-сюда студентов, он выпустил мою руку и слегка понизил голос. – Что это такое происходит?

- Сессия, - заявила, глядя ему прямо в глаза.

- Алла передает тебе привет, - отбил он удар.

Короткое напоминание ставшего ненавистным имени заставило меня нахмуриться.

- А еще просит передать, что явно что-то тогда напутала, наверное магнитные бури друг за друга зашли, и у нее случилось легкое помутнение рассудка, - как ни в чем не бывало продолжал Кайдалов.

- Какая трагедия, - пробормотала я, знать не зная, что вообще можно ему говорить.

- Но неприятность эту мы пережили. Да?

Он вел себя вообще как ни в чем не бывало; словно не он играл со мной, водил за нос, как слепого котенка, только затем, чтобы напакостить влиятельному родственнику. Словно он был ни при чем, весь белый и пушистый, а я – коварная змеюка – взяла и заартачилась на пустом месте. Это было обидно… Но вместе с тем неожиданно давало силы для оказания отпора.

- Нет.

- В каком смысле – нет?

- Сергей Викторович, - я вскинула голову, о чем тут же пожалела – смотреть на него снизу вверх было неудобно.. – Мне не нравятся ваши намеки и ваше поведение.

И как будто не я еще вчера бесцельно терялась между четырьмя стенами, не желая ни двигаться, ни разговаривать, ни видеть кого-либо… Словно не было этих бесконечно тянущихся серых дней. Не знаю, как у меня получалось сейчас разговаривать с ним, не скатываясь к униженным истерикам и воплям о «все прощу». Не прощу. В том-то и дело, что мне не понравилось быть средством достижения чьей-то цели.

Ему кажется, будто ничего не произошло, и мое поведение явно не находит отклика в его душе, а все почему? Да потому, что ему неважны чувства других людей; для этого человека на первом месте всегда будут стоять собственные капризы и желания. Сейчас я – один из этих капризов, что совсем не лестно, а, опять-таки, очень обидно. Как бы сейчас поступила на моем месте Саша?

Во-первых и в основных, она никогда не стала бы плакать и биться в истерике, тщетно надеясь вернуть сказку назад. Вот и я не стану… не дождется.

Или…

Никаких «или». Сергей должен понять, что я не позволю играть своими чувствами, хоть сейчас у меня самой это вызывает большие сомнения. Ведь больше всего на свете мне хочется выбросить из головы тот разговор с Аллой и оказаться вместе с Кайдаловым где-нибудь за надежно закрытой дверью.

- Я уже много раз говорил тебе, что эта позиция не верна, - вкрадчиво заговорил Сергей; мое поведение ему тоже совершенно не нравилось. – Забудь обо всех сплетнях, будь независимой от чужого мнения, делай только то, что тебе самой очень хочется. А я тебе помогу…

- Мне кажется, вы сами путаетесь в понятиях, ведь «независимость от чужого мнения» и «средство достижения цели» очень сложно связать друг с другом в одно целое, - с трудом проговорила я; почти загнанный в клетку зверек внутри меня панически озирался вокруг в поисках дополнительных сил.

- Если хочешь знать, та цель, о которой ты все еще болтаешь, уже давным-давно потеряла для меня актуальность.

- Да? А что насчет той девушки, о которой говорила Алла?

Задавая этот вопрос, я ожидала услышать что-то типа: «да нет никакой девушки», «Алла - идиотка», ну и все такое прочее… Но Кайдалов только хмуро окинул меня взглядом с ног до головы и криво усмехнулся.

- Ну, ладно… - он качнул головой. – Раз тебе так хочется. Да, Мартина, ваши провалы в знаниях по моему предмету заставляют меня испытывать понятное волнение. Надеюсь, вы еще помните о курсовой работе, которую я по-прежнему от вас жду?

И, сказав так, он принялся удаляться в сторону лестницы. Даша, все это время обитавшая где-то поблизости, неслышно подошла сзади и взяла меня за локоть.

Глава 26

Скачано с сайта knigomania.org

ГЛАВА 26

В том, что слишком переоценила собственные возможности, я убедилась уже ближе к вечеру того же дня, когда после встречи с Кайдаловым проходило все больше времени. И куда только делась моя железная решимость обломать ему кайф своим категорическим отказом? Сделала хуже лишь себе, но никак не ему. Хотя, если бы поступила по-другому, так, как советовали обострившиеся внутренние инстинкты, то попросту перестала бы себя уважать. Совсем.

И что лучше – гордость или болезненная тяга к запретному объекту? Кто там разберет…

В общем, последние дни я как-то держалась, посещала все пары без исключений, даже умудрялась что-то записывать, но вот с принятием новой информации ничего не выходило.

Мы стали чаще общаться с Сашей; не знаю, что бы я без нее делала? Я и раньше понимала, что эта девчонка намного сильнее меня самой, но сейчас, когда она взялась за меня основательно с целью поднять боевой дух и отвлечь от печальных мыслей, я была в некотором шоке от того, как решительно она взяла ситуацию в свои руки. Можно сказать, негласно оформила надо мной опеку, потому как длительные разговоры с Сашей действительно возвращали меня из пропасти, в которую я так и норовила скатиться, стоило только мыслям коснуться темы наших с Сергеем… взаимоотношений.

С ним мы редко пересекались в университете, скорее всего потому, что я каждую перемену проверяла расписание его занятий на сайте. Тщательно выверяла путь от аудитории до аудитории так, чтобы траектории наших с Сергеем дорожек ни в коем случае не пересеклись, хотя самым большим моим желанием было как раз-таки допустить эту общую точку. Если бы не Дашка, то я, наверное, все-таки не смогла бы держаться так долго и сама создала все условия для нашей «случайной» встречи, но подруга всегда была начеку и удерживала меня от опрометчивого шага.

- Тебе что, мало было его показательных выступлений? – неизменно шипела Дашка мне на ухо, едва только видела осторожные взгляды, посылаемые мной в надежде обнаружить искомый «объект». – Нет, конечно, если тебе так уж хочется, можешь посмотреть еще парочку концертов в его исполнении, Кайдалов у нас вообще мастер по демонстративным шоу с выкрутасами.

Я соглашалась, но все равно втайне испытывала надежду, что, несмотря на мои активные блокировочные действия, мы все-таки увидимся. Ну, там, может, он на досуге полистает расписание моей группы, поймет, что соскучился, сам сделает хоть какое-то действие, но… нет. Ничего подобного не происходило, и я все больше и больше убеждалась в том, что была для него всего лишь средством. Дужки розовых очков держались совсем непрочно и уже готовы были, слетев, разбиться на тысячу поблескивающих стекляшек, а я с упорством, раздражающим меня саму, все натягивала их обратно, надеясь таким образом сохранить хоть маленький кусочек завершившейся сказки.

И все же редкие встречи имели место быть. Когда мы каким-то чудом, но пересекались, Сергей постоянно улыбался и загадочно подмигивал, словно намекая, что скоро история вновь совершит зигзагообразный поворот, и что-то мне подсказывало – это будет новый излом на линии моей судьбы.

***

- Стоять, - он не прикоснулся ко мне, просто выразил пожелание в повелительной форме, не допуская даже мысли о возможном неисполнении.

Хотя я и так замерла на месте, вовсе не ожидая, что он вывернет откуда-то из-за угла, да еще и остановит меня вот так, подловив в одном из многочисленных коридоров нашего учебного заведения. Чувствуя, как разом перехватило дыхание, я, тем не менее, нашла в себе силы не потерять лицо и развернуться.

«Он просто козел, и тебе лучше всегда вспоминать об этом, каждый раз, когда он возникает где-то в пределах твоей видимости», - это Саша, конечно, моя умница. Но вот попытки увидеть на месте красивого лица козлиную морду проваливались одна за другой, и я ничего не могла с этим поделать.

- Сергей Викторович, я могу ошибаться, но вообще-то умные люди стараются не наступать два раза на одни и те же грабли. Если вам вновь хочется досадить своему родственнику, то лучше придумать для этого что-то новое, - вышло неуверенно, но я хотя бы не сбивалась на словах.

Он вздернул левую бровь, таким образом демонстрируя легкое удивление моими словами, и этот жест немного укрепил мою веру в собственную, с таким трудом выбранную позицию.

- Неплохо. Кто это тебя научил? – поинтересовался с легким налетом пренебрежения.

- Не все ваши уроки прошли даром.

- А, стало быть, я? – Кайдалов усмехнулся краями губ, на которых я, признаться, задержала взгляд чуть дольше положенного. – Мартина, я тут подумал, что в изучении моей программы мы с вами не достигли даже середины.

- Ваши уроки бьют слишком больно, - это вырвалось само собой, и уже спустя долю секунды я жалела об этих словах.

Он нахмурился и, быстро осмотревшись по сторонам – была пара, коридор оказался пуст – сделал шаг, придвигаясь еще ближе ко мне. Отступать было некуда, так как позади находилась стена. Я с трудом подавила в себе глупое желание закрыть глаза и, прижавшись к его груди, вдохнуть умопомрачительный мужской запах, его запах, способный в считанные секунды взбудоражить кровь, завести необратимый механизм, остановка которого не предусмотрена никакой инструкцией…

- Что ты имеешь в виду? – поинтересовался на полтона тише, хотя успел убедиться в отсутствии поблизости свидетелей.

- Только то, что сказала. Мне никогда не стать отличницей по вашим предметам.

- Ты себя явно недооцениваешь, - хмурое выражение сползло с его лица, мгновенно возвращая уже привычную многообещающую улыбку.

- Скажите прямо – мы находимся где-то рядом с кабинетом этого вашего родственника? – я изо всех сил старалась не поддаваться на явную провокацию с его стороны, давя в себе желание плюнуть на все на свете и повиснуть на его шее, как последняя идиотка с недалеким кругозором.

- Что за навязчивая идея? – вроде бы удивился он.

- Мне она таковой не кажется.

- Послушай, - он как-то странно выдохнул, словно после долгих, совсем не убедительных уговоров, и схватил меня за руку чуть выше запястья. – Я же сказал, что дядя тут ни при чем. Забудь о дяде. Просто будь собой, позволь мне помочь тебе в этом.

- Быть мной?! – я только усмехнулась, хотя прикосновение его ладони к коже запястья вызывало невидимые волны, холодными мурашками разбегающиеся по всему телу.

- Это все, чего я хочу, - сказал он уже совсем тихо, так, что я едва расслышала.

- Полный бред, - пробормотала сквозь зубы, так как понимала – с каждой последующей секундой мне все сложнее держать себя в руках. - Я не могу постоянно отгадывать эти загадки, просто скажи мне, чего ты от меня хочешь?

- Никаких загадок, я уже все сказал, - его ладонь медленно поползла выше по моей руке.

- Значит, это я ничего не поняла.

- Марта, выброси из головы все эти глупости и просто следуй своим желаниям. Нет ничего плохого, если человек делает то, что ему хочется.

- Сейчас мне хочется врезать тебе по физиономии, - усмехнулась я, резко вскинув на него лицо. – Так что, мне следовать этому желанию?

- Можно, - Сергей только кивнул, ничуть не сбившись с намеченного курса после моих слов. – Но не здесь.

- А, значит, все-таки есть вещи, которые могут смутить ТЕБЯ? – я удовлетворенно кивнула так как уже начинала подозревать Сергея в неприятии абсолютно всех общепризнанных норм и правил.

Он тихо засмеялся, покачал головой и вдруг сгреб меня в охапку. Приблизив свое лицо к моему, поцеловал. Не так, как обычно, а слишком мягко, даже… нежно. Я растерялась, но мои губы сами собой раскрылись ему навстречу, все мысли стихийно вылетели из головы, оставив после себя глубокий вакуум. Уже стало как-то совершенно неважно, что мы находимся в университете, и в любой момент кто-нибудь может показаться в коридоре и увидеть эту весьма недвусмысленную сцену. Меня совсем не заботило возможное «рассекречивание», автоматически создающее за собой прочный фундамент для всяческого рода сплетен, домыслов и пересудов.

Он резко разжал пальцы, выпуская меня из объятий, и сделал пару шагов назад. На его лице отчетливо читалось превосходство.

- Теперь попытайся сама ответить на свой же вопрос, - заговорил Сергей, не сводя с меня взгляда.

- Хочешь знать, что я думаю?

- Возможно…

- Я думаю, что ты специально все это делаешь. Почему-то я интересую тебя только когда нахожусь в университете, вне стен этого проклятого здания нас ничего, абсолютно ничего не связывает. Конечно, ведь связующее звено – твой родственник – не может охватить вниманием каждый твой шаг за пределами университета.

Ну вот, сказала вслух то, о чем до этого уже беседовала с Сашей, и теперь пути назад нет. Сейчас Сергей либо подтвердит мои слова, чем навсегда разобьет все еще плещущуюся в моих глазах надежду, либо опровергнет, и тем самым настроит меня против себя, что сути, в общем-то, не поменяет.

Но Кайдалов не был бы самим собою, если бы не предоставил мне сейчас третий, совсем уж неожиданный вариант.

- Снова родственник? Хочешь, я вас познакомлю?

Глядя на мое вытянувшееся лицо, он довольно засмеялся.

- Надо понимать, не хочешь; я не настаиваю. Это тот еще неприятный тип, и вряд ли у вас найдутся общие точки взаимопонимания.

- Как и с тобой…

- Как и со мной, - не стал опровергать. – Но со мной у тебя все же есть кое-что общее, правда?

- Еще некоторое время назад я думала так же, но теперь у меня появились большие сомнения.

- Вызванные бреднями Аллы?

- Вызванные словами Аллы, - поправила я.

- Пусть будет так, - он как-то безразлично дернул плечом. – Ты можешь слушать кого угодно – меня, Аллу, свою Дашку или этого комарика, но кое о чем тебе всегда следует помнить.

- О чем же?

- Мы все еще не закончили наши занятия…

***

Он продолжал играть в кошки-мышки – то выделял меня из толпы, изредка напоминая о нашей «связи», то упорно не замечал и делал вид, что меня вообще не существует. Раньше я могла только посмеяться с подобной ситуации, но теперь… Было не до смеха. Меня реально выматывали эти игры, такое неоднозначное отношение ко мне Сергея, его постоянная неопределенность.

Мне хотелось, чтобы он был рядом, чтобы каждое утро было похожим на то, когда мы проснулись вместе, в объятиях друг друга, хотелось знать, что никуда не денется и будет со мной, только со мной, исключительно со мной.

Хотелось конкретики.

На всех этих мечтах я могла смело воздвигнуть огромный крест, но что-то до сих пор не давало мне так поступить.

Я ждала.

Проклиная себя за слабость, ждала, когда же он сделает очередной шаг в мою сторону, чтобы тут же позабыть обо всех своих принципах и обидах, шагнуть в кольцо его рук и сделать все возможное, чтобы впредь так было всегда.

Знай Саша о моих мыслях, она, наверное, придушила бы меня на месте.

Между тем до начала сессии осталось всего-ничего, каких-то полторы недели. Я со страхом и мазохистским предвкушением одновременно готовилась к экзамену по математическому анализу, памятуя о том, что экзаменатором выступит сам Кайдалов. Мне было безумно интересно узнать, как он себя поведет со мной, завалит или, наоборот, предпочтет закрыть глаза на мелкие недочеты, быть может, даже допустит поблажки?.. Не то чтобы я очень на это надеялась, но и отказываться бы не стала.

Лекция по матанализу, предпоследняя. Я, как обычно, устроилась на своем месте и «оживила» экран телефона, чтобы проверить время – Дашка что-то опаздывала к началу пары. В этот момент рядом с моей тетрадью легла небольшая мужская сумка; повернувшись, я увидела своего одногруппника.

- Привет, - Стас, а именно так его звали, широко улыбнулся и, повернувшись к двери, махнул кому-то рукой; спустя пару секунд я увидела еще двух своих одногруппников. Парни оккупировали свободные места рядом со Стасом.

- Ну что, готова к труду и обороне? – он явно не просто так сменил обычное место дислокации.

- К матану, что ли? – все же решила уточнить я.

- Ну да.

- Посмотрим, что будет на экзамене, - уклончиво ответила я, вновь покосившись на экран мобильника.

- Да все нормально будет, - с непонятно откуда взявшейся уверенностью сообщил Стас. – Кайдалов мужик нормальный, я узнавал у старшего курса.

Памятуя о том, что Стас не слишком утруждает себя тщательным изучением предмета и предпочитает искать с преподавателями иной контакт, я задала вопрос:

- И ты, конечно, уже нашел, через кого можно договориться с Сергеем Викторовичем?

- Нет, - признаться, ответ меня удивил. – Попробовать найти подход можно к кому угодно, но с Кайдаловым такая фишка может не прокатить. Он и без сессии нормально зарабатывает.

Это было интересно, не финансовое положение Сергея, нет, а возможность узнать о нем что-то еще.

- Его как-то выделяют среди других преподов?

- Не думаю, просто преподавание – не основной источник его доходов, - продолжал удивлять меня своей осведомленностью Стас. – Сергей Викторович у нас помимо прочего крутится в бизнесе, работает на проектах. Совмещает все, в общем, и, надо думать, удачно.

- А ты откуда все это знаешь?

- Ну как же? Я еще до начала сессии стараюсь найти возможные лазейки к нашим великим и недосягаемым, - Стас усмехнулся и резко перевел тему. – Слушай, а ты сегодня вечером что делаешь?

Это было неожиданно и даже странно, так как со Стасом мы за все это время перебросились двумя-тремя предложениями, а тут он вдруг ни с того ни с сего сам пошел на контакт.

На моем лице сама собой появилась мягкая, даже в чем-то снисходительная улыбка. Я хотела было вежливо отшить Стаса, просто переманив парня на другую тему, но в этот момент в аудитории показалась запыхавшаяся Дашка, а потом, с интервалом в пару минут, в двери величественно вплыл сам Кайдалов. Теперь Стас был мне совершенно неинтересен, однако от меня не укрылся взгляд Сергея, которым он наградил меня, когда шел от двери до кафедры. Что-то было не так, и я смутно догадывалась, что именно.

Стас, ему не нравится присутствие рядом со мной этого парня. Будь я совсем глупой, то решила бы, что Сергей меня ревнует, однако на такую откровенную чушь я все же не повелась. Какая ревность, если я для него пресловутое Средство Достижения Великой Цели?! Бр-р, как же бесит эта дурацкая фраза! Тут все намного проще – ему не нравится, что его игрушка разговаривает с кем-то другим. Как и в прошлый раз, когда рядом со мной находился Женька, глаза Кайдалова вспыхнули коротким знакомым огоньком; вспыхнули и тут же погасли. А я резко поменяла свое отношение к Стасу, развернулась к парню и принялась активно отвечать на его многочисленные, но по сути абсолютно бесполезные, пустые вопросы. Хотя для самого парня моя резкая смена поведения ничего не меняла – наш разговор напоминал болтовню двух неплохо знакомых друг с другом людей.

***

- И ничего, - одобрительно закивала Саша, терпеливо выслушав мой рассказ о минувшем дне и легком троллинге Кайдалова. – Так ему и надо, а то вообще непонятно, кем он себя возомнил.

- Наверное, это было глупо, - поморщилась я, в очередной раз припомнив, как он смотрел в нашу со Стасом сторону. – Ему все равно, а я только выставила себя в не самом радужном свете.

- Глупости, - отрезала Саша. – Нормально ты себя вела. Гораздо хуже было бы, вздумай ты броситься ему на шею. Слушай, ну а что этот Стас?

- А что он? – я равнодушно пожала плечами. – Нормальный парень, общительный. Как думаешь, у него могут возникнуть проблемы на экзамене?

- Да раз плюнуть.

- Получается, я подставила хорошего парня, - я даже не старалась сымитировать отсутствующие угрызения дремлющей совести.

- Судя по твоему рассказу, этот ярый разжигатель коррупции нигде не пропадет, - не разделила моих мнимых опасений Саша. – Пусть сам выкручивается, как хочет, а нам с тобой своих забот хватит.

- Это точно, - я поежилась.

- Значит, Стас тебе совсем не нравится?

- Саш, конечно, нет, - ответ сам просился наружу. – Мы с ним уже три года знакомы, и за все это время не испытывали друг к другу никакого интереса.

- Однако теперь он проявляет внимание.

- Я могу только не мешать ему это делать. Или наоборот, сразу развеять все сомнения относительно нашей возможной дружбы.

- Значит, ни Стас, ни Женька… - Саша по очереди принялась демонстративно загибать пальцы.

Я с притворным возмущением толкнула ее в плечо.

- Давай, прекращай это.

- Марта, - она все же сжала ладонь и вздохнула. – Ты что думаешь со всем этим делать?

- Не знаю, - легкие признаки веселья как ветром сдуло. – Не знаю…

***

Я неторопливо шла к зданию спортивного комплекса, твердо намереваясь посетить сегодняшнюю тренировку. Марина и так уже чертовски злилась из-за моих систематических пропусков, грозилась закончить наши занятия, так как с подобным моему настроем попросту невозможно добиться высоких результатов. Я была с ней согласна, но ничего не могла с собой поделать – не рукопашные бои сейчас занимали мои мысли, совсем нет… Но и бросить все я тоже не решалась, слишком много усилий и времени потратила на тренировки, да и вообще… жалко расставаться с тем, чем когда-то так сильно увлеклась.

Я интуитивно почувствовала, что сзади кто-то есть, и уже начала было разворачиваться, но Дима, а это оказался именно он, схватил меня за руку и с силой рванул к себе.

- Эй, матрешка, ну-ка расскажи, где твоя подруга?

- Дима, - с удивлением позвала я, нахмурив брови; его поведение не находило у меня ответного отклика. – Пусти меня.

- Ага, щас! Говори, где эта шалава?

- Приди в себя, - зло посоветовала я, безрезультатно пытаясь вырвать свою руку из его захвата. – Что ты творишь?

- Ты не строй из себя овечку, а говори лучше, где Дашка. Иначе я за себя не отвечаю, придушу обеих.

- Дима, иди к черту, - зло посоветовала я, знать не зная, как вообще реагировать на его поведение.

- Детка, ты не соображаешь, что ли?

- Это ты не соображаешь, что творишь! Последний раз тебе говорю, отпусти меня.

- А то что?

- Придурок, - вместо ответа я без особого труда вывернулась из захвата его руки и легко съездила парню по физиономии.

Таким очумелым я Диму еще не видела. Кажется, он совершенно не понял, что только что произошло; таращился на меня с видом изумленного до крайности ребенка, с раскрытым ртом, и силился что-то сказать. Я покосилась на часы и вздохнула; Марина будет злиться…

- Дима, у меня нет времени. Говори, что тебе нужно.

- Твоя идиотская подружка мне нужна! – сквозь зубы процедил парень.

На рожон он уже не лез, что не могло не радовать. Все-таки приятно иметь дело с понятливыми людьми.

- С какой стати ты так ее обзываешь? Я давно подозреваю, что у вас все не в порядке; надо было раньше вмешаться…

- Какой, к чертям, порядок, когда эта шалава с койки в койку прыгает быстрее, чем я успеваю ее догнать?!

- Я не хочу слушать такое о своей подруге.

- Послушаешь! – зло выплюнул парень, хотел было снова схватить меня за руку, но вдруг передумал и только в досаде качнул головой. – Слушай, откуда ты такое умеешь?

Я только кивнула в сторону спортивного комплекса.

- Мог бы поинтересоваться, куда я иду.

- Да что там интересоваться, на этот ваш бабий фитнес, конечно же, - криво усмехнулся Дима.

- На тренировку. Я занимаюсь рукопашным боем.

Дима тонко присвистнул и свел глазки у переносицы. Я перебросила спортивную сумку на другое плечо.

- Послушай, Дима, мне не нравится твое отношение к моей подруге.

- А мне не нравится ее отношение ко мне, - зло сообщил парень. – Ты вот тут корчишь из себя невесть что, делаешь вид, будто ничего не знаешь…

- А что я должна знать?

Дима осекся и посмотрел на меня недоверчивым взглядом.

- Знаешь, что? Давай-ка с тобой прокатимся.

- Далеко?

- Увидишь, - он вытащил сумку из моих рук и сделал пригласительный жест в сторону своей тачки, которую я уже успела заметить.

Я колебалась недолго – слишком сильным было желание узнать, что происходит между Димой и Дарьей, почему подруга странно себя ведет, ну и… убедиться, что у нее с этим парнем нет серьезных проблем.

Марина меня убьет.

- Ну, и где мы? – поинтересовалась я, оглядываясь.

Дима усмехнулся и вместо ответа вытащил свой мобильный телефон; активировал какое-то приложение.

- Сейчас узнаем, - заверил он.

Я сунулась посмотреть на экран его мобильника и сразу увидела мелькающую точку, медленно передвигающуюся по карте.

- Ты что, следишь за Дашей?! – прямо-таки обалдела от этого открытия.

- Ага, нужно мне очень! Макс нам с ней какое-то приложение установил, тут достаточно нажать на кнопку «местоположение», и сразу становится видно, кто и где зависает.

- Тогда, если сам прекрасно можешь узнать, где Даша, на черта ты потащился за мной?

- А чтоб ты тоже полюбовалась, - выдвинул очень странное объяснение Дима.

- Пока не на что любоваться… - начала было я и тут же осеклась, так как в этот момент из ближайшей подъездной двери показалась занимательная троица – Даша, Алла и… Кайдалов.

Глава 27

ГЛАВА 27

Я не верила своим глазам, и только сидящий рядом Дима, то и дело бросающий в адрес троицы гневные реплики, окончательно убеждал в том, что я не спятила.

- Ну, вот полюбуйся, это уже новый мужик, - бубнил мой нечаянный спутник, все никак не желая угомониться, в то время как я силилась прийти в себя от резкого шока.

- Обалдеть, - одними губами прошептала я, не сводя глаз с занимательной троицы. – Дима, зачем ты меня сюда привез?!

- Я… я не знаю, - Дима прекратил причитать и перевел взгляд в мою сторону. – Думал, что ты испугаешься и выложишь мне все о похождениях своей подружки.

- Каких похождениях?! – покачав головой, я отстегнула ремень безопасности и полезла из машины.

- Эй, Марта!

Я не оглянулась, хлопнула дверью и быстро пошла прочь от этого места.

Нет, это не может быть правдой. Дашка, моя Дашка – та самая таинственная возлюбленная Сергея?! Бред, причем полнейший. Такого не может быть, и точка, потому что в противном случае я бы знала об их возможных отношениях… Моя Дашка оказалась в этом месте случайно, я уверена.

Уверена…

Я в растерянности остановилась и обвела взглядом пейзаж вокруг – за мыслями не заметила, как удалилась на довольно приличное расстояние от места, где Дима оставил свою машину. Неподалеку стояла лавочка, туда-то я и пришвартовалась.

Кажется, у меня в руках что-то было… Сумка. Ее я оставила в машине Димы, ну да и черт с ней. Сунувшись в карман куртки, достала телефон и медленно, словно сомневаясь, принялась нажимать на кнопки. Гудки… Долгие длинные гудки.

- Алло.

- Даш, а ты где? – пересохшими от волнения губами спросила я.

Подруга назвала то самое место, где мы с Димой видели их странную компанию. С другой стороны, врать ей было и незачем, она ведь не знала, что я видела рядом с ней Сергея.

- Мы можем поговорить?

- Ну… да, - кажется, она слегка удивилась. – А ты где находишься?

- Недалеко.

Она добралась быстро и вскоре уже сидела рядом со мной. Выглядела как обычно; по ее поведению нельзя было сказать, что Дарья волнуется или переживает за предстоящий разговор.

- Слушай, ты странно выглядишь, - сообщила мне подруга, поправив на шее пушистый светлый шарф. – Случилось что-то?

- Не знаю, - сдержанно ответила я, мысленно перебирая тысячи слов, с которых можно было бы начать не слишком приятный разговор.

Не могла я держать в себе эти дурацкие догадки, не хотела терзаться в неведении, внешне распадаясь на ничего не значащие скромные фразы; как по мне, так лучше сразу узнать настоящий ответ. Все-таки, Дашка моя подруга, и она не станет мне врать.

- Марта, ты меня пугаешь.

- Я случайно увидела вас с Сер… Кайдаловым, - слова дались с трудом, но тем не менее я была полна решимости довести все до конца. – Даш, что происходит, а?

- Вот ведь… А где ты была, почему я тебя не увидела?

- Не думаю, что сейчас это важно. Даш, просто скажи мне, ладно? Не нужно скрывать, скажи как есть.

- Да скажу, конечно, - подруга вздохнула и уставилась куда-то себе под ноги.

- Ты и есть та самая девушка, о которой говорила мне Алла?

- Что?! – такое возмущение невозможно было разыграть; по крайней мере, я была в этом убеждена. – Ты совсем рехнулась?! Ну неужели я стала бы все это время мало того, что водить тебя за нос, так еще и терпеть ваши отношения, будь у меня действительно какие-то чувства к этому… Этому?!

Я взглянула на нее с нескрываемой надеждой – то, что Дашка так бурно среагировала на мои слова, внушало доверие. Кажется, я действительно схожу с ума, раз по малейшему пустяку готова устроить разборки со своей лучшей подругой. Нет, раньше за мной такого определенно не водилось… Хотя раньше, если уж быть откровенной, мне не пришло бы в голову многое из того, что я сейчас делала.

Стоп. Стоп, стоп, стоп! Ведь я своими глазами видела Дашу рядом с Сергеем и этой стервой Аллой. Не может это быть совпадением, ну никак не может!

- Марта, прекращай это, - зло проговорила Дашка, так и не дождавшись от меня ответа. – Сколько мы с тобой знакомы, а? Ну неужели ты действительно думаешь, что я могу так с тобой поступить? Кончай дурить, и лучше послушай меня.

- Слушаю, - я быстро закивала, торопясь прогнать прочь все эти безрадостные мысли.

- Он тебе совсем мозги промыл, да? Ты просто не видишь себя со стороны… Ладно. Я давно знакома с Аллой, поэтому решила немного тебе помочь и узнать у нее все об этой самой девушке, осторожно выспросить все, что ей известно. Просто уже не могу видеть это выражение на твоей физиономии!

- Знакома с Аллой?..

Признаться, такая мысль вовсе не приходила в мою голову. Я сразу, моментально поспешила причислить Дашку к лицам, которые могут устроить подставу, а могла бы и пораскинуть мозгами, прежде чем торопиться с выводами.

- Давно, - повторила Дарья. – Мы не подруги, но однажды я ей помогла в одном деле, и сейчас у нас вполне нормальные отношения. Я решила этим воспользоваться, чтобы узнать все из первых, так сказать, уст.

- Узнала?

- Нет, - Дашка сморщилась, точно в нее насильно запихивали дольку за долькой лимон. – Притащился Сергей Викторович и испортил мне всю малину. Знаешь, кажется, я только сделала хуже – у него был такой взгляд, когда он увидел меня у Аллы…

- Все нормально, уже попросту нечего портить, - я сцепила ладони в замок и уставилась прямо перед собой; напряжение, сковавшее с того самого момента, как я увидела Кайдалова рядом с Дашей, теперь понемногу спадало.

- Марта, ты мне веришь?

- Верю, - я не врала, говоря так; просто внутри что-то противно царапало, но это должно пройти.

- А как ты вообще там оказалась?

- Меня привез Дима; между прочим, он был зол на тебя, кричал… всякое, - я уцепилась за возможность сменить тему и тем самым наладить чуть шатнувшиеся отношения с Дашей.

- Ты, наверное, удивилась? – помолчав, задала вопрос подруга.

- Мягко говоря…

- У нас не все ладно, - Дашка лишь пожала плечами. – Но я пытаюсь это исправить. Просто Дима… с ним очень трудно найти общий язык, так как он слишком зациклен на собственной персоне. Все то время, что мы встречаемся, он пытается скроить меня под себя, а я, как видишь, сопротивляюсь…

- И будешь продолжать сопротивляться?

- Да, - просто ответила Дашка. – Пока есть такая возможность. Видишь ли, он намного сильнее меня в этом плане, и рано или поздно мне придется уступить. Альтернативный вариант – расставание – нам все же не подходит.

- Даш, прости меня, - все-таки сказала я, не глядя в ее сторону. – Я просто идиотка, как только вижу рядом с Сергеем кого-то, сразу начинаю выходить из себя. Мне самой страшно иногда становится, но что, блин, делать?

- Все нормально. Но в следующий раз, если тебя снова накроет, лучше сразу звони мне, ладно?

- Договорились, - я улыбнулась, понимая, что все мои прежние волнения понемногу отступают.

***

Ну, что же, бал завершился, и теперь роскошная карета снова напоминает тыкву, лакеи разбежались стайкой шустрых крыс, сказка закончилась, так и не получив продолжения, а я сама себе напоминаю ту старуху у разбитого корыта. И уже не имеет значения то, что я вовсе не гоняла по сложновыполнимым заданиям бедную рыбку; я попросила все и сразу – его близость и его любовь. Поставила не на ту лошадку и в итоге проигралась в пух и прах.

Бывает. Перелистывай эту страницу и читай о своей жизни дальше.

Переворачиваю. Но дальше только пустые листы…

Я притормозила, бросила якорь на одном месте; все, дальше хода нет и быть не может. Дальше только тьма, и если в нее ступить, она поглотит заживо, не оставив мне ни единого шанса.

Лучше уж как-нибудь так…

В который раз набираю в поисковой строке заветное: «Кайдалов Сергей», без отчества – где вы видели отчество в соцсетях? И опять не могу найти ни одной странички с фотографией, с которой бы призывно улыбался мой идеал. Нет совпадений, хоть я сто, тысячу раз повторю искомый запрос.

Меня несет. Кусаю губы, сосредоточенно думаю, открываю новую вкладку и захожу на сайт нашего университета. Так… Кафедра математики и естественнонаучного образования… Кайдалов Сергей Викторович, старший преподаватель… Годы учебы и… все. Никакой информации, впрочем, это как раз объяснимо.

Фотографии тоже нет. Закрываю вкладку, несколько секунд думаю, после чего открываю список всех преподавателей с нужной кафедры и по очереди забиваю незнакомые имена в поисковую строку. Кажется, это смахивает на одержимость, даже паранойю, ну и ладно.

Удача приходит неожиданно. На имени «Еремеев Никита» я, наконец, нахожу незнакомого мне преподавателя с нужной кафедры. Молодой, по виду чуть младше Сергея, но очень даже важный, как по мне. Автоматически пролистываю страницы с его фотографиями и… нет, в первые пару секунд не верю своим глазам – этот самый Никита вместе с Кайдаловым весело улыбаются в камеру. Они в каком-то клубе, я не узнаю обстановку, но в том, что это увеселительное заведение, сомнений нет. Обстановка и антураж, как говорится…

В этот момент раздался короткий въедливый звук – пришло сообщение. Я щелкнула мышкой по всплывающему окну и с досадой поняла, что пишет Женька.

Евгений: «Что это мы не здороваемся»

Марта: «В смысле?»

Евгений: «Видел тебя в универе. Прошла мимо, даже не поздоровалась».

Марта: «Извини, не видела тебя»

Евгений: «Ну, как всегда… »

Не ответив, я нажала на «крестик» в углу окна и продолжила «ревизию» странички неведомого Никиты. Но больше фотографий с Кайдаловым у парня не было.

Я с силой потерла лицо, задержав взгляд на снимке Никиты с Сергеем. Нет, этот самый Еремеев был мне неинтересен – симпатичный, даже смазливый, но и близко не стоит с Кайдаловым! Я смотрела только на Сергея; смотрела, впитывая в себя каждую черточку его поистине совершенного лица. Как же досконально я его изучила… Глаза, ресницы, губы… Он идеален, черт побери! Разумеется, снимок перекочевал в память моего компьютера. Приблизив изображение так, чтобы был виден только Кайдалов, без Никиты Еремеева, я принялась тупо смотреть на изображение. Сейчас мне казалось, что он смотрит на меня.

Как же он мне нужен… Я люблю его. Жить без него не хочу, ведь только с ним, когда он был рядом, я чувствовала себя как никогда живой. Глупо, наверное, ну и пусть! Как он там говорит – будь собой, плюй на других? Вот так и нужно поступать.

Не могу. Я скроена из другого теста. Мне нелегко выбросить из головы общеизвестные предрассудки, меня всегда будет заботить чужое мнение. Теперь, после долгих «проповедей» Кайдалова, во мне преобладает уверенность, что это неправильно. Нужно жить лишь своей жизнью, постоянно украшая и изменяя ее, вводя новых людей и сохраняя старых, дорогих и близких. Нельзя постоянно оглядываться на общество, оно все равно осудит, как ни старайся угодить его привередливым участникам. Все впустую.

Снова характерный звук сообщения.

Евгений: «Я говорил с Максом. В последнее время вы сдружились с Сашкой?»

Марта: «Что тут такого?»

Евгений: «Переживаю за их отношения. Вдруг ты надоумишь девчонку к бунту?»

Пару секунд я сидела, просто пытаясь подобрать отвисшую челюсть. Женька впервые решил показать мне свои зубки? К чему бы это, интересно знать?

Марта: «Что ты хочешь этим сказать?»

Евгений: «То, что ты прочитала. Ты у нас девица себе на уме, никогда не знаешь, чего от тебя ожидать».

Марта: «Пустой разговор. Если у тебя остались какие-то претензии ко мне, говори прямо, не приплетай Макса и Сашу».

Евгений: «Ты разрушаешь все вокруг себя. Я просто беспокоюсь за Сашку».

Прочитав это, я почувствовала, как быстро закипает кровь от охватившего меня гнева. Нет, что он себе позволяет?!

Марта: «Не стоит беспокоиться, я никогда не причиню вред близким мне людям».

Евгений: «Что-то не заметил…»

Марта: «А мы с тобой были близки?!»

Евгений: «Так вот в чем дело?.. Я-то все боялся тебя спугнуть, а оно вон как поворачивается! Значит, тебе нужен был секс? А так и не скажешь».

Нет, как это прикажете понимать?! Я ему про Фому, а он мне про Ерему, называется.

Марта: «Я говорю о другом. Встретишь родственную душу, поймешь».

Евгений: «Так говоришь, словно ТЫ уже встретила».

Марта: «Встретила. И буду бесконечно счастлива, если ты прекратишь, наконец, свои нападки. Мы ВСЕ решили, перестань ворошить то, чего не было».

Евгений: «Снова ты о «том, чего не было»? Извини, я-то, дурак, думал, что ты не такая, потому и не спешил с предложением стать ближе друг другу. Могла бы сразу намекнуть, я бы понял. Кстати, сейчас я совершенно свободен…»

Прочитав это, я просто онемела от возмущения – ну неужели мои сообщения можно было трактовать таким образом? Уму непостижимо просто.

Марта: «Иди к черту. Хватит этого дерьма, перестань меня грузить. У нас ничего не получилось и теперь не получится, смирись ты уже с этим! Отстань от меня!!!»

Добив последний восклицательный знак, я устало откинулась на спинку кресла. Не могу, не могу я больше! И может быть я не права, может, Женька прав, а я как раз-таки ошибаюсь, но это не имеет никакого значения. Я дура, а он умный – меняет расклад дела? Я его не люблю. Безнадежно повернутая на собственном преподавателе, я схожу с ума по Кайдалову Сергею Викторовичу. Все, на этом точка, больше в моей жизни нет никаких мужчин. Он заполнил собой все свободное место; в моей душе теперь нет ни миллиметра пустого пространства. И Женька… Да какой, к чертям, Женька? Мальчик из нескольких случайных эпизодов моей жизни. Все!

Уже все безразлично. Я хочу, чтобы ОН позвонил; просто набрал мой номер, осознав внезапно, что соскучился. Никакие Женьки не заменят мне этого бесценного проявления мимолетных чувств.

Я не стала читать следующее сообщение от разгневанного Женьки; вместо этого щелкнула дважды мышкой по иконке с сохраненным изображением. На весь экран монитора высветилась фотография Никиты с Кайдаловым. Нахмурившись, я приблизила снимок так, чтобы незнакомый Еремеев вновь исчез, и снова впилась глазами в изображение своего любимого.

Цветок, погибший в пламени ледяной страсти, вот как можно описать мои чувства к этому человеку. Я люблю его, а он любит играть с моим телом. Его жар заставляет мою кожу плавиться, а сердце содрогнуться от скрытого холода. Моя любовь без взаимности, и мне заранее это известно.

Что делать – без его близости, его ласк, прикосновений теплых, чуть шершавых ладоней я схожу с ума; меня разрывает от неутоленного желания близости. Но когда он рядом, я чувствую себя обманутой, дурой, тряпкой. Я четко осознаю, что мной, а точнее, моим телом, пользуются с целью удовлетворить низменные потребности; никакого проявления любви с его стороны нет. А то, что мне плохо, что физически и морально разрывает изнутри - это фигня для него. Я – фигня. Он просто воспользовался мной и забыл, а я так не могу и теперь медленно, но верно схожу с ума.

Взять и навязаться ему? Самой позвонить, благо номер его телефона имеется?.. Я не могу. Не могу так поступить, что-то мешает, и мне не обойти это препятствие по одному только желанию. Нужно что-то посущественнее моего капризного «хочу». Это, знаете, как пароль от души – если не подберешь, ни за что не получишь желаемого.

Вновь звук сообщения – кажется, Женька разошелся не на шутку и поставил перед собой цель доконать меня сегодня окончательно. Не прочитав мигающий значок, я просто-напросто закрыла вкладку браузера, выключила компьютер, включила телевизор, выбрала какой-то глупый попсовый музыкальный телеканал и, вполуха прислушиваясь к задорным напевам, принялась собирать вещи, чтобы переодеться после душа. Пижама – длинные, совершенно обычные штаны и футболка, сверху теплый халат. Ничего вычурного и эротичного – обычный домашний комплект для сна, удобный и комфортный.

После принятия душа я переоблачилась в домашние шмотки, разобрала диван, накинула поверх простыни пару пледов и свалилась сверху. По телевизору крутили очередной глупый клип на бессмысленную песню, мне стало скучно, однако я не стала переключать канал – на остальных было что-то еще хуже.

Когда глаза уже начали слипаться, я поправила подушку под головой, сильнее укуталась в плед и уже собиралась щелкнуть на кнопку пульта «выключить», как вдруг раздался звонок в дверь.

Глава 28

ГЛАВА 28

Почему-то первой вспыхнувшей в мозгу ассоциацией оказался Малыш – он иногда чудил, заваливаясь ко мне после полуночи; правда, в такие дни у меня ночевала Дашка, и появление ее братца было более-менее понятным. Скучал Максимка, вот и докучал занятым людям. Но чтобы он взял и заявился вот так… сейчас? Вряд ли.

Вторым претендентом на поздний визит был Кайдалов, но почему-то я сама не верила в то, что за дверью окажется именно он. Быть может, поэтому как внешне, так и внутренне я оставалась спокойной – ни бешеного сердцебиения, ни учащенного дыхания, ни даже дрожащих рук – ничего.

Я сползла с дивана; край легкого покрывала потянулся по полу следом за мной. Машинально отбросив волосы со лба на затылок, я направилась к двери, заглянула в «глазок» и… обалдела, потому что увидела цветы. «Женька», обреченно подумала я, отпирая замок, гоня прочь малодушную мысль притвориться глубоко спящей и не открыть дверь. Наверное, раскаялся за свои дурацкие намеки и притащился извиняться, хотя это, по моему мнению, вовсе излишне.

Дверь распахнулась, а я, уже приготовившись сообщить Женьке, что все в порядке и парень зря, в общем-то, старался, замерла на месте с раскрытым ртом. Прежде всего потому, что на пороге был не Женька. Сергей стоял, привалившись плечом к стене, и молча смотрел мне в глаза; в руках он держал какой-то пышный цветочный веник. Этот самый веник напрочь выбить землю из-под моих ног, так как вовсе не вязался с Кайдаловым.

Я просто сплю и сейчас наверняка проснусь…

- Держи, - усмехнувшись, он сунул букет мне в руки, легко отодвинул меня в сторону и оказался внутри квартиры. По хозяйски запер дверь.

- Ты… - я замолчала, так и не собравшись с мыслями. От него пахло алкоголем, и это, в общем-то, многое объясняло. Но мне было трудно представить, что спиртные напитки способны сотворить из Кайдалова романтика, поэтому сомнения и подозрения в том, что меня злостно водят за нос, все еще оставались.

- Ну-ну? – заинтересованно поторопил меня Сергей, уже успев стащить с себя куртку.

- Что это за цветы? – глупо поинтересовалась я, так и не решившись сказать что-то дельное.

В цветах я и в самом деле ничего не понимала. Может, кому-то покажется это странным, но к букетам я равнодушна; не трогают меня нежные лепестки, украшенные всякой экзотической травой. Но сейчас было неожиданно приятно, может, дело не в самих цветах, а том, кто их дарит?

- Не знаю, - равнодушно пожал плечами Сергей. – Какая-то бабка торговала ими прямо у клуба. Наверное, думала, что нашла прибыльное местечко… Зря. Оттуда выходят уже в бессознательном состоянии, так что с этим веником бабка промаялась бы до следующего вечера.

- Ну и кто так говорит? – вздохнула я, прижав цветы к себе. – Мог бы сказать, что купил их специально для меня, а вовсе не из жалости к этой бабусе.

Хотя, признаться, его небрежное замечание меня не слишком расстроило, более того, в голову закралась интересная мысль – а может, он специально так говорит просто потому, что «не по имиджу» такому парню купить цветы девушке? Бред, конечно…

- Может, сунешь куда-нибудь этот веник?

- Может, - кивнула я и вместе с букетом прошествовала в глубь квартиры.

Положив букет на тумбочку, я принялась набирать воду в вазу, когда вдруг почувствовала прохладные ладони на своей талии. Тонкая ткань футболки не могла уберечь от ощущения этого холода. Я вздрогнула и едва удержала пузатый сосуд, набирающий вес за счет воды.

Он потерся щекой о мои волосы, крепче сжимая ладони на моей талии. Я сильнее перехватила злополучную вазу, мельком покосилась в зеркало над раковиной и… застыла, встретившись глазами с отражением его горящих потемневших глаз. Он смотрел на меня, не отрываясь, и неосознанно сжимал мое тело в объятиях так сильно, что дыхание попросту перехватывало. Вода давно лилась через края вазы, стекая по моим пальцам холодными потоками, а я все не могла разорвать зрительный контакт с его глазами и закрутить-таки вентиль крана.

Он сделал это сам; не прекращая смотреть на меня, провел рукой по моей руке от локтя к ладони, мягко сжал мои пальцы и сам закрутил кран. Шум льющейся воды прекратился.

- Хватит, - мой голос заметно дрожал. Не выпуская вазу из рук, я резко развернулась к нему и тут же оказалась вдавленной в край раковины. Кайдалов навис сверху, и только все та же ваза мешала ему оказаться совсем близко.

- Прекращай, - шепнул он, проводя холодными ладонями по моим плечам сверху вниз.

Нет, это попросту выше моих сил. Как можно оставаться равнодушной и сохранить трезвый рассудок, когда он тут, так близко, и его прикосновения сводят с ума, не давая расслабиться?

- Чего ты добиваешься? – вышло жалобно, и я испытала сильнейшее желание надавать себе по щекам, чтобы хоть немного вернуть способность нормально мыслить.

- Тебя, - его глаза ожидаемо смеялись.

- Нет, это невозможно! – я едва не выронила вазу от возмущения. – Ты просто редкий нахал, Сергей Викторович. Я не понимаю, это что, тактика? Стратегия? Глупость?!

- Ты бросила мне вызов.

Ваза явно мешала ему быть убедительным, зато здорово помогала мне. Я только крепче обхватила округлые бока сосуда, уже даже не обращая внимания на тяжесть.

- Я ничего… не делала, - забормотала глупо, испытывая сильнейшее желание отойти хотя бы на пару шагов. Какой там – сзади я как раз упиралась в раковину.

- Делала, - тут же разубедил меня Сергей, с досадой косясь на разделяющую нас вазу. – Ты много чего сделала, Марта.

- Не понимаю, - сказала истинную правду.

Что с ним такое?! Наверняка в этом его странном состоянии виноват алкоголь – прежде Кайдалову и в голову не приходило вести себя так… и говорить подобные вещи…

Черт! Стоило признать, его вкрадчивый шепот, пусть далекий от романтических признаний, заводил так, что сопротивляться становилось все труднее. Я самой себе напоминала человека, попавшего в тесное узкое помещение с тремя острыми углами, в котором нет ни окон, ни дверей. Я начинала испытывать панику, к которой примешивалось возбуждение, вызванное его близостью.

Я не хотела сопротивляться.

Нужно взять себя в руки и выставить Кайдалова за дверь… НЕТ! Вот уж чего я точно не смогу сделать, так это самостоятельно прогнать его вон. Не смогу, даже если надо мной нависнет грозная умница Саша с дневником о воспоминаниях разговора с Аллой наперевес. Возможно, и есть у Кайдалова какая-то любимая краля, от которой без ума все члены семьи, но пришел-то он сейчас ко мне! С этим дурацким букетом, такой милый и невероятно притягательный. Я не могу, не хочу сопротивляться, и если дальше будет только хуже… Осознанно приношу себя в жертву собственным чувствам. Любовь – не игрушка, чтобы можно было в любой момент взять и отложить на потом. Как и невозможно вновь поиграть со старой забавой… Я зависима от своей любви, и не мне ей противиться. Я слишком слаба для таких игр, хотя неписанные и даже не озвученные правила постоянно вертятся в моей голове.

- Ты заставляешь меня злиться. Я всегда знал, чего хочу, у меня никогда не было таких крупных проколов, - он мелко засмеялся, по-видимому вновь уловив какую-то сомнительную ассоциацию. – Но ты… Ты…

Он двинулся ближе, и я от неожиданности все же выпустила из рук давно напрашивающуюся вазу. Громкий звон разбившегося стекла заставил дернуться нас обоих. Я, не мигая, смотрела на осколки под своими ногами (и как не задело-то?), когда он вдруг придвинулся вплотную, снова навис надо мной, провел пальцами по моей щеке. Я вскинула взгляд, снова пересеклась глазами с его и, кажется, напрочь потеряла последние остатки здравого смысла. Сергей вновь лидировал, и с каждой секундой я все больше теряла контроль над своими действиями.

- На улице так холодно? – снова невпопад спросила я, неосознанно касаясь пальцами его ладони, все еще обхватывающей мою щеку.

- Да, - тихо подтвердил он.

- Ты такой холодный…

- А ты такая теплая.

Он мягко коснулся губами моих губ, и все перестало иметь хоть какое-то значение. Меня снова унесло, подхватило стремительным потоком, смешало с обжигающе холодной водой и рвануло вниз; в одно мгновение я стала неотделимой частью гигантского водопада. У меня дух захватывало от скорости и высоты полета, дыхание сбивалось, руки дрожали в нетерпении.

И все это время я знала, чувствовала, что не одна – рядом со мной любимый человек, и сейчас, вот в эту самую секунду, он меня не бросит. Его ладонь не перестанет согревать мою, он не поддастся бешеному напору неистовых водных потоков и останется со мной до самого конца. До того момента, как мы разобьемся, разлетимся на сотни тысяч мелких брызг там, внизу. Но это будет нескоро – всего через каких-то пару минут – а пока есть только это неподдающееся описанию чувство пикирующего полета вниз, ожидание неминуемого падения, от которого перехватывает дыхание, замирают все жизненно важные органы, останавливаются естественные процессы. Безумная энергетика, потрясающая мания полета, ожидание начала конца…

Спустя несколько минут он сидит, без сил привалившись спиной к стенке душевой кабины, и смотрит на меня из-под полуопущенных век; одна штанина кое-как подкатана вверх. Я сижу на коленях напротив и, едва не высунув от усердия язык, щедро поливаю перекисью его ногу чуть ниже колена. Оказывается, ваза все-таки выбрала себе жертву, просто сначала я не заметила этого из-за лавины накативших эмоций. Да и он ничем не выдал своего неожиданного «ранения»; кажется, вовсе не заметил боли. Если бы я не увидела кровь, пропитавшую ткань штанов, то он бы и не знал о ране.

- У меня должен быть бинт, - вскочив, я принялась поочередно раскрывать шкафчики тут же, в ванной.

- Фигня, - заявил Сергей. – Не суетись.

Но я не слишком прислушивалась к его бормотанию. Сейчас вспомнились рассказы бабушки о том, как опасны ранения, полученные от пореза стеклом. Вроде как мелкие осколки стекла, попадая в кровь, могут достичь сердца, и тогда, в свою очередь, все может закончиться летальным исходом. Я далека от медицины, но такое, честно говоря, кажется мне нереальным. Однако рисковать от незнания не хотелось, потому прекратить суетиться я не могла.

- Кажется, все, - сообщила с сомнением, придирчивым взглядом окинув длинную царапину.

Он только кивнул; на рану ему было глубоко плевать.

- Марта, - позвал, не меняя позы.

- Да, - я глубоко вдохнула.

- Выгоняй меня нахрен отсюда, - он засмеялся, закидывая голову назад, затылком соприкасаясь со стенкой душевой кабины. – Не знаю, зачем я притащился. Мне просто… нужно было куда-то деться, понимаешь?

- Понимаю, - осторожно сказала я, лукавя. – У тебя что-то случилось?

- Да нет, - он закрыл глаза, но на губах по-прежнему играла улыбка. – Так, обычное дело, снова возникли недопонимания с дражайшими родственниками.

- И после ты поехал в клуб, - попробовала я восстановить цепочку событий дальше.

- Ага. И оттуда, уже хорошенький, к тебе.

Он, казалось, засыпал – немаленькая доля алкоголя в его крови делала свое дело. Отсюда и странности, и нелогичные, а точнее нетипичные для Кайдалова разговоры… А я-то, идиотка, уже успела помечтать о своем.

- Вот что, - я выпрямилась и сунула бинт, который все еще держала в руках, обратно в шкафчик. – Поднимайся, отправлю тебя спать.

Он засмеялся, но не сделал ни единого движения. То ли пытался не отбиваться от собственных правил, то ли и в самом деле засыпал. Я склонялась ко второму варианту.

Покачав головой, сделала к нему пару шагов, наклонилась, чтобы помочь Сергею подняться, но он вдруг резко дернул меня за руку, вынуждая опуститься рядом. Сил у него, даже пьяного, было достаточно, чтобы я, потеряв равновесие, неловко устроилась справа от Сергея.

Он по-прежнему не двигался, и я постепенно тоже перестала ерзать на месте. Замерла, окинув его зачарованным взглядом, и тоже прислонилась спиной к стенке душевой.

- Знаешь, они хотят, чтобы я стал кандидатом наук, - вдруг сказал он, по-прежнему не размыкая век. – В нашей семейке все, как на подбор, профессора с репутацией и мешком научных работ за спиной, а я выбиваюсь из этого стройного профессорского ряда. Раздолбай без способностей думать и мыслить.

Я замерла, боясь, что в любую последующую секунду он замолчит, и больше ничего мне не скажет. Его неожиданная откровенность пугала прежде всего своей видимой невозможностью, но в то же время завораживала… Наталкивала на мысль о том, что перед посторонними людьми обычно не обнажают даже край своей души. Даже в нетрезвом состоянии. Хотя тут, как ни крути, все зависит от самого человека.

- Не знаю, зачем я пошел у них на поводу и связался с этой дрянной работой, наверное, все-таки хотел доказать, что тоже чего-то стою. Что я не изгой, - он снова засмеялся, но теперь это больше походило на хрип. – Постоянно кажется, вот уже предел, что это была последняя капля… А потом все начинается сначала, а может, мне только так кажется, и на самом деле это лишь продолжение, так похожее на начало.

Я молчала. Подтянула колени к животу, устраиваясь поудобнее. Но так, чтобы ни в коем случае не потревожить Кайдалова. А Сергей вовсе, казалось, не обращал внимания на мое осторожное копошение рядом.

- А самое интересное, что они до сих пор таят надежду меня когда-нибудь образумить, - Кайдалов засмеялся. Я медленно подняла голову и увидела, что он смеется с закрытыми глазами. Кажется, он разговаривает сам с собой, вовсе не со мной…

Пусть так. Пусть так, мне уже, в сущности, нет разницы – лишь бы он говорил дальше, лишь бы позволил узнать о себе больше. Все равно что – я выслушаю любую информацию, даже скучные выдержки из детства. Мне интересно знать о нем все.

- Этого не будет. Какой из меня доктор наук? Смешно, - словно в подтверждение своих слов он опять засмеялся.

- Почему ты не уйдешь из университета? – все же рискнула задать я вопрос.

- Потому что тогда они все откажутся от меня, - смех перешел в гортанный хохот, и я вдруг испугалась.

Алкоголь развязал ему язык; теперь я рискую узнать некоторые подробности из жизни Сергея Викторовича, но что будет потом, когда забвение пройдет, и он снова начнет соображать? Вспомнит ли он о нашем разговоре, пожалеет ли о своей чрезмерной откровенности? Опасная дорожка, которая не приведет меня к ожидаемой цели, а наоборот укажет кратчайший путь к пропасти. Если завтра, проснувшись, Кайдалов решит, что разоткровенничался не с тем человеком…

Я в любом случае должна его выслушать, быть может даже поддержать. Попробую сыграть определенную роль на свой страх и риск.

Впрочем, риск уже начинает адаптироваться в моем сознании. С Кайдаловым по-другому попросту не выдержишь.

Я заранее на все согласна. Даже если ему вдруг придет охота испить до дна мое неугасающее сознание, я стану призрачным смогом и все равно так или иначе останусь рядом.

Не смогу уйти, в мгновение ока унять, присмирить, заставить замолчать эту ненормальную привязанность. Мои мысли то и дело путаются, но итоговый результат поражает своим однообразием – от Сергея мне теперь никуда не деться. Даже если я вдруг решу вернуться в родной Архангельск, прибиться под крылышко явно опечаленной таким исходом маме, нечто необъяснимое так или иначе все равно заставит вернуться сюда. Вернуться, чтобы снова пережить нечто подобное… Ураган захлестывающих с головой эмоций, водопад оголенных чувств, вихрь сомнений и недомолвок… Страсть. Любовь.

Любовь вернет меня обратно, иного варианта не дано. Я не смогу долго сдерживать это чувство, оно намного, намного сильнее меня. Я – моська по сравнению с Любовью – слоном. Вот только мелкая собачка каким-то образом осмеливалась мутить бунт, только этим мы и различаемся.

Черт! Чего только не лезет временами в мою голову…

Я повернулась и едва сдержала стон – он здесь, так близко ко мне, я кожей чувствую его близость, хочу обнять крепко-крепко, так крепко, чтобы до него уже дошло!.. И не могу. Несмотря на то, что уже было между нами, я все равно боюсь первой проявить хоть какую-то инициативу, хотя самой доподлинно ясно, кто и в ком тут нуждается. Не он во мне, совсем нет, черт побери! Наоборот.

Когда это пройдет? Некорректный вопрос. Это когда-нибудь пройдет?!

Ответ, по-моему, очевиден.

- С моей семейкой можно запросто сойти с ума, - вдруг снова заговорил он, тем самым заставляя меня вынырнуть из омута нерадостных мыслей. – Они все чего-то от меня требуют, все чего-то хотят… А я хочу только одного – выбраться из-под перекрестного огня и…

Он замолчал так же резко, как вообще начал эту фразу. Я заерзала от нетерпения, нашарила своей ладонью его ладонь и крепко сжала все еще холодные пальцы. Быть может, ему все же нужна поддержка? Моя поддержка? Сомнительно, но так хочется верить.

- И? – тихо прошептала я, не сводя с него внимательного взгляда.

- Быть свободным, - так же тихо сказал он, по-прежнему не открывая глаз. Мое мнение относительно того, что он разговаривает больше с самим собой, лишь усилилось.

Я с силой зажмурила глаза, одернула руку и обхватила ладонями пылающие щеки. Непонятно почему стало так удушающе жарко. На улице холодно, а я мечтаю о том, чтобы взять и нырнуть в свой привычный ледяной омут.

- Сергей…

- Молчи.

Не меняя позы, он одной рукой притянул меня к своему боку и легонько коснулся моей головы. Я замерла, чувствуя, как дыхание перехватывает, а по телу медленными волнами расползается приятная дрожь.

- Почему ты здесь? – дрогнувшим голосом спросила я, не решаясь даже немного поменять неудобную позу.

Да, неудобно, но он рядом и это самое главное.

- Не знаю, - даже не видя его лица, я чувствовала, что Сергей улыбается. – Может, ты звала меня? Может, я получил твой невербальный сигнал?

- Может быть…

Как же хочется хотя бы на пару мгновений твердо увериться в этом! Если он может ловить мои невербальные сигналы, значит, в будущем, как, собственно, и в настоящем, все будет хорошо.

Все будет здорово. Просто замечательно.

Если он никуда не уйдет.

- Марта.

Я вздрогнула, невольно дернула головой и тут же замерла, боясь, что он отстранится.

- Ты знаешь, что я у тебя в долгу?

- Почему?

- Ты, - он замешкался, опять засмеялся, но все же продолжил. – Ты даешь мне надежду, понимаешь?

- Не совсем…

- Марта… Как бы тебе объяснить… У меня есть своя сцена, где я постоянно выступаю с тем или иным номером. Я всегда один, а зрителей много и они постоянно – постоянно, понимаешь? – меняются. Я не успеваю следить за их мелькающими лицами, я устаю от незнакомых, вечно чего-то требующих рож. Я не принадлежу этому миру, не принадлежу сам себе, и это иногда… заставляет плюнуть на все и забыться. На как можно больший срок. Это как алкоголь, почти тот же самый эффект, вот только привыкания больше… Я не могу жить так, как живут остальные, потому что НЕ ПРИНАДЛЕЖУ к вашему сумасшедшему миру.

- Ты считаешь себя уникальным, - прошептала, неосознанно прижавшись ближе к его плечу.

- Нет, конечно. Я уникальный, это правда, не суждение. Скажи, ты знаешь многих людей, которые способны абстрагироваться от законов общества и жить по своим правилам?

- Нет, - вынуждена была согласиться я. – Ты один такой.

- Так лучше. Так легче. Плюй на всех и придешь к успеху. Я всего лишь хочу, чтобы однажды ты поняла это, Марта.

- Я… понимаю. Но никогда не смогу… как ты сказал? Стать свободной.

- Я освобожу тебя, - он сильнее прижал меня к себе, склонил лицо и зарылся носом в мои волосы. – Я хочу, чтобы ты поняла меня. Никто не понимает, да и черт с ними, а ты должна понять… принять… Я не успокоюсь, пока не сделаю это.

- Почему я? – опасный вопрос сам сорвался с моих губ.

Вот ведь неисправимая дура. Радует, что он не может видеть сейчас моего пылающего лица.

- Я вижу в тебе свой свет.

Легкая фраза. Простое предложение. Мы такие проходили еще в начальной школе, по требованию строгой учительницы в очках исправно, под линеечку подчеркивали подлежащее, сказуемое и иже с ними. Но почему-то сейчас эти незатейливые шесть слов напрочь перевернули мое сознание.

Он видит во мне свет. Это ли не признание каких-никаких чувств с его стороны? Ведь не говорят таких слов непонятно кому, правда? Я вся дрожу от страха, смешанного с диким восторгом, граничащим с безудержным экстазом. Это сродни оргазму – всего лишь шесть обычных слов, сказанных любимым голосом. Адресованных мне. Только мне.

Он пьяный, скажете вы?

Мне до фонаря, отвечу вам я.

Главное, что он все-таки сказал нечто, пусть даже отдаленно напоминающее признание его неравнодушия к моей персоне. Честное слово, этого мне вполне достаточно для того, чтобы почувствовать себя пресловутой жительницей Эдема. Хоть на секунду. На короткий, неуловимый миг. Я никому не позволю забрать мое краткое хрупкое счастье.

Никому, кроме… себя самой.

- Ты мне лжешь, - признаюсь, язык с трудом поворачивался, когда я говорила это в ответ на его слова. – Твой свет в той девушке, о которой рассказала Алла. Я ведь тебе не нужна, правда, Сергей Викторович?

Он засмеялся так, что я всерьез забеспокоилась о своем душевном спокойствии. Не знаю, как бы трактовала этот смех на моем месте другая девица, однако я усмотрела в нем вполне реальную угрозу. Вот сейчас он скажет, какая я дура…

- Какая же ты балда, - Сергей продолжал хрипло смеяться; его ладонь все еще оставалась на моем предплечье. – Кого слушаешь, Аллу?!

- Скажи мне… Пожалуйста… - я чувствовала, что от охватившего меня отчаяния могу разреветься, но отступать не собиралась.

- Когда-то я долгое время был влюблен… Да, короче, любил одну сучку, Алкину подружку. Она, кстати, на полтора года старше меня. С ума сходил, сейчас стыдно вспомнить, - серьезные слова он вновь разбавил смехом. – Знаешь, все при ней – фигурка выдающаяся, рожа смазливая, характер прожженной стервы… Повелся я на всю эту роскошь, вообще мозги набекрень свернулись. Бегал как пацан, никак успокоиться не мог. Она же велась исключительно на должности и кошельки. Ни того, ни другого у меня тогда не было, потому и прозябал я этаким странным мальчиком. А потом, когда уже потерял надежду получить взаимность, мой папаша с дядечкой взяли мою судьбу в свои руки и оповестили меня том, что я должен перенять их огромный опыт и подхватить эстафетную палочку.

И… послал я их, но они не успокоились. Как видишь, не на все подряд мне плевать, оказывается.

Я вновь зажмурилась, когда услышала этот смех. Сергей говорил таким пренебрежительным тоном, что его чувства к неизвестной Аллиной подружке не слишком впечатлили, но разозлили… как следует. Если бы я сейчас столкнулась с этой девкой, то, не мешкая, разорвала бы ее на кусочки.

Гнев во мне норовил перерасти в неконтролируемый ураган.

Больно даже просто думать о том, что Кайдалов мог сходить по ком-то с ума. Пусть раньше, еще до нашего знакомства… Роли не играет.

Я сама сошла с ума. Нет, ну а как еще это объяснить?

- … А потом я все-таки добился ее расположения. На полчаса в туалете одной из местных кафешек, - он отчетливо фыркнул. – После этого моя любовь прошла, а вот у нее развились какие-то чувства… Я особо в подробности не вдавался. Я понял, что любовь – это вообще не для меня. Не хочу я никого любить и ни от кого зависеть. Любовь неразрывно связана с половым инстинктом, а уж последний я знаю, как приручить!

Я молчала. Бездумно смотрела на кучу осколков стекла, последствия разбившейся вазы, которые никто не удосужился убрать, и чувствовала, что с каждым словом Кайдалова от меня тоже отлетает кусочек-другой. Больно, просто не передать словами, как больно. Душит, не дает свободно вздохнуть. Воздух какой-то кислый, от одного только вдоха хочется склониться над унитазом, так как организм отторгает… Не принимает жизненно необходимую естественную смесь газов, грозит страшным словом из лексикона криминалистов - асфиксия. И я в самом деле понимаю, как близка к пагубному удушью…

Мой. Мой мужчина. Разве я могу делить его с кем-то, пусть даже с девушками из его прошлой жизни? НЕТ! Никогда и ни за что.

Когда я успела так подсесть на этого человека? Ведь это невероятно, моя кровь отравлена его ядом, в моих мыслях больше нет места, все свободное пространство заполнил собой ОН. Как жить дальше, если уже сейчас мне больно, плохо, невыносимо тяжело? Целого мира мало, чтобы как следует устроиться и просто наслаждаться жизнью.

Меня разрывает на тысячу, сотни тысяч мелких прозрачных осколков. Меня нет; кажется, я по собственной воле и желанию стала его неотделимой частью. Я сама так решила, ни у кого не спрашивая совета; в этом не нуждаюсь. И если я действительно схожу с ума, то так тому и быть – это МОЙ выбор, и я буду неуклонно следовать ему, какие бы катаклизмы не выдала по пути стерва-жизнь, сговорившаяся с прелестницей-судьбой. Им меня не остановить. Никому не остановить.

… А вот теперь я прямо-таки затрудняюсь с ответом на вопрос – кто из нас пьян, я или все же Сергей Викторович?

Оба. Его мозг отравлен алкоголем, а мой – им самим. Больше нет сдерживающих барьеров, я собственноручно разобрала их, каждый по камешку, до самого основания фундамента. И если я впоследствии вляпаюсь… да о чем я? Уже ведь вляпалась! Не пожалею. Пусть будет, как будет… Все приму, что бы ни готовило мне туманное будущее.

Люблю. Я Люблю его. И пусть этот мир идет к черту со всеми своими придирчивыми жителями и дурацкими законами. Я разобью этот мир на части, если потребуется, но только если Кайдалов осознанно подаст мне монтировку.

Я люблю его.

- Не слушай меня, - внезапно пробормотал он, резко прекратив смеяться. – Слышишь, девочка? Я говорю бред и даже местами это понимаю.

Я только погладила его плечо, легко, едва касаясь пальцами приятной материи. Мне не хотелось двигаться, напротив, было желание остаться сидеть вот так вот, с ним вместе, как можно дольше.

- Скажи мне заткнуться.

Он никак не успокоится. Я улыбнулась и цепко вцепилась пальцами в его предплечье.

- Марта…

- Слышишь, это Я помогу тебе, - вмиг пересохшими губами прошептала я. – Ты рубишь меня пополам, а я сделаю все, чтобы только ты ощутил покой. Не мнимое чувство свободы, которое дает тебе наплевательское отношение к другим, а настоящий покой. Я согласна быть твоим подопытным кроликом, но и ты в свою очередь… Доверься мне.

Он ничего не ответил. Я осторожно высвободилась из-под его руки; Кайдалов тут же принялся заваливаться на бок. Алкоголь окончательно подкосил его, сейчас Сергей вряд ли сможет самостоятельно передислоцироваться даже к дивану. Однако я поднялась и нерешительно потянула его за руку чуть ниже локтя – безрезультатно. Оставить его спать здесь?

Я сделала пару шагов к двери и остановилась. Не глядя, нашарила рукой выключатель, переключила кнопку; комната погрузилась в темноту. Еще пару секунд я пыталась понять, что не смогу спокойно уснуть, когда он тут, еще пару секунд уже устраивалась прямо на полу, рядом с ним. Неудобств не почувствовала – рядом с ним все становилось таким комфортабельным… Словно не на полу лежим, а как минимум в номере-люкс.

Надеюсь, утро будет мудренее вечера.

Глава 29

ГЛАВА 29

Здесь очень холодно, хоть совсем нет ветра. Кажется, что солнце сгорело, докатившись до самого края небосвода; подпаленное собственными лучами сожглось дотла, оставив Землю совсем обесточенной. Вечная зима без снега и льда, пустынная, как вакуум, холодная и страшная. Безжалостная. И я нахожусь в самом эпицентре, как всегда, одна, без всякой поддержки. Без тепла и света. В пустоте.

Кажется, что эта пустота не задается целью испугать; напротив, я должна испытывать благодарность, ведь этот импровизированный холодный вакуум – единственный помощник, способный хоть на несколько мгновений оградить меня от реалий изменчивой жизни. Пустота спасает от падения в пропасть, предостерегает, укрывает своим темным крылом, а я… Я хочу сбежать отсюда назад, к свету, людям. Не понимаю, не принимаю помощи, мечусь, самой себе напоминая загнанного в клетку зверя. Так всегда бывает – мы сами, своими руками отторгаем помощь и с радостью бежим навстречу заведомо понятному предательству. Я не исключение.

Я – правило.

«Уходи. Не слушай. Закрой глаза, поворачивайся на все сто восемьдесят, врубай пятую и беги, беги, беги… Вперед, назад, куда угодно но ни в коем случае не оставайся здесь. Ты попала в западню, и я лишь пытаюсь помочь, оттягиваю твое время, чтобы ты осознала… Тебе тут не место. И там тоже. Ты должна убраться как можно дальше, в идеале – вернуться в свой родной Архангельск. Скрыться и никогда – слышишь? – никогда не возвращаться туда, где тебе сделали так непоправимо больно. Вернуться значит умереть. А ты ведь хочешь жить?»

Я с ненавистью таращу глаза в проклятую пустоту, я не принимаю ее помощи, я хочу вернуться. Туда, где нет этого пробирающего холода, туда, где есть ОН и мои чувства к нему. Туда, только туда. Мне не нужна ничья помощь, не стоило пытаться меня образумить. Я точно знаю, чего хочу, и я не отступлюсь от своей цели.

«Ты ведь так быстро принимаешь решения. Ты сама знаешь, что если вернешься, то умрешь. В любом случае, смерть – физическая, моральная, любая другая – неизбежна. По тебе проедутся асфальтоукладочным катком; ты навсегда останешься куском дороги, со временем покроешься дорожной пылью, просядешь, местами обзаведешься неминуемыми дырами… Ты не станешь историей, так как под невыносимым грузом уличной грязи и автомобильных покрышек потеряешь все свои свойства, и старый асфальт, совсем уж изношенный, скроют под прочной толщей нового. Мы это уже проходили, а тебе ни к чему. Откажись. Собирайся и уезжай. Если хочешь остаться самой собой…»

У меня есть цель. У меня есть любовь. Кто, как не мой любимый сможет защитить меня, укрыть от всех невзгод, отвести с моей траектории ваш долбанный асфальтоукладочный каток?! Я верю в то, что он говорил мне… Я свет. Я его свет! Он видит меня, он летит ко мне, как мотылек, как любая мошкара спешит на любой освещенный источник. Я помогу ему, он поможет мне. Мы останемся вместе, потому что наша потребность друг в друге перекроет все остальное. Я верю. Я ВЕРЮ в свои силы. Я изменю его, перепишу красными чернилами его прошлое, помогу ему излечиться. Он ведь так слаб, хотя и пытается казаться сильным и бесстрашным. Может, он повсюду меня искал, все это время, наполненное невзгодами и сомнениями… Он искал меня, свое утешение; искал ту, которая поможет заполнить брешь в душе. И я сделаю – слышишь?! – я сделаю это! Я буду его щитом, отражающим все внешние удары. Моя любовь, моя безграничная преданность и невероятная одержимость помогут отвести беду от человека, которого я люблю. Я люблю! Я никому его не отдам. И он… он тоже станет держаться за меня, что бы ни случилось, что бы ни произошло…

Мы будем вместе.

Навсегда.

***

Мне так хорошо. Здесь спокойно. На моем животе покоится теплая мужская ладонь, словно пытаясь не отпустить, удержать рядом.

Зачем я проснулась? Только затем, чтобы избавиться от мутного кошмарного диалога с Пустотой и почувствовать всю прелесть объятий любимого. Мне так хорошо… Не устану повторить эту фразу еще не раз за этот и все последующие дни. Если они будут наполнены ИМ так же, как это утро.

Я подняла взгляд выше, к его лицу, и поняла, что он вовсе не спит. Улыбается, но не искушающе дерзко, как обычно, а вполне… по-человечески, что ли. Почувствовала, как мои губы расползаются в ответной улыбке.

Ничего не могу с собой поделать. Он заставляет меня улыбаться и чувствовать себя счастливой. И я в самом деле парю на седьмом небе. Я абсолютно, нет, правда, абсолютно счастлива.

- Привет, - он улыбается, не убирая ладони с моего тела.

- Привет, - шепчу в ответ, не сводя, в свою очередь, своего взгляда с его лица.

- Как спалось?

- Я… не знаю, - глупо улыбаюсь, не хочу рассказывать о кошмаре.

- Ты бледная.

- Все хорошо, - улыбаюсь, подсознательно желая скопировать в точности его улыбку.

Он озабоченно хмурится, на каких-то пару мгновений отведя взгляд.

- Мы в ванной.

- Да, - не скрываю очевидного.

- Ты могла уйти…

- Я хотела, но… не смогла.

Его улыбка еще шире, чем прежде. Нет, невозможно…

- Знаешь, мне немного стыдно, ведь вчера тебе наверняка пришлось выслушивать всякую чушь.

- Нет, - звучит слишком быстро, но я попросту не успеваю среагировать. – Сергей Ви… кхм… Сережа…

- И что ты так таращишься? – мой испуганный взгляд, вызванный этим обращением, не ускользает от его внимания. – Вне стен университета ты можешь называть меня как угодно. Сейчас я не преподаватель, а твой гость.

- Да.

- Слышишь меня?

- Конечно, - теперь уже с трудом растягиваю губы. – Не очень гостеприимно с моей стороны устраивать гостя ночевать на коврике в ванной.

Он смеется громче, чем прежде – мой скудный юмор явно приходится ему по душе.

- Все сглаживает присутствие рядом хозяйки. Если бы ты спала на кровати, тогда совсем другое дело.

Его ладонь смещается ниже, явно намекая на то, о чем я успела подумать едва ли не сразу по пробуждении.

Начинающая нимфоманка. Теперь меня, пожалуй, можно обозвать этим словом, потому как лишь от одного его движения я чувствую пожар, вспыхнувший в самом низу живота.

- Сколько времени? – жалобно бормочу, все же предприняв попытку избавиться от наступающего по всем фронтам наваждения.

- Попытка не засчитана, - торжествующе объявляет Кайдалов, придвинувшись ближе, сильнее вжав горячую ладонь в мой живот.

- Может, уже нужно собираться в универ…

Я осекаюсь на полуслове, потому как явственно ощущаю его губы на своем подбородке. Если бы мне раньше сказали, что это такая эрогенная зона, я бы не сдержалась от смеха. Но сейчас… Напряжение внизу живота набухало с каждой секундой; это было похоже на заведенную бомбу, с циферблата которой методично утекают драгоценные секунды. Пятьдесят девять… пятьдесят восемь…

- Успеем, - уверенно заявляет Кайдалов, ловя мои губы своими, заставляя меня заткнуться и разом позабыть обо всех прошлых обидах, неприятных разговорах и пугающих мыслях. Обо всем, кроме его близости, его шероховатых требовательных губ, нервно сжимающих рук, особенно напряженных частях тела…

Кажется, прошла целая вечность со времени нашего последнего близкого контакта, и я… безумно скучала по этому действу. Ни с кем иным такое не повторить, только с ним. Всегда с ним. Стать одним целым, неделимым, всегда быть рядом, ощущать прикосновения его ладоней, обжигающие поцелуи, неистовые толчки пульсирующего члена… Дышать глубже! Да, вот так, так… таааааак….

Умереть, чтобы возродиться вновь. Именно, и никак иначе. Пусть будет так, я не могу оказывать сопротивление несгибаемой силе его притяжения. Я могу лишь повизгивать от удовольствия, с силой вонзать ногти в мягкую спину, переместиться к ягодицам, сжать кожу, зажмуриться и улететь… Меня несет вперед с космической силой, и я раскидываю руки навстречу ветру, ловлю ладонями его требовательные порывы, жмурюсь и кричу…

Да… Вот так… Так… Его губы чертят влажные линии на моем животе, тем самым заставляя клубок внутри свернуться и развернуться несколько раз, по очереди. Один, два, один… Два… Да-а-а-а…. Нет сил. Мне хочется закричать во все горло, но что-то удерживает от такого бездумного шага. Тем временем горячий язык спускается все ниже, и я могу только с силой закусить губу, потому что терпеть больше нет никаких сил. Он только снижается, а я уже готова взорваться. Лишь от одного осознания того факта, что, собственно, сейчас происходит.

У меня нет такого опыта. Я знаю, как это называется, знаю, как это должно происходить, но пасую… мне страшно, да и неловкость, стыд берут свое. Инстинктивно сжимаю бедра, чтобы он не смог действовать дальше.

- Расслабься, - сквозь пелену слышу тихий, но настойчивый шепот. – Ты ведь знаешь, чего я хочу.

- Нет. Я не могу… Пожалуйста!

- Расслабься, - звучит еще настойчивее, после чего мои колени раздвигаются одним движением его ладони.

- Я не знаю, - мозг панически выдает руководство к действию зависимому от более смышленого органа языку. – Прошу, не надо…

Всего лишь мысль о том, что он окажется между моих ног, заставляет меня побледнеть от страха и покрыться испариной от возбуждения. Я не могу этого допустить, это слишком личное, я не могу позволить…

Первые движения его языка на моей раскаленной от возбуждения плоти заставляют вскрикнуть и с силой вонзить ногти в податливый ворс коврика. Это… непередаваемо. Возбуждающе. Обезоруживающе. Мне хочется кричать, до хрипоты, кричать не сдерживаясь, ловить этот кайф, делиться своим наслаждением каждым последующим вскриком… Вместо этого я с силой закусываю губу, так, что язык успевает слизнуть каплю выступившей крови. Этот неприятный привкус железа во рту… Хочу выплюнуть, но то, что творит Сергей там, внизу, заставляет меня подавить этот порыв, проглотить кровь, скривиться, чтобы тут же взорваться от наслаждения. Эта острая смесь из привкуса крови и ощущения безграничного счастья сводит меня с ума, я не в силах сопротивляться. С моих губ срывается стон, еще один, еще, еще, еще… Кажется, меня сейчас попросту разорвет от переполняемых эмоций, сносящих крышу ощущений. Это все не со мной, я где-то в нирване, мне так здорово, и я… я не чувствую, не ощущаю себя больше.

Не нужно, не так, не надо… Не останавливайся…

- Да-а-а… - свистящий шепот сам собой вырывается из горла, я запрокидываю голову, закатываю глаза и все сильнее сжимаю ворсинки коврика.

Я и не подозревала, какое наслаждение может доставить такой контакт. Я первооткрыватель для самой себя; у меня это впервые, и, должна признать, стыд и неловкость исчезли, стоило кайфу смешаться с моей кровью, отравить ее волнами сплошного эндорфина. А осознание того, кто приобщил меня к запретному таинству, вовсе сносит крышу. Это безумие, не поддающееся никакому объяснению безумие, эротическая стихия, смешавшая меня с уже привычным, даже родным водопадом. Его бурные воды уже приняли меня, теперь я не ощущаю себя чужестранкой. Я – одна из. Составляющая часть. Не песчинка, а целая волна. Я могу затопить собой целый город, но испытываю потребность всего лишь в одном человеке.

Но он поглотит меня, как цунами обрушивается на целый город. Я слепая птичка в его руках. Я – цветок, им сорванный; а цветы, как известно, очень быстро вянут…

Взрываюсь, распадаюсь на сотни тысяч мелких отшметков. Я парю где-то высоко-высоко, не хочу возвращаться вниз. Тут так здорово, так уютно, так… наивно. Я останусь здесь навсегда.

Я уже давно не принадлежу сама себе.

Я принадлежу ему.

На следующий день произошло поистине знаменательное событие, а если быть точной, то целая череда. Во-первых, после первой пары в универе нежданно-негаданно появился сам Малыш. В стенах нашего любимого учреждения он бывал редко, так как по большей части прельщался клубами и вечеринками. Сам Макс предпочитал называть это иначе – Насыщенная Разнообразная Культурная жизнь Молодого Студента. Самое интересное, что многие преподы были почему-то с ним согласны и, в очередной раз оставляя свои автографы в его зачетке, не уставали повторять, какой Максим Палыч чудесный милый молодой человек.

Лично у меня эти нехитрые эпитеты складывались в одно многоговорящее слово – разгильдяй.

Малышка возник в университете, а я случайно на него наткнулась. Нет, не натолкнулась, как это обычно со мной происходит, а именно наткнулась. Сначала думала пройти мимо, но усилием подавила в себе малодушные порывы и, приблизившись к парню, хлопнула его по плечу.

- Привет, Макс.

- А, Мартышка, что это ты тут делаешь?

- Не поверишь, учусь, - я приняла более расслабленную позу, привалившись плечом к стене. – А вот ты своим появлением просто вернул этому месту давно угасший оптимизм.

Малыш захохотал так, что проходящие мимо студенты изумленно покосились в нашу сторону.

- Да тут вообще ловить нечего, тоска смертная просто. И все эти ребятки ходят, точно готовятся к виселице.

- Думаю, ты недалек от правды, - вздохнула я, припомнив, кто сейчас будет вести следующую пару. Жуткая женщина с резким пронзительным голосом, ставящая перед собой цель уничтожить любого, кто «плавает» по ее предмету не как рыба в воде, а как мешок с… Кхм.

- А где это моя сестрица?

- Должна быть в буфете.

- О-о, буфет – это хорошо, - Максим Палыч одобрительно прицокнул языком и осмотрелся. – Слушай, Мартышка, может, и нам стоило бы к ней присоединиться? В этом корпусе буфеты нормальные?

- Да брось, для тебя все буфеты нормальные, - напомнила я.

- Не все, - оскорбился Малыш.

- Сделаем вид, что ты меня убедил. А что ты вообще тут делаешь?

- Саньку жду, - Макс печально вздохнул и с тоской покосился на циферблат наручных часов. – Вы, бабы, вечно где-то пропадаете, из-за вас мы, мужики, столько времени зря мотаем…

- Ты смотри, - восхитилась я таким изощренным цинизмом. – Малышка, ты, случаем, никуда там не записался? Твои извилины подозрительно шевелятся в ином направлении.

- А, да брось, - беззлобно отмахнулся Малыш. – Знаешь, если она через минуту не появится, я забиваю на это дело и иду в буфет!

- Грозно, - засмеялась я.

Сашу мы прождали минут пять, и все это время Малыш грозился уйти в буфет, но все-таки по-прежнему топтался на месте. Ну и я составляла ему компанию, здраво рассудив, что до следующей пары еще есть время. Так почему бы не провести его с друзьями?

- Ооо, привет, - Саша легонько приобняла нас обоих, ловко втиснувшись между.

- Что так долго-то? – недовольно проворчал Малыш, изворачиваясь для того, чтобы ее поцеловать.

- Сколько надо, - с Сашей такие номера не прокатывали. – Ты все равно днями болтаешься без дела, а тут вон духовно просветился. В учебном заведении, знаешь, и стены благотворно влияют…

Я засмеялась, представив, как «стены благотворно влияют» на нашего Максима Палыча.

- Э-э, ладно, - Малыш поспешил соскочить со скользкой темы. – Киса, ты собралась?

- Да собралась, собралась, - повернувшись ко мне, Саша только покачала головой. – Можем идти, Максимчик.

Я едва не поперхнулась от такого занимательного прозвища. Блин, почему мы с Дашей не додумались?..

- Кстати, Саш, выводи его через пятнадцатый корпус, - заговорщицки подмигнула я ей. – Чтобы не проходить мимо буфета. Макс активно им интересуется, и вы можете надолго застрять.

- Я сейчас ему поинтересуюсь, - фыркнула Саша, обвила лапищу Малыша и поправила на плече сумку. – Ты еще учишься?

- Две пары.

- Тоска, - резюмировал Малыш и в подтверждение своих слов принялся зевать.

- Ладно, удачи тебе.

Мы попрощались, после чего эта парочка направилась к лестнице. Я осталась стоять на месте, устроила руки на груди и улыбалась, глядя им вслед. Нет, уму непостижимо, как Сашке удалось так окрутить нашего необузданного кабанчика? Он едва ли не таскает ее на руках. Эх, талант, талант… У меня такого таланта нет, да и вряд ли когда-нибудь будет. А может, мне просто попался слишком строптивый «кабанчик»?

- О чем задумалась?

Резко развернувшись, я смогла лицезреть перед собой Сергея. Вот когда пригодилась та самая стена, о которую я терлась плечом еще пять минут назад.

- Да так… А ты что тут делаешь?

- Халявлю, - последовал странный ответ.

Я удивленно приподняла бровь.

- Давай со мной, - деловито предложил Кайдалов.

- С тобой… халявить?

- Так-так. У тебя есть пары?

- Две, - повторила сказанное пятью минутами раньше.

- Нормальные или ерунда?

- Сергей Викторович, разве пары могут быть ерундовыми?

- Могут, - безапелляционно заявил он, подмигнув. – Все пары, кроме математического анализа. Давай, забирай свое пальто или в чем ты там сегодня, и иди на парковку. Жду тебя там.

Прежде чем я успела возразить, он развернулся и пошел в том же направлении, что Саша и Макс недавно. К лестнице. Пробормотав про себя несколько нелицеприятных выражений, я быстро проинформировала о вынужденном отсутствии Дашку, после чего пошла в другую сторону, к раздевалкам.

Что же он придумал на этот раз?

Как оказалось, ничего непристойного. На парковке я без труда нашла серебристый «Лансер», мельком взглянула на номера и проворно юркнула на переднее сиденье. Быстрота моя объяснялась просто – здесь слишком велик риск раскрытия нашей недопустимой связи.

Хотя если Сергея не волнует этот вопрос, то почему, собственно, он должен волновать меня?

- Так… Какова программа? – поинтересовалась, бодренько налаживая ремень безопасности.

- Едем выбирать подарок великому писателю, - Кайдалов усмехнулся, наблюдая за моими действиями, и завел машину.

- А… - напоминание о том, что я буду присутствовать на семейном празднике, заставило меня понервничать. Все-таки было страшно.

- Спрашивай, спрашивай…

- Что он пишет? Вернее, в каком жанре?

Кайдалов дернул плечом.

- Научная фантастика, это как-то поможет нам определиться с подарком?

- Не уверена.

Научная фантастика, мамочки… Да, вот уж в чем я совершенно не разбираюсь, так как и близко не знакома с произведениями подобного жанра. Вот ведь идиотка, можно было поискать что-то из-под пера Виктора Кайдалова в интернете. Если, конечно, отец Сергея не использует псевдоним.

И все-таки, я до сих пор не могу поверить, что в самом деле собираюсь пойти с Сергеем к его родителям.

Мы приехали в недавно построенный торговый центр. Когда выходила из машины, мне казалось, что на меня все смотрят, хотя на самом деле окружающим до нашей пары не было никакого дела. Тут никто не знал, что Кайдалов – мой преподаватель, а я его студентка, это обстоятельство волновало сейчас только меня. И то по непонятной мне самой причине.

- Ну что ты застыла? – Сергей схватил меня за руку и оттащил от автомобиля. – Давай, идем.

И я вдруг сжала ладонью его руку, словно боясь, что он действительно сейчас уйдет без меня. Вообще в этот день у меня словно напрочь отшибло мозги…

Мы провели в торговом центре чертову прорву времени. То, что предлагала я, не нравилось Сергею. Сам он ничего не предлагал, придирчиво рассматривал мои варианты, морщился, после чего дельно и доступно объяснял, какая это ерунда, и что его отец выбросит вещь при первой же возможности. На протяжении всего этого времени у меня появилось стойкое ощущение того, что Виктор Кайдалов вряд ли мне понравится, а его сын… ну… его сын – это мое все, и как не хочется мне сейчас разразиться длинной тирадой относительно его занудства, я промолчу. Оставлю это до лучших времен, когда всяческая опасность в лицах многочисленных блондинок и Аллиных подружек самоликвидируется с его горизонта, и выскажу свое мнение… Но не раньше, нет.

Однако всяческому терпению приходит предел, и вскоре я уже просто тащилась следом за Сергеем, при этом вид у меня был уставший, вымученный и глубоко несчастный. Кайдалов же, напротив, поражал избытком сил. Мне уже даже не казалась абсурдной мысль променять этот поход на пропущенные пары…

- А мне казалось, женщины обожают таскаться по магазинам, - усмехнулся Сергей, одним взглядом оценив мое состояние.

- Не все, - вынуждена была признаться я. – Вернее, я, вообще-то, люблю магазины, но на сегодня мой лимит себя исчерпал.

- Быстро сдаешься, это нужно исправлять.

Сказав так, он достаточно бойко направился ко входу в очередной отдел. Вздохнув и тихо помечтав о веревке, я потащилась следом.

В конце концов, мы остановили свой выбор на бронзовом бюсте известного писателя. Цена на эту штуку могла бы запросто указать мне верный путь к инфаркту, но радость от того, что скоро мы покинем это место, спасла от сильного удара.

Впрочем, что-то подсказывало мне, что «сильный удар» не заставит себя ждать.

Глава 30

ГЛАВА 30

Я долго думала, в чем пойти на день рождения к отцу Сергея; если быть совсем честной, весь вечер потратила на то, чтобы поискать в интернете какой-нибудь подходящий образ. Все, что предлагалось моему вниманию, казалось каким-то слишком… вычурным, что ли? А может, все дело во мне, ведь я не умею носить вечерние платья, раньше мне незачем было приобретать такие наряды. Обычные платья – да, сколько угодно, но ни одно из тех, что висят в моем шкафу, не сгодится для столь важного повода. Я не могу позволить себе быть белой вороной среди остальных гостей; мне нужно подобрать что-то действительно отличное.

В общем, промаявшись с головной болью относительно стремительно навалившихся на меня проблем, я пропустила все пары и до двух часов дня ползала по магазинам. В итоге приобрела достаточно скромное темно-фиолетовое платье длиной чуть выше колен. На мой взгляд, оно идеально село по фигуре, подходило для похода в гости к писателю… Да и сил продолжать поиски не было никаких.

Забросив пакеты в машину, я села за руль, только-только повернула ключ, как ожил мобильник. Чертыхаясь, оставила в покое замок зажигания и полезла в сумку за пищащим телефоном. Звонила мама. Мы немного поговорили, она выразила надежду, что после удачно сданной сессии я приеду на каникулах домой, а я на это промычала что-то неопределенное. В глубине души я была более чем уверена, что в Архангельске мне делать нечего, ведь все, в чем я нуждаюсь, находится в этом городе.

Закончив разговор с мамой, я завела машину и покатила домой. По пути заметила вывеску модного салона и, не долго думая, изменила свои планы. В салоне мне сделали укладку, и теперь я сама себе невероятно нравилась. Значит, понравлюсь и Кайдаловским родственникам.

Хм.

Ну…

Наверняка говорить об этом еще рано.

***

Сергей сказал, что сам заедет за мной, так что я со спокойной душой определила свою машину на стоянку и теперь беспокойно ерзала напротив зеркала, то и дело поправляя несуществующие выбившиеся из прически локоны. Черт-те что, я так волнуюсь, что не могу ничего удержать в руках дольше пары секунд. Ладони дрожат, сердце стучит, как заведенное, дыхание сбитое, щеки горят… Нет, это невозможно!

Я решительно вытащила пузырек с настойкой пиона и накапала себе гораздо больше положенной дозы. Это лекарственное средство всегда действовало на меня успокаивающе; быть может, и на этот раз поможет?

Помогло совсем немного, к приезду Сергея с моих щек ушел болезненный румянец; теперь я самой себе напоминала бледную поганку. Кайдалов, как обычно, сам закрыл за собой дверь, правда, запирать не стал, и привалился плечом к шкафу в прихожей.

Сергей выглядел так, что у меня в который раз при одном взгляде на него попросту перехватило дыхание – красивый, обалденный, самый-самый лучший на свете. Ему невероятно шел этот шикарный черный костюм, хотя, приди ему в голову охота натянуть на себя старые протертые шмотки, он все равно выглядел бы неотразимым красавцем. Это было выше моих сил, я ничего не могла делать, когда он оказывался рядом. Все, чего мне хотелось в такие моменты, это растечься лужицей под его ногами и послать к черту память и гордость.

Я вспомнила свое недавнее пробуждение в его объятиях и почувствовала, как кровь снова прилипает к щекам. Не знаю, как он, но я после этого прямо-таки ощущаю, как невидимые нити быстро оплетают коконом наши тела. Мы связаны воедино, я понимаю это так четко, как, наверное, еще ничего и никогда не понимала. И если меня с головой накрывает осознание, то как обстоят дела с Сергеем? Он ведь тоже чувствует нечто подобное? Понимает, как сильно мы связаны, осознает ценность моего присутствия в своей жизни?

Я бы все отдала, чтобы наверняка узнать ответ.

- Ты что, волнуешься? – а я и не заметила, как быстро он приблизился. – Брось, Марта, там одни заядлые фанатики, до нас с тобой им попросту не будет никакого дела.

Он медленно провел губами вдоль моей шеи, легонько прикусил кожу, затем резко выпрямился и подхватил меня под локоть.

- Давай, идем.

Идиотка, простонал разочарованный внутренний голос, стоило мне рассмотреть за лобовым стеклом мелькающие в темноте огни модного ресторана. Конечно же, Кайдаловский отец отмечает свой праздник не дома, как я думала, а в ресторане, среди близких и родных людей. Гостей будет чертова прорва… И я среди этой веселой разношерстной массы, как монашка. Мое платье прекрасно подходит для тихого семейного вечера, но вряд ли впишется в антураж этого вселенского праздника.

Сергей с трудом нашел место для парковки – площадь перед рестораном была попросту забита. Я сидела ни жива ни мертва; мне уже вообще не хотелось никуда выходить. В моем понимании этот вечер не предвещал ничего хорошего даже несмотря на то, что я прибыла сюда в качестве спутницы Сергея. А это что такое?.. Боже мой, да тут, кроме великосветских гостей еще и куча журналистов!

- Кажется, мне нужно было захватить с собой нашатырь, - бросил Сергей, окинув меня взглядом. – Ну что такое, а? Расслабься, мы идем получать удовольствие от этого вечера!

Он вылез из машины, обогнул автомобиль и, распахнув переднюю дверцу, галантно помог мне выбраться наружу. Не буду говорить наверняка, но мне показалось, что сие действие сопровождалось парой вспышек фотокамер; впрочем, мне с перепугу могло показаться.

Сергей взял меня под локоть и уверенно повел ко входу, шепнув тихо:

- Отомри. Я не хочу, чтобы меня приняли за некрофила.

- Слушай, я что-то совсем не этого ожидала…

- Перестань, ты лучше всех. Забей на этих людишек и будь собой.

Легко говорить! А я еле ноги переставляла и с трудом сдерживалась от того, чтобы не начать панически оглядываться вокруг себя. Сергей же выглядел таким спокойным, расслабленным, даже… умиротворенным. Вот уж кто точно приехал сюда за тем, чтобы как следует отдохнуть.

Мы вошли внутрь, и я просто обомлела – здесь было такое количество народу… Обалдеть… Слева от Сергея нарисовалась какая-то смазливая девчонка; не обращая на меня никакого внимания, она затараторила:

- Сережа, ну наконец-то! Виктор Афанасьевич злится, а Мария Викторовна переживает, что ты вообще решил забить на все это дело!

- Маришка, не суетись, - Сергей добродушно ей улыбнулся, после чего они обнялись. Я в это время стояла, сильно сцепив зубы; эта самая Маришка очень – ОЧЕНЬ – мне не нравилась.

- Давай же, пойдем, - Маришка потянула его за руку и только тут удосужилась заметить меня. – А… это кто?

- Марта, - он легонько приобнял меня за плечи, притянув к себе. – Это у нас Марта, прошу любить и жаловать. А это – Марина, моя давняя подруга.

Я с трудом улыбнулась; его разъяснения не внесли покоя в мою душу.

- Ладно, Маришка, мы пойдем поищем шнурков, - как ни в чем не бывало заявил Сергей.

- Они где-то там, - Марина неопределенно взмахнула ладонью. – Сереж… Ты только ничего не делай, ладно?

- Как можно! – всплеснул свободной рукой Кайдалов.

А я заметила Аллу. Девушка была одета в шикарное длинное облегающее платье пронзительного синего цвета; волосы уложены в затейливую прическу наверху. К сожалению, она тоже заметила нас, что-то коротко сказала тем, кто стоял с ней рядом, после чего, плавно покачивая бедрами, направилась прямиком в нашу сторону.

- Братик, ты с ума сошел? – зашипела она вместо приветствия.

- Мартиш, я заехал за тобой на своей тачке, или машине скорой помощи? – обратился ко мне Кайдалов, притворно нахмурившись.

- Хватит паясничать! Ты же прекрасно знаешь, что будет очередной скандал…

- Будет, - влезла я, невежливо перебив эту наглую стерву. – Непременно будет скандал, если ты не прекратишь демонстрировать мне свое расположение. – Блондинка явно озадачилась, пришлось сильно конкретизировать смысл моих слов, - Я выцарапаю тебе глаза.

Алла вытаращилась, после чего медленно перевела взгляд на Сергея. Кайдалов довольно улыбался, по-видимому, получая настоящее удовольствие от происходящего.

- Ну… Могу сказать лишь одно – твой план, дорогой братишка, сработает на все сто. Дерзай. А я лучше в самом деле уберусь подальше, не хочу видеть этого…

Гадко ухмыльнувшись, она отсалютовала мне бокалом, который держала в руке, и грациозно засеменила обратно к уже заждавшейся компашке.

- Что она имела в виду? – пробормотала я, глядя вслед Алле.

- Алла любит вставлять палки в колеса, - невозмутимо ответил Кайдалов, снова обосновав свою ладонь на моем плече. – Не обращай внимания, мы с тобой здесь не за тем, чтобы производить впечатление.

- А зачем? Зачем мы здесь? Зачем Я здесь?

- Что за вопрос? Ты пришла со мной. А я должен поздравить с днем рождения своего отца. Все просто, Марта.

Да… В его интерпретации все действительно звучало проще некуда. И все-таки, несмотря на видимую логику и даже правильность всего происходящего, меня не покидало смутное ощущение чего-то неприятного.

Кайдалов повел меня мимо каких-то людей, которые тотчас начинали глазеть в мою сторону с видимым интересом. Я просто тупо шла за ним следом и мысленно пыталась втолковать самой себе, что все идет как надо, а может, даже лучше. Мы здесь, вместе, я выступаю в роли его спутницы, меня видят люди… Черт. Черт!!! Почему же тогда мне страшно?

- Сергей, так здорово видеть вас! – к Кайдалову вновь подскочила какая-то особа, на сей раз не одна, а в компании разнополых людей. – Разрешите парочку снимков? Это ваша спутница?

- Да, да, да, - Кайдалов только и успевал, что согласно кивать и скалиться в объектив нацеленных на нас камер. Я совсем растерялась, весь этот сумасшедший ажиотаж сбивал с толку. Я никак не могла подстроиться под царящую в ресторане веселую непринужденную атмосферу. Когда, наконец, журналисты от нас отстали, взглянула на Сергея и в который раз поразилась тому, какое неописуемое удовольствие он получает от всего этого процесса.

Обалдеть.

Вот вам и тихий вечерок в узком семейном кругу!

- Вон тот дядя при параде и есть мой отец, - шепнул мне Сергей, склонившись к самому моему уху. – Он очень хотел меня видеть. Давай-ка поздороваемся с ним.

И он уверенным шагом направился к вышеобозначенному мужчине. Когда мы приблизились, Кайдалов тут же по-хозяйски притянул меня за талию и кивнул отцу. Мужчина ответил сыну тем же, после чего немедленно впился взглядом в меня.

У него был на редкость неприятный взгляд, да и сам он… Не выглядел особо дружелюбным. Мне сразу стало ясно, что с писателем-фантастом не стоит даже пытаться найти общий язык, так как он почему-то заранее настроился против моей персоны. Почему он так смотрит? Уже знает о том, кто я? Наслышан?..

Внешне они с Сергеем были похожи – оба темноволосые, и разрез глаз один и тот же. Отец чуть выше сына, вот такой вот парадокс, как говорится… Но все-таки, несмотря на схожести во внешности, как-то сразу становилось ясно – по характеру отец и сын очень отличаются друг от друга. Так как теперь я знала обоих родителей Кайдалова, то сейчас склонялась к мысли, что Сергей унаследовал больше от Марии Викторовны, чем от фантаста.

А вот и она, кстати. Я с некоторым облегчением заметила, как женщина подошла к своему мужу, улыбнулась сыну и только потом перевела взгляд в мою сторону. Улыбка на ее губах медленно угасла, но женщине хватило пары секунд, чтобы вновь обнаружить радушие. Теперь я не знала, истинное оно или поддельное.

- … Поздравить тебя с этим праздником, - тем временем вдохновенно вещал Кайдалов, по-видимому, не замечая, какие искры напряжения витают в воздухе.

Фантаст оторвал от меня взгляд и посмотрел прямиком на сына.

- Это то, о чем я думаю?

- А о чем ты думаешь?

- Сережа, представь нам свою спутницу, - мягко влезла Мария Викторовна. – Я уже знаю эту девушку, но отец…

- С удовольствием, - Кайдалов мягко подтолкнул меня вперед. – Это Марта, моя девушка. А это, любимая, мои родители – маму ты знаешь, а отца звать-величать Виктор Афанасьевич…

Я чувствовала себя королевой абсурда, и даже эти невероятные слова, сказанные Сергеем - моя девушка, любимая… - не могли обмануть. Он никогда не говорил мне этих слов, но при своих родителях не преминул подчеркнуть, кем мы являемся друг другу. Сделал это с непередаваемым удовольствием; он словно дразнил своих родителей, выставляя напоказ то, что должно их взбесить, вывести из равновесия. Меня. Он выставлял им меня, как свою козырную карту.

Не цель. Ты – всего лишь средство достижения. Не цель.

Как же я ошибалась, полагая, будто разгадала смысл этих слов. Как же я непоправимо ошибалась! Теперь мои прежние обиды казались откровенной глупостью, ведь реальность превзошла и тысячу раз перемножила даже самые смелые ожидания! Так меня еще никто не уничтожал – медленно, последовательно, с чувством и расстановкой. Методом кнута и пряника! И ведь я попалась, выбросила из головы все здравые мысли, поспешила принять за чистую монету те слова, которые он говорил мне. Теперь-то я поняла, что он таким образом просто пытался заманить меня в этот проклятый ресторан, чтобы нанести удар своим любимейшим родственничкам.

Вот о каком плане говорила Алла.

- Понятно, - процедил фантаст тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Дорогуша, что вам пообещал мой сын – заполненную зачетку? Или вы пока трудитесь на общественных началах?

- Витя, - Мария Викторовна тронула мужа за плечо, призывая того остановиться.

Я же просто не могла вымолвить ни слова – все, что сейчас происходило, было похоже на дурной сон, и мой мозг в панике посылал телу сигналы проснуться.

- Что? Может, ты считаешь нормальным, что твой сын катится непонятно куда и выбрасывает такие вот номера? Или, быть может, это нормально – видеть на своем празднике какую-то залетную молодую шалаву?

Он шипел достаточно тихо для того, чтобы не услышали другие, но услышала я.

- Это моя девушка, если ты не понял, - вмешался Сергей; выражение его лица ничуть не изменилось, словно ему было все равно, что его отец сейчас смешивает меня с грязью.

- Какая еще девушка?! Кого ты сюда притащил? Да уже завтра каждый бульварный листок напечатает на первой странице ее физиономию! Так опозорить меня перед всеми этими людьми! Ты этого хотел? Ты…

- Ну? – с интересом поторопил Кайдалов.

- С какой стати вы так обо мне говорите? – на сей раз вмешалась я. И хоть больше всего на свете мне хотелось наговорить грубостей отцу и сыну и сбежать куда-нибудь подальше отсюда, молча проглотить «шалаву» было выше моих сил.

- Витя, перестань! Ты же не собираешься привлечь внимание прессы?

- ОН уже привлек этих стервятников, - прошипел фантаст, кивая в сторону лучащегося улыбкой сына. – Ты только посмотри, как он доволен своим подарком. Наверное, когда доведет отца до инфаркта, закатит знатную вечеринку!

- Виктор Афанасьевич, позвольте пару снимков с семьей!

Я машинально обернулась и тут же едва не зажмурилась от яркой вспышки – нас снова снимали. Однако теперь я засветилась не только рядом с Сергеем, но и с его родителями. Мои силы были на исходе; резко вырвавшись из-под руки Кайдалова, я принялась быстро пробираться сквозь толпу к выходу. Еще одна минута в этом притоне, и я попросту сойду с ума.

***

В ту ночь выдался сильный снегопад. Я сижу, прислонившись спиной к стене, около подоконника и молча слушаю, как на улице грубо воет сильный ветер. Когда успело так похолодать? Или морозы никогда не заканчивались? Быть может, солнце – это вообще миф, который придумали находчивые оптимисты в отместку плохой погоде? Быть может, спустя секунду-другую наш город засыплет снегом так, что больше никто и никогда не сможет выбраться из снежного плена?

По моим щекам вновь и вновь текут непрошеные слезы; и уже кажется, что больше плакать невозможно, что соленой влаги не хватит для следующей порции мокрых дорожек-ручейков, однако прозрачные капли только и делают, что сбиваются в потоки и все льются, льются… Правильно, должна же быть какая-то симметрия – нельзя быть такой непроходимой, непробиваемой, романтически настроенной идиоткой; всегда найдется тот, кто, не задумываясь и не пускаясь в рассуждения относительно хороших и плохих, просто подойдет и щелкнет по носу. Просто мне достался чересчур сильный удар.

Я сижу в одном белье – красивый комплект, подбирала специально для этого вечера, дура – пальцами медленно перебираю мягкую ткань снятого платья. Никогда больше не надену эту тряпку, никогда и ни за что. Медленно поднимаюсь, как-то машинально натягиваю на себя спортивный костюм, небрежно комкаю в ладонях платье и… Каким-то шестым чувством понимаю, что стою у входной двери; пальцы сами собой уже щелкают замком.

Минуя лифт, медленно, словно зомби, спускаюсь по лестнице. Почему-то здравая мысль спустить дурацкую шмотку в мусоропровод попросту не приходит мне в голову. Я выхожу на улицу и тут же начинаю дрожать всем телом – холодно. Зубы бодренько отбивают дробь, но я же упертая, мне все нипочем, я упрямо передвигаюсь к мусорным контейнерам. Мой мозг отключен, теперь ничто не контролирует тело. Меня буквально заносит пушистыми белыми хлопьями, волосы уже висят холодными сосульками, снег на ресницах неприятно холодит зрачки и мешает обзору. В какой-то момент понимаю, что совершенно теряю ориентацию в пространстве. Вторично называю себя дурой, зло смахиваю очередную порцию слез – чтобы не заледенели прямо на щеках – и каким-то чудом все же достигаю контейнеров. Откидываю тяжелую крышку и с ненавистью швыряю внутрь окончательно испорченное платье, словно это оно было виновато во всех моих бедах. Не оно. Это я понимаю, как только руки оказываются пустыми – легче ведь не стало. Внутри по-прежнему пусто, и я не чувствую столь необходимого сейчас успокоения.

Пустота. Она больше не говорит со мной. Я осталась одна, наедине со своими мыслями и страхами, один на один с пугающим ожиданием конца. Я не вижу выхода и давным-давно потеряла вход. Как я попала сюда и почему не могу выбраться? Каким образом умудрилась наступить в четко обозначенную ловушку, зачем сделала этот заведомо ложный шаг в ловко расставленный капкан? Хитрый паук долго плел свои тонкие кружевные сети, а глупая наивная муха восторженно вилась вокруг потрясающих воображение ткацких работ; вилась-вилась, и сама не заметила того, как быстро и незаметно изящная паутина опутала лапки тонким шелком, мягко, ненавязчиво, раз за разом, оставляя жертве все меньше шансов на спасение из шелкового плена. Как набросила плеть поверх крыльев, притянула ближе, в самый центр, прямо к искусителю-пауку. И не вырваться, не избавиться больше от сковавших все тело пут.

«А злодей-то не шутит, руки-ноги он Мухе верёвками крутит, зубы острые в самое сердце вонзает и кровь у неё выпивает…»

Только белый снег, холод, от которого немеют кончики пальцев, кусок ледяного гранита на том месте, где совсем недавно билось живое, безмерно любящее сердце. Постепенно все проходит, но некоторые вещи нельзя забыть по глупому велению осторожного разума; существует то, что попросту не забывается. Мне кажется, что еще немного – вот буквально чуть-чуть – и я умру, распадусь на тысячи, миллионы осколков, растворюсь среди миллиардов мелких снежинок так же, как в каком-нибудь навороченном фильме со спецэффектами.

Этой ночью выдался знатный снегопад…

***

Противный назойливый звук – будильник? Нужно подниматься, собираться, влить в себя чашку крепкого кофе, а лучше сразу две, и ползти сквозь наметенные за ночь сугробы к машине.

Не будильник, всего лишь звонок телефона. Иногда мне всерьез кажется, что эта проклятая штука звонит беспрерывно, один вызов завершается, и следом сразу же раздается новый. Вот как это можно терпеть?

- Нельзя, - вслух пробормотала я, но так и не двинулась с места.

Под аккомпанемент телефонного звонка кто-то яростно грохнул кулаком в дверь, а потом забарабанил как следует. Я только улыбнулась, найдя в этом что-то забавное. Перевернулась на другой бок и закрыла глаза.

Оглушительный грохот откуда-то из прихожей заставил меня вздрогнуть и широко распахнуть глаза. Спустя долю секунды мне пришлось принять вертикальное положение, так как пока что неопознанная лапища резко дернула мое плечо.

- Ну, ***! – растерянно рявкнул Максим Палыч над самым моим ухом. – Вот, блин, ваша пропажа, цела и невредима!

Я подняла взгляд и смогла лицезреть перед собой явно растерянную Дашу в компании с не менее ошарашенной Сашуней.

- В чем дело? – отстраненно поинтересовалась я, не глядя ни на кого из присутствующих.

- Мартышка, ты чего тут объелась, а? Пушкой не разбудишь, блин, - с обидой произнес Малыш, шумно опускаясь на диван со мной рядом.

- Алкоголем не пахнет, - повела носом Саша.

Я фыркнула и растянулась по спинке дивана.

- У меня нет спиртного. Вообще. А в магазин тащиться не было ни сил, ни желания.

- Э-э-э… - Малыш озадачился.

- Марта, - Дашка сделала шаг по направлению ко мне и за неимением места на диване присела на подлокотник с моей стороны. – Что происходит?

- А что происходит?

- Ты не берешь трубку и вообще нигде не появляешься, - вступила Саша, опускаясь на корточки напротив нас с Максом; полы ее пальто причудливым складками собрались на полу. – Мы думали…

- Что? Что вы думали?

Я поднялась и решительно направилась в сторону прихожей. Увиденная картина не могла порадовать мой искушенный взор – дверь болталась как зря и явно свидетельствовала о том, что тут проходила стая диких кабанов. Ну, или один Максим Палыч, с успехом заменивший это самое стадо.

- Черт, что это?!

- Да сейчас натянем обратно, - уверенно выступил вперед Макс, который, как оказалось, шел следом.

- Натянем назад?! Знаешь, что лучше натяни? – немедленно вскипела я, не отрывая взгляда от пострадавшей двери.

- Марта, как мы должны были поступить? – это Дашенька, конечно. – Почему ты даже не отвечала на звонки? Да что с тобой вообще происходит?

- Ничего, - едва ли не по слогам процедила я. – Ничего не происходит, ясно вам всем? Какого черта вы вышибли мне дверь, только из-за того, что я пару дней отлеживалась дома?!

- Не пару дней, - поправила Саша.

- Пару-тройку, - прохрипела я. – Это ерунда, слышите? Все вы – слышите?!

Даша выступила вперед, обогнув Малыша подошла ко мне вплотную и легонько встряхнула за плечи. Медленно заглянула в мои глаза.

- Что случилось? Почему ты даже с НИМ не хочешь разговаривать?

Это она сказала очень тихо, так, что вряд ли Саша с Максимом могли разобрать ее слова. Я вздрогнула и испуганно посмотрела на подругу – лишнее упоминание о прекрасно известной персоне больно резануло слух, ударило куда-то в область помертвевшего сердца, эхом отдалось в каждом закоулке бушующего разума. А Дашка еще словно нарочно выделила голосом слово «НИМ», так, чтобы я уж точно догадалась, о ком она говорит. А я и так догадалась, не совсем дура, все-таки…

- Он звонил, - Дарья опустила глаза в пол, но рук от моих плеч не убрала. – И приходил тоже. От тебя ничего не слышно, все очень, очень странно… Понимаешь?

- Нет, - по моей щеке скатилась первая слеза, а сама я медленно принялась сползать по стене. – Нет, Даш, не понимаю…

- Эй, - взволнованно позвала Саша, быстро оказавшись рядом с нами. – Что это с ней?

- Че, не соображаете? Она же вся это… ну, горит! Да вон лоб пощупайте, ясно ж будет!

- Точно, температура, - согласилась Даша.

Не суетитесь, просто вычерпайте мне память. А температура – так, ерунда, последствия моих скитаний между мусорными контейнерами темной снежной ночью. Пустяки, не стоящие внимания.

***

Я медленно передвигалась вдоль по знакомому университетскому коридору, больше похожая на тень, чем на реального человека. Волосы кое-как сколола крабиком, макияжа практически нет, вещи – темные джинсы и теплая черная кофта, ботинки. Не хотелось красоваться у зеркала, меняя наряды или приукрашивая бледную после еще не до конца прошедшего воспаления морду, поэтому собралась очень быстро, даже не задумываясь. Просто девчонки были правы, когда вместе и по очереди методично промывали мне мозги – нет смысла куковать дома в одиночестве, ожидая, когда станет легче. Не станет, если не прилагать к этому никаких усилий. И как бы ни было тяжело, нужно найти в себе силы перевернуть затянувшую страницу. Начать все с самого чистого листа. Разорвать паутину и выбраться назад, к свету.

- Привет, - я почувствовала на своей руке знакомый легкий захват и резко остановилась. Все внутри словно оборвалось; все жизненно важные органы замерли, бесстыдно забив на свои непосредственные функции.

- Здравствуйте, - пробормотала я все еще слабым голосом.

Кайдалов вырулил из-за моей спины и остановился напротив. Как обычно, обольстительно, непростительно прекрасный. Меня бросило в жар, подушечки пальцев закололо, в глазах уже привычно защипало. Нельзя, нельзя, нельзя…

Уверена, мой взгляд казался каменным, все-таки я не до конца оправилась после болезни, да и вообще… Все силы направила на то, чтобы ничем не выдать своего истинного состояния перед тем, чьи черты пыталась стереть из своей памяти, упрямо водила импровизированным ластиком вдоль четких линий, но тщетно.

Вот он, снова передо мной, мой коварный змей-искуситель, хитрый и очень ловкий ткач, вершитель судеб таких мелких ничтожных созданий, как… мухи. Вершитель моей судьбы.

- Тебе лучше? – поинтересовался он, окинув меня внимательным взглядом с ног до головы и остановив взор на моем бледном лице.

- Лучше.

- Слушай, ну твои девчонки установили тотальное наблюдение за твоей квартирой, - фыркнул Сергей, небрежно подперев стену плечом и все еще не сводя с меня глаз. – У меня не было ни единого шанса пройти этот фейс-контроль.

- А зачем? – все тем же бесцветным голосом поинтересовалась я, машинально отзеркалив его позу.

- А ты бы не хотела меня видеть? – усмехнулся он.

- Странный вопрос. Мне нечего вам ответить. Извините, я очень спешу на следующую пару.

Сказав так, я попыталась было обогнуть его, но Сергей, резко отлепившись от стены, обхватил мои плечи ладонями.

- Не понял.

- Что именно вам не понятно?

- Ты из-за моего папаши обиделась, или что? Брось, он со всеми себя так ведет, ты и не могла вот так с ходу ему понравиться.

- И не горела желанием, - я дернула плечом, но от захвата не избавилась.

Он помолчал, все что-то силился рассмотреть в моих глазах, однако я почти наверняка знала – там сейчас было пусто. Абсолютно.

- Ты ничего не поняла, - совсем другим тоном сказал он, резко разжав пальцы, сжимавшие мои плечи. – Ничему не научилась. Я пытался, но все прошло впустую, ты изначально не хотела меня услышать.

- Я просила прекратить.

- Ты просила не останавливаться, - уголки его губ едва дернулись вверх, имитируя ухмылку.

- По крайней мере, вы развлеклись.

- Стой, пока я говорю, - он вновь остановил меня, быстро догадавшись о моем желании уйти. – Ты не должна была поддаваться эмоциям. Все о чем говорили тогда мои родственники, не должно было тебя задеть. Даже краем.

- Края оказались слишком острыми.

- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, - он в досаде покачал головой и отступил на шаг назад. – Был момент, когда я почти поверил, что смогу… Ладно, пустое. Похоже, придется все начинать с самого начала.

- Возможно, но уже не со мной.

- Не понял?

- Вы сегодня очень медленно соображаете. А я в самом деле опаздываю.

И, пользуясь его замешательством, я поспешила уйти. Сердце билось, словно в эпилептическом припадке, и все норовило пробить беззащитную грудную клетку, но это уже не имело никакого значения. В глубине души я знала, что все сделала правильно.

***

Сессия подкралась незаметно. Все оставшееся время я целиком и полностью посвятила учебе, стремилась наверстать огромное количество неусвоенного материала. Пару-тройку раз в неделю посещала тренировки, а потом Марина неожиданно сообщила, что уезжает до конца этого года, и занятия рукопашным боем временно выбыли из моего графика. С работой тоже все как-то не ладилось, еще и необходимость то и дело сталкиваться с Женькой напрягала. Но все же я стойко держалась и старалась как можно меньше времени проводить в конторе.

Тот злополучный вечер в ресторане не прошел для меня бесследно еще и по той причине, что буквально на следующий день в продаже появились глянцевые издания, обложки которых украшали маленькие заметки о дне рождения знаменитого писателя-фантаста, Виктора Кая. Я даже приобрела ради интереса один из журналов, полюбовалась на свою перекошенную физиономию и понадеялась, что на этом снимке меня никто не узнает, но… Как оказалось, меня многие рассмотрели, и хоть в лицо никто ничего не говорил, за спиной – я знала – болтали всякое. Однако мне было уже не слишком интересно, кто и что может подумать.

Кайдалов… С ним мы виделись чаще, чем мне бы того хотелось – совместные пары и случайные встречи в стенах университета не давали мне как следует оправиться от резкой, тяжелой потери любимого человека. Больно было видеть его, чувствовать рядом и знать, что нельзя просто взять и разнести в прах эту стену, которую построили мы вместе, в одночасье. Я боролась с искушением загрузить себе в телефон его расписание, чтобы всегда быть в курсе, где он, в какой части университета находится, какие лекции читает, какому курсу, какой группе, сколько в этой самой группе девчонок, особенно симпатичных… Это все походило на манию, тяжелую, трудную, неизлечимую. И все же я не теряла надежды когда-нибудь ее побороть, оттого после очередного звонка родителей поспешила на вокзал и купила билет на поезд. Новый год я твердо решила отмечать в кругу семьи, а главное, как можно дальше отсюда.

Однако пока что я стояла возле деканата вместе с остальными своими одногруппниками и ждала, когда староста выдаст всем зачетные книжки. Аня закрыла за собой дверь уважаемого каждым студентом кабинета и помахала перед нами ровной стопкой темно-синих книжек. Тотчас на старосту налетели наши студенты, мы же с Дашкой терпеливо дожидались, когда общий ажиотаж спадет. Аня подошла ближе и протянула Даше ее зачетку.

- А… - начала было я, бросив выразительный взгляд на Анькины пустые ладони.

- Твоей не было, - пожала плечами староста. – Ее раньше забрали.

- Что? Кто? – растерянно спросила я.

- Может, куратор? – выразила мнение Даша. – Кто еще, кроме Анюты, мог выпросить у этих деканатских гарпий зачетную книжку?

Подруга была права, простому студенту ни за что не отдадут в руки зачетку без старосты или куратора группы.

- Но зачем куратору моя зачетка?

- Девчонки, я, честно, не знаю. Побежала, - Анька помахала руками и скрылась из виду.

Перебросившись с Дашкой недоумевающими взглядами, я все же потянула на себя ручку двери деканата и просунула голову внутрь. Разумеется, меня тут же выпроводили обратно, сообщив, что зачетки нет, а где она или хотя бы у кого может быть, не сказали. В полном обалдении я поплелась на кафедру, отыскала куратора, но тот также ничего не ведал. Чудеса.

Разгадка этой тайны не заставила себя ждать. Уже на следующий день, вечером в дверь моей квартиры постучали. Недоумевая, кто бы это мог быть, я с опаской приблизилась к двери, подозревая, что это он… Но в глазок увидела вовсе незнакомого мне парня в куртке нараспашку. Подумав, приоткрыла дверь и тут же стала обладательницей большого конверта и букетика… незабудок.

- Что это? – оторопело поинтересовалась я, переведя взгляд на парня.

- Вам просили передать, - равнодушно ответил тот.

В конверте четко прощупывалось что-то твердое. Незабудки меня напрягали, ведь, насколько я знала, это весенние цветы, и чтобы достать их зимой, нужно… А, впрочем, не буду говорить о том, чего не знаю.

- Кто просил?

- Парень, конечно же.

- Какой?

- А это уж вы сами разбирайтесь, - махнул рукой незнакомец.

Я захлопнула дверь и тут же, прямо в прихожей развернула конверт. В моих руках оказалась та самая таинственным образом исчезнувшая зачетка, больше в конверте ничего не было. Растерянно опустив незабудки на полку, я принялась медленно переворачивать листки, пока не добралась до страницы с текущим семестром. Все зачеты были проставлены.

Вот, значит, какими средствами мы пользуемся, когда что-то идет не так, как задумывалось изначально. Что я почувствовала, сообразив, что зря готовилась к сессии? Злость. Да, именно злость, потому что мне сразу вспомнились слова фантаста. Выходит, я действительно подыгрывала Кайдалову в обмен на заполненную зачетную книжку… Противно. Мерзко. Непонятно.

Мне хотелось разорвать ни в чем не повинную книжку и бросить обрывки ему в лицо, запустить прямо в довольно ухмыляющуюся красивую физиономию, чтобы знал… Чтобы понял, наконец, что не все – далеко не все – мыслят так же, как он сам. Ему не удалось перекроить меня под себя, хотя он старался, да, надо отдать ему должное. Старался как мог, и, судя по всему, продолжает эту странную, непонятную игру по собственным правилам. А я снова в роли пешки на его огороженном поле. Меня снова пытаются переставить на другую клеточку, опять проводят эти назойливые манипуляции, полагая, что ничтожная фигура ударит там, где нужно игроку.

Я закрыла зачетку и осторожно положила ее рядом с незабудками, занесла руку над букетом: пальцы дрогнули, когда я коснулась лепестков. Незабудки… Снова какой-то символ? Это должно что-то значить, определенно, выбор букета не случаен. Как, впрочем, и все, за что берется великий стратег и математик Сергей Викторович Кайдалов.

Отлично, с другой стороны теперь меня ничто не держит в этом городе. Можно попробовать поменять билет на более ранний срок и свалить отсюда, наконец. Дома и стены лечат; дома будет лучше. Дома все будет совсем по-другому…

Я улыбнулась и резким движением смела цветы на пол.

Часть 2. Глава 1

Скачано с сайта knigomania.org

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 1

- Тихо, ребят, тихо всем! – Пашка лихо вскочил с места, потянулся за пультом и увеличил звук. С голубого экрана, к которому теперь были обращены взгляды всех присутствующих, по старой доброй традиции вещал президент. Даже балагур Лешка заткнулся, с благоговейным выражением слушая и внимая первому лицу.

Моя старая компания. Будучи школьниками, мы частенько собирались все вместе – как парни, так и девчонки – отмечали праздники, ссорились, мирились, переживали животрепещущие истории из личной жизни каждого, словом, были друг для друга опорным плотом. Позже многие разъехались учиться кто куда, некоторые подали документы в местные университеты, Лешка вот, к примеру, успел дважды вылететь и дважды, соответственно, зачислиться вновь. Он всегда отличался несерьезностью и этим очень напоминал мне дорогого и любимого Малыша.

Сегодня, в вечер тридцать первого, мы собрались все вместе дома у Ларисы, чтобы отметить праздник и, соответственно, разузнать друг у друга последние новости. Я больше молчала, хотя других слушала с удовольствием – было действительно интересно знать, чем занимаются те, с кем я провела большую часть своей жизни. Несмотря на то, что каждый из школьных друзей в чем-то неуловимо изменился, в целом это была все та же веселая слаженная компания. С ними я хотя бы не чувствовала себя чужой.

Президент озвучил ключевые слова, после чего Лешка громче всех начал считать удары курантов: едва прогремел последний удар, как наши ребята дружно закричали каждый на свой лад, послышался звон бокалов, разношерстные поздравления. Лариса щелкнула пультом и вместо заурядных новогодних телепрограмм грянула веселая музыка. Я дождалась, пока народ перемешается по комнате, после чего тихо выскользнула из просторного помещения и, найдя свою сумку, вытащила мобильный.

Несколько пропущенных – Дашуня, Саша и Малыш. Женька. Я постаралась скрыть разочарование, хотя и так знала, что никаких иных звонков поступить не может. Села на диванчик, набрала Дашкин номер и в ожидании ответа приложила трубку к уху.

- Алло! – Вместе с ответом я услышала громкую музыку; какие-то знакомые мотивы… - Марта, чего трубку не берем? Мы тут с Саней как раз тебя вспоминаем.

Я улыбнулась, кажется, подруга начала находить общий язык с девушкой своего брата, что очень хорошо.

- С новым годом, - сказала я.

- Да-да, и тебя тоже! Знаешь, мы все сейчас в «Ауре», жаль, тебя с нами нет. Тут так здорово, и божмики наши глотки рвут на заднем плане, слышишь?

- Да… Смутно узнаю Ромкин голос, - признала я.

- Просто он того уже… веселый, - засмеялась Дашка. – В перерывах между песнями порывается звонить всем своим бывшим пассиям с объяснениями. Он и твой номер пытался узнать, но Женька ему пыл немного поубавил…

- Мой номер ему зачем? – искренне удивилась я, так как к «пассиям» Романа, бывшим или действующим, себя никогда не причисляла.

- Сказал, что тебе наверняка скучно, а он мог бы помочь развеяться, - фыркнула Дашка. – Слушай, тут Саня тебе привет передает, но я ей трубку не дам, а то это надолго…

- Да ничего страшного…

- Эй, Мартышка, я сейчас тут всем ноги повыдергиваю!!! – Раздался где-то очень рядом с Дашуней знакомый басок. Малыш, как всегда весел, бодр и полон кровожадного энтузиазма.

- Чудовище, будь добр, уберись отсюда, - зашипела на него подруга. – Иначе я сама займусь твоими ногами… Саша! Забери эту гигантскую пакость… Алло, Марта, ты еще тут, или уже не тут?

- Даже не знаю, - фыркнула я, сделав знак появившейся в коридоре Ларисе, что скоро буду. – Даш, что там происходит вообще?

- Малыш нализался, ничего особенного. Но сейчас ему лучше не видеть Диму или твоего Кайдалова – убьет. Называет их зомби – когда уже мертвые, но еще ходят… Ну, ты понимаешь – ассоциации Малыша, они такие…

Мы простились с Дашкой, я передала всем привет, представила, как, должно быть, сейчас весело в «Ауре» - Рома с коллективом умеют разжечь толпу, хоть их творчество не всем приходится по вкусу. Энергии у солиста «Homeless» хоть отбавляй, да и остальные ребята от него не отстают, в общем, шоу наверняка уже сейчас имеет оглушительный успех. И все мои близкие там – Дашуня, Саша, Малыш, даже Женька… Несмотря на все недомолвки, что были между нами, он мне не чужой человек. Все-таки какое-то время мы очень тесно общались…

Женькино лицо, стихийно возникшее перед глазами, медленно растворилось; теперь я видела совсем другого человека, того, кого мне меньше всего хотелось бы сейчас представлять. Кайдалов пакостно усмехался, но взгляд его глаз красноречиво обещал рай на земле. И я снова и снова чувствовала себя на самом краю бездонной пропасти, внизу которой плещется игривый омут.

Этот праздник мог бы пройти совсем по-другому пути: я в компании любимого мужчины, в моей квартире, повсюду разноцветные гирлянды, создающие приглушенное свечение… Небольшая наряженная елочка, шампанское, красивые закуски и… ночь, стихийно перерастающая в утро.

Картинка окончательно померкла, и я усмехнулась, подумав, что никогда – никогда – этот красивый пейзаж не обратится в реальность. К тому же, я дала себе слово избавить собственную жизнь от присутствия в ней паутины и главного виновника – работяги-ткача. Конечно, рано или поздно мне придется вернуться назад и дальше получать образование. Мне нужно научиться больше не обращать внимания на мужчину, который никогда не сможет стать моим защитником, моей надеждой и опорой в будущем. Тщеславный себялюб, отчаянный эгоист и обольстительный грех – отныне всему этому нет и не будет места в моем сердце. Я сделаю все возможное, чтобы не нарушить слово, данное самой себе.

Я больше не буду прилежно исполнять роль игрушки для большого дяди, которого явно обделили вниманием в раннем детстве. Мне нужно строить свою жизнь правильно, не оборачиваясь назад и не отвлекаясь на заманчивые удочки, которые наверняка попробует забросить этот стратег и по совместительству паук, ткач, рыбак… Всесторонне развитая эгоистичная личность, скажем так. Я научусь не обращать внимания… игнорировать… и все будет хорошо.

- Марта, - Лариса вторично сунула нос в коридор и посмотрела на меня с явным упреком. – Вылезай-ка отсюда, пошли в комнату. Там Лешка натянул на себя мое платье и теперь дефилирует вокруг ящика с шампанским. Не хочешь на это взглянуть?

И в этот момент вновь ожил мой телефон – пришло новое сообщение. Номер был мне незнаком, но содержание краткого послания расставило все на свои места, возникший было вопрос отпал сам собой. «С праздником. Будь счастлива. Я жду тебя»…

***

Город встретил меня обширным снегопадом. Немного помечтав о том, как было бы здорово юркнуть сейчас в салон своей машинки, включить печку, потереть друг о друга озябшие руки и катить домой, я направилась к остановке. Конечно, можно было попросить Дашу меня встретить, так как с дорожной сумкой толкаться в автобусе не слишком приятное занятие, но я как-то не подумала, а сейчас уже поздно метаться.

Позади раздался сигнал автомобиля, на который я не обратила никакого внимания – встречать меня, как уже сказала, некому, а лишние телодвижения только замедляют процесс продвижения к заветному автобусу. Сигнал повторился, затем знакомый голос громко назвал мое имя, что уже само собой исключало ошибку. Я остановилась и просто наблюдала за тем, как серебристый лансер подбирается ближе, как открывается передняя дверь…

- Ты так замерзла, что ли? – удивленно поинтересовался Кайдалов, не покидая своего места. – Садись, подброшу.

- Мне близко, - глупо сказала я, хотя оба мы прекрасно знали, что это было не так.

- Садись давай, - начал злиться Кайдалов, чуть сморщившись – потоки ледяного воздуха, гуляющие по салону автомобиля, явно приносили ему дискомфорт.

Подумав, я все же сунула сумку на заднее сиденье и сама забралась туда же – подальше от яркого искушения. Кайдалов непонятно фыркнул и, перегнувшись, закрыл дверь переднего сиденья. Я стащила перчатки и принялась растирать озябшие пальцы.

- Могла бы позвонить, - сообщил как бы между прочим, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида.

- А… зачем мне вам звонить? – безличным тоном поинтересовалась я, тоже посмотрев в это самое зеркало.

- Интересный вопрос. Для того, чтобы не тащиться в такой холод на автобусе, наверное.

- Ничего, не растаяла бы.

Он только покачал головой, ничего на это не сказав, и вроде бы сосредоточился на дороге, а я на нем, само собой. Мы не виделись несколько недель, и за все время я здорово успела соскучиться по этому мужчине, хоть и страшно было признаться в этом даже перед самой собой. После всех многочисленных обещаний, которые я дала себе в канун нового года забыть его, очистить свою жизнь от его присутствия, выбросить из головы мнимые чувства, теперешнее мое состояние выглядело едва ли не предательством. Мне по-прежнему трудно сдерживать эмоции, когда он так близко, трудно и… почти невозможно.

В конце концов, ничего такого не происходит – человек предложил мне свою помощь, я не стала отказываться… Сейчас лансер пришвартуется к моему подъезду, и я быстренько прошмыгну внутрь. Я не дам Сергею ни единого шанса вновь увлечь себя в сомнительный водоворот эмоций, буду сопротивляться, перекрою все возможные пути, ведущие к данной цели, и у него не будет иного выхода, кроме как отступить, оставить меня в покое. Пусть поищет себе какую-нибудь абсолютно невменяемую наивную дурочку, я же понемногу приучаю себя к порядку во всем – мыслях, чувствах, самоконтроле. Меня больше голыми руками не взять; то время, которое я провела в Архангельске с друзьями и родственниками… Я поняла, что вдали от Кайдалова вполне себе могу существовать. Просто прошло слишком мало времени, чтобы мои чувства остыли и перестали донимать хозяйку разгоряченными картинами, состроенными коварным воображением. Ничего, я продержусь, когда-нибудь все это сойдет на нет, надо лишь вовремя уловить момент для остановки.

Я вновь пересеклась взглядом с Кайдаловым в зеркале заднего вида и сильно ущипнула себя за запястье – все правильные мысли едва было не улетучились, стоило тому улыбнуться и подмигнуть мне. Если так пойдет и дальше, то даже самоконтроль мне вряд ли поможет – слишком неравный запас оружия с обеих сторон. Зачем я вообще полезла в эту машину? Уж лучше бы двигала быстрее к автобусу…

Лансер притормозил у моего подъезда, и я, спешно схватившись за ручки сумки, буркнула:

- Большое спасибо, что подвезли. До свидания, Сергей Викторович.

Я полезла наружу, потянула за собой злосчастную сумку и сильнее положенного хлопнула дверью – от напавшего напряжения, должно быть. Попыталась нашарить ключ от домофона, но тот, как назло, затерялся где-то в кармашке сумки. Нервничая, я все пыталась отыскать дурацкую железяку, а Кайдалов тем временем быстро покинул машину и уже спустя пару секунд стоял рядом со мной перед тяжелой подъездной дверью.

- Эй, - он схватил мою руку чуть выше запястья и буквально заставил меня поднять взгляд. – Что за ерунда, а? Может, хочешь мне объяснить, что все это значит?

- Я… объяснить? – на всякий случай уточнила, хотя изначально было понятно, что этот фрукт так ничего и не понял.

- Разумеется, - он выпустил мою руку, прерывая контакт, и сунул ладони в карманы своей куртки. – Ты уехала, так ничего мне не сказав.

- Сергей Викторович, с какой стати мне рассказывать о своих планах всем преподавателям?

- Не всем, - он многозначительно качнул головой. – Мне.

- А вы как-то отличаетесь от остальных?

Он не выдержал и засмеялся, хотя в его взгляде сквозила настороженность. Кажется, я ставила его в тупик – явление само по себе невозможное.

- Молодец, - заявил он, прекратив веселье. – Был неправ, кое-чему ты действительно научилась… не тому, что было нужно.

- Я бы вас попросила впредь проводить испытания на ком-нибудь другом, - черт, где там этот ключ?!

Он вновь схватил меня за руку, вынуждая приостановить поиски, и дернул к себе, так, что мое лицо оказалось очень близко к его. Мне тут же захотелось закрыть глаза, обвить его шею руками и стиснуть так сильно, чтобы он и дернуться не мог… Хотелось самой поцеловать его, и вложить в этот поцелуй все свои чувства, все то, что долгое время переживала по его милости. Вместо этого я, словно загипнотизированная, смотрела в его глаза и слушала, что он говорит. А говорил он следующее:

- В нашей игре рокировки неприемлемы, Марта. Я не хочу… проводить свои испытания на ком-то другом, у меня уже есть вполне себе подходящая цель, не считаешь? К тому же, мы уже не раз находили общий язык, признай, это не так уж и сложно. Хочешь, я докажу тебе снова?..

- Не хочу, - пробормотала я, дернув рукой, однако он и не думал меня отпускать.

- Тебе это нравится так же, как и мне, - тихим, даже интимным полушепотом оповестил он, не прерывая зрительного контакта с моим горящим взглядом. – Будь иначе, ты давно слила бы меня деканату.

- Иди к черту, - процедила я сквозь зубы. – Игра продолжается только потому, что я не сделала этого? Ты хотел досадить дяде, чтобы тот стал объектом пересудов со стороны коллег, и с этой мирной целью закрутил со мной роман, так ведь? Но ты не учел, что я никому не скажу ни единого слова… Твой, казалось бы, удачный план провалился, и потому следующим твоим шагом было приглашение на день рождения Виктора Кая. Вот где ты оторвался по полной программе.

- По-твоему, я озабоченный придурок, который ставит целью своей жизни постоянно прессовать родственников компрометирующими выходками? - он ухмылялся, но его взгляд в очередной раз претерпел изменения, стал более жестким.

На какую-то долю секунды мне хотелось малодушно соврать и сообщить, что это не так, но… порыв я сдержала.

- Кто там разберет, что у тебя в голове.

- Ты снова ничего не поняла, - он недовольно усмехнулся и вновь сунул руки в карманы. – Я просто поражаюсь твоей способности выворачивать все иначе, чем есть на самом деле.

- Я ничего не выворачиваю; мое дело маленькое – наблюдать твои спектакли и делать соответствующие выводы, - к этому времени я, наконец, нашла ключ и быстро совместила его с домофоном. – Если зритель не понимает, что актер пытается изобразить на сцене, это говорит лишь о бездарности последнего, ну и о маразме сюжета тоже в какой-то степени…

Не дожидаясь, пока Сергей что-нибудь произнесет, я юркнула за дверь и только теперь смогла перевести дыхание. Чертов придурок… В первый же день моего возвращения умудрился все испоганить.

Глава 2

ГЛАВА 2

Следующие несколько дней прошли относительно мирно – я исправно посещала консультации перед экзаменами, усиленно отгоняя попутно возникающие мысли заглянуть в расписание любезного господина с мотком блестящей паутины в руках. Не стану говорить, что это было легко, вовсе нет; руки сами собой тянулись к любому предмету, имеющему доступ в интернет, будь то мобильный телефон, планшет одногруппника или автоматизированные системы, понатыканные едва ли не в каждом углу всеми любимого здания. Но как-то так выходило, что в моменты «слабости» со мной рядом находился кто-то из посторонних, а наличие живого свидетеля было мне вовсе ни к чему… И без того казалось, что все вокруг – знакомые, незнакомые, разницы не играет – в курсе нашей истории с Кайдаловым. Я только никак не могла понять, почему никто не торопился приставать с прямыми или хотя бы наводящими вопросами.

Впрочем, это ведь к лучшему, для меня по крайней мере. Понятия не имею, о чем могла бы поведать любопытствующим людям.

Кайдалов снова принялся за свои штучки – а может, просто решил, что мое присутствие не является столь необходимым для его ауры? Не знаю, да и думать особо не хочу – кажется, я только-только начала понемногу, слой за слоем, снимать паутину со своих плеч. Пока только плеч, но ведь большое всегда начинается с малого. А Сергей… В редкие минуты, когда нам доводилось пересечься друг с другом, он только странно улыбался, ничего не говорил и вообще не предпринимал никаких попыток вновь что-либо прояснить.

- Э-э-эй, зайка, постой!

Задумавшись, я в самый последний момент увернулась от прыгающей на меня не слишком массивной тушки – никто иной, как самый известный «бомж» нашего города с какой-то стати решил осветить своим небритым ликом стены университета. Впрочем, Роман ничем не рисковал – эти каменные глыбы выдерживали и не такие потрясения.

- А я смотрю, знакомые все лица, - выразил пока непонятную мне радость Роман. – Ты давно вернулась, краса ненаглядная?

Этот тон был мне знаком, он совершенно точно характеризовал солиста «Homeless», но абсолютно не вписывался в мое настроение. Именно поэтому я поспешила сложить руки у груди и устремила в сторону Ромы выжидающий взгляд.

- Сними этот мешок, - Женькин приятель, казалось, совсем не видел моего нежелания вести глупые разговоры. Он выразительно дернул меня за край длинного и, что уж греха таить, мешковатого свитера, за что немедленно получил по лапам. Ухмыльнулся и выставил вперед ладони. – Блин, что такое, зайка? Тебе намного круче в прежних платьях, куда ты их подевала?

- Ром, я как-нибудь обойдусь своими силами, без советов начинающего стилиста, - терпеливо объявила я.

- К кому ни подойди – Рома, ты идиот, вали отсюда подальше и поскорее, - парень продолжал скалить зубы в ослепительной улыбке, которая наверняка действовала на пару-тройку его самых отвязных местных фанаток. – А между прочим, через каких-то парочку лет я стану звездой мирового масштаба, и тогда посмотрим, кто будет выглядеть идиотом, а кто – снисходительным умницей.

- Послушай, снисходительная умница…

- О, нет-нет-нет, - Роман дурашливо склеил ладони и сделал округлые глаза; воистину, в нем тихо умирал великий, но только не певец, а актер. Впрочем, с голосовыми данными у парня проблем также не было. – Пока что ты еще можешь называть меня просто по имени.

- Ром, чего тебе надо? – мои губы против воли расползлись в легкой полуулыбке – шуты и балагуры и в самом деле могут влиять на настроение окружающих.

- Ты меня сбила с мысли, - бомжик всплеснул руками. – А-а… Слушай, мы что-то совсем не видимся – Дашулька, Саня, ты… о тебе вообще отдельный разговор, душа моя. Слышал краем уха, что ты имеешь дело только с преподами и изредка снисходишь до гитаристов…

- Что?! – Разговор как-то сразу перестал быть шуточным; мои глаза выкатились от изумления. – Что ты несешь?!

- А чего не так? Гитарист – это Женька наш, олух деревянный, а препод…

- Ты понятия не имеешь, о чем болтаешь, - резко бросила я.

- Ну, куда уж нам, бедным артистам… - Ромка почесал затылок. – Ладно, не бери в голову – я и правда могу увлечься. Слушай, раз ты у нас девица на выданье – в смысле, в мешках вон ходишь – может, со мной в клубешник закатишься, а? Обещаю, скучно не будет.

- Рома, я же могу дать прозрачную наводку Максиму, - тактично намекнула я, сопроводив это предложение многообещающим взглядом.

- Че Максу-то?

- Он все еще не видел Диму, - продолжала я тонкие намеки. – Пока тот где-то прячется, Макс свирепеет и исходит желанием прищемить кому-нибудь… хм, шею.

- Ладно, ладно, зайка, я понял – ты не в настроении и не хочешь общаться с нормальными парнями. Дима, кстати, не прячется – через пару дней вернется в город, Дашка должна об этом знать.

- Может, и знает, - пожала я плечами.

- И у них там легкие терки, Макс зря бесится. Дашуля сама кому хочешь и чего хочешь… отщемит. Ладно… Если что, мой номер у тебя есть.

- К счастью, нет, - пробормотала я, глядя вслед удаляющемуся Роману.

Он, конечно, шут, абсолютно несерьезный человек и тот еще любитель почесать языком просто так, но какие-то основания для подобных утверждений определенно имеет. Впрочем, чего гадать – моя физиономия рядом с Кайдаловской несколько дней светилась на прилавках, и при известном желании в перекошенной гримасе вполне можно узнать милую скромную девушку-математика. Рома, похоже, узнал – ну или ему подсказали знающие люди. Я ничего не могу сделать с обретшими почву сплетнями, теперь в моих силах лишь пытаться не обращать внимания, игнорировать явные вспышки стихийного интереса, пытаться как-то забыть, абстрагироваться, освободиться… Что я и делаю, впрочем.

- Странный выбор, - раздалось позади ленивое замечание.

Странно, но отчего-то первым же возникшим желанием было медленно сосчитать до трех, что я, собственно, и сделала. Короткий перерыв пошел лишь на пользу – Кайдалов не заметил стихийного блеска в моих глазах; к тому моменту, как я обернулась, предательские искры исчезли.

- Здравствуйте, - подчеркнуто вежливо буркнула я, разумно решив пропустить мимо ушей его замечание, которое Сергей явно надеялся развить, уцепившись за мою уточняющую реплику.

Впрочем, если Кайдалов решил во что бы то ни стало до чего-то докопаться…

- Слушай, я не понимаю, ты этих мальчиков измором взять хочешь? – весело «вернул» Сергей разговор в нужную ему колею. – Сначала бедолага с гитарой, теперь этот кастрированный мачо…

Я усмехнулась, хотя должна была разозлиться – Сергей ведь только этого и ждал.

- А вы что, ревнуете?

Он засмеялся и бросил короткий взгляд по сторонам – коридор не пустовал, однако до нас никому не было никакого дела.

- Ну, еще бы, - он легонько качнул головой, при этом не сводя с меня взгляда. – Между прочим, мы отлично ладим между собой, а?

- Точно, - охотно подхватила я. – С вами легко иметь дело – как-никак, родственные связи обязывают. Яблочко от яблоньки, или как там…

- Так, если тебе понравились мои родственники, может, предпримем еще пару вылазок в стан лучшего друга? – он хитро подмигнул, хотя взгляд его глаз стал едва ли не ледяным. Я пока затруднялась сказать, почему.

- Прошу прощения, мне нужно готовиться к экзаменам, - честное слово, меня так и подмывало расшаркаться перед ним, но присутствие в коридоре других людей все же останавливало.

- Похвальное стремление к учебе, - назидательно пробурчал Кайдалов. – Ты помнишь, что должна мне курсовую?

Я едва было не разинула рот, чтобы резко бросить какую-нибудь гадость – нет, такого нахала действительно нужно тщательно и долго искать по всему белу свету. Кайдалов улыбался, пакостно так, в своем излюбленном стиле, а я злилась, но в то же время изо всех сил пыталась доказать нам обоим обратное. Казаться равнодушной не получалось, не тот у меня характер, чтобы носить спасительные маски. Всегда ненавидела эту свою черту – открытость; каждый раз она меня подводила.

- Теперь курсовые и зачеты принимают только по хвостовкам, - с трудом процедила я сквозь зубы. – При всем желании я не смогу заказать хвостовку для несуществующей курсовой, так что, наверное, мы с вами все-таки не будем возвращаться к этому досадному вопросу…

- Ну, почему же? – Кайдалов придвинулся ближе, всего один короткий шаг, но чувство было такое, словно меня с силой отбросили к самой стене. – Я могу лично выписать тебе столь необходимый документ. Видишь, какой добрый и снисходительный руководитель…

- Хватит, - резко бросила я, тут же, впрочем, пожалев о своей несдержанности – если у Сергея и имелись какие-то сомнения на мой счет, теперь все становилось ясно даже круглому идиоту. Я уверена, сейчас даже Малыш бы понял, что ничего не прошло… и неизвестно, пройдет ли вообще.

- А-а, гусеница выбирается из кокона, - Сергей плотоядно усмехнулся и вновь сделал короткий шаг. Его ладонь с легкостью поймала мою и сжала, от мелких окончаний по всему телу направляя потоки горячих волн. – Чего стоят твои трепыхания, бабочка? Мы оба знаем, к чему все в итоге придет – вспомни, как забавно ты создавала видимость побега мышки от кошки месяцами раньше. Хотя… было весело, правда.

- Замолчи, - я рванула руку, но не избавилась от его захвата. С каждой последующей секундой понимала, что шансы на победу в этом раунде увеличиваются у Кайдалова по экспоненте. Теперь я могла только обороняться – он плотно занял позицию осаждающего. – Ты что, совсем ненормальный? Да тебе даже дядюшка не поможет, если сейчас тут пройдет декан…

- А ты часто его тут видела? – дурашливо озадачился Кайдалов, после чего усмехнулся и приблизил свое лицо к моему. – Я могу сделать с тобой все, что только захочу – прямо здесь, сейчас, несмотря на этих зевак, которым все равно нет до нас никакого дела. И декан, и дядя, и сам папа Римский могут занять первые места и вооружиться попкорном, потому что их запреты на меня не подействуют, а шоу я могу устроить еще то…

- Придурок, - покачала я головой, едва сдерживаясь. – Ты ненормальный, понял? Я же сразу поняла… И все поняли… Все мне говорили, а ты…

- А я умею не только говорить, но и делать, да? – он с трудом сдерживал смех. – Серьезно, бросай эти штучки обиженного ребенка, я ведь и правда по тебе скучал. С тобой круто, честно – вот если бы ты еще понимала то, что так очевидно для меня… Мы бы свернули горы, ну или этот притон знаний для начала.

Я молчала, не зная, что делать и как, собственно, реагировать на его слова – такие… волнующие с одной стороны, и такие неприятные с другой. Я ведь действительно не понимала, о чем он говорит и каких целей при этом придерживается – то ли хочет провести еще пару ночей в моей компании, то ли никак не уймется с этим своим стремлением кому-то что-то доказать. Более того, я сомневалась, что Сергей мог бы сам дать верный ответ на этот животрепещущий вопрос…

Ясно одно – верить ему нельзя, лить мед в уши Сергей Викторович умеет в совершенстве, он в этой сфере непревзойденный профи, и не мне тягаться с ним в тщетной надежде хоть на миллиметр перетянуть канат в свою сторону. Какие бы цели ни преследовал Кайдалов, мне с ним не по пути. Надо свернуть, пока не поздно…

«Я скучал по тебе».

… И вернуть мозгу способность управлять предательским телом.

«Я скучал по тебе».

Да что за черт?! Я знаю, по чему именно скучал чертов змей-искуситель, хоть и сомневаюсь, что его яд за время моего отсутствия не отравил мозг какой-нибудь такой же наивной девчонке. И все же хочется поверить, ужасно хочется поверить хотя бы на небольшой промежуток времени.

Нет, этот ткач должен идти к черту – в смысле, к Алле, Виктору Каю и неведомому дядюшке, всем трем вместе взятым. Хотя в этом рассаднике змей под названием «Кайдаловы» наверняка пасется еще множество таких же гарпий, более близкое знакомство с которыми я, пожалуй, пропущу.

- Сергей Викторович, посмотрите, вам самое время отправляться на пару, - я выразительно покосилась на электронные часы, украшавшие стену под потолком, и сделала пару шагов назад. – Да и мне тоже пора. Увидимся на экзамене.

- Да, - он выдал такую улыбку, что можно было не сомневаться – меня ждут испытания. – Ждать осталось недолго, правда?

«А злодей-то не шутит…», вновь всплыло в голове, когда я, не удержавшись, оглянулась, чтобы проводить его удаляющуюся фигуру взглядом.

Глава 3

ГЛАВА 3

Первый экзамен я сдала удачно – на твердую четверку, хоть и переживала, что не смогу связать и двух слов по заданной теме. Мне повезло вытащить один из первых билетов, а была уверена, что вытащу, как обычно, что-нибудь из самого сложного. Вторым предстояло сдавать математический анализ… Что и говорить, я нервничала так, что не могла сосредоточиться на подготовке к сдаче предмета. Кайдалов может меня валить, а может отколоть какой-нибудь гадкий номер при свидетелях, но это не так уж важно – главное, что он будет там. Кайдалов будет находиться рядом со мной, станет буравить меня этим своим испытующим взглядом, презрительно поджимать красивые губы, вербально передавать сигналы вызова, чтобы смутить, окончательно подавить, заставить отречься от тех мыслей, что так долго, методично и последовательно вбивала в свою голову. Что мы не пара, например – отличная мысль, правда ведь? Не пара же, черт побери, и я ясно это понимаю. Мне не потянуть этих отношений, какими бы яркими и взрывоопасными они не были. Этот мужчина способен свести с ума, что он и делает, собственно. Каждая вторая, если вообще не первая студентка в нашем универе пытается обратить на себя его драгоценное внимание, и это не прекратится никогда, будет длиться из года в год, и, если каким-то странным образом я продержусь столько, это время сожжет все мои нервные клетки дотла, без остатка. Сдавшись, я обреку себя на вечную ревность, мучения, подозрения… Он не будет верным, а мне не нужны эти проблемы.

Глупые самоуверенные мысли. Кайдалов уже использовал меня по назначению, чему я с радостью способствовала, полагая наивно, что все-таки он не так уж плох, как говорят. Вот чем завершилась моя ошибка – полнейшим крахом всего. Я хотела исчезнуть, раствориться где-нибудь на просторах своей дальней родины, но все же вернулась назад – здравые мысли о неоконченном образовании и потраченных впустую годах взяли верх. Я думала, Кайдалов сообразит, что может не возиться с безнадежно влюбленной дурочкой и переключит свое внимание на другую непокоренную вершину, но не тут-то было; Сергей повел себя странно с самого моего приезда. Он зачем-то встретил меня на вокзале, зачем-то отвез домой, зачем-то продолжает выделять из толпы, при коротких встречах не отводит и даже не старается скрыть свой взгляд… Что это все может значить? Быть может, я не до конца отыграла свою роль, и у Кайдалова в закромах имеется контрольный удар по самолюбию Виктора Кая? Хотя нет, папашка уже сполна насладился моим обществом, да и вряд ли Сергей полагает, что сумеет еще раз затащить меня к своим родственничкам на огонек. Значит, его цель гораздо ближе, и я вижу только один возможный, а, главное, логичный вариант – дядюшка, приближенный самого ректора. Вот для чьих глаз я должна быть усладой.

Я машинально отшвырнула от себя тетрадь, в которой старательно записывала кайдаловские лекции, вскочила на ноги и немного побегала из угла в угол – думала, некое подобие движения поможет успокоиться. Остановившись, некоторое время растерянно осматривала до тошноты знакомую обстановку комнаты. Вспомнился тот вечер, когда Сергей впервые заявился ко мне в гости; тогда еще вышла до жути некрасивая история с не вовремя пришедшей Дашкой, которая при виде Кайдалова едва сумела устоять на ногах. В тот момент я чувствовала себя ужасно, сейчас же вспоминать тот минувший эпизод неожиданно интересно. Нет, все-таки он действительно ненормальный, этот математик – свобода свободой, но столь категоричное непринятие существующих в обществе приличий и порядков… Хотя…

Я закусила губу и попыталась сосредоточиться на том, что сейчас действительно важно – предприняла попытку подумать о завтрашнем предмете. Отыскала тетрадку, вновь распахнула ее на середине, пробежалась глазами по тексту, постаралась повторить прочитанное про себя, и едва не выругалась – ничего не получалось. Прочитанный текст исчезал, вместо не слишком ровных букв я видела ухмыляющуюся физиономию Кайдалова, представляла, как доволен он будет, поняв, что имеет все шансы меня завалить. И ведь действительно завалит, как пить-дать.

В дверь требовательно заколотили, и я как-то сразу подумала, что пришел Малыш – манера оповещения была очень похожей. В который раз отложив тетрадь, я прошествовала к двери и, не глядя в глазок, повернула замок. На пороге обнаружился весьма неожиданный дуэт, вернее даже трио – Саша, Дашуля и вино.

Черт.

- Все-таки, как вы похожи с Максим Палычем, - покачала я головой, пропуская девчонок внутрь.

- Кто именно – я или Даша? – живо отреагировала Сашка, закрывая дверь.

- Брат и сестра – одна Сатана, - перефразировала я на свой лад. – А… слушайте, вы что это придумали?

Дарья демонстративно потрясла в воздухе бутылкой.

- Ничего особенного, посидим, поболтаем перед завтрашним экзаменом.

- Я пас, - тут же отказалась я, представив, как при виде моей разнесчастной физиономии Кайдалов все больше и больше приходит в великолепное расположение духа. – Вы что, забыли, кто завтра принимает экзамен?

- Сергей, папаша его, Викторович, - витиевато определила Дашка. – За вечер ты все равно не станешь умнее, а мы зато поможем тебе расслабиться.

- Да тут на троих как раз по бокалу выходит, - вмешалась Саша. – Ни тебе головной боли, ни каких других последствий. Зато напряжение спадет, тут Дашка права.

Я покосилась на раскрытую тетрадь, представила, как проведу остаток вечера в обнимку с конспектами, буду вчитываться в каждую строчку, но так ничего и не запомню… Да ну их, в таком случае; девчонки правы.

- Ладно, давайте, - и в подтверждение своих слов я вновь захлопнула тетрадь.

Чуть позже мы сидели в гостиной – я, с ногами забравшись в кресло, девчонки на диване – и разговаривали о… ну, о чем могли разговаривать подруги, дорвавшиеся до алкоголя, пусть и в малых дозах? Конечно, о парнях.

- Слушай, ты, конечно, извини, но Макс мне такого про твоего Диму рассказал, - Сашка покачала головой. – Куда он, кстати, делся?

- Дима или Макс? – Дашка расслабленно откинулась на спинку дивана и запрокинула голову. – У Димаси дела по работе, скоро явится назад. Знаешь, чем дольше он отсутствует, тем больше я понимаю, что должна была придержать свой нрав и больше молчать. Наверное, сама его спровоцировала, девчонки.

- Ты – больше молчать? – я беззлобно засмеялась, прекрасно понимая, что с Дашкой такой номер не пройдет. Хотя… я вспомнила наш с ней разговор в тот день, когда Дима привез меня к показу интересного ролика – Алла, Дарья и Кайдалов. Помнится, подруга вскользь упомянула о том, что Дима пытается ее перекроить под себя. Я тогда не слишком впечатлилась, зная характер Дашки, но… всякое бывает.

- Ужасно грубый человек, - Саша передернула плечом.

- Да, - безразлично протянула Дашка, но уже спустя пару секунд выпрямила спину и поочередно посмотрела на нас с Саней. – Нет, девчонки, вы не думайте о нем плохо, он на самом деле не так уж плох. Да, грубый, воспитание хромает, но…

- Хромает? Да там этого воспитания – ноль, - поднажала Саша.

- Знаешь, как интересно мы с ним познакомились?

Я закатила глаза и заерзала, удобнее устраиваясь в кресле. Сознание немного туманилось, зато пришло столь долгожданное спокойствие, даже безразличие.

Саня, на свою беду, покачала головой, после чего Дашуля цепко схватила ее за запястье, разворачивая к себе, и принялась пересказывать хорошо известную мне историю о занудстве Димы, который так зациклился на необходимости прочесть подруге лекцию о мартышках за рулем, что с этой благой целью резко сменил маршрут и припарковался рядом с Дарьей. И о его последующих изысканиях после того, как не впечатлившаяся подруга не слишком вежливо его послала.

Я сидела и улыбалась, слушая все это. В голове мелькали соответствующие картинки, все представлялось очень живо и почему-то до жути романтично. Странно, в то время, когда отношения Даши с Димой только развивались, они не казались мне романтичными; более того, Дима всегда представлялся угрюмым занудным типом, и я понятия не имела, что привлекает в нем веселую подвижную Дашку. Сейчас все виделось через какую-то иную призму; прокручивать в голове давно известные события было приятно.

- У нас с Максом все вышло по-другому, - сказала Саша, дождавшись окончания Дашкиной истории. – Мы были едва знакомы, да что там, я просто знала, что есть такой весельчак и балагур Максим Вихрев, а он… Он вообще не должен был про меня знать, так как я очень далека от их тусовки. Потом оказалось, что он давно меня приметил, однажды пришел на лекцию, наплевал на запреты препода, сел рядом со мной и принялся рассказывать, почему я должна быть с ним. Сказать, что я удивилась – вообще промолчать. Я была в шоке.

- Узнаю свое чудовище, - хохотнула Дашка. – Толстолобый монстр, просто невозможное создание. И тем не менее тебе удалось прибрать его к рукам.

- Как ты это сделала? – пробормотала я.

- Да легко и просто, - вместо Сани ответила Дарья. – Мартиш, ты посмотри на эту парочку – Максим тупой, очень легко попадает под влияние более сильной личности, коей и является наша Саша. Разве тут поспоришь?

- Не так уж он туп, - со вздохом поправила Саня. – Но в остальном… Я сильнее, девчонки, это точно. И потому Максим никуда и никогда не денется, - она тонко засмеялась и толкнула Дашку в бок. – Даже ты ничего с этим не сделаешь.

- Да брось, я уже смирилась с этим стихийным наказанием, - хохотнула та в ответ.

Я улыбалась, наблюдая за ними со своего места; меня немного повело, хотелось закрыть глаза и под негромкое девичье бормотание дремать, прислушиваясь вполуха к интересным разговорам. Но моим мечтам не дано было сбыться; обсудив своих парней, они плавненько перекочевали к моим баранам… в смысле, барану. Пауку. А, черт, в этом уже никому не разобраться.

- Хватит размазываться по креслу, - потребовала Дашка. – Давай держать отчет. Говори четко и по делу – будешь завтра дрожать, как испуганный кролик?

Я фыркнула.

- Не фырчи, - Саша очень забавно проговорила это слово, так как язык у нее слегка заплетался. – Будешь или нет? Вопрос-то правильный.

- Чего вы пристали? – я махнула рукой. – Давайте лучше про Максима и Диму…

- Про Кайдалова и экзамен, - жестко обрубила Дарья. – Мы пришли-то с этой целью, чтобы быть уверенными, что этот козел не сможет довольствоваться твоим пришибленным видом.

- Ну, спасибо, - это неожиданно показалось обидным.

- Да было б за что, - Дашка поднялась со своего места и, сделав пару шагов, опустилась на подлокотник моего кресла. – Марта, серьезно, ты можешь вообще ничего не рубить в матанализе, но не позволяй Кайдалову видеть своего истинного отношения.

- С предметом я тебе помогу, - оживилась Саша. – У меня есть один хлопчик…

- А Макс о нем знает?

- Упаси боже, - серьезно ответила Саня.

- С Кайдаловым хлопчики не прокатят, - я развела руками.

- Да при чем тут… Смотри, ты потихоньку сбрасываешь мне свои задания, я бегу к хлопчику… тьфу, Юра он! Так вот, Юра решает, и я отсылаю тебе верный вариант.

- Сань, ты забываешь, что этот упырь наверняка не будет сводить с нее глаз, - покачала головой Дашка, запуская ладонь в мои волосы. – Смотри, какая она у нас красавица, Сергей Викторович наверняка будет…

- Даш, - вмешалась я.

- Ну а что не так?

- Все так, - я выскользнула из кресла и остановилась неподалеку от окна. Поднятая девчонками тема мне абсолютно не нравилась.

Они в шутку обсуждают, что якобы Кайдалов от меня без ума и все такое, в то время как я доподлинно убеждена в обратном. Все эти странные подобия отношений, подстегиваемые стараниями Кайдалова, служили только ступеньками по пути к его главной цели. А я ведь влюбилась, как последняя идиотка, напрочь потеряла голову, едва не разорвала отношения со всеми своими немногочисленными добрыми знакомыми – это была малая часть того, на что я готова была пойти, чтобы остаться с ним рядом.

Внезапно мне стало жарко, руки затряслись, а губы сами собой зашевелились, как у человека, лежащего в бреду. Я распахнула окно и замерла, ловя потоки свежего холодного воздуха с улицы. Босым ногам стало прохладно, однако я продолжала стоять на одном месте, не совсем понимая, что это со мной происходит. Голова кружилась, стихийные потоки самых разнообразных мыслей, не выходящих за рамки основной темы, только усугубляли положение.

Значит, цель. Я всегда была пресловутой целью, и сейчас, решив раз и навсегда оборвать болезненные отношения, тем не менее продолжаю ею быть. Черт, хватит. Нет сил больше чувствовать себя диким зверем, которого умышленно загоняют ближе к ловушке, чтобы раз и навсегда захлопнуть смертельный ящик. Я должна сделать так, чтобы расставленные сети сыграли против охотника – это единственный способ избежать неминуемого капкана. Откровенно говоря, я давненько должна была так поступить… Духу не хватало, да и ума тоже.

Меня охватило странное возбуждение, которое явно можно было приравнять к азарту. Резко захлопнув окно, я развернулась и, обогнув растерявшихся девчонок, прошествовала к зеркалу, остановилась напротив и критическим взглядом осмотрела свое отражение. Никаких изменений в моей внешности, конечно, не произошло, ни в лучшую, ни в худшую сторону. Я собрала волосы на затылке, повертела головой, разжала ладонь, смотрела, как слегка вьющиеся пряди рассыпаются по моим плечам. Я не вижу в своей внешности ничего интересного, но что-то определенно привлекает Кайдалова. Что – глаза, нос, губы, лоб, может быть? Или все в совокупности? Медленно провела ладонями вдоль талии, остановив пальцы на бедрах. Да, конечно. Его явно привлекает мое тело – лицо уже идет в качестве приложения, что ли?

Где-то в глубине души оставались противно нудящие сомнения, однако я уже раскрывала дверцы шкафа для того, чтобы тщательным образом изучить свой гардероб.

Ромка сказал, что мне не идут «мешки» и выразил мнение, что я сильно изменилась, прекратила носить платья и выглядеть привлекательно. Пусть идет к черту, недоумок, но в одном он все-таки прав, спасибо ему за удачно выраженный совет. Завтра у Кайдалова день Х – господин будет принимать экзамен; он наверняка озаботился тем, чтобы придумать для меня какую-нибудь каверзу. Что… что мешает мне сделать то же самое для него?

Глава 4

ГЛАВА 4

- Да все я поняла, не нуди, - Дашка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, внимательно вслушиваясь в недовольно шипящую мембрану телефона. Стоя рядом, я гадала, с кем же общается подруга – Димой, Максом, или еще каким-то неопознанным субъектом? Не могу сказать, что немедленное выяснение этого являлось для меня животрепещущим вопросом, однако в каком-то смысле отвлекало от более тяжелых раздумий.

Кайдалов куда-то запропастился, и сейчас вся группа терпеливо дожидалась его у запертой двери кабинета. Я уговаривала себя не нервничать и смотреть куда угодно, только не в сторону лестницы, однако то и дело косилась туда, откуда и должен был появиться Сергей. Почему его до сих пор нет? А что, если с ним что-то случилось? Нет, вряд ли, Кайдалов опаздывает всего на пару минут… Да и что с ним может произойти, если подумать – забив на экзамен, опять кружит голову какой-нибудь тупой курице с ярко размалеванной физиономией? Да, это самый вероятный вариант.

Я перебросила ремешок сумки в другую руку, переступила с ноги на ногу, лишний раз одернула юбку чересчур короткого, как сейчас казалось, платья. Дашка посмотрела на меня с недоумением, но ничего не сказала – продолжала слушать невидимого собеседника. Кто ж там, все-таки, ей звонит? Где Кайдалов?

Я заметила его сразу же – едва услышала голоса со стороны лестницы, тут же нетерпеливо развернулась в том направлении, ожидая, когда он появится в поле моего зрения. Кайдалов неспешно приближался, то и дело обращая взор на незнакомую мне девицу, шагающую рядом с ним. Девица была симпатичной, к тому же блондинкой – я отлично помнила особую любовь Сергея к светловолосым представительницам слабого пола. Слишком короткая юбка собственного платья тотчас перестала меня занимать; в моих размышлениях всплыл другой объект. Субъект. Черт знает, как его можно охарактеризовать и не попасть при этом впросак…

- Похвальная тяга к знаниям, - похвалил Кайдалов всех сразу, приблизившись. Девица отсеялась сама собой; свернула к кабинету, расположенному через дверь от нашего. А у меня появилось непреодолимое желание вцепиться Сергею в физиономию.

- Сергей Викторович…

Я искоса следила за тем, как мои одногруппницы шустро облепили Кайдалова, наперебой спрашивая его о каких-то неувязках в тестовых заданиях. Отвечая им, Сергей одновременно с этим распахнул дверь кабинета и сделал приглашающий жест – мои одногруппники, рассредоточившись, поспешили занять выгодные места. Дашка спешно заканчивала болтать по телефону. Я подхватила ее под руку и настойчиво потянула к кабинету следом за остальными.

- Какой настрой? – негромко поинтересовался Кайдалов, тоже задержавшись в пустеющем коридоре.

Я бросила в его сторону быстрый взгляд.

- Как перед экзаменом, - съехидничала.

Он усмехнулся краями губ и одобрительно кивнул.

- Как думаешь, что это – кульминация, развязка или эпилог?

- Что?..

- На этом все заканчивается, - Сергей нейтрально пожал плечами. – Мои занятия с вашей группой. Что же касается моих занятий с тобой… Просто выбери одно слово из предложенных, мне ведь нужно знать, какой из сценариев утвердить на следующую четверть.

Не сводя с него пристального взгляда, я крепко сжала пальцы на Дашкином локте, словно призывая себя сдерживаться. Сценарии… Какие еще, к черту, сценарии?! Или он весь вечер накануне потратил на составление всевозможных планов? Как глупо…

Дашка, наконец, сунула замолчавший мобильник в сумку и бросила на Кайдалова виноватый взгляд:

- Извините, - через силу прошипела, даже не стараясь скрыть неприязни к нашему заклятому преподавателю.

- Ну что вы, могли бы еще поболтать, - тот развел руками, как бы невзначай бросив взгляд на наручные часы. – Вы забрали у группы… пять минут. Уверен, ребята вам это простят. Прошу.

И Кайдалов снова сделал приглашающий жест. Поджав губы, Дашка прошла в заполненную аудиторию, я, соответственно, поспешила за ней. Проходя мимо Кайдалова, я вздрогнула, почувствовав, как его пальцы легко и очень быстро сжали мою ладонь. Но не остановилась. За моей спиной с легким стуком захлопнулась дверь.

- Ну что ж, - бодренько возвестил Кайдалов, потрясая в воздухе файликом с распечатанными билетами. – Давайте, по очереди подходите ко мне, выбирайте себе наказание и возвращайтесь на места. Про шпаргалки, гаджеты и прочее в том же духе повторять в тысячный раз не буду, вы и без меня можете декламировать все это наизусть.

Я поймала на себе его взгляд, краем глаза заметив, как проворный Стас, пользуясь тем, что Кайдалов смотрит в другую сторону, успел подменить доставшийся ему билет. Подавив в себе зависть к признанному ловкачу группы, понимая, что мне с такими фокусами никак не справиться, я поднялась со своего места и направилась к преподавательскому столу. К этому времени билетов осталось мало; особо ни на что не надеясь, я вытащила первый попавшийся, тут же пробежалась глазами по строчкам и с облегчением поняла, что на четверку, если сильно постараться, вполне могу что-нибудь наскрести.

- Встречаемся на пересдаче? – донеслось до меня ехидное замечание.

Пользуясь тем, что остальные заняты изучением билетов и не обращают на нас никакого внимания, Кайдалов не упустил возможности меня поддеть. Резко вскинув голову, я одарила Сергея Викторовича таким взглядом, от которого тот, казалось, стушевался. Впрочем, зная Сергея, мне наверняка все это показалось… Ничего не ответив, я сжала между пальцами листок с заданиями и отправилась обратно на свое место.

Теория… Я помню эту тему. Да, все эти картинки так точно всплывают в голове, словно все было каких-то пару дней назад… Я без энтузиазма захожу в знакомую аудиторию, не обнаруживаю поблизости Дашки, от скуки пристаю к нашей старосте с ничего не значащими вопросами. А когда звенит звонок, и в поле моего зрения впервые появляется Сергей Викторович Кайдалов, я без всякого интереса, однако с некой долей любопытства украдкой рассматриваю его. Он мне не слишком нравится – тот парень с парковки намного симпатичнее и интереснее, чем этот тип в броском темном костюме. Нет, все-таки немного кривлю душой; есть что-то в этом мужчине завораживающее, что-то цепляющее взгляд и мысли. Что-то, из-за чего добрая половина аудитории выглядит бодрой, свежей и отдохнувшей прямо с утра.

Я помню, как он выглядел, все до мелочей помню, но ведь – подумать только – в первую нашу встречу он меня почти ничем не заинтересовал. Мне казалось, что я думаю только о красавчике с парковки, хотя на самом деле – я только теперь это поняла – мои мысли то и дело затрагивали этого человека. Я не могла признать это сразу, не было никаких оснований, но теперь… После того, как с памятной первой лекции произошло столько всего невероятного… Я не имею права продолжать кривить душой, особенно перед самой собой.

Не слишком ровным почерком я спешно царапаю на стерильно чистом листке бумаги предложение за предложением. В моей голове звучит его теплый голос, медленный, размеренный, но отнюдь не монотонный. Я вспоминаю свое удивление в тот момент, когда сообразила, что для лекции Кайдалов не подготовил никаких дополнительных материалов. Он не рисовался, показательно отметая научные труды; он просто посвящал нас в то, о чем сам знал очень хорошо. Он не диктовал по памяти заученные до оскомины строчки, написанные неким дядей, многократно награжденным за заслуги перед наукой; он давал нам информацию, которую перед этим самостоятельно формулировал в четкие предложения.

Я подняла глаза от наполовину исписанного чернового листка и, вскинув голову, тотчас натолкнулась на внимательный взгляд преподавателя. Кайдалов сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула, со сложенными на груди руками, и смотрел прямо на меня. Черт… Ладони покрылись липким потом, под его взглядом мне стало так неуютно… даже страшно. Страшно представить, о чем, в свою очередь, сейчас думал он. Явно не вспоминал о нашей первой встрече, однозначно не задумывался над своими действиями в то утро, когда я ненавязчиво рассматривала его в кратких перерывах между конспектированием лекции. Но что же за мысли посетили сейчас его голову? Очередные коварные способы напакостить не поддавшейся на сомнительные байки девице в моем лице?

Я не могла сказать, что очень хорошо знаю Кайдалова, именно поэтому его мысли, как и возможные действия, все еще оставались для меня неразгаданной загадкой. Завалит или не завалит? Выкинет очередной номер на потеху ничего не подозревающей группы, или сдержит свою мятежную натуру? Схватит меня за шкирку и заставит позировать для совместного фото, которое впоследствии будет украшать рабочий стол дядюшки-ректора, или кто он там…

Чушь.

Опустив глаза, я принялась читать задачу.

Что это за бессвязный набор цифр, которых надо как-то объединить в одно связное решение? Я несколько раз перечитала задачу, все отчетливее сознавая, что понятия не имею, как это решать. Ни единой подходящей формулы не всплывает в голове… Черт. И шпаргалки не вытянешь, раз этот… преподаватель не сводит с меня своего всевидящего ока. Не удержавшись, я вновь бросила быстрый взгляд в его сторону, чтобы лишний раз убедиться – так оно и есть. На сей раз наш зрительный контакт продержался чуть дольше пары секунд. Не знаю, что на меня нашло, но… мне наверняка показалось, однако в его взгляде чувствовалась едва уловимая поддержка.

Неправильно сказала, да и не может это в самом деле быть правдой. Скорее я поверю в то, что Кайдалов мысленно потирает ручки, представляя, как методично, с видимым удовольствием будет меня «топить».

С трудом абстрагировавшись от Сергея, я снова пробежалась глазами по условию задачи, однако на сей раз мой взгляд зацепился за знакомые слова. Я должна помнить эту лекцию, Кайдалов объяснял… Да, точно объяснял. В тот день он был не в духе, от аудитории скорее отмахивался, хотя внешне все выглядело вполне обычно. Присутствовали разговоры в форме «глупые вопросы - искрометные ответы», Кайдалов не терял своего чувства юмора даже в не слишком радужном расположении духа. Потом Женька объяснил мне, что у преподов была какая-то попойка, и этим, скорее всего, объяснялся помятый вид драгоценного Сергея Викторовича.

Я словно услышала его голос, «увидела» широкую доску, исписанную затейливыми математическими формулами. Сильнее сжала ручку и несмело воспроизвела их на своем листке. Дальше дело пошло куда лучше, цифры, такие непонятные, вдруг сами собой расположились по нужным местам. Если это называют открывшимся вторым дыханием, то теперь я точно знаю, что скрывается под столь незамысловатым понятием.

Закончив писать ответ по экзаменационному билету, я вновь не смогла удержаться, чтобы не посмотреть в сторону Кайдалова. Он улыбался.

***

- Давайте, идите сюда, - приветливо звал Сергей Викторович, подбородком указывая на пустеющий стул рядом с собой.

Я уже давненько сидела в компании исписанного листка, не решаясь подняться и начать устный ответ. Большая часть аудитории уже опустела, остались только пара девчонок, один парень, до последнего не теряющий надежды списать ответ, и мы с Дашкой. Стас отстрелялся одним из первых; пользуясь отвлеченностью Кайдалова, парень ловко перекатал нужную информацию со своих многочисленных шпаргалок. Надо, что ли, потребовать с него хотя бы шоколадку?

- Мартина, - голос Сергея Викторовича уже не звучал так приветливо. – Идите сюда, я не кусаюсь. Между прочим, ваше время быстро подходит к концу.

Сграбастав в ладонь листок, я нехотя поднялась и с видом обреченного направилась к Кайдалову.

Получив мой черновик, он пробежался глазами по исписанным строчкам, хотя было заметно, что написанное там не слишком его интересует. Я устроилась на стуле рядом и терпеливо ждала, когда от меня потребуют ответа. Покосилась в сторону аудитории – одногруппники быстро строчили свои задания, пользуясь тем, что Сергей отвлекся на мою писанину. Только Дашка не участвовала в скором флешмобе; подруга внимательно смотрела на меня с таким видом, точно всерьез готовилась броситься грудью на амбразуру.

Какую, черт побери, амбразуру? Броситься грудью тут можно только на Кайдалова… Я непроизвольно свела брови у переносицы; такие мысли мне абсолютно не нравились. Хватит, был уже такой случай, когда я всерьез причисляла Дашку к стану врагов, норовящих упасть в мягкие кайдаловские объятия. Как хорошо, что возникшие сомнения столь быстро улетучились… Не знаю, к чему бы меня все это привело.

- Дерзайте, - Кайдалов придвинул ко мне мой собственный лист и вернулся в исходное положение. – Я вас слушаю.

Повернув к себе конспект, я принялась вяло что-то рассказывать, стараясь как можно меньше смотреть в текст и говорить по памяти. Это было тяжело, так как мысли напрочь выветривались из моей головы. Вдобавок ко всему я почувствовала, как на мою коленку ложится нахальная мужская ладонь, и тут же сбилась с начатого предложения. Уловив мою заминку, Кайдалов едва заметно усмехнулся, а я, поняв, что своим смятением только доставляю ему удовольствие, продолжила пересказывать конспект, только теперь громче и четче.

Ладонь медленно поползла вверх по моей ноге, и хотя это здорово беспокоило, я все же понимала, что дальше Кайдалов не зайдет – в аудитории его действия не останутся незамеченными. К тому же провокация с его стороны меня только подстегивала; кажется, я как-то пропустила переломный момент, когда кайдаловские манипуляции перестали наводить на меня панический ужас. Я даже почти не дрожала – вещь совершенно непостижимая. Что-то пошло не так, и мы оба это почувствовали. Я почему-то отказывалась действовать по написанному им сценарию, не собиралась запинаться, краснеть, попеременно бледнея, дрожать всем телом и лепетать так, чтобы каждый в этой проклятой аудитории понял – дело нечисто.

Нахмурившись, Сергей резко убрал ладонь и прервал меня на полуслове.

- Хватит, - буркнул он, забирая листок из моих ладоней. – Давайте посмотрим задачу. О, да тут и решение есть? Что же вы сразу не сказали? Может, тогда бы и теорию пропустили… Скучная штука-то – теория…

Из аудитории послышались нестройные смешки. Дожидаясь очередного вердикта Кайдалова, я положила ногу на ногу, придвинулась ближе к краю преподавательского стола, чтобы лучше видеть свой же почерк.

- Ага, - Сергей потянулся к своей ручке. – Смотрите-ка, Мартина, тут у вас вычисление не слишком верное. Вот, смотрите…

Говоря так, он принялся быстро что-то писать прямо поверх моих любовно выведенных цифр. Придвинувшись еще ближе, я напрягла зрение и рассмотрела: «Подожди на кафедре».

- Исправляйте, - Сергей развернул листок и передал мне ручку. – Если сможете быстро пересчитать, я ставлю вам отлично.

Прежде чем взять предложенную мне шариковую ручку, я с недоверием покосилась на Кайдалова. Он уже не выглядел таким отстраненно-расслабленным, как в самом начале экзамена; его глаза горели странным загадочным огнем. Не зная, что и думать, я склонилась над листком и еще раз перечитала его лаконичную фразу. Повертела в руках ручку, понятия не имея, что, по его мнению, нужно «исправить», что написать… Решение пришло спонтанно, как это обычно и бывает. Внизу, под кайдаловской фразой я написала всего лишь одно слово – «Эпилог» - после чего вернула Сергею и ручку, и, собственно, свой черновой лист. Он смотрел на мою приписку не меньше минуты; все это время я в нетерпении сжимала подрагивающие ладони, не сводя взгляда с его напряженного лица. Что-то пошло не так, я вновь слишком явственно это ощутила.

Все не так. Все с самого начала шло не так.

Я должна была встречаться с Женькой, кружить его ЭВМ вместо мозга капризными девчачьими истериками, попеременно наведываться в компании своих девчонок в клуб, к Максу… Кайдалов должен был игнорировать мой интерес, не выделять меня среди других, беспристрастно читать свои дурацкие лекции сменяющим друг друга потокам. И… Черт возьми, он не должен был быть таким привлекательно сексуальным, таким красивым, умным, харизматичным… Мы не должны были пересечься однажды в клубе, не должны были танцевать, касаться друг друга, позволять языкам страстного пламени ласкать разгоряченную близостью кожу. И эта проклятая кафедра, где все случилось в первый раз… она должна была быть всегда под замком, чтобы никто не мог проникнуть внутрь. Черт, черт, черт!

Все неправильно. И то, что я по-прежнему чувствую, даже просто глядя в его сторону, неправильно тоже.

Что значит мое решение прекратить наши встречи – попытка доказать, что у меня тоже имеется гордость, или упрямое проявление мазохизма, вся суть которого вечно терзать себя мыслями о том, чего больше никогда не будет? И что умнее – пользоваться моментом, угождая своим бессознательным желаниям, или раз и навсегда провозгласить нерушимое вето, надеясь, что все скоро пройдет само собой? Я очень много думала об этом, но по-прежнему не знаю правильного ответа.

- Отлично, - негромко объявил Кайдалов, и, потянувшись за зачетной книжкой, принялся заполнять строчку в левом верхнем углу.

Я растерянно посмотрела на Дашку, подруга, внимательно наблюдающая за нашим взаимодействием с Кайдаловым, ответила мне тем же. Мы обе решительно отказывались понимать, что происходит в этой аудитории.

Он сошел с ума.

- Поздравляю, - Сергей протянул мне зачетку, которую я тут же взяла из его ладони.

- Спасибо.

Вскочив с места, я не замедлила покинуть аудиторию, задержавшись лишь для того, чтобы забрать свою сумку. Больше не обращая на меня никакого внимания, Кайдалов вызвал для ответа следующего студента. Решив подождать Дашку, я устроилась на лестничном пролете в нескольких метрах от аудитории; так, чтобы не терять из виду нужную дверь. Когда она откроется, я сразу увижу Дарью, и, если повезет…

Кайдалова.

Глава 5

ГЛАВА 5

Телефон вновь зазвонил, однако я не спешила подниматься и отвечать настырному абоненту. Скорее всего, это либо кто-то из девчонок намерен вытащить меня в небезызвестную «Ауру», либо родители, периодически вспоминающие о моем существовании. В «Ауру» я не собиралась – желания оказаться в гуще веселящихся людей не было, а с родителями все равно разговоры очень короткие.

Абонент, действительно, настырный – знакомая мелодия повторяется уже третий раз. Вздохнув, я все-таки поднялась и, отыскав пищащий аппарат среди небрежно сваленных грудой вещей, покосилась на экран. В этот самый момент пришло еще и сообщение. «Марта, сообщи мне о своем решении – либо мы продолжаем занятия, либо я вычеркиваю твое имя из расписания». Марина, конечно. Сейчас как раз должна проходить вторая половина нашей тренировки, а я даже не думала отправляться в спортивный комплекс. Не хочу, просто не испытываю никакого желания собрать вещи, натянуть на себя верхнюю одежду, идти заводить машину и ехать по направлению к упомянутому зданию. Не хочу, не знаю, почему. Просто в какой-то момент мне стало скучно и неинтересно, стихийно возникшая антипатия мешала продолжать занятия с Мариной. Однако и сказать тренеру о том, что больше не хочу заниматься, не могу – мешают мысли о долгом времени, потраченном на все это дело.

Время клубочком свернулось у моих ног, и все замерло, затихло, словно предоставляя мне шанс самой справиться с тем неосязаемым эфемерным чувством пустоты, которое давно уже терзает меня изнутри, не давая ступить и шагу. Я хочу что-то сделать, и не могу, руки опускаются сами собой, снова и снова я обнаруживаю себя на треклятом диване без всякого движения; снова и снова прогоняю непрошенные мысли, сама не замечаю, как невольно пытаюсь хватать их, словно воздушных змеек, за длинные нити-хвосты, но безуспешно. Воздушные змеи растворяются где-то далеко в небе, а на смену им приходят другие, еще более быстрые, волнующие, суматошные.

Я больше ничего не хочу. Нужно двигаться, идти как можно дальше и исключительно вперед, не оглядываясь более через плечо, не устремляя взгляд туда, где осталась существенная часть меня самой. Ящерицы как-то существуют без своей части, вот и я научусь отращивать потерянное. В сущности ведь нет ничего сложного.

А апатия пройдет – разве может быть иначе? В конце концов, время сотрет из моей головы все волнующие воспоминания, и все станет если не как прежде, то уж точно лучше, чем есть сейчас. Мне некуда бежать, я прочно застряла здесь, в этом городе, в этой квартире, среди определенной группы людей. Осталось по меньшей мере три года, только после получения диплома я смогу позволить себе исчезнуть отсюда как можно дальше, а может, к тому времени все устаканится само собой, Кайдалов найдет еще сотни таких же глупых смазливых девочек, а я встречу надежного человека, который меня полюбит. И не слишком красивая история, получившая свое завершение моим лаконичным ответом, забудется, канет в лету, растает под массивным слоем пыли времен.

***

В аудитории было весьма шумно. Войдя, я привычным движением бросила сумку на парту и опустилась на стул. Рядом немедленно материализовалась Анька, как всегда, с какими-то бумагами подмышкой.

- Зачетку не отдам, - предупредила я. – У меня еще есть, что сдавать.

- Да и не надо, - только отмахнулась староста, присаживаясь рядом.

Я с некоторым недоумением следила за тем, как она разворачивает перед моим носом какое-то глянцевое издание.

- Слушай, так ты реально с Кайдаловым… - Она не решилась продолжать, и только глазами указала на уже знакомый мне снимок.

Черт. Я-то думала, что все уже забыли; так нет же, неосведомленные обнаруживаются, как всегда, в самое неподходящее время.

- Ань, тебе читать больше нечего?

- Нет, серьезно – правда?

- Что – правда?

- Заметно вообще не было.

- Ань, - я одним движением закрыла дурацкий журнал. – На снимке я, рядом с писателем Виктором Каем. Что плохого в совместной фотографии фаната и кумира?

При слове «кумир» у меня отчего-то заныли все зубы; оставалось надеяться, что внешне это никак не проявилось.

- Но рядом еще и Сергей Викторович, - резонно заметила Анька.

- И еще парочка человек, - охотно подхватила я, явно давая понять, что не намерена продолжать разговор.

- Ладно, - староста посмотрела на меня внимательнее, и, видимо, что-то такое уловила. – Не хочешь, как хочешь. Просто Кайдалов многих завалил, и некоторые могут попробовать решить это через тебя, как через приближенного…

- Ань, вот что ты несешь?

Староста пожала плечами, вскочила со стула, переложила бумаги и вдруг задала еще один вопрос:

- А что он пишет, ну, Кай этот?

Точного ответа я, конечно, не знала, оттого замешкалась.

- Снежную королеву в пересказе на фантастику, - брякнула я. – Ань, ну что ты ко мне привязалась? Найди сама и прочитай.

В это время прозвенел звонок, и Анька-таки упорхнула на свое место. А я, покосившись на ее спину впереди, медленно раскрыла оставшийся лежать журнал на нужной странице и повела ладонью по хорошо знакомой фотографии. Меня трудно узнать, если не приглядываться, зато Кайдалов – младший, разумеется – позирует на камеру во всей красе. Улыбается так пленительно, устоять попросту нет никаких сил… Пальцы дрогнули, задержавшись на его лице, прочертили кривую по овалу. Мне нравилось проводить ладонью вдоль его лица, касаться его кожи, ловить в ответ многообещающие взгляды и замирать от предвкушения. Когда он был рядом, я совсем теряла голову, не принадлежала себе самой, с восторгом зарывалась все глубже в паутину, охотно позволяла шелковой сети оплести каждый сантиметр моего податливого тела. Что теперь изменилось? Мне стало больно. Я заглянула непозволительно далеко – позволила себе представить безмятежное будущее – за что и приходится теперь расплачиваться. За минуту счастья месяцы страданий…

А ведь в самом начале – теперь даже смешно – я предвидела нечто подобное, хоть и не предполагала, что может быть так трудно, так больно и тяжело выносить период «после». Ведь, в сущности, у меня пропал интерес ко всему, что меня окружает. Я больше не хочу махать кулаками в спортзале с Мариной, не хочу сплетничать, как раньше бывало, с Дашкой в ее гостиной, не имею желания наведываться в «Ауру», чтобы послушать местных знаменитостей. Ничто больше меня не интересует.

Но – вот ведь противоречивая натура? – если бы передо мной стоял выбор, стереть воспоминания и вернуть свою прежнюю жизнь, или заново прожить все наши моменты с Сергеем, я бы колебалась между этими двумя вариантами. И вовсе не факт, что в итоге выбрала бы первый, самый лучший. Меня все еще тянет к Кайдалову, и сила этого притяжения неимоверна. Не знаю, иссякнет ли она когда-нибудь.

***

Саша отрывисто бросила, что будет ждать меня в буфете, кажется, у нее появились какие-то новости. Пообещав вскорости быть, я бросила вглубь сумки тетрадь, поднялась с места и направилась в уговоренное место.

Быстрее всего было через кафедру, и если я не хотела опоздать на следующую пару, нужно было выбрать именно этот путь. Если идти в обход, я проплутаю пять-семь лишних минут, и в итоге буду в буфете как раз перед самым звонком. Ничего со мной не случится, если я все-таки облегчу себе задачу и пройду мимо кафедры.

Кому я впоследствии облегчила задачу, в действительности так и осталось под вопросом. Меня схватили сзади за локоть и, протащив полтора метра до двери кафедры, решительно втолкнули внутрь. За моей спиной щелкнул замок, словно лишний раз подтверждая: легко не будет.

Дыхание сбилось; не оборачиваясь, я чувствовала присутствие Кайдалова за своей спиной. Мне казалось, что еще секунда, и его ладони привычным жестом лягут на мою талию, притянут ближе, и моя спина соприкоснется с его грудью. Ладони вспотели от предвкушения, сердце билось, как ненормальное, грозя пробить грудную клетку и вырваться-таки на свободу. Где-то за спиной, очень близко, замер без движения Сергей. Он почему-то молчал, быть может, ждал, когда я обернусь и обрушу на него поток бессвязных обвинений, как это бывало раньше. Только сейчас я могу представить, как глупо и смешно все это выглядело.

Молчание.

Зачем он это делает? Чего хочет добиться? Я больше ничего не понимаю.

Я все-таки обернулась и, мысленно себя подбадривая, взглянула ему прямо в глаза.

Почему у него такой вид? Хищник растерян, быть может, он и сам не понимает, что делает? В его глазах застыло странное выражение замешательства, может, именно поэтому он не делает никакой попытки приблизиться?

- Что ты делаешь? – негромко спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Открой дверь.

Я перевела взгляд на замок, но Сергей не думал следовать моему примеру. Он смотрел на меня, и от его взгляда я вдруг отчетливо ощутила прохладную дрожь, пробежавшуюся по моему телу.

- А ты хочешь выйти?

В моей голове всплыли немедленные аналогии с просьбами студентов во время пар, хотя Сергей вряд ли имел в виду именно это. И все-таки, от него можно было ожидать даже такого; Кайдалов вполне мог предлагать мне сейчас очередную замудренную игру.

Ты с ним не играешь, настойчиво напомнила я себе самой. Больше никаких игр.

- Прекращай, - бросила я.

Оцепенение несколько спало, и я, пользуясь этим, сделала пару шагов по направлению к двери. Взялась за дверную ручку, поднажала… И тут же оказалась вжатой в стену.

А вот это уже запрещенный прием, один из тех, какими так любит пользоваться господин Кайдалов. Мое дыхание вновь сбилось, только теперь оттого, как близко ко мне находился Сергей. Чуть протянув руку, можно коснуться его лица, слегка подавшись вперед – ощутить вкус самого незабываемого поцелуя. А дальше по накатанной…

- Это ты прекращай, - шепнул он мне на ухо, склонившись при этом еще ближе. – Кто и что тебе сказал? Перед кем на сей раз играется эта комедия? Перед твоими друзьями? Или перед всеми этими певчими петухами, которых ты стаями таскаешь следом за собой?

Какой у него голос, когда он вкрадчиво шепчет… И есть ли смысл дальше строить из себя независимую, в то время как эта самая зависимость уже давно стала частью меня? Куда лучше покориться желаниям, сказать сейчас какую-нибудь глупость и потянуться навстречу мужчине всей моей жизни. Черт…

Давай, вспомни тот вечер, ресторан, вспышки фотокамер, озарившие твою перекошенную физиономию, победные ухмылки этого самого мужчины… Все еще хочется продолжения?

Да.

Хочется, но не продолжения, а… реванша?

Ерунда. Мне просто нужен повод оправдать собственное поведение прежде всего перед самой собой. Вот уже несколько минут Кайдалов находится так близко, и его близость не может не оказывать на меня пагубного влияния. Постепенно растворяются границы между контролем и волей, еще немного, и будет попросту не до оправданий своих поступков.

Я с силой оттолкнула его от себя и сделала шаг вперед, вновь сокращая возникшее между нами расстояние. Всего на секунду в глазах Кайдалова опять мелькнула растерянность, быстро сменившаяся огоньками предвкушения. Ему однозначно понравилось, хоть он вряд ли мог понять до конца, откуда появилась такая перемена в моем поведении. Я подошла еще ближе – теперь позади него был стол, заваленный всякими документами, тот самый, который когда-то служил импровизированной опорой мне. Сергей оперся ладонями о столешницу и улыбнулся, все так же не сводя с меня взгляда.

Теперь я стояла очень близко, почти вплотную к нему. Подняв руку, медленно провела тыльной стороной ладони по небритой щеке, пальцем обвела контур его губ – при этом взгляд Сергея потемнел еще больше. Чем бы ни руководствовался Кайдалов в своем нежелании оставить меня в покое, одно я знала точно – он завелся. Почему-то сие открытие подействовало на меня сильнее, чем полагалось. Кайдалов резко схватил мое запястье, отнял руку от своего лица, легонько склонил голову.

Молчание.

Покачав головой, я рванулась из его захвата, другой рукой провела по его груди. Он больше не мешал, с явным интересом ожидая продолжения, а я именно в эту секунду ощутила себя акробатом, пересекающим тонкий канат над глубокой пропастью. Этот переход скорее убьет меня, чем развлечет толпу зевак на обоих берегах. Почему я не подумала об этом раньше?..

Поздно отступать. Паническое отступление приведет к полнейшему краху быстрее, чем пропасть поглотит неразумного храбреца.

- Что тебя больше всего раздражает – стайка певчих петухов, или то, что я не хочу подчиняться твоим правилам? – поинтересовалась я негромко.

Он резко вскинул голову и заулыбался.

- Меня раздражает твоя необучаемость и то, что я никак не могу донести до тебя самых простейших истин, - охотно ответил Сергей, таким образом давая понять, что идет на контакт, и мои правила пока что не встречают сопротивления с его стороны.

Я кивнула и, не спуская глаз с его лица, принялась медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. Кайдалов заметно напрягся, хотя на лице его по-прежнему наблюдалась знакомая ухмылка.

- Ты считаешь себя хорошим педагогом, - протянула я, не отрываясь от своего занятия. – Наверняка одна мелкая неудача не может изменить этого мнения.

- Почему же неудача? Ты слишком рано начинаешь судить о моих способностях…

Я устроила ладони на его груди, прижалась теснее и, подняв голову, коснулась губами его губ, не в поцелуе, просто легким движением. Он тут же прижал меня к себе и резко развернул спиной к письменному столу.

- Ты меня путаешь, - негромко оповестил он, не убирая рук. – И это интригует. Но знаешь, еще немного, и я совсем перестану тебя понимать.

Я вновь его оттолкнула, ловко увернувшись от поцелуя, и, устроившись прямо на столе, принялась теребить молнию на платье, язычок которой как раз находился на уровне груди.

- Ты сказал, что моя необучаемость тебя раздражает, - сказала я как бы между прочим, бросив быстрый взгляд в его сторону. – А что же будет, если тебе все же удастся привить мне свои прописные истины?

Кайдалов приблизился и, подняв большим пальцем мой подбородок, несколько секунд молча смотрел мне в глаза. Пропасть, над которой простирался спасительный канат, словно разверзлась еще шире, в приглашающем жесте раскрывшись перед балансирующим на грани акробатом.

Не спеша отвечать, Сергей поцеловал меня, и на этот раз я не стала его отталкивать – мои возможности были на пределе. Признаться, я понятия не имела, каким будет исход нашей опасной встречи наедине, однако в глубине души все еще надеялась на свою выдержку. Которая, впрочем, уже трещала по швам, вовсю тянула вниз, мешая преодолеть опасный путь над пропастью.

Обвив его шею руками, я притиснулась к нему сильнее и смогла убедиться в том, что Кайдалов завелся, полагаясь не только на собственное чутье. Вспомнился тот день, когда вот здесь же, едва ли не на этом самом месте Кайдалов ловко провел меня, потешаясь над моими попытками отплатить ему его же монетой. Тогда у меня вообще ничего не вышло, он был начеку, да и я в полной мере не владела собой.

- Если мне все же когда-нибудь это удастся, - заговорил, отвечая на мой высказанный ранее вопрос. - Ты перестанешь обращать внимание на других, научишься быть самой собой, отпустишь напряжение и поймешь, наконец, как это здорово – быть свободной от глупых предрассудков и ошибочных мнений. Быть может, ты станешь лучше понимать меня; в этом случае, как я уже говорил, мы могли бы свернуть горы и свести с ума этот дрожащий мир.

Его поцелуи стали напористее, а объятия теснее, и я, сообразив, что рискую упустить время для остановки, с трудом разжала ладони и опустила руки. Я больше не двигалась, и он не мог не обратить на это внимания.

Отстранившись, он с любопытством посмотрел на меня.

- Продолжай, - бросила я как можно более равнодушным тоном, подражая его интонации в тот самый день. – Кажется, тебе больше не удается контролировать свои эмоции?

Держу пари, он вспомнил тот день; именно поэтому, весело фыркнув, он покачал головой и засмеялся. Я спрыгнула со стола и проворно схватила ключ, который валялся в некотором отдалении. Сергей больше не делал попыток меня удержать; кажется, ему слишком понравился мой выпад, ведь я поступила так же, как когда-то он сам. Уроки в действии, высшая похвала учителю. Я едва не заскрежетала зубами от этой мысли, подскочила к двери и сунула ключ в замок. Однако перед тем, как покинуть кафедру, не могла упустить возможности оставить последнее слово за собой:

- Мир дрожит, потому что такие, как ты, его расшатывают. Хотя в одном ты прав: возможно, я действительно начинаю понимать, что происходит у тебя в голове. И, знаешь, мне страшно от одной только мысли, что хотя бы половина этого каким-либо образом перейдет ко мне. Я слишком дорожу своим рассудком.

Покидая кафедру, я испытывала смешанные чувства. С одной стороны, я вернула Кайдалову один из «долгов», а с другой… Понимала, что лукавила, когда говорила последние предложения. Я действительно могла бы попытаться его понять, и, быть может, принять вот таким. Он знал то, о чем мне было неведомо, и хотел, по его же словам, пристрастить меня к своим знаниям. Вот чего я боялась на самом деле, потому что в таком случае вряд ли смогу сопротивляться. Эта странная связь попросту никогда не оборвется, и я стану заведомо обреченной вечно сиять в блеске его замудренных фантазий.

Глава 6

ГЛАВА 6

Сгорбившись, низко склонив могучую головушку, Макс что-то сосредоточенно выискивал в своем телефоне. За неимением другого занятия я с любопытством следила за тем, как он то и дело тыкает пальцем в сенсорный экран. Несколько минут назад неожиданно притащился Дима, и Дашка, навесив на лицо не слишком дружелюбное выражение, отправилась его встречать; мы же с Малышом остались предоставлены сами себе.

Макс, наконец, оторвался от телефона и, задумчиво почесав затылок, уставился на меня.

- Слушай, а что вообще можно подарить на день рождения?

- Кому?

- Саньке, - Макс снова уткнулся в светящийся экран. – Тут написана какая-то лажа. Если я притащу ей одну из этих…

- У Саши день рождения? Когда?

- Через неделю. Полная засада по всем фронтам. Так как, есть идеи?

- Не знаю, - я призадумалась. - Может быть, что-то из косметики?

- Ага, - почему-то обиделся Малыш. – Чтобы она меня потом этими же мазилками и разукрасила? Притащил ей однажды красную помаду…

- Мне кажется, это не совсем ее стиль, - осторожно заметила я, припомнив, что Саша предпочитает естественный макияж.

- А че? Прикольно было бы, - не согласился Макс.

А до меня вдруг дошло, с кем я пытаюсь вести разговоры о косметике. Худшего собеседника, чем Малыш, придумать действительно трудно.

- Может тогда… купить ей какую-нибудь большую игрушку? – предположила я, рассудив, что такой подарок не оставит равнодушной ни одну девушку.

Но Малыш решительно забраковал столь удачный вариант.

- Что за ерунду ты мне советуешь? – окончательно обиделся он. – Я что, на придурка, по-твоему, похож? Буду выглядеть каким-то лохом с этими твоими игрушками, – Макс помолчал. - Да ну тебя!

Он вознамерился было покинуть комнату, но появление Дашки под ручку с Димой немного скорректировало Максимкины планы. Стихийно передумав уходить, Малыш плюхнулся обратно на диван и недобро посмотрел на пропажу. Я, в свою очередь, тоже не испытывала никакой радости от встречи с Димой.

Дашкин приятель поздоровался, Малыш только неторопливо на это кивнул и с удобством откинулся на спинку дивана.

- Слушай, Ромео, мы что-то все давно тебя не видели. Я склоняюсь к мысли, что тебе лучше сразу пойти броситься под поезд…

- Смотрите, какой у нас тут знаток классики, - скривилась Дашка. – Чудовище, лучше перечитай бессмертные произведения. А с Димой мы сами как-нибудь разберемся.

- И правда, - вмешалась я, поднимаясь и беря Макса под руку. – Даш, я пойду, мне еще нужно заскочить к Марине и решить насчет тренировок.

- В ФОК едешь? – протянул задумчиво Малыш, все еще не спуская с Димы недоброго взгляда. – Поехали вместе, мне там нужно одного кореша навестить.

- Поехали, - пожала я плечами.

Дарья с видимым облегчением проводила нас за пределы дома. Макс, сосредоточенно натягивая шапку на массивную черепушку, остановил свой взгляд на моей машине и ловко припустил к передней двери.

- Хочешь, я поведу? – поинтересовался Малыш, уже устраиваясь на сиденье рядом.

- Еще чего.

- Смотри, не убей меня, - совсем не смешно пошутил он.

Я промолчала.

- А вообще, Дима не дурак, - ожил Макс где-то спустя пару минут. – Додумался притащиться до того, как я бы сам начал его искать.

- Оставь их в покое, пусть сами решают, что им делать, - посоветовала я.

- Да им только дай волю, - махнул рукой Макс. – Дашка, она хоть и подбешивает иногда, но все-таки сестра мне, никуда от этого не деться. И если надо будет, я этому классическому Ромео…

- Понятно, понятно.

- Ну, а ты что: решила бросить свои занятия?

- Наверное, - я пожала плечами. – Бросать жалко, но и желания продолжать больше никакого нет.

- Это все период дурацкий, - философски изрек Малыш таким тоном, что заслужил моего изумленного быстрого взгляда. – Пройдет. Надо просто переждать, и все вернется. Ну, желания там…

Я засмеялась, а Макс, сообразив, что сморозил чушь, фыркнул и легонько пнул меня в плечо.

- Ладно, ладно, чего сразу ржать-то?

Я ничего не ответила, так как в это время искала, куда бы приткнуть машину. Удобное место нашлось, правда, пока я парковала свою колымагу, успела выслушать несколько нелицеприятных комментариев о своих водительских навыках. Успокаивало только, что произнесены они были Малышом – можно попросту не принимать всерьез.

Войдя в спортивный корпус, мы разделились – Малыш вальяжной походкой направился в качалку, где, по его словам, и находился искомый «кореш», а я отправилась к Марине. Тренер, как обычно, медитировала подальше от основной группы; похоже, у нее самой занятий сейчас не было. Меня она заметила, однако оторвалась от медитации не сразу, мне пришлось подождать несколько минут. Марина двигалась, как кошка, ловко, почти невесомо. Меня всегда восхищали ее движения.

После непродолжительного разговора, во время которого я чувствовала себя провинившейся школьницей перед строгим учителем, был достигнут консенсус: я пока ничего не бросаю, просто делаю небольшой перерыв. При этом Марина посетовала на то, что даже самый маленький отдых между занятиями крайне нежелателен. Я не считала, что и в самом деле смогу растерять все свои навыки, поэтому на уловку не поддалась и, пообещав оповестить тренера о сроках своего «возвращения», поспешила обратно к машине.

Максим уже был тут, прыгал вокруг машины, ладонью сгребал снежинки с плоских боков автомобиля, но, увидев меня, свое занятие прекратил.

- Куда теперь? – поинтересовалась я, загружаясь на водительское сиденье. Дверь рядом хлопнула.

- Мартышка, а поехали выберем подарок моей кисе, - предложил коварный Малыш. Я почему-то не сомневалась, что эта мысль пришла ему в голову раньше, не сию минуту, как он пытался сейчас изобразить.

Для того, чтобы придать себе важности, я не спешила с ответом, завела машину, покопалась с радио, и только после повернулась к Максу.

- Вряд ли я подскажу тебе что-то дельное…

- Да брось, - он только отмахнулся. – Не буду же я, как дурак, ходить один по всяким девчачьим отделам. Мне компания нужна.

- А ты по «девчачьим» не ходи.

Малыш забавно зашипел, и в итоге мы все-таки отправились в торговый центр. Тот самый, в котором не так давно мы с Кайдаловым выбирали подарок непревзойденному Виктору Каю. Проклятье, теперь каждый уголок этого города, где я бывала вместе с Сергеем, будет служить мне несмываемым напоминанием о собственной глупости, ничтожности и в то же время всколыхнет едва утихшие воспоминания о минутах счастья.

Макс неожиданно продемонстрировал несвойственное мужчинам упорство, и за пару часов протащил меня едва ли не по всем отделам торгового центра. Странно, почему я всегда считала нашего Малышку ярым ненавистником шопинга? Впрочем, шопинг, как таковой, его как раз и не интересовал. Максу хватало пары минут, чтобы понять, есть ли в отделе искомый товар, либо нет. Признаться, я едва успевала бросить мимолетный взгляд на тесно заставленные витрины, как Малыш тянул меня прочь в соседний отдел. Я несколько раз вслух зареклась ходить с ним в качестве компании куда бы то ни было, а в магазины – особенно, отдельным пунктом, но Макс моими угрозами не впечатлился. В конце концов, прямо выразив Малышу протест, я оповестила, что буду дожидаться его снаружи, после чего выпорхнула в коридор и, пока шла к диванчику, набрала Дашу.

- Мартиш, куда ты дела мое чудовище? – Сразу же поинтересовалась подруга.

Я машинально обернулась и сквозь стеклянную витрину еще раз посмотрела на Малыша.

- Мы выбираем подарок Саше. Почему ты не предупредила, что с Максом ни в коем случае нельзя ходить в магазины?

В ответ раздался веселый смех – судя по всему, привычки брата не были для Дашки новостью.

- Вы, кажется, собирались оздоровляться, а не шопиться, - резонно заметила подруга.

- С твоим братцем никакого здоровья не хватит, - пожаловалась я.

Устроившись на диванчике, положила сумку слева от себя и перехватила телефон другой рукой.

- Смысл отрицать очевидное? Ладно… Кстати, я буду не против, если вы еще немного поболтаетесь по магазинам. Только не веди Макса в салоны женского белья, он их почему-то очень стесняется. А в остальном… Чудо, а не спутник.

Я прорычала в трубку пару грозных фраз, после чего сунула телефон обратно в сумку и со скучающим видом огляделась вокруг. Все равно неизвестно сколько ждать Малыша.

От нечего делать проверила почту, заглянула на свои странички в социальных сетях. Новых сообщений не было, если не считать привычный спам с назойливой рекламой. Все от той же скуки заглянула и туда – проворные рекламщики предлагали стать успешным работником, выполняя всего лишь пять правил. С текстом я ознакомилась, но ничего интересного для себя не почерпнула, оторвала взгляд от экрана и поглазела по сторонам. Макса поблизости не обнаружилось, зато возле одного из ближайших отделов мелькнула знакомая фигура.

Кайдалов? Я прищурилась, но фигура уже скрылась из зоны видимости. Спешно сунув мобильный в сумку, я вскочила с места и направилась в ту сторону. Само собой разумеется, в моих планах не было подстраивать нашу встречу, просто было интересно, ошиблась я, или нет.

Я вывернула из-за угла и тут же сделала спешный шаг обратно – Кайдалов стоял в паре метров отсюда, приложив к уху телефон. Разумнее всего было бы уйти, но сам черт, по-видимому, удерживал меня на месте, не позволяя двинуться ни на миллиметр. До моего слуха донесся знакомый голос:

- Где тебя носит? Я на втором этаже. Поторопись, у меня еще есть пары.

Я заметила, как Малыш, неожиданно вывернув из очередных стеклянных дверей, энергично мотает черепушкой в моих поисках. Конечно, очень скоро он меня увидел, скроил недовольное выражение лица и начал приближаться. Я только помотала головой, на что Макс не обратил вообще никакого внимания. Больше всего я боялась, что Сергей сейчас пойдет прямо и как раз наткнется на нашу парочку, однако он, кажется, выбрал противоположное направление. Осторожно высунувшись из-за угла, я увидела только его удаляющуюся спину.

И с кем же он, интересно, встречается? Я ощутила потребность немедленно броситься следом, однако вынуждена была притормозить, потому что подошедший Малыш схватил меня за локоть.

- Нет, ты точно обезьяна, - недовольно буркнул он. – Сказала, подождешь на диванчиках, а сама скачешь…

- Макс, ты что, уже все купил?

- Ну ясен пень! Я же не вы, девчонки, мне часами лазить ни к чему.

И, сказав так, Макс вознамерился продемонстрировать мне содержимое своих пакетов, на которые я поначалу не обратила никакого внимания. Выставив вперед ладонь, я сделала знак, чтобы он притормозил.

- Ты все покажешь, но позже, ладно? Подожди меня возле машины.

И, больше не тратя времени, я оставила Малышку в недоумении и быстрым шагом направилась следом за Кайдаловым, на ходу стягивая распущенные волосы в тугой пучок на затылке. Маскировка черт-те какая, но Сергей привык видеть меня с распущенными локонами, может, на пучок он не сразу обратит внимание?

Только увидев впереди его спину, я значительно уменьшила шаг и на приличном расстоянии пристроилась следом. Кайдалов неспешно миновал несколько отделов, свернул и теперь двигался вдоль разноцветных витрин. Приди ему охота обернуться, и он тут же бы меня увидел; сообразив это, я поотстала и направилась следом только тогда, когда он снова повернул.

Таким образом, спустя какое-то время мы оказались возле небольшого фонтанчика; здесь было не слишком много людей. Из ближайшей двери навстречу Кайдалову выплыла очередная из блондинок, а я мысленно чертыхнулась – такое пристрастие Сергея к светловолосым нимфам меня, обладательницу неопределенного цвета темного оттенка, раздражало все больше. Дальнейшая «слежка» была бессмысленной; я развернулась, чтобы уйти, и едва не врезалась в широкую грудную клетку Малыша.

- Что ты тут делаешь? – зашипела я, бросив быстрый взгляд за плечо.

- За тобой иду, - честно ответил Макс, потрясая шуршащими пакетами. В эту секунду мне как никогда сильно хотелось его убить; вместо этого, быстро обогнув Малыша, я схватила его под локоть и, прикрываясь Максовым крупным телом, как щитом, направилась в противоположную сторону.

- Смотри-ка, а там Серега…

- Серега, Серега, - проворчала я. – И что с того? Кажется, он никогда тебе особо не нравился.

- Но подойти-то поздороваться надо…

- Не надо, - отрезала я, таща не слишком упирающегося Макса подальше.

Мы почти достигли лестницы, когда Макс вдруг остановился и, поморщившись, буркнул:

- Забыл купить одну штуку…

Я только махнула рукой – слушать, о чем там позабыл Малыш, было совершенно не интересно. Сообщив, что буду ждать уже в машине, я принялась спускаться по ступенькам. Мысли то и дело возвращались к Кайдалову, убедить саму себя в том, что его свидания с незнакомыми блондинками вне пределов моих интересов, не получалось.

Все мои интересы сузились до одного-единственного человека, и пока что я решительно не представляла, как заставить себя переключиться на что-то другое.

Как давно он знает эту девицу, кто она ему? Было ли между ними что-то, или блондинка для него кто-то вроде подруги детства? Хотя, даже если и так, я не верю, что между ними никогда и ничего не было, это противоестественно. А с другой стороны, у меня ведь тоже есть друзья противоположного пола, и ни с одним из них я не заводила романтических отношений.

Вот ведь бред.

Толкнув от себя тяжелую дверь, я вышла на улицу и направилась к машине. Однако меня ждал сюрприз, а именно серебристый лансер, стоящий бок о бок к моему автомобилю. Хозяин обнаружился тут же; невзирая на холод, топтался в куртке нараспашку и даже не пытался сделать вид, что моя персона его не интересует.

Что-то быстро он попрощался с той блондинкой.

Кайдалов сделал пару шагов мне навстречу и остановился напротив.

- Ты проигрываешь, - довольно сообщил он, сунув ладони в карманы.

Я подавила в себе спонтанное желание подойти ближе и застегнуть молнию на его куртке.

- В каком смысле?

- Серьезно думаешь, что я тебя не видел?

- Ну почему же? Мы оказались в одном торговом центре…

Он покивал, вроде бы соглашаясь.

- Ты очень быстро ушла, а я только собирался познакомить вас с Аленой.

Да, слежка за кем-то – явно не мое.

- Может, как-нибудь в другой раз.

Я скривила губы в улыбке, повернулась к машине и принялась рыться в сумке в поисках ключей. Отвлекшись, не заметила, как Сергей оказался совсем рядом.

- Не торопись, Макс все равно еще внутри.

- Ты, кажется, куда-то спешил.

Сказала, и тут же спохватилась – ведь мне, по идее, знать об этом неоткуда. Впрочем, он все равно меня видел, какая теперь разница?

- А я уже уезжаю, - Кайдалов, к моему удивлению, не стал заострять на этом внимания. – Нужно поговорить, но позже. Я заеду вечером, и…

- Нет, - слишком резко бросила я.

Казалось, в его взгляде мелькнуло удивление.

- Не хочешь, чтобы я приезжал?

- Это ни к чему.

…хорошему не приведет, тут же добавила про себя.

Я ожидала всего, чего угодно, но только не следующей фразы:

- Может, так даже лучше, - загадочно произнес Сергей и посмотрел в сторону торгового центра. - А вон и Макс. Не смею задерживать, Мартина.

Я молча наблюдала за тем, как он разворачивается и открывает переднюю дверь Лансера, небрежно сметая ладонью свежевыпавший снег.

- Сергей! - крикнула неожиданно для себя, тут же смутившись. - А… что ты хотел?

- Да так… - мне показалось, он специально напускает тумана. - Увидимся, - и, захлопнув дверь, он принялся заводить мотор. Спустя минуту машина исчезла из поля моего зрения.

Глава 7

ГЛАВА 7

Весь вечер я чувствовала себя, словно на иголках – вскакивала, лишь только мне казалось, что во двор въехала машина. Нетрудно догадаться, что я, не поверив такому легкому отступлению Кайдалова, ждала его внезапного приезда. Мне казалось, я хорошо его выучила, и мои отказы для него являются только поводом к активным действиям. Я бродила по комнатам, останавливаясь, чтобы в очередной раз прислушаться, все чаще подходила к двери и смотрела в глазок. Словом, совершала бессмысленные действия; я ждала его сегодня, понимая, что это самое ожидание подобно капитуляции. Если бы он действительно пришел, я… Затрудняюсь с точным ответом, но говорю с вероятностью более семидесяти процентов, я бы его впустила.

Но его все не было. Минуты текли ужасно медленно, я маялась, пыталась чем-то себя занять, злилась, насылала на Кайдалова проклятья одно за другим, мерила комнату шагами, замирала у двери и окна. Он не пришел.

Может, он наконец-то понял, что настало время поискать другой объект для обучения?

От этой мысли сделалось невыносимо страшно. Что, если я и правда навсегда его оттолкнула? Не этого ли я хотела, упорно уворачиваясь от его словесных атак, пряча глаза от прожигающих взглядов? Теперь, кажется, добилась, чего хотела, но очередная переоценка приоритетов вновь перевернула все мои планы. Теперь я хочу, чтобы он приехал. Правда хочу? Нет, ни в коем случае, я ведь уже вырвалась из вязкой трясины, вытянула себя из пленительного омута, избавилась от воды, которая так и норовила накрыть с головой. Я разорвала прочную паутину, только для того чтобы… захотеть назад?

Я не сильная самоуверенная девушка, я просто слабая зависимая идиотка, которой никогда не хватит смелости, а главное, решимости избавиться от наваждения. Больше нет четкого понимания, что хорошо, а что плохо, понятие гордости очень размыто, чувства стремительно берут верх над здравыми мыслями, и теперь все, что еще совсем недавно казалось логичным и правильным, теперь норовит утащить в пучину ненависти к себе самой.

Кто может сказать с уверенностью, что до этого я поступала правильно, прогоняя прочь чувства и вычеркивая из своей жизни важнейшего человека? А кто сообщит, что я была бы права, если бы продолжала изображать обманутую жертву, забыла про гордость и растворилась в любимом? Все время я балансировала где-то посередине, иногда переступая грань то в одну, то в другую сторону, но в конечном итоге осталась там же, где и была. Ничего не изменилось.

Или… Может, прав был Макс, когда говорил, что это просто такой тяжелый момент, который надо просто пережить? Вдруг мысли сами собой исчезнут, я освобожусь от тяжких раздумий, в один прекрасный день вздохну полной грудью и почувствую себя свободной?

Возможно ли это?

***

Всю следующую неделю мы не виделись, что само по себе было странно. Я не искала встречи с Кайдаловым, хотя и ждала, что он сам меня отыщет. Этого не происходило, что лишний раз подтверждало мои опасения – на сей раз конец действительно произошел. Я чувствовала себя ужасно, совершенно запуталась и уже не знала, чего в действительности хочу – забыть или послать к черту все здравые доводы, улыбнуться Кайдаловской семейке и сказать им всего одну короткую фразу: «Не дождетесь».

Но в них ли проблема? Если бы я чувствовала, что действительно нужна Сергею, то стала бы обращать внимание на его родственников? Я бы смогла абстрагироваться от их мнения. Но ведь все дело в том, что для Кайдалова я никогда не была важным человеком, любимой девушкой. Просто игрушка, забава, развлечение, мимолетные встречи. Вот с чем в действительности я не смогла примириться – с его равнодушием.

***

День рождения Саши мы праздновали все на той же даче. Максим, невзирая на холод, затеял шашлыки, остальные парни его, конечно же, поддержали. Дима, как и в прошлый раз, порадовал глаз своим нарядом: облачившись в теплые ватные штаны и куртку, он стал визуально шире раза в три и лично у меня вызывал стойкие ассоциации с колобком. Шапка-ушанка какого-то дичайшего вида только усиливала эффект. Впрочем, Дашке нравилось; весь вечер она таскала его за «уши», а Дима только весело фыркал.

Малыш позвал весь состав «бомжей», хотя Саша, подозреваю, об этом ничего не знала. Когда ребята появились у ворот, я почувствовала смутное беспокойство, которое, впрочем, быстро улетучилось. Рома с порога принялся горланить песни, сгреб Сашу в охапку и провальсировал с ней до самой гостиной, пока на это не обратил внимание Макс. Женька и остальные ребята рассыпались по комнате.

Уже позже я, прислушиваясь к громким веселым крикам с заднего двора, где вовсю заводил переворачивающий шампуры Малыш, переместилась из гостиной в небольшую комнатку и на всякий случай проверила телефон. Пусто. Тут-то меня и застал Женька.

Парень вошел и остановился в двух шагах от меня. Молча принялся таращиться за окно. До нас долетали смутные выкрики – неугомонный Роман радовал Сашиных соседей песней из своего репертуара.

Поначалу ко мне вновь вернулась настороженность, однако слово за слово, и мы разговорились. Женька сказал, что встречается с девушкой, которая ему нравится, а я вдруг поняла, как на самом деле эти слова были важны для меня. Оказывается, я все еще чувствовала себя виноватой перед этим парнем.

- Ты была права, - сказал он в конце концов. – У нас бы ничего не получилось, потому что ни ты, ни я не испытывали друг к другу серьезных чувств. Какое-то ребячество, ничего серьезного.

- Да, - согласилась я. – А как твоя девушка? Почему ты не взял ее с собой?

Он помолчал, но потом все же ответил:

- Она – просто способ провести свободное время. Тоже ребячество. У меня нет потребности кого-то любить, мне и так очень даже неплохо.

Я ощутила смутное беспокойство; мне казалось, что сейчас прямо на моих глазах молодая копия Кайдалова рассуждает о том, что впоследствии способно испортить жизнь не одной девушке. Хотя, скорее всего, я преувеличиваю, и мои мысли – не более чем попытки вновь вспомнить о Сергее.

- Вообще у меня словно наступила белая полоса, - протянул Женька, мечтательно глядя куда-то вдаль. – Меня больше ничто не тревожит, все складывается просто отлично, и в личной жизни, и в учебе, и в группе. И с Кайдаловым удачно подфартило – знаешь, он ведь с этого семестра должен вести в нашей группе.

Я с недоумением посмотрела на Женьку.

- Что ты имеешь в виду?

- Его увольнение, разумеется, - как ни в чем не бывало оповестил Греднев.

- Увольнение?..

Теперь пришла Женькина очередь демонстрировать удивление.

- А ты не знала? Странно, я думал, ты должна быть первой из осведомленных…

Я пропустила намек мимо ушей.

- Почему он ушел? Его уволили, или он сам?

- Марта, это больше по твоей части, - начал раздражаться Женька. – Я просто сказал, что мне повезло… Да, а почему ты не знала? Он что…

- Не гадай, - резко бросила я.

- Да всем известно, что вы вместе. Это я, как дурак, не замечал… Но проехали, я вовсе не хотел касаться этой темы.

Пару-тройку минут я просто смотрела на пейзаж за окном, ничего толком не видя. Голос Романа становился отчетливее – похоже, парни возвращались в дом. Я резко развернулась спиной к окну и посмотрела на Женьку.

- Пошли, там уже все готово.

***

Можно было бесконечно делать следующее – гадать, по каким причинам Кайдалов больше не является преподавателем в нашем университете, и прикидывать, какую роль в этом сыграла я. Конечно, особых надежд на то, что он сделал это из-за меня, я не испытывала, однако, если призадуматься, это ведь очень даже возможно. Дяде надоело закрывать глаза на деятельность племянника, и Кайдалов вылетел с работы, либо… либо он сам написал заявление, преследуя какие-то свои цели. Немного понимая, каким образом он способен мыслить, могу предположить, что нудная работа сеющего доброе и вечное утомила Сергея, и он решил что-то изменить, а начал с работы.

Впрочем, мои скудные предположения таковыми и оставались, а подтвердить их или опровергнуть мог только Сергей. Спустя несколько дней мне случайно стало известно, что его вообще нет в городе. Как долго он пробудет за пределами, когда вернется и вернется ли вообще – ответов к этим вопросам не было. Я понимала, что отсутствие Кайдалова пойдет только на пользу нам обоим, однако все же ничего не могла с собой поделать. Ложась спать, представляла его, пыталась отгадать, что он делает; просыпалась – и вновь то же самое. В университете стало как-то пусто и скучно, я каждый день ходила на пары, но чувство было такое, что эта обязанность стала ненужной и бесполезной. Теперь можно было не надеяться на случайную встречу, но я по-прежнему, проходя мимо кафедры, испытывала трепет.

Куда подевалась моя решимость, почему от нее теперь, кажется, не осталось никаких следов? Канула в пучину неизведанного следом за Кайдаловым, и правильно – за ним следовать интереснее, чем оставаться со мной. Подумать только – я столько раз пыталась освободиться от него, и теперь, когда у меня начало получаться, готова добровольно сложить руки и сделать шаг назад.

Все-таки он никогда не делал мне ничего плохого, был рядом, дарил счастливые минуты, плавно перетекающие в часы, а то, что происходило с его семьей… В конце концов, он прав – меня все это касаться не должно. С какой стати я приняла все так близко к сердцу, какая разница, что думают обо мне в террариуме? Я, в свою очередь, тоже позволяла себе нелицеприятные мысли в их сторону.

О чем это я? Неужели эти мысли всерьез, и я готова закрыть глаза на враждебное к себе отношение? Готова сдаться?

Как бы там ни было, теперь в этом нет никакой необходимости – Кайдалов исчез, и когда появится вновь, неизвестно.

А спустя несколько дней, около десяти часов вечера раздался звонок телефона.

Я тупо смотрела на экран мобильного, от неожиданности даже забыв нажать кнопку принятия вызова. Оцепенение спало быстро, и я, приложив трубку к уху, опустилась на подлокотник кресла.

- Так и будем молчать? – с привычной интонацией поинтересовался Кайдалов, и я, хоть не могла его видеть, сразу представила, как он вальяжно сидит в кресле и усмехается краями губ.

- Пытаюсь прийти в себя, - ответила правду. – Не каждый вечер раздаются такие звонки…

- Будем надеяться.

Я молчала, хотя в голове вертелось очень много самых разнообразных вопросов и глупых фраз. Говорить что-либо из этого вслух было бы весьма неосторожным шагом, однако и молчание не могло считаться выходом.

- Ты хотел попрощаться? – Наконец, собравшись с силами, поинтересовалась я, крепче сжав телефон в ладони. – Тогда, на парковке. Почему не сделал этого?

- Попрощаться? Нет. Нет… - добавил, точно сомневаясь. – Мне нужно было принять решение, и я думал, что после разговора с тобой сумею выбрать правильный вариант.

- Но разговора не получилось.

- Как оказалось, я придавал этому слишком большое значение.

- Да? – При этих его словах я почувствовала легкий, но довольно ощутимый укол. – Тогда зачем ты звонишь?

Теперь паузу взял он.

- Все получилось неправильно, - сказал словно с неохотой. – Ты всегда это понимала, правда? А до меня редко доходит с первого раза.

- Это ты о чем?

- У меня ничего не выходит. Не получается поступать, как раньше. Ты словно что-то со мной сделала, - он засмеялся непривычно тихо и вдруг совсем другим голосом продекламировал: - Если любишь цветок — единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, — этого довольно: смотришь на небо — и ты счастлив. И говоришь себе: “Где-то там живет мой цветок…»

Я замерла, все во мне словно оборвалось. Он никогда не говорил мне ничего подобного; все время, на протяжении которого длятся наши странные отношения, разговоры между мной и ним состояли из перекрестных шипов, что, однако, не мешало моим чувствам развиваться. А вот он… Как раньше, так и теперь представляется мне неразрешимой загадкой.

В уголках глаз предательски защипало.

- Что на тебя нашло? – Пробормотала, понимая, что это самый неудачный из всех возможных ответов.

- Экзюпери, - серьезно ответил Кайдалов.

- Я не о том, ты… - я сбилась с мысли, так как нужных слов подобрать все не получалось.

- Я просто задал себе вопрос и понял, что не знаю ответа. Моя роза осталась где-то очень далеко, и хотелось бы верить, что ей сейчас так же тоскливо, как и мне.

Он ставил меня в тупик каждой последующей фразой. В моей голове просто не укладывалась эта новая информация – Кайдалов, проводящий параллели между очаровательной печальной сказкой и нашими отношениями. Либо он по неизвестным причинам решил меня разыграть, либо пьян и сам не ведает, что несет.

И все же мне нравились такие перемены, чем бы они не были вызваны.

- Ты думаешь, я развлекаюсь? – Он правильно определил причину моего молчания. – Думаешь, я не способен говорить о серьезном? Нести околесицу может кто угодно, всегда сложно отличить настоящие слова от притворства. И прежде чем поставить на ком-либо крест, сначала все-таки попытайся взглянуть глубже.

Он засмеялся, словно разбавляя собственные слова, такие нетипичные, но этим цепляющие.

- Если бы я знала, что увижу нечто новое… Ты ведь не просто так набрал мой номер? Может, я действительно что-то упустила из виду.

- Кое-что упустила, - охотно согласился Сергей. – Ты никуда от меня не денешься. И дело не в том, что я тебя не отпущу, а в том, что ты сама не станешь уходить.

Я зажмурилась и потрясла головой, словно пыталась сбросить с себя его слова, представляющиеся мне пресловутой паутиной. Может, необходимо избавить себя от выслушивания всего этого, бросить трубку и отключить телефон? Но ведь так хочется еще послушать…

- Я говорил уже много раз, но ты не слышишь. Знаешь, в чем суть проблемы? В твоей зависимости от общества. Ты боишься, что люди – родные, друзья и просто знакомые – осудят тебя за связь со мной. Поэтому ты крутишься, изворачиваешься, делаешь все возможное, чтобы мне противостоять. У тебя изначально не было ни единого шанса.

- А твоя проблема? В чем? Я знаю точный ответ. Ты испытываешь маниакальную потребность отделиться от мнения большинства, и с этой целью делаешь все наперекор. И я – всего лишь одна из попыток добиться этой цели. Средство достижения.

- Плюс и минус, - он усмехнулся, никак не комментируя мой монолог. – В сумме дают положительный результат. У нас не все потеряно, как видишь.

Я вдруг почувствовала усталость; у меня не было никаких сил заводить с ним бесполезные споры. Он все равно останется при своем мнении, а я никогда не сумею преодолеть пропасть, разделяющую нас. И этот звонок, по сути, не имеет ни малейшего значения. Нам не переиграть друг друга, многочисленными попытками мы сделаем только хуже.

- Что ты предлагаешь? – Вздохнула я в трубку.

- Подождать пару дней. А потом я вернусь.

Глава 8

ГЛАВА 8

Было уже довольно темно, но свет, создаваемый уличными фонарями, позволял рассмотреть остановившуюся у подъезда серебристую машину. Я отошла от окна, медленно застегнула куртку, пару секунд думала, брать или не брать сумку, и в итоге оставила ее у двери.

Он позвонил и сказал, что подъедет, а я не стала тратить время на пустые возражения – в любом случае, мы так или иначе встретимся; если я не выйду, он без труда поднимется сам. Да и для себя я уже решила, что спущусь. Меня разрывали многочисленные сомнения, я слепо металась между безрассудными желаниями и здравыми доводами, которые ближе к назначенному часу генерировались просто с чудовищной быстротой. И все же я помнила наш телефонный разговор, на протяжении которого, как мне показалось, Сергей демонстрировал несвойственные ему качества. Быть может, все это не более, чем очередная дурацкая забава с целью обезоружить срывающуюся с крючка жертву. Но, может, он все-таки не совсем пропащий?..

Он не стал выходить из машины, и я, самостоятельно распахнув дверцу со стороны пассажира, устроилась на сиденье с ним рядом.

Не проронив ни единого слова, Кайдалов протянул руку, касаясь моей холодной ладони, в отместку я так же безмолвно бросила на него быстрый взгляд. Видя, что сопротивления не будет, он сильнее сжал мои пальцы.

- Будем молчать?

Вздрогнув от разрядившего тишину звука его голоса, я едва заметно пожала плечами. Было странно, как-то совершенно неправильно сидеть рядом с ним так близко, но и увеличивать символическое расстояние между нами не хотелось. Кажется, я сама не знала точно, что именно собиралась выгадать от этой встречи.

Сергей мягко, но довольно настойчиво потянул меня за руку к себе и, подавшись вперед, поцеловал, однако ответного отклика на свой поцелуй не дождался. Где-то в глубине души я все еще мечтала повиснуть на его шее, отпустить от себя груз наших бестолковых отношений, вновь пропасть в омуте его серых глаз, сдаваясь на его волю. И в то же время не все выходило так просто. Это по-прежнему был он, мой самый ужасный, но все еще бесконечно любимый мужчина, чувства к которому вывернули меня наизнанку. Но это сейчас почти не имело никакого значения. Что-то необъяснимо холодное сдерживало меня, блокируя выход истинным эмоциям.

Безошибочно уловив мой настрой, Кайдалов выпустил мою ладонь из своих пальцев и, развернувшись, завел мотор. Машина плавно тронулась с места, увозя нас в неизвестном направлении, и лишь теперь я, точно отмерев, закрутила головой по сторонам:

- Куда мы едем?

Сергей ничего не ответил, только улыбнулся загадочно и покачал головой, давая понять, что дальнейшие расспросы бесполезны.

Машина въехала в темную арку и вскоре заняла свободное место возле высокого многоэтажного дома. Сергей заглушил мотор, выключил свет, после чего покинул автомобиль и, быстро обогнув капот, распахнул дверь с моей стороны.

Хорошо, что руку не подал, а то бы я просто потеряла дар речи.

- Идем.

Недоверчиво поглядывая на своего спутника, я выбралась из теплого салона автомобиля и, задрав голову, принялась рассматривать многоэтажное здание, но Кайдалов устроил руку на моем локте и потащил меня к подъездной двери.

- Что это за место? – предприняла я еще одну попытку внести ясность, но Сергей продолжал хранить молчание, только улыбался уголками губ.

Просторный лифт со стеклянными дверцами поднял нас на десятый этаж. Оказавшись на лестничной клетке, Сергей сразу двинулся к темной металлической двери, оснащенной цифрой «65», извлек из кармана связку ключей и, дважды повернув в замке нужный, сделал приглашающий жест к образовавшемуся проему. Все еще недоумевая, я пожала плечами и вошла внутрь. Дверь за моей спиной захлопнулась с мягким стуком.

На мои плечи легли его ладони, и я резко развернулась, сбрасывая их.

- Ты привез меня к себе?

Щелкнул выключатель, в комнате загорелся свет.

- Сначала хотел отвезти тебя на кафедру, но в такое время нас туда никто не пустит.

- Я не понимаю, - пробормотала вполголоса, и это действительно было так. Мое изумление лишь нарастало, особенно когда Сергей, пользуясь моей растерянностью, беспрепятственно стащил с меня куртку и даже определил ее на вешалку, рядом со своей.

- Что ты не понимаешь? – Кажется, теперь он начал злиться. – Я был с тобой предельно честен, а ты в отместку строишь из себя малахольную девицу.

- Какую девицу?

Он предпочел не услышать вопрос и скрылся в темноте коридора, куда вела единственная дверь из прихожей. Поразмыслив, я решила, что глупо весь вечер простоять тут в одном положении, и все же принялась стаскивать сапоги.

Это какой-то странный сон или замаскированный розыгрыш, или все вместе, что наиболее вероятно.

Свет в коридоре Сергей так и не зажег. Потоптавшись немного на месте, но не усмотрев поблизости выключателя, я наугад отправилась следом за Кайдаловым.

- Сергей Викторович! – громко позвала я, нарочно применив к его имени обязательное для обращения студентки к преподавателю отчество.

Он опять не ответил. Ну что за человек – раньше его при всем желании было не заткнуть, а теперь и слова не вытянешь.

Ступив на порог какой-то тонущей во мраке комнаты, я пошарила ладонью по стене в поисках выключателя, но в тот же момент сама оказалась тесно придавлена к плоской поверхности. Поверх моей слабой ладони легла его ладонь, легонько придавила мои пальцы к стене в нужном месте, и тут же, как по заказу, вспыхнул чересчур яркий свет. Оказывается, выключатель все это время был совсем рядом.

- Зачем ты привез меня сюда? – тупо спросила я и сама едва не скривилась в досаде - вопрос, как обычно, что надо.

- Затем, что пришло время поговорить, как ты и хотела, - парировал Кайдалов, не отстраняясь. - Мы можем еще долго продолжать в том же духе, нам обоим нравится устраивать друг для друга маленькие ловушки. Обычно я реагирую быстрее, но в последнее время ты научилась не отставать от меня, и в этом я вижу залог для того, чтобы сделать еще один шаг навстречу друг другу. Нет, мы можем продолжить; ты будешь плавиться в моих руках и одновременно с этим причитать, какой я невообразимый гад и что дальше так продолжаться не может, а я буду соглашаться и, в свою очередь, не упущу ни единой возможности подкрепить твои слова действием.

Я замерла, глядя прямо в его потемневшие, бездонные глаза. Слова Кайдалова эхом отдавались в моей гудящей голове, я словно пробовала каждое из них на вкус, а цельная картинка почему-то все не вырисовывалась, маячила неясными очертаниями.

- Так было, - не могла не согласиться я с его меткой характеристикой наших… отношений. – Ровно до того вечера, пока мы не побывали на празднике твоего отца. А после, если ты помнишь, я очень просила тебя оставить меня в покое.

- Я не был к этому готов. Когда я вел тебя в ресторан, то был более чем уверен, что ты все правильно понимаешь и готова разделить со мной мои маленькие шалости.

- Шалости? Послушай, мне кажется, тебе нужна не я, а нянька. Желательно построже, из тех, что не брезгуют использовать кнут и скалку.

Сергей громко засмеялся.

- Думаешь, не справишься с такой ролью? А я считаю наоборот. Мы уже говорили когда-то об этом. Пусть это не бросается в глаза, но мы с тобой отлично дополняем друг друга, Мартин. При случае ты сумеешь удержать меня в рамках приличия. Ты станешь моим единственно важным смыслом, а я, в свою очередь, сделаю для тебя все, что угодно. Только скажи, от чего нам следует оттолкнуться?

- Я не очень…

- Послушай, - он кладет пальцы на мой подбородок, - первым делом я освобожу тебя от всех этих дурацких переживаний и предрассудков, которых так много в твоей симпатичной головке. Ты слишком много анализируешь, от этого мы со временем тоже избавимся. Плюнь на все и слушай только меня. В конце концов, - ехидная усмешка вновь сопровождает его слова, - я твой преподаватель.

- Уже нет, - так же ехидно напомнила я.

- Бывших преподавателей не бывает, - метко заметил Кайдалов, и, отлепившись от стены, направился вглубь квартиры.

Поколебавшись, я проследовала за ним.

Мы оказались в гостиной. С новой силой осознав, что мне выпал уникальный шанс как следует изучить логово моего загадочного паука, я не смогла сдержать любопытства и быстро осмотрелась вокруг. Просторное помещение, справа раскинулся длинный темный диван, напротив – два широких белых кресла, низкий журнальный столик с какими-то незначительными второстепенными предметами, парочка огромных картин на стенах. В целом все миленько, никаких разбросанных по полу вещей и толстых пыльных слоев по углам и на предметах мебели. Последнее весьма странно – какое же логово уважающего себя паука обходится без паутины?

Но это так, к слову.

- И все же я по-прежнему не понимаю, что я тут делаю, - вновь заговорила, нарушая колеблющуюся тишину между нами.

- Понимаешь. Именно поэтому ты согласилась поехать со мной, не представляя даже, куда именно я тебя отвезу, - он бесшумно приблизился и остановился в считанных сантиметрах от меня. – Мы оба запутались. Я понятия не имею, что будет дальше, но сейчас – и это очевидно – мы будем держаться вместе, ты и я, потому что это единственно верный вариант из всех возможных. Между нами постоянно что-то происходит, меняется, и мы оба чувствуем, что это грозит нам выходом на абсолютно новый уровень. Ни у одного из нас давно уже нет права выбора.

Я нервно усмехнулась:

- Если это такой очаровательный способ признаться…

- Считай, как угодно, - он с удобством устроился на диване и замер, откинув голову на мягкую спинку. – Я много думал о том, что ты говорила, вот только, в отличие от тебя, я ничего не анализировал. Я чувствовал, - в этом месте я посмотрела на него с выжидающим интересом. – И знаешь, мне реально нравится все то, что происходит сейчас между нами, хотя иногда ты заметно перегибаешь палку.

Потоптавшись на прежнем месте, я все-таки опустилась на диван рядом с ним и сцепила ладони в замок перед собой, избегая встречаться взглядом с Сергеем.

- Я перегибаю палку?

- Ну конечно, - он резко выпрямился, повернувшись ко мне лицом. – Эти твои сомнительные закидоны с «эпилогами» и ярым, но довольно-таки показным отрицанием моего присутствия в твоей жизни кого угодно выведут из себя. Может, тебе незаметно, но ты опять это делаешь; любым способом хочешь обелиться в глазах других, из кожи вон лезешь, пытаешься изобразить из себя черт знает что, идя вразрез со своими желаниями, и ради чего?

Его слова производят впечатление.

- Ты… действительно так думаешь?

- Я всегда так думаю.

- Уже одно то, что я вообще с тобой связалась, доказывает… - я сбилась, но тут же продолжила с другой отправной точки. – Конечно, мне не все равно, что подумают обо мне другие люди, да и как может быть иначе, если день за днем я провожу в их обществе и прекрасно вижу, какими глазами они на меня смотрят? После всей этой истории в глазах остальных я представляюсь… лучше даже не думать, кем именно. И ведь никому абсолютно не важно, что я чувствую и почему поступаю именно так, а не иначе.

- Вот видишь, это снова доказывает, что я прав.

- Ты можешь быть прав. Но истинная причина моих, как ты выразился, «закидонов» все же совсем другая.

- Тогда, может, озвучишь?

Поддаваясь его провокациям, я раскрыла было рот, но тут же снова плотно сжала губы, словно боясь, что слова могут вылететь сами собой, против моей воли. Не стоит говорить того, о чем я на самом деле думаю, это может лишний раз все испортить. Или… портить уже нечего? Кайдалов предложил поговорить, и, кажется, за все время нашего разговора он не пытался прибегнуть к какому-нибудь из своих излюбленных фокусов по меткому разоружению противника в моем лице. Он ждет от меня честности, и если я не скажу ему всего, как есть, мы никогда не договоримся до чего-то дельного.

Ну, давай. Зачем, в таком случае, ты позволила ему привезти тебя сюда?

Он ждал.

- Я не хочу быть твоей игрушкой, - выдавила я из себя, вновь уловив в своих словах глупые колеблющиеся интонации. Сколько раз ему говорили что-то подобное? Сколько раз он пропускал это мимо ушей? – Тебе все равно, что со мной происходит, а я больше так не могу. Я не выдерживаю. Все твои игры не для меня, можешь ты это понять, или нет? Я не гожусь на роль строптивой куклы, от которых ты так тащишься.

- Марта, - нежно позвал он и широко улыбнулся, заставляя меня чувствовать себя еще глупее. – Думаешь, я этого не вижу? Может, именно поэтому ты все еще не освободилась от моего присутствия, как думаешь? Строптивые куклы забавляли меня года полтора назад, теперь же мне хочется чего-то кардинально иного. Я давно уже потерял к ним интерес. Может, ты слышала какие-нибудь слухи о моих романах в стенах универа? Нет? Конечно, нет, потому что мне не интересно возиться с раскрасками. Когда-то я очень долго искал среди них девушку, которая будет отличаться, сможет стать такой, какой я хочу ее видеть. Но мои поиски происходили в неправильном месте. Зато теперь, - он вдруг схватил меня за запястье и резко притянул к себе, - теперь, когда я ее нашел, пути назад нет для нас обоих.

- Я не буду под тебя подстраиваться, - прорычала я, тщетно пытаясь избавиться от неожиданного захвата. – Пусти меня, Сережа. Ты только что лишний раз подтвердил мои слова. Я для тебя не более, чем пешка, которую при умелой игре можно привести в королевы.

- Так и будет, - шепнул он, полоснув мою шею горячим дыханием, не отпуская, не давая мне даже мизерного ощущения свободы. – Ты мне нужна, а пешкой или королевой – уже не столь важно. Просто положись на меня. Я сам справлюсь со всем остальным, тебе нужно только учиться делать так же.

Я, наконец, вырвалась, проворно вскочила на ноги и сделала пару шагов от дивана, ускользая на безопасное от него расстояние. Кайдалов тоже встал, но не двигался.

- Черта с два я буду делать так, как ты хочешь!

- Но ведь ты только этим и занимаешься, - его глаза засияли в предвкушении очередной победы. – Каждое твое действие доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Ты сопротивляешься, отлично зная, как сильно мне это нравится, - короткий шаг в мою сторону. – Будь уверена, я не упущу своего, ни в коем случае. Слишком долго я к тебе приглядывался.

Приглядывался – это меткое слово больно резануло мой чуткий слух. Стерпеть это было выше моих сил. Развернувшись, я уже знакомым путем направилась в прихожую с ясным намерением тотчас уйти отсюда, но Сергей не дал мне воплотить это в реальность. По большему счету, я не успела даже выйти из комнаты, когда он догнал меня, спиной тесно прижав к своей бурно вздымающейся груди.

- Не так быстро, дорогая. Я ведь уже говорил тебе о том, что много думал? Так вот, решение нашлось. Ты не сможешь от меня избавиться, да ты и сама этого не хочешь. Только мне известны твои истинные желания, ведь от остальных ты слишком тщательно их скрываешь.

В тот же миг я почувствовала, как рукава тонкой кофточки неумолимо соскальзывают с моих плеч, попыталась было вернуть их обратно, но Кайдалов перехватил мои ладони своими. В таком положении двигаться было бесполезно, и я дернулась скорее из упрямства. Он вновь вел себя, как самая настоящая свинья, и это с каждой секундой воспринималось все острее, подхлестывая обиду. Ужасно хотелось съездить ему по нахальной самоуверенной физиономии и сделать так, чтобы он ничего не добился.

- Теперь наша маленькая игра переходит на другой, более интимный уровень, - шепотом оповестил Сергей, щекоча своим дыханием мочку моего уха. – Отныне посторонним сюда вход строго воспрещен. То, что будет происходить между нами, теперь касается только нас; все остальные – побоку, они не важны, никто не важен. Ты сказала, что не хочешь быть моей игрушкой – глупости. Мне нравится играть с тобой точно так же, как и тебе со мной. Я твоя игрушка, ты – моя. Можешь считать это новым уроком.

И, не дав мне опомниться, он резко развернул меня лицом к себе и, прижав к стене, принялся целовать, лишая воздуха и способности мыслить здраво. Обезоруживая до пространного вакуума в разбежавшихся мыслях. Не совсем понимая, что происходит, я растерянно обвила руками его шею, неосознанно прижимаясь сильнее; кажется, я потеряла свои ориентиры в бесконечной череде его странных, но очень привлекательных доводов. Моя одежда как-то быстро спикировала на пол, я даже не успела спохватиться и предотвратить этот процесс. Впрочем, к тому моменту я мало что соображала, мысли перепутались, лишь где-то вдалеке билась здравая идея о том, что Кайдалов в очередной раз меня обошел, где-то удачно схитрил, приплел побольше красочных слов, приукрасил действительность… В итоге его хитрости сработали, а я опять осталась в проигрыше.

Но в каком проигрыше! Если я не свихнулась от нахлынувших эмоций, то Сергей действительно оповестил о том, что отныне мы вместе. Он и я. Не бегаем друг перед другом, радушно размахивая провокационной красной тряпкой, а переводим свои маленькие шалости на другой, «более интимный» уровень. Черт, звучит-то как привлекательно! И если мне уже не суждено когда-либо поумнеть, собрать жалкие остатки воли в кулак и вычеркнуть Кайдалова из своей жизни, что само по себе представляется непомерной задачей, я рискну принять обновленные правила этой игры.

***

Прислушиваясь к звукам улицы, доносящимся сюда из приоткрытого окна, я провела ногтем по стыкам музыкальных дисков, сложенных стопкой на полке, пробежалась глазами по названиям групп. Некоторые были мне знакомы, некоторые впервые привлекли внимание. Судя по подборке исполнителей, Сергей не зациклен на каком-то одном музыкальном направлении, слушает все подряд, любит как популярную музыку, так и ту, которая не у всех на слуху. Один из дисков валялся в отдалении, возле каких-то тощих научных методичек; я поднесла коробку к глазам и не смогла удержаться от смешка – надо же, «Garbage». То, что мы слушали когда-то давно в моей машине.

Диска внутри нет.

Моего слуха коснулись первые знакомые аккорды. Кайдалов остановился у двери, усмехнулся и многозначительно мне подмигнул, а я бросила коробку из-под диска обратно на стол и направилась прямиком к Сергею. Напряжения больше не было; все былые неясности вдруг плавно опустились на свои места, стали простыми и понятными, как пресловутое дважды два, к сожалению, не прокатывающее в строгом матанализе. Я как никогда чувствовала в себе силы продолжать, не пыталась разубедить саму себя в правильности моих действий; я перестала искать причины немедленно убраться отсюда, запереться в своей квартире и в бесконечной жалости к себе сетовать на то, какой – цитата – Кайдалов невообразимый гад. Какой смысл плыть против течения, когда все самое важное скрывается как раз-таки в неизведанных опасных пучинах волн? Я больше не боюсь воды и не слышу пугающих предупреждений; мне удалось совладать со своими тараканами, ну или… почти удалось.

Одно точно – дорогу назад я уже позабыла.

***

- Спрашивай, спрашивай, - великодушно закивал Сергей.

И все же я помедлила, на какую-то долю секунды подумав, что вопрос мой может показаться не слишком удачным.

- Ты из-за меня ушел из университета?

Он засмеялся так, словно я в самом деле сказала какую-то несусветную глупость. Это показалось несколько обидным, и я нахмурилась, но тут же, не удержавшись от резкого толчка, упала рядом с ним на темное скомканное покрывало.

- Хочешь знать, почему я ушел? – в его голос вновь заползли знакомые мне вкрадчивые нотки. – Мне надоело там прохлаждаться.

- Тебе нравилась эта работа, - не могла согласиться я, вспомнив свое удивление, когда Кайдалов впервые демонстрировал аудитории безукоризненное знание своего предмета без подручных средств.

- А я и не сказал обратного, мне и сейчас нравится, вон, на досуге почитываю методички… - он вновь засмеялся и сказал уже другим тоном: - В последнее время я совмещал преподавательскую деятельность с работой в бизнесе – задания на проектах, консалтинговые услуги… Можно сказать, до меня наконец-то дошло, что научная степень никогда не принесет мне особенного удовлетворения, и я бросил заведомо гиблое дело, пожалел собственное время и нервы. А ты… Ты подвернулась как раз во время релевантного периода, когда я был на перепутье, раздумывал, в какую сторону свернуть.

- И в итоге остался болтаться в подвешенном состоянии, - докончила я, припомнив, каким он представлялся мне в самом начале нашего разрозненного пути. – Ты очень долго решал, и теперь… когда дело сделано, не жалеешь?

- Нет, - он подтянул меня за руку ближе. – Я сделал шаг в нужном направлении, а как там пойдет дальше – увидим уже совсем скоро. Я не хочу чего-то экстраординарного, мне вполне хватает всего того, что я в состоянии достигнуть сам.

Я перевернулась на спину и замерла в таком положении. По телу вдруг пробежал неприятный холодок, хотя все было более чем хорошо. Наверное, за все время наших с Сергеем метаний я привыкла к тому, что нужно постоянно быть начеку, проверять слова Кайдалова на второе дно, тщательно следить за тем, чтобы он ни в коем случае меня не переиграл. Хотя последнее можно отбросить – переиграл меня он давно, основательно и по всем параметрам.

Он запустил руку в мои волосы и взлохматил без того спутанные пряди.

- А когда ты решил, что я… что мы должны держаться вместе? – припомнила я его же собственные слова, не сообразив сразу, как можно выразить свою мысль яснее. Однако Сергей понял.

- Когда ты отдавила мне ногу? – ответ прозвучал как встречный вопрос. – Или когда стреляла в меня своими выразительными глазищами, едва я переступил порог аудитории?

- Я стреляла глазищами?

- Еще как, - он усмехнулся. – Парочка ударов, как видишь, достигла цели.

Я не успела ответить: Сергей молниеносно навис сверху, опершись на руки по обе стороны от моего распластанного под ним тела, и, не отводя взгляда от моих глаз, наглядно показал, как, в его интерпретации, выглядели мои попытки пронзить его стрелами. Не удержавшись, я фыркнула и попыталась было сбросить с себя Кайдалова, но тот был начеку. Откуда-то из глубины квартиры истошно завопил мой мобильник, однако ответить я смогла только спустя какое-то время.

Эпилог

ЭПИЛОГ

Спустя несколько месяцев

- Киса!

- Что там такое? – тут же обернулась я. Дашка, не прерывая своего занятия, пожала плечами.

- Догадайся с одного раза.

Вздохнув, Саня поднялась и решительно направилась к двери, но та вдруг распахнулась сама, явив нашим глазам Макса с огромным альбомом наперевес.

- А ты мне еще не верила! Смотри, смотри, вот же рядом со мной те типы, что взяли золото пять лет назад, - торжествующе объявил Малыш, потрясая альбомом, распахнутым ровно посередине.

Саша молча отняла у Малыша альбом, без особого интереса бросила взгляд на демонстрируемые ей фотографии, после чего резко захлопнула сборник фотоснимков и велела строгим тоном:

- Ищи свой паспорт.

Теперь уже Макс забрал у нее альбом, прижал его к себе и, всем своим видом показывая оскорбленную невинность, вышел из комнаты. Даша выпустила из рук желтый сарафан и присела на край постели.

- Ну если из-за него мы останемся в городе еще на пару недель… - угрожающе начала Саня.

- Вполне вероятно, - откликнулась я, перевернув очередную страницу глупого глянцевого издания. – Он терял паспорт уже… Сколько, Даш? Два раза?

- Три, - со вздохом поправила подруга.

- А я купила такой классный купальник… - устроившись рядом с Дашкой, Саня с тоской посмотрела на разложенный, уже наполовину забитый цветастыми шмотками чемодан.

- Кстати, надо поискать подходящие плавки для чудовища, - заметила добрая сестра. – Может, у него еще и старые неплохи, но все-таки…

- Пусть сначала разберется с паспортом, потом уже подумаем об остальном, - раздраженно фыркнула Саша.

Я усмехнулась и вновь перевернула страницу журнала. Здесь как раз нашлась парочка картинок с мускулистыми парнями в тоненьких пляжных плавках, позирующих на фоне голубого моря. Спеша поделиться с подругами свежей идеей относительно плавок Малыша, я немедленно развернула журнал рекламой к девчонкам, и те, бросив взгляд на красавчиков, дружно завопили:

- Ни в коем случае!

- Была бы честь предложена, - притворно фыркнула я, вновь возвращаясь к рассматриванию глянцевых картинок.

Теперь, когда зачеты и экзамены остались позади, а остаток лета можно было посвятить чему угодно, Даша с Димой и Максим с Саней решили всей компанией отправиться к теплому морю. Меня тоже звали, но так как я сильно сомневалась, что Сергей согласится провести некоторое время в компании моих друзей, вынуждена была отказаться. К тому же мои родители уже решили, что для начала я должна явиться домой, и только потом можно будет отправиться куда-нибудь отдохнуть. Сам Кайдалов на эту тему никаких разговоров не вел, а я не задавала наводящих вопросов – в голове крутились всякие глупости типа того, что если он не хочет, навязываться я не стану.

За эти несколько месяцев он совсем не изменился, но наши отношения-таки вышли на тот самый «интимный» уровень, правда, менее странными быть от этого не перестали. Все чаще Сергей забирал меня из университета, невзирая на мои отказы оставить машину на стоянке и пересесть в его Лансер. Вообще моя машина ему абсолютно не нравилась, подозреваю, он считал ее чем-то типа надоедливой игрушки, ну… как радиоуправляемый вертолет или детская дудочка.

Также ему совсем не нравились ребята из «Homeless», однако свою неприязнь к ним Кайдалов ловко маскировал за небрежностью. Женька стал грубее, развязнее и больше не высказывал мне своего расположения, но такие резкие перемены никак не подействовали на Сергея – тот продолжал хмуриться, едва завидев Греднева в непосредственной близости. Остальные «Бомжи» раздражали его меньше, но симпатий также не вызывали. Однажды я с удивлением отметила, что под неоспоримым влиянием Кайдалова тоже почти перестала общаться с этими ребятами.

Мне удалось найти общий язык с Марией Викторовной; время от времени мы могли набрать номер друг друга и просто поговорить о всяком разном. Виктор Кай с моим присутствием в жизни сына не примирился, хотя я честно старалась и даже осилила за пару вечеров два его гигантских романа. Честно говоря, сюжет меня не слишком зацепил, поэтому, когда Сергей в конце концов забирал из моих рук «эту муть», я возражала слишком вяло. Похоже, научная фантастика – это абсолютно не мое.

С Аллой мы также не нашли общих точек соприкосновения – девица неустанно фыркала и непременно пыталась меня на чем-нибудь подловить. Уверена, что раньше такое ее отношение ко мне могло бы вызвать по меньшей мере тревогу, но только не сейчас, когда я поймала себя на мысли, что, в общем-то, безразлично, кто там и как ко мне относится. Думаю, Алла в конце концов тоже это поняла. Позже нам вполне удавалось нормально поговорить на протяжении пары-тройки минут. Но стоило негласному лимиту иссякнуть, как Алла начинала меня раздражать, я, понятное дело, вызывала похожие чувства у нее, и мы расходились в разные стороны. В целом, это меня устраивало.

Когда из прихожей раздался звонок, я снова оторвалась от журнала. Даша, вновь схватившаяся было за ревизию гардероба, откинула в сторону платье и направилась к двери.

Саша выглянула следом, но сразу же сунулась обратно, примостилась на подлокотнике кресла и с интересом заглянула через мое плечо.

- «Тридцать советов, как разнообразить вашу личную жизнь», - прочитала она заголовок статьи. – У вас с этим что, проблемы?

О нет, проблем у нас с Сергеем было завались, но вот пожаловаться на однообразие в наших отношениях я точно не могла.

- Да я так, картинки рассматриваю, - пожала плечами.

Теперь Саня внимательно рассматривала сопровождающую статью ослепительную пару моделей – мужчину и женщину.

- Такие о проблемах могут только говорить, - вынесла она вердикт, разом потеряв интерес и к тексту, и к картинкам. – Вот видел бы автор статьи Макса…

Что было бы в этом случае, я так и не узнала, потому что вернулась Дашка.

- Мартиш, это за тобой.

- За мной?

- Сергей Викторович ждут у порога. Взглянули на меня так, что я сразу захотела самой себе поставить незачеты по всем вычислительным предметам.

Это было интересно. Я поднялась, бросила кладезь женской мудрости на журнальный столик и под взглядами девчонок направилась в прихожую.

Еще у двери в Дашкину комнату я услышала неторопливый басок:

- … Я ж тогда с парнями прям к ним пролез, у меня в организаторах дружок один был, так вот он провел, как надо.

Максим, вместо того, чтобы искать затерявшийся паспорт, с живостью демонстрировал Кайдалову фотографию, которую ранее не оценила Саша. Сергей согласно кивал, глазел на снимок, и было похоже, что спортсменов, составивших компанию Малышу, он знал.

Впрочем, как только услышал шаги, он оторвал взгляд от альбомной страницы и теперь наблюдал за моим приближением.

- Поехали?

Я машинально покосилась на сумку, в кармашке которой лежали ключи от моей машины.

- Поехали, - обреченно кивнула.

Попрощавшись с ребятами, я развернулась следом за Сергеем к уже распахнутой двери, когда сзади опять ожил Малыш:

- Слушай, Серег, а у тебя, случайно, нет корешей в паспортном столе? Абзац, как нужно…

***

Первые пару дней ушло на то, чтобы уделить достаточно времени обоим родителям – я разговаривала с мамой, отвечала на дежурные вопросы отца и без особого энтузиазма – его второй жены. Эта женщина, может, и была неплохим человеком, но я так и не смогла изменить своего к ней прохладного отношения; как была, она так и осталась для меня чужой. Наверное, это свойственно всем детям, испытывать некоторую неприязнь к новым избранникам разошедшихся родителей.

Я не могла понять, что вообще делаю в родном городе, который теперь, по прошествии времени, казался абсолютно чужим. Мои старые друзья разъехались кто куда, родители не могли круглыми днями составлять мне компанию, видимых занятий я не находила и уже порядком скучала, не могла дождаться, когда смогу вернуться обратно. Сергей звонил довольно часто, но разговоры наши не были длинными и больше напрягали, чем радовали. Но все-таки в какой-то степени были для меня сродни глотку свежего воздуха.

Девчонки со своими кавалерами отбыли на юга – я продолжала поддерживать с ними связь по интернету и была в курсе всех значимых событий, которые происходили в их жизни. Вчера, к примеру, Дима жутко накосячил, и в итоге они с Малышом ушли пить пиво без своих половин, за что последний закономерно отловил от Сашуни. Я очень живо представляла все описываемые девчонками ситуации, так, словно сама находилась где-то рядом. На самом деле, мне хотелось бы быть с ними, и чтобы Кайдалов не упрямился а болтался по пляжным дискотекам рядом со мной. Почему он не предложил мне провести летний отдых вместе, может, не мог дождаться, когда я наконец-то уеду? Может, за несколько месяцев я жутко ему осточертела, просто он не говорил об этом?

Такие мысли появлялись все чаще, я накручивала себя с завидным упорством – что поделать, это было единственное доступное мне развлечение. В Архангельске мне осталось пробыть чуть больше двух недель.

***

В один из ничем не примечательных вечеров мы сидели на террасе за домом – я, мама со своим ухажером, отец с семьей и еще парочка близких знакомых моих родителей. Может, для кого-то такие встречи покажутся удивительными, но никто из присутствующих не чувствовал никакого дискомфорта. Родители развелись давно – целую вечность назад – и после продолжали поддерживать нормальные отношения. А я, хоть и не смогла полюбить их новых избранников, давным-давно пережила детские комплексы и обиды.

Шел разговор, в котором я почти не принимала участия – меня клонило в сон, да и обсуждаемые темы как-то не находили отклика в моей душе. Было абсолютно все равно, что в детских садах стало невозможно добиться свободных мест и что у соседки тети Лизы дочь находится на седьмом месяце беременности, сама не зная толком, кому приписывать отцовство. Мужская половина компании была не более оригинальна – тарифы, растущие цены на бензин, последние достижения нашей сборной команды по футболу, и прочее, прочее… Устроившись на небольшом диванчике, я с тоской вертела в руках молчащий телефон, смотрела на присутствующую компанию, однако мысленно была очень далеко отсюда, от этого дома, улицы, города…

Шум остановившейся где-то неподалеку машины вывел меня из полусонного состояния. Раздавшийся где-то в глубине дома дверной звонок эхом отдавался в ушах. Выразив свое удивление нежданным визитом кого-то постороннего, мама поднялась с места и отправилась открывать дверь.

Вернулась она быстро, и было видно, что недавнее воодушевление, вызванное оживленными разговорами, сменилось глубоким изумлением. Мы все посмотрели в ее направлении; из-за маминой спины, аккуратно отодвинув женщину в сторону, во всей своей красе показался Сергей Викторович Кайдалов. С меня мигом слетело сонное оцепенение. Выпрямив спину, все еще с трудом сопоставляя его с этим домом, я села на диванчике и уставилась на Сергея неверующим взглядом. Да ну, не может этого быть…

С какой-то стати Кайдалов влез в шикарный темный костюм, придавший его виду излишнюю официальность. И я могла поспорить на что угодно – это был тот самый костюм, в котором я увидела Сергея впервые, в утро, когда пришла на его лекцию.

- Добрый вечер, - не обращая внимания на повисшее в воздухе недоумение, мой любимый преподаватель чинно обвел взглядом всех присутствующих, намеренно не замечая меня. – Разрешите представиться: меня зовут Сергей Викторович Кайдалов, я преподаватель на кафедре математики и естественнонаучного образования в университете, где учится Мартина…

По мере продолжительности этого до невозможности официального монолога лица присутствующих вытягивались все больше, превращаясь в овалы. И только я ясно видела, что Сергей вновь разыгрывает передо мной очередной увлекательный спектакль, в котором отвел нам двоим главные роли. Так повелось сразу, и так, видимо, будет продолжаться всегда.

Никто не понимал, что происходит. Сергей выглядел слишком официально, его скупые слова насторожили, даже испугали моих родителей. Ему решительно нечего было здесь делать – вот что сбивало всех с толку. Он говорил, вроде бы обращаясь к родителям, и только я одна понимала, что его слова - иное, как завуалированное послание ко мне.

Даже ведя диалог с другими, он общается со мной. Вот одна из особенностей нашей маленькой недвусмысленной игры.

- И я хочу вам сказать, что очень обеспокоен двумя несдачами экзаменов вашей дочерью, - слишком витиевато продолжил Сергей, безошибочно угадав среди присутствующих моего отца. Тот слушал, впитывая в себя каждое слово; я видела, как его напряженный лоб прорезали складки. Ну, Кайдалов…

- Марта… - начала было мама, бросив обеспокоенный взгляд в мою сторону, но тут же вновь посмотрела на Сергея.

- Считаю своим долгом предупредить вас об этом, также беру на себя смелость подготовить вашу дочь к пересдаче…

Не выдержав, я фыркнула, вскочила на ноги, за пару секунд оказалась рядом с Кайдаловым и повисла на его шее, не сдерживая радости от встречи с ним. Он приехал, боже мой, он в самом деле за мной приехал… Засмеявшись, Сергей подхватил меня за талию, тесно прижал к себе и поцеловал, чем, подозреваю, поверг всех присутствующих в состояние еще большего шока. Когда, наконец, мы оторвались друг от друга, он перевел дыхание, вынужденно улыбнулся и посмотрел на застывших от непонимания людей, не проронивших ни слова.

- Прошу прощения. Давайте попробуем еще раз. Меня зовут Сергей, и я приехал забрать свою девушку домой.

Конец

Оглавление

Часть 1 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg