«Детка, ты будешь моей»

Визг и скрип тормозов. Чей-то отчаянный вскрик. Звук удара.

И, кажется, этот вскрик был не чей-то, а мой.

Я ничего не успела сообразить. Только через пару секунд поняла, что стою на противоположном тротуаре, закрываясь руками. Вроде даже цела. Я оглянулась. Недоверчиво ощупала себя.

И правда, я была цела. Чего не скажешь о машине, которая только что неслась прямо на меня. О двух машинах.

Серебристый кроссовер, конечно, мастерски ушёл от того, чтобы опрокинуть меня. Зато его занесло и провернуло. Передней фарой он вошёл прямо в бок чёрного седана. Звук этого удара я и услышала.

Водители вышли сразу. На них я смотрела с нарастающим страхом.

Из чёрного седана, пыхтя, выбрался полноватый приземистый господин в строгом костюме.

Из кроссовера – высокий, широкоплечий парень в белом поло. И хоть я была напугана донельзя, я с трудом удержалась, чтобы не уронить челюсть. Он был настоящий красавчик. Нет, не то чтобы я никогда не видела красивых парней. Но этот… Я, кажется, пропустила несколько вдохов и выдохов. Широкие плечи, безупречное телосложение, невероятно чувственная линия губ. Ветер как будто нарочно ждал, чтобы растрепать его темные густые волосы, едва он выйдет из машины.

А взгляд… О боже! Я просто утонула. Утонула и пропала.

– Как это понимать, Джейсон Паркер? – угрожающе спросил полноватый владелец седана.

– Простите, мистер Оливер, – отозвался Джейсон, стараясь говорить как можно дружелюбнее. – Занесло.

Мистер Оливер?! Вот же невезение, это наш ректор. Злопамятный и мелочный старикашка – так мне его охарактеризовали.

Мистер Оливер недобро хмыкнул, глядя на поцарапанную машину.

– Джейсон, тебя постоянно заносит. А «простите» в карман не положишь. – Он огляделся и увидел меня. – Юную леди чуть не задавил!

Теперь я готова была провалиться сквозь землю. А еще лучше – раствориться в воздухе.

Мой первый день в колледже – и нате! Я попадаю в ДТП с участием ректорского авто. Но главное – это ведь я виновата в столкновении! Это я считала ворон, вместо того чтобы смотреть по сторонам.

Джейсон тоже посмотрел на меня. Наши взгляды столкнулись. Его ясные голубые глаза встретились с моими, и мне показалось, что это продлилось вечность. Я не раз слышала и читала: проскочила искра, полыхнула вспышка? И конечно думала, что это всё красивые слова.

До того момента. А потом поняла, что и искра, и вспышка – всё правда.

Но мы не стояли посреди парка под светом луны и не тянулись губами навстречу друг другу. Я только что чуть не попала под колёса, а он из-за меня врезался в другую машину.

И уж вряд ли эта искра могла быть взаимной.

Я поспешно отвела взгляд.

Мистер Оливер покачал головой, осматривая царапины на своём седане.

– Я пришлю твоим родителям счёт, Джейсон, – с холодной иронией сказал мистер Оливер. – Надеюсь, не слишком их расстрою.

Затем сел за руль и отбыл.

Пронзительные голубые глаза устремились на меня. Не знаю, сколько бы ещё длилась эта невообразимая связь. Вот только взгляд Джейсона был явно омрачён. А меня поскорее уволокла, чуть ли не силой, смуглая девчонка, которая очень удачно оказалась поблизости и быстрее всех сообразила, что к чему.

Итак, я чуть не стала причиной серьёзной аварии в первый же день после того, как перевелась. В нашем захолустье машин – раз-два и обчёлся. А здесь…

У меня машины, конечно, не было. Да и откуда? Проживи я тут хотя бы неделю, я бы ни за что не стала перебегать перед кроссовером, надеясь, что он притормозит. Ещё и на перекрёстке прямо возле колледжа.

Зато случившееся стало причиной того, что я познакомилась с Моникой – так звали девушку, которая оттащила меня подальше от места происшествия. Если бы не это всё, она бы меня и не заметила. Да и что во мне замечать?

Слушать её я начала не сразу. Пока она уводила меня в сторону колледжа, подальше от злополучного перекрёстка, перед глазами по-прежнему стоял голубоглазый красавец в белом поло.

– С ним лучше вообще не связываться. Эй, ты слушаешь? – окликнула меня Моника. Я кивнула, и она продолжила: – Максимум, что от него получишь, это быстрый перепих на заднем сиденье его тачки. Ну а если повезёт – ночь любви у него дома.

Мы уже успели зайти в главный корпус колледжа и слились с толпой. Если уж кто-то и обращал внимание на двух девушек, то скорее – на активную и смуглую, которая тараторила без умолку, чем на молчаливую скромницу в закрытой одежде и с волосами, собранными в тугой узел. Активной, конечно, была не я.

– Если повезёт, – повторила Моника. – Но тебе не повезло. Вообще-то, очень не повезло. Думаю, ты у него теперь в персональных врагах.

Я расширенными от ужаса глазами посмотрела на Монику.

– Ну а что? – развела руками та. – Из-за тебя он тачку поцарапал. А ещё в колымагу мистера Оливера впилился. Этот живьём теперь не отпустит. Из-за тебя…

Я хотела возразить, но Моника не дала вставить и пары слов.

– Даже если не из-за тебя! Ты расскажи Джейсону об этом. Так он и поверит! Он терпеть не может, когда что-то не по его правилам. Ему родители с детства всё покупали.

Мне показалось, или в голосе Моники звучала зависть?..

– Так что, – подвела она итог, – с ночью любви ты пролетаешь. Кстати, а тебя как зовут?

– Урсула, – ответила я. – И знаешь, я сюда, вообще-то, не ради ночи любви с каким-то Джейсоном приехала. Так что мне без разницы.

– С каким-то! – фыркнула Моника. – Хотя есть свой плюс, конечно. Он тебя не кинет, ты не будешь страдать, не наглотаешься таблеток, и ходить полгода в трауре тоже не будешь. В общем, не пополнишь армию бывших Джейсона.

– И так не собиралась, – отозвалась я. – Мне вообще всё равно.

Наглотаюсь таблеток? Она серьезно? Кто-то зашел так далеко в своих страданиях по этому красавцу?

С Моникой нашлось о чём пообщаться. Не только о Джейсоне. Мы как-то сразу сдружились. Вот только я немного покривила душой, когда сказала, что мне всё равно. Образ стройного голубоглазого красавца в белом поло преследовал меня.

Уж и не знаю, чем он так меня зацепил, ещё и с первой встречи. Но думать об этом было уже бессмысленно, когда мы на следующий день столкнулись в коридоре колледжа.

– О, знакомое личико, – ухмыльнулся Джейсон.

Я попыталась обойти его, но он легко перегородил мне путь. Постаралась посмотреть на него гневно, но столкнулась с его насмешливым взглядом и снова опустила глаза.

– Мы так и не успели познакомиться, – напомнил он. – Некогда было.

Рассмеялся собственным словам, а потом представился:

– Джейсон. – Легко и даже певуче.

А я подумала, что его голос звучит так, словно сделан из бархата.

– Урсула, – буркнула я, не поднимая глаз. Моя вежливость меня когда-нибудь погубит. Или это не только вежливость? Впрочем, перед Джейсоном я точно была виновата. – Прости, я нечаянно…

– Да ты не тушуйся, – беззаботно посоветовал он. – Все уже улажено. Мой отец просто скинул денег. Мне и мистеру Оливеру. И все опять счастливы.

Не удержавшись, я подняла вопросительный взгляд на своего визави. Если бы у меня был такой кроссовер и я бы поцарапала его вместе с машиной преподавателя – ух, даже не знаю, что бы со мной сделали!

Видя моё недоумение, Джейсон рассмеялся:

– Чему ты удивляешься? Всё продумано. Я сказал, что дорогу перебегала одна кошечка. Дал по тормозам, машину занесло, вот и всё. Мать растаяла, что сын у неё такой добрый. А отец уже после этого ничего не скажет.

Джейсон мягко сделал шаг навстречу и проговорил чуть тише, переходя на вкрадчивую, мягкую интонацию:

– По правде, я на тебя вчера ещё сердился, кошечка…

Его рука потянулась ко мне. Я инстинктивно отстранилась. Джейсон замер на мгновение, но потом сделал ещё шаг навстречу.

– Мы ведь даже не знакомы, – попыталась оправдаться я, снова отступая. – Ну, виделись. Понимаешь…

Я начала сбиваться и сама на себя за это злилась. Малознакомый парень пытался меня приобнять, и это сильно смущало. Хотя взгляд Джейсона притягивал. Возможно, я начинала понимать, почему с ним соглашались на «ночь любви». И старалась не смотреть ему в глаза лишний раз.

– Ты права, Урсула, – не теряя уверенности, сказал Джейсон. – Мы ещё мало знакомы. Тим завтра закатывает вечеринку. Мы можем пойти вместе. Куда за тобой заехать?

– Это вряд ли, – потупившись, ответила я. И добавила: – Дел много.

– Само собой, – кивнул Джейсон и протянул мне визитку. – Тут адрес. Передумаешь – добро пожаловать!

Его слова прозвучали так, как будто он вообще не сомневался в том, что я передумаю. Он удалился своей лёгкой, быстрой походкой. Я смотрела ему вслед, сжимая в руках глянцевую карточку. Конечно, я была не особо уверенной в себе особой. Да и вообще, вряд ли удастся продемонстрировать пример уверенности, если сказать, что дел много, а визитку сразу же взять. Ведь это – почти что принять приглашение.

Конечно, я не стала ему звонить и соглашаться. Хотя, наверное, появиться на вечеринке с самым завидным парнем универа – это было бы круто. Так и представляю, как все бы уставились на серую мышь – новенькую, которая выкинула бы такой финт. Да я бы сгорела от смущения.

Нет, я пошла на вечеринку с Моникой.

Шум мы с Моникой услышали ещё раньше, чем увидели уйму припаркованных машин перед входом.

Дверь открыл не хозяин вечеринки, а кто-то из его друзей – уже не очень трезвый, с коктейлем в руке. Войдя, я сразу поняла, куда попала. Та самая атмосфера, от которой предостерегали родители, собирая меня в путь. Всюду мелькали восторженные, беззаботные лица. В соседней комнате, похоже, танцевали. По лестнице кто-то пробежал друг за другом.

В воздухе витал аромат алкоголя. Ещё пахло чем-то вроде палёной ткани. Я принюхалась и вопросительно взглянула на Монику. Спрашивать, перекрикивая музыку и голоса, было бессмысленно. Подруга рассмеялась и показала пальцами жест, как будто изображала дудку или свисток. Так вот оно что…

Голос совести в моей голове предложил уйти сразу. Я его не послушала. Может, зря. А может… не знаю.

Джейсона я увидела мельком, всего пару раз. Он ходил в сопровождении нескольких друзей и подруг, сжимая в руках бутылку пива, из которой попивал сам и подливал всем желающим.

Вскоре Моника немного расслабилась, хотя и с меня глаз не спускала. Через пару кружек, видя, как я держусь в стороне от общего веселья, подруга решительно заявила, что надо и меня чем-нибудь угостить. Я отказывалась, но спорить с Моникой невозможно. Сначала она влила в меня одну кружку пива, потом наполнила следующую.

Появились какие-то ребята, стали знакомиться со мной. Смущение слегка подтаяло, но не до конца. Меня подбадривали. Говорили, что от пива «ничего не будет». Поверив, я легко выпила и вторую кружку. Мне налили третью, и тут я осознала, что уже не могу наступать твёрдо, как прежде. Мир слегка поплыл вместе с изображениями и звуками.

Моника внимательно взглянула на меня и посоветовала выйти на воздух.

– Проветрись, полегчает, – предложила она, наклонившись к моему уху.

Планировка коттеджа не была сложной, но я умудрилась заблудиться. И вдруг передо мной, как по волшебству, возник Джейсон. На этот раз – в гавайской рубашке и длинных шортах.

– О, привет, кошечка, – улыбнулся он с лёгкой иронией. – А говорила, дела.

Я почувствовала, что становится душно. Ещё чуть-чуть – и грохнусь в обморок. Вот уж чего не хотелось бы.

– Мне бы на воздух, – прошептала я. Джейсон, кажется, прочёл по губам.

– Проветриться? – переспросил он. – Это запросто! Пойдём.

Легко подхватив меня под локоть, он провёл меня по коридору, свернул, небрежным движением колена распахнул дверь – и вот мы оказались на заднем дворе. В дальнем конце стояли кружком и курили несколько гостей. Я думала, Джейсон пойдёт к ним, но он свернул в сторону и привёл меня под раскидистое дерево.

Усевшись на газоне, предложил садиться рядом. Я хотела отказаться, но согласилась: ноги подкашивались, как после тяжёлого дня.

– Ну, согласись ведь, так лучше? – участливо поинтересовался Джейсон, глядя на меня.

От свежего вечернего воздуха и правда стало лучше. Музыка и шум теперь звучали где-то далеко, а здесь было тихо и мирно. На меня вдруг накатила волна какой-то безбрежной благодарности, доброты и нежности. Моника говорила мне про Джейсона гадости, а он увидел, что мне нехорошо, и не бросил в беде. Привёл, усадил…

– Не мог же я тебя бросить, – как будто подслушав мои мысли, сказал он. – Лучше не глушить сразу много. По чуть-чуть. Знаешь, чтобы стало малость легче жить, а не чтобы завалиться и проспать самое интересное.

Я согласно кивнула. Джейсон подвинулся чуть ближе.

– Люблю это место, – мечтательно сказал он и поднял взгляд. Его голубые глаза мягко отражали вечерний свет. – Спокойно здесь, тихо…

Подвинувшись ещё немного, он сделал мягкое движение рукой и приобнял меня. Его ладонь легла на моё плечо. Надо было сразу её скинуть, начать сопротивляться. Сказать что-нибудь гневное. Но мне не хотелось. Я сидела на мягком газоне, под раскидистым деревом, в свете вечерних фонарей и звёзд. И всё было настолько хорошо, настолько мирно, что не хотелось ничем нарушать очарование момента.

Всего через несколько секунд, плавно направляя меня, Джейсон оказался намного ближе. Я увидела прямо перед собой и его голубые глаза, и воротник гавайской рубашки. Он улыбался – до того открыто и ласково, что я не поверила бы никаким предупреждениям Моники, повтори она их хоть сто раз.

– Кошечка, – полушёпотом проговорил Джейсон, – ты здорово тогда перепугалась, наверное.

От его приглушённого голоса мурашки побежали по коже. Газон по-прежнему оставался тёплым и мягким. Да и мурашки были совсем не такими, как от холода. Несмотря на лёгкую дымку в голове, я ощутила всем телом, насколько это притягательный парень, сколько в нём очарования и внутренней силы. Может быть, мы и не зря встретились таким странным образом? Иначе почему бы меня тянуло к нему, будто мы знакомы уже не первый месяц?

Приблизившись вплотную, он коснулся моих губ своими. От этого прикосновения будто вспыхнула искра. Губы загорелись, тут же замерло сердце в груди, волна жара накрыла всё тело. Точно эхо, отозвалось тепло внизу живота.

Джейсон сделал паузу – буквально на полсекунды. Потом обнял меня уже крепче и, закрыв глаза, поцеловал меня опять. Снова пламя! Снова взрыв! Я тоже прикрыла веки и отдалась этому всепоглощающему, яркому, неизведанному ощущению. Огонь как будто заструился по моим венам. Я чувствовала горячие губы Джейсона – страстные, волнующие, слегка влажные.

Конечно, я не умела целоваться. С чего бы? Смущение попыталось по этому поводу прорваться сквозь лёгкий туман в голове. Но Джейсон до того уверенно двигался, чередуя мягкие и нежные поцелуи с решительными, почти что яростными! Это было словно танец, и он вёл меня, направлял. Показывал, как двигаться.

Я раскрывала свои губы навстречу его губам. Мы сливались в единое целое, будто и правда были знакомы уже много месяцев, а не пару дней. Настороженность, смущение – всё отступало на второй план, тонуло в дымке. Хотелось даже не сидеть, а лежать на этом газоне. Расслабиться и ни о чём не думать.

Джейсон будто опять услышал мои мысли. Не выпуская меня из объятий, он помог мягко откинуться назад и устроился рядом.

Я чувствовала ласковые прикосновения травы к своей коже, видела сверху раскидистые ветви и вечерние звёзды. Губы Джейсона ещё раз накрыли мои, заставляя сердце учащённо биться. Затем я почувствовала, как его руки от плеч спускаются ниже: по груди, по животу…

Надо ли сейчас сопротивляться? Я не знала. Кто-нибудь наверняка сказал бы, что это неприлично. Мы ведь так недавно знакомы! Но здесь никого не было, кроме нас. А его пальцы двигались так нежно, так чутко, так плавно, что хотелось раствориться в этих прикосновениях.

Где-то на краю сознания возникла мысль, что не надо быть настолько доступной. Надо что-нибудь сказать, как-то растянуть момент. Но пальцы Джейсона уже оказались под лёгкой тканью блузки, играючи справившись с одной из пуговиц. Теперь я чувствовала его касания обнажённой кожей живота. И ничего неприятного, ничего плохого в этом не было.

Наоборот, чувствительная кожа вспыхивала и загоралась от каждого прикосновения. Джейсон легко забрался руками выше, от живота к груди. Его пальцы, будто порхая, поглаживали меня. Тепло распространялось волнами, собиралось внизу живота, уводило скромность и стыд всё дальше.

Я чувствовала, как между ног словно разгорается огонь. Чувство жара в то же время сочеталось с ощущением влаги, напряжения в мышцах, готовности к чему-то большему. Думать мне было сложнее обычного. Но я успела сообразить, что если как раз от такого меня пытались предостеречь, собирая в путь, то очень зря. Ничего плохого и ужасного не происходило. Наоборот, было очень приятно и легко.

Каждое движение будто уносило меня на нежных волнах. Мурашки стайками блуждали по телу. Жар между ног разгорался всё сильнее. Пальцы Джейсона наткнулись на бюстгальтер, который надёжно скрывал мою грудь. Но под тканью я уже явственно ощущала, как поднялись соски, как они налились твёрдостью и чувством предвкушения.

Что я предвкушала, я ещё не знала. Вихрь ярких переживаний и новых ощущений уносил меня. Через несколько секунд, продолжая лежать на мягкой траве, я убедилась, что любую защиту можно обойти. Своими умелыми пальцами Джейсон легко и быстро расстегнул оставшиеся пуговицы на блузке, а затем пробрался под бюстгальтер.

Одновременно с прикосновениями к груди я почувствовала новые поцелуи – теперь уже на шее. Машинально откинула голову, позволяя ласкать себя целиком. Сладкие, чувственные губы перемещались по шее, скользя от плеча вверх, в сторону подбородка. В то же время Джейсон мягко, упруго ласкал мою грудь. От каждого движения я слегка вздрагивала, не в силах ничего с собой поделать. Соски стали ещё твёрже, и каждое движение наполняло их сладким, манящим чувством, желанием большего. Тело отзывалось новыми вспышками, новыми волнами тепла.

Жар и влага между ног ощущались уже настолько явственно, что я понимала: я не смогу долго оставаться безучастной, просто позволяя себя ласкать. От блузки Джейсон уже начал меня избавлять. Но и вся остальная одежда стала казаться чем-то лишним. Хотелось быть ещё ближе к нему. Хотелось ощущать его тело целиком, сливаться с ним в единое целое, чувствовать его влажные поцелуи и его чуткие, страстные пальцы – повсюду…

Оклик был настолько громким, что мне даже показалось, будто я услышала эхо. Поглядев в ту сторону, откуда шёл звук, я увидела Монику. По-прежнему активная и бодрая, как всегда, она сейчас ещё и метала взглядом молнии.

Быстрым шагом подруга подошла к дереву, под которым мы расположились. Подхватила меня и рывком поставила на ноги.

Стоять было тяжело. Собираясь с мыслями, я обнаружила, что блузка расстёгнута почти целиком, и попыталась привести себя в порядок.

– Джейсон, ты в своём репертуаре! – гневно выдала Моника. – Руки пять минут при себе не держишь, шары наружу просятся! Только я тебе свою подругу не отдам! Так и знай!

С этими словами Моника крепко схватила меня за руку и повела обратно в дом.

– Да нечего так шуметь! – насмешливо крикнул вслед Джейсон. Похоже, упрёки его ничуть не смутили. – Ты нас прервала на очень нежном моменте, между прочим!

Хоть я ничего не сказала Монике, но, слыша голос Джейсона, была с ним согласна. И где-то в глубине души даже сожалела о том, что подруга появилась именно в эту минуту.

Проснулась я с некоторым трудом. Хотя всё помнила – никаких провалов в памяти. И даже не знаю, хорошо это было или плохо.

Всплывали обрывки эротических снов, которые одолевали меня всю ночь. Конечно, в них был Джейсон. Его воодушевлённые, сверкающие глаза глядели прямо на меня. Его сильные, умелые руки обнимали меня и ласкали. Над нами был свет ночных звёзд, и никто не мешал, никто не собирался отвлекать «на самом интересном месте». Разве что сон резко прервался под утро.

Проснувшись, я ещё с минуту ощущала, как вживую, губы Джейсона на своих губах и на шее. Ласкающие, манящие прикосновения к плечам, к животу, к груди. И эти касания во сне, кажется, заходили гораздо дальше, чем в жизни. Я проснулась с ощущением бесстыдного, недвусмысленного жара между ног. Но прежде чем успела осознать, насколько сгораю от вожделения, и испытать что-нибудь вроде стыда, ночной мираж уже развеялся.

Я вернулась в реальность. Вспомнила в деталях всё, что было. И по привычке взглянула на это чуть со стороны. Картина вышла очень даже однозначная – и я представала явно не в лучшем свете.

Говорила, что не приду на вечеринку – и пришла. Сразу перебрала с алкоголем, держалась безвольно и позволяла тащить себя куда угодно. А потом что? А потом даже не сопротивлялась, когда ко мне полезли под блузку. Кем меня можно посчитать после такого?

Я встряхнула головой и решила дать себе мысленное обещание. Никогда больше не перебирать с алкоголем – если и пить, то понемногу. Никогда больше не быть такой податливой. А главное, не позволять себя раскладывать на газоне и лапать! Это ведь должно происходить совсем по-другому, совершенно не так.

Шагая на занятия, я убеждала себя: остальные гости были заняты алкоголем и весельем. Они не следили только лишь за мной. Да я вообще могла их не интересовать! Это давало надежду, что меня не будут обсуждать за каждым углом. Что встречные не станут с иронией на меня поглядывать и делать вид, что прячут усмешку.

Ни иронии, ни усмешек правда не было. Оказавшись в здании колледжа, я вздохнула с облегчением. Большинство тех, кто попадался навстречу, вообще меня толком не замечали. И здравый смысл был вполне с этим согласен. Хотя я и ловила себя на мысли, что хочется стать немного заметнее. Но на что я могла надеяться! Уж если в родном захолустье на меня толком никто не обращал внимание, то в городе – тем более.

Разве что Джейсон. Да и то – потому, что мы столкнулись прямо посреди коридора.

Я поняла, что он не только узнал меня, но и отлично вспомнил всё, что было вечером. Очень уж характерный блеск вспыхнул в его глазах. А на губах заиграла приветливая, но в то же время лукавая улыбка.

– Как себя чувствуешь, кошечка? – без приветствия спросил он. – Надеюсь, нормально, после вчерашнего?

– Надеюсь, и ты тоже, – буркнула я, опуская взгляд от досады и чувства неловкости.

– Я же говорил, не тушуйся, – беззаботно ответил Джейсон.

Он чуть посторонился, пропуская тех, кто шёл мимо нас по коридору. Потом сделал шаг ко мне и, наклонившись, сказал уже чуть тише:

– Нас вчера твоя подруга прервала. Но я её понимаю, конечно. Она же за тебя волновалась.

Я мельком подняла взгляд на Джейсона. Пыталась понять: издевается он, шутит – или говорит совершенно серьёзно? Но понять толком так и не смогла.

– Мне было очень приятно оказаться с тобой наедине, – добавил он, – вдали от шума и суеты. Я это редко говорю, вообще-то. Но сейчас скажу…

Должно быть, такое вступление предполагалось, чтобы меня заинтриговать. И хоть я отлично понимала, как это работает, интрига всё равно удалась. Я смотрела на Джейсона и осознавала, что взгляд мой светится интересом, хочу я этого или нет.

Конечно, он заметил. И сказал:

– Давай встретимся сегодня вечером.

Тук! Сердце подпрыгнуло в груди и, ударившись в рёбра, отскочило обратно. Замерло на пару секунд.

– Продолжим прерванное, – уточнил Джейсон. – Прямо с того места, где Моника нас прервала.

Тук! Сердце после получившейся паузы стукнуло в рёбра ещё раз, а потом снова замерло, как будто ожидая, что я скажу.

А что я могла сказать? Признаться Джейсону, что он мне сегодня снился, что в моём не очень-то приличном сне мы уже продолжали с того места, где Моника нас прервала? Сообщить, что она наговорила мне о нём всякого, но я всё равно млела от его взгляда? А от прикосновений – так и вовсе таяла, будто шоколад на солнце?..

– Эй, Джейсон! – позвали парни, которые стояли неподалёку. – Тебя ждём!

– Момент! – отозвался он, даже не оглядываясь.

Может, в этот момент очарование отпустило меня на мгновение. Может, возобладал в кои-то веки здравый смысл. Я вдруг поняла, как всё обстоит на самом деле. Или мне только показалось. Но картина предстала ясная.

Юная наивная скромница переехала в город. Никакого опыта у неё пока нет, уверенности в себе тоже недостаёт. И тут на её пути попадается местный герой-любовник, сердцеед, ещё и с собственным коттеджем, где можно закатывать вечеринки. С машиной, с толпой друзей…

Так что же получается? Достаточно подождать, пока скромница немного выпьет, её скромность ослабнет – и можно брать, пока тёпленькая? Делать что угодно, шепча ласковые слова на ушко, чтобы она таяла? Уж не об этом ли предупреждала Моника?

Как секунду назад сердце билось и замирало от восторга – так же теперь меня накрыло возмущением и гневом. Мысли побежали наперегонки, одна яростнее другой.

– Думаешь, новенькая – это обязательно доступная? – прошипела я. – Думаешь, если один раз перебрала, то теперь всё? Выполнит любое желание? Можно её как трофей? Записать в свой список?

Улыбка Джейсона дрогнула и стала таять, как иней утром. Он смотрел на меня с нарастающим удивлением. А меня уже было не остановить.

– Да кем ты себя возомнил?! – повышая голос, спросила я. – Думаешь, тебя родители всю жизнь будут за ручку вести? Случилось что-то – отец сразу денег присылает, и нет проблем? Всё за деньги купить не получится!

Сам Джейсон явно опешил. Его друзья затихли и, кажется, тоже слушали меня. А в моей груди теперь клокотал неподдельный, чистый гнев. Рвался и выплёскивался наружу, как будто стремясь компенсировать мою вчерашнюю податливость.

Хотелось добавить что-нибудь, что его по-настоящему унизит. Что угодно, лишь бы он перестал считать себя всемогущим только потому, что денег больше, чем у других!

– Правильно Моника сказала, – добавила я, стараясь говорить чётче и громче, глядя Джейсону прямо в глаза. – Шары у тебя в штанах не держатся. Ты сходи к врачу. Может, полечить надо? А может, с размером что не так?

С удовлетворением я увидела, как взгляд Джейсона вспыхнул – и теперь уже без какой-либо доброжелательности. Ответным гневом и обидой. Одна вспышка – сразу после моих слов. А потом ещё одна – когда парни неподалёку дружно загоготали, прорезая нависшую тишину.

Всего мгновение я любовалась тем, как в глазах всемогущего Джейсона смешиваются непонимание, обида, стыд – всё и сразу. Я упивалась этим, даже когда резко развернулась и пошла в противоположном направлении. Парни за спиной продолжали хохотать.

Только не оборачиваться. Только не оборачиваться. Я боялась, что Джейсон меня окликнет, и я не удержусь – посмотрю назад. Но он молчал.

Наверное, это правильно, что гнев не способен держаться долго. А упоение им – так тем более. Если кто-то может целый день наслаждаться тем, как на кого-то наорал – что-то в этом есть нездоровое.

Ещё до того, как закончились занятия, я уже перестала гордиться собой и радоваться, что смогла дать Джейсону отпор. А вернувшись в кампус, я уже вообще сомневалась в том, что поступила правильно. Вроде и не стыдилась, но и уверенности уже не было. В конце концов, всё это можно было сказать так, чтобы больше никто не услышал. Джейсон, может, и не образец нравственности. Но он-то не унижал меня перед другими, не оскорблял так, чтобы все вокруг слушали.

Ситуация усугублялась тем, что время в своей комнате я проводила в одиночестве. И даже не в гордом. Просто заезжала последней и по стечению обстоятельств осталась без соседки. Вот и приходилось оставаться наедине с собственными мыслями.

Когда начало темнеть, мир вокруг уже не спеша засыпал. А у меня сна не было ни в одном глазу. Я лежала на кровати, полностью одетая и полностью во власти сомнений. Откат после вспышки гнева, как отлив, оставил меня без сил и без настроения.

Наверное, я бы даже извинилась перед Джейсоном. Или нет? Не я ведь соблазняла девчонок в колледже. Хотя лично мне-то он не сделал ничего плохого. Может, он даже искренне всё говорил, а я что?.. Да нет! Моника бы не стала врать, зачем ей?

И всё-таки, каким бы человек ни был, оскорблять его перед другими – последнее дело. Наверное, я всё-таки извинилась бы. Или нет?..

Мои туманные, вялые размышления прервал стук в дверь. Заставив себя сползти с кровати, я открыла.

– Джейсон?..

– Здравствуй, Урсула, – сказал он.

– И даже не кошечка? – машинально складывая руки на груди, съязвила я.

Джейсон снова был в поло – теперь в бирюзовом. С таким же ясным и открытым взглядом, как в первый раз, когда я его увидела. Без какой-либо тени в глазах. В одной руке он держал бутылку вина, в другой – букет цветов. Увидев это, я опешила и замолчала, не зная, что сказать.

– Я не ссориться пришёл, – миролюбиво сказал Джейсон.

Видя, что я не решаюсь ничего ответить, он сделал шаг вперёд. Я подвинулась, пропуская его внутрь. Запоздало подумала, что вежливость меня всё-таки погубит.

Оглядевшись, он сразу оценил обстановку. Поставил вино на столик, положил букет на подушку.

– Хочешь, оставайся кошечкой, – попытался пошутить он. – Но я подумал, что когда называют по имени – это приятнее. Так ведь, Урсула?

Он взглянул на меня, и в этот раз я даже не отвела взгляд. Мысли о том, чтобы извиняться, улетучились. Хотя и новой вспышки гнева пока не было.

– Ты манипулятор, Джейсон, – прохладно заявила я, по-прежнему держа руки сложенными на груди. – Начитался каких-нибудь книжек по соблазнению? Называйте девушку по имени. Чередуйте жёсткость и мягкость. Что там ещё?..

Джейсон улыбнулся – всё так же мирно, хотя и с лёгкой печалью.

– Может, и манипулятор, – кивнул он. – Поверю тебе на слово. Хотя ты меня знаешь только пару дней. И я тебе ничего плохого не сделал. А всё, что ты успела узнать – так это со слов других, разве нет?

Я почувствовала, как гнев снова пытается пробиться наружу. А ведь казалось, что всё, больше вспышек не будет.

– Конечно, – сдерживаясь, хмыкнула я. – Другим ведь делать нечего! Ходят и выдумывают гадости про несчастного Джейсона. Сам-то он просто ангел, жертва клеветы, да ведь?

Он молчал, продолжая глядеть на меня. А меня снова начало заносить:

– Деньги ведь не ещё не всё, ты разве не слушал? – повысила я голос. – Да, на них можно вечеринку закатить. И букет купить. И вино. А потом что? А потом усадить в машину и повезти кататься по ночному городу. Или какой у тебя там план?

– Да нет никакого плана, – спокойно ответил Джейсон, пожимая плечами. – Просто подумал, что нехорошо получилось. Пришёл помириться. А ты ещё и одна живёшь…

– Очень удобно, правда? – язвительно перебила я. – Иначе пришлось бы просить соседку выйти. А так – можно меня хоть здесь отыметь. Правда же?

– Да при чём тут вообще это?! – не выдержал и тоже повысил голос Джейсон. – Если пришёл – то сразу чтобы отыметь! Других вариантов как будто нет!

Я снова ощутила удовлетворение от того, что он уже не такой самоуверенный. Его тоже можно вывести из себя. И добавила:

– А вот это не ко мне вопрос. Если про тебя говорят, что ты только об одном и думаешь – может, это неспроста?..

– Урсула, – пытаясь успокоиться, заговорил он, – ты же явно неглупая…

– Лесть не поможет, – хмыкнула я.

Джейсон сделал глубокий вдох, сдержался и продолжил:

– Ты же неглупая. Ну подумай сама, не бывает чёрно-белого. Может ведь такое быть, что даже я – даже я, ничего себе! – прихожу просто потому, что хочу помириться.

Он смотрел с надеждой, не отводя взгляда, не пытаясь подловить или сыронизировать. И таким открытым, таким ясным был этот взор, что я почти поверила. Но внутренний голос разума успел меня одёрнуть.

Разрывая эту связь взглядов, я спросила:

– А с чего мне тебе верить?

Он не ответил. Я мельком глянула ему в глаза. На пару секунд повисла тишина.

– Спасибо, что зашёл, Джейсон, – сказала я, отступая в сторону от двери. – Доброй заранее ночи.

Подождав ещё секунду, он медленно зашагал к двери. Я стояла, молча ожидая.

На полпути Джейсон внезапно повернулся ко мне. Сделал шаг явно не к двери. В мгновение ока он был уже совсем вплотную ко мне. Я ощутила его руки на плечах. Увидела его глаза, его лицо – совсем близко, вплотную к себе.

Если уж сопротивляться, то заранее. Я опоздала. Попыталась его оттолкнуть, когда его губы уже соприкоснулись с моими. Упёрлась руками в его грудь, но он только крепче обнял меня и поцеловал.

Я откинула голову назад. Точнее, предприняла попытку. Оказалось, что позади стена. Проще говоря, Джейсон меня к ней прижал. С одной стороны – прохладная ровная преграда. С другой – горячая грудь Джейсона, его крепкие руки, его сладкие губы на моих губах…

Нет! Я ведь решила, что больше никогда! Неужели он после этого просто так меня возьмёт? Ещё и совершенно трезвую. Ну нет!

Я с усилием толкнула его в грудь. Попыталась высвободиться. Но силы явно оказались неравны. Он обнял меня, прижал к себе, в очередной раз коснулся губами моих губ – сначала невесомо, а потом – властно и собственнически, словно клеймил меня этим поцелуем, присваивал.

Ещё пару секунд голос разума предостерегал меня от того, чтобы ослаблять оборону. Но потом я поняла, что мои губы сами раскрываются навстречу его губам. И вот я уже чувствую их вкус – тонкий, сладкий, сводящий с ума. Голова закружилась – почти как тогда на вечеринке, только теперь без всякого алкоголя. Только от него.

Его руки уже гуляли по моим плечам, по спине. Сердце забилось чаще, в груди начал разгораться огонь. И не только в груди – внизу живота тоже распространился жар.

Я даже не успела подумать о том, насколько умело отвечаю на свой второй в жизни поцелуй. Он из невинного и нежного начал переходить в страстный и горячий. Пальцы Джейсона забрались под мою одежду, проскользили по обнажённой спине, заставляя выгибаться ему навстречу.

Уже не пытаясь толком сопротивляться, я обняла Джейсона и крепче прижалась к нему. Как будто соглашаясь на то, чтобы быть его, чтобы принадлежать ему. Поцелуй продолжался. Он был тягучим, обжигающим. Где-то на краю сознания блуждало смущение, переходя в ненависть к себе. Я понимала, что сдалась слишком легко. И всё равно я желала принадлежать ему!

Поэтому я даже не попыталась ничего сделать, когда его пальцы со спины проникли под пояс. Одной рукой он продолжал обнимать меня, не выпуская. Другой легко провёл по моим бёдрам, добрался до пуговицы на джинсах и без усилий её расстегнул.

Испуг и стыд обожгли меня. Я не представляла, как предстану перед ним обнажённой! Но думать об этом получилось лишь долю секунды.

Пальцы Джейсона бесцеремонно забрались ко мне в трусики. От того, каким мягким и сладким вышло прикосновение, я успела удивиться и поразиться себе. Между ног у меня уже было влажно и горячо. Джейсон удовлетворённо хмыкнул. Он коснулся маленького набухшего бугорка у меня между ног – и волна сладострастного удовольствия раскатилась по всему телу. Если бы не объятия, что держали меня в одном положении, и не стена позади, я бы не удержалась и осела бы на пол.

Слегка погрузив пальцы в моё увлажнённое лоно, Джейсон принялся медленно водить ими вверх-вниз, постепенно ускоряясь. От каждого движения у меня перехватывало дыхание. Я уже не могла продолжать поцелуй. Вместо этого я запрокинула голову, упёрлась затылком в стену и, с трудом держась на ногах, хватала воздух ртом.

Умелые, ловкие пальцы раз за разом слегка погружались в меня. И каким бы лёгким, каким бы поверхностным ни было это движение, волна наслаждения прокатывалась сверху донизу. Джейсон резко нарастил темп, и вот я уже задрожала от страсти, бесстыдно застонала один раз, а потом другой. Я отдавалась ему. Я хотела, чтобы он взял меня!

Вслед за наслаждением, которое распространялось по телу, будто мощный электрический разряд, вспыхнул и разнёсся взрыв внезапного оргазма. Джейсон управлял, повелевал мной. Подчиняясь его пальцам, моё тело вытянулось в тугую струну. Меня трясло в его объятиях крупной дрожью, а с губ один за другим слетали судорожные стоны – таким невероятным, невообразимым было наслаждение.

Я желала продолжения. Хотела и дальше пребывать в его власти. Потянулась губами навстречу его губам. Чувствуя свою влагу на его пальцах и на трусиках, уже даже не смущалась. Я прониклась страстью и жаждала ещё! И даже готова была обнажаться.

Но поцелуй не продолжался. Руки Джейсона неожиданно замерли, а потом разжались. Его пальцы легко вынырнули из-под моей одежды.

Это было ещё внезапнее, чем сам поцелуй и всё, что за ним последовало. Он выпустил меня из объятий и сделал шаг назад. Его глаза всё ещё блестели в полумраке. Я смотрела с непониманием, с нарастающим беспокойством. Всё-таки где-то оплошала, что-то сделала не так?

– Нет, целуешься ты очень даже хорошо, – сказал он, как будто опять подслушав мысли. И даже без насмешки. А потом добавил: – Вот видишь. Ты доступна, не потому что новенькая. А потому что сама этого хочешь.

Очарование момента сразу ухнуло в пропасть. Передо мной снова стоял самоуверенный, избалованный эгоист, который пытался мной играть и манипулировать.

– Ты должна сама ко мне прийти. Сама.

– Не дождёшься, – сквозь зубы выплюнула я.

Теперь внутри закипала злоба.

Джейсон спокойно улыбнулся и кивнул, как бы говоря: «Время покажет».

– А теперь и правда доброй ночи, – проговорил он.

Оставшись одна, я взяла с кровати подушку и швырнула ее в стенку. Лучше бы это был ненавистный Джейсон. Я снова повелась на него, как последняя идиотка.

Но больше этого не случится. Я могу поклясться!

После этого вечера всё изменилось. Кто бы мог подумать, что такие резкие перемены в жизни возможны только из-за ссоры, продлившейся от силы минут десять? Хотя я и понимала, что дело не в самой ссоре. Но никому бы в этом не призналась, конечно.

Джейсон больше не звал меня кошечкой. Вообще-то, он перестал меня замечать совсем. Или, во всяком случае, правдоподобно делал вид, что меня не существует. Всю следующую неделю я нет-нет да сталкивалась с ним в коридорах. Он равнодушно сверкал глазами навстречу и шёл дальше. Я больше не была ни кошечкой, ни Урсулой для него. Я будто исчезла из его жизни.

Если бы этим ограничивались последствия ссоры – можно было бы, пожалуй, смириться. Но пару раз я видела Джейсона, пока сам он меня не видел. Или демонстративно не замечал.

Один раз он мило беседовал с брюнеткой, что училась на третьем курсе – имени я не знала. Они стояли на парковке у колледжа и над чем-то смеялись. Как раз когда я проходила мимо, Джейсон поцеловал брюнетку в щёку. Вроде бы невинно, но я почувствовала, что вот-вот вспыхну. Неужели это всё нарочно, чтобы меня позлить?!

В другой раз я застала его с двумя подружками – кажется, новенькими, как и я. Красавчик Джейсон возвышался над обеими почти что на голову. Своими крепкими руками он обнимал их обеих, шагая по коридору и что-то говоря. Увидев их со спины, я нарочно притормозила, чтобы не попасться на глаза.

И тут я поняла, что никто не ломает комедию нарочно. Никто не пытается меня злить. Да о чём я! Джейсону вообще всё равно, что со мной происходит. Он просто живёт своей жизнью. Ни в чём себе не отказывает. Не связывает себя никакими обязательствами, как и раньше. Общается с девчонками и явно предпочитает тех, кто легко идёт на контакт. По моему мнению, даже слишком легко. Но какая разница, что я об этом думаю?

Вечер в моей комнате, поцелуй, перепалка – всё это не шло из головы уже который день. Меня, как червь, точила обида. Мучила злость вперемежку с сомнениями. Ни сном, ни лекциями заглушить это не удавалось.

Чёртов манипулятор! Конечно, если менять подруг, как перчатки, можно быстро «набить руку», получить опыт. Он наверняка читает меня, как открытую книгу. Потому что я не какая-нибудь роковая женщина. Я обыкновенная девушка из провинции – простая, неопытная, без «изюминки». Таких, как я, наверное, десятки в этом колледже. А за его пределами – вообще сколько угодно.

Джейсон легко меня раскусил, я это поняла. Он не подслушивал мысли. Просто я катилась под уклон, каждый мой шаг был предсказуем. Вот он и понял сходу, что меня к нему тянет. Всё, что он наговорил мне, было не оскорблением, не выдумкой. Всё это было правдой. И оттого мучило только сильнее.

С каждым днём я всё отчётливее понимала: меня действительно влечёт к Джейсону. И влекло с первой нашей встречи. Меня злило, что я повелась на его шарм, за которым ничего не было, кроме самоуверенности и денег. Но что тут можно поделать? Разум говорил одно, сердце – другое. Я оказалась ничем не лучше той «армии бывших», о которой рассказала Моника. Я оказалась даже хуже: я и бывшей-то не стала. Джейсон успел меня отвергнуть. Если подумать – из-за моей же глупости.

Ведь могла же я не перегибать палку ни в одну сторону, ни в другую. Например, на вечеринке не набрасываться с первых минут на алкоголь, не разрешать сразу же себя раскладывать на газоне. А если уж поступать как высоконравственная особа – то и вовсе на вечеринку не приходить.

Хотя, если уж докапываться до корней, разве это Джейсон спровоцировал аварию? Нет, виновата была я. Дёрнуло же меня перебегать дорогу на перекрёстке! Хорошо ещё, что никто не пострадал. Ну а я теперь страдаю – может, это вполне заслуженно?..

Ах, Джейсон! Знал бы он, как много ему было отведено места в моих мыслях. Особенно в ночных – просто потому, что отвлечься было совсем уж не на что. Всё мелькало в памяти, образы сменяли друг друга: серебристый кроссовер, ветер в волосах, голубые глаза, светлое поло, крепкие и сильные руки…

Надо было послушать Монику с самого начала! Ведь она уже не первый месяц в этом колледже. Наверняка уже успела сообразить, что к чему. Да и в парнях она явно разбирается получше меня. Зачем бы ей было говорить про Джейсона гадости просто так?

Всё подтвердилось. Действительно, он всего лишь заприметил новенькую – меня – и раскусил с первого раза. Какая я у него? Десятая? Двадцатая? Наверняка он уже по одному только взгляду, по случайно обронённым словам понимает, о чём девушка на самом деле думает. Догадывается, чего она хочет, какие у неё тайные желания.

Чего хочу я, он понял даже раньше, чем я сама. Я – доступная! И не поспоришь же. Все привитые родителями идеалы треснули и рассыпались мелкими осколками. Причём, в отличие от Моники и большей части девчонок в колледже, я даже постоять за себя не могла. Отказать не вышло, вести себя более решительно – тоже. Я стала просто безвольной жертвой надменного богатого красавчика, который клеит девушек, потому что может.

Впрочем, такие мысли приходили обычно ночью. Днём, стоило мне увидеть Джейсона вживую, всё это улетучивалось. Я разрывалась между двумя крайностями. Если он был один, я украдкой продолжала им любоваться – по возможности так, чтобы не попадаться на глаза. Ну а если он был в обществе других девушек, я сглатывала комок в горле и подавляла вспышку гнева, которая силилась прорваться наружу.

Да и с чего тут вообще появиться гневу? Неужели это ревность? Нет, просто смешно! Такого не могло быть! Он ведь даже не видел меня, когда я смотрела издали. Он уже наверняка и не думал про меня.

Джейсон, Джейсон. С какой лёгкостью он свёл с ума юную скромницу. Заставил сомневаться в том, такая ли уж она скромница. Лишил нормального сна по ночам. Переворошил всё внутри. Не дал спокойно влиться в общение с новыми людьми. Да и вольёшься тут, если стоит только закрыть глаза, как сразу является образ голубоглазого красавца!

Моника пришла на выручку, когда трясина апатии не отпускала уже несколько дней подряд. Может, подруга надеялась, что меня и так отпустит. Но меня не отпускало. И в ход пошла «тяжёлая артиллерия».

Поэтому спустя неделю после того памятного разговора я снова услышала стук в дверь. Совершенно другой – не возвышенно-самоуверенный, как у Джейсона, а бодрый, зовущий, обещающий веселье и приключения. В этом была вся Моника.

– Заранее сообщаю, что никакие отказы не принимаются! – вместо приветствия заявила она, переступая порог.

Затем бодрым шагом прошла в комнату, на ходу командуя:

– Все дела в сторону! Все задания – к чёрту! Сон – тоже к чёрту! Полчаса на переодевание, полчаса на макияж, полчаса на дорогу. Через полтора часа мы тусим в клубе, и все печали идут – угадай, куда?..

– Постой, что за клуб? – опешила я.

Моника достала из кармана две карточки гостя и отдала одну мне.

– Да это же на противоположном конце города! – удивилась я, посмотрев на адрес. – Как мы туда доберёмся?

– Машина уже ждёт, не волнуйся, – с оптимизмом сообщила Моника и горделиво добавила: – Я сама поведу! А теперь – никакой больше болтовни, идём ко мне и экипируемся.

Соседка Моники решила уйти и оставила нас вдвоём. Передо мной, как сказочная пещера чудес, открылся шкаф с одеждой. Подруга одну за другой швыряла на кровать платья, юбки, джинсы, топики и кучу каких-то ещё вещей. Многие были такими, что я бы даже мечтать о них не смела! Не из-за бренда и ценника, конечно. Вполне обычное студенческое шмотьё. Просто родители ни за что не позволили бы мне носить настолько открытые и вызывающие прикиды.

Один за другим я под руководством Моники примеряла разные наряды. Пять или шесть вариантов были беспощадно отвергнуты. Как результат, на мне оказались яркая мини-юбка с блестящими вставками под металл и чёрными – под кожу. Чёрный топик, который по степени открытости скорее напоминал спортивный лифчик. И ещё – высокие открытые туфли на платформе, из-за которой я стала на полголовы выше.

Моника щедро делилась косметикой, помогла накрасить губы в ярко-алый с малиновым оттенком. Ресницы стали длиннее и объёмнее благодаря густой туши. А дополнили композицию прохладные бирюзовые тени.

Я взглянула в зеркало: на меня глядели две, как говорила мать, оторвы – подружки, которые явно собрались искать приключений на все места, что способны прийти на ум. Мать таких осуждала и скупо хвалила меня за то, что я не такая. Даже и не спрашивала, хочу ли я быть такой. А теперь… теперь я была одной из них! В точности, во всех деталях!

– Ну, что? – бодро спросила Моника, подмигнув нашим отражениям в зеркале. – Справились даже быстрее, чем планировалось. Погнали!

Конечно, Моника не предложила садиться в какую-нибудь роскошную тачку вроде того кроссовера, на котором ездил Джейсон. Но и старый, слегка потрёпанный жизнью белый «фордик» оказался с кондиционером, очень удобный и даже уютный внутри. Вот только одно меня смутило, когда Моника завела мотор.

– А права? – спросила я. – Вдруг копы остановят?

Подруга выдала короткий, чуть высокомерный смешок и показала документ – новенький, свежий. Там была фотка Моники. А вот имя было не её. Какое-то совершенно другое.

– Ну, вперёд! – рассмеялась она и включила музыку на полную громкость.

Всё, от чего меня предостерегали, готовя в путь, обрушивалось лавиной. Предстоящее ночное приключение в клубе вместо мирного сна. Открытый, вызывающий прикид и не менее вызывающий макияж. А теперь я вообще оказалась в машине, которую вела подруга с поддельными правами. Родители были бы в ужасе! Но я, вообще-то, была в полном восторге.

В клубах я не бывала ни разу. Признаваться в этом Монике было стыдно. Хотя она наверняка и сама догадалась. Слишком долго я пялилась на вывеску, когда мы подъехали. Беспокойно одёргивала юбку и топик. Косилась на здоровенного детину-охраннику в строгой форме и с «ёжиком» на голове.

Что полагалось делать внутри, я совершенно не представляла. Но Моника на то и была верной подругой. Она не ставила меня в неловкое положение, а сразу поняла, в чём дело, и жестом позвала за собой. Музыка уже звучала на максимальной громкости, так что автозвук показался жалкой пародией.

Моника, кажется, чувствовала себя как рыба в воде. Я решила, что буду повторять за ней – не буквально, конечно. Но если уж ориентироваться на кого-то, то лучше на неё. Она явно держалась увереннее, чем я!

Возле барной стойки уже столпились те, кто пока не хотел или не решался танцевать. Моника заказала два лёгких коктейля, бармен с приветливой улыбкой подал оба сразу. Один бокал с трубочкой перекочевал в мою руку. Помня опыт с вечеринкой, я постаралась сначала распробовать напиток. Подруга увидела мою осторожность и сквозь ревущие аккорды музыки показала: «Всё окей, не бойся».

Коктейль был лёгким, атмосфера – тоже. Даже музыка только поначалу, с непривычки показалась чересчур громкой. Вскоре я обнаружила, что вовсе не чересчур. Можно сказать, в самый раз. Удавалось даже услышать друг друга, хотя для этого и приходилось говорить заметно громче, почти кричать.

Треки сменяли друг друга один за другим. На смену ударным ритмам пришли более лиричные, спокойные. Потом опять ударные. А потом коктейль закончился. Моника позвала меня на танцпол.

Крепким напиток не был, хотя всё равно немного расслабил. Я перестала одёргивать юбку и топик. До этого казалось: все вокруг только и делают, что поглядывают на меня и оценивающе рассматривают. Теперь я уже так не считала. Не стеснялась идти за подругой туда, где несколько парочек уже танцевали под ремикс нового хита.

Наконец-то меня отпустили тоска и апатия! Наконец-то стало улетучиваться чувство вины. Растаяло от музыки и алкоголя ощущение, что я в чём-то сглупила. И настолько яркой, настолько свежей показалась эта мысль, что я тут же решила поделиться ей с Моникой.

– Знаешь, что думаю про Джейсона? – спросила я у подруги.

Та вопросительно качнула головой.

– Думаю, пошёл он! – выдала я. – Не вечно же тосковать из-за того, что всё так получилось. Здесь его нет, а мы с тобой есть!

Моника рассмеялась и обняла меня, подтверждая, что полностью согласна.

Сразу после этого трек сменился, и подруга начала двигаться под новую композицию. Я танцевать особо не умела, но поняла, что ни Моника, ни все вокруг толком не представляли, что такое танец. Просто двигались под музыку, давали себе волю. Одним словом, отрывались!

Коктейль оказался коварнее, чем я думала. Расслабление от него накатывало волнами. Хотя сам напиток был лёгким, эффект наступал постепенно. Так что через ещё через пару минут я уже входила во вкус, начинала двигаться активнее, бодрее, в чём-то даже вызывающе – под стать наряду.

Моника обменивалась со мной взглядами, подбадривала и показывала, что всё отлично. Так я себя и чувствовала. Всё было отлично – впервые за несколько дней. И никакой Джейсон не мог мне испортить настроение.

Особенно если учесть, сколько парней оказалось вокруг. Далеко не все – со своими парами. Кто-то пришёл один, а кто-то – с друзьями, в точности как мы с Моникой. Сменилось всего три или четыре трека, пока мы разогревались и начинали двигаться всё смелее, а поблизости уже появились двое ребят.

Они тоже танцевали – или двигались под музыку, как вернее сказать? Тоже улыбались и, кажется, расслаблялись по полной. Причём вблизи они оказались не случайно. Один, более высокий и накачанный, стрелял взглядами в Монику. Другой, чуть пониже ростом, с осветлёнными волосами, поглядывал на меня.

Сначала обмен взглядами был на расстоянии нескольких шагов. С каждым треком расстояние неуклонно сокращалось. Вскоре парни уже оказались почти вплотную и старались двигаться с нами в едином ритме. Меня они совершенно не пугали, хотя ещё с месяц назад я где-то на этом моменте уже бы сгорела от смущения.

Может быть, так действовал алкоголь. Может, я ощущала поддержку Моники и в её компании не особо тревожилась. А может, дело было в том, что парни явно не были студентами, и я не боялась на следующее утро повстречать их в колледже, наткнуться на их подмигивания и шуточки.

Ещё через один трек мы вчетвером, единодушно и не сговариваясь, решили сделать перерыв и вернулись к барной стойке. Парни представились. Того, который был повыше, с круглыми бицепсами, звали Дэйвом. Он, кажется, положил глаз на Монику и сразу заказал ей какой-то коктейль.

Впрочем, второй, с осветлёнными волосами, понравился мне даже больше, и завистью я не покрывалась. Тем более что симпатия вышла, кажется, взаимной. Парня звали Мэтт. Я представилась ему в ответ – он тут же заявил, что ему нравится имя Урсула. Похвастал татуировкой на предплечье. Рассказал, что его чуть не уволили из-за тату, но потом оказалось, что заменять его в офисе будет некем – и шеф, скрипя зубами, пошёл на попятную. Мы посмеялись.

Мэтт оглянулся на то, как Дэйв и Моника в шутку подняли бокалы, будто кубки за праздничным столом, и спросил, какой коктейль заказать мне. Я немного стушевалась: названия в меню ни о чём мне не говорили.

– Может, что-нибудь классическое? – учтиво подсказал Мэтт.

– Да, пожалуй, – согласилась я. – Любишь классику?

– Обожаю! – отозвался он. – Когда не хожу в клубы, слушаю Моцарта и Бетховена.

Я не знала, шутил он или говорил всерьёз, но всё равно рассмеялась – очень уж мило, обаятельно это прозвучало из его уст. Мэтт повернулся к бармену, заказал два коктейля и протянул мне бокал.

Пила я по-прежнему без лишней спешки. Напиток оказался мягким, сладким, тягучим. Алкоголь как будто не чувствовался совсем. Зато я всё яснее и отчётливее проникалась восторгом.

Вот ведь как бывает! Легко, запросто, без всяких интриг, без всяких манипуляций. Мэтт запросто рассказывал о себе, не пытался казаться чересчур скромным. Сказал же он в открытую, что он слишком ценный сотрудник, поэтому его и уволить не смогли. Но в этом не было излишнего хвастовства, высокомерия. Да и про меня он не забывал расспрашивать. Откуда я, где учусь, чем увлекаюсь.

– А в первый день вообще чуть не попала под колёса! – поймав внутреннюю волну, выдала я. – Один парень из колледжа из-за меня впилился в машину преподавателя, представляешь?

Мэтт покачал головой:

– Наверное, чувак был жутко зол! Мало того, что тачку поцарапал. Ещё и с преподавателем…

– Да нет! – махнула я рукой. – Они как-то всё замяли. Знаешь, у него, похоже, куча денег. Ему эта авария вообще до одного места.

Мэтт хмыкнул:

– Что он тогда в колледже делает? Уже мог стать большим боссом. Чтобы со своим бизнесом и всё такое.

В этот момент я поняла, что хожу по опасной грани. Зачем я вообще начала рассказывать про Джейсона? Я ведь приехала сюда как раз для того, чтобы о нём не думать и не вспоминать. А Мэтт – не какой-нибудь юнец из колледжа. Он явно старше, раз уже себя в офисе успел зарекомендовать. Разбирается же, наверное, что к чему. И первой фразой про Джейсона уже попал в точку. Сейчас меня понесёт, и я начну рассказывать дальше. А какому парню понравиться слушать, как девушка пускает сопли и ноет про кого-то другого?

– Да ну его! – со смешком сказала я. – Ничего в нём интересного нет. Мало ли у кого денег много. Зато я вот с подругой своей в первый день познакомилась. Как-то сразу сошлись, знаешь…

Мэтт кивнул. В этот самый момент Моника перепорхнула от Дэйва и, смеясь, приобняла меня за плечи. Потом поглядела на Мэтта:

– Отпусти её буквально на пять минут, прошу тебя! – шутливо взмолилась она. – Нам нужно туда, куда девочки никогда не ходят в одиночку.

Мэтт рассмеялся и показал жестом: окей, без проблем. Моника продолжала меня обнимать: похоже, на неё уже слегка подействовал алкоголь. Приблизился Дэйв, который возвышался над ней почти на голову. Наклонившись, он пробасил:

– Могу побыть хранителем твоего коктейля. Чтоб руки свободны были.

Подняв палец вверх, Моника отметила уместность этого предложения. Кивнула и отдала бокал Дэйву. Я вопросительно посмотрела на Мэтта. Тот протянул руку, и я отдала свой бокал ему.

– Буду хранить как зеницу ока, – пообещал он.

Мы с Моникой обогнули танцпол и вошли в белую дверь. Едва она закрылась, как музыка стала звучать глуше – так, что мы смогли разговаривать, не повышая голоса.

– До чего же удачно! – восхищалась Моника. – До чего удачно! Нет, я надеялась, что тут кого-нибудь да повстречаем. Но чтобы сразу двоих, да ещё и таких классных. Один тебе, один мне.

– Слушай, – смутилась я, – а что нам потом делать?

Моника сунула руки под кран с водой и перевела на меня вопросительный, слегка затуманенный алкоголем взгляд.

– Ну, вдруг они нас с собой позовут, – предположила я. – Знаешь, по городу покататься. Или что там обычно предлагают в таких случаях?

– Да предложить они могут что угодно! – хохотнула Моника. – Была бы я чуть рисковее или чуть пьянее, я бы тебе сказала: соглашайся на всё. Но нет! Лучше давай ни о чём таком не думать. Потусим, оторвёмся, а когда надоест – поедем обратно.

Я улыбнулась. Так было гораздо спокойнее. С тем, чтобы просто «потусить и оторваться» я, на удивление, справлялась.

– Ну а что? – добавила Моника. – Вдруг они маньяки какие-нибудь!

Смеясь, мы вышли обратно и снова погрузились в накатывающие волны музыки. Мэтт и Дэйв ожидали, как два учтивых кавалера ждут своих дам. Бокалы вернулись ко мне и к Монике. Мы выпили за знакомство вчетвером.

Ко мне успела прийти мысль, вроде даже вполне осознанная: я опять перебрала с алкоголем. Только вот к этому моменту исправлять что-то оказалось поздно. Мир поплыл у меня перед глазами, а ноги стали предательски подводить. Танцевать уже не получалось. Даже двигаться под музыку не вышло. Вообще двигаться становилось всё труднее.

Моника, похоже, испытывала то же самое. Она ещё раз повела меня с собой в «комнату для девочек». Там мы всячески пытались привести себя в чувство и потом умывали лица холодной водой. Но лучше не становилось.

Подруга, кажется, с трудом могла выдать отдельные слова:

– Обычно же всё… нормально. Знаешь, алкоголь.

Я кивнула и попыталась что-то ответить. Но губы не хотели двигаться как надо. Чем дальше, тем больше я пугалась. Накатила паника. Хотелось плакать, но и расплакаться толком не вышло.

– Ой, – как-то отрешённо выдала Моника и покачнулась. – Домой, кажется, пора.

Я снова кивнула. Мы, поддерживая друг друга, вышли обратно в зал. Музыка теперь и вправду казалась волнами. Аккорды переливалась, перекатывалась, отдавалась в голове шумом, похожим на прибой. Чтобы идти вперёд, приходилось прилагать усилия.

Чувствовала я себя так, как будто тону в воде. Каждая новая волна грозила выбить из реальности. Паника нарастала. Особенно когда я осознала, что никто вокруг не собирается помогать. Две подружки перебрали, ничего необычного. Всякое бывает.

Парни поглядывали на нас, но ничего не говорили. Дэйв поддерживал Монику за локоть. Я старалась держаться сама, но в какой-то момент поняла, что делать это уже не получается. Мэтт галантно мне помог.

– Плохо, да? – осторожно спросил он. – Может, на свежий воздух?

Я попыталась покачать головой, но в процессе подумала, что свежий воздух и правда не помешал бы. Моё движение получилось каким-то неопределённым, переходя в кивок. Я сразу пожалела, что вообще пошевелилась: мир поплыл, и я чуть не провалилась в гудящую, серую бездну.

– Точно на воздух, – скачал Мэтт и, придерживая меня, двинулся к выходу.

Идти было сложновато, но я старалась дышать ровно и не проваливаться. Где-то рядом Дэйв точно так же, поддерживая за локоть, вёл Монику.

Охранник скучал на посту. Он равнодушно взглянул на нас и проводил взглядом.

– Дамы немного перебрали, – вежливо улыбнулся Мэтт. – Надо на воздух.

Моника попыталась что-то сказать, но получилось нечленораздельное бормотание. Я даже не пыталась ничего говорить. Охранник равнодушно кивнул.

Входная дверь открылась, выпуская нас в ночную прохладу. Чувствуя, как слабеют ноги, я присела прямо на ступени клуба. Моника устроилась рядом. Мэтт и Дэйв возвышались над нами, о чём-то вполголоса общались и искоса поглядывали на нас.

– Знаешь, – прошептала Моника, наклонившись к самому моему уху, – нам с тобой… надо…

Каждое слово давалось ей с трудом. Больше она ничего не смогла выдать. Я ловила себя на очень странном ощущении: мир уплывал, сознание грозило провалиться в яму, и даже свежий воздух ничуть не улучшал ситуацию. Но при всём этом я продолжала понимать, что происходит. Мысли не путались. Не тошнило.

– Кажется, нам пора, – пробасил Дэйв.

Я на мгновение успела разочароваться, подумав, что парни решили бросить нас в беде. Но Дэйв без видимых усилий поднял Монику на ноги, а Мэтт помог подняться мне. Разочарование уступило место надежде. Значит, нам всё-таки помогут.

– Урсула, – простонала Моника. – Нам надо…

– Тихо, тихо, – прервал её Дэйв и, обняв, повёл по парковке, огибая машины.

Следом Мэтт вёл меня. Рукой он твёрдо и крепко обхватил мою талию. Идти стало немного легче, хотя ноги всё равно слегка волочились по асфальту. Я вдруг поняла, что Мэтт не просто помогает мне идти. Он направлял меня, вёл во вполне конкретном направлении – следом за Дэйвом.

Моника сделала усилие и попыталась отлепиться от своего кавалера. Но он только крепче прижал её к себе. Она застонала и остановилась. Но Дэйв рывком потащил её дальше.

Когда я поняла, что Моника не идёт сама, а пытается сопротивляться, мы уже оказались около чёрной «хонды». Дэйв разблокировал дверцы. Я попыталась сделать шаг назад, но Мэтт прижал меня к себе.

– Дамы, карета подана, – шутливо сказал он. Только вот голос его звучал жёстко и чуждо – вовсе не мило, как прежде.

Открыв дверцу, Дэйв нажал Монике на плечо, чтобы заставить её сесть внутрь. Она рванулась, но он снова удержал её, даже без усилий.

– Спокойно, – холодно выдал Дэйв. – Садитесь, и поедем. Никто не пострадает.

Я попыталась оттолкнуть Мэтта локтем, но он только крепче сжал свои объятия, которые уже стали похожи на тиски. Сопротивляться не получалось: ноги и руки стали будто ватными. Хотя Мэтт и не казался качком, он легко удерживал меня и подталкивал всё ближе к машине.

В голове мелькнуло: закричать! Но вместо крика получилось утробное бульканье. Голос как будто тонул в горле. Я услышала, как Мэтт смеётся. И от этого смеха, несмотря на ту бездну, которая меня засасывала, по спине побежали ледяные мурашки.

– Никто не пострадает, я же сказал, – повторил Дэйв.

Моника всё ещё пыталась сопротивляться, но её попытки ничего не дали. Я увидела, что подруга вот-вот скроется внутри «хонды». И меня волокли туда же. Страх накатывал запоздало, с отставанием на несколько секунд.

– Эй! – раздался окрик.

Голос показался смутно знакомым. Мэтт и Дэйв оглянулись. Я с трудом заставила себя повернуть голову.

Мимо припаркованных машин к нам спешил Джейсон. Такой же свежий и бодрый, как всегда. Только не в поло, а в рубашке защитного цвета. И его голубые глаза вовсе не выглядели беззаботными.

– А ну-ка отпустили их, быстро! – велел Джейсон, приближаясь. Его приказ разнёсся над парковкой. Голос эхом отразился от стен.

Дэйв выпустил Монику и пошевелил плечами. Его бицепсы перекатились под кожей. Должно быть, он ждал, что сейчас будет разборка, и ожидал выйти победителем.

Вот только никакой разборки не было. Джейсон подходил быстрым шагом. Он ничего не говорил, не делал никаких угрожающих движений. Просто подошёл вплотную, не сбавляя темпа.

Одно короткое резкое движение, другое – и Дэйва отбросило на капот «хонды». Он попытался подняться, но Джейсон не терял ни секунды и снова оказался около своего противника – это произошло быстро, как будто кто-то переключил кадр. Кулак Джейсона коротко опустился Дэйву на живот, и качок, тяжело охнув, скатился с капота машины на землю.

Мэтт ничего не успел предпринять. Джейсон перевёл на него стальной взгляд, не сулящий ничего хорошего. Я почувствовала, как руки Мэтта отпускают меня, и едва не упала на асфальт.

Моника с трудом выбиралась из машины, куда её уже почти успели силой усадить. Я опёрлась рукой о «хонду». Джейсон в это время одним прыжком перемахнул через капот и оказался вплотную к Мэтту.

– Эй, эй! – вскрикнул тот, выставляя руки вперёд. – Всё нормально, никаких проблем!

Джейсон схватил Мэтта за ворот и слегка приподнял. Их лица оказались друг напротив друга.

– Никаких проблем? – с угрозой переспросил Джейсон.

– Никаких, никаких, – поспешно заверил его Мэтт. – Мы сейчас с другом сядем и уедем. И не надо лишнего насилия.

Ещё секунду Джейсон сверлил его взглядом, а потом оттолкнул от себя. Мэтт покачнулся, но устоял на ногах. Качком он явно не был, разделить судьбу Дэйва не спешил: тот по-прежнему валялся на асфальте и хватал ртом воздух, силясь встать.

Джейсон не тратил время на приветствия и любезности. Увидев, как мы с Моникой пытаемся помочь друг другу не упасть, он оценил ситуацию сразу. Подхватил нас обеих под руки и повёл прочь. Я сразу разглядела его серебристый кроссовер, припаркованный неподалёку.

Пару раз Джейсон оглянулся. Его рука держала меня крепко, но в то же время заботливо и нежно. Это я ощущала даже сквозь серую пелену перед глазами и гудение в голове. Попыталась тоже оглянуться, но едва не свалилась – Джейсон меня поддержал.

Его голубые глаза уже не сверкали сталью, не сулили угрозы. Наоборот, я увидела в них свет – мягкий, тёплый. Снова, как будто и не было танцев в клубе, как будто не было алкогольного дурмана, всплыли все мои мысли и сомнения. Влечение, стыд, чувство вины. Опять захотелось плакать, но слёзы потонули где-то в горле.

– Прости, – пролепетала я, глядя на Джейсона. – На самом деле…

Больше ничего сказать не получилось. Я сглотнула. Джейсон мельком глянул на меня и покачал головой, как будто хотел сказать, что меня жутко развезло.

Он помог мне и Монике сесть на заднее сиденье кроссовера. Сам сел за руль и завёл мотор. Я откинулась на высокую мягкую спинку и едва не провалилась. На этот раз – от того ощущения уюта и спокойствия, что неожиданно пришло ко мне.

Джейсон что-то говорил Монике. Голос расплывался в моём сознании, но я поняла, что улыбаюсь. Сквозь накатывающее забытьё пришло неожиданное понимание того, что Джейсон – вовсе не бессердечный манипулятор. Он ведь только что пришёл нам на помощь! А теперь я в его машине – той самой.

– Мета… что? Что за дрянь? – переспросила Моника.

– Да неважно, – буркнул Джейсон. – В любом случае вас ещё несколько часов не отпустит. Эти парни обожают превращать девчонок в податливых кукол. А главное, от алкоголя без теста не отличить.

– Как так? – с возмущением переспросила я. – Они же…

– Что? Коктейли вам сами покупали? – уточнил Джейсон и вздохнул: – Ох, Урсула. А потом что? Потом предложили их посторожить? Пока вы фотографировались? Или, может, пока отлучались вдвоём?

Моника витиевато ругнулась.

– Ладно, остынь! – успокоил её Джейсон, выкручивая руль. – Всё позади. У врачей ближайшие три дня не появляйтесь. Завтра на лекции тоже лучше не ходите. Всё равно у вас утром не мозги будут, а пудинг.

Машина затормозила. Джейсон вышел и помог выйти нам. Опираясь на его руку, я чувствовала, как вина и стыд внутри прорастают всё быстрее.

Коттедж Джейсона возвышался над пустынной улицей. Он помог мне и Монике дойти до входа, открыл дверь и провёл нас внутрь.

Я увидела, как Моника оседает вдоль стены прямо на пол, едва успев войти. Хотела помочь подруге, но вдруг поняла, что ноги стали совсем ватными. Казалось, я всего лишь моргнула, но вдруг оказалось, что и я сижу на полу, не в силах встать.

– А где Джейсон? – с усилием спросила я и рассмеялась. Смех получился вымученным, он разносился в моей собственной голове эхом. Я поскорее замолчала, хотя смешки прорывались против воли.

Джейсон пришёл с двумя прозрачными стаканами, полными воды. Один отдал мне, второй Монике. Я с трудом заставляла пальцы слушаться.

– Пей, пей, – подбадривал меня Джейсон. – Чем больше воды, тем быстрее тебя отпустит.

Меня и правда отпускало: отступал страх. Вот только сознание всё настойчивее пыталось уплыть в неизвестном направление. И даже сквозь это полузабытьё прорывалось чувство стыда перед Джейсоном.

Остаток ночи всё-таки потонул в серой дымке. Не было ни снов, ни галлюцинаций – вообще ничего. Только гудение в ушах и чувство паники: я не понимала, что происходит. Запомнила только, как мне подносили стакан воды, а потом ещё один. И кажется, был даже третий. Я глотала воду через силу. А потом вырубилась.

Утром, как и обещал Джейсон, вместо мозгов был пудинг. Сознание-то вроде ясное, никакой амнезии, только чувство жуткой вялости. А вот в качестве «бонуса» – жуткая, невообразимая заторможенность! Как будто мозг работал месяц без выходных и теперь заявил, что берёт внеплановый выходной.

Оказавшись в кампусе, Моника сразу отправилась к себе, а я – к себе. Спать не хотелось. На улице стояла тишина: все давно ушли на лекции. Картина вырисовывалась ясная и не самая утешительная.

Дэйв и Мэтт – или как их звали на самом деле? – легко «развели» двух наивных девчонок. Общались эти парни настолько естественно, настолько живо, что ни у меня, ни даже у Моники никаких сомнений не возникло. А пока мы отлучились, нам в коктейли добавили той самой дряни, о которой упоминал Джейсон. И вот результат.

Снова и снова я возвращалась мыслями к чувству вины. Мне было стыдно за всё то, что я успела подумать о Джейсоне, пока мы не общались неделю. И вообще, несмотря на вялость и заторможенность, до меня вдруг дошло, что он мог иметь в виду.

Он сказал: «Ты должна прийти ко мне сама». Что сразу подумала я – уязвлённая юная эгоистка? Что со мной пытаются сыграть в игру. Что меня пытаются вывести из себя, сломить мою гордость, чтобы я приползла на коленях, умоляя о взаимности.

Но ведь это могло значить совершенно другое! Джейсон не хотел совершать надо мной насилие. Он хотел, чтобы чувства были взаимными. А значит – я сама должна сообщить об этом. Сама должна сказать: да, я согласна. Чтобы не создавалось впечатление, будто он прижал меня к стенке и взял силой. Иначе чем бы он был лучше тех парней из клуба?

А он ведь и правда был лучше! Иначе зачем бы он помчался нас спасать? Зачем бы рисковал собой? Да и вообще, не каждый среди ночи поедет невесть куда выручать двух подруг, которые всё же нашли себе приключения. А точнее, вляпались в них.

Не каждый. Но Джейсон поехал. Выручил нас. Отвёз в безопасное место. Помог прийти в чувство. Никому не выдал – ни преподавателям, ни копам, ни врачам. Ведь за такое и Монику, и меня сразу вышвырнули бы из колледжа, не особо разбираясь. А уж за поддельные права…

Хотя, вообще-то, именно эта фальшивка нас и спасла. Ведь если бы у Моники были бы настоящие, то все связи Джейсона оказались бы бесполезны. Ему бы не «слили» информацию. Он бы не узнал, где мы. Не поехал бы за нами. А значит, никто не помешал бы Дэйву и Мэтту довести начатое до конца: запихнуть нас в чёрную «хонду» и увезти в неизвестном направлении. А потом… Я вздрогнула от собственных мыслей.

Джейсон поступил как герой. Может быть, Моника ошибалась насчёт него? Может, и остальные, кто считал так же, ошибались? И никакой он не ловелас, не сердцеед, не коварный обольститель. Наверное, тяжело удерживаться от соблазнов, когда есть куча денег. Что же, не пользоваться ими? Почему нет?..

Я уткнулась в подушку и разрыдалась. Было жалко и стыдно. Жалко себя: водоворот городской жизни затянул меня, я толком ни в чём не разобралась и раз за разом попадала в переделки. Стыдно перед Джейсоном – до боли, до слёз. Так сильно, что я даже вцепилась в подушку зубами. Как же мерзко я о нём думала! А он…

И когда рыдания чуть поутихли, стали сходить на нет, я уже точно знала, что делать. Приподнялась на кровати и, преодолевая свинцовую тяжесть во всём теле, принялась собираться. Я точно знала, куда должна пойти и что должна сделать.

Путь я нашла легко. Тем более что пройти и правда требовалось от силы пару кварталов. Тихая и пустынная улица, только теперь залитая ярким солнечным светом. Коттедж возвышался над соседними домами.

Джейсон открыл после второго звонка. Он выглядел слегка сонным – или просто уставшим. В лёгких шортах и простой, слегка потёртой футболке. Спокойный, по-домашнему уютный, только как будто бы немножко печальный.

– Здравствуй… Урсула, – после секундной паузы сказал он.

– Даже не кошечка? – попыталась пошутить я.

Джейсон пожал плечами и пропустил меня внутрь.

– Алкоголь не предлагаю, кофе тоже, – сказал он, закрывая дверь. – Есть мятный чай.

Я смущённо кивнула. Он отправился на кухню, жестом пригласив меня следом.

– Помнишь?.. – начала я, не зная, как подступиться. – Помнишь, ты сказал, что я должна сама прийти?

Джейсон взглянул на меня – то ли оценивающе, то ли удивлённо.

– Помню, конечно, – ровно ответил он.

– Вот я и пришла.

Наверное, надо было сказать что-то более значительное, более глубокое и убедительное. Но ничего не шло на ум.

Повисла неловкая тишина. Джейсон поставил на стол кружку с чаем и пододвинул стул. Но сам не садился. Я тоже не решалась сесть. Стыд накатывал с новой силой.

– Спасибо тебе большое, – сказала я, глядя в его голубые глаза. – Ты меня спас. Я у тебя в долгу теперь.

– Нет, вот этого не надо, – твёрдо ответил Джейсон. – Не люблю долги.

– Никаких «но», – отчеканил он.

Снова повисла тишина. Джейсон отошёл к холодильнику. Я обнаружила, что продолжаю даже в этой неловкой ситуации любоваться им. Какой он всё-таки великолепный, бесподобный! Как будто античный полубог, герой мифов, только живой, а не увековеченный в мраморе. Крепкие, сильные руки. Рельефные мышцы. Безупречные черты лица. Волосы – само совершенство, даже когда они слегка взлохмачены.

– Я плохо о тебе думала, – призналась я, заставляя себя не отводить взгляд. И добавила: – Прости за это.

Джейсон кивнул:

– Думаю, причины были. Да и вообще, ты ведь обо мне думала. Не забыла, значит.

Я расширила глаза от удивления. Да как такого обаятельного и прекрасного парня можно забыть?!

– Я о тебе тоже думал, – коротко сообщил Джейсон.

Сердце ёкнуло, ударило пару раз и замерло. Я продолжала, не отрываясь, смотреть в его сверкающие голубые глаза. По рукам и ногам побежали мурашки.

– Рад, что ты пришла, – так же коротко добавил Джейсон.

Он рад? Мне? Может, это всё-таки какая-то шутка?

– Серьёзно, – вновь, будто читая мысли, добавил он. Потом сделал шаг от холодильника в ту сторону, где стояла я.

Может, меня ещё не отпустило после вчерашнего приключения? Ноги как будто примёрзли к полу. Сердце замерло. Дыхание перехватило. Я не решалась ничего сказать – просто наблюдала, как Джейсон шаг за шагом подходит всё ближе.

Вот уже он оказался вплотную. Его голубые глаза – прямо напротив моих глаз, самую малость выше. Я ощутила лёгкий аромат парфюма и его собственный запах – ещё более тонкий, едва уловимый, но уже сводящий с ума.

Я приоткрыла губы, собираясь что-то сказать. Хотя ещё не знала, что именно. Испугалась, что Джейсон сейчас прервёт меня, приложит мне палец к губам, сделает что-нибудь ещё в этом роде.

Но он ничего такого не сделал. Вместо этого он приблизился ещё, и его губы накрыли мои.

Взрыв! Сердце запрыгало в груди, по рукам и ногам растеклась волна жара. Не сомневаясь ни мгновения, я ответила на поцелуй, жадно раскрыла губы навстречу.

Джейсон обнял меня за плечи и прижал к себе. Я больше не боялась его, не сомневалась в нём. Он стал моим героем! Мои руки тянулись к нему, я нащупала его стальные мышцы, вцепилась в него, едва справляясь с той лавиной чувств, что захлестнула меня.

Поцелуй вышел долгим и продолжительным. Нежное, ласковое движение губ становилось всё более страстным и обжигающим. Я ощутила язык Джейсона и буквально вспыхнула от вожделения. Мои руки перескочили на его спину, забегали по ней, ощущая мышцы под тканью футболки.

Мой язык робко последовал навстречу. Я чувствовала, что Джейсон направляет меня, что каждое касание губ и языка будто подсказывает мне, как действовать дальше. Я доверялась ему. Я отдавалась ему. Я была только его!

Сердце билось всё быстрее, дыхание учащалось. Джейсон тоже тяжело дышал. Его объятия стали ещё крепче. Его страсть опьяняла сильнее любого алкоголя. Его руки спустились по моей спине к поясу, забрались под рубашку.

Я ощутила прикосновение к голой коже и, не в силах подавить желание, выгнулась навстречу. Ногтями я впилась в спину Джейсона – прямо сквозь футболку. Он шумно выдохнул и вдруг, сделав быстрое движение, поднял меня на руки.

Сколько силы! Сколько мощи! Я как будто вспорхнула на крыльях. Он не переставал целовать меня, держа на руках. Легко, без видимых усилий прошёл вместе со мной из кухни, через коридорчик, в спальню. Я успела увидеть только высокий потолок, люстру и светлые обои. Больше я не видела ничего вокруг – только его!

А он бережно положил меня на кровать. Удивительно, но любое волнение, любое смущение, какое только могло быть, оставило меня. Снова, как тогда, на газоне, Джейсон оказался сверху. Теперь вокруг не было даже темноты, которая могла бы меня скрыть. Но я и не хотела скрываться! Я хотела видеть его, слышать его, ощущать его всем телом.

И похоже, это было взаимно. Он чувствовал всё то же самое. Его руки ласкали мою шею, пока он, не останавливаясь, целовал меня в губы. Я жадно пила его, наслаждалась каждым мгновением. Обнимала за спину, чувствовала под пальцами складки ткани и нетерпеливо, хотя и неловко, пыталась стянуть с него футболку.

В это время его пальцы перебрались к пуговицам моей рубашки и начали быстро, умело расстёгивать их одну за другой. Губы Джейсона оказались на моей шее. От каждого прикосновения к нежной коже я невольно вздрагивала: волна удовольствия раскатывалась по всему телу, отдаваясь в самых дальних его уголках. Новые стайки мурашек ощущались в спине, в плечах, в бёдрах – повсюду!

Пальцы Джейсона расправились с пуговицами и потянули рубашку прочь. Наверное, я могла бы поразиться своей гибкости и тому, как легко я избавилась от этого предмета одежды. Но думать я ни о чём не могла! Мне просто хотелось ощущать его тело ещё ближе, ещё жарче.

Я тянула с него футболку, хотя получалось это не так ловко, как хотелось бы, да и действовала я на ощупь. Джейсон, на мгновение прервав поцелуй, сдёрнул футболку.

На мгновение весь мир будто застыл перед глазами. Только его великолепные мышцы, рельефная грудь, кубики пресса. Пусть эта секунда останется в памяти навеки! Я никогда не видела ничего столь восхитительного, столь бесподобного.

Мои руки снова потянулись к нему. А он вновь обнял меня. Последовал новый поцелуй – ещё более жаркий, влажный и страстный, чем до этого.

Руки Джейсона обнимали меня всё горячее. Я почувствовала его пальцы на спине, на застёжке бюстгальтера. Ощутила только лёгкое движение – будто ничего и не произошло. А моя грудь уже оказалась на свободе.

Ненужное бельё полетело куда-то в сторону. Крепкие ладони Джейсона накрыли мою грудь – я изогнулась и запрокинула голову от накатившего наслаждения. От сосков удовольствие распространилось по телу, прокатилось волной, отозвалось внизу живота.

Жар вспыхнул между ног. Мои ногти с новой силой впились в спину Джейсона, когда он спустился ниже и губами накрыл один из моих сосков. Он вытворял невообразимое! От новых ощущений я заметалась, но он крепко держал меня в объятиях. Сквозь мои вздохи прорвался невольный стон. Джейсон тоже пылал от страсти, дышал всё чаще, всё громче.

Он снова накрыл поцелуем мою шею, а потом наши губы опять встретились. Я жаждала ощущать его тело полностью. Возбуждённые, твёрдые соски чувствовали горячую кожу его груди. А сквозь мои джинсы, сквозь его шорты передавалось его вожделение: огромный, точно окаменевший от возбуждения член. Это невозможно было терпеть. Невозможно было сдерживаться.

– Хочу тебя! – прошептала я на ухо Джейсону.

Жар между ног уже смешивался с неподдельным ощущением горячей влаги. Я могла бы стыдиться, могла бы смущаться. Но нет! Я ведь ничуть не преувеличила: я желала Джейсона всем телом, всей душой. Только его! Прямо сейчас!

Его руки в мгновение ока расстегнули мои джинсы, а мои пальцы, всё с той же лёгкой неловкостью, вились вокруг застёжки на его шортах.

Я сама удивилась тому, насколько быстро справилась. Ещё пара секунд – и все остатки нашей одежды вместе с бельём полетели прочь. Страсть накрывала меня с головой, пьянила, заставляла стонать от того, как пальцы Джейсона порхали по моей спине.

Но одних пальцев мне было мало. И губ тоже. Я хотела ощущать его внутри! Увлажнённый, обжигающе-горячий член, точно раскалённый каменный столп, пару раз коснулся меня. От живота вниз, ещё ниже, и ещё…

Ноги будто сами собой разводились в стороны. Я не знала, как ещё показать, насколько сильно желаю его. Никогда и ничего не хотелось так же сильно, как слиться воедино, чтобы стать одним целым с его великолепным телом.

С той же лёгкостью, с какой Джейсон справлялся с застёжками, его член погрузился в меня. Сначала не полностью, а лишь где-то до половины. Но мои пальцы свело судорогой, ногти вонзились в его кожу, спина и шея выгнулись дугой.

– Ты сводишь меня с ума, – тихий шепот, от которого я тоже, кажется, лишаюсь рассудка.

Мои ноги развелись ещё шире, и я в порыве страсти подалась вперёд, пытаясь насадиться на член Джейсона. Пожалуйста, глубже! Сильнее, мощнее!

От того, как горячий столп его плоти заскользил внутри меня, хотелось кричать. И я вскрикивала. Стоны переходили в вопли – я настолько растворилась в этих ощущениях, как будто меня вообще не было. Были только мы вдвоём – неразделимое целое. И огромный влажный член, который входил, погружаясь всё дальше, и выходил наружу – каждый раз не до конца, чтобы не прерывать наслаждение.

Губы Джейсона снова накрыли мои, сливаясь в бурный и страстный поцелуй. Потом его руки опять оказались на моей груди. Казалось, его пальцы исполняли какую-то ураганную симфонию, перебегая с моих сосков на чувствительную кожу груди и шеи, лаская ключицы, спускаясь по плечам, по талии, по животу – к бёдрам. И всё это сопровождалось непрекращающимися, яростными движениями его собственных бёдер.

Я извивалась под руками Джейсона, задыхалась от возбуждения, стонала и бессвязно просила: ещё, ещё. Пламя между ног не могла потушить никакая влага, хотя я и чувствовала, что теку, как никогда в жизни.

Его член тоже словно наливался пламенем, пульсировал при каждом движении. Волны сладострастного возбуждения накатывали на меня всё быстрее. Мы были единым целым. И мне хотелось довести Джейсона до пика наслаждения.

Вся сила моего желания сосредоточилась во влажных, горячих мышцах, которые будто обнимали его член. С каждым разом эти объятия усиливались, становились всё более глубокими. Я изо всех сил сжимала его плоть и чувствовала, как его тело пульсирует страстью в ответ. Его влага смешивалась с моей, его громкие выдохи и стоны звучали в унисон с моими.

Оргазм приближался. Он подкатывал, как грозовой раскат. Пальцы Джейсона порхали по моему телу, заставляя новые вспышки страсти загораться то тут, то там. Мои пальцы ласкали его спину, спускались к бёдрам, прижимали его ко мне всё сильнее.

Наслаждение подкатывало, охватывая уже не только бёдра и живот, а всю меня целиком. Не существовало больше границ между нашими телами. Я ощущала Джейсона, а он ощущал меня. В какой-то момент, будто лава из раскалённого жерла вулкана, выплеснулся через край наш с ним общий оргазм.

Я металась из стороны в сторону, чувствуя, как внутри дико пульсирует и изливается его огромный горячий член. Моя влага струилась, заливая всё вокруг. Я хватала воздух ртом, а из глаз текли слёзы.

После нескольких волн этого сладостного, пьянящего безумия судорога, что сжимала тело, отпустила меня – руки раскинулись по кровати в стороны. Под головой оказалась мягкая подушка. Вселенская слабость, под стать пережитой эйфории, накрыла меня.

Плоть Джейсона всё ещё не успела остыть – мой герой всё ещё был здесь, рядом со мной, внутри меня. Я продолжала плакать, теперь уже не от оргазма, а от бесконечной радости. И как будто опять проваливалась в забытьё, но теперь совершенно умиротворённая, преисполненная безграничного счастья.

– Моя. Навсегда, – успела услышать я, прежде чем сознание на некоторое время попрощалось со мной.

Ждала ли я, что моя жизнь изменится после переезда в город? Конечно. Могла ли представить, что настолько сильно? Едва ли.

Всего за несколько дней я чуть не попала под колёса, по уши втрескалась в местного героя-любовника и чудом избежала того, чтобы стать жертвой насильников. Жива и цела осталась благодаря тому самому герою-любовнику. А сам он… сам он стал моим героем. А стала его. Навсегда.

Об этом обо всём я думала, сидя на переднем сиденье серебристого внедорожника. В свете фар кружились пушистые хлопья снега. В колонках играли рождественские треки. Джейсон уверенно поворачивал руль, плавно вписываясь в повороты.

Полгода. Кто бы мог подумать.

– Вот и прибыли, – сказал он, останавливая машину перед воротами особняка.

Створки ворот неспешно раскрылись, пропуская нас внутрь. Мне всё ещё было немного боязно. Да что там, я откровенно робела. И эта робость усилилась, когда мы вышли из машины. Я увидела, что хозяин и хозяйка особняка, держась за руки, неторопливо идут по дорожке от входа нам навстречу. Оба в куртках с пушистыми воротниками, седоватые, степенные и с мягкими улыбками на лицах.

Их можно было понять: своего сына они не видели почти полгода. Какие бы там ни случались ссоры и недопонимания, но за это время родные люди успевают соскучиться.

Джейсон представил меня своим родителям. Они улыбались – гостеприимно и ласково. Хотя я всё равно смущалась, как, наверное, никогда за последние несколько месяцев. И надеялась, что всё-таки ничего не забыла довести до совершенства в своём внешнем виде.

За ужином отец Джейсона старался, видимо, соблюсти светскую вежливость и говорил на отвлечённые темы. А вот мать несколько минут только слушала нас, зато потом сказала:

– Как будто мы тут все встретились, чтобы обсуждать новости! Джейсон, Урсула, мы за вас очень, очень рады. – Она посмотрела на меня и перевела лучащийся теплом взгляд на сына. – Ты встретил очень хорошую, милую девушку. Надеюсь, вы будете счастливы так же, как мы, много лет.

Я почувствовала, как румянец прилил к щекам, и опустила взгляд. Отец Джейсона усмехнулся и сказал:

– Вообще-то, да, не за этим ведь собрались. Мы правда очень рады за вас. Тогда вы уж не делайте тайну, будьте добры. Скажите, когда у вас помолвка?

Едва успев опустить взгляд, я вскинула его обратно. На этот раз – с изумлением и испугом. Посмотрела на родителей Джейсона. Они явно ждали ответа. Я перевела взгляд на любимого, а потом попыталась ответить:

– Мы пока не обсуждали…

Я боялась, что скажу лишнее. Или наоборот, не скажу чего-то важного. Поэтому выдать какой-то уверенный ответ не смогла.

Мой герой, в отличие от меня, не стушевался. Выдержал короткую паузу и сказал:

– Пап, нашёл с какого вопроса начинать! И вообще, не пугайте мою милую. – Он коснулся губами моей щеки, и я благодарно улыбнулась. – Вы же только что познакомились.

Его родители с пониманием покивали, и разговор продолжился в прежнем невинном русле. После ужина мать Джейсона сообщила ему:

– Твоя комната уже готова, сынок. И постель тоже.

Я вопросительно посмотрела на любимого, не решаясь спрашивать вслух. Но озвучивать вопрос и не понадобилось.

– Мы вас ждали, – улыбнулась мать Джейсона. – Сынок, я подумала, что, раз вы уже так долго вместе, вам и спать лучше в одной комнате.

Вообще-то, я была согласна. Проводить ночь одной в новом доме – это было бы очень неловко. Но всё равно я чувствовала себя смущённой, пока поднималась на второй этаж вслед за Джейсоном. Неудобно и непривычно было, едва познакомившись с его родителями, принять, что они обо всём знают. Обо всём в курсе. Что они искренне за нас радуются.

Джейсон, едва успев войти, удовлетворённо растянулся на кровати в полный рост. А потом раскрыл объятия и сказал:

– Иди ко мне.

Я с радостью легла рядом, он крепко обнял меня и прижал к себе. За несколько месяцев это происходило уже невероятное число раз. Но счастье и блаженство, которые я испытывала, не слабели. Наоборот, каждый раз я чувствовала себя всё более счастливой.

– Только имей в виду, – прошептал на ухо Джейсон, – звукоизоляцию здесь так и не довели до ума. В доме прекрасная слышимость.

Смущение накрыло меня уже который раз за этот вечер. Джейсон приблизился, нежно поцеловал меня и погасил свет в комнате.

Вскоре наступила тишина. Пару минут мы прислушивались, чтобы убедиться: шорохи и шумы в доме затихли.

Затем объятия, в которых мы переплелись, стали наполняться жаром и страстью. В разные стороны полетели одежда и бельё, от которых мы проворно избавляли друг друга. Я жадно прижималась к обнажённому телу любимого, успев по нему истосковаться всего за несколько часов пути.

Джейсон ласкал меня, целуя в губы, в шею, касаясь груди. Я отвечала на его поцелуи, переплеталась с ним руками и ногами. Но в этот вечер сравнительно невинные ласки заняли от силы пару минут. Ещё быстрее, чем обычно, я ощутила сжигающий жар и горячую влагу между ног. Шептала в самое ухо Джейсону:

– Хочу тебя! Хочу тебя!

Я боялась, что нас будет слышно. И в то же время это ощущение только разжигало страсть ещё сильнее. Разбухший от желания член Джейсона почти сразу проник в меня. Наши объятия стали ещё крепче, движения – ещё быстрее.

Мой любимый оказался сверху, раскидывая меня по широкой кровати. Лёжа на свежих мягких простынях, я прижимала Джейсона к себе, изгибалась и насаживалась на его разгорячённую плоть. Воздуха не хватало: я старалась дышать как можно тише, дыхание сбивалось.

Джейсон мощно, могуче двинул бёдрами, входя в меня почти на полную глубину. Его руки властно накрыли мою грудь. Я не удержалась и издала короткий стон. Испугавшись, тут же одной рукой зажала себе рот. Потом снова обеими руками вцепилась в спину любимого.

Я знала, что наутро буду скрывать волосами следы его губ на шее. Что моя грудь будет сладко ныть после бурной ночной страсти. А на его спине останутся спрятанные под одеждой следы моих ногтей. И при этом отзвуки наслаждения ещё долго будут гулять по всему телу – и у меня, и у него.

Но сейчас это были не отзвуки, а громовые раскаты. От груди, которую ласкал Джейсон, от твёрдых сосков, от влажного и призывно раскрытого лона били разряды бескрайнего, безграничного удовольствия. Ещё несколько раз я, насаживаясь на могучий каменный член, изо всех сил сжимала губы, чтобы сдержать внутри стон.

Джейсон в темноте дышал шумно, страстно, глубоко. С ускоряющимся ритмом, даже быстрее обычного он двигал бёдрами и с безумной скоростью успевал ласкать пальцами чувствительную кожу повсюду на моём теле.

Смущение не пропало, но удовольствие заглушило его. Ещё более сладостно, ещё с большей отдачей я позволяла Джейсону погружаться в себя, наслаждалась слиянием в единое целое. Новое место, темнота, тишина – всё это только усиливало нашу общую страсть.

Мой оргазм пришёл внезапно и неожиданно. Накрыл меня, как цунами. Я задёргалась, подавляя стоны в глубине, задыхаясь. Джейсон продолжал входить на полную глубину, двигаясь всё быстрее. Не давая мне передышки, он вслед за одним оргазмом вызвал другой. Мне показалось, что какой-то из стонов всё же прорвался наружу. Но я хотела только одного – чтобы любимый присоединился ко мне, чтобы его страсть ворвалась в меня горячими упругими струйками, чтобы волны наслаждения накрывали и уносили нас обоих.

Когда оргазм накрыл меня в третий раз подряд, Джейсон словно вытянулся в струну, с видимым трудом сдерживая стон и шумно выдыхая. Его член, погружённый в меня на полную глубину, пульсировал и изливался. Меня мотало из стороны в сторону от невообразимого наслаждения, которое мы оба испытывали. Тихо-тихо, сбивающимся голосом, я шептала и повторяла снова:

– Твоя навсегда. Только твоя. Твоя навсегда…

Не представляю, как мне удалось не провалиться в забытьё. Я всё ещё продолжала вздрагивать от тех отголосков удовольствия, что звучали, когда наши тела наконец разъединились. Джейсон лёг рядом со мной, сладостно и глубоко втягивая воздух. Я повернулась на бок и обняла любимого, прижимаясь к нему всем телом. Он обнял меня своей крепкой, властной рукой – нежно и ласково.

– А ты что думаешь? Ты так и не сказала, – тихо спросил он через несколько минут.

– О чём? – полушёпотом переспросила я.

– Насчёт помолвки.

Смущение возвращалось неохотно. Я улыбнулась и почему-то даже не сомневалась, что он увидел это. А если не увидел в полумраке – наверняка почувствовал. Я ощущала, как его сердце бьётся – всё спокойнее и тише после пережитой бури страсти.

– Думаю, что пока рановато об этом говорить, – осторожно ответила я. – Твоим родителям наверняка хочется, чтобы ты был счастлив. Но… но ведь всё равно пока рановато. Так ведь?

Джейсон несколько секунд молчал. Его сердце билось всё так же ровно. Я прислушивалась к дыханию любимого. Слегка беспокоилась: не обидела ли его таким ответом?

– Рановато? – переспросил он. Потом свободной рукой потянулся к тумбочке, что стояла прямо рядом с кроватью.

Я изо всех сил всматривалась в полумрак, пытаясь разглядеть, что происходит.

– Не думаю, что рановато, – спокойно и уверенно сказал Джейсон.

Его рука приблизилась, сжимая маленькую тёмную коробочку. Лёгким движением пальцев он открыл крышечку. Я разглядела, как тихим серебристым блеском сверкает в темноте изящное кольцо с камнем.

Отзвуки наслаждения медленно догорали. А на моих глазах наворачивались слезы. От счастья. От бесконечной, рвущейся через край любви и нежности. А Джейсон целовал меня в щёки, в губы, в шею…

– Моя. Теперь уж точно навсегда.

Автор обложки: Эвелина. Для коллажа использовалось стоковое изображение -photo/sexy-lovers-foreplay-sensual-men-young-406977094 приобретенное по стандартной лицензии.