«Спокойной ночи»

Дональд УЭСТЛЕЙК

СПОКОЙНОЙ НОЧИ

Боль.

Болели грудь, живот, ноги. А у девушки, которая пела ему, был слишком громкий голос. Тьма, окружавшая его, обретала на расстоянии какие-то серо-синие очертания.

"Я – Дон Дентон, – подумал он. – Я ранен”.

Как? Каким образом это случилось?

Но девушка пела слишком громко, и было невозможно сосредоточиться. И он снова куда-то улетал, теряя на миг сознание, с ужасом ощущая, что проваливается не в сон, а в смерть.

Он должен очнуться! Открыть глаза, заставить их открыться! Слушать это чертово пение, сконцентрироваться на словах, заставить мозг работать. “Спокойной ночи, – пелось в песне, – спокойной ночи, мы гасим огни, вечеринка закончилась и ночь пришла – спокойной ночи, моя любовь”.

Вокруг была сине-серая тьма, и веки были ужасно тяжелы. Он заставил их подняться, всмотрелся в поющую девицу и эту странную тьму.

А, телевизор. Свет в комнате был выключен, двери закрыты, шторы опущены. Лишь телевизор светился бледным светом.

Он видел, как девица допела до конца и склонилась перед аплодирующей публикой. А потом он узнал себя, шагающего через сцену, улыбающегося и аплодирующего; и наконец память вернулась к нему.

Его звали Дон Дентон. Сейчас был вечер среды, между восемью и девятью часами. По телевизору показывали программу “Варьете-шоу Дона Дентона”, записанную сегодня днем.

Передача эта на тележаргоне именовалась “живой эфир в записи”. Она не была записью заранее отрепетированной программы и не монтировалась из разных кусков на манер фильма. Это было так называемое “живое” шоу, хотя и записанное фактически за три часа до эфира. Профсоюзные требования и желание удешевить производство делали более удобным время между пятью и шестью часами, а не между восемью и девятью.