«Шотландец в Америке»

Пролог

Окрестности Сан-Антонио, Техас

Март 1870 года

Ему нет никакого дела до чужих проблем. Да они его попросту не касаются.

Высказав про себя эту здравую мысль уже, наверное, в десятый раз, Эндрю Камерон, граф Кинлох, вновь пришпорил коня, посылая его в галоп в том же направлении, в котором скрылись трое незнакомцев, задумавших убийство.

Граф узнал об этом совершенно случайно в грязном захудалом салуне одного из безымянных техасских городков, в изобилии разбросанных по этому богатому скотоводческому краю. По правде говоря, Дрю не хотелось ничего слышать, но, к сожалению, голоса разговаривавших за соседним столиком мужчин становились тем громче, чем больше было выпито виски. Не услышать их пьяных разглагольствований было невозможно.

— Значит, так, — произнес один из этой лихой троицы, — завтра Кингсли поедет нанимать погонщиков для весеннего перегона. Поедет один. Денег у него, видишь ли, нет на помощников, будь он трижды проклят!

— Ублюдок! — проворчал второй. — Ублюдок и есть. Никто не прольет над ним и слезинки. Как там… «Из праха возник, в прах и вернется…»

— Поделом ему за то, что так поступил с нами!

— И то сказать, нам чертовски повезло, что мы наткнулись на этого коротышку, — заикаясь, поддакнул третий. — Хоть он и чудной тип, а пять тысяч на дороге не валяются!

Только этого ему и не хватало! Дрю тихо выругался. Безземельный шотландский пэр без гроша в кармане, он упорно трудился над тем, чтобы принизить величие своего титула, разрушить то уважительное отношение, которое кто-то еще мог питать к нему. И не без успеха — тридцатипятилетний прожигатель жизни, он знал толк лишь в картах да в лошадях. На родине его не ждало ничего хорошего, поэтому он приехал в Америку с единственным рекомендательным письмом в кармане на имя некоего О'Брайена. Письмо вручил ему при отъезде из Шотландии муж его сводной сестры, после того как Дрю заикнулся, что хотел бы стать ранчменом.