«Знакомства»

Наталья Годарова

Знакомства

Я - на полу. Простом паркетном полу без мастики, без ковра, способного заботливо прикрыть изъяны. Сижу, прислонившись к ножке единственного кресла. Смотрю в холст, прижавшийся к мольберту, который будто специально ушел от меня в противоположный конец комнаты. На холсте - кувшин. Он весь в бликах. Светит на влажном столе среди прочего. Кувшин - это я. Как и все, что выходит из под моей кисти. Один бок у кувшина в два раза больше другого, и стоит он, кувшин, выглядывая из-под зеленоватой плоти яблока, на самом краешке... А птица всегда пересекает небо в самой середине. Даже если не хочет. Куда не взлетишь - везде середина. Я так хочу отразить путь птицы. Но моя птица середины не найдет. Она попросту пребывает в яйце. Проворачивается ключ в замочной скважине. Легкий щелчок. Это соседка за стеной. Она еще не знает, что я придумала сделать с нами сегодня. Я слышу как падают, туго стукнувшись об пол, туфли с ее ног. Потом быстрые шаги ребенка. Короткий разговор. И вот оно, начинается... Я вижу, я чувствую. Назовем тебя просто - Ты. Ведь ты - моя ровесница. Так вот, ты, которая за стеной, слышишь какой-то шорох, щекочущий ухо, затем словно похрустывание сухаря белым кроликом. Обернувшись на звуки, ты обнаруживаешь между туфлями, которые почему-то небрежно оставила лежать каблучками вверх, серенького, мокрохвостого мышонка. Он царственно восседает на зеркальной поверхности паркета и грызет черствую черную корку, каких в твоем доме никогда не бывало. В кристально-чистом твоем дворце никогда не было мышей и черных корок. Ты брезгливо поеживаешься, натыкаясь взглядом на рассыпанные по прихожей черные крошки и пятишься на кухню, чтобы удостовериться: в хлебнице нет и не может быть черного хлеба. И ты действительно находишь на кухне половинку ослепительно белой внутри булки, но лежит она почему от не в хлебнице, а в алюминиевой кастрюле, плотно прикрытой крышкой, и булка непривычно сыра. Ты отщипываешь от нее кусочек, кладешь в рот, с отвращением жуешь... И вдруг вспоминаешь, что впервые за сознательную жизнь притронулась к еде, не помыв рук. Тогда тебя охватывает гнев. Ты хочешь позвать ребенка и спросить, откуда в доме черный хлеб, мыши и чем он вообще занимался в твое отсутствие. Но вместо этого ты, пройдя в залу, подходишь к сидящей на подоконнике кукле, укладываешь ее набок и заботливо прикрываешь пледом. После ты возвращаешься в узкий коридор между ванной и кухней, откуда не видно, что происходит в прихожей, и садишься прямо в платье на пол, пр