«Библиотеки существуют ab aeterno»

Eugene

Библиотеки существуют ab aeterno

Смена дня и ночи. Слишком частая для того, чтобы успеть сосредоточиться на множестве мелких, но таких волнующих деталей действительности. Это начинаешь понимать в те моменты, когда неведомая сила выдергивает тебя, как пойманную на удочку рыбу, из теплых и привычных вод родного пруда… Лей стояла посреди комнаты, судя по всему библиотеки, оглушенная неожиданно возникшей вокруг тишиной. Борхес, Лем, Эко… Кто же еще успел за недолгие шестнадцать лет жизни нашептать ей на ушко повести о странных местах, прозванных кем-то и когда-то библиотеками? Ну, конечно же, — этот вечно старый и мудрый дядюшка Хэм…

«Ты забыла еще про разных архивариусов», — пошелестело в ее голове.

«Неправда! Как я могу забыть о них, если вот один сидит прямо передо мною в кресле».

Глаза Лей никак не хотели оторваться от ног в коричневых вельветовых брюках и глянуть в лицо незнакомцу. Мелкая дрожь приступами охватывала все ее практически обнаженное тело и как бы уходила в пол через пальцы миниатюрных ножек. Невесомая, совершенно прозрачная белая распашонка едва прикрывала грудь и вряд ли доходила до середины попки. В комнате было очень тепло, но ладони, сжатые в кулачки оставались ледяными.

«Подойди ближе», — бархатная звуковая волна прокатилась сквозь Лей, отразилась от стены и подтолкнула в спину. Ей оставалось только успевать делать шаги. Ступни утопали в мягком ворсе ковра по самые щиколотки…

Жаркий летний день. Тоскливо. На подножку автобуса вспархивает девушка в сарафане а-ля ethnic и садится чуть впереди от меня с другой стороны прохода. Подол приподнимается и обнажает худенькую прозрачную щиколотку, светящуюся голубой прожилкой. У самого начала ступни ножку опоясывает тонкая серебряная цепочка… Головокружение — и вся дальнейшая поездка просто не воспринимается органами чувств.

Когда же ей остановиться? Не успела Лей поймать эту глупую мысль, а тело ее само замерло, вплотную приблизившись к креслу. Теперь уже не брюки, а белая рубашка с расстегнутыми несколькими пуговицами пыталась доказать глазам, что они еще живы.